Страница:
Гейл уставилась на Дрю так, как будто он был каким-то диковинным музейным экспонатом:
— Айвори Даймонд не ваша жена и не будет ею ни когда, мистер Джордан. Я передам ей ваше сообщение, но только при условии, что больше вы не будете причинять мне беспокойство.
С тех пор как он приехал на базу Конфедерации, все как будто сговорились держать его подальше от Айвори. В тюремном крыле охрана была значительно строже, чем на корабле для заключенных, и у него не было возможности пройти через нее, применив силу.
— Я не могу дать вам такого обещания, не буду вас обманывать, — ответил он. — Но если вы хоть самую малость заботитесь об Айвори, вы скажете ей, что ее работы в безопасности.
Гейл Болин никогда не сталкивалась с такой преданностью, которую Айвори вызывала в Дрю, и она ошибочно приняла его неколебимую любовь за помрачение рассудка.
— Сходите к психоаналитику, — посоветовала она. — Может быть, с чужой помощью вы сможете преодолеть вашу ненормальную привязанность к Айвори и спасете свою карьеру.
Дрю отступил, прекратив разговор. В полном унынии он поднялся в свою комнату и обнаружил, что там его ждет Шеф. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, что тот принес плохие новости. Вместо того чтобы спросить своего начальника, что привело его к нему, он просто закрыл дверь и спросил о единственном, что существовало для него сейчас: Айвори Даймонд.
— Боюсь, все идет не так, как ты надеялся, — ответил Шеф. — Как ты знаешь, компетенция нашего управления ограничивается сбором улик и арестом преступников. Наказанием занимаются люди Конфедерации, а прокурор, назначенный на дело Даймондов, настаивает, чтобы Айвори рассматривали как совершеннолетнюю.
Видя, что Дрю готов прервать его, Шеф жестом призвал к терпению Его руки были маленькими и мягкими, как у женщины.
— Мордекай Блэк арестован, у него обнаружена сотня «астральных пушек», и он утверждает, что продавала и доставляла оружие Айвори. В отличие от Спайдера он готов говорить со всяким, кто будет слушать, надеясь получить за это скидку. Я описал Айвори как художественно одаренного подростка, а Мордекай расписывает ее как такое порочное создание, что даже я не поверил бы. Вот, я принес тебе копию моего заявления.
Дрю сел на край кровати и сжал голову руками.
— Спасибо, я прочту позже. — Он был благодарен за этот отчет, но сомневался, что он будет достаточно убедительным.
Шеф положил его на кровать.
— Кто-то передал прокурору копию фотографии Нельсона — ту, где Айвори держит «пушку». В ее позе и выражении лица не было ничего детского, как ты помнишь, и я все-таки сомневаюсь, что она несовершеннолетняя. — Он помолчал и, когда Дрю ничего не ответил, нервно переступил с ноги на ногу. — С тобой все будет в порядке? — спросил он.
— Нет, пока Айвори не освободят.
Стеснявшийся любого проявления чувств, особенно тех, которые он считал неуместными, Шеф двинулся к двери.
— Я не сомневаюсь в том, что ты действительно искренне думаешь, что любишь ее, Дрю. Но это надо пережить. Поверь, когда вся эта неприятная история окажется позади, все изменится к лучшему.
Дрю ничего не ответил на это замечание, сказанное покровительственным тоном, и Шеф вышел, не став давать других столь же банальных советов. Дрю вытянулся на постели и, осознав возможность ужасного суда, попытался собраться с мыслями, как найти способ повлиять на его исход. Уголовными делами на базе Конфедерации занималась судейская коллегия, а не присяжные, сердца которых он мог бы смягчить страстными мольбами в защиту Айвори.
Однако Дрю был свидетелем обвинения, и любое его слово могло быть обращено против нее. Даже если он станет тщательно подбирать слова, он боялся, что прокурор способен использовать любое его замечание ей во вред. Он не мог просто отказаться давать показания, иначе его самого привлекут за неуважение к суду, и он кончит тем, что сам попадет в тюремное крыло. Для Айвори в этом не было никакой пользы. К счастью, судьи были известны своей честностью, но, учитывая тот набор улик, которые были собраны на «Шахте», Дрю не сомневался, что Айвори и ее отец получат пожизненное заключение.
Конфедерация не рассматривала проституцию как преступление, и Летняя Луна со своими девицами были отпущены и отправлены по разным колониям. Он слышал, что Андре, Максвелла и нескольких других, чья вина была только в том, что они работали на Спайдера, тоже не привлекали к ответственности. Они также уехали. Однако Стокс и Вик должны были предстать перед судом, как и остальные вовлеченные в операции Спайдера.
Пиратов, пойманных на «Шахте», ожидало наказание. Суды над ними будут тянуться, может быть, месяцы, если не годы. Айвори и Спайдера должны были судить первыми. Дрю глубоко вздохнул. Он рассчитывал, что Айвори будут рассматривать как подростка со сложной судьбой, но этого не случится. Ей придется предстать перед судом, и не было никакой надежды на оправдательный приговор.
Перспектива того, что она проведет остаток жизни в тюремной колонии, была настолько трагичной, что он не мог допустить даже мысли о ней. Он верил, что Гейл Болин постарается, чем может, помочь Айвори, но он не мог передать судьбу женщины, которую любил, в руки адвоката. Сев, он понял, что пришло время взять ситуацию под собственный контроль.
Это решение принесло ему немного спокойствия, которое он потерял с арестом Айвори. Он вышел их комнаты с твердым намерением придумать план, чтобы спасти ее. Первым делом он собирался выяснить, отпущен ли на свободу Нельсон, арестованный вместе с другими коркерами ради прикрытия его легенды. Ему мог понадобиться соучастник, а по тому, как Нельсон смотрел на Айвори в «Орлином гнезде», он был уверен, что этот парень способен ему помочь.
В самом начале второго часа ночи сонный охранник на посту у главного входа в тюремное крыло был разбужен громким шумом. Двое из бригады скорой медицинской помощи бежали к нему по коридору, толкая впереди себя каталку. Они были очень непохожи друг на друга — один высокий, другой небольшого роста. Оба были одеты в мешковатые голубые комбинезоны бригады «скорой помощи», шапочки, закрывающие волосы и с хирургическими масками на лицах.
Охранник торопливо проверил записи, оставленные дневной сменой.
— У меня нет никаких отметок о том, что кто-то заболел, — сказал он. — Кто вас вызвал?
Дрю просунул сквозь узкую щель в двери блокнот, похожий на официальный приказ о переводе.
