Берк Синнамон. Благородная разбойница

   Чейз коснулся ямочки на ее подбородке, притянул ее губы к своим и нежно поцеловал.
   — Я понимаю. А теперь примерь кольцо, и посмотрим, подходит ли оно по размеру.
   Айвори протянула его ему:
   — Нет, надень ты, пожалуйста.
   Их руки дрожали, когда он надевал сверкающее кольцо на ее палец. Оно идеально подошло ей.
   — Тебе нравится? Если нет, то мы можем вернуться в магазин, и ты выберешь другое.
   — Нет, я хочу то, которое выбрал ты. — Айвори крепко и порывисто обняла его за шею. — Спасибо тебе. — Она выбралась из постели. — А как же я пройду к себе, чтобы взять одежду?
   — Просто завернись в полотенце. Если кто-нибудь тебя увидит, то решит, что ты просто выскочила из своего купальника.
   — Ладно, согласна.
   Чейз сходил на веранду и принес пляжное полотенце. Он держал его наготове и, когда она сняла пижаму, завернул ее в него. Он бы с удовольствием оставил ее на целый день в постели, но ему хотелось, чтобы она поняла, что он любит ее общество, а не только ее роскошное тело. Он шутливо шлепнул ее, когда она выходила за дверь, и вышел на веранду, чтобы там подождать ее возвращения.
   Их песочный замок за ночь разрушился, и о нем напоминала только куча белого песка. Он хотел, чтобы их любовь с Айвори была прочнее этого замка, но не представлял себе, как он сможет убедить Айвори остаться с ним после того, как она узнает, кто он такой на самом деле. Но ему так хотелось этого.
   — Как ты думаешь, у них может оказаться игуана? — спросила Айвори, слизывая с кончиков пальцев остатки липкого печенья с корицей.
   Чейз допил кофе и отодвинул в сторону тарелку с крошками. Они завтракали в очаровательном ресторане, из которого открывался вид на тропический лес, и теперь строили планы на сегодняшний день.
   — Мы можем посмотреть в справочнике на трамвайной остановке. Но ведь у большинства зоопарков бывает отдел пресмыкающихся, а он не будет полон без пары игуан.
   Айвори ответила довольной улыбкой. Ее глаза искрились радостью, и Чейз был поражен тем, как часто теперь он видел улыбку на ее лице. Исчезло то испуганное и потерянное существо, которое плакало, получив обручальное кольцо. Теперь на ее месте была уверенная молодая женщина, какой он впервые увидел ее в казино в «Алмазной шахте», но маски грубого цинизма теперь не было на ее лице, она спала, открыв облик очаровательной нимфы. Раньше он никогда по-настоящему не видел ее улыбки, и теперь был просто ослеплен. Айвори надела свою обычную пилотскую форму, но в его глазах она казалась такой же ослепительной, как и в золотом платье.
   — Ты очень красивая, — сказал он ей.
   Она покраснела.
   — Я посмотрю еще, нет ли здесь художественной галереи.
   Айвори взглянула вниз на тропический лес. Как Чейз и обещал, там порхали мириады разноцветных бабочек, и пение сотен разных птиц раздавалось в воздухе. Она была так счастлива, что могла бы ничего не делать весь день: просто сидеть и смотреть на мотыльков. Но она чувствовала, что Чейзу хочется идти.
   — Я буду рада пойти, куда ты хочешь.
   Чейз наклонился к ней близко, чтобы она услышала его шепот.
   — Ты же знаешь, чего мне хочется больше всего, но давай сначала еще раз осмотрим «Райский приют».
   Айвори притворилась смущенной, потом покачала головой:
   — Я думаю, нам действительно лучше пойти посмотреть здесь все. К тому же я не хочу тебе наскучить.
   Чейз не мог представить себе, как подобное могло бы произойти.
   — Ты не можешь мне наскучить: я просто не проживу так долго.
   Ясный взгляд Айвори на мгновение затуманился, она опустила глаза, и тень ее ресниц упала на щеки.
