Страница:
мыслей и желаний, то есть научиться его слышать и следовать услышанному.
Ключ к этой практике - переживание учителя в сердце, а не в голове.
Сложность этой техники - в рассеянности внимания, забывчивости и
недостаточной силе воли для следования внутреннему голосу. Кроме того, эта
садхана дуалистическая, не снимающая, во всяком случае в начале,
двойственности между "им" и мной". Зато, как уже было сказано, она вполне
безопасна.
Существует иной способ внутренней работы, направленный на выявление
Неизменного в нас. Поскольку и внутри, и снаружи все находится в непрерывном
потоке перемен, нам порой кажется, что ухватиться не за что, что все
постоянно ускользает, стоит лишь к нему прикоснуться. Но в глубине нашего
сознания есть то, что не изменяется никогда. Оно было точно таким же до
нашего рождения и останется неизменным после смерти. Эта неуловимая
константа присутствует и сейчас. Она не имеет ни вкуса, ни цвета, ни запаха;
о ней нельзя ничего помыслить, ее невозможно ощутить. Неизменное не
находится ни внутри, ни вне нас, ни наверху, ни внизу, и тем не менее, оно
существует. Неизменное в нас неуничтожимо. Нашедший его преодолевает
пространство и время и более не подвержен ни тлению, ни смерти. Техника
заключается в непрерывном сосредоточении сознания на Неизменном, обнаружении
и осознании его как основы своего бытия.
Рассеянность внимания - общее препятствие во всех перечисленных
психотехниках. Единственным исключением является метод тотального принятия
действительности, когда все, включая рассеянность, принимается таким, каково
оно есть, без малейшего усилия что-либо изменить. Если ты отвлекся, пусть
будет так. В этой практике восприятие начинает пожирать действительность,
поглощая все, возникающее в его поле, без малейшего предпочтения одного
другому. В результате мир, со всеми его объектами, оказывается поглощенным
сознанием, и вопрос об отвлечении больше не возникает. Другое название этого
метода - пожирание мира.
За каждым фрагментом действительности, воспринимаемой нами, скрыт луч
энергии, дающий этому фрагменту жизнь и ощущение реальности. Мы не
воспринимаем эту энергию, поскольку наше внимание приковано к движущимся
картинкам, которые мы принимаем за реальность. Загипнотизированные и
очарованные их калейдоскопом, мы продолжаем смотреть фильм в душном
кинозале, вместо того чтобы выйти на улицу и вдохнуть свежий воздух. Если бы
мы могли переключить фокус нашего внимания с непрерывно проецируемых
картинок на то, что их создает, мы увидели бы океан чистого света, в сиянии
которого переливаются бесконечные радужные гирлянды иллюзорных вселенных.
Наш способ восприятия реальности поддерживается ненасытным любопытством
и жаждой новых впечатлений. Лишь окончательно насытившись цветами, звуками,
запахами и ощущениями, мы теряем интерес к получению новых впечатлений, и
только тогда, если еще не израсходовали всю свою энергию, мы обнаруживаем
возможность выхода за пределы известного. Потеря интереса к этому миру
освобождает от него.
И тогда никакая медитация больше не нужна. Освободившись от желания
восприятия, человек становится подобен сухому дереву в безводной пустыне. Но
именно в безжизненной пустыне распускается невиданный цветок.
В конце мая 1988 года, через восемь месяцев после Тошиной смерти, я,
Джон и еще несколько человек из нашей бывшей группы собрались у меня дома.
Мы сидели в медитации, которая неожиданно была прервана скрипом отворяющейся
двери. Я открыл глаза и почувствовал, как кто-то невидимый вошел в комнату.
Присутствие было очень знакомым. Один из нас воскликнул: "Тоша здесь!"
И тогда я увидел его. Он сидел в кресле, как обычно, немного развалясь;
на нем были старые джинсы и рубашка. Волосы длинные, до плеч, как когда-то;
за несколько лет до смерти он стал их стричь. Начальник не походил на
призрака - его присутствие было живым и теплым, несмотря на то, что Тошино
тело не воспринималось как физическое - оно как бы состояло из легкой
летучей материи, обладавшей природой света, и было ясно видимым. Я заметил,
что Тоша не оставляет тени.
У меня сначала возникло желание потрогать его, но затем что-то удержало
- я боялся нарушить этот волшебный мираж. Никто не произнес ни слова; мы
застыли, приклеенные к своим местам. Появление мастера было как бы
продолжением нашей медитации с той лишь разницей, что теперь глаза у нас
были открыты, и мы видели его. Тоша начал разговаривать с нами, не произнося
ни звука, но смысл слов доходил совершенно отчетливо; мы даже различали его
характерные интонации.
Он сказал, что его работа на земле осталась незаконченной и что он
предлагает нам завершить его миссию. Тоша сказал, что его пощадили и взяли в
Свет. С того уровня, на котором он сейчас находился, он был в состоянии
гораздо эффективнее работать с группой, защищать и давать ей энергию, нежели
в физическом теле.
Тоша добавил, что мы не можем себе представить тех возможностей,
которые открыты для него сейчас, и что было бы непростительно упустить этот
шанс. Работа на двух планах одновременно открывает непосредственный и прямой
путь восхождения, при условии, что люди сохраняют веру. Джон ответил за
всех, что нам не хотелось бы повторить печальную судьбу первой группы.
На это Тоша сказал, что он находится теперь гораздо ближе к тем, кто
давал поток при его земной жизни, и что они согласны на создание новой
группы, которая находилась бы в постоянной связи с ним при условии, что мы
этого захотим. Он повторил, что предоставляемая нам возможность уникальна,
поскольку он хорошо знает каждого из нас, и что оттуда, где он находится,
наша психика, энергетика, физическое состояние и кармические проблемы
читаются, как открытая книга. Поэтому его возможную помощь нам трудно
переоценить. И, самое главное, он хочет это делать. Человеческие же шансы
найти заинтересованного помощника и защитника в другом мире близки к нулю.
Наше сотрудничество с ним помогло бы не только нам, но и облегчило бы
его кармический груз, поскольку незавершенная миссия не позволяет ему
двинуться дальше. Он добавил, что мы видим его физическим зрением в первый и
последний раз. В дальнейшем мы будем ощущать его присутствие или видеть его
на другом плане. После этого Тоша замолк в ожидании нашего ответа.
