Сколько интересного осталось в саду, сколько неизведанного было в оранжерее!
А день для ребенка - это целая вечность. И эту вечность предстояло провести в одиночестве, да еще в четырех стенах!Но каким долгим ни бывает путь, он все-таки кончается.
Констанция оказалась в своей комнате вместе с Жанет. Девочка опустилась на козетку и насупилась. Жанет тоже злилась на свою воспитанницу, ведь и ей предстояло провести целый день в комнате Констанции.
К тому же настроение девочки было не из лучших, и девушка понимала, что всю свою злость та сорвет на ней и поэтому сразу же приготовилась дать отпор.
Но, к ее удивлению, Констанция расплакалась. Она подбежала к своей няне, крепко обхватила ее за ноги и вскоре подол няниного платья насквозь промок от детских слез.
- Вот видишь, Констанция, как нехорошо получилось, - сказала Жанет, сама готовая расплакаться.
- Я больше не буду. Скажи моей маме и моей бабушке, чтобы они простили меня.
- Они уже простили тебя. Но ты все равно должна понести наказание. Ты согласна, Констанция, что ты заслужила его?
- Да, но это так долго до вечера-а-а, - сказала девочка, размазывая слезы по щекам.
- Но и тебя, Констанция, мы искали очень долго. Ты заставила всех сильно поволноваться. Ведь мы даже подумали, что ты утонула в пруду.
- Как это утонула? - изумилась девочка. Но Жанет не стала отвечать на этот вопрос, подхватила Констанцию и стала расхаживать с ней по комнате, словно та была грудным ребенком. Она качала ее, и та понемногу успокаивалась. Правда, ее личико оставалось грустным, и слезы все еще поблескивали в глазах.
Жанет уложила девочку на мягкую перину и сама присела рядом.
Констанция еще долго вздрагивала и не выпускала пальцев девушки из своего кулачка.
- В следующий раз я обязательно тебе скажу, где буду прятаться, прошептала Констанция, - и тогда ты сможешь найти меня первой и никто не будет на меня сердиться.
- Не думай больше об этом, - сказала Жанет, - теперь ты никогда не заставишь волноваться свою мать, бабушку и слуг.
- Я буду послушной. Жанет, а я красивая? - вдруг спросиа она?
- Ты очень красивая, - сказала служанка, поправляя ее волосы.
- Такая же красивая, как мама?
- Красота женщины и красота ребенка - это две совсем разные вещи..., сказала Жанет и замолчала.
Констанции еще было не понять подобных мыслей. Девочка считала, что ее мать самая красивая женщина в мире, а отец самый мужественный и благородный мужчина.
- А вдруг отец уже приехал? - спохватилась Констанция и попыталась сесть.
Жанет ласково уложила ее и сказала:
- Если отец приедет, он сразу же придет к тебе.
- А если мама его не пустит?
- Он все равно придет.
- Хорошо, Жанет. Ты больше не сердись на меня.
- Я и так на тебя не сержусь, - сказала девушка. - Ты очень милый ребенок и совсем не доставляешь мне хлопот, разве что иногда.
Но Констанция уже не слышала последних слов. Измученная страхами и волнениями, девочка сладко уснула. Она еще шептала, засыпая, кого-то звала, но слов уже разобрать было невозможно.
И Жанет вскоре смогла высвободить свои пальцы из ослабевшего кулачка Констанции.
- Какая она милая, - прошептала девушка, глядя на свою воспитанницу, особенно, когда спит.
Осторожно, чтобы не разбудить девочку, Жанет укрыла ее и отошла к окну.
За парком простирались поля, а за ними темнел лес. Жанет знала, что где-то далеко за лесом простирается море. Она никогда там не была, никогда не видела бескрайней морской глади. Но девушка с интересом слушала рассказы садовника. Тот любил вспоминать о днях своей юности, о чужих краях, и Жанет с трудом верилось, что где-то бывает жизнь, совсем не похожая на ее собственную.
Убедившись, что ее воспитанница спит крепко, Жанет неслышно притворила за собой дверь и спустилась в гостиную.
Молодая графиня Маргарита, стоя на террасе, всматривалась вдаль, не
Покажется ли экипаж ее мужа, спешащего из Парижа домой. Брошенное рукоделие лежало на изящном столике, там лежала и раскрытая книга.
- Жанет, как там Констанция? - не оборачиваясь спросила графиня.
- Она спит, мадам.
- Пожалуйста, будь все время рядом с ней. Я боюсь, что с Констанцией что-нибудь случится.
- Она крепко спит, мадам, и я рискнула покинуть ее на минутку, чтобы доложить вам.
Девушка вновь поднялась в комнату своей воспитанницы. Та все еще спала, но уже успела сбросить с себя покрывало. Жанет опустилась на стул и устроилась поудобнее возле окна. Подперев голову руками, она задумчиво смотрела на далекий горизонт, словно ждала чего-то, словно оттуда должен был приехать ее возлюбленный, ее жених, который возьмет ее под руку и увезет с собой в далекие
Страны к новой неизведанной жизни.
Но дорога, ведущая к поместью, была пустынной, лишь изредка ее пересекала повозка, груженая золотыми снопами сжатой пшеницы.
Девушка прислушивалась к звукам, наполняющим дом, к тихому дыханию спящей малышки.
ГЛАВА 2
Владелица имения Мато зря обижалась на сына. Тот спешил приехать домой как можно скорее. И не его была вина в том, что он задержался.
Перед самым отъездом из Парижа он получил важное задание из рук самого короля. И теперь у его ног в карете покачивался небольшой сундук с двумя изящными замками. Рене и сам толком не знал, что находится в нем, но знал, что что бумаги, находящиеся в сундуке, ни в коем случае не должны попасть в чужие руки.
За окном кареты проплывали знакомые с детства пейзажи. Приближалось родовое имение, граф Аламбер выглянул в окошко, втянул в себя дурманящий осенний воздух и приказал кучеру ехать быстрее.
- Как можно, ваша честь? Лошади и так устали.
- Ничего, до дома осталось совсем немного.
Кучеру уже и самому изрядно надоела дорога, он и рад был поехать побыстрее, но жалел лошадей. Поэтому он лишь сделал вид, что подгоняет их.
Но когда карета взобралась на вершину холма, лошади почувствовали приближение дома, и экипаж покатился быстрее.
Рене откинулся на спинку сидения и отодвинул шторку.Пейзажи навевали приятные воспоминания, и Рене прикрывал глаза, желая вернуться в прошлое...
Вот здесь он с отцом впервые выехал на охоту...Вот в этом лесу он подстрелил своего первого оленя и по этому поводу во дворце был устроен настоящий пир...
Карета мерно раскачивалась на рессорах, крестьяне, завидев карету своего господина, на короткое время отрываясь от работы, выпрямлялись и вновь склонялись, отдавая дань земле.
