Тем не менее, Пале меня чрезвычайно заинтересовал, За кофе, к которому подали прелестный ликер и сигары, я перехватил инициативу и повернул разговор в новое русло. Я хотел знать мнение нашего радушного хозяина по вопросу, несомненно интересному для нашей компании:
- Я бы хотел вас спросить вот о чем. Занимаясь старинными повериями и оказавшись в этих местах, не могли же вы, господин Пале, пройти мимо легенды о корабле-призраке? Вы напишите о ней в своем труде?
Он кивнул:
- Непременно! Само собой разумеется. Вы, милый Рикерт, попали в точку: сейчас я приступил именно к этой главе. Тема необычайно интересная. И какое потрясающее совпадение внешних условий! Возможно, вы знаете: дом, где мы с вами имеем удовольствие находиться, принадлежал Йоргену Улле и никому иному. Пиратский пастырь, демоническая личность... И почти все вещи в этом доме - его личные вещи. Что может сильнее возбудить фантазию исследователя!
- А что, собственно, известно об этом человеке? - спросила Моника.
- Очень и очень многое. У меня накопилось столько материала, что хватило бы на самую подробную биографию. Несколько лет он был пастором здесь, на Хайландете, но когда выяснилось, чем он занимался на самом деле, ему пришлось срочно бежать, и он скрылся - ушел в море вместе с Корпом. А штука была в том, что он сколотил здесь настоящую сатанинскую секту. В нее вошло около тридцати человек, почти исключительно женщины. И вот одна из женщин, побывав на черной мессе, которые проходили здесь, в этом самом доме, не выдержала, она покаялась, таким образом все стало известно властям.
- Но это же полный абсурд! - горячо возразил Арне. - Какая-то сатанинская секта! Именно здесь, где такие простые и набожные люди?
- Вовсе не такой уж абсурд, - улыбнулся Пале. - Есть разница между абсурдом и парадоксом, не правда ли? Я поясню: вы абсолютно правы, милый Краг-Андерсен, утверждая, что в этих местах церковь очень сильна. Веками она железной рукой подавляла здесь всякую жизнь. И любая человеческая душа влачила здесь свои дни в постоянном гнетущем страхе перед Иеговой - всемогущим, всевидящим и жестоко карающим. Но в том-то и дело, что именно там, где власть церкви особенно тяжела и мрачна, создается наилучшая почва для сатанизма. Кем приходит сюда сатана? Освободителем! Словно мощный магнит, притягивает он к себе все угнетенные души. Он предоставляет выход всем подавляемым человеческим инстинктам, всем тайным стремлениям. И культ сатаны становится олицетворением свободы человеческого естества... Возьмем того же Йоргена Улле. Известно, что он был личностью весьма и весьма незаурядной. В молодые годы он учился в нескольких европейских странах, он был умен, как старый иезуит. Вполне вероятно, его и направили сюда, в глухую провинцию, потому что опасались его чрезмерной учености. Впрочем, по натуре он был типичным возмутителем спокойствия. А в бытность свою во Франции он познакомился с новыми идеями, которые не могли оставить его равнодушным. Его религиозное сознание было поколеблено... Но без религии он жить не мог. И вот, разуверившись в Боге, обратился к дьяволу. В царстве тьмы - свои боги... Человек недюжинного ума, энергичный и страстный, Йорген Улле имел редкую власть над женщинами - и это тоже сыграло свою роль. Улле стал служить сатане. И с отъявленной ненавистью он ополчился теперь против всего, чему прежде так страстно поклонялся. Утверждают, будто он сделал у себя на пятках татуировку - крест, чтобы буквально на каждом шагу попирать ногами христианский символ...
Пале говорил спокойным, ровным голосом, однако, каждое его слово казалось исполненным важности и особого смысла. Время от времени он подносил ко рту сигару, глубоко затягивался и медленно выпускал дым тонкими бледными ноздрями. Лиззи совсем притихла. Она сидела с застывшим лицом, полуприкрыв глаза, слегка покачиваясь на стуле. Было похоже - она грезит. Или просто задумалась о своем. Я взглянул на Монику, она была вся внимание. Не отрывая от Пале возбужденно блестевших глаз, она жаждала продолжения рассказа.
Вдруг скрипнул стул.
Арне резко встрепенулся, как бы отряхиваясь, и громко заговорил:
- Все это очень интересно. И весьма необычно. Но по-моему, вовсе нетрудно понять психологию такого человека, как этот Улле. Он был, извините, обыкновенным бабником! Все эти сатанинские причиндалы ему были нужны только затем, чтобы обольщать женщин. Подобных лжепроповедников было великое множество. Они пользовались теми же самыми или подобными уловками и достигали, если так можно выразиться, вершин искусства в грехе. Я имею в виду шестую заповедь. Бокаччо в "Декамероне" изобразил всевозможные способы и уловки нагляднее некуда. Что же касается собственно сатанизма, то и тут, на мой взгляд, не осталось ровным счетом ничего таинственного. Современная психология элементарнейшим образом объясняет эти явления: одержимость, ведьмовство и тому подобное... Обычные проявления описанной Фрейдом истерии! Признание ведьмы в суде объясняется крайне просто - внушением! И после того, как все это выяснено, мне, честно говоря, непонятно, - какой смысл тратить время и заниматься тем, что общеизвестно в наше время.
Пале поднялся. Он облокотился на полку камина и стряхнул пепел с сигары. На его губах играла легкая ироническая усмешка, однако глаза приобрели фанатичное выражение. Видимо, мы затронули его излюбленную тему.
