Блаватская Елена Петровна. Тайная доктрина. Том II

   «Семь душ [наши «принципы»]…. часто упоминаются в египетских текстах. Лунный Бог Тат-Эсмун или позднейший солнечный бог выражал семь сил природы, которые предшествовали ему и были суммированы в нем, как его семь душ [мы говорим «принципы»]…… Семь звезд в руке Христа в Откровении имеют то же значение».^[1544]

   И еще большее значение, ибо эти звезды изображают также семь ключей семи церквей или же, каббалистически, означают содалийские Мистерии. Впрочем, мы не будем задерживаться в обсуждении, но добавим, что другие египтологи также открыли, что семеричное строение человека было основной доктриной среди древних египтян. Франц Ламберт из Мюнхена, в ряде замечательных статей в «Сфинксе», приводит неопровержимые доказательства своим заключениям из Книги Мертвых и других египетских рекордов. Для подробностей читатель должен обратиться к самим статьям, но следующая диаграмма, суммирующая заключения автора, является наглядным доказательством тождественности египетской Психологии с семеричным делением в «Эзотерическом Буддизме».
   На левой стороне помещены каббалистические наименования соответствующих человеческих принципов, а на правой – иероглифические наименования с их пояснениями, как и на диаграмме Франца Ламберта.^[1545]
 

 
   Это очень не дурное изображение числа «принципов» в Оккультизме, но весьма запутанное; это есть то, что мы называем семью «принципами» в человеке и что Дж. Мэсси называет «душами», давая Ego или Монаде, которое воплощается и «воскрешает», так сказать, при каждом рождении, то же наименование, что и египтяне, именно – «Обновленное». Но как может Руах (Дух) быть помещен в Кама Рупе? Что же говорит Бёмэ, этот – величайший ясновидец средних веков?

   «Мы находим в Природе семь особых свойств, посредством которых эта единая Матерь создает все вещи [называемые им огонь, свет, звук (верхние три) и желание, горечь, страдание и вещественность, анализируя, таким образом, низшие своим собственным способом]; и все то, чем шесть форм являются духовно, тем седьмая [тело или вещественность] является по существу. Это и есть семь форм Матери всех Существ, из лона которой рождается все сущее в этом мире».^[1546]

   Затем:

   «Создатель как бы породил самого себя в форме тварей, в теле этого Мира, в своих соответственных или Начальных Духах, и все звезды суть…. силы Бога и все тело Мира состоит из семи соответственных или начальных духов».^[1547]

   Это есть передача мистическим языком нашей теософической доктрины. Но как можем мы согласиться с Дж. Мэсси, когда он утверждает, что:

   «Семь Рас человека, которые были сублимированы и сделаны планетарными [?] в Эзотерическом Буддизме^[1548], могут быть найдены в Бундахиш, как (1) земные люди; (2) водяные люди; (3) люди с ушами на груди; (4) люди с глазами на груди; (5) люди об одной ноге; (6) люди с крыльями летучей мыши; (7) люди с хвостами».^[1549]

   Каждое такое описание, несмотря на его аллегоричность и даже искажение в позднейшей форме, есть отзвук Сокровенного Учения. Все они относятся к до-человеческой эволюции «водяных людей, страшных и злых», созданных Природою, лишенной помощи, на протяжении миллионов лет, как это было уже изложено. Но мы категорически опровергаем утверждение, что «эти существа никогда не были настоящими расами», и отвечаем на него ссылкою или указанием на Архаические Станцы. Легко предпо ложить и сказать, что наши «наставники ошибочно приняли эти тени Прошлого за человеческие и духовные», но гораздо труднее доказать, что «они не существуют и никогда не существовали. Утверждение это должно навсегда остаться равносильным заявлению Дарвина, что человек и человекообразная обезьяна имели одного общего пифекоидного предка. То, что лектор рассматривает в египетском «Ритуале», как «способ выражения» и ничего больше, мы принимаем, как нечто, совершенно иное и имеющее важное значение. Вот один пример: «Ритуал, Книга Мертвых» гласит:

   «Я есмь мышь». «Я есмь ястреб». «Я есмь обезьяна» …… «Я есмь крокодил, душа которого происходит от ЛЮДЕЙ»…… «Я есмь душа богов».^[1550]

