Доди нервничала: что скажут приятельницы и соседки, когда она вернётся из прогулки по космосу без новенькой блестящей нежным молочным лаком кладки?
   Спаривание в невесомости вошло в моду только в этом сезоне, и считалось верхом изящества от правиться с партнёром в приятную прогулку, и вернуться с десятком-другим яиц.
   И вот космолайнер вошёл в последний прыжок перед возвращением в порт, а Фин только и может, что прятаться под простынёй.
   – Я – в бассейне, – холодно отрубила Доди, смерив партнёра уничтожающим взглядом.
   Фин, раздавленный собственным ничтожеством, остался лежать бесполезной колодой, не посмев и заикнуться о завтраке: ходили слухи, правда, ничем существенным не подкреплённые, что самки в бешенстве способны сожрать незадачливого супруга. А почувствовав себя соблазнительной вдовушкой, Доди, бесспорно, кинется в самый безобразный разгул – и прощай семейная репутация рода Фина: ни его родичам, ни его знакомым никогда не избавиться от шепотка за спиной и пренебрежительного отношения. Смерти Фин не боялся куда страшнее позор, который, хоть краешком, но заденет и брата, и бесчисленных сестрёнок.
   Фин хотел свою кладку, заранее любил маленьких ящерков, которые у него могли вынестись. Он виноват?
   Мука стала невыносимой. А тут ещё клык, начавший прорезаться на прошлой неделе, разболелся нещадно. Фин застонал, и который раз проклиная собственную самонадеянность. Фин знал то, о чём пока не догадывалась Доди: он подцепил подружку за три сезона до своего взросления. С подружками по курсам астронавигации у Фина всё проходило отлично. Самочки в барах во всех космопортах лишь сластолюбиво жмурились при имени ловеласа Фина.
   – Каким же я был идиотом, чтобы не сообразить: самок привлекали лишь миллиардные кредиты моего родителя! – простонал Фин, представляя, как Доди, изящно виляя бёдрами, сейчас рассекает горячую воду бассейна. Присоединиться не рискнул. Порывшись в аптечке, обезболивающего не нашёл, клык болел нестерпимо. Хотел, было, вызвать стюарда. Но с ним творилось неладное: молодому ящероподобному казалось, каждый знает о тех унижениях, которые ему приходится терпеть каждое спаривание. Даже теперь у Фина пылали роговые пластины от воспоминаний о пережитом позоре.
   В бассейне, под куполообразной крышей, стоял приглушённый раскатистый, гул от множества голосов.
   Горячая вода несколько сбила злость Доди и. партнёра. Тем более, один симпатичный ящероподобный всё время плавал рядом, стараясь время от времени поднырнуть под самку. Доди приподняла полупрозрачные веки, метнув на нового поклонника недвусмысленно призывный взгляд.
   «А почему бы и нет? – размышляла Доди. – Не моя вина, что Фин и постели оказался лодырем и неумёхой».
   Неожиданный кавалер оказался понятливым. Доди тут же почувствовала на своём упругом боку лёгонькое пощипывание.
   – Привет! Я – Кин.
   – Привет! Я – Доди.
   После короткого знакомства Доди могла бы поклясться, что в жизни не встречала такого обаятельного и милого собеседника. Кин оказался то ли председателем, то ли представителем фирмы, занимающейся глубоким космосом. Доди сразу согласилась, когда Кин предложил ей осмотреть в его каюте коллекцию космических моллюсков, пойманных, как уверял любезный Кин, им самим. Доди была не столь глупа, чтобы не понимать: какие, к дьяволу, моллюски в безвоздушном пространстве.
   Но лишь ласково оскалилась:
   – С удовольствием.
   Доди шла, чуть опережая спутника. Время от времени оглядывалась с удивлением: она никогда не была в этой части лайнера и даже не подозревала, что так огромен корабль.
   – Вы, видно, любите уединение? – робея от головокружительной высоты винтовой лестницы, спросила Доди.
