Страница:
Напомним также, что в 1825 г. руководство компании известило царское правительство о своем намерении "устраивать крепостицы на северо-западном берегу Америки по Медной реке от морского берега внутрь {198} земли". В этой связи Александру I пришлось даже распорядиться сделать директорам Российско-американской компании "строжайший выговор за неприличность как самого предложения, так и выражений, с тем чтобы они беспрекословно повиновались распоряжениям и видам правительства, не выходя из границ купеческого сословия"26.
Сторонники расширения русского влияния в бассейне Тихого океана и Северной Америке (Н. П. Румянцев, Н. С. Мордвинов, И. Б. Пестель и др.) к началу 1820-х годов постепенно утрачивают свои позиции. С другой стороны, все большее влияние приобретают такие деятели, как К. В. Нессельроде или Я. О. Ламберт. Соответственно в политике России на северо-западе Америки начинают преобладать консервативные и охранительные тенденции, а жалобы РАК в большинстве случаев фактически не принимаются во внимание.
Морские офицеры
управляют русскими владениями
в Америке
После отставки А. А. Баранова (1818), прихода к управлению Русской Америкой морских офицеров и особенно после заключения конвенции 1824 г., которая установила южную границу владений РАК по 54°40? с. ш., общее направление русской колонизации стало постепенно перемещаться к востоку и северу. Отправляя весной 1818 г. экспедицию П. Корсаковского с острова Кадьяк на север, новый главный правитель Русской Америки Л. А. Гагемейстер писал: "Дай бог, чтоб Север открыл нам сокровища: Юг не так-то благостен Сандвичевские острова отказались, и в Россе нет бобров, и всякий промысел в малом количестве..." Главным результатом экспедиции стало основание в устье реки Нушагак Ново-Александровской крепости, которая стала отправным пунктом для русских поселений на Кускоквиме 27.
Значительную активность в изучении побережья и внутренних районов Аляски проявляли все последующие главные правители Русской Америки, которые, как правило, были опытными мореплавателями и всячески содействовали исследованию всего тихоокеанского севера, включая не только Аляску, но также Алеутские и Курильские острова, Сахалин и Амур. В хронологи-{199}ческой последовательности пост главного правителя Русской Америки занимали следующие лица: Л. А. Гагемейстер (1818), С. И. Яновский (1818-1820), М. И. Муравьев (1820-1825), П. Е. Чистяков (1825-1830), Ф. П. Врангель (1830-1835), И. А. Купреянов (1835-1840), А. К. Этолин (1840-1845), М. Д. Тебеньков (1845-1850), Н. Я. Розенберг (1850-1853), А. И. Рудаков (1853-1854), С. В. Воеводский (1854-1859), И. В. Фуругельм (1859-1864), Д. П. Максутов (1864-1867)28.
После ухода с поста первенствующего директора РАК М. М. Булдакова, занимавшего эту должность почти тридцать лет (1799-1827), возросла роль морских офицеров и в главном правлении компании в С.-Петербурге. В числе директоров компании теперь все чаще встречались представители высшего чиновничьего аппарата, адмиралы и генералы - В. Г. Политковский, Ф. П. Врангель, Г. А. Сарычев, А. К. Этолин и др. В результате были ликвидированы многие злоупотребления, улучшилось положение как русских, так и особенно местных жителей, в том числе алеутов и креолов, находившихся на службе компании. Впрочем, вскоре обнаружились и серьезные недостатки. Морские офицеры назначались правителями колоний на 5-летний срок и смотрели на свое пребывание в Америке как на временное явление. Хотя они и были знающими, честными и добросовестными людьми, как правило, они не очень хорошо разбирались в коммерции, и экономические дела компании после смены Баранова оставляли желать лучшего.
Наряду с главными правителями большую роль в истории Русской Америки сыграл К. Т. Хлебников, который в 1801-1813 гг. был приказчиком и комиссионером РАК в Гижиге и на Камчатке, а с 1818 по 1832 г. - правителем конторы РАК в Ново-Архангельске. Как ближайший помощник пяти главных правителей Русской Америки (от Л. А. Гагемейстера до Ф. П. Врангеля), К. Т. Хлебников на протяжении полутора десятилетий вел в колониях повседневную хозяйственную работу, а также собирал материал для своих знаменитых "Записок об Америке". С полным основанием Хлебникова называют теперь "летописцем Русской Америки". Его перу принадлежат "Записки о Калифорнии" (Сын Отечества, 1829, т. 174, ч. II, III), где ему довелось бывать почти ежегодно (13 раз!), "Жизнеописание А. А. Бара-{200}нова" (СПб., 1835), "Статистические сведения" о колониях РАК, печатавшиеся в "Коммерческой газете" в 1834 г., и другие работы. Но главным трудом жизни Хлебникова стали "Записки об Америке", частично опубликованные в приложениях к "Морскому сборнику" в 1861 г. 29
Надо сказать, что хозяйственная деятельность РАК, особенно в последние годы, была не вполне удовлетворительной. Правда, судя по официальным отчетам компании, ее доходы в 1850-е годы превысили 8,5 млн. руб., акционерам регулярно выплачивали дивиденды, причем их размер даже увеличился с 11 226 руб. в 1850 г. до 149 680 руб. в 1859 г. 30 За внешним благополучием, однако, скрывались серьезные экономические трудности, истощение пушных богатств, усиливающаяся конкуренция иностранных торговцев на китайском рынке и т. д., что выразилось в существенном сокращении добычи некоторых важных видов пушнины. Так, если с 1797 по 1821 г. морских бобров в колониях было добыто 72 894, то с 1842 по 1861 г.- 25 602 штуки. Еще хуже обстояло дело с промыслом морских котов: 1 232 374 в 1797-1821 гг. и только 338 604 - в 1842-1861 гг. 31 Едва ли не самой важной и во всяком случае наиболее успешной стороной деятельности РАК были географические, гидрографические и этнографические исследования, которые начались еще в XVIII в. и были продолжены прежде всего в ходе многочисленных кругосветных путешествий в первой половине XIX в.
