боцмана Фред да два лотовых по бортам, один из них -- Егор.
Корабль шел вдоль берега острова Банка. Капитан молча стоял у
фальшборта и смотрел в синеву южной ночи. Вдали у горизонта блеснул огонь,
должно быть, опознавательный, с малайского рыбацкого суденышка. Егор дежурил
в носу и тоже смотрел в загадочную синеву. Внизу тихо плескались волны.
Корабль, темно-синее небо и белая пена у борта -- больше ничего. Опять
вспомнилась Егору лондонская песенка:
Плывем к Лусону,
Плывем к Лусону...
Он так и не увидел Лусона. Зато повидал многое другое. Наблюдал, как
вылетали из вод летучие рыбы, как парили в воздухе птицы-фрегаты, как
фосфоресцировала в тропиках вода от крошечных светящихся морских животных.
Черные буревестники предвещали ненастье, вечерами на ванты садились
белоголовые глупыши...
Видел Егор, как над Столовой горой гуляли рыхлые облака, как в Фучжоу
китайцы торговали рыбой и креветками, а рикши, напрягая тощие длинные ноги,
таскали по мостовой коляски с пассажирами. И все бегом, бегом... Испытал он
и грозу над Южно-Китайским морем, слышал рев шторма у двадцатой параллели...
Будет о чем рассказать дома, когда вернется...
-- Лотовые! Промерить глубину! -- приказал капитан.
Егор, ухватив лотлинь за клевант2 правой рукой, раскачал груз над водой
и, сделав три круговых взмаха, забросил его в воду против хода судна. Из
бухты в левой руке свободно заскользил лотлинь. Нагнувшись над бортом, Егор
почувствовал, что груз достиг дна. Он быстро приподнял его и снова опустил,
чтобы убедиться, что гирька на самом дне, а не на случайно подвернувшемся
подводном камне, и приметил у самой волны темный флажок марки.
_______________
2 Клевант -- деревянная фишка, вделанная в лотлинь для удобства
забрасывания.
-- Левый борт -- восемь саженей! -- доложил он капитану.
-- Правый борт -- восемь саженей один фут! -- сказал другой лотовый.
-- Еще раз, -- немного погодя, сказал Кинг.
Лотовые снова промерили глубину.
-- Восемь с половиной саженей! -- доложил Егор.
-- Восемь с половиной! -- подтвердил лотовый правого борта.
Капитан умолк. Глубина была безопасной. Осадка у клипера -- три сажени
с небольшим.
Клипер шел с большими предосторожностями всю ночь. А на рассвете
приблизились к острову Гаспар, у входа в пролив между островами Банка и
Белитунг. Впередсмотрящий матрос, помня наказ капитана почаще посматривать и
назад, обернулся к горизонту за кормой и закричал:
-- За кормой два клипера! Впереди "Меченый Мавр", а за ним -- "Капитан
Кук"!..
Капитан со зрительной трубой быстро поднялся на салинг и убедился в
том, что матрос не ошибся: клипера догоняли "Поймай ветер".
Дэниэл Кинг спустился с салинга весьма озабоченным.
Едва Кинг сошел на палубу, как сразу распорядился:
-- Боцман, следите за глубиной!
-- Есть следить за глубиной! -- повторил Ли.
-- Эванса и Тэйлора ко мне в каюту!
-- Есть Эванса и Тэйлора в каюту! Капитан удалился к себе. Тотчас туда
пришли Эванс и штурман Тэйлор.
-- Как нам ускорить прохождение через пролив? -- спросил Кинг.
Тэйлор развернул свою штурманскую карту.
-- Я проложил курс, капитан. К юго-западу от Гаспара есть скалистый
островок Древесный. Его надо обойти и двигаться дальше проходом между
островом Средний и берегом острова Банка.
-- Так. А дальше? -- Кингу хотелось лишний раз убедиться в правильности
своих расчетов курса.
-- Пройдя Гаспарский пролив, мы повернем к Зондскому. Вот здесь, --
штурман указал на карту, -- надо взять курс зюйд-зюйд вест, к берегам
Суматры. Когда ее увидим, спустимся к островам Двух братьев. Они у самого
входа в Зондский пролив. Острова Двух братьев должны остаться к востоку...
Надо учесть, сэр, что на выходе из пролива нас может встретить сильный ветер
от зюйд-веста. Тогда придется лавировать к острову Кракатау и от него -- к
островам Принца, что у западного выступа Явы.
-- Хороню. Ваш курс совпадает с моими планами, -- согласился Кинг. --
Но как нам увеличить скорость? "Меченый Мавр" и "Капитан Кук" щекочут нам
корму!
-- Все будет зависеть от ветров, Дэниэл, -- сказал Эванс.
-- В проливе сильное попутное течение, -- добавил Тэйлор.
-- Я не буду уменьшать парусность, пока возможно, -- сказал Кинг после
некоторого раздумья. -- Вас, Тэйлор, попрошу хорошенько следить за курсом.
Пусть рулевые везде, где только можно, спрямляют путь. А мы с Эвансом будем
ловить ветры...
-- Есть, сэр, -- сказал штурман.
Все трое вышли из каюты. Кинг тотчас поднялся на марс и снова посмотрел
в зрительную трубу. Спустился он на палубу внешне спокойный.
-- "Капитан Кук" изменил курс. Он, видимо, решил обогнуть Белитунг с
востока, -- сказал он помощникам. -- "Меченый Мавр" сидит у нас на корме, но
скорости у него не прибавилось.
-- Почему "Капитан Кук" пошел восточнее Белитунга? -- недоумевал Эванс.
-- Генри Джеймс не любит ходить в маленьких проливах. Ему нужен простор
для лавирования и побольше глубины под килем, -- пояснил Кинг. -- Он
потеряет по меньшей мере сутки.
-- А так ли? -- засомневачся Тэйлор. -- Не надеется ли он на крепкий
норд-ост?
-- Вряд ли, -- ответил Кинг. -- Ветер устойчиво дует от норд-веста.
...Клипер шел под всеми парусами при ровном северо-западном ветре. С
утра установилась ясная погода, видимость была хорошей.
Лотовые каждый час промеряли глубину. Здесь было глубоко, и лот, как
говорили моряки, "проносило" -- он не доставал дна. Кинг все посматривал
назад, не догоняет ли их "Меченый Мавр", но он почему-то замедлил ход и
заметно отстал. "Капитан Кук" скрылся из виду, наверное, стал огибать
Белитунг с востока.
"У каждого свои соображения насчет курса, -- думал Дэниэл Кинг. --
Бывает, что корабль, избравший более длинный, но безопасный путь, попадает
под хороший ветер и обгоняет того, кто шел наикратчайшим путем и попал в
дрейф или, хуже того, -- оказался на рифе..."
Кинг осмотрел горизонт, который вроде бы помутнел.
Подошел штурман.
-- Сейчас откроется Древесный, -- доложил он. -- Французы почему-то
зовут его Каменным Кораблем...
-- Мало ли что взбредет в голову французам, -- сдержанно отозвался
капитан. -- Смотри, Джон, слева опять появилась подозрительная облачность...
-- Да, заметно. Пожалуй, будет дождь, -- согласился Тэйлор.
