Большаков Валерий. Закон меча

   – Будешь моим заложником! – быстро сказал Олег, захватывая шею Пончика сгибом локтя и приставляя нож. – Ори давай!
   – Спасите! – закричал Шурик. – Помогите!
   – Громче!
   – А-а-а! – возопил «заложник». – Удо! Спаси! У-у-у!
   Усатые и бородатые морды, подсвеченные огнем факелов, остановились в шаге от беглецов. Вперед вышел Удо.
   – Не устерег я тебя, – ухмыльнулся он.
   – Отойди! – крикнул Олег, отыгрывая роль. – Не то я прирежу твоего лекаря!
   – Удо-о! – захрипел Пончик, очень артистично трепыхаясь и брыкаясь.
   – Отпусти лекаря, – велел Удо, – и тебя не тронут!
   – Врешь!
   – Я сказал… – с угрозой начал Удо, но Олег отшвырнул на него Пончика и кинулся в сторону. Он и не думал совершить попытку к бегству, просто надо было создать алиби Пончику. Нельзя было, чтобы их обоих посчитали беглыми… Удар дубинкой по голове погасил сознание.
   Очнулся он от пинка, грубого пинка сапогом по ребрам, отдавшегося в голову. Олег застонал и сел. Не раскрывая глаз, ощупал затылок и сразу обнаружил здоровенный желвак, пульсирующий болью. Олег открыл глаза и увидел прямо перед собой засмальцованные порты Удо. Нога поганого венда нетерпеливо притоптывала. Олег поскорее встал, не дожидаясь, пока Удо еще разок влепит ему по организму.
   – Очухался? – с прежним легким добродушием спросил Удо и усмехнулся. – А ты тот еще фрукт. Как чесанул! Чуть лекаря моего не прирезал, другана своего!
   «Проверяет, что ли?» – подумал Олег и процедил на всякий случай:
   – Чтоб он сдох, твой лекарь!
   – Ай-ай-ай! – притворно вздохнул Удо и резко сменил тон: – Запомни на будущее, когда опять вздумаешь убежать. Бить тебя больше не будут. Для таких упорных, как ты, есть средство получше. Я с тебя, со скота, шкуру спущу и выброшу в море, освежеванного! В соленое море! А ты у нас парень здоровый, живой еще будешь во время купания и помрешь не скоро! Пока кровь спустишь рыбкам, пока чайки тебя обклюют… Сначала они глаза выклевывают, потом уже остальное-прочее… Ты меня понял?
   – Я тебя понял, – подтвердил Олег, пообещав себе убить эту сволочь, как только представится возможность.
   – Хозяин! – подлез Пончик. – Лучше его не трогать! Ведун он, с нечистью знается! Его так и звали у нас – Вещим! Он будущее ведает!
   – Да ну?! – заинтересовался Удо, вовсе не испуганный Олеговыми связями в потустороннем мире. – И смерть мою предсказать можешь?
   – Могу, – усмехнулся Олег. – Острая сталь остановит твое сердце, Удо, и выпустит всю черную кровь!
   Взгляд Удо чуток изменился – не страх, но опаска засветилась в глазах венда тревожным огоньком.
   – И скоро мне ее выпускать? – спросил он с напускной небрежностью.
   – Где-то на этой неделе! – ухмыльнулся Олег, прикинув, что скоро они прибудут в Старигард, а там уж, хочешь не хочешь, а бежать с кнорра придется. Он должен доставить бересту по назначению, должен! Иначе за что сгинули Асмуд и Крут? А в Гардах ждут и надеются… И Улеб, и Валит, и Рада, и все-все-все…
   – Плюссо! – рявкнул Удо. – Подь сюды!
   Подбежал мужичонка с татушкой на щеке и поклонился.
   – Этого – на цепь! – буркнул Удо.
   Боос с напарником усадили Сухова на скамью, и Плюссо вдел Олегову ногу в железное кольцо с цепью. Скрепил кольцо клепкой и четырьмя точными ударами сковал. Другой конец цепи удерживался огромным шурупом, вкрученным в палубу. Удо лично подергал цепь – держится! – и двинулся на корму. Выждав, пока «морские братья» отойдут подальше, Пончик быстро проговорил:
   – Завтра вечером мы прибудем в Старигард!..