Огромное научное значение имело, в частности, первое кругосветное плавание И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского в 1803-1806 гг. Новое плавание "кругом света" было предпринято в октябре 1806 г. на шлюпе "Нева" под командованием Л. А. Гагемейстера. В 1807-1811 гг. кругосветное плавание совершил военный шлюп "Диана" под командованием В. М. Головина, который посетил русские колонии в Америке летом 1810 г. В 1813-1816 гг. плавание из Кронштадта в Русскую Америку и обратно совершил корабль "Суворов" под командованием М. П. Лазарева. И в дальнейшем кругосветные плавания совершались регулярно вплоть до 1849 г. 32
После смены А. А. Баранова в 1818 г. все более активно начинают исследоваться северные и внутренние районы Аляски, а в 1850-е годы центр тяжести географических работ переместился на Сахалин и Амур. {201}
Самой крупной и самой результативной экспедицией в истории изучения внутренней территории Аляски оказалась "пешеходная опись" части Русской Америки, осуществленная Л. П. Загоскиным в 1842-1844 гг. Были описаны и положены на карту бассейны рек Квихпака и Кускоквима, западная и южная части залива Нортон. "Минералогические наблюдения дали богатый материал о закономерностях климата Аляски. Загоскин собрал большие естественные коллекции по зоологии, ботанике и минералогии", а также по статистике и этнографии (оружия, одежды, домашней утвари). Но главным результатом следует считать установление "хороших контактов с местным населением, которое после экспедиции стало относиться более дружественно к русским"33.
На протяжении десяти лет (с конца 1839 до начала 1849 г.) сбором коллекций для Петербургской академии наук занимался в Русской Америке препаратор Зоологического музея И. Г. Вознесенский. "Он собрал более 150 ящиков этнографических экспонатов, препарировал 3887 всевозможных животных, дав науке более 400 новых видов представителей флоры и фауны. В архиве Вознесенского насчитывается 156 рисунков, из которых 96 раскрашенных - по части "натуральной истории", 25 - "контуров с разных животных" и 38 "картин, видов, портретов". Особую ценность, по мнению специалистов, представляет его геологическая коллекция. "На основании ее академик К. И. Гревинг уже в 1850 г. издал орографический и геогностический очерк северо-западного берега Америки и соседних островов"34.
Исключительно велики заслуги И. Е. Вениаминова (в монашестве Иннокентия) - видного церковного деятеля, этнографа и естествоиспытателя, который провел в Русской Америке около четверти века. Впервые молодой миссионер приехал в Ситку осенью 1823 г. и сразу же занялся изучением алеутского языка, что затем так способствовало успеху его деятельности на острове Уналашка, где он пробыл около десяти лет (с 1824 по 1834). Ко времени его отъезда на острове не осталось ни одного язычника, исправно действовали училище с 22 учениками, небольшая больница, воспитательный дом для сирот, церковь с колокольней, 3 магазина и т. д. 35 Но главным итогом его пребывания в Русской Америке явились "Записки об островах Уналашкинского отдела", изданные иждивением РАК в С.-Петербурге {202} в 1840 г. в трех частях, и грамматика алеутского языка (1846), получившая мировое признание.
В предисловии к своим "Запискам об островах Уналашкинского отдела" Вениаминов отмечал, что считает себя "обязанным передать любезным соотчичам" результат десятилетних своих наблюдений, рассказать о языке, характере, обычаях и быте местных жителей 36. В результате ему удалось издать "настоящую энциклопедию природы и жизни алеутов начиная с материальной культуры"37. По мнению Вениаминова, алеуты "пришли от запада, с большой земли, то есть из Азии", даже "если материк Азии и острова Алеутские находились всегда в таковом расстоянии друг от друга, как ныне"38. Значительную ценность сохраняют наблюдения Вениаминова о социальном строе алеутов, описания их обычаев и нравов. Будучи искусным ремесленником, столяром и часовщиком, он убедился в том, что "все ремесла, которые могли только русские перенести с собой в Америку, алеуты перенимают с охотою, так что теперь между алеутами можно найти мастеров от сапожника до часовщика"39. Сообщая о распространении среди алеутов грамотности, Вениаминов писал: "В последнее время, т. е. когда появились переводы на их язык, умеющих читать было более чем шестая часть; и есть селения, где из мущин более половины грамотны, а на одном острове (св. Павла) почти все до одного умеют читать"40.
После пострижения в монахи Вениаминов, теперь уже как Иннокентий, епископ Камчатский, Курильский и Алеутский, возвратился в 1841 г. в Ново-Архангельск, где им был построен собор св. Архангела Михаила (1848). Окончил же свою жизнь этот замечательный человек на высоком посту митрополита Московского и Коломенского в 1879 г.
Колония Росс в Калифорнии
и ее ликвидация в 1841 г.
Основывая крепость и селение Росс в Калифорнии в 1812 г., РАК рассчитывал создать прочную продовольственную базу для своих владений в Америке. При этом речь шла не только о выращивании в селении Росс и его окрестностях пшеницы, фруктов, овощей, разведении крупного и мелкого рогатого скота, но и об установлении торговых связей с испанской Калифорнией. {203}
С самого начала русская колония столкнулась со значительными трудностями. Русские промышленники и креолы не имели навыков к занятию хлебопашеством. Еще менее были склонны к обработке земли алеуты и местные туземцы, стремившиеся при удобном случае уклониться от несвойственного им занятия. Неблагоприятное влияние на хлебопашество оказывали влажность морского воздуха, частые туманы, а также гористая, пересеченная оврагами и покрытая лесом почва. Периодически возникали острые конфликты и с испанскими властями, которые требовали ликвидации русской крепости.
Тем не менее за первые 10 лет существования селения Росс (до 1822) "с калифорнийских берегов" были доставлены 8121 фонега пшеницы (фонега равнялась 3 пудам 30 фунтам), 1458 фонег гороха и бобов, 1192 фонеги ячменя, 1135 ароб муки (в аробе немного более 28 фунтов), 3200 ароб сала и 1354 аробы мяса 41.