— Мисс Болин сказала, что ее клиент, мисс Даймонд, кашляет кровью. Мы должны были быть здесь несколько часов назад, но кто-то перепутал приказы о переводе в госпиталь. Я очень надеюсь, что она еще жива.
Охранник побледнел и немедленно ввел код, открывающий ворота.
— Случись с ней что-то, пока она находится у нас, и конца не будет разговорам, — пробормотал он. — Она в женском отделении. Это в конце коридора и направо.
Он черкнул свое имя внизу приказа о переводе и вручил его Дрю. Дрю и Нельсон кивнули в знак благодарности и почти бегом покатили каталку вниз по коридору. У входа в женское отделение они проложили себе путь так же легко, но здесь были два охранника, и один пошел с ними к камере Айвори и оставался снаружи, пока они вводили код, открывающий ее дверь. Пот застилал глаза Нельсону, и он сам выглядел не лучшим образом, но Дрю держался уверенно, как заправский медик.
Он знал, что избавиться от охранников было самой простой частью операции по сравнению с тем, чтобы не вызвать сопротивление Айвори, но он надеялся, что элемент неожиданности сработает в его пользу. Свет из коридора только самую малость проникал в темную камеру, и недостаток освещения тоже был ему на руку.
— Я знаю, что мы пришли непростительно поздно, — сказал он вместо приветствия, — но запрос мисс Болин на медицинскую помощь был перепутан.
Не в состоянии заснуть, Айвори мерила шагами свою камеру в каком-то беспокойном оцепенении. Она не узнала Дрю, пока он не схватил ее за плечи и не принудил сесть на койку. Она была слишком поражена и заинтригована его маскарадом, чтобы протестовать. Нагнувшись, она подобрала свой альбом в надежде, что ее отсюда заберут.
Дрю опустился на колени передней и схватил за запястье.
— Я едва слышу пульс, — бросил он через плечо, и Нельсон начал маневрировать каталкой, чтобы закрыть от охранника происходящее в камере.
— Это единственный способ спасти тебя, — прошептал Дрю. — Не сопротивляйся.
Прежде чем Айвори успела ответить, он залез в карман, вытащил пузырек с жидкостью, напоминающей кровь, и плеснул на нее, залив впереди весь ее комбинезон.
— О Господи, — закричал он. — У нее кровотечение!
Он поднял ее на руки и отнес вместе с драгоценным альбомом к каталке. Нельсон тут же пристегнул ремни, чтобы она не свалилась, и они устремились по коридору. Охранник, еле поспевая, следовал за ними до своего поста и там, запыхавшись, остался.
Охранник у входа в тюремное крыло услышал, как они приближаются, и открыл им ворота. Один взгляд на залитую кровью одежду Айвори — и он испугался, что помощь пришла слишком поздно.
— Удачи вам! — прокричал он, когда они проносились мимо, потом рухнул на стул, моля небо, чтобы Айвори Даймонд не умерла по пути в госпиталь.
Дрю и Нельсон направили каталку в служебный лифт, но проехали уровень госпиталя и спустились в доки. Пока Нельсон держал двери закрытыми, Дрю сбросил свой маскировочный наряд. Он помог Айвори слезть с каталки и вытащил из-под матраса радужную пилотскую форму экспедиционных частей Аладо.
— Вот надень. Я уже запросил разрешение на взлет, и нам лучше не опаздывать.
Айвори рванула с себя оранжевый комбинезон, торопясь снять его. Она сунула одну ногу в пилотскую форму и запрыгала, стараясь натянуть ее на себя. На ногах у нее вместо башмаков были мягкие шлепанцы из гардероба заключенных, но она подумала, что у них слишком мало времени, чтобы объяснять, что ее обмундирование не полно.
— Я все равно тебя ненавижу, — выдохнула она в перерыве между прыжками.
— Знаю, но так ты по крайней мере сможешь выражать это свободно. Пойдем.
Как только она оделась, Дрю взял ее за руку. Они выскочили из лифта, оставив позади дрожащего Нельсона, который к этому времени уже сам нуждался в скорой помощи.
Задание Нельсона заключалась в том, чтобы вернуть каталку на этаж, где находился госпиталь, и выкинуть взятую одежду и комбинезон Айвори в люк для грязного белья. Нельсон выполнил все меньше чем за минуту и направился в главный кафетерий базы, где заказал большую порцию шоколадного мороженого. Он ел его, шутил с женщиной, вытиравшей столы, и пошел спать уверенный, что у него есть свидетель, готовый, если спросят, подтвердить, где он был в такой поздний час.
Даже после того, как они добрались до своего корабля, Дрю не вздохнул спокойно, пока двери дока не начали откатываться в стороны. Но и после этого он все еще готовился услышать вой сирены по всей базе.
— Ну давай же, давай, — повторял он в нетерпении, и в тот же самый момент, когда двери полностью разошлись в стороны, он вывел корабль из дока, проследовал по положенному для отлета маршруту и, таким образом, успешно завершил первый за всю историю Конфедерации побег из надежно охраняемой тюрьмы ее базы.
Он взглянул на мрачно хмурящуюся Айвори и понял, что теперь у него и начинаются настоящие проблемы.
— Они не узнают, что ты сбежала, до завтрашнего утра. Может быть, даже позже, если никто из тюремного крыла не окажется слишком сознательным и не начнет справляться в госпитале о твоем здоровье.
— Можешь на это не рассчитывать, — заметила Айвори. — Ты упомянул Гейл. Она замешана в этом?
— Нет. Она бы не стала иметь со мной дело, и даже если бы стала, я не рискнул бы посвящать ее в это.
— Тогда, если побег не обнаружат до завтрашнего утра, это случится, когда она придет меня навестить и не сможет нигде меня найти.
Дрю не подумал о такой вероятности.
— Но это все равно дает нам неплохую фору.
Айвори обхватила себя руками. Она вся дрожала с головы до ног и никак не могла остановиться.
— Куда мы направляемся?
— В конечном результате на Землю.
— Это первое место, где они будут тебя искать.
— Ты имеешь в виду нас?
Айвори закрыла глаза, и перед ней во всех подробностях встала, как живая, картина, когда она проснулась с мутным туманом в голове и увидела фальшивого брата Сэмюела возле своей постели. Она вспомнила, что почувствовала, когда внезапно поняла, что Чейз Данкан предал ее. Айвори посмотрела на него с презрением и ненавистью:
— Ты забываешь, что теперь я знаю, кто ты такой, Дрю, или как там тебя зовут. Ты один из шпионов Аладо, и твое льстивое вранье больше меня не проведет. Я знаю, зачем ты устроил мой побег. Ты, наверное, думаешь, что тебе чего-то не хватает, какой-то животрепещущей улики, еще более изобличающей, чем те, которые уже есть. Что ж, эта попытка обречена на неудачу, потому что, даже если я доживу до ста лет, в чем я сильно сомневаюсь, я никогда не поверю тебе снова.
