Страница:
– Легко понять того, кто решил отдать дань такой красоте и обессмертить имя вашей бабушки. – Чуть заметно подмигнув Адди, кайзер кивнул и двинулся дальше.
Взяв мужа за руку, Адди увлекла его к буфету.
– Черт побери! Мне необходимо выпить!
– Кажется, ты ему понравилась, – шутливо заметил Дэн.
– Я никогда не видел, чтобы он так себя вел, – с благоговейным страхом сказал барон. – Обычно он не замечает женщин. Его не интересуют, эээ… – амуры!
– В этом, наверное, его недостаток, – прошептала Адди на ухо Дэну. – Мне кажется, военные все такие. Как маленькие мальчики, которые предпочитают играть с игрушечными солдатиками, а не с маленькими девочками.
– Согласен, – сказал ее муж. – Проблема в том, что, когда они вырастают, то по-прежнему не видят разницы между оловянными солдатиками и теми, кто создан из плоти и крови. Для них это все те же игры и забавы, только совсем в другом масштабе.
Схватив его за руку, Адди повернулась в сторону лестницы.
– Смотри, вон бабушка с дедушкой!
– Надо же! Даже в девяносто с лишним они выглядят красивой парой, – поразился Дэн.
На Аделаиде Макдугал был роскошный, величественный туалет из темно-красного бархата с высоким кружевным воротником. Одетого во фрак высокого и стройного сэра Крейга издали можно было принять за мужчину средних лет.
К всеобщему изумлению, кайзер, который в этот момент разговаривал с канцлером Отто фон Бисмарком, прервал беседу и направился к лестнице.
С улыбкой император поцеловал руку старой даме и обменялся рукопожатиями с сэром Крейгом.
– Я и не знала, что дедушка знаком с императором, – удивленно сказала Адди.
– Ну, они старые друзья, – сообщил фон Гартц. – Сэр Крейг охотится с кайзером на кабанов в его летнем дворце в Восточной Пруссии. Вы знаете, что именно сэр Крейг вложил значительные средства в реорганизацию германской военной промышленности?
– Да неужели? – без всякого энтузиазма откликнулся Дэн и, обращаясь уже к Адди, добавил: – Считается, что твой дед никогда не допускает ошибок. Однако боюсь, что, посвятив свои таланты укреплению германской военной машины, он совершил самую ужасную ошибку, какую только можно совершить.
– Шшш… сюда идет кайзер.
Они молча ждали, когда кайзер приблизится. Щелканье каблуками, столь модное в среде германской аристократии, стало уже надоедать Адди. Кайзер остановился возле нее. Клик!
Короткий механический поклон.
– Фрау Бойл, разрешите пригласить вас на тур вальса! Адди сделала реверанс.
– Почту за честь, ваше величество. Кайзер предложил ей руку, и Адди впервые заметила, что вторая рука у него высохшая. Должно быть, император проследил ее взгляд, потому что отрывисто хохотнул и сказал:
– Мужчине достаточно и одного железного кулака. – Он поднял вверх здоровую руку. – Когда-нибудь мир почувствует его на себе!
Глава 2
Глава 3
Взяв мужа за руку, Адди увлекла его к буфету.
– Черт побери! Мне необходимо выпить!
– Кажется, ты ему понравилась, – шутливо заметил Дэн.
– Я никогда не видел, чтобы он так себя вел, – с благоговейным страхом сказал барон. – Обычно он не замечает женщин. Его не интересуют, эээ… – амуры!
– В этом, наверное, его недостаток, – прошептала Адди на ухо Дэну. – Мне кажется, военные все такие. Как маленькие мальчики, которые предпочитают играть с игрушечными солдатиками, а не с маленькими девочками.
– Согласен, – сказал ее муж. – Проблема в том, что, когда они вырастают, то по-прежнему не видят разницы между оловянными солдатиками и теми, кто создан из плоти и крови. Для них это все те же игры и забавы, только совсем в другом масштабе.
Схватив его за руку, Адди повернулась в сторону лестницы.
– Смотри, вон бабушка с дедушкой!
– Надо же! Даже в девяносто с лишним они выглядят красивой парой, – поразился Дэн.
На Аделаиде Макдугал был роскошный, величественный туалет из темно-красного бархата с высоким кружевным воротником. Одетого во фрак высокого и стройного сэра Крейга издали можно было принять за мужчину средних лет.
К всеобщему изумлению, кайзер, который в этот момент разговаривал с канцлером Отто фон Бисмарком, прервал беседу и направился к лестнице.
С улыбкой император поцеловал руку старой даме и обменялся рукопожатиями с сэром Крейгом.
– Я и не знала, что дедушка знаком с императором, – удивленно сказала Адди.
– Ну, они старые друзья, – сообщил фон Гартц. – Сэр Крейг охотится с кайзером на кабанов в его летнем дворце в Восточной Пруссии. Вы знаете, что именно сэр Крейг вложил значительные средства в реорганизацию германской военной промышленности?
– Да неужели? – без всякого энтузиазма откликнулся Дэн и, обращаясь уже к Адди, добавил: – Считается, что твой дед никогда не допускает ошибок. Однако боюсь, что, посвятив свои таланты укреплению германской военной машины, он совершил самую ужасную ошибку, какую только можно совершить.
– Шшш… сюда идет кайзер.
Они молча ждали, когда кайзер приблизится. Щелканье каблуками, столь модное в среде германской аристократии, стало уже надоедать Адди. Кайзер остановился возле нее. Клик!
Короткий механический поклон.
– Фрау Бойл, разрешите пригласить вас на тур вальса! Адди сделала реверанс.
– Почту за честь, ваше величество. Кайзер предложил ей руку, и Адди впервые заметила, что вторая рука у него высохшая. Должно быть, император проследил ее взгляд, потому что отрывисто хохотнул и сказал:
– Мужчине достаточно и одного железного кулака. – Он поднял вверх здоровую руку. – Когда-нибудь мир почувствует его на себе!
Глава 2
Ни Адди, ни Дэн не знали, что решение Крейга Макдугала вложить средства в укрепление германской военной промышленности было частью сделки с дьяволом, призванной обеспечить безопасность Австралии в той зловещей шахматной партии, которую Германия разыгрывала в юго-западной части Тихого океана.
В 1883 году, когда опасность германской экспансии стала очевидной, австралийские колонии приняли резолюцию о включении в состав Британской империи той части Новой Гвинеи, которая не принадлежала Голландии.