Я сказал, что мы не можем ответить сразу, нужно время подумать. Тоша
сказал, что дает нам на размышление двадцать четыре часа. Я спросил, что
произойдет, если мы откажемся. "Ничего, - отозвался он. - Вы просто
останетесь там, где находитесь сейчас". После этого Тоша поднялся из кресла
и беззвучно вышел в дверь, которая после этого продолжала оставаться
открытой.
Нашей первой реакцией после Тошиного исчезновения был нервный смех. Я
не удержался и подошел к окну, чтобы проверить, не вышел ли он из парадной.
На улице никого не было.
Тошин приход вызвал у нас смешанные чувства восторга, надежды и
сомнения. Когда первые бурные эмоции по поводу случившегося улеглись, мы
начали взвешивать все "за" и "против" его предложения. С одной стороны, мы
прекрасно понимали, что возможность иметь учителя и помощника,
перешагнувшего смертный рубеж, знавшего нас, как свои пять пальцев, и
связанного с нами кармическими обязательствами, дается лишь раз в жизни.
Никто из нас не преуспел в возвращении потока, ключ к источнику силы
по-прежнему находился у Тоши. Все наши разрозненные попытки вернуть световой
дождь ни к чему не привели, поток давался только группе, и мы не могли
упустить вторично предоставляемый нам судьбой шанс.
С другой стороны, мы уже знали, насколько опасны эти игры. Тошин
провал, его и Сережина смерти не давали никакой гарантии, что предлагаемое
нам предприятие не приведет к новым жертвам. Что, если Тоша собьется с пути
во второй раз? Кроме того, сам факт следования за учителем, находившемся на
том свете, вызывал у нас опасения. Не утянет ли он нас всех с собой?
И все же желание вернуться в ту сказку, в которой мы когда-то жили,
было непреодолимым.
Через сутки мы собрались в том же составе у меня, и ровно через
двадцать четыре часа, как и было обещано, Тоша пришел опять. На этот раз мы
не видели его, но ощущение его присутствия и та энергия, которую он принес с
собой, были настолько ошеломляющими, что второе явление казалось еще
реальнее, чем первое. Тоша не обманул нас. Перейдя на другой план
существования, он опять получил доступ к магическому рубильнику - поток
хлынул на нас, и мощь его даже превосходила ту силу, которую Тоша проводил
при жизни. Нас буквально снесло течением, и приходилось прикладывать усилия,
чтобы продолжать ориентироваться в физической реальности. На этот раз мы не
говорили. Наш ответ был ясен.
Так началась история нашей второй команды, на этот раз возглавляемой
духом в прямом смысле этого слова. Со времени развала первой группы минуло
восемь лет. Поток, шедший теперь через Тошу, принадлежал тому же
мистическому источнику - качество энергии было тем же самым, однако, он был
значительно интенсивнее и несколько отличался по своему воздействию. Вначале
поток, видимо, чистил мой мозг - в течение первой недели или двух у меня из
носа выходили твердые шарики, вроде маленьких камешков темного цвета. Время
сна, как и прежде, сократилось до двух-трех часов. Кроме того, я пережил
период повышенной творческой активности. Оказывается, поток мог быть и
музой. Писал и рисовал я всегда, но теперь я начал сочинять музыку, писать
песни и танцевать какие-то немыслимые танцы. Танцевать я предпочитал в
одиночестве, поскольку один из моих нормальных знакомых, увидев однажды мои
движения, собрался было искать мне хорошего психиатра.
Моя квартира стала основным местом сбора второй группы. Первые два
месяца Тоша появлялся почти ежедневно. Несмотря на то, что он был невидим,
он вел себя, как зашедший в гости старый приятель. Если он пропадал где-то,
мы начинали без него скучать. Иногда он просил поставить его любимую музыку
- Genesis, или что-нибудь еще. Это было довольно странно - включать музыку
для призрака, и иногда мне казалось, что мы все сошли с ума. И все-таки жить
в этом безумии было бесконечно интереснее, чем вести обычную жизнь; кроме
того, неослабевающая сила потока никак не могла быть плодом больной
фантазии. Поток и есть та дорога, что ведет к подлинной реальности, все
остальное лишь сон.
Мы довольно скоро оценили преимущества развоплощенного гуру. Во-первых,
Тоша всегда находился рядом. Он всегда откликался на зов, и пообщаться с ним
можно было в любое время суток. Если Тоша был в этот момент занят, он сразу
же говорил об этом. Во-вторых, у нашего мастера больше не было палки, чтобы
погонять нас. Впрочем, он и при жизни не заставлял нас ничего особенно
делать, наша дисциплина была совершенно добровольной и естественной. Но
теперь вся работа зависела только от нас: если бы мы не стали ничего делать,
Тоша просто не смог бы нас заставить.
Как следствие, наша ответственность неизмеримо возросла. Например, во
времена первой группы, если какое-то из его наставлений или техник нас не
интересовали, мы просто это игнорировали, теперь же все обучение строилось
на чувстве тонкого слуха: если мы не слушали, ничего и не происходило.
Развитие тонкого слуха происходило постепенно. И дело не в том, что
воспринимать Тошины мыслеформы было сложно. Как и в земной жизни, он
выражался кратко и ясно, и сам процесс слышания не составлял никакой
проблемы. Сложность заключалась в том, чтобы не путать его голос с другими
голосами, которыми наполнено пространство. Этими другими голосами могли быть
как наши собственные мысли, так и искусные демонические подделки под Тошины
интонации, а также голоса и мысли других существ, которые могли быть нашими
друзьями и помогать группе. Отличить их от голоса Тоши было сложно до тех
пор, пока мы не освоились в этом новом для нас невидимом мире.
Довольно скоро, впрочем, мы научились безошибочно отличать Тошино
присутствие от своих фантазий и посторонних явлений. Как-то он заметил, что
если существует хотя бы малейшее сомнение в подлинности его присутствия,
значит, это не он. Все оказалось крайне просто.
Проблемы с идентификацией возникали, впрочем, лишь тогда, когда кто-то
из нас общался с Тошей один на один, без страховки. Если мастер приходил к
группе, никаких сомнений не возникало. Тошино появление, присутствие и
исчезновение, а также ясность его указаний были настолько же очевидны, как
если бы он находился с нами физически. Для облегчения индивидуальной связи с
ним Тоша дал нам специальный знак.
