Беррингтон Джоанна. Чувства минус расчет

   Уильям развернулся и, трусливо оглядываясь, направился к своей машине.
   – Мне в самом деле жаль, что все так вышло, – попробовала еще раз оправдаться Кэролайн.
   Но тот не остановился. Только сев в машину и заведя мотор, он выглянул в раскрытое окно и прокричал:
   – Кэролайн, ты думала, никто не узнает, что Тед Митчелл никакой не миллионер, а простой работяга? Скажи, на что ты рассчитывала, когда привела его в высшее общество?
   Ну и ну. Выходит, Уильям каким-то образом выяснил правду? И общался сегодня с ней, скрывая это?
   – Подумай, Кэролайн, что будут о тебе теперь говорить. С кем ты связалась? С крутым ковбоем? Его место на ранчо, а не рядом с тобой...
   Он собирался еще чем-то уязвить женщину, но Тед угрожающе двинулся в его сторону, и мистер Джонсон, памятуя о разбитой губе, тут же нажал на газ, и вскоре его шикарный автомобиль скрылся из виду.
   Тед все еще стоял, глядя ему вслед, пока сзади не подошла Кэролайн. Какое-то время оба молчали, потом она нарушила тишину.
   – Может, не стоило все-таки бить его? – неуверенно произнесла она.
   – А как я должен был поступить, видя, что он вытворяет? Подойти и вежливо сказать – мистер, будьте так любезны, оставьте мисс в покое? – блеснув глазами, спросил Тед.
   Кэролайн удрученно покачала головой. Кажется, Уильям сильно разозлился. И, судя по его выкрикам, через неделю все их общее окружение будет знать, кто на самом деле сопровождал ее на рауте...
   Но все это было так далеко – завтра, послезавтра... А в данный момент рядом стоял Тед, и от этого на душе было безумно хорошо!
   – Спасибо за спасение. А теперь пойдем ко мне, тебе нужно успокоиться, – предложила Кэролайн, беря его за руку. – Я умею варить вкусный кофе...
   Оба молчали, войдя в квартиру Кэролайн. Это было так странно – хотеть сказать многое, но не решаться даже на простой обмен любезностями. Тед, не глядя на хозяйку, прошел на кухню и сел на стул, а она, достав из настенного шкафчика турку, подошла к плите.
   – В холодильнике есть сливки, – наконец подала голос Кэролайн. – Если хочешь кофе со сливками, достань. И еще, если голоден, можешь разогреть пиццу в микроволновке.
   – Нет, я сыт и ничего не нужно, – отозвался Тед, насупившись.
   Кэролайн взглянула на него и тихонько засмеялась. Он сейчас выглядел забавно – словно огорченный подросток, которому родители запретили пойти в кино.
   – Что? – вопросительно посмотрел на нее мистер Митчелл. – Что ты находишь забавным?
   Его все происходящее совершенно не веселило. И даже то, что Уильям Джонсон наказан по заслугам, не радовало. Потому что проблемы остались.
   – Не заводись, пожалуйста, – примирительно попросила Кэролайн, регулируя уровень огня под туркой. – На самом деле это просто нервное. Моя психика не выдерживает накала страстей и реагирует подобным образом. Уж извини...
   Она взяла стул и села напротив мужчины. Некоторое время они молчали, практически кожей ощущая вязкую тишину, нарушаемую только тихим шипением газовой конфорки.
   – Все так сложно, – вздохнул Митчелл. – Я всегда считал, что есть выход из любой ситуации, а теперь чувствую, что нахожусь в тупике. Не знаю, как тебе все объяснить...
   – Не нужно ничего объяснять, – мягко попросила Кэролайн. – Я и сама все понимаю.
   Действительно, что тут объяснять? Приезд Теда и его реакция на попытку Уильяма поцеловать ее говорили сами за себя. Кэролайн была не безразлична ему, далеко не безразлична, это было понятно. И если бы она не отвечала ему взаимностью, то не пригласила бы к себе. Это, кажется, тоже ясно.
