Страница:
«В Египте колоссальные скелеты гигантских храмов стоят во всей наготе в пустыне. Здесь же необозримый лес обволок руины, скрыв их от взоров» [363, т. I, с. 105].Но там, вероятно, имеются многие обстоятельства, кажущиеся пустяковыми археологу, незнакомому с «пустыми фантазиями» старинных легенд и поэтому пропущенными без внимания; иначе открытие могло бы дать новое направление мыслей исследователям. Одним из таких неизменных обстоятельств является обязательное присутствие обезьян в египетских, мексиканских и сиамских храмовых развалинах. Египетские киноцефалы принимают те же позы, что и индийский и сиамский Хануман; и среди скульптурных фрагментов Копана Стивенс обнаружил остатки колоссальных обезьян или бабуинов,
«весьма напоминающих по очертаниям и внешности четырех чудовищных животных, которые когда-то стояли перед обелиском, у его основания в Луксоре, теперь – в Париже,[383] и которым, под названием киноцефалов, поклонялись в Фивах».Почти во всех буддийских храмах имеются идолы в виде обезьян, и некоторые люди держат в домах белых обезьян, чтобы «отогнать злых духов».
«Была цивилизация», – пишет Луи де Карне,[384] – «в том сложном значении, какое мы придаем этому слову, распространена среди древних камбоджийцев, на что, кажется, их великие совершения в архитектуре указывают? Век Фидия был веком Софокла, Сократа и Платона; Микеланджело и Рафаэль появились вслед за Данте. Существуют блестящие эпохи, в течение которых человеческий разум, развиваясь по всем направлениям, торжествует во всем и создает шедевры, которые возникают из одного и того же вдохновения». «Нагкон-Ват», – заключает Винсент, – «должен быть приписан другим, а не камбоджийцам. Но кому?.. Нет достоверных преданий; все только нелепые басни или легенды».
Последнее выражение в последнее время стало чем-то вроде ходячей поговорки в устах путешественников и археологов. Когда они находят, что никакой путеводной нити нельзя достать, если ее нельзя найти в народных легендах, они отворачиваются разочарованные, и окончательный приговор не произносится. В то же время Винсент приводит цитаты писателя, который говорит, что эти развалины «настолько же впечатляющи, как развалины Фив или Мемфиса, но более таинственны». Моухот думает, что они были воздвигнуты «каким-либо древним Микеланджело» и добавляет, что Нагкон-Ват «величественнее, чем что-либо, оставленное нам Грецией или Римом». Далее Моухот это здание опять приписывает к каким-то потерявшимся племенам Израиля; в этом мнении его поддерживает Мише, Французский епископ Камбоджи, который признается, что он поражен «еврейским типом лиц многих дикарей Стивенса». Генри Моухот верит, что «безо всякого преувеличения древнейшим частям Ангкора может быть приписана давность более 2000 лет». Это, по сравнению с пирамидами, делает их совсем современными. Его данные более, чем невероятные, так как можно доказать, что настенная живопись относится к тем архаическим векам, когда по всему материку поклонялись Посейдону и кабирам. Если Нагкон-Ват был построен, как думает Адольф Бастиан,[385] «для приема ученого Патриарха Буддхагхоша, который привез священные книги „Трай-Пидок“ из Цейлона, или, как думает епископ Палегуа, который „относит постройку этого здания к царствованию Пра Патум Суривинга“, когда священные книги буддистов были привезены из Цейлона, и буддизм стал религиею камбоджийцев, тогда как можно объяснить нижеследующее?
