— Хорошо, я согласен, — неожиданно произнес он, разрывая тишину, — мы выполним твою просьбу, если, разумеется, все пойдет согласно разработанным планам.
Лицо недоумка на мгновение триумфально озарилось, чтобы затем сразу же снова стать лишенной выражения маской.
— Поскольку мы уже договорились, — произнес Су Мин, — пусть мне будет позволено поставить еще одно условие. Ронд Хешке, которого я ценю и уважаю, обеспокоен судьбой двух своих друзей, которых сейчас содержат в ВПБ: я имею в виду Собри Обломота и Лайелу Франк. Я прошу, чтобы вы не осуждали их на смерть, но позволили поселиться в резервации, поскольку именно этого хочет Ронд Хешке.
— Что? Ты еще смеешь ставить какие-то условия? — взорвался Лимних, пораженный наглостью китайца. — Или ты решил, что все зависит от твоей доброй воли? Еще слово — и ты будешь с нами сотрудничать, отведав комнаты пыток.
Злобная гримаса подтвердила серьезность этой угрозы.
— Прошу не забывать, что между нами есть определенная разница, — произнес Су Мин ледяным тоном. — А если пытки на меня не подействуют? Вам до сих пор не пришел в голову вопрос, чего ради я иду на все это? Из всего моего народа лишь я один знаю, что значит сила человеческих привязанностей. Именно поэтому меня так заботит судьба тех двоих в ВПБ: их такие узы объединяют.
Такая же связь существовала между мной и отцом, которого за одно это осудили на смерть. Вот в чем причина моей просьбы: я сын своего отца. Вам и вашему народу эти чувства тоже не чужды.
Лимних воздержался с ответом. Впервые с начала разговора на его лице появилась тень улыбки и даже симпатии.
— Да, — иронически произнес он. — Я это прекрасно понимаю.
— И еще одна мелочь, — сказал Су Мин, задумавшись.
— Опять? — Лимних поудобнее устроился в кресле, неожиданно совершенно расслабившись. Несмотря на физическое отвращение, которое вызвало в нем соседство китайца (ведь поначалу Лимних испытывал чуть ли не дурноту), несмотря на чувство неприязни, он заметил, что, договариваясь с недоумком, он испытывает какую-то противоестественную радость. Было в этом что-то необычайно возбуждающее — что-то вроде подписания договора с дьяволом.
— Корабль, на котором мы прибыли, до сих пор кружит по околоземной орбите. Он наверняка сможет обнаружить земную армаду.
— Уничтожить его не удастся?
— Не исключено, хотя и сомнительно. Если же уничтожить нам его не удастся, он тотчас же вернется в Город-Реторту с предостережением, и тогда они окажутся хорошо подготовленными к атаке. Этого допустить нельзя.
— Значит, его следует склонить к отлету. Предлагаю: установите с ними контакт и порекомендуйте, чтобы они немедленно возвращались на базу.
— Они не улетят, пока я или Хешке не окажемся на борту. Иначе это будет противоречить инструкции.
Казалось, Су Мин впервые испытывает затруднения.
— Ну, так отправим Хешке, — нетерпеливо сказал Лимних, его раздражали такие незначительные подробности.
— Мне кажется, что и он не особенно рвется вернуться.
— Гм-м-м, — Лимних задумался. — А сам Хешке может установить контакт с кораблем?
— Разумеется, если я дам ему передатчик.
— Прекрасно. В таком случае я позабочусь, чтобы ему захотелось вернуться. Вы, кажется, просили, чтобы я сослал его дружков в резервацию? Отлично, мы их отправим, а у Хешке будет возможность их сопровождать.
— Не понимаю.
На лице Верховного Вождя появилась злобная ухмылка.
— В течение нескольких ближайших недель нами будет проводиться оцепление всех резерваций и ликвидация их обитателей. Я прослежу, чтобы Хешке был об этом своевременно проинформирован. Да он на коленях будет молить, чтобы его только пустили на борт вашего корабля!
Су Мин смутился.
— Я бы не хотел использовать Хешке как пешку в игре…
— Все мы пешки, — фыркнул Лимних. — Когда его будут отправлять в резервацию, дашь ему передатчик. Уговори его, чтобы он вызвал корабль и отправился с отчетом о результатах миссии. Только ни слова о наших планах, помни! — Он несколько пренебрежительно посмотрел на Су Мина. — Может, вы, китайцы, и не такие уж дьявольски хитрые.
12
13
Лицо недоумка на мгновение триумфально озарилось, чтобы затем сразу же снова стать лишенной выражения маской.
— Поскольку мы уже договорились, — произнес Су Мин, — пусть мне будет позволено поставить еще одно условие. Ронд Хешке, которого я ценю и уважаю, обеспокоен судьбой двух своих друзей, которых сейчас содержат в ВПБ: я имею в виду Собри Обломота и Лайелу Франк. Я прошу, чтобы вы не осуждали их на смерть, но позволили поселиться в резервации, поскольку именно этого хочет Ронд Хешке.
— Что? Ты еще смеешь ставить какие-то условия? — взорвался Лимних, пораженный наглостью китайца. — Или ты решил, что все зависит от твоей доброй воли? Еще слово — и ты будешь с нами сотрудничать, отведав комнаты пыток.
Злобная гримаса подтвердила серьезность этой угрозы.
— Прошу не забывать, что между нами есть определенная разница, — произнес Су Мин ледяным тоном. — А если пытки на меня не подействуют? Вам до сих пор не пришел в голову вопрос, чего ради я иду на все это? Из всего моего народа лишь я один знаю, что значит сила человеческих привязанностей. Именно поэтому меня так заботит судьба тех двоих в ВПБ: их такие узы объединяют.
Такая же связь существовала между мной и отцом, которого за одно это осудили на смерть. Вот в чем причина моей просьбы: я сын своего отца. Вам и вашему народу эти чувства тоже не чужды.
Лимних воздержался с ответом. Впервые с начала разговора на его лице появилась тень улыбки и даже симпатии.
— Да, — иронически произнес он. — Я это прекрасно понимаю.
— И еще одна мелочь, — сказал Су Мин, задумавшись.