   – Прошу тебя, давай сейчас не будем все усложнять, – попросила она. – Есть только ты и я. А все остальное попросту неважно.
   – И Уильям Джонсон? – на всякий случай поинтересовался хмурый мистер Митчелл.
   – Тем более он, – уверенно подтвердила Кэролайн. – Как выяснилось, ты был абсолютно прав в своих нелицеприятных оценках... Мне жаль, что я сразу не прислушалась к твоим словам.
   И она вдруг задумалась – а откуда все-таки мистеру Голливудская Улыбка стал известен истинный статус Теда? Неужели он и Джеймс наняли частного детектива? Или прослушивали ее телефон? Эта история, словно глава из шпионского романа, была полна тайн и неясностей...
   Кофе, закипев, вырвался на свободу из турки, заливая плиту. Как по команде, оба вскочили, бросились выключать газ, промакивать коричневую жидкость губкой... А когда следы маленькой аварии были устранены, Тед как-то буднично и просто сказал Кэролайн, разливающей остатки горячего напитка по чашкам:
   – Кэролайн, мне кажется, я люблю тебя... Я почти уверен, что так оно и есть. И я не знаю, как мне с этим справиться.
   Она пристально посмотрела в карие, немного печальные глаза, обвила руками шею Теда и нежно-нежно прикоснулась к его губам. Затем еще раз... А потом уже он, не в силах удержать страсть, ответил ей жарким поцелуем.
   Да, да! – пульсировала в его венах кровь. Люблю, люблю! – билось ее сердце. И Тед, подхватив свою женщину на руки, понес прочь с кухни, где стыл в чашках забытый кофе и где остались ненужные сомнения.
   Прильнув к широкой груди и положив голову на плечо мужчины, Кэролайн едва не плакала от счастья. Он здесь, он рядом, он с ней, и это самое главное. Прочь предрассудки, мешающие любви, прочь холодный расчет...
   На кровати, всегда казавшейся ей слишком большой для нее одной, теперь разгорался костер страсти. Тед ласкал ее нежно и неторопливо, и она постанывала от наслаждения, полностью доверившись ему. Горячий шепот и кроткие вскрики, осторожные прикосновения и крепкие объятия... Эта ночь длилась долго, очень долго. И лишь когда за окном запели птицы, предвещая начало нового дня, влюбленные заснули, обнявшись, чтобы и во сне ощущать присутствие друг друга...
   Утром Кэролайн разбудил поцелуй Теда.
   – Что, уже пора вставать? – сладко потянулась она.
   – Да, будильник прозвенел десять минут назад. Я выключил его, умылся, а потом смотрел на тебя, спящую. Если б ты знала, как ты красива!
   Он запустил пальцы в густые волосы любимой и нежно взъерошил их.
   – Я не слышала будильника, – с удивлением произнесла она. – Не помню, когда такое случалось со мной... Жаль, сегодня не выходной, я так хотела бы провести день с тобой!
   Тот грустно улыбнулся:
   – Я тоже. И мне безумно жаль, что все закончилось.
   – Нет, совсем не закончилось! – уверенно заявила Кэролайн, садясь на кровати. – Я хочу увидеться с тобой уже вечером! Это возможно?
   – Конечно, – согласился Тед. – Я просто подумал, вдруг ты пожалеешь о том, что случилось сегодня ночью...
   Кэролайн недоуменно уставилась на него. С чего ему в голову приходят такие мысли?
   – Просто я понимаю, что мы не пара, – тихо пояснил тот. – Как ни горько мне это осознавать. Ты богата, а я нет. Наш союз вызовет у окружающих недоумение и смех, а мне бы не хотелось тебя компрометировать.
   Кэролайн отвернулась – не самая лучшая тема для разговора после ТАКОЙ ночи. Она резко встала с кровати, накинула на плечи халат и молча вышла из спальни.