Повсюду высились только что сжатые снопы. По дороге тянулись повозки, груженые пшеницей.Потом потянулись виноградники.
Даже сидя в карете, граф Аламбер ощущал сильный дурманящий запах зреющего винограда. Урожай в этом году обещал быть хорошим, лоза, отяжелевшая от винограда, гнулась к земле. Тут и там виднелись женские фигуры с большими плетеными корзинами. Крестьянки выбирали спелые грозди.
<Хорошее будет вино, - думал граф Аламбер, - осень такая солнечная, и виноград уродился на славу>.
Рене вновь выглянул в окошко, надеясь увидеть свой родной дом.Среди желтеющих деревьев лишь на мгновение мелькнул фасад здания и вновь все потонуло в золотой листве. Колеса кареты шуршали по дороге. Лошади бежали резвее, в предчувствии долгожданного отдыха и корма.Вот и ворота парка...
Здесь ничего не изменилось за время отсутствия хозяина. Лишь только летняя зелень сменилась желтизной и багрянцем осени. За окном кареты промелькнул огромный старый клен, несколько листьев сорвалось и полетело вслед удаляющемуся экипажу. Кучер объехал большую круглую клумбу и остановился у парадного входа.
Граф еще не успел ступить на подножку, как входная дверь распахнулась и к карете устремилась радостно улыбающаяся Маргарита. Она бросилась на шею мужу, крепко обняла его и прошептала:
- Ты почему так долго ехал?
Ее шепот отозвался щекоткой, и граф улыбнулся.
- Я ехал как мог быстро. Посмотри на лошадей.
- Но все равно, наша разлука была такой долгой! Мне кажется, что прошла целая вечность с того времени, как ты отправился в Париж.
- А где Констанция? - спросил он, немного отстраняясь от жены и заглядывая ей в глаза. - Почему она меня не встречает?
- Она сегодня провинилась и теперь спит.
- Я хочу увидеть ее прямо сейчас, - сказал Рене.
- Нет, лучше подожди, пусть она проснется, у нее был трудный день.
- А что случилось? - насторожился Рене, но перехватил улыбку жены.
- Я, наверное, испугалась куда больше, чем сама Констанция. Представляешь, она спряталась, и мы битый час не могли ее найти. А потом оказалось, что Констанция забралась в пристройку дома садовника, в ту, где он хранит семена и инструменты, и уснула. Представляешь, мы ее везде искали, перевернули весь дом, подвалы, чердак, а она спала безмятежно, как ангел.
Рене отдал слугам приказание, чтобы выгрузили багаж, а сам взял небольшой сундучок и понес его в дом.
- Рене, что там такого ценного? Почему ты не можешь доверить его другому?
- Потому что, дорогая, его доверили мне. И я поклялся не отходить от него ни на шаг.
- Неужели, дорогой, ты опасаешься кого-либо у себя дома?
- Нет, но если я пообещал, значит так оно и будет.
Маргарита насторожилась. Что-то в поведении мужа показалось ей странным, чего-то он не договаривал.
И женщина решила выведать, что же за сундучок он привез из Парижа.
Графиня Эмилия Аламбер хоть и слышала, как подъехала карета, осталась сидеть за карточным столиком и поднялась только, когда сын вошел в гостиную.
Рене улыбнулся матери и, подойдя к ней, поцеловал руку. А она поцеловала его в щеку и пригладила растрепанные русые волосы.
- Мы так ждали тебя, Рене. Я говорила Маргарите, что ты приедешь сегодня.
- Откуда ты знала? Ведь я мог задержаться в дороге, могла сломаться карета. Да мало ли что могло случиться?!
- А я знала, - сказала Эмилия, - материнское сердце невозможно обмануть. Да и карты мне показали, что ты приближаешься к дому.
Рене вновь улыбнулся и обнял мать.
- Ты не меняешься, как я тебя оставил за карточным столиком, когда ты раскладывала пасьянсы, так я тебя и застал. Тот же столик, те же карты и тот же неудавшийся пасьянс.
- Нет-нет, Рене, пасьянс, как раз-то удался. Вот посмотри сам.
Рене бросил беглый взгляд на столик и увидел, что все карты лежат на своих местах.
- Да! - изумился он. - этот пасьянс редко удается.
- Я с каждым разом все больше и больше совершенствуюсь в этом искусстве. Ожидая тебя, нужно же мне чем-то занимать мысли и руки!
***
Констанция, которая крепко спала, вдруг заворочалась, словно что-то почувствовала. Она открыла глаза и несколько мгновений смотрела в потолок, потом вскочила и подбежала к окну. Она была еще слишком мала, чтобы выглянуть во двор, поэтому взобралась на стул и увидела карету внизу.
- Карета! Карета! - закричала малышка на всю комнату. - Отец приехал!
Дремавшая Жанет вскочила и, испугавшись за свою воспитанницу, схватила ее на руки.
- Карета! - Констанция указывала в окно, - Отец приехал. Пусти меня!
Девочка вырвалась и, не обращая внимания на уговоры няни, стремглав вылетела из комнаты. Жанет побежала следом.
- Куда ты в таком виде? Констанция, тебе нужно причесаться,
Надеть нарядное платье.
Но девочка не слушала, преодолевая ступеньку за ступенькой.
Наконец, запыхавшись, она выбежала в гостиную и устремилась к
Отцу. А тот уже и сам спешил навстречу дочери. Он подхватил ее на
Руки и закружил по комнате.
- Какая ты большая, Констанция! - воскликнул он, подбрасывая ее в воздух.
- Я так тебя ждала, - у девочки перехватывало дыхание от испуга, так высоко она подлетала, - я так тебя ждала, что даже уснула.
- Говорят, Констанция, ты стала проказничать? Рене опустил девочку на пол и посмотрел на нее строгим взглядом.
- Я все тебе расскажу. Только обещай не сердиться. Обещай! Там был такой рыжий кот. Такой большой и смелый. Он защищал меня...
- От кого же? - изумился Рене.
- А там еще была преогромная серая крыса. Она хотела укусить меня, но котик напал на нее и спас меня.
- А как ты попала в общество крыс? - спросил отец.
Девочка задумалась и смутилась.
- Я играла...
- Кто-нибудь просил тебя об этом?
- Нет, я сама, - наконец-то призналась девочка, - я хотела, чтобы было весело и все смеялись.
- А получилось совсем по-другому, - наставительно сказал отец. - Ты заставила всех волноваться и переживать. В другой раз, я прошу тебя, подумай и будь осмотрительнее. Ведь ты уже взрослая девочка.
Граф Аламбер вновь подхватил свою дочь на руки и крепко прижал к себе.
- Папа, а у тебя такие большие усы! Когда ты уезжал, они были маленькие, а теперь они совсем большие.
Граф Аламбер прикоснулся кончиками пальцев к своим идеально ухоженным усам.