   — Пожалуйста, не говори так. Давай представим себе, что мы будем жить вечно. Я не смогу вынести, если потеряю еще и тебя.
   Он не хотел напоминать ей о смерти ее матери сейчас, когда они переживали вместе такой счастливый момент. Но для него было важным ее признание. Она сказала, что не помнит своей матери, но, очевидно, до сих пор чувствовала боль утраты.
   — Ты кончила? Тогда пойдем.
   Выходя из ресторана, он весело обнял ее за плечи.
   — Есть только настоящее, вот этот самый драгоценный момент, Айвори. И давай наслаждаться им.
   Айвори прильнула к нему, но тут они услышали, что кто-то приближается к ним по тропинке.
   — Игуаны, — напомнила она. — Мы хотели посмотреть на настоящих живых игуан.
   — Верно.
   Чейз взял ее за руку, и они пошли по подвесному, мосту, который связывал ресторан с трамвайной остановкой. Как и в первый раз, когда они приехали сюда, Айвори без всякого колебания перешла на другую сторону по качающемуся мосту, висящему над крутым ущельем, и, как и раньше, Чейз восхитился ее храбрости. Они просмотрели справочную книгу курорта, и оказалось, что действительно здесь в зоопарке есть игуаны, но ни на одном уровне нет картинной галереи. Чейз был разочарован этим обстоятельством, но Айвори, похоже, не расстроилась.
   Чейз думал, что Айвори немного посмотрит на игуан, потом они пройдутся по зоопарку и, возможно, осмотрят другие уровни, но она настояла на том, чтобы вернуться за альбомом и карандашами. Это, естественно, их немного задержало. Зоопарк занимал целый уровень, и в нем было множество природных зон. Айвори не хотела пропустить ни одного животного и останавливалась у каждого попадавшегося им обзорного окна. Чтобы добраться до места, где находились рептилии, им потребовалось почти два часа.
   Змеи никогда не казались Чейзу чересчур привлекательными, и он поскорее повел Айвори к ящерицам. Наконец они завернули за угол и нос к носу столкнулись с игуаной, в упор наблюдающей за утренними посетителями, по крайней мере так казалось. Айвори подошла как можно ближе и заглянула ей прямо в глаза. Смущенная игуана медленно вскарабкалась на удобный сук, избегая такого близкого общения.
   — Удивительно, — сказала Айвори, — Я думала, у настоящих игуан гораздо больше индивидуальности.
   Чейз показал на вторую игуану, свернувшуюся в контейнере с водой.
   — Не обижайся. Может быть, они скрывают свои лучшие стороны от других, а открываются только друг другу, как и мы.
   Айвори, похоже, не очень верила в это. Ей не терпелось сделать детальные наброски игуаны, распластавшейся на ветке и она занялась этим, в то время как Чейз любовался Айвори.
   — Как ты думаешь, они эмоциональные существа? — спросила она.
   Чейз кивнул:
   — Дико эмоциональные и страстные, просто они сдерживаются в течение дня, когда зоопарк открыт, чтобы не пугать детей.
   — Как это мудро с их стороны.
   — Ну конечно. Всякому понятно, стоит только посмотреть на них, что это очень заботливые и внимательные ящерицы. Ты видишь, как они уважают личное пространство друг друга? Мы видели, как львы собираются в эффектные группы, но игуаны никогда так не делают. Они любят свое собственное место и не теснятся все вместе.
   Айвори взглянула на него поверх рисунка:
   — Ты не мог бы подойти ближе, чтобы мне было лучше слышно, что ты говоришь?
   — Конечно.
   Чейз был вынужден отойти от игуан, чтобы уступить место семье с двумя шумными близнецами, но их любопытство быстро улеглось, и они ушли.
   — Я считаю, что ты невероятно талантлива. Тебе нужно время, чтобы развивать свои способности, и я собираюсь дать тебе такую возможность.
