Страница:
Парадная дверь распахнулась. Круглолицая темноволосая женщина некоторое время вглядывалась в темноту, подняв над головой фонарь. Возле нее вертелся высокий подросток с копной вьющихся непокорных волос. Грегор сразу узнал ее – это была Элисон, сестра Дункана Форбса. Именно на этой женщине собирался жениться Малькольм Бейн, но события 1735 года разрушили его планы на счастливую семейную жизнь. После восстания Грегор больше не видел ее, но прекрасно помнил, какой Элисон была темпераментной и вспыльчивой.
– Леди Мег! – облегченно воскликнула она при виде хозяйки и кинулась вниз по лестнице ей навстречу. Паренек остался стоять на пороге и подозрительно поглядывал на небольшую группу ночных гостей. – Слава Богу, с вами все в порядке. Я жду вас со вчерашнего дня.
– Мы немного задержались, – сказала Мег, слезая с лошади. Она заключила Элисон в объятия и одарила улыбкой светловолосого непоседу Ангуса.
Элисон была не только горничной, но и настоящим другом с самого ее появления в Глен-Дуи. И Мег всегда переживала за подругу. До отъезда она не знала о Малькольме Бейне, но всегда подозревала, что здесь замешан мужчина. Элисон не говорила об этом, а Мег не позволяла себе совать нос в ее дела. Ее подруге теперь нелегко придется.
– Вы, наверное, умираете с голоду, – говорила Элисон, но ее глаза, такие же темные, как у брата, тревожно всматривались в темноту, где чуть поодаль расположилась небольшая группа всадников, сопровождавших Мег. Ее напряженный взгляд быстро скользнул по знакомым лицам, ненадолго задержался на высокой фигуре Грегора и устремился дальше к силуэту широкоплечего незнакомца, лицо которого скрывал ночной мрак.
Даже в темноте Мег почувствовала, как Элисон буквально окаменела, затаив дыхание.
– Элисон? – тихо позвала она и слегка сжала ее руку, пытаясь привести в чувство.
– Бейн… Это Малькольм Бейн… Дункан говорил правду. Неужели… – Последние слова Элисон утонули в горестном вздохе.
Малькольм Бейн находился довольно далеко от них и никак не мог слышать, что говорила Элисон, но, видимо, почувствовав ее присутствие, вдруг встрепенулся и посмотрел прямо на нее. В этот момент у одного из слуг затрещал и ярко вспыхнул факел, на секунду выхватив из темноты лицо Бейна, – он был очень бледен, в ярком свете морщинки вокруг рта казались глубокими, резко очерченными складками. Элисон мгновенно перевела взгляд на хозяйку, сделав вид, что ждет указаний, но ее пухлые губы были плотно сжаты.
– Будь добра, Элисон, приготовь комнату для капитана Гранта, – мягко сказала Мег. – Мы с ним поужинаем в маленькой гостиной, думаю, так будет удобнее. А генерал еще не спит?
– Он в своей комнате, леди Мег. Я скажу ему, что вы приехали. Он наверняка сразу захочет вас видеть.
– Пожалуйста, передай ему, что я сейчас же поднимусь к нему. Спасибо, Элисон.
Девушка быстро взбежала по ступенькам и исчезла за дверью, прогнав с порога любопытного Ангуса. Мужчины начали спешиваться – слышался лязг металла и скрип подпруг и седел. Мег осмотрелась, ища глазами Грегора. Он медленно и осторожно слезал с лошади, неестественно крепко прижимая к груди больную руку, а затем еще долго стоял, опустив голову, пользуясь тем, что и всадникам, и конюхам было не до него. Мег догадалась, что он пытается справиться со своими чувствами, и спокойно ждала, когда капитан придет в себя и сам подойдет к ней. Его желтые рысьи глаза, влажные, страдальческие, как у раненого животного, поблескивали в мерцающем свете факелов.
– Отец хочет видеть нас обоих прямо сейчас.
– Хорошо.
Он казался абсолютно спокойным – от его мучительных переживаний не осталось и следа. – Мег резко повернулась и, переступив порог, оказалась в центральном зале замка Глен-Дуи. Бывший лэрд последовал за ней.
Как только Грегор вошел внутрь, странное чувство охватило его: будто время повернулось вспять и былое обступило его.
Зал был таких внушительных размеров, что даже большие высокие свечи и жаркий огонь, пылающий в огромном гранитном камине, не могли справиться с прохладой и темнотой, прятавшейся по углам. Высокий сводчатый потолок тонул во мраке над его головой; каменные стены были сплошь увешаны оружием, рогатыми оленьими головами и другими охотничьими трофеями. Время от времени мерцающий свет отражался в их стеклянных глазах и скользил по старинным палашам и мечам. Прямо перед ним на стене славы в специальном футляре висел охотничий рог, вырезанный из слоновой кости, – подарок самой королевы Мэри.
Сердце Грегора бешено забилось, отдаваясь в ушах барабанной дробью. Здесь ничего не изменилось. Словно он и не уезжал никуда, а просто вышел ненадолго подышать свежим воздухом. И не было этих долгих двенадцати лет…
– Капитан Грант?
Ее голос вернул его к действительности, вырвал из водоворота чувств, который кружил его, затягивая глубже и глубже к давно забытым, но дорогим сердцу воспоминаниям. Все еще во власти эмоций, он машинально обернулся и увидел Мег. Она стояла на пороге комнаты, которую его мать неизменно называла голубой гостиной. Мерцавшие на столе свечи обливали стройный силуэт девушки теплым струящимся светом, отражаясь в пуговицах жакета и растворяясь в золоте волос. В ее внимательном взгляде, устремленном на него, Грегор ясно видел сострадание и нежное участие. Он внутренне сжался. Гордость не позволяла ему принимать чье-либо сочувствие, тем более ее жалость.
– Когда отец купил имение, то ничего не стал здесь менять, – тихо объяснила Мег. – Он решил, что поступает правильно, ведь каждая вещь в этом замке хранит воспоминания о прошлом целого рода… – Смущаясь, она неловко махнула рукой в сторону центрального зала. – Он сохранил все, что вам дорого, капитан. Отец даже дал денег вашей матери и уговорил ее ничего не увозить отсюда. Замок сохранил свой первозданный вид, а отцу это доставило огромное удовольствие. Мне жаль, что воспоминания причиняют вам боль.
Грегор пожал плечами с напускным равнодушием. Все это не должно его трогать. Но она права, сохранив историю, мудрый генерал не позволил старинному роду Грантов кануть в безвестность. Как ни странно, это не радовало его: он все равно не мог отделаться от чувства, что его обокрали, лишили самого дорогого.
