— Что произошло? — спросил Баллоу. — Я собирался лечь спать…
— Мой бедный Вильки привык к размеренному образу жизни, — заметила Рита. — А что ты поделывала весь день, Диана?
В комнату тихо вошел Тарневеро. Он оглядел всех присутствующих, и в его глазах мелькнуло беспокойство.
— Ах, вот как, — усмехнулся он, — снова все в сборе.
Джейнс медленно поднялся, подошел к Тарневеро и протянул ему портсигар.
— Добрый вечер, — сказал он, — не угодно ли закурить?
— Благодарю вас, — дружелюбно ответил Тарневеро. — Я не курю.
— Простите, я полагал, что вы курите.
Чан поспешно подошел к ним.
— Разрешите просить вас присесть. Мы все в сборе, недостает лишь мистера Джексона. Он должен прибыть с минуты на минуту.
Все сели. Наступило напряженное молчание.
Вскоре послышались грузные шаги, и в гостиную в сопровождении Спенсера вошел начальник полиции.
— Ну вот, теперь мы можем начинать, — сказал инспектор.
Вильки Баллоу пожал руку Джексону.
— Очень рад видеть вас, — сказал он, бросая косой взгляд на Чана.
— Я уже говорил вам, господа, — продолжал тот, — что нам предстоит маленький эксперимент. А теперь прошу вас пройти в столовую.
— Что? Снова ужинать? — вырвалось у Риты.
— Не совсем так. Прошу вас, господа.
Все направились в столовую. Присутствие начальника полиции и Спенсера, явившегося в мундире, заставляло предполагать, что произошло нечто важное и что за словами инспектора скрывается какой-то замысел.
В дверях столовой стоял торжественный и невозмутимый Джессуп, готовый исполнять свои обязанности с прежним рвением.
— Теперь я попрошу вас сесть на те самые места, что и накануне, — с расстановкой произнес Чан.
На лицах присутствующих выразились недоумение и растерянность.
— Но я была так взволнована, что совершенно не помню, где сидела, — вырвалось у Дианы.
Гости заметались вокруг стола, силясь вспомнить, в каком порядке они сидели. Наконец Джим Бредшоу первым опустился на стул, стоявший напротив предназначавшегося для хозяйки.
— Я сидел здесь, — объявил он. — Юлия, вы сидели рядом со мной, с правой стороны. А слева от меня сидел ван Горн.
Юлия и ван Горн поспешили занять указанные Джимом места.
— Мистер Баллоу, вы сидели здесь, — сказала Юлия, указывая на место рядом с собой.
У Чана вырвался вздох облегчения.
Вильки Баллоу занял место рядом с Юлией.
— Совершенно верно, — кивнула Диана. — А рядом со мной сидел Вал Мартино.
Теперь одна сторона стола оказалась заполненной.
— Рита, вы сидели напротив меня, — напомнила Диана.
Миссис Баллоу заняла указанное место.
— Мне кажется, миссис Баллоу, что я имел удовольствие сидеть по правую руку от вас, — сказал Тарневеро и сел.
— Совершенно верно. А мистер Джейнс сидел слева, — вспомнила Рита Баллоу и указала на стул, под которым Чан обнаружил роковые царапины.
— Теперь, я полагаю, все в порядке, — заметил Аллан, опускаясь на стул.
Несколько мгновений ничто не нарушало тишину.
— Вы сидите точно в таком порядке, как вчера вечером? — наконец спросил Чан.
— Нет, — ответил ван Горн.
— Что-нибудь не так?
— Мистер Тарневеро сидит по левую руку от меня. А вчера на этом месте сидел мистер Джейнс.
— Совершенно верно! — воскликнула Рита Баллоу и, обратившись к Тарневеро, добавила: — Вы поменялись местами с мистером Джейнсом.
— Возможно, вы правы, — откликнулся Тарневеро и встал.
Джейнс занял его место, и Тарневеро после некоторых колебаний опустился на роковой стул.
— Я полагаю, теперь мы сидим точно так, как накануне, — сказал он.
Чан обменялся взглядом с начальником полиции и вышел вместе с ним в гостиную.
— Тарневеро, — сказал вполголоса Джексон. — Я так и знал. Взгляните на его обувь.
Чан напряженно думал.
— Здесь что-то не так, — заявил он.
— Что опять? Что вам взбрело в голову?
— Мы не можем возбудить обвинение против человека, у которого такое алиби. Даже миллион сломанных булавок здесь не поможет.