Этот знак можно использовать в медиумической связи. Как видно из
рисунка, это вариант защитного знака ИМ с антенной наверху. Нижняя часть
знака "надевается" на медиума, защищая его от нежелательных вторжений, а
"антенна" помогает настроиться на источник информации.
Чтобы общаться с группой, Тоша часто использовал кого-либо из нас в
качестве медиума. "Проводить" Тошу было интересным занятием. Он буквально
входил в твое тело. В голове возникало такое ощущение, как будто на нее
надевали тяжелый шлем. Сознание оставалось ясным, но язык тебе уже не
принадлежал. Если ты не был согласен с тем, что говорилось через тебя,
возразить ничего не удавалось - язык отказывался тебе служить. Ты мог
произносить лишь то, что хотел сказать Тоша. Память медиума фиксировала
проведенную информацию лишь частично, а иногда выключалась совсем, поэтому
другим приходилось пересказывать содержание разговора. Иногда, когда Тоша не
мог пробиться к кому-нибудь из нас из-за нашей невнимательности, он мог
попросить передать что-либо другому. Если того, кому было адресовано
сообщение, не было рядом, Тоша просил записать текст и передать его позже.
Мы записывали также важные вещи, имеющие отношение ко всей группе.
Однажды Джон уехал в Бурятию, где он собирал лекарственные травы, и
позвонил оттуда в Ленинград. В этот момент мы находились на связи с Тошей
через медиума, Тоша попросил дать медиуму трубку и поговорил с Джоном.
Однако самым сильным вариантом общения с мастером была совместная
медитация. Еще при жизни Тоша стал для нас окном, распахнутым в
бесконечность. Теперь же, превратившись в сгусток летучей энергии, он стал в
прямом смысле выходом наверх. Там, за ним, ощущались такая мощь и поддержка,
что смотреть вверх было больно.
Конечно, мы скучали по Тоше как по человеку. Наше общение на тонком
плане не могло заменить обычного человеческого общения. И все же, тот
ошеломляющий факт, что смерти не существует, переполнял нас радостью. Какая
может быть смерть, если мы могли не только говорить, слышать и смеяться
вместе с нашим покойным учителем, но и обнимать вместе с ним бесконечность?
Один человек долгое время искал учителя. Наконец, он встретил Мастера и
попросил принять его в ученики. Мастер спросил, чему бы тот хотел научиться
у него. "Я хотел бы научиться медитации", - ответил человек. "Неужели я
выгляжу настолько безумным, чтобы медитировать?" - воскликнул учитель.
Кроме шести человек из старой команды, в новую группу вошли новые люди.
Тоша возложил ответственность за получение и распределение потока на меня,
Джона и Андрея. С его стороны было весьма разумно не сосредотачивать силу в
чьих-то одних руках. Это был принцип треугольника: если кто-то выходил из
игры, оставшиеся двое должны были найти на его место третьего,
Тоша объяснил нам, как распределять энергию между членами группы и как
выбирать пригодных для работы людей. Количество энергии, которое способен
воспринять человек, и, соответственно, скорость его продвижения, в
значительной степени зависит от силы его преданности - таков иерархический
принцип распределения энергии. Тоша упомянул, что существуют и другие
принципы, но в детали вдаваться не стал. Сила преданности, подобно клапану,
регулирует поток праны. Мы столкнулись со старым парадоксом: чем меньше
остается от тебя, тем сильнее ты становишься, и чем сильнее ты становишься,
тем меньше принадлежишь себе.
В другой раз Тоша рассказал нам, как можно программировать людей.
Концентрированное молчаливое внушение работает сильнее слов. С его помощью
можно заставить людей изменять свои цели, образ мыслей и даже способ
поведения. Лучшее время для такого программирования - утром, незадолго до
того, как человек проснется, или во время еды. Я спросил начальника, на что
он запрограммировал нас. Тоша ответил, что единственный разрешенный в нашей
игре вариант внушения - стимулирование людей на поиск свободы.
Позже Тоша посоветовал нам постепенно сокращать число используемых
техник и стать преимущественно проводниками потока. Он сказал, что наша
задача - научиться проводить как можно более высокую и чистую энергию, и
делать это мы должны всегда, независимо от того, находимся ли мы среди людей
или в одиночестве. Нужно научиться проводить поток во всем многообразии
человеческой деятельности: в словах и молчании, в работе и развлечениях, в
радости и отчаянии, во сне и наяву. Тоша хотел, чтобы мы рассеяли
мистический ореол вокруг работы; работа и жизнь должны стать одним.
Как ни иронично это звучит, но Тоша-дух был противником всякой
эзотерики, он просто хотел, чтобы наша жизнь обрела качество полноты.
Однажды он посоветовал нам полностью исключить из речи оккультный жаргон, в
том числе йогические и духовные термины. "Перестаньте забивать себе голову
этой белибердой, - сказал он. - Просто живите, и все".
В отличие от работы с первой командой, Тоша много времени теперь уделял
нашим личным проблемам и сомнениям. Иногда он часами проводил что-то вроде
психоанализа с каждым из нас, после чего мы чувствовали себя выпотрошенными
наизнанку, но многое вставало в голове на место.
Благодаря Тоше мы вырабатывали новый способ жизни, заключающийся в
трансформации самих себя и окружающих людей с помощью высоких энергий. Для
этого, как оказалось, не нужно ни строить храмы, ни писать новые священные
книги, ни основывать душеспасительные организации, ни проводить тайные или
явные ритуалы. Воспринимать себя в повседневной жизни бессмертным духом
очень сложно, поскольку окружающий нас мир преимущественно материалистичен.
Для одиночного искателя духовный поиск означает сражение со всем миром;
победивших в этой борьбе - единицы, и потому они так дороги нам.
Единственный выход из этой невеселой ситуации Тоша видел в работе
групп, подобных нашей, в самой гуще современного общества, в
противоположность монастырскому укладу, отгороженному от этого общества
толстыми стенами во имя собственного спасения. Возможность личного спасения,
скорее всего, обратно пропорциональна толщине монастырских стен.
