Страница:
— Глаз! — удивился Д., отходя в сторону.
— Солнце, — поправила его Кинисс, подходя поближе. К чему всё это? Магической силы у этого места нет — иначе его давно бы уже отыскали и изучили. Мало ли подобных символов, высеченных в камне? Тайны большинства их надёжно похоронены в глубине времён.
— И то, и другое, — согласился генерал. — Само по себе это место достаточно безобидно и ничем не привлекательно. Если, однако, слегка потрудиться над ним…
Он извлёк из внутреннего кармана небольшой мешочек и извлёк изнутри небольшой камень. Округлый, но лишённый идеальной формы. По форме и материалу он походил на…
— Кальарт ! — воскликнул Д., забываясь.
— Почти угадали, — генерал встал посреди круга и долго думал. — Таких знаков не так уж и много. Принцип, конечно, старый и хорошо всем знакомый — отыскать силовые линии и использовать их. Мне пришлось потратить не одну сотню лет, чтобы добраться до других таких же мест и тщательно обыскать всё вокруг. Трудился я не зря, — генерал вытряхнул содержимое на ладонь. Одиннадцать «шариков». Кинисс сделала шаг вперёд.
— Назад! — генерал предостерегающе поднял руку. — Не вмешивайтесь, сайант . Заберите эти камушки потом, если сможете. А пока держитесь от меня подальше.
Генерал отыскал взглядом небольшое углубление, через которое проходила одна из линий рисунка. Положил один из камней в него.
Пошевелил.
Камень не подавался. Генерал потянул со всей силы, рискуя упасть и растерять большую часть остальных камней — если этот вырвется из гнезда. Не вырвался.
Второй камень. В другое место.
Третий камень.
— Вы хоть представляете, что делаете? — спросила Кинисс, едва сдерживая негодование.
— Вполне, — отозвался генерал. — Я хочу ускорить то, чего мы ждём так долго, а заодно приманить на свет нескольких, самых близких, мотыльков. Вы думаете, я прибегаю к запретному знанию, сайант ? — генерал спросил, не оборачиваясь.
— Мне нечего гадать, — ответила Кинисс. — Так оно и есть.
— Тогда скажите вашему коллеге, что это за рисунки и откуда они взялись.
Кинисс молчала.
— Ну ладно. Как по-вашему, каков возраст этих рисунков, Д.?
— Несколько тысячелетий, — пожал тот плечами. — Я не геолог. А что?
— Несколько тысячелетий, — произнёс генерал медленно. — Как же. По моим расчётам, — он помедлил, — возраст этих сооружений — не менее трёх сотен тысяч лет.
Д. взглянул на Кинисс и увидел, что та — неохотно, словно её принуждали к этому, кивнула.
— Так, значит… — Д. обошёл «глаз» несколько раз, словно пытаясь увидеть в нём нечто важное, — значит… кто же сделал всё это? Кто-то обитал здесь до ледникового периода?
Гин-Уарант пожал плечами.
— Никто не знает. Все старательно собирают оставшиеся от того времени предметы. Либо уничтожают, либо переделывают во всякую чепуху. Преимущественно, в оружие. В конечном счёте, уничтожают. Я тоже не специалист — из применений этого «глаза» я знаю только одно.
— И знаете весьма примерно, — мрачно заметила Кинисс.
— Возможно, — генерал выпрямился, сжимая в руке последний камень. — Если я не ошибся, сейчас наступит минута, которую я ждал всю жизнь.
Он не успел поместить камень в его гнездо, как Д. спросил его:
— А если ошиблись?
Генерал повернул голову в его сторону, некоторое время смотрел внимательно и без тени улыбки.
— Тогда мы разойдёмся и будем ждать, сколько потребуется.
И, помедлив немного, поместил последний камень в ямку.
Ничего не случилось.
Долго все трое стояли, не смея пошевелиться… стараясь дышать как можно тише, не издавать ни звука. Но ветер по-прежнему высвистывал заунывные мелодии, а небо продолжало наливаться рассветным огнём.
— Похоже, генерал, что вы ошиблись, — заметил Д. — Я представлял всё это совершенно по-другому.
— Вряд ли, — Гин-Уарант ответил не сразу. — Обещанные мотыльки уже здесь. Если хотите добрый совет, Д., и вы, сайант — держитесь поблизости от меня.
— Но не становитесь на «глаз», — предупредил он. Кинисс оглянулась — и поняла, что имел в виду генерал.
Высокого роста человек, в развевающемся на ветру плаще, направлялся к ним со стороны леса… и сопровождали его воины, все сплошь в панцирях, закованные в металл с ног до головы. Движущиеся почти без шума. На лице их предводителя Кинисс заметила приветливую улыбку.
Как получилось, что она не заметила их приближения?
Д. встал справа от генерала. Он продолжал думать о подлинном оружии, которое отличает его от многих других его коллег; которое вовсе даже и не оружие, а… Впрочем, думать об этом некогда. Он поднял голову и обомлел.
Над головой их, в зените, тёмную синеву неба нарушало небольшое золотистое пятно. Оно тоже становилось всё ярче и ярче.
Глянув на него раз, не хотелось отводить взгляда.
И всё же пришлось это сделать.
Предводитель остановился на расстоянии шагов тридцати от генерала, который стоял, скрестив на груди руки и смотрел на пришельцев с утомлённым видом. С таким видом он мог бы стоять где-нибудь в углу, на торжественном приёме.
— Генерал! — голос человека был звучным. Остальных он словно не замечал. Войско его (восемнадцать, сосчитал Д.) стояли чуть позади, не шелохнувшись.
Тут только Д. заметил, что на самом деле всё это воинство вовсе не заковано в броню. Сама броня и была войском — оживлённый металл. Д. поёжился. Доводилось ему сталкиваться с подобными существами. Каждое из них могло перебить целую армию… а поскольку он не ощущает исходящей от них магической эманации, справиться с ними при помощи заклинания вряд ли возможно.
Он бросил короткий взгляд на рептилию, та сделала ответный знак. Не вмешивайся. Ни в коем случае не вмешивайся.
И ещё он заметил, что контуры Кинисс становились нечёткими, расплывчатыми… словно она таяла в воздухе.
Кинисс готовилась использовать то главное её оружие, которого были практически полностью лишены остальные расы.
Двое
— А это что?! — У-Цзин обернулся, стараясь подавить дрожь. Здесь, на горном склоне, было вовсе не так тепло, как он надеялся.
Флосс обернулся. И издал клювом странный звук — нечто среднее между скрипом и щёлканьем.
— Это оно и есть, — признался он. — Нам нужно туда, как можно быстрее.
— Сейчас, — монах пытался отдышаться. Его магические ресурсы были велики, но не безграничны. Там, куда указывал Шангуэр, высоко в небесах разгоралась золотистая точка.
