- Откуда мне знать?! - огрызнулся Арне. - Может, он сумасшедший! Только нам от этого не легче.
Мы покончили с обыском и стояли внизу, в прихожей. Фонарики погасили, чтобы не сели батарейки. В кухню идти не хотелось, чтобы не говорить при Мари. Я достал сигарету и чиркнул спичкой. Огонек осветил лицо Йерна, он насмешливо улыбался.
- Карстен, что ты скажешь? - спросила Моника.
- Моя теория еще полностью не оформилась, - изрек Йерн. - Но я вынужден напомнить: еще зимой, когда Арне сообщил о покупке "пиратского гнезда", я предупреждал, что в этом доме действуют определенные силы... Помнишь, Арне, как ты тогда смеялся? Особенно тебя забавляла возможность мести со стороны мертвого пирата, Йонаса Корпа. Пока эта месть постигла только несчастного пса. Но никто не знает, что случится дальше. На твоем месте, Арне, я бы сейчас, немедленно, отказался от всяких попыток переоборудовать этот дом.
- Но это же чистое безумие!
Арне ходил взад-вперед, засунув руки в карманы. Потом он встал перед Йерном и, вызывающе глядя ему в лицо, сказал:
- Может быть, ты боишься, что "месть" падет и на твою голову? Может, ты полагаешь теперь, что и тебе самому лучше держаться от этого дома подальше?
- Нет, отчего же? Наоборот! Если, конечно, меня тут желают видеть. Как писатель и как человек, которому все это далеко не безразлично, я не хотел бы упустить шанс. Такая возможность выпадает нечасто. И кроме того, я уверен: лично я - вне опасности. Полностью вне опасности. Опасаться надо тебе, Арне. Я еще раз предупреждаю тебя.
Кроме Карстена Йерна, как выяснилось, был и еще один человек, относившийся к мести Йонаса Корпа с глубочайшей серьезностью. Наша милая Мари больше и слышать не хотела о том, чтоб остаться в доме, где творятся такие дела. Явившись на кухню, мы нашли ее полностью одетой, среди сумок и чемоданов. На все наши просьбы и уговоры она категорически отвечала одно: "Не то что ночь ни одной минуты больше в этом доме!" Мы должны были позаботиться о том, чтобы немедленно увезти ее. Она жила в шести километрах.
К нашей радости, Йерн предложил свои услуги в качестве возницы. Снова запрягли лошадь, распрощались с Мари Миккельсен и пожелали ей доброго пути. Мари укатила в сопровождении Йерна в ночную тьму. Моника пошла осмотреться на кухне, а мы с Арне взяли лопаты и похоронили собаку под кустами за домом.
Арне сказал:
- Я попросил Мари пока не рассказывать Эйвинду Доруму про собаку. Хотя конечно... С тем же успехом можно просить дождь перестать лить. Завтра вся округа переполошится. А здешний пастор соберет своих прихожан в молельный дом и еще нагонит на них страху. А этот Дорум... Знаешь, если бы это была не его собака, а, скажем, моя, я бы подумал, что именно он бродит тут вокруг дома. Он совсем ненормальный. Недаром он потомок капитана.
Думаю, я не сообщу ничего неожиданного, если скажу, что вторая ночь в "пиратском гнезде" оказалась значительно более неприятной, чем первая. Невелика мудрость - спокойно заснуть в доме, где бродит какая-то черная кошка, тем более, если любишь животных. И совсем другое дело - ночевать при незапертой двери, зная, что по ночам, возможно, в дом пробирается сумасшедший.
Я снова достал Джерома и углубился в уже упомянутое исполненное прелести путешествие в лодке с собакой. Добравшись до главы, где Харрис поет куплеты, я наконец заснул. Но то был не легкий безмятежный сон, освежающий и благотворный. Разумеется, меня мучили кошмары.
Мне приснилось, будто я снова сижу на козлах в повозке Арне, в руках у меня вожжи, в повозку запряжена та же лошадь. Все было как днем, когда мы ехали на обед к Пале. Но только в повозке я будто бы находился один, и лошадь бежала не по дороге, под тенью деревьев, а прямо здесь, в доме, по темному коридору. Коридор казался очень длинным и тянулся по всему верхнему этажу.
Точно, как днем, лошадь вдруг останавливается и замирает, а я безуспешно пытаюсь заставить ее сдвинуться с места. И вот мне передается весь ужас дрожащей под кнутом лошади, меня охватывает гнетущее чувство надвигающейся неизбежной опасности. Что-то страшное ждет меня. Вдруг дверь желтой комнаты открывается, в конце коридора появляется человек. Медленно-медленно он подходит ко мне. И я вижу: это тот самый человек, который встретился нам в аллее, перед домом Пале и которого Пале называл рыбаком Рейном. Когда он подходит ближе, я вижу, что он совершенно мокрый, с его брезентовой робы стекает вода, и я знаю: это морская вода.
И вот, он стоит уже рядом с повозкой. Я не вижу его, я смотрю прямо вперед, на уши лошади, странно прижатые к голове, но я знаю: он тут, рядом. Ужас накрывает меня ледяной волной, я хочу бежать прочь, слезть с повозки, но не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Я чувствую, что должен сейчас повернуться к этому жуткому человеку, увидеть его лицо и взглянуть в его огромные глаза, серые, словно зимнее море, глаза без зрачков...
Слава Богу, мне удалось проснуться! Обливаясь холодным потом, я пришел в себя, зажег свечу и схватил спасительную книгу.
***
На следующий день была восхитительная погода. Солнце жарило, словно в июле, небо было безоблачным, и легкий бриз выгонял на пляжную гальку ласковые, веселые волны. Во всей природе воцарилось сияющее, игривое настроение, придающее особое обаяние тонкой грани между летом и осенью. Я смотрел из окна на море и пляж и теперь только понял, что со стороны Арне вовсе неглупо было замыслить превращение "пиратского гнезда" в летний курорт.
Перемена погоды и изысканный завтрак, появившийся на столе благодаря несколько неожиданному для меня искусству Моники, позволили отвлечься от впечатлений вчерашнего дня. Хотелось радоваться, наслаждаться жизнью, прелестью дня сегодняшнего. В голове вертелись строки из Омара Хайяма, дословно я не помнил, но кажется, там было так:
"На завтра планы?.. Лучше допивай Стакан вина. А завтра снова в путь. Немало (трам-там-та-та) поколений Прошло чрез этот караван-сарай".
Мы помогли Монике вымыть посуду, выкурили по сигарете и отправились на пляж.
