Бояджиева Мила. Круиз 'Розовая мечта'

   - Детка, ревновать к солнцу - это большая честь для меня. Но все же, не отдавайся ему прямо на моих глазах!
   Глава 37
   Машина Юры стояла на месте - уже издали мы заметили алое пятно под склонившимися за забор яблонями. Зацветающий сад в последних лучах солнца и зеркальная лента реки с караваном идущих по течению байдарок представляли собой картинку для учебника "Родная речь".
   - Зарыбачился клиент, в Москву не торопится. - Неуверенно сказал Юл. И мы замолчали, охваченные дурным предчувствием.
   Дверь в дом заперта снаружи на висячий амбарный замок, перекошенные ставни, сохранившие остатки зеленой масляной коаски, притворены. Мы обошли дом вокруг - тишина и покой нарушало лишь тарахтенье далекого трактора. Тельняшка и пробковый жилет висели там же, на шьтакетинах развалившегося забора сушились резиновые сапоги.
   Юл слегка открыл окно, выходящее в сад и, подтянувшись на руках, влез на подоконник.
   - Стой здесь. Если что, падай и замри. - Держа пистолет наготове, он скрылся в комнате.
   Я знала, что Юл брал уроки в тире, где и получил удовольствие от стрельбы Лары. Но каковы были его личные успехи, осталось для меня загадкой. "Да, такие же, по всей вероятности, как наша вчерашняя попытка слежки - слабая самодеятельность", - решила я. Прислушиваясь к шагам в доме, я ожидала криков, стрельбы, грохота драки.
   Его бледное лицо появилось в оконном проеме неожиданно. Сев на подоконник, Юл закрыл глаза, рука, сжимавшая пистолет, дрожала. Я осторожно взяла тяжелый металл и опустила предохранитель - ещё в бытность свою "ментом" Сережа научил меня "отключать пушку". Больше ничего я с ней делать не умела.
   Юл спрыгнул в сад и направился к железной бочке. Черпая ладонями рыжую воду, он пил её, плескал в лицо, на голову, а я молча смотрела на его стиснутые зубы и понимала, что к горлу Юла подкатил комок тошноты.
   Наконец он поборол её и сказал сквозь зубы:
   - Уезжаем, быстро!
   Я топталась в нерешительности. Стиснув мое запястье, Юл потащил меня к машине. Я не раздумывая завела мотор, и круто развернувшись, направилась по размытой дождями грунтовке в сторону шоссе. Всего пять-шесть километров акробатического петляния среди ям, заполненных водой, размолоченных тракторами глиняных борозд, и моя спина взмокла от напряжения. Юл молчал, откинувшись на подголовник и закрыв глаза. Выехав на асфальт, я облегченно вздохнула и притормозила у соснового леска.
   - Спасибо. - Прошептал он и скрылся в придорожных кустах.
   - Вывернуло, стало легче. - Сообщил Юл, вернувшись. - Коротко излагаю. В комнате полный переворот - похоже, дрались. Капли крови ведут к двери. Я ни к чему не прикасался. На дереве следов не осталось. Из ближайшего автомата вызовем милицию.
   - Они забрали Юрку?
   Юл отрицательно помотал головой и набрав полную грудь воздуха выпалил:
   - Его убили, но до этого пытали. Жутко...
   Мои ладони, лежащие на руле, вмиг покрылись липким потом, в висках зазвенело.
   - Доигрались. Надо было сразу сообщить в милицию или твоим шефам. Получается, что виноваты мы... Жена ещё в больнице, девочка... Прости... Мы оба сильно промахнулись. Но, главное, я... Надо было действовать по-другому.
   - Нет смысла сейчас искать виновных. Во всяком случае, не среди нас... Я думаю, нам надо на время "залечь на дно", отсидеться в тишине и хорошенько подумать. Мне хочется сопоставить кой-какие факты, покопаться в банке данных... Эх, как не хватает нормальным людям Эркюля Пуаро! Ведь разгадка уже есть и она где-то в нашем поле зрения, но прячется, как гномы в рисованной шараде... Помнишь, были такие запутанные картинки, где надо было отыскать предметы. Покрутишь листок, присмотришься внимательно, и они сами лезут в глаза... Давай-ка лучше я по москве поведу. Не стоит тебе влипать по пустякам. У меня-то вроде "крыша" пока есть.
