Страница:
Истекающие потом и заляпанные грязью, мы, обессиленные, остановились, едва переводя дух, в нескольких футах от Дария. Он ласково произнес:
– А вот и вы, милые мои соучастники преступления. – И он прикоснулся к плечу Нефар кончиком пальца, отчего ее швырнуло к нам. – Ну, господа, что скажете в свое оправдание?
Акан поймал девочку, прижал к себе и, задыхаясь, спросил:
– С тобой все в порядке?
Она кивнула, глотая слезы и стараясь больше не плакать.
– Он обрушился. Он просто… не знаю, что случилось, его просто… там не стало. Я не упала, он почему-то…
– Обрушился, да, да, – произнес Дарий скучающим тоном, отмахиваясь от нее рукой.– Как ты повторила уже раз десять. Ваша магия – скверная поделка с изъяном. Мост, разумеется, не выдержал бы. – И его глаза вспыхнули не таким приятным блеском, как за минуту до этого. – То же самое произошло в первый раз, когда вы пытались летать. К счастью, последствия той ошибки оказались менее серьезными. Два-три потерянных пера едва ли можно сравнить с разбившейся девушкой, верно?
Я взглянул на Акана. Акан посмотрел на Нефар. Я первым обрел дар речи.
– Какой же изъян ты обнаружил в нашей магии? – дерзко спросил я. – Что мы делали неправильно?
На мгновение над пустыней повисла тишина. Дарий не двигался. В сгущающихся под скалой сиреневых сумерках о его присутствии напоминали лишь белое одеяние да тяжелый блеск глаз. Я чувствовал, что эти глаза пронзают меня, пригвождают к месту. В горле у меня пересохло, и я знал, что не заговорю снова, даже если бы от этого зависела моя жизнь и жизнь моих друзей.
Он расхохотался. То был искренний, беззаботный смех молодого человека, эхом прозвучавший в ущелье и рассыпавшийся по пескам подобно музыке. Я почувствовал облегчение. Но тут, столь же внезапно, как начался, смех оборвался. С грацией шакала Дарий отпрыгнул от скалы и приземлился передо мной с протянутыми руками. Я постарался не отпрянуть и не показать своего изумления. На кончиках пальцев у него плясало живое пламя.
В течение нескольких мгновений пламя отбрасывало на лицо Дария красочные пляшущие тени. Я ощущал кожей жар огня даже с того места, где стоял. Дарий приоткрыл в усмешке губы, на белых зубах заиграли отблески пламени. Он махнул руками в сторону Акана и Нефар, испугав их, потом сделал резкий выпад ко мне. Я постарался не сморгнуть. Он хохотнул, примирительно пожав плечами и сделав вид, что собирается отвернуться.
Но в следующий момент он неожиданно отвел руку назад и метнул пламя, вспыхнувшее ослепительно белым светом. Сразу же прозвучал хлопок взрыва, заставившего вздрогнуть землю. Слева от нас полыхнула ослепительная вспышка, от которой потрескалась песчаная почва и пошли мерцающие волны жара, опалившие мне лицо и заставившие меня зажмуриться и податься назад. Дарий крутанулся и снова отвел назад руку, и справа от нас зажглась другая вспышка, жадно поглощая воздух и выделяя сильный жар. Нефар, Акан и я отпрыгнули в разные стороны, образуя широкий полукруг между двух огней, как домашний скот, пойманный в огненную ловушку.
Дарий повернулся к нам с улыбкой.
– А теперь, умники, скажите мне, какой из огней настоящий, а какой иллюзорный?
Мы переглянулись. Я ощущал на руке слишком сильный жар от одной вспышки и видел на платье Нефар пляшущие отблески от другой. Акан обронил:
– Оба волшебные. Оба настоящие.
Мастер слегка скривил губы.
– И все же один из них обладает важным свойством, которого нет у другого. Ну, так ответь мне, пташка. – Он говорил ласковым, приятным голосом, глядя на Нефар. – Если я возьму в руки вот эту прелестную длинную прядь волос и подержу ее над пламенем, от какого, по-твоему, она вспыхнет и сгорит? От того, что слева от меня… – Он подошел к ней, повернув ладонь влево. – Или от того, что справа? – И он раскрыл ладонь вправо.
Нефар не отступила назад.
– Ни от одного, – сказала она, встретив его взгляд.– Оба иллюзорны.
Он поднял бровь.
– А-а. Право, очень умно. Остроумное решение неразрешимой проблемы. К сожалению…– За один широкий шаг он покрыл расстояние между ними и грубо схватил ее за длинные волосы у затылка. – Неверно. Какое же, пташка?
Нефар не издала ни звука, но у нее затрепетали ноздри и широко раскрылись от страха глаза. Я громко произнес:
– Это. – Я выбросил руку влево. – Это пламя может истреблять.
Он взглянул на меня все с тем же приятным, но неумолимым выражением.
– Ты уверен?
Я с трудом сглотнул.
– Да.
– Настолько уверен, чтобы рисковать прелестной копной волос твоей миленькой подружки? Если ты прав, я подведу ее сюда, к ближайшему от меня огню, и она не пострадает. Но если ты ошибся, увы…
Я не смел взглянуть на Нефар. И ничего не мог сказать.
– Ну, что ж, посмотрим, правильный ли ты сделал выбор.
Я протестующе закричал, и Акан бросился к Нефар, но Дарий опередил нас обоих. Он резко выпустил Нефар, отчего она споткнулась и, пытаясь устоять на ногах, нечаянно ухватилась за пояс, на котором держалась моя юбка. Ткань еще колыхалась у моих лодыжек, когда Дарий швырнул пояс в огонь справа – тот, что я считал иллюзорным. С неподдельным ужасом смотрел я, как пояс, извиваясь, съеживается в живом пламени, мерцая угольками, и исчезает, превратившись в пепел.
Дарий удовлетворенно констатировал:
– Вот почему ваша магия не удалась.
Он хлопнул в ладоши, и оба огня исчезли.
Я быстро опустился на колени и, подобрав юбку, обернул ее вокруг талии и, придерживая одной рукой, выпрямился. Мое лицо сейчас горело сильнее, чем в тот момент, когда возле меня плясало иллюзорное пламя, полыхало от унижения, гнева и порожденного страхом желания защититься.
Дарий рассмеялся.
– Ну, ну, друг мой. Похоже, у тебя проблема, с которой не справится даже магия.
Он взялся за подол туники и оторвал от него длинную полоску ткани, которую вручил мне, глядя на меня весело и дружелюбно.
