За дверью послышались голоса и в комнату вбежал Джим Бредшоу.
— О, мисс Фен, я надеюсь, что вы великолепно чувствуете себя на этом сказочном берегу?
— Я действительно чувствую себя великолепно, — ответила Шейла. — Но я покину вас на минуту, мне надо отыскать булавку для цветов.
Джим обратился к Юлии:
— Вы сегодня восхитительны! Разумеется, это не значит, что при нашем знакомстве вы выглядели хуже…
Юлия перебила его:
— Лучше скажите, вам нравится Шейла?
— Шейла? Она очень мила. Очень любезна, правда, несколько искусственна, хорошая актриса в жизни. За последние два года я перевидал столько кинозвезд!
— Но Шейла…
— Да, да, я знаю, что вы хотите сказать. Однако, что касается моего вкуса, то я предпочитаю женщин совсем иного рода. Мой идеал удивительно схож с вашей особой, и я готов в любую минуту подкрепить сказанное действием…
Но продемонстрировать свое расположение к Юлии молодому человеку помешало появление Дианы.
— Хэлло, Джим! Я слышала, вы собираетесь купаться? Не возьмете ли меня в свою компанию?
— Охотно! Ничего не может быть лучше этих часов перед восходом луны. Кто-нибудь еще пойдет с нами? — спросил он Юлию.
Она покачала головой.
— Вряд ли.
— Пошли! — скомандовал Джим и обратился к вошедшей Шейле:
— Мы собираемся окунуться в воды Вайкики. Не хотите присоединиться к нам?
— В другой раз, Джим, — она поправила орхидеи, приколотые к платью. Как-никак, я хозяйка.
— Вы лишаетесь возможности обогатить свою жизнь новыми впечатлениями! — патетически воскликнул Бредшоу. — С высоты небес струится свет луны, регулярное сообщение с Сан-Франциско и с Лос-Анджелесом, цены умеренные…
— Ступайте за своим купальным костюмом, — засмеялась Юлия. — Я покажу, где можно переодеться. Тот, кто очутится первым в воде получит приз.
— Этот приз достанется мне, — убежденно заявил Джим, увлекая девушек в холл. — И я сам определю его.
У входной двери раздался звонок. Из дальней комнаты появился Джессуп и с достоинством встретил гостей: смуглую, преждевременно несколько поблекшую женщину лет тридцати и высокого блондина, производившего впечатление очень самоуверенного человека.
— Рита! — воскликнула Шейла, выходя к ним. — Боже, сколько лет! И Вильки! Я очень рада.
— Здравствуй, дорогая!
Мужчина приблизился к хозяйке.
— Скажите, Шейла, на какое время назначен прием?
— На половину девятого, но это, право, неважно.
Баллоу обратился к жене:
— Неужели ты никогда не отучишься от того, чтобы являться не вовремя?
— Ничего страшного, — беспечно ответила она. — Мы сможем до прихода гостей побеседовать с Шейлой. — И, обратившись к Шейле, добавила: — Как жаль, что мы не увиделись во время твоего первого пребывания здесь, мы ведь в ту пору были на континенте.
— Но на этот раз нам это удалось, — добавил Вильки. — Вы изумительно выглядите и очень помолодели.
— Должно быть, она открыла эликсир молодости, — сказала Рита, с завистью оглядывая приятельницу.
Шейла улыбнулась.
— Я полагала, что источник вечной молодости находится на Гавайях.
Но, посмотрев на Риту, она подумала: «Однако это не так».
Рита поняла взгляд Шейлы.
— Нет, — кисло заметила она, — не здесь, а в институтах красоты в Голливуде. На Гавайях женщины увядают значительно быстрее.
— Чепуха! — запротестовала Шейла.
— Я поняла это, к сожалению, слишком поздно. Мне бы следовало остаться в Голливуде и не бросать своей работы.
— Но, дорогая, ведь ты счастлива с Вильки!
— Разумеется. Я все еще тщетно пытаюсь примириться с ним.
Вильки пожал плечами.
— Не принимайте этих слов всерьез, Шейла. Просто Рита очень вспыльчива.
— Разумеется, я вспыльчива. Хотелось бы мне посмотреть на женщину, которая не стала бы вспыльчивой, имея такого мужа. Ты не знаешь, Шейла, какой он фантазер! Шекспир по сравнению с ним — ничто. Ах, если бы он согласился расстаться со своей профессией и принялся бы за сценарии. Шейла, расскажи мне о Голливуде, ты не подозреваешь, как я тоскую о нем!
— Мы еще успеем поболтать о Голливуде. Кое-кто из гостей собирается идти купаться. Может быть, ты хочешь присоединиться к ним?
— О, нет. Мне так надоели эти купания, что становится дурно при одном взгляде на ванну.
В холле раздались шаги, и в комнату вошел Аллан Джейнс, выглядевший очень элегантно в смокинге. Следом за ним сверху спустились Джим с Юлией в купальных халатах и с явным неудовольствием подчинились необходимости познакомиться с гостями Шейлы.
— Где мисс Диксон? — осведомился Джим.
— Не имею понятия, — ответила Юлия. — Она вечно опаздывает.
— Значит, в состязании придется принять участие только нам, — засмеялся он и бросился бежать.
Юлия последовала за Джимом.
— Какой красивый юноша, — заметила Рита. — Не пойти ли и нам на пляж?
— На пляж? В такой одежде?
— Я могу снять ее.
— Придется пойти, — вздохнул Вильки.
Шейла, рассмеявшись, обратилась к Аллану:
— Бедный Вильки очень ревнив. Увы, у него имеются на то основания, или, во всяком случае, имелись ранее.
Джейнс приблизился к Шейле.
— Мне хотелось бы порадовать вас, — сказал он, протягивая ей букет, — но, по-видимому, я опоздал. Вы уже прикололи цветы.
Шейла бережно положила цветы на стол.
— Спасибо, Аллан.
— Я надеюсь, — продолжал он нерешительно, — что в этом не таится особого смысла. Я не могу жить без вас.
Она взглянула на него.
— И все же вам придется примириться с этой мыслью. Мне очень жаль, но я не могу выйти за вас замуж.
— Так значит, это правда?
— Что правда?
— То, что мне сообщил ван Горн. Вы вызвали сюда какого-то шарлатана, чтобы он решил, выходить ли вам замуж за меня. И он отсоветовал вам!
Шейла, не проронив ни слова, отвернулась.
— Я бы примирился с этим, если бы мог усмотреть в этом хоть один разумный довод. Но я не допущу, чтобы мы расстались из-за чьих-то дурацких пророчеств. Когда я думаю о нашем путешествии и о том, что вы ответили на мою любовь…
— Так оно и было, — печально ответила Шейла.
— В таком случае…
— Прошу вас, Аллан, — прошептала она, — не предпринимайте ничего. Ведь это решение принято ради вас. Поверьте, вы не могли бы быть счастливы со мною…
— Это он уверил вас в этом?