— Опять? — Лимних поудобнее устроился в кресле, неожиданно совершенно расслабившись. Несмотря на физическое отвращение, которое вызвало в нем соседство китайца (ведь поначалу Лимних испытывал чуть ли не дурноту), несмотря на чувство неприязни, он заметил, что, договариваясь с недоумком, он испытывает какую-то противоестественную радость. Было в этом что-то необычайно возбуждающее — что-то вроде подписания договора с дьяволом.
— Корабль, на котором мы прибыли, до сих пор кружит по околоземной орбите. Он наверняка сможет обнаружить земную армаду.
— Уничтожить его не удастся?
— Не исключено, хотя и сомнительно. Если же уничтожить нам его не удастся, он тотчас же вернется в Город-Реторту с предостережением, и тогда они окажутся хорошо подготовленными к атаке. Этого допустить нельзя.
— Значит, его следует склонить к отлету. Предлагаю: установите с ними контакт и порекомендуйте, чтобы они немедленно возвращались на базу.
— Они не улетят, пока я или Хешке не окажемся на борту. Иначе это будет противоречить инструкции.
Казалось, Су Мин впервые испытывает затруднения.
— Ну, так отправим Хешке, — нетерпеливо сказал Лимних, его раздражали такие незначительные подробности.
— Мне кажется, что и он не особенно рвется вернуться.
— Гм-м-м, — Лимних задумался. — А сам Хешке может установить контакт с кораблем?
— Разумеется, если я дам ему передатчик.
— Прекрасно. В таком случае я позабочусь, чтобы ему захотелось вернуться. Вы, кажется, просили, чтобы я сослал его дружков в резервацию? Отлично, мы их отправим, а у Хешке будет возможность их сопровождать.
— Не понимаю.
На лице Верховного Вождя появилась злобная ухмылка.
— В течение нескольких ближайших недель нами будет проводиться оцепление всех резерваций и ликвидация их обитателей. Я прослежу, чтобы Хешке был об этом своевременно проинформирован. Да он на коленях будет молить, чтобы его только пустили на борт вашего корабля!
Су Мин смутился.
— Я бы не хотел использовать Хешке как пешку в игре…
— Все мы пешки, — фыркнул Лимних. — Когда его будут отправлять в резервацию, дашь ему передатчик. Уговори его, чтобы он вызвал корабль и отправился с отчетом о результатах миссии. Только ни слова о наших планах, помни! — Он несколько пренебрежительно посмотрел на Су Мина. — Может, вы, китайцы, и не такие уж дьявольски хитрые.
12
Над пыльной желтоватой равниной, кое-где поросшей рахитичными деревцами и отмеченной то тут, то там домишками из кирпича или глины, заходило солнце. Ронд Хешке сидел на веранде аккуратного домика из красного кирпича и любовался пейзажем, испытывая при этом чувство неожиданного благодушия и спокойствия духа.
К дому как раз направлялся Херрик — амрак, у которого поселились Хешке и Собри с Лайелой. Херрик шел странно, раскачиваясь всем телом, что было свойственно для амраков, и Хешке с изумлением заметил, что даже неожиданное зрелище чистокровного недоумка уже не нарушает его благодушия и спокойствия.
Сначала он испытал жестокий шок: как можно так запросто сослать в резервацию законопослушного гражданина со свидетельством расовой чистоты! Хешке был не только шокирован, но и разозлен. Его протесты не имели никаких последствий, а из сделанных мельком замечаний понял, что на принятое решение повлияла его связь с семейством Обломотов. В конце концов, Собри тоже осудили на ссылку лишь за связь с Лайелой. Да, поначалу пребывание в резервации амраков оказалось для Хешке нелегким испытанием. Если бы не то обстоятельство, что он уже приобрел некоторый иммунитет благодаря общению с китайцами, это наверняка завершилось бы психическими заболеваниями.
А теперь… Херрик поднялся по ступенькам веранды. Он был абсолютным, стопроцентным амраком: красноватый оттенок кожи, правильный шарообразный череп, округлые глаза и характерные длинные уши, а кроме того, тревожные диспропорции в строении тела и пугающая плавность движения, словно у существа, лишенного костей. И все же Хешке это нисколько не мешало. Он думал о Херрике как о симпатичном представителе симпатичной расы и не видел в этом ничего удивительного, а его симпатии становились еще сильнее, потому что амраки были эпигонами гибнущей культуры.
— Привет, Ронд! — поздоровался Херрик с сильным американским акцентом. — Собри дома?
Хешке кивнул, и Херрик без церемоний прошел внутрь. Хешке же вернулся к любованию заходом солнца и размышлениям о том, как прекрасно оставшаяся часть амраков приспособилась к условиям жизни в резервации. Их здесь было около трех миллионов, и они занимали почти двухсоткилометровую полосу земли (некогда они заселяли два континента). Сухая земля не годилась под посевы, но амраки решили эту проблему с помощью ирригации почвы. Они организовались в небольшое, стабильное общество, выстроили несколько некрупных и средних размеров городков, создали даже промышленность — разумеется, в небольших масштабах, лишь для собственных нужд. Их никогда не покидала мысль, что они полностью зависят от капризов своих завоевателей.
Хешке уже давно слышал о высокой технической культуре амраков, но считал, что они попросту копируют достижения Подлинного Человека. Поэтому он был крайне изумлен, когда во время пребывания у Херрика на каждом шагу убеждался в их умении и оригинальности. Херрик часто вспоминал о войне, в которой он в качестве молодого ученого принимал участие — тогда амраки в последний раз пытались отстоять свою независимость. Он работал над проектом, который никогда так и не был реализован: над созданием силового поля, которое должно было изменять направление движения ядерных боеголовок на противоположное.
— Вы, белые, — заявил как-то Херрик (амраки не пользовались термином — "Подлинный Человек", но говорили: белые), выиграли только благодаря исключительному умению подчиняться центральной власти. Вас всех можно направить на единую цель. Наша общественная система всегда была слишком свободной, чтобы мы могли противостоять вам. Мы до последней минуты транжирили энергию на бесчисленное количество индивидуальных проектов.
— Не смогу согласиться с этой теорией, — возразил Хешке. — Как ты, в таком случае, объяснишь упадок лоренов?
— Верно. Лоренов еще больше отличала целенаправленность, чем вас. Так вы их сами и не победили, а только с нашей помощью. А одним вам было бы не справиться.