- Но что же такого особенного вы усматриваете в нашем времени? - спросил он. - Сегодня эта тема злободневна, как никогда. Возьмите современные деспотии. Что это, если не сатанизм? Что это за организованное массовое политическое движение - с символами веры и культовыми ритуалами? Человек не может обойтись без культа. Чистый материализм невозможен психологически. Если человек теряет Бога, он с неизбежностью обращает свой взор в царство тьмы и обожествляет дьявола. Что такое, по вашему, истерия? Истерия - всего лишь бесконтрольная, полуобморочная речь. Ах, какое гениальное открытие ограниченного, зашоренного врача, начитавшегося Вольтера! Но образ речи, сам по себе, ничего не объясняет! Прежние католические экзорцисты, изгонявшие бесов, знали о тайниках человеческой души такое, что и не снилось современным близоруким психиатрам. Культ сатаны имеет древнейшие корни: он связан с античным культом бога Пана, по сути своей, сатана есть не кто иной, как видоизмененный Пан - бог в образе козла. С победой христианства все боги античности деградировали в демонов... Этот древнейший культ неискореним, он возрождается снова и снова. В средние века, как вы знаете, сформировались Манихейская и альбигойская церкви, которые почитали дьявола как своего благодетеля. Альбигойцы учили: грех может быть преодолен только грехом великий принцип сексуальных оргий. У них был свой папа в Тулузе и свой собор в Лионе. Церковь объявила против них крестовый поход. Святой Доминик, основатель Инквизиции, "искоренял" их с неслыханной жестокостью. Но их учение в принципе неискоренимо, оно появляется в новых формах... С конца средневековья и по восемнадцатый век всю Европу лихорадило от новых и новых процессов над ведьмами. А как насчет девятнадцатого века? Двадцатого августа 1877 года в Мексике на суде алкальд приговорил к сожжению пятерых ведьм. К сожжению заживо. В России, в маленьком городке, через два года сожгли известную ведьму Аграфену - в присутствии попа. Люди вбили себе в голову, будто так называемое просвещение восемнадцатого и девятнадцатого веков покончило с сатанинскими культами. Какое заблуждение! На самом деле все обстоит как раз наоборот: именно новое мировоззрение девятнадцатого века и создало предпосылки для нового, и гораздо более мощного, всплеска сатанизма...
Пале, как мне показалось, впал в экстаз: голос его обрел звучность и силу, глаза на худом бледном лице пылали.
- Вы хотите сказать, в нашей современной цивилизации тоже существуют такие секты? - спросил я.
- Великое множество! Возьмите, к примеру, Францию. Там существуют "винтразисты" - секта, основанная в 1839 году Пьером-Мишелем Винтрасом. Они в основном следуют учению "альбигойцев". Как курьез приведу такой случай. В 1887 году между этой сектой и, так называемыми, "розенкрейцерами" разразилась настоящая "оккультная война". Жертвой этой войны пал сам глава секты винтразистов, Буллан, его погубили средствами черной магии. И, надо вам сказать, в двадцатом веке подобных сект стало куда больше! И оккультные войны ведутся повсюду вокруг нас с вами...
Каспар Йерн пожирал глазами хозяина дома, такие слова, несомненно, звучали в ушах нашего друга райской музыкой. Я и сам слушал с огромным интересом и, видимо, потерял самообладание, потому что задал наивный до нелепости вопрос:
- Но тогда, если я вас правильно понял, вы должны верить и в существование дьявола? Я имею в виду, реального черта?
По комнате словно ангелы пролетели, освежив нас легким дуновением крыльев! Пале суховато рассмеялся:
- Ах ты, Боже мой! Видно, я слишком увлекся и замучил вас своими разговорами... - сказал он, уклоняясь, впрочем, от ответа.
- Давайте-ка лучше я покажу вам дом. Здесь масса преинтереснейших вещей.
Мы поднялись и отправились вслед за ним в маленькую темную комнату. Это была библиотека. По стенам, от пола до потолка, - полки с книгами в старинных кожаных переплетах, многие корешки основательно поистрепались.
- Библиотека Йоргена Улле, - отрекомендовал хозяин. - Крупнейшее собрание старой оккультной литературы в этой стране.
Я достал изрядно зачитанный том, снял застежку, скреплявшую обложку книги, и раскрыл наугад. На толстой желтоватой бумаге усердно изукрашенными, но поблекшими буквами было написано:
"КАК СДЕЛАТЬСЯ НЕВИДИМЫМ Выколи глаза летучей мыши и держи его затем при себе, вымажи лицо кровью летучей мыши. Возьми голову черного кота, свари в сладком молоке и пиве и выпей это, тогда будешь ты невидим девять часов кряду.
КАК СДЕЛАТЬ ЧТОБЫ ВСЕ В ДОМЕ ЗАСНУЛИ Возьми из совиной головы зрачки. Один поплывет, другой потонет. Возьми тот, что поплывет, и зуб мертвой мыши и положи под порог, тогда все будут спать, пока не заберешь обратно.
КАК СДЕЛАТЬ ЧТОБЫ ВСЕ В ДОМЕ ТАНЦЕВАЛИ Напиши на осиновом листе такие слова: Элле Эллеам. Фагиниа. Фагина. Гратон - и положи под порог, тогда все затанцуют".
Арне, который стоял позади меня и заглядывал в книгу через мое плечо, расхохотался.
- Боже милостивый, что за вопиющая чушь! - воскликнул он. - Может, это надо понимать в юмористическом смысле?
- Вряд ли, - проговорил, улыбаясь, Пале. - Это список "Книги черных искусств" Сипериандуса. Она была написана в 1569 году в Виттенберге, очень серьезное произведение. Я, кстати, думаю, ученые должны воздерживаться от скоропалительных суждений, пока метод не опробован экспериментально. Насколько мне известно, пока еще ни один профессор химии не мазал лицо кровью летучей мыши и не пил мелочно-пивного супа из кошачьей головы. Как знать: что за сюрприз ожидал бы профессора, рискни он попробовать?
- Не сомневаюсь: его ожидало бы несколько неприятных минут в мужском туалете, - ответил Арне.
Я продолжал свои изыскания в книжных рядах. На нижних полках стояли более свежие книги, которые, по всей вероятности, привез в дом сам Пале, издания девятнадцатого и нашего века. Но тематика была все та же: доктор Баталья "Дьявол девятнадцатого века", П.Кристиан "История магии", "История сатанинской церкви" и тому подобное.
- Хотите, я покажу вам самое необыкновенное в этом доме? - спросил Пале. Я обнаружил здесь нечто совершенно уникальное. Моя находка позволяет со всей определенностью утверждать, что Йорген Улле действительно занимался тем, в чем его и подозревали. Я однажды возился в подвале и вдруг заметил, что один кусок стены отличается от всей остальной кладки: он явно светлее. Я подумал: а нет ли здесь замурованной двери? Принес кочергу и стал расковыривать стену. И что бы вы думали? Конечно, за кирпичами была дверь. И мне удалось ее открыть. Хотите посмотреть, что там? Ага, сейчас увидите. Лиззи, неси лампу.
Хозяйка дома немедленно принесла лампу, и через минуту мы уже спускались по темной лестнице вниз, в подвал. Лиззи собиралась последовать за нами, но Пале обернулся и сказал своим мягким пасторским тоном, не терпящем, однако, возражений:
- А ты, дорогая, останься здесь. Мы скоро придем. Достань пока что-нибудь вкусное - какие-нибудь фрукты, пожалуй.