— Да, Тарневеро так сказал. Но он повторил лишь то, что мне было ранее известно. Невозможно перечеркнуть то, что было в прошлом.
— Я ведь сказал, что ваше прошлое меня не интересует!
— Но ведь вы ничего не знаете о нем, Аллан. Поверьте, я желаю вам блага и не хочу, чтобы из-за меня ваше имя оказалось запятнанным. Прошу вас, Аллан…
— Я ничего не желаю знать! — воскликнул он. — Я люблю вас и хочу заботиться о вас. Поймите, Шейла, в полночь я должен уехать. Забудьте о том, что вам сказал этот плут. Я не могу понять, как вы можете верить ему… Забудьте о нем и скажите «да»…
Шейла покачала головой.
— Нет, я не могу.
Джейнс окинул ее долгим взглядом и, не проронив ни слова, направился к двери.
— Куда вы?
— Не знаю, — ответил он глухим голосом. — Мне следует подумать. Я не могу сейчас никого видеть. Мне необходимо побыть одному. Быть может, я вернусь.
Шейла схватила его за руку.
— Аллан, мне так грустно… Я так несчастна…
Он обнял ее.
— Я знаю, вы любите меня. И я буду бороться за вас. — Взгляд его упал на приколотые к платью орхидеи. — И я не отдам вас никому!
С этими словами Джейнс выбежал из гостиной.
Шейла опустилась в кресло. Она чувствовала себя глубоко несчастной, и это была не игра. Но через мгновение она овладела собой и взглянула на часы. Три четверти восьмого… Шейла поспешно направилась на террасу. Луна еще не взошла, сад и пляж были погружены во мрак. Издали доносились радостные возгласы Юлии и Джима, бросавшихся навстречу волнам.
Аллан почти вбежал в отель. В холле он чуть не налетел на любезно расплывшегося в улыбке швейцара, миновал стенд, у которого покупал цветы Шейле, и поднялся по лестнице.
Холл отеля был великолепен. Огромные сводчатые окна напоминали декоративные панно, на которых красовалась тропическая зелень. Но Джейнс не воспринимал в эти мгновения ничего. Он направился к Тарневеро, который о чем-то беседовал с пожилой супружеской четой, по-видимому, туристами.
— Встаньте! — приказал Джейнс, подойдя к мужчине почти вплотную.
Тарневеро равнодушно поднял глаза на Аллана.
— Я думал, вы будете вежливее, — спокойно сказал он, — но, видимо, я ошибся.
— Встаньте и ступайте за мной, мы должны поговорить.
Тарневеро бросил несколько слов своим собеседникам и последовал за Алланом.
— Что все это значит? — спросил он, останавливаясь в дверях.
— Я требую объяснений, — прошипел Джейнс.
— Каких объяснений?
— Я просил руки мисс Шейлы Фен. У меня были основания полагать, что она примет мое предложение. Сегодня она обратилась к вам за советом, несмотря на то, что вы никакого отношения к этому не имеете. И вы посоветовали ей ответить мне отказом.
Тарневеро пожал плечами.
— Я никогда не беседую с посторонними людьми на темы, затрагивающие интересы моих клиентов.
— Вам все же придется поговорить со мной, и я попрошу вас свыкнуться с этой мыслью.
— А зачем? Ведь я говорю своим клиентам только то, что вижу в хрустальном шаре.
— Глупости! — воскликнул Джейнс. — Вы говорите то, что вам вздумается. Почему вы отсоветовали мисс Шейле выходить за меня замуж? Уж не влюблены ли вы в нее сами?
Тарневеро улыбнулся.
— Мисс Фен, несомненно, обворожительна…
— В вашем подтверждении это обстоятельство не нуждается.
— Несомненно, она обворожительна, но я не питаю каких-либо чувств к своей клиентке. Мой совет был вызван исключительно тем, что я не смог бы назвать будущий брак мисс Фен счастливым.
В его голосе внезапно появились металлические нотки.
— Не знаю, поверите вы мне или нет, но этим советом я оказал вам услугу.
— В самом деле? — иронически воскликнул Аллан. — Но я не нуждаюсь в услугах шарлатана и обманщика.
Лицо Тарневеро залила краска.
— Полагаю, что не имеет смысла продолжать нашу беседу, — коротко бросил он, намереваясь уйти, но Джейнс схватил его за руку.
— Вам все же придется продолжить ее. Вы немедленно отправитесь к мисс Фен, признаетесь, что вы мошенник, и откажетесь от сказанных ей сегодня утром слов.
Тарневеро отбросил руку Аллана.
— А если я этого не сделаю?
— Тогда я так разделаюсь с вами, что вы долго будете меня помнить!
— Я никуда не пойду.
Джейнс замахнулся, но сзади кто-то схватил его за руку. Он круто повернулся и увидел перед собой Вала Мартино. Рядом с режиссером стоял безукоризненно одетый ван Горн.
— Это вы оставьте, дружище, — сказал режиссер. — Право, подобные выходки вам не к лицу.
Некоторое время все четверо молча смотрели друг на друга. Затем появилось пятое действующее лицо — очень полный китаец в смокинге.
Тарневеро подозвал его.
— Прошу вас, инспектор Чан!
Чарли приблизился.
— Ах, это вы, мистер Тарневеро?
— Позвольте вам представить мистера ван Горна, мистера Мартино и мистера Джейнса. А это инспектор Чан из полицейского управления.
Чан поклонился с грацией, почти невероятной при его полноте.
— Какая неожиданная честь! И какое изысканное общество!
Джейнс бросил на Тарневеро злобный взгляд.
— Недурно! Значит, вы предпочитаете спрятаться за спину полиции, — прохрипел он. — Впрочем, ничего другого от вас ждать и не приходится.
— Пустяки, — примирительно заметил Вал Мартино. — Всего лишь маленькое разногласие. Все утрясется, мистер Джейнс.
Ван Горн взглянул на часы.
— Уже восемь часов, — объявил он. — Я иду к Шейле. Кто со мной?
Мартино покачал головой.
— Я приду попозже.
Ван Горн ушел. Вал Мартино, не выпуская руки Аллана, попытался увлечь его за собой.
— Пойдемте-ка на террасу, там потолкуем.
Джеймс повернулся к Тарневеро:
— Я уеду не ранее полуночи. И мы еще встретимся до этого времени, — пригрозил он и позволил Мартино увести себя.
— Боюсь, это предсказание не оправдается, — заметил инспектор, обращаясь к Тарневеро.
Тот рассмеялся.
— Он очень обижен на меня. Вы появились, инспектор, как нельзя более кстати. Я сам было собирался разыскивать вас. Что вы делаете сегодня вечером?
— Я приглашен сегодня в ресторан здесь, в отеле.
— Отлично. Значит, вы пробудете тут еще некоторое время?
