Бонандер Джейн. Танцующие на снегу

   – Дело не только в том, что сейчас случилось, Сюзанна, хотя признаюсь: вряд ли я пресытился бы тобой, доживи я хоть до девяноста лет. Похоже, я спятил, как молодой козел.
   «Он просто хочет, чтобы я делила с ним постель!»
   – И что же? – спросила она, надеясь скрыть свои чувства.
   Натан коснулся ее волос и пригладил пальцем локон, свесившийся на плечо Сюзанны. Ее грудь напряглась, сосок набух.
   – Ты прекрасна и нежна… и ты научила меня улыбаться и смеяться.
   «Он хочет, чтобы я помогла ему забыть Джудит…»
   – И это все? – сумела выговорить она. Натан поцеловал ее в лоб, и этот отеческий жест озадачил ее.
   – Я хочу, чтобы вы с Кори обрели дом здесь, рядом со мной и Джексоном.
   «Он хочет восстановить отношения с сыном с моей помощью!»
   – Этого мне вполне достаточно, – ответила она, стараясь говорить спокойно, – но… разве нет других причин?
   Натан свободно держал ее в кольце рук.
   – И еще… я хочу помочь тебе забыть прошлое. Она устремила взгляд на подбородок Натана, не смея посмотреть ему в глаза. «Он меня жалеет…» Она положила голову к нему на грудь, и ее горло так сжалось от противоречивых чувств, что она с трудом смогла сделать вдох. Натан так и не сказал ей слов, которые она мечтала услышать.
   – Ну что же, – произнесла она беспечным тоном, – разве я могу отвергнуть такое предложение?
   – Я сделаю тебя счастливой, Сюзанна.
   – Натан, я уже счастлива. – Слезы затуманили ее глаза.
   Привстав на цыпочки, она обняла его за шею и поцеловала. «А моей любви хватит на нас двоих».
 
   Сюзанна закончила письмо к Лилиан Грейвс, в котором извинялась за внезапный отъезд из Энджелс-Вэлли. Она попыталась сделать объяснения как можно более краткими, однако понимала: Лилиан все поймет, если она упомянет о Натане и ранчо. Она и без того мучилась угрызениями совести, не написав бывшей хозяйке раньше.
   Заклеив конверт, Сюзанна положила его на стол и осторожно разгладила ладонью шелк оттенка слоновой кости, купленный ею для свадебного платья. Ткань ласкала кончики пальцев. Луиза и Сюзанна выбрали ее днем раньше, в городе.
   – Напрасно я потратила столько денег, Луиза. Я вполне могла бы надеть то платье, в котором была на празднике в Энджелс-Вэлли. Оно вполне подошло бы мне.
   – Не болтай чепухи, – фыркнула Луиза. – Натан будет только рад видеть тебя в новом платье.
   Сюзанна смотрела на шелк не отрываясь: она буквально влюбилась в него с первого взгляда, увидев сразу же, едва вошла в лавку.
   – Но откуда мне знать, способен ли он позволить себе такую роскошь? Мне следовало заплатить за ткань самой. – Она вновь бережно погладила чудесную материю.
   – Глупости, голубка. Самой покупать ткань для свадебного платья невесте, у которой нет родных, не позволит ни один мужчина, а тем более мистер Натан.
   – Но у меня есть немного денег, Луиза. И потом, я совсем забыла о шкатулке Харлена. Кто знает, может, эти бумаги на что-нибудь сгодятся. – Она задумчиво грызла ноготь большого пальца.
   – Должно быть, они не стоят и бумаги, на которой написаны, – фыркнула Луиза.
   Но чем дольше Сюзанна смотрела на ткань, тем больше задумывалась. Она давно привыкла грезить наяву – такое случалось с ней всю жизнь. С того момента как она увидела этот шелк цвета слоновой кости, фасон свадебного платья ясно вырисовался у нее в голове. Она отчетливо видела шелковые оборки, крепдешиновую отделку, пышные рукава, даже ленту пояса – великолепное свадебное платье.