   – Достань мне какой-нибудь пруток железный, – попросил Олег, – типа отвертки, костыля или гвоздя большого!
   – Я попробую! – дал Пончик обещание.
   – Весла на воду! – заорал Удо с кормы. – Поднять парус!
   Сцепив зубы, Олег ухватился за рукоятку весла и сделал хороший гребок. Еще не вечер!
 
   Кнорр сделал крюк, огибая остров Руян, а когда проходили северный мыс, Олег впервые увидел Аркону, священный город вендов, неприступную крепость, воздвигнутую на белых скалах. За стенами этой цитадели скрывалось главное святилище бога Свентовита, покровителя Виндланда. И Удо, пользуясь близостью святыни, принес жертву Свентовиту, а заодно морскому богу Эгеру и супруге его Ран – выбрал самого старого из гребцов и вырезал тому сердце. Сочащийся кровью миокард Удо посвятил Свентовиту, а труп скинул в море, взывая к Эгеру с просьбой о милости. Рабы, с ужасом пронаблюдав жертвоприношение, гребли так, словно шли на побитие мирового рекорда.
   – Что, страшно стало? – насмехался Олег, работая вполсилы. – Вкалывайте, вкалывайте…
   Прийду сопел только, но сопел очень выразительно, почти членораздельно.
   Под вечер рабам дали роздых, а заодно обнесли скудным ужином – по хвосту жареной камбалешки в одни руки и по сухарю каменной твердости. Питье было на всех – ведро кислого кваса. Квас принес Пончик. Разливая пойло по щербатым чашкам, он протянул Олегу его посуду. Олег принял чашу и ощутил под пальцами холодный стержень. Перехватился, глотнул кислятины, переморщился… И лишь потом разглядел инструмент, подсунутый Пончиком. Это был кривоватый пруток квадратного сечения. Не ломик, не монтировка, но все же будет чем вывернуть чертов шуруп.
   Солнце едва село, когда справа по борту открылась земля. Слева тоже что-то такое виднелось, но ограниченных очертаний. Остров, наверное.
   – Скоро Старигард, – пробормотал Прийду, косясь на Олега. – Подходим уже…
   – Отлично! – ухмыльнулся Олег. – Мне здесь сходить!
   Прийду ничего не сказал, только плечом повел, будто прикрываясь.
   Старигард не стоит на самом берегу, он расположился чуть подальше, в глуби материка, но глубокая речушка, раскопанная под судоходный канал, соединяла стольный град страны вендов с морем. Стража, почивавшая на входе в эту копанку, помахала кнорру белой тряпкой – проходите, дескать, вход свободен.
   – Парус спустить! – скомандовал Удо. – На веслах – смотреть в оба!
   – Дождешься… – пробормотал Олег, нагибаясь и просовывая прут в кольцо, которым оканчивался шуруп. Дело шло туго, видать, приржавел шуруп. Олег поднатужился… Пошло! Чем дальше, тем легче выкручивался. Готово…
   А кнорр как раз входил в устье канала. Достаточно узкий, канал-река был глубок и шел прямо, без извивов. Берега его не поражали бурлением жизни – не набережная, чай, – но купы деревьев оживляли склоны, то крутые, то пологие. Когда берег понижался, становились видны домики в отдалении, изгороди, бредущий скот. Дорога, вильнув, приближалась к каналу, и глазам давались прохожие и проезжие.
   Олег долго ловил взгляд Пончика, поймал, наконец, и кивнул. Пончик, заметно побледнев, опустил глаза – понял, дескать. Вот, удобное место!
   Олег привстал, сердце у него заколотилось. Берег правый выступал, словно приглашая сойти. Олег решительно опустил весло в воду. Гребцы с левого борта упирались по-прежнему, и весло-тормоз сработало – кнорр повело вправо.
   – Ты что творишь, собака?! – рявкнул Удо, появляясь совсем рядом, как чертик из коробки.