   – Кэролайн, подожди... Я обидел тебя? – Тед нашел свою одежду и, быстро облачившись, побежал догонять любимую.
   Но та уже закрылась в душе, и оттуда послышался плеск воды. Решив не терять зря время, он отправился на кухню, где из найденных в холодильнике продуктов быстро приготовил завтрак – омлет с ветчиной, тосты с джемом и кофе. Когда Кэролайн с влажными волосами вошла в столовую, все было уже готово.
   – Что случилось? Почему ты ушла, ничего не сказав? – спросил Тед, неся с кухни ножи и вилки.
   – Потому что если все, что было ночью, для тебя не важно, то мне нечего сказать, – сухо отозвалась она.
   – Послушай, ты неправильно меня поняла, – подошел к ней Тед, тут же забыв про завтрак. – Я не собирался тебя обидеть. Просто хочу уберечь от косых взглядов и насмешек из-за того, что ты связалась не с тем парнем...
   – А почему ты считаешь, что мне важно в этом вопросе мнение других? – воскликнула Кэролайн. – Я люблю тебя и не собираюсь это ни от кого скрывать!
   – Хорошо, хорошо, – обнял ее Тед. – Давай поговорим об этом позже, ладно? А пока давай позавтракаем, и мне пора ехать домой. Рози, наверное, уже проснулась и теперь волнуется, где я.
   – Рози... Это твоя дочь? – догадалась Кэролайн, понемногу остывая.
   – Да, – кивнул Тед. – Ей двенадцать лет, и, я надеюсь, вы с ней найдете общий язык.
   Нельзя сказать, что Кэролайн вообще не волновала реакция окружающих по поводу ее отношений с Тедом. Мнение отца и матери она собиралась выслушать и даже обдумать. Но в любом случае все решения, касающиеся личной жизни, планировала принимать сама. А что будут по этому поводу говорить недоброжелатели за спиной... Ну что же, они и раньше полоскали ее имя в грязной воде, так неужели теперь из-за боязни слухов она откажется от любви?
   Она с нежностью посмотрела на мужчину, сидящего напротив за столом. Все, абсолютно все ей нравилось в нем. И маленькие морщинки на переносице и в уголках глаз, и низкий голос, и взрывной характер... Каким угрюмым он показался ей в первый день знакомства! Она и предположить не могла, что Тед может быть таким ласковым, как сегодня ночью.
   От воспоминаний сладко заныло тело. Тед, расправившись с омлетом и пододвигая к себе тарелку с тостами, встретился с ней глазами. И Кэролайн зарделась, смутившись собственных мыслей, – как будто он мог прочитать их по ее лицу.
   – Почему не ешь? Не вкусно? – поинтересовался тот.
   – Нет, что ты, все очень вкусно. Просто... Я так счастлива...
   Они еще какое-то время разговаривали на тему отношений. Конечно, будущее обсуждать было пока рано, но в одном влюбленные были солидарны – оно у них общее. Тед предложил встретиться вечером, и Кэролайн настояла, чтобы он зашел за ней в офис, потому что им нечего стесняться и незачем скрывать свои отношения. Потом она отправилась подсушить волосы, предупредив Теда, что можно не убирать со стола – днем заглянет горничная.
   – Но мне не трудно, – попытался воспротивиться он. – Всего-то проблем – загрузить тарелки и чашки в посудомоечную машину.
   – Я же плачу ей деньги за работу, – объяснила Кэролайн. – А если ты будешь делать все сам, мне придется ее уволить за ненадобностью. Так что, пожалуйста, не лишай мою горничную стабильного заработка.
   Она чмокнула любимого в щеку и ушла приводить себя в порядок. А тот остался стоять перед столом с грязной посудой, размышляя, что они с детства существовали в абсолютно разных условиях и получили неравные возможности в жизни. И разного рода несостыковки – касающиеся, например, домашней уборки, – когда-нибудь могут привести к крупному скандалу... Но он очень хотел надеяться, что они оба проявят мудрость и смогут сохранить любовь, несмотря на различие в привычках и жизненном укладе.