Выкупавшись в бодрящей холодной воде, мы валялись на солнце и читали книжки. Моника взяла с собой "Унесенных ветром" Маргарет Митчел, Арне изучал какую-то нудную книгу по технологии нефтяных разработок, а я перечитывал Киплинга. Моника вдруг сняла темные очки, заложила ими книгу и села.
- Моторка! - объявила она.
Я тоже уселся, и Арне, оторвавшись от нефтяных вышек, посмотрел на море. Весело подпрыгивая на прозрачных волнах, к нам приближалась моторная лодка. Вот стало видно, что в ней сидят трое, вот, приветственно взметнулись загорелые руки, и через минуту на берег высаживался Танкред Каппелен-Йенсен в панаме и подвернутых штанах, выгружая элегантные чемоданы и спортивно-элегантную супругу. После серии рукопожатий, объятий, поцелуев и возгласов "Как вы отлично придумали, явиться сюда!", Эбба сообщила, что они с мужем приехали помочь нам и вывести "пиратское гнездо" на чистую воду. А Танкред поблагодарил Арне за приглашение.
Собственно, их появление не было для меня большой неожиданностью. Вечером накануне отъезда из Осло я встретил Танкреда в Театральном кафе и, конечно же, пересказал в общих чертах новости, услышанные от Арне. Кроме того, я упомянул, что завтра мы с Моникой и Арне едем на место, чтобы во всем разобраться. Многие люди, как известно, имеют своего конька: кто выращивает розы, кто коллекционирует марки - так вот, у супругов Каппелен-Йенсен тоже был свой конек. Танкред коллекционировал, если так можно выразиться, необычные криминальные случаи и в лице Эббы он нашел самого рьяного единомышленника. Эбба готовилась к экзамену на степень магистра психологии и, в частности, интересовалась психологией преступников. Когда они объявили о предстоящей свадьбе, я, помнится, пустил такую невинную шутку: свидетелем на свадьбе будет Эркюль Пуаро, а венчать новобрачных приглашен патер Браун... Впрочем, свидетелем был Карстен Йерн, так что, в известном смысле, я попал в точку Не успел Танкред расплатиться с лодочником, как Эбба уже принялась нас расспрашивать. Мы поведали обо всем, что случилось у нас на глазах, не забыли упомянуть о рассказе инспектора про таинственный мертвый корабль, о нашем визите к Пале и об убитой собаке.
Танкред выслушал нас со скептической миной, при моем рассказе о перепуганной лошади Эбба насмешливо ухмыльнулась, а когда Моника в красках живописала поведение Йерна, оба детектива-любителя иронически закивали.
- А вот вы сами убедитесь, что все это правда! - заявил Арне. Вы у нас люди недоверчивые, не то, что прочие наивные дураки!.. Мне кажется, будет любопытно поставить маленький эксперимент. Мы спровоцируем привидение, и посмотрим, что вы на это скажете.
- И как же ты это устроишь? - ехидно сказала Эбба, прищуривая лукавый серый глаз и сморщив очаровательный носик.
- А очень просто! Мы, моя радость, устроим небольшую перестановку. И наш капитан непременно объявится. Он терпеть не может, когда трогают его мебель.
Арне, Моника и я накинули халаты, и мы отправились в дом вместе с новыми гостями. Супругов определили в большую довольно уютную комнату, после чего Арне провел их по всему дому. Тут уж они проявили свой исследовательский темперамент: мебель, картины и оружие осматривались с такой тщательностью, словно там в глазах рябило от отпечатков пальцев, стены простукивались в поисках тайных ходов и потайных дверей. Наконец они добрались до желтой комнаты. Здесь всевозможным исследованиям и вовсе не было конца, но судя по всему, особыми успехами ни Танкред, ни Эбба похвастать не могли. Надо сказать, что будучи любопытным зрителем я получил массу удовольствия, наблюдая "в деле" медлительного, скрупулезного Танкреда и шуструю, энергичную Эббу.
Когда они кончили, Арне вынул руки из карманов и почти серьезно сказал:
- Вряд ли стоило так надрываться: призраки обычно не оставляют следов... Ну, что? Проведем эксперимент здесь, в желтой комнате. Я предлагаю вот этот комод. Давайте передвинем его в другой угол. Годится?
Мне-то показалось, что его предложение было не более, чем шуткой. Но Арне был настроен воинственно. Глупость, конечно... Видно, его уязвили насмешки друзей, и он, как хороший игрок, вошел в азарт.
Комод был большой и громоздкий, в его ящиках хватило бы места для простыней на целую деревню. Мы приладились, поднажали и, все втроем, отдуваясь и пыхтя, передвинули его в противоположный угол.
- И что теперь будет? - спросил Танкред, отряхиваясь.
- Поживем - увидим... - Арне пожал плечами. - Глубокоуважаемый капитан Корп вполне недвусмысленно распорядился ничего не трогать с места. Значит, сей варварский поступок не останется безнаказанным.
- Закатай рукава! - сказала Эбба, не спускавшая с него любопытных глаз. Боюсь, господин фокусник, вы намерены нас одурачить!
Моника рассмеялась, и нам всем стало весело.
Арне сказал:
- Я предлагаю: мы запираем комнату на ключ, ключ отдаем на хранение Эббе. Второго ключа нет. Проверьте окна! Все окна закрыты. Так. А теперь мы выпьем за ваш приезд и отправимся на пляж, вода сегодня восхитительная - это я гарантирую!
Внизу, на согретых солнцем камнях, даже Танкред и Эбба забыли, что прибыли на Хайландет развенчивать привидения. Вода была холодная и чистая, прозрачней стекла, и так солона, что горела кожа. Рядом с бухтой мы нашли небольшое плато - широкую плоскую верхушку скалы - и расположились на нем принимать солнечные ванны. Было очень приятно расслабиться, всеми порами впитывая свежий воздух и лучи солнца. Мне казалось, цвет моей кожи стал совершенно, как у малайца, если, конечно, малаец не уляжется рядом со мной... Одолевала сонливость и истома, как и бывает у малайцев, и скоро мне уже было лень перелистывать страницы. Разговоры затихли и, кажется, я задремал.
Солнце клонилось к западу, когда обнаружились признаки близкой осени. Воздух уже не ласкал, а студил тело, с моря потянуло свежим ветерком. Мы ринулись домой одеваться и приводить себя в порядок. Дамы накрыли на стол, обед был великолепен, и аппетит не оставлял желать лучшего.
Вечером мы расположились в гостиной, каждый со своим напитком в большом бокале, сплетничая и болтая о всяких пустяках, как и положено после дивного летнего дня, проведенного на воздухе.