   Олег быстро поднялся, и венд вытаращился на него, ибо стоять прямо прикованному было невозможно: не пускала цепь. На целую секунду Удо впал в растерянность, и этого времени Олегу хватило в достатке. Ухватившись за шуруп, он с силой всадил его венду в грудь и вкрутил рукой для надежности.
   – Предсказание сбылось! – выдохнул Олег и отпихнул Удо. Венд упал, натягивая цепь. Шуруп выскочил из пробуравленной им груди, и тут же выплеснулся фонтанчик крови. Удо скрючился и медленно разогнулся, вытягиваясь и костенея не по-живому. Гребцы вскочили, заорали, оторопевшая команда бросилась на нос, а Сухов продемонстрировал цирковой номер – шевельнул веслом, опуская лопасть на выступ берега, вскочил на борт и сбежал по веслу вниз. Не бог весть какой талант – варяги бегали по веслам в бою, и не на тихой речушке, а в море. Вот где эквилибр!
   – Пончик! – гаркнул Олег.
   Не оборачиваясь, он на четвереньках взобрался на откос и перекатился на траву. Следом над обрывом показалась голова Пончика.
   – Руку!
   Выдернув товарища наверх, Олег обернулся. Кнорр прибило к берегу, и половина команды ринулась в погоню. Другая половина растерянно топталась по палубе, поглядывая то на убитого, то на «братьев», кинувшихся вдогон убийце.
   – Бежим!
   Олег помчался по дороге, не чуя ног. Казалось ему, что пятки вовсе не касаются пыльной дороги, а месят воздух, такой ощутимо плотный.
   – Хорошо, что у них луков нет! – прокричал Пончев.
   – Наддай! – ответил Сухов. – Наддай!
   Он обошел на повороте повозку, груженную сеном, и ринулся через толпу землепашцев, волокущих в корзинах за плечами овощи и прочие сельхозпродукты.
   – С дороги!
   Распихав заторможенных аграриев, Олег рванул дальше, а ошеломленные аграрии, придя в себя и сильно обидевшись, излили свою злость на «морских братьев», догонявших Олега, встретили тех пинками, тумаками и нехорошими словами. Разъяренные пираты раскидали земледельцев, но время было упущено. Беглецы скрылись. Поорав, помахав руками, «морские братья» припустили обратно к кнорру, видимо опасаясь, что ценный груз поделят без них.
   – Ото… рвались… – сказал со всхлипом Пончик.
   Олег глянул в щель дровяного сарайчика, который стал им убежищем, и кивнул.
   – Ушли вроде…
   – Сюда кто-то идет!
   Дверь сарайчика резко отворилась, и внутрь зашел огромный мужик, широкоплечий, с косматой головой. Рукава его были закатаны, оголяя могучие конечности с въевшейся угольной пылью.
   – Ну? – прогудел он. – И что все это значит?
   Олег подумал и решил не темнить.
   – Удо, сына Онева знаешь? – спросил он.
   – Да кто ж его не знает… – усмехнулся мужик.
   – Я убил его!
   Мужик крякнул и почесал в затылке. Хмуро осмотрел цепь, которую Олег держал в руке, и кивнул.
   – Пошли в кузню, – пробурчал он.
   Они вышли во двор, заросший травой. Раздвигая стебельки и соцветия, двигалась гусиная вереница. Справа горбатились сараи, белела березовая поленница. Слева кривился колодезный сруб, валялось тележное колесо. А прямо по центру торчала кузня.
   В кузне было сухо и жарко. Горн пылал, наполняя воздух запахом горящего угля, заготовка краснела накалом.
   – Ты коваль? – спросил Олег.
   – Да вроде… – проворчал кузнец. – Зовут Кадимом.
   – А я Олег.
   – А меня Пончиком кличут!
   Кадим покивал космами и сказал:
   – Ногу сюда!
   Взяв зубило и молот, кузнец в два счета расковал Олега, растянул руками кольцо и бросил цепь в угол, где валялась целая груда металлолома.
   – И куда путь держите?
   – Нам надо в город, – сказал Пончик. – Очень.
   – Ищите кого? – прищурился Кадим.