«В этом самом храме мы видим разные изображения Будды, четырехрукие и даже тридцатидвухрукие, двуглавых и шестнадцатиглавых богов, индийского Вишну, богов с крыльями, бирманские головы, индийские фигуры и цейлонскую мифологию… Вы видите воинов верхом на слонах и на колесницах, пехотинцев со щитом и копьем, лодки, тигров, грифонов… змей, рыб, крокодилов, волов… солдат, физически чрезвычайно развитых, в шлемах и каких-то людей с бородами; вероятно, мавров. Фигуры», – добавляет Винсент, – «стоят наподобие фигур на великих египетских памятниках, чуть повернувшись боком вперед… и я заметил, кроме того, двух всадников, вооруженных копьем и мечом, едущих рядом, наподобие тех, которые я видел на ассирийских табличках в Британском Музее» [371, с. 215].Со своей стороны мы можем добавить, что на стенах несколько раз встречается изображение Дагона, человека-рыбы вавилонян, и кабирийских богов Самофракии. Возможно, что те несколько археологов, которые осматривали это место, не заметили их, но при более их внимательном обследовании они будут найдены так же, как известный отец кабиров – Вулкан, со всеми своими стрелами, около него царь с державным знаком в руке, дубликатом херонея или «державы Агамемнона», про которую говорят, что она была преподнесена хромым богом Лемноса. В другом месте мы находим Вулкана, узнаваемого по его молотку и клещам, но в виде обезьяны, как ее обычно изображают египтяне.
А теперь, если Нагкон-Ват является буддийским храмом, то почему на его стенах имеются барельефы чисто ассирийского характера и кабирийские боги, которые, хотя и являлись предметами поклонения как наиболее древние из богов азиатских мистерий, но уже были покинуты за 200 лет до Р. X., и самофракийские мистерии совсем изменились? Откуда среди камбоджийцев популярная традиция о принце Раме, личности, упоминаемой всеми туземными историками, которые приписывают ему основание храма? Не просто ли возможно, что даже сама «Рамаяна», знаменитая эпическая поэма, есть только оригинал Гомеровской «Илиады», о чем уже говорилось несколько лет тому назад? Прекрасный Парис, уносящий Елену, не очень ли похож на Равану, царя великанов, удирающего с Ситой, женой Рамы? Троянская война – копия войны Рамаяны; кроме того Геродот уверяет нас, что троянские герои и боги ведут свое начало в Греции только со времени Илиады. И в таком случае даже Хануман, обезьяний бог, становится замаскированным Вулканом. Тем более, что камбоджийская традиция заставляет основателя Ангкора появиться из Рима, который они помещают на западном конце мира, и Рама индийцев также отводит запад потомкам Ханумана.
Каким бы гипотетическим ни показалось это высказывание, его стоит рассмотреть, даже хотя бы для того, чтобы отвергнуть. Аббат Жаквенэ, католический миссионер в Индо-Китае, всегда готовый какое-либо историческое сведение увязывать с христианским откровением, пишет:
«Будем ли мы рассматривать торговые связи евреев… когда, достигнув кульминации подъема, объединенные флоты Хирама и Соломона, отправились на поиски сокровищ Офира, или же спустимся ниже к рассеянию десяти племен, которые, вместо возвращения из плена, покинули берега Евфрата и дошли до берегов океана… сияющий свет откровения на Дальнем Востоке не станет от этого менее неопровержимым»Несомненно, станет неопровержимым, если мы перевернем это высказывание и признаем, что весь свет, который когда-либо сиял на израильтян, пришел к ним из этого «дальнего Востока», пройдя сперва халдеев и египтян. Первое, что нужно установить, это узнать, кто такие были сами израильтяне; и это наиболее существенный вопрос. Кажется, что многие историки не без оснований считают, что евреи были сходны или тождественны с древними финикийцами, но финикийцы, вне всякого сомнения, принадлежали к эфиопской расе; кроме того, нынешний род панджабов смешан с азиатскими эфиопами. Геродот прослеживает евреев до Персидского залива, а к югу от этого места были химиариты (арабы); за ними ранние халдеи и сусиниане, великие строители. Это, кажется, достаточно устанавливает их родство с эфиопами. Мегастен говорит, евреи представляли в Индии секту, называвшуюся Каланы, и их богословие напоминало богословие индийцев. Другие авторы также подозревает, что колонизированные евреи или иудеи, были ядус из Афганистана – древней Индии.[386] Евсевий говорит нам, что «эфиопы пришли с реки Инд и поселились близ Египта». Дальнейшие исследования могут доказать индийские тамилы, которых миссионеры обвиняют в поклонении Дьяволу – Кутти-Саттане – только воздают почести Сету или Сатане, которого почитали библейские хиттиты.