Лиззи повернулась, как механическая кукла, и пошла обратно в комнату. Несомненно, было что-то униженное в ее поведении. Патриархальные манеры этого ученого мужа действовали мне на нервы. Лично я привык к уважительному отношению, тем более, к женщине - пусть и к собственной жене.
Мы спустились в угольно-черный подвал и пошли в темноте гуськом, словно монашеская процессия. Пале остановился у двери, утопленной глубоко в стену, кладка вокруг нее была сильно покорежена кочергой.
- Вот сюда, - сказал Пале и нажал на ручку. Дверь отворилась с визгом, который издает кошка, если ее дергают за хвост - чем я, впрочем, никогда не занимался.
Мы вошли в большую комнату без окон. Сначала глаз различал только голые, холодные стены, но когда Пале приблизился с лампой к продольной стене, я увидел нечто совершенно фантастическое.
У стены стоял огромный стол, или алтарь. На нем были два больших серебряных подсвечника, а между ними на столе висело распятие - нет, лучше сказать, отвратительнейшая карикатура на распятие, вырезанная из дерева и выкрашенная в самые неимоверные, кричащие, вопиющие цвета. Такого кошмарного видения я не встречал даже у Гойи.
Пале поставил лампу на стол и произнес:
- Вот, прошу полюбоваться. Вы видите ни что иное, как самую настоящую капеллу для свершения сатанинских обрядов. Здесь Йорген Улле служил черную мессу.
Стоявшая рядом Моника прижалась ко мне и крепко схватила меня за руку пониже локтя. Я взглянул на нее: она во все глаза смотрела на Пале.
- А что это такое? - чуть слышно выдохнула она.
Я сказал:
- Кажется, я что-то читал про черную мессу, но так и не понял, какая, собственно, преследуется цель?
Наш хозяин уселся на стол рядом с лампой, уперся руками в колени и заговорил:
- Черная месса - главнейшая служба в сатанинском культе. Если следовать Винтрасу, это величайшая жертва, которую козел, дух зла, производит над агнцем, чтобы прийти к власти. Это апокалиптический зверь, разверзающий пасть, дабы проглотить справедливость. Это меч Божий, украденный сатаной, чтобы поразить самого Господа... По сути своей, это пародия на католическую мессу. В литературе встречаются блистательные описания черной мессы - между прочим, вам это должно быть интересно, Йерн. Происходит следующее... Община собирается у своего священника. Черный пастор облачается в специальное ярко-красное одеяние, цвета киновари, на спине у него висит перевернутый крест в знак того, что владычеству Христа наступил конец. Мальчики-хористы, одетые в красное, машут кадильницами. Распространяется удушливый, дурманящий аромат. Пастор начинает ритуал, состоящий в самых ужасных надругательствах и издевательствах над распятием и завершающийся осквернением святых даров, хлеба и вина, после чего члены общины набрасываются на них. Все выливается в дикие оргии, причем мужчинам и женщинам представляется, будто они спариваются с демоническими существами - инкубами и суккубами, а то и с самим сатаной - огромным приапическим козлом. Это пламенный страстной бунт подсознания против тысячелетнего угнетения церковью человеческой натуры. В этой комнате много лет назад творились довольно жуткие вещи. Эти стены многое повидали... Посмотрите сюда!
Он поднял лампу, и мы увидели на стене непонятные красные знаки.
- Эти знаки содержат глубочайший смысл. Это каббалистическая монограмма Иеговы, начертанная наоборот. Оккультные науки считают это самым ужасным из всех заклинаний, это оккультное имя дьявола - Мужей человеческой глупости! громко сказал Арне.
На поверхности стола я заметил какие-то ржавые пятна и спросил:
- Скажите, а это что?
- Скорее всего, кровь. Сюда укладывали обнаженную женщину и поливали кровью, чтобы она напиталась магическими силами. Их содержат все живые соки Парацельс называл это силами мумий. И вполне вероятно, это была человеческая кровь. Ее считали особенно сильной. В восемнадцатом веке французские ведьмы специально покупали или выкрадывали маленьких детей... Была одна ведьма, которая таким вот образом принесла в жертву сатане две тысячи пятьсот младенцев, пока ее не схватили. Зная об этом, можно, пожалуй, несколько иначе взглянуть на суды инквизиции, не правда ли?
Я почувствовал, как Монику бьет озноб. Ее лицо стало белым как мел. Я и сам ощущал тошнотворное отвращение, хотелось уйти из этого мерзкого места. Я сказал:
- Спасибо, но кажется, на сегодня с нас хватит.
Пале улыбнулся и кивнул:
- Конечно, конечно... Пойдемте наверх. Оказавшись в гостиной, мы сменили тему и больше уже не касались оккультизма. Весь остаток дня Пале был очарователен и радушен, и когда ранним вечером мы собрались домой, впечатление было самое благоприятное. Тем не менее, выйдя на воздух, я вздохнул с облегчением.
Дождь прошел. Мы ехали в повозке. Лошадь бежала ровно, а мы обсуждали прошедший визит. Йерн восхищался познаниями Пале в науках, его поразительно широким кругозором, Арне отдал должное прекрасной постановке домашнего хозяйства и кухне фру Пале, а Моника вдруг заявила, что Пале ей не понравился.
- Такого ужасного тирана я еще не встречала! - воскликнула она. - И вообще, отвратительный тип. Его жену можно только пожалеть. Она живет как во сне, словно под гипнозом!..
В этом я согласился с Моникой. Впрочем, подумалось мне, все мы так или иначе оказались под воздействием этой яркой и, бесспорно, незаурядной личности. И еще я подумал: какую же сильную, и впрямь гипнотическую власть над некоторыми женщинами имеет мощный мужской интеллект!
Считанные сотни метров оставались до нашего дома, когда новое происшествие, в высшей степени неожиданное, прервало нашу приятную беседу. До сих пор я лишь слышал от других, будто в "пиратском гнезде" творятся странные вещи, однако, нам, юристам, хорошо известно, сколь ненадежны бывают свидетельские показания. Но теперь я увидел кое-что собственными глазами.
Навстречу нам бежала женщина, она мчалась так, будто спасалась от погони. Скоро мы узнали Мари. Заметив нашу повозку, она побежала чуть медленнее, но не остановилась. Бедняжка едва дышала - по своим физическим данным она отнюдь не годилась для бега на длинные дистанции. Я бросил Арне вожжи и побежал ей навстречу, она рухнула на меня, словно раненый зверь.