   Мы поменялись местами и не сговариваясь свернули с окружной на Ленинградское шоссе. Юл вез меня домой.
   Я слегка коснулась губами его щеки. И ушла. Мне было жаль вчерашней ночи, освященной колодезной водой и лунным светом. Ночи, безжалостно погребенной под обвалом растерянности и страха, обрушившимся на нас сегодня.
   Я застала Сергея в кабинете. Полулежа на диване, он просматривал газеты. Мирная картинка: человек в махровом халате с очками на носу изучает прессу под сенью шелкового абажура.
   - Ты с дачи? Привет. Как идет строительство? - Он снял очки, присел и тревожно оглядел меня. - Сегодня магнитная буря, ты не заметила? У меня затылок раскалывается.
   - Это давление. Надо померять и проглотить раунатин. - Я зачем-то положила ладонь на его лоб и он показался мне горячим.
   - У тебя ледяные пальцы. Разве опять похолодало? Ты найдешь, что перекусить? У меня сегодня нет аппетита и на кухню не тянет. - Сергей прилег, навалив на грудь стопку газет.
   - У меня тоже. - Я присела на ковер возле дивана. - Сережа, что ты думаешь о Тайцеве?
   Он неопределенно пожал плечами и развернул "АиФ".
   - Ты же знаешь, какие у нас отношения.
   - А помимо отношений, объективно, что он за человек, на твой взгляд? Только не бойся обидеть меня. Аркадий - лишь объект психологического анализа.
   - Странное любопытство... А, кстати, вот здесь масса объявлений предлагают лечить запои. А с курением хуже. Ты не подскажешь специалиста, у меня приятель интересуется?
   Я подумала, что Юра так и не смог совладать с собой. Ну и хорошо хоть перед смертью получил удовольствие от сигарет.
   - Не темни, Сергей. Мне, действительно, надо знать твое мнение о Тайцеве.
   - Аркадий - незаурядный человек. Профессионал высокого класса. Рискованный, с неким привкусом ницшеанства и маккиавелизма. Это я тебе как психологу определения навешиваю.
   - То есть, девиз Аркадия - "Цель оправдывает средства" и "Сильная личность - превыше всего"?
   - Да. Он вполне обоснованно считает себя сильной личностью, которой дозволено больше, чем простому смертному. Интеллектуальный лидер, относящийся к расе господ, хозяев жизни. Он вправе выбирать цель для массы - тупого послушного стада. И, конечно, не слишком деликатничает в достижении результата.
   - Отличная характеристика для кандидатуры на должность в ЦРУ или президента какой-нибудь "банановой республики". - Усмехнулась я. - Лидер, деспот, сильная рука...
   - Но мягче, мягче, Слава. Аркадий - тонкач. Он знает цену высоким материям - интеллекту, творческому дару, красоте... Он не станет лезть "в калошах или без калош на бабочку поэтиного сердца", в чем обвинял Маяковский мещанское быдло... И мне всегда хотелось верить, что порядочность и нравственность для него понятия не абстрактные... Ведь Аркадий многим рисковал в брежневские годы, помогая развалить систему.
   - Но ведь он работал на неё и, кажется, даже сотрудничал в "органах"?
   Сергшей пожал плечами, уходя от прямого ответа.
   - Иногда более эффективным бывает подрыв здания изнутри... Вот только ради чего совершается разрушение - это вопрос.
   Я убрала газеты на пол и, склонившись над Сергеем, попыталась поймать его взгляд, который он упорно от меня прятал.
   - Сергей, за последние месяцы погибли два сотрудника Аркадия... - Я осеклась, оговорившись.
   - Два? Разве Ира работала в его фирме?
   - Ну, она была подругой Рустамова. Тебе не кажется, что это не случайно? Тем более, что трагедии происходят с людьми, бывшими в круизе... Ведь это неспроста, правда?
