Белозерцев Дмитрий. Мифы из будущего

   Первый самоубийца просто прыгнул с крыши единственной в городе бетонной высотки – башни, как её и называли здесь, возвышавшейся на сотни метров над городом на востоке. Вид от туда отличный, но атмосфера там не хорошая. Дом пользовался дурной славой. Построенная во времена первых поселенцев, башня была крепостью, замком колонистов в новом для них мире. Город по первоначальному проекту должен был состоять из трёх таких примитивных по устройству, но крепких башен, в которых и выживали бы все люди. Если бы под ударами внешних сил пала одна башня, то оставались бы ещё две. Автономные, прикрывающие друг друга огнём дома-крепости.
   Но всё обошлось. «Внешних» сил не оказалось. Новый мир был почти раем. Живи не хочу. Чем и решили заниматься колонисты, расселившись по множеству домов более скромных размеров и более приспособленных для жизни. Даже сейчас в городе самые высокие дома были в двадцать раз ниже этой мрачной башни.
   Два года назад первый самоубийца прыгнул из круга, аккуратно разложенных на краю крыши, белых цветов. Какой-то ритуал? Неудовлетворённость работой? Это-то в Старательском Бюро, где он заведовал информационной частью? Может быть. Но его индекс удовлетворённости был высок. Жажда нового?
   Второй взорвал прогулочное судёнышко, которое курсировало по озеру, делая остановки в излюбленных местными жителями местах для прогулок и пикников. Он сошёл с ума. В рюкзаке пронёс на борт бомбу и спрятал её там. Как выяснилось в последствии – самодельная. Впрочем подобное устройство не сложно сделать. Как и во всём, главное желание. На первой же пристани сошёл. А затем, позвонил и сообщил, что судно заминировано и через пять минут взорвётся. Пристать к берегу у прогулочного судна уже не было времени. Взрыв разнёс ему корму и оно затонуло в считанные мгновения. Потом была погоня за бомбистом. Его нашли повешенным в комнате с видом на вечнозелёное лиственное дерево и небо, в заброшенном доме, который хозяева всё никак не удосужатся снести. Четырёхэтажный. Но сейчас здесь не жили даже птицы. Он оставил записку, что его мучает то, что он не может жить в мире в каком хочет. Но в комнате где он повесился нашли плёнку-камеру. Кто-то снимал самоубийство?
   Спустя полгода в том же доме, где повесился, как установила экспертиза, бомбист, нашли третьего покойника. Этот не прихватил с собой никого из сограждан, но зато вдоволь, или в сласть поработал над собой. Та же комната была вся перепачкана кровью. Второй повесившийся жил здесь два или три дня. Всё это время он истязал себя. Чтобы быстро не замучать себя он сидел на стимуляторах и анастетиках. Большое количество использованных ампул, упаковок, бинтов, жгутов, ваты, режущих, колющих инструментов валялось по всей комнате в засохших лужах крови. Тут и там были ошмётки кожи, которую висельник снимал сам с себя. Он вырвал себе все зубы и сложил пирамидкой на подоконнике. Здесь же лежала его правая рука – он отрезал её сам себе. Картина была жуткая. Событие потрясло всю колонию на планете. И кто-то, похоже, снова снимал происходившее в этой комнате.
   Вокруг заброшенного дома поставили забор. Прошёл почти год. И вот снова.
   – … Хм. Обращался к врачу. Наличие беспокойства, тревожности, нарушения сна… Прописано то же, что и всегда в подобных случаях. А где прописанное ему? Нашли в квартире?
   Вопросы относился к Стёпе, который ездил на квартиру покойного.
   – Нет. Но нашли пустую банку от него.
   – Банку отдал в лабораторию?
   – Ну конечно, Гурий Иванович.
   – Ясно, что для своих целей они находят конченых неудачников… Но, мне интересно, как они заставляют их совершать самоубийства?
   – Вы думаете это кто-то?
   – Почти уверен. Человек легко может съехать с катушек, и натворить то, что натворили у нас. Но нужен толчок. Толчков я не наблюдаю. Значит кто-то им помог.