– Позвольте самому беспутному отпрыску рода Грантов поблагодарить вас и генерала зато, что вы сохранили прошлое семьи, которой больше нет, – сказал он с сарказмом.
Ее глаза гневно сверкнули, но она сдержалась и не стала возмущаться, как ожидал Грегор.
– Здесь мы сможем спокойно поговорить. – Она вежливо улыбнулась и жестом пригласила его пройти в голубую гостиную.
К счастью, она уже не была голубой. Почувствовав облегчение, Грегор прошел в комнату. Для одного вечера переживаний было более чем достаточно, поэтому любые изменения прежней обстановки успокаивали его. Некоторые предметы остались на своем месте, но многое он не узнавал, как, например, часы, которые тихо тикали над камином. Он обвел взглядом гостиную, вздохнул и вдруг увидел Мег, которая молча стояла рядом, глядя на него в упор полным сострадания взглядом.
Грегору было любопытно, что именно в выражении его лица вызвало сочувствие девушки. В конце концов, сердце у него было не каменное, хотя он часто жалел об этом. Но на этот раз ему не удалось заглянуть ей в душу – голубые, немного усталые глаза были непроницаемы.
– Мег, – тихо произнес он. Ее искреннее участие пробудило в нем желание поделиться своими переживаниями, но тут на пороге появилась Элисон.
– Леди Мег? – Она смущенно переминалась с ноги на ногу, беспокойно глядя на молодых людей. – Генерал хочет видеть вас немедленно. С капитаном Грантом он поговорит после ужина.
– Спасибо, Элисон, – сказала Мег и взглянула на Грегора с еле заметной улыбкой: – Я долго не задержусь. Отдохните и погрейтесь у огня… Да, освободитесь вы наконец от всех этих ножей и пистолетов.
Он улыбнулся в ответ. От всех ножей, гм?.. Он, конечно, посидит у огня, но совсем без оружия не останется. Ему надо было побыть одному, чтобы собраться с мыслями перед встречей с генералом. И что самое важное; как следует обдумать свое поведение за ужином с леди Мег.
Она вышла из комнаты, притворив за собой дверь. За окном послышались голоса. Он решил, что это разговаривают мужчины, которые сопровождали их из Клашенника. Но куда подевался Малькольм Бейн? Правда, Грегор не особенно за него переживал: ведь он был не чужой в этих местах и с легкостью найдет где переночевать. Садясь в кресло у камина, он тихо застонал, случайно задев раненую руку, но уже через минуту прикрыл глаза и позволил себе расслабиться, наслаждаясь домашним уютом.
Мег быстро, почти бегом, поднялась по лестнице и подошла к комнате отца. Она постучала и, не дожидаясь ответа, распахнула дверь.
Генерал сидел к ней спиной у окна, всматриваясь в непроглядный мрак, окутавший долину. Отец явно поджидал ее: когда он обернулся, в его слепых глазах читалось нетерпение, а на губах играла улыбка. Она подбежала к нему и, встав на колени, с нежностью взяла его руки в свои. На лице его отразилось смешанное чувство облегчения и тревоги.
– Ты привезла его? – спросил генерал.
– Да, он здесь.
Генерал удовлетворенно вздохнул и закрыл незрячие глаза.
– Ты справилась, Мег. Я так рад, спасибо.
– Это было совсем нетрудно, отец. Он был послушен, как… ягненок.
Он догадался, что все было как раз наоборот, и горькая усмешка тронула его губы.
– Я поговорю с ним после ужина, – сказал генерал тихо, с мрачной решимостью в голосе.
Мег с любовью смотрела на родное лицо, изборожденное глубокими морщинами, изнуренное старостью и болезнью. Ей показалось, что за время ее короткого отсутствия отец стал еще слабее.
– Может, отложить этот разговор до утра?
– Нет, дочка, нам нельзя терять времени. Вчера пришло письмо от герцога Аберколди. Он спрашивает о тебе и требует назначить точную дату свадьбы. Он хочет прислать в Глен-Дуи своих слуг, чтобы они докладывали ему, как идут приготовления. Этот человек невыносим, Мег. Ты убедишься в этом, когда увидишь письмо. Элисон недавно прочитала мне его. Куда же оно подевалось?..
Мег побелела как полотно. Господи, и это после того, как она ясно дала герцогу понять, что не собирается выходить за него замуж! Для этого человека имело значение только его желание, и он шел напролом. Мег судорожно перебирала стопку писем на столике возле кресла отца. Она прекрасно помнила день их последней встречи, когда сказала герцогу, Что никогда не будет его женой. Он стоял молча, склонив голову набок, как будто прислушивался к своему внутреннему голосу. А затем неожиданно улыбнулся недоверчиво, даже весело. У Мег было такое чувство, что он не поверил ей, не воспринял ее отказ всерьез или ее мнение просто не интересовало его. Она была права!
В письме все было так, как сказал отец, только герцог не требовал, а, что еще хуже, мягко настаивал на точной дате свадьбы. «Почему-то этот мягкий бархатный тон пугает меня гораздо больше, чем откровенная угроза», – подумала Мег. Лучше бы он вышел из себя, бесился от гнева, вместо того чтобы изводить невесту непробиваемым, но продуманным до мелочей упорством и терпением. И почему от одного только взгляда этого человека она чувствует себя птицей, угодившей в силок?
– Грегор Грант, – пробормотал генерал, возвращая ее к действительности.
Очень осторожно она положила письмо с эмблемой герцога на стол.
– Я пришлю его к тебе после ужина, отец, только я не понимаю…
– Я сам с этим разберусь, Мег. Я запарил эту кашу, мне и расхлебывать. Но для этого потребуется помощь Грегора.
Генерал говорил твердо, как в былые дни. Мег еле удержалась от искушения напомнить ему, что вся эта каша заварилась, потому что отец принял решение, не посоветовавшись с ней. И сейчас собирался совершить ту же ошибку. Но он был так слаб и измучен болезнью, что она промолчала.
Она уже подошла к двери, когда услышала голос отца, и обернулась.
– Я так счастлив, что ты наконец дома, Мег! Ты так много значишь для меня, дочка! Даже трудно выразить словами, как я… – Но он не договорил: речь стала путаной и неразборчивой, голос дрожал. Не в силах продолжать, генерал сокрушенно покачал головой и замолчал.
– Все будет хорошо, не волнуйся, папа. Я уверена в этом, – сказала она и вышла из комнаты.