За окнами сгустились ночная тьма, серп луны висел над морем, прохладный, порывистый ветер трепал кусты крыжовника и смородины. Никто не напоминал Арне про его нелепый эксперимент. Мы вели оживленный спор о том, как наилучшим образом устроить тут летний курорт. Арне пожаловался, что местные жители слишком уж запуганы и суеверны. Он всерьез опасался всяческих пакостей, в первую очередь, со стороны местной церковной общины под идейным предводительством пастора Флателанда.
- Это все - сексуальные комплексы, - заявила Эбба и, сверкнув зубами, откусила кусок спаржи. - Все население Хайландета надо подвергнуть принудительному лечению у психотерапевта. Иррациональные страхи, предрассудки, зажатости коренятся пониже пупа и повыше колена. А кроме того - в солнечном сплетении...
- В таком случае у Карстена тоже перепугано солнечное сплетение, - бросила Моника.
- Арне, а что, если устроить здесь "антимолитвенный дом", так сказать, с учетом грядущего курорта? - предложил Танкред. - Приглашаешь мадам, магистра психологии, и она проводит среди местного населения курс лекций и занятий по современной сексологии. За год, глядишь, привидения исчезнут сами собой.
- А у меня другое предложение: ты мог бы... Но я не успел закончить фразу. Прямо у нас над головой раздался страшный шум, будто наверху заработала паровая турбина. Адский рев завершился мощным ударом, от которого задрожали стены, и снова стало тихо.
Мы сидели, окаменев. У меня отвисла челюсть. Усилием воли закрыв рот, я осмотрелся, другие тоже имели далеко не самый одухотворенный вид. Волна холодного пота окатила меня, так же, как во сне прошлой ночью. Первым пришел в себя Арне. Он медленно поднялся и взял с камина лампу.
- Ну, постой же! - прорычал он. - Это в желтой комнате! Быстро наверх! У тебя ключ, Эбба!
Да, в этот раз ни о каком внушении не могло быть и речи. Мы все слышали одно и то же.
Пока мы топали вверх по лестнице, целая буря мимолетных отрывистых мыслей бушевала в моей голове. Сейчас - вот сейчас - через пару секунд - мы увидим кого?! Живого человека? Зверя? Или..? Образ жуткого мокрого существа в брезентовой робе, с которой ручьями струится вода, - вот что вставало перед моим мысленным взором. Это он стоит там, в желтой комнате - неподвижно стоит перед дверью и ждет, ждет нас! Если же там был живой человек из плоти и крови, ясно одно: он не мог уйти. Мы схватим его. Мои мускулы непроизвольно напряглись. Тело готовилось к борьбе.
И вот мы у двери. Луч фонаря уперся в замочную скважину.
- Ключ! - резко бросил Арне.
Эбба протянула ему ключ, тот вошел в замок и повернулся. Свет фонаря ощупывал стены, пол, потолок. Но я уже знал, я почувствовал интуитивно, как только ступил за порог комнаты: она была пуста. Однако я не смог удержаться от возгласа - тихого, удивленного "Ох!". В тот миг, когда луч осветил угол комнаты. Реакция, впрочем, вполне понятная...
Комод стоял на прежнем месте.
Глава 6
ДВОЙКА ТРЕФ
Когда впоследствии я вновь и вновь вспоминал этот эпизод, он неизменно представлялся мне зыбким, ускользающим, как сновидение, как нечто такое, чего в реальности, безусловно, быть не могло. Люди прошедших времен, встречая привидения или сталкиваясь с чем-то сверхъестественным, наверное, не испытывали настоящего потрясения - это только подтверждало существовавшую в их сознании картину мира. Но наши современники, самоуверенные обитатели века техники, во всем привыкшие руководствоваться Законом Причинно-Следственной Связи, рассматривающие мироздание как давно решенную задачку из школьного учебника геометрии, к личной встрече с подобными явлениями решительно не подготовлены. Если вдруг на мгновение у нас зародилось сомнение в том, что задача решена верно, и возможна какая-то основополагающая ошибка - мы беспомощны, словно дети. Тягостный, всеподавляющий, инстинктивный ужас наваливается на нас и превращает в жалкую неразумную массу.
Так стояли мы, пятеро суверенных представителей современной цивилизации, вооруженные всевозможными знаниями и преодолевшие суеверия, обладающие аттестатами зрелости и определенной властью над другими людьми, ежедневно читающие газеты, так мы стояли - и с ужасом взирали на старый комод.
Я позволил себе взглянуть на Танкреда. Где была в тот миг его спокойная, доброжелательная уверенность? С видом десятилетнего задиры, который неожиданно нарвался на суровый отпор, возвышался он рядом с онемевшей Эббой. Мой любопытный взгляд, видно, привел его в чувство. Кадык его дернулся, и он произнес, нарочито растягивая слова:
- Надо действовать спокойно и методично... Так. Окна закрыты. Однако у нашего фокусника не было возможности уйти через коридор. Значит, здесь должен быть потайной выход.
- Да! - рявкнула Эбба и затараторила:
- Разумеется! Ведь мы все слышали: тут кто-то был! Правда? И это очень и очень неслабый парень! Ведь комоды не могут передвигаться самостоятельно, правда? И я не думаю, что такой здоровяк-тяжеловес явился из четвертого измерения! Помните "Кентервильское привидение"? Там - старичок!.. Значит, наш дядька мог улизнуть только через потайной ход.
Щеки Эббы пылали, она была в восторге - и от происходящего, и от своего мужа. Танкред с воодушевлением продолжал:
- Кажется, потолок не внушает подозрений... Пол тоже. Гостиная расположена прямо под этим полом, так Арне? Будь здесь между полом и потолком гостиной большой пустой промежуток, нам бы не было так хорошо слышно. Значит, стены... Эта стена с окнами - мы ее отметаем. Здесь дверь в коридор, - он выглянул в коридор и постучал по стене. - Перегородка тонкая. По сути, нам остаются две стены. Что у нас за стеной, Арне?
- Здесь маленькая темная каморка, я ею не пользуюсь. Вход из коридора... А противоположная стена - торцевая, это северный конец дома. Если наш гость ушел через эту стену, то он свалился со второго этажа. Метров шесть до земли...
- Прежде всего, осмотрим соседнюю каморку. Арне принес парафиновую лампу, и мы "спокойно и методично" обыскали соседнюю каморку, как и все прочие помещения на втором этаже. Стены желтой комнаты тоже стали предметом самых тщательных исследований, впрочем, безрезультатных. Ни малейших следов непрошенного гостя, никакого намека на потайную дверцу мы не обнаружили.
Танкред, в конце концов, уселся па стул и, утирая вспотевший лоб, со вздохом произнес:
- Пять очков в пользу Карстена Йерна. Танкред Каппелен-Йенсен проигрывает со счетом: ноль - пять. Точные науки терпят сокрушительный разгром... И мне это не нравится. Я никогда не любил Эдгара По...
