Бессон Люк. Артур и Запретный город

Люк БЕССОН
АРТУР И ЗАПРЕТНЫЙ ГОРОД

ГЛАВА 1

   Солнце постепенно садится за горизонт. Оно понимает: людям надо дать отдохнуть от неимоверной жары.
   Пес Альфред открывает глаза. Судя по слабому дуновению ветерка, жара спала и температура воздуха вполне сносная. Он неспеша поднимается, потягивается всеми четырьмя лапами и выходит из облюбованного им тенистого уголка. Сейчас перед ним стоит задача повышенной сложности: отыскать участок еще не выжженной травы и оставить там свою метку. Конечно, можно было бы задрать лапку на угол дома, но тот давным-давно пожелтел от его посланий.
   На крыше, на краю высокой каминной трубы, сидит молодой ястреб и с победоносным видом обозревает окрестности. Он не боится ни жары, ни людей, ни пса, лениво трусящего по саду на ватных от сна и жары лапах.
   Нескольких секунд хищнику вполне достаточно, чтобы понять, что пес — не его добыча. Слишком велик и при необходимости может пустить в ход зубы. Тряхнув головой, ястреб принимается выслеживать другую жертву.
   Дом целый день выдерживал натиск яростного солнца, и теперь дерево, из которого он сделан, размеренно потрескивает под воздействием вечерней прохлады. Негромкий сухой треск, мелодичный, словно музыка, сочиненная заходящим солнцем.
   Сегодня солнце измучило всех и имеет полное право отдохнуть.
   Ястреб, видимо, тоже считает, что за день солнце перетрудилось, и резкими криками прогоняет его на отдых. От издаваемых им громких пронзительных звуков мороз бежит по коже. Ничего удивительного, что бабулечка от них просыпается.
   Во время сиесты она не стала подниматься к себе в спальню, а прикорнула на диванчике в гостиной. И ее можно понять: прохлада, царящая в комнате, мерное тиканье настенных часов с огромным маятником усыпляют как нельзя лучше, тем более в жаркий день.
   А если прибавить к этому парочку сверчков, свиристящих за печкой, то, уверен, любой проспит в такой комнате до самого вечера.
   Проснувшись от пронзительного ястребиного крика, бабушка вскакивает с дивана, но, запутавшись в кружевном покрывале, в которое она завернулась перед сном, она опускается на прежнее место. Нескольких минут ей вполне хватает, чтобы проснуться окончательно, выпутаться из огромного покрывала и вновь застелить диван, скрыв следы своего недавнего сна.
   Чинно усевшись на кончик дивана, она принимается соображать, отчего это она вдруг заснула среди бела дня и который может быть сейчас час.
   Ответ на последний вопрос ей подсказывают настенные часы. На первый же вопрос…
   Когда, наконец, память приходит к ней на помощь, она с горечью убеждается, что ее внук Артур, ее обожаемый мальчик, до сих пор не вернулся.
   Четыре года назад исчез ее муж, дедушка Артура.
   Арчибальд пропал из сада: отправился на поиски сокровищ. Отсюда же, из сада, исчез и внук. Неужели он отправился вслед за дедом?
   Она обошла весь сад, перетрясла все вещи в доме, обегала все соседние холмы: Артур как сквозь землю провалился. Остается только предположить, что его утащили инопланетяне — зеленые человечки, спустившиеся с небес в летающей тарелке специально, чтобы похитить ее внука.
   Она давно боялась, что ее мальчика могут украсть. Разве можно не хотеть украсть такого очаровательного мальчика?! Кто может равнодушно пройти мимо его растрепанной головки, мимо огромных карих глаз, всегда готовых удивляться окружающему миру? Что может быть приятнее звуков его тонкого детского голосочка, такого нежного и такого звонкого? Артур — единственное ее сокровище, и это сокровище у нее украли. Она чувствует себя одинокой и обездоленной.