Группы, подобные нашей, по Тошиному замыслу, должны быть подключены к
потоку и служить своеобразными облучателями и трансформаторами окружающей
среды. Эти группы не имеют формальной структуры, не создают новой идеологии
или учений; они дают людям возможность ощутить свет, а не только говорить о
нем. Людям необходимо почувствовать, что значит жить в свете, испытать его
вкус. Только тогда открывается возможность зримого одухотворения жизни. В
этом и заключалась наша работа.
Такой подход начал приносить свои плоды. Не новые догмы, а свежий ветер
высшей реальности привлекал людей в группу сильнее, чем убеждения или слова.
Один из новичков сказал: "Глядя на вас, я чувствую, что вы что-то знаете. Я
тоже хочу знать - и поэтому я здесь".
В этот период в одной из своих медитаций я видел планету, населенную
сидящими людьми. Ее обитатели сидели неподвижно со скрещенными ногами, не
общаясь и не разговаривая друг с другом. Видимо, все виды внешней активности
утратили для них смысл, и им ничего не оставалось, как просто сидеть. Я
рассказал Тоше о своем видении и спросил его, что он об этом думает. Тоша
сказал, что на эту планету попадают люди, большую часть жизни посвятившие
сидячей медитации. Увидев мое замешательство, Тоша добавил: "Ничего плохого
в сидении, собственно говоря, нет. Некоторые, впрочем, предпочитают ходьбу.
Это дело вкуса".
Честно говоря, несмотря на мою склонность к сидячей медитации, она
всегда казалась мне несколько искусственной. Если людям даны ноги, чтобы
двигаться, и руки, чтобы делать, почему они должны сидеть неподвижно, как
грибы?
Так как, благодаря нашему регулярному телепатическому общению, Тоша
постепенно превращался в неотъемлемую часть моего внутреннего мира, я понял,
каким образом на земле возникли боги. В древние времена люди, превосходившие
своих современников в развитии, помогали им и наставляли их после своей
смерти - как это делал сейчас Тоша. Общение и взаимодействие с ушедшими
создавало в умах людей стойкие архетипы, которые способствовали созданию
ранних религий и верований, возможно, даже в большей степени, чем земные
дела и поступки "богов" и оставленные ими учения. По этому поводу я как-то
спросил Тошу, нет ли у него намерения создать свой посмертный культ. Он лишь
матюгнулся в ответ.
Несмотря на то, что Тоша никогда не говорил о том, сколько времени он
пробудет с нами, я чувствовал, что время это ограничено: сделав свою работу,
он вернется в свою Зеленую страну, откуда пришел.
Тоша не разрешал открывать новичкам нашу связь с ним и не раз говорил,
что главное - это расширение потока, который должен восприниматься как
безличностная сила, а сам он, как проводник, не имеет никакого значения.
Если мы потерпим неудачу, поток найдет других проводников, через которых он
сможет изливаться на землю. Баланс созидательных и разрушительных сил на
Земле, по словам Тоши, - очень хрупкий, и то, по какому пути пойдет развитие
дальше, зависит от каждого из нас.
Окно, приоткрытое Тошей, продолжало открываться все шире. Удивительно,
что, несмотря на сильную, шедшую на группу днем и ночью энергию, никто из
нас не испытывал влияний или нападений со стороны темных сил. По словам
Тоши, мы повзрослели и, утратив интерес к адским существам, перестали
привлекать их к себе.
С другой стороны, интенсивный контакт с нашим мастером открыл нам
возможность многочисленных контактов и знакомств в высших мирах, до того нам
недоступных. Это было потрясающим открытием. Вселенная буквально кишела
самыми разнообразными формами тонкой жизни, многие из которых значительно
превосходили наш уровень. Эти высокоорганизованные существа находились
совсем близко, а не на каких-то далеких планетах; они были прямо здесь,
готовые к общению, сотрудничеству и помощи. Некоторые из них были когда-то
людьми, такие шли на помощь особенно охотно; другие людьми никогда не были и
точно так же, как мы, общались с Тошей, можно было общаться и с ними. Все,
что для этого было нужно, - просто посмотреть вверх.
Другой интересной особенностью работы во второй группе была возросшая
сила слов. Я заметил, что случайная фраза, оброненная в состоянии потока,
часто превращалась в реальность. Это заставило нас быть осторожнее в
выражениях, а впоследствии - и в мыслях.
Я заметил также, что многие из моих нереализованных, а часто и давно
забытых желаний начали материализовываться безо всяких усилий с моей
стороны. Мало того, что возвращенный поток сам по себе вызывал состояние
счастья и полноты жизни, - он оказался еще и исполнителем желаний! Несколько
озадаченный последним обстоятельством, я обратился к Тоше за разъяснениями.
Он сказал, что я подсознательно использую поток для реализации своих
желаний. Несмотря на то, что я отрицал это, Тоша продолжал настаивать,
говоря, что ему виднее. Он добавил, что никакой опасности в исполнении
старых желаний нет, напротив, это было освобождением от них. Но лишь при
условии, что я не попадаю под их власть, то есть сознательно не использую
поток для достижения своих целей.
Продолжив объяснение, Тоша сказал, что несбывшиеся желания стоят на
пути самореализации. Их подавление ничего не дает, а напротив, усугубляет
ситуацию. Есть два способа изжить желания, являющиеся топливом нашей кармы:
либо удовлетворить их полностью и до конца - так, чтобы они уже никогда не
возникали, либо осознать их тщетность и потерять к ним всякий интерес. Так
или иначе, жизнь, основанная на удовлетворении желаний, является бесконечной
тратой энергии.
Я спросил, в чем смысл накопления энергии, если количество ее, даваемое
через поток, не ограничено. Тоша ответил, что энергия потока нам не
принадлежит, скорее, наоборот - мы принадлежим ей. Если желания сбываются
сами собой и после этого отпадают, как листья на осеннем ветру, это
означает, что активизируются и вычищаются пласты старой кармы. В этом случае
энергия потока может быть задействована, и происходит это автоматически.
Однако поток приходит вовсе не для удовлетворения наших желаний. Существует
тонкая граница, за которой начинается использование его в своих корыстных
целях, и удержать равновесие здесь нелегко.
Как и во времена первой группы, поток создавал множество любопытных
феноменов. Однажды ночью Андрей, находясь у себя дома, долго не мог заснуть.