Выразив возмущение «неслыханным актом враждебности, направленным против германских интересов в данном регионе», канцлер Бисмарк объявил, что немецкие поселенцы и фактории в этом районе находятся под защитой германской армии, и в подтверждение серьезности данного заявления направил в Тихий океан военные корабли и морскую пехоту.
За этим последовали чрезвычайно сложные переговоры, в ходе которых Крейг Макдугал выступил в роли посредника. Именно им был предложен план по установлению британского протектората над южной частью Новой Гвинеи, призванного стать своеобразным буфером в отношении немецких поселений на северном побережье. Администрация новой колонии – Папуа – должна была подчиняться правительству Квинсленда.
Взамен сэр Крейг согласился употребить свои выдающиеся организаторские способности на пользу германскому военному министерству. Хотя он и не горел желанием поощрять военные амбиции такого откровенно империалистического государства, как Германия, Макдугал взялся за выполнение этой задачи с присущими ему упорством и решительностью. Именно тогда он и встретился с Вильгельмом, в то время наследным принцем.
Когда императорский прием уже подходил к концу, кайзер попросил сэра Крейга, барона и Даймлера пройти в свой личный кабинет.
Сэр Крейг предложил пригласить еще и Дэна.
– Ваше величество, муж моей внучки, герр Бойл – известный журналист, который приехал сюда из Мельбурна специально для того, чтобы взять интервью у герра Даймлера по поводу его изобретения. Я думаю, было бы неплохо, если бы он находился среди нас, пока мы будем обсуждать планы на будущее, как вы считаете?
– Конечно, сэр Крейг. Я буду только рад, если господа Бойл и Даймлер к нам присоединятся.
Когда все устроились перед разожженным камином – Вильгельм страдал хронической простудой, – камердинер принес бренди и сигары.
– Можете начинать, герр Даймлер, – закинув ногу на ногу, предложил кайзер.
– Если позволите, ваше величество, – ответил взволнованный изобретатель, – я бы хотел для большей наглядности проиллюстрировать свое выступление диаграммами.
Что-то пробурчав, кайзер встал и подошел к дальней стене кабинета, скрытой занавесью. За ней оказалась огромная карта Центральной Европы и широкая грифельная доска с тряпкой и мелом.
– Военная стратегия – мое хобби. Это гимнастика для ума, как и шахматы. Подойдите сюда, герр Даймлер.
Все встали и приблизились к доске. Взяв в руки мелок, Даймлер начал объяснять:
– Идея самодвижущегося экипажа насчитывает уже более ста лет. Я имею в виду карету Кюньо, у которой впереди находился паровой котел. Но котел громоздок и непрактичен, так что идея не получала развития в течение почти ста лет, даже после того как Мердок и Уайт создали частично лишенный подобных недостатков паровой двигатель высокого давления.
Он начертил на доске примитивную схему.
– С изобретением трубчатого парового котла Вильям Джеймс сделал гигантский шаг вперед, поскольку такое устройство потребляет гораздо меньше топлива и более компактно. Собственно говоря, на базе этого двигателя в 1829 году было создано транспортное средство, способное перевозить пятнадцать пассажиров со скоростью до двенадцати миль в час. Но и оно требовало громадных затрат топлива. Вот в чем ключ к решению проблемы – в топливе. Какой его вид обеспечивает получение достаточного количества энергии, но в то же время занимает по сравнению с древесиной значительно меньший объем?
– Нефть? – предположил фон Гартц.
– Продукт ее переработки – газолин.
– Но экипаж все равно будет приводиться в движение силой пара? – поинтересовался кайзер.
– Нет, ваше величество, двигатель, идею которого я вынашивал многие годы, будет работать непосредственно на газолине.
– Не понимаю.
Произнося непонятные термины, Даймлер начал лихорадочно чертить на доске какие-то диаграммы и рисовать странного вида экипажи.
– На этом чертеже изображен коленчатый вал, на котором сидит ведущее колесо. Основываясь на этом принципе, я построил двигатель, движущая сила которого создается за счет мгновенного воспламенения карбонизированного воздуха в металлическом цилиндре, устроенном по принципу Отто.
– Он уже испытывался? – спросил Дэн Бойл, который с самого начала заносил в свой блокнот все наброски и чертежи Даймлера.
– Более десятка раз, и успешно. Осталась только одна загвоздка: до сих пор не существует метода, с помощью которого можно было бы регулировать скорость работы двигателя, а следовательно, и скорость движения экипажа. Тем не менее трое моих американских коллег вот-вот должны совершить прорыв в этой области. Они создают то, что сами называют «сцеплением» и «редукционной передачей»; с ее помощью экипаж может двигаться со скоростью меньшей, чем скорость вращения мотора…
– Очень интересно, герр Даймлер, хотя для меня все это китайская грамота, – заметил барон.
– Даймлер, когда вы называете американцев «коллегами», это звучит очень наивно, – подкрутив один ус, сказал кайзер. – На самом деле они ведь ваши конкуренты, разве нет?
Даймлер разволновался так, что долго не мог найти слов.
– Ваше величество, я… не понимаю, – наконец проговорил он. – Наука не признает государственных границ. Мы все коллеги, работающие ради процветания человечества, будь то немцы, англичане, французы или американцы.
Заложив руки за спину, кайзер Вильгельм принялся, словно разъяренный лев, расхаживать по кабинету. Лицо его стало багрово-красным.
– Вы это еще поймете, Даймлер! – проревел он. – Кажется, вам безлошадный экипаж видится некой безобидной игрушкой, этаким семейным развлечением для воскресных прогулок.
– Именно так, ваше величество! – живо отозвался инженер. – Всем людям на земле мотоколяска позволит расширить горизонты. Интересно ли вам, что громадное большинство населения земного шара никогда не удалялось от места своего рождения дальше двадцати миль? Только подумайте – когда это изобретение будет усовершенствовано, люди смогут всего за один день преодолевать сто, даже двести миль! Поездка из Берлина в Париж станет доступна даже человеку со скромным достатком.
– К черту людей со скромным достатком и их перспективы! – огрызнулся кайзер. – Вы идиот, герр Даймлер, – неужели вы не видите реальные последствия создания моторного экипажа? Это же революционизирует всю классическую концепцию ведения военных действий! Мобильность войск и артиллерии увеличится десятикратно. – Глаза императора остекленели, словно у впавшего в транс оракула. – Я вижу, как это будет. Моторизованная пехота… моторизованная артиллерия… Ах, du Lieber! [18]
Высокая фигура Даймлера поникла.
– Я… я… я совсем не думал об этом, ваше величество, – уныло произнес он.