-- Как неожиданно меняется погода! -- Кинг легким ударом ладони собрал
зрительную трубу.
Через полчаса ветер приволок тучи, и пошел проливной дождь. За его
плотной завесой ничего не было видно, кроме Древесного островка. Но ветер не
ослабевал, и корабль продолжал идти намеченным курсом по компасу и карте
между островом Средним и берегом Банки.
Однако едва клипер вошел в Гаспарский пролив, дождь прекратился. Сразу
стало ясно, солнечно, и взгляду моряков открылись все берега.
-- Эй, на салинге! Где "Меченый Мавр"? -- спросил капитан.
-- "Меченый Мавр" у горизонта. Как будто стал ближе, -- ответили с
салинга.
-- Вот дьявол! Никак его не стряхнешь с кормы, -- проворчал Кинг. -- Ну
погоди, старина! -- пообещал он Стоуну. -- Только бы поскорее выйти в океан.
Уж там-то мы возьмем верх!
-- Ты в этом уверен, Кинг? -- спросил Эванс. -- У Гарри Стоуна нелегко
урвать лишнюю милю.
-- Посмотрим, -- многозначительно сказал Кинг. -- Лотовые, глубина?
Егор уже привычно кинул за борт груз и, отдав весь линь, ответил:
-- Пронесло!
-- Пронесло! -- так же сообщил лотовый с правого борта.
-- Под килем пока благополучно, -- сказал капитан.
-- По шкале глубин здесь шестьсот с лишним футов1, -- ответил штурман.
______________
1 Около 180 метров. Здесь приводится глубина более мелководной части
Южно-Китайского моря. Наибольшая его глубина -- до 5 тыс. метров --
севернее, в районе Манильского желоба у Филиппин.
Тэйлор ушел, занялся своим делом. Кинг продолжал управлять кораблем. Он
не уменьшал парусности, но пока и не увеличивал ее.
И вдруг капитан вспомнил об одном из своих моряков!
-- Пойндексера ко мне!
Егор предстал перед Кингом, держа лот в опущенной руке. Капитан
внимательно посмотрел на него и чуть-чуть улыбнулся.
-- Ну как, рашен, нравится тебе служить на клипере?
-- Так точно, сэр! -- ответил Егор, не без труда переварив эту
английскую фразу.
-- Ты хорошо действуешь лотом. Молодец! Но я хочу дать тебе настоящее
дело.
-- Слушаю, сэр...
-- Будешь работать с парусами. Вместо того голландца... Согласен?
-- Еще бы! -- ответил Егор.
-- Высоты не боишься?
-- Нет, сэр.
-- Ответ, достойный настоящего моряка! -- одобрил Кинг. -- Погоди, что
это за наряд на тебе? Твое кепи словно старый шампиньон! Штаны с дырками на
коленях. А сапоги! Бог ты мой, надо же носить такие сапоги! Пальцы видно...
Эй, боцман!
-- Слушаю вас, сэр, -- прибежал боцман Ли.
-- Пусть баталер выдаст Пойндексеру брюки, башмаки и чего-нибудь на
голову... Ну, хотя бы берет.
-- Слушаюсь, сэр.
Егор принял свое новое назначение с радостью. Он порядком пообносился,
и ему даже стало стыдно за свой неряшливый вид. Но переодеться было не во
что.
-- Я могу отдать лот? -- спросил Егор.
-- Нет. До выхода в Индийский океан ты будешь лотовым. А там отпадет
необходимость измерять глубины с двух бортов, -- объяснил капитан и тотчас
отвернулся от Егора, словно забыв о нем.
Боцман, не откладывая экипировку Егора в долгий ящик, повел его к
баталеру, ведавшему на судне продуктами и одеждой. Баталер выдал Егору из
своей кладовки новые башмаки, носки, матросские расклешенные брюки и берет с
помпоном. Брюки внизу были широкими для того, чтобы их можно было быстро
закатывать выше колен для работы на мачтах.
-- Иди в кубрик, переоденься, -- сказал боцман, покровительственно
похлопав Егора по плечу. -- Поскорее возвращайся с лотом на место.
-- Есть, сэр!
Боцман Ли улыбнулся, услышав, как Егор почтительно назвал его сэром.
Однажды ночью Егор проснулся, будто его кто-то разбудил, и
почувствовал, как сильно и тревожно бьется сердце. "Отчего так беспокойно у
меня на душе?" -- подумал он, глядя в полумрак душного кубрика, в котором
горела только одна висячая лампа. Причина беспокойства и внезапного
пробуждения была одна: тоска по дому. Он обещал вернуться осенью. И не
вернулся... В северном полушарии уже глубокая зима..." Дома все завалено
снегом, злятся морозы, наверное, играют по ночам сполохи... Как-то там мать
с дедом? А Катя? Она обещала ждать меня до осени... Не вышла бы замуж..."
Егор закрыл глаза, но уснуть не мог до самого утра...
...Прошло еще двое суток. Клипер, приближался к Зондскому проливу,
подгоняемый устойчивым северо-западным ветром. Правда, после захода солнца
ветер несколько слабел.
В южной стороне, над островом Суматра, видны были всплески молний. Там
шла сильная гроза. Тучи медленно поднимались, надвигаясь на корабль. Раскаты
грома становились сильнее и продолжительнее. К рассвету гроза бушевала над
юго-западной частью Яванского моря, и капитан Кинг, встревоженный частыми
разрядами над самым клипером, объявил на корабле пожарную тревогу.
Как и другие матросы, Егор стоял у борта с пожарным ведром наготове.
Что тут творилось -- подумать жутко! Электрические разряды озаряли палубу и
мачты с парусами, молнии падали в воду возле бортов клипера. Некоторые
особенно набожные моряки бормотали молитвы и крестились. Егор с перепугу
тоже зашептал украдкой "Отче наш"...
Когда гроза утихомирилась, прибавив в море пресной воды, клипер вышел
из Зондского пролива в Индийский океан.
Как только миновали берега Суматры, дозорный с салинга завопил из всей
мочи:
-- Впереди по курсу "Капитан Кук"!
Это сообщение было столь неожиданным, что Дэниэл Кинг чуть не выронил
из рук зрительную трубу, а боцман Ли едва не упал, поскользнувшись на мокрой
палубе...
-- Что за чертовщина? -- растерянно сказал Кинг.
-- Да откуда он взялся? -- спросил боцман.
-- Он же шел далеко позади, огибал Белитунг! -- произнес Эванс.
-- Он, наверное, не попал в грозу. Пронесло стороной, -- предположил
Тэйлор. -- И его подхватила хорошая струя местного течения. Да и ветер ему
благоприятствовал...
Дэниэл Кинг, оправившись от растерянности, скомандовал:
-- Свистать всех наверх! Лисели ставить!
На корабле поднялась беготня, предшествующая, как и всегда, торопливой
работе на мачтах. Вскоре моряки, словно грачи, усеяли перты1, выдвигали с
реев фок-мачты лисель-спирты2 и ставили на них дополнительные боковые паруса
-- на фоке, на нижнем и верхнем фор-марселях и на фор-брамселе.
_______________ 1 П е р т ы -- прочные тросы, натянутые под реями.
2 Л и с е л ь-с п и р т ы -- тонкие деревянные бруски, выдвигаемые как
продолжение реев для дополнительных парусов -- лиселей.