   Я стану больше работать, пообещал себе Тед, и даже возьму еще одну ссуду в банке, чтобы открыть вторую автомастерскую. Пусть мне никогда не стать таким богатым, как Кэролайн, но не позволю, чтобы кто-то думал, будто она меня содержит и я связался с ней из-за денег!
   Он посмотрел на часы и пошел в спальню Кэролайн, чтобы поторопить любимую. Однако в этом уже не было нужды, она вышла ему навстречу в приталенном платье чуть ниже колен цвета молочного шоколада и с забранными в высокий хвост волосами.
   – Ну вот, я готова, – сообщила она, весело глядя на Теда. – Отвезешь меня в офис? А то «мерседес» остался вчера на стоянке у ресторана. Вроде бы Энди, мой водитель, на днях наконец должен выйти на работу, попрошу, чтобы забрал сам...
   – Нет проблем, – отозвался Тед, восхищенно оглядев Кэролайн, после чего заметил: – Сдается, чтобы соответствовать тебе, мне всегда теперь придется носить дорогие костюмы.
   Они вышли за дверь и не услышали, как на тумбочке в прихожей тревожной трелью залился телефон.
   Довольная Кэролайн поднималась в лифте на двадцать второй этаж и ловила себя на мысли, что давно ей не было так хорошо. И это несмотря на то, что вчера приключилась некрасивая история с Уильямом. Кстати, может быть, он уже поделился с кем-нибудь скандальной информацией об истинной личности калифорнийского миллионера. После его вчерашних словесных выпадов в адрес нее и Теда это не казалось таким уж невероятным. Ну и пусть. Если ее спросят, она подтвердит – какой смысл отпираться? Да, представляла на рауте как обеспеченного человека. Да, влюблена. И безумно счастлива!
   – Добрый день. Здравствуйте, – доброжелательно приветствовала она всех, кто попадался ей навстречу.
   Она представила себя со стороны – элегантную, уверенно идущую по коридору, и улыбнулась. С этого момента, подумала Кэролайн, я буду думать только о хорошем. Хватит уже быть пессимисткой, пора радоваться каждому дню!
   – Доброе утро, Бетти, – весело произнесла она, входя в кабинет. – Отличная погода сегодня, не правда ли?
   Но тут же осеклась, увидев выражение лица секретарши. Радость куда-то улетучилась, и она встревоженно спросила:
   – Что-то случилось?
   Та кивнула и сообщила:
   – Ваша сестра попала ночью в аварию и сейчас находится в больнице. Только что звонила миссис Дрннели и просила связаться с ней, как только вы появитесь в офисе. Сожалею...
   – Мама назвала адрес больницы, в которую увезли Эллис? – побледнев, спросила Кэрол и, получив положительный ответ, распорядилась: – Немедленно вызывай такси.
   Обида на сестру вдруг исчезла без следа. Сначала Кэрол почувствовала ужас, что Эллис могла погибнуть, потом пришло понимание, что сестренка попала в беду и нуждается в помощи. А все остальное для нее теперь было несущественно...

12

   Больничный коридор был выкрашен бледно-зеленой краской. Вообще-то вполне обычный цвет, но сейчас он раздражал и тревожил Кэролайн. На душе было тяжело, в голову лезли неприятные мысли. Она не знала, в каком состоянии находится сестра, и оттого волновалась еще больше.
   Медсестра, проводившая ее к палате, попросила пока не заходить – сейчас рядом с Эллис находилась мама, а больше одного человека врачи запретили пускать.
   – Ей нельзя беспокоиться, – объяснила девушка в униформе с пластиковым бейджем на груди. – Подождите, пожалуйста, здесь. А когда предыдущий посетитель выйдет, можете заглянуть. Но не дольше чем на десять минут.