– Ну вот, теперь как следует подумаете. И больше никакого сотрудничества с врагом. Я запрещаю вам обмениваться информацией с американцами, слышите?
– Да, ваше величество.
– Ganz gut! [19]А теперь, джентльмены, прошу меня извинить. Я должен еще раз появиться перед гостями.
Повернувшись кругом, Вильгельм гусиным шагом направился к выходу. Повисло напряженное молчание. Машинально взяв в руки тряпку, Даймлер принялся стирать с доски чертежи.
– Минуточку! – остановил его Дэн. – Я еще не закончил. Как вы называете вот это, Даймлер?
– Вторая редукционная передача. Всего их будет четыре.
Встав, сэр Крейг подошел к изобретателю и положил руку на его угловатое плечо.
– Не огорчайтесь, Готлиб. Уверяю вас – все не так уж и плохо. Вашу мотоколяску ждет успех.
– В качестве орудия войны? – с горечью спросил Даймлер. – Если бы я об этом подумал, то не стал бы ее создавать.
– Это невозможно, Готлиб. Если вы откажетесь от исследований, их продолжит кто-нибудь другой. Американцы – Уинстон, Хейес и Селден – или французы. Насколько я понимаю, их люди наступают вам на пятки.
– Панар и Левассор… Да, я знаю. Видите ли, сэр Крейг, больше всего меня беспокоит то, что кайзер рассматривает изобретателей из других государств как врагов. Это безумие. – Даймлер с вызовом огляделся. – Если бы он услышал, что я сейчас говорю, меня завтра же расстреляли бы!
– Полегче, мой мальчик! Мы хорошо знаем его страсть к военному делу и крайнюю подозрительность ко всему не немецкому. Однако ваша работа и работа других изобретателей независимо от их национальности все равно будет продолжаться. И не для агрессии, а ради мирных целей. Например, тех воскресных экскурсий, о которых вы мечтаете. Дожить бы мне до этих времен! Увидеть широкие мощеные дороги, построенные специально для мотоколясок. Бесконечные вереницы безлошадных экипажей, направляющихся за город или на море. Берлин, Лондон, Париж, Нью-Йорк, Мельбурн, где у каждого дома стоит мотоколяска. Какое это благо для человечества, для цивилизации!
Лицо Даймлера просветлело.
– Вы действительно так думаете, сэр?
– Конечно. А как думают остальные?
– Прекрасно сказано, сэр Крейг, – согласился фон Гартц.
– Насколько я знаю Адди, у нее должно быть собственное мнение, – заметил Дэн, и все засмеялись.
– Скажите мне вот что, Готлиб… – Сэр Крейг задумчиво погладил усы. – Знаете, что я сделаю для осуществления этой мечты? Я собираюсь спонсировать состязания. Гонки.
– Состязания? – недоверчиво переспросил Даймлер. – Вы имеете в виду гонки безлошадных экипажей?
– Мотоколясок. Кстати, прежде всего нужно, чтобы их правильно называли. Это не безлошадные экипажи. Это мотоколяски. Самодвижущиеся мобильные экипажи – автомобили. Пожалуй, звучит неплохо, а, – автомобили?
– И где пройдут эти состязания, сэр Крейг? – спросил барон. – В Германии?
– Думаю, что нет, Герхард. Европа для этого не годится. Она слишком перенаселена, и к тому же на поезде или в карете здесь можно добраться практически куда угодно. Нет, мне нужна страна с необъятными просторами и городами, разделенными большими расстояниями. Короче говоря, Америка. Это именно та страна, которой требуется автомобиль. Помню, как-то раз мы с женой проехали через все Соединенные Штаты на поезде «Юнион пасифик». Так вот, мы были поражены тем феноменом, который служит прекрасной иллюстрацией к моим словам. Час за часом за окнами тянулись лишь пустынные равнины да дремучие леса. Очень-очень редко можно было увидеть, как за окном мелькает фермерский дом или охотничья хижина. Казалось, дикая местность никогда не кончится.
– А как насчет Австралии? – осведомился Дэн. – Там ведь то же самое.
– Ты прав, мой мальчик, но наша земля лежит далеко в стороне от проторенной колеи. Не на виду у всего мира, как Штаты. А я хочу, чтобы мир увидел, на что годится даймлеровский автомобиль! Мы устроим трансконтинентальные гонки мотоколясок.
– Боже милостивый! – воскликнул фон Гартц. – Что за грандиозный замысел! Трансконтинентальные гонки!
– От Нью-Йорка до Сан-Франциско? – живо спросил Дэн.
– Я, конечно, сразу об этом подумал, но боюсь, такой маршрут нереален. Не думаю, чтобы мотоколяски смогли преодолеть горы Сьерры. Утром я дам телеграмму в свою нью-йоркскую контору с предписанием отправить изыскателей, которые определят наиболее приемлемую трассу от Атлантики до Тихого океана. Дороги, местность, климат – нужно принять во внимание разные факторы. Тогда мы сможем быть уверены, что все преимущества на стороне гонщиков.
– А кто будут эти гонщики? – поинтересовался фон Гартц.
Сэр Крейг кивнул в сторону Даймлера.
– Это уже по вашей части, мой мальчик. Вы сможете убедить кого-нибудь из коллег принять участие в соревнованиях?
– Смогу ли я? – изобретатель весь дрожал от возбуждения. – Карл Бенц – тот просто запрыгает от радости. Потом Чарльз Дурейя и Элвуд Хейес – они оба американцы. Ну, о Панаре и Левассоре тоже не следует забывать.
– Отлично, Готлиб, – сказал сэр Крейг, – тогда я сообщу в телеграфную контору, что открываю вам неограниченный кредит. Свяжитесь со своими друзьями в разных странах, которые, как и вы, преданы идее создания дешевой мотоколяски, которая была бы по карману простому рабочему. – Прикрыв рот ладонью, магнат зевнул. – Джентльмены, мне уже давно пора спать, но дело того стоит. Сегодняшний вечер имел огромное значение для всех нас – для всего мира. По крайней мере я его никогда не забуду. Дэн, подвезти вас с Адди к гостинице?
– Был бы вам весьма благодарен, сэр.
– Тогда я думаю, что нам пора возвращаться к нашим дамам.
В это время за Адди, стараясь превзойти друг друга в любезности и учтивости, ухаживали несколько молодых офицеров. При появлении кайзера Вильгельма веселье, однако, моментально кончилось, все вскочили и замерли по стойке «смирно», застыв неподвижно как истуканы. У Адди появилось забавное ощущение, что молодые люди превратились в стеклянные статуэтки, и если она сейчас дотронется до кого-нибудь из них, он тотчас разлетится на куски.