   - Если ты хочешь спросить, может ли Аркадий стать убийцей, отвечу нет. Самое большое, на что он способен - "закрыть глаза", "не заметить" преступления, совершенного другими. Но использовать уничтожение людей в своей борьбе за намеченную цель Тайцев не будет. Это обесценивает его цель, как бы высока они не была. Делает её бессмысленной... Потому что Тайцев всегда хочет видеть себя героем, действующим исключительно в интересах человечества.
   - Ты защищаешь его как ближайшего друга. Ты не хочешь замечать, что творится вокруг. Ты темнишь, скрытничаешь, виляешь! - Я перешла на повышенный тон, почувствовав прилив ненависти к человеку, ставшему мне чужим и ненавистным. Возвышаясь над ним, как фурия, с взлохмаченными волосами и лихорадочным пятничтым румянцем, я сыпала обвинения, не в силах больше сдерживаться. - Ты знаешь о том, что случилось в Стамбуле, и что последовавшая цепь убийств связана с этим... Тебе известно, что там была и твоя жена. Но тебе наплевать, что моя жизнь висит на волоске... Все эти годы я жила с таинственным незнакомцем, прячущимся под обаятельной маской... И внушала себе, что он - все тот же прекраснодушный Робин Гуд, воюющий за справедливость в своем переулке!
   Вскочив, Сергей схватил меня за плечи и резко встряхнул. Но тут же скривился от боли и рухнул на сидение, стиснув зубы.
   - Я же просил тебя, уезжай! Я не могу приказывать жене, но я рассчитывал, что ты поймешь меня. Вместо этого ты спряталась на даче... Тебе нужна была свобода и я не хотел мешать. Я надеялся, что ты сумеешь разобраться сама.
   Я стояла, ожидая приговора - вот и произошел наш последний разговор, хотя имени Юла никто не хотел называть.
   - Мне надо собрать вещи. Обо всем договоримся по телефону. - Я пошла к двери, но Сергей преградил мне путь. Огромный и мрачный, он занимал чуть ли не весь дверной проем.
   - Слава, заклинаю тебя - уезжай из страны. лучше не одна!.. Прихвати своего телохранителя... Ведь что-то, наверно, у него получается хорошо... Только пусть не лезет в детективы.
   Побледнев, как полотно, Сергей качнулся, я подхватила его под руку и отшатнулась - он застонал, сжимая рукой грудь.
   - Чепуха, - прошептал он, придя в себя на диване. - Немного задето ребро. Бандидтская пуля. - Сергей отвернулся, спрятав лицо в подушках. Мне надо поспать, прости.
   Глава 38
   Мы встретились на кладбище. Юру кремировали и урну замуровали в стену на Введенском кладбище, где у Казановых имелось "семейное" окошечко. Цвели яблони, вишни, венки и букеты образовали целый холмик у облупленной стены, разграфленной квадратами "могилок". Четырехэтажный многоквартирный дом с улыбающимися лицами жильцов на вмурованных в дверцы портретах. Фотографии были не у всех, но супруги Казановы, прильнув друг к другу массивными плечами строгих костюмов, смотрели на нас с веселым легкомыслием.
   - Они снимались ещё на Дальнем Востоке, где служил отец. - Объяснила сестра Юры. - В то время у них был только сын, то есть Юра. Я родилась через семь лет, а когда пошла в третий класс, отец погиб на учебном полигоне - он был ракетчиком. Мама умерла недавно. От инсульта... Но здесь они совсем молодые и навечно вдвоем... Юрочку жалко. - Она говорила спокойно, но слезы, не прекращаясь, текли по веснусчатому, как у брата, лицу. Под черной гипюровой косынкой золотились ярко-рыжие волосы.
   Жена Юры так и не выписалась из больницы, её состояние после известия о гибели мужа сильно ухудшилось и считалось критическим.
   - Если что, Жаннку я к себе возьму. - Сказала сестра. - Мать Татьяны женщина пожилая, да и живет со старшим сыном, невесткой и внуками. Куда ей ещё восьмилетнюю девочку... А я все равно одна.