   – Рорика сына Регинхери! – раздельно произнес Олег.
   Кузнец только глаза выпучил.
   – Серьезно?
   Сухов кивнул:
   – Нас послали к нему. Поможешь в город пробраться?
   – А дело доброе? – все еще сомневаясь, спросил Кадим.
   – Самое что ни на есть!
   – Ладно – что с вами делать… Только запомните одну вещь: убив Удо, вы нажили себе врага.
   – То есть?
   – У старого Онева было два сына – младший Удо и старший Пирагаст. И старшенький не успокоится, пока не покарает убийц брата. И наверняка вас уже ждут у городских ворот.
   – Цепь была особой приметой, – улыбнулся Олег, – ты ее снял…
   Кадим кивнул понятливо.
   – Бородами заросли вы, – сказал он в раздумье. – Ну, это мы сбреем… И переоденем! Пошли.
   Солнце окрасило небо на западе в багряные тона, когда Олег и Пончик покинули гостеприимный дом Кадима. Подбородки бритые, волосы подравнены, в новых рубахах и при плащах – друзей стало не узнать. Хозяин вызвался их проводить.
   – Города вы не знаете, – сказал он, – я проведу…
   – Когда ж я тебе долг верну? – сказал Олег, улыбаясь.
   Кадим усмехнулся:
   – Дороги, бывает, и сходятся…
   Путь до города был неблизок – верст пять. Олег и иже с ним спешили, ступая торопливо и широко, но не выделялись в толпе. В этот поздний час торопились все, а то закроют ворота городские – и жди утра!
   Старигард выстроили на плоском холме. Он был окружен по кругу рвом, соединенным с каналом. Судов в канале было, что мусору. За рвом был насыпан вал, облицованный камнем, а на валу кругом шла городская стена, укрепленная башнями. С обоих берегов канала в город вели мосты.
   Когда бревна моста загудели под ногами Олега, Кадим сзади сказал негромко:
   – Видишь в воротах верзилу с хвостом? Это Пирагаст!
   Сухов лениво пошарил глазами по башням, фланкировавшим ворота, и выхватил взглядом рослого здоровяка с длинными волосами, стянутыми на затылке в хвост. За Пирагастом стояли дюжие молодцы, готовые по первому знаку вожака кинуться и учинить расправу.
   Олег миновал ворота, скользнув равнодушным взглядом по напряженному лицу братца Удо. Тут его сердце екнуло – он заметил за спиной Пирагасха Бооса, держащего над головой факел. Боос подносил огонь поближе к лицам шарахавшихся «гостей города» и всматривался в них. Сухов собрался внутренне. Тепло близкого факела коснулось его щеки, он недовольно отстранился. И пошел дальше. Боос не узнал его! Пончик тоже миновал заставу.
   – Пронесло… – выдохнул он.
   – Пошли! – сказал Кадим.
   Они направились к центру города. Улицы Старигарда не были мощены и пылили изрядно, а уж какая тут слякоть бывает в дождь, можно себе представить. Дома вокруг стояли непривычного виду. Стены – каркасы из дубовых брусьев с заделанными глиной промежутками. Крыши тесовые, а двери резные.
   – Дворец рейкса на площади, – сказал Кадим, – сейчас выйдем…
   – Так у вас Рорик правит? – поинтересовался Олег.
   – Молод больно, – ухмыльнулся кузнец. – Дядька его на троне, Ингорь Косой.
   – Понятно…
   Центральная площадь была не слишком большой, и почти всю ее занимал храм все того же Свентовита, круглый, под конической крышей, и весь покрытый резьбой. Каждый столб, доска, перекладина – все резное и расписанное красками. Площадь окружали бревенчатые или обшитые досками дома в два-три этажа, украшенные резьбой.
   – Пришли! – Кадим указал на большой терем с лестницей, выходившей в маленький дворик. На ступенях дежурили стражники, вооруженные копьями и щитами.
   – Куды? – лениво поинтересовался страж, опуская копье.
   – Мы к Рорику! – объявил Олег. – С посланием от Улеба конунга, верховного князя Гардарики!