   — Дать? — повторила Айвори, подняв брови. — У меня есть своя собственная свобода, чтобы заниматься всем, что мне интересно. И это мое личное право, Чейз. Это не твой подарок.
   — Конечно, ты абсолютно права, — тут же признал Чейз. — Я только говорю, что я никогда не буду слишком претендовать на твое время.
   Айвори не хотелось пачкать пальцами стекло, но она все-таки подняла руку, чтобы попрощаться с игуанами. Потом повернулась к Чейзу с шутливой улыбкой:
   — Это прекрасно, но что ты будешь делать, если я скажу, что я-то как раз собираюсь претендовать на твое время?
   Чейз засмеялся, поймал ее в объятия и приподнял в воздух.
   — Давай. Я не буду жаловаться. А теперь давай-ка вернемся в лагуну.
   Айвори отлично знала, почему он хочет вернуться в коттедж, и ей самой так же не терпелось еще раз испытать то чувство единения, которое давала им любовь. Она закрыла альбом, сложила карандаши и взяла Чейза за руку.
   — Как жаль, что они не нашли никаких новых животных на всех планетах, которые мы колонизировали, правда? Я все еще надеюсь услышать о мохнатых слонах или маленьких оранжево-голубых зебрах или еще о чем-нибудь чудесном и странном.
   — Слава Богу, что мы не нашли никаких новых живых существ, — возразил Чейз. — Потому что они запросто могли бы оказаться очень неприятными зверями, которые любят человеческое мясо.
   — Какая жуткая мысль. Но ведь, конечно, любое самое кровожадное животное можно остановить одним только выстрелом из «астральной пушки».
   — Это верно.
   Однако сейчас Чейз не хотел говорить ни о каком оружии, и, пока они шли к ближайшей трамвайной остановке, он завел разговор на другие, менее опасные темы. Что его любимая обращается со смертоносным оружием так же легко, как с картами, — это то, о чем ему хотелось думать меньше всего.
   Чейз подождал на крыльце, пока Айвори заносила домой свои рисовальные принадлежности, и потом повел ее В свои коттедж.
   — Хорошо, если бы играла музыка, — прошептал он между поцелуями, но единственными звуками были до носящийся шум прибоя и смех детей где-то вдалеке.
   — Запах благовоний тоже был бы замечательным, — добавила Айвори. — Или запах горящих свечей.
   — А как же шампанское? — предложил Чейз, расстегивая куртку.
   — Лучше шоколад, — прошептала Айвори ему на ухо.
   Чейз подвел итог этому перечислению несколькими такими глубокими поцелуями, что они оба ослабели настолько, что не могли стоять. Они растянулись на кровати и забылись в тех новых ощущениях, которые дарила им любовь, и не думали ни о чем постороннем, что мешало бы им наслаждаться друг другом. Их одежда валялась смятой грудой на полу, и, только совсем раздевшись, Чейз заметил, что оставил дверь открытой. Он соскользнул с кровати, закрыл ее и вернулся к Айвори.
   — Извини. Я не хотел быть таким беззастенчивым. Я постараюсь беречь твою репутацию.
   «Какая абсурдная мысль», — подумала Айвори, снова обняв его.
   — У меня нет никакой репутации; нечего охранять, Чейз. И у тебя ее тоже нет. Я очень ценю это, потому что это значит, что я могу делать все, что мне захочется, не боясь при этом что-то потерять.
   Чейз отлично знал, как обычно рассуждают люди преступного мира, а Айвори с самого детства воспитывал настоящий мастер этого дела. Продажа оружия казалась ей просто деловой операцией, не имеющей никакого отношения к морали. Укрывая преступника — а она считала его преступником, — она не испытывала ни малейших угрызений совести. Ее этика как-то причудливо проявлялась лишь в упорном нежелании иметь дело с официальными лицами. Вся ее жизнь заслуживала осуждения, но, как только губы Чейза прильнули к ее губам, для него стало совершенно безразлично, что она делала или думала.