   Кэролайн хотела было спросить про диагноз, но не успела, поскольку медсестра тут же убежала по каким-то делам. Она присела на жесткий стул возле палаты. Прислушалась, что происходит внутри, но ничего не услышала. То ли за дверью молчали, то ли вокруг было слишком шумно – постоянно ходили туда-сюда врачи в белых халатах, родственники пациентов...
   Какой отвратительный цвет у этих стен, в очередной раз подумала Кэролайн. И вообще здесь отвратительно. Надеюсь, Эллис скоро отпустят домой.
   Мимо провезли кого-то на каталке, рядом с которой бежала и плакала пожилая дама. Высокий санитар успокаивал ее, говорил, что все обойдется, но та, казалось, не слышала.
   Вскоре процессия скрылась в конце коридора, но в ушах Кэролайн все еще звучал женский плач, не прибавлявший оптимизма. Время шло настолько медленно, что Кэролайн даже подумала, что часы, висящие на стене, сломались. Ну не может секундная стрелка так вяло ползти...
   Наконец дверь открылась и в коридор вышла Джуди Доннели.
   – Милая, ты приехала, – обняла она старшую дочь. – Это все ужасно... Так ужасно, что не передать словами. Недавно был папа, он тоже переживает, я боюсь, как бы у него не заболело сердце...
   – Мама, успокойся и объясни, что произошло, – попросила Кэролайн, усаживая ее на стул и устраиваясь рядом. – Я просто извелась, пытаясь понять, что к чему! Секретарша ничего не знала, медсестра тоже не сказала про диагноз...
   Джуди тяжело вздохнула, стараясь не расплакаться. За последние несколько часов она словно постарела на несколько лет, хотя обычно выглядела моложе своего возраста. Находясь рядом с Эллис, она пыталась держаться, но сейчас все переживания и волнения были написаны на ее лице.
   – Я сама толком не знаю, что это за авария и как она произошла, – начала она рассказывать.
   Оказалось, рано утром ее разбудил телефонный звонок. Человек, представившийся сотрудником больницы, сообщил, что Эллис Бартон в бессознательном состоянии доставили к ним спасатели. По их словам, молодая женщина была обнаружена далеко за городом, ее автомобиль врезался в дерево. Случайные свидетели, которые и позвонили спасателям, утверждали, что машина ехала ровно, а потом внезапно свернула с дороги, в результате чего и произошла авария. За жизнь Эллис боролись врачи, и, к счастью, прогноз был благоприятным, хотя она получила сотрясение головного мозга и сломала несколько ребер. Но все могло обернуться куда хуже, и чудо, что травмы не оказались серьезнее... Самым удивительным оказалось другое – в крови молодой женщины обнаружили большую дозу снотворного, а в кармане джинсов санитарка нашла записку, где было написано имя пострадавшей и домашний телефон родителей.
   – Что ты хочешь сказать?.. – не поверила своим ушам Кэролайн. – Что это, возможно, была попытка убийства?
   – Или самоубийства, – печально посмотрела на нее мама. – Эллис отказывается говорить на эту тему, а расспрашивать я не хочу. К ней даже полицейских не пустили, чтобы лишний раз не тревожить. А Джеймса она не захотела видеть сама, и он ушел. Милая, происходит что-то странное, и мне плохо оттого, что я ничем не могу помочь своей девочке.
   Мама вновь готова была расплакаться, и дочь обняла ее, успокаивающе приговаривая, что все обойдется.
   – Ты зайдешь к ней? – спросила мама. – Вдруг она захочет с тобой поговорить?
   Кэролайн едва справилась с комом в горле. Сестра уже хотела как-то с ней поговорить – это было на светском рауте. Но ушла ни с чем, потому что Кэролайн заявила, что у нее нет времени, и лучше в другой раз... попросту отмахнулась. А если бы она не сделала этого и выслушала Эллис, то, возможно, сестренка сейчас не лежала бы на больничной кровати.
   – Да, конечно, я повидаю ее. – Она решительно встала и тихо отворила дверь палаты.