– Иногда, – внушал он мне, – самое простое решение бывает наилучшим.
Едва справившись со смущением и гневом, комком подступившими к горлу, я обвязался кушаком. Дарий похлопал меня по плечу, протягивая руку к остальным.
– Пойдемте, детки, я провожу вас на ваши ложа. Нельзя допустить, чтобы такие ценные маги разгуливали по пустыне с ее зверьем и змеями в темноте, так ведь?
Даже в быстро сгущающихся сумерках я видел твердые очертания челюсти Акана и вздернутый подбородок Нефар. Я отошел подальше от Мастера, и Нефар с Аканом тотчас же пошли рядом. Дарий не отставал от нас, словно мы и вправду малые дети, которых нельзя оставлять одних, иначе они заблудятся по дороге домой. И, что хуже всего, он все бормотал строчки из какого-то невразумительного стиха: «Ах, будь у меня крылья, чтобы воспарить, сбросив эту хрупкую оболочку, которая меня сковывает…» – с такой нарочитой насмешкой в голосе, что я сжался.
Акан резко прервал его:
– Давно вы знаете о нас? О том, что мы можем делать?
Дарий ответил не задумываясь:
– Ну, со дня вашего рождения, разумеется.
Мы обменялись недоуменными взглядами, и я чуть не сбился с ноги. Акан судорожно вздохнул и выдавил:
– Вы лжете.
– Да, случается.
Я стал быстро соображать, пытаясь понять смысл сказанного. Все эти годы мы занимались в строжайшем секрете, полагая, что открыли редкий и неизвестный дар, в то время как…
– Это означает, что нас избрали из-за этого. Из-за того, что мы можем совершать вместе…
– Каждый, кто приходит в обитель Ра, выбран за особый дар. Неправильно считать, что ваши таланты более значительны, чем другие.
– Откуда вы это узнали? – допытывался Акан. – Как вы могли догадаться, что мы однажды натолкнемся друг на друга, мы трое, и решим объединить наши усилия?
– Дорогой мальчик, не досаждай мне глупыми вопросами. Загадаю тебе загадку: у одного из вас есть что-то, чего нет у других, а у двух из вас есть нечто, чего всегда будет недоставать третьему.
Нефар внимательно прислушивалась к этому разговору и вдруг задала вопрос:
– Зачем? Зачем мы понадобились вам все вместе? Дарий двигался очень тихо, и мне пришлось даже оглядеться, чтобы убедиться в его присутствии. Заговорив, он, разумеется, не стал отвечать Нефар. Мастера почти никогда не отвечали на прямо поставленный вопрос.
– Как вы себе представляете ваши обязанности после того, как покинете это очаровательное место в центре пустыни? – Он словно размышлял вслух. – Проведете ли вы остаток дней в роскоши храма, сочиняя философские трактаты и усовершенствуя искусство магии, обедая с фараонами и украшая себя одеяниями, усыпанными драгоценными камнями?
Я быстро взглянул на Нефар, вспомнив наш недавний разговор и спрашивая себя, оставались ли мы вообще когда-нибудь наедине.
– Или вы станете служить при дворе, поражая толпу способностями, раздавая советы и королям, и убийцам? А может, приметесь странствовать в толпе простолюдинов, приготовляя и раздавая снадобья и целебные отвары? Или же устремитесь в заморские страны, в экзотические земли, где вас начнут почитать как богов? Говорю вам, все это вас ожидает. Но вас ожидает даже большее.
Взметнув одеждами, он молниеносно приблизился и встал на нашем пути. Он смотрел на нас сверху вниз, и, хотя лицо его оставалось в тени, я уловил мрачное выражение его глаз. Очень тихо он заговорил:
– Кто, по-вашему, поднимает воды Нила и заставляет их снова опускаться? Кто побуждает армию пойти войной против другой, или укрепляет длань фараона, или оплодотворяет лоно его царицы? Кто наполняет корабль бочками драгоценного масла, а потом заставляет его разбиться о скалы? Следует ли пожертвовать жизнью сотни людей, чтобы осталась в живых тысяча? Можно ли позволить наводнению смыть одну деревню, чтобы амбары во всем Египте наполнились зерном? Вы говорите – нет? Тогда как же вы собираетесь остановить наступающую засуху или идущий вслед за ней мор, когда на улицах, отравляя воздух, разлагаются трупы? – Он перевел дух, гневно сверкая глазами, светящимися в темноте наподобие полированного оникса. – Вот зачем вы здесь. В этом ваше предназначение.
Мы молчали, затаив дыхание, не спуская с него глаз, желая услышать еще, ибо никогда Мастер или учитель не говорил с нами так ясно о нашем предназначении, нашем будущем. Страшно было даже представить те возможности, которые он перед нами раскрыл.
Он отступил назад, плечи его обмякли, и напряженное выражение лица сменила беззаботная улыбка.
– Но опять же, как мудро заметил ваш друг, меня не раз уличали во лжи. Идите. – Он махнул рукой в сторону огней, мелькавших среди пальм, которые отбрасывали колеблющиеся тени на белый песок.– Опоздаете на ужин. Но сначала, пташка моя…– Он повернулся к Нефар, взяв ее лицо в руки и слегка приподняв его неожиданно нежным движением.– Я отвечу на твой вопрос. Но не на тот, что ты произнесла вслух, а на тот, что возник в твоем уме. Ты подумала, можешь ли ты переспать со мной, и, если я наделю тебя своей силой, удастся ли тебе оставить себе часть ее? Похитишь ли ты мою энергию, так же как и семя? Не исключено, дорогая девочка. Когда-нибудь я приду к тебе, тогда посмотрим. Возможно, я проскользну на твое ложе змеей, пока ты будешь спать, или тенью проникну сквозь полог, или брошусь на тебя спящую, как хищная птица. Или, может быть… – Он с усмешкой уронил руку. – Я приду к тебе под видом огромного кота, пташка, и съем тебя!
Расхохотавшись, он отступил в густую тень. Еще долго после его ухода звучали отголоски этого смеха.
Оставшуюся часть пути до храма мы одолели в молчании. Полагаю, каждый был поглощен тягостными мыслями. Но, оказавшись вновь в прохладе шелестящих пальм, услышав знакомую музыку журчащих водопадов и плещущихся водоемов, я бросил на Нефар любопытный взгляд.
– Правда то, что он сказал о тебе? Ты действительно об этом думала?
Она лишь нахмурилась в ответ, а я заметил в отраженном свете факелов, освещающих вход в храм, как зарделись ее щеки, и спрятал усмешку.