   Дневной свет заливал комнату бледно-золотыми лучами. Кончиками пальцев Чейз обвел пышную полноту ее грудей, потом притронулся языком к бледно-розовым соскам. Он провел рукой вдоль ее ребер, потом по впадине ее живота. Ее кожа была такой нежной, что ласкать ее было бесконечным удовольствием.
   Ему не хотелось шокировать или пугать ее тем, как он хотел заняться с ней любовью, но он вспомнил ее случайное замечание о том, чему она научилась от девочек Летней Луны. Он подумал, что она, может быть, знает больше его самого, как доставлять удовольствие. Ей не хватало только практического опыта, а он как раз стремился дать его ей, и как можно больше. Он скользил по ее телу, исследуя каждый его желанный изгиб, покрывая его нежными поцелуями, мучая ее и доставляя ей удовольствие, изучая все секреты ее тела, пока не насытился его вкусом.
   Он ощутил ее руки на своих плечах, потом почувствовал, как она схватила его за волосы, ведя его, без слов умоляя дать ей больше — а он сам хотел дать ей еще так много. Он так забылся в любви к ней, что ее блаженство стало его собственным, и ее сладкий трепет наслаждения отдавался в его собственном теле. Он присоединился к ней в этом движении, сливая их тела воедино и чувствуя, как глубоко погружается в ее пылающее тело. Она принадлежала ему, только ему, и в каждом биении его сердца звучало ее имя.
   Окатываемая волнами экстаза, Айвори выгнулась под ним. В своем воображении она видела его, окруженного сиянием. Его жаркое прикосновение как будто оставляло жгучие следы на ее теле, которые теперь останутся на всю ее жизнь. Она чувствовала и свою собственную силу дать ему наслаждение и, ликуя от той радости, которую они испытывали вместе, сжимала его все крепче, пока не наступило блаженное облегчение, и они оба слишком ослабели, чтобы держать друг друга в объятиях.
   Растянувшись на постели, они заснули, обняв друг друга. Сны Айвори, не затуманенные мыслями о будущем, были легки и приятны, но Чейз проснулся, охваченный ужасом и с именем Спайдера Даймонда на губах.

Глава 11

   Чейз чувствовал угрызения совести. Он сжал Айвори в объятиях, и постепенно нежное тепло ее тела снова погрузило его в сон. На этот раз он увидел во сне ее посреди вихря образов-рисунков, которые она делала в зоопарке. Он видел животных, очерченных черными штрихами, постепенно растворяющимися, видел медовый оттенок волос и кожи Айвори и завораживающую красоту ее улыбки. Даже во сне он потянулся к ней и захотел сделать ее своей женой.
   В следующий раз, когда он проснулся, Айвори уже стояла над ним, одетая в длинное алое платье. Ее волосы были закручены вокруг головы наподобие короны, и изящные грозди золотых раковин качались в ее ушах. У нее был замечательный талант менять облик по собственному желанию. Ему на самом деле понравилось это зрелище, и он сел на постели.
   — Я опоздал к обеду? — спросил он.
   — Еще нет, но скоро опоздаешь.
   — Я сейчас. — Чейз соскочил с кровати и прошел в душ. Было бы гораздо приятнее, если бы Айвори была в этот момент рядом, чтобы разделить с ним удовольствие. Через десять минут он присоединился к Айвори, которая ждала его в дверях, наблюдая за еще одним замечательным закатом. Он никогда раньше не видел, чтобы она одевалась в красное, но этот цвет великолепно оттенял ее светлую кожу. Он подошел к ней сзади, обнял и прижался носом к ее затылку.
   — Пожалуйста, возьми домой и это тоже. Должно быть, тот, кто подбирал этот гардероб, имел в виду тебя.
   Айвори медленно повернулась к нему лицом, ее движение было таким же безмятежным, как и ее настроение.
   — Я никогда особенно не интересовалась одеждой и мужчинами тоже до вчерашнего дня.