Дрю понимал ее гнев, но попытался преодолеть эту преграду:
— Ты права в одном. Я действительно был одним из лучших агентов Аладо, но теперь этого больше нет. Я отказался от моей карьеры, моей репутации и, очень может быть, от всей моей жизни ради тебя, а ты думаешь, что это просто трюк, чтобы понадежнее засадить тебя за решетку? У Конфедерации достаточно улик, чтобы посадить тебя десять раз. Я так же далек теперь от Аладо, как и ты, Айвори, и если понадобится целая жизнь, чтобы доказать это, я готов.
Айвори ответила язвительной улыбкой. Он был ей отвратителен.
— Ты что, действительно думаешь, что я поверю, что ты спланировал побег в одиночку?
— Ты же знаешь, Нельсон помогал мне.
— Почему он на свободе, и зачем он тебе помогал?
Дрю страшно не хотелось признавать правду, но он решил больше не лгать ей.
— Он работает на Аладо. Быть коркером — это хорошее прикрытие.
Айвори тихо выругалась:
— «Шахта» была просто наводнена шпионами Аладо, так что ли?
— И пиратами.
— По крайней мере пираты честно признавали, кто они такие!
Дрю знал, что заслужил такое обращение, но он слишком устал, чтобы выслушивать обвинения, заслуженные они были или нет.
— Послушай, это ни к чему нас не приведет. У меня в трюме твои работы, и в главном отсеке кое-какая одежда. У меня не было времени подделать документы, но я знаю людей, которые это сделают для нас. Я вытащил тебя из тюрьмы потому, что у меня не было выбора: или это, или планировать побег из тюремной колонии. Не было никакой надежды на то, что тебя оправдают. Единственное, что мне хотелось, это чтобы мы были вместе.
— Мог бы и не беспокоиться так сильно. Я лучше осталась бы в тюрьме, чем с тобой. Прокладывай курс к границе, сойдет любая колония. У нас есть связи во всех, и они будут прятать меня до тех пор, пока Конфедерация не прекратит поиски.
— Я не брошу тебя, Айвори. Разве я уже не доказал этого?
— Все, что ты доказал, это то, что ты низкий предатель, ниже брюха игуаны. Ты собирался удрать вместе с моей «пушкой»?
Дрю сдал жестокое оружие властям без всякого сожаления.
— Нет. Оно было придумано для того, чтобы остановить вторжение пришельцев. Его никогда не собирались использовать на людях.
— Как благородно. Господи, меня тошнит от этих раз говоров. Пойду посплю немного.
Она вышла из рубки и прошла в главный отсек, но и не подумала лечь. Она обыскала корабль в поисках чего-нибудь, чего угодно, чтобы обезвредить Дрю. В туалете она обнаружила аптечку, и здесь среди антисептиков и антибиотиков нашлось несколько ампул сильного успокаивающего, которое использовали для того, чтобы облегчить боль жертве несчастного случая.
Надеясь, что двух будет достаточно, Айвори вернулась с ними обратно в рубку. Она скользнула на свое место и виновато улыбнулась:
— Какие бы ни были у тебя причины, я признательна тебе за то, что ты помог мне бежать.
Чрезвычайно обрадованный этими словами, в которых ему слышалась невольная похвала, Дрю улыбнулся. Когда Айвори наклонилась к нему, он так захотел поцеловать ее, что ему не пришло в голову спросить о неожиданной смене ее настроения. И когда она вонзила шприц в его руку, было слишком поздно. Он уставился на нее, широко раскрыв глаза, и его последней сознательной мыслью были замешательство и гнев.
— Теперь ты знаешь, каково это, — насмешливо произнесла Айвори, — быть преданным.
Он был слишком тяжелым, чтобы сдвинуть его с места, так что ей пришлось оставить его в кресле пилота. Она не удивилась тому, что он недооценил ее. Зная, что Конфедерация тоже может ее недооценивать, она откинулась на спинку кресла в размышлении, что бы на ее месте сделал ее отец. Затем она дала навигационному компьютеру приказ изменить курс. В отличие от Дрю она не хотела лететь на Землю, а собиралась остаться в достаточной близости от тюремного центра, чтобы освободить отца.
В пять часов утра Шефа разбудил Ян Сент-Ив, принесший новость о побеге. Тот сначала не поверил, потом ему стало нехорошо при одной мысли, что Дрю Джордан преступил закон и бежал со своей пиратской невестой.
— Ейл предупреждал меня, ты меня предупреждал, — пробормотал он, протирая глаза, — я сам вчера видел, как он подавлен, но мне и на миг не приходило в голову, что он может взять дело в собственные руки.
Ян прислонился к двери.
— Кто-то ему помог, но охранники не рассмотрели его как следует.
— Это был не ты?
— Нет. Конечно, нет. Хотя я действительно восхищаюсь тем, как он это проделал. Если бы охранники так не беспокоились за Айвори и не позвонили в госпиталь, мы бы еще много часов не узнали о побеге. Мы выследили корабль Дрю. Похоже, он направляется обратно к «Шахте».
— Это же бессмысленно.
— Я знаю. Если только ему не известно, что там есть что-то, чего мы не нашли.
Шеф чувствовал себя разбитым, и ему совсем не нравилось то, чем теперь ему предстояло заниматься.
— Мне никогда не приходилось охотиться за кем-то из своих. Дрю должен понимать, чем это все кончится для него.
— Ну, вероятно, он скорее хочет умереть с Айвори, чем жить с нами.
— Это все моя ошибка. Он устал, и мне следовало послать его в отпуск, а не на «Алмазную шахту».
— И кого бы вы послали за Спайдером? Меня?
Шеф взглянул на своего сурового желтоглазого агента и кивнул:
— Скажи мне: ты встречался с Айвори Даймонд, могло бы для тебя это кончиться таким же образом?
Ян не мог представить себе, чтобы он мог отказаться от всего в своей жизни ради любви.
— Нет, сэр. Дайте мне шанс доставить Дрю сюда, и я не подведу вас.
Шефу захотелось снова вернуться в постель и забиться с головой под одеяло. Но вместо этого он собрал всю свою решимость, которая на какой-то момент его покинула.
— Мы поймаем его, — пообещал он. И добавил: — Но я сомневаюсь, что живым.