   Ей очень хочется плакать, но она крепится: одна-единственная слезинка скатывается по ее щеке. Горе ее так велико, что даже светлый летний вечер кажется ей ночным мраком. Подойдя к окну, она смотрит на небо. Оно на редкость голубое, без единого облачка, и совершенно пустынное. Никаких следов инопланетян.
   Бабушка тяжко вздыхает. Она смотрит по сторонам, оглядывает каждый угол гостиной, словно надеясь отыскать там какой-нибудь намек на то, где искать внука. Но вещи, окружающие ее, хранят молчание.
   — Как я могла заснуть? — протирая глаза и прогоняя последние остатки сна, сокрушается она.
   И как удачно, что птица криком своим подняла ее!
   Но вряд ли хищник прилетел только для того, чтобы разбудить бабушку. В подтверждение этому со двора вновь доносится громкий клекот пернатого.
   Бабулечка прислушивается. Любой звук, будь то скрип половицы или мышиный писк, она готова принять за знак свыше, за знамение, за веление судьбы.
   Обладая острым взором и тонким слухом, ястреб вполне мог заметить то, чего не заметила она. Да, разумеется, птица что-то нашла, и это что-то имеет отношение к ее внуку! Возможно, ястреб посылает кому-то сигналы, кого-то предупреждает. Но кому посылает? Кого предупреждает? У хищных птиц очень сильное зрение, они видят далеко, гораздо дальше бабушки. Так что, возможно, ястреб заметил что-то вдалеке…
   Пора покончить с догадками. Предмет, который птица разглядела уже давно, — это автомобиль. Он направляется к дому бабушки. Через несколько минут бабушка и сама сможет различить его. Машина мчится в клубах пыли, которые предзакатное солнце, видимо, решив пошутить на ночь, разукрасило всеми цветами радуги.
   Вскоре до бабушкиных ушей долетает шум двигателя.
   Не покидая дивана, бабушка напряженно вслушивается в вечерние звуки. Шум двигателя звучит все громче.
   Ястреб двумя отрывистыми вскриками сообщает, что в машине сидят два человека.
   Вместе с легким ветерком до хищника долетают звуки хрипло тарахтящего мотора. Ястребу они явно не по вкусу, и он улетает.
   Вряд ли его отлет можно расценить как добрый знак. Птицы, как известно, обладают даром предчувствия. Неужели приближающийся автомобиль сулит несчастья и беды этому дому?
   Машина ненадолго скрывается за пригорком.
   Откашлявшись, бабушка ощущает разлитую в воздухе тяжелую свинцовую тишину. Звуки автомобиля смолкли.
   Словно параболическая антенна, пытающаяся уловить сигнал, старушка медленно поводит головой.
   Выскочив из-за пригорка, машина с громким гулом мчится к бабушкиному дому. В лучах заходящего солнца сверкает хромированная решетка радиатора. Гул мотора перерастает в рев, разносящийся далеко вокруг. Ворвавшись в сад, он сотрясает деревья, пригибает к земле траву и с силой обрушивается на дом.
   Бабушка вздрагивает и вскакивает с дивана. Сомнений больше нет: ястреб, действительно, сообщил ей очень важную весть. Только вот какую? Бабулечка расправляет помявшееся платье, разглаживает воротничок и спешно идет разыскивать тапочки.
   Ворвавшись в гостиную, рев двигателя уступил место шуршанию шин по гравию. Значит, машина подъехала к крыльцу и остановилось.
   Бабушка успела найти всего один тапочек: скрип тормозов застал ее врасплох. Походкой старого пирата на деревянной ноге она ковыляет к двери. Но стремление узнать, кто приехал, пересиливает любовь к порядку. Скинув тапочек, а с ним и несколько десятков лет, бабушка бабочкой летит к двери.
   Утробно урчащий мотор, наконец, заглох. С воем попавшей в мышеловку кошки дверь салона автомобиля открывается, и на гравий с хрустом становятся старые, никогда не чищенные кожаные ботинки. Владелец таких ботинок вряд ли привезет хорошие новости. Ястреб был прав, что улетел.