- Они такие щекотные, как колючки, - девочка опасливо потрогала острый, изящно подкрученный кончик уса, - они, как шипы у розы.
Взрослые рассмеялись этому детскому сравнению.
Лицо графа вдруг стало абсолютно серьезным. Он еще крепче прижал к себе дочь, будто кто-то собирался отнять ее у него.
Женщины посмотрели на него с тревогой.
- Что-нибудь случилось, сын? - поинтересовалась графиня-мать.
Жена подошла к Рене и встала рядом с ним.
- Да, случилось, - просто сказал граф. Маргарита посмотрела на сундучок, стоявший у карточного столика.
- Завтра утром мы отправляемся в Англию.
- Кто мы? - спросила Эмилия Аламбер.
- Я, Маргарита и Констанция.
- С чем связан столь срочный отъезд, Рене? - осведомилась мать. Неужели нельзя повременить?
Вместо ответа граф Аламбер покачал головой и кивнул в сторону сундучка.
- Что это?
Графиня пристально посмотрела на изящные замочки, словно желая взглядом проникнуть туда, где хранилась тайна.
- Это поручение самого короля.
- Тогда понятно, - негромко произнесла мать. - Но почему ты хочешь взять с собой жену и дочь? Ведь Констанция еще совсем маленькая и ей нелегко будет перенести дорогу.
- Я не хотел бы все объяснять, - недовольно поморщился Рене, - но могу сказать только одно - может быть, мне придется остаться в Лондоне надолго, и я хотел бы, чтобы моя жена и дочь были рядом со мной.
- Ты даже не знаешь, на сколько едешь?! - изумилась Эмилия.
- Нет, не знаю, - замялся Рене.
По всему было видно, что ему не хочется продолжать разговор на эту тему, потому что он не может объяснить подробнее.
- Может быть, - он предупредительно поднял палец, - ты услышишь обо мне что-нибудь... недоброе, поэтому, забегая вперед, хочу сказать, все это будет сделано специально, а я чист перед королем. Я думаю, придет день, когда я смогу все тебе объяснить.
Хотя я думаю, ты и так все прекрасно понимаешь. Ведь и мой отец, и
Мой дед служили королю и часто выполняли секретные поручения, отправляясь то в Англию, то в Испанию, то к Папе римскому.
Графиня тяжело вздохнула - возразить сыну было нечего.
Единственное, что она сочла нужным сказать - сказала:
- Да, престол всегда мог положиться на род Аламберов. Мы всегда были верны королю и ни разу не запятнали свою честь и герб.
- Вот поэтому, - продолжал Рене, - мы и отправимся завтра на побережье, где нас будет ждать корабль. Я с удовольствием побыл бы в Мато несколько дней, но дело не терпит отлагательства.
Рене опустил дочь на пол и взял сундучок.
- Я поднимусь в кабинет. Встретимся за ужином. Он легко взбежал по лестнице. Констанция увязалась за ним:
- Я хочу с тобой, отец.
Только тут Рене вспомнил, что не отдал подарков дочери, жене и матери. Пришлось возвращаться.
Из дорожной сумки были извлечены безделушки, впрочем, так называл их сам Рене. Жене он подарил прекрасные серьги венецианской работы с двумя крупными жемчужинами, мать получила Библию в тисненном золотом переплете с золотыми
Застежками. И конечно, самый чудесный подарок достался Констанции, во всяком случае она радовалась больше всех.
Это была большая испанская кукла ростом чуть поменьше самой Констанции.
- Как ее зовут? - спросила девочка.
- Как ты назовешь, так и будет.
- Но разве у нее нет имени? - настаивала Констанция.
Рене задумался на минуту.
- Ее зовут донна Анна. Ведь она испанка.
- Так у нее даже два имени? - изумилась девочка. - Донна и Анна?
- Нет, донна - это по-испански, как мадам по-французски, а Анна - это имя.
- Тогда я буду называть ее мадам Анна.
- Хорошо, - согласился Рене.
И убедившись, что внимание дочери всецело занято куклой, отправился в кабинет.
Он устало опустился за стол и, прикрыв руками лицо, застыл в раздумиях.
Очнулся Рене, когда в дверь легко постучали.
- Кто это? - спросил Рене.
Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула жена. В ее ушах поблескивали новые серьги.
Граф сразу же это заметил, но решил подразнить Маргариту и сделал вид, что не замечает обновки.
Жена села на подлокотник кресла и положила левую руку на плечо мужа.
- Ты ничего не хочешь мне сказать, Рене?
- Я хочу сказать, что ты красива.
- Это ты говорил и раньше.
- Еще я могу сказать, что по-прежнему тебя люблю.
- И это я слышала.
- Наверное, ты хочешь услышать от меня, что эти серьги тебе к лицу.
- Вот это я и хотела услышать, - заулыбалась Маргарита и мизинцем качнула жемчужину. Та тускло сверкнула.
- В свой прошлый приезд в Париж я специально заказал их для тебя. Тебе нравится мой подарок?
- Он бесподобен. Я давно мечтала о таких серьгах.
- Но, Маргарита, ты никогда мне не говорила об этом.
- Значит, ты хорошо знаешь мой вкус и можешь угадывать желание. Скажи мне, Рене, почему мы должны ехать в Лондон так спешно?
- Прошу тебя, не спрашивай.
- Я согласна, Рене, не интересоваться твоими делами, когда они касаются только тебя одного. Но теперь мы едем все вместе, и Констанция с нами. Должна же я знать, что нас ждет впереди.
- Маргарита, положись на меня и ни о чем не расспрашивай.
- Но все же, Рене, что ждет нас впереди?
- Впереди нас ждет успех, - отшутился граф Аламбер, - я могу пообещать тебе, что ты будешь принята при королевском дворе в Лондоне и думаю, что все англичане будут восхищены твоей красотой. Так что, не забудь прихватить с собой мой
Подарок и самые лучшие наряды.
- Тогда придется прихватить все. Благодаря тебе у меня только лучшие наряды.
- Значит, бери все. Быть может, мы пробудем в Англии достаточно долго.
- Достаточно - это сколько? - попыталась осторожно уточнить Маргарита.
- Возможно, год. Но думаю, мы вернемся скорее.
Маргарита взяла муха за руку и нетерпеливо спросила:
- Это поручение тебе дал сам король?
- Да, он мне доверяет. И я не могу обмануть его надежды.
- И все-таки, что в этом сундучке? - любопытство терзало Маргариту.
- Этого не знаю даже я. Единственное, что я знаю,это кому я должен вручить сундучок. А тебе лучше не знать о цели нашего путешествия... Ты же сама сколько раз укоряла меня, что я не беру тебя с собой, - перевел он разговор на другое. - Вот теперь, Маргарита, твои мечты сбываются, мы будем вместе. Я, честно говоря, рад этому.
- Я тоже рада. Но мне тревожно.
- Чего ты боишься, дорогая?
- Я боюсь не за тебя, не за себя, я боюсь за Констанцию, она такая маленькая. Может быть, ей лучше остаться здесь?
- Ты согласишься расстаться с ней на год? - Рене пристально посмотрел в глаза жены. Та колебалась недолго.
- Нет, я не могу прожить без нее и дня.
- Вот видишь. А тут целый год. И я, Маргарита, не могу больше жить подолгу без вас, поэтому мы и поедем все вместе.
- Нужно отдать распоряжения, чтобы паковали багаж. Ведь в спешке можно что-нибудь забыть.
- О, если нам чего-нибудь не будет хватать, мы купим - рассмеялся Рене.
- А где мы будем жить в Лондоне? - наконец-то Маргарита уже смирилась с тем, что завтра им предстоит отъезд.
- У нас там будет свой дом. Его уже готовят к нашему приезду.
- Все это так неожиданно и таинственно, - воскликнула Маргарита.
- Ничего не поделаешь. У короля есть свои тайны, и одну из них он доверил мне.
- Хорошо, Рене, я больше не буду задавать вопросов. Ты обними меня, поцелуй и пообещай, что все будет хорошо, тогда я успокоюсь.
Рене обнял жену и почувствовал, как она напряжена и взволнована.
- Успокойся, дорогая. Я тебе обещаю, все будет даже лучше, чем хорошо.
- Так не бывает, - возразила женщина, - дорога неблизкая, а с нами Констанция.
- А я думаю, - возразил Рене, - она будет в восторге от путешествия. Ведь ей еще никогда не приходилось покидать Мато, а тем более плыть на корабле по морю.
Вечером все собрались в столовой. Жарко пылал камин, горели свечи в высоких канделябрах, поблескивало фамильное серебро.
Эмилия расспрашивала сына о близких знакомых, которых не видела вот уже несколько лет. Рене обстоятельно рассказывал обо всех, кого ему доводилось видеть, обо всех столичных новостях.Удовлетворив свое любопытство насчет чужих судеб, Эмилия принялась расспрашивать о модах.
Здесь Рене беспомощно развел руками, на его взгляд в Париже ничего не изменилось, и придворные дамы носили те же наряды, что и прежде.
На что мать и жена, переглянувшись, скептично улыбнулись.
- А какие сейчас в моде пуговицы? - пыталась разузнать мать.
- Пуговицы? - Рене задумался. - Да самые обыкновенные.
И он попытался двумя пальцами показать размер пуговиц.Женщины расхохотались.
- Тебя, Рене, кроме политики ничего не интересует, - сказала мать.
- Это к лучшему, - заметила Маргарита, - я бы огорчилась, если бы мой муж знал толк в женских нарядах и в деталях расписал бы туалеты придворных дам. Значит, он в самом деле в Париже всецело занят делами.
- Ну, так и нечего меня допрашивать, - Рене даже немного обиделся, ведь он был искренне убежден в том, что он прекрасно разбирается в последних модах.
Жанет уже успела рассказать Констанции о том, что они завтра отправляются в Лондон. И девочке не терпелось узнать, как же они туда доберутся, поэтому она то и дело перебивала отца, задавая свои вопросы.
- А корабль больше, чем лодка на пруду?
- Он очень большой, Констанция, в нем есть комнаты и кровати, чтобы спать.
- Значит, он такой как наш дом с лестницами и каминами?
- Нет, он немного меньше, но все равно очень большой.
- А мы возьмем нашего садовника?
- Нет, садовник останется дома, ему нужно ухаживать за садом, иначе все цветы к твоему приезду пропадут.
- А где мы будем жить?
- Мы будем жить в большом доме.
- У нас там будет парк?
- Нет, дорогая, дом стоит в городе, при нем есть лишь внутренний дворик. Зато в нем есть фонтан.
- Я возьму с собой кота, он будет ловить крыс. Упоминание о крысе за столом повергло Эмилию в ужас. Как каждая женщина, она терпеть не могла грызунов и едва сдерживала дрожь, завидев безобидную мышку.
- Какие ужасные вещи ты говоришь, Констанция, - возмутилась графиня.
- А кот сильнее крысы, - убежденно произнесла девочка.
Эмилия резко отложила вилку и нож, а вслед за ней и Маргарита.Она вспомнила, как испугалась, заметив в саду белку. На миг пушистый хвост зверька попал в луч солнечного света, и она увидела тонкий хвост, прикрытый полупрозрачным мехом.
Зато Рене был невозмутим, он уговорил Констанцию оставить кота в имении, а вместо него взять с собой привезенную из Парижа испанскую куклу. Девочка, на удивление, недолго спорила и согласилась с отцом.
Ей казалось, что Лондон совсем недалеко и пересечь Ла-Манш все равно что переплыть на лодке пруд.
Никогда раньше она не покидала своего дома и мир ограничивался для нее горизонтом. Что там дальше, она никогда не задумывалась, хотя ей и рассказывали о дальних странах, но это было похоже на неинтересную сказку. Ведь какой интерес могут вызвать у ребенка люди, говорящие на непонятном языке. А здесь, в Мато, было еще много непознанного, и каждый день приносил Констанции новые открытия.
Констанция больше о крысах не вспоминала, а вот и Эмилия, и Маргарита уже больше не притронулись к еде.Ужин окончился вполне благополучно и, исходя из того, что завтра предстоит далекая дорога, все раньше обычного отправились
Спать.
Маргарита чувствовала, что не сможет заснуть и поэтому ее слегка раздражало спокойствие мужа. Ведь он-то был привычен к подобным дальним поездкам, спокойно мог заснуть в карете на пару часов.
Граф Аламбер поцеловал жену и задул свечу. Спальня для Маргариты сперва погрузилась в непроглядную тень, а потом постепенно вещи стали приобретать свои очертания. В углах тьма казалась более густой, и все вещи выглядели какими-то мохнатыми существами. Зато темные до этого окна теперь светлели и за ними покачивали ветвями старые деревья парка.
- Я никогда не была в Англии, - сказала Маргарита.
Рене пожал плечами.
- Ничего особенного, там носят такие же наряды, как и у нас. Правда, кухня у них отвратительная...
- А в чем это выражается?
- Они едят всякую дрянь. У них никогда не увидишь ничего жареного.
- Но ведь у нас же будет свой повар? - забеспокоилась Маргарита.
- Конечно, будет свой повар-француз, я его уже отправил. Когда мы приедем в Лондон, то нас будет ждать великолепный обед.
Рене повернулся на бок и закрыл глаза. А Маргарита лежала рядом с ним и смотрела на светлые проемы окон.
- Ты так спокоен, Рене, а мне не по себе.
- Давай спать, завтра будет тяжелый день.
- Я бы рада уснуть, но не могу.
- А ты, Маргарита, думай о чем-нибудь приятном,тогда тебе станет хорошо. Волнения уйдут, и сон сам придет к тебе.