- А что, если тот, кто пугает нас полтергейстом, попросту живет в этом комоде? Гнездо у него тут! В нижнем ящике!.. - я был доволен своей шуткой и вытянул ящик комода, набитый постельным бельем. - Смотрите-ка, нету... А я уж подумал, в наше время граждане испытывают большие затруднения с жильем, как сообщает пресса...
К сожалению, мне не удалось поднять настроение публики. Арне неожиданно зевнул и сказал, что хочет баиньки. Завтра ему предстояло с утра отправиться в Лиллезунд, он хотел бы немного отдохнуть. И, кроме того, ему лично представлялось, что привидение у нас не слишком зловредное и весьма пунктуальное - свои дела предпочитает заканчивать к полуночи, а спать никому не мешает, и дальнейшую исследовательскую деятельность вполне можно перенести на завтра, а сейчас разойтись - так что спокойной ночи, дамы и господа.
Его внезапное охлаждение озадачило меня. Не сам ли он все это инсценировал? Во всяком случае, очень на него похоже.
Улегшись в постель, я продолжил свои размышления. Подозрение имело определенные основания: фантазия Арне не знала границ, и он обожал разыгрывать друзей и знакомых. Но, во-первых, он не покидал нас, когда передвигался комод, и был с нами у Пале, когда погибла собака. А во-вторых... Я хорошо помнил его лицо при виде мертвого пса и не мог допустить мысли, что мой друг Арне способен вот так, шутки ради, позволить кому-то убить живое существо. Нет, это решительно было не в его духе. Но в чем же дело? Кто мог быть заинтересован в подобного рода пакостях? И как, черт побери, ему это удавалось?
Абстрактное мышление, по всей вероятности, не является моей сильной стороной: я заснул, едва сформулировав проблему. Наверное, на меня благотворно подействовала солнечная ванна, той ночью я спал спокойно и крепко. Силы света действуют на человека целительно и, основываясь на личном опыте, я рекомендую всем, кому предстоит провести ночь в доме с привидениями; попробуйте хорошенько позагорать - часа три или четыре, прежде чем укладываться спать в голубой, зеленой или желтой комнате.
***
- Давайте навестим Карстена, - предложил Танкред, налегая на клубничный джем. - Мне давно хотелось посмотреть, как живут авторы детективов... Как может жить человек, который производит на свет оборотней, а? До него далеко, Арне?
- Пешком минут двадцать, - Арне допил свой кофе и поднялся из-за стола. Вы можете проводить меня до причала, а дальше я покажу вам дорогу. Там нетрудно найти. Я думаю, быстро обернусь на моторке: в Лиллезунд и обратно...
Эбба, Моника, Танкред и я шли по указанной Арне узкой тропинке вдоль берега. Над морем кружили горластые чайки, пахло йодом и солью - древнейший аромат начала всех начал. Танкред с отсутствующим выражением лица жевал спичку. По всей видимости, он бился над решением проблемы.
- Ну, что? - поинтересовался я. - Как там твое серое вещество? Функционирует? Он покачал головой.
- У меня в голове каша... - он выплюнул разжеванные остатки спички. Вязкая, никуда не годная каша. Невозможно представить, как с такими мозгами я еще не так давно сдавал госэкзамены... Не могу уразуметь, что тут творится. Даже если предположить, что в комнате есть потайной ход - хотя его нет - все равно непонятно: как передвинули этот комод? Об "эксперименте" вообще знали только мы впятером, и никто из нас не отлучался.
Да, фокус не из легких...
- Самое вероятное, - сказала Эбба, - что кто-то пытается выдворить Арне из "пиратского гнезда". Он поставил на то, что человек, даже самый цивилизованный и культурный, может впасть в суеверный ужас, если ею подвергнуть массированному внушению. Этот субъект воспользовался старой легендой. И делает свое дело весьма толково и зрелищно.
- Но, Боже мой, это же такая банальность! Все посредственные писатели, которые пишут про всякие ужасы, непременно суют такую развязку... - сказал я и добавил:
- За исключением нашего друга Карстена, которому эта развязка вообще не нужна, потому что у него привидения настоящие...
- И потому что он - далеко не посредственный! - вставила Моника.
А Эбба резонно заметила:
- Истина чаще всего банальна. И знаешь, Моника, Карстена в данном случае лучше не слушать. Он верит в привидения, поскольку это позволяет ему зарабатывать на жизнь.
Тропинка свернула на небольшой узкий полуостров, и перед нами показался выкрашенный голубой краской рыбачий дом - прелестный, ухоженный серландский домик, с чистенькими окошками и кружевными занавесками, сверкающими белизной. Если Йерн и принадлежал в определенном смысле к богеме, то, как видно, не в отношении собственного жилья: этот игрушечный домик полностью выдавал вкусы и склонности стопроцентного бюргера.
Через несколько минут Карстен, сияя от радости, приветствовал нас. По-моему, он был благодарен, что мы помешали ему работать. Он провел нас в большую комнату. Я обратил внимание на несколько репродукций на стене Брейгель и Гойя, типичных для своеобразных интересов нашего хозяина. В основном же стены были заняты книжными полками. У окна стоял дубовый письменный стол, очень большой и старый. На столе находились весьма характерные предметы: нож для бумаг в виде кривой арабской сабли, маленькая позолоченная статуэтка сфинкса, исполнявшая прозаическую функцию пресс-папье, несколько ручек в деревянном стакане со старинными рунами и большая, массивная пепельница в виде черепа. Множество окурков свидетельствовало о том, что сочинительство идет полным ходом. Посреди лежала толстая раскрытая книга. Я заглянул в нее: "Неведомое"!
- Сказочно богатый материал, - прокомментировал Карстен. - Здесь собрано более полусотни оккультных опытов с научным анализом. Этого материала мне хватит на десять новых книг.
- Ты за деревьями не видишь леса, - заметил я. - Тут, у тебя под носом, творятся самые невероятные вещи. Зачем рыться в книгах, когда жизнь предоставляет тебе такой материал?
И я рассказал про историю с комодом. Карстен мгновенно воспламенился:
- А разве я вам не говорил? Ну, какие еще нужны доказательства, чтобы заставить нашего американца поверить своим собственным глазам? Подобные люди попросту не хотят видеть! Против глупости...
- Против госпожи Глупости бессмысленно бороться даже писателям, - прервал его Танкред и повалился на мягкую софу. - О Великий и Ужасный, о Сын Луны, друг и брат всех оборотней и мертвецов! Мы усталые путники, пришедшие искать защиты и справедливости под твоим кровом - дай же нам выпить.