С обоих боков у основных парусов передней мачты, как по волшебству,
выросли дополнительные полотнища с самого низу и доверху. По своему размаху
паруса теперь почти втрое превышали ширину палубы. "Поймай ветер" сразу
прибавил ходу, и расстояние между ним и "Капитаном Куком" стало заметно
уменьшаться.
Дэниэл Кинг, придирчиво глядя на работу матросов, думал о том, почему
"Капитан Кук" дал ему фору. "Конечно, ты немного самоуверен, Дэниэл, --
мысленно выговаривал он себе. -- У твоих соперников тоже на плечах головы, и
хорошие головы, не капустные кочаны! Как же ты мог позволить Генри Джеймсу
так легко тебя обставить?". У капитана Джеймса был, наверное, свой,
неизвестный Кингу, путь в проливе. Но много раздумывать не приходилось. Надо
было догонять соперника. Тем более, что и он теперь прибавил лиселей. Они
уже ловили ветер на фор-брамселе "Капитана Кука". "Э, нет, так не пойдет!"
-- разозлился Кинг и снова принялся вгонять в пот своих
моряков.
-- Фор-трюмсель ставить! Грот-трюмсель ставить!
Далее последовали команды, уточняющие, кому из матросов что делать при
установке трюмселей -- "небесных" парусов.
Пока моряки поднимали фалами верхние паруса, Дэниэл Кинг все смотрел
вперед, на "Капитана Кука". На нем трюмсели были подняты еще раньше, и у
Кинга появилась надежда на то, что он теперь обязательно догонит соперника и
покажем ему с кормы конец бакштова3. Капитан Кинг стал было обретать
душевное равновесие, видя, как все ближе становится клипер Генри Джеймса. Но
тут с салинга вахтенный доложил: ______________ 3 Бакштов -- буксирный
канат.
-- "Меченый Мавр" -- за кормой!
"Ох уж этот "Мавр"! -- Кинг быстро обернулся, глянул в подзорную трубу.
Во всем великолепии, при полной парусной оснастке, похожий издали на
огромное белое облако, наседал на них корабль Гарри Стоуна.
Как тут было не разозлиться! Дэниэл Кинг в сердцах сплюнул, плевок
ветром закинуло на полу его сюртука...
-- Тысяча чертей! Эванс!..
-- Слушаю, сэр! -- подошел помощник.
-- Займись утлегарем. Прикажи поставить бом-кливер!
-- Есть! Это все, что мы можем? -- спросил Эванс, направляясь на бак к
штевню.
-- Нет, еще не все! -- крикнул ему вдогонку Кинг. -- У нас еще остался
крюйс-бом-брамсель!
И он распорядился ставить этот верхний парус на бизань-мачте. Пока
матросы возились с бизанью, Кинг решил увенчать фок-мачту самым верхним,
"лунным" парусом, -- фор-бом-трюмселем, хотя ветер был довольно свеж и
широк, и ставить полотнище было рискованно. Но решение принято, отступать
капитан Кинг не привык:
-- Фор-бом-трюмсель ставить! -- раздался его высокий и резкий голос.
...Когда клипер вышел в Индийский океан, Егора сразу же послали на рей
ставить брамсель -- пятый снизу парус на грот-мачте. Он быстро закатал брюки
выше колен и стал подниматься сначала на мачту...
Корабль несся, оставляя за кормой пенный бурун, в стороны от штевня
каскадами разлетались брызги от волн. Свежий северо-восточный муссон до
отказа наполнил все паруса. Небо было чистым, совершенно синим. Только на
севере высоко стлались по нему легкие перистые облака. Егор почувствовал
себя сильным и ловким и, легко поднявшись к рею, ступил на толстый
канат-перт, натянутый под ним. По рею он осторожно добрался до его конца --
нока и подождал, когда поднимутся другие моряки. Вот и они стали каждый на
свое место и дружно принялись раскреплять и развертывать парус. Егор
посмотрел вниз, и сердце у него упало -- так высоко он висел между синим
небом и зеленоватым океаном. Ветер силился сорвать его с рея, но он держался
крепко. "Как пушинка на ветру! -- подумал он про себя. -- Но вниз не надо
глядеть. А то еще закружится голова и шлепнусь в море, как бедный
голландец..." При воспоминании о голландце ему стало нехорошо, и он
навалился на рей всем туловищем, облапив его. Майкл, работавший ярусом ниже,
крикнул:
-- Эй, Джордж! Тебе плохо?
-- Нет... нет... -- отозвался Егор и поглядел сверху, как Майкл
распускает сезни у своего паруса.
-- Держись! -- крикнул Майкл.
Бодрый голос старшего товарища помог Егору справиться со своей
слабостью, он снова стал на перт и выпрямился во весь рост, крепко
вцепившись в рей.
Поставив парус как следует, матросы по очереди спустились на палубу.
Егор покинул рей последним. Ноковый матрос взбирается на него первым, а
спускается после всех, чтобы не мешать другим.
Оказавшись на палубе, Егор облегченно вздохнул и, посмотрев вверх,
покачал головой: "Вон где я был!"
Помощник боцмана Фред, пройдя мимо, одобрил новичка:
-- Для начала неплохо, Пойндексер! Держи нос по ветру!
Он рассмеялся и ушел.
Команда капитана снова послала Егора на мачту. Во второй раз ему было
уже не так страшно.
Прошло еще несколько дней. Егор привык к высоте и болтанке на мачтах.
Он уже не боялся смотреть вниз и в стороны, и с каждым днем все больше
втягивался в работу и влюблялся в этот безграничный океанский ветровой
простор.
Дэниэл Кинг прилагал поистине героические усилия к тому, чтобы в конце
концов выйти вперед. Он уже охрип от постоянного крика на ветру, тонкое лицо
его от солнца стало коричневатым, загорелым, и он весь взмок от пота. Кинг
бросил в свое плетеное кресло форменный сюртук и закатал выше локтей рукава
рубашки.
-- Привести к ветру нижний крюйсель! Слабину выбрать! -- командовал он.
-- Подтянуть шкаторину! Болтается, как подол!.. Поживей!
Усилия капитана и команды наконец увенчались успехом. Через двое суток
"Поймай ветер" поравнялся с "Капитаном Куком". Теперь эти клиперы шли
"ноздря в ноздрю", словно беговые лошади.
"Меченый Мавр" шел в пределах видимости за кормой. Ему пока не удалось
догнать соперников. Словно невидимое препятствие не пускало его за черту,
держало позади. И всего-то в каких-нибудь шести-семи милях!
Прошло еще несколько суток. Клипер "Поймай ветер" обогнал "Капитана
Кука" и вырвался вперед. Теперь расстояние меж ними достигало шести миль, а
от "Кука" до "Мавра" -- пяти. Клипера шли в кильватер.
В конце шестой недели плавания на подходе к мысу Доброй Надежды
"Меченый Мавр" неожиданно обогнал своих соперников. Гарри Стоун прибегнул к
последнему средству достижения победы -- поставил на мачтах все паруса,
какие только можно было. На пределе остойчивости, рискуя быть перевернутым,
корабль этот догнал своих соперников ночью и перед зарей промчался мимо них.