Грегор все еще наслаждался теплом и уютом, но уже не сидел в кресле, а стоял, опираясь на каминную полку, и задумчиво смотрел на огонь. Он пытался понять, почему генерал Макинтош позвал его. Этот человек никогда ничего не делал без определенной цели. Так зачем же ему понадобился Грегор?
Он поймал себя на том, что наблюдает за Мег, пытаясь угадать, о чем говорили отец и дочь. У нее был немного отрешенный вид человека, который что-то задумал, но не собирался посвящать в это окружающих. Она переоделась в домашнее зеленое шелковое платье с узкими рукавами до локтя, украшенными кружевами, которые волной ниспадали вниз. Глубокий квадратный вырез скромно прикрывал легкий полупрозрачный шарф. Этот наряд великолепно оттенял ее ярко-рыжие волосы и молочно-белую кожу, навевая мысль о русалках, играющих в прибрежных водах. Или о прекрасных нежных девушках-вампирах, обольщающих мужчин и пьющих их кровь по ночам.
Если после встречи на озере у Грегора еще оставались сомнения по поводу страсти, которую будила в нем эта девушка, то теперь он был абсолютно уверен, что желает ее всем своим существом.
Мег встала, шурша юбками, подошла к камину и протянула руки к огню. Она стояла так близко, что Грегор боялся пошевелиться, чтобы не выдать себя. Заметив, как он напряжен, она бросила на него быстрый проницательный взгляд и стала смотреть на языки пламени. Но Грегор не отвел глаз. Он восхищенно рассматривал игру света в ее роскошных волосах, задорно вздернутый носик, чувственные губы… Легкая печаль омрачала прекрасное лицо.
– Как здоровье вашего отца? – нарушил тишину Грегор.
– Спасибо, хорошо. Он хочет поговорить с вами, после того как вы поужинаете и отдохнете. Он поздно ложится, так что не торопитесь.
Грегор кивнул, и вдруг его взгляд упал на маленькую шкатулку, стоявшую на каминной полке рядом с часами. Он протянул руку и слегка коснулся ее пальцами. Крышка была украшена миниатюрой – изящным портретом красивой улыбающейся женщины в ореоле светлых волос.
– Изысканная вещица, – осторожно заметила Мег. – И женщина такая утонченная.
– Это моя мать, – бесстрастно произнес Грегор.
– Мне очень неловко, – сказала Мег тихо. – Я должна извиниться перед вами, капитан Грант. Мы с отцом подумали, что эта вещь дорога вашей семье, и написали письмо леди Грант, где выразили готовность отослать ей шкатулку в Эдинбург. Но ваша мать назвала сумму, которую хотела бы получить вместо нее. Отец заплатил и оставил шкатулку у себя.
– Вам не за что извиняться, – отрезал Грегор. – Кто виноват, что моя мать несентиментальна? Доход у нее небольшой, и скорее всего она живет не по средствам. Думаю, поэтому она предпочла деньги.
– Вы так говорите, как будто совсем не видитесь с ней.
– Да, прошло много лет с момента нашей последней встречи.
Мег прикусила губу.
– И все-таки есть что-то противоестественное в том, что мы живем здесь, в доме ваших предков.
Он смотрел на ее виновато опушенную голову, заколотые гребнем роскошные волосы, изящный изгиб молочно-белой шеи.
– Не терзайте себя, Мег, – тихо сказал Грегор. – Я никогда не горел желанием заполучить все эти вещи назад. Когда у меня отняли Глен-Дуи, я остался без крыши над головой, и мне все равно негде было бы их хранить. Я рад, что кому-то они пригодились.
Мег вскинула голову и посмотрела на него. Чистый открытый взгляд ее небесно-голубых глаз успокаивал, как легкий морской бриз.
– Все-таки вы странный человек, – наконец сказала она.
Он невольно рассмеялся – не ожидал услышать нечто подобное.
– Я просто… навсегда покончил с прошлым, Мег.
«Так ли это на самом деле?» – спросила себя Мег. Не пытается ли он все сделать для того, чтобы она не чувствовала себя виноватой, поселившись в доме, который на протяжении веков принадлежал его роду?
– Мы будем ужинать вдвоем? – спросил он.
– Да.
– Разве это пристойно?
– А что здесь особенного? – рассердилась Мег. – Я не ханжа и не лицемерка, а самостоятельная разумная женщина, капитан. Я никогда не буду плясать под чужую дудку и делаю только то, что считаю нужным.
Теперь Грегор широко улыбался. Ее резкость забавляла его. Он склонился к Мег, как будто собирался поделиться с ней секретом, но переусердствовал и оказался чересчур близко. Она ощутила на своем лице его теплое дыхание, почти касалась его матовой кожи, могла в мельчайших подробностях разглядеть черную щетину на подбородке и темные круги под глазами. Эта неловкая ситуация застала девушку врасплох и неожиданно пробудила в ней чувственность и желание еще большей близости.
– А герцог Аберколди знает об этом? – спросил он тихо.
Мег удивленно подняла брови, но не отстранилась, чтобы он не догадался, как его близость действует на нее.
– Я недвусмысленно дала ему это понять, капитан! Но он, должно быть, плохо меня знает и поэтому не воспринял мои слова всерьез. Он обвинил меня в том, что я наговариваю на себя, потому что боюсь оказаться недостойной его персоны! – Она говорила с вызовом, так что у Грегора не осталось сомнений насчет ее характера и взглядов.
Он расхохотался. Это ошеломило Мег. Ей показалось, или в его глазах действительно промелькнул озорной огонек? Чем она вызвала такой восторг? Неужели ее резкость нравилась ему? Ведь обычно мужчины предпочитают покладистых женщин.
По натуре Мег совсем не была вздорной. Ее прямолинейность была скорее защитной реакцией и объяснялась желанием сохранить дистанцию или оградить себя от грубости и пошлости. Мег обладала яркой индивидуальностью, у нее был сильный, решительный характер, и она всегда знала, чего хочет. Возможно, именно это нравилось Грегору? Его откровенный восторг вызывал у нее чувство неловкости, подозрения и еще… еще удивление и огромный интерес.
Капитан Грегор Грант явно наслаждался ее обществом.