   – Ну если так, то может Лучи смерти? – предложил Стёпа.
   – Хм. Не исключено.
   Затрещал старый, треснутый телефон, от времени потерявший свой звонкий голос. Звонил доктор – седеющий врач и медицинский эксперт Управления – и звал к себе.
   Когда Гурий спустился в лабораторию, расположенную в подвале, Доктор открыл дверцу шкафа и извлёк из него запаянную колбу с прозрачной жидкостью внутри.
   – Вот это было в мозге твоего последнего самоубийцы.
   – Что это?
   – По научному – «самоимплантируемый нейромодуль». Больше известен как «червь-мозгоед», прозванный так за особенности своего функционирования. Сейчас он дезактивирован, ты его части не разглядишь, они в растворе… Шутка природы над человеком. Это не биологический вирус или животное. Это создано самими людьми. Очень интересная разработка. Программно-аппаратный самовоспроизводящийся, небиологический комплекс, предназначенный для работы с мозгом. Проникает в организм как вирус, сам добирается до цели и там встраивается. Может использоваться, например, для усиления интеллектуальных способностей, заменить силу воли у безвольных. Или наоборот. Смотря, как его запрограммировать. В медицине используются для лечения психических больных, для контроля и коррекции их состояния и поведения. Проявляет себя в виде голосов в голове или непреодолимых сил, заставляющих больных действовать социально приемлемо… Применение этого препарата строго регламентировано. Его нельзя просто так взять в аптеке…
   – А если его запрограммировать на асоциальное поведение?
   – Думаю, ты догадался.
   – Прямо эпидемия какая-то… Любопытно…
   – Вот и я о том же, – оставил за собой последнее слово Доктор и, рисуясь, поправил свои круглые очки на носу.
 
   Была большая перемена. Рекреация гудела. Ученики младших классов ракетами проносились по этажам, гоняясь друг за дружкой. Дежурные учителя ловили их, но это был сизифов труд.
   – Что ты знаешь о самоубийствах? – спросила Лиза.
   – А? Чего? О самоубийствах? – удивилась Мю, – Зачем тебе это? А, поняла, у вас же в доме вроде кто-то повесился. Говорят, странный был человек.
   – Он был особенный.
   – Да? Ну-ну. Я вижу, тебе он нравился.
   – Немного. Он был такой одинокий и беззащитный.
   – А говорят, он псих был. Слышала, что он перестрелял всех своих коллег в фирме, где работал?
   – Нет, – удивилась Лиза.
   – Вот то-то. А потом он сбежал и повесился.
   – Но… Но, наверное, на это были причины. Его довели.
   – Ага. Довели.
 
   Сегодня Борис принимал у себя на подпольных боях важных гостей, которые расположились в тени в его ложе. Все они прибыли инкогнито и не хотели быть замеченными здесь. Они даже сожалели, что имели несчастье столкнутся здесь друг с другом. Хотя прекрасно были знакомы между собой в повседневной жизни и по работе. Но дело, ради которого они прибыли сюда, было для них важнее. Всех их пригласил сюда Борис. И важным гостям предстоит оценить представление, которое он им сейчас представит. Внизу в зале копошилась простая публика. Борис встал со своего места, и его голубой с блёстками пиждак засверкал в луче направленного на него света. Борис поднял руку требуя тишины для себя. Большие тёмные очки на пол лица позволяли ему отлично видеть весь зал, а густая щётка усов закрывала вторую половину лица и скрывали его эмоции. Привлечённые единственным пятном света в темноте, зрители в зале оборачивались к нему и умолкали, ожидая речь. Тишина установилась.
   – Я рад видеть вас, мои дорогие гости! Вы пришли увидеть самое захватывающее зрелище! Сегодняшнее представление будет истинным торжеством естественного отбора! Только один выйдет сегодня с ринга! – объявил Борис начало представления.
   В центре тёмного зала красным вспыхнула круглая арена. А свет направленный на хозяина погас.