Акан задумчиво произнес:
– Думаю, это он обрушил мост.
Мое веселье угасло, уступив место пустоте, от которой засосало под ложечкой. Не глядя на него, я проговорил глухим, сдавленным от смущения голосом:
– Да, я тоже так думаю.
— Мы могли бы погибнуть.
Я ничего не сказал в ответ.
Мы вошли в обитель Ра с дурным предчувствием, никогда мной дотоле не испытанным.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– А вот и вы, милые мои соучастники преступления. – И он прикоснулся к плечу Нефар кончиком пальца, отчего ее швырнуло к нам. – Ну, господа, что скажете в свое оправдание?
Акан поймал девочку, прижал к себе и, задыхаясь, спросил:
– С тобой все в порядке?
Она кивнула, глотая слезы и стараясь больше не плакать.
– Он обрушился. Он просто… не знаю, что случилось, его просто… там не стало. Я не упала, он почему-то…
– Обрушился, да, да, – произнес Дарий скучающим тоном, отмахиваясь от нее рукой.– Как ты повторила уже раз десять. Ваша магия – скверная поделка с изъяном. Мост, разумеется, не выдержал бы. – И его глаза вспыхнули не таким приятным блеском, как за минуту до этого. – То же самое произошло в первый раз, когда вы пытались летать. К счастью, последствия той ошибки оказались менее серьезными. Два-три потерянных пера едва ли можно сравнить с разбившейся девушкой, верно?
Я взглянул на Акана. Акан посмотрел на Нефар. Я первым обрел дар речи.
– Какой же изъян ты обнаружил в нашей магии? – дерзко спросил я. – Что мы делали неправильно?
На мгновение над пустыней повисла тишина. Дарий не двигался. В сгущающихся под скалой сиреневых сумерках о его присутствии напоминали лишь белое одеяние да тяжелый блеск глаз. Я чувствовал, что эти глаза пронзают меня, пригвождают к месту. В горле у меня пересохло, и я знал, что не заговорю снова, даже если бы от этого зависела моя жизнь и жизнь моих друзей.
Он расхохотался. То был искренний, беззаботный смех молодого человека, эхом прозвучавший в ущелье и рассыпавшийся по пескам подобно музыке. Я почувствовал облегчение. Но тут, столь же внезапно, как начался, смех оборвался. С грацией шакала Дарий отпрыгнул от скалы и приземлился передо мной с протянутыми руками. Я постарался не отпрянуть и не показать своего изумления. На кончиках пальцев у него плясало живое пламя.
В течение нескольких мгновений пламя отбрасывало на лицо Дария красочные пляшущие тени. Я ощущал кожей жар огня даже с того места, где стоял. Дарий приоткрыл в усмешке губы, на белых зубах заиграли отблески пламени. Он махнул руками в сторону Акана и Нефар, испугав их, потом сделал резкий выпад ко мне. Я постарался не сморгнуть. Он хохотнул, примирительно пожав плечами и сделав вид, что собирается отвернуться.
Но в следующий момент он неожиданно отвел руку назад и метнул пламя, вспыхнувшее ослепительно белым светом. Сразу же прозвучал хлопок взрыва, заставившего вздрогнуть землю. Слева от нас полыхнула ослепительная вспышка, от которой потрескалась песчаная почва и пошли мерцающие волны жара, опалившие мне лицо и заставившие меня зажмуриться и податься назад. Дарий крутанулся и снова отвел назад руку, и справа от нас зажглась другая вспышка, жадно поглощая воздух и выделяя сильный жар. Нефар, Акан и я отпрыгнули в разные стороны, образуя широкий полукруг между двух огней, как домашний скот, пойманный в огненную ловушку.
Дарий повернулся к нам с улыбкой.
– А теперь, умники, скажите мне, какой из огней настоящий, а какой иллюзорный?
Мы переглянулись. Я ощущал на руке слишком сильный жар от одной вспышки и видел на платье Нефар пляшущие отблески от другой. Акан обронил:
– Оба волшебные. Оба настоящие.
Мастер слегка скривил губы.
– И все же один из них обладает важным свойством, которого нет у другого. Ну, так ответь мне, пташка. – Он говорил ласковым, приятным голосом, глядя на Нефар. – Если я возьму в руки вот эту прелестную длинную прядь волос и подержу ее над пламенем, от какого, по-твоему, она вспыхнет и сгорит? От того, что слева от меня… – Он подошел к ней, повернув ладонь влево. – Или от того, что справа? – И он раскрыл ладонь вправо.
Нефар не отступила назад.
– Ни от одного, – сказала она, встретив его взгляд.– Оба иллюзорны.
Он поднял бровь.
– А-а. Право, очень умно. Остроумное решение неразрешимой проблемы. К сожалению…– За один широкий шаг он покрыл расстояние между ними и грубо схватил ее за длинные волосы у затылка. – Неверно. Какое же, пташка?
Нефар не издала ни звука, но у нее затрепетали ноздри и широко раскрылись от страха глаза. Я громко произнес:
– Это. – Я выбросил руку влево. – Это пламя может истреблять.
Он взглянул на меня все с тем же приятным, но неумолимым выражением.
– Ты уверен?
Я с трудом сглотнул.
– Да.
– Настолько уверен, чтобы рисковать прелестной копной волос твоей миленькой подружки? Если ты прав, я подведу ее сюда, к ближайшему от меня огню, и она не пострадает. Но если ты ошибся, увы…
Я не смел взглянуть на Нефар. И ничего не мог сказать.
– Ну, что ж, посмотрим, правильный ли ты сделал выбор.
Я протестующе закричал, и Акан бросился к Нефар, но Дарий опередил нас обоих. Он резко выпустил Нефар, отчего она споткнулась и, пытаясь устоять на ногах, нечаянно ухватилась за пояс, на котором держалась моя юбка. Ткань еще колыхалась у моих лодыжек, когда Дарий швырнул пояс в огонь справа – тот, что я считал иллюзорным. С неподдельным ужасом смотрел я, как пояс, извиваясь, съеживается в живом пламени, мерцая угольками, и исчезает, превратившись в пепел.
Дарий удовлетворенно констатировал:
– Вот почему ваша магия не удалась.
Он хлопнул в ладоши, и оба огня исчезли.
Я быстро опустился на колени и, подобрав юбку, обернул ее вокруг талии и, придерживая одной рукой, выпрямился. Мое лицо сейчас горело сильнее, чем в тот момент, когда возле меня плясало иллюзорное пламя, полыхало от унижения, гнева и порожденного страхом желания защититься.