А день для ребенка - это целая вечность. И эту вечность предстояло провести в одиночестве, да еще в четырех стенах!Но каким долгим ни бывает путь, он все-таки кончается.
Констанция оказалась в своей комнате вместе с Жанет. Девочка опустилась на козетку и насупилась. Жанет тоже злилась на свою воспитанницу, ведь и ей предстояло провести целый день в комнате Констанции.
К тому же настроение девочки было не из лучших, и девушка понимала, что всю свою злость та сорвет на ней и поэтому сразу же приготовилась дать отпор.
Но, к ее удивлению, Констанция расплакалась. Она подбежала к своей няне, крепко обхватила ее за ноги и вскоре подол няниного платья насквозь промок от детских слез.
- Вот видишь, Констанция, как нехорошо получилось, - сказала Жанет, сама готовая расплакаться.
- Я больше не буду. Скажи моей маме и моей бабушке, чтобы они простили меня.
- Они уже простили тебя. Но ты все равно должна понести наказание. Ты согласна, Констанция, что ты заслужила его?
- Да, но это так долго до вечера-а-а, - сказала девочка, размазывая слезы по щекам.
- Но и тебя, Констанция, мы искали очень долго. Ты заставила всех сильно поволноваться. Ведь мы даже подумали, что ты утонула в пруду.
- Как это утонула? - изумилась девочка. Но Жанет не стала отвечать на этот вопрос, подхватила Констанцию и стала расхаживать с ней по комнате, словно та была грудным ребенком. Она качала ее, и та понемногу успокаивалась. Правда, ее личико оставалось грустным, и слезы все еще поблескивали в глазах.
Жанет уложила девочку на мягкую перину и сама присела рядом.
Констанция еще долго вздрагивала и не выпускала пальцев девушки из своего кулачка.
- В следующий раз я обязательно тебе скажу, где буду прятаться, прошептала Констанция, - и тогда ты сможешь найти меня первой и никто не будет на меня сердиться.
- Не думай больше об этом, - сказала Жанет, - теперь ты никогда не заставишь волноваться свою мать, бабушку и слуг.
- Я буду послушной. Жанет, а я красивая? - вдруг спросиа она?
- Ты очень красивая, - сказала служанка, поправляя ее волосы.
- Такая же красивая, как мама?
- Красота женщины и красота ребенка - это две совсем разные вещи..., сказала Жанет и замолчала.
Констанции еще было не понять подобных мыслей. Девочка считала, что ее мать самая красивая женщина в мире, а отец самый мужественный и благородный мужчина.
- А вдруг отец уже приехал? - спохватилась Констанция и попыталась сесть.
Жанет ласково уложила ее и сказала:
- Если отец приедет, он сразу же придет к тебе.
- А если мама его не пустит?
- Он все равно придет.
- Хорошо, Жанет. Ты больше не сердись на меня.
- Я и так на тебя не сержусь, - сказала девушка. - Ты очень милый ребенок и совсем не доставляешь мне хлопот, разве что иногда.
Но Констанция уже не слышала последних слов. Измученная страхами и волнениями, девочка сладко уснула. Она еще шептала, засыпая, кого-то звала, но слов уже разобрать было невозможно.
И Жанет вскоре смогла высвободить свои пальцы из ослабевшего кулачка Констанции.
- Какая она милая, - прошептала девушка, глядя на свою воспитанницу, особенно, когда спит.
Осторожно, чтобы не разбудить девочку, Жанет укрыла ее и отошла к окну.
За парком простирались поля, а за ними темнел лес. Жанет знала, что где-то далеко за лесом простирается море. Она никогда там не была, никогда не видела бескрайней морской глади. Но девушка с интересом слушала рассказы садовника. Тот любил вспоминать о днях своей юности, о чужих краях, и Жанет с трудом верилось, что где-то бывает жизнь, совсем не похожая на ее собственную.
Убедившись, что ее воспитанница спит крепко, Жанет неслышно притворила за собой дверь и спустилась в гостиную.
Молодая графиня Маргарита, стоя на террасе, всматривалась вдаль, не
Покажется ли экипаж ее мужа, спешащего из Парижа домой. Брошенное рукоделие лежало на изящном столике, там лежала и раскрытая книга.
- Жанет, как там Констанция? - не оборачиваясь спросила графиня.
- Она спит, мадам.
- Пожалуйста, будь все время рядом с ней. Я боюсь, что с Констанцией что-нибудь случится.
- Она крепко спит, мадам, и я рискнула покинуть ее на минутку, чтобы доложить вам.
Девушка вновь поднялась в комнату своей воспитанницы. Та все еще спала, но уже успела сбросить с себя покрывало. Жанет опустилась на стул и устроилась поудобнее возле окна. Подперев голову руками, она задумчиво смотрела на далекий горизонт, словно ждала чего-то, словно оттуда должен был приехать ее возлюбленный, ее жених, который возьмет ее под руку и увезет с собой в далекие
Страны к новой неизведанной жизни.
Но дорога, ведущая к поместью, была пустынной, лишь изредка ее пересекала повозка, груженая золотыми снопами сжатой пшеницы.
Девушка прислушивалась к звукам, наполняющим дом, к тихому дыханию спящей малышки.
ГЛАВА 2
Владелица имения Мато зря обижалась на сына. Тот спешил приехать домой как можно скорее. И не его была вина в том, что он задержался.
Перед самым отъездом из Парижа он получил важное задание из рук самого короля. И теперь у его ног в карете покачивался небольшой сундук с двумя изящными замками. Рене и сам толком не знал, что находится в нем, но знал, что что бумаги, находящиеся в сундуке, ни в коем случае не должны попасть в чужие руки.
За окном кареты проплывали знакомые с детства пейзажи. Приближалось родовое имение, граф Аламбер выглянул в окошко, втянул в себя дурманящий осенний воздух и приказал кучеру ехать быстрее.
- Как можно, ваша честь? Лошади и так устали.
- Ничего, до дома осталось совсем немного.
Кучеру уже и самому изрядно надоела дорога, он и рад был поехать побыстрее, но жалел лошадей. Поэтому он лишь сделал вид, что подгоняет их.
Но когда карета взобралась на вершину холма, лошади почувствовали приближение дома, и экипаж покатился быстрее.
Рене откинулся на спинку сидения и отодвинул шторку.Пейзажи навевали приятные воспоминания, и Рене прикрывал глаза, желая вернуться в прошлое...
Вот здесь он с отцом впервые выехал на охоту...Вот в этом лесу он подстрелил своего первого оленя и по этому поводу во дворце был устроен настоящий пир...
Карета мерно раскачивалась на рессорах, крестьяне, завидев карету своего господина, на короткое время отрываясь от работы, выпрямлялись и вновь склонялись, отдавая дань земле.
