Блаватская Елена Петровна. Тайная доктрина. Том II

   Здесь наука еще раз хранит молчание. Но так как, по мнению материалистов и психологов современной школы, нет еще самоосознания в крапинке, семени или зародыше, – на этот раз оккультисты согласны с их естественными врагами, – то, что же это такое, что направляет силу или силы столь безошибочно в этом процессе Эволюции? «Слепая Сила?» Тогда с таким же основанием можно назвать «слепым» мозг, который эволюировал в Геккеле его «Pedigree of Man» (Генеалогия Человека) и прочие плоды ночных занятий. Мы легко можем представить себе, что этот мозг лишен одного или двух важных центров; ибо тот, кто знает нечто об анатомии человеческого или даже любого животного тела и, все же, остается атеистом и материалистом, должен быть «безнадежно сумасшедшим», по словам лорда Герберта, который правильно видит в строении человеческого тела и в соответствии его частей нечто, столь удивительное и парадоксальное, что он считает его «величайшим чудом природы». Слепые силы и «отсутствие плана» в чем-либо существующем под Солнцем! Когда ни один разумный ученый не поколеблется сказать, что даже из того малого, что он знает и что до сих пор он открыл о силах, работающих в Космосе, он видит весьма ясно, что каждая часть, каждая крапинка и атом находятся в гармонии со своими спутниками атомами, а эти, в свою очередь, со всем целым, при чем каждый имеет свое определенное назначение на протяжении жизненного цикла. Но, по счастью, величайшие и наиболее выдающиеся мыслители и ученые настоящего времени начинают восставать против такой «Генеалогии Человека» и даже против дарвиновской теории «Естественного Подбора», хотя автор ее, по всей вероятности, никогда не предполагал подобное, далеко заходящее, заключение. Русский ученый Н. Т. Данилевский в своем замечательном труде «Дарвинизм, Критическое Исследование Теории», совершенно и безапелляционно опрокидывает подобный Дарвинизм, так же поступает и Катрефаж в своем последнем труде. Мы советуем нашим читателям обратить внимание на ученый доклад д-ра Бурже, члена Парижского Антропологического Общества, прочитанный самим автором на недавнем собрании этого Общества и озаглавленный – «Эволюционная Психология; Эволюция Духа и т. д.». В нем он совершенно примиряет оба учения – именно о физической и духовной эволюции. Он объясняет происхождение разновидности органических форм, – которые приноравливаются к окружающим их условиям с такой очевидной, разумной преднамеренностью, – существованием в проявленной Природе двух принципов, принципа обоюдной помощи и принципа взаимодействия, при чем внутренний, сознательный Принцип приспособляется к физической Природе и к врожденным потенциальностям последней. Таким образом, французский ученый вынужден вернуться к нашему старому другу Archaeus или Жизненному Принципу – не называя его – как сделал это англичанин д-р Ричардсон в своем труде о Нервной Силе. Та же идея недавно была изложена в Германии бароном Гелленбахом в его замечательном труде «Индивидуальность в Свете Биологии и Современной Философии».
   Те же заключения мы находим приведенными в еще другом прекрасном томе, написанном русским, глубоким мыслителем Н. Н. Страховым, который, в своем труде «Основные Понятия о Психологии и Физиологии», говорит:

   «Наиболее ясный, так и наиболее близкий тип развития может быть найден в нашей собственной умственной или физической эволюции, которая послужила образцом для…… Если организмы являются сущностями…. то лишь справедливо заключить и утверждать, что органическая жизнь стремится породить психическую жизнь; но было бы еще правильнее и, в согласии с духом этих двух категорий эволюции, сказать, что истинная причина органической жизни есть стремление духа к проявлению в вещественных формах, стремление облечься в вещественную реальность. Именно высшая форма заключает в себе полное объяснение низшей, никогда не наоборот».

