Страница:
3.Постоянная, привычная, непрерывная отдача себя представляет существенный признак проституции. Он находится в самой тесной связи с упомянутым в п.2 моментом, с «неопределенной множественностью».
4.Продажность по отношению ко всем, а не индивидуальное вознаграждение деньгами (либо подарком или каким-нибудь преимуществом) определяет сущность проституции. Эта продажность, как.существенная черта, отличает проститутку от всех других лиц, состоящих во внебрачных половых отношениях. Тем самым всякое индивидуальное денежное или всякое другое материальное вознаграждение лица, к которому неприменимо понятие о публичной продажности, исключает его принадлежность к проституции.
Систематическая продажа своего тела и профессиональный характер поступков отличает проститутку от других женщин, получающих за половые отношения деньги, подарки или другие материальные преимущества. Уже Овидийделает это различие:
Сам я не скуп, не терплю, ненавижу, коль требуют платы;
Просишь – тебе откажу, брось домогаться – и дам.
(Любовные элегии. 1; 10. Пер.С.Шервинского )
Современное уголовное право присоединилось к этому взгляду. Поэтому женщина, получающая большую или меньшую часть своих доходов от «прочной связи», не есть проститутка. Особа, отдающаяся безразлично кому, но ради собственного удовольствия, даже если она получает за это подарки (пока они не представляют платы), точно так же не может считаться проституткой. Так же мало принадлежит к этой категории женщина, отдающаяся случайно, хотя бы и за плату, и, наконец, даже та, которая за деньги отдается поочередно нескольким, но в течение продолжительного промежутка времени имеет только одного возлюбленного.
Дело в том, что во всех этих случаях отсутствует признак систематического промысла, исключительного существования благодаря разврату.
5.Существенный признак проституции представляет публичное или достоверно известное занятие профессиональнымразвратом. При этом безразлично, заключается ли эта публичность в прогуливании по улице, так называемом «отлете»,или же она достигается посещением театров, концертов, балов,скачек, курортов, других собраний и увеселительных мест; илиже клиенты привлекаются из окна, путем рекламы, раздачей объявлений прохожим, рекомендацией отелей, или частным образом, при помощи газетных объявлений, например, под прикрытием «массажа» и т. д.
6.Равнодушие к личности субъекта, желающего вступитьв половое сношение, и отсутствие всякой индивидуальной душевной связи между проституткой и ее клиентом характеризуют вполне развитую форму проституции.
Крайнее равнодушие к личности мужчины, желающего вступить в половое сношение, развивается на низших ступенях развратного промысла с течением времени. Половые сношения со многими, часто меняющимися партнерами, постепенно притупляют всякие индивидуальные чувства симпатии, внешнего расположения, даже простого сексуального желания и приводят к той безнадежной пассивности и к равнодушию, которые представляют затем характерный признак старых проституток.
7.Существенный признак проституции составляет нетолько совокупление, но и половые сношения в более широкомсмысле слова.
Уже римское право довольно ясно обозначило, что женщина отдается и в том случае, когда дело даже не дошло до совокупления, а последовало удовлетворение полового инстинкта клиента другими развратными действиями и актами. Речь идет, следовательно, не только о совокуплении, но и обо всяком другом виде полового возбуждения и полового удовлетворения.
Это прямо установлено также двумя решениями имперского суда. Первое гласит:
«Под развратом в смысле параграфа 180 уголовного уложения нужно разуметь не только совершение внебрачного соития, но и всякий другой акт в сфере половых отношений между несколькими лицами, оскорбляющий чувство скромности и нравственности. Потому под эту статью может быть подведено и установленное в основах решение, служащее для целей разврата поведение кельнерш, которые позволяли гостям сажать себя на колени и трогать себя поверх и под платьем; а в том обстоятельстве, что обвиняемый постоянно содействовал такому образу жизни, признанному судом развратным, создавая подходящий для того случай, можно усмотреть наличность сводничества».
Во втором решении сказано:
«Разврат в смысле параграфа 361 номера 6 уложения о наказаниях обнимает, наряду с совершением совокупления, такие деяния особы женского пола, которые, в противоречие с законами скромности и нравственности, имеют целью возбуждение или удовлетворение чужого полового инстинкта путем действия собственным телом.»
В случае, подавшем повод для этого определения, уголовный суд считал доказанным, что обвиняемая Б. за плату состояла со свидетелем К. в «извращенных половых отношениях» и что свидетель К. неоднократно платил обвиняемой Б. за то, что она его массировала, причем массаж производился таким образом, что у К. наступало истечение семени.
Согласно изложенному, не подлежит, следовательно, сомнению, что женщина, занимающаяся развратным массажем, флагелляцией, мазохистскими процедурами, развратными позами и т. д. как промыслом, с целью вызвать у неопределенного количества мужчин половое возбуждение или дать им половое удовлетворение, точно так же должна считаться проституткой, как и женщина, занимающаяся совокуплением как профессией. Притворные «массажистки» и «строгие воспитательницы», следовательно, не что иное, как настоящие проститутки.
Таким образом, если всякого рода профессиональные предложения полового возбуждения и удовлетворения другим лицам составляют существенный признак проституции, то собственное половое возбуждение отдающегося субъекта несущественно для понятия «проституция». Невозможно, конечно, сомневаться – как допускало уже римское право, – что небольшая часть женщин систематически отдается неопределенному количеству мужчин из одной только чувственности и что многие отдающиеся за деньги женщины, в особенности вначале, испытывают при этом половое удовлетворение и ч.астью действуют по мотивам полового характера.