   Этого задумчивого замечания было достаточно, чтобы Чейз взял ее под руку и вывел за дверь.
   — Если мы начнем обсуждать все твои новоприобретенные интересы, то дойдем до ресторана не раньше следующего завтрака.
   — И это будет так трагично?
   — Да. Я стараюсь вести себя как безукоризненный мужчина, которого ты и заслуживаешь, а не как обезумевшая от любви игуана.
   Красные босоножки Айвори мягко поскрипывали, когда она шла по песчаной дорожке.
   — Какой интригующий образ. Но ты совершенно не похож на влюбленную игуану, даже если они и способны влюбляться.
   — А ты попробуй испытай меня.
   — Я думала, ты хочешь обедать, — ответила Айвори, засмеявшись.
   — Хочу. — Чейз ускорил шаг. — Хорошее питание полезно для здоровья.
   — Я и не думала, что довела тебя до истощения.
   Замечания Айвори были возбуждающими, и особенно трогало Чейза то, каким соблазняющим тоном она их произносила. Он никогда так сильно не хотел ее, как теперь, но он все-таки считал, что больше всего им нужен обед, по крайней мере сейчас.
   — Не волнуйся, не довела. Хочешь, мы поднимемся на горный уровень и сходим в один из тамошних ресторанов? Мы сможем смотреть, как падает снег, сидя в теплой комнате перед уютным огнем.
   — Настоящим огнем? — Она казалась удивленной.
   — Да. Люди веками отапливали так свои жилища. Да же если в «Алмазной шахте» у тебя и нет камина, то поверь мне, он создает удивительный уют.
   — Снег и горящий огонь, — сказала Айвори задумчиво. — Как странно. И необычно. Ты ведь раньше уже делал так, верно? Сидел вот так, обнявшись с какой-нибудь симпатичной… с кем-нибудь из пилотов?
   — Ты что, хочешь, чтобы я тебе врал?
   — Нет, я просто хочу, чтобы ты был более оригинальным. Давай пойдем в какое-нибудь место, где ты никогда не бывал с другой женщиной.
   Они приближались к трамвайной остановке, но Чейз потянул ее за руку и остановил.
   — Не будь такой ревнивой, Айвори. Есть огромная разница между просто незначительным увлечением и настоящей любовью.
   Айвори смерила его взглядом:
   — А я и не ревную. Я просто хочу, чтобы наши общие воспоминания были отдельно от всех твоих других воспоминаний.
   — Ты такая замечательная и неповторимая, что нет ни малейшей опасности, что мои воспоминания когда-нибудь поблекнут. Чем бы я ни занимался с другими женщинами, все это не идет ни в какое сравнение с тобой, и что бы мы ни делали вместе, это впервые. Но, я не могу тебя заставлять наслаждаться неторопливым ужином у камина, если ты хочешь чего-нибудь другого. Давай посмотрим, нет ли здесь для тебя чего-нибудь более интересного.
   — Как насчет пикника у жерла вулкана?
   Как всегда, Чейз поразился ее творческой фантазии.
   — Очень соблазнительно, но боюсь, такого выбора нам не предоставили.
   Они изучали список того, что им предлагалось, на экране, и Чейз терпеливо ждал, пока Айвори выберет что-нибудь. Его беспокоило то, как быстро она перешла от игривого расположения духа к меланхолии. Ему хотелось опять видеть ее улыбающейся, как в зоопарке. Ее высокая прическа подчеркивала гордую осанку и изящную шею так красиво, что он с трудом мог думать о еде или вообще о чем-нибудь еще, кроме нее.
   — Что ты думаешь насчет меню в «Гнезде тукана»? — спросила Айвори. — Это в тропическом лесу, там наверняка живописное место.
   — Отлично, пойдем.
   — Ты даже не хочешь посмотреть, что они предлагают?
   Чейз взял ее за руку и потянул к трамвайной остановке.