У Хешке не нашлось контраргументов. Странно было разговаривать с кем-то, кто оперировал версией истории, не сочетающейся с тем, что провозглашали Титаны относительно войн Подлинного Человека с остальным миром. Официальные источники полностью умалчивали о участии союзников в расовых войнах. Подлинный Человек — как учили — сумел собственными силами разгромить своих разнообразных и коварных врагов.
Подобные противоречия недолго занимали внимание Хешке: освобождение из-под власти пропаганды он принял с огромным облегчением.
Порой Хешке наблюдал, как амрак Херрик возится — используя при этом самые разнообразные, случайно раздобытые детали и элементы — с устройством, созданию которого ему мешала война. Аппарат этот должен был стать телевизором, но без передатчика, без камеры, одним только приемником. Херрик открыл, что методом дальнейшей интерференции можно световые волны превращать в ультракороткие радиоволны, которые потом принимались контрольной станцией. Иначе говоря, он подтвердил возможность приема изображения со слабым сигналом на значительных расстояниях. Хешке часами просиживал возле Херрика, наблюдая, как амрак манипулирует потрескивающим аппаратом, время от времени получая от него туманные, едва различимые картины горного хребта или участка океана. Возможности контроля источника воображения были мизерными; никогда не было известно, что покажется на экране, поскольку зависело это от магнитного поля Земли.
Солнце спряталось за горизонтом, и Хешке почувствовал холод. Он встал, потянулся и вошел в дом.
Херрик и Собри сидели за столом. Они были серьезными, чтобы не сказать важными; Собри, пожалуй, даже больше, подумал Хешке, когда приятель поприветствовал его.
— Плохие новости, Ронд. — Он указал на Херрика. — Мы только что получили сообщение из Прадны.
— Вы все еще в контакте?
Собри кивнул.
— За несколько последних недель нам удалось наладить связь с теми членами Лиги, которые пережили последнюю облаву Титанов. Лига понемногу встает на ноги, благодаря чему у нас до сих пор сохранились свои люди в администрации.
Собри замолчал. Хешке всегда поражала легкость, с которой его приятель смог пристроить их троих в резервации амраков. Похоже на то, что Лига Пангуманизма имела своих людей в большинстве резерваций: Херрик тоже был связан с ней.
— Лимних отдал приказ о ликвидации всех резерваций, — тихо сообщил Собри. — Конец амракам, конец нам всем.
— Мы ожидали этого рано или поздно, — произнес Херрик без тени горечи. — Единственное, что мы сможем сделать, это покориться судьбе.
— Я тоже предвидел такой поворот событий, — сказал Хешке.
Он залез в карман и достал небольшой передатчик, который ему на прощание вручил Су Мин. Молодой китаец, должно быть, уже тогда имел определенные подозрения насчет того, что должно произойти: как иначе понимать его смущение во время последних встреч и неясные намеки на то, чтобы Хешке воспользовался передатчиком и покинул Землю?
Все указывало на то, что Су Мин оказался каким-то образом в милости у Титанов. На беспокойство Хешке о его собственной безопасности он туманно намекнул, что договорился с Лимнихом и выполняет для него ответственное задание. Ну и невероятный союз, подумал тогда Хешке.
Он положил передатчик на стол.
— Вы можете выбраться отсюда, — заявил он Собри. Мы можем отправиться в тот космический город, о котором я говорил. Вас там, наверняка, примут, они очень гостеприимны.
— Как крысы, бегущие с тонущего корабля? Нет, я на это не соглашусь. Ты, Ронд, разумеется, лети. Ведь тебе вообще нечего было здесь делать.
— Нет, я остаюсь, — вздохнул Хешке. — Я бы не хотел корчить из себя героя, но этот ненормальный мир уже оказал на меня свое влияние. На мой взгляд, за последнее время произошло слишком многое, изо дня в день я все больше уставал. Я отдохнул только здесь, в резервации, и мне здесь нравится.
— Ронд прав, — сказал Херрик. — Если есть шанс спастись, ты, Собри, должен им воспользоваться. Не из-за тебя самого — из-за Лайелы. Обречь ее на гибель — это ложный и героизм, и отвага. Она ни в чем не виновата.
Да, Лайела. Собри задумался.
— А не могли бы они забрать с собой группу амраков? — нерешительно спросил он. — Некоторых, только несколько супружеских пар?
Херрик с горькой улыбкой покачал головой.
— Остатки исчезнувшей расы? Никто не согласится играть эту роль. Мы уже давно смирились с неизбежностью гибели нашего народа.
— Я составлю отчет, — а вы оба примите на себя роль эмиссаров Города-Реторты вместо меня и Су Мина. Городу следует сообщить о позиции Лимниха.
— Я хотел бы, чтобы ты отправился с нами.
— Исключено. Хватит с меня похождений в пространстве и времени. Перспектива смерти нисколько меня не смущает. Я намерен отдыхать и наслаждаться жизнью до того дня, когда сюда войдут Легионы Титанов.
Комплекс пещер гремел и грохотал от воя и свиста механизмов. Стоящий на галерее Лимних с удовольствием закивал головой. До сих пор инспекции главных тринадцати баз Операции "Столетие" выявляли только добросовестную работу администрации.
Лимних со знанием просмотрел перспективные планы, вылавливая взглядом все более высокие показатели.
— Вижу, вы опередили план на двенадцать процентов, — заметил он.
Возле него на галерее стоял директор базы, человек с жирной, вульгарной физиономией толстяка.
— Так точно, Вождь, — произнес он с нескрываемой гордостью.
— Значит, я могу надеяться, что и в дальнейшем темп производства сохранится: двенадцать процентов выше плана плюс текущая продукция.
— Точнее, алгебраический темп прироста продукции? Если только материалы и полуфабрикаты будут поступать строго по графику…
— Будут, — резко оборвал его Лимних. Он убедился, что абсурдно завышенные задания могут иметь последствия, граничащие с чудом.
В окружении свиты он проследовал за директором вдоль галереи, а потом по туннелю в следующий комплекс пещер. Это был один из полигонов, на котором тренировались Легионы Хроноса. Они прошли вдоль рядов изящных боевых машин времени, вертикально расположенных на пусковых установках, так, словно нетерпеливо дожидались выстрела.
