Биргер Алексей. Война орхидей (Богомол - 4)

   - И поладили? - усмехнулся Андрей.
   Игорь отхлебнул кофе и покачал головой.
   - В том-то и дело, что нет. Он тогда грозился, что в жизни мне "этого" не забудет. А история вышла такая. Почти все эти нынешние магнаты, они ж в начале девяностых, когда творился полный бардак и хаос, сколачивали первые капиталы, за все хватаясь и ничем не брезгуя. И этот Курослепов, он тоже не стеснялся погреть руки на незаконных делишках. По сути своей, спекулянтом был, хоть и крупным, но от мелкого ничем не отличающимся. Антиквариат за границу волок. И, как выяснилось, не только. Мы-то его тряхнули по поводу ценностей, запрещенных к вывозу за границу. Через военный аэродром, с которого самолеты на Берлин ходили, пытался их переправить. Ну, и наткнулись заодно на след другой сделки. Вагоны цветного металла уходили в Прагу, а оттуда по всей Европе растекались. По документам, естественно, ехал не цветной металл, а какое-то барахло. И таможня регулярно давала "добро", глазом не моргнув. Так вот, мы не только засекли очередной состав, но и направили на таможню наших людей, чтобы избежать любых "протечек", Игорь интонацией закавычил это слово и пальцем начертал в воздухе прихотливый росчерк, как бы обозначая экстравагантность поведения некоторых таможенников, пропускавших такие составы. - Курослепов, конечно, выкрутился. Раза два мы на допрос его вызвали, но по-настоящему прижать не удалось. От всего отперся и отмазался. Но миллионную сделку ему сорвали. И он заявил тогда, что этому Терентьеву - то бишь, мне - он это ещё припомнит. Ведь это я первым на след подложных документов наткнулся, и моя же была рекомендация подстраховать таможню нашими людьми... Мне тогда один из старших товарищей сказал с улыбкой, что теперь мне стоит ходить по улицам поосторожней и поглядывать вверх, не летит ли кирпич, потому что Курослепов - он очень злопамятный. Может хоть десять лет выжидать, пока представится удобный случай отыграться.
   - И теперь ему этот случай представился? - спросил Андрей.
   - Наоборот все вышло. Теперь он обратился ко мне по поводу ограбления его оранжереи орхидей. Он, оказывается, страстный любитель и поклонник этих цветов. Пропало множество редких экземпляров, в том числе несколько "утраченных". На такую сумму, которую сложно определить. Но, главное, некоторые цветы будет почти невозможно восстановить. Вот что его больше всего гнетет.
   - Тебе не показалось странным, что он обратился именно к тебе? осторожно спросил Андрей.
   - Нет ли здесь подвоха? - проговорил Игорь. - Нет. Он действительно меня запомнил. И, как объяснил мне, решил обратиться к человеку, способности которого ему известны. Зауважал, понимаешь, после того, как я прихлопнул его аферу, и теперь не сомневается, что я найду вора. А если уж я не найду, то никто не найдет. Вот так он мыслит.
   - Но почему он не подал официальное заявление о краже?
   - Подал. Но в родную милицию не очень верит. Тем более, ему показалось, что отношение к нему возникло снисходительно-ироническое: подумаешь, какие-то цветочки порвали. А когда он пытается объяснять, что эти "цветочки" стоят десятки и сотни тысяч долларов - на него глядят как на психа. С ироническим отношением он покончил, объявив крупнейшее вознаграждение тому милиционеру, который найдет похитителя. Но теперь милиция трясет окрестных малолеток из "лихих": уверены, что налет на оранжерею - это мальчишеская проказа. А Курослепов убежден, и не без оснований, что "оторванные" подростки здесь ни при чем, что работали специалисты, по заказу другого коллекционера. Возможно, зарубежного. Вот такая петрушка получается.
   - И ты взялся за это дело?
   - А почему не взяться? Курослепов и аванс сразу отстегнул. Вот, держи, твоя половина, - Игорь протянул Андрею перехваченные резинкой стодолларовые банкноты. - В этом деле мы ничем не рискуем. Пока он платит, будем искать. Перестанет платить - прекратим поиски. С такими людьми, как Курослепов, нужно вести себя только так.
   - И ты стал изучать все, что связано с орхидеями?