   Вагон был наполнен людьми, направляющимися обедать, и у него был повод Придвинуться к ней поближе и прошептать на ухо.
   — Нет. Для меня важна только твоя компания.
   Он шутливо подмигнул ей, и Айвори не захотела спорить, потому что и его общество много значило для нее. Она посмотрела на людей вокруг них. Здесь были молодые люди, приехавшие из колоний с детьми, красивые пары почти любого возраста, и только некоторые были одни. Она надеялась, что они просто едут встретиться с кем-нибудь, а не проводят здесь отпуск в одиночестве. Она улыбнулась Чейзу и сжала его руку. Он, конечно, был самым красивым мужчиной, и она гордилась своей любовью.
   «Гнездо тукана» оказалось не только живописным, но и очень красиво декорированным местом. Здесь играли музыканты в ярких костюмах, и их мелодии джунглей переплетались с пением птиц, официантки были одеты в цветастые саронги, с цветами, вплетенными в волосы. Чейз задержался в нерешительности в дверях, но восхищенная Айвори потянула его вовнутрь. Им показали столик с видом на вольер с попугаями и какаду с ярким оперением. Айвори была в восторге, и Чейз не стал жалеть, что сегодня не получился тихий, романтичный вечер у камина, как он хотел.
   — Может, сегодня мы закажем разные блюда? Тогда мы сможем пробовать друг у друга.
   Первое, что увидел Чейз в меню, была утка.
   — Представляешь, они готовят здесь утку, — сказал он — Не уверен, что смогу съесть хоть кусочек, когда все эти попугаи смотрят на меня.
   — Да, похоже, со стороны повара это несколько бесчувственно, верно?
   — Даже очень. — Чейз изучал меню — Я возьму рыбу, запеченную в рисе. А ты?
   Подошла официантка, и Айвори заказала салат с курятиной и сладкое блюдо из арахиса со специями, устрицами и горохом и попросила совета у Чейза относительно закуски.
   — Как ты думаешь, серединки артишока с плавленым сыром? Или равиоли из омара?
   Чейз не хотел больше артишоков, даже одних серединок.
   — Равиоли, пожалуй. И сегодня давай попробуем какое-нибудь из здешних вин.
   Он выбрал одно, которое нравилось ему и раньше, и, когда официантка принесла его, заставил Айвори чуть-чуть попробовать.
   — Оно по вкусу очень похоже на клубнику, — сказал он. — Я думаю, тебе понравится.
   Заинтригованная, Айвори пригубила вино, но ей оно совсем не показалось похожим на клубнику Она удивленно приподняла брови и попробовала распознать, какой же аромат у этого тонкого вина Первые колонисты стали настоящими мастерами по части делания хороших вин из всего, что только можно, но она никогда не интересовалась ими.
   — Нет, это очень хорошее вино, но мне оно скорее напоминает лимон.
   — Лимон? — Чейз сделал еще глоток — Да нет же, это клубника.
   Айвори удивила его настойчивость.
   — Невозможно доказать, что все люди чувствуют совершенно одинаково одни и те же вещи, Чейз. Когда мы смотрим здесь на этих попугаев, ты, может быть, сначала замечаешь красных, а я голубых. И ни один из нас не ошибается. Это просто разный способ смотреть на вещи.
   — Ты человек искусства, и тебе, конечно, знакомо, что люди по-разному смотрят на вещи, но ведь здесь мы говорим о вкусе, и это вино совершенно определенно отдает клубникой.
   Айвори слегка приподняла брови:
   — Нам что, нужно приходить к единому мнению совершенно во всем?
   Она задала этот вопрос небрежно, как будто не придавая ему особого значения, но Чейз почувствовал, что для нее важен его ответ. В конце концов, сейчас она не ощетинилась от негодования, как однажды, когда он сказал что-то, что ей не понравилось. Она держала свой бокал обеими руками и поворачивала его. Видеть кольцо на ее пальце было слишком большим счастьем, чтобы спорить о таком странном предмете.