— Хотел бы я знать, — заметил он, закутываясь поплотнее, — каким по счёту было то место?
— Третьим с конца, — ответил флосс немедленно.
— В следующий раз начинай с конца, — посоветовал У-Цзин и их обоих словно сдуло ветром.
Клеммен
Это появилось передо мной так неожиданно, что я едва не захлебнулся.
Огромная, почти чёрная стена… колышущаяся, волнующаяся. Я не сразу осознал, что это — вода. Но раздумывать некогда. Воздуха в лёгких оставалось не столь уж и много.
Я коснулся рукой жидкого «дна».
Вода как вода. Холодная, кстати.
Так что же?
Все эти мысли проносились в голове со скоростью молнии.
Я нырнул в воду (от холода мускулы едва не свело судорогой) и понял две вещи.
Верх теперь находился не позади, а впереди — там, где масса воды светлела.
И ещё — поверхность эта удалялась. Давление становилось всё сильнее… а ведь оно и так было едва переносимым.
Обратной дороги не было. Я принялся грести наверх изо всех сил. Вода, казалось, вовсе не собиралась выпускать меня, и перед глазами постепенно сгущалась мгла.
Но я настолько перепугался, что не позволял себе задумываться. Вверх, вверх и только вверх!
О боги, отчего здесь так холодно?..
Что-то золотистое появилось прямо передо мной, маня и оставаясь недостижимым, как линия горизонта.
Гин-Уарант
— Вы вновь опередили меня, генерал, — произнёс вновь прибывший. — Вы так и собираетесь стоять там?
— Да, — ответил генерал всё с тем же скучающим видом. — Мне и здесь хорошо.
Человек рассмеялся.
— Довольно, генерал… Поделитесь с другими! Мне, как и вам, нужно немного. Ну так что? Сколько вы хотите за одну минуту… так сказать, пребывания на вершине?
Генерал стоял неподвижно, словно статуя. Д. не мог судить, что у того на уме. Походило на то, что он думает, какую назвать цену.
— Ну же, генерал, — голос человека был всё ещё приветливым. Войско его неожиданно шевельнулось и снова замерло. — Я не скуп, вы же это прекрасно знаете.
Генерал продолжал молчать.
— Думаете, вновь попытаюсь вас обмануть? — человек, похоже начинал терять терпение. — Но вы же опередили меня, так что зря опасаетесь. Итак, какова цена?
— Ваша голова, — отозвался генерал неожиданно. — Устроит вас такая цена?
— Я почему-то так и думал, — вздохнул человек, а Д. неожиданно почувствовал, что ничем не защищён и всё его умение сейчас совершенно бессильно. Он отвёл взгляд от нахмурившегося предводителя оживлённого металла и обнаружил, что вовсе не так перепуган.
Так-так, он ещё и псионик, этот любитель улыбаться.
Время шло.
Человек молча кивнул, словно объявляя начало поединка, медленно поднял над головой руки.
Кинисс чуть наклонилась вперёд и стала совсем прозрачной.
Затем голова вновь прибывшего неожиданно подскочила и покатилась по камням, оставляя кровавый след. Стальное войско с грохотом ринулось к тому месту, где стоял генерал… и вдруг разом остановилось, постояло… и рухнуло с невообразимым скрежетом.
Д. протёр глаза. Контур генерала таял, становился нечётким; вот он, похожий скорее на призрака, чем на существо из плоти и крови, решительно двинулся вперёд, выхватывая по пути меч; остановился над тем местом, где только что стоял так и оставшийся безымянным противник и клинок описал короткую дугу…
После чего Гин-Уарант вновь принялся «сгущаться».
И неторопливо побрёл назад, к «глазу».
— Первый, — заметил генерал как ни в чём не бывало. От тона его голоса — размеренного, словно он только что угостил противника бокалом вина, а не снёс ему голову — брала дрожь. Меч его, уже чистый и холодно блестящий, возвращался в ножны. — Благодарю вас, сайант , — обратился он к Кинисс. Д. заметил, что та тяжело дышит и стала совершенно обычной, утратив прозрачность.
— Я защищала вовсе не вас, — отозвалась она, отдышавшись.
— Я знаю, — пожал плечами генерал. — Ага… — он приподнялся на цыпочках. А вот и второй. Я был прав, Д., мотыльки слетаются на огонь.
Скорее уж падальщики, подумал Д. невнятно и вернулся на своё место. Кинисс, насколько он понимал, вновь была в форме. Судя по взглядам, которые она бросала на спину генерала, участь того была предрешена.
Только бы она не поторопилась.
Ещё одна вещь, которая его действительно интересовала, был замаскированный под булавку килиан .
Если удастся записать всё происходящее, то…
Впрочем, сначала надо выжить.
Он обратил внимание на то, что поверженные металлические панцири успели превратиться в прах. Ветер лениво раздувал его. На фоне всего этого обезглавленное тело выглядело особенно жутко.
Да ведь это ему нравится, подумал Д. ошеломлённо. Он наслаждается увиденным!
И вновь ощущение беззащитности охватило его.
Над головами их золотистое пятно приобретало форму треугольника… или буквы «Y».
Двое
— Да там настоящее сражение! — присвистнул У-Цзин, вглядываясь вдаль. Что-то помешало им перенестись прямо к тому месту, где происходило нечто очень важное… и последние несколько километров предстояло идти пешком. Что гораздо хуже, магические силы У-Цзина были на исходе.
Надо надеяться, что флосс, если запахнет жареным, сумеет заступиться за них обоих.
Оставалась сущая мелочь — не опоздать.
— Её там нет, — заметил флосс, летящиий поодаль. — Но скоро будет, я чувствую.
Что-то сверкнуло… и раскат грома отразился эхом от стены деревьев. У-Цзин прибавил шагу. Хотя, с точки зрения обычного человека, он бежал со всех ног.
Проклятие, как же всё-таки далеко…
Гин-Уарант
Генерал не очень-то любит разнообразие, заметил Д. Ещё три компании прибыли к «глазу», в центре которого он стоял — и все три раза всё было кончено в несколько секунд. Последним был некто, с закрытым капюшоном лицом, которого сопровождал внушительный отряд нежити. Всё, что смогла сделать Кинисс — остановить их, отвлечь, потому что меч генерала оказался бессилен.
На какой-то миг Д. показалось, что всё кончено… он почти физически ощущал давление, которое сдерживает Кинисс, и понял, что долго это не продлится. Эта нежить отличалась от своих сородичей, немало которых полегло и от его, Д., руки. От одного взгляда этих становилось дурно, тело скручивало мучительной судорогой — и в этот раз ему осталась роль зрителя.
И тут генерал продемонстрировал нечто новое.