   Мне показалось, что Юрина сестра внутренне посветлела - ей хотелось заботиться о племяннице. Это был не только родственный долг, но и потребность одинокой души. - Да мы можем и втроем жить - я, Татьяна и Жанночка. У меня сил много, и Татку, и девочку выхожу. А вы как думаете, убийц найдут? - Спросила она без всякого перехода и сама же ответила. Куда там. Никого не находят. - Она вздохнула. - Только Бога молить о каре, да и того нету...
   - Следствие ведется. - Сказал Аркадий в пространство. Никто не стал спорить.
   Я отвела Аську в машину - она еле держалась на ногах и все время рассказывала эпизоды из жизни театрального училища, в которых принимал участие неугомонный дурашливый паренек по прозвищу Джинджер.
   - Представляете, ведь он на роль шута в "Короле Лире" пробовался! Объясняла она кому попало, словно хоронили не "делового", а какого-нибудь популярного артиста.
   - О ней позаботятся, а нам надо немного побыть на воздухе, Слава. Аркадий увел меня в пустую боковую аллею. Мы сели на гранитную скамеечку у надгробия какого-то немца петровских времен. Скорбящий ангел из потемневшего мрамора склонился над массивным крестом с мелкой вязью готической надписи. Ветер шумел в кронах высоких кленов и старых лип, осыпал нас сорванным соцветиями.
   Волосы Аркадия заметно поседели, лицо осунулось. Но в его гордой осанке чувствовалась сила и умение владеть собой. Я заметила, как инстинктивно боролось его тело с усталостью. Чуть только спина начинала сгибаться, голова делала непокорный взмах, распрямляя атлетический торс. Затылок откидывался, придавая фигуре царственную стать. Руки Аркадия лежали на коленях, теребя кленовую веточку с гроздью едва наметившихся цветков.
   - Тебе удалось поговорить с мужем?
   - Увы, он не склонен к откровениям, да и я не лучший претендент на роль следователя... У нас много других проблем. Я переехала жить на дачу.
   - Он ничего не говорил о Стамбуле?
   - Намекал, что некто хотел провернуть с иранской военной мафией какую-то операцию. Турки сорвали планы, захватив заложников. Ну, выходит, всю нашу компанию. Этим бывшим заложникам известно нечто, чего опасается этот делец. И теперь все, кто знает слишком много, обречены на уничтожение.
   Аркадий не мог скрыть испуг. В его удивленных глазах застыл вопрос. Но он так и остался невыясненным - Аркадий крепко сжал зубы и отвернулся.
   Что толкнуло меня на этот блеф? Не могла же я сказать, что гипотеза принадлежит покойному Юре, и что он открыто обвинял в преступлениях Тайцева. Характеристика, данная Сергеем бывшему другу, заставила меня отнестись к версии Юры с большим подозрением... Сейчас, открыв карты, я бросала вызов Аркадию, провоцируя его на следующий ход. Если "мистер Х" это он, то опасаться за свою жизнь следует прежде всего мне. И Сергею. Но для него это обыденная рабочая ситуация. Он попытался скрыть от меня ранение, но не сумел. А сколько травм и увечий, не только физических, но и душевных, скрывалось за его "командировками"? Отлежавшись два-три дня в больнице под видом деловой поездки и он возвращался домой - щадящий режим для любимой жены. Возвращаясь после коротких отсутствий, Сергей смотрел виновато и насмешливо. А если не удавалось скрыть кровоподтека, шва или даже гипса, отшучивался всегда одинаково: "Бандитская пуля". Я не расспрашивала, удивляясь тому, что начальственный Баташов, которому полагается руководить операциями со своего командного поста, ходит избитый, как дворовый хулиган.