Несмотря на возникшие трудности, РАК, и особенно наиболее активная ее часть, оказавшаяся, кстати говоря, связанной с декабристами, не только не собиралась отказываться от селения Росс, но и стремилась при благоприятных обстоятельствах распространить свое влияние на прилегающие территории. Главным инициатором проектов укрепления и расширения русского влияния в Калифорнии в 1824-1825 гг. выступил мичман Д. И. Завалишин, посетивший русские колонии в Америке на фрегате "Крейсер". Прибыв в Калифорнию в декабре 1823 г., Завалишин в полной мере оценил огромные потенциальные возможности этого края. "Превосходный порт залива Сан-Франциско, благоприятный климат и богатая почва" представляли, по мнению русского моряка, "главную цену Калифорнии"42. В то же время он обратил внимание на слабость колонии Росс, невыгодность ее местоположения, а также нерешительность компании, которая поощряла притязания как испанцев, так и североамериканцев. "Развитие нашей колонии и вследствие того безопасность от покушений американцев... - считал Завалишин, - были возможны лишь в том случае, когда, с одной стороны, мы расширили бы колонию к северу до границы Соединенных Штатов (т. е. до 42 параллели.- Н.Б.) и к востоку до какой-нибудь естественной границы, например, до реки Сакраменто или Сиерры-Невады, а с {204} другой стороны, примкнули бы к заливу Святого Франциска с юга"43.
Путь к осуществлению своих планов Завалишин видел в провозглашении независимости Калифорнии от Мексики, о чем он беседовал с рядом местных деятелей, включая губернатора Л. А. Аргуелло 44. Наибольшее понимание он встретил, однако, у настоятеля миссии Св. Франциска Иосифа (Хосе) Альтимира (Jose Altimira), который благосклонно выслушивал рассказы об . учреждении "Ордена восстановления". Впрочем, это объяснялось не мнимой привязанностью Альтимира к России, а внутренней борьбой различных группировок в самой Калифорнии. Возвратившись в ноябре 1824 г. в С.-Петербург, Завалишин представил царскому правительству обстоятельную записку с предложениями расширить русские владения в Калифорнии. Рассмотрение этих предложений было поручено специальному комитету, куда вошли управляющий Министерством иностранных дел К. В. Нессельроде, а также адмирал Н. С. Мордвинов 45. Хотя сам Завалишин не был приглашен участвовать в обсуждении вопроса о селении Росс, он сумел заинтересовать своими просьбами как директоров РАК, так и Мордвинова. Свое действительное значение русская колония в Калифорнии, как полагал Завалишин, могла получить только в случае значительного расширения ее территории - к северу до границы с США по 42° с. ш., к югу до залива Сан-Франциско и к востоку до реки Сакраменто. Именно такую границу и обозначил собственной рукой Мордвинов на представленной Завалишиным карте. Независимый в своих суждениях государственный деятель в полной мере оценил важность закрепления России в Калифорнии и с самого начала выступил в поддержку предложений Завалишина.
Большое внимание в планах Завалишина отводилось развитию в Калифорнии интенсивного земледелия, для чего предполагалось переселить в колонию Росс крестьянские семейства, предварительно выкупив их "из крепостного состояния, преимущественно в малоземельных местах и у бедных помещиков". По его предложению, принятому директорами правления, "поселенцам предполагалось предоставить полную свободу от повинностей и обязательных занятий в убеждении, что они и без того будут заниматься преимущественно земледелием". При этом имелось в виду, что поселенцам будут {205} предоставлены необходимые орудия производства и земельные участки 46.
Идеи Д. И. Завалишина получили известное (хотя и не полное) отражение в записке главного правления "об исходатайствовании высочайшего дозволения на заселение оседлых хлебопашцев в селении Росс" и "о распределении границ округа, имеющего принадлежать к сему селению", от "февраля - дня 1825 года". Главное правление считало необходимым просить министра финансов "исходатайствовать у Александра I дозволение основать заселение оседлых хлебопашцев в своих колониях, и на сей конец даровать компании право пригласить на выгодных условиях несколько хлебопашцев с их семействами или приобресть таковых куплей от помещиков, с тем что сии крепостные со дня их вступления во владение компании получат свободу и будут числиться государственными крестьянами". Не решаясь, по-видимому, на радикальное расширение границ своей колонии в Калифорнии, главное правление полагало, что "для спокойного обладения на пребудущее время оным местом" необходимо "с согласия испано-американского правительства назначить границы округа, имеющего принадлежать к сему селению. Границу сию со стороны Калифорнии можно определить речкою Ливантулой, впадающей в залив Большая Бодега. Назначение же границ внутри земли с восточной и северной сторон должно представить местным начальствам обеих держав"47.
Вряд ли можно было ожидать, что царское правительство положительно отнесется к подобным предложениям, какими бы частными и малозначительными они ни представлялись на первый взгляд. Хотя в предложениях компании речь шла всего о "нескольких хлебопашцах с их семействами", легко увидеть, что сам принцип заселения новой колонии освобожденными от крепостной зависимости крестьянами противоречил общей системе политики царского правительства в крестьянском вопросе.
Для правительства А. А. Аракчеева и К. В. Нессельроде она была явно неприемлема. Проекты Д. И. Завалишина о расширении русских владений в Калифорнии противоречили и сложившейся консервативной системе политики России в Северной Америке и на Тихом океане. Неудивительно поэтому, что Нессельроде категорически отверг все подобные предложения. Настойчивый {206} Завалишин обратился летом 1825 г. с личным письмом непосредственно к Александру I, но царь так и не пожелал его принять 48. Восстание 14 (26) декабря 1825 г. на Сенатской площади полностью перечеркнуло проекты расширения колонии Росс. Все записки и документы Завалишина, относящиеся к исполнению "некоторой части" его планов относительно Калифорнии, перепуганные директора немедленно уничтожили. И. В. Прокофьев, по отзыву Завалишина, "со страху после 14 декабря сжег все бумаги, где даже только упоминалось мое имя, а не только те, которые шли лично от меня"49. Уже находясь в тюрьме, Завалишин в письме к Николаю I 24 января (5 февраля) 1826 г. объяснял значение своих калифорнийских планов: "Калифорния, поддавшаяся России и заселенная русскими, оставалась бы навсегда в ее власти. Приобретение ее гаваней и дешевизна содержания позволили иметь там наблюдательный флот, который доставил бы России владычество над Тихим океаном и китайскую торговлю, упрочили бы владения другими колониями, ограничили бы влияние Соединенных Штатов и Англии"50.