   Лишь две последние фразы объяснены лектором, который говорит, мимоходом, «т. е., как вид разума», а последняя означает – «Гор или Христос, как результат всего».
   Оккультная Доктрина отвечает: это означает нечто гораздо большее.
   Прежде всего, оно дает подтверждение Учения, что, в то время, как человеческая Монада в Первом Круге прошла на Глобусе А и на других, через все три Царства – минеральное, растительное и животное – в этом нашем Четвертом Круге все млекопитающиеся произошли от Человека, если только полу-эфирная, многообразная тварь первых двух Рас, с человеческой Монадой в ней, может быть рассматриваема, как Человек. Но она должна быть названа так, ибо на Эзотерическом языке, именно не форма из плоти, крови и костей, ныне называемая человеком, есть Человек, но внутренняя божественная Монада с ее многообразными принципами или аспектами.
   Впрочем, упомянутая нами лекция, несмотря на ее расхождение с «Эзотерическим Буддизмом» и с его учением, является красноречивым ответом для тех, кто пытались представить все это, как вновь изобретенную доктрину. А таких много в Европе, Америке и даже в Индии. Однако, между Эзотеризмом древних Архатов и тем, что ныне пережило в Индии среди немногих браминов, серьезно изучавших свою Тайную Философию, разница не так уже велика. Она, по-видимому, сосредоточена и ограничена во просом порядка и эволюции космических и других принципов больше, нежели чем-либо другим. Во всяком случае, расхождение не больше, нежели созданное вечным вопросом догмы filioque, которая уже с восьмого столетия отделила римско-католическую церковь от более древней греческой, восточной. Тем не менее, несмотря на разницу в формах, в которых семеричная догма представлена, сущность ее налицо и о присутствии ее и значении в браманской системе можно судить на основании того, что говорит об этом один из индусских метафизиков и ученых Веданты:

   «Истинная эзотерическая, семеричная классификация является одной из весьма важных, если и не самой важной, классификацией, получившей свое распределение от таинственного строения этого вечного прообраза. В связи с этим я также хочу упомянуть, что четверичная классификация претендует на одинаковое происхождение. Свет жизни, по-видимому, как бы преломляется в трехгранной призме Пракрити, имеющей три Гунам, в виде ее трех граней, и разделяется на семь лучей, которые развивают, с течением времени, семь принципов этой классификации. Прогресс развития являет некоторые точки тождественности с постепенным развитием лучей спектра. И тогда как четверичная классификация вполне достаточна для всех практических целей, эта истинная семеричная классификация имеет большое теоретическое и научное значение. Необходимо принять ее, чтобы объяснить некоторые виды феноменов, отмеченных оккультистами; и, может быть, она больше пригодна служить основанием для совершенной системы психологии. Она не есть особое достояние «Транс-Гималайской Эзотерической Доктрины». На самом деле, она имеет более тесную связь с браманским Логосом, нежели с Логосом буддистов. Чтобы лучше пояснить то, что я предполагаю, я могу указать здесь, что Логос имеет семь форм. Другими словами, существуют семь видов Логоса в Космосе. Каждый из них стал центральной фигурой одной из главных ветвей древней Религии Мудрости. Эта классификация не есть та семеричная классификация, которую мы приняли. Я делаю это утверждение, не опасаясь противоречия. Истинная классификация обладает всеми данными для научной классификации. Она имеет семь определенных принципов, которые соответствуют семи определенным состояниям Праджна или сознания. Она перебрасывает мост через пропасть между объективным и субъективным и указывает на таинственный ток кругооборота, которым проходит идеация. Семь принципов связаны с семью состояниями материи и с семью формами силы. Эти принципы гармонически распределены между двумя полюсами, определяющими границы человеческого сознания».^[1551]