— Выходит, мы снова потерпели неудачу?
Не ответив, Чан прошел в кухню и несколько минут беседовал о чем-то с Ву-Кио-Чингом. Сидевшие в столовой по-прежнему хранили молчание.
— Джессуп, — позвал инспектор, вернувшись.
— Слушаю, господин инспектор, — откликнулся слуга.
— После того, как гости встали из-за стола, кто-нибудь сидел здесь?
Джессуп виновато опустил голову.
— Прошу прощения, сэр. Разумеется, совершенно недопустимо, но вчера был такой день… Поэтому мы позволили себе присесть и выпить по чашке кофе…
— Кто сидел за столом?
— Анна и я, сэр.
— Где сидели вы?
— Там, где сидит мистер Мартино.
— А Анна? Где сидела Анна?
— Здесь, — Джессуп указал на стул, на котором сидел Тарневеро.
Чан тяжело вздохнул. Цель была близка.
— Где сейчас Анна?
— Я полагаю, она у себя в комнате.
Инспектор приказал Спенсеру привести горничную и обратился к сидевшим за столом:
— Наш маленький эксперимент окончен. Прошу вас вернуться в гостиную.
Все послушно вышли. Никто не задал Чану ни одного вопроса.
Вскоре появился Спенсер в сопровождении Анны. Инспектор посмотрел на ее черные шнурованные ботинки. Правый в подъеме казался несколько толще левого.
— Мисс Анна, следуйте за мной, — сказал Чан.
Они вышли в холл. Инспектор галантно пропустил горничную в маленькую комнату и плотно закрыл дверь.
— Мисс Анна, у меня будет к вам странная просьба, — сказал он. — Я попрошу вас снять правый ботинок.
Не проронив ни слова, она опустилась на стул и принялась расшнуровывать обувь. В комнату вошел Тарневеро и встал рядом с Чаном. Тот взял из рук Анны ботинок, разрезал ножом резиновый каблук и вытащил обломок золотой булавки.
— Вы свидетель, — произнес Чан и обратился к Анне: — вы были очень неосторожны. Когда вы растоптали орхидеи, то не обратили внимания на эту крошечную улику. Не будь этой маленькой оплошности, моя работа оказалась бы сильно затруднена.
Внимательно осмотрев ботинок, он добавил:
— Я вижу, у вас повреждена правая нога. Должно быть, вы растянули связки?
— Да… Это старый вывих.
— Вывих? — оживился Чан. — Когда это случилось? Где? Вы танцевали на сцене? Конечно, как я раньше не догадался! Вы были женой Денни Майо!
Анна вскочила. Глаза ее горели, кровь отлила от лица.
Глава 24
— Мой бедный Вильки привык к размеренному образу жизни, — заметила Рита. — А что ты поделывала весь день, Диана?
В комнату тихо вошел Тарневеро. Он оглядел всех присутствующих, и в его глазах мелькнуло беспокойство.
— Ах, вот как, — усмехнулся он, — снова все в сборе.
Джейнс медленно поднялся, подошел к Тарневеро и протянул ему портсигар.
— Добрый вечер, — сказал он, — не угодно ли закурить?
— Благодарю вас, — дружелюбно ответил Тарневеро. — Я не курю.
— Простите, я полагал, что вы курите.
Чан поспешно подошел к ним.
— Разрешите просить вас присесть. Мы все в сборе, недостает лишь мистера Джексона. Он должен прибыть с минуты на минуту.
Все сели. Наступило напряженное молчание.
Вскоре послышались грузные шаги, и в гостиную в сопровождении Спенсера вошел начальник полиции.
— Ну вот, теперь мы можем начинать, — сказал инспектор.
Вильки Баллоу пожал руку Джексону.
— Очень рад видеть вас, — сказал он, бросая косой взгляд на Чана.
— Я уже говорил вам, господа, — продолжал тот, — что нам предстоит маленький эксперимент. А теперь прошу вас пройти в столовую.
— Что? Снова ужинать? — вырвалось у Риты.
— Не совсем так. Прошу вас, господа.
Все направились в столовую. Присутствие начальника полиции и Спенсера, явившегося в мундире, заставляло предполагать, что произошло нечто важное и что за словами инспектора скрывается какой-то замысел.
В дверях столовой стоял торжественный и невозмутимый Джессуп, готовый исполнять свои обязанности с прежним рвением.
— Теперь я попрошу вас сесть на те самые места, что и накануне, — с расстановкой произнес Чан.