   Это означает признать, как это делает и Бурже в вышеупомянутом Отчете, тождественность этого таинственного, интегрально действующего и организующего Принципа с Само-сознательным и Внутренним Субъектом, которого мы называем Ego, но большинство – Душою. Таким образом, все лучшие ученые и мыслители постепенно приближаются в своих общих заключениях к оккультистам.
   Но ученые такого метафизического склада ума мало обращают на себя внимания и вряд ли будут выслушаны. Шиллер, в своей великолепной поэме, посвященной Покрову Изиды, заставляет смертного юношу, отважившегося приподнять непроницаемый покров, упасть мертвым после лицезрения обнаженной Истины, отраженной на лике суровой Богини. Не заглянули ли так же некоторые из наших дарвинистов, столь нежно объединенные естественным подбором и сродством, в лицо Саитической Матери, лишенной ее покровов? Можно почти что заподозрить их в этом, после прочтения их теорий. Их большие интеллекты должны были изнемочь, придя в слишком близкое соприкосновение с приоткрытым ликом Природы, оставив лишь серое вещество и ганглионы в их мозгах, чтобы отвечать на «слепые» физико-химические силы. Во всяком случае, строки из Шекспира превосходно приложимы к нашим современным эволюционистам, ибо они символизируют того «гордого человека», который –

 
«Ничтожным кратким авторитетом облеченный,
Всего невежественнее там, где более всего уверен,
Подобно обезьяне разъяренной, хрупкая сущность его
Разыгрывает перед ликом неба вышнего
Фантазмы проделок своих, вызывая Ангелов рыданья!».^[1573]
 

   Эволюционисты не имеют ничего общего с «Ангелами». И они заняты лишь человеческим предком, питекоидным Ноем, давшим рождение трем сынам – хвостатому Киноцефалу, бесхвостой Обезьяне и «арборейскому» Палеолитному человеку. В этом пункте мы не будем препятствовать им. Каждое выраженное сомнение немедленно представляется им, как попытка умалить научное исследование. Непреодолимая трудность в самом основании теории Эволюции, именно, что ни один последователь Дарвина не в состоянии дать даже хотя бы приблизительное определение периода, в которой появился первый человек, так же как и формы его, сводится к пустяшному препятствию, «действительно не имеющему значения». Все ветви знания находятся в таком же положении, говорят нам. Химик основывает свои наиболее сложные расчеты и соображения просто

   «На гипотезе существования атомов и молекул, которых до сих пор еще никто не видел, не изолировал, не взвесил и не определил. Электротехники говорят о магнетических флюидах, которые никогда еще осязательно не выявили себя. Никакого определенного происхождения не может быть приписано ни молекулам, ни магнетизму. Наука не может и не претендует на какое-либо знание начал закона материи или жизни».^[1574]

   И, тем не менее, отбросить научную гипотезу, как бы нелепа она ни была, значит совершить непростительный грех! Мы отваживаемся на этот риск.

Отдел II
Предки, предложенные человечеству наукою

   «Наиглавнейший вопрос для человечества – проблема, лежащая в основании всех других и представляющая наиболее глубокий интерес среди всех прочих, – есть утверждение места, занимаемого человеком в Природе, и его отношений к вещественной Вселенной».^[1575]

   Мир по сей день разделен и колеблется между Божественными Прародителями – будь они Адам и Ева или же Лунные Питри – и Bathybius Haeckelli, студенистым отшельником морских глубин. Объяснив Оккультную теорию, мы можем теперь сравнить ее с теорией современного материализма. Читателю предлагается избрать между этими двумя, после оценки их соответственных достоинств.
   Мы можем найти некоторое утешение тому, что наши Божественные Предки отвергнуты, убедившись, что теории Геккеля не лучше приняты, нежели наши, в кругах строго точной науки. Филогенезис Геккеля высмеивается врагами его фантастической эволюции, другими и большими учеными, не менее, нежели наши Первичные Расы. Мы легко можем поверить дю Буа-Рэймонду, когда он говорит, что –

   «Древа Предков нашей Расы, описанные в «Истории Творения», имеют в глазах критика истории приблизительно ту же ценность, как и генеалогии Гомеровских героев».