   Страж очень удивился. Копье его заколебалось, словно повторяя раздумья хозяина: пропустить – не пропустить?
   – Хватай убийцу! – заорали вдруг несколько грубых голосов. – Держи его!
   Олег резко обернулся – на площадь выбегали «морские братья». Боос, Борис, Пирагаст, и еще кто-то, и еще…
   – Ты, что ли, убивец? – поинтересовался страж.
   – Я не убил, – зло ответил Олег, лихорадочно соображая, куда ему пробиваться, – я наказал сволочь Удо!
   – Удо, сына Онева? – уточнил страж.
   Сухов затравленно кивнул.
   – Проходи! – сказал страж.
   Совершенно оглушенный, Олег взбежал по лестнице, слыша за спиной знакомое:
   – Куды?
   – А ну, пропустил! – взревел Боос.
   – Не велено, – ответил страж. – Гуляй!
   «Морские братья» зашумели, но личную гвардию рейкса набирали из лучших бойцов, и драки не случилось.
   – Здорово! – пропыхтел Пончик позади.
   – И ты здесь?!
   – А то!
   – А Кадим?
   – Он на лестнице дежурит. Обсказывает подробности.
   – Ясно…
   Поднявшись на крыльцо второго этажа, Олег храбро двинулся по центральному проходу и оказался в обширном зале, ярко освещенном факелами и целым рядом светилен. По залу бродили богато одетые венды, степенно беседуя или цедя вино из серебряных чар. И кто из них Рюрик? Олег подошел к двум молодым парням в тяжелых меховых плащах и спросил:
   – Где я могу увидеть Рорика сына Регинхери?
   Парни переглянулись, и левый сказал правому:
   – С каких это пор в лучший дом города допускаются челядины?
   Олег не выдержал и ответил:
   – Тебе морду давно не били? Хочешь, чтобы я тебе освежил ощущения?
   – Ах ты… – вспыхнул молодой.
   – Спокойно, Хилвуд, – раздался голос, в котором пробивались властные нотки. – Ты кто таков?
   Олег обернулся и увидел молодого еще человека, лет тридцати, с крупными чертами лица, твердого, словно рубленого, с широковатым носом. Лоб незнакомца облегал серебряный венец, украшенный горошинками бирюзы.
   – Я имею честь видеть Рорика, сына Регинхери? – сказал Сухов церемонно.
   Рорик слегка поклонился.
   – Меня зовут Олег, сын Романа. Мне было поручено передать тебе грамоту от Улеба конунга.
   Сунув руку в загашник, Олег достал потертую, моченую и гнутую бересту. Рюрик с подозрением принял ее и сказал:
   – Что-то с трудом верится, что мой тесть послал человека, мне неизвестного!
   – А знаком ли тебе Асмуд хевдинг?
   – Конечно!
   – Он и был послан к тебе, рейкс. Он и Крут, сын Военега. Мы с товарищем, – Олег показал на Пончика, – лишь сопровождали их.
   – И где Асмуд? – тяжело спросил Рорик.
   – Убили его… Да ты прочти бересту! Свеи напали на Гарды! Альдейгу сожгли! И Улеб конунг велел идти к тебе, чтоб призвать на княжение!
   Что-то дрогнуло в лице Рорика, но недоверие еще удерживало рейкса.
   – Щас мы разберемся, кто он таков!
   Цепкие пальцы Хилвуда впились в руку Олега. Сухов мигом сделал подсечку, и Хилвуд полетел на пол, обрушившись на доски, как вязанка дров. Его дружок выхватил меч.
   – Прекратите! – прозвенел высокий женский голос.
   Толпу растолкала красивая девушка в пышном одеянии из парчи и византийских паволок. Олег узнал Ефанду. Молодая жена Рорика, дочь Улеба конунга, тоже признала Олега.
   – Я знаю его! – заявила она, указывая на Олега. – Видела его в Альдейге. Покажи бересту!
   Рорик протянул грамоту жене. Он был несколько растерян.
   – Отец писал… – пробормотала Ефанда, проглядывая текст. – И что ты стоишь?! – возмутилась она, вскинув глаза на мужа. – Тебя в конунги зовут, а он стоит!