На лицах присутствующих выразились недоумение и растерянность.
— Но я была так взволнована, что совершенно не помню, где сидела, — вырвалось у Дианы.
Гости заметались вокруг стола, силясь вспомнить, в каком порядке они сидели. Наконец Джим Бредшоу первым опустился на стул, стоявший напротив предназначавшегося для хозяйки.
— Я сидел здесь, — объявил он. — Юлия, вы сидели рядом со мной, с правой стороны. А слева от меня сидел ван Горн.
Юлия и ван Горн поспешили занять указанные Джимом места.
— Мистер Баллоу, вы сидели здесь, — сказала Юлия, указывая на место рядом с собой.
У Чана вырвался вздох облегчения.
Вильки Баллоу занял место рядом с Юлией.
— Совершенно верно, — кивнула Диана. — А рядом со мной сидел Вал Мартино.
Теперь одна сторона стола оказалась заполненной.
— Рита, вы сидели напротив меня, — напомнила Диана.
Миссис Баллоу заняла указанное место.
— Мне кажется, миссис Баллоу, что я имел удовольствие сидеть по правую руку от вас, — сказал Тарневеро и сел.
— Совершенно верно. А мистер Джейнс сидел слева, — вспомнила Рита Баллоу и указала на стул, под которым Чан обнаружил роковые царапины.
— Теперь, я полагаю, все в порядке, — заметил Аллан, опускаясь на стул.
Несколько мгновений ничто не нарушало тишину.
— Вы сидите точно в таком порядке, как вчера вечером? — наконец спросил Чан.
— Нет, — ответил ван Горн.
— Что-нибудь не так?
— Мистер Тарневеро сидит по левую руку от меня. А вчера на этом месте сидел мистер Джейнс.
— Совершенно верно! — воскликнула Рита Баллоу и, обратившись к Тарневеро, добавила: — Вы поменялись местами с мистером Джейнсом.
— Возможно, вы правы, — откликнулся Тарневеро и встал.
Джейнс занял его место, и Тарневеро после некоторых колебаний опустился на роковой стул.
— Я полагаю, теперь мы сидим точно так, как накануне, — сказал он.
Чан обменялся взглядом с начальником полиции и вышел вместе с ним в гостиную.
— Тарневеро, — сказал вполголоса Джексон. — Я так и знал. Взгляните на его обувь.
Чан напряженно думал.
— Здесь что-то не так, — заявил он.
— Что опять? Что вам взбрело в голову?
— Мы не можем возбудить обвинение против человека, у которого такое алиби. Даже миллион сломанных булавок здесь не поможет.
— Выходит, мы снова потерпели неудачу?
Не ответив, Чан прошел в кухню и несколько минут беседовал о чем-то с Ву-Кио-Чингом. Сидевшие в столовой по-прежнему хранили молчание.
— Джессуп, — позвал инспектор, вернувшись.
— Слушаю, господин инспектор, — откликнулся слуга.
— После того, как гости встали из-за стола, кто-нибудь сидел здесь?
Джессуп виновато опустил голову.
— Прошу прощения, сэр. Разумеется, совершенно недопустимо, но вчера был такой день… Поэтому мы позволили себе присесть и выпить по чашке кофе…
— Кто сидел за столом?
— Анна и я, сэр.
— Где сидели вы?
— Там, где сидит мистер Мартино.
— А Анна? Где сидела Анна?
— Здесь, — Джессуп указал на стул, на котором сидел Тарневеро.
Чан тяжело вздохнул. Цель была близка.
— Где сейчас Анна?
— Я полагаю, она у себя в комнате.
Инспектор приказал Спенсеру привести горничную и обратился к сидевшим за столом:
— Наш маленький эксперимент окончен. Прошу вас вернуться в гостиную.
Все послушно вышли. Никто не задал Чану ни одного вопроса.
Вскоре появился Спенсер в сопровождении Анны. Инспектор посмотрел на ее черные шнурованные ботинки. Правый в подъеме казался несколько толще левого.
— Мисс Анна, следуйте за мной, — сказал Чан.
Они вышли в холл. Инспектор галантно пропустил горничную в маленькую комнату и плотно закрыл дверь.
— Мисс Анна, у меня будет к вам странная просьба, — сказал он. — Я попрошу вас снять правый ботинок.
Не проронив ни слова, она опустилась на стул и принялась расшнуровывать обувь. В комнату вошел Тарневеро и встал рядом с Чаном. Тот взял из рук Анны ботинок, разрезал ножом резиновый каблук и вытащил обломок золотой булавки.
— Вы свидетель, — произнес Чан и обратился к Анне: — вы были очень неосторожны. Когда вы растоптали орхидеи, то не обратили внимания на эту крошечную улику. Не будь этой маленькой оплошности, моя работа оказалась бы сильно затруднена.
Внимательно осмотрев ботинок, он добавил:
— Я вижу, у вас повреждена правая нога. Должно быть, вы растянули связки?
— Да… Это старый вывих.
— Вывих? — оживился Чан. — Когда это случилось? Где? Вы танцевали на сцене? Конечно, как я раньше не догадался! Вы были женой Денни Майо!
Анна вскочила. Глаза ее горели, кровь отлила от лица.
Глава 24
ЗАВЕСА СПАДАЕТ
Чан взглянул на Тарневеро и прочел в его глазах удивление. Он улыбнулся.
— Я полагаю, присутствие этой женщины здесь не случайно. Когда вы прибыли в Голливуд, вам прежде всего понадобились люди, которые могли сообщать вам все сплетни из кинематографического мира. Жена вашего брата, лишившись возможности танцевать, осталась без средств. И вы помогли ей получить место, чтобы она, в свою очередь, могла помочь вам.
Тарневеро пожал плечами.
— У вас буйная фантазия, инспектор, я это вам уже говорил.
— Нет, не льстите мне! — воскликнул Чан. — У меня слишком мало фантазии, иначе я догадался бы обо всем гораздо раньше. Анна очутилась в Голливуде не только для того, чтобы служить для вас источником информации, но и для того, чтобы помочь вам раскрыть тайну убийства Денни Майо. Вчера утром мисс Фен призналась вам во всем. Вы сообщили Анне, что наконец-то вы у цели. Вы хотели передать Шейлу в руки правосудия, в противном случае вы бы не стали упоминать в разговоре со мной о предстоящем аресте. Но что случилось затем?
— Вы сами можете ответить на этот вопрос.
— Да. Я это сделаю. Вы узнали о том, что Шейла Фен убита, и сразу же догадались, кто это сделал. Вы попали в затруднительное положение, но быстро сумели сориентироваться, придумав свою версию относительно беседы с мисс Фен и направив меня по ложному следу. Вы рассказываете мне о таинственном письме, которое Шейла должна была написать вам. К вашему изумлению, оказалось, что такое письмо действительно существует. Это грозит спутать все ваши карты, и поэтому вы решаете овладеть им. Правда, ваши старания были совершенно излишними. Затем вы уничтожаете фотографии Денни Майо, чтобы лишить меня возможности заметить его сходство с вами. Вы навлекаете подозрение на ван Горна и Джейнса. Да, вам пришлось немало потрудиться, и я готов простить вам все ваши старания, но не могу простить себе такой наивности…
— Кто смеет утверждать, что вы наивны? — спросил Джексон, входя в комнату.
— К сожалению, я сам, — ответил Чан. — Мой поединок с Тарневеро мог бы закончиться гораздо раньше. Все оказалось значительно проще, чем я предполагал. Я знал, что на Тарневеро работают агенты, и должен был предположить, что кто-то на Таити и на пароходе наблюдал за мисс Фен. Мне стало известно, что Анна покупала акции, что свидетельствует о том, что ее заработки больше, чем обычно у горничных. Тарневеро имеет неопровержимое алиби и нет никаких сомнений в том, что не он убил мисс Фен. В таком случае чем вызвана его столь активная деятельность? Только тем, что он пытается кого-то защитить. Кого? Денни Майо был женат, Тарневеро — брат Денни, которого убила Шейла Фен. Известно так же, что жена Денни повредила себе ногу и не могла больше выступать на сцене. Неужели я не мог сосчитать, сколько будет дважды два? Неужели я не мог прийти к такому простому результату?
Обратившись к Анне, инспектор спросил:
— Это так? Вы убили мисс Фен?
— Да, — ответила она тихо.
— Анна, не глупи! — воскликнул Тарневеро.
Она устало опустила голову.
— К чему сопротивляться? Это бесполезно. Мне совершенно безразлично, что теперь будет со мной. Да, я убила ее. Почему бы и нет? Она…
— Одну минуту, — перебил ее Джексон. — Я должен вас предупредить, что все, что вы сейчас скажете, будет занесено в протокол.