   Раз это установлено, то каждому станет ясно, что наша гипотеза имеет столько же основания, как и другая. И так как мы видим, что сам Геккель признается, что ни геология в своей истории прошлого, ни история предков организмов никогда не «достигнет положения точных наук»^[1576], то этим самым Оккультной Науке открывается широкое поле делать свои замечания и поме щать свои возражения. Миру предоставляется избрать между учениями Парацельса, «отца современной химии», и учениями Геккеля, «отца мифической Созуры». Мы большего не просим.
   Не претендуя на участие в споре таких ученых натуралистов, как дю Буа-Рэймонд и Геккель, о нашем кровном родстве с

   «Теми [нашими] предками, которые поднялись из разряда одноклеточных, червеобразных, бесчерепных, рыб, амфибий, пресмыкающихся до птиц», –

   мы можем поставить один или два кратких вопроса для осведомления наших читателей. Пользуясь случаем и, имея в виду теорию Естественного Подбора Дарвина и т. д., мы спросим науку – относительно происхождения человеческих и животных видов, – которая из двух, здесь описанных, теорий Эволюции, является более научной или, если предпочитают, более ненаучной.
   1) Будет ли эта теория Эволюции, которая от начала совершается через половое размножение?
   2) Или же Учение, показывающее постепенное развитие органов; их уплотнение и размножение каждого вида, сначала путем простого легкого деления одного на два или даже на нескольких индивидов; затем, новое развитие – первый шаг к виду, заключающему два отдельных и определенных пола – к состоянию гермафродитному; затем снова род парфеногенезиса, «девственного воспроизведения», когда клеточки яйца образуются внутри тела, исходя из него в виде атомических эманаций и достигая зрелости вне его; пока, наконец, после окончательного полового разъединения, человеческие существа не начинают размножаться через половое сочетание?
   Из этих двух первая «теория» – или вернее – «факт откровения», возвещается всеми экзотерическими Библиями, исключая Пуран, и в особенности еврейской Космогонией. Вторая есть та, которая преподается Оккультной Философией, как это было объяснено.
   Мы находим ответ на наш вопрос в только что опубликованном томе Самуила Лэнга – лучшего среди непосвященных толкователей современной науки^[1577]. В Главе VIII, в своем последнем труде «AModern Zoroastrian», автор начинает с упрека, бросаемого им «всем древним религиям и философиям» за то, что они «возводят мужское и женское начало в своих богов». На первый взгляд, говорит он:

   «Эта разница пола является такой же основной, как и разница между растением и животным…… Дух Божий, носящийся над Хаосом и порождающий Вселенную, является лишь позднейшим изданием, просмотренным согласно монотеистическим представлениям, гораздо более древней халдейской легенды, описывающей создание Космоса из Хаоса, благодаря сотрудничеству великих богов, мужского и женского начала… Таким образом, в ортодоксальной христианской вере нас учат повторять «рожденный, не сотворённый», фраза, которая является совершенной бессмыслицей – т. е., это пример употребления слов, подобно фальшивым ассигнациям, слов, не имеющих основательной ценности какой-либо идеи за собою. Ибо «рожденный» является весьма определенным термином, предпосылающим сочетание двух противоположных начал для создания нового индивидуума».^[1578]

   Впрочем, мы можем согласиться с ученым автором относительно вреда употребления неточных слов и ужасно антропоморфического и фаллического элемента в древних Писаниях – особенно в ортодоксальной христианской Библии, – тем не менее, в данном случае, могут быть два смягчающие обстоятельства. Во-первых, все эти «древние философии» и «современные религии» являются – как это было достаточно доказано в этих двух томах – экзотерическим покровом, наброшенным на лицо Эзотерической Истины; и – как непосредственный результат этого – все они аллегоричны, т. е., мифологичны по форме; но, все же, по существу, они несравнимо более философичны, нежели любая из так называемых новых, научных теорий. Во-вторых, начиная от Орфической теогонии до последней переработки Пятикнижия Ездрою, все древние Писания, вначале заимствовавшие все свои факты у Востока, подверглись постоянным изменениям, как от врагов, так и от друзей, пока от первоначального изложения осталось лишь только имя, мертвая оболочка, из которой дух постепенно был изъят.
   Это одно уже должно было бы показать, что ни один религиозный труд, из ныне существующих, не может быть понят без помощи Архаической Мудрости, на первоначальном основании которой все они были построены.
   Но вернемся к прямому ответу, ожидаемому нами от науки, на наш прямой вопрос. Ответ дан тем же самым автором, когда, следуя течению своей мысли о ненаучном обожествлении сил Природы в древних верованиях, он произносит им обвинительный приговор в следующих словах:

   «Наука, однако, совершает печальную ошибку, полагая, что половое зарождение является первоначальным и единственным способом размножения, ибо микроскоп и скальпель натуралиста вводят нас в новые, и ранее не подозреваемые [?] миры жизни».