Тем не менее, в общем остается верным то положение, что для большинства проституток половое удовлетворение при выполнении ими своего ремесла не играет роли и что в большинстве случаев они ищут его у сутенеров или у других любовников.
8.Принадлежность к женскому полу не есть существенный признак проституции.
Как мы уже указали выше, римское право применяло понятие «проституция» только к лицам женского пола, как в отношении собственно проституции, так и в отношении сводничества. К этому взгляду присоединились также каноническое и германское право. Все они не знают мужской проституции и сводничества, ни лесбийской любви между женщинами. Для них проституция возможна лишь между лицами разного пола.
Такой взгляд на вещи сохранился и до новейшего времени и ясно выражен в уголовном законодательстве различных стран. Определение проституции всюду распространяется только на женщин. Этот пробел еще, следовательно, предстоит заполнить в будущем.
9.Понятие о вполне развитой проституции предполагает постоянство в типе и образе жизни отдельных проституированных индивидуумов, главным образом приобретенное благодаря развратному промыслу, а в меньшей доле зависящее от врожденного предрасположения.
В дальнейшем мы познакомимся с тем фактом, что известные характерные свойства проституток типичны для них и встречаются всюду и во все времена. Эти типичные особенности проституток, совокупность которых создает известное постоянство типа каждого индивидуума в отдельности, несмотря на смену различных явлений проституции, составляют главным образом продукт развратного промысла и всей вообще среды, в которую очень скоро попадает проститутка. Благодаря общественному давлению, психическому заражению и подражанию, она все больше и больше приспосабливается к этой среде, пока совершенно не растворится в ней. Так объясняется в большинстве случаев биологический феномен проституированной женщины с удивительным постоянством ее признаков. Гораздо меньшую роль играет в этом постоянстве врожденная склонность к проституции.
Но что она существует, доказали Ломброзои Тарновский.
В результате критического исследования отдельных признаков проституции мы получаем следующее исчерпывающее (насколько это вообще возможно) определение проституции:
Проституция есть определенная форма внебрачных половых отношений, отличающаяся тем, что вступающий на путь проституции индивидуум постоянно, несомненно и публично отдается, более или менее без разбора, неопределенно большому числу лиц; редко без вознаграждения, в большинстве случаев промышляя продажей своего тела для совокупления или других половых деяний с этими лицами, или вообще провоцируя их половое возбуждение и удовлетворяя его; причем проституированный субъект, вследствие своего развратного промысла, приобретает определенный постоянный тип.
Таково определение проституции в ее существенных чертах и в ее совершенном развитии. В этом смысле ни «связи», ни «содержанки» – как это само собой вытекает из нашего изложения – ни в юридическом и социологическом, ни в биологическом отношении не принадлежат к проституции. Эти формы внебрачных отношений должны быть выделены из понятия «проституция». Но тем самым отнюдь не исключается их тесная связь с проституцией при современных социальных условиях. Как предпосылки, предварительные ступени и переходные формы проституции, они должны приниматься во внимание в описании ее, хотя, согласно строго научному определению, и не принадлежат к ней.
С другой стороны, благодаря подбору слов «вообще доставляя им и удовлетворяя их половое возбуждение и провоцируя его», в общее понятие «проституция» включается также сводничество, к которому в известном смысле принадлежит и способствующее развитию проституции и провоцирующее ее сутенерство. Действительно, и то, и другое можно назвать косвенной проституцией. Римское право, как мы уже видели, тоже причисляло сводниц к проституткам.
ГЛАВА ВТОРАЯ
4.Продажность по отношению ко всем, а не индивидуальное вознаграждение деньгами (либо подарком или каким-нибудь преимуществом) определяет сущность проституции. Эта продажность, как.существенная черта, отличает проститутку от всех других лиц, состоящих во внебрачных половых отношениях. Тем самым всякое индивидуальное денежное или всякое другое материальное вознаграждение лица, к которому неприменимо понятие о публичной продажности, исключает его принадлежность к проституции.
Систематическая продажа своего тела и профессиональный характер поступков отличает проститутку от других женщин, получающих за половые отношения деньги, подарки или другие материальные преимущества. Уже Овидийделает это различие:
Сам я не скуп, не терплю, ненавижу, коль требуют платы;
Просишь – тебе откажу, брось домогаться – и дам.
(Любовные элегии. 1; 10. Пер.С.Шервинского )
Современное уголовное право присоединилось к этому взгляду. Поэтому женщина, получающая большую или меньшую часть своих доходов от «прочной связи», не есть проститутка. Особа, отдающаяся безразлично кому, но ради собственного удовольствия, даже если она получает за это подарки (пока они не представляют платы), точно так же не может считаться проституткой. Так же мало принадлежит к этой категории женщина, отдающаяся случайно, хотя бы и за плату, и, наконец, даже та, которая за деньги отдается поочередно нескольким, но в течение продолжительного промежутка времени имеет только одного возлюбленного.
Дело в том, что во всех этих случаях отсутствует признак систематического промысла, исключительного существования благодаря разврату.
5.Существенный признак проституции представляет публичное или достоверно известное занятие профессиональнымразвратом. При этом безразлично, заключается ли эта публичность в прогуливании по улице, так называемом «отлете»,или же она достигается посещением театров, концертов, балов,скачек, курортов, других собраний и увеселительных мест; илиже клиенты привлекаются из окна, путем рекламы, раздачей объявлений прохожим, рекомендацией отелей, или частным образом, при помощи газетных объявлений, например, под прикрытием «массажа» и т. д.
6.Равнодушие к личности субъекта, желающего вступитьв половое сношение, и отсутствие всякой индивидуальной душевной связи между проституткой и ее клиентом характеризуют вполне развитую форму проституции.