Дарий рассмеялся.
– Ну, ну, друг мой. Похоже, у тебя проблема, с которой не справится даже магия.
Он взялся за подол туники и оторвал от него длинную полоску ткани, которую вручил мне, глядя на меня весело и дружелюбно.
– Иногда, – внушал он мне, – самое простое решение бывает наилучшим.
Едва справившись со смущением и гневом, комком подступившими к горлу, я обвязался кушаком. Дарий похлопал меня по плечу, протягивая руку к остальным.
– Пойдемте, детки, я провожу вас на ваши ложа. Нельзя допустить, чтобы такие ценные маги разгуливали по пустыне с ее зверьем и змеями в темноте, так ведь?
Даже в быстро сгущающихся сумерках я видел твердые очертания челюсти Акана и вздернутый подбородок Нефар. Я отошел подальше от Мастера, и Нефар с Аканом тотчас же пошли рядом. Дарий не отставал от нас, словно мы и вправду малые дети, которых нельзя оставлять одних, иначе они заблудятся по дороге домой. И, что хуже всего, он все бормотал строчки из какого-то невразумительного стиха: «Ах, будь у меня крылья, чтобы воспарить, сбросив эту хрупкую оболочку, которая меня сковывает…» – с такой нарочитой насмешкой в голосе, что я сжался.
Акан резко прервал его:
– Давно вы знаете о нас? О том, что мы можем делать?
Дарий ответил не задумываясь:
– Ну, со дня вашего рождения, разумеется.
Мы обменялись недоуменными взглядами, и я чуть не сбился с ноги. Акан судорожно вздохнул и выдавил:
– Вы лжете.
– Да, случается.
Я стал быстро соображать, пытаясь понять смысл сказанного. Все эти годы мы занимались в строжайшем секрете, полагая, что открыли редкий и неизвестный дар, в то время как…
– Это означает, что нас избрали из-за этого. Из-за того, что мы можем совершать вместе…
– Каждый, кто приходит в обитель Ра, выбран за особый дар. Неправильно считать, что ваши таланты более значительны, чем другие.
– Откуда вы это узнали? – допытывался Акан. – Как вы могли догадаться, что мы однажды натолкнемся друг на друга, мы трое, и решим объединить наши усилия?
– Дорогой мальчик, не досаждай мне глупыми вопросами. Загадаю тебе загадку: у одного из вас есть что-то, чего нет у других, а у двух из вас есть нечто, чего всегда будет недоставать третьему.
Нефар внимательно прислушивалась к этому разговору и вдруг задала вопрос:
– Зачем? Зачем мы понадобились вам все вместе? Дарий двигался очень тихо, и мне пришлось даже оглядеться, чтобы убедиться в его присутствии. Заговорив, он, разумеется, не стал отвечать Нефар. Мастера почти никогда не отвечали на прямо поставленный вопрос.
– Как вы себе представляете ваши обязанности после того, как покинете это очаровательное место в центре пустыни? – Он словно размышлял вслух. – Проведете ли вы остаток дней в роскоши храма, сочиняя философские трактаты и усовершенствуя искусство магии, обедая с фараонами и украшая себя одеяниями, усыпанными драгоценными камнями?
Я быстро взглянул на Нефар, вспомнив наш недавний разговор и спрашивая себя, оставались ли мы вообще когда-нибудь наедине.
– Или вы станете служить при дворе, поражая толпу способностями, раздавая советы и королям, и убийцам? А может, приметесь странствовать в толпе простолюдинов, приготовляя и раздавая снадобья и целебные отвары? Или же устремитесь в заморские страны, в экзотические земли, где вас начнут почитать как богов? Говорю вам, все это вас ожидает. Но вас ожидает даже большее.
Взметнув одеждами, он молниеносно приблизился и встал на нашем пути. Он смотрел на нас сверху вниз, и, хотя лицо его оставалось в тени, я уловил мрачное выражение его глаз. Очень тихо он заговорил:
– Кто, по-вашему, поднимает воды Нила и заставляет их снова опускаться? Кто побуждает армию пойти войной против другой, или укрепляет длань фараона, или оплодотворяет лоно его царицы? Кто наполняет корабль бочками драгоценного масла, а потом заставляет его разбиться о скалы? Следует ли пожертвовать жизнью сотни людей, чтобы осталась в живых тысяча? Можно ли позволить наводнению смыть одну деревню, чтобы амбары во всем Египте наполнились зерном? Вы говорите – нет? Тогда как же вы собираетесь остановить наступающую засуху или идущий вслед за ней мор, когда на улицах, отравляя воздух, разлагаются трупы? – Он перевел дух, гневно сверкая глазами, светящимися в темноте наподобие полированного оникса. – Вот зачем вы здесь. В этом ваше предназначение.
Мы молчали, затаив дыхание, не спуская с него глаз, желая услышать еще, ибо никогда Мастер или учитель не говорил с нами так ясно о нашем предназначении, нашем будущем. Страшно было даже представить те возможности, которые он перед нами раскрыл.
Он отступил назад, плечи его обмякли, и напряженное выражение лица сменила беззаботная улыбка.
– Но опять же, как мудро заметил ваш друг, меня не раз уличали во лжи. Идите. – Он махнул рукой в сторону огней, мелькавших среди пальм, которые отбрасывали колеблющиеся тени на белый песок.– Опоздаете на ужин. Но сначала, пташка моя…– Он повернулся к Нефар, взяв ее лицо в руки и слегка приподняв его неожиданно нежным движением.– Я отвечу на твой вопрос. Но не на тот, что ты произнесла вслух, а на тот, что возник в твоем уме. Ты подумала, можешь ли ты переспать со мной, и, если я наделю тебя своей силой, удастся ли тебе оставить себе часть ее? Похитишь ли ты мою энергию, так же как и семя? Не исключено, дорогая девочка. Когда-нибудь я приду к тебе, тогда посмотрим. Возможно, я проскользну на твое ложе змеей, пока ты будешь спать, или тенью проникну сквозь полог, или брошусь на тебя спящую, как хищная птица. Или, может быть… – Он с усмешкой уронил руку. – Я приду к тебе под видом огромного кота, пташка, и съем тебя!
Расхохотавшись, он отступил в густую тень. Еще долго после его ухода звучали отголоски этого смеха.
Оставшуюся часть пути до храма мы одолели в молчании. Полагаю, каждый был поглощен тягостными мыслями. Но, оказавшись вновь в прохладе шелестящих пальм, услышав знакомую музыку журчащих водопадов и плещущихся водоемов, я бросил на Нефар любопытный взгляд.