Губы ее были синими, глаза полны дикого ужаса, она бормотала:
- Собака!.. Мой песик!.. Тасс!.. Боже мой!..
Повозка подъехала к нам. Арне помог усадить Мари. Она зарыдала и припала к Монике. Энергичные реанимационные меры, предпринятые нами, привели ее в чувство настолько, что она смогла говорить. Мы узнали, что Тасс сначала бегал вокруг дома, а полчаса назад явился на кухню, где Мари готовила ему корм. Впуская собаку, она, разумеется, снова заперла дверь. Но вдруг пес забеспокоился. Он принюхивался и лаял, будто чуял чужих, потом злобно зарычал и стал бросаться на дверь, ведущую на лестницу. Мари, едва не падая в обморок от страха, отворила ему, и он стрелой понесся вверх к желтой комнате. Он страшно рычал и лаял. Мари услышала, как дверь желтой комнаты открылась, и тут раздался раздирающий душу собачий визг - это был короткий, полный смертельной муки вопль. Мари уронила миску. Наступила мертвая тишина. Тогда бедняжка все бросила и побежала прочь.
Пока Мари плакала и рассказывала, лошадь привезла нас к дому. Мы с Арне и Карстеном, обгоняя друг друга, помчались наверх. Перед желтой комнатой - она была закрыта - мы заколебались. Я невольно взглянул па Арне. Его правая рука машинально сжималась и разжималась, точно так же, как в Осло, когда он ломал спички - молниеносно пронеслось у меня в голове. И все же хозяин дома взял инициативу на себя. Он положил два пальца на дверную ручку и повернул ее. Мы вошли в комнату.
Картина, открывшаяся нам, поразила меня. На полу в луже крови лежал бедный пес. Он был мертв. На его мохнатой груди зияла огромная рваная рана. Вся его морда была ужасно изодрана. Да, в самом деле, это было похоже на когти огромной кошки...
Несколько секунд я слышал только собственное дыхание. Потом голос Йерна произнес:
- Ну, вот... И это только начало, скажу я вам.
Глава 5
ЭКСПЕРИМЕНТ СО СТАРЫМ КОМОДОМ
- А ведь я хотел завтра уехать в Осло, - проговорил Арне после того, как мы осмотрели мертвого пса. - Послезавтра я рассчитывал уже заняться делами... Нет, Пауль, видно, придется мне задержаться, не могу я все бросить на тебя. Пока все не выяснится, я не уеду.
Йерн торжествующе усмехнулся. Как тут не вспомнить отвергнутых пророков, которые злорадствовали видя, как сбываются их ужасные предсказания! Впрочем, он не стал упрекать нас в неверии, а мягко спросил:
- Ну, что думаешь? Давайте попытаемся спокойно разобраться. Войти сюда никто не мог. Входную дверь ты сам запирал перед отъездом. Значит, оставалась только кухонная дверь. Но там постоянно находилась Мари...
- Она могла на минутку выйти! - вмешался я. - В подвал, в комнату, еще куда-то... Вполне достаточно, чтобы забраться в дом.
- Тогда пес заметил бы это.
- Он и заметил!
- Правильно, - возразил Йерн. - Но когда он забеспокоился? Помнишь? Только чуть позже, когда неизвестный уже находился здесь, на втором этаже, в желтой комнате. Не странно ли? Кстати, собаки, как и другие животные, прекрасно чувствуют такие вещи, о которых люди и не подозревают.
Арне вымученно усмехнулся:
- Ты стало быть, полагаешь что этот, назовем его "собакоубийца", возник тут чудом? Материализовался? Прошел сквозь стену?
- Именно так, - сказал Йерн и с важным видом уселся на стул в стиле ампир.
- И ты еще называешь себя автором детективов? А я-то думал, грешным делом, что твое ремесло предполагает умение анализировать ситуации. Хотя бы столь несложные! Неужто, в самом деле, так трудно понять? В доме есть окна! В любое окошко можно залезть. Да, наконец, можно взять отмычку, или там фомку, и войти через запертую дверь. Тоже мне, ребус!
- Но что за нужда убивать бедную собаку?.. - спросила Моника. Я не заметил, когда она поднялась к нам. Губы ее дрожали, в глазах стояли слезы. Еле слышно она прошептала:
- Кому это нужно?..
Арне ответил, как мне показалось, с нарочитой деловитостью:
- Видимо, это нужно тому, кто что-то ищет здесь, в доме. Собака помешала ему. И могла помешать в дальнейшем. Поэтому первым делом он убрал с дороги собаку. Если предположить, что это тот самый человек, который "являлся" сюда раньше, то наиболее вероятно, что он проникает в дом через окно, которое ведет в какое-то помещение, где мы не бываем. Дом очень большой. И ничего удивительного, если тут есть какие-то уголки, которых я попросту не заметил. В таком случае не исключено, что кто-то может, торчать тут подолгу, оставаясь незамеченным. Он может даже тут ночевать. И время от времени предпринимать свои вылазки. Что он ищет, я не знаю. Но я не исключаю, что он и сейчас находится тут, в доме. Так что я предлагаю: давайте внимательно обыщем весь дом. Так, чтобы не оставалось никаких сомнений!
Пожалуй, это действительно было самым разумным в нашем положении. Мы вооружились фонариками и обследовали весь дом - от огромного пыльного чердака и до холодных подземелий большого подвала. Повсюду, где не успели побывать мы сами или слуги Арне, лежал толстый слой пыли и вид был такой заброшенный, будто туда сотню лет не ступала нога человека. Мы набрели на комнату, которую Арне забыл показать накануне. Наши фонарики осветили стол, стулья, разную мебель - девственный пыльный покров в палец толщиной свидетельствовал о том, что и этой комнатой вряд ли в недавние времена пользовались существа из плоти и крови. Двери были заперты, окна закрыты изнутри.
- Ну что ж, может быть, это просто опытный взломщик, - сказал Арне. - Он мог сделать копию ключа от входной двери, спокойно войти и запереть за собой дверь. А потом, когда Мари убежала, он мог уйти. Как угодно - хоть через распахнутую дверь кухни. Если так, то он уже был в желтой комнате, когда его вдруг почуял пес. Для него собака явилась полной неожиданностью, и ему пришлось убить ее. Впрочем, отнюдь не исключено, что пса, в самом деле, задрала большая черная кошка, которую наш взломщик таскает за собой.
- И все-таки, - сказал я, - непонятно, каковы же мотивы? Ради чего этот тип со своей кошкой является в дом? Что он тут ищет? Сокровища старого пирата? Клад? Если это нормальный грабитель, как он не видит, что сокровища - на каждой стене? Бери любую картину - и ты богат, как Крез. Почему он не зарится на картины?