— Ваше предупреждение несколько запоздало. Ей следовало бы иметь адвоката…
— Мне не нужен адвокат, — ответила Анна. — Я не нуждаюсь ни в чьей защите. Я убила ее. Она лишила меня мужа — ей оказалось недостаточно его любви, и она лишила его жизни. Я отомстила и готова нести кару. Я признаюсь во всем.
— Отлично, — заметил начальник полиции.
— Анна, ты сошла с ума! — воскликнул Тарневеро.
Она пожала плечами.
— Оставь меня в покое. Я спутала все твои карты, разрушила все твои расчеты. Оставь меня и иди своей дорогой.
Чан поспешно придвинул Анне стул.
— Прошу вас, садитесь. Я должен задать вам несколько вопросов. Это Тарневеро привез вас в Голливуд?
— Да. Лучше всего будет, если я обо всем расскажу по порядку. Денни снимался в кино, а я работала в Лондоне. Я пользовалась успехом и хорошо зарабатывала, пока не произошло несчастье… Я написала Денни о том, что больше не смогу танцевать, и спросила, можно ли мне приехать к нему. Ответа я не получила, а вскоре узнала, что он убит.
Глаза Анны увлажнились.
— Брат Денни, Артур, в ту пору тоже жил в Лондоне. Он всегда был очень внимателен ко мне и часто ссужал деньгами. Однажды он объявил, что уезжает в Америку, чтобы найти убийцу Денни. Некоторое время спустя он написал, что обосновался в Голливуде под именем Тарневеро и что нуждается в помощи. Он спрашивал, не хочу ли я приехать к нему. Тогда я работала в гардеробной театра. Работа была ужасной, к тому же воспоминания о прошлом мучили меня, я была очень рада возможности уехать.
— И вы поехали в Голливуд?
— Да. Я встретилась с Артуром и он сказал, что устроит меня на службу к Шейле Фен. Он посоветовал ей уволить свою горничную и направил меня к ней. Артур узнал, что некогда Денни и Шейла были близки, и предположил, что, быть может, мне удастся у нее в доме напасть на какой-нибудь след. Он посоветовал мне изменить свою внешность, хотя бы прическу. Ведь не исключено, что Денни показал ей мои фотографии. Я его послушалась, но предосторожность оказалась излишней… Полтора года я служила у нее и тщетно пыталась узнать что-либо об убийце Денни.
— Она помолчала.
— Вчера днем я встретилась с Артуром на пляже. Он рассказал, что Шейла Фен призналась ему в убийстве Денни. Он хотел заставить ее повторить это признание в присутствии свидетелей и рассчитывал, что ему удастся осуществить это. Мы решили, что вечером под каким-нибудь предлогом он приведет ее в павильон, а я спрячусь где-нибудь поблизости и подслушаю ее признание. Потом Артур хотел послать за полицией.
— И тогда вы решили убить мисс Фен? — спросил инспектор.
— Вернувшись на виллу, я долго размышляла. План Артура был нелеп. Разве я могла сомневаться в том, что судьи вынесут этой прелестной и прославленной женщине легкое наказание? Нет, отомстить следовало иным путем. Да, я решила убить Шейлу, ведь она лишила жизни моего мужа! Я все обдумала. Вечером должны были собраться гости. Это облегчало осуществление моего намерения. Когда-то Денни играл в пьесе, герой которой проделывает трюк с часами, переводя стрелки. Я специально пришла на кухню без двадцати восемь и пробыла там около получаса. Кроме меня, там находились Джессуп и повар. Заглянув в гостиную и увидев, что Шейла ушла в павильон, откуда она собиралась выйти к гостям — она всегда любила эффектные выходы, — я незаметно вернулась в ее спальню и взяла кинжал, который она купила на Таити. Мне нужен был платок, в который я могла бы спрятать его, поэтому я прошла в комнату, где переодевался мистер Бредшоу, и вытащила из его пиджака носовой платок.
Анна помолчала.
— Потом я прошла в павильон. Шейла ничего не подозревала. Я подошла к ней вплотную и… — она закрыла лицо руками. — Нет, об этом я никогда не смогу говорить… Я разбила часы, предварительно завернув их в платок, и снова надела ей на руку. Для того, чтобы создать видимость борьбы, я сорвала с нее орхидеи и растоптала их. Потом я отправилась на пляж и закопала кинжал в песок. До меня донеслись голоса, я испугалась и убежала.
— А платок? Вы его передали Тарневеро?