Йерн подал бокалы и бутылку клубного портвейна.
Мы покончили с обыском и стояли внизу, в прихожей. Фонарики погасили, чтобы не сели батарейки. В кухню идти не хотелось, чтобы не говорить при Мари. Я достал сигарету и чиркнул спичкой. Огонек осветил лицо Йерна, он насмешливо улыбался.
- Карстен, что ты скажешь? - спросила Моника.
- Моя теория еще полностью не оформилась, - изрек Йерн. - Но я вынужден напомнить: еще зимой, когда Арне сообщил о покупке "пиратского гнезда", я предупреждал, что в этом доме действуют определенные силы... Помнишь, Арне, как ты тогда смеялся? Особенно тебя забавляла возможность мести со стороны мертвого пирата, Йонаса Корпа. Пока эта месть постигла только несчастного пса. Но никто не знает, что случится дальше. На твоем месте, Арне, я бы сейчас, немедленно, отказался от всяких попыток переоборудовать этот дом.
- Но это же чистое безумие!
Арне ходил взад-вперед, засунув руки в карманы. Потом он встал перед Йерном и, вызывающе глядя ему в лицо, сказал:
- Может быть, ты боишься, что "месть" падет и на твою голову? Может, ты полагаешь теперь, что и тебе самому лучше держаться от этого дома подальше?
- Нет, отчего же? Наоборот! Если, конечно, меня тут желают видеть. Как писатель и как человек, которому все это далеко не безразлично, я не хотел бы упустить шанс. Такая возможность выпадает нечасто. И кроме того, я уверен: лично я - вне опасности. Полностью вне опасности. Опасаться надо тебе, Арне. Я еще раз предупреждаю тебя.
Кроме Карстена Йерна, как выяснилось, был и еще один человек, относившийся к мести Йонаса Корпа с глубочайшей серьезностью. Наша милая Мари больше и слышать не хотела о том, чтоб остаться в доме, где творятся такие дела. Явившись на кухню, мы нашли ее полностью одетой, среди сумок и чемоданов. На все наши просьбы и уговоры она категорически отвечала одно: "Не то что ночь ни одной минуты больше в этом доме!" Мы должны были позаботиться о том, чтобы немедленно увезти ее. Она жила в шести километрах.
К нашей радости, Йерн предложил свои услуги в качестве возницы. Снова запрягли лошадь, распрощались с Мари Миккельсен и пожелали ей доброго пути. Мари укатила в сопровождении Йерна в ночную тьму. Моника пошла осмотреться на кухне, а мы с Арне взяли лопаты и похоронили собаку под кустами за домом.
Арне сказал:
- Я попросил Мари пока не рассказывать Эйвинду Доруму про собаку. Хотя конечно... С тем же успехом можно просить дождь перестать лить. Завтра вся округа переполошится. А здешний пастор соберет своих прихожан в молельный дом и еще нагонит на них страху. А этот Дорум... Знаешь, если бы это была не его собака, а, скажем, моя, я бы подумал, что именно он бродит тут вокруг дома. Он совсем ненормальный. Недаром он потомок капитана.
Думаю, я не сообщу ничего неожиданного, если скажу, что вторая ночь в "пиратском гнезде" оказалась значительно более неприятной, чем первая. Невелика мудрость - спокойно заснуть в доме, где бродит какая-то черная кошка, тем более, если любишь животных. И совсем другое дело - ночевать при незапертой двери, зная, что по ночам, возможно, в дом пробирается сумасшедший.
Я снова достал Джерома и углубился в уже упомянутое исполненное прелести путешествие в лодке с собакой. Добравшись до главы, где Харрис поет куплеты, я наконец заснул. Но то был не легкий безмятежный сон, освежающий и благотворный. Разумеется, меня мучили кошмары.
Мне приснилось, будто я снова сижу на козлах в повозке Арне, в руках у меня вожжи, в повозку запряжена та же лошадь. Все было как днем, когда мы ехали на обед к Пале. Но только в повозке я будто бы находился один, и лошадь бежала не по дороге, под тенью деревьев, а прямо здесь, в доме, по темному коридору. Коридор казался очень длинным и тянулся по всему верхнему этажу.
Точно, как днем, лошадь вдруг останавливается и замирает, а я безуспешно пытаюсь заставить ее сдвинуться с места. И вот мне передается весь ужас дрожащей под кнутом лошади, меня охватывает гнетущее чувство надвигающейся неизбежной опасности. Что-то страшное ждет меня. Вдруг дверь желтой комнаты открывается, в конце коридора появляется человек. Медленно-медленно он подходит ко мне. И я вижу: это тот самый человек, который встретился нам в аллее, перед домом Пале и которого Пале называл рыбаком Рейном. Когда он подходит ближе, я вижу, что он совершенно мокрый, с его брезентовой робы стекает вода, и я знаю: это морская вода.
И вот, он стоит уже рядом с повозкой. Я не вижу его, я смотрю прямо вперед, на уши лошади, странно прижатые к голове, но я знаю: он тут, рядом. Ужас накрывает меня ледяной волной, я хочу бежать прочь, слезть с повозки, но не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Я чувствую, что должен сейчас повернуться к этому жуткому человеку, увидеть его лицо и взглянуть в его огромные глаза, серые, словно зимнее море, глаза без зрачков...
Слава Богу, мне удалось проснуться! Обливаясь холодным потом, я пришел в себя, зажег свечу и схватил спасительную книгу.
***
На следующий день была восхитительная погода. Солнце жарило, словно в июле, небо было безоблачным, и легкий бриз выгонял на пляжную гальку ласковые, веселые волны. Во всей природе воцарилось сияющее, игривое настроение, придающее особое обаяние тонкой грани между летом и осенью. Я смотрел из окна на море и пляж и теперь только понял, что со стороны Арне вовсе неглупо было замыслить превращение "пиратского гнезда" в летний курорт.
Перемена погоды и изысканный завтрак, появившийся на столе благодаря несколько неожиданному для меня искусству Моники, позволили отвлечься от впечатлений вчерашнего дня. Хотелось радоваться, наслаждаться жизнью, прелестью дня сегодняшнего. В голове вертелись строки из Омара Хайяма, дословно я не помнил, но кажется, там было так:
"На завтра планы?.. Лучше допивай Стакан вина. А завтра снова в путь. Немало (трам-там-та-та) поколений Прошло чрез этот караван-сарай".
Мы помогли Монике вымыть посуду, выкурили по сигарете и отправились на пляж.
Выкупавшись в бодрящей холодной воде, мы валялись на солнце и читали книжки. Моника взяла с собой "Унесенных ветром" Маргарет Митчел, Арне изучал какую-то нудную книгу по технологии нефтяных разработок, а я перечитывал Киплинга. Моника вдруг сняла темные очки, заложила ими книгу и села.