   - Не стану спорить, Слава. Ситуация, как видишь, складывается не в мою пользу. Я провалил дело в Стамбуле, мои спутники стали свидетелями этого провала и теперь погибают один за другим. Вывод напрашивается сам собой, и каждый вправе косо посмотреть в мою сторону. Пока следствие не докажет мою вину. И тогда уже я буду полностью уничтожен. Да, да, Слава, это не слишком сложно, когда оркестром дирижирует такой человек, как Баташов... - Аркадий упрямо смотрел на каменного ангела, избегая встречаться со мной взглядом. Как бы я ни клялся в своей непричастности к смерти Иры, Игоря, Юры, ты вправе сомневаться... Эх, ладно. Речь о другом. Я хотел поговорить с тобой об Асе. Теперь её очередь.
   Я уставилась на своего загадочного собеседника в немом недоумении. Если за всеми убийствами, действительно, стоит он - то забота о безопасности аськи - ловки трюк, должный отвлечь внимание.
   Аркадий сжал мою руку и решительно заглянул в глаза:
   - Наступив на горло своей гордыне, я решил обратиться с просьбой к Сергею. Если он, конечно, ещё способен на какое-то милосердие, пусть пощадит Ассоль.
   - ты с ума сошел! - Я вскочила, вспыхнув от негодования. - Не знаю я ваших дел и знать не хочу! Но Сергей не способен на такое, понимаешь?!
   Аркадий снисходительно ухмыльнулся:
   - Не горячись. Конечно же, убивать сам он не станет... Ладно, Слава, допустим, Баташов здесь ни при чем. В таком случае, он достаточно сильнаяч фигура, чтобы подстраховать безопасность Аси, защитить её от некоего Джека Потрошителя, идущего по следам участников круиза. Попроси его хотя бы об этом. Ведь Ася не только невеста Тайцева, но и ближайшая подруга его жены.
   Сергей, отсиживающийся дома на "больничном", удивился моему появлению. У него все ещё держалась температура, связанная с ранением. Я с трудом сдерживалась, чтобы не коснуться ладонью его лба.
   - У меня к тебе дело. Сегодня на кладбище мы виделись с Аркадием. Он сильно беспокоится за Асю. Если сюжет будет развиваться дальше в том же направлении, то она - следующая жертва.
   - А почему не ты?
   - Меня не было с остальными, когда их допрашивали турки.
   - Но ведь теперь ты знаешь главное - что "террористы" действовали по чьей-то указке и что кто-т пытается замести следы... Впрочем, предупреждать тебя об опасности бесполезно. Я надеялся, что ты уже в самолете.
   - Через неделю должна возвращаться Соня. Я попросила, чтобы она задержалась и мы вместе немного поколесим по Великобритании... Но сейячас я не могу уехать - жизнь Аськи в опасности! Сам понимаешь, это не пустые бабские страхи, а я дружу с ассоль уже четверть века.
   - Почему ты решила обратиться ко мне?
   - Меня попросил Аркадий. Он доверяет только тебе.
   - Ах, вот как! Отличный ход! - Сергей усмехнулся и нервно зашагал по комнате. Он что-то обдумывал, останавливаясь у комодов и полок, трогал то одну, то другую безделушку.
   - ты, наверно, догадывалась, что Ассоль мне несимпатична? - Наконец сказал он то, что я никак не ожидала услышать. - Когда она вернулась в Москву после очередного развода, а ты ходила беременная, я пытался устроить бедняжку на работу.
   - Помню, помню. Ассоль повела себя с твоими сотрудниками недостаточно целомудренно.
   - И не только с ними. Она усиленно пыталась затащить в постель и меня. Вернее, в основном, рассчитывала на мою кандидатуру.
   Я вспомнила, как тяжело переносила последние месяцы беременности токсикоз, пигментные пятна, растрескавшиеся губы. Я была противна сама себе, любуясь стройненькой, порхающей, словно бабочка, Аськой. Она тогда буквально поселилась у нас, помогая мне по хозяйству. Мы шутили о преимуществах гарема и удобствах нашей "семейной комунны". Но мысль о возможности измены Сергея не приходила мне в голову.
   - Не может быть. Ассоль - прирожденная кокетка и заигрывает со всеми подряд чисто инстинктивно.
   - Я уже тогда умел отличать такие вещи. Нет, Слава, твоя ближайшая подруга печтала оставить тебя матерью-одиночкой.