   - Вот именно. Часть книг мне дал Курослепов, часть я сам нарыл. Столько интересного узнал, что в любом случае жалеть не стоит. Советую тебе взять основную литературу домой, поизучать вечерком.
   - Поизучаю. А как ты мыслишь начало расследования?
   - Пошукаем среди местных жителей. У Курослепова загородный дом "вилла", понимаешь - в недавно отстроенном "новорусском" поселке неподалеку от Баковки. Поселок охраняемый, так что похитители должны были проводить основательную разведку перед тем, как пойти на дело. Тщательно все учесть, до мелочей. А значит, наверняка их кто-то видел. Милиции, может, и не расскажут, чтобы не связываться, а нам, авось, повезет. Завтра ты и займешься этим делом.
   - Я?.. - Андрей несколько удивился.
   - Ну да, ты. Завоевывать доверие людей ты умеешь. Возьмешь с собой некую сумму, потому что свидетелей нужно будет подбадривать. За так только птички поют.
   - Угу... - Андрей задумался. - А если по пути мы выйдем на какие-нибудь грязные делишки Курослепова?
   - Смотря на какие. Если по мелочи - мы с ним договоримся. А если что-то крупное - сниму трубку и позвоню ребятам, без тени угрызений совести. Но лучше, конечно, ни на что лишнее нам не натыкаться. Кстати, вон в том конверте на краю стола - фотографии самых редких среди похищенных цветов.
   Андрей взял конверт, открыл его и стал рассматривать фотографии, раскладывая их веером. Да, орхидеи и впрямь - цветы фантастические. Всех оттенков, всех форм, бледно-желтые с зеленым языком, красные, с раздвоенным языком в форме пары изящных туфелек, фиолетовые в аккуратную светлую крапинку, огненные и синие...
   - Вот эта, - стал давать пояснения успевший много узнать Игорь, среди любителей называется "пьяный старик". Видишь, как она похожа на рожу перебравшего старика, который засыпает, свесив язык? А вот это "орхидея-призрак", - лепестки цветка были молочно белыми, полупрозрачными, а длинный красивый язык (специалисты называют этот особый высовывающийся лепесток орхидеи "губой", но Андрей, ещё этого не знавший, стал мысленно называть его "языком", и мы будем так называть) напоминал плюмаж на кивере или хвост воздушного змея. Даже на фотографии было заметно, что этот язык должен трепетать под легчайшим дуновением. Цветок держался на тонком стебле без листьев. - Она ведь и вправду похожа на призрака, разве нет? У Курослепова был единственные экземпляры на всю Россию - всего, шесть, как у меня здесь помечено, два вывезенных и четыре полученных уже здесь, в теплицах, благодаря колоссальному труду и колоссальному везению - потому что в США, откуда эта орхидея родом, она занесена в Красную книгу, и её вывоз за пределы Штатов строго запрещен. Даже из оранжерей, если у кого она есть в оранжереях, потому что сейчас и собирать её нельзя. В диком виде она сохранилась лишь на одном небольшом болоте во Флориде, где её ещё надо найти, и выкопавший хоть один цветок может за милую душу загреметь в тюрягу или уплатить такой штраф, что даже миллионеру икнется. Более того, "орхидея-призрак" практически не живет вне родного места, и даже в знаменитых оранжереях Сан-Франциско уже гибнет.
   - То есть, даже в культурном виде её можно сохранить лишь в районе родного болота? - уточнил Андрей.
   - Вот именно. Поэтому эта орхидея была особенной гордостью коллекции Курослепова. Он утверждает, что он - единственный человек не только в Европе, но и во всем мире, у которого эта орхидея прижилась вне родных мест. Наверно, он прав.
   - А как он ухитрился её получить?
   - Все законно. Пробил специальное разрешение на вывоз, за колоссальные деньги. В американские фонды защиты окружающей среды пожертвовал столько, что пол-России можно было бы поднять, и это не считая несусветных таможенных пошлин. Он сразу показал мне все документы, чтобы я убедился: в данном случае обошлось без контрабанды.
   - Гм... - Андрей нахмурился. - Единственная в России, говоришь?
   - Ага. Поэтому след она должна оставлять яркий.
   Андрей покачал головой.
   - Будем надеяться, что я ошибаюсь... Но мне бы хотелось поднять наш видеоархив.