Звучало это, словно обычное заклинание — Д. даже казалось, что он узнаёт отдельные слова. Но каждый новый слог звучал всё громче и громче, и Д. неожиданно ощутил, что его придавливает, прижимает к земле некая сила, которая волнами изливается из центра «глаза».
Генерал поднял руку, словно взывая к небесам, к кружащемуся над головой чистому золоту.
Затем медленно обвёл замершее перед ним войско.
И небеса ответили. Когда Д. обрёл способность видеть и поднялся, шатаясь, на ноги, Кинисс сидела на земле (взгляд у неё был тусклым и безжизненным), а генерал, держась за горло, опустился на одно колено, оставаясь, тем не менее, внутри рисунка.
— Научите меня этому на досуге, — заметил Д., помогая Кинисс подняться. Рука её была совершенно холодной, но вскоре стала понемногу теплеть. Хорошо, если на этом закончится, подумал Д. и взглянул на килиан .
Уцелел.
Прочее содержимое карманов — нет. Вместо магических безделушек там была лишь пыль.
— Шутить изволите? — ответил генерал неожиданно. — Такое оружие дважды не применить. Жаль, конечно… из пушки по воробьям.
— Хороши воробьи, — прошептала Кинисс. Выглядела она теперь гораздо лучше. — Я думала, тут мне и конец.
— Ну, вроде бы всё, — генерал вновь оглядел округу и поднял глаза. — Да. Впечатляет. Ещё немного терпения — и можно считать, что мы победили.
— Ждёте восхода солнца? — спросил Д., помогая Кинисс усесться.
— Правильно, — Гин-Уарант дружески улыбнулся. — Как только оно взойдёт, мы…
Он замолк и обернулся.
— Жаль, — произнёс он хрипло и вновь закашлялся. — Я-то думал, они не успеют.
Д. поднял голову и увидел, что генерал прав.
У них начинались настоящие неприятности.
Двое
— Стой! — монах остановился, услышав этот возглас.
Шангуэр сделал над ним круг и опустился ему на плечо. Отсюда, с опушки леса, У-Цзин отчётливо видел Д. и Кинисс, глядевших куда-то в его сторону, а рядом с ними — похоже, Гин-Уаранта. Вот оно как! Что за странная компания?
— Что… — начал он и услышал немедленно:
— Ни слова. Не шевелись, иначе…
Последние слова прозвучали едва ощутимо, словно флосс погружался в дремоту. Монах услышал лёгкий шорох за спиной и медленно повернул голову…
Хорошо, что он не посмотрел в глаза приближающимся. То, что сейчас направлялось в сторону генерала и его спутников, считалось давным-давно уничтоженным и безусловно запрещённым. Ставшие уже жуткой легендой ильвемоары , «повелители чудовищ», создавали подобных существ, один лишь взгляд на которых мог привести к смерти или безумию.
Одно из таких существ прошествовало мимо замершего, словно статуя, настоятеля. Замедлило ход, словно почувствовало чьё-то присутствие… но их господин сделал нетерпеливый жест и скоро все девятеро — один человек, восемь одетых во всё чёрное чудовищ, некогда бывших людьми — двинулись дальше.
Что-то упало рядом с У-Цзином.
Мёртвая птица.
Ещё одна. Некоторое время они сыпались, словно переспелые яблоки с яблони, которую качнуло ветром.
Смолкли все звуки, один лишь ветер шелестел в листве.
— Что это было? — спросил У-Цзин шёпотом, когда противник отошёл подальше.
— Смерть, — услышал он голос Шангуэра, где-то на границе восприятия. — Они идут к твоим друзьям. Что будем делать?
— Иногда полезно ударить в спину, — проворчал монах, пригибаясь, и медленно направляясь к тому же самому склону.
И тут что-то привлекло его внимание.
Справа от него, на расстоянии километра, к стоявшим внизу трём людям двигался ещё кто-то.
Лёгкий и стройный.
Монах сделал было движение в её сторону, как ощутил, что когти флосса впились в его плечо.
— Не шевелись, — услышал он голос где-то под сводами черепа. Нет, не голос. Тень голоса.
Двое из восьми прошли мимо него. Мимо них обоих. Вплотную прошли, коснись рукой — и достанешь.
— Не шевелись, — едва слышно повторил Шангуэр. — Остальные ещё не спустились.
Монах молил покровителей здешних мест, чтобы Андариалл не успела посмотреть им в глаза. Как правило — если верить старым историям — эти существа… их название вылетело из головы… оставались невидимыми для своих жертв до самого последнего момента.
— Ушли, — заметил флосс.
— Ты сможешь отвлечь их? — спросил монах мысленно, зная, что Шангуэр услышит. — Мне нужна секунда, не более.
— Могу, — ответил тот.
— Ну что же, — У-Цзин собрался и медленно вдохнул. — По счёту три. Один… два…
Флосс сидел на его плече, неподвижный, как статуя.
Две чёрных спины продолжали следовать в сторону Андариалл — чуть разойдясь. Видимо, чтобы действовать наверняка. Хватило бы и одного такого.
— Три!
Флосс оттолкнулся от его плеча и… исчез.
Монах тут же собрался и, стараясь не терять концентрации, сосредоточился на одном, очень действенном заклинании…
Гин-Уарант
— Извините за опоздание, — повелитель чудовищ склонился в подчёркнуто вежливом поклоне. — Времени у меня мало, генерал. Пропустите меня… и я оставлю вас в живых.
— Всех? — спросил генерал, не поднимая глаз.
— А разве здесь есть кто-то, кроме вас? — повелитель скользнул взглядом по Д. (тому показалось, что о нём только что узнали… узнали всё абсолютно, не оставив ничего скрытым), по Кинисс… и вернулся к генералу.
— Боюсь, не могу вам этого позволить, — генерал не торопился поднимать взгляд. — Времени у вас очень мало. Я рискну.
Ильвемоар (слово всплыло из памяти не сразу) окинул взглядом всех троих и покачал головой.
— Одна голова или три головы… — произнёс он медленно. — Вы не оставляете мне выбора, генерал! Да будет так!
И Д. ощутил, что на него наваливается плотное душное покрывало… всё вокруг поглотили тишина и полумрак. Гин-Уарант замер, подняв голову и превратившись в статую самому себе — недвижный и сосредоточенный. Замерла и Кинисс.
Противник тоже застыл, не в силах пошевелиться.
Впрочем, нет.
Повелитель чудовищ медленно, бесконечно медленно опускал руку… что он собирается ею достать?
Д. потряс головой и понял, что удача не до конца изменила ему.
Не так уж много толку от иммунитета к магии, но какой-то всё-таки есть.