- Я бы хотел вас спросить вот о чем. Занимаясь старинными повериями и оказавшись в этих местах, не могли же вы, господин Пале, пройти мимо легенды о корабле-призраке? Вы напишите о ней в своем труде?
Он кивнул:
- Непременно! Само собой разумеется. Вы, милый Рикерт, попали в точку: сейчас я приступил именно к этой главе. Тема необычайно интересная. И какое потрясающее совпадение внешних условий! Возможно, вы знаете: дом, где мы с вами имеем удовольствие находиться, принадлежал Йоргену Улле и никому иному. Пиратский пастырь, демоническая личность... И почти все вещи в этом доме - его личные вещи. Что может сильнее возбудить фантазию исследователя!
- А что, собственно, известно об этом человеке? - спросила Моника.
- Очень и очень многое. У меня накопилось столько материала, что хватило бы на самую подробную биографию. Несколько лет он был пастором здесь, на Хайландете, но когда выяснилось, чем он занимался на самом деле, ему пришлось срочно бежать, и он скрылся - ушел в море вместе с Корпом. А штука была в том, что он сколотил здесь настоящую сатанинскую секту. В нее вошло около тридцати человек, почти исключительно женщины. И вот одна из женщин, побывав на черной мессе, которые проходили здесь, в этом самом доме, не выдержала, она покаялась, таким образом все стало известно властям.
- Но это же полный абсурд! - горячо возразил Арне. - Какая-то сатанинская секта! Именно здесь, где такие простые и набожные люди?
- Вовсе не такой уж абсурд, - улыбнулся Пале. - Есть разница между абсурдом и парадоксом, не правда ли? Я поясню: вы абсолютно правы, милый Краг-Андерсен, утверждая, что в этих местах церковь очень сильна. Веками она железной рукой подавляла здесь всякую жизнь. И любая человеческая душа влачила здесь свои дни в постоянном гнетущем страхе перед Иеговой - всемогущим, всевидящим и жестоко карающим. Но в том-то и дело, что именно там, где власть церкви особенно тяжела и мрачна, создается наилучшая почва для сатанизма. Кем приходит сюда сатана? Освободителем! Словно мощный магнит, притягивает он к себе все угнетенные души. Он предоставляет выход всем подавляемым человеческим инстинктам, всем тайным стремлениям. И культ сатаны становится олицетворением свободы человеческого естества... Возьмем того же Йоргена Улле. Известно, что он был личностью весьма и весьма незаурядной. В молодые годы он учился в нескольких европейских странах, он был умен, как старый иезуит. Вполне вероятно, его и направили сюда, в глухую провинцию, потому что опасались его чрезмерной учености. Впрочем, по натуре он был типичным возмутителем спокойствия. А в бытность свою во Франции он познакомился с новыми идеями, которые не могли оставить его равнодушным. Его религиозное сознание было поколеблено... Но без религии он жить не мог. И вот, разуверившись в Боге, обратился к дьяволу. В царстве тьмы - свои боги... Человек недюжинного ума, энергичный и страстный, Йорген Улле имел редкую власть над женщинами - и это тоже сыграло свою роль. Улле стал служить сатане. И с отъявленной ненавистью он ополчился теперь против всего, чему прежде так страстно поклонялся. Утверждают, будто он сделал у себя на пятках татуировку - крест, чтобы буквально на каждом шагу попирать ногами христианский символ...
Пале говорил спокойным, ровным голосом, однако, каждое его слово казалось исполненным важности и особого смысла. Время от времени он подносил ко рту сигару, глубоко затягивался и медленно выпускал дым тонкими бледными ноздрями. Лиззи совсем притихла. Она сидела с застывшим лицом, полуприкрыв глаза, слегка покачиваясь на стуле. Было похоже - она грезит. Или просто задумалась о своем. Я взглянул на Монику, она была вся внимание. Не отрывая от Пале возбужденно блестевших глаз, она жаждала продолжения рассказа.
Вдруг скрипнул стул.
Арне резко встрепенулся, как бы отряхиваясь, и громко заговорил:
- Все это очень интересно. И весьма необычно. Но по-моему, вовсе нетрудно понять психологию такого человека, как этот Улле. Он был, извините, обыкновенным бабником! Все эти сатанинские причиндалы ему были нужны только затем, чтобы обольщать женщин. Подобных лжепроповедников было великое множество. Они пользовались теми же самыми или подобными уловками и достигали, если так можно выразиться, вершин искусства в грехе. Я имею в виду шестую заповедь. Бокаччо в "Декамероне" изобразил всевозможные способы и уловки нагляднее некуда. Что же касается собственно сатанизма, то и тут, на мой взгляд, не осталось ровным счетом ничего таинственного. Современная психология элементарнейшим образом объясняет эти явления: одержимость, ведьмовство и тому подобное... Обычные проявления описанной Фрейдом истерии! Признание ведьмы в суде объясняется крайне просто - внушением! И после того, как все это выяснено, мне, честно говоря, непонятно, - какой смысл тратить время и заниматься тем, что общеизвестно в наше время.
Пале поднялся. Он облокотился на полку камина и стряхнул пепел с сигары. На его губах играла легкая ироническая усмешка, однако глаза приобрели фанатичное выражение. Видимо, мы затронули его излюбленную тему.