— Одну минуту, — вмешался Тарневеро. — Анна, когда мы говорили с тобой в последний раз?
— Вчера днем на пляже.
— После этого ты поддерживала со мной какую-нибудь связь?
Она покачала головой.
— Нет.
— У меня была возможность узнать каким-нибудь образом твое признание в том, что это ты убила Шейлу Фен?
— Нет.
Тарневеро взглянул на Чана.
— Я считаю это заявление очень важным.
— Но носовой платок?
— Я уронила его на газон… Мне хотелось, чтобы его нашли там…
— Совершенно верно. Я нашел платок на газоне, — сказал Тарневеро.
— И сунули платок в карман Мартино, — добавил Чан. — Впрочем, вы не только Мартино почтили своим вниманием.
Начальник полиции приблизился к Анне.
— Я прошу вас подняться к себе и собрать вещи. Вам придется отправиться со мной в город. В полицейском управлении вы повторите все, что сейчас рассказали, — и кивком головы он приказал Спенсеру сопровождать ее. — А как мы поступим с нашим приятелем?
Чан не сразу ответил на этот вопрос. Тарневеро улыбнулся.
— Право, мне очень жаль, что я доставил вам столько хлопот. Но положение мое было не из легких. Быть может, мне следовало отступиться, но я вам уже говорил, что считал себя ответственным за Анну. Мне не следовало говорить ей, кто убил Денни. Но я нуждался в свидетеле. Я не предполагал, что она утратит самообладание и решится на такой шаг. Анна очень любила Денни, и я не мог предать ее. Таким образом начался наш поединок, инспектор, и я оказался побежденным.
Он протянул Чану руку, и тот ответил дружеским крепким пожатием.
В дверях показался Спенсер.
— Иду, Спенсер, — сказал Джексон. — Мистер Тарневеро, вы не проводите меня? Я хочу поговорить относительно вас с прокурором.
Тарневеро поклонился.
— Право, вы очень любезны.
Они вышли.
Чан оглядел комнату и, вздохнув, направился к двери. Внезапно на пороге вырос Ву-Кио-Чинг. Чан взглянул на своего земляка.
— Скажи, Ву, — спросил он, — как случилось, что я избрал этот путь? Почему одному из сынов нашего народа приходится заниматься делами, порожденными ненавистью белых?
— Что случилось с вами? — удивился старый китаец.
— Я устал, — ответил Чан. — Я хочу покоя. Славный Ву-Кио-Чинг, на мою долю выпала нелегкая задача. Но… — улыбка озарила его широкое лицо, — тебе известна мудрая пословица: «Нет драгоценных камней, которые не нуждались бы в шлифовке». А человек совершенствуется, проходя через тяжелые испытания.
И мягким движением он затворил за собой дверь.
— Я полагаю, присутствие этой женщины здесь не случайно. Когда вы прибыли в Голливуд, вам прежде всего понадобились люди, которые могли сообщать вам все сплетни из кинематографического мира. Жена вашего брата, лишившись возможности танцевать, осталась без средств. И вы помогли ей получить место, чтобы она, в свою очередь, могла помочь вам.
Тарневеро пожал плечами.
— У вас буйная фантазия, инспектор, я это вам уже говорил.
— Нет, не льстите мне! — воскликнул Чан. — У меня слишком мало фантазии, иначе я догадался бы обо всем гораздо раньше. Анна очутилась в Голливуде не только для того, чтобы служить для вас источником информации, но и для того, чтобы помочь вам раскрыть тайну убийства Денни Майо. Вчера утром мисс Фен призналась вам во всем. Вы сообщили Анне, что наконец-то вы у цели. Вы хотели передать Шейлу в руки правосудия, в противном случае вы бы не стали упоминать в разговоре со мной о предстоящем аресте. Но что случилось затем?
— Вы сами можете ответить на этот вопрос.
— Да. Я это сделаю. Вы узнали о том, что Шейла Фен убита, и сразу же догадались, кто это сделал. Вы попали в затруднительное положение, но быстро сумели сориентироваться, придумав свою версию относительно беседы с мисс Фен и направив меня по ложному следу. Вы рассказываете мне о таинственном письме, которое Шейла должна была написать вам. К вашему изумлению, оказалось, что такое письмо действительно существует. Это грозит спутать все ваши карты, и поэтому вы решаете овладеть им. Правда, ваши старания были совершенно излишними. Затем вы уничтожаете фотографии Денни Майо, чтобы лишить меня возможности заметить его сходство с вами. Вы навлекаете подозрение на ван Горна и Джейнса. Да, вам пришлось немало потрудиться, и я готов простить вам все ваши старания, но не могу простить себе такой наивности…
— Кто смеет утверждать, что вы наивны? — спросил Джексон, входя в комнату.