Дрю проснулся в клетке, похожей на ту, в которой он провел свою первую ночь в «Алмазной шахте», но эта находилась под землей, в подвале, напоминающем тот, где был личный банк Спайдера. Он попытался сесть, но его руки и ноги были крепко прикручены к железным прутьям, и он не мог даже пошевелиться. Он был одет, но это было небольшим утешением.
— Айвори! — позвал он, и его голос глухим эхом отозвался от каменных стен, как стон привидения. Испугавшись, что она оставила его здесь умирать, он вновь выкрикнул ее имя и на этот раз услышал мерный звук шагов, который только усилил его ужас.
Это был «серебряный робот», держащий в руках «астральную пушку». Дрю посмотрел на него и попытался улыбнуться.
— Эй, привет. Развяжи меня и найди мне что-нибудь поесть, — приказал он в надежде, что замечательный автомат ответит ему, но тот только повел на него глазами.
— То, что он был сделан по подобию Спайдера, делало его светящийся взгляд еще более зловещим.
— Ну, ты играешь в слова или, может, предложишь какое-нибудь другое развлечение, которое поможет нам скоротать время?
И снова робот не ответил ни слова.
Дрю поднял голову, насколько смог, и огляделся. Все пространство подвала было заполнено ящиками, похожими на те, в которых хранили «астральные пушки». Он ни на минуту не усомнился, что именно они в них и лежат. «Сколько еще секретных складов было у Спайдера?» — подумал он. Правда, теперь это не имело значения, если его оставили здесь умирать. Ослепленный любовью, он не подозревал, что Айвори может представлять угрозу, но она быстро доказала, насколько опасной она может быть. Он не думал, что будет жить вечно, но никогда не представлял себе, что его смерть будет такой жестокой. Дрю бодрствовал уже, вероятно, час, когда появилась Айвори. На ней все еще была радужная пилотская форма, которую он ей дал, но теперь она надела пару собственных серебряных ботинок.
— Похоже, тебе не слишком удобно, — сказала она. — Прошу прощения за такие примитивные условия, но я хотела, чтобы ты так же жестоко страдал, как и я.
— Ты в этом преуспела, — уверил ее Дрю. Он не собирался подшучивать над ней или попытаться заставить ее рассмеяться. Он был слишком горд, чтобы просить об освобождении. — Я знал, что ты можешь не захотеть остаться со мной, так что я взял с собой твои бриллианты. Я не хочу, чтобы тебе пришлось беспокоиться о деньгах. Я люблю тебя, Айвори, хотя и понимаю, почему ты не хочешь этому верить.
— Неужели понимаешь? Это удивительно.
— Где мы?
— Не знаю, чем это может тебе помочь.
— Ну хорошо. Что сегодня на обед?
— Айвори опустилась на колени рядом с ним:
— Не беспокойся, я буду хорошо кормить тебя. Я собираюсь выменять тебя на моего отца, так что для меня ты представляешь большую ценность живым, чем мертвым.
Когда он проснулся, Дрю больше боялся за себя, но теперь он испугался за нее.
— Конфедерация никогда не пойдет на это.
— Уже пошла, — сообщила Айвори. — Ты проспал два дня. Нам еще нужно проработать детали, но я думаю достигнуть соглашения уже в ближайшее время.
Дрю не видел для Айвори способа уцелеть при таком обмене пленниками.
— Ничего не выйдет, Айвори. Может, они и согласились на твои предложения, но это будет просто ловушкой. У них там будут снайперы или агент, загримированный под Спайдера, но они никогда не позволят тебе и твоему отцу остаться на свободе.
Он не сказал ей ничего, чего бы она сама не знала.
— Мне нечего терять в конце концов. Я не представляю себя, рисующей фрески на тюремной стене в течение пятидесяти лет, и было бы нечестно оставлять отца, чтобы он предстал перед судом один, теперь, когда ты освободил меня.
Распростертый на спине, Дрю пытался собрать в кулак весь остаток своего хладнокровия, чтобы спорить с ней.
— Почему ты не спала, когда мы пришли за тобой? У тебя все еще повторяется этот жуткий сон? Ты думала, это предостережение, но он был не про меня, Айвори. Он был про Спайдера. Заставь себя досмотреть до конца, и ты убедишься.
Айвори поднялась на ноги:
— Очень соблазнительная идея — отрезать тебе язык. Но я обещала вернуть тебя в достаточно хорошем состоянии. Я развяжу тебя и позволю выйти в туалет, но Конрад пойдет с тобой. Ты был прав насчет наших «серебряных парней». Они могут гораздо больше, чем просто таскать ящики и считать деньги. Не пытайся перехитрить его. У него есть приказ целиться тебе в колени, но, даже если его «пушка» будет на минимальной мощности, ты больше никогда не сможешь ходить.
— Конрад, — повторил Дрю. — Звучит так же плохо, как Рекс! — Но никто из них не засмеялся.
— Где ты достаешь свежую еду? — Дрю взял тарелку, которую Айвори подсунула под дверь его клетки. От нее исходил соблазнительный аромат. Это был толстый кусок жареного мяса, вареная картошка, посыпанная сыром, и горка ярко-зеленого гороха. Вместо того чтобы дать ему нож и вилку, она сама порезала мясо на небольшие куски. На вкус оно было так же замечательно, как и на вид.
Скрестив ноги, Айвори села на пол возле клетки.
— Мы на Флер-де-Ли. Это домашняя планета одной аграрной колонии, которой часто требовались ссуды для расширения. Мой отец был чрезвычайно щедр, и они были так благодарны, что не возражали, когда он построил здесь маленький склад.
Дрю попытался вспомнить, где находится Флер-де-Ли. Как он припоминал, эта маленькая планета была у самой границы.
— Мы поблизости от «Шахты», так ведь?
— В опасной близости, даже можно сказать, но в этом-то вся и прелесть. Ее всегда считали совершенно безобидной, в то время как «Шахта»… ну, ты знаешь, что все думают об «Алмазной шахте».
Дрю чувствовал себя так, будто он не ел несколько дней, и это действительно было так.
— Можешь дать мне еще вот этого? — спросил он, отправляя в рот большой кусок картошки.
— Не похоже, чтобы ты все еще рос.
— Нет, я просто хочу есть. А ты нет? Ты похудела, и это неудивительно, если ты питалась только тюремной едой.
Айвори смотрела, как он ест, и не могла припомнить, когда она сама в последний раз была голодна. Она знала, что он делает: ведет себя так, как будто они все еще любовники, пытаясь усыпить ее бдительность и тут же использовать это против нее. Опять.
— Да, я могу принести тебе еще, но это будет тебе кое-чего стоить.
Дрю огляделся в своей клетке:
— Не похоже на то, чтобы я имел возможность тебе в чем-то отказать.