   Игорь напрягся. Он сразу же понял, что именно хочет проверить Андрей но верить ему не хотелось.
   - Что именно тебя интересует?
   - Похороны Матвеева.
   Игорь медленно кивнул.
   - Да, я так и подумал...
   Матвеев, лидер одной из крупнейших преступных группировок Подмосковья, около года назад был убит. Убит знаменитой киллершей по кличке Богомол... Как известно, самка богомола пожирает самца во время спаривания, живьем, и, поскольку красавица Богомол практиковала такой метод, подбираться вплотную к "заказанным" жертвам через постель, она и получила такую кличку. А перед чарами этой сказочной Златовласки никто не мог устоять... Никто, кроме Андрея, в свое время с честью выкрутившегося из сложной ситуации. Его знакомство с Богомолом и началось с убийства Матвеева. Они с Игорем влипли тогда ещё в ту историю. Игорь загремел в реанимацию с несколькими огнестрельными ранениями, а Андрей вовремя вычислил, что у них и Богомола общие враги, и, выйдя напрямую на это чудовище в облике принцессы, предложил ей союз. Ему довелось в итоге спасти не только свою жизнь и жизнь Игоря, но и жизнь самой Богомола - и Богомол никогда этого не забывала. К тому же (это выяснилось не так давно, во время очередного пересечения партнеров с Богомолом, когда им опять пришлось выступить бок о бок против общего врага), она и Андрей оказались дальними родственниками - со стороны самарской родни Андрея. Узы крови, как и само понятие "кровь" во всех смыслах, значили для Богомола очень много, и Андрей стал единственным человеком, которому она абсолютно доверяла и который мог на неё повлиять. К несчастью, в их отношениях возник другой крен: Богомол, относившаяся к физической любви с большим презрением и отвращением, и использовавшая постель только как капкан на очередную жертву ("Я ведь и девственность потеряла только тогда, когда поняла, что это - наилучший способ добраться до "заказанного", - как-то призналась она Андрею, - и вне профессиональных надобностей "любви" в моей жизни никогда не было"), взяла и влюбилась в Андрея - сколько-то ненавидя себя за это чувство, а сколько-то истолковывая его по-своему: объявив себя и Андрея единым целым... Мол, Андрей живет в ней, и это придает ей силы убивать, и каждое её убийство в какой-то степени совершается Андреем. С психикой у этой красотки было не все в порядке. Да и может ли быть нормальная психика у женщины, с семнадцати лет устилавшей свой путь трупами?
   Словом, из-за этого в отношениях Андрея и Богомола присутствовала некая напряженность, и Андрей старался взвешивать каждое слово и каждый жест, когда ему доводилось встречаться с ней.
   У неё была ещё одна особенность. Предупреждая потенциальную жертву или лишнего свидетеля, она посылала человеку букет из роз и орхидей. Этот букет означал смертный приговор. Такой букет она прислала и на похороны Матвеева - как сообщение одному из находившихся на похоронах, что он тоже приговорен. Сюжет о похоронах известного преступного авторитета прошел во всех программах соответствующей тематики - и в "Криминале", и в "Дежурной части", и в "Дорожном патруле", и, увидев среди венков броский букет, партнеры впервые поняли, с кем имеют дело. Тогда же Игорь записал с телевизора сюжет о похоронах и убрал видеокассету в архив их детективного бюро - на всякий случай.
   - Ладно, посмотрим, - Игорь встал и подошел к шкафу, в котором хранились видеоматериалы. - Но, спорить готов, ты ошибаешься. Откуда ей было взять "орхидею-призрак"? Наверно, похожий цветок мелькнул, вот тебе и вспомнилось...
   - Я очень на это надеюсь, - повторил Андрей.
   Найти кассету и вставить её в видеомагнитофон много времени не составило. Сюжет шел не больше пяти минут, и на исходе этих пяти минут Игорь нажал кнопку "стоп-кадр" и уставился на экран, как завороженный, все больше бледнея. А Андрей горестно вздохнул.
   - Ну, что я тебе говорил? "Небывалое бывает", как говаривал... Петр Первый, да?
   ГЛАВА ВТОРАЯ
   Игорь медленно набрал воздуха, медленно выдохнул и откинулся в кресле.
   - Все правильно, мать твою!.. "Орхидея-призрак", вон она, почти в центре букета. Но откуда Богомол могла её взять? И почему я этого не вспомнил?