– Правда то, что он сказал о тебе? Ты действительно об этом думала?
Она лишь нахмурилась в ответ, а я заметил в отраженном свете факелов, освещающих вход в храм, как зарделись ее щеки, и спрятал усмешку.
Акан задумчиво произнес:
– Думаю, это он обрушил мост.
Мое веселье угасло, уступив место пустоте, от которой засосало под ложечкой. Не глядя на него, я проговорил глухим, сдавленным от смущения голосом:
– Да, я тоже так думаю.
— Мы могли бы погибнуть.
Я ничего не сказал в ответ.
Мы вошли в обитель Ра с дурным предчувствием, никогда мной дотоле не испытанным.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Если человек, утишая мысли, затаив дыхание, замедляет биение собственного сердца до едва различимого шороха, если он придает членам мягкость и перестает мигать, и если даже тончайшие волоски на его руках и ногах перестают медленно колыхаться, то он может без особых усилий стать частью окружающей среды и сделаться фактически невидимым. Посмотрите, как распласталась на скале кошка, а собака в это время сопит в нескольких шагах от добычи – видя ее, чуя, но совершенно не слыша. Не так уж сложно упорному ученику освоить искусство окутывать себя таким же щитом невидимости при движении сквозь толпу. Но лишь самые дерзкие из практикующих магов попытались бы остаться невидимыми в присутствии себе подобных.
Отсутствие отваги не входило в число недостатков Нефар. Она, подобно призраку, скользила по полутемным коридорам обители Ра, сливаясь с гигантскими пилонами, отбрасывающими на мраморный пол косые тени, становясь легким ветерком, колеблющим неярко горящие высоко на стенах факелы. Неслышно проходила она мимо одинокого прохожего, кружил а около дремлющего леопарда, который мог в реальности оказаться чем угодно – но при ее приближении лишь шевелил усами. Она текла как вода. Плыла подобно тени, пока не добралась до покоев Мастеров.
В отличие от многих храмов того времени, представлявших собой тщательно распланированную группу зданий – практически маленький город, – вся обитель Ра размещалась под одной крышей.
На первый взгляд идея казалась хорошей: внушительное сооружение с возносящимися ввысь колоннами из полированного камня, поддерживающими высокую кровлю, под стропилами которой гнездились пестрые птицы, а по соседству с ними с ревом низвергались водопады, производило неизгладимое впечатление. Внутри находились украшенные позолоченными статуями общие залы с кушетками для трапезы и отдыха, на которых громоздились шелковые подушки, и помещения для занятий, вдоль стен которых выстроились рядами полки с пергаментами, а на каменных столах стояли в беспорядке ступки с пестиками, весы и плотно закрытые склянки с маслами, пыльцой, эссенциями и кислотами. Были там бассейны со свежей водой и висячие сады, а также уединенные уголки для индивидуальных занятий магией. Прозрачные занавеси из тончайшего шелка и полотна тонкого прядения или же искусно сделанные перегородки с глухими углами отделяли друг от друга общие помещения и личные комнаты учеников. При беглом осмотре сооружение могло показаться роскошным, но не слишком просторным.
Впрочем, то, что попадалось на глаза при поверхностном осмотре, являлось лишь частью комнат и коридоров обители Ра. Здесь – скользящая панель, там – потайная лестница, в другом месте – поворотная ниша… Ходили слухи, что никто никогда не обнаруживал их все. Однако Нефар нравилось думать, что она подошла к разгадке секретов обители ближе других.
В коридор, ведший в покои Мастеров, полагалось проходить через стену, на которой неведомый умелец высек историю возникновения Земли: в центре взорвавшееся Солнце, от которого отлетают небесные тела. При нажатии на центр звезды и третью по счету планету бесшумно поворачивалась укрепленная на шарнире панель. На доступ в эти покои запрет, кажется, не распространялся, но частенько жители обители Ра узнавали о недоступных для посещения местах, только испытав на себе последствия нарушения правил. Поэтому Нефар резонно полагала, что умнее всего до поры до времени скрывать свое присутствие, пока не поймет, что готова открыться.
До сих пор она испытывала некоторое разочарование, ибо покои Мастеров не слишком отличались от комнат учеников – удобные кушетки и шелковые занавеси, ванные комнаты и туалеты, в которых курились травы. Правда, коридоры были не столь хорошо освещены и тени казались гуще. Казалось, дымный аромат ладана и ароматических трав насыщал атмосферу этих помещений тем же способом, что обыкновенные кислород и азот, делая ее более густой и насыщенной, а само дыхание – более наполненным и возбуждающим чувственность. Прозрачные драпировки непрестанно еле заметно колыхались, словно от дуновения неощутимого для кожи ветерка. Это трепетание немного сбивало с толку; иногда Нефар ловила себя на том, что ей не удается сразу понять, где кончается стена и начинается комната. Перемещаясь бесшумно и незаметно от складки занавеси к изгибу колонны, едва касаясь босыми ногами пола и затаив дыхание, она не встретила ни единой души.
Внезапно послышался приглушенный расстоянием шум голосов. Нефар проворно прокралась вперед.
– Через два дня Сойдет взойдет на рассвете, и случится это сразу после полнолуния. Именно тогда мне бы хотелось участвовать в церемонии, если это возможно.
В ответ прозвучал знакомый беззаботный голос, в котором слышались шутливые нотки.
– Ты увидишь, молодой господин, что суеверие – тягостное бремя для практикующего мага, оно полезно только в том случае, когда его можно повернуть против тех, кого хочешь поразить.
– Прошу прощения, господин, мои пожелания связаны с настроением, а не суевериями.
Этот более молодой, тревожный и быстрый голос тоже показался Нефар знакомым, хотя лицо его обладателя вспомнить она не могла.
Потом заговорил кто-то третий – басовито и важно.
– Никто не может навязать тебе Испытание, а в случае провала другой возможности не представится. Если сомневаешься, готов ли…
– Господин, нет! – Слишком громко, слишком горячо. Говоривший быстро взял себя в руки. – Смиреннейше прошу позволения воспользоваться правом стать законченным магом в отведенное мне время.
Теперь Нефар удалось вспомнить лицо того, кто только что произнес каноническую просьбу о проведении Испытания, и это одновременно озадачило и взволновало ее. Там находился молодой человек по имени Мирису – примерно одного с ней возраста, но гораздо более слабый в вопросах мастерства. Как-то он проявил к ней сексуальный интерес, а она, рассмеявшись, прогнала его прочь. Он легко пережил отказ, найдя через несколько дней другую, более сговорчивую девушку, что лишь немного раздосадовало Нефар. А вот сейчас его признали годным для Испытания. Ошибки быть не могло. Но если даже его посчитали подходящим кандидатом, то насколько же проще получить разрешение на Испытание ей.