Чан утвердительно кивнул.
— Да, часов до одиннадцати.
— Я тоже приглашен к своим друзьям, — сказал Тарневеро, — точнее, к Шейле Фен. Очень возможно, что еще до одиннадцати часов я сообщу вам очень важную новость.
Глаза Чана заблестели.
— Важную новость? Какого свойства?
Тарневеро колебался.
— Сегодня утром вы случайно упомянули об одном нераскрытом убийстве в Лос-Анджелесе. Я ответил, что предпочел бы не впутываться в подобные истории. Но оказывается, что не всегда действительность соответствует нашим намерениям.
— Вы разожгли мое любопытство. Позвольте узнать, какую новость вы собираетесь сообщить?
Тарневеро внимательно посмотрел на инспектора.
— Сообщение касается личности убийцы Денни Майо. Впрочем, я еще не вправе говорить об этом. Вы ведь по собственному опыту знаете, как часто мы ошибаемся в своих предположениях. Во всяком случае, меня радует, что вы будете поблизости хотя бы до одиннадцати часов, а после этого часа, должно быть, я могу застать вас дома?
— В любое время.
— Итак, я могу рассчитывать на вашу поддержку, — многозначительно заметил Тарневеро и направился к выходу.
Чан остался в дверях и долго смотрел ему вслед.
Глава 3
Глава 4
— О, мисс Фен, я надеюсь, что вы великолепно чувствуете себя на этом сказочном берегу?
— Я действительно чувствую себя великолепно, — ответила Шейла. — Но я покину вас на минуту, мне надо отыскать булавку для цветов.
Джим обратился к Юлии:
— Вы сегодня восхитительны! Разумеется, это не значит, что при нашем знакомстве вы выглядели хуже…
Юлия перебила его:
— Лучше скажите, вам нравится Шейла?
— Шейла? Она очень мила. Очень любезна, правда, несколько искусственна, хорошая актриса в жизни. За последние два года я перевидал столько кинозвезд!
— Но Шейла…
— Да, да, я знаю, что вы хотите сказать. Однако, что касается моего вкуса, то я предпочитаю женщин совсем иного рода. Мой идеал удивительно схож с вашей особой, и я готов в любую минуту подкрепить сказанное действием…
Но продемонстрировать свое расположение к Юлии молодому человеку помешало появление Дианы.
— Хэлло, Джим! Я слышала, вы собираетесь купаться? Не возьмете ли меня в свою компанию?
— Охотно! Ничего не может быть лучше этих часов перед восходом луны. Кто-нибудь еще пойдет с нами? — спросил он Юлию.
Она покачала головой.
— Вряд ли.
— Пошли! — скомандовал Джим и обратился к вошедшей Шейле:
— Мы собираемся окунуться в воды Вайкики. Не хотите присоединиться к нам?
— В другой раз, Джим, — она поправила орхидеи, приколотые к платью. Как-никак, я хозяйка.
— Вы лишаетесь возможности обогатить свою жизнь новыми впечатлениями! — патетически воскликнул Бредшоу. — С высоты небес струится свет луны, регулярное сообщение с Сан-Франциско и с Лос-Анджелесом, цены умеренные…
— Ступайте за своим купальным костюмом, — засмеялась Юлия. — Я покажу, где можно переодеться. Тот, кто очутится первым в воде получит приз.
— Этот приз достанется мне, — убежденно заявил Джим, увлекая девушек в холл. — И я сам определю его.
У входной двери раздался звонок. Из дальней комнаты появился Джессуп и с достоинством встретил гостей: смуглую, преждевременно несколько поблекшую женщину лет тридцати и высокого блондина, производившего впечатление очень самоуверенного человека.
— Рита! — воскликнула Шейла, выходя к ним. — Боже, сколько лет! И Вильки! Я очень рада.
— Здравствуй, дорогая!
Мужчина приблизился к хозяйке.
— Скажите, Шейла, на какое время назначен прием?
— На половину девятого, но это, право, неважно.
Баллоу обратился к жене:
— Неужели ты никогда не отучишься от того, чтобы являться не вовремя?
— Ничего страшного, — беспечно ответила она. — Мы сможем до прихода гостей побеседовать с Шейлой. — И, обратившись к Шейле, добавила: — Как жаль, что мы не увиделись во время твоего первого пребывания здесь, мы ведь в ту пору были на континенте.
— Но на этот раз нам это удалось, — добавил Вильки. — Вы изумительно выглядите и очень помолодели.
— Должно быть, она открыла эликсир молодости, — сказала Рита, с завистью оглядывая приятельницу.
Шейла улыбнулась.
— Я полагала, что источник вечной молодости находится на Гавайях.
Но, посмотрев на Риту, она подумала: «Однако это не так».
Рита поняла взгляд Шейлы.
— Нет, — кисло заметила она, — не здесь, а в институтах красоты в Голливуде. На Гавайях женщины увядают значительно быстрее.
— Чепуха! — запротестовала Шейла.
— Я поняла это, к сожалению, слишком поздно. Мне бы следовало остаться в Голливуде и не бросать своей работы.
— Но, дорогая, ведь ты счастлива с Вильки!
— Разумеется. Я все еще тщетно пытаюсь примириться с ним.
Вильки пожал плечами.
— Не принимайте этих слов всерьез, Шейла. Просто Рита очень вспыльчива.
— Разумеется, я вспыльчива. Хотелось бы мне посмотреть на женщину, которая не стала бы вспыльчивой, имея такого мужа. Ты не знаешь, Шейла, какой он фантазер! Шекспир по сравнению с ним — ничто. Ах, если бы он согласился расстаться со своей профессией и принялся бы за сценарии. Шейла, расскажи мне о Голливуде, ты не подозреваешь, как я тоскую о нем!
— Мы еще успеем поболтать о Голливуде. Кое-кто из гостей собирается идти купаться. Может быть, ты хочешь присоединиться к ним?
— О, нет. Мне так надоели эти купания, что становится дурно при одном взгляде на ванну.
В холле раздались шаги, и в комнату вошел Аллан Джейнс, выглядевший очень элегантно в смокинге. Следом за ним сверху спустились Джим с Юлией в купальных халатах и с явным неудовольствием подчинились необходимости познакомиться с гостями Шейлы.
— Где мисс Диксон? — осведомился Джим.
— Не имею понятия, — ответила Юлия. — Она вечно опаздывает.
— Значит, в состязании придется принять участие только нам, — засмеялся он и бросился бежать.
Юлия последовала за Джимом.
— Какой красивый юноша, — заметила Рита. — Не пойти ли и нам на пляж?
— На пляж? В такой одежде?
— Я могу снять ее.
— Придется пойти, — вздохнул Вильки.
Шейла, рассмеявшись, обратилась к Аллану:
— Бедный Вильки очень ревнив. Увы, у него имеются на то основания, или, во всяком случае, имелись ранее.
Джейнс приблизился к Шейле.
— Мне хотелось бы порадовать вас, — сказал он, протягивая ей букет, — но, по-видимому, я опоздал. Вы уже прикололи цветы.
Шейла бережно положила цветы на стол.
— Спасибо, Аллан.
— Я надеюсь, — продолжал он нерешительно, — что в этом не таится особого смысла. Я не могу жить без вас.
Она взглянула на него.
— И все же вам придется примириться с этой мыслью. Мне очень жаль, но я не могу выйти за вас замуж.
— Так значит, это правда?
— Что правда?
— То, что мне сообщил ван Горн. Вы вызвали сюда какого-то шарлатана, чтобы он решил, выходить ли вам замуж за меня. И он отсоветовал вам!
Шейла, не проронив ни слова, отвернулась.
— Я бы примирился с этим, если бы мог усмотреть в этом хоть один разумный довод. Но я не допущу, чтобы мы расстались из-за чьих-то дурацких пророчеств. Когда я думаю о нашем путешествии и о том, что вы ответили на мою любовь…
— Так оно и было, — печально ответила Шейла.
— В таком случае…
— Прошу вас, Аллан, — прошептала она, — не предпринимайте ничего. Ведь это решение принято ради вас. Поверьте, вы не могли бы быть счастливы со мною…
— Это он уверил вас в этом?
— Да, Тарневеро так сказал. Но он повторил лишь то, что мне было ранее известно. Невозможно перечеркнуть то, что было в прошлом.
— Я ведь сказал, что ваше прошлое меня не интересует!
— Но ведь вы ничего не знаете о нем, Аллан. Поверьте, я желаю вам блага и не хочу, чтобы из-за меня ваше имя оказалось запятнанным. Прошу вас, Аллан…
— Я ничего не желаю знать! — воскликнул он. — Я люблю вас и хочу заботиться о вас. Поймите, Шейла, в полночь я должен уехать. Забудьте о том, что вам сказал этот плут. Я не могу понять, как вы можете верить ему… Забудьте о нем и скажите «да»…
Шейла покачала головой.
— Нет, я не могу.
Джейнс окинул ее долгим взглядом и, не проронив ни слова, направился к двери.
— Куда вы?
— Не знаю, — ответил он глухим голосом. — Мне следует подумать. Я не могу сейчас никого видеть. Мне необходимо побыть одному. Быть может, я вернусь.
Шейла схватила его за руку.
— Аллан, мне так грустно… Я так несчастна…
Он обнял ее.
— Я знаю, вы любите меня. И я буду бороться за вас. — Взгляд его упал на приколотые к платью орхидеи. — И я не отдам вас никому!
С этими словами Джейнс выбежал из гостиной.
Шейла опустилась в кресло. Она чувствовала себя глубоко несчастной, и это была не игра. Но через мгновение она овладела собой и взглянула на часы. Три четверти восьмого… Шейла поспешно направилась на террасу. Луна еще не взошла, сад и пляж были погружены во мрак. Издали доносились радостные возгласы Юлии и Джима, бросавшихся навстречу волнам.
Аллан почти вбежал в отель. В холле он чуть не налетел на любезно расплывшегося в улыбке швейцара, миновал стенд, у которого покупал цветы Шейле, и поднялся по лестнице.
Холл отеля был великолепен. Огромные сводчатые окна напоминали декоративные панно, на которых красовалась тропическая зелень. Но Джейнс не воспринимал в эти мгновения ничего. Он направился к Тарневеро, который о чем-то беседовал с пожилой супружеской четой, по-видимому, туристами.
— Встаньте! — приказал Джейнс, подойдя к мужчине почти вплотную.
Тарневеро равнодушно поднял глаза на Аллана.
— Я думал, вы будете вежливее, — спокойно сказал он, — но, видимо, я ошибся.
— Встаньте и ступайте за мной, мы должны поговорить.
Тарневеро бросил несколько слов своим собеседникам и последовал за Алланом.
— Что все это значит? — спросил он, останавливаясь в дверях.
— Я требую объяснений, — прошипел Джейнс.
— Каких объяснений?
— Я просил руки мисс Шейлы Фен. У меня были основания полагать, что она примет мое предложение. Сегодня она обратилась к вам за советом, несмотря на то, что вы никакого отношения к этому не имеете. И вы посоветовали ей ответить мне отказом.
Тарневеро пожал плечами.
— Я никогда не беседую с посторонними людьми на темы, затрагивающие интересы моих клиентов.
— Вам все же придется поговорить со мной, и я попрошу вас свыкнуться с этой мыслью.
— А зачем? Ведь я говорю своим клиентам только то, что вижу в хрустальном шаре.
— Глупости! — воскликнул Джейнс. — Вы говорите то, что вам вздумается. Почему вы отсоветовали мисс Шейле выходить за меня замуж? Уж не влюблены ли вы в нее сами?
Тарневеро улыбнулся.
— Мисс Фен, несомненно, обворожительна…
— В вашем подтверждении это обстоятельство не нуждается.
— Несомненно, она обворожительна, но я не питаю каких-либо чувств к своей клиентке. Мой совет был вызван исключительно тем, что я не смог бы назвать будущий брак мисс Фен счастливым.
В его голосе внезапно появились металлические нотки.
— Не знаю, поверите вы мне или нет, но этим советом я оказал вам услугу.
— В самом деле? — иронически воскликнул Аллан. — Но я не нуждаюсь в услугах шарлатана и обманщика.
Лицо Тарневеро залила краска.
— Полагаю, что не имеет смысла продолжать нашу беседу, — коротко бросил он, намереваясь уйти, но Джейнс схватил его за руку.
— Вам все же придется продолжить ее. Вы немедленно отправитесь к мисс Фен, признаетесь, что вы мошенник, и откажетесь от сказанных ей сегодня утром слов.
Тарневеро отбросил руку Аллана.
— А если я этого не сделаю?
— Тогда я так разделаюсь с вами, что вы долго будете меня помнить!
— Я никуда не пойду.
Джейнс замахнулся, но сзади кто-то схватил его за руку. Он круто повернулся и увидел перед собой Вала Мартино. Рядом с режиссером стоял безукоризненно одетый ван Горн.
— Это вы оставьте, дружище, — сказал режиссер. — Право, подобные выходки вам не к лицу.
Некоторое время все четверо молча смотрели друг на друга. Затем появилось пятое действующее лицо — очень полный китаец в смокинге.
Тарневеро подозвал его.
— Прошу вас, инспектор Чан!
Чарли приблизился.
— Ах, это вы, мистер Тарневеро?
— Позвольте вам представить мистера ван Горна, мистера Мартино и мистера Джейнса. А это инспектор Чан из полицейского управления.
Чан поклонился с грацией, почти невероятной при его полноте.
— Какая неожиданная честь! И какое изысканное общество!
Джейнс бросил на Тарневеро злобный взгляд.
— Недурно! Значит, вы предпочитаете спрятаться за спину полиции, — прохрипел он. — Впрочем, ничего другого от вас ждать и не приходится.
— Пустяки, — примирительно заметил Вал Мартино. — Всего лишь маленькое разногласие. Все утрясется, мистер Джейнс.
Ван Горн взглянул на часы.
— Уже восемь часов, — объявил он. — Я иду к Шейле. Кто со мной?
Мартино покачал головой.
— Я приду попозже.
Ван Горн ушел. Вал Мартино, не выпуская руки Аллана, попытался увлечь его за собой.
— Пойдемте-ка на террасу, там потолкуем.
Джеймс повернулся к Тарневеро:
— Я уеду не ранее полуночи. И мы еще встретимся до этого времени, — пригрозил он и позволил Мартино увести себя.
— Боюсь, это предсказание не оправдается, — заметил инспектор, обращаясь к Тарневеро.
Тот рассмеялся.
— Он очень обижен на меня. Вы появились, инспектор, как нельзя более кстати. Я сам было собирался разыскивать вас. Что вы делаете сегодня вечером?
— Я приглашен сегодня в ресторан здесь, в отеле.
— Отлично. Значит, вы пробудете тут еще некоторое время?
Чан утвердительно кивнул.
— Да, часов до одиннадцати.
— Я тоже приглашен к своим друзьям, — сказал Тарневеро, — точнее, к Шейле Фен. Очень возможно, что еще до одиннадцати часов я сообщу вам очень важную новость.
Глаза Чана заблестели.
— Важную новость? Какого свойства?
Тарневеро колебался.
— Сегодня утром вы случайно упомянули об одном нераскрытом убийстве в Лос-Анджелесе. Я ответил, что предпочел бы не впутываться в подобные истории. Но оказывается, что не всегда действительность соответствует нашим намерениям.
— Вы разожгли мое любопытство. Позвольте узнать, какую новость вы собираетесь сообщить?
Тарневеро внимательно посмотрел на инспектора.
— Сообщение касается личности убийцы Денни Майо. Впрочем, я еще не вправе говорить об этом. Вы ведь по собственному опыту знаете, как часто мы ошибаемся в своих предположениях. Во всяком случае, меня радует, что вы будете поблизости хотя бы до одиннадцати часов, а после этого часа, должно быть, я могу застать вас дома?
— В любое время.
— Итак, я могу рассчитывать на вашу поддержку, — многозначительно заметил Тарневеро и направился к выходу.
Чан остался в дверях и долго смотрел ему вслед.
Глава 3
ЦВЕТЫ ШЕЙЛЫ ФЕН
Ван Горн медленно шел по улице, направляясь к вилле, где поселилась Шейла Фен. Все романтические напоминания о времени, когда на этом маленьком острове, затерявшемся в океане, властвовали туземцы, исчезли бесследно. Ван Горн должен был признаться, что улица очень напоминала улицы Голливуда, если бы не покров пряной тропической ночи: та же бесконечная вереница автомобилей, асфальт и дуговые фонари.
У исполинского фигового дерева актер свернул на посыпанную гравием дорожку. Дверь ему открыл Джессуп.
— О, мистер ван Горн, — почтительно проговорил он. — Очень рад видеть вас.
— Как вы поживаете?
— Благодарю вас, сэр, надеюсь, вы остались довольны пребыванием на Таити?
Ван Горн отбросил соломенную шляпу, в которой он проделал путь к Шейле, и надел отливающий блеском шелковый цилиндр.
— Таити во многом напоминает Голливуд, — заметил он с улыбкой.
Джессуп позволил себе скромно улыбнуться. Ван Горн прошел в гостиную.
— Неужели никого еще нет? — удивился он. — Я оказался пунктуальней всех?
— О, нет, мистер ван Горн, — ответил последовавший за ним слуга. — Кое-кто из гостей отправился купаться, а остальные на берегу.
— Ну что же, я подожду их здесь.
— Как вам будет угодно, сэр.
Ван Горн огляделся.
— Что такое? Нет коктейлей?
— Произошла досадная заминка, сэр. Поставщик спиртных напитков только что явился, и я как раз занимался приготовлением коктейлей, когда вы позвонили.
Ван Горн подошел к стеклянной двери, ведущей на террасу.
— Скажите, что это там? — спросил он, указывая Джессупу на видневшийся вдали огонек.
— Это павильон, сэр, нечто вроде закрытой беседки. Должно быть, там кто-нибудь из гостей.
Ван Горн вышел в сад и побрел к павильону. Внезапно со стороны моря, перекрывая шум прибоя, зазвучали голоса, и актер, не зная, какое ему избрать направление, в нерешительности остановился.
Джессуп тем временем вернулся в столовую, где ожидал старый сгорбленный китаец.
— Милый мой Ву-Кио-Чинг, — сказал слуга, — повару полагается оставаться на кухне.
Старый китаец не обратил на его слова никакого внимания.
— Когда будут садиться за стол? — осведомился он.
— В половине девятого, — церемонно ответил Джессуп. — Возможно, мы немного запоздаем.
Ву-Кио-Чинг пожал плечами.
— Что за дом? Кушанье скоро будет готово. Кушанье готово, гости не готовы, кушанье не годится! — и, направляясь к двери, что-то забормотал по-китайски.
Первым в дом вернулся Вильки Баллоу.
— Нет ли у вас сигарет? — спросил он Джессупа. — А то мой портсигар пуст.
Джессуп предложил Баллоу сигареты и тот, закурив, опустился в кресло.
Вернувшись через четверть часа в комнату, он застал Баллоу в той же позе.
— Я всегда полагал, что китайцы — терпеливый народ, — заметил Джессуп.
— Так оно и есть.
— Но наш повар ни в какой степени не соответствует моему представлению о китайцах, — вздохнул Джессуп. — Он беспрестанно напоминает о том, что еда остывает. Придется созывать гостей.
Взяв гонг, он удалился. Вскоре в отдалении послышались мелодичные удары. Баллоу закурил новую сигарету.
Джессуп вернулся с ван Горном и Ритой Баллоу.
— Почему ты не остался, Вильки? — спросила она мужа. — Я услышала самые интересные сплетни Голливуда.
— Они меня не интересуют, — проворчал Баллоу.
— Бедный Вильки, — улыбнулась Рита. — Уже пора ложиться спать, а ему еще не дали поесть. Утешься, осталось недолго ждать.
Запыхавшись, вбежала Диана Диксон.
— Должно быть, уже страшно поздно, — воскликнула она, — но эти лунные ночи на берегу океана так прекрасны! О, коктейль! Великолепная идея!
Она приняла из рук Джессупа стакан. Остальные последовали ее примеру.
— За здоровье нашей хозяйки! — провозгласил ван Горн.
— Но где же Шейла? — осведомилась Рита.
— Шейла, должно быть, притаилась где-нибудь и выжидает подходящего момента, чтобы выйти на сцену, — насмешливо ответил ван Горн. — Одно из двух: или она выедет к нам на белом коне, или же слетит с неба в раковине. Эффектный выход для нее — все.
Вбежали веселые, раскрасневшиеся Юлия и Джим.
— Добрый вечер, мистер ван Горн. Больше никто не пришел? А где Вал Мартино, Джейнс, Тарневеро?
— Тарневеро будет здесь? — нахмурился ван Горн.
В саду послышалось треньканье гавайских гитар и тихое пение.
Юлия восторженно прошептала:
— Серенада для Шейлы! Разве это не великолепно? Она будет тронута…
Девушка подбежала к двери. Перед домом стояла группа девушек с огромными букетами цветов.
Маленькая японочка выступила вперед и сказала:
— Мы хотели бы видеть Шейлу Фен.
— Да, разумеется. Прошу вас, подождите немного, я схожу за ней. Быть может, вы споете «Сказку Таити»? Это любимая песня мисс Фен.
Вернувшись в гостиную, Юлия обратилась к Джиму:
— Пойдемте в сад. Шейла, должно быть, в павильоне.
— Всегда готов следовать за вами.
— Более эффектного выхода для Шейлы невозможно и придумать. Серенада восторженных почитательниц — она будет очень рада.
Из сада послышалась нежная мелодия любовной песни.
— Поспешим, — бросила Юлия, — я хочу разыскать Шейлу, прежде чем они кончат петь.
Они вбежали по ступенькам, которые вели в павильон, и Джим отворил дверь. Замерев на мгновение на пороге, он резко повернулся к девушке и приказал:
— Ради Бога, ни шагу дальше!
— Почему? Что случилось? — удивленно спросила Юлия.
— Возвращайтесь назад.
Но Юлия не послушалась и, обеспокоенная его тоном, вбежала в павильон. Ее испуганный вопль заглушил звучание гитар.
На полу рядом с креслом лежала Шейла. Она была мертва. Кинжал поразил ее в сердце, и вечерний туалет цвета слоновой кости был обагрен кровью.
Юлия опустилась на колени перед мертвой подругой. Джим приблизился к потрясенной девушке и увлек ее к двери.
— Пойдем. Мы ничем не можем помочь ей.
— Но кто… кто? — лепетала Юлия сквозь слезы.
В замочной скважине торчал ключ. Джим запер дверь и опустил ключ в карман.
Словно оглушенные ужасным происшествием, они побрели к дому. На террасе их поджидал ван Горн.
— Нашли Шейлу? — спросил он. — Выход задуман блестяще — лучшей декорации и окружения не придумаешь.
Взглянув на Юлию, актер замолчал.
— Что случилось?
Джим обвел глазами гостиную. Джессуп собирал на поднос опорожненные стаканы… В саду замер последний нежный аккорд гавайских гитар.
— Шейла Фен убита… в павильоне, — тихо сказал он.
Поднос с грохотом упал на пол.
— Прошу прощения, — машинально прошептал Джессуп.
В саду снова зазвучала музыка. Джим ринулся к двери.
— Перестаньте! — воскликнул он. — Мисс Фен не может выйти к вам, она нездорова…
— Как жаль, — ответила маленькая японочка. — Прошу вас, сэр, передайте ей эти цветы.
И девушка вручила Джиму букеты. Неверными шагами он вернулся в гостиную.
— Цветы, — пробормотал молодой человек. — Цветы для Шейлы Фен…
У исполинского фигового дерева актер свернул на посыпанную гравием дорожку. Дверь ему открыл Джессуп.
— О, мистер ван Горн, — почтительно проговорил он. — Очень рад видеть вас.
— Как вы поживаете?
— Благодарю вас, сэр, надеюсь, вы остались довольны пребыванием на Таити?
Ван Горн отбросил соломенную шляпу, в которой он проделал путь к Шейле, и надел отливающий блеском шелковый цилиндр.
— Таити во многом напоминает Голливуд, — заметил он с улыбкой.
Джессуп позволил себе скромно улыбнуться. Ван Горн прошел в гостиную.
— Неужели никого еще нет? — удивился он. — Я оказался пунктуальней всех?
— О, нет, мистер ван Горн, — ответил последовавший за ним слуга. — Кое-кто из гостей отправился купаться, а остальные на берегу.
— Ну что же, я подожду их здесь.
— Как вам будет угодно, сэр.
Ван Горн огляделся.
— Что такое? Нет коктейлей?
— Произошла досадная заминка, сэр. Поставщик спиртных напитков только что явился, и я как раз занимался приготовлением коктейлей, когда вы позвонили.
Ван Горн подошел к стеклянной двери, ведущей на террасу.
— Скажите, что это там? — спросил он, указывая Джессупу на видневшийся вдали огонек.
— Это павильон, сэр, нечто вроде закрытой беседки. Должно быть, там кто-нибудь из гостей.
Ван Горн вышел в сад и побрел к павильону. Внезапно со стороны моря, перекрывая шум прибоя, зазвучали голоса, и актер, не зная, какое ему избрать направление, в нерешительности остановился.
Джессуп тем временем вернулся в столовую, где ожидал старый сгорбленный китаец.
— Милый мой Ву-Кио-Чинг, — сказал слуга, — повару полагается оставаться на кухне.
Старый китаец не обратил на его слова никакого внимания.
— Когда будут садиться за стол? — осведомился он.
— В половине девятого, — церемонно ответил Джессуп. — Возможно, мы немного запоздаем.
Ву-Кио-Чинг пожал плечами.
— Что за дом? Кушанье скоро будет готово. Кушанье готово, гости не готовы, кушанье не годится! — и, направляясь к двери, что-то забормотал по-китайски.
Первым в дом вернулся Вильки Баллоу.
— Нет ли у вас сигарет? — спросил он Джессупа. — А то мой портсигар пуст.
Джессуп предложил Баллоу сигареты и тот, закурив, опустился в кресло.
Вернувшись через четверть часа в комнату, он застал Баллоу в той же позе.
— Я всегда полагал, что китайцы — терпеливый народ, — заметил Джессуп.
— Так оно и есть.
— Но наш повар ни в какой степени не соответствует моему представлению о китайцах, — вздохнул Джессуп. — Он беспрестанно напоминает о том, что еда остывает. Придется созывать гостей.
Взяв гонг, он удалился. Вскоре в отдалении послышались мелодичные удары. Баллоу закурил новую сигарету.
Джессуп вернулся с ван Горном и Ритой Баллоу.
— Почему ты не остался, Вильки? — спросила она мужа. — Я услышала самые интересные сплетни Голливуда.
— Они меня не интересуют, — проворчал Баллоу.
— Бедный Вильки, — улыбнулась Рита. — Уже пора ложиться спать, а ему еще не дали поесть. Утешься, осталось недолго ждать.
Запыхавшись, вбежала Диана Диксон.
— Должно быть, уже страшно поздно, — воскликнула она, — но эти лунные ночи на берегу океана так прекрасны! О, коктейль! Великолепная идея!
Она приняла из рук Джессупа стакан. Остальные последовали ее примеру.
— За здоровье нашей хозяйки! — провозгласил ван Горн.
— Но где же Шейла? — осведомилась Рита.
— Шейла, должно быть, притаилась где-нибудь и выжидает подходящего момента, чтобы выйти на сцену, — насмешливо ответил ван Горн. — Одно из двух: или она выедет к нам на белом коне, или же слетит с неба в раковине. Эффектный выход для нее — все.
Вбежали веселые, раскрасневшиеся Юлия и Джим.
— Добрый вечер, мистер ван Горн. Больше никто не пришел? А где Вал Мартино, Джейнс, Тарневеро?
— Тарневеро будет здесь? — нахмурился ван Горн.
В саду послышалось треньканье гавайских гитар и тихое пение.
Юлия восторженно прошептала:
— Серенада для Шейлы! Разве это не великолепно? Она будет тронута…
Девушка подбежала к двери. Перед домом стояла группа девушек с огромными букетами цветов.
Маленькая японочка выступила вперед и сказала:
— Мы хотели бы видеть Шейлу Фен.
— Да, разумеется. Прошу вас, подождите немного, я схожу за ней. Быть может, вы споете «Сказку Таити»? Это любимая песня мисс Фен.
Вернувшись в гостиную, Юлия обратилась к Джиму:
— Пойдемте в сад. Шейла, должно быть, в павильоне.
— Всегда готов следовать за вами.
— Более эффектного выхода для Шейлы невозможно и придумать. Серенада восторженных почитательниц — она будет очень рада.
Из сада послышалась нежная мелодия любовной песни.
— Поспешим, — бросила Юлия, — я хочу разыскать Шейлу, прежде чем они кончат петь.
Они вбежали по ступенькам, которые вели в павильон, и Джим отворил дверь. Замерев на мгновение на пороге, он резко повернулся к девушке и приказал:
— Ради Бога, ни шагу дальше!
— Почему? Что случилось? — удивленно спросила Юлия.
— Возвращайтесь назад.
Но Юлия не послушалась и, обеспокоенная его тоном, вбежала в павильон. Ее испуганный вопль заглушил звучание гитар.
На полу рядом с креслом лежала Шейла. Она была мертва. Кинжал поразил ее в сердце, и вечерний туалет цвета слоновой кости был обагрен кровью.
Юлия опустилась на колени перед мертвой подругой. Джим приблизился к потрясенной девушке и увлек ее к двери.
— Пойдем. Мы ничем не можем помочь ей.
— Но кто… кто? — лепетала Юлия сквозь слезы.
В замочной скважине торчал ключ. Джим запер дверь и опустил ключ в карман.
Словно оглушенные ужасным происшествием, они побрели к дому. На террасе их поджидал ван Горн.
— Нашли Шейлу? — спросил он. — Выход задуман блестяще — лучшей декорации и окружения не придумаешь.
Взглянув на Юлию, актер замолчал.
— Что случилось?
Джим обвел глазами гостиную. Джессуп собирал на поднос опорожненные стаканы… В саду замер последний нежный аккорд гавайских гитар.
— Шейла Фен убита… в павильоне, — тихо сказал он.
Поднос с грохотом упал на пол.
— Прошу прощения, — машинально прошептал Джессуп.
В саду снова зазвучала музыка. Джим ринулся к двери.
— Перестаньте! — воскликнул он. — Мисс Фен не может выйти к вам, она нездорова…
— Как жаль, — ответила маленькая японочка. — Прошу вас, сэр, передайте ей эти цветы.
И девушка вручила Джиму букеты. Неверными шагами он вернулся в гостиную.
— Цветы, — пробормотал молодой человек. — Цветы для Шейлы Фен…
Глава 4
ЧЕРНЫЙ ВЕРБЛЮД СМЕРТИ
Чарли Чан, храня невозмутимое спокойствие, воздавал должное роскошному угощению. Пора речей еще не пришла, и поэтому ничто не нарушало его покоя.
Инспектор уже собирался отведать рыбы, которая так соблазнительно белела перед ним на блюде, когда к нему подошел метрдотель.
— Вас срочно требуют к телефону, сэр.
Направляясь по длинному коридору к телефону, Чан испытывал легкое недовольство. Охотнее всего он вел бы спокойную, размеренную жизнь обывателя и временами просто ненавидел свою работу. Кому он опять понадобился? Что ожидать от этого звонка? С этой мыслью он вошел в телефонную будку и плотно прикрыл дверь.
До его слуха донесся взволнованный голос:
— Хэлло, Чарли, говорит Джим Бредшоу. Мне сказал ван Горн, что я могу застать вас здесь.
— Что же привело вас в такое волнение?
Бредшоу в нескольких словах рассказал об ужасном происшествии. Чан, не прерывая, выслушал его и пробурчал недовольно:
— Я сейчас буду. Позаботьтесь о том, чтобы никто ни к чему не прикасался.
Чан повесил трубку, вызвал полисмена и отдал ему несколько распоряжений, затем, вытирая платком вспотевший лоб, направился к выходу. Здесь он столкнулся с Тарневеро.
— Инспектор, вы уже поужинали?
— Не совсем, — ответил Чан. — Но меня призывает дело необычайной важности. Давно не случалось мне сталкиваться со столь значительным делом.
— Вот как, — рассеянно заметил Тарневеро.
Чан покосился на него. Никогда не следует упускать случаи сделать определенные выводы:
— Только что, — с расстановкой произнес он, — обнаружен труп Шейлы Фен.
В течение последующих часов Чан пытался разгадать выражение, мелькнувшее на лице Тарневеро в этот миг.
— Шейла! — воскликнул он. — О Боже!
— Должно быть, вы как раз направлялись к ней?
— Да… то есть… я…
— Не угодно ли вам проводить меня? Я хотел бы задать вам несколько вопросов.
К беседовавшим подошел Вал Мартино.
— Тарневеро, вы пойдете со мной на пляж?
Тот в нескольких словах сообщил ему о случившемся.
— Какой ужас! — вырвалось у режиссера — Полгода отчаянной работы! Фильм погиб! Кто теперь сможет заменить Шейлу и довести роль до конца?
— Черт возьми! — крикнул Тарневеро. — Шейлы больше нет в живых, а вы толкуете о своих делах!
— Мне очень жаль ее, но в кинематографии царит тот же закон, что и в театре: что бы ни случилось, спектакль должен продолжаться.
— Где Джейнс? — внезапно спросил Тарневеро.
— Он ушел из отеля. Если бы вы видели, в каком он был состоянии! Он ни за что не хотел вернуться к Шейле. Думаю, его следует разыскать.