- Моторка! - объявила она.
Я тоже уселся, и Арне, оторвавшись от нефтяных вышек, посмотрел на море. Весело подпрыгивая на прозрачных волнах, к нам приближалась моторная лодка. Вот стало видно, что в ней сидят трое, вот, приветственно взметнулись загорелые руки, и через минуту на берег высаживался Танкред Каппелен-Йенсен в панаме и подвернутых штанах, выгружая элегантные чемоданы и спортивно-элегантную супругу. После серии рукопожатий, объятий, поцелуев и возгласов "Как вы отлично придумали, явиться сюда!", Эбба сообщила, что они с мужем приехали помочь нам и вывести "пиратское гнездо" на чистую воду. А Танкред поблагодарил Арне за приглашение.
Собственно, их появление не было для меня большой неожиданностью. Вечером накануне отъезда из Осло я встретил Танкреда в Театральном кафе и, конечно же, пересказал в общих чертах новости, услышанные от Арне. Кроме того, я упомянул, что завтра мы с Моникой и Арне едем на место, чтобы во всем разобраться. Многие люди, как известно, имеют своего конька: кто выращивает розы, кто коллекционирует марки - так вот, у супругов Каппелен-Йенсен тоже был свой конек. Танкред коллекционировал, если так можно выразиться, необычные криминальные случаи и в лице Эббы он нашел самого рьяного единомышленника. Эбба готовилась к экзамену на степень магистра психологии и, в частности, интересовалась психологией преступников. Когда они объявили о предстоящей свадьбе, я, помнится, пустил такую невинную шутку: свидетелем на свадьбе будет Эркюль Пуаро, а венчать новобрачных приглашен патер Браун... Впрочем, свидетелем был Карстен Йерн, так что, в известном смысле, я попал в точку Не успел Танкред расплатиться с лодочником, как Эбба уже принялась нас расспрашивать. Мы поведали обо всем, что случилось у нас на глазах, не забыли упомянуть о рассказе инспектора про таинственный мертвый корабль, о нашем визите к Пале и об убитой собаке.
Танкред выслушал нас со скептической миной, при моем рассказе о перепуганной лошади Эбба насмешливо ухмыльнулась, а когда Моника в красках живописала поведение Йерна, оба детектива-любителя иронически закивали.
- А вот вы сами убедитесь, что все это правда! - заявил Арне. Вы у нас люди недоверчивые, не то, что прочие наивные дураки!.. Мне кажется, будет любопытно поставить маленький эксперимент. Мы спровоцируем привидение, и посмотрим, что вы на это скажете.
- И как же ты это устроишь? - ехидно сказала Эбба, прищуривая лукавый серый глаз и сморщив очаровательный носик.
- А очень просто! Мы, моя радость, устроим небольшую перестановку. И наш капитан непременно объявится. Он терпеть не может, когда трогают его мебель.
Арне, Моника и я накинули халаты, и мы отправились в дом вместе с новыми гостями. Супругов определили в большую довольно уютную комнату, после чего Арне провел их по всему дому. Тут уж они проявили свой исследовательский темперамент: мебель, картины и оружие осматривались с такой тщательностью, словно там в глазах рябило от отпечатков пальцев, стены простукивались в поисках тайных ходов и потайных дверей. Наконец они добрались до желтой комнаты. Здесь всевозможным исследованиям и вовсе не было конца, но судя по всему, особыми успехами ни Танкред, ни Эбба похвастать не могли. Надо сказать, что будучи любопытным зрителем я получил массу удовольствия, наблюдая "в деле" медлительного, скрупулезного Танкреда и шуструю, энергичную Эббу.
Когда они кончили, Арне вынул руки из карманов и почти серьезно сказал:
- Вряд ли стоило так надрываться: призраки обычно не оставляют следов... Ну, что? Проведем эксперимент здесь, в желтой комнате. Я предлагаю вот этот комод. Давайте передвинем его в другой угол. Годится?
Мне-то показалось, что его предложение было не более, чем шуткой. Но Арне был настроен воинственно. Глупость, конечно... Видно, его уязвили насмешки друзей, и он, как хороший игрок, вошел в азарт.
Комод был большой и громоздкий, в его ящиках хватило бы места для простыней на целую деревню. Мы приладились, поднажали и, все втроем, отдуваясь и пыхтя, передвинули его в противоположный угол.
- И что теперь будет? - спросил Танкред, отряхиваясь.
- Поживем - увидим... - Арне пожал плечами. - Глубокоуважаемый капитан Корп вполне недвусмысленно распорядился ничего не трогать с места. Значит, сей варварский поступок не останется безнаказанным.
- Закатай рукава! - сказала Эбба, не спускавшая с него любопытных глаз. Боюсь, господин фокусник, вы намерены нас одурачить!
Моника рассмеялась, и нам всем стало весело.
Арне сказал:
- Я предлагаю: мы запираем комнату на ключ, ключ отдаем на хранение Эббе. Второго ключа нет. Проверьте окна! Все окна закрыты. Так. А теперь мы выпьем за ваш приезд и отправимся на пляж, вода сегодня восхитительная - это я гарантирую!
Внизу, на согретых солнцем камнях, даже Танкред и Эбба забыли, что прибыли на Хайландет развенчивать привидения. Вода была холодная и чистая, прозрачней стекла, и так солона, что горела кожа. Рядом с бухтой мы нашли небольшое плато - широкую плоскую верхушку скалы - и расположились на нем принимать солнечные ванны. Было очень приятно расслабиться, всеми порами впитывая свежий воздух и лучи солнца. Мне казалось, цвет моей кожи стал совершенно, как у малайца, если, конечно, малаец не уляжется рядом со мной... Одолевала сонливость и истома, как и бывает у малайцев, и скоро мне уже было лень перелистывать страницы. Разговоры затихли и, кажется, я задремал.
Солнце клонилось к западу, когда обнаружились признаки близкой осени. Воздух уже не ласкал, а студил тело, с моря потянуло свежим ветерком. Мы ринулись домой одеваться и приводить себя в порядок. Дамы накрыли на стол, обед был великолепен, и аппетит не оставлял желать лучшего.
Вечером мы расположились в гостиной, каждый со своим напитком в большом бокале, сплетничая и болтая о всяких пустяках, как и положено после дивного летнего дня, проведенного на воздухе.