Боцман "Меченого Мавра" -- саженного роста детина стоял на корме с трубкой в
зубах и многозначительно показывал капитану Кингу конец троса: дескать, не
взять ли вас на буксир? А Гарри Стоун кричал в рупор с мостика:
-- Хэлло, Кинг! Как тебе спалось? Небось во сне обнимал свою невесту?
С палубы "Мавра" донесся хохот моряков. Кинг ответил:
-- Эй, старина! С каких пор Манила стала находиться у берегов Африки?
Ты спутал все карты!
Дэниэл Кинг намекал на то, что Стоун грозился обойти "Поймай ветер" еще
на траверзе Манилы.
-- А у тебя медную обшивку видно акулы сожрали? -- съязвил Стоун.
Долго разговаривать было некогда. Корабли разошлись.
Дэниэл Кинг пришел в совершенное неистовство и, накричав в
запальчивости на боцмана, вызвал на палубу парусного мастера.
-- Будем ставить дополнительные лисели, -- сказал он Эвансу.
Но Эванс с ним не согласился:
-- Совсем ни к чему! Смотри, эти перистые облака подозрительно быстро
заскользили по небу! Будет ненастье.
-- Не каркай! -- оборвал его Кинг.
Но Эванс оказался прав. Ветер стал крепчать. В небе, кроме перистых,
появились кучевые облака, двигающиеся в противоположном направлении. По
океану побежали пенные барашки. Налетел внезапный шквал с дождем.
Капитан Кинг вынужден был отменить свое распоряжение о дополнительной
оснастке, но нипочем не хотел уменьшать число поставленных парусов, как ни
увещевал его первый помощник.
"Поймай ветер" подозрительно кренился вперед и на левый борт. В правый
борт с кормы бил сильный ветер и, приподнимая его, усиливал крен. Положение
становилось опасным, казалось, корабль вот-вот зароется носом в пучину. Кинг
зорко следил за ветром, за креном и, когда риск дошел до предела,
скомандовал матросам, чтобы они убрали самые верхние паруса.
Хоть и нелегко было это сделать при болтанке и сильном ветре, моряки
все же не подкачали. Паруса были вовремя убраны.
Осторожный Генри Джеймс на "Капитане Куке" уменьшил парусность еще
раньше.
Наступила ночь. Клипер по-прежнему шел на всех парусах. Капитан
разрешил убрать только трюмсели. Эванс опасался, как бы корабль не начерпал
воды, а то и вовсе не перевернулся, потому что к ночи шторм не только не
ослаб, а, наоборот, рассвирепел. Ветер завывал в такелаже, волны
захлестывали палубу.
Вахтенные -- один впереди, на баке, другой возле грот-мачт, третий на
юте -- хмуро и с опаской поглядывали на валы, штурмовавшие борта. Штурмана
Тэйлора Кинг отослал в каюту обсушиться -- тот вымок до нитки в первый же
час своего дежурства. Но мокрая штурманская одежда была только предлогом для
капитана. Тэйлор, как и Эванс, в последнее время стал выказывать излишнюю
осторожность и настойчиво просил Кинга уменьшить парусность, как только
наступал критический момент. Капитан отослал штурмана в каюту, чтобы здесь
он не портил ему настроения своим нытьем.
Кинг теперь один распоряжался на палубе, никто ему не мешал. Кутаясь в
плащ, он стоял под мокрым тентом -- закрытой рубки на парусниках не было;
она бы затрудняла обзор и управление парусами -- и вслушивался в тревожное
поскрипывание мачт и рев океана. Он приказал впередсмотрящему спуститься с
салинга для безопасности на полубак и глядеть в оба. Хотя вероятность
столкновения со встречными кораблями была не так уж велика, все же во тьме
можно было налететь на какой-нибудь торговый парусник. Купцы в этих широтах
появлялись часто.
Сигнальные застекленные фонари иногда задувало ветром. Вахтенные,
поругивая ненастье, снова зажигали их, прячась от норд-оста, где было
возможно.
"Если Стоун вовремя убрал с мачт лишние паруса -- его счастье, -- думал
Кинг, -- Если же не успел убрать -- наверняка у него опять не выдержал
рангоут. Впрочем, что плохо для "Меченого Мавра", то хорошо для нас. По
крайней мере, выиграем несколько лишних миль. Надо же в конце концов обойти
его, чтобы он не вырывался вперед до самого Лондона!"
Как ни странно, под рев шторма капитану хорошо думалось: "Запас пресной
воды израсходован едва ли наполовину. Крупы и галет хватит до конца пути.
Вперед, только вперед!
До сих пор мне не удалось добиться преимущества в скорости. В чем же
дело? -- размышлял Кинг. -- Почему "Поймай ветер", имея медную обшивку, едва
тянется за "Капитаном Куком" и уступает дорогу "Меченому Мавру"? Неужели я,
как капитан, кое-чего не предусмотрел, не учел? Уж, кажется, все паруса были
поставлены, а результат никудышный..."
Кинг стоял спиной к ветру, напружинивая поочередно ноги в такт качке,
зябко кутался в плащ.
"Да, остается одно: поменьше слушать Эванса и Тэйлора. Они, сами не
желая, сеют во мне семена неуверенности. А это плохо, когда капитан в
чем-либо не уверен. Корабль показал себя в шторм, и не раз, на него можно
положиться. Так в чем же дело, капитан? Чего ты боишься?" -- спрашивал себя
Кинг.
А клипер мчался в ночи в неизвестность, подгеняемый ударами ветра и
волн. Казалось он весь во власти стихии. Но на самом деле это было не так.
Рулевые следили за курсом по компасу, Дэниэл Кинг следил за рулевыми,
проверяя путь по карте и компасу и поправляя штурвальных, если они хоть
чуть-чуть отклонялись от заданного румба.
В четыре утра на "собачью вахту" явился Эванс. Капитан, едва переступая
от усталости, ушел на отдых...
Настало утро. Корабль приближался к мысу Доброй Надежды. До него
оставалось не больше суток пути. Часам к десяти шторм вроде бы поутих. Но
ветер вскоре переменил направление, подув с запада, и в океане развело
сильную зыбь. Барометр стал падать. Снова разыгрался еще более сильный
шторм, и пошел мелкий дождь с градом. Палуба побелела. Теперь приходилось
идти переменными галсами, в бейдевинд. Как ни хотелось Кингу уменьшать
парусность, это пришлось сделать.
Судя по всему, "Капитан Кук" остался далеко позади, а "Меченый Мавр"...
"Меченого Мавра" увидели под вечер на траверзе Порт-Элизабет. Он
представлял жалкое зрелище. Часть парусов была превращена в лохмотья,
фок-мачта пониже салинга сломана. Корабль с трудом лавировал, чтобы не
подставлять крутым валам борта. Матросы в штормовках поднимали новую
стеньгу, меняли реи.
Гарри Стоуну опять не повезло. На клипере "Поймай ветер", несмотря на
все переделки, в которых он побывал, не сломало ни одной стеньги, ни одного
рея. С трудом подавляя в себе желание воспользоваться случаем и поскорее
уйти от потерпевшего аварию соперника, чтобы выиграть время, Дэниэл Кинг,
Корабль шел вдоль берега острова Банка. Капитан молча стоял у
фальшборта и смотрел в синеву южной ночи. Вдали у горизонта блеснул огонь,
должно быть, опознавательный, с малайского рыбацкого суденышка. Егор дежурил
в носу и тоже смотрел в загадочную синеву. Внизу тихо плескались волны.
Корабль, темно-синее небо и белая пена у борта -- больше ничего. Опять
вспомнилась Егору лондонская песенка:
Плывем к Лусону,
Плывем к Лусону...
Он так и не увидел Лусона. Зато повидал многое другое. Наблюдал, как
вылетали из вод летучие рыбы, как парили в воздухе птицы-фрегаты, как
фосфоресцировала в тропиках вода от крошечных светящихся морских животных.
Черные буревестники предвещали ненастье, вечерами на ванты садились
белоголовые глупыши...
Видел Егор, как над Столовой горой гуляли рыхлые облака, как в Фучжоу
китайцы торговали рыбой и креветками, а рикши, напрягая тощие длинные ноги,
таскали по мостовой коляски с пассажирами. И все бегом, бегом... Испытал он
и грозу над Южно-Китайским морем, слышал рев шторма у двадцатой параллели...
Будет о чем рассказать дома, когда вернется...
-- Лотовые! Промерить глубину! -- приказал капитан.
Егор, ухватив лотлинь за клевант2 правой рукой, раскачал груз над водой
и, сделав три круговых взмаха, забросил его в воду против хода судна. Из
бухты в левой руке свободно заскользил лотлинь. Нагнувшись над бортом, Егор
почувствовал, что груз достиг дна. Он быстро приподнял его и снова опустил,
чтобы убедиться, что гирька на самом дне, а не на случайно подвернувшемся
подводном камне, и приметил у самой волны темный флажок марки.
_______________
2 Клевант -- деревянная фишка, вделанная в лотлинь для удобства
забрасывания.
-- Левый борт -- восемь саженей! -- доложил он капитану.
-- Правый борт -- восемь саженей один фут! -- сказал другой лотовый.
-- Еще раз, -- немного погодя, сказал Кинг.
Лотовые снова промерили глубину.
-- Восемь с половиной саженей! -- доложил Егор.
-- Восемь с половиной! -- подтвердил лотовый правого борта.
Капитан умолк. Глубина была безопасной. Осадка у клипера -- три сажени
с небольшим.
Клипер шел с большими предосторожностями всю ночь. А на рассвете
приблизились к острову Гаспар, у входа в пролив между островами Банка и
Белитунг. Впередсмотрящий матрос, помня наказ капитана почаще посматривать и
назад, обернулся к горизонту за кормой и закричал:
-- За кормой два клипера! Впереди "Меченый Мавр", а за ним -- "Капитан
Кук"!..
Капитан со зрительной трубой быстро поднялся на салинг и убедился в
том, что матрос не ошибся: клипера догоняли "Поймай ветер".
Дэниэл Кинг спустился с салинга весьма озабоченным.
Едва Кинг сошел на палубу, как сразу распорядился:
-- Боцман, следите за глубиной!
-- Есть следить за глубиной! -- повторил Ли.
-- Эванса и Тэйлора ко мне в каюту!
-- Есть Эванса и Тэйлора в каюту! Капитан удалился к себе. Тотчас туда
пришли Эванс и штурман Тэйлор.
-- Как нам ускорить прохождение через пролив? -- спросил Кинг.
Тэйлор развернул свою штурманскую карту.
-- Я проложил курс, капитан. К юго-западу от Гаспара есть скалистый
островок Древесный. Его надо обойти и двигаться дальше проходом между
островом Средний и берегом острова Банка.
-- Так. А дальше? -- Кингу хотелось лишний раз убедиться в правильности
своих расчетов курса.
-- Пройдя Гаспарский пролив, мы повернем к Зондскому. Вот здесь, --
штурман указал на карту, -- надо взять курс зюйд-зюйд вест, к берегам
Суматры. Когда ее увидим, спустимся к островам Двух братьев. Они у самого
входа в Зондский пролив. Острова Двух братьев должны остаться к востоку...
Надо учесть, сэр, что на выходе из пролива нас может встретить сильный ветер
от зюйд-веста. Тогда придется лавировать к острову Кракатау и от него -- к
островам Принца, что у западного выступа Явы.
-- Хороню. Ваш курс совпадает с моими планами, -- согласился Кинг. --
Но как нам увеличить скорость? "Меченый Мавр" и "Капитан Кук" щекочут нам
корму!
-- Все будет зависеть от ветров, Дэниэл, -- сказал Эванс.
-- В проливе сильное попутное течение, -- добавил Тэйлор.
-- Я не буду уменьшать парусность, пока возможно, -- сказал Кинг после
некоторого раздумья. -- Вас, Тэйлор, попрошу хорошенько следить за курсом.
Пусть рулевые везде, где только можно, спрямляют путь. А мы с Эвансом будем
ловить ветры...
-- Есть, сэр, -- сказал штурман.
Все трое вышли из каюты. Кинг тотчас поднялся на марс и снова посмотрел
в зрительную трубу. Спустился он на палубу внешне спокойный.
-- "Капитан Кук" изменил курс. Он, видимо, решил обогнуть Белитунг с
востока, -- сказал он помощникам. -- "Меченый Мавр" сидит у нас на корме, но
скорости у него не прибавилось.
-- Почему "Капитан Кук" пошел восточнее Белитунга? -- недоумевал Эванс.
-- Генри Джеймс не любит ходить в маленьких проливах. Ему нужен простор
для лавирования и побольше глубины под килем, -- пояснил Кинг. -- Он
потеряет по меньшей мере сутки.
-- А так ли? -- засомневачся Тэйлор. -- Не надеется ли он на крепкий
норд-ост?
-- Вряд ли, -- ответил Кинг. -- Ветер устойчиво дует от норд-веста.
...Клипер шел под всеми парусами при ровном северо-западном ветре. С
утра установилась ясная погода, видимость была хорошей.
Лотовые каждый час промеряли глубину. Здесь было глубоко, и лот, как
говорили моряки, "проносило" -- он не доставал дна. Кинг все посматривал
назад, не догоняет ли их "Меченый Мавр", но он почему-то замедлил ход и
заметно отстал. "Капитан Кук" скрылся из виду, наверное, стал огибать
Белитунг с востока.
"У каждого свои соображения насчет курса, -- думал Дэниэл Кинг. --
Бывает, что корабль, избравший более длинный, но безопасный путь, попадает
под хороший ветер и обгоняет того, кто шел наикратчайшим путем и попал в
дрейф или, хуже того, -- оказался на рифе..."
Кинг осмотрел горизонт, который вроде бы помутнел.
Подошел штурман.
-- Сейчас откроется Древесный, -- доложил он. -- Французы почему-то
зовут его Каменным Кораблем...
-- Мало ли что взбредет в голову французам, -- сдержанно отозвался
капитан. -- Смотри, Джон, слева опять появилась подозрительная облачность...
-- Да, заметно. Пожалуй, будет дождь, -- согласился Тэйлор.
-- Как неожиданно меняется погода! -- Кинг легким ударом ладони собрал
зрительную трубу.
Через полчаса ветер приволок тучи, и пошел проливной дождь. За его
плотной завесой ничего не было видно, кроме Древесного островка. Но ветер не
ослабевал, и корабль продолжал идти намеченным курсом по компасу и карте
между островом Средним и берегом Банки.
Однако едва клипер вошел в Гаспарский пролив, дождь прекратился. Сразу
стало ясно, солнечно, и взгляду моряков открылись все берега.
-- Эй, на салинге! Где "Меченый Мавр"? -- спросил капитан.
-- "Меченый Мавр" у горизонта. Как будто стал ближе, -- ответили с
салинга.
-- Вот дьявол! Никак его не стряхнешь с кормы, -- проворчал Кинг. -- Ну
погоди, старина! -- пообещал он Стоуну. -- Только бы поскорее выйти в океан.
Уж там-то мы возьмем верх!
-- Ты в этом уверен, Кинг? -- спросил Эванс. -- У Гарри Стоуна нелегко
урвать лишнюю милю.
-- Посмотрим, -- многозначительно сказал Кинг. -- Лотовые, глубина?
Егор уже привычно кинул за борт груз и, отдав весь линь, ответил:
-- Пронесло!
-- Пронесло! -- так же сообщил лотовый с правого борта.
-- Под килем пока благополучно, -- сказал капитан.
-- По шкале глубин здесь шестьсот с лишним футов1, -- ответил штурман.
______________
1 Около 180 метров. Здесь приводится глубина более мелководной части
Южно-Китайского моря. Наибольшая его глубина -- до 5 тыс. метров --
севернее, в районе Манильского желоба у Филиппин.
Тэйлор ушел, занялся своим делом. Кинг продолжал управлять кораблем. Он
не уменьшал парусности, но пока и не увеличивал ее.
И вдруг капитан вспомнил об одном из своих моряков!
-- Пойндексера ко мне!
Егор предстал перед Кингом, держа лот в опущенной руке. Капитан
внимательно посмотрел на него и чуть-чуть улыбнулся.
-- Ну как, рашен, нравится тебе служить на клипере?
-- Так точно, сэр! -- ответил Егор, не без труда переварив эту
английскую фразу.
-- Ты хорошо действуешь лотом. Молодец! Но я хочу дать тебе настоящее
дело.
-- Слушаю, сэр...
-- Будешь работать с парусами. Вместо того голландца... Согласен?
-- Еще бы! -- ответил Егор.
-- Высоты не боишься?
-- Нет, сэр.
-- Ответ, достойный настоящего моряка! -- одобрил Кинг. -- Погоди, что
это за наряд на тебе? Твое кепи словно старый шампиньон! Штаны с дырками на
коленях. А сапоги! Бог ты мой, надо же носить такие сапоги! Пальцы видно...
Эй, боцман!
-- Слушаю вас, сэр, -- прибежал боцман Ли.
-- Пусть баталер выдаст Пойндексеру брюки, башмаки и чего-нибудь на
голову... Ну, хотя бы берет.
-- Слушаюсь, сэр.
Егор принял свое новое назначение с радостью. Он порядком пообносился,
и ему даже стало стыдно за свой неряшливый вид. Но переодеться было не во
что.
-- Я могу отдать лот? -- спросил Егор.
-- Нет. До выхода в Индийский океан ты будешь лотовым. А там отпадет
необходимость измерять глубины с двух бортов, -- объяснил капитан и тотчас
отвернулся от Егора, словно забыв о нем.
Боцман, не откладывая экипировку Егора в долгий ящик, повел его к
баталеру, ведавшему на судне продуктами и одеждой. Баталер выдал Егору из
своей кладовки новые башмаки, носки, матросские расклешенные брюки и берет с
помпоном. Брюки внизу были широкими для того, чтобы их можно было быстро
закатывать выше колен для работы на мачтах.
-- Иди в кубрик, переоденься, -- сказал боцман, покровительственно
похлопав Егора по плечу. -- Поскорее возвращайся с лотом на место.
-- Есть, сэр!
Боцман Ли улыбнулся, услышав, как Егор почтительно назвал его сэром.
Однажды ночью Егор проснулся, будто его кто-то разбудил, и
почувствовал, как сильно и тревожно бьется сердце. "Отчего так беспокойно у
меня на душе?" -- подумал он, глядя в полумрак душного кубрика, в котором
горела только одна висячая лампа. Причина беспокойства и внезапного
пробуждения была одна: тоска по дому. Он обещал вернуться осенью. И не
вернулся... В северном полушарии уже глубокая зима..." Дома все завалено
снегом, злятся морозы, наверное, играют по ночам сполохи... Как-то там мать
с дедом? А Катя? Она обещала ждать меня до осени... Не вышла бы замуж..."
Егор закрыл глаза, но уснуть не мог до самого утра...
...Прошло еще двое суток. Клипер, приближался к Зондскому проливу,
подгоняемый устойчивым северо-западным ветром. Правда, после захода солнца
ветер несколько слабел.
В южной стороне, над островом Суматра, видны были всплески молний. Там
шла сильная гроза. Тучи медленно поднимались, надвигаясь на корабль. Раскаты
грома становились сильнее и продолжительнее. К рассвету гроза бушевала над
юго-западной частью Яванского моря, и капитан Кинг, встревоженный частыми
разрядами над самым клипером, объявил на корабле пожарную тревогу.
Как и другие матросы, Егор стоял у борта с пожарным ведром наготове.
Что тут творилось -- подумать жутко! Электрические разряды озаряли палубу и
мачты с парусами, молнии падали в воду возле бортов клипера. Некоторые
особенно набожные моряки бормотали молитвы и крестились. Егор с перепугу
тоже зашептал украдкой "Отче наш"...
Когда гроза утихомирилась, прибавив в море пресной воды, клипер вышел
из Зондского пролива в Индийский океан.
Как только миновали берега Суматры, дозорный с салинга завопил из всей
мочи:
-- Впереди по курсу "Капитан Кук"!
Это сообщение было столь неожиданным, что Дэниэл Кинг чуть не выронил
из рук зрительную трубу, а боцман Ли едва не упал, поскользнувшись на мокрой
палубе...
-- Что за чертовщина? -- растерянно сказал Кинг.
-- Да откуда он взялся? -- спросил боцман.
-- Он же шел далеко позади, огибал Белитунг! -- произнес Эванс.
-- Он, наверное, не попал в грозу. Пронесло стороной, -- предположил
Тэйлор. -- И его подхватила хорошая струя местного течения. Да и ветер ему
благоприятствовал...
Дэниэл Кинг, оправившись от растерянности, скомандовал:
-- Свистать всех наверх! Лисели ставить!
На корабле поднялась беготня, предшествующая, как и всегда, торопливой
работе на мачтах. Вскоре моряки, словно грачи, усеяли перты1, выдвигали с
реев фок-мачты лисель-спирты2 и ставили на них дополнительные боковые паруса
-- на фоке, на нижнем и верхнем фор-марселях и на фор-брамселе.
_______________ 1 П е р т ы -- прочные тросы, натянутые под реями.
2 Л и с е л ь-с п и р т ы -- тонкие деревянные бруски, выдвигаемые как
продолжение реев для дополнительных парусов -- лиселей.
С обоих боков у основных парусов передней мачты, как по волшебству,
выросли дополнительные полотнища с самого низу и доверху. По своему размаху
паруса теперь почти втрое превышали ширину палубы. "Поймай ветер" сразу
прибавил ходу, и расстояние между ним и "Капитаном Куком" стало заметно
уменьшаться.
Дэниэл Кинг, придирчиво глядя на работу матросов, думал о том, почему
"Капитан Кук" дал ему фору. "Конечно, ты немного самоуверен, Дэниэл, --
мысленно выговаривал он себе. -- У твоих соперников тоже на плечах головы, и
хорошие головы, не капустные кочаны! Как же ты мог позволить Генри Джеймсу
так легко тебя обставить?". У капитана Джеймса был, наверное, свой,
неизвестный Кингу, путь в проливе. Но много раздумывать не приходилось. Надо
было догонять соперника. Тем более, что и он теперь прибавил лиселей. Они
уже ловили ветер на фор-брамселе "Капитана Кука". "Э, нет, так не пойдет!"
-- разозлился Кинг и снова принялся вгонять в пот своих
моряков.
-- Фор-трюмсель ставить! Грот-трюмсель ставить!
Далее последовали команды, уточняющие, кому из матросов что делать при
установке трюмселей -- "небесных" парусов.
Пока моряки поднимали фалами верхние паруса, Дэниэл Кинг все смотрел
вперед, на "Капитана Кука". На нем трюмсели были подняты еще раньше, и у
Кинга появилась надежда на то, что он теперь обязательно догонит соперника и
покажем ему с кормы конец бакштова3. Капитан Кинг стал было обретать
душевное равновесие, видя, как все ближе становится клипер Генри Джеймса. Но
тут с салинга вахтенный доложил: ______________ 3 Бакштов -- буксирный
канат.
-- "Меченый Мавр" -- за кормой!
"Ох уж этот "Мавр"! -- Кинг быстро обернулся, глянул в подзорную трубу.
Во всем великолепии, при полной парусной оснастке, похожий издали на
огромное белое облако, наседал на них корабль Гарри Стоуна.
Как тут было не разозлиться! Дэниэл Кинг в сердцах сплюнул, плевок
ветром закинуло на полу его сюртука...
-- Тысяча чертей! Эванс!..
-- Слушаю, сэр! -- подошел помощник.
-- Займись утлегарем. Прикажи поставить бом-кливер!
-- Есть! Это все, что мы можем? -- спросил Эванс, направляясь на бак к
штевню.
-- Нет, еще не все! -- крикнул ему вдогонку Кинг. -- У нас еще остался
крюйс-бом-брамсель!
И он распорядился ставить этот верхний парус на бизань-мачте. Пока
матросы возились с бизанью, Кинг решил увенчать фок-мачту самым верхним,
"лунным" парусом, -- фор-бом-трюмселем, хотя ветер был довольно свеж и
широк, и ставить полотнище было рискованно. Но решение принято, отступать
капитан Кинг не привык:
-- Фор-бом-трюмсель ставить! -- раздался его высокий и резкий голос.
...Когда клипер вышел в Индийский океан, Егора сразу же послали на рей
ставить брамсель -- пятый снизу парус на грот-мачте. Он быстро закатал брюки
выше колен и стал подниматься сначала на мачту...
Корабль несся, оставляя за кормой пенный бурун, в стороны от штевня
каскадами разлетались брызги от волн. Свежий северо-восточный муссон до
отказа наполнил все паруса. Небо было чистым, совершенно синим. Только на
севере высоко стлались по нему легкие перистые облака. Егор почувствовал
себя сильным и ловким и, легко поднявшись к рею, ступил на толстый
канат-перт, натянутый под ним. По рею он осторожно добрался до его конца --
нока и подождал, когда поднимутся другие моряки. Вот и они стали каждый на
свое место и дружно принялись раскреплять и развертывать парус. Егор
посмотрел вниз, и сердце у него упало -- так высоко он висел между синим
небом и зеленоватым океаном. Ветер силился сорвать его с рея, но он держался
крепко. "Как пушинка на ветру! -- подумал он про себя. -- Но вниз не надо
глядеть. А то еще закружится голова и шлепнусь в море, как бедный
голландец..." При воспоминании о голландце ему стало нехорошо, и он
навалился на рей всем туловищем, облапив его. Майкл, работавший ярусом ниже,
крикнул:
-- Эй, Джордж! Тебе плохо?
-- Нет... нет... -- отозвался Егор и поглядел сверху, как Майкл
распускает сезни у своего паруса.
-- Держись! -- крикнул Майкл.
Бодрый голос старшего товарища помог Егору справиться со своей
слабостью, он снова стал на перт и выпрямился во весь рост, крепко
вцепившись в рей.
Поставив парус как следует, матросы по очереди спустились на палубу.
Егор покинул рей последним. Ноковый матрос взбирается на него первым, а
спускается после всех, чтобы не мешать другим.
Оказавшись на палубе, Егор облегченно вздохнул и, посмотрев вверх,
покачал головой: "Вон где я был!"
Помощник боцмана Фред, пройдя мимо, одобрил новичка:
-- Для начала неплохо, Пойндексер! Держи нос по ветру!
Он рассмеялся и ушел.
Команда капитана снова послала Егора на мачту. Во второй раз ему было
уже не так страшно.
Прошло еще несколько дней. Егор привык к высоте и болтанке на мачтах.
Он уже не боялся смотреть вниз и в стороны, и с каждым днем все больше
втягивался в работу и влюблялся в этот безграничный океанский ветровой
простор.
Дэниэл Кинг прилагал поистине героические усилия к тому, чтобы в конце
концов выйти вперед. Он уже охрип от постоянного крика на ветру, тонкое лицо
его от солнца стало коричневатым, загорелым, и он весь взмок от пота. Кинг
бросил в свое плетеное кресло форменный сюртук и закатал выше локтей рукава
рубашки.
-- Привести к ветру нижний крюйсель! Слабину выбрать! -- командовал он.
-- Подтянуть шкаторину! Болтается, как подол!.. Поживей!
Усилия капитана и команды наконец увенчались успехом. Через двое суток
"Поймай ветер" поравнялся с "Капитаном Куком". Теперь эти клиперы шли
"ноздря в ноздрю", словно беговые лошади.
"Меченый Мавр" шел в пределах видимости за кормой. Ему пока не удалось
догнать соперников. Словно невидимое препятствие не пускало его за черту,
держало позади. И всего-то в каких-нибудь шести-семи милях!
Прошло еще несколько суток. Клипер "Поймай ветер" обогнал "Капитана
Кука" и вырвался вперед. Теперь расстояние меж ними достигало шести миль, а
от "Кука" до "Мавра" -- пяти. Клипера шли в кильватер.
В конце шестой недели плавания на подходе к мысу Доброй Надежды
"Меченый Мавр" неожиданно обогнал своих соперников. Гарри Стоун прибегнул к
последнему средству достижения победы -- поставил на мачтах все паруса,
какие только можно было. На пределе остойчивости, рискуя быть перевернутым,
корабль этот догнал своих соперников ночью и перед зарей промчался мимо них.
Боцман "Меченого Мавра" -- саженного роста детина стоял на корме с трубкой в
зубах и многозначительно показывал капитану Кингу конец троса: дескать, не
взять ли вас на буксир? А Гарри Стоун кричал в рупор с мостика:
-- Хэлло, Кинг! Как тебе спалось? Небось во сне обнимал свою невесту?
С палубы "Мавра" донесся хохот моряков. Кинг ответил:
-- Эй, старина! С каких пор Манила стала находиться у берегов Африки?
Ты спутал все карты!
Дэниэл Кинг намекал на то, что Стоун грозился обойти "Поймай ветер" еще
на траверзе Манилы.
-- А у тебя медную обшивку видно акулы сожрали? -- съязвил Стоун.
Долго разговаривать было некогда. Корабли разошлись.
Дэниэл Кинг пришел в совершенное неистовство и, накричав в
запальчивости на боцмана, вызвал на палубу парусного мастера.
-- Будем ставить дополнительные лисели, -- сказал он Эвансу.
Но Эванс с ним не согласился:
-- Совсем ни к чему! Смотри, эти перистые облака подозрительно быстро
заскользили по небу! Будет ненастье.
-- Не каркай! -- оборвал его Кинг.
Но Эванс оказался прав. Ветер стал крепчать. В небе, кроме перистых,
появились кучевые облака, двигающиеся в противоположном направлении. По
океану побежали пенные барашки. Налетел внезапный шквал с дождем.
Капитан Кинг вынужден был отменить свое распоряжение о дополнительной
оснастке, но нипочем не хотел уменьшать число поставленных парусов, как ни
увещевал его первый помощник.
"Поймай ветер" подозрительно кренился вперед и на левый борт. В правый
борт с кормы бил сильный ветер и, приподнимая его, усиливал крен. Положение
становилось опасным, казалось, корабль вот-вот зароется носом в пучину. Кинг
зорко следил за ветром, за креном и, когда риск дошел до предела,
скомандовал матросам, чтобы они убрали самые верхние паруса.
Хоть и нелегко было это сделать при болтанке и сильном ветре, моряки
все же не подкачали. Паруса были вовремя убраны.
Осторожный Генри Джеймс на "Капитане Куке" уменьшил парусность еще
раньше.
Наступила ночь. Клипер по-прежнему шел на всех парусах. Капитан
разрешил убрать только трюмсели. Эванс опасался, как бы корабль не начерпал
воды, а то и вовсе не перевернулся, потому что к ночи шторм не только не
ослаб, а, наоборот, рассвирепел. Ветер завывал в такелаже, волны
захлестывали палубу.
Вахтенные -- один впереди, на баке, другой возле грот-мачт, третий на
юте -- хмуро и с опаской поглядывали на валы, штурмовавшие борта. Штурмана
Тэйлора Кинг отослал в каюту обсушиться -- тот вымок до нитки в первый же
час своего дежурства. Но мокрая штурманская одежда была только предлогом для
капитана. Тэйлор, как и Эванс, в последнее время стал выказывать излишнюю
осторожность и настойчиво просил Кинга уменьшить парусность, как только
наступал критический момент. Капитан отослал штурмана в каюту, чтобы здесь
он не портил ему настроения своим нытьем.
Кинг теперь один распоряжался на палубе, никто ему не мешал. Кутаясь в
плащ, он стоял под мокрым тентом -- закрытой рубки на парусниках не было;
она бы затрудняла обзор и управление парусами -- и вслушивался в тревожное
поскрипывание мачт и рев океана. Он приказал впередсмотрящему спуститься с
салинга для безопасности на полубак и глядеть в оба. Хотя вероятность
столкновения со встречными кораблями была не так уж велика, все же во тьме
можно было налететь на какой-нибудь торговый парусник. Купцы в этих широтах
появлялись часто.
Сигнальные застекленные фонари иногда задувало ветром. Вахтенные,
поругивая ненастье, снова зажигали их, прячась от норд-оста, где было
возможно.
"Если Стоун вовремя убрал с мачт лишние паруса -- его счастье, -- думал
Кинг, -- Если же не успел убрать -- наверняка у него опять не выдержал
рангоут. Впрочем, что плохо для "Меченого Мавра", то хорошо для нас. По
крайней мере, выиграем несколько лишних миль. Надо же в конце концов обойти
его, чтобы он не вырывался вперед до самого Лондона!"
Как ни странно, под рев шторма капитану хорошо думалось: "Запас пресной
воды израсходован едва ли наполовину. Крупы и галет хватит до конца пути.
Вперед, только вперед!
До сих пор мне не удалось добиться преимущества в скорости. В чем же
дело? -- размышлял Кинг. -- Почему "Поймай ветер", имея медную обшивку, едва
тянется за "Капитаном Куком" и уступает дорогу "Меченому Мавру"? Неужели я,
как капитан, кое-чего не предусмотрел, не учел? Уж, кажется, все паруса были
поставлены, а результат никудышный..."
Кинг стоял спиной к ветру, напружинивая поочередно ноги в такт качке,
зябко кутался в плащ.
"Да, остается одно: поменьше слушать Эванса и Тэйлора. Они, сами не
желая, сеют во мне семена неуверенности. А это плохо, когда капитан в
чем-либо не уверен. Корабль показал себя в шторм, и не раз, на него можно
положиться. Так в чем же дело, капитан? Чего ты боишься?" -- спрашивал себя
Кинг.
А клипер мчался в ночи в неизвестность, подгеняемый ударами ветра и
волн. Казалось он весь во власти стихии. Но на самом деле это было не так.
Рулевые следили за курсом по компасу, Дэниэл Кинг следил за рулевыми,
проверяя путь по карте и компасу и поправляя штурвальных, если они хоть
чуть-чуть отклонялись от заданного румба.
В четыре утра на "собачью вахту" явился Эванс. Капитан, едва переступая
от усталости, ушел на отдых...
Настало утро. Корабль приближался к мысу Доброй Надежды. До него
оставалось не больше суток пути. Часам к десяти шторм вроде бы поутих. Но
ветер вскоре переменил направление, подув с запада, и в океане развело
сильную зыбь. Барометр стал падать. Снова разыгрался еще более сильный
шторм, и пошел мелкий дождь с градом. Палуба побелела. Теперь приходилось
идти переменными галсами, в бейдевинд. Как ни хотелось Кингу уменьшать
парусность, это пришлось сделать.
Судя по всему, "Капитан Кук" остался далеко позади, а "Меченый Мавр"...
"Меченого Мавра" увидели под вечер на траверзе Порт-Элизабет. Он
представлял жалкое зрелище. Часть парусов была превращена в лохмотья,
фок-мачта пониже салинга сломана. Корабль с трудом лавировал, чтобы не
подставлять крутым валам борта. Матросы в штормовках поднимали новую
стеньгу, меняли реи.
Гарри Стоуну опять не повезло. На клипере "Поймай ветер", несмотря на
все переделки, в которых он побывал, не сломало ни одной стеньги, ни одного
рея. С трудом подавляя в себе желание воспользоваться случаем и поскорее
уйти от потерпевшего аварию соперника, чтобы выиграть время, Дэниэл Кинг,