Грегор тем временем тоже пытался разобраться в своих чувствах. Еще в Клашеннике у него зародилось подозрение, что, если он сам не встанет с постели, не сядет на лошадь и не отправится в Глен-Дуи, Мег Макинтош взвалит его на свою хрупкую спину и силком потащит домой. Если эта девушка ставила перед собой цель, ничто и никто не мог ей помешать, даже смерть. Улыбка тронула уголки его губ при воспоминании о том, что она буквально вырвала его из лап этой старухи с косой. Чем же эта девушка так привлекала его? Она не была ослепительно красива, как Барбара Кэмпбелл, и не обладала томной утонченностью, как его мать, которая в дни своей молодости считалась первой красавицей. Но се роскошные рыжие волосы и небесно-голубые глаза не оставляли равнодушными мужчин и притягивали их взгляды. Она была непосредственна и прямодушна, немного резка, но откровенна и обладала острым язычком. Мег всегда говорила то, что думала, и улыбалась, когда ей было весело, а не в угоду хорошему тону – необычно для девушки из высшего света. И ее совершенно не волновало, что окружающие могли заметить маленькую щербинку между передними зубами.
Ему нравилось, как она смотрела на него… без жеманства или пустого кокетства – это был честный открытый взгляд без намека на хитрость или женское коварство. Он был без ума от копны рыжих волос, от непокорных огненных вьющихся локонов, постоянно падавших ей на глаза. Он сгорал от желания вытащить гребень и дать им свободу, чтобы они рассыпались по ее плечам и заструились вниз пламенеющей волной. Он был готов на все, лишь бы эти губы улыбались только ему, а небесно-голубые глаза не отрываясь смотрели на него.
На долю секунды он потерял над собой контроль и подался вперед. Одержимый страстью, он думал лишь о том, чтобы открыть ей глаза на его истинные чувства. Как такое могло случиться? Потерять голову в считанные секунды? Грегор всегда умел сдерживать свои чувства.
В этот момент в гостиную вошла Элисон в сопровождении двух молоденьких горничных, чтобы сервировать ужин. Мег, казалось, тоже почувствовала облегчение – уж слишком она обрадовалась появлению женщин, немедленно завязав оживленную беседу о домашних делах и разных мелочах.
Грегору никак не удавалось сосредоточиться на их разговоре – он все еще был во власти желания. Он хотел эту женщину, всю без остатка! Да, он отдавал себе отчет, что так не должно быть. Он обязан запретить себе даже думать об этом. Умом он все понимал. Так почему же каждая клеточка его тела восстает против запретов морали?!
Глава 11
– Леди Мег! – облегченно воскликнула она при виде хозяйки и кинулась вниз по лестнице ей навстречу. Паренек остался стоять на пороге и подозрительно поглядывал на небольшую группу ночных гостей. – Слава Богу, с вами все в порядке. Я жду вас со вчерашнего дня.
– Мы немного задержались, – сказала Мег, слезая с лошади. Она заключила Элисон в объятия и одарила улыбкой светловолосого непоседу Ангуса.
Элисон была не только горничной, но и настоящим другом с самого ее появления в Глен-Дуи. И Мег всегда переживала за подругу. До отъезда она не знала о Малькольме Бейне, но всегда подозревала, что здесь замешан мужчина. Элисон не говорила об этом, а Мег не позволяла себе совать нос в ее дела. Ее подруге теперь нелегко придется.
– Вы, наверное, умираете с голоду, – говорила Элисон, но ее глаза, такие же темные, как у брата, тревожно всматривались в темноту, где чуть поодаль расположилась небольшая группа всадников, сопровождавших Мег. Ее напряженный взгляд быстро скользнул по знакомым лицам, ненадолго задержался на высокой фигуре Грегора и устремился дальше к силуэту широкоплечего незнакомца, лицо которого скрывал ночной мрак.
Даже в темноте Мег почувствовала, как Элисон буквально окаменела, затаив дыхание.
– Элисон? – тихо позвала она и слегка сжала ее руку, пытаясь привести в чувство.
– Бейн… Это Малькольм Бейн… Дункан говорил правду. Неужели… – Последние слова Элисон утонули в горестном вздохе.
Малькольм Бейн находился довольно далеко от них и никак не мог слышать, что говорила Элисон, но, видимо, почувствовав ее присутствие, вдруг встрепенулся и посмотрел прямо на нее. В этот момент у одного из слуг затрещал и ярко вспыхнул факел, на секунду выхватив из темноты лицо Бейна, – он был очень бледен, в ярком свете морщинки вокруг рта казались глубокими, резко очерченными складками. Элисон мгновенно перевела взгляд на хозяйку, сделав вид, что ждет указаний, но ее пухлые губы были плотно сжаты.
– Будь добра, Элисон, приготовь комнату для капитана Гранта, – мягко сказала Мег. – Мы с ним поужинаем в маленькой гостиной, думаю, так будет удобнее. А генерал еще не спит?
– Он в своей комнате, леди Мег. Я скажу ему, что вы приехали. Он наверняка сразу захочет вас видеть.
– Пожалуйста, передай ему, что я сейчас же поднимусь к нему. Спасибо, Элисон.
Девушка быстро взбежала по ступенькам и исчезла за дверью, прогнав с порога любопытного Ангуса. Мужчины начали спешиваться – слышался лязг металла и скрип подпруг и седел. Мег осмотрелась, ища глазами Грегора. Он медленно и осторожно слезал с лошади, неестественно крепко прижимая к груди больную руку, а затем еще долго стоял, опустив голову, пользуясь тем, что и всадникам, и конюхам было не до него. Мег догадалась, что он пытается справиться со своими чувствами, и спокойно ждала, когда капитан придет в себя и сам подойдет к ней. Его желтые рысьи глаза, влажные, страдальческие, как у раненого животного, поблескивали в мерцающем свете факелов.
– Отец хочет видеть нас обоих прямо сейчас.
– Хорошо.
Он казался абсолютно спокойным – от его мучительных переживаний не осталось и следа. – Мег резко повернулась и, переступив порог, оказалась в центральном зале замка Глен-Дуи. Бывший лэрд последовал за ней.
Как только Грегор вошел внутрь, странное чувство охватило его: будто время повернулось вспять и былое обступило его.
Зал был таких внушительных размеров, что даже большие высокие свечи и жаркий огонь, пылающий в огромном гранитном камине, не могли справиться с прохладой и темнотой, прятавшейся по углам. Высокий сводчатый потолок тонул во мраке над его головой; каменные стены были сплошь увешаны оружием, рогатыми оленьими головами и другими охотничьими трофеями. Время от времени мерцающий свет отражался в их стеклянных глазах и скользил по старинным палашам и мечам. Прямо перед ним на стене славы в специальном футляре висел охотничий рог, вырезанный из слоновой кости, – подарок самой королевы Мэри.