Ключ к этой практике - переживание учителя в сердце, а не в голове.
Сложность этой техники - в рассеянности внимания, забывчивости и
недостаточной силе воли для следования внутреннему голосу. Кроме того, эта
садхана дуалистическая, не снимающая, во всяком случае в начале,
двойственности между "им" и мной". Зато, как уже было сказано, она вполне
безопасна.
Существует иной способ внутренней работы, направленный на выявление
Неизменного в нас. Поскольку и внутри, и снаружи все находится в непрерывном
потоке перемен, нам порой кажется, что ухватиться не за что, что все
постоянно ускользает, стоит лишь к нему прикоснуться. Но в глубине нашего
сознания есть то, что не изменяется никогда. Оно было точно таким же до
нашего рождения и останется неизменным после смерти. Эта неуловимая
константа присутствует и сейчас. Она не имеет ни вкуса, ни цвета, ни запаха;
о ней нельзя ничего помыслить, ее невозможно ощутить. Неизменное не
находится ни внутри, ни вне нас, ни наверху, ни внизу, и тем не менее, оно
существует. Неизменное в нас неуничтожимо. Нашедший его преодолевает
пространство и время и более не подвержен ни тлению, ни смерти. Техника
заключается в непрерывном сосредоточении сознания на Неизменном, обнаружении
и осознании его как основы своего бытия.
Рассеянность внимания - общее препятствие во всех перечисленных
психотехниках. Единственным исключением является метод тотального принятия
действительности, когда все, включая рассеянность, принимается таким, каково
оно есть, без малейшего усилия что-либо изменить. Если ты отвлекся, пусть
будет так. В этой практике восприятие начинает пожирать действительность,
поглощая все, возникающее в его поле, без малейшего предпочтения одного
другому. В результате мир, со всеми его объектами, оказывается поглощенным
сознанием, и вопрос об отвлечении больше не возникает. Другое название этого
метода - пожирание мира.
За каждым фрагментом действительности, воспринимаемой нами, скрыт луч
энергии, дающий этому фрагменту жизнь и ощущение реальности. Мы не
воспринимаем эту энергию, поскольку наше внимание приковано к движущимся
картинкам, которые мы принимаем за реальность. Загипнотизированные и
очарованные их калейдоскопом, мы продолжаем смотреть фильм в душном
кинозале, вместо того чтобы выйти на улицу и вдохнуть свежий воздух. Если бы
мы могли переключить фокус нашего внимания с непрерывно проецируемых
картинок на то, что их создает, мы увидели бы океан чистого света, в сиянии
которого переливаются бесконечные радужные гирлянды иллюзорных вселенных.
Наш способ восприятия реальности поддерживается ненасытным любопытством
и жаждой новых впечатлений. Лишь окончательно насытившись цветами, звуками,
запахами и ощущениями, мы теряем интерес к получению новых впечатлений, и
только тогда, если еще не израсходовали всю свою энергию, мы обнаруживаем
возможность выхода за пределы известного. Потеря интереса к этому миру
освобождает от него.
И тогда никакая медитация больше не нужна. Освободившись от желания
восприятия, человек становится подобен сухому дереву в безводной пустыне. Но
именно в безжизненной пустыне распускается невиданный цветок.
В конце мая 1988 года, через восемь месяцев после Тошиной смерти, я,
Джон и еще несколько человек из нашей бывшей группы собрались у меня дома.
Мы сидели в медитации, которая неожиданно была прервана скрипом отворяющейся
двери. Я открыл глаза и почувствовал, как кто-то невидимый вошел в комнату.
Присутствие было очень знакомым. Один из нас воскликнул: "Тоша здесь!"
И тогда я увидел его. Он сидел в кресле, как обычно, немного развалясь;
на нем были старые джинсы и рубашка. Волосы длинные, до плеч, как когда-то;
за несколько лет до смерти он стал их стричь. Начальник не походил на
призрака - его присутствие было живым и теплым, несмотря на то, что Тошино
тело не воспринималось как физическое - оно как бы состояло из легкой
летучей материи, обладавшей природой света, и было ясно видимым. Я заметил,
что Тоша не оставляет тени.
У меня сначала возникло желание потрогать его, но затем что-то удержало
- я боялся нарушить этот волшебный мираж. Никто не произнес ни слова; мы
застыли, приклеенные к своим местам. Появление мастера было как бы
продолжением нашей медитации с той лишь разницей, что теперь глаза у нас
были открыты, и мы видели его. Тоша начал разговаривать с нами, не произнося
ни звука, но смысл слов доходил совершенно отчетливо; мы даже различали его
характерные интонации.
Он сказал, что его работа на земле осталась незаконченной и что он
предлагает нам завершить его миссию. Тоша сказал, что его пощадили и взяли в
Свет. С того уровня, на котором он сейчас находился, он был в состоянии
гораздо эффективнее работать с группой, защищать и давать ей энергию, нежели
в физическом теле.
Тоша добавил, что мы не можем себе представить тех возможностей,
которые открыты для него сейчас, и что было бы непростительно упустить этот
шанс. Работа на двух планах одновременно открывает непосредственный и прямой
путь восхождения, при условии, что люди сохраняют веру. Джон ответил за
всех, что нам не хотелось бы повторить печальную судьбу первой группы.
На это Тоша сказал, что он находится теперь гораздо ближе к тем, кто
давал поток при его земной жизни, и что они согласны на создание новой
группы, которая находилась бы в постоянной связи с ним при условии, что мы
этого захотим. Он повторил, что предоставляемая нам возможность уникальна,
поскольку он хорошо знает каждого из нас, и что оттуда, где он находится,
наша психика, энергетика, физическое состояние и кармические проблемы
читаются, как открытая книга. Поэтому его возможную помощь нам трудно
переоценить. И, самое главное, он хочет это делать. Человеческие же шансы
найти заинтересованного помощника и защитника в другом мире близки к нулю.
Наше сотрудничество с ним помогло бы не только нам, но и облегчило бы
его кармический груз, поскольку незавершенная миссия не позволяет ему
двинуться дальше. Он добавил, что мы видим его физическим зрением в первый и
последний раз. В дальнейшем мы будем ощущать его присутствие или видеть его
на другом плане. После этого Тоша замолк в ожидании нашего ответа.