   Отвернувшись, она тихо вздохнула. Она проявила глупость и расточительность. Но Сюзанна знала, что нашла бы доводы, если бы ей пришлось с кем-нибудь спорить. Надо найти способ заплатить за ткань самой, и когда она снова будет в городе – зайти в банк и узнать, стоят ли чего-нибудь бумаги из шкатулки.
   Оглянувшись, она заметила вопросительный взгляд Луизы.
   – Прости, Луиза, я что-то сказала? Луиза покачала головой.
   – Думаешь, он станет ждать, пока ты сошьешь платье? Я же видела, как он смотрит на тебя. Ручаюсь, голубка, он не выдержит, если ты заставишь его ждать слишком долго.
   Сюзанна отвернулась, пряча улыбку. Натан поклялся не прикасаться к ней до свадьбы, и Сюзанна сочла этот жест трогательным, но неразумным. Подтверждением тому была жажда в глазах Натана. Потому, не выдавая своих планов, она ответила:
   – Думаешь, он готов сыграть свадьбу уже сегодня?
   Когда Луиза вышла, чтобы помешать кипящий на плите суп, Сюзанна отправилась в спальню Натана. В конце концов, напомнила она себе, пытаясь избавиться от неловкости, вскоре эта спальня будет принадлежать и ей.
   Застыв на пороге, она обвела комнату взглядом. Здесь стояла дорогая мебель – это Сюзанна поняла, несмотря на свои скудные познания. Над огромной кроватью красного дерева с четырьмя столбиками когда-то нависал балдахин, теперь же он исчез, и кровать покрывало простое стеганое одеяло. Изящный китайский умывальник занимал простенок у окна, туалетный столик из красного дерева и сосны приткнулся в углу и был покрыт толстым слоем пыли. Рядом стоял комод красного дерева, один из ящиков которого был слегка выдвинут. Рядом со вделанным в стену шкафом помещался сундук для одеял.
   Сюзанна робко ступила в комнату, чувствуя себя непрошеной гостьей. Подойдя к постели, на которой спал Натан, она уставилась на подушку с заметной вмятиной и вдруг схватила ее и прижала к лицу.
   Не выпуская из рук подушку, Сюзанна прошла к шкафу, желая узнать, что Натан хранит в нем. На первых двух полках лежало свернутое постельное белье, но на нижней, под запасной подушкой, оказалось несколько ярдов нежно-розовой тонкой ткани.
   Отложив подушку, Сюзанна вытащила материал и разложила его на кровати, испустив восторженный вздох. Он был прелестным и наверняка принадлежал Джудит.
   Сюзанна задумалась, решится ли она спросить об этом отрезе. Знает ли о нем Натан? Вероятно, нет. Станет ли он возражать? Этого Сюзанна не знала. Но решение было бы таким практичным…
   Она услышала, как хлопнула дверь на кухне, затем раздался голос Натана. Поспешно свернув ткань, Сюзанна сунула ее обратно в шкаф.
   – Вот ты где!
   Несмотря на прилив раскаяния, при звуках знакомого голоса у Сюзанны радостно забилось сердце.
   – Натан! – Она закрыла шкаф и принялась вытирать его подолом передника. – А я думала, вы с Кито чините крышу амбара…
   Натан нахмурился.
   – У нас кончилась дранка.
   Сюзанна опустила подол передника и подошла к нему, с облегчением вздохнув, когда Натан схватил ее в объятия. Она уткнулась лицом в его рубашку, пропитанную запахом пота.
   – Значит, надо купить ее и покончить с починкой, пока не начались дожди.
   – Стало быть, теперь жена будет указывать мне, что надо делать?
   Он шутил, но почти неуловимый оттенок его голоса насторожил Сюзанну. Она провела пальцем по сломанному носу Натана.
   – Надеюсь, ты не сердишься, что я пришла сюда?
   – Конечно, нет, – ответил он с улыбкой. – В этой комнате ты можешь делать все, что пожелаешь. Ты заслуживаешь гораздо большего.
   Палец Сюзанны скользнул вниз, мимо уголка губ к заросшему щетиной подбородку. Она поцеловала ямочку на нем, не спеша отстраниться.