Повсюду высились только что сжатые снопы. По дороге тянулись повозки, груженые пшеницей.Потом потянулись виноградники.
Даже сидя в карете, граф Аламбер ощущал сильный дурманящий запах зреющего винограда. Урожай в этом году обещал быть хорошим, лоза, отяжелевшая от винограда, гнулась к земле. Тут и там виднелись женские фигуры с большими плетеными корзинами. Крестьянки выбирали спелые грозди.
<Хорошее будет вино, - думал граф Аламбер, - осень такая солнечная, и виноград уродился на славу>.
Рене вновь выглянул в окошко, надеясь увидеть свой родной дом.Среди желтеющих деревьев лишь на мгновение мелькнул фасад здания и вновь все потонуло в золотой листве. Колеса кареты шуршали по дороге. Лошади бежали резвее, в предчувствии долгожданного отдыха и корма.Вот и ворота парка...
Здесь ничего не изменилось за время отсутствия хозяина. Лишь только летняя зелень сменилась желтизной и багрянцем осени. За окном кареты промелькнул огромный старый клен, несколько листьев сорвалось и полетело вслед удаляющемуся экипажу. Кучер объехал большую круглую клумбу и остановился у парадного входа.
Граф еще не успел ступить на подножку, как входная дверь распахнулась и к карете устремилась радостно улыбающаяся Маргарита. Она бросилась на шею мужу, крепко обняла его и прошептала:
- Ты почему так долго ехал?
Ее шепот отозвался щекоткой, и граф улыбнулся.
- Я ехал как мог быстро. Посмотри на лошадей.
- Но все равно, наша разлука была такой долгой! Мне кажется, что прошла целая вечность с того времени, как ты отправился в Париж.
- А где Констанция? - спросил он, немного отстраняясь от жены и заглядывая ей в глаза. - Почему она меня не встречает?
- Она сегодня провинилась и теперь спит.
- Я хочу увидеть ее прямо сейчас, - сказал Рене.
- Нет, лучше подожди, пусть она проснется, у нее был трудный день.
- А что случилось? - насторожился Рене, но перехватил улыбку жены.
- Я, наверное, испугалась куда больше, чем сама Констанция. Представляешь, она спряталась, и мы битый час не могли ее найти. А потом оказалось, что Констанция забралась в пристройку дома садовника, в ту, где он хранит семена и инструменты, и уснула. Представляешь, мы ее везде искали, перевернули весь дом, подвалы, чердак, а она спала безмятежно, как ангел.
Рене отдал слугам приказание, чтобы выгрузили багаж, а сам взял небольшой сундучок и понес его в дом.
- Рене, что там такого ценного? Почему ты не можешь доверить его другому?
- Потому что, дорогая, его доверили мне. И я поклялся не отходить от него ни на шаг.
- Неужели, дорогой, ты опасаешься кого-либо у себя дома?
- Нет, но если я пообещал, значит так оно и будет.
Маргарита насторожилась. Что-то в поведении мужа показалось ей странным, чего-то он не договаривал.
И женщина решила выведать, что же за сундучок он привез из Парижа.
Графиня Эмилия Аламбер хоть и слышала, как подъехала карета, осталась сидеть за карточным столиком и поднялась только, когда сын вошел в гостиную.
Рене улыбнулся матери и, подойдя к ней, поцеловал руку. А она поцеловала его в щеку и пригладила растрепанные русые волосы.
- Мы так ждали тебя, Рене. Я говорила Маргарите, что ты приедешь сегодня.
- Откуда ты знала? Ведь я мог задержаться в дороге, могла сломаться карета. Да мало ли что могло случиться?!
- А я знала, - сказала Эмилия, - материнское сердце невозможно обмануть. Да и карты мне показали, что ты приближаешься к дому.
Рене вновь улыбнулся и обнял мать.
- Ты не меняешься, как я тебя оставил за карточным столиком, когда ты раскладывала пасьянсы, так я тебя и застал. Тот же столик, те же карты и тот же неудавшийся пасьянс.
- Нет-нет, Рене, пасьянс, как раз-то удался. Вот посмотри сам.
Рене бросил беглый взгляд на столик и увидел, что все карты лежат на своих местах.
- Да! - изумился он. - этот пасьянс редко удается.
- Я с каждым разом все больше и больше совершенствуюсь в этом искусстве. Ожидая тебя, нужно же мне чем-то занимать мысли и руки!
***
Констанция, которая крепко спала, вдруг заворочалась, словно что-то почувствовала. Она открыла глаза и несколько мгновений смотрела в потолок, потом вскочила и подбежала к окну. Она была еще слишком мала, чтобы выглянуть во двор, поэтому взобралась на стул и увидела карету внизу.
- Карета! Карета! - закричала малышка на всю комнату. - Отец приехал!
Дремавшая Жанет вскочила и, испугавшись за свою воспитанницу, схватила ее на руки.
- Карета! - Констанция указывала в окно, - Отец приехал. Пусти меня!
Девочка вырвалась и, не обращая внимания на уговоры няни, стремглав вылетела из комнаты. Жанет побежала следом.
- Куда ты в таком виде? Констанция, тебе нужно причесаться,
Надеть нарядное платье.
Но девочка не слушала, преодолевая ступеньку за ступенькой.
Наконец, запыхавшись, она выбежала в гостиную и устремилась к
Отцу. А тот уже и сам спешил навстречу дочери. Он подхватил ее на
Руки и закружил по комнате.
- Какая ты большая, Констанция! - воскликнул он, подбрасывая ее в воздух.
- Я так тебя ждала, - у девочки перехватывало дыхание от испуга, так высоко она подлетала, - я так тебя ждала, что даже уснула.
- Говорят, Констанция, ты стала проказничать? Рене опустил девочку на пол и посмотрел на нее строгим взглядом.
- Я все тебе расскажу. Только обещай не сердиться. Обещай! Там был такой рыжий кот. Такой большой и смелый. Он защищал меня...
- От кого же? - изумился Рене.
- А там еще была преогромная серая крыса. Она хотела укусить меня, но котик напал на нее и спас меня.
- А как ты попала в общество крыс? - спросил отец.
Девочка задумалась и смутилась.
- Я играла...
- Кто-нибудь просил тебя об этом?
- Нет, я сама, - наконец-то призналась девочка, - я хотела, чтобы было весело и все смеялись.
- А получилось совсем по-другому, - наставительно сказал отец. - Ты заставила всех волноваться и переживать. В другой раз, я прошу тебя, подумай и будь осмотрительнее. Ведь ты уже взрослая девочка.
Граф Аламбер вновь подхватил свою дочь на руки и крепко прижал к себе.
- Папа, а у тебя такие большие усы! Когда ты уезжал, они были маленькие, а теперь они совсем большие.
Граф Аламбер прикоснулся кончиками пальцев к своим идеально ухоженным усам.
- Они такие щекотные, как колючки, - девочка опасливо потрогала острый, изящно подкрученный кончик уса, - они, как шипы у розы.