Я сказал, что мы не можем ответить сразу, нужно время подумать. Тоша
сказал, что дает нам на размышление двадцать четыре часа. Я спросил, что
произойдет, если мы откажемся. "Ничего, - отозвался он. - Вы просто
останетесь там, где находитесь сейчас". После этого Тоша поднялся из кресла
и беззвучно вышел в дверь, которая после этого продолжала оставаться
открытой.
Нашей первой реакцией после Тошиного исчезновения был нервный смех. Я
не удержался и подошел к окну, чтобы проверить, не вышел ли он из парадной.
На улице никого не было.
Тошин приход вызвал у нас смешанные чувства восторга, надежды и
сомнения. Когда первые бурные эмоции по поводу случившегося улеглись, мы
начали взвешивать все "за" и "против" его предложения. С одной стороны, мы
прекрасно понимали, что возможность иметь учителя и помощника,
перешагнувшего смертный рубеж, знавшего нас, как свои пять пальцев, и
связанного с нами кармическими обязательствами, дается лишь раз в жизни.
Никто из нас не преуспел в возвращении потока, ключ к источнику силы
по-прежнему находился у Тоши. Все наши разрозненные попытки вернуть световой
дождь ни к чему не привели, поток давался только группе, и мы не могли
упустить вторично предоставляемый нам судьбой шанс.
С другой стороны, мы уже знали, насколько опасны эти игры. Тошин
провал, его и Сережина смерти не давали никакой гарантии, что предлагаемое
нам предприятие не приведет к новым жертвам. Что, если Тоша собьется с пути
во второй раз? Кроме того, сам факт следования за учителем, находившемся на
том свете, вызывал у нас опасения. Не утянет ли он нас всех с собой?
И все же желание вернуться в ту сказку, в которой мы когда-то жили,
было непреодолимым.
Через сутки мы собрались в том же составе у меня, и ровно через
двадцать четыре часа, как и было обещано, Тоша пришел опять. На этот раз мы
не видели его, но ощущение его присутствия и та энергия, которую он принес с
собой, были настолько ошеломляющими, что второе явление казалось еще
реальнее, чем первое. Тоша не обманул нас. Перейдя на другой план
существования, он опять получил доступ к магическому рубильнику - поток
хлынул на нас, и мощь его даже превосходила ту силу, которую Тоша проводил
при жизни. Нас буквально снесло течением, и приходилось прикладывать усилия,
чтобы продолжать ориентироваться в физической реальности. На этот раз мы не
говорили. Наш ответ был ясен.
Так началась история нашей второй команды, на этот раз возглавляемой
духом в прямом смысле этого слова. Со времени развала первой группы минуло
восемь лет. Поток, шедший теперь через Тошу, принадлежал тому же
мистическому источнику - качество энергии было тем же самым, однако, он был
значительно интенсивнее и несколько отличался по своему воздействию. Вначале
поток, видимо, чистил мой мозг - в течение первой недели или двух у меня из
носа выходили твердые шарики, вроде маленьких камешков темного цвета. Время
сна, как и прежде, сократилось до двух-трех часов. Кроме того, я пережил
период повышенной творческой активности. Оказывается, поток мог быть и
музой. Писал и рисовал я всегда, но теперь я начал сочинять музыку, писать
песни и танцевать какие-то немыслимые танцы. Танцевать я предпочитал в
одиночестве, поскольку один из моих нормальных знакомых, увидев однажды мои
движения, собрался было искать мне хорошего психиатра.
Моя квартира стала основным местом сбора второй группы. Первые два
месяца Тоша появлялся почти ежедневно. Несмотря на то, что он был невидим,
он вел себя, как зашедший в гости старый приятель. Если он пропадал где-то,
мы начинали без него скучать. Иногда он просил поставить его любимую музыку
- Genesis, или что-нибудь еще. Это было довольно странно - включать музыку
для призрака, и иногда мне казалось, что мы все сошли с ума. И все-таки жить
в этом безумии было бесконечно интереснее, чем вести обычную жизнь; кроме
того, неослабевающая сила потока никак не могла быть плодом больной
фантазии. Поток и есть та дорога, что ведет к подлинной реальности, все
остальное лишь сон.
Мы довольно скоро оценили преимущества развоплощенного гуру. Во-первых,
Тоша всегда находился рядом. Он всегда откликался на зов, и пообщаться с ним
можно было в любое время суток. Если Тоша был в этот момент занят, он сразу
же говорил об этом. Во-вторых, у нашего мастера больше не было палки, чтобы
погонять нас. Впрочем, он и при жизни не заставлял нас ничего особенно
делать, наша дисциплина была совершенно добровольной и естественной. Но
теперь вся работа зависела только от нас: если бы мы не стали ничего делать,
Тоша просто не смог бы нас заставить.
Как следствие, наша ответственность неизмеримо возросла. Например, во
времена первой группы, если какое-то из его наставлений или техник нас не
интересовали, мы просто это игнорировали, теперь же все обучение строилось
на чувстве тонкого слуха: если мы не слушали, ничего и не происходило.
Развитие тонкого слуха происходило постепенно. И дело не в том, что
воспринимать Тошины мыслеформы было сложно. Как и в земной жизни, он
выражался кратко и ясно, и сам процесс слышания не составлял никакой
проблемы. Сложность заключалась в том, чтобы не путать его голос с другими
голосами, которыми наполнено пространство. Этими другими голосами могли быть
как наши собственные мысли, так и искусные демонические подделки под Тошины
интонации, а также голоса и мысли других существ, которые могли быть нашими
друзьями и помогать группе. Отличить их от голоса Тоши было сложно до тех
пор, пока мы не освоились в этом новом для нас невидимом мире.
Довольно скоро, впрочем, мы научились безошибочно отличать Тошино
присутствие от своих фантазий и посторонних явлений. Как-то он заметил, что
если существует хотя бы малейшее сомнение в подлинности его присутствия,
значит, это не он. Все оказалось крайне просто.
Проблемы с идентификацией возникали, впрочем, лишь тогда, когда кто-то
из нас общался с Тошей один на один, без страховки. Если мастер приходил к
группе, никаких сомнений не возникало. Тошино появление, присутствие и
исчезновение, а также ясность его указаний были настолько же очевидны, как
если бы он находился с нами физически. Для облегчения индивидуальной связи с
ним Тоша дал нам специальный знак.