Он ощущал противостояние… и понимал, что и Кинисс, и генерал не могут отвлечься. Исходившая от Гин-Уаранта — или из глубин «глаза»? — энергия была немыслимой, невообразимой. С сухим треском лопнул килиан , что-то хрустнуло и ссыпалось с пояса. Всё. Только голые руки.
Повелитель чудовищ медленно поднимал что-то, напоминавшее небольшой арбалет.
Д. поискал взглядом вокруг. Так ведь оружия полным-полно! Он взял камень потяжелее… и противник со стоном упал на одно колено.
Генерал немедленно очнулся от столбняка.
Он сделал несколько движений рукой, и голос его, срываясь на хрип, произнёс десяток слов. Каждое из них больно отдавалось в ушах, ощущение пробуждающейся непреодолимой силы сопровождало их.
Д. заметил искреннее изумление в глазах повелителя чудовищ.
Генерал резко опустил руку. Над головой его взметнулся смерч, сплетённый из чёрных и белых светящихся полос. Словно вздох пронёсся над ними всеми… и шестеро в чёрном, от взгляда на которых погибало всё живое, вскрикнули, одинаковым жестом подняли ладони к голове и рухнули наземь.
Давящая тишина рассеялась, а Кинисс, очнувшись от ступора, долго смотрела по сторонам, словно не могла понять, что происходит.
Повелитель чудовищ посмотрел на генерала и… рассмеялся.
— Не я один нарушаю законы, генерал, — произнёс он. — Ты воспользовался словом Владыки? Ну что же, поздравляю. Но что ты будешь делать теперь? Он вот-вот обратит свой взгляд сюда и… — он обернулся, глядя на горизонт, — я наконец-то смогу получить то, чего заслуживаю.
Генерал сделал несколько шагов навстречу улыбающемуся ильвемоару и упал на колени. Протянул тому свой меч на вытянутых руках.
— Прошу о милости, о достойный, — произнёс он и Д. показалось, что генерал, наконец-то, сошёл с ума. Ильвемоар принял меч, глядя на склонившего голову генерала с величайшим презрением.
— Это вам не поможет, — усмехнулся он. — Или вы думаете, что я попрошу Владыку смилостивиться? Боги никогда не забывают взять свою плату, — он поднял голову и вновь опустил её. — Мне будет приятно осознавать, что вы проиграли, генерал…
— Разумеется, — генерал неожиданно поднял голову. — Если бы вы лучше помнили священные слова, то… — он тоже посмотрел куда-то в сторону востока, — вспомнили бы, что Владыка карает тех, кто победил при помощи его Слова. Я, конечно же, проиграл. А кто победил?
На лице ильвемоара проступило понимание… и ужас.
Холодный ветер подул над ними, постепенно усиливаясь.
— Постарайтесь не думать о том, что вы выиграли, — заметил Гин-Уарант, поднимаясь на ноги. — А мне так приятно осознавать своё поражение…
— Нет! — крикнул его противник, отступая. — Нет, Владыка! Я не…
На миг сгустилась тьма… и его не стало.
— Вот теперь всё, — произнёс генерал (было видно, что он едва держится на ногах) и сделал шаг, возвращаясь в «глаз».
У-Цзин поднялся… в глазах ещё прыгали чёрные пятна, но в целом всё прошло лучше, чем он думал.
Лишить противника зрения — одно из простейших заклинаний… вернее говоря, состояний сознания. Но прежде он никогда не думал, что наступит момент использовать это оружие против самого себя.
Флосс возник из ниоткуда над самыми головами нападающих, и те (реакция их было невероятно быстрой) тут же приготовились встретить нападение во всеоружии.
Противостояние длилось недолго — ровно столько, сколько потребовалось У-Цзину, который уже не беспокоился о мысленном щите, чтобы возникнуть из ниоткуда, грозному и подобному молнии.
Две пары глаз, в глубине которых бушевало чёрное, опасное всякому, кто способен видеть, пламя, тут же обратились в сторону нового противника.
Создатели подобного живого оружия не рассчитывали, что атаковать будут вслепую.
Оба противника рухнули замертво — они даже не сделали попытки уклониться, полагаясь на свою силу. Дважды У-Цзин взмахнул посохом, а затем рискнул снять чёрную завесу с собственных глаз.
Получилось это не сразу и он поначалу испугался, что перестарался.
Когда зрение стало возвращаться, монах заметил флосса, сидящего на земле, шагах в двадцати. Если бы не появление монаха, несдобровать птице. Не помог ни магический заслон, ни естественный щит от ментальных атак.
Некоторое время монах стоял с посохом наготове, хотя при таких повреждениях головы человек не встаёт на ноги. Но это всё-таки уже не люди…
Они не поднялись.
— С тобой всё в порядке? — спросил У-Цзин, осторожно пытаясь нащупать пульс у каждого из лежащих. Хвала богам, они лежали лицами вниз. Взгляд их таит жуткую угрозу и после смерти.
— Почти, — голос Шангуэра был слабым. — Какая жуть, — он яростно встряхнулся. — Оставайся здесь, — он поднялся в воздух. — Я постараюсь предупредить её, чтобы не торопилась присоединяться к остальным. Там ещё небезопасно.
Монах задумчиво проводил его взглядом и повернул голову в ту сторону, где, скрытые склоном, находились Д., Кинисс, Гин-Уарант и… кто ещё?
Кто сумел, тайком от всего мира, создать и воспитать такое количество этих чудовищ? Как же их называли? Некоторое время монах пытался вспомнить, после чего передумал. Пусть остаются безымянными. Имени они не заслуживают. Он осторожно пошевелил ближайшее тело носком сандалии. Лицо было почти человеческим. Вот, значит, как. Пять веков назад подобное приготовлялось из животных. Как сильно упала в цене человеческая жизнь!..
Тень вновь пронеслась над ним… но на сей раз плохо пришлось кому-то ещё: ветер донёс обрывок отчаянного крика.
— Похоже, всё кончилось, — подумал У-Цзин вслух и быстрым шагом направился в сторону Андариалл. Она всё равно доберётся, куда хочет — так пусть уж их там будет трое.
Вне зависимости от того, кому именно улыбнулась судьба там, внизу.
Трое
— Вы знали, что он попадётся на это? — спросил Д., подходя поближе к Кинисс. Та полностью пришла в себя, но выглядела неважно. Ещё бы, одно сражение за другим. Она некоторое время переводила дыхание, глядя на Д. налитыми кровью глазами, после чего показала ему — со мной всё в порядке, не беспокойся.
— Нет, — генерал тщательно отряхивал колени. — Но очень приятно осознавать, что он клюнул. Ну что же, теперь действительно всё. Немного отдохну… да и на покой.
— Теперь, значит, наша очередь? — спросил Д. спокойно. Ему не понравилось, каким взглядом наградил его Гин-Уарант.