   – Как видите, я действую с размахом, не мелочусь. На этом деле не стоит жалеть денег. Тогда они сами собой вернуться с прибылью. Большой прибылью, – пояснил своим гостям Борис, садясь обратно в своё массивное кресло. Он сделал ударение на последней фразе.
   На арену вышли два первых участника.
   – Это для разогрева, – снова пояснил Борис, – На кого поставите?
   В толпе зрителей внизу сновали букмекеры, собирая ставки на бойцов.
   – А кто у вас победит? – спросил один из гостей, озвучив общую их мысль.
   – У меня всё честно. Можете не сомневаться. Бой не подставной. Это настоящий азарт. Правило боя одно – победить.
   Букмекеры закончили приём ставок. Борис щёлкнул пальцами и перед ним склонился стюард с бутылками и рюмками на подносе.
   – Коньяк? Водка? – предложил гостям Борис, – Настоятельно советую. Зрелище может вас шокировать.
   Кто-то из гостей взял, кто-то понадеялся на крепость своих нервов. Развалясь в кресле, хозяин представления смаковал выпивку. На арене началась схватка. Противники пока ходили кругами по арене, изучая друг друга. Публика в зале недовольно гудела, желая зрелища.
   – Начало рядовое, – тихо произнёс один из гостей.
   – Здесь главное конец, – ответил Борис.
   Началась схватка. «Болельщики» в зале орали. Два бойца беспощадно убивали друг друга. Кто они и откуда ни кто не знал и ни кто знать не хотел. Внезапно один из бойцов вытащил из своего пояса тонкую проволоку, обмотал её вокруг шеи противника и резко дёрнул концы в разные стороны. Голова того отделилась от тела и с глухим стуком упала на арену. Всё произошло в какую-то секунду. Зал, поражённый, замер, а потом в экстазе взорвалась бурным ликованием. На арене стоял один боец. Тело другого лежало и заливало арену кровью. В темноте ложи, среди гостей замелькали огоньки сигарет, нервно чиркали зажигалки в дрожащих руках.
   – Он действительно убит? – задал вопрос один из гостей, нервно затягивая в себя дым.
   На арене позировал победитель, потрясая куском проволоки, принёсшим ему победу. Люди Бориса, выволокли труп поверженного бойца, спешно меняли покрытие арены с невозмутимостью и чёткостью движений профессионалов.
   – Да он мёртв. Вы только что видели, как один человек убил другого на потеху публике.
   – Думаете, наш канал будет это транслировать?
   – Это зрелищно и приносит огромные деньги. Колоссальные. На прибыль от этого представления вы сможете купить всё человечество. Я не изобрёл ничего нового. Такое уже не раз было в истории. И ни какая мораль тут не причём. Мораль для неудачников и слабаков, и она в ваших руках. Ведь вы же вещаете на человечество. Я предлагаю вам свой товар. Вы его только что видели.
   К уху Бориса склонился один из его людей.
   – Не сейчас, – отмахнулся Борис от него.
   Ворвавшийся в помещение спецназ положил конец представлению.
   – Ого! – вырвалось у Стёпы, когда он вошёл в «рабочий кабинет» Бориса. Здесь стояли портативные летающие генераторы инфразвука, мозги управления ими и червями. Здесь же были теле– и видеоаппаратура и записи с убийствами. В шкафу в образцовом порядке стояли баночки с препаратами. В сейфе Бориса нашли несколько новеньких червей-мозгоедов, ждавших своего часа.
 
   Борис сидел за столом в комнате для допросов. Напротив сидел старший инспектор планеты. Несмотря на события ночи, прилизанная и пышная шевелюра Бориса ни чуть не растрепалась. Он сохранял свой лоск.
   – И кому же ты продавал своё кино? – спросил Гурий.
   – Есть любители. Их много и они богаты. Я им нужен, – ухмыльнулся в ответ Борис.
   – Больше ты им не нужен. А зачем ты убивал людей?
   – Неудачников, – поправил Борис, – Зачем им жить? Так они хоть умрут с пользой.