Дарий укорил ученика, нарочито растягивая слова:
– Не подобает клянчить.
А другой Мастер резковато добавил:
– Мы выполним твою просьбу по поводу церемонии через две ночи после этой. Инструкции по подготовке ты уже получил.
Нефар придвинулась ближе, стараясь встать так, чтобы увидеть говорящих, которые сгрудились в комнате под пологом фиолетово-розовой драпировки. Она уже начала уставать: трудно одновременно поддерживать защитный экран и бороться с собственным любопытством, которое выталкивало ее в материальный видимый мир. Проскользнув к краю драпировки, она растворилась в ее складках. Она стала колеблющимся от легкого ветерка фиолетово-розовым шелком, бледной, полупрозрачной краской. Она превратилась почти ни во что и заглянула в комнату.
Нефар увидела помещение, не отличающееся от тех, что ей довелось преодолеть на пути сюда: полированный каменный пол, кушетка для сна с множеством подушек и красивых покрывал, стол, на котором стояли пустой кувшин для вина и несколько кубков.
– Где же ты пропадала, пташка? Ты заставляешь меня ждать.
Голос раздался где-то позади, и Нефар резко обернулась, позабыв о своей защите, теряя самообладание.
Дарий стоял так близко от нее, что она чувствовала кожей исходящее от него тепло, ее волосы колыхались от его дыхания. Ни перышко, ни листок не проскользнули бы между ними – так близко он стоял. В его глазах вспыхнуло знакомое веселье. Лениво улыбаясь, он, словно приглашая ее в гости, взмахнул рукой.
– Входи. Некрасиво шпионить в коридорах.
Нефар смотрела не мигая.
– Вы набросили на комнату покрывало невидимости? Или же заманили голоса из другого места – или из иного времени?
Он скривил углы рта.
– Какие голоса?
– Это какая-то иллюзия, и весьма хитроумная, – вкрадчиво продолжала она, – мне бы хотелось узнать, как это получается.
Не отдавая себе отчета в том, что делает, Нефар откинула занавесь и бросилась в комнату. Там она увидела, как и ожидала, Мирису и Мастера Хэя, высокого худого мага в странном парике и с мрачным выражением лица. Внезапное появление Нефар не произвело на мужчин ни малейшего впечатления – казалось, они ее не заметили.
Рядом с ними, приветственно подняв кубок, стоял Дарий.
–' Пью за твою большую удачу, молодой Мирису, – проговорил он с неприятной ухмылкой, – и за решение, о котором, надеюсь, никто из нас не пожалеет.
Нефар резко повернула голову. За ее плечом оказался улыбающийся Дарий. Она вновь посмотрела на троих мужчин в комнате.
Мирису как-то неуверенно поднял кубок.
– Благодарю вас, Мастер.
Мастер Хэй одним глотком выпил вино и поставил сосуд на стол. Мирису, сообразив, что его отпускают, тоже быстро опустил кубок.
– Тебя предостерегли против хвастовства по поводу предстоящей церемонии, и ты понимаешь, что тебя с позором вышлют из этой обители, если тайна будет нарушена, – сурово обронил напоследок Мастер Хэй.
– Да, конечно.
– Тогда можешь идти. Вернешься через два дня. Мирису поспешил вон из комнаты, проскочив так близко от Нефар, что от его движения шевельнулся подол ее платья. Он даже не посмотрел в ее сторону. Нефар снова уставилась на Дария, который, оставаясь подле нее, критически оглядывал свое второе «я». Мастер Хэй между тем решил посоветоваться:
– Сомневаюсь я насчет этого ученика.
«Дарий в комнате» заглянул в кубок и поморщился. Веселье его улетучилось.
– Не нам об этом судить. Мальчик сам все сделает.
– Да, обычно так и бывает, – согласился Хэй.
Мужчины замолчали. Нефар слышала дыхание Дария у своего плеча и чувствовала, как полотняный рукав его одежды слегка касается ее голой руки.
Мастер Хэй покрутил кубок, посмотрел внутрь и, увидев, что тот пуст, сказал:
– Ну, что ж. Я иду спать.
Он направился к двери и прибавил, глядя прямо на Нефар:
– Надеюсь, ты будешь вести себя прилично? Рядом послышался смешок Дария. Нефар обернулась, но наставник пропал. Она проворно перевела взгляд на его двойника, однако и того на месте не оказалось. Мастер Хэй спокойно вышел из комнаты, словно ничего необычного не произошло.
Нефар, изо всех сил стараясь продемонстрировать полное спокойствие, поинтересовалась:
– Это ведь отраженное колдовство, верно?
– Нет.
На кушетке, где секунду назад никого не было, сидел развалившись Дарий, протягивая ей кубок.
– Выпьешь вина?
– Нет.
Девушка осторожно вошла в комнату, прилагая все силы к тому, чтобы обуздать собственное любопытство. Воздух здесь казался каким-то особенным, словно энергия, исходящая от хозяина жилища, существовала сама по себе: она иссушала, обжигала кожу, колола ее мелкими разрядами и наполняла рот вкусом расплавленного металла. Свет тоже изменил привычные свойства – он проникал во все углы и делал цвета более яркими, освещая буквально воздух, который слегка мерцал, когда Нефар прищуривала глаза. Это сбивало с толку и немного пугало, но она медленно продвигалась дальше, понимая, что все ею испытываемое – то, что она видела, вдыхала, пробовала на вкус, впитывая порами, – это энергия в самом чистом, незамутненном виде.
– Тогда это, наверное, искажение во времени, – сказала Нефар, и даже голос ее прозвучал по-иному, словно она говорила в полую трубу. Девушка с большим трудом сохраняла самообладание. – Мне хотелось бы узнать, как вы это сделали.
– Нет. – Дарий нехорошо улыбнулся. – Ты по-прежнему думаешь, что готова к Испытанию, пташка моя?
Нефар попыталась облизнуть пересохшие губы, но, увы, безрезультатно. Лицо, шею и подмышки начало пощипывать, и она поняла, что это ее поры тщетно пытаются исторгнуть прохладный пот. Но влага исчезала в раскаленном воздухе, даже не успев проступить на коже.
– Ни один из нас не постигнет всего, что можно постичь, – сказала она, когда уверилась в способности контролировать собственный голос. – Полагаю, это ваши слова.