— Солнце, — поправила его Кинисс, подходя поближе. К чему всё это? Магической силы у этого места нет — иначе его давно бы уже отыскали и изучили. Мало ли подобных символов, высеченных в камне? Тайны большинства их надёжно похоронены в глубине времён.
— И то, и другое, — согласился генерал. — Само по себе это место достаточно безобидно и ничем не привлекательно. Если, однако, слегка потрудиться над ним…
Он извлёк из внутреннего кармана небольшой мешочек и извлёк изнутри небольшой камень. Округлый, но лишённый идеальной формы. По форме и материалу он походил на…
— Кальарт ! — воскликнул Д., забываясь.
— Почти угадали, — генерал встал посреди круга и долго думал. — Таких знаков не так уж и много. Принцип, конечно, старый и хорошо всем знакомый — отыскать силовые линии и использовать их. Мне пришлось потратить не одну сотню лет, чтобы добраться до других таких же мест и тщательно обыскать всё вокруг. Трудился я не зря, — генерал вытряхнул содержимое на ладонь. Одиннадцать «шариков». Кинисс сделала шаг вперёд.
— Назад! — генерал предостерегающе поднял руку. — Не вмешивайтесь, сайант . Заберите эти камушки потом, если сможете. А пока держитесь от меня подальше.
Генерал отыскал взглядом небольшое углубление, через которое проходила одна из линий рисунка. Положил один из камней в него.
Пошевелил.
Камень не подавался. Генерал потянул со всей силы, рискуя упасть и растерять большую часть остальных камней — если этот вырвется из гнезда. Не вырвался.
Второй камень. В другое место.
Третий камень.
— Вы хоть представляете, что делаете? — спросила Кинисс, едва сдерживая негодование.
— Вполне, — отозвался генерал. — Я хочу ускорить то, чего мы ждём так долго, а заодно приманить на свет нескольких, самых близких, мотыльков. Вы думаете, я прибегаю к запретному знанию, сайант ? — генерал спросил, не оборачиваясь.
— Мне нечего гадать, — ответила Кинисс. — Так оно и есть.
— Тогда скажите вашему коллеге, что это за рисунки и откуда они взялись.
Кинисс молчала.
— Ну ладно. Как по-вашему, каков возраст этих рисунков, Д.?
— Несколько тысячелетий, — пожал тот плечами. — Я не геолог. А что?
— Несколько тысячелетий, — произнёс генерал медленно. — Как же. По моим расчётам, — он помедлил, — возраст этих сооружений — не менее трёх сотен тысяч лет.
Д. взглянул на Кинисс и увидел, что та — неохотно, словно её принуждали к этому, кивнула.
— Так, значит… — Д. обошёл «глаз» несколько раз, словно пытаясь увидеть в нём нечто важное, — значит… кто же сделал всё это? Кто-то обитал здесь до ледникового периода?
Гин-Уарант пожал плечами.
— Никто не знает. Все старательно собирают оставшиеся от того времени предметы. Либо уничтожают, либо переделывают во всякую чепуху. Преимущественно, в оружие. В конечном счёте, уничтожают. Я тоже не специалист — из применений этого «глаза» я знаю только одно.
— И знаете весьма примерно, — мрачно заметила Кинисс.
— Возможно, — генерал выпрямился, сжимая в руке последний камень. — Если я не ошибся, сейчас наступит минута, которую я ждал всю жизнь.
Он не успел поместить камень в его гнездо, как Д. спросил его:
— А если ошиблись?
Генерал повернул голову в его сторону, некоторое время смотрел внимательно и без тени улыбки.
— Тогда мы разойдёмся и будем ждать, сколько потребуется.
И, помедлив немного, поместил последний камень в ямку.
Ничего не случилось.
Долго все трое стояли, не смея пошевелиться… стараясь дышать как можно тише, не издавать ни звука. Но ветер по-прежнему высвистывал заунывные мелодии, а небо продолжало наливаться рассветным огнём.
— Похоже, генерал, что вы ошиблись, — заметил Д. — Я представлял всё это совершенно по-другому.
— Вряд ли, — Гин-Уарант ответил не сразу. — Обещанные мотыльки уже здесь. Если хотите добрый совет, Д., и вы, сайант — держитесь поблизости от меня.
— Но не становитесь на «глаз», — предупредил он. Кинисс оглянулась — и поняла, что имел в виду генерал.
Высокого роста человек, в развевающемся на ветру плаще, направлялся к ним со стороны леса… и сопровождали его воины, все сплошь в панцирях, закованные в металл с ног до головы. Движущиеся почти без шума. На лице их предводителя Кинисс заметила приветливую улыбку.
Как получилось, что она не заметила их приближения?
Д. встал справа от генерала. Он продолжал думать о подлинном оружии, которое отличает его от многих других его коллег; которое вовсе даже и не оружие, а… Впрочем, думать об этом некогда. Он поднял голову и обомлел.
Над головой их, в зените, тёмную синеву неба нарушало небольшое золотистое пятно. Оно тоже становилось всё ярче и ярче.
Глянув на него раз, не хотелось отводить взгляда.
И всё же пришлось это сделать.
Предводитель остановился на расстоянии шагов тридцати от генерала, который стоял, скрестив на груди руки и смотрел на пришельцев с утомлённым видом. С таким видом он мог бы стоять где-нибудь в углу, на торжественном приёме.
— Генерал! — голос человека был звучным. Остальных он словно не замечал. Войско его (восемнадцать, сосчитал Д.) стояли чуть позади, не шелохнувшись.
Тут только Д. заметил, что на самом деле всё это воинство вовсе не заковано в броню. Сама броня и была войском — оживлённый металл. Д. поёжился. Доводилось ему сталкиваться с подобными существами. Каждое из них могло перебить целую армию… а поскольку он не ощущает исходящей от них магической эманации, справиться с ними при помощи заклинания вряд ли возможно.
Он бросил короткий взгляд на рептилию, та сделала ответный знак. Не вмешивайся. Ни в коем случае не вмешивайся.
И ещё он заметил, что контуры Кинисс становились нечёткими, расплывчатыми… словно она таяла в воздухе.
Кинисс готовилась использовать то главное её оружие, которого были практически полностью лишены остальные расы.
Двое
— А это что?! — У-Цзин обернулся, стараясь подавить дрожь. Здесь, на горном склоне, было вовсе не так тепло, как он надеялся.
Флосс обернулся. И издал клювом странный звук — нечто среднее между скрипом и щёлканьем.
— Это оно и есть, — признался он. — Нам нужно туда, как можно быстрее.
— Сейчас, — монах пытался отдышаться. Его магические ресурсы были велики, но не безграничны. Там, куда указывал Шангуэр, высоко в небесах разгоралась золотистая точка.