— Хорошо. Я рада, что наконец-то мы понимаем друг друга.
— Айвори Даймонд не ваша жена и не будет ею ни когда, мистер Джордан. Я передам ей ваше сообщение, но только при условии, что больше вы не будете причинять мне беспокойство.
С тех пор как он приехал на базу Конфедерации, все как будто сговорились держать его подальше от Айвори. В тюремном крыле охрана была значительно строже, чем на корабле для заключенных, и у него не было возможности пройти через нее, применив силу.
— Я не могу дать вам такого обещания, не буду вас обманывать, — ответил он. — Но если вы хоть самую малость заботитесь об Айвори, вы скажете ей, что ее работы в безопасности.
Гейл Болин никогда не сталкивалась с такой преданностью, которую Айвори вызывала в Дрю, и она ошибочно приняла его неколебимую любовь за помрачение рассудка.
— Сходите к психоаналитику, — посоветовала она. — Может быть, с чужой помощью вы сможете преодолеть вашу ненормальную привязанность к Айвори и спасете свою карьеру.
Дрю отступил, прекратив разговор. В полном унынии он поднялся в свою комнату и обнаружил, что там его ждет Шеф. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, что тот принес плохие новости. Вместо того чтобы спросить своего начальника, что привело его к нему, он просто закрыл дверь и спросил о единственном, что существовало для него сейчас: Айвори Даймонд.
— Боюсь, все идет не так, как ты надеялся, — ответил Шеф. — Как ты знаешь, компетенция нашего управления ограничивается сбором улик и арестом преступников. Наказанием занимаются люди Конфедерации, а прокурор, назначенный на дело Даймондов, настаивает, чтобы Айвори рассматривали как совершеннолетнюю.
Видя, что Дрю готов прервать его, Шеф жестом призвал к терпению Его руки были маленькими и мягкими, как у женщины.
— Мордекай Блэк арестован, у него обнаружена сотня «астральных пушек», и он утверждает, что продавала и доставляла оружие Айвори. В отличие от Спайдера он готов говорить со всяким, кто будет слушать, надеясь получить за это скидку. Я описал Айвори как художественно одаренного подростка, а Мордекай расписывает ее как такое порочное создание, что даже я не поверил бы. Вот, я принес тебе копию моего заявления.
Дрю сел на край кровати и сжал голову руками.
— Спасибо, я прочту позже. — Он был благодарен за этот отчет, но сомневался, что он будет достаточно убедительным.
Шеф положил его на кровать.
— Кто-то передал прокурору копию фотографии Нельсона — ту, где Айвори держит «пушку». В ее позе и выражении лица не было ничего детского, как ты помнишь, и я все-таки сомневаюсь, что она несовершеннолетняя. — Он помолчал и, когда Дрю ничего не ответил, нервно переступил с ноги на ногу. — С тобой все будет в порядке? — спросил он.
— Нет, пока Айвори не освободят.
Стеснявшийся любого проявления чувств, особенно тех, которые он считал неуместными, Шеф двинулся к двери.
— Я не сомневаюсь в том, что ты действительно искренне думаешь, что любишь ее, Дрю. Но это надо пережить. Поверь, когда вся эта неприятная история окажется позади, все изменится к лучшему.
Дрю ничего не ответил на это замечание, сказанное покровительственным тоном, и Шеф вышел, не став давать других столь же банальных советов. Дрю вытянулся на постели и, осознав возможность ужасного суда, попытался собраться с мыслями, как найти способ повлиять на его исход. Уголовными делами на базе Конфедерации занималась судейская коллегия, а не присяжные, сердца которых он мог бы смягчить страстными мольбами в защиту Айвори.
Однако Дрю был свидетелем обвинения, и любое его слово могло быть обращено против нее. Даже если он станет тщательно подбирать слова, он боялся, что прокурор способен использовать любое его замечание ей во вред. Он не мог просто отказаться давать показания, иначе его самого привлекут за неуважение к суду, и он кончит тем, что сам попадет в тюремное крыло. Для Айвори в этом не было никакой пользы. К счастью, судьи были известны своей честностью, но, учитывая тот набор улик, которые были собраны на «Шахте», Дрю не сомневался, что Айвори и ее отец получат пожизненное заключение.
Конфедерация не рассматривала проституцию как преступление, и Летняя Луна со своими девицами были отпущены и отправлены по разным колониям. Он слышал, что Андре, Максвелла и нескольких других, чья вина была только в том, что они работали на Спайдера, тоже не привлекали к ответственности. Они также уехали. Однако Стокс и Вик должны были предстать перед судом, как и остальные вовлеченные в операции Спайдера.
Пиратов, пойманных на «Шахте», ожидало наказание. Суды над ними будут тянуться, может быть, месяцы, если не годы. Айвори и Спайдера должны были судить первыми. Дрю глубоко вздохнул. Он рассчитывал, что Айвори будут рассматривать как подростка со сложной судьбой, но этого не случится. Ей придется предстать перед судом, и не было никакой надежды на оправдательный приговор.
Перспектива того, что она проведет остаток жизни в тюремной колонии, была настолько трагичной, что он не мог допустить даже мысли о ней. Он верил, что Гейл Болин постарается, чем может, помочь Айвори, но он не мог передать судьбу женщины, которую любил, в руки адвоката. Сев, он понял, что пришло время взять ситуацию под собственный контроль.
Это решение принесло ему немного спокойствия, которое он потерял с арестом Айвори. Он вышел их комнаты с твердым намерением придумать план, чтобы спасти ее. Первым делом он собирался выяснить, отпущен ли на свободу Нельсон, арестованный вместе с другими коркерами ради прикрытия его легенды. Ему мог понадобиться соучастник, а по тому, как Нельсон смотрел на Айвори в «Орлином гнезде», он был уверен, что этот парень способен ему помочь.
В самом начале второго часа ночи сонный охранник на посту у главного входа в тюремное крыло был разбужен громким шумом. Двое из бригады скорой медицинской помощи бежали к нему по коридору, толкая впереди себя каталку. Они были очень непохожи друг на друга — один высокий, другой небольшого роста. Оба были одеты в мешковатые голубые комбинезоны бригады «скорой помощи», шапочки, закрывающие волосы и с хирургическими масками на лицах.
Охранник торопливо проверил записи, оставленные дневной сменой.
— У меня нет никаких отметок о том, что кто-то заболел, — сказал он. — Кто вас вызвал?
Дрю просунул сквозь узкую щель в двери блокнот, похожий на официальный приказ о переводе.
— Мисс Болин сказала, что ее клиент, мисс Даймонд, кашляет кровью. Мы должны были быть здесь несколько часов назад, но кто-то перепутал приказы о переводе в госпиталь. Я очень надеюсь, что она еще жива.
Охранник побледнел и немедленно ввел код, открывающий ворота.
— Случись с ней что-то, пока она находится у нас, и конца не будет разговорам, — пробормотал он. — Она в женском отделении. Это в конце коридора и направо.
Он черкнул свое имя внизу приказа о переводе и вручил его Дрю. Дрю и Нельсон кивнули в знак благодарности и почти бегом покатили каталку вниз по коридору. У входа в женское отделение они проложили себе путь так же легко, но здесь были два охранника, и один пошел с ними к камере Айвори и оставался снаружи, пока они вводили код, открывающий ее дверь. Пот застилал глаза Нельсону, и он сам выглядел не лучшим образом, но Дрю держался уверенно, как заправский медик.
Он знал, что избавиться от охранников было самой простой частью операции по сравнению с тем, чтобы не вызвать сопротивление Айвори, но он надеялся, что элемент неожиданности сработает в его пользу. Свет из коридора только самую малость проникал в темную камеру, и недостаток освещения тоже был ему на руку.
— Я знаю, что мы пришли непростительно поздно, — сказал он вместо приветствия, — но запрос мисс Болин на медицинскую помощь был перепутан.
Не в состоянии заснуть, Айвори мерила шагами свою камеру в каком-то беспокойном оцепенении. Она не узнала Дрю, пока он не схватил ее за плечи и не принудил сесть на койку. Она была слишком поражена и заинтригована его маскарадом, чтобы протестовать. Нагнувшись, она подобрала свой альбом в надежде, что ее отсюда заберут.
Дрю опустился на колени передней и схватил за запястье.
— Я едва слышу пульс, — бросил он через плечо, и Нельсон начал маневрировать каталкой, чтобы закрыть от охранника происходящее в камере.
— Это единственный способ спасти тебя, — прошептал Дрю. — Не сопротивляйся.
Прежде чем Айвори успела ответить, он залез в карман, вытащил пузырек с жидкостью, напоминающей кровь, и плеснул на нее, залив впереди весь ее комбинезон.
— О Господи, — закричал он. — У нее кровотечение!
Он поднял ее на руки и отнес вместе с драгоценным альбомом к каталке. Нельсон тут же пристегнул ремни, чтобы она не свалилась, и они устремились по коридору. Охранник, еле поспевая, следовал за ними до своего поста и там, запыхавшись, остался.
Охранник у входа в тюремное крыло услышал, как они приближаются, и открыл им ворота. Один взгляд на залитую кровью одежду Айвори — и он испугался, что помощь пришла слишком поздно.
— Удачи вам! — прокричал он, когда они проносились мимо, потом рухнул на стул, моля небо, чтобы Айвори Даймонд не умерла по пути в госпиталь.
Дрю и Нельсон направили каталку в служебный лифт, но проехали уровень госпиталя и спустились в доки. Пока Нельсон держал двери закрытыми, Дрю сбросил свой маскировочный наряд. Он помог Айвори слезть с каталки и вытащил из-под матраса радужную пилотскую форму экспедиционных частей Аладо.
— Вот надень. Я уже запросил разрешение на взлет, и нам лучше не опаздывать.
Айвори рванула с себя оранжевый комбинезон, торопясь снять его. Она сунула одну ногу в пилотскую форму и запрыгала, стараясь натянуть ее на себя. На ногах у нее вместо башмаков были мягкие шлепанцы из гардероба заключенных, но она подумала, что у них слишком мало времени, чтобы объяснять, что ее обмундирование не полно.
— Я все равно тебя ненавижу, — выдохнула она в перерыве между прыжками.
— Знаю, но так ты по крайней мере сможешь выражать это свободно. Пойдем.
Как только она оделась, Дрю взял ее за руку. Они выскочили из лифта, оставив позади дрожащего Нельсона, который к этому времени уже сам нуждался в скорой помощи.
Задание Нельсона заключалась в том, чтобы вернуть каталку на этаж, где находился госпиталь, и выкинуть взятую одежду и комбинезон Айвори в люк для грязного белья. Нельсон выполнил все меньше чем за минуту и направился в главный кафетерий базы, где заказал большую порцию шоколадного мороженого. Он ел его, шутил с женщиной, вытиравшей столы, и пошел спать уверенный, что у него есть свидетель, готовый, если спросят, подтвердить, где он был в такой поздний час.
Даже после того, как они добрались до своего корабля, Дрю не вздохнул спокойно, пока двери дока не начали откатываться в стороны. Но и после этого он все еще готовился услышать вой сирены по всей базе.
— Ну давай же, давай, — повторял он в нетерпении, и в тот же самый момент, когда двери полностью разошлись в стороны, он вывел корабль из дока, проследовал по положенному для отлета маршруту и, таким образом, успешно завершил первый за всю историю Конфедерации побег из надежно охраняемой тюрьмы ее базы.
Он взглянул на мрачно хмурящуюся Айвори и понял, что теперь у него и начинаются настоящие проблемы.
— Они не узнают, что ты сбежала, до завтрашнего утра. Может быть, даже позже, если никто из тюремного крыла не окажется слишком сознательным и не начнет справляться в госпитале о твоем здоровье.
— Можешь на это не рассчитывать, — заметила Айвори. — Ты упомянул Гейл. Она замешана в этом?
— Нет. Она бы не стала иметь со мной дело, и даже если бы стала, я не рискнул бы посвящать ее в это.
— Тогда, если побег не обнаружат до завтрашнего утра, это случится, когда она придет меня навестить и не сможет нигде меня найти.
Дрю не подумал о такой вероятности.
— Но это все равно дает нам неплохую фору.
Айвори обхватила себя руками. Она вся дрожала с головы до ног и никак не могла остановиться.
— Куда мы направляемся?
— В конечном результате на Землю.
— Это первое место, где они будут тебя искать.
— Ты имеешь в виду нас?
Айвори закрыла глаза, и перед ней во всех подробностях встала, как живая, картина, когда она проснулась с мутным туманом в голове и увидела фальшивого брата Сэмюела возле своей постели. Она вспомнила, что почувствовала, когда внезапно поняла, что Чейз Данкан предал ее. Айвори посмотрела на него с презрением и ненавистью:
— Ты забываешь, что теперь я знаю, кто ты такой, Дрю, или как там тебя зовут. Ты один из шпионов Аладо, и твое льстивое вранье больше меня не проведет. Я знаю, зачем ты устроил мой побег. Ты, наверное, думаешь, что тебе чего-то не хватает, какой-то животрепещущей улики, еще более изобличающей, чем те, которые уже есть. Что ж, эта попытка обречена на неудачу, потому что, даже если я доживу до ста лет, в чем я сильно сомневаюсь, я никогда не поверю тебе снова.
Дрю понимал ее гнев, но попытался преодолеть эту преграду:
— Ты права в одном. Я действительно был одним из лучших агентов Аладо, но теперь этого больше нет. Я отказался от моей карьеры, моей репутации и, очень может быть, от всей моей жизни ради тебя, а ты думаешь, что это просто трюк, чтобы понадежнее засадить тебя за решетку? У Конфедерации достаточно улик, чтобы посадить тебя десять раз. Я так же далек теперь от Аладо, как и ты, Айвори, и если понадобится целая жизнь, чтобы доказать это, я готов.
Айвори ответила язвительной улыбкой. Он был ей отвратителен.
— Ты что, действительно думаешь, что я поверю, что ты спланировал побег в одиночку?
— Ты же знаешь, Нельсон помогал мне.
— Почему он на свободе, и зачем он тебе помогал?
Дрю страшно не хотелось признавать правду, но он решил больше не лгать ей.
— Он работает на Аладо. Быть коркером — это хорошее прикрытие.
Айвори тихо выругалась:
— «Шахта» была просто наводнена шпионами Аладо, так что ли?
— И пиратами.
— По крайней мере пираты честно признавали, кто они такие!
Дрю знал, что заслужил такое обращение, но он слишком устал, чтобы выслушивать обвинения, заслуженные они были или нет.
— Послушай, это ни к чему нас не приведет. У меня в трюме твои работы, и в главном отсеке кое-какая одежда. У меня не было времени подделать документы, но я знаю людей, которые это сделают для нас. Я вытащил тебя из тюрьмы потому, что у меня не было выбора: или это, или планировать побег из тюремной колонии. Не было никакой надежды на то, что тебя оправдают. Единственное, что мне хотелось, это чтобы мы были вместе.
— Мог бы и не беспокоиться так сильно. Я лучше осталась бы в тюрьме, чем с тобой. Прокладывай курс к границе, сойдет любая колония. У нас есть связи во всех, и они будут прятать меня до тех пор, пока Конфедерация не прекратит поиски.
— Я не брошу тебя, Айвори. Разве я уже не доказал этого?
— Все, что ты доказал, это то, что ты низкий предатель, ниже брюха игуаны. Ты собирался удрать вместе с моей «пушкой»?
Дрю сдал жестокое оружие властям без всякого сожаления.
— Нет. Оно было придумано для того, чтобы остановить вторжение пришельцев. Его никогда не собирались использовать на людях.
— Как благородно. Господи, меня тошнит от этих раз говоров. Пойду посплю немного.
Она вышла из рубки и прошла в главный отсек, но и не подумала лечь. Она обыскала корабль в поисках чего-нибудь, чего угодно, чтобы обезвредить Дрю. В туалете она обнаружила аптечку, и здесь среди антисептиков и антибиотиков нашлось несколько ампул сильного успокаивающего, которое использовали для того, чтобы облегчить боль жертве несчастного случая.
Надеясь, что двух будет достаточно, Айвори вернулась с ними обратно в рубку. Она скользнула на свое место и виновато улыбнулась:
— Какие бы ни были у тебя причины, я признательна тебе за то, что ты помог мне бежать.
Чрезвычайно обрадованный этими словами, в которых ему слышалась невольная похвала, Дрю улыбнулся. Когда Айвори наклонилась к нему, он так захотел поцеловать ее, что ему не пришло в голову спросить о неожиданной смене ее настроения. И когда она вонзила шприц в его руку, было слишком поздно. Он уставился на нее, широко раскрыв глаза, и его последней сознательной мыслью были замешательство и гнев.
— Теперь ты знаешь, каково это, — насмешливо произнесла Айвори, — быть преданным.
Он был слишком тяжелым, чтобы сдвинуть его с места, так что ей пришлось оставить его в кресле пилота. Она не удивилась тому, что он недооценил ее. Зная, что Конфедерация тоже может ее недооценивать, она откинулась на спинку кресла в размышлении, что бы на ее месте сделал ее отец. Затем она дала навигационному компьютеру приказ изменить курс. В отличие от Дрю она не хотела лететь на Землю, а собиралась остаться в достаточной близости от тюремного центра, чтобы освободить отца.
В пять часов утра Шефа разбудил Ян Сент-Ив, принесший новость о побеге. Тот сначала не поверил, потом ему стало нехорошо при одной мысли, что Дрю Джордан преступил закон и бежал со своей пиратской невестой.
— Ейл предупреждал меня, ты меня предупреждал, — пробормотал он, протирая глаза, — я сам вчера видел, как он подавлен, но мне и на миг не приходило в голову, что он может взять дело в собственные руки.
Ян прислонился к двери.
— Кто-то ему помог, но охранники не рассмотрели его как следует.
— Это был не ты?
— Нет. Конечно, нет. Хотя я действительно восхищаюсь тем, как он это проделал. Если бы охранники так не беспокоились за Айвори и не позвонили в госпиталь, мы бы еще много часов не узнали о побеге. Мы выследили корабль Дрю. Похоже, он направляется обратно к «Шахте».
— Это же бессмысленно.
— Я знаю. Если только ему не известно, что там есть что-то, чего мы не нашли.
Шеф чувствовал себя разбитым, и ему совсем не нравилось то, чем теперь ему предстояло заниматься.
— Мне никогда не приходилось охотиться за кем-то из своих. Дрю должен понимать, чем это все кончится для него.
— Ну, вероятно, он скорее хочет умереть с Айвори, чем жить с нами.
— Это все моя ошибка. Он устал, и мне следовало послать его в отпуск, а не на «Алмазную шахту».
— И кого бы вы послали за Спайдером? Меня?
Шеф взглянул на своего сурового желтоглазого агента и кивнул:
— Скажи мне: ты встречался с Айвори Даймонд, могло бы для тебя это кончиться таким же образом?
Ян не мог представить себе, чтобы он мог отказаться от всего в своей жизни ради любви.
— Нет, сэр. Дайте мне шанс доставить Дрю сюда, и я не подведу вас.
Шефу захотелось снова вернуться в постель и забиться с головой под одеяло. Но вместо этого он собрал всю свою решимость, которая на какой-то момент его покинула.
— Мы поймаем его, — пообещал он. И добавил: — Но я сомневаюсь, что живым.
Дрю проснулся в клетке, похожей на ту, в которой он провел свою первую ночь в «Алмазной шахте», но эта находилась под землей, в подвале, напоминающем тот, где был личный банк Спайдера. Он попытался сесть, но его руки и ноги были крепко прикручены к железным прутьям, и он не мог даже пошевелиться. Он был одет, но это было небольшим утешением.