За окнами сгустились ночная тьма, серп луны висел над морем, прохладный, порывистый ветер трепал кусты крыжовника и смородины. Никто не напоминал Арне про его нелепый эксперимент. Мы вели оживленный спор о том, как наилучшим образом устроить тут летний курорт. Арне пожаловался, что местные жители слишком уж запуганы и суеверны. Он всерьез опасался всяческих пакостей, в первую очередь, со стороны местной церковной общины под идейным предводительством пастора Флателанда.
- Это все - сексуальные комплексы, - заявила Эбба и, сверкнув зубами, откусила кусок спаржи. - Все население Хайландета надо подвергнуть принудительному лечению у психотерапевта. Иррациональные страхи, предрассудки, зажатости коренятся пониже пупа и повыше колена. А кроме того - в солнечном сплетении...
- В таком случае у Карстена тоже перепугано солнечное сплетение, - бросила Моника.
- Арне, а что, если устроить здесь "антимолитвенный дом", так сказать, с учетом грядущего курорта? - предложил Танкред. - Приглашаешь мадам, магистра психологии, и она проводит среди местного населения курс лекций и занятий по современной сексологии. За год, глядишь, привидения исчезнут сами собой.
- А у меня другое предложение: ты мог бы... Но я не успел закончить фразу. Прямо у нас над головой раздался страшный шум, будто наверху заработала паровая турбина. Адский рев завершился мощным ударом, от которого задрожали стены, и снова стало тихо.
Мы сидели, окаменев. У меня отвисла челюсть. Усилием воли закрыв рот, я осмотрелся, другие тоже имели далеко не самый одухотворенный вид. Волна холодного пота окатила меня, так же, как во сне прошлой ночью. Первым пришел в себя Арне. Он медленно поднялся и взял с камина лампу.
- Ну, постой же! - прорычал он. - Это в желтой комнате! Быстро наверх! У тебя ключ, Эбба!
Да, в этот раз ни о каком внушении не могло быть и речи. Мы все слышали одно и то же.
Пока мы топали вверх по лестнице, целая буря мимолетных отрывистых мыслей бушевала в моей голове. Сейчас - вот сейчас - через пару секунд - мы увидим кого?! Живого человека? Зверя? Или..? Образ жуткого мокрого существа в брезентовой робе, с которой ручьями струится вода, - вот что вставало перед моим мысленным взором. Это он стоит там, в желтой комнате - неподвижно стоит перед дверью и ждет, ждет нас! Если же там был живой человек из плоти и крови, ясно одно: он не мог уйти. Мы схватим его. Мои мускулы непроизвольно напряглись. Тело готовилось к борьбе.
И вот мы у двери. Луч фонаря уперся в замочную скважину.
- Ключ! - резко бросил Арне.
Эбба протянула ему ключ, тот вошел в замок и повернулся. Свет фонаря ощупывал стены, пол, потолок. Но я уже знал, я почувствовал интуитивно, как только ступил за порог комнаты: она была пуста. Однако я не смог удержаться от возгласа - тихого, удивленного "Ох!". В тот миг, когда луч осветил угол комнаты. Реакция, впрочем, вполне понятная...
Комод стоял на прежнем месте.
Глава 6
ДВОЙКА ТРЕФ
Когда впоследствии я вновь и вновь вспоминал этот эпизод, он неизменно представлялся мне зыбким, ускользающим, как сновидение, как нечто такое, чего в реальности, безусловно, быть не могло. Люди прошедших времен, встречая привидения или сталкиваясь с чем-то сверхъестественным, наверное, не испытывали настоящего потрясения - это только подтверждало существовавшую в их сознании картину мира. Но наши современники, самоуверенные обитатели века техники, во всем привыкшие руководствоваться Законом Причинно-Следственной Связи, рассматривающие мироздание как давно решенную задачку из школьного учебника геометрии, к личной встрече с подобными явлениями решительно не подготовлены. Если вдруг на мгновение у нас зародилось сомнение в том, что задача решена верно, и возможна какая-то основополагающая ошибка - мы беспомощны, словно дети. Тягостный, всеподавляющий, инстинктивный ужас наваливается на нас и превращает в жалкую неразумную массу.
Так стояли мы, пятеро суверенных представителей современной цивилизации, вооруженные всевозможными знаниями и преодолевшие суеверия, обладающие аттестатами зрелости и определенной властью над другими людьми, ежедневно читающие газеты, так мы стояли - и с ужасом взирали на старый комод.
Я позволил себе взглянуть на Танкреда. Где была в тот миг его спокойная, доброжелательная уверенность? С видом десятилетнего задиры, который неожиданно нарвался на суровый отпор, возвышался он рядом с онемевшей Эббой. Мой любопытный взгляд, видно, привел его в чувство. Кадык его дернулся, и он произнес, нарочито растягивая слова:
- Надо действовать спокойно и методично... Так. Окна закрыты. Однако у нашего фокусника не было возможности уйти через коридор. Значит, здесь должен быть потайной выход.
- Да! - рявкнула Эбба и затараторила:
- Разумеется! Ведь мы все слышали: тут кто-то был! Правда? И это очень и очень неслабый парень! Ведь комоды не могут передвигаться самостоятельно, правда? И я не думаю, что такой здоровяк-тяжеловес явился из четвертого измерения! Помните "Кентервильское привидение"? Там - старичок!.. Значит, наш дядька мог улизнуть только через потайной ход.
Щеки Эббы пылали, она была в восторге - и от происходящего, и от своего мужа. Танкред с воодушевлением продолжал:
- Кажется, потолок не внушает подозрений... Пол тоже. Гостиная расположена прямо под этим полом, так Арне? Будь здесь между полом и потолком гостиной большой пустой промежуток, нам бы не было так хорошо слышно. Значит, стены... Эта стена с окнами - мы ее отметаем. Здесь дверь в коридор, - он выглянул в коридор и постучал по стене. - Перегородка тонкая. По сути, нам остаются две стены. Что у нас за стеной, Арне?
- Здесь маленькая темная каморка, я ею не пользуюсь. Вход из коридора... А противоположная стена - торцевая, это северный конец дома. Если наш гость ушел через эту стену, то он свалился со второго этажа. Метров шесть до земли...
- Прежде всего, осмотрим соседнюю каморку. Арне принес парафиновую лампу, и мы "спокойно и методично" обыскали соседнюю каморку, как и все прочие помещения на втором этаже. Стены желтой комнаты тоже стали предметом самых тщательных исследований, впрочем, безрезультатных. Ни малейших следов непрошенного гостя, никакого намека на потайную дверцу мы не обнаружили.
Танкред, в конце концов, уселся па стул и, утирая вспотевший лоб, со вздохом произнес:
- Пять очков в пользу Карстена Йерна. Танкред Каппелен-Йенсен проигрывает со счетом: ноль - пять. Точные науки терпят сокрушительный разгром... И мне это не нравится. Я никогда не любил Эдгара По...