Из более дальних помещений доносились крики и топот, но это означало то, что солдаты проходили там специальную, разработанную психологами тренировку по усилению восприимчивости нервной системы. У входа в тренировочный зал стоял Титан-полковник Браск, который отсалютовал Лимниху и немедленно повернулся, чтобы прорычать команду: "Внимание, в шеренгу стройся!" Лимних неторопливо вел инспекцию, задерживаясь чуть ли не возле каждого солдата и окидывая его взором с головы до ног. Особое внимание при этом он обращал на индивидуальный комплект устройств, предназначенных для войны во времени, которыми все они были оснащены. Из-за стены до них доносился оглушающий грохот: сотни машин времени проходили предстартовые испытания.
Лимних с удовлетворением закончил инспекцию отряда, и Браск провел их в третий зал, где экипажи уже стояли возле машин времени в полной боевой готовности. По сигналу Браска экипажи заняли места на борту, минутой спустя все машины времени одновременно исчезли из поля зрения, чтобы в не-времени сформировать эскадру. Этому сопутствовал отчетливый рокот двигателей.
— Отлично, — похвалил Лимних. — Это в самом деле производит впечатление.
— Впечатление будет еще сильнее, когда они появятся во времени противника с полным грузом водородных бомб, — добавил Браск со злобным удовлетворением.
Браск и Верховный Вождь Планеты неторопливо прошли в кабинет, чтобы оговорить отдельные детали. Во время их совещания видеофон просигналил о сообщении для Лимниха.
На экране появилось желтое лицо недоумка Ху Су Мина. Браск привычно скрипнул зубами, но черты лица Лимниха не дрогнули.
— Кажется, ваш план удался, Вождь, — сообщил китаец. — Мое устройство показало, что корабль Города-Реторты выслал транспортное судно в резервацию амраков и буквально минуту назад ушел с орбиты.
— Уже? — удивился Лимних. — Это невозможно, чтобы Хешке так быстро получил сообщение. Это значит, что должны существовать какие-то другие каналы информации, или что резервация стала ему поперек горла!
Последним словам сопутствовала ехидная ухмылка.
— Значит, теперь ничто не стоит на пути нашей экспедиции?
— Нет, я немедленно отдаю соответствующие распоряжения.
Подготовка продлится еще с неделю, прикидывал Лимних. Установки контроля времени были уже готовы, их изготовили по чертежам китайца, и теперь требовалось лишь доставить их туда, где они будут смонтированы на межпланетных кораблях. Люди, оружие, стратегия — все готово.
Их ждет великое приключение, подумал Лимних, и почти пожалел, что сам не примет в нем участие.
Херрик принес ленту, которая каким-то образом появилась в возобновленной конспиративной сети.
— Фильм о ликвидации резервации бугелов, — пояснил он Хешке с оттенком легкой печали… — Если ты не хочешь смотреть, скажи сразу.
— Нет, покажи, покажи, — возразил Хешке, одновременно испытывая тошноту.
Херрик вставил ленту в проектор.
— Она появилась не по обычным каналам, — добавил он. — Не исключено, что ее подкинули.
— Подкинули?
— Да. Может быть, Титанам хочется, чтобы мы увидели этот фильм.
Лента ожила, наполняя экран длинной, плохо смонтированной чередой изображений, снятых как попало, без слов комментатора от правительственного оператора. Через несколько минут Хешке убедился, что едва справляется с желанием зажмурить глаза.
Пейзаж напоминал вид за окном: безжизненная, пыльная равнина. О приближающихся Титанах свидетельствовали поднимающиеся над горизонтом облака пыли, поднятые гусеницами вездеходов.
Бугелы были меднокожим народцем, напоминающим пигмеев, с достаточно примитивной культурой. Для простоты их можно было бы назвать дикарями. Как очень незначительная группа, они занимали небольшую резервацию. При виде приближающихся машин Титанов они пытались бежать куда попало, принимая судьбу без тени достоинства, зато с паническим страхом и истерикой.
Титаны загнали всех бугелов в огороженное место, где их расстреливали или убивали инъекциями, погребая потом тела в выкопанных рвах.
Хешке представил себе ту же самую сцену в резервации амраков: облака пыли, свидетельствующие о приближении карателей (во времена войн эти отряды действовали позади фронта, ликвидируя поселения недоумков, тогда их называли ООМ-ами: Отрядами Очистки Местности), торжество смерти, чиновников, сверяющих идентичность жертв со списками (в список бугелов были включены лишь наиболее уважаемые граждане), санитаров, делающих уколы, и врачей, подписывающих акты о смерти.
Судя по выражениям лиц, Титаны выполняли свое задание без удовольствия, словно все, чем они занимаются, они считали очень неприятным, унизительным — но крайне необходимым.
Какой целью руководствовались Титаны, подбрасывая ленту в резервацию? Хешке скептически отнесся к подозрениям Херрика. Чтобы поиздеваться над ними? Чтобы их запугать? Или это попросту злобная самодеятельность переполненного ненавистью чиновника?
Херрик спокойно смотрел на экран, неторопливо курил, словно мыслями был далеко-далеко отсюда.
К дому как раз направлялся Херрик — амрак, у которого поселились Хешке и Собри с Лайелой. Херрик шел странно, раскачиваясь всем телом, что было свойственно для амраков, и Хешке с изумлением заметил, что даже неожиданное зрелище чистокровного недоумка уже не нарушает его благодушия и спокойствия.
Сначала он испытал жестокий шок: как можно так запросто сослать в резервацию законопослушного гражданина со свидетельством расовой чистоты! Хешке был не только шокирован, но и разозлен. Его протесты не имели никаких последствий, а из сделанных мельком замечаний понял, что на принятое решение повлияла его связь с семейством Обломотов. В конце концов, Собри тоже осудили на ссылку лишь за связь с Лайелой. Да, поначалу пребывание в резервации амраков оказалось для Хешке нелегким испытанием. Если бы не то обстоятельство, что он уже приобрел некоторый иммунитет благодаря общению с китайцами, это наверняка завершилось бы психическими заболеваниями.