Взрослые рассмеялись этому детскому сравнению.
Лицо графа вдруг стало абсолютно серьезным. Он еще крепче прижал к себе дочь, будто кто-то собирался отнять ее у него.
Женщины посмотрели на него с тревогой.
- Что-нибудь случилось, сын? - поинтересовалась графиня-мать.
Жена подошла к Рене и встала рядом с ним.
- Да, случилось, - просто сказал граф. Маргарита посмотрела на сундучок, стоявший у карточного столика.
- Завтра утром мы отправляемся в Англию.
- Кто мы? - спросила Эмилия Аламбер.
- Я, Маргарита и Констанция.
- С чем связан столь срочный отъезд, Рене? - осведомилась мать. Неужели нельзя повременить?
Вместо ответа граф Аламбер покачал головой и кивнул в сторону сундучка.
- Что это?
Графиня пристально посмотрела на изящные замочки, словно желая взглядом проникнуть туда, где хранилась тайна.
- Это поручение самого короля.
- Тогда понятно, - негромко произнесла мать. - Но почему ты хочешь взять с собой жену и дочь? Ведь Констанция еще совсем маленькая и ей нелегко будет перенести дорогу.
- Я не хотел бы все объяснять, - недовольно поморщился Рене, - но могу сказать только одно - может быть, мне придется остаться в Лондоне надолго, и я хотел бы, чтобы моя жена и дочь были рядом со мной.
- Ты даже не знаешь, на сколько едешь?! - изумилась Эмилия.
- Нет, не знаю, - замялся Рене.
По всему было видно, что ему не хочется продолжать разговор на эту тему, потому что он не может объяснить подробнее.
- Может быть, - он предупредительно поднял палец, - ты услышишь обо мне что-нибудь... недоброе, поэтому, забегая вперед, хочу сказать, все это будет сделано специально, а я чист перед королем. Я думаю, придет день, когда я смогу все тебе объяснить.
Хотя я думаю, ты и так все прекрасно понимаешь. Ведь и мой отец, и
Мой дед служили королю и часто выполняли секретные поручения, отправляясь то в Англию, то в Испанию, то к Папе римскому.
Графиня тяжело вздохнула - возразить сыну было нечего.
Единственное, что она сочла нужным сказать - сказала:
- Да, престол всегда мог положиться на род Аламберов. Мы всегда были верны королю и ни разу не запятнали свою честь и герб.
- Вот поэтому, - продолжал Рене, - мы и отправимся завтра на побережье, где нас будет ждать корабль. Я с удовольствием побыл бы в Мато несколько дней, но дело не терпит отлагательства.
Рене опустил дочь на пол и взял сундучок.
- Я поднимусь в кабинет. Встретимся за ужином. Он легко взбежал по лестнице. Констанция увязалась за ним:
- Я хочу с тобой, отец.
Только тут Рене вспомнил, что не отдал подарков дочери, жене и матери. Пришлось возвращаться.
Из дорожной сумки были извлечены безделушки, впрочем, так называл их сам Рене. Жене он подарил прекрасные серьги венецианской работы с двумя крупными жемчужинами, мать получила Библию в тисненном золотом переплете с золотыми
Застежками. И конечно, самый чудесный подарок достался Констанции, во всяком случае она радовалась больше всех.
Это была большая испанская кукла ростом чуть поменьше самой Констанции.
- Как ее зовут? - спросила девочка.
- Как ты назовешь, так и будет.
- Но разве у нее нет имени? - настаивала Констанция.
Рене задумался на минуту.
- Ее зовут донна Анна. Ведь она испанка.
- Так у нее даже два имени? - изумилась девочка. - Донна и Анна?
- Нет, донна - это по-испански, как мадам по-французски, а Анна - это имя.
- Тогда я буду называть ее мадам Анна.
- Хорошо, - согласился Рене.
И убедившись, что внимание дочери всецело занято куклой, отправился в кабинет.
Он устало опустился за стол и, прикрыв руками лицо, застыл в раздумиях.
Очнулся Рене, когда в дверь легко постучали.
- Кто это? - спросил Рене.
Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула жена. В ее ушах поблескивали новые серьги.
Граф сразу же это заметил, но решил подразнить Маргариту и сделал вид, что не замечает обновки.
Жена села на подлокотник кресла и положила левую руку на плечо мужа.
- Ты ничего не хочешь мне сказать, Рене?
- Я хочу сказать, что ты красива.
- Это ты говорил и раньше.
- Еще я могу сказать, что по-прежнему тебя люблю.
- И это я слышала.
- Наверное, ты хочешь услышать от меня, что эти серьги тебе к лицу.
- Вот это я и хотела услышать, - заулыбалась Маргарита и мизинцем качнула жемчужину. Та тускло сверкнула.
- В свой прошлый приезд в Париж я специально заказал их для тебя. Тебе нравится мой подарок?
- Он бесподобен. Я давно мечтала о таких серьгах.
- Но, Маргарита, ты никогда мне не говорила об этом.
- Значит, ты хорошо знаешь мой вкус и можешь угадывать желание. Скажи мне, Рене, почему мы должны ехать в Лондон так спешно?
- Прошу тебя, не спрашивай.
- Я согласна, Рене, не интересоваться твоими делами, когда они касаются только тебя одного. Но теперь мы едем все вместе, и Констанция с нами. Должна же я знать, что нас ждет впереди.
- Маргарита, положись на меня и ни о чем не расспрашивай.
- Но все же, Рене, что ждет нас впереди?
- Впереди нас ждет успех, - отшутился граф Аламбер, - я могу пообещать тебе, что ты будешь принята при королевском дворе в Лондоне и думаю, что все англичане будут восхищены твоей красотой. Так что, не забудь прихватить с собой мой
Подарок и самые лучшие наряды.
- Тогда придется прихватить все. Благодаря тебе у меня только лучшие наряды.
- Значит, бери все. Быть может, мы пробудем в Англии достаточно долго.
- Достаточно - это сколько? - попыталась осторожно уточнить Маргарита.
- Возможно, год. Но думаю, мы вернемся скорее.
Маргарита взяла муха за руку и нетерпеливо спросила:
- Это поручение тебе дал сам король?
- Да, он мне доверяет. И я не могу обмануть его надежды.
- И все-таки, что в этом сундучке? - любопытство терзало Маргариту.
- Этого не знаю даже я. Единственное, что я знаю,это кому я должен вручить сундучок. А тебе лучше не знать о цели нашего путешествия... Ты же сама сколько раз укоряла меня, что я не беру тебя с собой, - перевел он разговор на другое. - Вот теперь, Маргарита, твои мечты сбываются, мы будем вместе. Я, честно говоря, рад этому.
- Я тоже рада. Но мне тревожно.
- Чего ты боишься, дорогая?