— Хотел бы я знать, — заметил он, закутываясь поплотнее, — каким по счёту было то место?
— Третьим с конца, — ответил флосс немедленно.
— В следующий раз начинай с конца, — посоветовал У-Цзин и их обоих словно сдуло ветром.
Клеммен
Это появилось передо мной так неожиданно, что я едва не захлебнулся.
Огромная, почти чёрная стена… колышущаяся, волнующаяся. Я не сразу осознал, что это — вода. Но раздумывать некогда. Воздуха в лёгких оставалось не столь уж и много.
Я коснулся рукой жидкого «дна».
Вода как вода. Холодная, кстати.
Так что же?
Все эти мысли проносились в голове со скоростью молнии.
Я нырнул в воду (от холода мускулы едва не свело судорогой) и понял две вещи.
Верх теперь находился не позади, а впереди — там, где масса воды светлела.
И ещё — поверхность эта удалялась. Давление становилось всё сильнее… а ведь оно и так было едва переносимым.
Обратной дороги не было. Я принялся грести наверх изо всех сил. Вода, казалось, вовсе не собиралась выпускать меня, и перед глазами постепенно сгущалась мгла.
Но я настолько перепугался, что не позволял себе задумываться. Вверх, вверх и только вверх!
О боги, отчего здесь так холодно?..
Что-то золотистое появилось прямо передо мной, маня и оставаясь недостижимым, как линия горизонта.
Гин-Уарант
— Вы вновь опередили меня, генерал, — произнёс вновь прибывший. — Вы так и собираетесь стоять там?
— Да, — ответил генерал всё с тем же скучающим видом. — Мне и здесь хорошо.
Человек рассмеялся.
— Довольно, генерал… Поделитесь с другими! Мне, как и вам, нужно немного. Ну так что? Сколько вы хотите за одну минуту… так сказать, пребывания на вершине?
Генерал стоял неподвижно, словно статуя. Д. не мог судить, что у того на уме. Походило на то, что он думает, какую назвать цену.
— Ну же, генерал, — голос человека был всё ещё приветливым. Войско его неожиданно шевельнулось и снова замерло. — Я не скуп, вы же это прекрасно знаете.
Генерал продолжал молчать.
— Думаете, вновь попытаюсь вас обмануть? — человек, похоже начинал терять терпение. — Но вы же опередили меня, так что зря опасаетесь. Итак, какова цена?
— Ваша голова, — отозвался генерал неожиданно. — Устроит вас такая цена?
— Я почему-то так и думал, — вздохнул человек, а Д. неожиданно почувствовал, что ничем не защищён и всё его умение сейчас совершенно бессильно. Он отвёл взгляд от нахмурившегося предводителя оживлённого металла и обнаружил, что вовсе не так перепуган.
Так-так, он ещё и псионик, этот любитель улыбаться.
Время шло.
Человек молча кивнул, словно объявляя начало поединка, медленно поднял над головой руки.
Кинисс чуть наклонилась вперёд и стала совсем прозрачной.
Затем голова вновь прибывшего неожиданно подскочила и покатилась по камням, оставляя кровавый след. Стальное войско с грохотом ринулось к тому месту, где стоял генерал… и вдруг разом остановилось, постояло… и рухнуло с невообразимым скрежетом.
Д. протёр глаза. Контур генерала таял, становился нечётким; вот он, похожий скорее на призрака, чем на существо из плоти и крови, решительно двинулся вперёд, выхватывая по пути меч; остановился над тем местом, где только что стоял так и оставшийся безымянным противник и клинок описал короткую дугу…
После чего Гин-Уарант вновь принялся «сгущаться».
И неторопливо побрёл назад, к «глазу».
— Первый, — заметил генерал как ни в чём не бывало. От тона его голоса — размеренного, словно он только что угостил противника бокалом вина, а не снёс ему голову — брала дрожь. Меч его, уже чистый и холодно блестящий, возвращался в ножны. — Благодарю вас, сайант , — обратился он к Кинисс. Д. заметил, что та тяжело дышит и стала совершенно обычной, утратив прозрачность.
— Я защищала вовсе не вас, — отозвалась она, отдышавшись.
— Я знаю, — пожал плечами генерал. — Ага… — он приподнялся на цыпочках. А вот и второй. Я был прав, Д., мотыльки слетаются на огонь.
Скорее уж падальщики, подумал Д. невнятно и вернулся на своё место. Кинисс, насколько он понимал, вновь была в форме. Судя по взглядам, которые она бросала на спину генерала, участь того была предрешена.
Только бы она не поторопилась.
Ещё одна вещь, которая его действительно интересовала, был замаскированный под булавку килиан .
Если удастся записать всё происходящее, то…
Впрочем, сначала надо выжить.
Он обратил внимание на то, что поверженные металлические панцири успели превратиться в прах. Ветер лениво раздувал его. На фоне всего этого обезглавленное тело выглядело особенно жутко.
Да ведь это ему нравится, подумал Д. ошеломлённо. Он наслаждается увиденным!
И вновь ощущение беззащитности охватило его.
Над головами их золотистое пятно приобретало форму треугольника… или буквы «Y».
Двое
— Да там настоящее сражение! — присвистнул У-Цзин, вглядываясь вдаль. Что-то помешало им перенестись прямо к тому месту, где происходило нечто очень важное… и последние несколько километров предстояло идти пешком. Что гораздо хуже, магические силы У-Цзина были на исходе.
Надо надеяться, что флосс, если запахнет жареным, сумеет заступиться за них обоих.
Оставалась сущая мелочь — не опоздать.
— Её там нет, — заметил флосс, летящиий поодаль. — Но скоро будет, я чувствую.
Что-то сверкнуло… и раскат грома отразился эхом от стены деревьев. У-Цзин прибавил шагу. Хотя, с точки зрения обычного человека, он бежал со всех ног.
Проклятие, как же всё-таки далеко…
Гин-Уарант
Генерал не очень-то любит разнообразие, заметил Д. Ещё три компании прибыли к «глазу», в центре которого он стоял — и все три раза всё было кончено в несколько секунд. Последним был некто, с закрытым капюшоном лицом, которого сопровождал внушительный отряд нежити. Всё, что смогла сделать Кинисс — остановить их, отвлечь, потому что меч генерала оказался бессилен.
На какой-то миг Д. показалось, что всё кончено… он почти физически ощущал давление, которое сдерживает Кинисс, и понял, что долго это не продлится. Эта нежить отличалась от своих сородичей, немало которых полегло и от его, Д., руки. От одного взгляда этих становилось дурно, тело скручивало мучительной судорогой — и в этот раз ему осталась роль зрителя.
И тут генерал продемонстрировал нечто новое.