   - Это не меняет моего желания защитить её теперь от возможного нападения. - Упрямо заявила я. - Более того, с учетом этого обстоятельства, я вынуждена ей помочь. Отказ в помощи будет означать месть. И если с ней что-либо случится, виновной себя буду считать я.
   - А я - умываю руки. И, конечно, не из зловредности и мстительности. Просто такого рода дела не в моей компетенции. Почему бы вам не обратиться к Ртищевым - это их прямая специализация.
   - Спасибо. Мы так и поступим. Больше я тебя не обременю просьбами. Мне хотелось хлопнуть дверью, но фонтан в холле услужливо заработал при моем появлении, лампы зажглись и я покинула свой дом со щемящим чувством предательства.
   Глава 39
   Аська лежала пластом поперек своей стильной кровати со спинкой, способной светиться и, кажется, даже играть. Палевый халат в шелковых, вышитых гладью попугаях (приобретенный на Сейшельских островах), приятно сочетался с глубокой китайской фарфоровой вазой, полной розовой черешни. Аська смотрела в потолок, где вокруг плоского светильника с золотой виноградной гроздью в центре резвились первые мухи. Одна рука, не глядя, выбирала в вазе черешню и опускала её в рот, другая, забрав из слегка подкрашенных губ косточку, стреляла ею в открытую балконную дверь. Плоды ритмично совершали свой последний путь, не оставляя на скорбном лице Ассоль и тени удовольствия. Мученица, жертва, аппарат по переработке черешни.
   - Садись. - Хлопнула она рукой рядом с вазой. - Я в трансе.
   - Вижу. Аркадий уже ушел или ещё должен зайти? - Спросила я, смекнув, что представление устроено не для меня.
   - Был следователь из МУРа по делу Юрочки. Аркадий прибудет вечером. Надо что-то решать.
   - Что ты соизволила сообщить сыщику?
   - Жуткую историю о провале Юры Казанова в роли Васька Трубачева.
   - Д-да... Я, собственно, с предложением. Мы обсудили этот вариант с Аркадием. Он считает, что тебя надо слегка "попасти". Ну. какое-то время, пока все не определится.
   - Слегка?! - Аська села, выплюнув на ковер косточку. - Да здесь хоть Царь-пушку к подъезду подкати, все равно достанут!
   Ее чистые голубые глаза наполнились слезами. Я с наслаждением наблюдала, как тяжелые, блестящие слезы медленно покатились по щекам. При этом - никаких гримас, шмыганий носом, никаких гнусавых всхлипов или слюнявого рта. Так должна скорбеть Анна Каренина, Офелия или, допустим, Элла Панфилова во время дебатов в парламенте.
   - Сосредоточься, побереги темперамент на вечер, хотя Аркадий и так готов ради тебя наступить на горло собственной песне.
   - Не поняла.
   - Неважно... В общем, он готов признать, сто стумбульская история была не банальным "терактом", и что нынешние трагедии связаны с ней.
   - Он рассказал тебе все?
   - Только о том, что неудачно осуществил в Стамбуле некую секретную миссию, в результате чего секрет стал достоянием общественности. И теперь эту общественность кто-то потихоньку убирает.
   - Ну почему мне так не повезло! Вместо того, чтобы трахаться с пастушками, я узнала смертоносную тайну... - Ассоль захныкала, изображая теперь беззащитную малышку-Дюймовочку.
   - Перестань. Послушай меня внимательно - тебе надо на время исчезнуть. Только без самодейятельности. Ты знаешь друзей сергея, которые руководят специальным агентством. Их дело - оберегать и охранять. У них отработаны свои методы. Мы с Юлом договорились - тебя будет прикрывать сама "шефиня" ты помнишь Лару?
   - Такое не забывается. Пластмассовые серьги и бархатное платье.
   - Зато в других областях у неё не меньше дарований, чем у тебя. (Я имею в виду постель.) А в иных - ты перед Ларой - тьфу! Тюхтя и размазня. Она стреляет как Бонд, имеет дефиницию как у Сильвестра Сталлоне. Это когда мышцы рельефно выделяются. Да будет тебе известно, Лара - экс-чемпионка по бодибилдингу. И, кажется, по слалому. Я видела, как она неслась с альпийской вершины в люминесцентном обтянутом комбинезоне - капля огненной лавы, скатившейся из жерла вулкана.