— К сожалению, я сам, — ответил Чан. — Мой поединок с Тарневеро мог бы закончиться гораздо раньше. Все оказалось значительно проще, чем я предполагал. Я знал, что на Тарневеро работают агенты, и должен был предположить, что кто-то на Таити и на пароходе наблюдал за мисс Фен. Мне стало известно, что Анна покупала акции, что свидетельствует о том, что ее заработки больше, чем обычно у горничных. Тарневеро имеет неопровержимое алиби и нет никаких сомнений в том, что не он убил мисс Фен. В таком случае чем вызвана его столь активная деятельность? Только тем, что он пытается кого-то защитить. Кого? Денни Майо был женат, Тарневеро — брат Денни, которого убила Шейла Фен. Известно так же, что жена Денни повредила себе ногу и не могла больше выступать на сцене. Неужели я не мог сосчитать, сколько будет дважды два? Неужели я не мог прийти к такому простому результату?
Обратившись к Анне, инспектор спросил:
— Это так? Вы убили мисс Фен?
— Да, — ответила она тихо.
— Анна, не глупи! — воскликнул Тарневеро.
Она устало опустила голову.
— К чему сопротивляться? Это бесполезно. Мне совершенно безразлично, что теперь будет со мной. Да, я убила ее. Почему бы и нет? Она…
— Одну минуту, — перебил ее Джексон. — Я должен вас предупредить, что все, что вы сейчас скажете, будет занесено в протокол.
— Ваше предупреждение несколько запоздало. Ей следовало бы иметь адвоката…
— Мне не нужен адвокат, — ответила Анна. — Я не нуждаюсь ни в чьей защите. Я убила ее. Она лишила меня мужа — ей оказалось недостаточно его любви, и она лишила его жизни. Я отомстила и готова нести кару. Я признаюсь во всем.
— Отлично, — заметил начальник полиции.
— Анна, ты сошла с ума! — воскликнул Тарневеро.
Она пожала плечами.
— Оставь меня в покое. Я спутала все твои карты, разрушила все твои расчеты. Оставь меня и иди своей дорогой.
Чан поспешно придвинул Анне стул.
— Прошу вас, садитесь. Я должен задать вам несколько вопросов. Это Тарневеро привез вас в Голливуд?
— Да. Лучше всего будет, если я обо всем расскажу по порядку. Денни снимался в кино, а я работала в Лондоне. Я пользовалась успехом и хорошо зарабатывала, пока не произошло несчастье… Я написала Денни о том, что больше не смогу танцевать, и спросила, можно ли мне приехать к нему. Ответа я не получила, а вскоре узнала, что он убит.
Глаза Анны увлажнились.
— Брат Денни, Артур, в ту пору тоже жил в Лондоне. Он всегда был очень внимателен ко мне и часто ссужал деньгами. Однажды он объявил, что уезжает в Америку, чтобы найти убийцу Денни. Некоторое время спустя он написал, что обосновался в Голливуде под именем Тарневеро и что нуждается в помощи. Он спрашивал, не хочу ли я приехать к нему. Тогда я работала в гардеробной театра. Работа была ужасной, к тому же воспоминания о прошлом мучили меня, я была очень рада возможности уехать.
— И вы поехали в Голливуд?
— Да. Я встретилась с Артуром и он сказал, что устроит меня на службу к Шейле Фен. Он посоветовал ей уволить свою горничную и направил меня к ней. Артур узнал, что некогда Денни и Шейла были близки, и предположил, что, быть может, мне удастся у нее в доме напасть на какой-нибудь след. Он посоветовал мне изменить свою внешность, хотя бы прическу. Ведь не исключено, что Денни показал ей мои фотографии. Я его послушалась, но предосторожность оказалась излишней… Полтора года я служила у нее и тщетно пыталась узнать что-либо об убийце Денни.
— Она помолчала.
— Вчера днем я встретилась с Артуром на пляже. Он рассказал, что Шейла Фен призналась ему в убийстве Денни. Он хотел заставить ее повторить это признание в присутствии свидетелей и рассчитывал, что ему удастся осуществить это. Мы решили, что вечером под каким-нибудь предлогом он приведет ее в павильон, а я спрячусь где-нибудь поблизости и подслушаю ее признание. Потом Артур хотел послать за полицией.
