Итак, у него была невеста – Фрейа, богиня любви и радости. Хитрец в ней души не чаял, впрочем, как и она в нем.
Однако, к несчастью, Фрейа приглянулась не только Локи: на красавицу-богиню положил глаз сам Один и, недолго думая, решил разрушить их союз. Он в открытую начал ухаживать за Фреей, чем ужасно разозлил Локи. Хитрец долго терпел, ожидая, что Хрофт одумается сам, но чаша переполнилась и полило через край.
Вначале Один обнаружил у себя в супе муху, да не простую, а габаритами, что ты, только в два раза шире и тяжелей пудов на семь! Потом в уборной прилип к… впрочем, эти подробности можно опустить.
Вскоре Один догадался, кто стоит за всеми досадными шуточками: на ночном халате яркой краской было написано «Здесь был Локи». Проделки не сошли хохмачу даром: отец мудрости вызвал его на магическую дуэль – развлечение для богов немыслимое, потому что после него очень легко кого-то недосчитаться.
Локи магией владел плохо, знал только, как без ключа замок открыть да мелкую огненную ловушку на грабителей поставить, но на дуэль явился. И очень зря: Один разнес его в пух и прах, оставил лишь пепел, да и тот запрятал в урну, после чего – все-таки не такая он сволочь, этот Хрофт отдал болванчика ограм и оркам на молитвы. Те, как ты уже знаешь, поставили статуэтку у себя в святилище и назвали Локи – теперь уже бога воров и мошенников – главным среди своих божеств.
Так Один расправился с конкурентом и завоевал любовь Фрейи. Меня, как бога справедливости, ужасно огорчило поведение Хрофта, но я благодарен ему хотя бы за то, что он не убил дух хитреца.
А теперь Локи уничтожил его сам, спасая тебя.
Гордись, Гриф – бог не пожалел на тебя последних своих сил!
Ты ведь знаешь, что удача – штука очень странная: у кого-то ее много, и этот счастливчик берет лучших женщин и гребет золото серебряной лопатой, а кто-то тем временем гибнет в очередной кровавой сече. Все, что спасало тебя на протяжении задания, – заемная удача. Локи брал ее из твоих спутников – из гнома, из кобольда, из тролля. Хитрец, узнав об освобождении голема, спешно стал перекидывать приметы твоей ауры сначала на гнома, а потом – на тролля. На кобольда перекидывать он побоялся (все-таки тот был тебе более близким другом!), хотя в святилище было не до сантиментов!.. Он рушил рамки закона, рвал расстояние, чтобы только еще раз взглянуть на мир, посмотреть, как он изменился.
А потом он слишком близко почувствовал твои переживания, и ему стало жаль тебя, обычного смертного, слишком любящего своих смертных друзей. Он полюбил тебя, словно сына, как не глупо это звучит. Поэтому он вернулся к тебе.
Но на эшафоте, чтобы удержать крохи удачи для тебя, он отдал последние силы и… умер. Он не стал брать удачу у твоих друзей, понимая, что ты не хочешь больше терять.
Не перебивай! Рохан и Хромой погибли, это так.
Но удачу их Локи уже не мог контролировать. Он прихватил ее для тебя случайно, сам не желая того.
Радуйся, смертный – за тебя умер бог! Такого я на своей памяти еще не припомню!
Почему я рассказываю тебе все это? Да потому что я – бог справедливости. Я не могу да и, откровенно говоря, не умею лгать. Потому меня не любят, не ждут. Да я, впрочем, и сам не слишком часто беседую с кем-то, потому что не юлить в разговоре с богами – нанести им оскорбление слишком уж правдивыми и смелыми словами. О, как же мне хочется иногда стать таким же, как ты, чтобы не нести больше это знание, говорить то, что хочется, а не то, что надо!
А тебе сказать я должен был в любом случае: ты коснулся святыни и должен был узнать об источнике удачи…
Я криво усмехнулся, позволив себе удивить бога:
– Пожалуй, ты прав. Только вот теперь это знание мне ни к чему – Локи-то нет больше!
Тюр загадочно улыбнулся уголками рта:
– Беги туда, куда раньше не решился бы пойти ни за какие богатства мира, – и, подмигнув напоследок, растворился в воздухе.
Я остался один. А за окном все так же скучно лил дождь.
– Зачем?!
– Ты не понимаешь, Лин. Мы не можем остаться.
– Но почему?! Чем тебе не нравится спокойная жизнь при дворе? Ты, как единственный уцелевший герой, получишь и землю, и титул! Тебе разве не хочется этого? Или просто не сидится на одном месте?