   Вышеприведенное совершенно точно, исключая, может быть, одного пункта. «Семеричная классификация в Эзотерической Си стеме никогда не была представлена кем-либо из приверженцев последней (насколько это известно автору этого труда), как особое, исключительное достояние «Транс-Гималайской Эзотерической Доктрины», но лишь как сохранившаяся только в этой древней Школе. Она является достоянием Транс-Гималайской Доктрины не более, нежели Пред-Гималайского Эзотерического Учения, и есть просто общее наследие всех подобных Школ, завещанное Мудрецам Пятой Коренной Расы великими Сиддхами^[1552] Четвертой. Вспомним, что атланты стали страшными колдунами, прославленными ныне в стольких древнейших Манускриптах Индии, лишь ко времени их «Падения», что вызвало потопление их Материка. Утверждается лишь, что Мудрость, переданная «Божественными Существами» – рожденными через силы Крияшакти Третьей Расы до ее Падения и разделения полов – Адептами ранней Четвертой Расы, оставалась во всей ее первичной чистоте в некотором известном Братстве. Указанная Школа или Братство тесно связана с неким островом внутреннего моря, в существование его верят как индусы, так и буддисты, но для географов и востоковедов он является «мифическим», – и чем меньше будут говорить о нем, тем будет мудрее. Также нельзя признать, что упомянутая «семеричная классификация» имеет более тесную связь с браманским Логосом, нежели с буддистским Логосом, ибо как тот, так и другой тождественны, будет ли один Логос называться Ишвара или Авалокитешвара, Брама или Падмапани. Впрочем, все это весьма малые различия, более воображаемые, чем реальные фактически. Браманизм и буддизм, взятые с точки зрения их ортодоксальных аспектов, настолько же враждебны и непримиримы между собою, как вода и масло. Однако, каждая из этих обширных организаций имеет уязвимое место в своем построении. Тогда как даже в их Эзотерическом толковании обе они могут согласиться лишь, чтобы разойтись во мнении, но как только их соответствующие уязвимые пункты будут сопоставле ны, всякое расхождение должно будет прекратиться, ибо обе организации окажутся стоящими на общем основании. «Ахиллесова пята» ортодоксального браманизма есть философия Адвайты, последователей которой благоверные называют «переодетыми буддистами»; тогда как в ортодоксальном буддизме этою пятою является северный мистицизм, как он представлен учениками философий Школы Иогачария Ариясанги и Махаяны, которые, в свою очередь, прозваны своими со-верователями «переодетыми ведантистами». Эзотерическая Философия обеих этих религий может являть лишь одно целое, если они будут тщательно анализированы и сопоставлены, ибо Готама Будда и Шанкарачария очень тесно связаны между собою, если верить традициям и некоторым Эзотерическим Учениям. Таким образом, разница между обеими будет заключаться, скорее, в форме, нежели по существу.
   Чрезвычайно мистическое рассуждение, полное семеричной символики, может быть найдено в Анугите^[1553]. В ней брамин повествует о блаженстве того, кто перешел за пределы области иллюзии:

   «Где вымыслы, как слепни и москиты, где горе и радость, как холод и жар, где разочарование – ослепляющая тьма, где скупость – хищные звери и пресмыкающиеся, где желание и гнев являются препятствующими».

   Мудрец описывает вход и выход из леса – символ продолжительности человеческой жизни – а также и самый лес:^[1554]

   «В этом лесу имеются семь больших деревьев [включая чувства, ум и понимание или Манас и Буддхи], семь плодов и семь гостей; семь убежищ, семь (форм) созерцаний и семь (форм) посвящений. Это есть описание леса. Этот лес полон деревьями, приносящими прекрасные цветы и плоды пяти окрасок».

   «Чувства», говорит комментатор:

   «называются деревьями, как носители плодов … радостей и горестей …; гости олицетворяют собою силу каждого чувства – они получают вышеописанные плоды; места уединения есть деревья…. под которыми гости находят убежище; семь форм созерцания есть исключение самости из семи функций, семи чувств и т. д., уже упомянутых; семь форм посвящения от носятся к посвящению в высшую жизнь через отречение от как бы вам не принадлежащих действий каждого члена из этой группы семи».^[1555]

   Это объяснение безвредно, хотя оно и неудовлетворительно. Продолжая свое изложение, брамин говорит:

   «Этот лес полон деревьев, приносящих цветы и плоды четырех окрасок. Этот лес полон деревьями, приносящими цветы и плоды трех окрасок, а также и смешанных. Этот лес полон деревьями, приносящими цветы и плоды двух окрасок и прекрасных красок. Этот лес полон деревьями, приносящими цветы и плоды одного цвета, и они благоуханны. Этот лес полон [вместо семи] двумя большими деревьями, приносящими многочисленные цветы и плоды, неизъяснимых красок [ум и понимание – два высших чувства или по теософии Манас и Буддхи]. Там есть огонь [Высшая Самость], связанный с Браманом^[1556], и имеющий добрый ум [или истинное знание, по утверждению Арджуны Мишра). И там есть топливо (именно) пять чувств [или человеческие страсти]. Семь (форм) освобождения от них есть семь (форм) посвящения. Качество есть плоды…. Там…. великие мудрецы получают гостеприимство. И после того как им было оказано почитание и они исчезли, другой лес засиял впереди, в котором разум есть древо, а освобождение – плод, и древо это обладает тенью (в форме) спокойствия, зависящего от знания, и имеет удовлетворение, заменяющее ему воду, и Кшетраджна^[1557] в себе вместо Солнца».