Крайнее равнодушие к личности мужчины, желающего вступить в половое сношение, развивается на низших ступенях развратного промысла с течением времени. Половые сношения со многими, часто меняющимися партнерами, постепенно притупляют всякие индивидуальные чувства симпатии, внешнего расположения, даже простого сексуального желания и приводят к той безнадежной пассивности и к равнодушию, которые представляют затем характерный признак старых проституток.
7.Существенный признак проституции составляет нетолько совокупление, но и половые сношения в более широкомсмысле слова.
Уже римское право довольно ясно обозначило, что женщина отдается и в том случае, когда дело даже не дошло до совокупления, а последовало удовлетворение полового инстинкта клиента другими развратными действиями и актами. Речь идет, следовательно, не только о совокуплении, но и обо всяком другом виде полового возбуждения и полового удовлетворения.
Это прямо установлено также двумя решениями имперского суда. Первое гласит:
«Под развратом в смысле параграфа 180 уголовного уложения нужно разуметь не только совершение внебрачного соития, но и всякий другой акт в сфере половых отношений между несколькими лицами, оскорбляющий чувство скромности и нравственности. Потому под эту статью может быть подведено и установленное в основах решение, служащее для целей разврата поведение кельнерш, которые позволяли гостям сажать себя на колени и трогать себя поверх и под платьем; а в том обстоятельстве, что обвиняемый постоянно содействовал такому образу жизни, признанному судом развратным, создавая подходящий для того случай, можно усмотреть наличность сводничества».
Во втором решении сказано:
«Разврат в смысле параграфа 361 номера 6 уложения о наказаниях обнимает, наряду с совершением совокупления, такие деяния особы женского пола, которые, в противоречие с законами скромности и нравственности, имеют целью возбуждение или удовлетворение чужого полового инстинкта путем действия собственным телом.»
В случае, подавшем повод для этого определения, уголовный суд считал доказанным, что обвиняемая Б. за плату состояла со свидетелем К. в «извращенных половых отношениях» и что свидетель К. неоднократно платил обвиняемой Б. за то, что она его массировала, причем массаж производился таким образом, что у К. наступало истечение семени.
Согласно изложенному, не подлежит, следовательно, сомнению, что женщина, занимающаяся развратным массажем, флагелляцией, мазохистскими процедурами, развратными позами и т. д. как промыслом, с целью вызвать у неопределенного количества мужчин половое возбуждение или дать им половое удовлетворение, точно так же должна считаться проституткой, как и женщина, занимающаяся совокуплением как профессией. Притворные «массажистки» и «строгие воспитательницы», следовательно, не что иное, как настоящие проститутки.
Таким образом, если всякого рода профессиональные предложения полового возбуждения и удовлетворения другим лицам составляют существенный признак проституции, то собственное половое возбуждение отдающегося субъекта несущественно для понятия «проституция». Невозможно, конечно, сомневаться – как допускало уже римское право, – что небольшая часть женщин систематически отдается неопределенному количеству мужчин из одной только чувственности и что многие отдающиеся за деньги женщины, в особенности вначале, испытывают при этом половое удовлетворение и ч.астью действуют по мотивам полового характера.
Тем не менее, в общем остается верным то положение, что для большинства проституток половое удовлетворение при выполнении ими своего ремесла не играет роли и что в большинстве случаев они ищут его у сутенеров или у других любовников.
8.Принадлежность к женскому полу не есть существенный признак проституции.
Как мы уже указали выше, римское право применяло понятие «проституция» только к лицам женского пола, как в отношении собственно проституции, так и в отношении сводничества. К этому взгляду присоединились также каноническое и германское право. Все они не знают мужской проституции и сводничества, ни лесбийской любви между женщинами. Для них проституция возможна лишь между лицами разного пола.
Такой взгляд на вещи сохранился и до новейшего времени и ясно выражен в уголовном законодательстве различных стран. Определение проституции всюду распространяется только на женщин. Этот пробел еще, следовательно, предстоит заполнить в будущем.
9.Понятие о вполне развитой проституции предполагает постоянство в типе и образе жизни отдельных проституированных индивидуумов, главным образом приобретенное благодаря развратному промыслу, а в меньшей доле зависящее от врожденного предрасположения.
В дальнейшем мы познакомимся с тем фактом, что известные характерные свойства проституток типичны для них и встречаются всюду и во все времена. Эти типичные особенности проституток, совокупность которых создает известное постоянство типа каждого индивидуума в отдельности, несмотря на смену различных явлений проституции, составляют главным образом продукт развратного промысла и всей вообще среды, в которую очень скоро попадает проститутка. Благодаря общественному давлению, психическому заражению и подражанию, она все больше и больше приспосабливается к этой среде, пока совершенно не растворится в ней. Так объясняется в большинстве случаев биологический феномен проституированной женщины с удивительным постоянством ее признаков. Гораздо меньшую роль играет в этом постоянстве врожденная склонность к проституции.
Но что она существует, доказали Ломброзои Тарновский.
В результате критического исследования отдельных признаков проституции мы получаем следующее исчерпывающее (насколько это вообще возможно) определение проституции:
Проституция есть определенная форма внебрачных половых отношений, отличающаяся тем, что вступающий на путь проституции индивидуум постоянно, несомненно и публично отдается, более или менее без разбора, неопределенно большому числу лиц; редко без вознаграждения, в большинстве случаев промышляя продажей своего тела для совокупления или других половых деяний с этими лицами, или вообще провоцируя их половое возбуждение и удовлетворяя его; причем проституированный субъект, вследствие своего развратного промысла, приобретает определенный постоянный тип.