   Подбежав к двери, бабулечка вступает в сражение с ключом.
   — Однако, какого дьявола я заперла эту дверь? — ворчит она, изо всех сил пытаясь повернуть ключ в замке. Она так поглощена своим занятием, что забывает выглянуть в окошко, выходящее на крыльцо, и полюбопытствовать, кто приехал к ней на ночь глядя.
   Наконец ключ со скрежетом поворачивается в замке: вход свободен!
   Распахнув дверь, бабушка с изумлением воззрилась на стоящую перед ней парочку. А потом испустила пронзительный вопль. Этот звук вполне можно назвать воплем ужаса.
   Во внешнем виде улыбающейся до ушей парочки нет ничего ужасного. Даже наоборот. Любой взрослый, сумевший сохранить чувство юмора, при виде бабушкиных гостей нашел бы немало поводов для веселья. А тот, кто привык к строгому языку правил и предписаний, сухо заметил бы, что вид новоприбывших свидетельствует исключительно о дурном вкусе. С ним трудно было бы не согласиться. На женщине мятое платье с огромными цветами фуксии, а на мужчине — еще более мятый пиджак в зеленую клетку, чередующуюся с клеткой цвета гусиного помета.
   Спохватившись, бабушка пытается превратить свой вопль в громогласное приветствие.
   — Сюрприз! — в один голос радостно восклицает парочка.
   Бабушка делает движение, должное, видимо, означать, что она раскрывает объятия навстречу гостям. Но хотя губы ее говорят «здравствуйте», взгляд по-прежнему вопит: «на помощь!».
   — … Вот уж, действительно, сюрприз!…настоящий сюрприз! — произносит она, загораживая собой вход в дом и не давая широко улыбающимся родителям Артура (а прибывшая парочка и есть родители ее обожаемого внука) войти. Приезд их обычно превращает ее жизнь в сплошной кошмар.
   Продолжая улыбаться, бабулечка, подобно голкиперу, всем телом защищает вход в дом.
   Делает она это молча, и отец Артура, желая прояснить ситуацию, задает ей вопрос, которого она боится больше всего на свете.
   — А где же Артур? — спрашивает он игривым тоном, ни секунды не сомневаясь в ответе.
   Лучезарно улыбнувшись, бабушка вопросительно смотрит на него, словно ожидая, что спрашивающий сам ответит на свой вопрос, и ей не придется лгать. Однако отец Артура, никогда не отличавшийся остротой ума, упорно ждет ответа.
   Поняв, что отвечать придется, бабушка набирает в грудь побольше воздуха и произносит:
   — … Хорошо доехали?
   Отец ожидал иных слов. Но, решив, что ему как инженеру нельзя оставить такой вопрос без внимания, приступает к пространным объяснениям.
   — Мы решили ехать по западному шоссе, — обстоятельно начинает он. — Конечно, дорога, которая к нему ведет, не слишком широка, зато по моим подсчетам мы срезали угол в сорок три километра. А это составляет значительную экономию, особенно при цене литра бензина…
   — Хотя нам каждые три секунды приходилось куда-нибудь сворачивать! — перебивает его мать Артура. — Это было не путешествие, а сплошной кошмар, и я благодарю небо, что мальчика с нами не было! Он бы совершенно измучился! Просто наказание какое-то! — всплескивает она руками, и вновь задает роковой вопрос:
   — Ну, так где же Артур?
   — А? Кто? — переспрашивает бабушка, делая вид, что не слышит.
   — Артур, мой сын, — с тревогой в голосе отвечает мать. — Правда, тревожится она не о сыне, а о том, не сошла ли с ума ее мать. При такой страшной жаре можно ожидать чего угодно.
   — А-а-а!… Конечно, он будет рад вас видеть! — уклончиво отвечает бабулечка.