Звучало это, словно обычное заклинание — Д. даже казалось, что он узнаёт отдельные слова. Но каждый новый слог звучал всё громче и громче, и Д. неожиданно ощутил, что его придавливает, прижимает к земле некая сила, которая волнами изливается из центра «глаза».
Генерал поднял руку, словно взывая к небесам, к кружащемуся над головой чистому золоту.
Затем медленно обвёл замершее перед ним войско.
И небеса ответили. Когда Д. обрёл способность видеть и поднялся, шатаясь, на ноги, Кинисс сидела на земле (взгляд у неё был тусклым и безжизненным), а генерал, держась за горло, опустился на одно колено, оставаясь, тем не менее, внутри рисунка.
— Научите меня этому на досуге, — заметил Д., помогая Кинисс подняться. Рука её была совершенно холодной, но вскоре стала понемногу теплеть. Хорошо, если на этом закончится, подумал Д. и взглянул на килиан .
Уцелел.
Прочее содержимое карманов — нет. Вместо магических безделушек там была лишь пыль.
— Шутить изволите? — ответил генерал неожиданно. — Такое оружие дважды не применить. Жаль, конечно… из пушки по воробьям.
— Хороши воробьи, — прошептала Кинисс. Выглядела она теперь гораздо лучше. — Я думала, тут мне и конец.
— Ну, вроде бы всё, — генерал вновь оглядел округу и поднял глаза. — Да. Впечатляет. Ещё немного терпения — и можно считать, что мы победили.
— Ждёте восхода солнца? — спросил Д., помогая Кинисс усесться.
— Правильно, — Гин-Уарант дружески улыбнулся. — Как только оно взойдёт, мы…
Он замолк и обернулся.
— Жаль, — произнёс он хрипло и вновь закашлялся. — Я-то думал, они не успеют.
Д. поднял голову и увидел, что генерал прав.
У них начинались настоящие неприятности.
Двое
— Стой! — монах остановился, услышав этот возглас.
Шангуэр сделал над ним круг и опустился ему на плечо. Отсюда, с опушки леса, У-Цзин отчётливо видел Д. и Кинисс, глядевших куда-то в его сторону, а рядом с ними — похоже, Гин-Уаранта. Вот оно как! Что за странная компания?
— Что… — начал он и услышал немедленно:
— Ни слова. Не шевелись, иначе…
Последние слова прозвучали едва ощутимо, словно флосс погружался в дремоту. Монах услышал лёгкий шорох за спиной и медленно повернул голову…
Хорошо, что он не посмотрел в глаза приближающимся. То, что сейчас направлялось в сторону генерала и его спутников, считалось давным-давно уничтоженным и безусловно запрещённым. Ставшие уже жуткой легендой ильвемоары , «повелители чудовищ», создавали подобных существ, один лишь взгляд на которых мог привести к смерти или безумию.
Одно из таких существ прошествовало мимо замершего, словно статуя, настоятеля. Замедлило ход, словно почувствовало чьё-то присутствие… но их господин сделал нетерпеливый жест и скоро все девятеро — один человек, восемь одетых во всё чёрное чудовищ, некогда бывших людьми — двинулись дальше.
Что-то упало рядом с У-Цзином.
Мёртвая птица.
Ещё одна. Некоторое время они сыпались, словно переспелые яблоки с яблони, которую качнуло ветром.
Смолкли все звуки, один лишь ветер шелестел в листве.
— Что это было? — спросил У-Цзин шёпотом, когда противник отошёл подальше.
— Смерть, — услышал он голос Шангуэра, где-то на границе восприятия. — Они идут к твоим друзьям. Что будем делать?
— Иногда полезно ударить в спину, — проворчал монах, пригибаясь, и медленно направляясь к тому же самому склону.
И тут что-то привлекло его внимание.
Справа от него, на расстоянии километра, к стоявшим внизу трём людям двигался ещё кто-то.
Лёгкий и стройный.
Монах сделал было движение в её сторону, как ощутил, что когти флосса впились в его плечо.
— Не шевелись, — услышал он голос где-то под сводами черепа. Нет, не голос. Тень голоса.
Двое из восьми прошли мимо него. Мимо них обоих. Вплотную прошли, коснись рукой — и достанешь.
— Не шевелись, — едва слышно повторил Шангуэр. — Остальные ещё не спустились.
Монах молил покровителей здешних мест, чтобы Андариалл не успела посмотреть им в глаза. Как правило — если верить старым историям — эти существа… их название вылетело из головы… оставались невидимыми для своих жертв до самого последнего момента.
— Ушли, — заметил флосс.
— Ты сможешь отвлечь их? — спросил монах мысленно, зная, что Шангуэр услышит. — Мне нужна секунда, не более.
— Могу, — ответил тот.
— Ну что же, — У-Цзин собрался и медленно вдохнул. — По счёту три. Один… два…
Флосс сидел на его плече, неподвижный, как статуя.
Две чёрных спины продолжали следовать в сторону Андариалл — чуть разойдясь. Видимо, чтобы действовать наверняка. Хватило бы и одного такого.
— Три!
Флосс оттолкнулся от его плеча и… исчез.
Монах тут же собрался и, стараясь не терять концентрации, сосредоточился на одном, очень действенном заклинании…
Гин-Уарант
— Извините за опоздание, — повелитель чудовищ склонился в подчёркнуто вежливом поклоне. — Времени у меня мало, генерал. Пропустите меня… и я оставлю вас в живых.
— Всех? — спросил генерал, не поднимая глаз.
— А разве здесь есть кто-то, кроме вас? — повелитель скользнул взглядом по Д. (тому показалось, что о нём только что узнали… узнали всё абсолютно, не оставив ничего скрытым), по Кинисс… и вернулся к генералу.
— Боюсь, не могу вам этого позволить, — генерал не торопился поднимать взгляд. — Времени у вас очень мало. Я рискну.
Ильвемоар (слово всплыло из памяти не сразу) окинул взглядом всех троих и покачал головой.
— Одна голова или три головы… — произнёс он медленно. — Вы не оставляете мне выбора, генерал! Да будет так!
И Д. ощутил, что на него наваливается плотное душное покрывало… всё вокруг поглотили тишина и полумрак. Гин-Уарант замер, подняв голову и превратившись в статую самому себе — недвижный и сосредоточенный. Замерла и Кинисс.
Противник тоже застыл, не в силах пошевелиться.
Впрочем, нет.
Повелитель чудовищ медленно, бесконечно медленно опускал руку… что он собирается ею достать?
Д. потряс головой и понял, что удача не до конца изменила ему.
Не так уж много толку от иммунитета к магии, но какой-то всё-таки есть.