   – Я зашла сюда просто так, Натан, – мне хотелось узнать, где… – Где мы будем спать? – И когда Сюзанна кивнула, он привлек ее ближе. – Я хотел бы видеть тебя обнаженной в моей постели уже сейчас, но должен поступить, как подобает порядочному человеку… И еще я понимаю, что тебе хочется избавиться от вещей Джудит…
   – Тс-с! – Она приложила палец к губам Натана. – Незачем вспоминать об этом. Гораздо важнее закончить работу, пока не начались дожди. Я не хочу, чтобы потом ты сердился на меня. – Объятия Натана пробудили в ней желание, и она придвинулась ближе.
   Он мгновенно возбудился.
   Приподняв её голову за подбородок, Натан поцеловал ее поспешно и страстно. Сюзанна открыла рот, стремясь продлить поцелуй. Оба дрожали от вожделения.
   Натан, отстранившись, застонал.
   – Должно быть, я спятил, поклявшись не трогать тебя до свадьбы.
   Они крепко прижались друг к другу.
   – Разве нельзя перенести свадьбу? Скажем, на завтра?
   Искры смеха плясали в его глазах, губы невольно улыбались, но Сюзанна поняла: Натан не шутит.
   – Это воздержание – твоя мысль, а не моя. И кроме того, платье еще не готово. – Опустив руку, она провела по грубой ткани джинсов Натана.
   Он задохнулся.
   – Еще!
   Вспомнив, как они предавались любви в воде, Сюзанна едва не лишилась чувств.
   – Если я послушаюсь тебя, вскоре мы оба останемся нагишом.
   Натан задержал ее руку, поднес к губам и поцеловал в ладонь.
   – Не просто вскоре, а через минуту. И если я немедленно не отойду от тебя, – добавил он, снова целуя ее, – мне придется нарушить свое слово, а этого я никогда не сделаю, несмотря ни на какие муки. Можешь мне поверить, – заметил он, прижимая ее ладонь к своим чреслам, – это чертовски больно.
   Подхватив куртку, он окинул Сюзанну последним страстным взглядом, прежде чем выйти из комнаты.
   – Натан! – окликнула она. – Скажи, вы сумеете закончить работу до дождей?
   В глазах Натана вновь появился странный блеск.
   – Об этом тебе незачем беспокоиться, Сюзанна. Нахмурившись, она смотрела ему вслед. Те доски, которые Сюзанна видела во дворе в день приезда, исчезли неизвестно куда. Сюзанна не раз задавалась вопросом, что с ними стало. Выйдя из спальни, она вернулась на кухню, где на столе лежал нежный шелк.
   Сюзанна задумалась, лаская его кончиками пальцев, и вдруг ее осенило.
   Она нашла Луизу в комнате, где спал Кори. Мальчик только что проснулся, и теперь Луиза переодевала его.
   – Не откажешься немного побыть с ним?
   – Конечно, нет, голубка. А куда ты идешь?
   – Хочу отвезти в город письмо и кое-что купить. Я скоро вернусь.
   – Мистер Натан знает, что ты уезжаешь?
   – Нет, и, пожалуйста, не беспокой его. Я возьму с собой Наба. – Наклонившись, она поцеловала Кори: – Слушайся Луизу, дорогой.
   – Ты что-то задумала, голубка, и мне это не нравится.
   – Не глупи! Я была так очарована тканью для платья, что позабыла купить кое-что еще, и потому не могу начать шить. Вот я и решила еще раз съездить в город и заодно отправить письмо Лилиан.
   С притворно-невозмутимым видом она прошла в комнату, где хранила свои вещи, открыла шкатулку и переложила ее содержимое в карман передника. Заглянув еще раз к ребенку, она послала ему и Луизе воздушные поцелуи и скрылась за дверью. Набросив старый плащ и натянув перчатки, она взяла бумаги, приготовленный сверток, письмо и вышла из дома. Только в повозке она переложила бумаги в сумку. Она покинула дом с такой поспешностью, что никто не успел спросить, куда она направляется.

Глава 19

   Крепко прижав к груди сверток и письмо, Сюзанна вышла из банка, слыша, как отзываются эхом в ушах слова президента. Содержимое шкатулки – акции техасских компаний и другие бумаги – оказалось немалым состоянием.
