Страница:
Почему же он не может спокойно смотреть, как утренний ветерок играет в ее рыжих волосах? Отчего учащается его дыхание и он сгорает от желания заблудиться пальцами в этих шелковистых локонах?
– Не волнуйтесь, леди Мег, я не дам вас в обиду, – заверил ее Грегор, чувствуя, что его пылающий от страсти взор вряд ли вселит в душу Мег спокойствие и уверенность.
Она быстро отвела взгляд.
– Я-я сама о себе позабочусь, спасибо, капитан.
Ее щеки опять заалели румянцем, еще более ярким, чем прежде. На этот раз Грегор не смог сдержать улыбку. Он подошел к девушке и остановился прямо перед ней – так близко, что чувствовал тепло ее тела. Она подняла испуганные светло-голубые глаза и смотрела на него не мигая. Он видел, как расширились ее зрачки, как часто забилась жилка на стройной шее, напоминая трепещущие крылья бабочки, взывая к его губам прикоснуться к ней. Грегор понимал, что в груди этой девушки бушует пламя.
Но обстоятельства были против него, и Грегор, вместо того чтобы поцеловать ее, отступил назад и заговорил насмешливо и игриво, заведомо зная, что такое поведение оттолкнет и возмутит Мег.
– Да, но вы ведь платите мне за то, чтобы я защищал вашу честь, не так ли, леди Мег? Я не хочу, чтобы ваш и деньги пропали даром.
Мег могла бы сказать ему, что ночь, которую она провела в его объятиях, и спокойный сон стоили гораздо больше, чем эти деньги. Она не могла вспомнить свои сны, но знала, что они были сладкими. Когда наступило утро, она проснулась отдохнувшей и свежей и тут же подумала: «Где же он?» Она отправилась искать его и увидела гораздо больше, чем могла себе представить.
Грегор все еще улыбался, но так мрачно и горестно, что у нее сжалось сердце и безудержно захотелось протянуть руку и медленно пробежать пальцами по его губам. Словно прочитав ее мысли, Грегор пошевелился. Мег тотчас же отскочила в сторону. Но Грегор лишь усмехнулся и прошел мимо, вскоре скрывшись за углом дома.
Мег закрыла глаза. Сердце стучало молотом, дышать стало трудно, и закружилась голова. «Боже, какой позор!» – сказала она себе. Она не могла понять, что с ней случилось. Она же не малое дитя! Ей нередко приходилось видеть купающихся мужчин, порой обнаженных, и это не производило на нее никакого впечатления. Если живешь вдали от цивилизованного мира, то начинаешь спокойно воспринимать неловкие ситуации такого рода.
И все же когда она увидела Грегора, стоящего по щиколотку в воде, в одном килте, что-то в ней перевернулось. И она уже не могла оторвать глаз от струек воды, которые стекали по золотистой коже спины и пробирались сквозь завитки черных волос, покрывавших его грудь, стремясь вниз и таинственно исчезая под килтом на талии… Ода, это потрясло ее! Мег сгорала от желания, от вожделения к этому человеку!
Она внутренне посмеялась над своим эмоциональным взрывом, но не смогла отделаться от чувства горечи. Может, она сходит с ума? Ведь она уже взрослая, уравновешенная и благоразумная старая дева, которая никогда раньше не помышляла о замужестве. Так почему же этот сильный упрямый мужчина так действует на нее? Неужели она действительно надеется, что под этими стальными мускулами бьется нежное сердце юного героя, о встрече с которым она мечтала столько лет?
Как бы то ни было, сегодня Мег поняла, что поиски истинной любви и физическое влечение – это две совершенно разные вещи. Она вряд ли любила Грегора Гранта, но совершенно очевидно, что он будил в ней страстное, неудержимое желание. Это наваждение завладело всем ее существом и стало такой же реальностью, как восход солнца из-за горных вершин.
– Ты платишь за его услуги, – сердито пробурчала Мег себе под нос. – Пусть он был лэрдом Глен-Дуи, но теперь ему придется выполнить свою работу, и ты не смеешь компрометировать ни себя, ни его.
Она похоронит свои чувства глубоко внутри. Она сделает это не столько ради соблюдения приличий, сколько ради того, чтобы Грегор Грант никогда не догадался о вожделении и страсти, которые леди Мег Макинтош испытывала, к нему, иначе она просто умрет от унижения.
Если только он уже не догадался об этом…
Конечно, он все понял! Иначе почему он улыбался? И посмотрел на нее так странно? Ее чувства забавляли его. Такой человек, как Грегор Грант, не знал отбоя от женщин. Но она сохранит достоинство и никогда больше не покажет своей слабости.
Мег неторопливо направилась к ферме.
Глава 9
Глава 10
– Не волнуйтесь, леди Мег, я не дам вас в обиду, – заверил ее Грегор, чувствуя, что его пылающий от страсти взор вряд ли вселит в душу Мег спокойствие и уверенность.
Она быстро отвела взгляд.
– Я-я сама о себе позабочусь, спасибо, капитан.
Ее щеки опять заалели румянцем, еще более ярким, чем прежде. На этот раз Грегор не смог сдержать улыбку. Он подошел к девушке и остановился прямо перед ней – так близко, что чувствовал тепло ее тела. Она подняла испуганные светло-голубые глаза и смотрела на него не мигая. Он видел, как расширились ее зрачки, как часто забилась жилка на стройной шее, напоминая трепещущие крылья бабочки, взывая к его губам прикоснуться к ней. Грегор понимал, что в груди этой девушки бушует пламя.
Но обстоятельства были против него, и Грегор, вместо того чтобы поцеловать ее, отступил назад и заговорил насмешливо и игриво, заведомо зная, что такое поведение оттолкнет и возмутит Мег.
– Да, но вы ведь платите мне за то, чтобы я защищал вашу честь, не так ли, леди Мег? Я не хочу, чтобы ваш и деньги пропали даром.
Мег могла бы сказать ему, что ночь, которую она провела в его объятиях, и спокойный сон стоили гораздо больше, чем эти деньги. Она не могла вспомнить свои сны, но знала, что они были сладкими. Когда наступило утро, она проснулась отдохнувшей и свежей и тут же подумала: «Где же он?» Она отправилась искать его и увидела гораздо больше, чем могла себе представить.
Грегор все еще улыбался, но так мрачно и горестно, что у нее сжалось сердце и безудержно захотелось протянуть руку и медленно пробежать пальцами по его губам. Словно прочитав ее мысли, Грегор пошевелился. Мег тотчас же отскочила в сторону. Но Грегор лишь усмехнулся и прошел мимо, вскоре скрывшись за углом дома.