Таково определение проституции в ее существенных чертах и в ее совершенном развитии. В этом смысле ни «связи», ни «содержанки» – как это само собой вытекает из нашего изложения – ни в юридическом и социологическом, ни в биологическом отношении не принадлежат к проституции. Эти формы внебрачных отношений должны быть выделены из понятия «проституция». Но тем самым отнюдь не исключается их тесная связь с проституцией при современных социальных условиях. Как предпосылки, предварительные ступени и переходные формы проституции, они должны приниматься во внимание в описании ее, хотя, согласно строго научному определению, и не принадлежат к ней.
С другой стороны, благодаря подбору слов «вообще доставляя им и удовлетворяя их половое возбуждение и провоцируя его», в общее понятие «проституция» включается также сводничество, к которому в известном смысле принадлежит и способствующее развитию проституции и провоцирующее ее сутенерство. Действительно, и то, и другое можно назвать косвенной проституцией. Римское право, как мы уже видели, тоже причисляло сводниц к проституткам.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ПЕРВИЧНЫЕ КОРНИ ПРОСТИТУЦИИ
Современная проституция по своей организации и по тем общественным формам, в которых она проявляется, представляет в общем пережиток классической древности. Но первичные корни ее уходят в первобытные времена.
Рядом с высшей культурой, с быстро прогрессирующей цивилизацией, с ростом духовного развития отдельных личностей проституция представляет архаически-примитивное явление, в котором ясно заметны остатки свободной и необузданной жизни первобытного человечества, находившейся под исключительным влиянием инстинкта – той элементарной сексуальности, которую Платон(428-348 до н.э.) обозначил как вечно живое «животное в человеке», независимое от культуры и духовного развития.
Первобытная история человека дает скудные сведения о половой жизни, в которой коренится проституция и последний пережиток которой она составляет. Главными нашими знаниями по этому вопросу мы обязаны сравнительной этнологии, объектом которой служат как культурные, так и первобытные народы.
Особенно важный материал для суждения о первобытных условиях половой жизни дает нам сравнительная история нравов и права. Она указывает остатки первобытного состояния в новейших учреждениях, обычаях и нравах и обнаруживает их преемственность в течение тысячелетий. Преемственность же эта, в свою очередь, дает возможность сделать обратные выводы относительно доисторических условий и связять их с немногими фактами, установленными для половой жизни первобытных времен. Таким путем удается доказать непрерывную связь явлений первобытной половой жизни от доисторического периода до наших дней.
Вопрос о первобытных половых отношениях занимал еще поэтов древности, и для нашей темы небезынтересно проследить их поэтические фантазии в этой области. Так, римский поэт Лукреций(I в. до н.э.) в пятой книге своего знаменитого дидактического стихотворения «О природе вещей» дает художественное изображение лишенного еще культуры первобытного человека, который бродит, подобно животным, разыскивая себе пищу, живет в пещерах и влачит свое существование, не зная ни одежды, ни огня:
Люди еще не умели с огнем обращаться, и шкуры,
Снятые с диких зверей, не служили одеждой их телу;
В рощах, в лесах или в горных они обитали пещерах
И укрывали в кустах свои заскорузлые члены,
Ежели их застигали дожди или ветра порывы.
Общего блага они не блюли, и в сношеньях взаимных
Были обычаи им и законы совсем неизвестны.
Всякий, добыча кому попадалась, ее произвольно
Брал себе сам, о себе лишь одном постоянно заботясь.
И сочетала в лесах тела влюбленных Венера.
Женщин склоняла к любви либо страсть обоюдная, либо
Грубая сила мужчин и ничем неуемная похоть,
Или же плата такая, как желуди, ягоды, груши.
(Книга V. Пер. Ф.Петровского)
На заре рода человеческого поэт уже допускает, кроме чисто физической любви между полами (libido), еще и своего рода душевную склонность (cupido) и отмечает также первые намеки на проституцию, продажную любовь.
По Горацию(65-8 до н.э.), вначале не было брака. Происходила только страстная борьба за половые наслаждения, во время которой более сильный оставался победителем и убивал остальных.
…Но смертью те погибали безвестной, которых
При беспорядочном и скотском утолении страсти
Сильный так убивал, как бы это делает в стаде.
(Книга I, сатира 3-я. Пер. А.Фета)
Оба поэта допускают, следовательно, первобытное состояние половой жизни, соответствующее примитивному состоянию человечества. Только с развитием культуры возникло, по их мнению, брачное сожительство. Тем самым они, несомненно, гораздо более приблизились к истине, чем третий римский поэт, высказавшийся на этот счет, – Ювенал(ок. 60 – ок. 127) Он верит в райскую невинность и целомудрие, в мирное брачное сожительство, которые выродились лишь впоследствии, под влиянием культуры. В начале своей знаменитой сатиры, описывающей это вырождение, он следующим образом изображает половую жизнь доисторических времен:
Думаю, что при царе Сатурне долго Стыдливость
Явно жила на земле, когда в пещере холодной
Помещался и крошечный дом, и огонь, и святыня.
И скоты, и хозяева в той же сени заключались:
Как лесную постель у горца жена настилала
Из ветвей и стеблей, да шкур с окрестных животных.
Ни с тобою, о Цинтия, не сходна, ни с тобою,
Коей смерть воробья омрачила блестящие очи!
А приносившая груди кормить детей здоровенных,
И грубее подчас желудьми пресыщенного мужа.
(Сатира VI. Пер. А.Фета)
Далее поэт описывает постепенное исчезновение целомудрия и падение нравов позднейшего времени. В противоположность приведенным выше двум поэтам, Ювенал является, таким образом, типичным представителем сторонников «доброго старого времени» и теории вырождения, полная несостоятельность которой доказана новейшими исследованиями. А потому мы должны считать описания Лукрецияи Горацияболее соответствующими реальной действительности, чем описание Юве-нала.Однако они также представляют лишь плод фантазии, точные доказательства в них отсутствуют.
Закон развития имеет силу и для половой жизни. Насколько велико различие между современным культурным человеком и человеком ледникового периода, настолько же отличается его половая жизнь от половой жизни неандертальца.
Не подлежит сомнению, что в первых своих начинаниях человек действовал как существо, подчиняющееся только инстинкту и что его половой инстинкт еще не обнаруживал тогда никакой дифференциации, никакого разделения на телесное и духовное. Чисто животная течка соединяла оба пола и связана была с известным временем, с периодом течки, которая еще не подвергалась видоизменению под влиянием какого бы то ни было духовного элемента. В существовании периодической течки у первобытного человека тем менее можно сомневаться, что существование ее и теперь еще можно увидеть у таких диких народов, как австралийцы, которые, согласно общему мнению, стоят всего ближе к первобытному человеку.
Поскольку человек принадлежит к стадным животным, можно предположить, что и вызванные периодической течкой спаривания разыгрывались у него в пределах орды, или стада. И так как индивидуальные, душевные отношения еще отсутствовали, то нет основания сомневаться в существовании промискуитета – ничем не ограниченных половых отношений, которые предшествовали установлению в человеческом обществе норм брака и семьи. Его не нужно, разумеется, представлять себе как одновременное дикое смешение полов, а только как свободу половых отношений, естественной предпосылкой которой является недифференцированность первобытного полового инстинкта. Это не исключает, конечно, наблюдающейся у животных «борьбы за самку», которая делает понятной частую смену составляющих пары индивидуумов.
Первобытный человек принадлежит тому времени, от которого до нас не дошло никаких следов человеческой деятельности. В каменном веке он является уже носителем культуры, пережившим богатое по содержанию и объему духовное развитие. В его половой жизни уже совершилось известное разделение между телесным и духовным элементами.
Любопытна склонность человека каменного века к бросающимся в глаза пестрым предметам, которые он применял как украшения и средства для привлечения другого пола: например, разрисовывание тела красной железной охрой. Примитивный характер красного цвета и разрисовывания тела и их значение как примитивной приманки другого пола доказали впервые исследования Германа Клачав Австралии. По его словам, окраска кожи охрой первоначально должна была служить известной защитой для тела и только вторично уже приобрела значение украшения, после чего сделалась и половой приманкой. Такое же значение она имеет, надо думать, и у палеолитических людей Европы.
Подобно тому, как румяна проституток произошли из первобытной раскраски кожи, такое же наследие древнейших времен представляет и весьма распространенный среди проституток обычай красить волосы в светлый цвет или ношение белокурого шиньона. Клачдоказал, что волосяной покров первобытного человека был светлым. Он нашел тому доказательства среди австралийцев, наиболее близких к первобытному состоянию. Волосы на головах у их детей часто обнаруживают светлую окраску, у взрослых же в некоторых местах существует обычай посыпать голову желтой охрой, как бы для того, чтобы искусственно сохранить детский цвет волос.
Дальнейшие весьма важные факты, касающиеся половой жизни человека каменного века, стали нам известны благодаря находкам в Брассемпуи и Виллендорфе.
В 1892 году Эдуард Пиеттнашел в принадлежащих к четвертичной эре гротах в Брассемпуи, Ложери-Басс и Ментоне высеченные из слоновой кости женские статуэтки и рисунки на рогах оленя. Наиболее интересной из них была фигура, обозначенная как «Венера из Брассемпуи». Это был средний отломок фигуры из слоновой кости в 8 сантиметров длиной, от которой сохранились живот и правое бедро. Фигура снабжена была большим отвислым, сбоку втянутым животом, громадным бедром и ягодицами (steatopygia) и сильно развитыми срамными губами. Как можно заключить на основании многочисленных полос, расположенных группами, фигура была волосатой. Пиеттсчитает ее точным изображением субъекта четвертичной стеатопигичес-кой человеческой расы с жирным животом, причем в ней сильно подчеркнуты были половые части.
Из других фигур, найденных Пиеттом,достойны внимания Брассемпуйская рукоятка кинжала из слоновой кости с торсом голой женщины, с громадными грудями, большим животом и боковыми отложениями жира на бедрах; и рисунок на роге оленя, найденный в Ложери-Басс. Живот объемист, быть может, беременный, с явно подчеркнутыми половыми частями; волосатая фигура с ожерельем и шестью кольцами на левой руке. «Фигура с поясом» из слоновой кости имеет крепко прижатые друг к другу бедра, плоский живот и сильно выпяченный лобок. Некоторые другие фигуры также обнаруживают преувеличенное изображение половых частей.
Совсем недавнего происхождения поразительная находка, так называемая «Венера из Виллендорфа», которую открыли в 1909 году в мергелевых отложениях Виллендорфа в Вахау (Нижняя Австрия). Отложения эти принадлежат четвертичному периоду и так называемому ориньякскому слою.