Проходя мимо высокого каменного стола, она на мгновение прикоснулась к нему пальцами, чтобы увериться в его материальности. И в тот же миг на нее нахлынули десятки, если не сотни ощущений: каждый бугорок, каждая царапина, каждая ямка и трещина на столешнице оповестили ее о своих краях, гладкости, шероховатости, объеме и форме. Она сумела отличить след инструмента Мастера от неровности шлифовального круга, почувствовала сотни изменений тепла и холода, света и мрака внутри внезапно оказавшегося живым камня. Ничего более реального ей испытывать раньше не приходилось. Нефар резко отдернула руку, словно ее ужалили. Дыхание ее участилось, закружилась голова.
Отсутствие отваги не входило в число недостатков Нефар. Она, подобно призраку, скользила по полутемным коридорам обители Ра, сливаясь с гигантскими пилонами, отбрасывающими на мраморный пол косые тени, становясь легким ветерком, колеблющим неярко горящие высоко на стенах факелы. Неслышно проходила она мимо одинокого прохожего, кружил а около дремлющего леопарда, который мог в реальности оказаться чем угодно – но при ее приближении лишь шевелил усами. Она текла как вода. Плыла подобно тени, пока не добралась до покоев Мастеров.
В отличие от многих храмов того времени, представлявших собой тщательно распланированную группу зданий – практически маленький город, – вся обитель Ра размещалась под одной крышей.
На первый взгляд идея казалась хорошей: внушительное сооружение с возносящимися ввысь колоннами из полированного камня, поддерживающими высокую кровлю, под стропилами которой гнездились пестрые птицы, а по соседству с ними с ревом низвергались водопады, производило неизгладимое впечатление. Внутри находились украшенные позолоченными статуями общие залы с кушетками для трапезы и отдыха, на которых громоздились шелковые подушки, и помещения для занятий, вдоль стен которых выстроились рядами полки с пергаментами, а на каменных столах стояли в беспорядке ступки с пестиками, весы и плотно закрытые склянки с маслами, пыльцой, эссенциями и кислотами. Были там бассейны со свежей водой и висячие сады, а также уединенные уголки для индивидуальных занятий магией. Прозрачные занавеси из тончайшего шелка и полотна тонкого прядения или же искусно сделанные перегородки с глухими углами отделяли друг от друга общие помещения и личные комнаты учеников. При беглом осмотре сооружение могло показаться роскошным, но не слишком просторным.
Впрочем, то, что попадалось на глаза при поверхностном осмотре, являлось лишь частью комнат и коридоров обители Ра. Здесь – скользящая панель, там – потайная лестница, в другом месте – поворотная ниша… Ходили слухи, что никто никогда не обнаруживал их все. Однако Нефар нравилось думать, что она подошла к разгадке секретов обители ближе других.
В коридор, ведший в покои Мастеров, полагалось проходить через стену, на которой неведомый умелец высек историю возникновения Земли: в центре взорвавшееся Солнце, от которого отлетают небесные тела. При нажатии на центр звезды и третью по счету планету бесшумно поворачивалась укрепленная на шарнире панель. На доступ в эти покои запрет, кажется, не распространялся, но частенько жители обители Ра узнавали о недоступных для посещения местах, только испытав на себе последствия нарушения правил. Поэтому Нефар резонно полагала, что умнее всего до поры до времени скрывать свое присутствие, пока не поймет, что готова открыться.
До сих пор она испытывала некоторое разочарование, ибо покои Мастеров не слишком отличались от комнат учеников – удобные кушетки и шелковые занавеси, ванные комнаты и туалеты, в которых курились травы. Правда, коридоры были не столь хорошо освещены и тени казались гуще. Казалось, дымный аромат ладана и ароматических трав насыщал атмосферу этих помещений тем же способом, что обыкновенные кислород и азот, делая ее более густой и насыщенной, а само дыхание – более наполненным и возбуждающим чувственность. Прозрачные драпировки непрестанно еле заметно колыхались, словно от дуновения неощутимого для кожи ветерка. Это трепетание немного сбивало с толку; иногда Нефар ловила себя на том, что ей не удается сразу понять, где кончается стена и начинается комната. Перемещаясь бесшумно и незаметно от складки занавеси к изгибу колонны, едва касаясь босыми ногами пола и затаив дыхание, она не встретила ни единой души.
Внезапно послышался приглушенный расстоянием шум голосов. Нефар проворно прокралась вперед.
– Через два дня Сойдет взойдет на рассвете, и случится это сразу после полнолуния. Именно тогда мне бы хотелось участвовать в церемонии, если это возможно.
В ответ прозвучал знакомый беззаботный голос, в котором слышались шутливые нотки.
– Ты увидишь, молодой господин, что суеверие – тягостное бремя для практикующего мага, оно полезно только в том случае, когда его можно повернуть против тех, кого хочешь поразить.
– Прошу прощения, господин, мои пожелания связаны с настроением, а не суевериями.
Этот более молодой, тревожный и быстрый голос тоже показался Нефар знакомым, хотя лицо его обладателя вспомнить она не могла.
Потом заговорил кто-то третий – басовито и важно.
– Никто не может навязать тебе Испытание, а в случае провала другой возможности не представится. Если сомневаешься, готов ли…
– Господин, нет! – Слишком громко, слишком горячо. Говоривший быстро взял себя в руки. – Смиреннейше прошу позволения воспользоваться правом стать законченным магом в отведенное мне время.
Теперь Нефар удалось вспомнить лицо того, кто только что произнес каноническую просьбу о проведении Испытания, и это одновременно озадачило и взволновало ее. Там находился молодой человек по имени Мирису – примерно одного с ней возраста, но гораздо более слабый в вопросах мастерства. Как-то он проявил к ней сексуальный интерес, а она, рассмеявшись, прогнала его прочь. Он легко пережил отказ, найдя через несколько дней другую, более сговорчивую девушку, что лишь немного раздосадовало Нефар. А вот сейчас его признали годным для Испытания. Ошибки быть не могло. Но если даже его посчитали подходящим кандидатом, то насколько же проще получить разрешение на Испытание ей.
Дарий укорил ученика, нарочито растягивая слова:
– Не подобает клянчить.
А другой Мастер резковато добавил:
– Мы выполним твою просьбу по поводу церемонии через две ночи после этой. Инструкции по подготовке ты уже получил.