Этот знак можно использовать в медиумической связи. Как видно из
рисунка, это вариант защитного знака ИМ с антенной наверху. Нижняя часть
знака "надевается" на медиума, защищая его от нежелательных вторжений, а
"антенна" помогает настроиться на источник информации.
Чтобы общаться с группой, Тоша часто использовал кого-либо из нас в
качестве медиума. "Проводить" Тошу было интересным занятием. Он буквально
входил в твое тело. В голове возникало такое ощущение, как будто на нее
надевали тяжелый шлем. Сознание оставалось ясным, но язык тебе уже не
принадлежал. Если ты не был согласен с тем, что говорилось через тебя,
возразить ничего не удавалось - язык отказывался тебе служить. Ты мог
произносить лишь то, что хотел сказать Тоша. Память медиума фиксировала
проведенную информацию лишь частично, а иногда выключалась совсем, поэтому
другим приходилось пересказывать содержание разговора. Иногда, когда Тоша не
мог пробиться к кому-нибудь из нас из-за нашей невнимательности, он мог
попросить передать что-либо другому. Если того, кому было адресовано
сообщение, не было рядом, Тоша просил записать текст и передать его позже.
Мы записывали также важные вещи, имеющие отношение ко всей группе.
Однажды Джон уехал в Бурятию, где он собирал лекарственные травы, и
позвонил оттуда в Ленинград. В этот момент мы находились на связи с Тошей
через медиума, Тоша попросил дать медиуму трубку и поговорил с Джоном.
Однако самым сильным вариантом общения с мастером была совместная
медитация. Еще при жизни Тоша стал для нас окном, распахнутым в
бесконечность. Теперь же, превратившись в сгусток летучей энергии, он стал в
прямом смысле выходом наверх. Там, за ним, ощущались такая мощь и поддержка,
что смотреть вверх было больно.
Конечно, мы скучали по Тоше как по человеку. Наше общение на тонком
плане не могло заменить обычного человеческого общения. И все же, тот
ошеломляющий факт, что смерти не существует, переполнял нас радостью. Какая
может быть смерть, если мы могли не только говорить, слышать и смеяться
вместе с нашим покойным учителем, но и обнимать вместе с ним бесконечность?
Один человек долгое время искал учителя. Наконец, он встретил Мастера и
попросил принять его в ученики. Мастер спросил, чему бы тот хотел научиться
у него. "Я хотел бы научиться медитации", - ответил человек. "Неужели я
выгляжу настолько безумным, чтобы медитировать?" - воскликнул учитель.
Кроме шести человек из старой команды, в новую группу вошли новые люди.
Тоша возложил ответственность за получение и распределение потока на меня,
Джона и Андрея. С его стороны было весьма разумно не сосредотачивать силу в
чьих-то одних руках. Это был принцип треугольника: если кто-то выходил из
игры, оставшиеся двое должны были найти на его место третьего,
Тоша объяснил нам, как распределять энергию между членами группы и как
выбирать пригодных для работы людей. Количество энергии, которое способен
воспринять человек, и, соответственно, скорость его продвижения, в
значительной степени зависит от силы его преданности - таков иерархический
принцип распределения энергии. Тоша упомянул, что существуют и другие
принципы, но в детали вдаваться не стал. Сила преданности, подобно клапану,
регулирует поток праны. Мы столкнулись со старым парадоксом: чем меньше
остается от тебя, тем сильнее ты становишься, и чем сильнее ты становишься,
тем меньше принадлежишь себе.
В другой раз Тоша рассказал нам, как можно программировать людей.
Концентрированное молчаливое внушение работает сильнее слов. С его помощью
можно заставить людей изменять свои цели, образ мыслей и даже способ
поведения. Лучшее время для такого программирования - утром, незадолго до
того, как человек проснется, или во время еды. Я спросил начальника, на что
он запрограммировал нас. Тоша ответил, что единственный разрешенный в нашей
игре вариант внушения - стимулирование людей на поиск свободы.
Позже Тоша посоветовал нам постепенно сокращать число используемых
техник и стать преимущественно проводниками потока. Он сказал, что наша
задача - научиться проводить как можно более высокую и чистую энергию, и
делать это мы должны всегда, независимо от того, находимся ли мы среди людей
или в одиночестве. Нужно научиться проводить поток во всем многообразии
человеческой деятельности: в словах и молчании, в работе и развлечениях, в
радости и отчаянии, во сне и наяву. Тоша хотел, чтобы мы рассеяли
мистический ореол вокруг работы; работа и жизнь должны стать одним.
Как ни иронично это звучит, но Тоша-дух был противником всякой
эзотерики, он просто хотел, чтобы наша жизнь обрела качество полноты.
Однажды он посоветовал нам полностью исключить из речи оккультный жаргон, в
том числе йогические и духовные термины. "Перестаньте забивать себе голову
этой белибердой, - сказал он. - Просто живите, и все".
В отличие от работы с первой командой, Тоша много времени теперь уделял
нашим личным проблемам и сомнениям. Иногда он часами проводил что-то вроде
психоанализа с каждым из нас, после чего мы чувствовали себя выпотрошенными
наизнанку, но многое вставало в голове на место.
Благодаря Тоше мы вырабатывали новый способ жизни, заключающийся в
трансформации самих себя и окружающих людей с помощью высоких энергий. Для
этого, как оказалось, не нужно ни строить храмы, ни писать новые священные
книги, ни основывать душеспасительные организации, ни проводить тайные или
явные ритуалы. Воспринимать себя в повседневной жизни бессмертным духом
очень сложно, поскольку окружающий нас мир преимущественно материалистичен.
Для одиночного искателя духовный поиск означает сражение со всем миром;
победивших в этой борьбе - единицы, и потому они так дороги нам.
Единственный выход из этой невеселой ситуации Тоша видел в работе
групп, подобных нашей, в самой гуще современного общества, в
противоположность монастырскому укладу, отгороженному от этого общества
толстыми стенами во имя собственного спасения. Возможность личного спасения,
скорее всего, обратно пропорциональна толщине монастырских стен.