А теперь… Херрик поднялся по ступенькам веранды. Он был абсолютным, стопроцентным амраком: красноватый оттенок кожи, правильный шарообразный череп, округлые глаза и характерные длинные уши, а кроме того, тревожные диспропорции в строении тела и пугающая плавность движения, словно у существа, лишенного костей. И все же Хешке это нисколько не мешало. Он думал о Херрике как о симпатичном представителе симпатичной расы и не видел в этом ничего удивительного, а его симпатии становились еще сильнее, потому что амраки были эпигонами гибнущей культуры.
— Привет, Ронд! — поздоровался Херрик с сильным американским акцентом. — Собри дома?
Хешке кивнул, и Херрик без церемоний прошел внутрь. Хешке же вернулся к любованию заходом солнца и размышлениям о том, как прекрасно оставшаяся часть амраков приспособилась к условиям жизни в резервации. Их здесь было около трех миллионов, и они занимали почти двухсоткилометровую полосу земли (некогда они заселяли два континента). Сухая земля не годилась под посевы, но амраки решили эту проблему с помощью ирригации почвы. Они организовались в небольшое, стабильное общество, выстроили несколько некрупных и средних размеров городков, создали даже промышленность — разумеется, в небольших масштабах, лишь для собственных нужд. Их никогда не покидала мысль, что они полностью зависят от капризов своих завоевателей.
Хешке уже давно слышал о высокой технической культуре амраков, но считал, что они попросту копируют достижения Подлинного Человека. Поэтому он был крайне изумлен, когда во время пребывания у Херрика на каждом шагу убеждался в их умении и оригинальности. Херрик часто вспоминал о войне, в которой он в качестве молодого ученого принимал участие — тогда амраки в последний раз пытались отстоять свою независимость. Он работал над проектом, который никогда так и не был реализован: над созданием силового поля, которое должно было изменять направление движения ядерных боеголовок на противоположное.
— Вы, белые, — заявил как-то Херрик (амраки не пользовались термином — "Подлинный Человек", но говорили: белые), выиграли только благодаря исключительному умению подчиняться центральной власти. Вас всех можно направить на единую цель. Наша общественная система всегда была слишком свободной, чтобы мы могли противостоять вам. Мы до последней минуты транжирили энергию на бесчисленное количество индивидуальных проектов.
— Не смогу согласиться с этой теорией, — возразил Хешке. — Как ты, в таком случае, объяснишь упадок лоренов?
— Верно. Лоренов еще больше отличала целенаправленность, чем вас. Так вы их сами и не победили, а только с нашей помощью. А одним вам было бы не справиться.
У Хешке не нашлось контраргументов. Странно было разговаривать с кем-то, кто оперировал версией истории, не сочетающейся с тем, что провозглашали Титаны относительно войн Подлинного Человека с остальным миром. Официальные источники полностью умалчивали о участии союзников в расовых войнах. Подлинный Человек — как учили — сумел собственными силами разгромить своих разнообразных и коварных врагов.
Подобные противоречия недолго занимали внимание Хешке: освобождение из-под власти пропаганды он принял с огромным облегчением.
Порой Хешке наблюдал, как амрак Херрик возится — используя при этом самые разнообразные, случайно раздобытые детали и элементы — с устройством, созданию которого ему мешала война. Аппарат этот должен был стать телевизором, но без передатчика, без камеры, одним только приемником. Херрик открыл, что методом дальнейшей интерференции можно световые волны превращать в ультракороткие радиоволны, которые потом принимались контрольной станцией. Иначе говоря, он подтвердил возможность приема изображения со слабым сигналом на значительных расстояниях. Хешке часами просиживал возле Херрика, наблюдая, как амрак манипулирует потрескивающим аппаратом, время от времени получая от него туманные, едва различимые картины горного хребта или участка океана. Возможности контроля источника воображения были мизерными; никогда не было известно, что покажется на экране, поскольку зависело это от магнитного поля Земли.
Солнце спряталось за горизонтом, и Хешке почувствовал холод. Он встал, потянулся и вошел в дом.
Херрик и Собри сидели за столом. Они были серьезными, чтобы не сказать важными; Собри, пожалуй, даже больше, подумал Хешке, когда приятель поприветствовал его.
— Плохие новости, Ронд. — Он указал на Херрика. — Мы только что получили сообщение из Прадны.
— Вы все еще в контакте?
Собри кивнул.
— За несколько последних недель нам удалось наладить связь с теми членами Лиги, которые пережили последнюю облаву Титанов. Лига понемногу встает на ноги, благодаря чему у нас до сих пор сохранились свои люди в администрации.
Собри замолчал. Хешке всегда поражала легкость, с которой его приятель смог пристроить их троих в резервации амраков. Похоже на то, что Лига Пангуманизма имела своих людей в большинстве резерваций: Херрик тоже был связан с ней.
— Лимних отдал приказ о ликвидации всех резерваций, — тихо сообщил Собри. — Конец амракам, конец нам всем.
— Мы ожидали этого рано или поздно, — произнес Херрик без тени горечи. — Единственное, что мы сможем сделать, это покориться судьбе.
— Я тоже предвидел такой поворот событий, — сказал Хешке.
Он залез в карман и достал небольшой передатчик, который ему на прощание вручил Су Мин. Молодой китаец, должно быть, уже тогда имел определенные подозрения насчет того, что должно произойти: как иначе понимать его смущение во время последних встреч и неясные намеки на то, чтобы Хешке воспользовался передатчиком и покинул Землю?
Все указывало на то, что Су Мин оказался каким-то образом в милости у Титанов. На беспокойство Хешке о его собственной безопасности он туманно намекнул, что договорился с Лимнихом и выполняет для него ответственное задание. Ну и невероятный союз, подумал тогда Хешке.
Он положил передатчик на стол.
— Вы можете выбраться отсюда, — заявил он Собри. Мы можем отправиться в тот космический город, о котором я говорил. Вас там, наверняка, примут, они очень гостеприимны.
— Как крысы, бегущие с тонущего корабля? Нет, я на это не соглашусь. Ты, Ронд, разумеется, лети. Ведь тебе вообще нечего было здесь делать.
— Нет, я остаюсь, — вздохнул Хешке. — Я бы не хотел корчить из себя героя, но этот ненормальный мир уже оказал на меня свое влияние. На мой взгляд, за последнее время произошло слишком многое, изо дня в день я все больше уставал. Я отдохнул только здесь, в резервации, и мне здесь нравится.
— Ронд прав, — сказал Херрик. — Если есть шанс спастись, ты, Собри, должен им воспользоваться. Не из-за тебя самого — из-за Лайелы. Обречь ее на гибель — это ложный и героизм, и отвага. Она ни в чем не виновата.
Да, Лайела. Собри задумался.
— А не могли бы они забрать с собой группу амраков? — нерешительно спросил он. — Некоторых, только несколько супружеских пар?
Херрик с горькой улыбкой покачал головой.
— Остатки исчезнувшей расы? Никто не согласится играть эту роль. Мы уже давно смирились с неизбежностью гибели нашего народа.
— Я составлю отчет, — а вы оба примите на себя роль эмиссаров Города-Реторты вместо меня и Су Мина. Городу следует сообщить о позиции Лимниха.
— Я хотел бы, чтобы ты отправился с нами.
— Исключено. Хватит с меня похождений в пространстве и времени. Перспектива смерти нисколько меня не смущает. Я намерен отдыхать и наслаждаться жизнью до того дня, когда сюда войдут Легионы Титанов.
Комплекс пещер гремел и грохотал от воя и свиста механизмов. Стоящий на галерее Лимних с удовольствием закивал головой. До сих пор инспекции главных тринадцати баз Операции "Столетие" выявляли только добросовестную работу администрации.
Лимних со знанием просмотрел перспективные планы, вылавливая взглядом все более высокие показатели.
— Вижу, вы опередили план на двенадцать процентов, — заметил он.
Возле него на галерее стоял директор базы, человек с жирной, вульгарной физиономией толстяка.
— Так точно, Вождь, — произнес он с нескрываемой гордостью.
— Значит, я могу надеяться, что и в дальнейшем темп производства сохранится: двенадцать процентов выше плана плюс текущая продукция.
— Точнее, алгебраический темп прироста продукции? Если только материалы и полуфабрикаты будут поступать строго по графику…
— Будут, — резко оборвал его Лимних. Он убедился, что абсурдно завышенные задания могут иметь последствия, граничащие с чудом.
В окружении свиты он проследовал за директором вдоль галереи, а потом по туннелю в следующий комплекс пещер. Это был один из полигонов, на котором тренировались Легионы Хроноса. Они прошли вдоль рядов изящных боевых машин времени, вертикально расположенных на пусковых установках, так, словно нетерпеливо дожидались выстрела.
Из более дальних помещений доносились крики и топот, но это означало то, что солдаты проходили там специальную, разработанную психологами тренировку по усилению восприимчивости нервной системы. У входа в тренировочный зал стоял Титан-полковник Браск, который отсалютовал Лимниху и немедленно повернулся, чтобы прорычать команду: "Внимание, в шеренгу стройся!" Лимних неторопливо вел инспекцию, задерживаясь чуть ли не возле каждого солдата и окидывая его взором с головы до ног. Особое внимание при этом он обращал на индивидуальный комплект устройств, предназначенных для войны во времени, которыми все они были оснащены. Из-за стены до них доносился оглушающий грохот: сотни машин времени проходили предстартовые испытания.
Лимних с удовлетворением закончил инспекцию отряда, и Браск провел их в третий зал, где экипажи уже стояли возле машин времени в полной боевой готовности. По сигналу Браска экипажи заняли места на борту, минутой спустя все машины времени одновременно исчезли из поля зрения, чтобы в не-времени сформировать эскадру. Этому сопутствовал отчетливый рокот двигателей.
— Отлично, — похвалил Лимних. — Это в самом деле производит впечатление.
— Впечатление будет еще сильнее, когда они появятся во времени противника с полным грузом водородных бомб, — добавил Браск со злобным удовлетворением.
Браск и Верховный Вождь Планеты неторопливо прошли в кабинет, чтобы оговорить отдельные детали. Во время их совещания видеофон просигналил о сообщении для Лимниха.
На экране появилось желтое лицо недоумка Ху Су Мина. Браск привычно скрипнул зубами, но черты лица Лимниха не дрогнули.
— Кажется, ваш план удался, Вождь, — сообщил китаец. — Мое устройство показало, что корабль Города-Реторты выслал транспортное судно в резервацию амраков и буквально минуту назад ушел с орбиты.
— Уже? — удивился Лимних. — Это невозможно, чтобы Хешке так быстро получил сообщение. Это значит, что должны существовать какие-то другие каналы информации, или что резервация стала ему поперек горла!
Последним словам сопутствовала ехидная ухмылка.
— Значит, теперь ничто не стоит на пути нашей экспедиции?
— Нет, я немедленно отдаю соответствующие распоряжения.
Подготовка продлится еще с неделю, прикидывал Лимних. Установки контроля времени были уже готовы, их изготовили по чертежам китайца, и теперь требовалось лишь доставить их туда, где они будут смонтированы на межпланетных кораблях. Люди, оружие, стратегия — все готово.
Их ждет великое приключение, подумал Лимних, и почти пожалел, что сам не примет в нем участие.
Херрик принес ленту, которая каким-то образом появилась в возобновленной конспиративной сети.
— Фильм о ликвидации резервации бугелов, — пояснил он Хешке с оттенком легкой печали… — Если ты не хочешь смотреть, скажи сразу.
— Нет, покажи, покажи, — возразил Хешке, одновременно испытывая тошноту.
Херрик вставил ленту в проектор.
— Она появилась не по обычным каналам, — добавил он. — Не исключено, что ее подкинули.
— Подкинули?
— Да. Может быть, Титанам хочется, чтобы мы увидели этот фильм.
Лента ожила, наполняя экран длинной, плохо смонтированной чередой изображений, снятых как попало, без слов комментатора от правительственного оператора. Через несколько минут Хешке убедился, что едва справляется с желанием зажмурить глаза.
Пейзаж напоминал вид за окном: безжизненная, пыльная равнина. О приближающихся Титанах свидетельствовали поднимающиеся над горизонтом облака пыли, поднятые гусеницами вездеходов.
Бугелы были меднокожим народцем, напоминающим пигмеев, с достаточно примитивной культурой. Для простоты их можно было бы назвать дикарями. Как очень незначительная группа, они занимали небольшую резервацию. При виде приближающихся машин Титанов они пытались бежать куда попало, принимая судьбу без тени достоинства, зато с паническим страхом и истерикой.