Реальная действительность оказалась совсем не похожей на заманчивую картину, о которой не переставал мечтать молодой военный моряк. Колония Росс представляла собой небольшую деревянную крепость "с 17-ю орудиями малого калибра". В ней находились "дом для начальника, контора, казармы, двухэтажный магазин и некоторые другие здания". Служащих компании, кроме алеут, считалось до 50 человек, из которых "едва 12 человек" занимались собственно сельским хозяйством, засевая "около 200 пудов пшеницы и до 40 пудов ячменю". Кроме того, в Россе считалось "лошадей 46, быков и коров 2139, свиней 81 и овец 842". С 1826 по 1833 г. из колонии было вывезено всего около 6 тыс. пудов пшеницы, или примерно по 850 пудов в год. После того как К. Т. Хлебников получил разрешение калифорнийских властей на ловлю морских бобров, в течение ряда лет алеуты занимались промыслом на островах Ферлонс. Постепенно, однако, этот промысел давал все меньшие доходы, а впоследствии и совсем прекратился. Если в 1824-1825 гг. было добыто 975 морских бобров, то в 1832-1833 гг. - всего 188. Промысел морских котов сократился с 1050 штук в 1825 г. до 54 в 1833 г. 51 {207}
Приехав в русскую колонию в Калифорнии в 1836 г., воспитанник Земледельческой школы в Москве Е. Л. Черных сразу же нашел недостатки ее местоположения: "Верстах в 20-ти от Росса внутрь материка есть равнины истинно благословенные: отличнейшие земли, разные леса, рыбные реки, озера; там туманы не могли б иметь влияние на урожай"52. Сам Е. Л. Черных организовал свое собственное ранчо в пяти милях к северу от залива Бодега, где начал проводить свои наблюдения и усовершенствования. Несколько ранее (1833) были основаны также ранчо В. Хлебникова и ранчо П. Костромитинова. Побывавший в Калифорнии в 1836 г. И. Е. Вениаминов писал: "Крепость Росс есть небольшое, но довольно хорошо устроенное селение или село, состоящее из 24 домов и нескольких юрт для алеут, со всех сторон окруженное пашнями и лесами, в середине коего находится четырехугольная небольшая деревянная ограда, имеющая 2 оборонительные будки с несколькими пушками и вмещающая в себя часовню, дом правителя, контору, магазин, казармы и несколько квартир для почетных жителей. Здесь мужского пола 154 и женского пола 106, а всего 260 душ, в числе коих русских 120, креол 51, алеут кадьякских 50 и 39 индейцев крещеных"53.
Последняя попытка укрепить и расширить русские владения в Калифорнии относится к середине 1830-х годов, когда заинтересованный в установлении дружественных отношений с Россией губернатор Верхней Калифорнии Хосе Фигероа от имени мексиканского правительства завязал переписку с главным правителем Русской Америки Врангелем и предложил ему свое содействие в ходе поездки барона через Мексику в С.-Петербург 54. К сожалению, возможности для переговоров Врангеля в Мехико оказались довольно ограниченными.
В соответствии с инструкцией МИД России Врангелю было разрешено посетить Мексику лишь как уполномоченному РАК, но вместе с тем ему поручалось узнать, "до какой степени акт признания русским правительством независимой республики мог бы склонить мексиканское правительство к формальной уступке занятых русскими в Калифорнии земель"55.
Тем не менее в ходе своих переговоров в Мексике весной 1836 г. Врангелю удалось наметить пути расширения деловых связей РАК с Калифорнией. Он получил, в {208} частности, заверение и. о. министра иностранных дел Мексиканской республики X. Монастерио о том, что правительство Мексики "с удовлетворением смотрит на желание администрации русских владений в Америке расширить и активизировать торговые отношения с Калифорнией" и что оно имеет намерение укрепить эти отношения "путем заключения официального соглашения". В записке о своих переговорах в Мексике Врангель отмечал летом 1836 г.: "Дипломатическому агенту России в Мексике по заключению торгового тракта будет нетрудно... утвердить за Россией колонию Росс и, определяя границы сей колонии, можно оные отодвинуть на два десятка миль к востоку, югу и северу, чему не встретится затруднений. Необходимо польстить тщеславию молодой республики, и тогда только, а не прежде, доводы будут убедительны и может возродиться симпатия к России"56.
Следуя принципу легитимизма, царское правительство в то время не было склонно идти на официальное признание республиканского правительства Мексики, и переговоры Ф. П. Врангеля не получили дальнейшего развития. Положение небольшой колонии в Калифорнии становилось все более затруднительным. Если во второй половине 1820-х годов содержание селения Росс обходилось компании в среднем в 45 тыс. руб., а от пушного промысла ежегодно поступало 22 тыс. руб., то за 1837 г. торговые расходы возросли до 72 тыс. руб. "Промысел бобров с каждым днем уменьшается, хлебопашество далеко не вознаграждало трудов земледельца"57. В результате в 1838 г. все алеуты были переведены на остров Кадьяк, а местное начальство стало все более склоняться к ликвидации убыточной колонии в Калифорнии. РАК, однако, все еще продолжала удерживать ее за собой "в надежде будущих выгод и приобретений".
Существенное влияние на судьбу крепости и селения Росс оказало заключение РАК 25 января (6 февраля) 1839 г. соглашения с компанией Гудзонова залива, по которому последняя получила в аренду на 10 лет прибрежную полосу русских владений от мыса Спенсер при заливе Креста на севере до 50° 40? на юге. В качестве платы за аренду компания Гудзонова залива должна была ежегодно передавать РАК 2000 шкур выдр и, что особенно важно, брала на себя обязательство продавать необходимые для Русской Америки продовольственные товары - пшеницу (14 000 пудов), муку (498 пудов), {209} солонину (904 пуда) и т. д. 58 Получив в результате соглашения с компанией Гудзонова залива новый источник снабжения продовольствием, главное правление РАК уже 31 марта (12 апреля) 1839 г. обратилось к правительству с ходатайством об упразднении колонии в Калифорнии. Руководство РАК отмечало, в частности, что оно "питало надежду на расширение своих владений и на занятие мест удобных для разведения хлебопашества и скотоводства в таком объеме, чтобы сверх содержания гарнизона можно было бы снабжать и прочие отделы пшеницей, солониной и маслом. При нынешних же обстоятельствах надежда сия совершенно рушилась и главное правление не находит никакого основания и не усматривает уважительной цели для дальнейшего занятия селения Росс. Даже в политическом отношении обладание Россом сопряжено с неудобствами: оно не подкреплено никаким актом, ни признанием других держав... Занятие Росса какою бы ни было нацией не может иметь влияния на безопасность наших колоний: англичане имеют свои гавани у самых наших границ; мексиканцы и калифорнийцы владеют превосходным заливом С. Франсиско возле Росса, граждане Соединенных Штатов толпами заселяют берега этого залива и не имеют надобности в недоступной скале Росс". Исходя из этих соображений, совет РАК "согласно с мнением главного правителя" постановил "упразднить селение Росс, распределив находящихся в оном служащих и имущество по другим отделам"59.