   В нос ударил запах лекарств – в сто крат сильнее, чем в коридоре. Жалюзи на окнах были закрыты, и в комнате царил полумрак. На прикроватной тумбочке стоял букет из белых и красных роз – видимо, мама таким образом попыталась скрасить унылый интерьер палаты.
   Эллис лежала, укрытая по грудь простыней, и если бы палата была не одноместной, Кэролайн засомневалась бы – это ли ее сестра? Слишком непохожа была на Эллис женщина с обезображенным синяками лицом...
   – Это ты, Кэрри? – слабо произнесла Эллис, пытаясь разглядеть силуэт на фоне белой двери. – Подойди ближе, пожалуйста.
   Кэролайн сделала несколько шагов и склонилась над лежащей, стараясь сохранять спокойствие, что, вообще-то, удавалось ей слабо.
   – Здравствуй, Элли, как ты себя чувствуешь?
   – Я думала, что все закончится быстро, – глухо сказала та. – Но меня почему-то спасли. А возвращаться к жизни, оказывается, так больно...
   – О чем ты, дорогая? – тихонько погладила ее по белокурым волосам Кэролайн. – Что ты хочешь этим сказать?
   И Эллис начала говорить. Тихо, порой невнятно, но чем дальше Кэролайн вникала в услышанное, тем больше ужасалась. Ведь она считала, что жизнь сестры прекрасна и безоблачна... Но теперь выяснялось, что это была всего лишь иллюзия.
   Через пару дней после злополучного ужина, когда Кэролайн так и не дождалась заветных слов от любимого мужчины, в родительском особняке зазвонил телефон. Трубку сняла Эллис и услышала голос Джеймса. Так уж получилось, что они проболтали часа полтора о всяких глупостях. На другой день состоялся еще один разговор, потом еще, и еще. Через неделю мистер Бартон пригласил молодую женщину на дружеское свидание. И та пошла, почему-то решив не говорить об этом сестре. Ее, конечно, можно осуждать за столь опрометчивый поступок, но что теперь изменишь?
   Прошло еще немного времени, и Эллис поняла, что влюбилась в остроумного и приятного в общении Джеймса. Его отношения с Кэролайн к тому моменту уже разладились, и никто больше не мешал развиваться новым чувствам.
   Вскоре состоялась пышная свадьба. Тогда Эллис Бартон считала себя самой счастливой женщиной на свете. Они с Джеймсом вернулись из путешествия по Европе, въехали в новый дом, стали строить планы на будущее. Правда, молодую жену все же мучила совесть перед старшей сестрой. Она успокаивала себя, что все случилось так, как было угодно Богу, но душа все же болела от мысли, что близкий и родной человек избегает общаться с ней из-за всей этой истории... Однако рядом был Джеймс, и это казалось самым важным.
   Прошло несколько лет. Джеймс Бартон успешно продвинулся по службе, хотя ему и не удалось возглавить фабрику «Ваниль и Шоколад». Молодая женщина занималась хозяйством и мечтала о детях. Она во всем доверилась мужу, и когда тот предложил переоформить на него все имущество, Эллис согласилась, даже не посоветовавшись с родителями. Ведь Джеймс считал, что так будет целесообразнее, а влюбленная супруга не нашла повода возразить ему.
   Полностью погрузившись в домашние хлопоты, она не сразу заметила странное поведение мужа – его частые отлучки, задержки на работе. Прозрение наступило, когда Бартон вернулся однажды под утро, пропахший женскими духами. А на расспросы жены неожиданно просто и буднично признался:
   – Да, я тебе изменяю.
   С Эллис случилась истерика – все, чему она верила в последние годы, ради чего жила, оказалось пылью. Но мистер Бартон не спешил успокаивать жену, улегшись спать в гостиной на диване, поскольку там рыдания были не слышны. А когда наутро встретил ее – заплаканную и удрученную, сообщил:
   – Пойми, меня устраивает наша семейная жизнь. Думаю, и тебя тоже. А если ты с чем-то не согласна, то деваться тебе все равно некуда – вспомни, как совсем недавно переписала на мое имя и дом, и все сбережения. Так что если затеешь развод, останешься ни с чем. И вот мой совет – успокойся и живи дальше, как жила. Все мужчины изменяют, смирись с этим...