Но если в сумерках истории евреи были финикийцами, то последних можно проследить до народов, которые говорили на старом санскрите. Карфаген был финикийским городом, отсюда его название; ибо Тир равно был Картха. В Библии часто встречаются слова Кир, Кирджат. Их местный бог назывался Мел-Картха (Мел, Ваал), или местный господь этого города. На санскритском языке город или община назывался кул, его владыка был гери.[387] Гер-кулеус поэтому представляет перевод Мелкарта и происходит из санскрита. Кроме того, все племена циклопов были финикийские. В «Одиссее» киклопы (циклопы) являются ливийскими овечьими пастухами, а Геродот их описывает как горняков и великих строителей. Они суть древние титаны или великаны, которые у Гесиода куют стрелы для Зевса. Они же библейские замзуммим из страны великанов – Анаким.
Теперь легко понять, что землекопы Эллоры, строители древних пагод, архитекторы Копана и развалин Центральной Америки, развалин Нагкон-Вата и остатков древнего Египта были если и не одной и той же расы, то по меньшей мере были одной и той же религии, религии, которая преподавалась в старейших мистериях. Кроме того, фигуры на стенах Ангкора чисто архаические и не имеют никакого отношения с изображениями Будды, которые могут быть позднейшего происхождения.
«Что придает особый интерес этой секции», – говорит доктор Бастиан, – «так это факт, что художник изобразил различные национальности со всеми их отличительными характерными чертами, начиная с плосконосого дикаря в одеянии с кистями из Пнома и кратковолосого лао, до прямоносого раджпута, с мечом и шитом, и бородатого мавра, давая, таким образом, каталог национальностей, подобно еще одной колонне Траяна, с подчеркиванием преобладающих физических черт по каждому народу. В целом преобладают такие эллинские черты и профили, так же как элегантные позы всадников, что можно подумать, что Ксенократы старины, закончив свои труды в Бомбее, совершили экскурсию на Восток».
Поэтому, если мы допустим, что племена Израиля принимали какое-либо участие в построении Нагкон-Вата, то этого не могло быть, когда племена размножались и пошли из пустыни Парана на поиски земли Ханаанской, это могли делать только их более ранние предки, что равносильно отрицанию существования таких племен, подобное отвержению отсвета откровений Моисея. И где, вне Библии, существует историческое свидетельство о том, что кто-либо, когда-либо слышал о таких племенах до того, как Ездра составил Ветхий Завет? Имеются археологи, которые убежденно считают эти двенадцать племен чисто мифическими,[388] ибо никогда не существовало племени Симеона, а левиты были кастой. И все еще предстоит решить проблему – были ли, вообще, иудеи в Палестине до Кира. Начиная от сыновей Иакова, которые все были женаты на ханаанках, за исключением Иосифа, жена которого была дочерью египетского священнослужителя Солнца, вплоть до легендарной «Книги Судей» были общеприняты смешанные браки между упомянутыми племенами и идолопоклонниками
«И дети Израиля жили среди ханаанцев, хиттитов, и аморреев, и периззитов, и хивитов, и джебузитов; и они брали их дочерей себе в жены, отдавали своих дочерей их сыновьям и поклонялись их богам», – сказано в третьей главе «Книги Судей», – «…сыны Израилевы … забыли Господа Бога своего, и служили Ваалу и Астарте».
Этим Ваалом был Молох, М'лх Карта, или Геркулес. Ему поклонялись везде, куда бы ни пошли финикийцы. Как могли израильтяне удержаться вместе, как племена, когда по свидетельству самой Библии целые народонаселения угонялись из года в год ассирийцами и другими завоевателями?