Виллендорфская Венера представляет фигурку в 11 сантиметров высотой из мелкопористого известняка вполне сохранившуюся, с неправильно распределенными остатками красного окрашивания. Она изображает перезрелую толстую женщину с большими молочными железами, остроконечным животом, толстыми боками и бедрами, но без собственно стеато-пигии. Все это вполне соответствует формам Брассемпуйской Венеры. Как там, так и здесь явственно изображены малые губы. Но стеатопигия, о которой заключали по громадным бедрам сильно пострадавшей французской фигуры, здесь не оправдывается. Волосы головы изображены в виде валика, расположенного спирально вокруг большей части головы. Лицо абсолютно не отделано. Нет ни намека ни на одну из его частей (глаза, рот, нос, уши, подбородок). Руки уменьшены, предплечия и кисти изображены только в виде плоских рельефных полос, положенных над грудями. Колени развиты хорошо, но сильно укорочены, голени снабжены икрами, но сильно укорочены, передняя часть ноги совсем не изображена.
Вся фигурка показывает, что ее автор хорошо владел искусством изображения человеческого тела, но поставил себе целью выдвинуть вперед только те части тела, которые служат деторождению, и части, расположенные с ними в непосредственном соседстве. Все же остальное он старался подавить. Особенную ценность находки составляет то, что это намерение так удалось художнику.
Как и в других фигурах, речь здесь идет о таком сильном подчеркивании половых признаков женщины, что это не может быть простой случайностью, а должно служить выражением определенного характера половых ощущений мужчины. Несомненно, что фигуры эти сделаны мужчинами. Так как другие художественные изображения того времени касаются животных, которыми тогда питался человек, то справедливо, что мужчины-художники дилювиального периода избирали объектами для своих изображений именно те предметы, которые должны были больше всего интересовать их как мужчин и охотников, то есть женщину и дичь. Половой инстинкт и потребность в пище были гениями этого примитивного искусства.
Изображение и подчеркивание половых признаков женщины не носит в этом случае религиозного характера, а представляет только верное действительности отражение чисто физической привлекательности для мужчины половых органов женщины. Аналогия между различными фигурами показывает, что художники рисовали с натуры, что женщины ледникового периода отличались полнотой тела и покрыты были большим количеством волос. Кроме того, у них наблюдалось чрезмерное развитие малых половых губ. По Вирхову,такая стеатопигия и разращение малых губ указывают на бушменскую расу. Во всяком случае, толстые женщины считались тогда идеалом и объектом чувственной страсти. Факт этот подтверждается аналогичными находками из древнейших времен так называемой кик-ладской культуры. В могилах неолитической эпохи в Италии, Египте и на греческих островах найдены были женские фигуры из мрамора, от самых маленьких до размера почти в половину натуральной величины, которые изображали чудовищно толстыхженщин – признак «материалистического» вкуса мужчин.
Примитивные еще по сравнению с высшими классами, низшие классы Германии и других европейских стран по сей день видят в полноте тела идеал. Центральное место занимают сильно развитые груди и ягодицы. В Неймарке, когда хвалят добротность свиней, говорят: «Жирна, как городская блядь». 78-я глава Корана (стих 31) также славит «женщин с роскошным телом и полными грудями» как идеал жителей Востока.
Красное окрашивание Виллендорфской Венеры показывает, что уже в ледниковом периоде мужчинам нравились накрашенные, румяные женщины. Как известно, по мере развития одежды раскрашивание тела все более и более сокращалось, пока его не стали употреблять для одного только лица. Намеки на прежнее полное раскрашивание мы еще находим среди креолок, дам полусвета, у которых применение румян распространяется и на грудь, и в восточном обычае окрашивания в красный цвет ногтей на пальцах рук и ног посредством алканны.
Рядом с высшей культурой, с быстро прогрессирующей цивилизацией, с ростом духовного развития отдельных личностей проституция представляет архаически-примитивное явление, в котором ясно заметны остатки свободной и необузданной жизни первобытного человечества, находившейся под исключительным влиянием инстинкта – той элементарной сексуальности, которую Платон(428-348 до н.э.) обозначил как вечно живое «животное в человеке», независимое от культуры и духовного развития.
Первобытная история человека дает скудные сведения о половой жизни, в которой коренится проституция и последний пережиток которой она составляет. Главными нашими знаниями по этому вопросу мы обязаны сравнительной этнологии, объектом которой служат как культурные, так и первобытные народы.
Особенно важный материал для суждения о первобытных условиях половой жизни дает нам сравнительная история нравов и права. Она указывает остатки первобытного состояния в новейших учреждениях, обычаях и нравах и обнаруживает их преемственность в течение тысячелетий. Преемственность же эта, в свою очередь, дает возможность сделать обратные выводы относительно доисторических условий и связять их с немногими фактами, установленными для половой жизни первобытных времен. Таким путем удается доказать непрерывную связь явлений первобытной половой жизни от доисторического периода до наших дней.
Вопрос о первобытных половых отношениях занимал еще поэтов древности, и для нашей темы небезынтересно проследить их поэтические фантазии в этой области. Так, римский поэт Лукреций(I в. до н.э.) в пятой книге своего знаменитого дидактического стихотворения «О природе вещей» дает художественное изображение лишенного еще культуры первобытного человека, который бродит, подобно животным, разыскивая себе пищу, живет в пещерах и влачит свое существование, не зная ни одежды, ни огня:
Люди еще не умели с огнем обращаться, и шкуры,
Снятые с диких зверей, не служили одеждой их телу;
В рощах, в лесах или в горных они обитали пещерах
И укрывали в кустах свои заскорузлые члены,
Ежели их застигали дожди или ветра порывы.
Общего блага они не блюли, и в сношеньях взаимных
Были обычаи им и законы совсем неизвестны.