Сторонники расширения русского влияния в бассейне Тихого океана и Северной Америке (Н. П. Румянцев, Н. С. Мордвинов, И. Б. Пестель и др.) к началу 1820-х годов постепенно утрачивают свои позиции. С другой стороны, все большее влияние приобретают такие деятели, как К. В. Нессельроде или Я. О. Ламберт. Соответственно в политике России на северо-западе Америки начинают преобладать консервативные и охранительные тенденции, а жалобы РАК в большинстве случаев фактически не принимаются во внимание.
Морские офицеры
управляют русскими владениями
в Америке
После отставки А. А. Баранова (1818), прихода к управлению Русской Америкой морских офицеров и особенно после заключения конвенции 1824 г., которая установила южную границу владений РАК по 54°40? с. ш., общее направление русской колонизации стало постепенно перемещаться к востоку и северу. Отправляя весной 1818 г. экспедицию П. Корсаковского с острова Кадьяк на север, новый главный правитель Русской Америки Л. А. Гагемейстер писал: "Дай бог, чтоб Север открыл нам сокровища: Юг не так-то благостен Сандвичевские острова отказались, и в Россе нет бобров, и всякий промысел в малом количестве..." Главным результатом экспедиции стало основание в устье реки Нушагак Ново-Александровской крепости, которая стала отправным пунктом для русских поселений на Кускоквиме 27.
Значительную активность в изучении побережья и внутренних районов Аляски проявляли все последующие главные правители Русской Америки, которые, как правило, были опытными мореплавателями и всячески содействовали исследованию всего тихоокеанского севера, включая не только Аляску, но также Алеутские и Курильские острова, Сахалин и Амур. В хронологи-{199}ческой последовательности пост главного правителя Русской Америки занимали следующие лица: Л. А. Гагемейстер (1818), С. И. Яновский (1818-1820), М. И. Муравьев (1820-1825), П. Е. Чистяков (1825-1830), Ф. П. Врангель (1830-1835), И. А. Купреянов (1835-1840), А. К. Этолин (1840-1845), М. Д. Тебеньков (1845-1850), Н. Я. Розенберг (1850-1853), А. И. Рудаков (1853-1854), С. В. Воеводский (1854-1859), И. В. Фуругельм (1859-1864), Д. П. Максутов (1864-1867)28.
После ухода с поста первенствующего директора РАК М. М. Булдакова, занимавшего эту должность почти тридцать лет (1799-1827), возросла роль морских офицеров и в главном правлении компании в С.-Петербурге. В числе директоров компании теперь все чаще встречались представители высшего чиновничьего аппарата, адмиралы и генералы - В. Г. Политковский, Ф. П. Врангель, Г. А. Сарычев, А. К. Этолин и др. В результате были ликвидированы многие злоупотребления, улучшилось положение как русских, так и особенно местных жителей, в том числе алеутов и креолов, находившихся на службе компании. Впрочем, вскоре обнаружились и серьезные недостатки. Морские офицеры назначались правителями колоний на 5-летний срок и смотрели на свое пребывание в Америке как на временное явление. Хотя они и были знающими, честными и добросовестными людьми, как правило, они не очень хорошо разбирались в коммерции, и экономические дела компании после смены Баранова оставляли желать лучшего.
Наряду с главными правителями большую роль в истории Русской Америки сыграл К. Т. Хлебников, который в 1801-1813 гг. был приказчиком и комиссионером РАК в Гижиге и на Камчатке, а с 1818 по 1832 г. - правителем конторы РАК в Ново-Архангельске. Как ближайший помощник пяти главных правителей Русской Америки (от Л. А. Гагемейстера до Ф. П. Врангеля), К. Т. Хлебников на протяжении полутора десятилетий вел в колониях повседневную хозяйственную работу, а также собирал материал для своих знаменитых "Записок об Америке". С полным основанием Хлебникова называют теперь "летописцем Русской Америки". Его перу принадлежат "Записки о Калифорнии" (Сын Отечества, 1829, т. 174, ч. II, III), где ему довелось бывать почти ежегодно (13 раз!), "Жизнеописание А. А. Бара-{200}нова" (СПб., 1835), "Статистические сведения" о колониях РАК, печатавшиеся в "Коммерческой газете" в 1834 г., и другие работы. Но главным трудом жизни Хлебникова стали "Записки об Америке", частично опубликованные в приложениях к "Морскому сборнику" в 1861 г. 29
Надо сказать, что хозяйственная деятельность РАК, особенно в последние годы, была не вполне удовлетворительной. Правда, судя по официальным отчетам компании, ее доходы в 1850-е годы превысили 8,5 млн. руб., акционерам регулярно выплачивали дивиденды, причем их размер даже увеличился с 11 226 руб. в 1850 г. до 149 680 руб. в 1859 г. 30 За внешним благополучием, однако, скрывались серьезные экономические трудности, истощение пушных богатств, усиливающаяся конкуренция иностранных торговцев на китайском рынке и т. д., что выразилось в существенном сокращении добычи некоторых важных видов пушнины. Так, если с 1797 по 1821 г. морских бобров в колониях было добыто 72 894, то с 1842 по 1861 г.- 25 602 штуки. Еще хуже обстояло дело с промыслом морских котов: 1 232 374 в 1797-1821 гг. и только 338 604 - в 1842-1861 гг. 31 Едва ли не самой важной и во всяком случае наиболее успешной стороной деятельности РАК были географические, гидрографические и этнографические исследования, которые начались еще в XVIII в. и были продолжены прежде всего в ходе многочисленных кругосветных путешествий в первой половине XIX в.
Огромное научное значение имело, в частности, первое кругосветное плавание И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского в 1803-1806 гг. Новое плавание "кругом света" было предпринято в октябре 1806 г. на шлюпе "Нева" под командованием Л. А. Гагемейстера. В 1807-1811 гг. кругосветное плавание совершил военный шлюп "Диана" под командованием В. М. Головина, который посетил русские колонии в Америке летом 1810 г. В 1813-1816 гг. плавание из Кронштадта в Русскую Америку и обратно совершил корабль "Суворов" под командованием М. П. Лазарева. И в дальнейшем кругосветные плавания совершались регулярно вплоть до 1849 г. 32
После смены А. А. Баранова в 1818 г. все более активно начинают исследоваться северные и внутренние районы Аляски, а в 1850-е годы центр тяжести географических работ переместился на Сахалин и Амур. {201}
Самой крупной и самой результативной экспедицией в истории изучения внутренней территории Аляски оказалась "пешеходная опись" части Русской Америки, осуществленная Л. П. Загоскиным в 1842-1844 гг. Были описаны и положены на карту бассейны рек Квихпака и Кускоквима, западная и южная части залива Нортон. "Минералогические наблюдения дали богатый материал о закономерностях климата Аляски. Загоскин собрал большие естественные коллекции по зоологии, ботанике и минералогии", а также по статистике и этнографии (оружия, одежды, домашней утвари). Но главным результатом следует считать установление "хороших контактов с местным населением, которое после экспедиции стало относиться более дружественно к русским"33.
На протяжении десяти лет (с конца 1839 до начала 1849 г.) сбором коллекций для Петербургской академии наук занимался в Русской Америке препаратор Зоологического музея И. Г. Вознесенский. "Он собрал более 150 ящиков этнографических экспонатов, препарировал 3887 всевозможных животных, дав науке более 400 новых видов представителей флоры и фауны. В архиве Вознесенского насчитывается 156 рисунков, из которых 96 раскрашенных - по части "натуральной истории", 25 - "контуров с разных животных" и 38 "картин, видов, портретов". Особую ценность, по мнению специалистов, представляет его геологическая коллекция. "На основании ее академик К. И. Гревинг уже в 1850 г. издал орографический и геогностический очерк северо-западного берега Америки и соседних островов"34.
Исключительно велики заслуги И. Е. Вениаминова (в монашестве Иннокентия) - видного церковного деятеля, этнографа и естествоиспытателя, который провел в Русской Америке около четверти века. Впервые молодой миссионер приехал в Ситку осенью 1823 г. и сразу же занялся изучением алеутского языка, что затем так способствовало успеху его деятельности на острове Уналашка, где он пробыл около десяти лет (с 1824 по 1834). Ко времени его отъезда на острове не осталось ни одного язычника, исправно действовали училище с 22 учениками, небольшая больница, воспитательный дом для сирот, церковь с колокольней, 3 магазина и т. д. 35 Но главным итогом его пребывания в Русской Америке явились "Записки об островах Уналашкинского отдела", изданные иждивением РАК в С.-Петербурге {202} в 1840 г. в трех частях, и грамматика алеутского языка (1846), получившая мировое признание.
В предисловии к своим "Запискам об островах Уналашкинского отдела" Вениаминов отмечал, что считает себя "обязанным передать любезным соотчичам" результат десятилетних своих наблюдений, рассказать о языке, характере, обычаях и быте местных жителей 36. В результате ему удалось издать "настоящую энциклопедию природы и жизни алеутов начиная с материальной культуры"37. По мнению Вениаминова, алеуты "пришли от запада, с большой земли, то есть из Азии", даже "если материк Азии и острова Алеутские находились всегда в таковом расстоянии друг от друга, как ныне"38. Значительную ценность сохраняют наблюдения Вениаминова о социальном строе алеутов, описания их обычаев и нравов. Будучи искусным ремесленником, столяром и часовщиком, он убедился в том, что "все ремесла, которые могли только русские перенести с собой в Америку, алеуты перенимают с охотою, так что теперь между алеутами можно найти мастеров от сапожника до часовщика"39. Сообщая о распространении среди алеутов грамотности, Вениаминов писал: "В последнее время, т. е. когда появились переводы на их язык, умеющих читать было более чем шестая часть; и есть селения, где из мущин более половины грамотны, а на одном острове (св. Павла) почти все до одного умеют читать"40.
После пострижения в монахи Вениаминов, теперь уже как Иннокентий, епископ Камчатский, Курильский и Алеутский, возвратился в 1841 г. в Ново-Архангельск, где им был построен собор св. Архангела Михаила (1848). Окончил же свою жизнь этот замечательный человек на высоком посту митрополита Московского и Коломенского в 1879 г.
Колония Росс в Калифорнии
и ее ликвидация в 1841 г.
Основывая крепость и селение Росс в Калифорнии в 1812 г., РАК рассчитывал создать прочную продовольственную базу для своих владений в Америке. При этом речь шла не только о выращивании в селении Росс и его окрестностях пшеницы, фруктов, овощей, разведении крупного и мелкого рогатого скота, но и об установлении торговых связей с испанской Калифорнией. {203}
С самого начала русская колония столкнулась со значительными трудностями. Русские промышленники и креолы не имели навыков к занятию хлебопашеством. Еще менее были склонны к обработке земли алеуты и местные туземцы, стремившиеся при удобном случае уклониться от несвойственного им занятия. Неблагоприятное влияние на хлебопашество оказывали влажность морского воздуха, частые туманы, а также гористая, пересеченная оврагами и покрытая лесом почва. Периодически возникали острые конфликты и с испанскими властями, которые требовали ликвидации русской крепости.
Тем не менее за первые 10 лет существования селения Росс (до 1822) "с калифорнийских берегов" были доставлены 8121 фонега пшеницы (фонега равнялась 3 пудам 30 фунтам), 1458 фонег гороха и бобов, 1192 фонеги ячменя, 1135 ароб муки (в аробе немного более 28 фунтов), 3200 ароб сала и 1354 аробы мяса 41.
Несмотря на возникшие трудности, РАК, и особенно наиболее активная ее часть, оказавшаяся, кстати говоря, связанной с декабристами, не только не собиралась отказываться от селения Росс, но и стремилась при благоприятных обстоятельствах распространить свое влияние на прилегающие территории. Главным инициатором проектов укрепления и расширения русского влияния в Калифорнии в 1824-1825 гг. выступил мичман Д. И. Завалишин, посетивший русские колонии в Америке на фрегате "Крейсер". Прибыв в Калифорнию в декабре 1823 г., Завалишин в полной мере оценил огромные потенциальные возможности этого края. "Превосходный порт залива Сан-Франциско, благоприятный климат и богатая почва" представляли, по мнению русского моряка, "главную цену Калифорнии"42. В то же время он обратил внимание на слабость колонии Росс, невыгодность ее местоположения, а также нерешительность компании, которая поощряла притязания как испанцев, так и североамериканцев. "Развитие нашей колонии и вследствие того безопасность от покушений американцев... - считал Завалишин, - были возможны лишь в том случае, когда, с одной стороны, мы расширили бы колонию к северу до границы Соединенных Штатов (т. е. до 42 параллели.- Н.Б.) и к востоку до какой-нибудь естественной границы, например, до реки Сакраменто или Сиерры-Невады, а с {204} другой стороны, примкнули бы к заливу Святого Франциска с юга"43.
Путь к осуществлению своих планов Завалишин видел в провозглашении независимости Калифорнии от Мексики, о чем он беседовал с рядом местных деятелей, включая губернатора Л. А. Аргуелло 44. Наибольшее понимание он встретил, однако, у настоятеля миссии Св. Франциска Иосифа (Хосе) Альтимира (Jose Altimira), который благосклонно выслушивал рассказы об . учреждении "Ордена восстановления". Впрочем, это объяснялось не мнимой привязанностью Альтимира к России, а внутренней борьбой различных группировок в самой Калифорнии. Возвратившись в ноябре 1824 г. в С.-Петербург, Завалишин представил царскому правительству обстоятельную записку с предложениями расширить русские владения в Калифорнии. Рассмотрение этих предложений было поручено специальному комитету, куда вошли управляющий Министерством иностранных дел К. В. Нессельроде, а также адмирал Н. С. Мордвинов 45. Хотя сам Завалишин не был приглашен участвовать в обсуждении вопроса о селении Росс, он сумел заинтересовать своими просьбами как директоров РАК, так и Мордвинова. Свое действительное значение русская колония в Калифорнии, как полагал Завалишин, могла получить только в случае значительного расширения ее территории - к северу до границы с США по 42° с. ш., к югу до залива Сан-Франциско и к востоку до реки Сакраменто. Именно такую границу и обозначил собственной рукой Мордвинов на представленной Завалишиным карте. Независимый в своих суждениях государственный деятель в полной мере оценил важность закрепления России в Калифорнии и с самого начала выступил в поддержку предложений Завалишина.
Большое внимание в планах Завалишина отводилось развитию в Калифорнии интенсивного земледелия, для чего предполагалось переселить в колонию Росс крестьянские семейства, предварительно выкупив их "из крепостного состояния, преимущественно в малоземельных местах и у бедных помещиков". По его предложению, принятому директорами правления, "поселенцам предполагалось предоставить полную свободу от повинностей и обязательных занятий в убеждении, что они и без того будут заниматься преимущественно земледелием". При этом имелось в виду, что поселенцам будут {205} предоставлены необходимые орудия производства и земельные участки 46.
Идеи Д. И. Завалишина получили известное (хотя и не полное) отражение в записке главного правления "об исходатайствовании высочайшего дозволения на заселение оседлых хлебопашцев в селении Росс" и "о распределении границ округа, имеющего принадлежать к сему селению", от "февраля - дня 1825 года". Главное правление считало необходимым просить министра финансов "исходатайствовать у Александра I дозволение основать заселение оседлых хлебопашцев в своих колониях, и на сей конец даровать компании право пригласить на выгодных условиях несколько хлебопашцев с их семействами или приобресть таковых куплей от помещиков, с тем что сии крепостные со дня их вступления во владение компании получат свободу и будут числиться государственными крестьянами". Не решаясь, по-видимому, на радикальное расширение границ своей колонии в Калифорнии, главное правление полагало, что "для спокойного обладения на пребудущее время оным местом" необходимо "с согласия испано-американского правительства назначить границы округа, имеющего принадлежать к сему селению. Границу сию со стороны Калифорнии можно определить речкою Ливантулой, впадающей в залив Большая Бодега. Назначение же границ внутри земли с восточной и северной сторон должно представить местным начальствам обеих держав"47.
Вряд ли можно было ожидать, что царское правительство положительно отнесется к подобным предложениям, какими бы частными и малозначительными они ни представлялись на первый взгляд. Хотя в предложениях компании речь шла всего о "нескольких хлебопашцах с их семействами", легко увидеть, что сам принцип заселения новой колонии освобожденными от крепостной зависимости крестьянами противоречил общей системе политики царского правительства в крестьянском вопросе.
Для правительства А. А. Аракчеева и К. В. Нессельроде она была явно неприемлема. Проекты Д. И. Завалишина о расширении русских владений в Калифорнии противоречили и сложившейся консервативной системе политики России в Северной Америке и на Тихом океане. Неудивительно поэтому, что Нессельроде категорически отверг все подобные предложения. Настойчивый {206} Завалишин обратился летом 1825 г. с личным письмом непосредственно к Александру I, но царь так и не пожелал его принять 48. Восстание 14 (26) декабря 1825 г. на Сенатской площади полностью перечеркнуло проекты расширения колонии Росс. Все записки и документы Завалишина, относящиеся к исполнению "некоторой части" его планов относительно Калифорнии, перепуганные директора немедленно уничтожили. И. В. Прокофьев, по отзыву Завалишина, "со страху после 14 декабря сжег все бумаги, где даже только упоминалось мое имя, а не только те, которые шли лично от меня"49. Уже находясь в тюрьме, Завалишин в письме к Николаю I 24 января (5 февраля) 1826 г. объяснял значение своих калифорнийских планов: "Калифорния, поддавшаяся России и заселенная русскими, оставалась бы навсегда в ее власти. Приобретение ее гаваней и дешевизна содержания позволили иметь там наблюдательный флот, который доставил бы России владычество над Тихим океаном и китайскую торговлю, упрочили бы владения другими колониями, ограничили бы влияние Соединенных Штатов и Англии"50.