- А что, если тот, кто пугает нас полтергейстом, попросту живет в этом комоде? Гнездо у него тут! В нижнем ящике!.. - я был доволен своей шуткой и вытянул ящик комода, набитый постельным бельем. - Смотрите-ка, нету... А я уж подумал, в наше время граждане испытывают большие затруднения с жильем, как сообщает пресса...
К сожалению, мне не удалось поднять настроение публики. Арне неожиданно зевнул и сказал, что хочет баиньки. Завтра ему предстояло с утра отправиться в Лиллезунд, он хотел бы немного отдохнуть. И, кроме того, ему лично представлялось, что привидение у нас не слишком зловредное и весьма пунктуальное - свои дела предпочитает заканчивать к полуночи, а спать никому не мешает, и дальнейшую исследовательскую деятельность вполне можно перенести на завтра, а сейчас разойтись - так что спокойной ночи, дамы и господа.
Его внезапное охлаждение озадачило меня. Не сам ли он все это инсценировал? Во всяком случае, очень на него похоже.
Улегшись в постель, я продолжил свои размышления. Подозрение имело определенные основания: фантазия Арне не знала границ, и он обожал разыгрывать друзей и знакомых. Но, во-первых, он не покидал нас, когда передвигался комод, и был с нами у Пале, когда погибла собака. А во-вторых... Я хорошо помнил его лицо при виде мертвого пса и не мог допустить мысли, что мой друг Арне способен вот так, шутки ради, позволить кому-то убить живое существо. Нет, это решительно было не в его духе. Но в чем же дело? Кто мог быть заинтересован в подобного рода пакостях? И как, черт побери, ему это удавалось?
Абстрактное мышление, по всей вероятности, не является моей сильной стороной: я заснул, едва сформулировав проблему. Наверное, на меня благотворно подействовала солнечная ванна, той ночью я спал спокойно и крепко. Силы света действуют на человека целительно и, основываясь на личном опыте, я рекомендую всем, кому предстоит провести ночь в доме с привидениями; попробуйте хорошенько позагорать - часа три или четыре, прежде чем укладываться спать в голубой, зеленой или желтой комнате.
***
- Давайте навестим Карстена, - предложил Танкред, налегая на клубничный джем. - Мне давно хотелось посмотреть, как живут авторы детективов... Как может жить человек, который производит на свет оборотней, а? До него далеко, Арне?
- Пешком минут двадцать, - Арне допил свой кофе и поднялся из-за стола. Вы можете проводить меня до причала, а дальше я покажу вам дорогу. Там нетрудно найти. Я думаю, быстро обернусь на моторке: в Лиллезунд и обратно...
Эбба, Моника, Танкред и я шли по указанной Арне узкой тропинке вдоль берега. Над морем кружили горластые чайки, пахло йодом и солью - древнейший аромат начала всех начал. Танкред с отсутствующим выражением лица жевал спичку. По всей видимости, он бился над решением проблемы.
- Ну, что? - поинтересовался я. - Как там твое серое вещество? Функционирует? Он покачал головой.
- У меня в голове каша... - он выплюнул разжеванные остатки спички. Вязкая, никуда не годная каша. Невозможно представить, как с такими мозгами я еще не так давно сдавал госэкзамены... Не могу уразуметь, что тут творится. Даже если предположить, что в комнате есть потайной ход - хотя его нет - все равно непонятно: как передвинули этот комод? Об "эксперименте" вообще знали только мы впятером, и никто из нас не отлучался.
Да, фокус не из легких...
- Самое вероятное, - сказала Эбба, - что кто-то пытается выдворить Арне из "пиратского гнезда". Он поставил на то, что человек, даже самый цивилизованный и культурный, может впасть в суеверный ужас, если ею подвергнуть массированному внушению. Этот субъект воспользовался старой легендой. И делает свое дело весьма толково и зрелищно.
- Но, Боже мой, это же такая банальность! Все посредственные писатели, которые пишут про всякие ужасы, непременно суют такую развязку... - сказал я и добавил:
- За исключением нашего друга Карстена, которому эта развязка вообще не нужна, потому что у него привидения настоящие...
- И потому что он - далеко не посредственный! - вставила Моника.
А Эбба резонно заметила:
- Истина чаще всего банальна. И знаешь, Моника, Карстена в данном случае лучше не слушать. Он верит в привидения, поскольку это позволяет ему зарабатывать на жизнь.
Тропинка свернула на небольшой узкий полуостров, и перед нами показался выкрашенный голубой краской рыбачий дом - прелестный, ухоженный серландский домик, с чистенькими окошками и кружевными занавесками, сверкающими белизной. Если Йерн и принадлежал в определенном смысле к богеме, то, как видно, не в отношении собственного жилья: этот игрушечный домик полностью выдавал вкусы и склонности стопроцентного бюргера.
Через несколько минут Карстен, сияя от радости, приветствовал нас. По-моему, он был благодарен, что мы помешали ему работать. Он провел нас в большую комнату. Я обратил внимание на несколько репродукций на стене Брейгель и Гойя, типичных для своеобразных интересов нашего хозяина. В основном же стены были заняты книжными полками. У окна стоял дубовый письменный стол, очень большой и старый. На столе находились весьма характерные предметы: нож для бумаг в виде кривой арабской сабли, маленькая позолоченная статуэтка сфинкса, исполнявшая прозаическую функцию пресс-папье, несколько ручек в деревянном стакане со старинными рунами и большая, массивная пепельница в виде черепа. Множество окурков свидетельствовало о том, что сочинительство идет полным ходом. Посреди лежала толстая раскрытая книга. Я заглянул в нее: "Неведомое"!
- Сказочно богатый материал, - прокомментировал Карстен. - Здесь собрано более полусотни оккультных опытов с научным анализом. Этого материала мне хватит на десять новых книг.
- Ты за деревьями не видишь леса, - заметил я. - Тут, у тебя под носом, творятся самые невероятные вещи. Зачем рыться в книгах, когда жизнь предоставляет тебе такой материал?
И я рассказал про историю с комодом. Карстен мгновенно воспламенился:
- А разве я вам не говорил? Ну, какие еще нужны доказательства, чтобы заставить нашего американца поверить своим собственным глазам? Подобные люди попросту не хотят видеть! Против глупости...
- Против госпожи Глупости бессмысленно бороться даже писателям, - прервал его Танкред и повалился на мягкую софу. - О Великий и Ужасный, о Сын Луны, друг и брат всех оборотней и мертвецов! Мы усталые путники, пришедшие искать защиты и справедливости под твоим кровом - дай же нам выпить.
Йерн подал бокалы и бутылку клубного портвейна.