- Но что же такого особенного вы усматриваете в нашем времени? - спросил он. - Сегодня эта тема злободневна, как никогда. Возьмите современные деспотии. Что это, если не сатанизм? Что это за организованное массовое политическое движение - с символами веры и культовыми ритуалами? Человек не может обойтись без культа. Чистый материализм невозможен психологически. Если человек теряет Бога, он с неизбежностью обращает свой взор в царство тьмы и обожествляет дьявола. Что такое, по вашему, истерия? Истерия - всего лишь бесконтрольная, полуобморочная речь. Ах, какое гениальное открытие ограниченного, зашоренного врача, начитавшегося Вольтера! Но образ речи, сам по себе, ничего не объясняет! Прежние католические экзорцисты, изгонявшие бесов, знали о тайниках человеческой души такое, что и не снилось современным близоруким психиатрам. Культ сатаны имеет древнейшие корни: он связан с античным культом бога Пана, по сути своей, сатана есть не кто иной, как видоизмененный Пан - бог в образе козла. С победой христианства все боги античности деградировали в демонов... Этот древнейший культ неискореним, он возрождается снова и снова. В средние века, как вы знаете, сформировались Манихейская и альбигойская церкви, которые почитали дьявола как своего благодетеля. Альбигойцы учили: грех может быть преодолен только грехом великий принцип сексуальных оргий. У них был свой папа в Тулузе и свой собор в Лионе. Церковь объявила против них крестовый поход. Святой Доминик, основатель Инквизиции, "искоренял" их с неслыханной жестокостью. Но их учение в принципе неискоренимо, оно появляется в новых формах... С конца средневековья и по восемнадцатый век всю Европу лихорадило от новых и новых процессов над ведьмами. А как насчет девятнадцатого века? Двадцатого августа 1877 года в Мексике на суде алкальд приговорил к сожжению пятерых ведьм. К сожжению заживо. В России, в маленьком городке, через два года сожгли известную ведьму Аграфену - в присутствии попа. Люди вбили себе в голову, будто так называемое просвещение восемнадцатого и девятнадцатого веков покончило с сатанинскими культами. Какое заблуждение! На самом деле все обстоит как раз наоборот: именно новое мировоззрение девятнадцатого века и создало предпосылки для нового, и гораздо более мощного, всплеска сатанизма...
Пале, как мне показалось, впал в экстаз: голос его обрел звучность и силу, глаза на худом бледном лице пылали.
- Вы хотите сказать, в нашей современной цивилизации тоже существуют такие секты? - спросил я.
- Великое множество! Возьмите, к примеру, Францию. Там существуют "винтразисты" - секта, основанная в 1839 году Пьером-Мишелем Винтрасом. Они в основном следуют учению "альбигойцев". Как курьез приведу такой случай. В 1887 году между этой сектой и, так называемыми, "розенкрейцерами" разразилась настоящая "оккультная война". Жертвой этой войны пал сам глава секты винтразистов, Буллан, его погубили средствами черной магии. И, надо вам сказать, в двадцатом веке подобных сект стало куда больше! И оккультные войны ведутся повсюду вокруг нас с вами...
Каспар Йерн пожирал глазами хозяина дома, такие слова, несомненно, звучали в ушах нашего друга райской музыкой. Я и сам слушал с огромным интересом и, видимо, потерял самообладание, потому что задал наивный до нелепости вопрос:
- Но тогда, если я вас правильно понял, вы должны верить и в существование дьявола? Я имею в виду, реального черта?
По комнате словно ангелы пролетели, освежив нас легким дуновением крыльев! Пале суховато рассмеялся:
- Ах ты, Боже мой! Видно, я слишком увлекся и замучил вас своими разговорами... - сказал он, уклоняясь, впрочем, от ответа.
- Давайте-ка лучше я покажу вам дом. Здесь масса преинтереснейших вещей.
Мы поднялись и отправились вслед за ним в маленькую темную комнату. Это была библиотека. По стенам, от пола до потолка, - полки с книгами в старинных кожаных переплетах, многие корешки основательно поистрепались.
- Библиотека Йоргена Улле, - отрекомендовал хозяин. - Крупнейшее собрание старой оккультной литературы в этой стране.
Я достал изрядно зачитанный том, снял застежку, скреплявшую обложку книги, и раскрыл наугад. На толстой желтоватой бумаге усердно изукрашенными, но поблекшими буквами было написано:
"КАК СДЕЛАТЬСЯ НЕВИДИМЫМ Выколи глаза летучей мыши и держи его затем при себе, вымажи лицо кровью летучей мыши. Возьми голову черного кота, свари в сладком молоке и пиве и выпей это, тогда будешь ты невидим девять часов кряду.
КАК СДЕЛАТЬ ЧТОБЫ ВСЕ В ДОМЕ ЗАСНУЛИ Возьми из совиной головы зрачки. Один поплывет, другой потонет. Возьми тот, что поплывет, и зуб мертвой мыши и положи под порог, тогда все будут спать, пока не заберешь обратно.
КАК СДЕЛАТЬ ЧТОБЫ ВСЕ В ДОМЕ ТАНЦЕВАЛИ Напиши на осиновом листе такие слова: Элле Эллеам. Фагиниа. Фагина. Гратон - и положи под порог, тогда все затанцуют".
Арне, который стоял позади меня и заглядывал в книгу через мое плечо, расхохотался.
- Боже милостивый, что за вопиющая чушь! - воскликнул он. - Может, это надо понимать в юмористическом смысле?
- Вряд ли, - проговорил, улыбаясь, Пале. - Это список "Книги черных искусств" Сипериандуса. Она была написана в 1569 году в Виттенберге, очень серьезное произведение. Я, кстати, думаю, ученые должны воздерживаться от скоропалительных суждений, пока метод не опробован экспериментально. Насколько мне известно, пока еще ни один профессор химии не мазал лицо кровью летучей мыши и не пил мелочно-пивного супа из кошачьей головы. Как знать: что за сюрприз ожидал бы профессора, рискни он попробовать?
- Не сомневаюсь: его ожидало бы несколько неприятных минут в мужском туалете, - ответил Арне.
Я продолжал свои изыскания в книжных рядах. На нижних полках стояли более свежие книги, которые, по всей вероятности, привез в дом сам Пале, издания девятнадцатого и нашего века. Но тематика была все та же: доктор Баталья "Дьявол девятнадцатого века", П.Кристиан "История магии", "История сатанинской церкви" и тому подобное.
- Хотите, я покажу вам самое необыкновенное в этом доме? - спросил Пале. Я обнаружил здесь нечто совершенно уникальное. Моя находка позволяет со всей определенностью утверждать, что Йорген Улле действительно занимался тем, в чем его и подозревали. Я однажды возился в подвале и вдруг заметил, что один кусок стены отличается от всей остальной кладки: он явно светлее. Я подумал: а нет ли здесь замурованной двери? Принес кочергу и стал расковыривать стену. И что бы вы думали? Конечно, за кирпичами была дверь. И мне удалось ее открыть. Хотите посмотреть, что там? Ага, сейчас увидите. Лиззи, неси лампу.
Хозяйка дома немедленно принесла лампу, и через минуту мы уже спускались по темной лестнице вниз, в подвал. Лиззи собиралась последовать за нами, но Пале обернулся и сказал своим мягким пасторским тоном, не терпящем, однако, возражений:
- А ты, дорогая, останься здесь. Мы скоро придем. Достань пока что-нибудь вкусное - какие-нибудь фрукты, пожалуй.