«И переселен Израиль из земли своей в Ассирию, где он и до сего дня. И перевел царь Ассирийский людей из Вавилона, и из Куты, и из Аввы, и из Емафа, и из Сепарваима, и поселил их в городах Самарийских вместо сынов Израилевых» [2 Царей, XVII, 23-24].Если язык Палестины стал со временем семитическим, то это вследствие ассирийского влияния; так как Финикия стала зависимой уже в дни Хирама, то финикийцы, очевидно, сменили свой язык с хамитского на семитический. Ассирия была «страною Нимврода» (от «нимр» – пятнистый), и Нимврод был Вакх с пятнистой леопардовой шкурой. Эта леопардова шкура является священным придатком «мистерий»; ею пользовались как в элевзинских, так и в египетских мистериях; ее находят на скульптурных изображениях в барельефах развалин Центральной Америки, где она покрывает спины жертвователей; она упоминается в древних размышлениях брахманов о значении их молитв жертвоприношения, в «Айтарейя-брахмана».[389] Её употребляют в Агништоме, в посвятительной церемонии мистерии Сома. Когда неофиту предстоит «снова родиться», его покрывают леопардовой шкурой, из которой он потом появляется как из материнской утробы. Кабиры тоже были ассирийскими богами; у них были различные имена; в общем, обычном языке они были известны как Юпитер и Вакх, а иногда как Ахиохерс, Асхиерос, Ахиохерса и Кадмилл; и даже истинное количество этих божеств не было известно народу В «священном языке» у них были другие имена, известные только иерофантам и жрецам, и «закон не позволял их упоминать». Как же так получилось, что мы находим их воспроизведенными в их «самофракийских позах» на стенах Нагкон-Вата? И опять почему мы находим, что их имена произносятся, хотя, может быть, в слегка искаженном звучании, на том же самом священном языке населением Сиама, Тибета и Индии?
Имя кабиры может быть производным от, […] Абир, великий; …], Эбир, астролог, или […], Хабир, соучастник; им поклонялись в Хеброне, в городе анаков – великанов. Имя Авраам, по словам доктора Уайлдера, имеет «очень кабирийский вид». Слово Хебер, или Гебер может быть этимологическим, корнем из еврейского в приложении к Нимвроду и библейским исполинам шестой главы «Бытия», но мы должны искать их происхождения значительно раньше, чем в дни Моисея. Название «финикиец» говорит само за себя. Мането их называл Φοινικες, или Ф'Анакес, и что показывает, что Анакес или Анаким Ханааны, с которыми народ Израиля, если и не тождественный по происхождению, то, благодаря смешанным бракам, поглощенный ими целиком, были финикийцы, или спорные гиксосы, как излагает Мането, и которых Иосиф однажды объявил непосредственными предками израильтян. Вот почему мы должны в этой мешанине противоречивых мнений, авторитетов и исторической olla podrida искать разрешения этой тайны. До тех пор, пока происхождение гиксосов по-настоящему не установлено, мы ничего определенного не можем узнать об израильском народе, который или сознательно или несознательно спутал свою хронологию и происхождение в такой нераспутываемый клубок. Но если можно бы доказать, что гиксосы были палийскими овечьими пастухами Индии, которые частью перекочевывали на Восток и пришли от кочующих арийских племен Индии, тогда, возможно, этим можно бы объяснить, почему библейские мифы так перепутались с арийскими и азиатскими богами мистерий. Как Данлэп говорит:
«Евреи появились среди ханаанцев из Египта; нет надобности искать их происхождение дальше „Исхода“. Это и есть их историческое начало. Очень легко прикрыть это далекое событие пересказами мифических традиций, снабдив их объяснениями, в которых боги (патриархи) должны фигурировать в качестве их предков».Но это не историческое начало, что является наиболее животрепещущим вопросом для мира науки и богословия. Это их религиозное начало. И если мы сможем проследить его через гиксосов-финикийцев, эфиопских строителей и халдеев – то, независимо от того, получили ли они свое учение от индусов, или же брахманы получили его от халдеев, у нас будет в руках возможность проследить каждое так называемое библейское откровение, ставшее догматическим утверждением, до его истока, который нам нужно искать в сумерках истории до разделения арийских и семитических семейств. И как же нам можно сделать это лучше и увереннее, как не с помощью, оказываемой нам археологией? Живопись, картины могут быть уничтожены, но если они уцелели – они не могут лгать; и если мы находим те же самые мифы, идеи и символы с сокровенными значениями на памятниках по всему миру и если, кроме того, может быть, доказано, что эти памятники предшествовали двенадцати «избранным» племенам, тогда мы можем безошибочно доказать, что все это, вместо того, чтобы быть божественным откровением, есть ничто другое, как неполное припоминание или традиция у племени, которое отождествлялось и смешалось за века до появления Авраама со всеми тремя семействами народов мира, а именно – с арийскими, семитическими и туранскими народами, если так их можно называть.