Титаны загнали всех бугелов в огороженное место, где их расстреливали или убивали инъекциями, погребая потом тела в выкопанных рвах.
Хешке представил себе ту же самую сцену в резервации амраков: облака пыли, свидетельствующие о приближении карателей (во времена войн эти отряды действовали позади фронта, ликвидируя поселения недоумков, тогда их называли ООМ-ами: Отрядами Очистки Местности), торжество смерти, чиновников, сверяющих идентичность жертв со списками (в список бугелов были включены лишь наиболее уважаемые граждане), санитаров, делающих уколы, и врачей, подписывающих акты о смерти.
Судя по выражениям лиц, Титаны выполняли свое задание без удовольствия, словно все, чем они занимаются, они считали очень неприятным, унизительным — но крайне необходимым.
Какой целью руководствовались Титаны, подбрасывая ленту в резервацию? Хешке скептически отнесся к подозрениям Херрика. Чтобы поиздеваться над ними? Чтобы их запугать? Или это попросту злобная самодеятельность переполненного ненавистью чиновника?
Херрик спокойно смотрел на экран, неторопливо курил, словно мыслями был далеко-далеко отсюда.
13
Су Кун Чен и его понятливый ученик Леард Аскар как раз завершили подготовку к запуску общеэмоционального передатчика, когда в противоположном конце обсерватории настойчиво зазвенел видеофон. Робот подкатился к ним с экраном, на котором они увидели лицо президента Хвен Ву.
— Простите, что помешал, — извинился президент после приветствий, — но дело невероятно срочное. Все указывает на то, что отправка на Землю молодого Ху Су Мина, нарушившего порядок в Городе, оказалась досадной ошибкой. Су Мин вернулся во главе чужих войск.
— Я догадываюсь, что вы говорите о тех примитивных калошах, которые примерно час назад я видел из окна обсерватории, — с раздражением заметил Су. — Я думал, что это очередной бесполезный замысел правительства. Просто счастье, что они для мансаров в ближнем пространстве используют, как мне кажется, атомные двигатели, так что хотя бы не расстроят мне аппаратуру.
— Эти корабли являются детищем сына Ху Сяо и его новых друзей, — пояснил Хвен Ву. — От этого семейства одни неприятности. Агрессоры смогли провести на посадку четыре корабля с вооруженными отрядами на борту, благодаря чему захватили космодром и теперь быстро выводят на посадку остальные. Вы не слышали этот страшный грохот? Они располагают довольно значительными силами.
— Разумеется, я отметил недопустимое усиление шума и даже несколько раз обращался наружу с просьбами вести себя потише, — капризно оборвал его Су. — А теперь я хотел бы выяснить, почему с этим вопросом вы обращаетесь именно ко мне?
— Потому что вы, как бы там ни было, являетесь членом правительства, — напомнил Хвен Ву. — Думаю, нам надо собраться с целью обсуждения ситуации. Ху Су-Мин требует от нас безоговорочной капитуляции.
Слова премьера подтвердил отдаленный басистый звук: грохот взрыва.
— Хорошо, — недовольно вздохнул Су. — Я сейчас иду.
Робот с видеофоном откатился на свое место. Су многозначительно посмотрел на Аскара.
— Ну вот, совершенно не дают работать, — пожаловался он. — Неужели и у вас на Земле существуют подобные обычаи?
— Боюсь, что да, — лаконично ответил Аскар.
— Варварство! — прокомментировал это сам для себя Су.
— Я могу продолжать эксперимент во время твоего отсутствия? — осторожно спросил Аскар.
— Да, разумеется… Тебе все ясно?
— Досконально — благодаря несравненному учителю.
Су Кун Чен покинул обсерваторию. Аскар с горячностью неофита продолжил первый прерванный контроль работы систем, внимательно следя за ползущими по экрану столбцами иероглифов.
До чего приятно оторваться от канцелярщины! Титан-майор Броурн уже давно мечтал о реальном деле.
Он стоял теперь на большой площади со странной и неправильной геометрией и наблюдал за образцово протекающей операцией транспортировки солдат, оружия и техники из зоны высадки. Цветы и газоны, миниатюрные деревца и тонко расписанные ширмы — все это было сравнительно ровно по отношению к земле и сметено в сторону, открывая машинам путь к центру города. Районы возле посадочного поля были немедленно перекрыты цепью тяжелых пулеметов, среди которых оказалось даже орудие большого калибра; каждый час приносил новые сведения о захвате целых кварталов — и все без намека на какое-либо сопротивление со стороны аборигенов.
Если такой темп удастся поддерживать и дальше, то к вечеру город окажется в их руках.
Несколько вылазок на оккупированные участки подтвердили его давние предположения. Именно на это он и рассчитывал: декадентство — и ничего больше. Декадентское искусство, декадентская наука, декадентские обычаи. Китайцы оказались слишком эстетами, слишком интеллектуалами, они были полностью поглощены удовлетворением своих духовных потребностей, а весь их город был концентрацией технологического уюта. Люди вообще не знали, как они должны реагировать на вторжение. В них не было ни крохи той здоровой, бескомпромиссной агрессивности, которая свидетельствовала о величии Подлинного Человека.
Броурн направился к небольшому зданию сразу возле посадочного поля, где разместились штаб-квартира руководства. Он застал там Ху Су Мина, изучающего подробную карту города, которую он сам же и составил. По мере поступления сообщений, Ху Су Мин покрывал карту голубыми пятнами, которые означали: "захвачено".
Собственно, весь оперативный план был детищем Ху Су Мина. Это именно он придумал, каким образом можно захватить весь город прежде, чем власти Мыслительной Реторты оправятся от шока и примут какие-либо конструктивные действия. Направление удара было направлено вниз, к соединяющей обе Реторты перемычке, чтобы не дать возможность жителям отступить в том направлении, а также лишить их поступления оружия от рабочих. Ху Су Мину обещали, что после овладения Мыслительной Ретортой сам он сможет отправиться в Продукционную Реторту во главе небольшого отряда Титанов. Ху Су Мин надеялся, что обитателей Нижней Реторты обрадуют новости, которые он собирается им сообщить.
— Все в порядке? — буркнул старый служака Броурн.
Ху Су Мин кивнул, глядя снизу на крепкую, почти кубическую фигуру майора.