— Айвори! — позвал он, и его голос глухим эхом отозвался от каменных стен, как стон привидения. Испугавшись, что она оставила его здесь умирать, он вновь выкрикнул ее имя и на этот раз услышал мерный звук шагов, который только усилил его ужас.
Это был «серебряный робот», держащий в руках «астральную пушку». Дрю посмотрел на него и попытался улыбнуться.
— Эй, привет. Развяжи меня и найди мне что-нибудь поесть, — приказал он в надежде, что замечательный автомат ответит ему, но тот только повел на него глазами.
— То, что он был сделан по подобию Спайдера, делало его светящийся взгляд еще более зловещим.
— Ну, ты играешь в слова или, может, предложишь какое-нибудь другое развлечение, которое поможет нам скоротать время?
И снова робот не ответил ни слова.
Дрю поднял голову, насколько смог, и огляделся. Все пространство подвала было заполнено ящиками, похожими на те, в которых хранили «астральные пушки». Он ни на минуту не усомнился, что именно они в них и лежат. «Сколько еще секретных складов было у Спайдера?» — подумал он. Правда, теперь это не имело значения, если его оставили здесь умирать. Ослепленный любовью, он не подозревал, что Айвори может представлять угрозу, но она быстро доказала, насколько опасной она может быть. Он не думал, что будет жить вечно, но никогда не представлял себе, что его смерть будет такой жестокой. Дрю бодрствовал уже, вероятно, час, когда появилась Айвори. На ней все еще была радужная пилотская форма, которую он ей дал, но теперь она надела пару собственных серебряных ботинок.
— Похоже, тебе не слишком удобно, — сказала она. — Прошу прощения за такие примитивные условия, но я хотела, чтобы ты так же жестоко страдал, как и я.
— Ты в этом преуспела, — уверил ее Дрю. Он не собирался подшучивать над ней или попытаться заставить ее рассмеяться. Он был слишком горд, чтобы просить об освобождении. — Я знал, что ты можешь не захотеть остаться со мной, так что я взял с собой твои бриллианты. Я не хочу, чтобы тебе пришлось беспокоиться о деньгах. Я люблю тебя, Айвори, хотя и понимаю, почему ты не хочешь этому верить.
— Неужели понимаешь? Это удивительно.
— Где мы?
— Не знаю, чем это может тебе помочь.
— Ну хорошо. Что сегодня на обед?
— Айвори опустилась на колени рядом с ним:
— Не беспокойся, я буду хорошо кормить тебя. Я собираюсь выменять тебя на моего отца, так что для меня ты представляешь большую ценность живым, чем мертвым.
Когда он проснулся, Дрю больше боялся за себя, но теперь он испугался за нее.
— Конфедерация никогда не пойдет на это.
— Уже пошла, — сообщила Айвори. — Ты проспал два дня. Нам еще нужно проработать детали, но я думаю достигнуть соглашения уже в ближайшее время.
Дрю не видел для Айвори способа уцелеть при таком обмене пленниками.
— Ничего не выйдет, Айвори. Может, они и согласились на твои предложения, но это будет просто ловушкой. У них там будут снайперы или агент, загримированный под Спайдера, но они никогда не позволят тебе и твоему отцу остаться на свободе.
Он не сказал ей ничего, чего бы она сама не знала.
— Мне нечего терять в конце концов. Я не представляю себя, рисующей фрески на тюремной стене в течение пятидесяти лет, и было бы нечестно оставлять отца, чтобы он предстал перед судом один, теперь, когда ты освободил меня.
Распростертый на спине, Дрю пытался собрать в кулак весь остаток своего хладнокровия, чтобы спорить с ней.
— Почему ты не спала, когда мы пришли за тобой? У тебя все еще повторяется этот жуткий сон? Ты думала, это предостережение, но он был не про меня, Айвори. Он был про Спайдера. Заставь себя досмотреть до конца, и ты убедишься.
Айвори поднялась на ноги:
— Очень соблазнительная идея — отрезать тебе язык. Но я обещала вернуть тебя в достаточно хорошем состоянии. Я развяжу тебя и позволю выйти в туалет, но Конрад пойдет с тобой. Ты был прав насчет наших «серебряных парней». Они могут гораздо больше, чем просто таскать ящики и считать деньги. Не пытайся перехитрить его. У него есть приказ целиться тебе в колени, но, даже если его «пушка» будет на минимальной мощности, ты больше никогда не сможешь ходить.
— Конрад, — повторил Дрю. — Звучит так же плохо, как Рекс! — Но никто из них не засмеялся.
— Где ты достаешь свежую еду? — Дрю взял тарелку, которую Айвори подсунула под дверь его клетки. От нее исходил соблазнительный аромат. Это был толстый кусок жареного мяса, вареная картошка, посыпанная сыром, и горка ярко-зеленого гороха. Вместо того чтобы дать ему нож и вилку, она сама порезала мясо на небольшие куски. На вкус оно было так же замечательно, как и на вид.
Скрестив ноги, Айвори села на пол возле клетки.
— Мы на Флер-де-Ли. Это домашняя планета одной аграрной колонии, которой часто требовались ссуды для расширения. Мой отец был чрезвычайно щедр, и они были так благодарны, что не возражали, когда он построил здесь маленький склад.
Дрю попытался вспомнить, где находится Флер-де-Ли. Как он припоминал, эта маленькая планета была у самой границы.
— Мы поблизости от «Шахты», так ведь?
— В опасной близости, даже можно сказать, но в этом-то вся и прелесть. Ее всегда считали совершенно безобидной, в то время как «Шахта»… ну, ты знаешь, что все думают об «Алмазной шахте».
Дрю чувствовал себя так, будто он не ел несколько дней, и это действительно было так.
— Можешь дать мне еще вот этого? — спросил он, отправляя в рот большой кусок картошки.
— Не похоже, чтобы ты все еще рос.
— Нет, я просто хочу есть. А ты нет? Ты похудела, и это неудивительно, если ты питалась только тюремной едой.
Айвори смотрела, как он ест, и не могла припомнить, когда она сама в последний раз была голодна. Она знала, что он делает: ведет себя так, как будто они все еще любовники, пытаясь усыпить ее бдительность и тут же использовать это против нее. Опять.
— Да, я могу принести тебе еще, но это будет тебе кое-чего стоить.
Дрю огляделся в своей клетке:
— Не похоже на то, чтобы я имел возможность тебе в чем-то отказать.
— Хорошо. Я рада, что наконец-то мы понимаем друг друга.