   Действительно, настолько «мало подозреваемые», что первоначальные а-сексуальные «способы размножения», во всяком случае, должны были быть известны древним индусам – вопреки утверждению обратного С. Лэнгом. Ввиду заявления в Вишну Пуране, приведенного нами раньше, что Дакша установил половое сношение, как «способ размножения», лишь после целого ряда иных «способов», которые все там перечислены^[1579], становится трудным отрицать этот факт. Кроме того, обратите внимание, что утверждение это встречается в экзотерическом труде. Далее С. Лэнг продолжает утверждать, что

   «Большинство живых форм, во всяком случае, в численном отношении, если и не размерами, возникли к существованию без помощи полового размножения».

   Затем он приводит в пример монеру Геккеля, «размножающуюся посредством самоделения». Следующую стадию автор показывает нам в клеточке ядра, «которая действует таким же точный образом». Дальнейшая стадия состоит в том, что

   «Организм не делится на две равные части, но лишь малая часть его вспухает…. и, наконец, отделяется и начинает самостоятельное существование, которое растет до размера своего родителя, благодаря врожденной способности вырабатывать новую протоплазму из окружающих, неорганических материалов».^[1580]

   За этим следует многоклеточный организм, который образуется посредством

   «Зародышных почек, низведенных до состояния спор или одиночных клеточек, исходящих от родителя… Теперь мы стоим на пороге той системы полового размножения, которая, в настоящее время, стала правилом во всех высших семействах животных…. Этот организм, имея преимущества в борьбе за жизнь, установился как постоянный…. и, чтобы приспособиться к измененным условиям, в нем развились особые органы. Таким образом, с течением времени прочно установилось различие между женским органом или яичником, содержащим яйцо или первичную клеточку, из которой новое существо должно было развиваться, и мужским органом, снабжающим оплодотворяющей спорой или клеточкой…. Это подтверждается изучением эмбриологии, показывающей, что в человеческих и высших животных видах различие пола не развито, пока не достигнуто значительное продвижение в росте эмбриона…. В огромном большинстве растений и в некоторых более низких семействах животных…. мужские и женские органы развиты в том же существе, и они являются тем, что мы называем гермафродитами. Иная преходящая форма есть парфеногенезис или же девственное воспроизведение, при котором зародышные клеточки, по-видимому, тождественные во всех отношениях с яичными клеточками, сами развиваются в новых индивидуумах без всякого оплодотворяющего элемента».^[1581]

   Все это нам прекрасно известно так же, как и что все вышесказанное никогда не было применено весьма ученым английским популяризатором Гёксли-Геккелианских теорий к genus homo. Он применяет это лишь к крапинкам протоплазмы, растениям, пчелам, улиткам и так далее. Но если бы он хотел остаться верным теории происхождения, то он бы должен был выказать себя таким же и по отношению к онтогенезису, в котором, как нам говорят, основной биогенетический закон гласит:

   «Развитие эмбриона (ontogeny) есть уплотненное и сокращенное повторение эволюции расы (phylogeny). Это повторение является тем полнее, чем более был сохранен истинный первоначальный порядок эволюции (palingenesis) через непрерывную наследственность. С другой стороны, это повторение будет тем менее совершенно, чем больше происходило незаконных развитий (caenogenesis), вследствие различных приспособляемостей».^[1582]