   – Для тебя, да? – Гурий.
   – А что в этом такого? С пользой для общества разве лучше?
   Бориса увели в камеру.
   – Ему бы такого червя в голову, – высказался, наблюдавший беседу, Стёпа.
   Гурий освободился только утром. Над горизонтом поднималось красное солнце. Заливая своими лучами улицы и парки города. У подъезда Управления Гурий неожиданно для себя встретил свою жену, которая пришла к нему на работу и принесла завтрак.
   – Я уж думала ты опять на сутки пропадёшь. Принесла вот завтрак тебе и твоему инспектору.
   – Не. Я всё на сегодня… Пойдём домой.
   – Тогда я отдам Стёпе.
   – Он уже ушёл.
   Гурий шёл под руку с женой по улице на встречу восходящему солнцу. На бездонно-синем небе не было ни одного облака.
   – Пока собиралась, услышала в утренних новостях, что арестовали целую банду, убивавшую людей для развлечения. Это ты это дело раскрыл?
   – Дорогая, давай не будем о работе, а? – устало попросил Гурий.
   – Хорошо… Сегодня очень хорошая погода.
   – Да-а…

Универсальная машина

   Кто бы мог подумать, что универсальную машину будет так тяжело распространять! Но делать было нечего. Другой работы я всё-равно не мог найти. Даже те крохи, которые мне перепадали с этой чёртовой работы, были большим счастьем. Но я ещё мог и гордиться тем товаром, который распространял! О да! Универсальная машина это было нечто! Внешне она не особо привлекательна. Так, неровный чёрный куб «пластилина» завёрнутый в простую обёрточную бумагу. Пожалуй это было и маркетинговым промахом. Но таковы уж увлечённые учёные. Как я понимаю их. Зато сама машина вышла на славу. Она могла ВСЁ! Потому она и называлась универсальной. Но, что внутри неё я так и не смог узнать. Там было всё перемешано в однородную массу. Потому и говорю, что она представляет из себя кусок пластилина, так как извлечь её составляющие никак нельзя. У меня вообще создалось впечатление, что и сам её создатель – профессор Горихвостовский – сам толком не понимал ни как она устроена, ни как работает и почему. Как он её придумал? Остаётся только гадать. Может он и не был никаким учёным, а обыкновенным мошенником. Но факт остаётся фактом – машина работала. А профессора мы, кто у него работал, звали Профессором. Даже если он и не был профессором, но черепил он знатно. Глобальный мозг был.
   В тот день, когда я узнал про эту машину, визит к Профессору был уже моим пятым визитом к потенциальному работодателю. Так я к нему и заявился – пыльный от постоянной ходьбы по улицам и с торчащей из кармана пиджака газетой с объявлениями о работе. Не скажу, что условия, которые предложил Горихвостовский, были мне по душе. В метрополии таких условий никогда не предлагают, а в менее цивилизованных, окраинных мирах за такие вот запросы могут и прибить в переулке. Но в кармане у меня уже было больше дорожной пыли, чем монет и надо было что-то решать. Вот такой вот средний мир в котором я застрял по пути в приличное общество.
   Так и стал коммивояжёром.
   За день я мог реализовать максимум две универсальных машины. Просто больше я не мог физически поднять. Чемодан с парой этих штуковин лёгок только первые полчаса, а дальше он уже становится каторгой. Таскать из квартала в квартал, из дома в дом, от двери к двери двухпудовый и неудобный чемодан. И будь я проклят, если с течением времени он не набирает вес! Этот треклятый вес очень хороший стимул впарить побыстрее кому-нибудь эту несчастную универсальную машину. Тут уже не до сантиментов. Иногда даже срываешься на потенциальном покупателе. Для меня поначалу было удивительно, почему Профессор не выложил инфу о своей машине в сети. Так бы он окучивал гораздо больше народу, чем с помощью моих ног. Но на вопрос об этом, Профессор ответил, что в сети универсальная машина потеряется в информационном шуме и ни кто в неё не поверит, человеческий фактор, так сказать. Прямое человеческое общение позволяет каждую особь изловить за шкирятник и ткнуть носом в эту, предлагаемую особи, машину. Показать непосредственно, как улучшится жизнь индивида после приобретения этого изобретения. По мне, так половина купивших покупали чтобы лишь я отвязался от них. А иначе нельзя с ними. Главное с самого начала сесть на уши потенциальному покупателю, завладеть его сознанием, убедить, заставить его чувствовать себя ущербным и ничтожным без этой машины, привить жгучее желание обладать этой универсальной машиной. Я понимаю – это, конечно, не честно, но ведь я предлагаю им счастье. А они упираются. Вот и приходится их насильно в рай тащить.
   Проффесор выпекал эти машины в своей лаборатории, а мы, я и ещё пара таких же как я, таскались с ними по планете. Я не знаю, приносила ли вообще прибыль эта затея. Но платил Профессор исправно. На нас же была ещё и поддержка. То есть если машина ломается, то кому-то надо было ехать за ней и тащить к профессору, для разбирательства. Это в теории. На практике рекламаций не было.
   Иногда вечерами, или с утра пораньше, бодрячком, Профессор читал нам лекции про свою машину:
   – Эта машина может всё. Она универсальна. С её помощью можно решить любые проблемы, исполнить любые желания. Она может сделать человека счастливым. Мы должны как можно большему числу людей дать эту машину. Потом, когда у нас будет приличное оборудование, мы с вами будем выпускать миллионы универсальных машин в месяц и раздавать их людям. Совершенно бесплатно. Кому как, а по моему скромному мнению, тут попахивало тоталитарной сектой. Но дела по немногу шли.
   Когда я получал свою первую пару универсальных машин для реализации, Профессор продемонстрировал мне их возможности. На столе, после упаковки моего чемодана, оставался чёрный куб ещё одной машины.
   – Видишь ли, – говорил Профессор наставляя меня перед отправкой, – человеческое счастье это состояние которое возникает из мелочей и их восприятия. Не бывает одного большого, глобального, светлого счастья. Но есть много-много всяких приятных моментов, неожиданных и уже привычных, которые в совокупности и составляют счастье. Так вот с помощью моей Универсальной машины можно создавать эти самые моменты и мелочи. Ведь все они материальны. Понятно?
   – Э-э... Не совсем, – мне действительно было не понятно.
   – Сейчас покажу, – Профессор включил машину, – Чего ты хочешь сейчас? Какую приятную для тебя мелочь ты хочешь получить?
   – Э-э... Деньги. Но это не мелочь. И мелочь мне не надо. Не знаю... Ну давайте ложку, что ли.
   Профессор ткнул в машину. Со стороны обращённой ко мне на стол из машины вывалилась ложка. Она появилась, как нарост на грани куба и, отпочковавшись, упала с металлическим стуком. Ложка была самая настоящая и ещё тёплая. С пылу, с жару. Металлическая, нержавеющая столовая ложка. В комнате посвежело.
   Вот такая вот была демонстрация возможностей Универсальной машины. Уже ходя от двери к двери, демонстрируя возможности этого аппарата, я настрогал таким образом, наверно, несколько сотен таких вот ложек. Если и не удавалось сбыть машину, то ложку я всегда оставлял после себя. Даже немного беспокоюсь по этому поводу – производители ложек за такой вот подрыв их дела однажды устроят мне тёмную. Шучу, конечно.
   Так в работе прошло некоторое время. У меня стало чуть больше монет чем было. За одно я легко выпросил такую вот машину для своей новой подруги в подарок, сославшись на то, что она жить не может без такого чудного аппарата. Профессор вообще имел склонность раздавать свои труды на право и налево безвозмездно. То есть даром. Что явно противоречило здравому смыслу. Ну он у нас вообще был со странностями, как я уже говорил.
   Конечно, было не без приключений в моей работе. Когда вот так вот чешешь по чужим жилищам, на всякое можно нарваться. Где с пониманием и интересом выслушают, порасспрашивают, чаем напоят, а где и дверь не откроют. Где попользуют бесплатно машину, а где и попробуют подстрелить. Однажды было такое. Не вовремя забрёл в ненужное место. А там троица подозрительного вида, чего-то допытывается у четвёртого, привязанного к стулу и всего в крови. Пришлось бросить чемодан с товаром и уносить ноги под свист пуль. Так сказать, чем быстрее ноги, тем целее шкура. А в тот момент я был абсолютным чемпионом Галактики по бегу с препятствиями.
   После таких вот испытаний присядешь и задумаешься, надо ли оно тебе это или нет. Но когда перспектива только на общественных работах похлёбку зарабатывать или ту же казённую похлёбку антиобщественным промыслом добывать... Думаю сами понимаете, что при всём богатсве выбора, жизнь оставляет только один вариант. Тут как в петле – сколько не дёргайся, а ни куда не денешься и скоро привыкнешь. Но для себя я крепко решил, что как только накоплю на билет, то сразу же делаю из этого средненького мира ноги в лучшие края... Не путайте с лучшим миром, товарищи.
   В целом публика, которой впаривал эту универсальную машину была тоже средней. Обыватели в самом среднем смысле этого слова. Все на одно лицо. Если поднапрячся, то можно заметить, что лицо это естественно различаеться от экземпляра к экземпляру. Попадаются даже симпатичные мордашки. С одной такой я как раз и познакомился в Новогодний день. А вы что хотели? В праздник можно больше реализовать универсальных машин. Универсальная машина лучший подарок родным, близким и друзьям на Новый год! Не скажу, что машина была популярна, как вода в пустыне, но как забавную вещицу в подарок её всегда брали. Так вот и в тот раз я снова звонил в дверь последней кваритры в подъезде под самой крышей, распространяя очередную партию машин. Открыла мне брюнетка в черном, двуслойном платье, внешний прозрачный, ажурный балахон, а под ним уже нормальное обтягивающее платьеце. Всё при ней. Я было начал свою арию про достоинства моего товара, но она пригласила войти и предложила чаю. Чай это хорошо. Я, надо признать, умотался за день и прополоскать горло теплым был совсем не прочь. А тут как раз ещё и симпатичная компания. За чаем можно и товар подробно разложить. Я вошёл в квартиру со следами прошедшего праздника. Помимо новогодних украшений и, обязательных местами, кругляшков конфети вся квартира была в рассыпаных блёстках. Хозяйка прошла на кухню и при этом я получил возможность критически оценить её с задней полусферы.
   Только выйдя из дома, до меня дошло, что ей так и не предложил приобрести Универсальную машину. За чаем разговаривали о всякой ерунде, обо всём на свете, а о деле я и забыл. Уж очень мила оказалась хозяйка. Доброе слово и кошке приятно, тем более от такой милашки. Возвращаться с самыми меркантильными намерениями к ней на пятый этаж, после оказанного мне гостеприимства, показалось некрасивым. Но мне придётся здесь ещё появиться – мы договорились с ней сходить в кино. Короче жизнь налаживалась, и мне надо было уже подумывать о втором билете на лайнер, который унесёт меня от сюда. Да и сам лайнер теперь должен быть поприличнее, а каюты почище.
   Или вот, к примеру, случай был. Открыл мне как-то старикан. Незнаю сколько ему лет, честно говоря. Сейчас трудно сказать по состоянию зубов о возрасте их теперешнего хозяина. Но на меня этот ухоженый старец произвёл впечатление старикана. То есть выглядел он так, что он уже старый и ему всё-равно.
   – Хм. Забавная вещица, – сказал старикан разглядывая универсальную машину, – Говорите она сделает меня счастливым?
   – Совершенно верно! Ваша жизнь измениться к лучшему! – ответсовал я.
   – Ну она у меня и так чудесна, – пробурчал под нос старикан.
   – Эта чудесная машина наполнит вашу жизнь множеством приятных мелочей, из которых состоит счастье, – вещал я.
   – Как это?
   – К примеру вам не хватает ложки...
   – Ну и что?