— Продвигаемся согласно плану.
— Слишком уж хорошо все складывается! — скривился Броурн. — Я люблю, когда противник хотя бы немного сопротивляется.
Ху Су Мин не обратил внимания на его недовольство и вернулся к изучению карты, пытаясь прикинуть, где в это время могут находиться Хвен Ву и остальные члены кабинета.
Неожиданно в дверях появился Титан-сержант.
— Нашли беглого, сэр! — доложил он.
Броурн с ожиданием обернулся, но лицо зажатого между двумя солдатами человека ничего ему не говорило. Мужчина был высоким, худощавым, спокойно и достаточно странно одетым в костюм местного образца, но сшитый явно в космическом городе — так, по крайней мере, решил Броурн.
— Простите, что помешал, — извинился президент после приветствий, — но дело невероятно срочное. Все указывает на то, что отправка на Землю молодого Ху Су Мина, нарушившего порядок в Городе, оказалась досадной ошибкой. Су Мин вернулся во главе чужих войск.
— Я догадываюсь, что вы говорите о тех примитивных калошах, которые примерно час назад я видел из окна обсерватории, — с раздражением заметил Су. — Я думал, что это очередной бесполезный замысел правительства. Просто счастье, что они для мансаров в ближнем пространстве используют, как мне кажется, атомные двигатели, так что хотя бы не расстроят мне аппаратуру.
— Эти корабли являются детищем сына Ху Сяо и его новых друзей, — пояснил Хвен Ву. — От этого семейства одни неприятности. Агрессоры смогли провести на посадку четыре корабля с вооруженными отрядами на борту, благодаря чему захватили космодром и теперь быстро выводят на посадку остальные. Вы не слышали этот страшный грохот? Они располагают довольно значительными силами.
— Разумеется, я отметил недопустимое усиление шума и даже несколько раз обращался наружу с просьбами вести себя потише, — капризно оборвал его Су. — А теперь я хотел бы выяснить, почему с этим вопросом вы обращаетесь именно ко мне?
— Потому что вы, как бы там ни было, являетесь членом правительства, — напомнил Хвен Ву. — Думаю, нам надо собраться с целью обсуждения ситуации. Ху Су-Мин требует от нас безоговорочной капитуляции.
Слова премьера подтвердил отдаленный басистый звук: грохот взрыва.
— Хорошо, — недовольно вздохнул Су. — Я сейчас иду.
Робот с видеофоном откатился на свое место. Су многозначительно посмотрел на Аскара.
— Ну вот, совершенно не дают работать, — пожаловался он. — Неужели и у вас на Земле существуют подобные обычаи?
— Боюсь, что да, — лаконично ответил Аскар.
— Варварство! — прокомментировал это сам для себя Су.
— Я могу продолжать эксперимент во время твоего отсутствия? — осторожно спросил Аскар.
— Да, разумеется… Тебе все ясно?
— Досконально — благодаря несравненному учителю.
Су Кун Чен покинул обсерваторию. Аскар с горячностью неофита продолжил первый прерванный контроль работы систем, внимательно следя за ползущими по экрану столбцами иероглифов.
До чего приятно оторваться от канцелярщины! Титан-майор Броурн уже давно мечтал о реальном деле.
Он стоял теперь на большой площади со странной и неправильной геометрией и наблюдал за образцово протекающей операцией транспортировки солдат, оружия и техники из зоны высадки. Цветы и газоны, миниатюрные деревца и тонко расписанные ширмы — все это было сравнительно ровно по отношению к земле и сметено в сторону, открывая машинам путь к центру города. Районы возле посадочного поля были немедленно перекрыты цепью тяжелых пулеметов, среди которых оказалось даже орудие большого калибра; каждый час приносил новые сведения о захвате целых кварталов — и все без намека на какое-либо сопротивление со стороны аборигенов.
Если такой темп удастся поддерживать и дальше, то к вечеру город окажется в их руках.
Несколько вылазок на оккупированные участки подтвердили его давние предположения. Именно на это он и рассчитывал: декадентство — и ничего больше. Декадентское искусство, декадентская наука, декадентские обычаи. Китайцы оказались слишком эстетами, слишком интеллектуалами, они были полностью поглощены удовлетворением своих духовных потребностей, а весь их город был концентрацией технологического уюта. Люди вообще не знали, как они должны реагировать на вторжение. В них не было ни крохи той здоровой, бескомпромиссной агрессивности, которая свидетельствовала о величии Подлинного Человека.
Броурн направился к небольшому зданию сразу возле посадочного поля, где разместились штаб-квартира руководства. Он застал там Ху Су Мина, изучающего подробную карту города, которую он сам же и составил. По мере поступления сообщений, Ху Су Мин покрывал карту голубыми пятнами, которые означали: "захвачено".
Собственно, весь оперативный план был детищем Ху Су Мина. Это именно он придумал, каким образом можно захватить весь город прежде, чем власти Мыслительной Реторты оправятся от шока и примут какие-либо конструктивные действия. Направление удара было направлено вниз, к соединяющей обе Реторты перемычке, чтобы не дать возможность жителям отступить в том направлении, а также лишить их поступления оружия от рабочих. Ху Су Мину обещали, что после овладения Мыслительной Ретортой сам он сможет отправиться в Продукционную Реторту во главе небольшого отряда Титанов. Ху Су Мин надеялся, что обитателей Нижней Реторты обрадуют новости, которые он собирается им сообщить.
— Все в порядке? — буркнул старый служака Броурн.
Ху Су Мин кивнул, глядя снизу на крепкую, почти кубическую фигуру майора.
— Продвигаемся согласно плану.
— Слишком уж хорошо все складывается! — скривился Броурн. — Я люблю, когда противник хотя бы немного сопротивляется.
Ху Су Мин не обратил внимания на его недовольство и вернулся к изучению карты, пытаясь прикинуть, где в это время могут находиться Хвен Ву и остальные члены кабинета.
Неожиданно в дверях появился Титан-сержант.
— Нашли беглого, сэр! — доложил он.
Броурн с ожиданием обернулся, но лицо зажатого между двумя солдатами человека ничего ему не говорило. Мужчина был высоким, худощавым, спокойно и достаточно странно одетым в костюм местного образца, но сшитый явно в космическом городе — так, по крайней мере, решил Броурн.