   Родители Артура удивленно переглядываются: похоже, бабушка совершенно оглохла.
   — Где Ар-тур, ку-да он по-де-вал-ся? — выговаривая слова по слогам, спрашивает отец, словно перед ним стоит не бабушка его внука, а туземец из диких джунглей.
   Бабушка улыбается еще шире и кивает.
   Родители Артура обеспокоенно переглядываются. Бабушка понимает, что пора, наконец, сказать что-нибудь осмысленное. Все равно что, лишь бы прекратить расспросы.
   — Он… он пошел погулять с собакой, — выпаливает она.
   Бабушка готова лгать дальше, но ее ответ всех устраивает.
   К несчастью, именно в эту минуту из кустов, весело виляя хвостом, с громким лаем выскакивает Альфред, тем самым опровергая столь удачно придуманное алиби.
   Бабушка видит, как улыбка медленно исчезает с лица матери Артура — словно патина с полотна старинного мастера под рукой неопытного реставратора.
   — Где Артур? — спрашивает мать жестко.
   В эту минуту бабушка готова задушить Альфреда. Опровергнуть такое замечательное алиби! Но делать нечего, и она вновь сверлит взором парочку — в надежде, что кто-нибудь из них подскажет ей следующую реплику.
   Альфред перестает вилять хвостом и виновато поскуливает. Он сообразил, что совершил какую-то глупость и оправдывается.
   — Вы с Артуром решили поиграть в прятки? — обращается к псу бабушка, чувствуя, что из присутствующих только он может ей помочь. Альфред с радостью делает вид, что все понял.
   — Эти двое просто обожают прятки! — объясняет бабушка. — Могут играть в них целыми днями. Артур прячется, а…
   — А собака считает! — перебивает ее отец. Ему в голову закрадываются подозрения, не принимают ли его здесь за дурака.
   — Именно так! Альфред считает до ста, а после отправляется искать Артура.
   Усталая и растерянная бабушка не замечает, что на этот раз выдумка ее не слишком удачна: Альфред вряд ли умеет считать даже до одного!
   Родители снова тревожно переглядываются: состояние бабушкиного рассудка начинает внушать им опасения. Похоже, старушка слишком долго гуляла по солнцу.
   — И… куда он обычно прячется? Вы должны знать его привычки! — вежливо произносит отец.
   В надежде, что ответ ее прозвучит честно и убедительно, бабулечка энергично встряхивает головой:
   — … В саду!
   Никогда еще ложь не была так близка к правде!

ГЛАВА 2

   В глубине сада, за высоченными стеблями травы, под слоем земли, изрезанным муравьиными ходами, среди перепутанных корней растений скрыты руины старых стен, некогда построенных руками человека. Самих стен давно не существует, остался лишь кирпичный фундамент, местами выходящий на поверхность.
   Кирпич, выступающий из земли, потрескался и осыпался, порос мхом и покрылся мерзкой черной слизью. Трещинки на кирпичах тоненькие, словно паутинки, однако когда твой рост не больше двух миллиметров, они превращаются в бездонную пропасть. Нашим героям, идущим вдоль одной из таких трещин, кажется, что они продвигаются по краю бездны. Впереди, как всегда, шагает Селения. Несмотря на трудности, которые довелось им пережить, принцесса не утратила бодрости духа: в любую минуту она готова исполнить возложенную на нее миссию.
   Она так уверенно идет по опасной тропе, что можно подумать, будто она бежит в магазин по Елисейским полям. Ужасную пропасть, тянущуюся вдоль каменного тротуара, она даже не замечает.
   Следом за Селенией, стараясь не отставать, вприпрыжку бежит Артур. Он уже поверил, что все, с ним случившееся, — не сон и он действительно превратился в крошку-минипута, ростом не более двух миллиметров. Но если раньше он очень переживал из-за своих метра тридцати и мечтал поскорее вырасти, то теперь он гордится своими новым ростом. Черт возьми, не с каждым случаются такие приключения! Ради них не жалко и уменьшиться.