   Так все вышесказанное весьма ясно, и каждый теософ, даже самый несведущий, конечно, поймет эту аллегорию. Но, тем не менее, мы видим, как выдающиеся востоковеды в своих объяснениях сделали из этого совершенную мешанину. «Великие мудрецы, получающие гостеприимство», объяснены, как означающие чувства, которые отработав и не будучи связаны с самостью, наконец поглощаются ею». Но невозможно понять, если чувства «не связаны» с «Высшей Самостью», то, каким образом, могут они быть поглощены ею? Следовало бы представить как раз обратное, именно потому, что личные чувства тяготеют и стремятся соединиться с безличною Самостью, последняя, которая есть Огонь, и сжигает низшие пять чувств и тем самым очищает два высшие – «Ум и понимание» или высшие аспекты Манаса^[1558] и Буддхи. Это вполне очевидно из текста. «Великие мудрецы» исчезают, после того, как «им было оказано почитание». Кто же почитал их, если они (предполагаемые чувства) «не связаны с самостью»? Конечно, Ум; Манас (в данном случае, погруженный в шестое чувство), который не есть и не может быть Браманом, Высшей Самостью или Кшетраджна – Духовным Солнцем Души. В последнем, со временем, Манас сам должен раствориться. Он поклонялся «великим мудрецам» и оказывал гостеприимство земной мудрости; но как только «засиял иной лес» и осветил его, именно, Разум (Буддхи, седьмое чувство, но шестой принцип) превращается в Древо – то Древо, плод которого есть освобождение – и оно, в конце концов, уничтожает самый корень Ашваттха древа, символа жизни и ее обманчивых радостей и удовольствий. И потому, те, кто достигают этого состояния освобождения, по словам этого вышеприведенного мудреца, «не имеют больше страха». В этом состоянии «конец не может быть усмотрен, ибо он простирается во все стороны».
   «Там всегда пребывают семь женщин», продолжает он свое повествование в фантастической форме. У этих женщин – которые, по мнению Арджуны Мишра, изображают Махат, Ахамкара и пять Танматр – лица всегда обращены вниз, ибо они являются препятствиями на пути духовного подъема.

   «В этом самом [Брамане, Высшей Самости] семь совершенных мудрецов, вместе с их Начальниками……. пребывают и снова исходят из того же. Слава, блеск и величие, озарение, победа, совершенство и мощь – эти семь лучей следуют за этим самым солнцем [Кшетраджна, Высшая Самость]… Те, желания которых укрощены [не эгоистичны]…… грехи которых [страсти] сожжены покаянием, погружая самость в Высшую Самость^[1559], они посвящают себя Браману. Те люди, кто понимают лес Знания [Браман или Высшая Самость], восхваляют спокойствие. И, устремляясь к этому лесу, они [перевоплощаются так, чтобы не утерять мужества. Таков в действи тельности этот священный лес…. И понимая это, они [мудрецы] действуют (соответственно), направляемые Кшетраджною».