Мег закрыла глаза. Сердце стучало молотом, дышать стало трудно, и закружилась голова. «Боже, какой позор!» – сказала она себе. Она не могла понять, что с ней случилось. Она же не малое дитя! Ей нередко приходилось видеть купающихся мужчин, порой обнаженных, и это не производило на нее никакого впечатления. Если живешь вдали от цивилизованного мира, то начинаешь спокойно воспринимать неловкие ситуации такого рода.
И все же когда она увидела Грегора, стоящего по щиколотку в воде, в одном килте, что-то в ней перевернулось. И она уже не могла оторвать глаз от струек воды, которые стекали по золотистой коже спины и пробирались сквозь завитки черных волос, покрывавших его грудь, стремясь вниз и таинственно исчезая под килтом на талии… Ода, это потрясло ее! Мег сгорала от желания, от вожделения к этому человеку!
Она внутренне посмеялась над своим эмоциональным взрывом, но не смогла отделаться от чувства горечи. Может, она сходит с ума? Ведь она уже взрослая, уравновешенная и благоразумная старая дева, которая никогда раньше не помышляла о замужестве. Так почему же этот сильный упрямый мужчина так действует на нее? Неужели она действительно надеется, что под этими стальными мускулами бьется нежное сердце юного героя, о встрече с которым она мечтала столько лет?
Как бы то ни было, сегодня Мег поняла, что поиски истинной любви и физическое влечение – это две совершенно разные вещи. Она вряд ли любила Грегора Гранта, но совершенно очевидно, что он будил в ней страстное, неудержимое желание. Это наваждение завладело всем ее существом и стало такой же реальностью, как восход солнца из-за горных вершин.
– Ты платишь за его услуги, – сердито пробурчала Мег себе под нос. – Пусть он был лэрдом Глен-Дуи, но теперь ему придется выполнить свою работу, и ты не смеешь компрометировать ни себя, ни его.
Она похоронит свои чувства глубоко внутри. Она сделает это не столько ради соблюдения приличий, сколько ради того, чтобы Грегор Грант никогда не догадался о вожделении и страсти, которые леди Мег Макинтош испытывала, к нему, иначе она просто умрет от унижения.
Если только он уже не догадался об этом…
Конечно, он все понял! Иначе почему он улыбался? И посмотрел на нее так странно? Ее чувства забавляли его. Такой человек, как Грегор Грант, не знал отбоя от женщин. Но она сохранит достоинство и никогда больше не покажет своей слабости.
Мег неторопливо направилась к ферме.
Глава 9
К полудню они добрались до горного перевала.
До мятежа 1715 года эта узкая и коварная тропа была открыта для всех, но после восстания перевалы стали охранять правительственные войска, и через горы прокладывались новые пути под руководством генерала Вейда. Они были нужны армии на случай новых волнений, чтобы при необходимости добраться до труднодоступных горных долин, где обитали родовые кланы бывших повстанцев. Небольшой гарнизон солдат занимался строительством дороги через перевал, и любому, кто здесь проезжал, задавали вопрос о цели проезда.
Мег и ее небольшая группа не были исключением.
– Мадам! – окликнул ее постовой, вытянувшись в струнку при виде прекрасной наездницы. Форма на нем сидела безупречно: красный мундир, бриджии белые чулки сияли чистотой. Мег уже давно обратила внимание, что люди майора Литчфилда всегда вели себя как настоящие солдаты: они были аккуратны, подтянуты и вежливы в отличие от банд разношерстного сброда, которые время от времени терроризировали шотландских горцев без видимых на то причин.
– Я возвращаюсь домой, часовой! – сказала она. – Можно ли нам проехать?
Солдат открыл было рот, но за его спиной раздался знакомый голос:
– Леди Маргарет!
Со стороны солдатских казарм к ним подошел высокий жилистый мужчина средних лет с умным худощавым лицом. На нем был красный мундир и камзол, расшитый золотом, но гораздо скромнее, чем у офицеров, которых знала Мег. Он снял шляпу, открыв голову в простом каштановом парике, и радостная улыбка осветила его лицо.
– Вы быстро вернулись, леди Мег. Ваше путешествие прошло удачно?
К майору Литчфилду Мег относилась с искренней симпатией. Он совсем не походил на тех узколобых, одолеваемых предрассудками английских офицеров, которые искренне верили, что цивилизация начинается и кончается на берегах Темзы. Они вызывали у нее лишь отвращение. До Глен-Дуи оставалось полдня пути, но солдаты при желании могли сильно осложнить им жизнь. Как же им повезло, что майор Литчфилд оказался здесь!
– Все прошло отлично, спасибо, майор, – ответила Мег. – Я не ожидала увидеть вас здесь.
– Я приехал на неделю, провожу инспекцию гарнизона. Надо поддерживать дисциплину. Вы едете прямо в имение?
– О да, я так соскучилась по отцу, мне не терпится поскорее добраться туда.
– Бедный генерал, – сказал майор и печально покачал Головой. – Сожалею, что этот воистину достойный человек уже не так крепок, как прежде. Передайте, пожалуйста, что я обязательно заеду повидать его перед отъездом. – При этих словах он поднял глаза и с грустью взглянул на девушку.
Улыбка исчезла с лица Мег.
– Вы уезжаете из Шотландии? Вы покидаете нас, майор Литчфилд?
– К сожалению, да, – ответил он печально. К этой печали примешивалось что-то еще, но Мег не хотела углубляться в истинные причины его грусти. Как и герцога Аберколди, она всегда воспринимала майора Литчфилда только как друга отца. Ей нравилось с ним общаться, она ценила его уважение к традициям и образу жизни горцев, но он не вызывал трепета в ее душе.
– Я получил назначение в расположение наших войск в Ирландии. Леди Маргарет, я прослужил здесь более двух лет. Не могу сказать, что мне не понравилось в Шотландии, я узнал много интересного, но пора двигаться дальше. Как только мне пришлют замену, я передам полномочия и должен буду немедленно уехать. Но перед отъездом обязательно загляну к вам в Глен-Дуи. Скажите отцу, что я мечтаю сыграть с ним в шахматы напоследок, если он будет хорошо себя чувствовать.
– Обязательно приезжайте. – Она протянула ему руку. – Мне очень жаль, что вы покидаете нас, сэр. Берегите себя там, в Ирландии. Надеюсь, в один прекрасный день вы вернетесь и мы снова встретимся.
Его глаза радостно засияли. Он взял ее руку.
– Молю Бога, чтобы так и было, – сказал майор и поднес нежные пальцы девушки к губам.
Его горячность смутила Мег. Чувствуя, что краска заливает лицо, она быстро отвернулась и тут же встретилась взглядом с Грегором Грантом, который подъехал слишком близко и прислушивался к их разговору. Мег не смогла отвести глаза.
Его нарочитое спокойствие, гордая осанка, блеск янтарных глаз – все таило скрытую угрозу. Мег буквально ощущала, как внутри у него все закипает, и очень удивилась. Майор Литчфилд был сама любезность, и она не могла понять, почему Грегор ведет себя так, словно им угрожает опасность.
Майор уже занялся другой группой мужчин, приветствуя их по именам. Когда он только появился в этих местах, то завязал дружеские отношения со многими людьми и теперь знал всех жителей горных долин за перевалом. Это была одна из причин, по которой майор вызывал у Мег симпатию. Пропустив людей, он подошел к Грегору. Обладая мощной фигурой, да еще сидя на лошади, тот возвышался над ним, как утес. Майор вопросительно выгнул седеющую бровь.
– Капитан Грант, если не ошибаюсь?
Грегор сдержанно кивнул.
– Каким образом вы оказались в кортеже леди Мег, капитан? – спросил Литчфилд вежливо, но с оттенком недоброго любопытства.
Грегор холодно улыбнулся, всем своим видом показывая, что, хотя майор и имеет полное право задавать такие вопросы, это не доставляет ему удовольствия.
– Я хорошо знаю генерала Макинтоша. Мы с ним старые друзья.
– Понятно. – Судя по выражению лица майора, объяснение Гранта явно вызывало у него недоверие. – Я слышал, после мятежа вы уехали из Глен-Дуи, капитан, – сказал он учтиво, но было ясно, что он ждет более подробных ответов на свои вопросы. – Почему вы решили вернуться? Вам предписано проходить службу на севере, не так ли? Вы в отпуске?
Мег внимательно вглядывалась в лицо Грегора, пытаясь понять причину его раздражения, но оно было непроницаемым.
– Да, я служил на северо-западе, в Клашеннике. В драгунском полку герцога Аргайла.
– Конечно-конечно, теперь припоминаю. – Майор просиял. – Я наслышан о ваших подвигах, капитан. Его светлость герцог Аргайл, да и все жители Глен-Дуи очень хорошо о вас отзываются. И все-таки мне не совсем понятно, почему вы сопровождаете леди Маргарет, и я хочу получить ответ на этот вопрос.
Майор посмотрел на Мег, и у нее возникло подозрение, Что его настойчивость имеет к ней прямое отношение. Он пытался опекать ее.
– Мы проделали очень долгий путь, и капитан Грант измучен и устал, как и все мы. Неужели так уж необходимо… – начала было Мег, пытаясь оградить Грегора от этого допроса. Она не нуждалась в опеке майора, тем более за счет унижения другого человека.
Грегор обернулся и с удивлением посмотрел на девушку. У Мег захватило дух от обжигающего взгляда рысьих глаз, который без труда проник в потаенные уголки ее души, причем их хозяин явно остался доволен тем, что ему удалось там обнаружить. Мег покраснела до ушей. Было очевидно, что он обойдется без защитников.
– Я вышел в отставку, – сказал Грегор майору. В его голосе появились озорные нотки. – Вот побуду у генерала, пока не решу, чем заняться. Мы давно не виделись и после 1715 года встречались лишь однажды, – добавил он с горестной усмешкой. – Но тогда, майор, я был якобитом.
Грегор дразнил его. От волнения Мег закусила губу и молча ждала.
Но губы майора Литчфилда дрогнули и растянулись в улыбке.
– О да, я помню. Надеюсь, теперь вы уже не якобит?
– Уже нет! – рассмеялся Грегор. – Думаю, не стоит отдавать жизнь за то, чтобы посадить на шотландский трон человека, который, добившись своего, тут же забудет о верноподданных. Чем он лучше английского короля, отгородившегося от всех в Лондоне? Этих отпрысков голубых кровей так распирает от гордости, что они ничего не замечают вокруг. Так что я решил отойти в сторонку – пусть они вершат великие дела без меня.
Майор одобрительно кивнул, соглашаясь с Грегором. Получив исчерпывающий ответ на свои вопросы, он повернулся к Мег:
– Я скоро заеду к вам, миледи.
Мег кивнула и, улыбнувшись на прощание, поехала вперед по каменистой крутой тропке, спускавшейся в долину, возглавляя свой небольшой кортеж. Высоко над ними, раскинув крылья, парил орел. Глядя на птицу, Мег почувствовала себя свободной и вздохнула полной грудью. Она не могла не заметить напряженность, возникшую между Грантом и майором Литчфилдом. Она пыталась убедить себя, что виной тому прошлое этих двух мужчин и политика, но ее женское чутье говорило о другом. Похоже, ее присутствие сыграло в этом не последнюю роль.
По мере того как дорога спускалась вниз, горы отступали, и вскоре группа всадников оказалась среди темно-зеленых холмов, поросших соснами и пихтами, с вкраплениями нежных серебристых берез. На северо-востоке над холмами возвышался мрачный гигант Лиат-Мор, из-за плеча которого застенчиво выглядывал Крейган-Дуи. Свежий ветерок напоминал о том, что лето уходит и месяца через два все здесь будет покрыто белой пеленой снега. Длинные вечерние тени быстро разбегались, погружая во мрак милую сердцу долину. Всадники ехали в полной, тишине, никто не разговаривал: устав от долгой дороги и оказавшись наконец недалеко от дома, они затосковали по своим близким.
Мег тоже не терпелось увидеть отца.
Дункан Форбс помчался вперед и, натянув поводья, осадил лошадь рядом с Мег.
– Если позволите, леди Мег, я поеду вперед, чтобы все подготовить к вашему приезду.
– Конечно, Дункан, поезжайте.
Суровый горец тронул коня и вскоре скрылся в тени деревьев. Солнце упало за горизонт, расплескав на прощание золотые брызги по пурпурному небосклону. Сумерки вступали в свои права.
Совсем близко Мег услышала какой-то шум. Обернувшись, она увидела Грегора. Он был бледен и не отрываясь смотрел в ту сторону, куда ускакал Форбс. Если бы не эта бледность, он прекрасно выглядел для человека, который был еле живым в начале их путешествия, когда Мег с трудом верилось, что он дотянет до конца пути. Капитан уже вполне сносно мог двигать раненой рукой, и в полдень, когда они остановились перекусить, он ел с отменным аппетитом. В принципе Мег была не против его присутствия, но разговаривать ей не хотелось. Она боялась выдать себя. Неизведанное доселе волнение, которое она испытала утром на озере при виде полуобнаженною Грегора, еще не улеглось.
Мег непреодолимо влекло к этому человеку, она ощущала потребность и ею близости – ни один мужчина никогда прежде не вызывал у нее таких сильных эмоций. Но в то же время что-то в нем пугало ее. После инцидента с майором Литчфилдом Мег решила, что будет держаться подальше от капитана Гранта. Если ей это удастся, то новое непонятное чувство, поселившееся в ее душе, со временем исчезнет, растает, как лед на солнце.
Но теперь, глядя на его профиль, черную прямую бровь, идеальной формы нос, чувственный изгиб нижней губы… Мег с ужасом осознала: ей предстоит мучительная и долгая борьба с тем, что будил в ней этот мужчина. Мощная волна страсти и желания заполняла ее, заставляя задыхаться и хватать ртом воздух. Огромным усилием воли она удержала себя от того, чтобы не протянуть руку и не прикоснуться к нему…
– Дункан поскакал вперед, – бросила она коротко куда-то в пространство. Голос ее звучал неестественно и сдавленно.
В ответ Грегор лишь кивнул, и они продолжали путь вместе в полном молчании. Из темноты прямо перед ними вырос Крейган-Дуи, но тропа уходила вверх, и Глен-Дуи не было видно. Миновав лес и преодолев последний подъем, группа всадников не сговариваясь остановилась. Прямо перед ними внизу начинался проход в долину.
С высоты он казался узкой полоской, лежащей вдоль серебристой ленты небольшой речки. Уходя на юго-восток, долина, постепенно расширяясь, превращалась в роскошный ярко-зеленый пойменный луг по обе стороны полноводной реки. В сгустившихся сумерках она была сказочно прекрасной и загадочной: вересковая пустошь переливалась сиреневато-лиловыми полутонами, переходящими в темно-коричневый цвет; слои сланца, выходящие на поверхность скрытых во мраке валунов, отражали свет звезд, мерцая, как драгоценные камни, – и все это великолепие охраняли поросшие густыми лесами холмы. Дома фермеров под соломенными крышами неясно вырисовывались на дне долины, неподалеку паслись стада, издалека казавшиеся размытыми темно-коричневыми точками. От того места, где реку пересекал изогнутый мост из серого камня, начиналась длинная тисовая аллея, указывая единственный путь к замку Глен-Дуи – родовому гнезду Грантов.
Как всегда, от этого великолепия у Мег захватило дух. На этот раз умиление просто переполняло ее сердце. Но если она испытывала такие сильные чувства, что же тогда творилось в душе человека, который сейчас стоял рядом? Напряженный и застывший, как изваяние, он страдал от мучительной боли. Каменное лицо, пальцы нервно сжимаются и разжимаются, впиваясь в поводья. Мег уже давно поняла, что Грегор испытывает смешанные чувства по поводу возвращения в Глен-Дуи, но только теперь осознала, какого труда ему стоит сдерживать себя. Неожиданно ее решение держаться на расстоянии от капитана Гранта отошло на второй план – Мег больше не думала о себе.
– Все хорошо, – мягко сказала она.
Грегор резко обернулся. Он сердито нахмурился, насупив черные брови и сверкнув рысьими глазами.
– Каждый раз, возвращаясь домой, я вижу раскинувшийся внизу Глен-Дуи, прекрасный, как сотканный вручную гобелен, и перед моим мысленным взором проходит мирная спокойная жизнь живущих здесь людей, вереница знакомых лиц, и я знаю, что все в порядке в моем мире, все так, как должно быть, – улыбнулась Мег.
Грегор перестал хмуриться, но в выражении лица все еще чувствовалась напряженность. Глядя на его черные как смоль прямые брови и щетину на подбородке, Мег вдруг подумала, что этот человек мог вполне стать разбойником. И отчаянным к тому же!
– Что-нибудь изменилось здесь за двенадцать лет? – спросила она, угадав женским чутьем, что он ждет именно этого вопроса.
Грегор отрицательно покачал головой.
– Скажите… Мне бы не хотелось, чтобы возвращение домой причиняло вам такую боль, капитан.
Мгновение он колебался, затем отвернулся и стал смотреть на долину, больше не скрывая своих чувств. Грегор буквально пожирал глазами эту желанную и родную землю, как человек, которого долгое время держали впроголодь; он вдыхал до боли знакомый запах дома с такой мучительной тоской, что сердце Мег разрывалось от жалости.
– О нет, миледи, это не боль, – сказал он хриплым, срывающимся голосом. – С нею я бы справился. Давайте поспешим, иначе Дункан забеспокоится и вернется за нами.
Мег раздумывала. Бывший лэрд Глен-Дуи больше не прятал волнения, смертельной тоски по родному дому, но ему трудно было принять ее сочувствие и поддержку. Все, что он смог предложить, – это вместе доехать до имения. Неужели он не понимал, что каждый шаг, приближающий их к дому, превратится в мучительную пытку для обоих? Его долгожданная встреча с родным когда-то домом должна стать радостным событием, и она сделает все, чтобы приблизить этот момент.
Приняв решение, Мег громко вскрикнула и, дав шпоры коню, сорвалась с места. Уставшая кобыла встрепенулась, наклонила голову и, вытянувшись в струнку, мгновенно скрылась за поворотом дороги, унося хозяйку вниз по крутому холму в долину.
Он что-то прокричал ей вслед. Что это было? Злость, удивление или просто животный восторг? Она поняла, что капитан бросился вдогонку, – цокот копыт его лошади отдавался у нее в ушах. Обернувшись, Мег увидела его силуэт на фоне вечернего неба. Охотник преследовал добычу.
Кровь стучала у нее в висках, нервы были напряжены до предела, и вдруг неожиданно для себя самой Мег громко рассмеялась.
Родное гнездо. Скоро он будет дома. Душа Грегора пела от восторга. Голова кружилась, но на нот раз от счастья, а не отболи в руке. Он чувствовал себя таким живым, полным сил, что даже в ушах звенело. Двенадцать долгих лет он боролся с собой, пытаясь вытравить из сердца тоску по родному краю.
Каким же он был глупцом! Он – Грант из Глен-Дуи! Разве можно это изменить?
Что же он делает с собой? Он так страдает и стремится к дому, который больше не принадлежит ему. Теперь это ее дом, этой женщины, которая скачет впереди. И он сам теперь принадлежит ей.
Гордость и злость овладели им, заставляя терять рассудок, – он был готов развернуть коня и не оборачиваясь скакать обратно в Клашенник. Но все-таки Грегор взял себя в руки. Он не мог позволить себе совершить еще одну непоправимую ошибку.