   Вдохнув воздух полной грудью, он распрямляет плечи: честно говоря, сейчас ему тоже хочется стать выше — но совсем чуть-чуть, только чтобы догнать в росте принцессу. Пока они идут по кирпичу, он гораздо чаще смотрит на Селению, чем на страшную пропасть, тянущуюся вдоль дороги. Но увы, стоит ему размечтаться, как он начинает отставать и ему приходится бегом догонять вышагивающую в авангарде девочку.
   Принцесса Селения настоящая красавица. Но характер у нее совершенно свинский. Взгляд разъяренной пантеры и ангельская улыбка. Во всяком случае, Артур видит ее именно такой. И… прощает ей все ее недостатки. Там, в большом мире, точно так же Альфред прощал Артуру все его проказы. Здесь, в мире минипутов, Артуру досталась роль Альфреда, и мальчик покорно следует за капризной и очаровательной принцессой.
   Барахлюш идет последним; он добровольно занял место в арьергарде. За спиной у него по-прежнему громоздится рюкзак, набитый тысячью мелочей. Зато с таким рюкзаком его никакой ветер не унесет!
   — Эй, Бюш, давай, прибавь шагу! У нас мало времени! — кричит ему сестра.
   Барахлюш, зная, что его сестрица вечно чем-то недовольна, возмущенно пыхтит:
   — Надоело мне таскать эти вещи!
   — А никто не просил тебя брать с собой столько барахла! — ядовито напоминает ему принцесса.
   — Почему бы нам не нести рюкзак по очереди? Тогда я смог бы немного отдохнуть и прибавить шагу. И мы бы двигались гораздо быстрее! — предлагает изобретательный Барахлюш.
   Селения останавливается и в упор смотрит на брата.
   — Ты прав. Так мы действительно выиграем время. Давай!
   Барахлюш радостно скидывает груз с плеч и протягивает его сестре. Принцесса хватает рюкзак и не моргнув глазом швыряет его в пропасть.
   — Вот и все! Без него ты будешь меньше уставать, и мы сможем идти быстрее, — заявляет она. — А теперь вперед!
   Ошеломленный Барахлюш смотрит, как его сокровища стремительно исчезают в бездонной пропасти, и не верит своим глазам.
   Нижняя челюсть его медленно отвисает, и если бы природа не предусмотрела специального мускула, удерживающего ее, юный принц наверняка бы ее потерял.
   Артур держится в стороне. Он не намерен вмешиваться в семейную ссору. В нем внезапно проснулась страсть к подсчетам: он срочно пересчитывает осколки битого стекла, усыпающие поверхность кирпича.
   Барахлюш весь кипит. Рот его до отказа заполняется оскорбительными словами, которые со страшной силой рвутся наружу.
   — Ты, ты… такая… настоящая змея! — выкрикивает он, глядя на Селению.
   Селения улыбается.
   — У змеи есть задание, которое она должна выполнить, и она больше не допустит никаких задержек. А если тебе не нравится быстро ходить, можешь возвращаться домой. Подумай, до моего возвращения у тебя будет масса времени, чтобы насочинять кучу совершенных тобой подвигов, да еще и король тебя пожалеет!
   — Да, пожалеет, потому что у короля, в отличие от тебя, есть сердце! — огрызается Барахлюш.
   На всякий случай он предпочитает держаться подальше от принцессы.
   — Ну, вот и пользуйся королевскими милостями, пока можно, потому что от следующего короля ты их не дождешься!
   — А кто будет следующим королем? — робко спрашивает Артур.
   — Будущий король… это я! — заявляет Селения, гордо вздергивая свой хорошенький носик.
   Артур уже неплохо разбирается в династических вопросах минипутского королевства. Однако уточнить никогда не помешает.
   — Значит, тебе надо через два дня выйти замуж именно для того, чтобы занять место короля? — еще более робко спрашивает он.