   Чем дальше оставался бассейн, общая кают-компания, Фин, тем менее любезен становился Кин.
   – А вы? – хмуро хмыкнул самец на вопрос, – Вы твёрдо знаете, что любите?
   – Я? – растерялась Доди. Редко кто осмеливался разговаривать с ней таким тоном, да ещё подталкивать клешнёй. – Я, по меньшей мере, не напрашивалась к вам в гости! – вскинула морду Доди.
   – А вы и не ко мне, – вдруг что-то стало с мордой Кина.
   Доди попятилась. Прижалась к стене, глядя, как вместо знакомых форм – челюстей, роговых пластин на лбу и щеках – проступает бугристая шкура, лишённая всяких признаков ящероподобных.
   – Кто?… Кто вы? – едва выдавила Доди. Ответа она не услышала. В ноздри, клубясь, ударила струя белого порошка с привкусом тлена – и Доди потеряла сознание.
   Очнулась от ярко-оранжевого света, бившего в глаза. Попробовала шевельнуться, но тело, точно ватное, не слушалось. Доди хмыкнула: её поклонник оказался обыкновенным мелким жуликом. Доди похищали уже не в первый раз, но, как правило, вдалеке от её родного мира. В планетарной системе, где жила Доди, самый глупый из эмбрионов твёрдо знал: папенька за дочурку не даст и кредитки! Воровать единственное чадо миллиардера Додина перестали.
   И надо же, чтобы нашёлся кретин, утащивший её в другую каюту на лайнере, где не спрятать и иголку. Но тут новая мысль поразила Доди: не впихнули ли её в шлюпку и не отправили ли в одиночку в дальнее плаванье?
   Напрягая шейные позвонки, Доди слегка повернула морду. Слизняк, как уже прозвала Доди Кина, сидел напротив странного механизма, похожего на компьютер, каким его рисуют дети: коробочка с кнопочкой.
   Говорить мешал кляп в пасти. Доди прожевала тряпку и, как ни в чём не бывало, проглотила её.
   – Слушай, ты меня уже раздражаешь! – рявкнула она во весь голос. Кин подскочил в кресле, словно его змея ужалила и ягодицу.
   – Ты – жива?
   Вырвавшийся возглас сомнений в намерениях Кина не оставлял. Судя по всему, приключение грозило утратить свою прелесть.
   – Вообще-то, – протянула Доди, – убить меня можно, но, пожалуй, у тебя вряд ли найдётся миниатюрная ядерная бомбочка, единственное надёжное средство.
   – Повесились пока! – Кин подобрал разбросанные по всему помещению листочки бумаги и бросился к выходу, замаскированному в стене прямо перед Доди.
   Кин чуть слышно свистнул: в стене образовалась едва приметная щель.
   – Забавно будет полюбоваться, как этот миляга Кин попытается отсюда выбраться! – Доди злорадно ухмыльнулась, наблюдая, как Кин снова и снова присвистывает.
   Анализаторы за ушной раковиной самки подсказали, что слизняк оказался в той же ловушке, что и Доди. Они были на борту космической шлюпки.
   – Они не могли со мной так поступить! – Кин в отчаянии заколотился в переборку.
   Походило на то, словно по металлу били резиновым шлангом.
   – Прекрати истерику, идиот! – Доди снова попыталась распутать верёвки, но, сработанные на славу, они лишь глубже впивались в кожу. Кин. меняя очертания и окраску, поскуливал на полу.
   – Слушай, – попробовала Доди миролюбиво, – развяжи меня, а заодно подумаем, как из этой истории выпутаться.
   – Да никак! – рявкнул Кин. – И стоило тебе изобретать эти спутниковые уловители.
   Доли никогда так не смеялась. Кин даже перепугался и, отрастив на своём червякообразном теле пару лап, развязал верёвки. А Доди хохотала, всхлипывала и уже изнемогала от смеха. Замолчала также внезапно, смерив самца презрительным взглядом. Встала, оправила одежду. Заглянула в соседний отсек: так и есть, они оказались в космической шлюпке, или, вернее, двухместной яхте, предназначенной для небольших прогулок.