– Свободны! – рявкнул император, и офицеры стремглав бросились в разные стороны.
– Фрау Бойл! – Кайзер несколько нервно поправил воротник своего увешанного орденами парадного мундира. – Мне было особенно приятно познакомиться с вами.
– Вы оказали нам большую честь, ваше величество. Это был замечательный бал. Вы с вашей супругой нас просто очаровали, – набравшись наглости, добавила она. – Кайзерин Августа-Виктория очень приятная дама.
– Да… спасибо. – Император огляделся как самый заурядный муж – нет ли поблизости вышеупомянутой супруги, а затем, убедившись, что их никто не подслушивает, тихо сказал Адди: – Не хотите ли пройтись со мной – подышать свежим воздухом в королевских садах?
– Ну… – заколебалась Адди. – Нам пора уезжать. Уже поздно, ваше величество. – Она принялась искать глазами Дэна.
– Фрау Бойл, ваш муж и ваш дед все еще заняты с изобретателем герром Даймлером. Прошу… – Он протянул ей здоровую руку, и Адди ничего не оставалось, кроме как опереться на нее.
Через открытые стеклянные двери император вывел даму на каменную террасу и увлек в глубь сада по извилистой дорожке, освещенной ярко пылающими факелами. В воздухе витал аромат цветов, смешанный с острым запахом хвои.
– Вы любите охоту, фрау Бойл?
– Нет, но очень люблю ездить верхом.
– Я тоже. Я прирожденный наездник – несмотря на свою несчастную руку, – добавил он. – Охота – это нечто исключительное! Никакое другое развлечение не сравнится с этим кровавым спортом. Больше всего я люблю охотиться на кабана – из-за его бесстрашия. Он не уклоняется от битвы.
– Ну, какая же это битва! – небрежно заметила Адди. – У вас ружье, а у кабана ничего, кроме клыков.
Кайзер посмотрел на нее с искренним изумлением. Во всей Германии ни одна женщина не посмела бы высказаться столь откровенно.
«Она бесстрашна, как кабан», – промелькнуло в голове Вильгельма.
Адди, не мигая, смотрела на него зелеными глазами, на ее губах играла загадочная улыбка. «Значит, никакое другое развлечение не сравнится для него с этим кровавым спортом… Даже любовные игры?» – думала она.
– Как долго вы намерены пробыть в Германии, фрау Бойл?
– По меньшей мере неделю. Мне очень хотелось бы совершить круиз по Рейну.
– Нет ничего проще! Вы с герром Бойлом будете гостями на моей личной яхте.
– Это более чем великодушно, ваше величество, но мы не хотели бы вас беспокоить.
– Окажите мне честь своим присутствием. Отказ меня бы обидел.
– Вы не оставляете мне выбора, – улыбнулась Адди. – Я с благодарностью принимаю ваше предложение.
– Мы отплываем в субботу. Вас это устроит?
– Думаю, да. Мой муж вроде бы не упоминал о каких-то других планах.
– Отлично. С нетерпением жду нашей новой встречи. Кайзер произнес это с таким пылом, что Адди на мгновение стало неловко.
– Знаете, я немного замерзла, – сказала она. – Нельзя ли вернуться во дворец?
– Безусловно. Не следует рисковать тем, что вы можете заболеть, – тогда сорвутся наши планы на выходные.
Покровительственным жестом положив руку Аделаиде Бойл на плечо, Вильгельм проводил ее обратно в залу.
Когда они наконец оказались у себя в гостиничном номере, Адди рассказала мужу о прогулке с кайзером.
– В эту субботу? – нахмурившись, переспросил Дэн. – Я не смогу, любимая. Мы с твоим дедушкой собираемся в Лейпциг на испытания мотоколяски. – И он рассказал ей о подготовке соревнований, которые вскоре должны состояться в Соединенных Штатах.
– Разумеется, это важнее. Мы должны завтра известить кайзера, что не сможем принять его приглашение.
– Не сможем принять? Что за глупости, дорогая! Конечно, ты должна его принять – передав его величеству мои глубочайшие извинения.
– Не стоит, Дэн, – возразила Адди. – По правде говоря, в его присутствии я чувствую себя неловко.
– Отчего же? – усмехнулся Дэн. – Боишься, что старик воспылает страстью к твоему лилейно-белому телу?
– Не такой уж он и старик. Он выглядит еще вполне привлекательно.
– Так, значит, ты боишься, что не устоишь перед этим привлекательным парнем – да к тому же императором?
Она шутливо шлепнула его по щеке.
– Что за чепуху ты несешь! Ладно, Дэн Бойл, если уж ты хочешь отправить меня на яхте с германским императором, привыкшим к тому, что малейшая его прихоть мгновенно исполняется, – все, что произойдет, будет на твоей совести.
– Меня это не пугает, любовь моя, – нежно поцеловав жену в капризно вздернутый носик, сказал Дэн. – Я тебе полностью доверяю. Но я бы по-настоящему испугался, если бы ты была оленем или кабаном. По-моему, его интересуют только убийства.
Кровавый спорт, вспомнила Адди. Тем не менее она никак не могла забыть, каким взглядом кайзер наградил ее в саду.
– И сколько времени займет этот круиз?
– Не знаю. Рейн – большая река. Хотя не думаю, что кайзер собирается проплыть ее от истока до устья.
– К тому же она находится в двухстах пятидесяти милях от Берлина. Ты отправишься туда по суше – скорее всего поездом. Поездка на целый день. Думаю, я вернусь раньше тебя.
– Да, и надеюсь, тебе будет очень одиноко, пока я буду развлекаться на борту «Гогенцоллерна».
В 1883 году, когда опасность германской экспансии стала очевидной, австралийские колонии приняли резолюцию о включении в состав Британской империи той части Новой Гвинеи, которая не принадлежала Голландии.
Выразив возмущение «неслыханным актом враждебности, направленным против германских интересов в данном регионе», канцлер Бисмарк объявил, что немецкие поселенцы и фактории в этом районе находятся под защитой германской армии, и в подтверждение серьезности данного заявления направил в Тихий океан военные корабли и морскую пехоту.
За этим последовали чрезвычайно сложные переговоры, в ходе которых Крейг Макдугал выступил в роли посредника. Именно им был предложен план по установлению британского протектората над южной частью Новой Гвинеи, призванного стать своеобразным буфером в отношении немецких поселений на северном побережье. Администрация новой колонии – Папуа – должна была подчиняться правительству Квинсленда.
Взамен сэр Крейг согласился употребить свои выдающиеся организаторские способности на пользу германскому военному министерству. Хотя он и не горел желанием поощрять военные амбиции такого откровенно империалистического государства, как Германия, Макдугал взялся за выполнение этой задачи с присущими ему упорством и решительностью. Именно тогда он и встретился с Вильгельмом, в то время наследным принцем.
Когда императорский прием уже подходил к концу, кайзер попросил сэра Крейга, барона и Даймлера пройти в свой личный кабинет.
Сэр Крейг предложил пригласить еще и Дэна.
– Ваше величество, муж моей внучки, герр Бойл – известный журналист, который приехал сюда из Мельбурна специально для того, чтобы взять интервью у герра Даймлера по поводу его изобретения. Я думаю, было бы неплохо, если бы он находился среди нас, пока мы будем обсуждать планы на будущее, как вы считаете?
– Конечно, сэр Крейг. Я буду только рад, если господа Бойл и Даймлер к нам присоединятся.
Когда все устроились перед разожженным камином – Вильгельм страдал хронической простудой, – камердинер принес бренди и сигары.
– Можете начинать, герр Даймлер, – закинув ногу на ногу, предложил кайзер.
– Если позволите, ваше величество, – ответил взволнованный изобретатель, – я бы хотел для большей наглядности проиллюстрировать свое выступление диаграммами.
Что-то пробурчав, кайзер встал и подошел к дальней стене кабинета, скрытой занавесью. За ней оказалась огромная карта Центральной Европы и широкая грифельная доска с тряпкой и мелом.
– Военная стратегия – мое хобби. Это гимнастика для ума, как и шахматы. Подойдите сюда, герр Даймлер.
Все встали и приблизились к доске. Взяв в руки мелок, Даймлер начал объяснять:
– Идея самодвижущегося экипажа насчитывает уже более ста лет. Я имею в виду карету Кюньо, у которой впереди находился паровой котел. Но котел громоздок и непрактичен, так что идея не получала развития в течение почти ста лет, даже после того как Мердок и Уайт создали частично лишенный подобных недостатков паровой двигатель высокого давления.
Он начертил на доске примитивную схему.
– С изобретением трубчатого парового котла Вильям Джеймс сделал гигантский шаг вперед, поскольку такое устройство потребляет гораздо меньше топлива и более компактно. Собственно говоря, на базе этого двигателя в 1829 году было создано транспортное средство, способное перевозить пятнадцать пассажиров со скоростью до двенадцати миль в час. Но и оно требовало громадных затрат топлива. Вот в чем ключ к решению проблемы – в топливе. Какой его вид обеспечивает получение достаточного количества энергии, но в то же время занимает по сравнению с древесиной значительно меньший объем?
– Нефть? – предположил фон Гартц.
– Продукт ее переработки – газолин.
– Но экипаж все равно будет приводиться в движение силой пара? – поинтересовался кайзер.
– Нет, ваше величество, двигатель, идею которого я вынашивал многие годы, будет работать непосредственно на газолине.
– Не понимаю.
Произнося непонятные термины, Даймлер начал лихорадочно чертить на доске какие-то диаграммы и рисовать странного вида экипажи.
– На этом чертеже изображен коленчатый вал, на котором сидит ведущее колесо. Основываясь на этом принципе, я построил двигатель, движущая сила которого создается за счет мгновенного воспламенения карбонизированного воздуха в металлическом цилиндре, устроенном по принципу Отто.
– Он уже испытывался? – спросил Дэн Бойл, который с самого начала заносил в свой блокнот все наброски и чертежи Даймлера.
– Более десятка раз, и успешно. Осталась только одна загвоздка: до сих пор не существует метода, с помощью которого можно было бы регулировать скорость работы двигателя, а следовательно, и скорость движения экипажа. Тем не менее трое моих американских коллег вот-вот должны совершить прорыв в этой области. Они создают то, что сами называют «сцеплением» и «редукционной передачей»; с ее помощью экипаж может двигаться со скоростью меньшей, чем скорость вращения мотора…
– Очень интересно, герр Даймлер, хотя для меня все это китайская грамота, – заметил барон.
– Даймлер, когда вы называете американцев «коллегами», это звучит очень наивно, – подкрутив один ус, сказал кайзер. – На самом деле они ведь ваши конкуренты, разве нет?
Даймлер разволновался так, что долго не мог найти слов.
– Ваше величество, я… не понимаю, – наконец проговорил он. – Наука не признает государственных границ. Мы все коллеги, работающие ради процветания человечества, будь то немцы, англичане, французы или американцы.
Заложив руки за спину, кайзер Вильгельм принялся, словно разъяренный лев, расхаживать по кабинету. Лицо его стало багрово-красным.
– Вы это еще поймете, Даймлер! – проревел он. – Кажется, вам безлошадный экипаж видится некой безобидной игрушкой, этаким семейным развлечением для воскресных прогулок.
– Именно так, ваше величество! – живо отозвался инженер. – Всем людям на земле мотоколяска позволит расширить горизонты. Интересно ли вам, что громадное большинство населения земного шара никогда не удалялось от места своего рождения дальше двадцати миль? Только подумайте – когда это изобретение будет усовершенствовано, люди смогут всего за один день преодолевать сто, даже двести миль! Поездка из Берлина в Париж станет доступна даже человеку со скромным достатком.
– К черту людей со скромным достатком и их перспективы! – огрызнулся кайзер. – Вы идиот, герр Даймлер, – неужели вы не видите реальные последствия создания моторного экипажа? Это же революционизирует всю классическую концепцию ведения военных действий! Мобильность войск и артиллерии увеличится десятикратно. – Глаза императора остекленели, словно у впавшего в транс оракула. – Я вижу, как это будет. Моторизованная пехота… моторизованная артиллерия… Ах, du Lieber! [18]
Высокая фигура Даймлера поникла.
– Я… я… я совсем не думал об этом, ваше величество, – уныло произнес он.
– Ну вот, теперь как следует подумаете. И больше никакого сотрудничества с врагом. Я запрещаю вам обмениваться информацией с американцами, слышите?
– Да, ваше величество.
– Ganz gut! [19]А теперь, джентльмены, прошу меня извинить. Я должен еще раз появиться перед гостями.
Повернувшись кругом, Вильгельм гусиным шагом направился к выходу. Повисло напряженное молчание. Машинально взяв в руки тряпку, Даймлер принялся стирать с доски чертежи.
– Минуточку! – остановил его Дэн. – Я еще не закончил. Как вы называете вот это, Даймлер?
– Вторая редукционная передача. Всего их будет четыре.
Встав, сэр Крейг подошел к изобретателю и положил руку на его угловатое плечо.
– Не огорчайтесь, Готлиб. Уверяю вас – все не так уж и плохо. Вашу мотоколяску ждет успех.
– В качестве орудия войны? – с горечью спросил Даймлер. – Если бы я об этом подумал, то не стал бы ее создавать.
– Это невозможно, Готлиб. Если вы откажетесь от исследований, их продолжит кто-нибудь другой. Американцы – Уинстон, Хейес и Селден – или французы. Насколько я понимаю, их люди наступают вам на пятки.
– Панар и Левассор… Да, я знаю. Видите ли, сэр Крейг, больше всего меня беспокоит то, что кайзер рассматривает изобретателей из других государств как врагов. Это безумие. – Даймлер с вызовом огляделся. – Если бы он услышал, что я сейчас говорю, меня завтра же расстреляли бы!
– Полегче, мой мальчик! Мы хорошо знаем его страсть к военному делу и крайнюю подозрительность ко всему не немецкому. Однако ваша работа и работа других изобретателей независимо от их национальности все равно будет продолжаться. И не для агрессии, а ради мирных целей. Например, тех воскресных экскурсий, о которых вы мечтаете. Дожить бы мне до этих времен! Увидеть широкие мощеные дороги, построенные специально для мотоколясок. Бесконечные вереницы безлошадных экипажей, направляющихся за город или на море. Берлин, Лондон, Париж, Нью-Йорк, Мельбурн, где у каждого дома стоит мотоколяска. Какое это благо для человечества, для цивилизации!
Лицо Даймлера просветлело.
– Вы действительно так думаете, сэр?
– Конечно. А как думают остальные?
– Прекрасно сказано, сэр Крейг, – согласился фон Гартц.
– Насколько я знаю Адди, у нее должно быть собственное мнение, – заметил Дэн, и все засмеялись.
– Скажите мне вот что, Готлиб… – Сэр Крейг задумчиво погладил усы. – Знаете, что я сделаю для осуществления этой мечты? Я собираюсь спонсировать состязания. Гонки.
– Состязания? – недоверчиво переспросил Даймлер. – Вы имеете в виду гонки безлошадных экипажей?
– Мотоколясок. Кстати, прежде всего нужно, чтобы их правильно называли. Это не безлошадные экипажи. Это мотоколяски. Самодвижущиеся мобильные экипажи – автомобили. Пожалуй, звучит неплохо, а, – автомобили?
– И где пройдут эти состязания, сэр Крейг? – спросил барон. – В Германии?
– Думаю, что нет, Герхард. Европа для этого не годится. Она слишком перенаселена, и к тому же на поезде или в карете здесь можно добраться практически куда угодно. Нет, мне нужна страна с необъятными просторами и городами, разделенными большими расстояниями. Короче говоря, Америка. Это именно та страна, которой требуется автомобиль. Помню, как-то раз мы с женой проехали через все Соединенные Штаты на поезде «Юнион пасифик». Так вот, мы были поражены тем феноменом, который служит прекрасной иллюстрацией к моим словам. Час за часом за окнами тянулись лишь пустынные равнины да дремучие леса. Очень-очень редко можно было увидеть, как за окном мелькает фермерский дом или охотничья хижина. Казалось, дикая местность никогда не кончится.
– А как насчет Австралии? – осведомился Дэн. – Там ведь то же самое.
– Ты прав, мой мальчик, но наша земля лежит далеко в стороне от проторенной колеи. Не на виду у всего мира, как Штаты. А я хочу, чтобы мир увидел, на что годится даймлеровский автомобиль! Мы устроим трансконтинентальные гонки мотоколясок.
– Боже милостивый! – воскликнул фон Гартц. – Что за грандиозный замысел! Трансконтинентальные гонки!
– От Нью-Йорка до Сан-Франциско? – живо спросил Дэн.
– Я, конечно, сразу об этом подумал, но боюсь, такой маршрут нереален. Не думаю, чтобы мотоколяски смогли преодолеть горы Сьерры. Утром я дам телеграмму в свою нью-йоркскую контору с предписанием отправить изыскателей, которые определят наиболее приемлемую трассу от Атлантики до Тихого океана. Дороги, местность, климат – нужно принять во внимание разные факторы. Тогда мы сможем быть уверены, что все преимущества на стороне гонщиков.
– А кто будут эти гонщики? – поинтересовался фон Гартц.
Сэр Крейг кивнул в сторону Даймлера.
– Это уже по вашей части, мой мальчик. Вы сможете убедить кого-нибудь из коллег принять участие в соревнованиях?
– Смогу ли я? – изобретатель весь дрожал от возбуждения. – Карл Бенц – тот просто запрыгает от радости. Потом Чарльз Дурейя и Элвуд Хейес – они оба американцы. Ну, о Панаре и Левассоре тоже не следует забывать.
– Отлично, Готлиб, – сказал сэр Крейг, – тогда я сообщу в телеграфную контору, что открываю вам неограниченный кредит. Свяжитесь со своими друзьями в разных странах, которые, как и вы, преданы идее создания дешевой мотоколяски, которая была бы по карману простому рабочему. – Прикрыв рот ладонью, магнат зевнул. – Джентльмены, мне уже давно пора спать, но дело того стоит. Сегодняшний вечер имел огромное значение для всех нас – для всего мира. По крайней мере я его никогда не забуду. Дэн, подвезти вас с Адди к гостинице?
– Был бы вам весьма благодарен, сэр.
– Тогда я думаю, что нам пора возвращаться к нашим дамам.
В это время за Адди, стараясь превзойти друг друга в любезности и учтивости, ухаживали несколько молодых офицеров. При появлении кайзера Вильгельма веселье, однако, моментально кончилось, все вскочили и замерли по стойке «смирно», застыв неподвижно как истуканы. У Адди появилось забавное ощущение, что молодые люди превратились в стеклянные статуэтки, и если она сейчас дотронется до кого-нибудь из них, он тотчас разлетится на куски.
– Свободны! – рявкнул император, и офицеры стремглав бросились в разные стороны.
– Фрау Бойл! – Кайзер несколько нервно поправил воротник своего увешанного орденами парадного мундира. – Мне было особенно приятно познакомиться с вами.
– Вы оказали нам большую честь, ваше величество. Это был замечательный бал. Вы с вашей супругой нас просто очаровали, – набравшись наглости, добавила она. – Кайзерин Августа-Виктория очень приятная дама.
– Да… спасибо. – Император огляделся как самый заурядный муж – нет ли поблизости вышеупомянутой супруги, а затем, убедившись, что их никто не подслушивает, тихо сказал Адди: – Не хотите ли пройтись со мной – подышать свежим воздухом в королевских садах?
– Ну… – заколебалась Адди. – Нам пора уезжать. Уже поздно, ваше величество. – Она принялась искать глазами Дэна.
– Фрау Бойл, ваш муж и ваш дед все еще заняты с изобретателем герром Даймлером. Прошу… – Он протянул ей здоровую руку, и Адди ничего не оставалось, кроме как опереться на нее.
Через открытые стеклянные двери император вывел даму на каменную террасу и увлек в глубь сада по извилистой дорожке, освещенной ярко пылающими факелами. В воздухе витал аромат цветов, смешанный с острым запахом хвои.
– Вы любите охоту, фрау Бойл?
– Нет, но очень люблю ездить верхом.
– Я тоже. Я прирожденный наездник – несмотря на свою несчастную руку, – добавил он. – Охота – это нечто исключительное! Никакое другое развлечение не сравнится с этим кровавым спортом. Больше всего я люблю охотиться на кабана – из-за его бесстрашия. Он не уклоняется от битвы.
– Ну, какая же это битва! – небрежно заметила Адди. – У вас ружье, а у кабана ничего, кроме клыков.
Кайзер посмотрел на нее с искренним изумлением. Во всей Германии ни одна женщина не посмела бы высказаться столь откровенно.
«Она бесстрашна, как кабан», – промелькнуло в голове Вильгельма.
Адди, не мигая, смотрела на него зелеными глазами, на ее губах играла загадочная улыбка. «Значит, никакое другое развлечение не сравнится для него с этим кровавым спортом… Даже любовные игры?» – думала она.
– Как долго вы намерены пробыть в Германии, фрау Бойл?
– По меньшей мере неделю. Мне очень хотелось бы совершить круиз по Рейну.
– Нет ничего проще! Вы с герром Бойлом будете гостями на моей личной яхте.
– Это более чем великодушно, ваше величество, но мы не хотели бы вас беспокоить.
– Окажите мне честь своим присутствием. Отказ меня бы обидел.
– Вы не оставляете мне выбора, – улыбнулась Адди. – Я с благодарностью принимаю ваше предложение.
– Мы отплываем в субботу. Вас это устроит?
– Думаю, да. Мой муж вроде бы не упоминал о каких-то других планах.
– Отлично. С нетерпением жду нашей новой встречи. Кайзер произнес это с таким пылом, что Адди на мгновение стало неловко.
– Знаете, я немного замерзла, – сказала она. – Нельзя ли вернуться во дворец?
– Безусловно. Не следует рисковать тем, что вы можете заболеть, – тогда сорвутся наши планы на выходные.
Покровительственным жестом положив руку Аделаиде Бойл на плечо, Вильгельм проводил ее обратно в залу.
Когда они наконец оказались у себя в гостиничном номере, Адди рассказала мужу о прогулке с кайзером.
– В эту субботу? – нахмурившись, переспросил Дэн. – Я не смогу, любимая. Мы с твоим дедушкой собираемся в Лейпциг на испытания мотоколяски. – И он рассказал ей о подготовке соревнований, которые вскоре должны состояться в Соединенных Штатах.
– Разумеется, это важнее. Мы должны завтра известить кайзера, что не сможем принять его приглашение.
– Не сможем принять? Что за глупости, дорогая! Конечно, ты должна его принять – передав его величеству мои глубочайшие извинения.
– Не стоит, Дэн, – возразила Адди. – По правде говоря, в его присутствии я чувствую себя неловко.
– Отчего же? – усмехнулся Дэн. – Боишься, что старик воспылает страстью к твоему лилейно-белому телу?
– Не такой уж он и старик. Он выглядит еще вполне привлекательно.
– Так, значит, ты боишься, что не устоишь перед этим привлекательным парнем – да к тому же императором?
Она шутливо шлепнула его по щеке.
– Что за чепуху ты несешь! Ладно, Дэн Бойл, если уж ты хочешь отправить меня на яхте с германским императором, привыкшим к тому, что малейшая его прихоть мгновенно исполняется, – все, что произойдет, будет на твоей совести.
– Меня это не пугает, любовь моя, – нежно поцеловав жену в капризно вздернутый носик, сказал Дэн. – Я тебе полностью доверяю. Но я бы по-настоящему испугался, если бы ты была оленем или кабаном. По-моему, его интересуют только убийства.
Кровавый спорт, вспомнила Адди. Тем не менее она никак не могла забыть, каким взглядом кайзер наградил ее в саду.
– И сколько времени займет этот круиз?
– Не знаю. Рейн – большая река. Хотя не думаю, что кайзер собирается проплыть ее от истока до устья.
– К тому же она находится в двухстах пятидесяти милях от Берлина. Ты отправишься туда по суше – скорее всего поездом. Поездка на целый день. Думаю, я вернусь раньше тебя.
– Да, и надеюсь, тебе будет очень одиноко, пока я буду развлекаться на борту «Гогенцоллерна».
Глава 3
После утомительного путешествия на поезде и затем в карете Адди наконец оказалась в местечке под названием Кенигсвинтер, где и поднялась на борт «Гогенцоллерна».
– Как удачно! – заметила она. – Кенигсвинтер – «Зима короля». Вы что, специально так подобрали место стоянки?
– Чистое совпадение, – улыбнулся кайзер. – Уверяю вас, фрау Бойл, до зимы мне еще далеко. Я пока еще нахожусь в самом разгаре лета.
Вопреки собственной воле Адди все же находила его привлекательным. Несмотря на высохшую руку, это, несомненно, был настоящий мужчина. По мнению Адди, гражданская одежда шла кайзеру больше, чем мундир. В костюме для верховой езды, плаще и широкополой шляпе Вильгельм выглядел просто великолепно.
На Адди был простой дорожный костюм из ирландской шерсти, надетый поверх белой блузки. На плечи она накинула отороченный мехом длинный редингот, а на ноги надела прочные ботинки из лайковой кожи.
Команда «Гогенцоллерна» состояла из военных моряков, которые работали проворно и четко. По своим размерам яхта лишь ненамного превосходила ту, что была у Джона Таппендена. Однако «Гогенцоллерн» не имел парусов и ходил только на моторной тяге. Медные поверхности были так надраены, что блеском слепили глаза, а палубы настолько чисто вымыты, что даже самый брезгливый человек не отказался бы на них отобедать.
Стюард проводил Адди в ее каюту, где она разделась и вымылась в ванне, в которой даже краны были из чистого золота. В небольшой каюте все поражало роскошью.
Завернувшись в огромное банное полотенце, Адди прошлепала в спальню. Ее чемоданы стояли перед стенным шкафом нераспакованными. Остановившись перед трельяжем, Адди окинула себя оценивающим взглядом.
– А ты набираешь вес, дорогая, – вслух произнесла она. Изучив лежавшие на серебряном подносе косметические принадлежности, Адди выбрала кисточку с золотой ручкой и такой же гребень. Тут ее словно громом поразило: стюард наверняка поселил ее не в ту каюту!
– Это же каюта Августы-Виктории! – воскликнула Адди. – Что она подумает, когда застанет меня здесь?
По словам кайзера Вильгельма, его супруга должна была присоединиться к ним позже, в Ремагене. Как он объяснил, императрица занималась государственными делами, не требовавшими его личного участия.
Открыв один из чемоданов, Адди вытащила белую блузку, матросский платок, а также темно-синие шаровары и атласные тапочки такого же цвета. Волосы она собрала в пучок и перевязала алой шелковой лентой.
После этого Адди поспешила на палубу, чтобы взглянуть на своего гостеприимного хозяина. Полосатый купальный костюм до колен подчеркивал достоинства мускулистого тела императора. При появлении Адди кайзер встал и жестом указал на соседнее кресло.
– Вы прекрасно выглядите, дорогая фрау Бойл, – сказал он. – Присаживайтесь, угощайтесь. – На столике на серебряном подносе стояли кувшин с парой бокалов и блюдо с пирожными.
– Благодарю, ваше величество, но сначала мне бы хотелось кое-что с вами обсудить. Мне кажется, Ганс ошибся – он, похоже, поселил меня в каюту императрицы.
– Это действительно каюта императрицы, – усмехнулся Вильгельм, – но Ганс не допустил никакой ошибки. Он точно выполнил мой приказ.
– Но… я не понимаю, – растерялась Адди. – Ведь когда императрица поднимется на борт яхты в Ремагене, она, очевидно, захочет занять собственную каюту!
– Ах, вот что! – окинув ее немигающим взглядом, ответил кайзер. – Боюсь, императрица не сможет присоединиться к нам в Ремагене.
– И когда же вы об этом узнали? Неужели за то короткое время, что я принимала ванну и переодевалась?
Он засмеялся, обнажив крепкие белые зубы.
– Нет, моя дорогая, я с самого начала знал, что императрицы не будет.
– Как удачно! – заметила она. – Кенигсвинтер – «Зима короля». Вы что, специально так подобрали место стоянки?
– Чистое совпадение, – улыбнулся кайзер. – Уверяю вас, фрау Бойл, до зимы мне еще далеко. Я пока еще нахожусь в самом разгаре лета.
Вопреки собственной воле Адди все же находила его привлекательным. Несмотря на высохшую руку, это, несомненно, был настоящий мужчина. По мнению Адди, гражданская одежда шла кайзеру больше, чем мундир. В костюме для верховой езды, плаще и широкополой шляпе Вильгельм выглядел просто великолепно.
На Адди был простой дорожный костюм из ирландской шерсти, надетый поверх белой блузки. На плечи она накинула отороченный мехом длинный редингот, а на ноги надела прочные ботинки из лайковой кожи.
Команда «Гогенцоллерна» состояла из военных моряков, которые работали проворно и четко. По своим размерам яхта лишь ненамного превосходила ту, что была у Джона Таппендена. Однако «Гогенцоллерн» не имел парусов и ходил только на моторной тяге. Медные поверхности были так надраены, что блеском слепили глаза, а палубы настолько чисто вымыты, что даже самый брезгливый человек не отказался бы на них отобедать.
Стюард проводил Адди в ее каюту, где она разделась и вымылась в ванне, в которой даже краны были из чистого золота. В небольшой каюте все поражало роскошью.
Завернувшись в огромное банное полотенце, Адди прошлепала в спальню. Ее чемоданы стояли перед стенным шкафом нераспакованными. Остановившись перед трельяжем, Адди окинула себя оценивающим взглядом.
– А ты набираешь вес, дорогая, – вслух произнесла она. Изучив лежавшие на серебряном подносе косметические принадлежности, Адди выбрала кисточку с золотой ручкой и такой же гребень. Тут ее словно громом поразило: стюард наверняка поселил ее не в ту каюту!
– Это же каюта Августы-Виктории! – воскликнула Адди. – Что она подумает, когда застанет меня здесь?
По словам кайзера Вильгельма, его супруга должна была присоединиться к ним позже, в Ремагене. Как он объяснил, императрица занималась государственными делами, не требовавшими его личного участия.
Открыв один из чемоданов, Адди вытащила белую блузку, матросский платок, а также темно-синие шаровары и атласные тапочки такого же цвета. Волосы она собрала в пучок и перевязала алой шелковой лентой.
После этого Адди поспешила на палубу, чтобы взглянуть на своего гостеприимного хозяина. Полосатый купальный костюм до колен подчеркивал достоинства мускулистого тела императора. При появлении Адди кайзер встал и жестом указал на соседнее кресло.
– Вы прекрасно выглядите, дорогая фрау Бойл, – сказал он. – Присаживайтесь, угощайтесь. – На столике на серебряном подносе стояли кувшин с парой бокалов и блюдо с пирожными.
– Благодарю, ваше величество, но сначала мне бы хотелось кое-что с вами обсудить. Мне кажется, Ганс ошибся – он, похоже, поселил меня в каюту императрицы.
– Это действительно каюта императрицы, – усмехнулся Вильгельм, – но Ганс не допустил никакой ошибки. Он точно выполнил мой приказ.
– Но… я не понимаю, – растерялась Адди. – Ведь когда императрица поднимется на борт яхты в Ремагене, она, очевидно, захочет занять собственную каюту!
– Ах, вот что! – окинув ее немигающим взглядом, ответил кайзер. – Боюсь, императрица не сможет присоединиться к нам в Ремагене.
– И когда же вы об этом узнали? Неужели за то короткое время, что я принимала ванну и переодевалась?
Он засмеялся, обнажив крепкие белые зубы.
– Нет, моя дорогая, я с самого начала знал, что императрицы не будет.