Сердце Грегора бешено забилось, отдаваясь в ушах барабанной дробью. Здесь ничего не изменилось. Словно он и не уезжал никуда, а просто вышел ненадолго подышать свежим воздухом. И не было этих долгих двенадцати лет…
– Капитан Грант?
Ее голос вернул его к действительности, вырвал из водоворота чувств, который кружил его, затягивая глубже и глубже к давно забытым, но дорогим сердцу воспоминаниям. Все еще во власти эмоций, он машинально обернулся и увидел Мег. Она стояла на пороге комнаты, которую его мать неизменно называла голубой гостиной. Мерцавшие на столе свечи обливали стройный силуэт девушки теплым струящимся светом, отражаясь в пуговицах жакета и растворяясь в золоте волос. В ее внимательном взгляде, устремленном на него, Грегор ясно видел сострадание и нежное участие. Он внутренне сжался. Гордость не позволяла ему принимать чье-либо сочувствие, тем более ее жалость.
– Когда отец купил имение, то ничего не стал здесь менять, – тихо объяснила Мег. – Он решил, что поступает правильно, ведь каждая вещь в этом замке хранит воспоминания о прошлом целого рода… – Смущаясь, она неловко махнула рукой в сторону центрального зала. – Он сохранил все, что вам дорого, капитан. Отец даже дал денег вашей матери и уговорил ее ничего не увозить отсюда. Замок сохранил свой первозданный вид, а отцу это доставило огромное удовольствие. Мне жаль, что воспоминания причиняют вам боль.
Грегор пожал плечами с напускным равнодушием. Все это не должно его трогать. Но она права, сохранив историю, мудрый генерал не позволил старинному роду Грантов кануть в безвестность. Как ни странно, это не радовало его: он все равно не мог отделаться от чувства, что его обокрали, лишили самого дорогого.
– Позвольте самому беспутному отпрыску рода Грантов поблагодарить вас и генерала зато, что вы сохранили прошлое семьи, которой больше нет, – сказал он с сарказмом.
Ее глаза гневно сверкнули, но она сдержалась и не стала возмущаться, как ожидал Грегор.
– Здесь мы сможем спокойно поговорить. – Она вежливо улыбнулась и жестом пригласила его пройти в голубую гостиную.
К счастью, она уже не была голубой. Почувствовав облегчение, Грегор прошел в комнату. Для одного вечера переживаний было более чем достаточно, поэтому любые изменения прежней обстановки успокаивали его. Некоторые предметы остались на своем месте, но многое он не узнавал, как, например, часы, которые тихо тикали над камином. Он обвел взглядом гостиную, вздохнул и вдруг увидел Мег, которая молча стояла рядом, глядя на него в упор полным сострадания взглядом.
Грегору было любопытно, что именно в выражении его лица вызвало сочувствие девушки. В конце концов, сердце у него было не каменное, хотя он часто жалел об этом. Но на этот раз ему не удалось заглянуть ей в душу – голубые, немного усталые глаза были непроницаемы.
– Мег, – тихо произнес он. Ее искреннее участие пробудило в нем желание поделиться своими переживаниями, но тут на пороге появилась Элисон.
– Леди Мег? – Она смущенно переминалась с ноги на ногу, беспокойно глядя на молодых людей. – Генерал хочет видеть вас немедленно. С капитаном Грантом он поговорит после ужина.
– Спасибо, Элисон, – сказала Мег и взглянула на Грегора с еле заметной улыбкой: – Я долго не задержусь. Отдохните и погрейтесь у огня… Да, освободитесь вы наконец от всех этих ножей и пистолетов.
Он улыбнулся в ответ. От всех ножей, гм?.. Он, конечно, посидит у огня, но совсем без оружия не останется. Ему надо было побыть одному, чтобы собраться с мыслями перед встречей с генералом. И что самое важное; как следует обдумать свое поведение за ужином с леди Мег.
Она вышла из комнаты, притворив за собой дверь. За окном послышались голоса. Он решил, что это разговаривают мужчины, которые сопровождали их из Клашенника. Но куда подевался Малькольм Бейн? Правда, Грегор не особенно за него переживал: ведь он был не чужой в этих местах и с легкостью найдет где переночевать. Садясь в кресло у камина, он тихо застонал, случайно задев раненую руку, но уже через минуту прикрыл глаза и позволил себе расслабиться, наслаждаясь домашним уютом.
Мег быстро, почти бегом, поднялась по лестнице и подошла к комнате отца. Она постучала и, не дожидаясь ответа, распахнула дверь.
Генерал сидел к ней спиной у окна, всматриваясь в непроглядный мрак, окутавший долину. Отец явно поджидал ее: когда он обернулся, в его слепых глазах читалось нетерпение, а на губах играла улыбка. Она подбежала к нему и, встав на колени, с нежностью взяла его руки в свои. На лице его отразилось смешанное чувство облегчения и тревоги.
– Ты привезла его? – спросил генерал.
– Да, он здесь.
Генерал удовлетворенно вздохнул и закрыл незрячие глаза.
– Ты справилась, Мег. Я так рад, спасибо.
– Это было совсем нетрудно, отец. Он был послушен, как… ягненок.
Он догадался, что все было как раз наоборот, и горькая усмешка тронула его губы.
– Я поговорю с ним после ужина, – сказал генерал тихо, с мрачной решимостью в голосе.
Мег с любовью смотрела на родное лицо, изборожденное глубокими морщинами, изнуренное старостью и болезнью. Ей показалось, что за время ее короткого отсутствия отец стал еще слабее.
– Может, отложить этот разговор до утра?
– Нет, дочка, нам нельзя терять времени. Вчера пришло письмо от герцога Аберколди. Он спрашивает о тебе и требует назначить точную дату свадьбы. Он хочет прислать в Глен-Дуи своих слуг, чтобы они докладывали ему, как идут приготовления. Этот человек невыносим, Мег. Ты убедишься в этом, когда увидишь письмо. Элисон недавно прочитала мне его. Куда же оно подевалось?..
Мег побелела как полотно. Господи, и это после того, как она ясно дала герцогу понять, что не собирается выходить за него замуж! Для этого человека имело значение только его желание, и он шел напролом. Мег судорожно перебирала стопку писем на столике возле кресла отца. Она прекрасно помнила день их последней встречи, когда сказала герцогу, Что никогда не будет его женой. Он стоял молча, склонив голову набок, как будто прислушивался к своему внутреннему голосу. А затем неожиданно улыбнулся недоверчиво, даже весело. У Мег было такое чувство, что он не поверил ей, не воспринял ее отказ всерьез или ее мнение просто не интересовало его. Она была права!