Он ощущал противостояние… и понимал, что и Кинисс, и генерал не могут отвлечься. Исходившая от Гин-Уаранта — или из глубин «глаза»? — энергия была немыслимой, невообразимой. С сухим треском лопнул килиан , что-то хрустнуло и ссыпалось с пояса. Всё. Только голые руки.
Повелитель чудовищ медленно поднимал что-то, напоминавшее небольшой арбалет.
Д. поискал взглядом вокруг. Так ведь оружия полным-полно! Он взял камень потяжелее… и противник со стоном упал на одно колено.
Генерал немедленно очнулся от столбняка.
Он сделал несколько движений рукой, и голос его, срываясь на хрип, произнёс десяток слов. Каждое из них больно отдавалось в ушах, ощущение пробуждающейся непреодолимой силы сопровождало их.
Д. заметил искреннее изумление в глазах повелителя чудовищ.
Генерал резко опустил руку. Над головой его взметнулся смерч, сплетённый из чёрных и белых светящихся полос. Словно вздох пронёсся над ними всеми… и шестеро в чёрном, от взгляда на которых погибало всё живое, вскрикнули, одинаковым жестом подняли ладони к голове и рухнули наземь.
Давящая тишина рассеялась, а Кинисс, очнувшись от ступора, долго смотрела по сторонам, словно не могла понять, что происходит.
Повелитель чудовищ посмотрел на генерала и… рассмеялся.
— Не я один нарушаю законы, генерал, — произнёс он. — Ты воспользовался словом Владыки? Ну что же, поздравляю. Но что ты будешь делать теперь? Он вот-вот обратит свой взгляд сюда и… — он обернулся, глядя на горизонт, — я наконец-то смогу получить то, чего заслуживаю.
Генерал сделал несколько шагов навстречу улыбающемуся ильвемоару и упал на колени. Протянул тому свой меч на вытянутых руках.
— Прошу о милости, о достойный, — произнёс он и Д. показалось, что генерал, наконец-то, сошёл с ума. Ильвемоар принял меч, глядя на склонившего голову генерала с величайшим презрением.
— Это вам не поможет, — усмехнулся он. — Или вы думаете, что я попрошу Владыку смилостивиться? Боги никогда не забывают взять свою плату, — он поднял голову и вновь опустил её. — Мне будет приятно осознавать, что вы проиграли, генерал…
— Разумеется, — генерал неожиданно поднял голову. — Если бы вы лучше помнили священные слова, то… — он тоже посмотрел куда-то в сторону востока, — вспомнили бы, что Владыка карает тех, кто победил при помощи его Слова. Я, конечно же, проиграл. А кто победил?
На лице ильвемоара проступило понимание… и ужас.
Холодный ветер подул над ними, постепенно усиливаясь.
— Постарайтесь не думать о том, что вы выиграли, — заметил Гин-Уарант, поднимаясь на ноги. — А мне так приятно осознавать своё поражение…
— Нет! — крикнул его противник, отступая. — Нет, Владыка! Я не…
На миг сгустилась тьма… и его не стало.
— Вот теперь всё, — произнёс генерал (было видно, что он едва держится на ногах) и сделал шаг, возвращаясь в «глаз».
У-Цзин поднялся… в глазах ещё прыгали чёрные пятна, но в целом всё прошло лучше, чем он думал.
Лишить противника зрения — одно из простейших заклинаний… вернее говоря, состояний сознания. Но прежде он никогда не думал, что наступит момент использовать это оружие против самого себя.
Флосс возник из ниоткуда над самыми головами нападающих, и те (реакция их было невероятно быстрой) тут же приготовились встретить нападение во всеоружии.
Противостояние длилось недолго — ровно столько, сколько потребовалось У-Цзину, который уже не беспокоился о мысленном щите, чтобы возникнуть из ниоткуда, грозному и подобному молнии.
Две пары глаз, в глубине которых бушевало чёрное, опасное всякому, кто способен видеть, пламя, тут же обратились в сторону нового противника.
Создатели подобного живого оружия не рассчитывали, что атаковать будут вслепую.
Оба противника рухнули замертво — они даже не сделали попытки уклониться, полагаясь на свою силу. Дважды У-Цзин взмахнул посохом, а затем рискнул снять чёрную завесу с собственных глаз.
Получилось это не сразу и он поначалу испугался, что перестарался.
Когда зрение стало возвращаться, монах заметил флосса, сидящего на земле, шагах в двадцати. Если бы не появление монаха, несдобровать птице. Не помог ни магический заслон, ни естественный щит от ментальных атак.
Некоторое время монах стоял с посохом наготове, хотя при таких повреждениях головы человек не встаёт на ноги. Но это всё-таки уже не люди…
Они не поднялись.
— С тобой всё в порядке? — спросил У-Цзин, осторожно пытаясь нащупать пульс у каждого из лежащих. Хвала богам, они лежали лицами вниз. Взгляд их таит жуткую угрозу и после смерти.
— Почти, — голос Шангуэра был слабым. — Какая жуть, — он яростно встряхнулся. — Оставайся здесь, — он поднялся в воздух. — Я постараюсь предупредить её, чтобы не торопилась присоединяться к остальным. Там ещё небезопасно.
Монах задумчиво проводил его взглядом и повернул голову в ту сторону, где, скрытые склоном, находились Д., Кинисс, Гин-Уарант и… кто ещё?
Кто сумел, тайком от всего мира, создать и воспитать такое количество этих чудовищ? Как же их называли? Некоторое время монах пытался вспомнить, после чего передумал. Пусть остаются безымянными. Имени они не заслуживают. Он осторожно пошевелил ближайшее тело носком сандалии. Лицо было почти человеческим. Вот, значит, как. Пять веков назад подобное приготовлялось из животных. Как сильно упала в цене человеческая жизнь!..
Тень вновь пронеслась над ним… но на сей раз плохо пришлось кому-то ещё: ветер донёс обрывок отчаянного крика.
— Похоже, всё кончилось, — подумал У-Цзин вслух и быстрым шагом направился в сторону Андариалл. Она всё равно доберётся, куда хочет — так пусть уж их там будет трое.
Вне зависимости от того, кому именно улыбнулась судьба там, внизу.
Трое
— Вы знали, что он попадётся на это? — спросил Д., подходя поближе к Кинисс. Та полностью пришла в себя, но выглядела неважно. Ещё бы, одно сражение за другим. Она некоторое время переводила дыхание, глядя на Д. налитыми кровью глазами, после чего показала ему — со мной всё в порядке, не беспокойся.
— Нет, — генерал тщательно отряхивал колени. — Но очень приятно осознавать, что он клюнул. Ну что же, теперь действительно всё. Немного отдохну… да и на покой.
— Теперь, значит, наша очередь? — спросил Д. спокойно. Ему не понравилось, каким взглядом наградил его Гин-Уарант.