   – Ну, – Доди глядела на несчастного Кипа почти весело, – мы с тобой, пожалуй, из одной компании. Поделимся информацией?
   – Так ты?… – встрепенулся Кин и обмяк, недоверчиво косясь в сторону.
   – Да, мой друг, нас обоих подставили: тебя и меня! – Доди легкомысленно взбила перед тёмным стеклом иллюминатора хохолок на макушке, свою гордость.
   Темнота за стеклом недвусмысленно докапывала, что шлюпка находится по-прежнему в подпространстве, а, значит, был шанс каким-то образом нащупать космолайнер и пристыковаться к нему.
   – И всё же, – задумчиво прошипела Доди, изучая примитивный пульт управления, – какого-то рожна им было надо, раз многоуважаемые пошли на такой риск. – И рявкнула на бестолково переминающегося Кина, принявшего, явно ей в угоду, облик прежнего презентабельного ящероподобного. Правда, лоска того не было.
   – Ага! – шлюпка пришвартовалась, створки входного люка раскрылись. Доди и Кип съёжились. Новый посетитель был раза в четыре выше ящерообразных и рассекал вокруг себя призрачно-зеленоватый свет.
   – Хищник! – выдохнула Доди.
   – А вы, милая, на редкость сообразительны. Хищник прислушался: погони не было. Из-под комбинезона торчал наконечник скипетра.
   – Ну, вы готовы?
   – К… к чему? – дрожа челюстями, прохрипел Кин.
   – Ну не, к смерти же, – невозмутимо ответствовал Хищник. – Вам, я вижу, приглянулась моя шлюпка? Ну, а мне будет приятнее путешествовать со спутниками.
   И Доди, и Кин влетели в открытый шлюз переходной камеры. Следом шагнул Хищник: он торопился убраться, а свидетелей оставлять на борту космолёта не хотелось.
   – В крайнем случае, – пробормотал Хищник, – я расправлюсь с ними и после.
   Наконец-то, после всего пережитого Хищник мог расслабиться. Шлюпка, скользнув по металлическим рейкам, упёрлась в переборку. Хищник включил систему старта. – Стой! – опомнилась Доди. И замолчала, утирая ушибленный ударом клык.
   Шлюпка, повёрнутая к люку обратной стороной, взревела и смаху врезалась в стену. Обшивка корабля лопнула – шлюпка вырвалась в гиперпространство. Из пролома в стене космолёта с тоненьким свистом вырвался воздух, тут же заледенев бесформенной глыбой.
* * *
   Вахта была так себе. Космический патруль, а по проще, Тим и Джим, зевали на околопланетарной орбите. Тим, как старший, время от времени щёлкал тумблером внешнего обзора. Вид из окна был – не очень. То ли погода была виновата, то ли настроение – поганенькое.
   – Разиня, – заорал Джим, быстро карабкаясь вверх по прикреплённой к потолку железной паутинке.
   Пассажирский космолёт стремительно падал в гиперпространство.
   Тотчас изумрудный пунктир на мониторе налился тревожным красным светом опасности.
   – Бросай сеть! Бросай временную сеть! – надрывался Джим.
   Тим огрызнулся: он и сам знал, не поймай они космолёт, потом сам чёрт его не отыщет.
   Тим нажал пусковое устройство.
   Корабль патрульных развернулся в сторону шаттла. Открылся люк. Тим взобрался на паутину рядом с напарником. Времени для повторного броска у патрульных не было. Впрочем, это был их первый бросок на практике – не так часто патрульные любуются, как у них под носом терпит аварию космолёт.
   Сеть, заполняя собой все пространство на мониторе, развернулась, дёрнулась спиралью.
   Джим скрестил на брюхе переднюю пару лапок:
   – Промахнулись, – не то спросил, не то констатировал он.