Реальная действительность оказалась совсем не похожей на заманчивую картину, о которой не переставал мечтать молодой военный моряк. Колония Росс представляла собой небольшую деревянную крепость "с 17-ю орудиями малого калибра". В ней находились "дом для начальника, контора, казармы, двухэтажный магазин и некоторые другие здания". Служащих компании, кроме алеут, считалось до 50 человек, из которых "едва 12 человек" занимались собственно сельским хозяйством, засевая "около 200 пудов пшеницы и до 40 пудов ячменю". Кроме того, в Россе считалось "лошадей 46, быков и коров 2139, свиней 81 и овец 842". С 1826 по 1833 г. из колонии было вывезено всего около 6 тыс. пудов пшеницы, или примерно по 850 пудов в год. После того как К. Т. Хлебников получил разрешение калифорнийских властей на ловлю морских бобров, в течение ряда лет алеуты занимались промыслом на островах Ферлонс. Постепенно, однако, этот промысел давал все меньшие доходы, а впоследствии и совсем прекратился. Если в 1824-1825 гг. было добыто 975 морских бобров, то в 1832-1833 гг. - всего 188. Промысел морских котов сократился с 1050 штук в 1825 г. до 54 в 1833 г. 51 {207}
Приехав в русскую колонию в Калифорнии в 1836 г., воспитанник Земледельческой школы в Москве Е. Л. Черных сразу же нашел недостатки ее местоположения: "Верстах в 20-ти от Росса внутрь материка есть равнины истинно благословенные: отличнейшие земли, разные леса, рыбные реки, озера; там туманы не могли б иметь влияние на урожай"52. Сам Е. Л. Черных организовал свое собственное ранчо в пяти милях к северу от залива Бодега, где начал проводить свои наблюдения и усовершенствования. Несколько ранее (1833) были основаны также ранчо В. Хлебникова и ранчо П. Костромитинова. Побывавший в Калифорнии в 1836 г. И. Е. Вениаминов писал: "Крепость Росс есть небольшое, но довольно хорошо устроенное селение или село, состоящее из 24 домов и нескольких юрт для алеут, со всех сторон окруженное пашнями и лесами, в середине коего находится четырехугольная небольшая деревянная ограда, имеющая 2 оборонительные будки с несколькими пушками и вмещающая в себя часовню, дом правителя, контору, магазин, казармы и несколько квартир для почетных жителей. Здесь мужского пола 154 и женского пола 106, а всего 260 душ, в числе коих русских 120, креол 51, алеут кадьякских 50 и 39 индейцев крещеных"53.
Последняя попытка укрепить и расширить русские владения в Калифорнии относится к середине 1830-х годов, когда заинтересованный в установлении дружественных отношений с Россией губернатор Верхней Калифорнии Хосе Фигероа от имени мексиканского правительства завязал переписку с главным правителем Русской Америки Врангелем и предложил ему свое содействие в ходе поездки барона через Мексику в С.-Петербург 54. К сожалению, возможности для переговоров Врангеля в Мехико оказались довольно ограниченными.
В соответствии с инструкцией МИД России Врангелю было разрешено посетить Мексику лишь как уполномоченному РАК, но вместе с тем ему поручалось узнать, "до какой степени акт признания русским правительством независимой республики мог бы склонить мексиканское правительство к формальной уступке занятых русскими в Калифорнии земель"55.
Тем не менее в ходе своих переговоров в Мексике весной 1836 г. Врангелю удалось наметить пути расширения деловых связей РАК с Калифорнией. Он получил, в {208} частности, заверение и. о. министра иностранных дел Мексиканской республики X. Монастерио о том, что правительство Мексики "с удовлетворением смотрит на желание администрации русских владений в Америке расширить и активизировать торговые отношения с Калифорнией" и что оно имеет намерение укрепить эти отношения "путем заключения официального соглашения". В записке о своих переговорах в Мексике Врангель отмечал летом 1836 г.: "Дипломатическому агенту России в Мексике по заключению торгового тракта будет нетрудно... утвердить за Россией колонию Росс и, определяя границы сей колонии, можно оные отодвинуть на два десятка миль к востоку, югу и северу, чему не встретится затруднений. Необходимо польстить тщеславию молодой республики, и тогда только, а не прежде, доводы будут убедительны и может возродиться симпатия к России"56.
Следуя принципу легитимизма, царское правительство в то время не было склонно идти на официальное признание республиканского правительства Мексики, и переговоры Ф. П. Врангеля не получили дальнейшего развития. Положение небольшой колонии в Калифорнии становилось все более затруднительным. Если во второй половине 1820-х годов содержание селения Росс обходилось компании в среднем в 45 тыс. руб., а от пушного промысла ежегодно поступало 22 тыс. руб., то за 1837 г. торговые расходы возросли до 72 тыс. руб. "Промысел бобров с каждым днем уменьшается, хлебопашество далеко не вознаграждало трудов земледельца"57. В результате в 1838 г. все алеуты были переведены на остров Кадьяк, а местное начальство стало все более склоняться к ликвидации убыточной колонии в Калифорнии. РАК, однако, все еще продолжала удерживать ее за собой "в надежде будущих выгод и приобретений".
Существенное влияние на судьбу крепости и селения Росс оказало заключение РАК 25 января (6 февраля) 1839 г. соглашения с компанией Гудзонова залива, по которому последняя получила в аренду на 10 лет прибрежную полосу русских владений от мыса Спенсер при заливе Креста на севере до 50° 40? на юге. В качестве платы за аренду компания Гудзонова залива должна была ежегодно передавать РАК 2000 шкур выдр и, что особенно важно, брала на себя обязательство продавать необходимые для Русской Америки продовольственные товары - пшеницу (14 000 пудов), муку (498 пудов), {209} солонину (904 пуда) и т. д. 58 Получив в результате соглашения с компанией Гудзонова залива новый источник снабжения продовольствием, главное правление РАК уже 31 марта (12 апреля) 1839 г. обратилось к правительству с ходатайством об упразднении колонии в Калифорнии. Руководство РАК отмечало, в частности, что оно "питало надежду на расширение своих владений и на занятие мест удобных для разведения хлебопашества и скотоводства в таком объеме, чтобы сверх содержания гарнизона можно было бы снабжать и прочие отделы пшеницей, солониной и маслом. При нынешних же обстоятельствах надежда сия совершенно рушилась и главное правление не находит никакого основания и не усматривает уважительной цели для дальнейшего занятия селения Росс. Даже в политическом отношении обладание Россом сопряжено с неудобствами: оно не подкреплено никаким актом, ни признанием других держав... Занятие Росса какою бы ни было нацией не может иметь влияния на безопасность наших колоний: англичане имеют свои гавани у самых наших границ; мексиканцы и калифорнийцы владеют превосходным заливом С. Франсиско возле Росса, граждане Соединенных Штатов толпами заселяют берега этого залива и не имеют надобности в недоступной скале Росс". Исходя из этих соображений, совет РАК "согласно с мнением главного правителя" постановил "упразднить селение Росс, распределив находящихся в оном служащих и имущество по другим отделам"59.