   Эллис не сразу поверила, что человек, с которым она прожила больше пяти лет, может быть таким бессердечным. Она надеялась, что он одумается и станет прежним – любящим, верным. Но все было напрасно, они с Джеймсом с каждым днем отдалялись друг от друга все дальше... Поняв, что процесс необратим, молодая женщина впала в депрессию. Ей хотелось выговориться, попросить совета, но она не знала, к кому может обратиться. Маму просто боялась расстроить – ведь на людях Джеймс всегда надевал маску преданного мужа. А попытавшись несколько раз наладить контакт с Кэролайн, поняла, что та так и не простила предательства. Об этом красноречиво говорил ее колючий, отчужденный взгляд.
   Это мне за грехи, часто размышляла Эллис, сидя одна дома, пока муж развлекался где-то с любовницей. Я в свое время переступила через старшую сестру, и зло, причиненное ей, теперь вернулось ко мне...
   Она все реже улыбалась и все чаще думала о том, что не достойна любви – потому что когда-то разрушила чужие чувства. Джеймса же все вполне устраивало – жена не скандалила, не требовала развода, смотрела сквозь пальцы на его измены. Не зная, где найти силы жить дальше во всей этой лжи, молодая женщина решилась на отчаянный шаг...
   Вчерашним вечером – муж снова где-то задерживался – Эллис села за руль автомобиля, прихватив из домашней аптечки пузырек со снотворным. Она проехала по улицам Нью-Йорка, выехала на загородную дорогу и приняла несколько таблеток снотворного – достаточную дозу, чтобы через двадцать минут крепко уснуть и потерять управление автомобилем. Затем вдавила в пол педаль газа и помчалась навстречу смерти. В кармане джинсов лежала записка, написанная заранее, – имя и телефон, по которому можно будет сообщить об аварии. Аварии, в которой молодая женщина собиралась погибнуть...
   – Эллис... прости меня. – Кэролайн в шоке зажмурилась. – Прости, что не догадывалась, как ужасно ты живешь, и не пришла на помощь, когда была нужна тебе... Я вела себя как бесчувственная дура.
   – Пожалуйста, не надо, – попросила сестра.
   Было заметно что она устала и ей тяжело говорить. Она была сейчас похожа на беспомощную рыбку, выброшенную на берег и уже не надеющуюся на спасение...
   – Я сама во всем виновата. Мне казалось, что с моей смертью всем станет только лучше. Джеймс получит деньги и свободу, ты поймешь, что я никогда больше не причиню тебе вреда.
   – Что ты такое говоришь? – изумленно воскликнула Кэролайн. – Я никогда не желала тебе смерти! А мама? О ней ты подумала? И об отце? Неужели ты хотела, чтобы они страдали? Родители любят тебя всей душой. Да и я тоже. Ты же моя маленькая белокурая сестричка... Разве ради нашей любви тебе не стоит жить? Неужели весь мир замкнулся на каком-то Джеймсе?!
   Кэролайн не успела договорить, поскольку в палату зашла медсестра, толкающая перед собой тележку с лекарствами.
   – Извините, но вам пора. Пациентке нужно поспать, – строго проговорила она, набирая в шприц прозрачную жидкость из ампулы.
   – Хорошо, я уже ухожу, – отозвалась Кэролайн и, склонившись напоследок над Эллис, сказала: – Запомни, мы все ждем твоего выздоровления. Когда выйдешь из больницы, то разведешься с мужем и начнешь новую жизнь – яркую и интересную. А я обещаю тебе поддержку во всем. Помни, я тебя люблю... и рада, что могу сказать тебе это.