   - Кто же "запал" на эту лаву - Сергей, Юл?
   - Боюсь, что оба. Но ведь тебе терять нечего.
   - Она уже говорила с Аркадием?
   - Нет. Юлий счел достаточным взять огонь на себя - он изложил ей ситуацию лично. Во сколько ты ожидаешь Тайцева? Увы, ему придется потерпеть. В девять вечера у тебя будет Лара, только до того времени не проявляй никакой инициативы. Собери туристический саквояжик, перекрой трубы в ванной и туалете. В общем, подготовься к отдыху...
   - Ты с ума сошла! Я, что, буду жить у них в клетке? - Только теперь Аська по-настоящему испугалась. Преследования и смертельная опасность были для неё абстракцией - забавной игрой, возможностью сыграть героиню. А вот перспектива лишиться привычного житейского комфорта вселяла ужас.
   - Профессиональные тайны не разглашаются. - Не стала я успокаивать её, мстя за былое предательство - попытку соблазнить моего мужа, отца неродившейся ещё Соньки. - Меня лишь убедили, что ты, по всей вероятности, останешься жива. Зазвонил телефон, стоящий на ковре. И это спасло меня от зрелища Аськиной истерики, уже готовой разразиться в полную мощь. Склонившись над аппаратом, она вопросительно посмотрела на меня "Поднять?" - Я кивнула.
   - Слушаю! - Прорычала голосом завзятой алкашки Ассоль и тут же заворковала. - Прости, милый, я репетирую. Предложили сыграть Отелло. Новая концепция очень модного режиссера. Дездемону исполнит актер Петренко. Да, с бородой.
   Я слушала Аськин треп с уважением - голос любимого мужчины вдохновлял её на кокетство в весьма плачевной ситуации.
   - Я знаю, дорогой. Слава у меня. Я в курсе. Перенесем свидание на несколько дней. Подумай о том, чем поразить мое воображение при встрече. Я тоже поднапрягусь... Не надо волноваться, милый. Моя судьба в надежных руках. Ты будешь скучать?
   Тактично покинув комнату, я дала им возможность тепло проститься.
   Ну вот, теперь пора подумать и о своем прощании. Я уехала на дачу, чтобы дождаться прибытия Юла и рассказат ему о предстоящем отъезде. Послезавтра Соня будет встречать меня в аэропорте Чатвик.
   Я закинула в холодильник привезенные продукты и села чистить молодую картошку. Опомнилась, когда вода из переполненной кастрюльки закапала на пол. Ремонтные работы закончились. Теперь у меня стояла прекрасная газовая плита и обогреватель, способный через сеть батарей отапливать весь дом. Кухня стала совсем уютной от развешанных шкафов, полочек и занавесок в мелкий желтый цветочек, украшавших прежде московскую кухню.
   Рабочие завершили отделку кирпичного гаража и подвала, который теперь был похож на бункер бомбоубежища. Вместо прогнивших деревянных полок для хранения продуктов и огромных кадушек, хранивших некогда годовые запасы квашеной капусты, моченых яблок, соленых помидор, в свете электрической лампочки холодно белели оштукатуренные голые стены, а покрытый кафельной плиткой пол почему-то напоминал морг. На почетном месте, светясь красным глазком, тихо гудел отопительный прибор немецкого производства. Здесь же в перспективе должна была расположиться стиральная машина и сушилка для белья. От старого погреба остались лишь массивные дубовые двери, затворявшиеся на пудовую задвижку. Что и говорить, к хозяйственным припасам в те времена относились серьезно. Наверно, подобные рекомендации хранения пищи были даны в "Книге о вкусной и здоровой пище", лично "отредактированной" товарищем Молотовым. А может, каждому сталинскому ученому полагалось иметь в жилище нечто похожее на каземат? На случай, если среди прислуги или друзей внезапно объявится враг народа.