   - То, что ты не вспомнил - ничего странного, - проговорил Андрей. Ведь ты видел этот букет лишь мельком, по телевизору, а у меня он долго маячил перед глазами, когда я следил за Богомолом - ещё не зная, то есть, что наша очаровательная Людмила и есть Богомол...
   - Ну да, - кивнул Игорь, - ведь это ты опознал её букет, когда увидел его в телевизоре. А я, в отличие от тебя, знал о существовании Богомола и о повадках этой твари - поэтому сразу понял, во что мы вляпались... Но ведь она купила букет в довольно престижном месте...
   - Не купила, а заказала, - поправил Андрей. - Она зашла в цветочный отдел на Тишинке, переговорила с продавщицами, и те явно ей ответили, что таких цветов, которые она желает приобрести, в наличии сейчас нет, но что их можно быстро доставить. Она внесла аванс и удалилась часа на два, а потом вернулась и получила готовый букет.
   - Да, припоминаю, что ты мне рассказывал, - сказал Игорь. - Выходит, место, из которого они взяли цветы, находилось достаточно близко, если за два часа они успели и отобрать нужные экземпляры, и составить букет. В смысле, они не за город ездили.
   - Получается, так, - согласился Андрей. - И что нам теперь делать? Позвонить Повару?
   Повара интересовало все, связанное с Богомолом. Тогда, год назад - как и в двух последующих случаях - Богомол сыграла ему на руку. И Андрей, впрочем. Повару очень понравилось, как Андрей разобрался с трудной ситуацией. С тех пор у Андрея имелись сильные подозрения, что Богомол никакая не легендарная одиночка, а одна из лучших исполнительниц Повара, генерала Пюжеева. Да, Андрея она отчаянно уверяла, что в первую очередь ей надо уйти от Повара, который уничтожит её, если поймает - но в итоге-то она через Андрея, якобы под давлением чрезвычайных обстоятельств, передала Повару все данные по грандиозной финансовой афере, связанной с вывозом денег за рубеж, и помогла Повару растоптать всех его противников (на которых, опять-таки якобы, только с её слов, в то время работала). Она утверждала, что пошла на это ради денег - мол, в результате на её счетах сохранились миллионы долларов. Но почему-то она при этом сделала свои счета прозрачными для Повара, а те кредитные карточки, обеспеченные этими миллионными счетами, которые она передала Андрею, внезапно оказались понятным и ей и Повару условным паролем... И ещё было несколько подозрительных странностей.
   С другой стороны, Андрей, бывший шахматист высокого класса (он окончательно забросил шахматы в институте, целиком уйдя в филологию, но успел до того с успехом выступить в нескольких крупных турнирах, в том числе международных), расставил Богомолу несколько хитрых психологических ловушек, в которые она обязательно попалась бы, если бы являлась штатной сотрудницей отдела Повара, его самым грозным "секретным орудием". По итогам этой проверки, Богомол получалась чиста. Но...
   Словом, были две возможности. Либо она перехитрила Андрея, вовремя раскусив его ловушки, либо она и впрямь была независимой исполнительницей-одиночкой, но Повар, умевший считать все варианты и лучше Андрея, и лучше Богомола и, возможно, лучше любого шахматного компьютера, сумел повернуть дело так, что Богомол невольно действовала на него и к его выгоде. Повар многих людей поставил в такое положение - в том числе и Игоря с Андреем. В этом был один из секретов его могущества. А люди, даже против воли ставшие частью его обширных сетей, охватывавших не только Россию, а чуть ли не весь мир, обычно не только не протестовали, а и охотно шли на сотрудничество. Ведь Повар являлся лучшей - на современном жаргоне говоря "крышей", какую можно пожелать, и эту "крышу" не стоило пытаться променять ни на какую другую. Ну, выполнять иногда "маленькие стариковские просьбы" Повара, как называл свои пожелания (приказы, по сути) этот огромный, толстый, похожий на добродушного кондитера человек. Добродушный кондитер, который в свое время заведовал координацией деятельности всех дружественных контрразведок, потом держал в кулаке целый "куст" отделов, включая отдел прогнозов развития постсоветского пространства, а в последнее время в основном сосредоточился на связях самых высших лиц с "дикими" миллиардами "черных" долларов и с отмыванием денег международных мафий. Перед ним тряслись, и никто не пытался на него "наехать", чтобы так или иначе устранить с должности: как только Повар чуял запах жареного, он из своего огромного архива извлекал документики о том, как "наезжающий" в свое время продал или кинул своих компаньонов или кого-то из самых крутых акул и... нет, не отправлял их в прессу, таких глупостей он не признавал. Он отправлял копии этих документов "кинутым", и те, наказывая предателя, заодно решали "маленькую проблему" Повара. А Повар сразу же укладывал в свой архив все доказательства (которые он не искал, а заранее подстерегал, зная, где их следует ждать), кто были заказчики и исполнители устранения того человека, который так некстати изобразил из себя "маленькую проблему". И его сеть ещё больше расширялась.