   Несмотря на возбуждение, она прокляла Харлена Уокера. Все годы супружеской жизни он считал каждый грош. Он забирал у Сюзанны деньги, заработанные шитьем, заявляя, что они принадлежат ему. Сюзанна была вынуждена прятать деньги, чтобы покупать хотя бы швейные принадлежности. Они жили как нищие, и Сюзанна верила заявлениям Харлена о том, что они бедны. Как глупа она была! Она ни разу не задумалась, на какие деньги он напивается и играет в карты почти каждый вечер, сколько тратит на свои развлечения. Впрочем, сейчас было незачем вспоминать о прошлом. С радостью размышляя о неожиданном богатстве, она торопилась рассказать о нем Натану, думая, что вполне могла бы простить Харлена за обман.
   Но, торопясь перейти через улицу к лавке, она поняла: несмотря на то что теперь она может позволить себе дорогой шелк, она не уверена, хочется ли ей тратить на него деньги Натана или свои собственные, – она слишком привыкла к нищете. Вспоминая о том, какие расходы предстоят на ранчо, она не могла позволить себе такую роскошь, как свадебное платье.
   Колокольчик зазвенел на двери, когда она вошла в лавку. Навстречу пахнуло свежим кофе. Владелец лавки, мистер Гласс, выглянул из отгороженного закутка, где разбирал почту.
   – Добрый день, мэм! Вы что-то забыли вчера? Прижимая к себе сверток, она подошла к прилавку, достала из сумки письмо и протянула лавочнику.
   – Боюсь, я передумала.
   Лавочник сунул письмо в большую холщовую сумку и нахмурился.
   – Вам не понравилась ткань?
   – Нет, что вы! Я… – Мистер Гласс разговаривал с Натаном так приветливо, что Сюзанна сразу поняла: они знакомы много лет. Поэтому она решила быть откровенной: – Просто я… чувствую себя неловко. Мне бы не хотелось так… бездумно тратить деньги мужа.
   Мистер Гласс начал раскладывать письма по ящикам, стоящим у стены.
   – Деньги тут ни при чем, леди. Произошел обмен.
   – Вот как? И что же он дал вам взамен ткани? Лавочник взглянул на нее поверх очков.
   – Он привез мне первоклассные доски. Сюзанна прижала ладонь к груди.
   – Доски? Не может быть! – Так значит, вот куда они делись! – Мистер Гласс, этого я не могу допустить. Доски ему нужнее, чем мне шелковое свадебное платье.
   Мистер Гласс дружески улыбнулся ей:
   – А вы совсем не похожи на леди Джудит. Сюзанна вопросительно взглянула на собеседника, и он отмел ее вопрос жестом руки.
   – О мертвых не говорят плохо, но Джудит Вулф швыряла деньги Натана направо и налево. И он не останавливал ее.
   Сюзанна не выносила сплетен, к тому же у нее возникло странное желание защитить покойную жену Натана – несмотря на то что подобные жалобы она слышала и от Наба.
   – Говорят, она была очень больна. Наверняка она…
   – Да, бедняжка все время хворала. Но сдается мне, она ловко водила мужа за нос.
   Стремясь сменить тему, Сюзанна спросила:
   – Так вы не возражаете, если мы снова обменяем ткань на доски? И… не могли бы вы прибавить немного дранки?
   Лавочник вгляделся в ее лицо:
   – А вы уверены, что не передумаете?
   – Уверена, мистер Гласс. И чем раньше, тем лучше, ладно? Крышу амбара надо быстро залатать, скоро начнутся дожди.
   – Разумеется, – кивнул лавочник со странной улыбкой. – Вам кто-нибудь поможет погрузить доски в повозку?
   – Боюсь, нет. Я приехала одна. – Она солгала Луизе, говоря, что поедет вместе с Набом: она не хотела, чтобы кто-нибудь знал о ее планах.
   – Тогда я позабочусь о погрузке сам, мэм.
   – Спасибо, мистер Гласс. У меня есть еще несколько дел, но я вернусь сюда через час. Этого времени хватит, чтобы загрузить повозку?