Лиззи повернулась, как механическая кукла, и пошла обратно в комнату. Несомненно, было что-то униженное в ее поведении. Патриархальные манеры этого ученого мужа действовали мне на нервы. Лично я привык к уважительному отношению, тем более, к женщине - пусть и к собственной жене.
Мы спустились в угольно-черный подвал и пошли в темноте гуськом, словно монашеская процессия. Пале остановился у двери, утопленной глубоко в стену, кладка вокруг нее была сильно покорежена кочергой.
- Вот сюда, - сказал Пале и нажал на ручку. Дверь отворилась с визгом, который издает кошка, если ее дергают за хвост - чем я, впрочем, никогда не занимался.
Мы вошли в большую комнату без окон. Сначала глаз различал только голые, холодные стены, но когда Пале приблизился с лампой к продольной стене, я увидел нечто совершенно фантастическое.
У стены стоял огромный стол, или алтарь. На нем были два больших серебряных подсвечника, а между ними на столе висело распятие - нет, лучше сказать, отвратительнейшая карикатура на распятие, вырезанная из дерева и выкрашенная в самые неимоверные, кричащие, вопиющие цвета. Такого кошмарного видения я не встречал даже у Гойи.
Пале поставил лампу на стол и произнес:
- Вот, прошу полюбоваться. Вы видите ни что иное, как самую настоящую капеллу для свершения сатанинских обрядов. Здесь Йорген Улле служил черную мессу.
Стоявшая рядом Моника прижалась ко мне и крепко схватила меня за руку пониже локтя. Я взглянул на нее: она во все глаза смотрела на Пале.
- А что это такое? - чуть слышно выдохнула она.
Я сказал:
- Кажется, я что-то читал про черную мессу, но так и не понял, какая, собственно, преследуется цель?
Наш хозяин уселся на стол рядом с лампой, уперся руками в колени и заговорил:
- Черная месса - главнейшая служба в сатанинском культе. Если следовать Винтрасу, это величайшая жертва, которую козел, дух зла, производит над агнцем, чтобы прийти к власти. Это апокалиптический зверь, разверзающий пасть, дабы проглотить справедливость. Это меч Божий, украденный сатаной, чтобы поразить самого Господа... По сути своей, это пародия на католическую мессу. В литературе встречаются блистательные описания черной мессы - между прочим, вам это должно быть интересно, Йерн. Происходит следующее... Община собирается у своего священника. Черный пастор облачается в специальное ярко-красное одеяние, цвета киновари, на спине у него висит перевернутый крест в знак того, что владычеству Христа наступил конец. Мальчики-хористы, одетые в красное, машут кадильницами. Распространяется удушливый, дурманящий аромат. Пастор начинает ритуал, состоящий в самых ужасных надругательствах и издевательствах над распятием и завершающийся осквернением святых даров, хлеба и вина, после чего члены общины набрасываются на них. Все выливается в дикие оргии, причем мужчинам и женщинам представляется, будто они спариваются с демоническими существами - инкубами и суккубами, а то и с самим сатаной - огромным приапическим козлом. Это пламенный страстной бунт подсознания против тысячелетнего угнетения церковью человеческой натуры. В этой комнате много лет назад творились довольно жуткие вещи. Эти стены многое повидали... Посмотрите сюда!
Он поднял лампу, и мы увидели на стене непонятные красные знаки.
- Эти знаки содержат глубочайший смысл. Это каббалистическая монограмма Иеговы, начертанная наоборот. Оккультные науки считают это самым ужасным из всех заклинаний, это оккультное имя дьявола - Мужей человеческой глупости! громко сказал Арне.
На поверхности стола я заметил какие-то ржавые пятна и спросил:
- Скажите, а это что?
- Скорее всего, кровь. Сюда укладывали обнаженную женщину и поливали кровью, чтобы она напиталась магическими силами. Их содержат все живые соки Парацельс называл это силами мумий. И вполне вероятно, это была человеческая кровь. Ее считали особенно сильной. В восемнадцатом веке французские ведьмы специально покупали или выкрадывали маленьких детей... Была одна ведьма, которая таким вот образом принесла в жертву сатане две тысячи пятьсот младенцев, пока ее не схватили. Зная об этом, можно, пожалуй, несколько иначе взглянуть на суды инквизиции, не правда ли?
Я почувствовал, как Монику бьет озноб. Ее лицо стало белым как мел. Я и сам ощущал тошнотворное отвращение, хотелось уйти из этого мерзкого места. Я сказал:
- Спасибо, но кажется, на сегодня с нас хватит.
Пале улыбнулся и кивнул:
- Конечно, конечно... Пойдемте наверх. Оказавшись в гостиной, мы сменили тему и больше уже не касались оккультизма. Весь остаток дня Пале был очарователен и радушен, и когда ранним вечером мы собрались домой, впечатление было самое благоприятное. Тем не менее, выйдя на воздух, я вздохнул с облегчением.
Дождь прошел. Мы ехали в повозке. Лошадь бежала ровно, а мы обсуждали прошедший визит. Йерн восхищался познаниями Пале в науках, его поразительно широким кругозором, Арне отдал должное прекрасной постановке домашнего хозяйства и кухне фру Пале, а Моника вдруг заявила, что Пале ей не понравился.
- Такого ужасного тирана я еще не встречала! - воскликнула она. - И вообще, отвратительный тип. Его жену можно только пожалеть. Она живет как во сне, словно под гипнозом!..
В этом я согласился с Моникой. Впрочем, подумалось мне, все мы так или иначе оказались под воздействием этой яркой и, бесспорно, незаурядной личности. И еще я подумал: какую же сильную, и впрямь гипнотическую власть над некоторыми женщинами имеет мощный мужской интеллект!
Считанные сотни метров оставались до нашего дома, когда новое происшествие, в высшей степени неожиданное, прервало нашу приятную беседу. До сих пор я лишь слышал от других, будто в "пиратском гнезде" творятся странные вещи, однако, нам, юристам, хорошо известно, сколь ненадежны бывают свидетельские показания. Но теперь я увидел кое-что собственными глазами.
Навстречу нам бежала женщина, она мчалась так, будто спасалась от погони. Скоро мы узнали Мари. Заметив нашу повозку, она побежала чуть медленнее, но не остановилась. Бедняжка едва дышала - по своим физическим данным она отнюдь не годилась для бега на длинные дистанции. Я бросил Арне вожжи и побежал ей навстречу, она рухнула на меня, словно раненый зверь.
Губы ее были синими, глаза полны дикого ужаса, она бормотала:
- Собака!.. Мой песик!.. Тасс!.. Боже мой!..