- Я боюсь не за тебя, не за себя, я боюсь за Констанцию, она такая маленькая. Может быть, ей лучше остаться здесь?
- Ты согласишься расстаться с ней на год? - Рене пристально посмотрел в глаза жены. Та колебалась недолго.
- Нет, я не могу прожить без нее и дня.
- Вот видишь. А тут целый год. И я, Маргарита, не могу больше жить подолгу без вас, поэтому мы и поедем все вместе.
- Нужно отдать распоряжения, чтобы паковали багаж. Ведь в спешке можно что-нибудь забыть.
- О, если нам чего-нибудь не будет хватать, мы купим - рассмеялся Рене.
- А где мы будем жить в Лондоне? - наконец-то Маргарита уже смирилась с тем, что завтра им предстоит отъезд.
- У нас там будет свой дом. Его уже готовят к нашему приезду.
- Все это так неожиданно и таинственно, - воскликнула Маргарита.
- Ничего не поделаешь. У короля есть свои тайны, и одну из них он доверил мне.
- Хорошо, Рене, я больше не буду задавать вопросов. Ты обними меня, поцелуй и пообещай, что все будет хорошо, тогда я успокоюсь.
Рене обнял жену и почувствовал, как она напряжена и взволнована.
- Успокойся, дорогая. Я тебе обещаю, все будет даже лучше, чем хорошо.
- Так не бывает, - возразила женщина, - дорога неблизкая, а с нами Констанция.
- А я думаю, - возразил Рене, - она будет в восторге от путешествия. Ведь ей еще никогда не приходилось покидать Мато, а тем более плыть на корабле по морю.
Вечером все собрались в столовой. Жарко пылал камин, горели свечи в высоких канделябрах, поблескивало фамильное серебро.
Эмилия расспрашивала сына о близких знакомых, которых не видела вот уже несколько лет. Рене обстоятельно рассказывал обо всех, кого ему доводилось видеть, обо всех столичных новостях.Удовлетворив свое любопытство насчет чужих судеб, Эмилия принялась расспрашивать о модах.
Здесь Рене беспомощно развел руками, на его взгляд в Париже ничего не изменилось, и придворные дамы носили те же наряды, что и прежде.
На что мать и жена, переглянувшись, скептично улыбнулись.
- А какие сейчас в моде пуговицы? - пыталась разузнать мать.
- Пуговицы? - Рене задумался. - Да самые обыкновенные.
И он попытался двумя пальцами показать размер пуговиц.Женщины расхохотались.
- Тебя, Рене, кроме политики ничего не интересует, - сказала мать.
- Это к лучшему, - заметила Маргарита, - я бы огорчилась, если бы мой муж знал толк в женских нарядах и в деталях расписал бы туалеты придворных дам. Значит, он в самом деле в Париже всецело занят делами.
- Ну, так и нечего меня допрашивать, - Рене даже немного обиделся, ведь он был искренне убежден в том, что он прекрасно разбирается в последних модах.
Жанет уже успела рассказать Констанции о том, что они завтра отправляются в Лондон. И девочке не терпелось узнать, как же они туда доберутся, поэтому она то и дело перебивала отца, задавая свои вопросы.
- А корабль больше, чем лодка на пруду?
- Он очень большой, Констанция, в нем есть комнаты и кровати, чтобы спать.
- Значит, он такой как наш дом с лестницами и каминами?
- Нет, он немного меньше, но все равно очень большой.
- А мы возьмем нашего садовника?
- Нет, садовник останется дома, ему нужно ухаживать за садом, иначе все цветы к твоему приезду пропадут.
- А где мы будем жить?
- Мы будем жить в большом доме.
- У нас там будет парк?
- Нет, дорогая, дом стоит в городе, при нем есть лишь внутренний дворик. Зато в нем есть фонтан.
- Я возьму с собой кота, он будет ловить крыс. Упоминание о крысе за столом повергло Эмилию в ужас. Как каждая женщина, она терпеть не могла грызунов и едва сдерживала дрожь, завидев безобидную мышку.
- Какие ужасные вещи ты говоришь, Констанция, - возмутилась графиня.
- А кот сильнее крысы, - убежденно произнесла девочка.
Эмилия резко отложила вилку и нож, а вслед за ней и Маргарита.Она вспомнила, как испугалась, заметив в саду белку. На миг пушистый хвост зверька попал в луч солнечного света, и она увидела тонкий хвост, прикрытый полупрозрачным мехом.
Зато Рене был невозмутим, он уговорил Констанцию оставить кота в имении, а вместо него взять с собой привезенную из Парижа испанскую куклу. Девочка, на удивление, недолго спорила и согласилась с отцом.
Ей казалось, что Лондон совсем недалеко и пересечь Ла-Манш все равно что переплыть на лодке пруд.
Никогда раньше она не покидала своего дома и мир ограничивался для нее горизонтом. Что там дальше, она никогда не задумывалась, хотя ей и рассказывали о дальних странах, но это было похоже на неинтересную сказку. Ведь какой интерес могут вызвать у ребенка люди, говорящие на непонятном языке. А здесь, в Мато, было еще много непознанного, и каждый день приносил Констанции новые открытия.
Констанция больше о крысах не вспоминала, а вот и Эмилия, и Маргарита уже больше не притронулись к еде.Ужин окончился вполне благополучно и, исходя из того, что завтра предстоит далекая дорога, все раньше обычного отправились
Спать.
Маргарита чувствовала, что не сможет заснуть и поэтому ее слегка раздражало спокойствие мужа. Ведь он-то был привычен к подобным дальним поездкам, спокойно мог заснуть в карете на пару часов.
Граф Аламбер поцеловал жену и задул свечу. Спальня для Маргариты сперва погрузилась в непроглядную тень, а потом постепенно вещи стали приобретать свои очертания. В углах тьма казалась более густой, и все вещи выглядели какими-то мохнатыми существами. Зато темные до этого окна теперь светлели и за ними покачивали ветвями старые деревья парка.
- Я никогда не была в Англии, - сказала Маргарита.
Рене пожал плечами.
- Ничего особенного, там носят такие же наряды, как и у нас. Правда, кухня у них отвратительная...
- А в чем это выражается?
- Они едят всякую дрянь. У них никогда не увидишь ничего жареного.
- Но ведь у нас же будет свой повар? - забеспокоилась Маргарита.
- Конечно, будет свой повар-француз, я его уже отправил. Когда мы приедем в Лондон, то нас будет ждать великолепный обед.
Рене повернулся на бок и закрыл глаза. А Маргарита лежала рядом с ним и смотрела на светлые проемы окон.
- Ты так спокоен, Рене, а мне не по себе.
- Давай спать, завтра будет тяжелый день.
- Я бы рада уснуть, но не могу.
- А ты, Маргарита, думай о чем-нибудь приятном,тогда тебе станет хорошо. Волнения уйдут, и сон сам придет к тебе.