Терафимы Авраамова отца, Тераха, «изготовителя изображений», были кабирийскими богами, и мы видим, что им поклонялся Михей Данитов, и другие.[390] Терафимы были тождественны с серафимами, а последние были изображениями змеев, происхождение которых заключено в санскритском «сарпа» (змей), – это символ, посвященный всем богам в качестве символа бессмертия. Киян, или бог Киван, которому евреи поклонялись в пустыне, есть Шива индусов,[391] так же как и Сатурн.[392] История Греции свидетельствует, что Дардан, аркадиец, получив их в качестве приданного, увез их в Самофракию, а оттуда в Трою. И им поклонялись задолго до дней славы и процветания Тира или Сидона, хотя первый был построен за 2760 лет до Р. X. Откуда они пришли к Дардану?
Легко приписать давность происхождения каким-либо развалинам, руководствуясь одним только внешним видом; гораздо труднее доказать ее. Между тем, каменное строительство Руада, Перита, Марафона напоминает строения Петра, Баалбека и других эфиопских построек даже по внешнему виду. С другой стороны, утверждения некоторых археологов, которые не находят сходства между храмами Центральной Америки и храмами Египта и Сиама, совершенно не трогают символога, ознакомившегося с тайным языком раннего иероглифического письма. Он видит знаки одной и той же доктрины на всех этих памятниках и читает их историю и связь в знаках; незаметных для непосвященного ученого. Имеются также традиции, и одна из них говорит о последнем из посвященных королей – (которые только редко допускались на высшие степени Восточных братств), который правил в 1670 г. Этот король Сиамский был тем, которого так высмеивал французский посол Лоубэ, как помешанного, который всю жизнь стремился открыть философский камень.
Один из таких таинственных знаков обнаруживается в своеобразном построении некоторых арок и храмов. Автор «Страны Белого слона» отмечает как любопытное явление «отсутствие ключевого камня в арках здания и неподдающиеся расшифровке надписи». В развалинах Санта Круз дел Квише Стивенс обнаружил арочный коридор также без ключевого камня. Описывая пустынные руины Паленке, он отмечает, что арки коридоров все были построены по этому образцу, а также и потолки, и выдвигает предположение, что «строители, по-видимому, не были знакомы с принципами построения арки, и опора создавалась перекрыванием одного камня другим по мере того, как они поднимались выше, как в Окосинго и среди остатков циклопических построек в Греции и в Италии» [363]. В других зданиях, хотя они принадлежали к той же самой группе, путешественник обнаружил присутствие ключевых камней, что является достаточным доказательством, что неприменение их было предумышленным.
Не можем ли мы поискать разрешения этой тайны в масонских наставлениях? Ключевой камень имеет эзотерическое значение, которое должно бы (если этого уже не произошло) высоко оцениваться масонами высоких степеней. Наиболее значительным подземным строением, упомянутым в описании происхождения масонства, является сооружение, построенное Енохом. Этот патриарх был приведен божеством, которое он увидел в видении, в девять сводов. После этого, с помощью своего сына Мафусаила, он построил в земле Ханаанской, «в недрах горы», девять комнат по образцам тех, которые были показаны ему в видении. У каждой крыша имела вид арки, и высшая точка ее образовала ключевой камень со священными непроизносимыми буквами на нем. Далее, каждая из этих букв представляла одно из девяти имен, начертанных знаками, эмблематически означающими атрибуты, по которым данное божество в соответствии в данными древнего франкмасонства опознавалось допотопным братством. Затем Енох сделал две Δ из чистого золота и начертал на каждой два тайных знака; одну из них он поместил в глубочайшую арку, а другую вручил Мафусаилу, в то же время сообщив ему другой важный секрет, который теперь для франкмасонства утерян.