Повозка подъехала к нам. Арне помог усадить Мари. Она зарыдала и припала к Монике. Энергичные реанимационные меры, предпринятые нами, привели ее в чувство настолько, что она смогла говорить. Мы узнали, что Тасс сначала бегал вокруг дома, а полчаса назад явился на кухню, где Мари готовила ему корм. Впуская собаку, она, разумеется, снова заперла дверь. Но вдруг пес забеспокоился. Он принюхивался и лаял, будто чуял чужих, потом злобно зарычал и стал бросаться на дверь, ведущую на лестницу. Мари, едва не падая в обморок от страха, отворила ему, и он стрелой понесся вверх к желтой комнате. Он страшно рычал и лаял. Мари услышала, как дверь желтой комнаты открылась, и тут раздался раздирающий душу собачий визг - это был короткий, полный смертельной муки вопль. Мари уронила миску. Наступила мертвая тишина. Тогда бедняжка все бросила и побежала прочь.
Пока Мари плакала и рассказывала, лошадь привезла нас к дому. Мы с Арне и Карстеном, обгоняя друг друга, помчались наверх. Перед желтой комнатой - она была закрыта - мы заколебались. Я невольно взглянул па Арне. Его правая рука машинально сжималась и разжималась, точно так же, как в Осло, когда он ломал спички - молниеносно пронеслось у меня в голове. И все же хозяин дома взял инициативу на себя. Он положил два пальца на дверную ручку и повернул ее. Мы вошли в комнату.
Картина, открывшаяся нам, поразила меня. На полу в луже крови лежал бедный пес. Он был мертв. На его мохнатой груди зияла огромная рваная рана. Вся его морда была ужасно изодрана. Да, в самом деле, это было похоже на когти огромной кошки...
Несколько секунд я слышал только собственное дыхание. Потом голос Йерна произнес:
- Ну, вот... И это только начало, скажу я вам.
Глава 5
ЭКСПЕРИМЕНТ СО СТАРЫМ КОМОДОМ
- А ведь я хотел завтра уехать в Осло, - проговорил Арне после того, как мы осмотрели мертвого пса. - Послезавтра я рассчитывал уже заняться делами... Нет, Пауль, видно, придется мне задержаться, не могу я все бросить на тебя. Пока все не выяснится, я не уеду.
Йерн торжествующе усмехнулся. Как тут не вспомнить отвергнутых пророков, которые злорадствовали видя, как сбываются их ужасные предсказания! Впрочем, он не стал упрекать нас в неверии, а мягко спросил:
- Ну, что думаешь? Давайте попытаемся спокойно разобраться. Войти сюда никто не мог. Входную дверь ты сам запирал перед отъездом. Значит, оставалась только кухонная дверь. Но там постоянно находилась Мари...
- Она могла на минутку выйти! - вмешался я. - В подвал, в комнату, еще куда-то... Вполне достаточно, чтобы забраться в дом.
- Тогда пес заметил бы это.
- Он и заметил!
- Правильно, - возразил Йерн. - Но когда он забеспокоился? Помнишь? Только чуть позже, когда неизвестный уже находился здесь, на втором этаже, в желтой комнате. Не странно ли? Кстати, собаки, как и другие животные, прекрасно чувствуют такие вещи, о которых люди и не подозревают.
Арне вымученно усмехнулся:
- Ты стало быть, полагаешь что этот, назовем его "собакоубийца", возник тут чудом? Материализовался? Прошел сквозь стену?
- Именно так, - сказал Йерн и с важным видом уселся на стул в стиле ампир.
- И ты еще называешь себя автором детективов? А я-то думал, грешным делом, что твое ремесло предполагает умение анализировать ситуации. Хотя бы столь несложные! Неужто, в самом деле, так трудно понять? В доме есть окна! В любое окошко можно залезть. Да, наконец, можно взять отмычку, или там фомку, и войти через запертую дверь. Тоже мне, ребус!
- Но что за нужда убивать бедную собаку?.. - спросила Моника. Я не заметил, когда она поднялась к нам. Губы ее дрожали, в глазах стояли слезы. Еле слышно она прошептала:
- Кому это нужно?..
Арне ответил, как мне показалось, с нарочитой деловитостью:
- Видимо, это нужно тому, кто что-то ищет здесь, в доме. Собака помешала ему. И могла помешать в дальнейшем. Поэтому первым делом он убрал с дороги собаку. Если предположить, что это тот самый человек, который "являлся" сюда раньше, то наиболее вероятно, что он проникает в дом через окно, которое ведет в какое-то помещение, где мы не бываем. Дом очень большой. И ничего удивительного, если тут есть какие-то уголки, которых я попросту не заметил. В таком случае не исключено, что кто-то может, торчать тут подолгу, оставаясь незамеченным. Он может даже тут ночевать. И время от времени предпринимать свои вылазки. Что он ищет, я не знаю. Но я не исключаю, что он и сейчас находится тут, в доме. Так что я предлагаю: давайте внимательно обыщем весь дом. Так, чтобы не оставалось никаких сомнений!
Пожалуй, это действительно было самым разумным в нашем положении. Мы вооружились фонариками и обследовали весь дом - от огромного пыльного чердака и до холодных подземелий большого подвала. Повсюду, где не успели побывать мы сами или слуги Арне, лежал толстый слой пыли и вид был такой заброшенный, будто туда сотню лет не ступала нога человека. Мы набрели на комнату, которую Арне забыл показать накануне. Наши фонарики осветили стол, стулья, разную мебель - девственный пыльный покров в палец толщиной свидетельствовал о том, что и этой комнатой вряд ли в недавние времена пользовались существа из плоти и крови. Двери были заперты, окна закрыты изнутри.
- Ну что ж, может быть, это просто опытный взломщик, - сказал Арне. - Он мог сделать копию ключа от входной двери, спокойно войти и запереть за собой дверь. А потом, когда Мари убежала, он мог уйти. Как угодно - хоть через распахнутую дверь кухни. Если так, то он уже был в желтой комнате, когда его вдруг почуял пес. Для него собака явилась полной неожиданностью, и ему пришлось убить ее. Впрочем, отнюдь не исключено, что пса, в самом деле, задрала большая черная кошка, которую наш взломщик таскает за собой.
- И все-таки, - сказал я, - непонятно, каковы же мотивы? Ради чего этот тип со своей кошкой является в дом? Что он тут ищет? Сокровища старого пирата? Клад? Если это нормальный грабитель, как он не видит, что сокровища - на каждой стене? Бери любую картину - и ты богат, как Крез. Почему он не зарится на картины?