Мег прекрасно держалась в седле: прильнув стройным гибким телом к шее животного, она превратилась в одно целое с лошадью, лишь огненная коса развевалась на ветру. Оба всадника летели сквозь ночь, как две пули, выпущенные из ружья. И вдруг Грегор ясно осознал, что эта девушка точно так же привязана к этой земле, как и он сам.
Его конь споткнулся. Рана отозвалась резкой болью, но он выровнял лошадь и продолжал погоню. В голове прояснилось. Он ведет себя глупо и необдуманно, как мальчишка. Не подобает капитану Гранту преследовать леди на узкой и опасной тропе, да еще в полной темноте. Опять он дал волю своему необузданному нраву! Грегор поравнялся с Мег.
Ее лицо пылало от возбуждения. Она явно хотела одержать над ним верх. Победить или умереть в борьбе, и никак иначе. Какое это было искушение! Но, чувствуя ответственность и беспокойство за эту женщину, он решил быть жестким, упрямым и практичным. Ведь эта погоня – безумие! Вдруг кто-то из них упадет и поранится! А если это будет она… Грегор резким движением выхватил поводья из рук Мег и потянул их на себя, пока обе лошади не перешли на шаг. Это было не так трудно сделать – животные устали, да и люди тоже.
Всадники остановились. Ночную тишину нарушало только фырканье лошадей да гулкие удары сердца. Пораженная его неожиданным поступком, все еще во власти восторга от сумасшедшей гонки, Мег резко обернулась и посмотрела на своего попутчика – её грудь вздымалась под обтягивающим жакетом, глаза сияли. Резким движением она отбросила со лба рыжую прядь, заправив ее за ухо, и Грегор увидел ее раскрасневшееся лицо в жемчужном свете луны. Как он желал эту разгоряченную скачкой, возбужденную погоней женщину!
Это желание было совсем не похоже на то чувство, которое он испытал на перевале, когда майор Литчфилд поцеловал ей руку. Тогда он был во власти ревности к мужчине, покушавшемуся на предмет его тайных вожделений. От Грегора не ускользнули красноречивые взгляды майора, которые тот бросал на Мег. Он почувствовал в нем соперника.
Но сейчас все было по-другому. Простой животный инстинкт, старое, как мир, физическое влечение мужчины к женщине. При одном только взгляде на Мег у Грегора голова шла кругом. Он мечтал ощутить тепло ее кожи, прильнуть к этим губам, раздвинуть языком нежные лепестки розового бутона. Ему хотелось обхватить ее руками, подмять под себя это прекрасное гибкое тело, лаская каждый дюйм обнаженной шелковистой плоти…
– А я бы все равно выиграла.
Грегор, отбросив безумные фантазии, склонился к Мег. Она даже не пошевелилась, лишь в упор смотрела на него, ожидая объяснений.
– Что подумают о вас домашние, когда хозяйка Глен-Дуи явится на порог своего дома взмыленная и растрепанная, как будто ее волоком тащили по вересковой пустоши?
Светло-голубые глаза гневно сверкнули.
– Вы так говорите только потому, что не смогли обогнать меня. Но у нас еще будет время выяснить, кто из нас лучший наездник. – Она гордо выпрямилась, взяла у него поводья и отъехала на некоторое расстояние. – Вы готовы ехать дальше? – спросила она. В ее глазах промелькнула неуверенность.
Вдруг в голову Грегору пришла безумная мысль, что она специально затеяла эту гонку, чтобы отвлечь его от мучительных мыслей и облегчить встречу с когда-то родным домом.
Но он счел, что ошибается. С какой стати ей проявлять такую заботу о чужом человеке? К тому же он ясно видел, что она увлеклась скачкой, как и он сам.
– Да, конечно, – сказал он холодно, и они тронулись в путь.
Грегор немного отстал, пропустив ее вперед, но больше не поедал глазами соблазнительную фигуру девушки. Его взгляд был устремлен вперед, где за серым каменным мостом начиналась тисовая аллея, ведущая к дому. Глен-Дуи теперь принадлежал ей. И он тоже.
До мятежа 1715 года эта узкая и коварная тропа была открыта для всех, но после восстания перевалы стали охранять правительственные войска, и через горы прокладывались новые пути под руководством генерала Вейда. Они были нужны армии на случай новых волнений, чтобы при необходимости добраться до труднодоступных горных долин, где обитали родовые кланы бывших повстанцев. Небольшой гарнизон солдат занимался строительством дороги через перевал, и любому, кто здесь проезжал, задавали вопрос о цели проезда.
Мег и ее небольшая группа не были исключением.
– Мадам! – окликнул ее постовой, вытянувшись в струнку при виде прекрасной наездницы. Форма на нем сидела безупречно: красный мундир, бриджии белые чулки сияли чистотой. Мег уже давно обратила внимание, что люди майора Литчфилда всегда вели себя как настоящие солдаты: они были аккуратны, подтянуты и вежливы в отличие от банд разношерстного сброда, которые время от времени терроризировали шотландских горцев без видимых на то причин.
– Я возвращаюсь домой, часовой! – сказала она. – Можно ли нам проехать?
Солдат открыл было рот, но за его спиной раздался знакомый голос:
– Леди Маргарет!
Со стороны солдатских казарм к ним подошел высокий жилистый мужчина средних лет с умным худощавым лицом. На нем был красный мундир и камзол, расшитый золотом, но гораздо скромнее, чем у офицеров, которых знала Мег. Он снял шляпу, открыв голову в простом каштановом парике, и радостная улыбка осветила его лицо.
– Вы быстро вернулись, леди Мег. Ваше путешествие прошло удачно?
К майору Литчфилду Мег относилась с искренней симпатией. Он совсем не походил на тех узколобых, одолеваемых предрассудками английских офицеров, которые искренне верили, что цивилизация начинается и кончается на берегах Темзы. Они вызывали у нее лишь отвращение. До Глен-Дуи оставалось полдня пути, но солдаты при желании могли сильно осложнить им жизнь. Как же им повезло, что майор Литчфилд оказался здесь!
– Все прошло отлично, спасибо, майор, – ответила Мег. – Я не ожидала увидеть вас здесь.
– Я приехал на неделю, провожу инспекцию гарнизона. Надо поддерживать дисциплину. Вы едете прямо в имение?
– О да, я так соскучилась по отцу, мне не терпится поскорее добраться туда.
– Бедный генерал, – сказал майор и печально покачал Головой. – Сожалею, что этот воистину достойный человек уже не так крепок, как прежде. Передайте, пожалуйста, что я обязательно заеду повидать его перед отъездом. – При этих словах он поднял глаза и с грустью взглянул на девушку.
Улыбка исчезла с лица Мег.
– Вы уезжаете из Шотландии? Вы покидаете нас, майор Литчфилд?
– К сожалению, да, – ответил он печально. К этой печали примешивалось что-то еще, но Мег не хотела углубляться в истинные причины его грусти. Как и герцога Аберколди, она всегда воспринимала майора Литчфилда только как друга отца. Ей нравилось с ним общаться, она ценила его уважение к традициям и образу жизни горцев, но он не вызывал трепета в ее душе.
– Я получил назначение в расположение наших войск в Ирландии. Леди Маргарет, я прослужил здесь более двух лет. Не могу сказать, что мне не понравилось в Шотландии, я узнал много интересного, но пора двигаться дальше. Как только мне пришлют замену, я передам полномочия и должен буду немедленно уехать. Но перед отъездом обязательно загляну к вам в Глен-Дуи. Скажите отцу, что я мечтаю сыграть с ним в шахматы напоследок, если он будет хорошо себя чувствовать.
– Обязательно приезжайте. – Она протянула ему руку. – Мне очень жаль, что вы покидаете нас, сэр. Берегите себя там, в Ирландии. Надеюсь, в один прекрасный день вы вернетесь и мы снова встретимся.
Его глаза радостно засияли. Он взял ее руку.
– Молю Бога, чтобы так и было, – сказал майор и поднес нежные пальцы девушки к губам.
Его горячность смутила Мег. Чувствуя, что краска заливает лицо, она быстро отвернулась и тут же встретилась взглядом с Грегором Грантом, который подъехал слишком близко и прислушивался к их разговору. Мег не смогла отвести глаза.
Его нарочитое спокойствие, гордая осанка, блеск янтарных глаз – все таило скрытую угрозу. Мег буквально ощущала, как внутри у него все закипает, и очень удивилась. Майор Литчфилд был сама любезность, и она не могла понять, почему Грегор ведет себя так, словно им угрожает опасность.
Майор уже занялся другой группой мужчин, приветствуя их по именам. Когда он только появился в этих местах, то завязал дружеские отношения со многими людьми и теперь знал всех жителей горных долин за перевалом. Это была одна из причин, по которой майор вызывал у Мег симпатию. Пропустив людей, он подошел к Грегору. Обладая мощной фигурой, да еще сидя на лошади, тот возвышался над ним, как утес. Майор вопросительно выгнул седеющую бровь.
– Капитан Грант, если не ошибаюсь?
Грегор сдержанно кивнул.
– Каким образом вы оказались в кортеже леди Мег, капитан? – спросил Литчфилд вежливо, но с оттенком недоброго любопытства.
Грегор холодно улыбнулся, всем своим видом показывая, что, хотя майор и имеет полное право задавать такие вопросы, это не доставляет ему удовольствия.
– Я хорошо знаю генерала Макинтоша. Мы с ним старые друзья.
– Понятно. – Судя по выражению лица майора, объяснение Гранта явно вызывало у него недоверие. – Я слышал, после мятежа вы уехали из Глен-Дуи, капитан, – сказал он учтиво, но было ясно, что он ждет более подробных ответов на свои вопросы. – Почему вы решили вернуться? Вам предписано проходить службу на севере, не так ли? Вы в отпуске?
Мег внимательно вглядывалась в лицо Грегора, пытаясь понять причину его раздражения, но оно было непроницаемым.
– Да, я служил на северо-западе, в Клашеннике. В драгунском полку герцога Аргайла.
– Конечно-конечно, теперь припоминаю. – Майор просиял. – Я наслышан о ваших подвигах, капитан. Его светлость герцог Аргайл, да и все жители Глен-Дуи очень хорошо о вас отзываются. И все-таки мне не совсем понятно, почему вы сопровождаете леди Маргарет, и я хочу получить ответ на этот вопрос.
Майор посмотрел на Мег, и у нее возникло подозрение, Что его настойчивость имеет к ней прямое отношение. Он пытался опекать ее.
– Мы проделали очень долгий путь, и капитан Грант измучен и устал, как и все мы. Неужели так уж необходимо… – начала было Мег, пытаясь оградить Грегора от этого допроса. Она не нуждалась в опеке майора, тем более за счет унижения другого человека.
Грегор обернулся и с удивлением посмотрел на девушку. У Мег захватило дух от обжигающего взгляда рысьих глаз, который без труда проник в потаенные уголки ее души, причем их хозяин явно остался доволен тем, что ему удалось там обнаружить. Мег покраснела до ушей. Было очевидно, что он обойдется без защитников.
– Я вышел в отставку, – сказал Грегор майору. В его голосе появились озорные нотки. – Вот побуду у генерала, пока не решу, чем заняться. Мы давно не виделись и после 1715 года встречались лишь однажды, – добавил он с горестной усмешкой. – Но тогда, майор, я был якобитом.
Грегор дразнил его. От волнения Мег закусила губу и молча ждала.
Но губы майора Литчфилда дрогнули и растянулись в улыбке.
– О да, я помню. Надеюсь, теперь вы уже не якобит?
– Уже нет! – рассмеялся Грегор. – Думаю, не стоит отдавать жизнь за то, чтобы посадить на шотландский трон человека, который, добившись своего, тут же забудет о верноподданных. Чем он лучше английского короля, отгородившегося от всех в Лондоне? Этих отпрысков голубых кровей так распирает от гордости, что они ничего не замечают вокруг. Так что я решил отойти в сторонку – пусть они вершат великие дела без меня.
Майор одобрительно кивнул, соглашаясь с Грегором. Получив исчерпывающий ответ на свои вопросы, он повернулся к Мег:
– Я скоро заеду к вам, миледи.
Мег кивнула и, улыбнувшись на прощание, поехала вперед по каменистой крутой тропке, спускавшейся в долину, возглавляя свой небольшой кортеж. Высоко над ними, раскинув крылья, парил орел. Глядя на птицу, Мег почувствовала себя свободной и вздохнула полной грудью. Она не могла не заметить напряженность, возникшую между Грантом и майором Литчфилдом. Она пыталась убедить себя, что виной тому прошлое этих двух мужчин и политика, но ее женское чутье говорило о другом. Похоже, ее присутствие сыграло в этом не последнюю роль.
По мере того как дорога спускалась вниз, горы отступали, и вскоре группа всадников оказалась среди темно-зеленых холмов, поросших соснами и пихтами, с вкраплениями нежных серебристых берез. На северо-востоке над холмами возвышался мрачный гигант Лиат-Мор, из-за плеча которого застенчиво выглядывал Крейган-Дуи. Свежий ветерок напоминал о том, что лето уходит и месяца через два все здесь будет покрыто белой пеленой снега. Длинные вечерние тени быстро разбегались, погружая во мрак милую сердцу долину. Всадники ехали в полной, тишине, никто не разговаривал: устав от долгой дороги и оказавшись наконец недалеко от дома, они затосковали по своим близким.
Мег тоже не терпелось увидеть отца.
Дункан Форбс помчался вперед и, натянув поводья, осадил лошадь рядом с Мег.
– Если позволите, леди Мег, я поеду вперед, чтобы все подготовить к вашему приезду.
– Конечно, Дункан, поезжайте.
Суровый горец тронул коня и вскоре скрылся в тени деревьев. Солнце упало за горизонт, расплескав на прощание золотые брызги по пурпурному небосклону. Сумерки вступали в свои права.
Совсем близко Мег услышала какой-то шум. Обернувшись, она увидела Грегора. Он был бледен и не отрываясь смотрел в ту сторону, куда ускакал Форбс. Если бы не эта бледность, он прекрасно выглядел для человека, который был еле живым в начале их путешествия, когда Мег с трудом верилось, что он дотянет до конца пути. Капитан уже вполне сносно мог двигать раненой рукой, и в полдень, когда они остановились перекусить, он ел с отменным аппетитом. В принципе Мег была не против его присутствия, но разговаривать ей не хотелось. Она боялась выдать себя. Неизведанное доселе волнение, которое она испытала утром на озере при виде полуобнаженною Грегора, еще не улеглось.
Мег непреодолимо влекло к этому человеку, она ощущала потребность и ею близости – ни один мужчина никогда прежде не вызывал у нее таких сильных эмоций. Но в то же время что-то в нем пугало ее. После инцидента с майором Литчфилдом Мег решила, что будет держаться подальше от капитана Гранта. Если ей это удастся, то новое непонятное чувство, поселившееся в ее душе, со временем исчезнет, растает, как лед на солнце.
Но теперь, глядя на его профиль, черную прямую бровь, идеальной формы нос, чувственный изгиб нижней губы… Мег с ужасом осознала: ей предстоит мучительная и долгая борьба с тем, что будил в ней этот мужчина. Мощная волна страсти и желания заполняла ее, заставляя задыхаться и хватать ртом воздух. Огромным усилием воли она удержала себя от того, чтобы не протянуть руку и не прикоснуться к нему…
– Дункан поскакал вперед, – бросила она коротко куда-то в пространство. Голос ее звучал неестественно и сдавленно.
В ответ Грегор лишь кивнул, и они продолжали путь вместе в полном молчании. Из темноты прямо перед ними вырос Крейган-Дуи, но тропа уходила вверх, и Глен-Дуи не было видно. Миновав лес и преодолев последний подъем, группа всадников не сговариваясь остановилась. Прямо перед ними внизу начинался проход в долину.
С высоты он казался узкой полоской, лежащей вдоль серебристой ленты небольшой речки. Уходя на юго-восток, долина, постепенно расширяясь, превращалась в роскошный ярко-зеленый пойменный луг по обе стороны полноводной реки. В сгустившихся сумерках она была сказочно прекрасной и загадочной: вересковая пустошь переливалась сиреневато-лиловыми полутонами, переходящими в темно-коричневый цвет; слои сланца, выходящие на поверхность скрытых во мраке валунов, отражали свет звезд, мерцая, как драгоценные камни, – и все это великолепие охраняли поросшие густыми лесами холмы. Дома фермеров под соломенными крышами неясно вырисовывались на дне долины, неподалеку паслись стада, издалека казавшиеся размытыми темно-коричневыми точками. От того места, где реку пересекал изогнутый мост из серого камня, начиналась длинная тисовая аллея, указывая единственный путь к замку Глен-Дуи – родовому гнезду Грантов.
Как всегда, от этого великолепия у Мег захватило дух. На этот раз умиление просто переполняло ее сердце. Но если она испытывала такие сильные чувства, что же тогда творилось в душе человека, который сейчас стоял рядом? Напряженный и застывший, как изваяние, он страдал от мучительной боли. Каменное лицо, пальцы нервно сжимаются и разжимаются, впиваясь в поводья. Мег уже давно поняла, что Грегор испытывает смешанные чувства по поводу возвращения в Глен-Дуи, но только теперь осознала, какого труда ему стоит сдерживать себя. Неожиданно ее решение держаться на расстоянии от капитана Гранта отошло на второй план – Мег больше не думала о себе.
– Все хорошо, – мягко сказала она.
Грегор резко обернулся. Он сердито нахмурился, насупив черные брови и сверкнув рысьими глазами.
– Каждый раз, возвращаясь домой, я вижу раскинувшийся внизу Глен-Дуи, прекрасный, как сотканный вручную гобелен, и перед моим мысленным взором проходит мирная спокойная жизнь живущих здесь людей, вереница знакомых лиц, и я знаю, что все в порядке в моем мире, все так, как должно быть, – улыбнулась Мег.
Грегор перестал хмуриться, но в выражении лица все еще чувствовалась напряженность. Глядя на его черные как смоль прямые брови и щетину на подбородке, Мег вдруг подумала, что этот человек мог вполне стать разбойником. И отчаянным к тому же!
– Что-нибудь изменилось здесь за двенадцать лет? – спросила она, угадав женским чутьем, что он ждет именно этого вопроса.
Грегор отрицательно покачал головой.
– Скажите… Мне бы не хотелось, чтобы возвращение домой причиняло вам такую боль, капитан.
Мгновение он колебался, затем отвернулся и стал смотреть на долину, больше не скрывая своих чувств. Грегор буквально пожирал глазами эту желанную и родную землю, как человек, которого долгое время держали впроголодь; он вдыхал до боли знакомый запах дома с такой мучительной тоской, что сердце Мег разрывалось от жалости.
– О нет, миледи, это не боль, – сказал он хриплым, срывающимся голосом. – С нею я бы справился. Давайте поспешим, иначе Дункан забеспокоится и вернется за нами.
Мег раздумывала. Бывший лэрд Глен-Дуи больше не прятал волнения, смертельной тоски по родному дому, но ему трудно было принять ее сочувствие и поддержку. Все, что он смог предложить, – это вместе доехать до имения. Неужели он не понимал, что каждый шаг, приближающий их к дому, превратится в мучительную пытку для обоих? Его долгожданная встреча с родным когда-то домом должна стать радостным событием, и она сделает все, чтобы приблизить этот момент.
Приняв решение, Мег громко вскрикнула и, дав шпоры коню, сорвалась с места. Уставшая кобыла встрепенулась, наклонила голову и, вытянувшись в струнку, мгновенно скрылась за поворотом дороги, унося хозяйку вниз по крутому холму в долину.
Он что-то прокричал ей вслед. Что это было? Злость, удивление или просто животный восторг? Она поняла, что капитан бросился вдогонку, – цокот копыт его лошади отдавался у нее в ушах. Обернувшись, Мег увидела его силуэт на фоне вечернего неба. Охотник преследовал добычу.
Кровь стучала у нее в висках, нервы были напряжены до предела, и вдруг неожиданно для себя самой Мег громко рассмеялась.
Родное гнездо. Скоро он будет дома. Душа Грегора пела от восторга. Голова кружилась, но на нот раз от счастья, а не отболи в руке. Он чувствовал себя таким живым, полным сил, что даже в ушах звенело. Двенадцать долгих лет он боролся с собой, пытаясь вытравить из сердца тоску по родному краю.
Каким же он был глупцом! Он – Грант из Глен-Дуи! Разве можно это изменить?
Что же он делает с собой? Он так страдает и стремится к дому, который больше не принадлежит ему. Теперь это ее дом, этой женщины, которая скачет впереди. И он сам теперь принадлежит ей.
Гордость и злость овладели им, заставляя терять рассудок, – он был готов развернуть коня и не оборачиваясь скакать обратно в Клашенник. Но все-таки Грегор взял себя в руки. Он не мог позволить себе совершить еще одну непоправимую ошибку.
Мег прекрасно держалась в седле: прильнув стройным гибким телом к шее животного, она превратилась в одно целое с лошадью, лишь огненная коса развевалась на ветру. Оба всадника летели сквозь ночь, как две пули, выпущенные из ружья. И вдруг Грегор ясно осознал, что эта девушка точно так же привязана к этой земле, как и он сам.
Его конь споткнулся. Рана отозвалась резкой болью, но он выровнял лошадь и продолжал погоню. В голове прояснилось. Он ведет себя глупо и необдуманно, как мальчишка. Не подобает капитану Гранту преследовать леди на узкой и опасной тропе, да еще в полной темноте. Опять он дал волю своему необузданному нраву! Грегор поравнялся с Мег.
Ее лицо пылало от возбуждения. Она явно хотела одержать над ним верх. Победить или умереть в борьбе, и никак иначе. Какое это было искушение! Но, чувствуя ответственность и беспокойство за эту женщину, он решил быть жестким, упрямым и практичным. Ведь эта погоня – безумие! Вдруг кто-то из них упадет и поранится! А если это будет она… Грегор резким движением выхватил поводья из рук Мег и потянул их на себя, пока обе лошади не перешли на шаг. Это было не так трудно сделать – животные устали, да и люди тоже.
Всадники остановились. Ночную тишину нарушало только фырканье лошадей да гулкие удары сердца. Пораженная его неожиданным поступком, все еще во власти восторга от сумасшедшей гонки, Мег резко обернулась и посмотрела на своего попутчика – её грудь вздымалась под обтягивающим жакетом, глаза сияли. Резким движением она отбросила со лба рыжую прядь, заправив ее за ухо, и Грегор увидел ее раскрасневшееся лицо в жемчужном свете луны. Как он желал эту разгоряченную скачкой, возбужденную погоней женщину!
Это желание было совсем не похоже на то чувство, которое он испытал на перевале, когда майор Литчфилд поцеловал ей руку. Тогда он был во власти ревности к мужчине, покушавшемуся на предмет его тайных вожделений. От Грегора не ускользнули красноречивые взгляды майора, которые тот бросал на Мег. Он почувствовал в нем соперника.
Но сейчас все было по-другому. Простой животный инстинкт, старое, как мир, физическое влечение мужчины к женщине. При одном только взгляде на Мег у Грегора голова шла кругом. Он мечтал ощутить тепло ее кожи, прильнуть к этим губам, раздвинуть языком нежные лепестки розового бутона. Ему хотелось обхватить ее руками, подмять под себя это прекрасное гибкое тело, лаская каждый дюйм обнаженной шелковистой плоти…
– А я бы все равно выиграла.
Грегор, отбросив безумные фантазии, склонился к Мег. Она даже не пошевелилась, лишь в упор смотрела на него, ожидая объяснений.
– Что подумают о вас домашние, когда хозяйка Глен-Дуи явится на порог своего дома взмыленная и растрепанная, как будто ее волоком тащили по вересковой пустоши?
Светло-голубые глаза гневно сверкнули.
– Вы так говорите только потому, что не смогли обогнать меня. Но у нас еще будет время выяснить, кто из нас лучший наездник. – Она гордо выпрямилась, взяла у него поводья и отъехала на некоторое расстояние. – Вы готовы ехать дальше? – спросила она. В ее глазах промелькнула неуверенность.
Вдруг в голову Грегору пришла безумная мысль, что она специально затеяла эту гонку, чтобы отвлечь его от мучительных мыслей и облегчить встречу с когда-то родным домом.
Но он счел, что ошибается. С какой стати ей проявлять такую заботу о чужом человеке? К тому же он ясно видел, что она увлеклась скачкой, как и он сам.
– Да, конечно, – сказал он холодно, и они тронулись в путь.
Грегор немного отстал, пропустив ее вперед, но больше не поедал глазами соблазнительную фигуру девушки. Его взгляд был устремлен вперед, где за серым каменным мостом начиналась тисовая аллея, ведущая к дому. Глен-Дуи теперь принадлежал ей. И он тоже.
Глава 10
Темно-серый монолит Глен-Дуи четко выделялся на фоне прощального отсвета вечерней зари. Прямоугольной формы, С зубчатыми стенами и четырьмя остроконечными башнями по углам, он больше походил на укрепленную крепость, чем на сказочный замок. Построенный на века, крепкий и надежный, он всегда был оплотом безопасности для своих обитателей. Люди рассказывали множество историй о вторжении других кланов на земли Грантов, о кровопролитных сражениях и поверженных врагах, о женщинах и детях, которые скрывались за неприступными стенами от свирепых и безжалостных врагов.
Грегор вырос на этих рассказах.
К горлу подступил комок, во рту пересохло. «Это уже не мой дом, – в который раз напомнил себе капитан Грант. – И больше никогда не будет моим». Однако это его родной Дом. Его сердце, которое он годами укреплял, как стены старого замка, разрывалось от горечи и тоски. Но он не позволит этим чувствам выплеснуться наружу.
Грегор вырос на этих рассказах.
К горлу подступил комок, во рту пересохло. «Это уже не мой дом, – в который раз напомнил себе капитан Грант. – И больше никогда не будет моим». Однако это его родной Дом. Его сердце, которое он годами укреплял, как стены старого замка, разрывалось от горечи и тоски. Но он не позволит этим чувствам выплеснуться наружу.