– Не сидится. Я не хочу оставаться здесь, да и потом…
– Что – «потом»? Чем тебе плохо здесь?
– Здесь нет людей.
– Как? – опешила моя возлюбленная. – А кто, по-твоему, вокруг? Звери?
– Да, – я грустно улыбнулся. Глаза, наверное, обрели стеклянную пустоту, потому что Лин долго смотрела в них и чуть поправила растрепавшиеся волосы. – Звери…
– И куда же ты хочешь, герой? – насмешливо спросила Лин, пропустив мимо ушей мои последние слова. – В Степь, к своим зеленым человечкам?
– Они – человеки.
– А мы люди!
– И это, по-твоему, лучше? Как ни обзови орков, троллеи, морлоков и прочую «нелюдь», они намного человечней нас, людей.
– Пусть так, – неожиданно легко согласил ась Лин. – Но зачем тебе к этим… оркам? Будешь бить в бубен с шаманом и играть с их вождем в ножички?
– Нет, лучше играть с королем в игру «где мой орден – я ведь болен – а мне начхать – пошел ты вон»! – огрызнулся я. – Я еду туда, чтобы сообщить о гибели двух их соплеменников!
– Какой он им соплеменник? Он же тролль, ведь так? А они – орки!
– Причем здесь это? Орки не делятся по цвету кожи и прочей ерунде: каждый, кто разделяет их взгляды, – друг. Кто против – тот враг.
– Глупость!
– Где? Ты разве делишь людей на светловолосых и черненьких? Тебе все равно, какие у него там волосы!
– Но он же человек!
– Как и они – человеки!
– Боже! – картинно закатила глаза моя пассия. – Из-за немытого степного тролля ты собираешься тащить меня к этим отвратительным оркам!
– Он был мне другом!
– Он?. А?. Да пошел ты! – фыркнула Лин и, лихо развернувшись на каблуках, подошла к двери. Скрип петель, хлопок – и ее уже не вернуть.
Не удержавшись, я плюнул на пол.
Эпилог
Мы нещадно гнали коней вторые сутки. Что и говорить: ночевать под открытым небом – прямой путь в желудок грифона. А так – как он из седла вытащит?
Вот впереди показались высокие шатры и тотемы орков. Я уже видел перед глазами радостное лицо Зорока, когда дорогу нам преградили дозорные.
– Стой! Куды? – спросил передний. Всего их было двое – этот, видно, пошустрее.
– Да к вам, куда же еще? – неуверенно хмыкнул Булин, решивший присоединиться ко мне в новом путешествии.
– Тише, Мэт, – шикнул я на него. – Могут не понять! – и переключился на орков: – Мы, любезные, к Зороку.
Дозорные явно зарделись на «любезных», однако живо взяли себя в руки. Один из них, тот, что нас остановил, надменно спросил:
– А чего вам с нашего вождя надо?
– А тебе оно знать не треба, – ласково пояснил я. – Беги лучше к нему в шатер да скажи, что Гриф-Ловкач приехал! Тогда уж он точно выйдет!
Орк недоверчиво оглядел меня с ног до головы. Я демонстративно обнажил два ряда белоснежных зубов, на что он хмыкнул:
– Во, Один, да! – но Зорока все же решил позвать, сорвавшись с места со скоростью хорошо натренированного зайца.
Десять минут мы с Мэтом в ожидании обливались потом под жарким солнцем, решившим в конце ноября подарить Степи маленькое лето. Второй дозорный и булинский мерин нашли занятие по интересней: начали соревноваться, у кого зубов больше.
Наконец, когда орк уже готов был сдаться куда ему с лошадью челюстями мериться? – из шатра выбежал Зорок. Вид у него был взволнованный. Приложив ладонь ко лбу на манер козырька, он разглядел меня. На морде вождя Орды появилась довольная улыбка.
– Гриф! Какая встреча! – крикнул он мне.
– Я тоже рад, Зорок, – ответил я. – Может, мы все же подъедем?
– Конечно-конечно! – спохватился он. – Бильза, а ну пропусти почтенных гостей!
Орк, радуясь такой своевременной развязке их с конем состязания, сунул булинскому мерину дулю и поспешно отскочил в сторону, приглашая нас проехать к шатру. Оскорбленный конь презрительно фыркнул и, смерив обидчика испепеляющим взглядом, гордым чеканным шагом прошел мимо. Я подмигнул незадачливому дозорному и поспешил тронуть своего мерина следом.