   – Конечно. – Он усмехнулся и вновь занялся своим делом, пряча насмешливые искры в глазах.
   Сюзанна вышла из лавки, размышляя о впечатлении, произведенном Джудит Вулф на лавочника. Несмотря на то что Джудит была давно мертва, Сюзанна обнаружила, что сердится на бедняжку за то, что она вертела Натаном, как хотела. Постепенно в голове Сюзанны начал вырисовываться образ Джудит Вулф, и она не могла не пожалеть Натана: в характере Джудит, несомненно, преобладал эгоизм.
   Проходя мимо банка, она невольно прижала к себе сумочку, словно охраняя только что обретенное богатство.
   – Ну и ну! Привет, Сюзанна! Она вздрогнула и остановилась.
   – Санни? – прошептала она, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
   – А я искал тебя, – небрежно сообщил Санни и взглянул ей в лицо. В его темных и безжалостных глазах вспыхивали недобрые огоньки. – Ната Вулфа было нелегко найти. Ты ведь живешь у него, правда?
   Сюзанна лихорадочно огляделась, одновременно радуясь и досадуя на то, что явилась в город одна.
   – Полагаю, ты уже сообщил шерифу о моем преступлении? И сказал, что я скрываюсь здесь? – Ее охватил ужас.
   Взяв Сюзанну за руку, Санни повел ее по улице.
   – Нет, я не выдам тебя, Сюзанна, если ты согласишься на мои условия.
   Она попыталась выдернуть руку, но Санни крепко вцепился в нее. Недавно узнав себе цену, Сюзанна сразу поняла, зачем нужна этому мерзавцу.
   – Ты зря проделал такой долгий путь, Санни. Для тебя у меня не найдется ничего стоящего, – с притворной бравадой заявила она.
   Он осклабился.
   – Я остановился в здешней гостинице. Советую тебе не устраивать сцен на улице, или я расскажу шерифу, что тебя ищут в Миссури по обвинению в убийстве мужа.
   – Я была вынуждена защищаться, и тебе это известно, – сумела выговорить Сюзанна, стараясь не спотыкаться, пока Санни тащил ее за собой по дощатому тротуару. – Я не знала даже, мертв ли он, когда бежала из дома…
   – В самом деле? – насмешливо переспросил он. – С чего ты взяла?
   – Кое-кто… – она побоялась упоминать имя Луизы, – сообщил мне, что труп исчез.
   – Ясно, – протянул Санни, – несомненно, этот «кое-кто» – черномазая шлюха, с которой ты вечно секретничала. Она сказала бы что угодно, лишь бы успокоить тебя, – разве ты этого еще не поняла?
   Такое предположение мелькало в голове у Сюзанны. Она была уверена, что Харлен мертв, но охотно поверила словам Луизы, приносящим облегчение.
   Они вошли в гостиницу, и Санни улыбнулся, приподнимая шляпу и здороваясь с проходящей мимо парой. Сюзанна прекрасно знала, что, несмотря на обаятельную улыбку, Санни – коварный и злобный негодяй. Она понятия не имела, как он намерен поступить, но ожидала самого худшего. У нее сжалось сердце.
   Санни остановился у стойки портье, стискивая руку Сюзанны:
   – Будьте любезны, дайте мне ключ. Услышав учтивую просьбу, человек за стойкой приветливо улыбнулся.
   По коже Сюзанны пробежали мурашки, и если бы портье взглянул на нее, он заметил бы в ее глазах ужас.
   Она ухитрилась подняться по лестнице, ни разу не запнувшись. Едва они вошли в комнату Санни, он тщательно запер за собой дверь и сунул ключ в карман. Бросив на кровать стетсон песчаного оттенка, он провел длинными пальцами по золотистым волосам, все это время не спуская глаз с Сюзанны.
   – Вот уж не думал, что ты способна стать еще прекраснее, Сюзанна! Как я ошибался!
   Она надеялась, что успешно скрыла свое отвращение. Санни был воплощенным противоречием. Внешне обходительный, безукоризненно вежливый, хорошо одетый, прекрасно сложенный, внутри он был злобным и безобразным. В то же время Харлен был зол, безобразен и грязен и внутри, и снаружи. Ему не хватало ума казаться лучше, чем он есть на самом деле. Сюзанна содрогнулась, вспомнив об этом…
   – Позволь, я помогу тебе снять плащ.