— И тогда вы решили убить мисс Фен? — спросил инспектор.
— Вернувшись на виллу, я долго размышляла. План Артура был нелеп. Разве я могла сомневаться в том, что судьи вынесут этой прелестной и прославленной женщине легкое наказание? Нет, отомстить следовало иным путем. Да, я решила убить Шейлу, ведь она лишила жизни моего мужа! Я все обдумала. Вечером должны были собраться гости. Это облегчало осуществление моего намерения. Когда-то Денни играл в пьесе, герой которой проделывает трюк с часами, переводя стрелки. Я специально пришла на кухню без двадцати восемь и пробыла там около получаса. Кроме меня, там находились Джессуп и повар. Заглянув в гостиную и увидев, что Шейла ушла в павильон, откуда она собиралась выйти к гостям — она всегда любила эффектные выходы, — я незаметно вернулась в ее спальню и взяла кинжал, который она купила на Таити. Мне нужен был платок, в который я могла бы спрятать его, поэтому я прошла в комнату, где переодевался мистер Бредшоу, и вытащила из его пиджака носовой платок.
Анна помолчала.
— Потом я прошла в павильон. Шейла ничего не подозревала. Я подошла к ней вплотную и… — она закрыла лицо руками. — Нет, об этом я никогда не смогу говорить… Я разбила часы, предварительно завернув их в платок, и снова надела ей на руку. Для того, чтобы создать видимость борьбы, я сорвала с нее орхидеи и растоптала их. Потом я отправилась на пляж и закопала кинжал в песок. До меня донеслись голоса, я испугалась и убежала.
— А платок? Вы его передали Тарневеро?
— Одну минуту, — вмешался Тарневеро. — Анна, когда мы говорили с тобой в последний раз?
— Вчера днем на пляже.
— После этого ты поддерживала со мной какую-нибудь связь?
Она покачала головой.
— Нет.
— У меня была возможность узнать каким-нибудь образом твое признание в том, что это ты убила Шейлу Фен?
— Нет.
Тарневеро взглянул на Чана.
— Я считаю это заявление очень важным.
— Но носовой платок?
— Я уронила его на газон… Мне хотелось, чтобы его нашли там…
— Совершенно верно. Я нашел платок на газоне, — сказал Тарневеро.
— И сунули платок в карман Мартино, — добавил Чан. — Впрочем, вы не только Мартино почтили своим вниманием.
Начальник полиции приблизился к Анне.
— Я прошу вас подняться к себе и собрать вещи. Вам придется отправиться со мной в город. В полицейском управлении вы повторите все, что сейчас рассказали, — и кивком головы он приказал Спенсеру сопровождать ее. — А как мы поступим с нашим приятелем?
Чан не сразу ответил на этот вопрос. Тарневеро улыбнулся.
— Право, мне очень жаль, что я доставил вам столько хлопот. Но положение мое было не из легких. Быть может, мне следовало отступиться, но я вам уже говорил, что считал себя ответственным за Анну. Мне не следовало говорить ей, кто убил Денни. Но я нуждался в свидетеле. Я не предполагал, что она утратит самообладание и решится на такой шаг. Анна очень любила Денни, и я не мог предать ее. Таким образом начался наш поединок, инспектор, и я оказался побежденным.
Он протянул Чану руку, и тот ответил дружеским крепким пожатием.
В дверях показался Спенсер.
— Иду, Спенсер, — сказал Джексон. — Мистер Тарневеро, вы не проводите меня? Я хочу поговорить относительно вас с прокурором.
Тарневеро поклонился.
— Право, вы очень любезны.
Они вышли.
Чан оглядел комнату и, вздохнув, направился к двери. Внезапно на пороге вырос Ву-Кио-Чинг. Чан взглянул на своего земляка.
— Скажи, Ву, — спросил он, — как случилось, что я избрал этот путь? Почему одному из сынов нашего народа приходится заниматься делами, порожденными ненавистью белых?
— Что случилось с вами? — удивился старый китаец.
— Я устал, — ответил Чан. — Я хочу покоя. Славный Ву-Кио-Чинг, на мою долю выпала нелегкая задача. Но… — улыбка озарила его широкое лицо, — тебе известна мудрая пословица: «Нет драгоценных камней, которые не нуждались бы в шлифовке». А человек совершенствуется, проходя через тяжелые испытания.
И мягким движением он затворил за собой дверь.