В письме все было так, как сказал отец, только герцог не требовал, а, что еще хуже, мягко настаивал на точной дате свадьбы. «Почему-то этот мягкий бархатный тон пугает меня гораздо больше, чем откровенная угроза», – подумала Мег. Лучше бы он вышел из себя, бесился от гнева, вместо того чтобы изводить невесту непробиваемым, но продуманным до мелочей упорством и терпением. И почему от одного только взгляда этого человека она чувствует себя птицей, угодившей в силок?
– Грегор Грант, – пробормотал генерал, возвращая ее к действительности.
Очень осторожно она положила письмо с эмблемой герцога на стол.
– Я пришлю его к тебе после ужина, отец, только я не понимаю…
– Я сам с этим разберусь, Мег. Я запарил эту кашу, мне и расхлебывать. Но для этого потребуется помощь Грегора.
Генерал говорил твердо, как в былые дни. Мег еле удержалась от искушения напомнить ему, что вся эта каша заварилась, потому что отец принял решение, не посоветовавшись с ней. И сейчас собирался совершить ту же ошибку. Но он был так слаб и измучен болезнью, что она промолчала.
Она уже подошла к двери, когда услышала голос отца, и обернулась.
– Я так счастлив, что ты наконец дома, Мег! Ты так много значишь для меня, дочка! Даже трудно выразить словами, как я… – Но он не договорил: речь стала путаной и неразборчивой, голос дрожал. Не в силах продолжать, генерал сокрушенно покачал головой и замолчал.
– Все будет хорошо, не волнуйся, папа. Я уверена в этом, – сказала она и вышла из комнаты.
Грегор все еще наслаждался теплом и уютом, но уже не сидел в кресле, а стоял, опираясь на каминную полку, и задумчиво смотрел на огонь. Он пытался понять, почему генерал Макинтош позвал его. Этот человек никогда ничего не делал без определенной цели. Так зачем же ему понадобился Грегор?
Он поймал себя на том, что наблюдает за Мег, пытаясь угадать, о чем говорили отец и дочь. У нее был немного отрешенный вид человека, который что-то задумал, но не собирался посвящать в это окружающих. Она переоделась в домашнее зеленое шелковое платье с узкими рукавами до локтя, украшенными кружевами, которые волной ниспадали вниз. Глубокий квадратный вырез скромно прикрывал легкий полупрозрачный шарф. Этот наряд великолепно оттенял ее ярко-рыжие волосы и молочно-белую кожу, навевая мысль о русалках, играющих в прибрежных водах. Или о прекрасных нежных девушках-вампирах, обольщающих мужчин и пьющих их кровь по ночам.
Если после встречи на озере у Грегора еще оставались сомнения по поводу страсти, которую будила в нем эта девушка, то теперь он был абсолютно уверен, что желает ее всем своим существом.
Мег встала, шурша юбками, подошла к камину и протянула руки к огню. Она стояла так близко, что Грегор боялся пошевелиться, чтобы не выдать себя. Заметив, как он напряжен, она бросила на него быстрый проницательный взгляд и стала смотреть на языки пламени. Но Грегор не отвел глаз. Он восхищенно рассматривал игру света в ее роскошных волосах, задорно вздернутый носик, чувственные губы… Легкая печаль омрачала прекрасное лицо.
– Как здоровье вашего отца? – нарушил тишину Грегор.
– Спасибо, хорошо. Он хочет поговорить с вами, после того как вы поужинаете и отдохнете. Он поздно ложится, так что не торопитесь.
Грегор кивнул, и вдруг его взгляд упал на маленькую шкатулку, стоявшую на каминной полке рядом с часами. Он протянул руку и слегка коснулся ее пальцами. Крышка была украшена миниатюрой – изящным портретом красивой улыбающейся женщины в ореоле светлых волос.
– Изысканная вещица, – осторожно заметила Мег. – И женщина такая утонченная.
– Это моя мать, – бесстрастно произнес Грегор.
– Мне очень неловко, – сказала Мег тихо. – Я должна извиниться перед вами, капитан Грант. Мы с отцом подумали, что эта вещь дорога вашей семье, и написали письмо леди Грант, где выразили готовность отослать ей шкатулку в Эдинбург. Но ваша мать назвала сумму, которую хотела бы получить вместо нее. Отец заплатил и оставил шкатулку у себя.
– Вам не за что извиняться, – отрезал Грегор. – Кто виноват, что моя мать несентиментальна? Доход у нее небольшой, и скорее всего она живет не по средствам. Думаю, поэтому она предпочла деньги.
– Вы так говорите, как будто совсем не видитесь с ней.
– Да, прошло много лет с момента нашей последней встречи.
Мег прикусила губу.
– И все-таки есть что-то противоестественное в том, что мы живем здесь, в доме ваших предков.
Он смотрел на ее виновато опушенную голову, заколотые гребнем роскошные волосы, изящный изгиб молочно-белой шеи.
– Не терзайте себя, Мег, – тихо сказал Грегор. – Я никогда не горел желанием заполучить все эти вещи назад. Когда у меня отняли Глен-Дуи, я остался без крыши над головой, и мне все равно негде было бы их хранить. Я рад, что кому-то они пригодились.
Мег вскинула голову и посмотрела на него. Чистый открытый взгляд ее небесно-голубых глаз успокаивал, как легкий морской бриз.
– Все-таки вы странный человек, – наконец сказала она.
Он невольно рассмеялся – не ожидал услышать нечто подобное.
– Я просто… навсегда покончил с прошлым, Мег.
«Так ли это на самом деле?» – спросила себя Мег. Не пытается ли он все сделать для того, чтобы она не чувствовала себя виноватой, поселившись в доме, который на протяжении веков принадлежал его роду?
– Мы будем ужинать вдвоем? – спросил он.
– Да.
– Разве это пристойно?
– А что здесь особенного? – рассердилась Мег. – Я не ханжа и не лицемерка, а самостоятельная разумная женщина, капитан. Я никогда не буду плясать под чужую дудку и делаю только то, что считаю нужным.
Теперь Грегор широко улыбался. Ее резкость забавляла его. Он склонился к Мег, как будто собирался поделиться с ней секретом, но переусердствовал и оказался чересчур близко. Она ощутила на своем лице его теплое дыхание, почти касалась его матовой кожи, могла в мельчайших подробностях разглядеть черную щетину на подбородке и темные круги под глазами. Эта неловкая ситуация застала девушку врасплох и неожиданно пробудила в ней чувственность и желание еще большей близости.
– А герцог Аберколди знает об этом? – спросил он тихо.
Мег удивленно подняла брови, но не отстранилась, чтобы он не догадался, как его близость действует на нее.
– Я недвусмысленно дала ему это понять, капитан! Но он, должно быть, плохо меня знает и поэтому не воспринял мои слова всерьез. Он обвинил меня в том, что я наговариваю на себя, потому что боюсь оказаться недостойной его персоны! – Она говорила с вызовом, так что у Грегора не осталось сомнений насчет ее характера и взглядов.
Он расхохотался. Это ошеломило Мег. Ей показалось, или в его глазах действительно промелькнул озорной огонек? Чем она вызвала такой восторг? Неужели ее резкость нравилась ему? Ведь обычно мужчины предпочитают покладистых женщин.
По натуре Мег совсем не была вздорной. Ее прямолинейность была скорее защитной реакцией и объяснялась желанием сохранить дистанцию или оградить себя от грубости и пошлости. Мег обладала яркой индивидуальностью, у нее был сильный, решительный характер, и она всегда знала, чего хочет. Возможно, именно это нравилось Грегору? Его откровенный восторг вызывал у нее чувство неловкости, подозрения и еще… еще удивление и огромный интерес.
Капитан Грегор Грант явно наслаждался ее обществом.
Грегор тем временем тоже пытался разобраться в своих чувствах. Еще в Клашеннике у него зародилось подозрение, что, если он сам не встанет с постели, не сядет на лошадь и не отправится в Глен-Дуи, Мег Макинтош взвалит его на свою хрупкую спину и силком потащит домой. Если эта девушка ставила перед собой цель, ничто и никто не мог ей помешать, даже смерть. Улыбка тронула уголки его губ при воспоминании о том, что она буквально вырвала его из лап этой старухи с косой. Чем же эта девушка так привлекала его? Она не была ослепительно красива, как Барбара Кэмпбелл, и не обладала томной утонченностью, как его мать, которая в дни своей молодости считалась первой красавицей. Но се роскошные рыжие волосы и небесно-голубые глаза не оставляли равнодушными мужчин и притягивали их взгляды. Она была непосредственна и прямодушна, немного резка, но откровенна и обладала острым язычком. Мег всегда говорила то, что думала, и улыбалась, когда ей было весело, а не в угоду хорошему тону – необычно для девушки из высшего света. И ее совершенно не волновало, что окружающие могли заметить маленькую щербинку между передними зубами.
Ему нравилось, как она смотрела на него… без жеманства или пустого кокетства – это был честный открытый взгляд без намека на хитрость или женское коварство. Он был без ума от копны рыжих волос, от непокорных огненных вьющихся локонов, постоянно падавших ей на глаза. Он сгорал от желания вытащить гребень и дать им свободу, чтобы они рассыпались по ее плечам и заструились вниз пламенеющей волной. Он был готов на все, лишь бы эти губы улыбались только ему, а небесно-голубые глаза не отрываясь смотрели на него.
На долю секунды он потерял над собой контроль и подался вперед. Одержимый страстью, он думал лишь о том, чтобы открыть ей глаза на его истинные чувства. Как такое могло случиться? Потерять голову в считанные секунды? Грегор всегда умел сдерживать свои чувства.
В этот момент в гостиную вошла Элисон в сопровождении двух молоденьких горничных, чтобы сервировать ужин. Мег, казалось, тоже почувствовала облегчение – уж слишком она обрадовалась появлению женщин, немедленно завязав оживленную беседу о домашних делах и разных мелочах.
Грегору никак не удавалось сосредоточиться на их разговоре – он все еще был во власти желания. Он хотел эту женщину, всю без остатка! Да, он отдавал себе отчет, что так не должно быть. Он обязан запретить себе даже думать об этом. Умом он все понимал. Так почему же каждая клеточка его тела восстает против запретов морали?!
Глава 11
Элисон и девушки расставляли тарелки, и Мег подошла к столу. От запаха горячей еды у нее потекли слюнки. На аппетит она никогда не жаловалась и теперь благодарила Бога, что здоровое чувство голода отвлекло ее от непристойных желаний. Мег поспешно заняла свое место.
– Пожалуйста, капитан, угощайтесь. Садитесь, забудьте о формальностях.
Помедлив немного, Грегор подошел к столу и сел напротив Мег. Она деловито накладывала на тарелку кусок холодного пирога с дичью, тушеную капусту и отварную рыбу, стараясь не смотреть на капитана. Она отпила глоток красного вина и, вздохнув, зажмурилась от удовольствия. Открыв глаза, Мег увидела, что Грегор наблюдает за ней с иронической улыбкой.
– А вы и в самом деле проголодались.
– Да, и я плохо соображаю, пока не наемся, – призналась Мег.
Грегор смотрел на нее через стол, уставленный аппетитными блюдами, и взгляд его янтарных глаз был открытым и искренним.
– Мне нравятся женщины с хорошим аппетитом.
– Неужели?
Он кивнул, став вдруг серьезным и удивительно красивым.
– Я не шучу, это действительно так, – сказал он.
А когда его лицо осветила добродушная улыбка, изогнув чувственные губы, у Мег все затрепетало внутри. Если бы не ее абсолютная уверенность в том, что она недостаточно привлекательна для таких красавцев, как капитан Грант, она бы решила, что Грегор пытается… что он… Бедная девушка так смутилась, что покраснела до ушей, чувствуя, как горячая волна поднимается от шеи к вискам. Смущение сменилось гневом.
Почему мужчины, оказавшись наедине с женщиной, сразу начинают флиртовать? Она не собирается ему подыгрывать!
То, что когда-то он был лэрдом Глен-Дуи, ничего не значит – она не позволит чувствам возобладать над разумом и впредь будет относиться к нему как к слуге, обязанному выполнять ее волю.
Только Мег открыла рот и собралась поставить капитана Гранта на место, как заметила, что он больше не смотрит на нее. Длинными тонкими пальцами Грегор вращал оловянную кружку, задумчиво наблюдая за игрой света на металле. Какое-то время они ели молча.
– Как ваша рука, капитан? – решила спросить Мег, полагая, что выбрала безопасную тему для беседы.
Он с неохотой оторвал взгляд от кружки и поморщился:
– Заживет. Бывало и хуже. Такова солдатская жизнь: от ранений никто не застрахован.
– Я думаю, от своих же офицеров раны получают далеко не все?
Ее колкость вновь рассмешила капитана. Но на этот раз его янтарные глаза смотрели настороженно и холодно, словно он тоже решил сохранять дистанцию.
– Да, конфликты среди своих случаются редко, но Эрди – исключение. К тому же он глупец, у которого жена – красавица. Барбара хотела уйти от него, но Эрди был против, поэтому она пришла за помощью ко мне. Он же неправильно истолковал наши с ней… отношения и вызвал меня на дуэль. Я победил, но Барбара неожиданно вернулась к мужу. Честно сказать, ее поведение мне непонятно, но женская логика всегда ставила меня в тупик.
– А теперь, насколько я знаю, она сбежала от Эрди и он во всем винит вас?
– Да, именно так.
– Я сама слышала, как он поклялся отомстить вам.
– Этот коротышка Эрди – настоящий негодяй.
– Как вы думаете, он действительно будет мстить? Может быть, после вашего отъезда он откажется от своего намерения?
– Нет, Эрди не таков, он поедет на край света, чтобы поквитаться со мной, леди Мег. Такие люди не прощают обид.
Мег задумалась. Она пыталась понять, что же сделает Грегор: сам найдет Эрди и примет меры, чтобы обезвредить его, или будет ждать, пока неугомонный соперник опять вызовет его на дуэль. Ей очень хотелось спросить его об этом, но, взглянув на капитана, она наткнулась на хорошо знакомый дерзкий взгляд рысьих глаз, и вид у него был такой, будто он точно знал ход ее мыслей. И Мег промолчала.
– Как вы думаете, можно ли каким-нибудь образом заставить герцога Аберколди отказаться от свадьбы? – вместо этого спросила она, отодвигая пустую тарелку. После плотного ужина по всему телу разливалось тепло. Удовольствие было бы полным, если бы не Грегор, в присутствии которого она чувствовала нервозность и смущение.
Он не торопился с ответом, отпил красного вина, поставил бокал и, взглянув на девушку, вздохнул:
– Ваш отец совершил роковую ошибку, подписав договор с Аберколди, и теперь по закону вы законная супруга герцога. Осталось только получить благословение священника.
– Пожалуйста, капитан, угощайтесь. Садитесь, забудьте о формальностях.
Помедлив немного, Грегор подошел к столу и сел напротив Мег. Она деловито накладывала на тарелку кусок холодного пирога с дичью, тушеную капусту и отварную рыбу, стараясь не смотреть на капитана. Она отпила глоток красного вина и, вздохнув, зажмурилась от удовольствия. Открыв глаза, Мег увидела, что Грегор наблюдает за ней с иронической улыбкой.
– А вы и в самом деле проголодались.
– Да, и я плохо соображаю, пока не наемся, – призналась Мег.
Грегор смотрел на нее через стол, уставленный аппетитными блюдами, и взгляд его янтарных глаз был открытым и искренним.
– Мне нравятся женщины с хорошим аппетитом.
– Неужели?
Он кивнул, став вдруг серьезным и удивительно красивым.
– Я не шучу, это действительно так, – сказал он.
А когда его лицо осветила добродушная улыбка, изогнув чувственные губы, у Мег все затрепетало внутри. Если бы не ее абсолютная уверенность в том, что она недостаточно привлекательна для таких красавцев, как капитан Грант, она бы решила, что Грегор пытается… что он… Бедная девушка так смутилась, что покраснела до ушей, чувствуя, как горячая волна поднимается от шеи к вискам. Смущение сменилось гневом.
Почему мужчины, оказавшись наедине с женщиной, сразу начинают флиртовать? Она не собирается ему подыгрывать!
То, что когда-то он был лэрдом Глен-Дуи, ничего не значит – она не позволит чувствам возобладать над разумом и впредь будет относиться к нему как к слуге, обязанному выполнять ее волю.
Только Мег открыла рот и собралась поставить капитана Гранта на место, как заметила, что он больше не смотрит на нее. Длинными тонкими пальцами Грегор вращал оловянную кружку, задумчиво наблюдая за игрой света на металле. Какое-то время они ели молча.
– Как ваша рука, капитан? – решила спросить Мег, полагая, что выбрала безопасную тему для беседы.
Он с неохотой оторвал взгляд от кружки и поморщился:
– Заживет. Бывало и хуже. Такова солдатская жизнь: от ранений никто не застрахован.
– Я думаю, от своих же офицеров раны получают далеко не все?
Ее колкость вновь рассмешила капитана. Но на этот раз его янтарные глаза смотрели настороженно и холодно, словно он тоже решил сохранять дистанцию.
– Да, конфликты среди своих случаются редко, но Эрди – исключение. К тому же он глупец, у которого жена – красавица. Барбара хотела уйти от него, но Эрди был против, поэтому она пришла за помощью ко мне. Он же неправильно истолковал наши с ней… отношения и вызвал меня на дуэль. Я победил, но Барбара неожиданно вернулась к мужу. Честно сказать, ее поведение мне непонятно, но женская логика всегда ставила меня в тупик.
– А теперь, насколько я знаю, она сбежала от Эрди и он во всем винит вас?
– Да, именно так.
– Я сама слышала, как он поклялся отомстить вам.
– Этот коротышка Эрди – настоящий негодяй.
– Как вы думаете, он действительно будет мстить? Может быть, после вашего отъезда он откажется от своего намерения?
– Нет, Эрди не таков, он поедет на край света, чтобы поквитаться со мной, леди Мег. Такие люди не прощают обид.
Мег задумалась. Она пыталась понять, что же сделает Грегор: сам найдет Эрди и примет меры, чтобы обезвредить его, или будет ждать, пока неугомонный соперник опять вызовет его на дуэль. Ей очень хотелось спросить его об этом, но, взглянув на капитана, она наткнулась на хорошо знакомый дерзкий взгляд рысьих глаз, и вид у него был такой, будто он точно знал ход ее мыслей. И Мег промолчала.
– Как вы думаете, можно ли каким-нибудь образом заставить герцога Аберколди отказаться от свадьбы? – вместо этого спросила она, отодвигая пустую тарелку. После плотного ужина по всему телу разливалось тепло. Удовольствие было бы полным, если бы не Грегор, в присутствии которого она чувствовала нервозность и смущение.
Он не торопился с ответом, отпил красного вина, поставил бокал и, взглянув на девушку, вздохнул:
– Ваш отец совершил роковую ошибку, подписав договор с Аберколди, и теперь по закону вы законная супруга герцога. Осталось только получить благословение священника.