   — Да. Принц должен быть избран до того, как я приступлю к исполнению обязанностей главы государства. Так принято. Таково правило, — отвечает ему Селения и, развернувшись, ускоряет шаг, давая понять, что с вопросами покончено.
   Артур огорченно вздыхает. Ох, как ему хочется спокойно посидеть и подумать, отчего при взгляде не Селению щеки и уши у него безудержно краснеют, а сердце начинает биться так часто, что, кажется, вот-вот выскочит из груди. Но, увы, времени нет, и неизвестно, что ждет его впереди.
   Взрослые в кино называют это чувство любовью. Но слово «любовь» такое необъятное, такое огромное, что он не понимает, когда его надо произносить. Наверное, это потому, что до той, взрослой, любви он еще не дорос. Ведь если подумать, он любит бабушку, любит свою собаку Альфреда, свою новую машинку. Но разве можно так же любить Селению? Любить такую вредину? И все-таки стоит ему о ней подумать, как он мгновенно краснеет, и уши его пылают, словно раскаленные угли.
   — Что с тобой? — спрашивает Селения, видя, как погруженный в свои мысли Артур то краснеет, то бледнеет.
   — Нет, ничего! — отвечает Артур и еще сильнее заливается краской. Ему кажется, что Селения читает его мысли. — Это от жары, здесь так жарко! — оправдывается он.
   Селения снисходительно улыбается. Сорвав кожистый лист какого-то растения, она протягивает его Артуру.
   — Держи, приложи ко лбу, тебе станет легче.
   Артур благодарит и делает так, как ему сказали. Там, в большом мире, когда у него болела голова, бабушка всегда прикладывала ему ко лбу капустный лист. Ох, как давно это было!
   Селения продолжает улыбаться. Она прекрасно понимает, что жара здесь ни при чем. Тем более, что температура воздуха вокруг них явно не превышает двадцати градусов. Но как настоящая принцесса, она всегда готова посмеяться над другими. Впрочем, сейчас она не знает, хочется ли ей подшутить над Артуром или нет.
   Лист стал теплым, и мальчик решительно отбрасывает его. В нем пробуждается смелость, и он, догнав принцессу, начинает засыпать ее вопросами, которые давно вертятся у него на языке.
   Говорят, любовь дает человеку крылья и отвагу. Может быть, Артур действительно влюбился?
   — Можно задать тебе вопрос, Селения? — отважно спрашивает он.
   — Разумеется, можешь задавать мне любые вопросы, но стану ли я на них отвечать — это мне решать! — с ехидцей произносит принцесса.
   — Через два дня тебе придется выбирать мужа… неужели за тысячу лет ты никого не сумела найти?
   — Такая высокородная принцесса как я, заслуживает исключительного, необыкновенного супруга — умного, отважного, смелого, умеющего отлично готовить, ухаживать за детьми… — с упоением перечисляет она, пока Барахлюш не обрывает ее.
   — … а еще убирать квартиру и стирать, в то время как мадам будет кривляться перед зеркалом! — хихикает он, очень довольный, что сумел подпустить сестре шпильку.
   Выслушав юного принца, Селения как ни в чем не бывало продолжает:
   — А еще он должен будет понимать свою жену с полуслова… и защищать ее, в том числе и от дурацких выходок некоторых ее родственников! — грозно завершает она, гневно глядя на брата.
   Барахлюш даже присел от страха.
   Решив, что братец вполне напуган и больше не дерзнет ее прерывать, Селения мечтательно перечисляет:
   — Он, конечно, будет самым красивым, самым справедливым, самым верным, самым ответственным, самым обязательным… М-м-м… В общем, он будет необыкновенным, благородным и просвещенным! — с истинно королевским величием завершает она.
   При этом она краем глаза смотрит на Артура. Мальчик чувствует себя совершенно раздавленным. Каждое слово принцессы камнем падает ему на голову.
   — … И, разумеется, у него будет железная сила воли, и он не станет напиваться при первой же подвернувшейся возможности! — добавляет принцесса, ставя точку в списке качеств своего будущего супруга, и выжидательно смотрит на Артура. Заметив, что мальчик совсем скис, она меняет гнев на милость и переводит выразительный взор на брата.
   — … Да, все правильно, — бормочет Артур, согнувшись в три погибели, словно его постигло великое несчастье. Он-то воображал, что принцесса удостоила его своим вниманием! Куда ему до нее, тем более теперь, когда в нем росту не метр тридцать, а всего лишь два миллиметра… И лет ему всего десять, а ей целая тысяча!
   И вообще, никакой он не выдающийся, не просвещенный, не… словом, если бы его сейчас попросили охарактеризовать самого себя, ему хватило бы всего трех слов: маленький, глупый, ничтожный.
   Желая приободрить Артура, Селения тоном, принятым на официальных пресс-конференциях, продолжает:
   — Выбор жениха является одной из самых важных задач для любой минипутской принцессы. Ведь именно жениху она подарит свой первый поцелуй! А первый поцелуй принцессы имеет особое значение, ибо вместе с ним к ее избраннику переходят ее сила и ее полномочия. Полномочия эти поистине огромны, и в дальнейшем они позволят ему править вместе с ней. Народы Семи континентов приносят присягу на верность обоим супругам.
   Артур и не подозревал, как важен ритуал выбора жениха и первого поцелуя. Теперь понятно, почему Селения должна быть осмотрительной, и отчего ей так трудно сделать выбор.
   — Значит, это из-за твоей власти… Ужасный У хочет жениться на тебе? — спрашивает Артур.
   — Нет, что ты! Исключительно из-за ее красоты, любезности, а, главное, из-за ее ангельского характера! — как ни в чем не бывало подсказывает Барахлюш.
   Презрительно пожав плечами, Селения не удостаивает его ответом.
   Да, маленькая принцесса, бесстрашно вышагивающая вдоль ужасной пропасти, жуткая воображала. А еще она вредная и капризная. Но ведь девчонка с такими глазами просто не может не зазнаваться! А тем более, если она еще и принцесса!
   За один взгляд ее обворожительных глаз Артур готов простить ей любые колкости. Потому что без этих взглядов он зачахнет. Как цветок без дождя.
   — Нет, он никогда меня не получит! — неожиданно патетически восклицает принцесса. Ее слова звучат для Артура как приговор. Он и так знает, что недостоин ее, зачем же еще раз напоминать ему об этом?
   — Разумеется, я говорю об Ужасном У, — своим обычным насмешливым тоном уточняет Селения.
   Артур в недоумении. Она что, дразнит его? Но зачем? Ох, как же ему надоело чувствовать себя беспомощной мышкой в когтях у этой обворожительной дикой кошки! И, набравшись храбрости, Артур со всем возможным в его состоянии ехидством спрашивает:
   — Послушай, а как ты узнаешь, что больше привлекает в тебе жениха: ты сама или твое королевство?
   Улыбка Селении говорит: кошка готова выпустить коготки. Глупая мышь сама лезет к ней в пасть, так почему бы и не поиграть с ней?
   — Очень просто: для женихов у меня есть свой собственный тест. С его помощью я всегда буду знать, что больше нравится претенденту: я или мой трон.
   Селения забрасывает наживку, а Артур, словно карась, кружит вокруг, никак не решаясь ее заглотать.
   Но рыбак рассчитал точно: не проходит и трех минут, как рыбка уже на крючке.
   — А… что это за тест? — робко спрашивает Артур.
   — Тест на доверие. Тот, кто утверждает, что любит свою невесту, должен во всем ей доверять. Доверять полностью, слепо, без лишних слов — как, впрочем, и она ему. Обычно у мужчин это не получается, ибо они никому не доверяют, а тем более женщинам, — объясняет Селения.