Всякий, добыча кому попадалась, ее произвольно
Брал себе сам, о себе лишь одном постоянно заботясь.
И сочетала в лесах тела влюбленных Венера.
Женщин склоняла к любви либо страсть обоюдная, либо
Грубая сила мужчин и ничем неуемная похоть,
Или же плата такая, как желуди, ягоды, груши.
(Книга V. Пер. Ф.Петровского)
На заре рода человеческого поэт уже допускает, кроме чисто физической любви между полами (libido), еще и своего рода душевную склонность (cupido) и отмечает также первые намеки на проституцию, продажную любовь.
По Горацию(65-8 до н.э.), вначале не было брака. Происходила только страстная борьба за половые наслаждения, во время которой более сильный оставался победителем и убивал остальных.
…Но смертью те погибали безвестной, которых
При беспорядочном и скотском утолении страсти
Сильный так убивал, как бы это делает в стаде.
(Книга I, сатира 3-я. Пер. А.Фета)
Оба поэта допускают, следовательно, первобытное состояние половой жизни, соответствующее примитивному состоянию человечества. Только с развитием культуры возникло, по их мнению, брачное сожительство. Тем самым они, несомненно, гораздо более приблизились к истине, чем третий римский поэт, высказавшийся на этот счет, – Ювенал(ок. 60 – ок. 127) Он верит в райскую невинность и целомудрие, в мирное брачное сожительство, которые выродились лишь впоследствии, под влиянием культуры. В начале своей знаменитой сатиры, описывающей это вырождение, он следующим образом изображает половую жизнь доисторических времен:
Думаю, что при царе Сатурне долго Стыдливость
Явно жила на земле, когда в пещере холодной
Помещался и крошечный дом, и огонь, и святыня.
И скоты, и хозяева в той же сени заключались:
Как лесную постель у горца жена настилала
Из ветвей и стеблей, да шкур с окрестных животных.
Ни с тобою, о Цинтия, не сходна, ни с тобою,
Коей смерть воробья омрачила блестящие очи!
А приносившая груди кормить детей здоровенных,
И грубее подчас желудьми пресыщенного мужа.
(Сатира VI. Пер. А.Фета)
Далее поэт описывает постепенное исчезновение целомудрия и падение нравов позднейшего времени. В противоположность приведенным выше двум поэтам, Ювенал является, таким образом, типичным представителем сторонников «доброго старого времени» и теории вырождения, полная несостоятельность которой доказана новейшими исследованиями. А потому мы должны считать описания Лукрецияи Горацияболее соответствующими реальной действительности, чем описание Юве-нала.Однако они также представляют лишь плод фантазии, точные доказательства в них отсутствуют.
Закон развития имеет силу и для половой жизни. Насколько велико различие между современным культурным человеком и человеком ледникового периода, настолько же отличается его половая жизнь от половой жизни неандертальца.
Не подлежит сомнению, что в первых своих начинаниях человек действовал как существо, подчиняющееся только инстинкту и что его половой инстинкт еще не обнаруживал тогда никакой дифференциации, никакого разделения на телесное и духовное. Чисто животная течка соединяла оба пола и связана была с известным временем, с периодом течки, которая еще не подвергалась видоизменению под влиянием какого бы то ни было духовного элемента. В существовании периодической течки у первобытного человека тем менее можно сомневаться, что существование ее и теперь еще можно увидеть у таких диких народов, как австралийцы, которые, согласно общему мнению, стоят всего ближе к первобытному человеку.
Поскольку человек принадлежит к стадным животным, можно предположить, что и вызванные периодической течкой спаривания разыгрывались у него в пределах орды, или стада. И так как индивидуальные, душевные отношения еще отсутствовали, то нет основания сомневаться в существовании промискуитета – ничем не ограниченных половых отношений, которые предшествовали установлению в человеческом обществе норм брака и семьи. Его не нужно, разумеется, представлять себе как одновременное дикое смешение полов, а только как свободу половых отношений, естественной предпосылкой которой является недифференцированность первобытного полового инстинкта. Это не исключает, конечно, наблюдающейся у животных «борьбы за самку», которая делает понятной частую смену составляющих пары индивидуумов.
Первобытный человек принадлежит тому времени, от которого до нас не дошло никаких следов человеческой деятельности. В каменном веке он является уже носителем культуры, пережившим богатое по содержанию и объему духовное развитие. В его половой жизни уже совершилось известное разделение между телесным и духовным элементами.
Любопытна склонность человека каменного века к бросающимся в глаза пестрым предметам, которые он применял как украшения и средства для привлечения другого пола: например, разрисовывание тела красной железной охрой. Примитивный характер красного цвета и разрисовывания тела и их значение как примитивной приманки другого пола доказали впервые исследования Германа Клачав Австралии. По его словам, окраска кожи охрой первоначально должна была служить известной защитой для тела и только вторично уже приобрела значение украшения, после чего сделалась и половой приманкой. Такое же значение она имеет, надо думать, и у палеолитических людей Европы.
Подобно тому, как румяна проституток произошли из первобытной раскраски кожи, такое же наследие древнейших времен представляет и весьма распространенный среди проституток обычай красить волосы в светлый цвет или ношение белокурого шиньона. Клачдоказал, что волосяной покров первобытного человека был светлым. Он нашел тому доказательства среди австралийцев, наиболее близких к первобытному состоянию. Волосы на головах у их детей часто обнаруживают светлую окраску, у взрослых же в некоторых местах существует обычай посыпать голову желтой охрой, как бы для того, чтобы искусственно сохранить детский цвет волос.
Дальнейшие весьма важные факты, касающиеся половой жизни человека каменного века, стали нам известны благодаря находкам в Брассемпуи и Виллендорфе.
В 1892 году Эдуард Пиеттнашел в принадлежащих к четвертичной эре гротах в Брассемпуи, Ложери-Басс и Ментоне высеченные из слоновой кости женские статуэтки и рисунки на рогах оленя. Наиболее интересной из них была фигура, обозначенная как «Венера из Брассемпуи». Это был средний отломок фигуры из слоновой кости в 8 сантиметров длиной, от которой сохранились живот и правое бедро. Фигура снабжена была большим отвислым, сбоку втянутым животом, громадным бедром и ягодицами (steatopygia) и сильно развитыми срамными губами. Как можно заключить на основании многочисленных полос, расположенных группами, фигура была волосатой. Пиеттсчитает ее точным изображением субъекта четвертичной стеатопигичес-кой человеческой расы с жирным животом, причем в ней сильно подчеркнуты были половые части.
Из других фигур, найденных Пиеттом,достойны внимания Брассемпуйская рукоятка кинжала из слоновой кости с торсом голой женщины, с громадными грудями, большим животом и боковыми отложениями жира на бедрах; и рисунок на роге оленя, найденный в Ложери-Басс. Живот объемист, быть может, беременный, с явно подчеркнутыми половыми частями; волосатая фигура с ожерельем и шестью кольцами на левой руке. «Фигура с поясом» из слоновой кости имеет крепко прижатые друг к другу бедра, плоский живот и сильно выпяченный лобок. Некоторые другие фигуры также обнаруживают преувеличенное изображение половых частей.
Совсем недавнего происхождения поразительная находка, так называемая «Венера из Виллендорфа», которую открыли в 1909 году в мергелевых отложениях Виллендорфа в Вахау (Нижняя Австрия). Отложения эти принадлежат четвертичному периоду и так называемому ориньякскому слою.
Виллендорфская Венера представляет фигурку в 11 сантиметров высотой из мелкопористого известняка вполне сохранившуюся, с неправильно распределенными остатками красного окрашивания. Она изображает перезрелую толстую женщину с большими молочными железами, остроконечным животом, толстыми боками и бедрами, но без собственно стеато-пигии. Все это вполне соответствует формам Брассемпуйской Венеры. Как там, так и здесь явственно изображены малые губы. Но стеатопигия, о которой заключали по громадным бедрам сильно пострадавшей французской фигуры, здесь не оправдывается. Волосы головы изображены в виде валика, расположенного спирально вокруг большей части головы. Лицо абсолютно не отделано. Нет ни намека ни на одну из его частей (глаза, рот, нос, уши, подбородок). Руки уменьшены, предплечия и кисти изображены только в виде плоских рельефных полос, положенных над грудями. Колени развиты хорошо, но сильно укорочены, голени снабжены икрами, но сильно укорочены, передняя часть ноги совсем не изображена.
Вся фигурка показывает, что ее автор хорошо владел искусством изображения человеческого тела, но поставил себе целью выдвинуть вперед только те части тела, которые служат деторождению, и части, расположенные с ними в непосредственном соседстве. Все же остальное он старался подавить. Особенную ценность находки составляет то, что это намерение так удалось художнику.
Как и в других фигурах, речь здесь идет о таком сильном подчеркивании половых признаков женщины, что это не может быть простой случайностью, а должно служить выражением определенного характера половых ощущений мужчины. Несомненно, что фигуры эти сделаны мужчинами. Так как другие художественные изображения того времени касаются животных, которыми тогда питался человек, то справедливо, что мужчины-художники дилювиального периода избирали объектами для своих изображений именно те предметы, которые должны были больше всего интересовать их как мужчин и охотников, то есть женщину и дичь. Половой инстинкт и потребность в пище были гениями этого примитивного искусства.
Изображение и подчеркивание половых признаков женщины не носит в этом случае религиозного характера, а представляет только верное действительности отражение чисто физической привлекательности для мужчины половых органов женщины. Аналогия между различными фигурами показывает, что художники рисовали с натуры, что женщины ледникового периода отличались полнотой тела и покрыты были большим количеством волос. Кроме того, у них наблюдалось чрезмерное развитие малых половых губ. По Вирхову,такая стеатопигия и разращение малых губ указывают на бушменскую расу. Во всяком случае, толстые женщины считались тогда идеалом и объектом чувственной страсти. Факт этот подтверждается аналогичными находками из древнейших времен так называемой кик-ладской культуры. В могилах неолитической эпохи в Италии, Египте и на греческих островах найдены были женские фигуры из мрамора, от самых маленьких до размера почти в половину натуральной величины, которые изображали чудовищно толстыхженщин – признак «материалистического» вкуса мужчин.
Примитивные еще по сравнению с высшими классами, низшие классы Германии и других европейских стран по сей день видят в полноте тела идеал. Центральное место занимают сильно развитые груди и ягодицы. В Неймарке, когда хвалят добротность свиней, говорят: «Жирна, как городская блядь». 78-я глава Корана (стих 31) также славит «женщин с роскошным телом и полными грудями» как идеал жителей Востока.
Красное окрашивание Виллендорфской Венеры показывает, что уже в ледниковом периоде мужчинам нравились накрашенные, румяные женщины. Как известно, по мере развития одежды раскрашивание тела все более и более сокращалось, пока его не стали употреблять для одного только лица. Намеки на прежнее полное раскрашивание мы еще находим среди креолок, дам полусвета, у которых применение румян распространяется и на грудь, и в восточном обычае окрашивания в красный цвет ногтей на пальцах рук и ног посредством алканны.