   – И какого… – договорить Тим не успел. Рядом с автоматически свернувшейся сетью из гиперпространства на миг показалась спасательная шлюпка.
   – Кто-то уцелел?
   Патрульным не надо было объяснять, что корабль, не пойманный вовремя, скорее всего, погибнет.
   – Или кто-то знал, что космолёту – конец, – Тим рассчитывал траекторию шлюпки. Одновременно в порт назначения неслись позывные – на станции времени уже подготовили список пассажиров «Сароры», чтобы знать, кому из родных сообщать. В таких случаях всегда оставляли маленькую надежду – пропал без вести, как будто неизвестностью кого-то можно успокоить. Но таковы правила.
   И у патрульного были правила – следовало выйти из гиперпространства и представить видео запись катастрофы.
   Однако помимо правил был и кодекс, никем неписаный.
   – Да, в ответе Тим не сомневался.
   Джим рванул на себя дверцу сейфа. Та противно заскрипела. Джим машинально отметил, что надо бы смазать железку, да все лапы не доходили. А Тим уже переключал скипетр времени на позывные, которые неслись из удаляющейся в неизвестном направлении шлюпки.
   – Не думал, что в этом секторе водятся пираты!
   – Хищники! – сканировал похитителей Тим, их оказалось трое.
   Патрульный корабль рванулся через гиперпространство за похитителями.
   Шлюпка и космолёт падали в бездну времени, и временная расселина уносила их все глубже, затягивая в прошлое.
* * *
   Снарк подождал, пока уровень жидкости в криогенной ванне понизится настолько, чтобы можно было глотнуть нормального воздуха. Снарк и глотнул, сморщившись. Он терпеть не мог эти шаттлы с их проклятущим замкнутым циклом переработки. Пьёшь воду, к примеру, а воображение уже рисует расчудесные картинки, от которых тянет тошнить.
   Снарк прошлёпал плавниками по плитам пола, почёсывая себя под жабрами. Оглянулся на мирно спящих соседей по отсеку Сновидений. И тут же свалился в бассейн от неожиданности. Динамик, прикреплённый в углу, и сигнал тревоги ожили одновременно.
   – Всем! Всем! Экипажу и пассажирам! Просьба собраться в кают-компании всем пассажирам и членам экипажа! – в динамике завозились, перебивая шипением друг друга, два или три голоса.
   И тут же Снарк почувствовал, как приятно, когда тихо.
   – Что там у них случилось? – пробурчал Снарк. Выбираясь из бассейна и оставляя мокрые следы, поотключал все криогенные установки. В отсеке тут же стало шумно. Растолковывать не пришлось.
   Шлюз, ведущий в верхний сектор, открылся. Перед пассажирами, улыбаясь, растёкся капитан «Сароры».
   – Что там такое? – возмущённо всхлипнула самка из созвездия Жёлтых шариков.
   – Простите, капитан, что вы можете сказать о происшествии? – профессионально замельтешил с камерой репортёр-сороконожка.
   – Вы чего лыбитесь? – пошёл в наступление на медузу обросший волосами детина.
   Пассажиры, мало понимавшие причину переполоха, затолкали Снарка в самый угол. Ещё счастье, что Снарк умел утоньшаться, а то его непременно размазали бы по стенке.
   Когда Снарк пришёл в себя и привёл своё тело в божеский вид, криогенная установка уже была пуста. Если не считать разбросанных тут и там маленьких роботов-уборщиков. Несмотря на все ещё пульсирующий сигнал опасности, невозмутимые роботы деловито елозили по керамическим плиткам, убирая ногами-щётками несуществующий мусор.
   – Ату тебя! – шуганул Снарк одного, самого назойливого, который пытался протереть ему нижние плавники.
   – Пи-Пии-Пии! – противно визжал динамик. Снарк терпеть не мог резкие звуки, а посему подкрутил колёсико: сигнал тревоги превратился в волнующий призыв самки.
   Снарк ещё раз вздохнул и поплёлся в кают-компанию. Отпуск, начавшийся так удачно, горел синим пламенем. Снарк свернул с центрального перехода. Порывшись в карманах, выудил маленький бронзовый свисток и дунул. Дверь с горделивой табличкой «Навигатор Снаркснум» охотно впустила хозяина.
   – Скупой платит дважды! – бормотал Снарк, облачаясь в форму члена экипажа.
   А все жадность: Снарк решил сэкономить на билетах, и отправился отдыхать на своём собственном корабле. Было даже занятно, когда ребята, ещё вчера так и норовившие подколоть или выпить твой компот, сегодня уважительно выслушивали всякие бредни, как и положено общаться с пассажиром экипажу «Сароры». Но всякому удовольствию есть предел. Уже через минуту Снарк в полной боевой готовности сидел в кресле астронавигатора «Сароры».
   Мельком глянул на монитор: в кают-компании медуза размахивала всеми щупальцами, видимо, успокаивая публику. Пассажиры гудели, шипели, визжали. Но было трудно понять: это от испуга или у разных рас такой метод общения?
   Снарк и не пытался. Он махнул рукой на сборище на верхней палубе и занялся кораблём.
   – Скипетр увели-таки! – Снарк в который раз поблагодарил сверхчутье рыбообразных, ему не требовалось объяснять, чем это грозит «Сароре».
   А тут ещё, видимо, соскучившись, заговорил бортовой компьютер:
   – Рад вас видеть, навигатор Снарк!
   – Снаркснум! – поправил Снарк.
   Бортовой комп был полноправным членом экипажа «Сароры», если не один из самых главных. Без компьютера космолёт был глух, слеп и нем. Но и комп быстро перенял привычки и словечки экипажа.
   – Пусть хоть горшок с мёдом! – ответил он невозмутимо. – А только в грузовом отсеке – огромнейшая дыра!
   – Ну, так залатай! – отмахнулся Снарк, пытаясь определить, в каком направлении они движутся: шансы вычислить траекторию в гиперпространстве – ничтожны. Но всё-таки другого выхода-то не было. Повезёт – очутишься в самом центре оживлённой космотрассы, не повезёт – космолёт канет в чернильной пустоте, откуда до ближайшей тусклой звёздочки добраться жизни не хватит даже у будущих детей и наследников Снарка, если такие вдруг окажутся.
   – А я говорю – в обшивке дыра! – комп даже не думал слушаться.
   Снарк поискал, чем бы тяжёлым запустить в недоноска. Под плавник попался «Курс начинающего астронавигатора». В следующую секунду «Курс» треснулся о боковую панель – упаси боже, если бы Снарк промахнулся. В эту игру можно было играть бесконечно. Комп, ничуть, впрочем, не страдая, заканючил:
   – Опять кидаешься?! А ведь я не могу чинить обшивку!
   – Это отчего же? – Снарк приготовился к долгой дискуссии: в обшивке постоянно случались повреждения: то метеоритная защита проворонит – и, пожалуйста, трещина, то шальной астероид, каким-то чудом попавший в гиперпространство, пропорет бок «Сароры». Корабль не только был красив – он ещё был и надёжен: сам себя вовремя чинил.
   И – впервые! Отказался! Видно, в этот раз случилось нечто неординарное, и Снарк включил прямую связь с капитаном.
   – Капитан «Сароры»! Поднимитесь в командную рубку! – Снарк нарочно изменил голос, придав ему слащавые интонации, а иначе налетят и остальные, как мухи.
   Медуза явился скорее, чем Снарк успел сосчитать до трёх. Причём считал он последние секунды жизни компа, отказывающегося подчиниться даже под угрозой демонтажа!
   – Ещё что-то? – ожидая худшего, капитан был белее бумаги.
   – А что вообще происходит?
   – Скипетр…
   – У-ве-ли! – подхватил Снарк. – Тоже велика беда! Вот комп барахлит – это да! А куда мошеннику на «Сароре» деться?
   Капитан бросился к компу, открыл предохранительную панель и чуть ли не с головой исчез под ней.