   Да, заваривать кашу Повар умел. А пытаться поймать его на компромате не имело смысла - личная жизнь Повара была абсолютно чиста, просто потому, что личной жизни как таковой у него практически не было. Он жил на работе и, как это ни странно прозвучит, действовал исключительно во благо государства - так, как он понимал это благо, ещё с тех времен, когда только сделался одним из лучших цепных псов огромной державы. Впрочем, он ещё с тех незапамятных времен стал исповедовать принцип, который определял как "Контрразведчики всех стран, объединяйтесь", и был одним из немногих, у кого сложились самые доверительные отношения с работниками западных контрразведок - их беспощадные схватки советских времен больше напоминали спортивные соревнования, после которых противники пожимают друг другу руки на нейтральной территории, по-джентельменски поздравляя с выигрышем и с презрением поглядывают в сторону всех своих правительств, где все эти болтуны-политики только из пустого в порожнее переливают. Благодаря такому подходу, Повар и его "заклятые друзья" сумели к исходу двадцатого века создать мощнейший консорциум по борьбе с международным криминальным капиталом, который они считали самым опасным врагом любого государства, вне зависимости от строя и проводимой на тот или иной момент политики. Этот консорциум никак не был оформлен официально, но оттого не терял в своем могуществе. Учитывая положение в России, Повар оказывался на переднем крае борьбы, и все зарубежные "друзья" сочувствовали ему и помогали изо всех сил. А заодно и немного завидовали, потому что методы, к которым частенько прибегал Повар, в их демократических странах ни за что бы не прошли, несмотря на всю эффективность этих методов: можно было не только загубить карьеру, но и оказаться под следствием за грубое нарушение закона и превышение служебных полномочий. А Повар добродушно посмеивался и, в свою очередь, сочувствовал "несчастным" коллегам, которым нельзя просто взять и избавиться от надоевшего "крестного отца".
   Вот таков был человек, которому Андрей предложил позвонить. Логика Андрея была такая: является Богомол штатной сотрудницей Повара или нет, но странная засветка с "орхидеей-призраком", след которой напрямую ведет к такому человеку как Курослепов, может быть индикатором смертельно опасного сбоя в отлаженной системе Повара. Сбоя, который может угрожать только Богомолу, а может угрожать и целой ячейке раскинутых Поваром сетей. Случайно ли в букет Богомола попала уникальнейшая орхидея? Если нет, не случайно, то эта орхидея могла играть роль "меченого атома": куда ни попадет, а датчик просигналит, на какие цели наведена Богомол, укажет, кто она такая и кто, следовательно, прикрывает её кровавую деятельность. И если её прикрывает Повар (по договоренности с ней или вне её желания, все равно), то... То, выходит, неведомые враги узнали слишком много, и теперь надо постараться задним числом свести к минимуму нанесенный ущерб. У подсунувших "меченый атом" орхидеи-призрака был почти год, чтобы, танцуя от полученных сведений, проникнуть во многие секреты и заложить множество мин. То есть, ущерб может быть очень значительный. И каждый день промедления будет в таком случае ухудшать ситуацию: будут закладываться все новые и новые мины, которые, рвани они все разом, окажутся, возможно, способными от всей империи Повара оставить только руины... И Повар не простит компаньонам, если они сразу же не поставят его в известность. А если все обернется пшиком, окажется чистой случайностью - что ж, тем спокойней будет у всех на душе.
   Всего этого Андрей вслух не излагал: Игорь и так моментально понял. Вероятно, и ему пришли на ум те же самые соображения.
   - М-да, история... - процедил он. И хмыкнул. - Подкинем монетку, кому звонить?
   Сообщать Повару дурные вести всегда было тяжелым испытанием.
   - Я позвоню, - сказал Андрей, пододвигая к себе телефон.
   - Давай уж я! - решительно заявил Игорь. - Постараюсь поднести информацию так, чтобы не очень "расстроить старика", как он выражается.
   Он набрал номер.
   - Будьте добры Григория Ильича... Терентьев говорит... Передайте ему, что мы не знаем, насколько серьезна информация, которую нам надо ему сообщить, но в её срочности мы убеждены... Я имею в виду, что все может быть простым совпадением, но если это не так, то меры надо принимать самые крутые и незамедлительные... Григорий Ильич? Да, Терентьев... Дело вот в чем... - и Игорь коротко и четко, насколько мог, изложил ситуацию. - Да, хорошо. Хорошо... Всего доброго.
   Положив трубку, Игорь уныло поглядел на Андрея.
   - Прощаясь, назвал меня "Игорек". Это плохой признак, когда он так по-отечески ласков.
   Андрей только кивнул. Ему это было известно.
   - Надо поговорить с Курослеповым, - задумчиво проговорил он. - То, что он здесь ни при чем, факт. Если бы Богомолу подсунули орхидею-призрак с его ведома, он бы к нам сейчас не обратился.
   - Это верно, - Игорь усмехнулся. - Его кондрашка хватит, когда он узнает, что одна из его бесценных орхидей прошла через магазин и оказалась на могиле Матвеева. Начнет отчаянно припоминать, кому в мае прошлого года он мог срезать цветок на память... То, что экземпляра орхидеи-призрака больше ни у кого из любителей орхидей в России не существует, можно считать доказанным. То, что у одного любителя орхидей цветок взял и прижился вдали от родного болота - уже чудо. Но двойное чудо - это было бы уже слишком.
   - И потом, - заметил Андрей, - если бы кто-то ещё сумел получить разрешение на вывоз орхидеи-призрака, то Курослепов знал бы об этом и не хвастался бы, что у него уникальный экземпляр. Допустим, второй экземпляр в России существует. Значит, его могли вывезти только контрабандой. Когда вывозят контрабандой - то, как говорится, не до жиру, быть бы живу. Цветок не повезут в контейнере с микроклиматом, как наверняка вез его Курослепов. А для такого нежного цветка даже несколько часов вне почвы и привычных условий - уже смерть. Так? Значит, если бы цветок не меньше суток провел на дне чемодана, завернутым в мокрую тряпочку - в Россию бы он приехал уже мертвым. Так я понимаю.
   - Правильно понимаешь, - кивнул Игорь. - В общем, контрабанда исключена, если только не было какого-то сверх-невероятного стечения обстоятельств. И мы должны исходить из того, что в букет Богомола попал цветок, срезанный у Курослепова. Причем попал без ведома хозяина этой живой драгоценности. Когда мы разберемся, каким путем этот цветок мог попасть на Тишинку - мы поймем и все остальное. Вопрос в том, стоит ли побеседовать с Курослеповым немедленно, не получив "добро" от Повара.
   - Может, и стоит, - сказал Андрей. - Ведь это наше дело, которое мы взяли на себя и за которое мы отвечаем. Но я бы взял паузу до завтра, чтобы ещё раз все продумать и прикинуть наилучший план действий. Спешить нам сейчас некуда, земля под ногами не горит.
   - Тоже верно, - согласился Игорь. - Давай отложим все прыганья до завтра. Возьми все эти справочники и буклеты... ну, не все, а сколько унесешь... и за вечер постарайся стать знатоком орхидей. А завтра с утра отправишься в Баковку. Пошуруешь там по окрестностям в поисках свидетелей, не помешает...
   И тут зазвонил телефон. Игорь схватил трубку. Он явно решил, что это звонит Повар.
   - Алло?.. Да?.. Да, я, Иван Вениаминович... В чем дело?
   Протянув руку, он нажал кнопку и включил громкоговоритель, чтобы Андрей тоже слышал, о чем идет речь.
   - Что-то невероятное!.. - разнесся по комнате голос Курослепова. - Они подкинули мне одну из украденных орхидей!.. И охрана ничего не видела!.. Ничего и никого!..