   Отработаным движением я ткнул в куб машины и она выдала очередную ложку.
   – Вуаля! Вот ложка, – я протянул ложку старикану, – У вас теперь есть новая ложка. Теперь вам не о чем беспокоиться. С этой машиной вы вообще перестанете беспокоиться о чём бы то ни было. Это счастье!
   – Э-э. Знаешь, да я и так счастлив. Что с ложкой, что без ложки. Либо ты чувтствуешь себя счастливым, либо нет. И ни о чём не беспокоюсь. За ложку спасибо.
   Старикан спрятал ложку в нагрудный карман.
   – Но если вам понадобиться размешать сахар, например, в чае, а ложки у вас нет. Это такая досада!
   – Размешаю пальцем.
   Я вылупился на старикана, услыхав эту фразу. Похоже возраст уже сказывался на его рассудке. И мои сказки про ложку были не актуальны. Надо было петь ему про подгузники.
   – Чай же горячий.
   – Подумаешь. Это всего лишь иллюзия.
   Короче ему машина была не нужна. Удивительно, как с таким мировозрением ему удалось дотянуть до его годов. Его бы сожрали в два счёта первые же встречные. Вся жизнь борьба. А может им брезговали? А может это у него и от одиночества. Знаете, пробузил всю молодость свою старикан, и остался к старости один. А теперь вешается на первого встречного, кто с ним заговорит. Попадаются ещё и просто птицы-говоруны такие, что лишь бы потрепать языком сразу обо всём. Кто знает, какой это случай был.
   – Пап, что там? – послышалось из-за спины старикана.
   Похоже, я был в этот раз не прав в оценке клиента.
   – Могу предложить вам настоящую универсальную машину для ваших... потомков. Это избавит их от трудностей и проблем, – уцепился я.
   – Нет уж спасибо. Пусть уж лучше с проблемами, зато настоящие.
   Старикан отрезал, поблагодарил и закрыл перед моим носом дверь.
   Вот таким образом и тянулись дни.
   А затем наш босс захотел узнать, как используются его Универсальные машины, есть ли от них прок. Это означало, что нам, тем кто распространял эти самые машины, предстоит прошвырнуться по новой по всем нашим клиентам, приставая к ним с вопросами из анкеты, которую составил Профессор. Ну кто платит, тот и музыку заказывает, так что ноги в руки, анкеты в зубы, и двинул я по адрессам, где оставил замечательную машину Профессора. По мне, так это глупейшее занятие, монет это не прибавит. А вот Профессора мне немного стало жалко. Даже подумал, а не заполнить ли мне эти все анкеты самому, что бы у Профессора создалось впечатление, что его машина приносит счастье пользователям. Дело в том, что эта его замечательная Универсальная машина, никому по большому счёту, нужна не была. Кто пользовал её под тумбочку для горшков с цветами, а кто и с трудом мог вспомнить о чём вообще речь. Хотя находились и те, кто пробовал её использовать. Но толку от этого не было. Я так понял, дальше бутылки фантазия у большей части наших клиентов не распространялась. Да и бутылки зачем, если служба всё доставит, а представить во всей красе своё желание, чтобы машина поняла, что от неё хотят, ни кто не может. Не там распространял свою машину Профессор. Не то это место. Зачем серостям и посредственностям его агрегат, если они не знают, чего хотят. Вот чего-то бузят, суетятся, пыль поднимают, страсти кипятят, даже убивают случается друг друга. А выход от всей этой деятельности ноль. Лучше бы сидели тихо и не отсвечивали. А то ведь, как получается – сами себе находят приключения, а потом жалуются на судьбу, звёзды, дурные приметы и наследственность. Ведь спросишь такого героя: «Ну и зачем ты это сделал?» и что он ответит? Как автомат начнёт мямлить, что-то про условности, какие-то понятия. «Я не мог поступит иначе!» Ага, даже и не думал. Да, что я говорю. Опросил я свою часть нашей клиентуры, и вывалил всё Профессору. Пусть узрит во всей красе, результаты социологического исследования.