   Это показывает нам, что каждая живая тварь и вещь на Земле, включая человека, развилась от одной общей первичной формы. Физический человек должен был пройти через те же стадии эволюционного процесса различных способов размножения, как прошли их и прочие животные; он должен был делиться; затем гермафродит дал рождение своему потомству парфеногенерически (по беспорочному принципу); следующая стадия должна была быть яйцеродной – сначала, без всякого оплодотворяющего элемента, затем «при помощи оплодотворяющей споры»; и лишь после конечной и определенной эволюции двух полов стал чело век определенным «мужчиной и женщиной», когда размножение посредством полового сочетания стало всеобщим законом. До сих пор все это научно доказано. Остается лишь одна вещь, для утверждения – именно простой и ясно описанный процесс такого до-сексуального размножения. Это приведено в Оккультных книгах; попытка дать краткое изложение этого процесса была сделана автором в первой части этого тома.
   Оно должно быть так или – человек является существом особым. Оккультная Философия может назвать его таким, вследствие его определенно двойственной природы. Наука не может сделать этого, раз она отвергает, всякое вмешательство, за исключением механических законов, и не признает никакого иного принципа вне Материи. Первая – Архаическая Наука – допускает, что человеческое физическое сложение должно было пройти через все формы, от самой низшей до самой высокой его настоящей формы, или от простейшей до сложнейшей – выражаясь принятыми терминами. Но она утверждает, что в этом Цикле, Четвертом, форма эта, как уже существовавшая среди типов и образцов Природы в предшествовавших Кругах, – была совершенно готова для человека в самом начале этого Круга^[1583]. Монада должна была лишь вступить в астральное тело Прародителей, чтобы работа физического уплотнения началась вокруг туманного прообраза.^[1584]
   Что скажет на это наука? Конечно, она ответит, что, раз человек появился на Земле, как самый последний из млекопитающихся, то он, так же как и эти млекопитающиеся, не нуждается в прохождении через вышеописанные первичные стадии размножения. Когда он появился, то способ его размножения уже был установлен на Земле. В таком случае, мы можем возразить. Если до настоящего времени не было еще найдено ни малейшего признака звена между человеком и животным, то, следовательно, (раз Оккультная Доктрина должна быть отвергнута) он должен был появиться в Природе чудесным образом, подобно Минерве из головы Юпитера в ее полном вооружении; и в таком случае, Библия права вместе со всеми прочими народными «Откровениями». Потому презрение со стороны науки, столь щедро выказываемое автором «A Modern Zoroastrian» в отношении древних философий и экзотерических верований, является преждевременным и ничем не вызванным. Также и неожиданное открытие окаменелости, похожей на недостающее звено, ничего не изменит. Ибо подобный единичный образец, так же как и научные заключения, выведенные на его основании, не смогли бы утвердить его, как давно искомую реликвию, то есть, как останки неразвитого, все же, однажды, одаренного речью человека. Нечто более потребовалось бы для окончательного доказательства. Кроме того, даже Книга Бытия упоминает о человеке, своем Адаме из праха, только начиная от той точки, где Тайная Доктрина оставляет своих «Сынов Бога и Мудрости», и начинает заниматься физическим человеком Третьей Расы. Ева не «рождена», но выявлена из Адама по способу «Амёбы А», через сокращение в центре и выделение Амёбы В – посредством деления.^[1585]
   Также и речь человеческая не развилась из различных животных звуков. Теория Геккеля, по которой «речь возникла постепенно из нескольких простых животных звуков, ввиду того, что подобная речь еще посейчас существует среди немногих рас самого низшего типа^[1586], совершенно ошибочна, как заявляет это в числе других и профессор Макс Мюллер. Он утверждает, что никто еще не представил вполне основательного объяснения, каким образом появились «корни» языка. Человеческий мозг необ ходим для человеческой речи. И цифры, относящиеся к размеру соответственных мозгов человека и человекообразной обезьяны, показывают, как глубока пропасть, разделяющая их. Фогт говорит, что мозг самой большой обезьяны, гориллы, измеряется не более, нежели в 30'51 куб. дюймов, тогда как средний мозг плоскоголовых австралийских туземцев – сейчас самой низкой расы – достигает до 99'35 дюймов! Цифры являются опасными свидетелями и не могут лгать. Потому, как справедливо замечает доктор Ф. Пфафф, предпосылки которого настолько же правильны и точны, насколько его библейские заключения неразумны:

   «Мозг обезьян, наиболее схожих с человеком, не достигает и трети мозга низших рас человека. Он даже не достигает половины размера мозга новорожденного».^[1587]

   Таким образом, из предыдущего легко усмотреть, что для того, чтобы доказать теории Гёксли и Геккеля о происхождении человека, требуется не одно звено, но большое число «недостающих звеньев» – настоящая лестница прогрессирующих, эволюционных ступеней – которые должны быть сначала найдены, а затем представлены наукою мыслящему и рассуждающему человечеству, прежде чем оно откажется от веры в Богов и в бессмертную Душу в пользу культа четвероруких предков. Простые мифы ныне приветствуются, как «аксиомы истины». Даже Альфред Рёссель Уоллэс утверждает, вместе с Геккелем, что первобытный человек был обезьянообразным существом, лишенным дара речи. На это проф. Джоли Дженкинс отвечает: