Блэйлок Джеймс. Бумажный грааль

   Мистер Джиммерс бросился вперед, чтобы помочь миссис Лейми, которая лишилась чувств и теперь лежала на краю стола, свернувшись, точно спящая кошка, головой прикорнув на ножке машины.
   – Всем отойти! – скомандовал полицейский.
   Когда он вошел в круг света, Говард его узнал: это был коп из гавани, и взгляд у него был подозрительный и ошарашенный одновременно. Два санитара вкатили носилки и поспешили переложить на них миссис Лейми, после чего проверили дыхание и пульс. Она как будто сдулась, словно кукла, из которой вытащили половину набивки.
   – Мертва? – глухо спросил мистер Джиммерс.
   – Нет. Без сознания, – ответил санитар.
   Тут она шевельнулась, глаза у нее приоткрылись. Но ее лицо было лишено каких-либо признаков жизни и походило на резиновую маску. Едва шевеля губами, она что-то бессвязно забормотала, ее руки подрагивали на кромке одеяла, точно она выдергивала с клумбы крохотные сорняки.
   – Миссис Лейми? – позвал санитар, светя фонариком ей в глаза, провел рукой перед ее лицом, щелкнул пальцами.
   Не замечая его, она смотрела прямо в потолок или в какую-то точку за ним, лицо у нее было безвольным, а руки все так же дергали одеяло. Глядя на копа, санитар покачал головой.
   – Заканчивайте и увозите ее, – сказал коп. – И на сей раз не оставляйте, черт побери, в машине одну.
   – Думаю, машине она теперь ничем не угрожает, – вполголоса проговорил дядюшка Рой.
   Сделав шаг к столу, он поправил и зажег фонарь, все еще косо стоявший на углу.
   Коп пристально глянул на дядюшку Роя, потом на Бенне-та и Говарда, сообразив, кто это, как будто внезапно на место стали рассыпанные куски головоломки, – правда, сложившись в картину, столь странную и запутанную, что она оказалась выше его понимания.
   – Ну и в чем дело теперь? – спросил коп. – Вся чертова шайка в сборе. Вы ведь Рой Бартон, так?
   Дядюшка Рой с веселой улыбкой кивнул.
   – Спасибо, что вы приехали, офицер, – сказал он, протягивая руку. Полицейский поглядел на нее с сомнением и лишь потом пожал.
   – Бедная старая Элоиза Лейми, – сказал Рой. – Ворвалась сюда десять минут назад, когда у нас все было в самом разгаре. – Он обвел рукой комнату, словно проясняя сомнительную ситуацию. – Не знаю, знакомы ли вы с мистером Горнолаской? Он финансист. Он дает гарантии под наше предприятие.
   – Горноласка? – тупо повторил коп. – Какое предприятие? – Он устремил пристальный взгляд на Горноласку, потом перевел его на машину.
   – Музей привидений, дом ужасов, – сказал дядюшка Рой. – В случае пожара это проклятущее ледохранилище сущая ловушка. Когда оно сгорело, мы решили перебазироваться сюда. – Дядюшка Рой указал на машину: – Сценический реквизит. Сами знаете, как это бывает. Дети такое просто обожают. У вас дети есть?
   Улыбнувшись, коп закивал, словно вот-вот вынет из бумажника фотографии и станет их всем показывать. Затем на его лице вновь появилась подозрительность.
   – Это мистер Горноласка вытащил меня из огня в ледохранилище, – сказал мистер Беннет.
   – Молодец. – Тут коп заметил Сильвию, которая сидела в тени на скамье рядом с Эдитой. – Привет, – весело сказал он.
   Сильвия устало помахала в ответ.
   – Сколько у вас детей? – спросил Рой.
   – Что? Трое. А что?
   – Запиши офицера на три билета, – сказал он Говарду. – Бесплатных.
   – Непременно, – отозвался Говард.
   – А что у вас с лицом? – Коп прищурился на дядюшку Роя. – Жуткий с виду синяк.
   – Наступил на грабли в Каспаре, – сказал дядюшка Рой. – Я там навоз сгребал.
   – Надо думать. Но теперь можете перестать. Мы все в нем по колено увязли. – Тут он впервые улыбнулся. – Джек Мак-дональд мне все рассказал.
   – Джек? – удивился дядюшка Рой. – Вы знакомы с Джеком?
   – Играем в покер. По вечерам в субботу. Несколько дружеских партий.
   Дядюшка Рой подмигнул Беннету:
   – Вам еще пара игроков не нужны, а?
   – Ну, как раз сейчас нам кое-кого не хватает, – ответил, поглаживая усы, коп.
   – Тогда мы как раз впишемся, – сказал Беннет. – У меня до шести футов двух дюймов недостает, а Рой – так просто карлик, если супинаторы вынет.
   Дядюшка Рой было рассмеялся, но глянул на миссис Лейми и тут же умолк. Она еще бормотала и подергивалась, точно сломанный механизм, в котором остался крохотный электрический заряд, но недостаточно большой, чтобы его запустить. Санитары покатили носилки к двери и, преодолев две ступеньки, скрылись из виду.
   – Бедняжка, – вполголоса сказал Рой. – Она всегда была слабого здоровья. Точь-в-точь тонкое стекло. Сплошь острые края, но, чтобы сломать ее, многого не потребовалось.
   Коп кивнул:
   – Ей несладко пришлось сегодня на берегу. Невесть откуда взявшийся шторм наделал множество бед, она едва не утонула, а течением ее сильно побило о камни. Когда мы погрузили ее в «скорую», она совсем сбрендила. Стоило ребятам всего на полсекунды оставить ее одну, как она вскочила и угнала карету. Нам потребовалось немало времени, чтобы ее выследить.
   Они услышали, как захлопнулась дверца кареты «скорой помощи». Взвыл мотор, под шинами заскрежетал гравий: машина задним ходом выезжала со стоянки. Затем, удаляясь по шоссе на север, шум понемногу стих.
   – Хотелось бы знать, – продолжал коп, – зачем она сюда приехала? И что она делала у вас на столе?
   Рой с сожалением щелкнул языком.
   – Они с Артемисом Джиммерсом были женаты. Давным-давно. Она по нему сохла. – Он указал на Джиммерса, который стоял с вытянувшимся лицом, будто случившееся – его личная трагедия.
   – Это ведь вы живете в каменном доме на утесах, да? – спросил коп.
   – Только за ним присматриваю, – ответил мистер Джим-мерс. – С трагической смерти Майкла Грэхема.
   Коп кивнул.
   – Мой старик частенько помогал Грэхему, когда пристраивал башню. Ребенком я даже камни для нее таскал. Старый Грэхем тот еще был тип. Научил меня пить кофе. Он выносил на крыльцо огромный керамический кувшин с краником. Я по сей день это помню. Дом он вам оставил, да?
   Джиммерс покачал головой:
   – Я только присматривал. Ухаживал за ним, пока не появится полноправный наследник. Теперь его владелец Говард Бартон. Ему принадлежит все до последнего камня. Так записано в завещании Грэхема, а я в нем назначен душеприказчиком. Мы все думаем, что Говард поступит правильно, если женится на Сильвии, и они вместе станут выращивать там листовую свеклу. Работать в огороде.
   Говард сел на скамью рядом с Сильвией, глядя на нее в полном недоумении. Голова у него шла кругом. Сильвия широко раскрыла глаза.
   – Вот как ты предлагаешь руку и сердце? – прошептала она. – Это ты его настропалил?
   Но не успел Говард произнести и слова, она вскочила и бросилась обнимать и целовать мистера Джиммерса, потом повернулась и, не отпуская его, кинулась к дядюшке Рою. Обнимая за плечи Джиммерса, она другой рукой обняла Роя, притянув к себе обоих.
   Мгновение спустя она их отпустила. Дядюшка Рой усмехнулся, но видно было, что расчувствовался, и чтобы это скрыть, поднял с пола фонарь и внимательно его осмотрел.
   – Ну надо же, даже кожух не разбился. Можешь это объяснить? – спросил он Джиммерса.
   – Тайна, – ответил Джиммерс. – Лучше задокументировать.
   Вынув из кармана спички, дядюшка Рой дрожащей рукой зажег фонарь и вывернул фитиль так, что осветился весь музей. Тут он заметил лежащие у противоположной стены лучевые кости и, подобрав их, проинспектировал.
   – Реликвия, – сказал ему Горноласка. – Самая настоящая.
   – Что? – склонив голову, переспросил коп.
   – Часть реквизита, – ответил ему Рой. – В доме ужасов обязательно должно быть полно костей. Стандартный набор. Бряцающие цепи в шкафу и так далее.
   Коп поглядел на него с сомнением и уже собрался что-то сказать, но его прервал голос из другого угла комнаты. Говорил Лу Джибб, на широком лице которого читалось изумление.
   – Да будь я проклят! – вполголоса повторил он.
   Они с Беннетом уставились на стену, где висела коллекция фотографий в рамках.
   Дядюшка Рой, за которым последовали все остальные, подошел посмотреть на грязную штукатурку. На ней четко выделялись два светлых пятна, будто на стену плеснули побелки. Они, казалось, почти затягивали в себя свет пропановых фонарей. В том, чем они были, не могло быть сомнений.
   Рой тронул одно изображение нерешительно, будто боялся, что оно сотрется или его обожжет, но это была не краска и не уголь: это были тени и свет, уловленные и зафиксированные на стене, спиритическая фотография, проявившаяся, когда разлетелся на части призрак из машины.
   Обернувшись, Рой широко улыбнулся Эдите, точно маленький мальчик, который только что нашел давно потерянный чудесный предмет. На стене отпечаталось лицо Джона Раскина, уголки губ подтягивала вверх довольная гримаса. А рядом, как оборотная сторона монеты из спиритического царства духов, смотрела со стены изумленная физиономия Элоизы Лейми, волосы у нее стояли дыбом, на лице читались все мыслимые человеческие чувства, будто ее душа ушла из тела и теперь была запечатлена в штукатурке.
   Широким жестом указав на изображения, дядюшка Рой поклонился наподобие маэстро.
   – Снова в деле! – радостно сказал он, отряхивая руки, и лишь потом хлопнул Говарда по спине.