   Рорик расхохотался, и все присутствующие подхватили его смех, разряжая атмосферу подозрительности и враждебности.
   – Слушать меня! – загремел Рорик. – Гонцов готовить! Немедля! Слать в Ретру, в Йомсбург, в Подгард, в Ральсвик. По всем градам и крепостям весть разнести – Рорик собирает охочих до подвигов, умелых в битве и верных ему. Война свеям! Идем на Гарды!
   Терем взорвался восторженным ревом. Война? Любо! А Олег почувствовал тяжелейшую усталость. Она гнула его, лишая малого остатка сил. Но долг он выполнил!
   – Олег! – крикнула Ефанда. – Пошли, расскажешь мне, как там и что. И товарища своего бери. Ох, да вы, наверное, голодные? Сейчас я вас накормлю!
   – Премного благодарны, – чопорно сказал Олег и добавил, переходя на обычный язык: – Господи, неужто все?! Дошел-таки!

Глава 18

   Ефанда очень радовалась землякам. Олег устал рассказывать ей о житье-бытье Улеба конунга, сообщать устаревшие сведения и делиться свежими впечатлениями. Даже в горле пересохло. Но потом к ним присоединились первая и вторая жены Рюрика, Сфандра и Алафрида, и притащили с собой здоровенное блюдо-солило, приятно отягощенное жарким из гуся. Олег с Пончиком подкрепились, и посиделки закончились за полночь. Постелили гонцам в горнице с видом на храм Свентовита и дали выспаться, а утром Рюрик прислал своего оружейника, Карна сына Олимара, огромного, страшной силы человека, с бледными твердыми глазами навыкат и щетинистыми серыми усиками, и тот повел Олега в арсенал.
   Арсенал помещался в большом подвале под теремом. Сюда сваливали трофейное оружие, достававшееся при дележе добычи Рюрику, и Олег оценил жест рейкса, заглаживавшего вчерашний нелюбезный прием. Клинки, пылившиеся на дощатых столах и полках арсенала, были дорогими, сделанными лучшими мастерами Европы и Азии. Чего тут только не было! Мечи франкские, ромейские, арабские, индийские, персидские, китайские. Ножи, кинжалы, сабли, скрамасаксы, акинаки… Даже волнистый малайский крис попал в арсенал невесть из чьих рук. А какие ножны! Из тисненой кожи, с золотыми пластинками, усыпанные каменьями…
   – Да-а… – протянул Олег. – Выбор что надо!
   Карн хмыкнул только и пригладил усы.
   – Рейкс велел дать все, что попросишь, – хрипло вымолвил оружейник. – Проси!
   Сухов замер, расширяя глаза. Среди клинков, отделанных золотом, скромно лежала катана – самая настоящая. Новенькая совсем, на деревянных ножнах, покрытых черным лаком, ни единой царапины.
   Олег нежно подхватил меч, обжал ладонью длинную рукоять и потянул. Лезвие, отполированное до зеркального блеска, холодно сверкнуло, отражая свет факелов.
   – Вот этот! – твердо сказал Олег, сын Романа.
   Оружейник удивился и махнул рукой.
   – Ну, это не в счет, – сказал он. – Возьми еще!
   Олег порылся и выудил кривой хазарский меч, напомнивший ему тот, булановский.
   – Добрый клинок! – одобрил Карн. – Кривоват только… Но ты по руке гляди, как тебе сподручнее.
   Примерив длинную кольчугу, тяжелую, склепанную из сотен скрипучих колечек, переливавшихся синим, Олег выбрал шлем по размеру, добротный викингский шлем с гребнем, с наносником и выкружками для глаз.
   – Ну, все вроде! – довольно сказал он. – Хоть щас в бой!
   – Не торопись, – ухмыльнулся Карн, – и доживешь до моих лет.
   Выбравшись на свет, оружейник ткнул факел в бочку с песком и сказал:
   – Погуляй пока, ранее вечера не отчалим.
   – Поплывем на ночь глядя? – подивился Олег.
   – Поплывем! – кивнул Карн. – К утру как раз у Арконы встанем…
   – У Арконы? Я думал, мы в Альдейгу двинем…
   – Ишь, шустрый какой! – усмехнулся оружейник. – Война – это дело серьезное, подхода требует. Надо, чтобы все было, как полагается, и чтоб конь Свентовитов победу предрек нам! А иначе что? Баловство иначе…
   Про коня бога Свентовита Олег уточнять не стал.
   – Ладно, – вздохнул он. – Пойду тогда, поброжу по городу. Никогда ж тут не был…
   – Поброди, поброди…
   Олег отнес доспехи и меч хазарский в горницу, оставив при себе лишь катану. Перевязи не было, пришлось сунуть ножны за пояс – собственно, так самураи меч и носили. В горнице Сухов застал Пончика – лекарь деловито набивал снадобьями медицинскую свою суму, укладывая мешочки, горшочки, туески.
   – Каждому свое? – ухмыльнулся Олег.
   – Угу… – откликнулся Пончик.
   – Пошли погуляем?
   Пончик подумал и кивнул:
   – Можно!
   Они вышли в средний коридор дворца, по коему металась челядь, и спустились по лестнице на площадь, приветствуя стражей, как давних друзей. Стражи одинаково качнули шлемами.
   Олег чувствовал какое-то радостное волнение, радостное ожидание близких перемен, радостное облегчение: задание выполнено! Может, поэтому, расслабившийся и погрузившийся в мечты, он и не обратил внимания на хлипкого мужичонку в дырявой рубахе, подпиравшего стенку. Олег с Пончиком обошли храм Свентовита по кругу, и мужичонка покружил следом, как хвостик. Свернул Олег на радиальную улицу, одну из десятка, что лучами расходились от площади, и мужичонка потопал туда же…
   – А сколько тебе исполнится в восемьсот восемьдесят втором? – спросил неожиданно Пончик.
   Олег подозрительно посмотрел на него.
   – Зачем тебе?
   – Просто! – пожал плечами Пончик.
   – Колись давай!
   – Ну, господи, ты же сам мне рассказывал. Ну, по истории… Помнишь, как в летописи? Олег Вещий-де собрал рать, прихватив сына Рюрика Ингоря, и двинулся на юг. По очереди завоевывал города, а последним занял Киев, прибив Аскольда с Диром, и заявил, что этот самый Киев – матерь городов русских!
   – Брехня! – отмахнулся Олег. – Ты ж смотрел по телику, как на выборах политтехнологии отрабатывают? Ну вот… Заказ сделали монаху Нестору. Политический. Сунули деньгу, тот и рад стараться – пошел князя пиарить… Помнишь, с чего «Повесть временных лет» начинается?
   – «Откуда есть пошла Русская земля?» – припомнил Пончик.
   – Во-во! А дальше этот монах все с ног на голову переворачивает и говорит, что так и было! Русы уже третью сотню лет сплавляются по Непру, хватают славян и продают за наличные, то в Хазаране, то в Миклагарде. И тут появляется Нестор и заявляет, будто славяне и есть русы! И расселяет тех славян до самой Невы. Много ты славян видал в Альдейге?
   – Ну-у… – затянул Пончик, соображая. – Человек десять… Ошкуя, Радима, Гудима, Мину…
   – То есть трэлей!
   – Ну да…
   – Ну вот! Да никто о славянах до пятого века вообще слыхом не слыхивал, а потом они явились, не запылились. Наверное, вместе с гуннами прискакали, откуда-нибудь с Урала. Устроились на Дунае, а потом все Балканы заполонили.
   – Ну могла же часть и на восток двинуться… – заспорил Пончев.
   – По степи? Пончик, степь никогда не была без хозяина! А чтобы в те времена с Дуная до Днепра добраться, надо было пересечь земли Аварского каганата. Просто это, как ты думаешь?
   – Нереально… – грустно покачал головой Шурик. – Тогда для чего Нестор так старался?
   – А у здешних монархов бзик на преемственности! Они все выводят своих вождей то от Августа, то еще от кого. Видать, Святослав, Владимир, Ярополк и так далее не по праву троны занимали, вот и сыскали себе русских предков.