   Ни один переводчик, среди западных востоковедов, еще не усмотрел в вышеприведенной аллегории ничего более высокого, нежели мистерии, связанные с ритуальными жертвоприношениями, покаяниями или аскетическими церемониями и Хатха Йогу. Но тот, кто понимает символические изображения и слышит голос Высшей Самости в себе, увидит в этом нечто гораздо более высокое, нежели просто ритуализм, несмотря на то, что он может часто ошибаться в малых деталях этой философии.
   Здесь мы должны позволить себе последнее замечание. Ни один истинный теософ, от самого невежественного до самого просвещенного, не должен претендовать на непогрешимость того, что он может сказать или написать об оккультных вопросах. Главный пункт в том, чтобы признать, что во многих отношениях, в классификации космических или человеческих принципов, в добавлении к ошибкам в порядке эволюции и, в особенности, в метафизических вопросах, те из нас, кто претендуют учить других, более невежественных, нежели мы сами – все могут ошибаться. Эти ошибки были сделаны в «Разоблаченной Изиде», в «Эзотерическом Буддизме», в «Человеке», в «Магии Черной и Белой» и т. д., и, вероятно, не одна ошибка будет найдена в настоящем труде. Это неизбежно. Ибо для того, чтобы не только большой, но даже малый труд на такие отвлеченные темы, был лишен ошибок и описок, он должен быть написан от первой до последней страницы великим Адептом, если и не Аватаром. Тогда только могли бы мы сказать – «это, поистине, труд без греха и пятна на нем»! Но пока артист несовершенен, как может быть совершенным его труд? «Бесконечны поиски Истины!» Будем любить ее и стремиться к ней ради нее самой, но не ради славы или выгоды, которые малейшая доля откровения ее может принести нам. Ибо кто из нас может претендовать на обладание полной истиной даже в малых учениях Оккультизма?
   Нашею главною целью в настоящем вопросе было доказать, что семеричная, доктрина, или семеричное деление строения человека, была весьма древним учением и не была изобретена нами. Это было выполнено успешно, ибо мы поддержаны в этом сознательно и бессознательно большим числом древних, средневековых и современных писателей. Что сказано первыми, было сказано хорошо; и что повторяли последние, обычно было искажено. Например, прочтите Фрагменты Пифагора и изучите семеричного человека, как он представлен его преподобием Дж. Оливером, ученым масоном в его «Треугольнике Пифагора», где он говорит следующее:

   «Теософическая философия…. насчитывает семь свойств [или принципов] в человеке – именно:
   (1) Божественный, золотой человек.
   (2) Внутреннее святое тело из огня и света, подобное чистому золоту.
   (3) Элементальный Человек.
   (4) Меркуриальный…… райский человек.
   (5) Человек, душа которого обладает качествами Марса.
   (6) Человек качества Венеры, стремящийся к внешнему желанию.
   (7) Солнечный человек [свидетель и] исследователь всех Божьих чудес {Мироздания].
   «Они также имели семь начальных духов или сил природы».^[1560]

   Сравните это спутанное изложение и распределение западной теософической философии с позднейшими теософическими объяснениями Восточной Школы Теософии и затем решите, которое из них правильнее. Истинно:

 
«Премудрость построила себе дом,
Вытесала семь столбов^[1561] своих».
 

   Что же касается до обвинения, что наша Школа не приняла семеричную классификацию браминов, но запутала ее, то это совершенно несправедливо. Для начала скажем, что «Школа» есть одно, а толкователи ее (для европейцев) совершенно иное. Последние должны сначала выучить азбуку практического Восточного Оккультизма, прежде чем они смогут правильно понять страшно сложные классификации, основанные на семи определенных состояниях Праджна или Сознания; а поверх всего усвоить вполне, что есть Праджна в восточной Метафизике. Дать западному ученику эту классификацию, значит, заставить его предположить, что он может дать себе отчет в происхождении сознания, путем объяснения процесса, через который он достиг известного знания, хотя бы лишь одного из состояний этого сознания; другими словами, заставить его объяснить нечто, что он знает на этом плане с помощью того, что он абсолютно не знает на других планах; то есть, направить его от духовного и психологического непосредственно к онтологическому. Вот почему первоначальная древняя классификация была принята теософами – хотя, в действительности, их существует множество.
   После того, как такое огромное количество независимых свидетелей и доказательств было представлено на общественный суд, было бы бесполезно утруждать себя добавочным перечислением их из богословских источников. Семь главных грехов и семь добродетелей христианской системы гораздо менее философичны, чем даже семь либеральных и семь проклятых наук – или же семь магических искусств гностиков. Ибо одно из последних сейчас предложено людям и оно изобилует опасностями, как для настоящего времени, так и для будущего. Современное наименование его есть гипнотизм, употребляемый учеными и невежественными материалистами, при общем неведении семи принципов, оно скоро станет сатанизмом в полном значении этого термина.

Часть III
Addenda
Сопоставление науки с Тайной Доктриной

   Скажи, друг, знание этого низшего мира –
   Ложно или истинно оно?
   Кто из смертных стремится знать ложное?
   Кто из смертных Истину знал?

Отдел I
Архаическая или же современная антропология?

   Каждый раз, когда вопрос о Происхождении Человека задан непредубежденному, честному и серьезному ученому, неизменно получается ответ: «Мы не знаем». Де Катрефаж, при его агностическом отношении, принадлежит к таким антропологам.