Нефар придвинулась ближе, стараясь встать так, чтобы увидеть говорящих, которые сгрудились в комнате под пологом фиолетово-розовой драпировки. Она уже начала уставать: трудно одновременно поддерживать защитный экран и бороться с собственным любопытством, которое выталкивало ее в материальный видимый мир. Проскользнув к краю драпировки, она растворилась в ее складках. Она стала колеблющимся от легкого ветерка фиолетово-розовым шелком, бледной, полупрозрачной краской. Она превратилась почти ни во что и заглянула в комнату.
Нефар увидела помещение, не отличающееся от тех, что ей довелось преодолеть на пути сюда: полированный каменный пол, кушетка для сна с множеством подушек и красивых покрывал, стол, на котором стояли пустой кувшин для вина и несколько кубков.
– Где же ты пропадала, пташка? Ты заставляешь меня ждать.
Голос раздался где-то позади, и Нефар резко обернулась, позабыв о своей защите, теряя самообладание.
Дарий стоял так близко от нее, что она чувствовала кожей исходящее от него тепло, ее волосы колыхались от его дыхания. Ни перышко, ни листок не проскользнули бы между ними – так близко он стоял. В его глазах вспыхнуло знакомое веселье. Лениво улыбаясь, он, словно приглашая ее в гости, взмахнул рукой.
– Входи. Некрасиво шпионить в коридорах.
Нефар смотрела не мигая.
– Вы набросили на комнату покрывало невидимости? Или же заманили голоса из другого места – или из иного времени?
Он скривил углы рта.
– Какие голоса?
– Это какая-то иллюзия, и весьма хитроумная, – вкрадчиво продолжала она, – мне бы хотелось узнать, как это получается.
Не отдавая себе отчета в том, что делает, Нефар откинула занавесь и бросилась в комнату. Там она увидела, как и ожидала, Мирису и Мастера Хэя, высокого худого мага в странном парике и с мрачным выражением лица. Внезапное появление Нефар не произвело на мужчин ни малейшего впечатления – казалось, они ее не заметили.
Рядом с ними, приветственно подняв кубок, стоял Дарий.
–' Пью за твою большую удачу, молодой Мирису, – проговорил он с неприятной ухмылкой, – и за решение, о котором, надеюсь, никто из нас не пожалеет.
Нефар резко повернула голову. За ее плечом оказался улыбающийся Дарий. Она вновь посмотрела на троих мужчин в комнате.
Мирису как-то неуверенно поднял кубок.
– Благодарю вас, Мастер.
Мастер Хэй одним глотком выпил вино и поставил сосуд на стол. Мирису, сообразив, что его отпускают, тоже быстро опустил кубок.
– Тебя предостерегли против хвастовства по поводу предстоящей церемонии, и ты понимаешь, что тебя с позором вышлют из этой обители, если тайна будет нарушена, – сурово обронил напоследок Мастер Хэй.
– Да, конечно.
– Тогда можешь идти. Вернешься через два дня. Мирису поспешил вон из комнаты, проскочив так близко от Нефар, что от его движения шевельнулся подол ее платья. Он даже не посмотрел в ее сторону. Нефар снова уставилась на Дария, который, оставаясь подле нее, критически оглядывал свое второе «я». Мастер Хэй между тем решил посоветоваться:
– Сомневаюсь я насчет этого ученика.
«Дарий в комнате» заглянул в кубок и поморщился. Веселье его улетучилось.
– Не нам об этом судить. Мальчик сам все сделает.
– Да, обычно так и бывает, – согласился Хэй.
Мужчины замолчали. Нефар слышала дыхание Дария у своего плеча и чувствовала, как полотняный рукав его одежды слегка касается ее голой руки.
Мастер Хэй покрутил кубок, посмотрел внутрь и, увидев, что тот пуст, сказал:
– Ну, что ж. Я иду спать.
Он направился к двери и прибавил, глядя прямо на Нефар:
– Надеюсь, ты будешь вести себя прилично? Рядом послышался смешок Дария. Нефар обернулась, но наставник пропал. Она проворно перевела взгляд на его двойника, однако и того на месте не оказалось. Мастер Хэй спокойно вышел из комнаты, словно ничего необычного не произошло.
Нефар, изо всех сил стараясь продемонстрировать полное спокойствие, поинтересовалась:
– Это ведь отраженное колдовство, верно?
– Нет.
На кушетке, где секунду назад никого не было, сидел развалившись Дарий, протягивая ей кубок.
– Выпьешь вина?
– Нет.
Девушка осторожно вошла в комнату, прилагая все силы к тому, чтобы обуздать собственное любопытство. Воздух здесь казался каким-то особенным, словно энергия, исходящая от хозяина жилища, существовала сама по себе: она иссушала, обжигала кожу, колола ее мелкими разрядами и наполняла рот вкусом расплавленного металла. Свет тоже изменил привычные свойства – он проникал во все углы и делал цвета более яркими, освещая буквально воздух, который слегка мерцал, когда Нефар прищуривала глаза. Это сбивало с толку и немного пугало, но она медленно продвигалась дальше, понимая, что все ею испытываемое – то, что она видела, вдыхала, пробовала на вкус, впитывая порами, – это энергия в самом чистом, незамутненном виде.
– Тогда это, наверное, искажение во времени, – сказала Нефар, и даже голос ее прозвучал по-иному, словно она говорила в полую трубу. Девушка с большим трудом сохраняла самообладание. – Мне хотелось бы узнать, как вы это сделали.
– Нет. – Дарий нехорошо улыбнулся. – Ты по-прежнему думаешь, что готова к Испытанию, пташка моя?
Нефар попыталась облизнуть пересохшие губы, но, увы, безрезультатно. Лицо, шею и подмышки начало пощипывать, и она поняла, что это ее поры тщетно пытаются исторгнуть прохладный пот. Но влага исчезала в раскаленном воздухе, даже не успев проступить на коже.
– Ни один из нас не постигнет всего, что можно постичь, – сказала она, когда уверилась в способности контролировать собственный голос. – Полагаю, это ваши слова.
Проходя мимо высокого каменного стола, она на мгновение прикоснулась к нему пальцами, чтобы увериться в его материальности. И в тот же миг на нее нахлынули десятки, если не сотни ощущений: каждый бугорок, каждая царапина, каждая ямка и трещина на столешнице оповестили ее о своих краях, гладкости, шероховатости, объеме и форме. Она сумела отличить след инструмента Мастера от неровности шлифовального круга, почувствовала сотни изменений тепла и холода, света и мрака внутри внезапно оказавшегося живым камня. Ничего более реального ей испытывать раньше не приходилось. Нефар резко отдернула руку, словно ее ужалили. Дыхание ее участилось, закружилась голова.