— Да, да, — поспешно кивнул инспектор. — Я хотел бы поговорить с ним. Пойдемте, мистер Тарневеро, нам следует поспешить.
Чан повел Тарневеро к своей машине.
— Мой автомобиль не особенно элегантен, — заметил он, — но все же способен передвигаться.
Тарневеро опустился на сиденье, и Чан включил зажигание.
— Бедная Шейла, — пробормотал Тарневеро. — Я все еще не могу себе представить…
Чарли пожал плечами.
— Быть может, вам известна восточная поговорка: смерть — черный верблюд, неожиданно останавливающийся перед каждым домом. Несколько раньше или позже — какая разница?
— Да, вы правы. Но доля вины лежит на мне. Чем больше я размышляю над этим, тем больше убеждаюсь, что повинен во многом.
— То, что вы говорите, очень интересно. Не соблаговолите ли объяснить мне смысл ваших слов?
— Сегодня вечером, — вздохнул Тарневеро, — я сказал, что, вероятно, прибегну к вашей помощи, будучи уверен в благополучном исходе своего начинания. Попытаюсь кратко изложить вам, на чем основывалась моя уверенность. Шейла Фен вызвала меня сюда телеграммой. Мистер Джейнс сделал ей предложение, и она попросила у меня совета. Она моя давняя клиентка, и довольно часто обращалась ко мне за советами. Так вот, Шейла любила Джейнса и готова была выйти за него замуж, но было нечто, что могло в будущем омрачить ее семейное счастье. Шейла боялась, что когда-либо откроется ужасная тайна, вот уже три года тяготившая ее.
— Что это за тайна? — спросил Чан.
— Сегодня утром вы говорили о Денни Майо, найденном три года назад мертвым в своем доме. Убийство осталось нераскрытым, и только Шейла Фен знала, кто убил Денни Майо. Как раз в вечер убийства она навестила его. Услышав звонок, она спряталась в соседней комнате и оказалась свидетельницей всего происшедшего. Сегодня утром она призналась мне в этом и сказала, что убийца в настоящее время находится в Гонолулу.
Инспектор уже собирался отведать рыбы, которая так соблазнительно белела перед ним на блюде, когда к нему подошел метрдотель.
— Вас срочно требуют к телефону, сэр.
Направляясь по длинному коридору к телефону, Чан испытывал легкое недовольство. Охотнее всего он вел бы спокойную, размеренную жизнь обывателя и временами просто ненавидел свою работу. Кому он опять понадобился? Что ожидать от этого звонка? С этой мыслью он вошел в телефонную будку и плотно прикрыл дверь.
До его слуха донесся взволнованный голос:
— Хэлло, Чарли, говорит Джим Бредшоу. Мне сказал ван Горн, что я могу застать вас здесь.
— Что же привело вас в такое волнение?
Бредшоу в нескольких словах рассказал об ужасном происшествии. Чан, не прерывая, выслушал его и пробурчал недовольно:
— Я сейчас буду. Позаботьтесь о том, чтобы никто ни к чему не прикасался.
Чан повесил трубку, вызвал полисмена и отдал ему несколько распоряжений, затем, вытирая платком вспотевший лоб, направился к выходу. Здесь он столкнулся с Тарневеро.
— Инспектор, вы уже поужинали?
— Не совсем, — ответил Чан. — Но меня призывает дело необычайной важности. Давно не случалось мне сталкиваться со столь значительным делом.
— Вот как, — рассеянно заметил Тарневеро.
Чан покосился на него. Никогда не следует упускать случаи сделать определенные выводы:
— Только что, — с расстановкой произнес он, — обнаружен труп Шейлы Фен.
В течение последующих часов Чан пытался разгадать выражение, мелькнувшее на лице Тарневеро в этот миг.
— Шейла! — воскликнул он. — О Боже!
— Должно быть, вы как раз направлялись к ней?
— Да… то есть… я…
— Не угодно ли вам проводить меня? Я хотел бы задать вам несколько вопросов.
К беседовавшим подошел Вал Мартино.
— Тарневеро, вы пойдете со мной на пляж?
Тот в нескольких словах сообщил ему о случившемся.
— Какой ужас! — вырвалось у режиссера — Полгода отчаянной работы! Фильм погиб! Кто теперь сможет заменить Шейлу и довести роль до конца?
— Черт возьми! — крикнул Тарневеро. — Шейлы больше нет в живых, а вы толкуете о своих делах!
— Мне очень жаль ее, но в кинематографии царит тот же закон, что и в театре: что бы ни случилось, спектакль должен продолжаться.
— Где Джейнс? — внезапно спросил Тарневеро.
— Он ушел из отеля. Если бы вы видели, в каком он был состоянии! Он ни за что не хотел вернуться к Шейле. Думаю, его следует разыскать.
— Да, да, — поспешно кивнул инспектор. — Я хотел бы поговорить с ним. Пойдемте, мистер Тарневеро, нам следует поспешить.
Чан повел Тарневеро к своей машине.
— Мой автомобиль не особенно элегантен, — заметил он, — но все же способен передвигаться.
Тарневеро опустился на сиденье, и Чан включил зажигание.
— Бедная Шейла, — пробормотал Тарневеро. — Я все еще не могу себе представить…
Чарли пожал плечами.
— Быть может, вам известна восточная поговорка: смерть — черный верблюд, неожиданно останавливающийся перед каждым домом. Несколько раньше или позже — какая разница?
— Да, вы правы. Но доля вины лежит на мне. Чем больше я размышляю над этим, тем больше убеждаюсь, что повинен во многом.
— То, что вы говорите, очень интересно. Не соблаговолите ли объяснить мне смысл ваших слов?
— Сегодня вечером, — вздохнул Тарневеро, — я сказал, что, вероятно, прибегну к вашей помощи, будучи уверен в благополучном исходе своего начинания. Попытаюсь кратко изложить вам, на чем основывалась моя уверенность. Шейла Фен вызвала меня сюда телеграммой. Мистер Джейнс сделал ей предложение, и она попросила у меня совета. Она моя давняя клиентка, и довольно часто обращалась ко мне за советами. Так вот, Шейла любила Джейнса и готова была выйти за него замуж, но было нечто, что могло в будущем омрачить ее семейное счастье. Шейла боялась, что когда-либо откроется ужасная тайна, вот уже три года тяготившая ее.
— Что это за тайна? — спросил Чан.
— Сегодня утром вы говорили о Денни Майо, найденном три года назад мертвым в своем доме. Убийство осталось нераскрытым, и только Шейла Фен знала, кто убил Денни Майо. Как раз в вечер убийства она навестила его. Услышав звонок, она спряталась в соседней комнате и оказалась свидетельницей всего происшедшего. Сегодня утром она призналась мне в этом и сказала, что убийца в настоящее время находится в Гонолулу.