Группы, подобные нашей, по Тошиному замыслу, должны быть подключены к
потоку и служить своеобразными облучателями и трансформаторами окружающей
среды. Эти группы не имеют формальной структуры, не создают новой идеологии
или учений; они дают людям возможность ощутить свет, а не только говорить о
нем. Людям необходимо почувствовать, что значит жить в свете, испытать его
вкус. Только тогда открывается возможность зримого одухотворения жизни. В
этом и заключалась наша работа.
Такой подход начал приносить свои плоды. Не новые догмы, а свежий ветер
высшей реальности привлекал людей в группу сильнее, чем убеждения или слова.
Один из новичков сказал: "Глядя на вас, я чувствую, что вы что-то знаете. Я
тоже хочу знать - и поэтому я здесь".
В этот период в одной из своих медитаций я видел планету, населенную
сидящими людьми. Ее обитатели сидели неподвижно со скрещенными ногами, не
общаясь и не разговаривая друг с другом. Видимо, все виды внешней активности
утратили для них смысл, и им ничего не оставалось, как просто сидеть. Я
рассказал Тоше о своем видении и спросил его, что он об этом думает. Тоша
сказал, что на эту планету попадают люди, большую часть жизни посвятившие
сидячей медитации. Увидев мое замешательство, Тоша добавил: "Ничего плохого
в сидении, собственно говоря, нет. Некоторые, впрочем, предпочитают ходьбу.
Это дело вкуса".
Честно говоря, несмотря на мою склонность к сидячей медитации, она
всегда казалась мне несколько искусственной. Если людям даны ноги, чтобы
двигаться, и руки, чтобы делать, почему они должны сидеть неподвижно, как
грибы?
Так как, благодаря нашему регулярному телепатическому общению, Тоша
постепенно превращался в неотъемлемую часть моего внутреннего мира, я понял,
каким образом на земле возникли боги. В древние времена люди, превосходившие
своих современников в развитии, помогали им и наставляли их после своей
смерти - как это делал сейчас Тоша. Общение и взаимодействие с ушедшими
создавало в умах людей стойкие архетипы, которые способствовали созданию
ранних религий и верований, возможно, даже в большей степени, чем земные
дела и поступки "богов" и оставленные ими учения. По этому поводу я как-то
спросил Тошу, нет ли у него намерения создать свой посмертный культ. Он лишь
матюгнулся в ответ.
Несмотря на то, что Тоша никогда не говорил о том, сколько времени он
пробудет с нами, я чувствовал, что время это ограничено: сделав свою работу,
он вернется в свою Зеленую страну, откуда пришел.
Тоша не разрешал открывать новичкам нашу связь с ним и не раз говорил,
что главное - это расширение потока, который должен восприниматься как
безличностная сила, а сам он, как проводник, не имеет никакого значения.
Если мы потерпим неудачу, поток найдет других проводников, через которых он
сможет изливаться на землю. Баланс созидательных и разрушительных сил на
Земле, по словам Тоши, - очень хрупкий, и то, по какому пути пойдет развитие
дальше, зависит от каждого из нас.
Окно, приоткрытое Тошей, продолжало открываться все шире. Удивительно,
что, несмотря на сильную, шедшую на группу днем и ночью энергию, никто из
нас не испытывал влияний или нападений со стороны темных сил. По словам
Тоши, мы повзрослели и, утратив интерес к адским существам, перестали
привлекать их к себе.
С другой стороны, интенсивный контакт с нашим мастером открыл нам
возможность многочисленных контактов и знакомств в высших мирах, до того нам
недоступных. Это было потрясающим открытием. Вселенная буквально кишела
самыми разнообразными формами тонкой жизни, многие из которых значительно
превосходили наш уровень. Эти высокоорганизованные существа находились
совсем близко, а не на каких-то далеких планетах; они были прямо здесь,
готовые к общению, сотрудничеству и помощи. Некоторые из них были когда-то
людьми, такие шли на помощь особенно охотно; другие людьми никогда не были и
точно так же, как мы, общались с Тошей, можно было общаться и с ними. Все,
что для этого было нужно, - просто посмотреть вверх.
Другой интересной особенностью работы во второй группе была возросшая
сила слов. Я заметил, что случайная фраза, оброненная в состоянии потока,
часто превращалась в реальность. Это заставило нас быть осторожнее в
выражениях, а впоследствии - и в мыслях.
Я заметил также, что многие из моих нереализованных, а часто и давно
забытых желаний начали материализовываться безо всяких усилий с моей
стороны. Мало того, что возвращенный поток сам по себе вызывал состояние
счастья и полноты жизни, - он оказался еще и исполнителем желаний! Несколько
озадаченный последним обстоятельством, я обратился к Тоше за разъяснениями.
Он сказал, что я подсознательно использую поток для реализации своих
желаний. Несмотря на то, что я отрицал это, Тоша продолжал настаивать,
говоря, что ему виднее. Он добавил, что никакой опасности в исполнении
старых желаний нет, напротив, это было освобождением от них. Но лишь при
условии, что я не попадаю под их власть, то есть сознательно не использую
поток для достижения своих целей.
Продолжив объяснение, Тоша сказал, что несбывшиеся желания стоят на
пути самореализации. Их подавление ничего не дает, а напротив, усугубляет
ситуацию. Есть два способа изжить желания, являющиеся топливом нашей кармы:
либо удовлетворить их полностью и до конца - так, чтобы они уже никогда не
возникали, либо осознать их тщетность и потерять к ним всякий интерес. Так
или иначе, жизнь, основанная на удовлетворении желаний, является бесконечной
тратой энергии.
Я спросил, в чем смысл накопления энергии, если количество ее, даваемое
через поток, не ограничено. Тоша ответил, что энергия потока нам не
принадлежит, скорее, наоборот - мы принадлежим ей. Если желания сбываются
сами собой и после этого отпадают, как листья на осеннем ветру, это
означает, что активизируются и вычищаются пласты старой кармы. В этом случае
энергия потока может быть задействована, и происходит это автоматически.
Однако поток приходит вовсе не для удовлетворения наших желаний. Существует
тонкая граница, за которой начинается использование его в своих корыстных
целях, и удержать равновесие здесь нелегко.
Как и во времена первой группы, поток создавал множество любопытных
феноменов. Однажды ночью Андрей, находясь у себя дома, долго не мог заснуть.