Итак, среди тех секретов, которые теперь утеряны для современных наследников франкмасонства, может быть обнаружен факт, что ключевые камни применялись в арках только в определенных частях храмов, предназначенных для особых целей. Другое сходство, проявляющееся в уцелевших архитектурных религиозных памятниках всех стран, может быть обнаружено в идентичности частей, рядов кладки, размеров. Все эти здания принадлежат временам Гермеса Трисмегиста, и как бы ни выглядели эти здания древними или сравнительно современными, их математические пропорции соответствуют пропорциям египетских религиозных зданий. Сходятся расположение дворов, внутренних святилищ, проходов и ступеней; следовательно, несмотря на несходство архитектурных стилей, правильным будет вывод, что во всех их справлялись сходные обряды. Доктор Стакели говорит о Стоунхендже:
«Это здание было построено не по римским мерам; это доказывается большим количеством дробей, которые получаются при измерении любой его части европейскими мерами. И, наоборот, эти цифры становятся целыми, как только мы начинаем измерять при помощи древнего кубита, принятого евреями, детьми Шема так же, как и финикийцами и египтянами, детьми Хама (?) и имитаторами памятников из неотесанных камней».Присутствие искусственных озер и их своеобразное расположение на освященной земле тоже является фактом большого значения. Озера внутри пределов Карнака, озера на участке Нагкон-Вата и вокруг храмов мексиканского Копана и Санта Круз дел Квише обнаруживают одно и то же самое своеобразие. Кроме обладания еще и другими значениями, вся их площадь распланирована в соответствии с циклическими вычислениями. В друидических построениях обнаруживаются те же самые священные и мистические числа. Сложенные из камней окружности состоят или из двенадцати или из двадцати одного, или из тридцати шести камней. В этих окружностях центральное место принадлежит Ассару, Азону, или богу окружности, каким бы другим именем он ни назывался. Тринадцать мексиканских богов-змеев имеют дальнейшее отношение к тринадцати камням друидических руин. Т (тау) и астрономический крест Египта
во дворце в Паленке, на западной стороне, можно видеть Тау, высеченное как иероглиф прямо под сидящей фигурой. Стоящая фигура, которая наклоняется над первой, изображена как накрывающая ее голову левою рукою покрывалом посвящения, тогда как правая рука фигуры поднята, а указательный и средний палец указывают на небо. Поза эта в точности такова, как у христианского епископа, дающего благословение, или как та, в которой часто изображается Иисус во время Тайной Вечери. Даже индусского слоноголового бога мудрости (или магических познаний), Ганешу, можно найти среди лепных фигур мексиканских развалин.
Какое объяснение всему этому дадут нам археологи, филологи – короче говоря, избранное воинство академиков? Никакого. В лучшем случае, у них будут гипотезы, причем каждая из них будет опрокинута последующей, тоже псевдо-истинной, как и первая. Ключи к библейским чудесам древности и к феноменам современности; к проблемам психологии и физиологии и многие «нехватающие звенья», которые так смущают ученых в последнее время, – все это находится в руках тайных братств. Эта тайна когда-нибудь должна быть раскрыта. Но до тех пор мрачный скептицизм постоянно будет бросать свою безобразную тень между божественной истиной и духовным зрением человечества. И много тех, кто, заразившись смертельной эпидемией нашего века – безнадежным материализмом – останутся в сомнениях и в смертельной муке по поводу того, будет ли человек снова жить, когда он умрет, хотя этот вопрос был давно разрешен поколениями мудрецов далекого прошлого. Ответы налицо. Их можно найти на изъеденных временем гранитных страницах пещерных храмов, на сфинксах, пропилонах и обелисках. Они простояли неисчислимые века, и ни безжалостный натиск времени, ни еще более безжалостные руки христиан не могли изничтожить этих записей на них. Все они покрыты проблемами, которые были разрешены, возможно, далекими предками их строителей, – как знать? – решение следует за каждым вопросом; и к этим решениям христианин не мог добраться, так как, за исключением посвященных, никто не расшифровал мистического письма. Ключ находится в распоряжении тех, кто знали, как сообщаться с невидимым Присутствием, и кто приняли из уст самой Матери-Природы ее великие истины. И так стоят эти памятники, точно немые часовые на пороге того невидимого мира, чьи ворота открываются только перед несколькими избранными.