   – Опять лазили?! – рявкнул, высовываясь. Снарк дипломатично промолчал, хоть в этот-то раз он – ни сном, ни духом.
   Чинить комп на «Сароре» было излюбленным занятием всех свободных от вахты: сломать, конечно, никто и не надеялся – электронный мозг тут же восстанавливал любые повреждения, было просто интересно. К примеру, умеет ли бортовой комп выигрывать в крестики-нолики? Комп так и не научился дурачить партнёра, честно рисуя крестики и кружочки там, где противник и ожидал.
   – Та-ак! – вид у капитана был растерянный.
   – В грузовом отсеке начинается обледенение! – угрюмо констатировал компьютер.
   – У тебя, что, крыша поехала? – не выдержал Снарк. – Чини немедленно!
   – Не могу я! – огрызнулся электронный мозг. – Дыра – единственное отверстие, через которое покинувшие космолёт могут вернуться обратно. И, пока они не вернулись…
   Снарк и кэп одновременно почувствовали, как по коже побежали мурашки. Они переглянулись: мелкая неприятность обернулась катастрофой: скипетра времени на борту «Сароры» не было.
   – Это… – Снарк помедлил. – Я предупреждал биогенетиков!
   – Иди! – устало махнул щупальцем капитан: теперь ему и впрямь стало безразлично, кто и как о нём подумает.
   – А воздух-то тютю! – подлил масла в огонь компьютер.
   В командной рубке столпилась большая часть экипажа. Комп и биогенетик Рики спорили уже двенадцать минут.
   Современные компьютеры были, скорее, живым существом, наделённым всеми признаками разумного. И основным качеством компа на «Сароре» было неодолимое упрямство.
   – Но что важнее: жизнь всех – или гибель троих?
   Что на шлюпке удрали трое, уже знали по перекличке среди пассажиров. В рубке всхлипывал бледно-зелёный возлюбленный, утверждавший, что его самку Доди похитили. Его выпихнули, закрыв в каюте.
   – Нельзя отделить часть от целого, – продолжал заумствовать комп.
   – Ведь погибнем! – угрожающе наскакивал на компу Снарк.
   – Или они погибнут! – упорствовал электронный саботажник.
   Экипаж в который уже раз вспомнил старые добрые времена, когда компьютеры были просто консервными банками с проводочками микросхем.
   – Латай! – приказывал капитан.
   – Не могу! – почти отчаянно отзывался компьютер.
   – Правду говорят: беда одна не ходит! – Рики обречённо опустила клешни, скрежетнув челюстными пластинами.
   – У нас, пожалуй, перебор. – Снарк поманил капитана к монитору.
   Навстречу «Сароре», с каждой секундой вырастая, неслась ноздреватая овальная планетка.
   – Так себе планетка! – буркнул кто-то из экипажа.
   В гиперпространстве таились и не такие чудеса В мире, которого не было, могло быть всё, что угодно. «Сарора» штопором вошла в верхние слои атмосферы.
   – Выравнивай! – приказал капитан компу. Тот чуть опоздал – космолёт тихо плюхнулся на пологое плато, подняв вокруг себя тучи пыли.
   – Добро пожаловать в мусорную корзину! – пошутил Снарк, изучая прояснившиеся окрестности.
   О планетах из пыли нигде не слыхали.
   «Сарора» через брешь в грузовом отсеке выпустила на поверхность негостеприимной планетки робота-исследователя.
   Экипаж столпился у иллюминатора за спиной капитана. Пассажиры довольствовались видеомонитором.
   Тусклый, туманный мирок, призрачный и бесконечный. Редкий свет звёзд не существующих ни в одном атласе созвездий.
   И сплошь серые оттенки: от нежно-туманных до насыщенных, почти чёрных. Пыль оседала долго.
   – Да, – протянула разочарованно Рики. – Ещё не известно, чем всё это кончится.
   Робот, осторожно переставляя членистый треножник опоры, шаг за шагом ощупывал поверхность.