   — Если это вино пахнет для тебя лимоном, хурмой или черникой — пожалуйста. Что касается согласия, то я всегда буду уважать твое мнение, и все важные решения мы будем принимать вместе. Я хочу, чтобы мы были одной командой, а не соперниками, которые постоянно борются за власть.
   — И я тоже этого хочу, но это так трудно. Я единственная наследница моего отца. Это одна из причин, по которой Летняя Луна ненавидит меня. Он никогда не женится на ней и не подарит ей ребенка, который разделил бы наследство со мной.
   — Спайдер сравнительно молодой человек. Ты еще не скоро получишь свое наследство.
   — Да, если бы речь шла о годах, я согласна. Но, занимаясь тем, чем занимается мой отец, очень немногие доживают до старости. Большинства людей, которых он знал, когда начинал строить «Алмазную шахту», теперь уже нет.
   — Или они сидят в тюрьме? — подумал Чейз вслух.
   Айвори покачала головой:
   — Нет, они все умерли, и мой отец тоже, без всякого сомнения, предпочтет смерть заключению.
   — Как это нас завело на такие тоскливые темы?
   В «Гнезде тукана» била ключом жизнь, и Чейз вдруг порадовался, что они пришли сюда. Он долил ей вина и поднял свой бокал:
   — За нас.
   Айвори коснулась своим бокалом его и сделала глоток. «Лимоны, — подумала она снова, — совершенно определенно лимоны».
   — Нам так много нужно обсудить, Чейз. Может быть, не здесь, в «Райском приюте», но обязательно до возвращения на «Шахту». Мы не такие, как большинство пар, и мы не должны притворяться, что мы такие же.
   Айвори была права, но Чейз не осмелился бы признать, насколько отличались они в действительности от других.
   — Я обычно человек практичный, — признался он, — но я совершенно точно знаю: если мы действительно любим друг друга, мы сможем решить любую проблему, которую поставит перед нами жизнь. Я не хочу, чтобы меня поймали на том, что я якобы пытаюсь прибрать к рукам «Алмазную шахту». Она принадлежит твоему отцу, и я буду рад на него работать, но для меня самое важное — это ты, Айвори, и так будет всегда: не деньги, не власть и ничто другое. На первом месте всегда будешь только ты. Айвори все еще молча смотрела на него не отрываясь, когда подошла официантка и принесла им равиоли. Айвори доверяла Чейзу, но где-то в глубине души она все еще слышала предостерегающий голос. Он шептал о том, что что-то случится очень скоро, что время неумолимо движется вперед, и Айвори пыталась замедлить каждое мгновение, чтобы насладиться хотя бы им в полной мере. Острые, но нежные равиоли проскальзывали в горло, такие же гладкие, как обещания Чейза. Внезапно она почувствовала страх.
   — Даже под именем Чарльза Дрейка ты не боишься, что кто-нибудь узнает тебя здесь? На этом курорте могут быть служащие из Аладо, которые знают, что ты в розыске?
   Ее забота тронула его, и он постарался ее успокоить:
   — Я никогда не летал так близко к границе, так что я вряд ли встречу здесь кого-нибудь из пилотов. Даже если я неожиданно наткнусь на кого-то, Аладо никогда не разглашает проступки своих служащих, так что о том, что меня разыскивают как преступника, не известно широко. Мне очень приятно, что ты беспокоишься обо мне, но не волнуйся. Я в такой же безопасности, как и ты.
   Айвори отпила еще вина, прежде чем ответить:
   — Я никогда не находилась среди чужих людей, как здесь, но я все равно знаю, что неосмотрительно кому-то в нашем деле говорить, что он находится в безопасности, где бы то ни было. Мой отец никогда не отправляется в поездки без Стокса и Вика. Конечно, у меня есть ты, но все же… — Она взглянула на переполненный ресторан.
   Люди болтали, смеялись, танцевали, но она знала, как легко в любой момент на этой сцене может вспыхнуть насилие.