   – Нет, – решительно отказалась Сюзанна, цепляясь за ворот плаща и пряча под ним сумку.
   Санни развел руками:
   – Как хочешь. Можешь остаться в плаще. Но тебе придется провести здесь некоторое время. – Он указал на бархатную кушетку.
   Сюзанна отказалась бы от приглашения, если бы ее ноги не стали ватными. Она села, по-прежнему прижимая сумку к груди.
   – Выпьешь что-нибудь?
   Она покачала головой, стараясь сохранить спокойствие.
   – Только не говори мне, что совсем не пьешь, – насмешливо продолжал Санни, наполняя свой стакан.
   – Ты ведь знаешь, что я не пью, Санни. Терпеть не могу спиртное.
   Он вглядывался в ее глаза, покачивая на ладони стакан с янтарной жидкостью. Коварная улыбка играла на его лице.
   – А я помню время, когда ты была не прочь выпить, Сюзанна.
   Чувствуя себя рядом с Санни нищей оборванкой, она нервно разгладила складки заплатанной и измятой коленкоровой юбки. Тон Санни был небрежен, но Сюзанна хорошо знала его и потому поняла: это очередная уловка, способ усыпить ее бдительность перед атакой. Она разгадала его замысел: Санни в совершенстве владел искусством шантажа.
   – Не понимаю, о чем ты говоришь.
   – Помнишь похороны Ма Уокер? Морщинка прорезала лоб Сюзанны.
   – Конечно, как я могу их забыть? Он хищно улыбнулся:
   – Так я и думал. Сюзанна ничего не понимала.
   – Но в чем дело?
   – А ты помнишь, что Харлен переболел свинкой за несколько лет до того, как ты переселилась к нам? А, Сюзанна?
   Этой же историей Санни воспользовался, чтобы настроить против нее Натана. Сюзанна попыталась взять себя в руки.
   – Помню, я слышала об этом. Но какова связь между болезнью Харлена и похоронами твоей матери?
   Санни запрокинул голову и негромко расхохотался.
   – Помнишь пунш, который ты пила на похоронах?
   Ее охватило смутное беспокойство.
   – С тех пор прошло почти четыре года. Кое-что я могла и забыть.
   Он снова рассмеялся – на этот раз коротко и резко.
   – Не разыгрывай дурочку – это тебе не идет, Сюзанна.
   Набравшись смелости, она встала:
   – Мне незачем выслушивать эту…
   – Сядь, шлюха.
   Этот приказ прозвучал как пощечина, но Сюзанна не испугалась.
   – Говори, что тебе от меня надо? Мне пора возвращаться на ранчо.
   Санни смотрел на нее в упор, пока пауза не затянулась и напряжение не достигло пика.
   – Помимо всего прочего, я хочу тебя.
   – Вот как? Видишь ли, а мне ты нужен меньше всего на свете, – выпалила Сюзанна.
   Санни ответил странной, почти ласковой улыбкой.
   – И еще мне нужен мой сын.
   Она пошатнулась, шагнула назад, уперлась ногами в край кушетки и рухнула на сиденье, стараясь не выдать страха.
   – Он не твой сын, – негромко, но твердо заявила она.
   Санни вновь наполнил свой стакан.
   – Ты так думаешь? Ошибаешься, дорогая.
   – Не смей называть меня так! – зло прошипела Сюзанна.
   Он хмыкнул:
   – Пожалуй, тебе следует соблазнить меня еще раз, чтобы я обрюхатил тебя, как раньше. Когда-то ты хотела меня, Сюзанна. Я могу снова заставить тебя хотеть…
   По коже Сюзанны пробежали мурашки, волосы от ужаса встали дыбом.
   – Я никогда не хотела тебя!
   Санни подошел к ней вплотную, не спуская глаз с ее лица и слегка опустив веки.
   – Мне известно, что на одном деликатном месте у тебя есть родинка.
   Сюзанна вздрогнула, но сохранила невозмутимый вид.