   – Не ной! – прищурился капитан. Робот мягко погружался, увязал в пыли.
   Пыль вокруг исследователя собиралась пологим пригорком, вкусно чавкала.
   – Да ведь она его жрёт! – ахнул кто-то потрясённо.
   На него зашикали. Но тут же говор смолк. Все были потрясены небывалым зрелищем: пылинки живые и юркие, жадно покрывали металл и, на глазах увеличиваясь в размерах, отлетали, уступая место другим. А на гладкой поверхности робота явственно темнели точечки прогрызенного металла.
   – Этого не может быть! – повисла в воздухе фраза.
   Меж тем точечки слились, превратились в разверзшиеся дыры с неровными краями. Видно, пыль повредила коммуникационную цепь – связь с роботом прервалась.
   – Три с половиной минуты! – хмуро поглядел на часы капитан.
   – Интересно, они всегда такие прожорливые? – Рики не помнила ни одного существа, которое бы обитало в гиперпространстве.
   – Пробуем взлететь? – в голосе капитана было достаточно уверенности, что каждый из экипажа послушно занял своё место.
   – Отчего не попробовать! – отозвался коми. – Только, знаете, днище «Сароры» уже сожрали.
   Теперь все глядели на Рики. Капитан переключил канал видео в кают-компании: пассажиры наслаждались небесной голубизной и убаюкивающим ландшафтом. Открыть правду смертнику, как именно его будут резать – до такого трудно додуматься. Рики с готовностью раскрыла ручной сейфик. Помедлила: дезинфицировать иглоукалыватель нужды не было.
   Капитан протянул щупальце первым. Игла, зашипев, окуталась почти бесплотным облачком вируса грибковой споры. Капитан убрал щупальце.
   Внезапно по отсекам и уровням корабля разнёсся тоненький перезвон, сменившийся чуть слышным дребезжанием. Так звенели в старинном буфе те фарфоровые чашки, – в доме, под которым проходит подземка. Космолёт, эта впечатляющая махина, – оказался хрупкой скорлупой с беспомощными в ней командой и пассажирами.
   Одна за другой отказывали системы обслуживания корабля. Вначале комп потерял голос. Потом замер всегда мерцавший огоньками пульт управления. Перезвон усилился. Несколько раз вспыхнул и погас свет. Рики торопилась, с тревогой поглядывая на жёлтый шар в центре потолка – без света ей не справиться.
   Снарк мельком глянул на монитор внутреннего обзора: пассажиры, надышавшиеся снотворных газов, в большинстве своём уже спали. Лишь в центре стены в кают-компании мелькали разноцветные картинки видео, которыми уже никто не любовался.
   Снарк отключил видео, чувствуя отвращение к этой красивой иллюзии. Зажмурился, представив себя в пассажирском кресле. Умереть во сне, даже не осознав, что случилось. Может, и лучший выход. Но Снарк предпочитал гибель с открытыми глазами. Он протянул лапу Рики:
   – Давай, малыш! Коли!
   Потом помог Рики. В голове шумело: это бактерии принялись бальзамировать ещё живое тело, кропотливо и старательно выполняя ту работу, для которой они и были созданы биогенетиками.
   Экипаж поднялся в отсек, где сидя спали пассажиры. Иглоукалыватели чуть шумели, нагреваясь.
   В последний раз вспыхнул и погас свет. Космолёт теперь освещался от аварийного блока, которого тоже надолго не хватит.
   – Разве ничего нельзя сделать?! – всхлипнула Рики, клацнув челюстями. Она ещё даже не отложила вою первую кладку, занятая бесконечной работой. И теперь, когда работы не было, нахлынуло отчаяние.
   – Вы же самцы, в конце концов выкрикнула Рики, понимая, что ж тут поделать, если твой корабль, такой надёжный, ослеплён, беспомощен и… съеден?
   Только прислушиваться, как шуршит за уцелевшими переборками прожорливая пыль, сопит, чавкает, подбираясь все ближе.