Стоило нам подъехать, как Зорок засуетился:
– Прусто! Прими коней, живо! Накорми их как следует и…
– Не стоит, – сказал я, спрыгнув со своего мерина и передав уздечку Прусто. – Мы не собираемся задерживаться надолго.
– Но почему? – изумился орк. – Вы столько скакали и даже не останетесь у меня на денек?
– В другой ситуации я бы, конечно, остался… Еще на подъезде к землям Орды мы с Булиным решили, что в разговоре с Зороком не будем упоминать ту тысячу золотых, которую я напоследок прихватил из королевской казны. – Но сейчас не могу дела. Хотя у меня для тебя есть одна свежая новость, из-за которой, в принципе, я и заехал к тебе!
– Что же это за новость? – лицемерно хмыкнул орк, но я понял, что он почувствовал.
– Пойдем в шатер. – Я откинул полог. – Пока мы будем разговаривать, Мэт поможет Прусто уследить за нашими меринами. Да, и Кержа забери. Очень вовремя вспомнил я о любимом жеребце.
Булин с готовностью кивнул: ну, еще бы – мы о том и договаривались!
– Что там у тебя?– Зорок рухнул на стул.
– Рохан и Шмыг погибли. Я не смог их спасти.
На лице Зорок а на миг отразилась внутренняя борьба с самим собой: одна половина его сознания требовала хорошенько наорать на меня за то, что проворонил двух замечательных бойцов, вторая же хотела зареветь во весь голос и разломать старенький стол, и так еле живой. Но вождь Орды переборол свои чувства и сохранил спокойный вид.
– Я знал, что так будет. Но статуэтку ты увез?
– Конечно. Только вот она утратила все свои волшебные свойства и больше не отнимает удачу у моих близких и друзей!
В глазах Зорок а блеснуло удивление.
– Откуда ты узнал об… этом?
– Неважно. И я не злюсь на тебя, Зорок. Ни за что – ни за бесполезных по сути телохранителей, ни за смерть кобольда Свэна. Мы все когда нибудь ответим за свои проступки перед лицом Одина, не так ли?
Орк мрачно молчал, буравя меня взглядом.
– Я не думаю, что Хрофт будет к тебе неблагосклонен. Он, как и мы с тобой, прекрасно понимает, что жертвовать малым ради большого нужно. Но разве можно жертвовать молодыми, теми, кто только-только ступил на дорогу жизни?
Зорок опустил глаза: похоже, он устыдился моих слов.
– Но, как бы плохо ты не поступил, я прекрасно вижу, что ты еще не потерял совесть и стыд. У тебя еще есть надежда, Зорок. Не теряй больше воинов за здорово живешь. Пошли – проводишь!
Я встал и первым направился к выходу.
– Прощай, Зорок. – Мерин подо мной радостно заржал: солнце наконец спряталось за тучи, позволив ноябрьскому холодку чуть пощекотать кожу. Подумай над моими словами!
Наши кони сорвались с места и радостно понесли нас вперед.
– Заезжай, если что! – неуверенно бросил Зорок вдогонку.
Я тихо хмыкнул: похоже, он действительно не такая уж сволочь. Просто – хороший вождь.
– Интересно, королевская погоня за нами в Общину полезет или плюнет? – спросил Булин.
– Плюнет, – усмехнулся я. – А потом догонит – И еще раз плюнет!
Мэт довольно хохотнул. Для нас с ним и с Кержем теперь начиналась новая жизнь, на новой земле, куда богам Орагара нет ходу, и где мы с ним будем не бывшим мэром и бывшим Ловкачом, а… не знаю кем, но посолидней!
А что касается того мешка с золотом, так, можно сказать, и не крал я его: под закатанным рукавом, на предплечье, тихо спала на короне сова, так и не ставшая добычей голема – убийцы королей.
Зорок долго смотрел вслед уезжающим всадникам. Наконец, когда и остроглазый эльф не смог бы разглядеть их силуэты, он горестно крякнул и нырнул в шатер.
И замер, поваженный.
На столе, блестя в неярком свете факелов, стояла статуэтка Локи, ехидно щурясь на орка.
Примечания
1
главный в Гильдии Ловкач. – Прим. автора
2
Одина. – Прим. автора.
3
В половину человеческого роста – Прим. автора
4
Второе название Зрега – Прим. автора
5
Наемного убийцы – Прим. автора
6
Порода лошадей, разводимая степняками – Прим. автора
7
Знаменитые герои в кукольных спектаклях в Орагаре – Прим. автора.
8
Обидное прозвище священников Силы – Прим. автора.