   – У многих людей есть родинки, – ответила она внезапно охрипшим голосом.
   Ухмылка Санни ужасала ее.
   – Да, но у тебя родинка находится под пупком, под шелковистыми каштановыми завитками, которые покрывают твою…
   – Прекрати! – Она отвернулась, чувствуя, как голова раскалывается от боли, а в ушах шумит кровь.
   Из-за спины раздался голос Санни:
   – Откуда я мог бы узнать об этом, Сюзанна, если бы не увидел сам?
   У нее стучали зубы, и она была вынуждена стиснуть челюсти. Открылась страшная догадка, повергая ее в отчаяние.
   – Харлен был бесплоден, Сюзанна. Думаешь, почему у вас не было других детей?
   – По-моему, мне просто повезло, – дерзко выпалила Сюзанна, с трудом преодолевая сопротивление окаменевшего языка.
   Санни осклабился: разговор явно забавлял его.
   – Харлен хотел ребенка, особенно сына. Он попросил меня оказать ему честь, и, как преданный брат, я…
   – Я тебе не верю, – прошипела она, поворачиваясь и уставившись ему в глаза. – Харлена я ненавидела, а тебя презираю!
   Его глаза были пустыми, как у мертвеца.
   – И тем не менее ты стала матерью, верно? Санни из ночных кошмаров появился перед ее глазами, уничтожил мнимую безопасность, бросил ей в лицо истину, которую она не хотела знать.
   Санни подступил так близко, что Сюзанна чувствовала запах у него изо рта. Она закашлялась от этой знакомой, удушливой вони и зажала рот ладонью.
   – Что ты пьешь?
   – То же самое, что мы пили ночью после похорон матери, Сюзанна. Разве ты не помнишь, как понравился тебе этот напиток?
   Этот же запах преследовал ее в ночных кошмарах – тошнотворный, навязчивый, раздражающий ноздри даже после пробуждения.
   В памяти вспыхнула ужасающая картина: она лежала в постели, а оба брата стояли рядом. Она вспомнила тошноту и легкое головокружение от пойла, которое ее заставили пить. Затем Санни лег на нее, одним ударом проник внутрь…
   Она сморщилась от подступившей к горлу желчи, оставляющей омерзительный привкус на языке. Ей пришлось несколько раз сглотнуть, прежде чем она сумела выговорить:
   – Ты изнасиловал меня.
   Санни удивленно приподнял густую бровь:
   – Изнасиловал?
   Она зажмурилась, но когда видение давнего прошлого возникло перед ней отчетливо, как события вчерашнего дня, она снова открыла глаза и яростно заморгала, сдерживая слезы.
   – Ты… – она осеклась, – …сорвал с меня одежду. Мое единственное платье, пуговицы разлетелись…
   У нее перехватило горло, и она замолчала, вновь переживая давний ужас, боль, отвращение…
   – Конечно, ты была не девственницей, но я представлял, что беру тебя первым. Мне нравилось ласкать тебя, целовать родинку в форме полумесяца…
   – Прекрати! – Она зажала уши, не желая слышать его и молясь, чтобы грохот сердца заглушил ненавистный голос.
   Он сел рядом и положил руку ей на колено.
   – Ты отвечала на мои ласки так, как и полагается дочери шлюхи. Ты уродилась в мать, в Фиону, – со вздохом добавил он. – Харлен никогда не замечал этого – в отличие от меня.
   Сюзанна отпрянула, желая исчезнуть, избавиться от видений четырехлетней давности.
   – Тебе пришлось напоить меня, ублюдок. Иначе я не позволила бы тебе прикоснуться ко мне.
   – Можешь считать, как пожелаешь, Сюзанна, – если тебе от этого легче, – добавил он, поглаживая ее колено. – Но у нас есть сын. И кроме того, я имею право на все, что было в шкатулке моего брата.
   – На то, что Харлен оставил мне?
   Санни отрывисто хохотнул:
   – Тебе? Он не завещал тебе ни гроша.
   Сюзанна не стала задумываться, правду ли он говорит. Она не собиралась отдавать Санни акции. Санни неверно истолковал ее молчание: