Страница:
— Я пришла на осмотр, месье доктор. Я меня ужасная боль вот в этом месте, — ответила она, положив руку на правую грудь.
Подойдя к ней, Алекс взял ее за руку:
— Скорее здесь, мой маленький цветочек. — Он передвинул ее ладонь на левую грудь. — Здесь находится твое сердечко.
Жизель засмеялась, и ее полные груди заколыхались.
— О да, мое сердце… Оно так мучает меня.
«Ах ты маленькая потаскушка, — подумал доктор, — сомневаюсь, что у тебя вообще есть сердце». Он привлек Жизель к себе и, покрывая ее тело поцелуями, начал «осмотр».
Неожиданно в дверь постучали.
Полагая, что это пациент, Алекс решил не открывать и еще крепче прижал к себе «рождественский подарок».
В дверь снова постучали, на сей раз более настойчиво.
— Проклятие… — пробормотал Алекс, отстраняясь от любовницы.
— Прогони их, — попросила Жизель.
— Возможно, я так и сделаю. Не беспокойся. Мактаггарт распахнул окно и выглянул на улицу. Внизу стояли две закутанные в плащи фигуры, а между ними — лошадь. На лошади сидел мужчина с молодой женщиной на коленях.
— Месье, этот человек попросил нас доставить его сюда. — Один из незнакомцев откинул капюшон.
Увидев священника, Мактаггарт перекрестился. Он был не очень религиозен, но к духовным особам относился с величайшим почтением. Как ему объяснить преподобному, что он не может открыть дверь, потому что собирается согрешить?
Алекс растерянно посмотрел на Жизель. Эта распутная девица уселась на диванный валик и, раздвинув ноги, поманила его пальцем.
Доктор снова выглянул в окно.
— Не могли бы вы открыть дверь, месье? — спросил священник. — Этот человек ранен.
— Подведите лошадь к фонарю, чтобы я мог взглянуть на него, — сказал Алекс.
Священник тяжело вздохнул и попросил Всевышнего дать ему терпения. Потом осторожно подвел лошадь к фонарю и приподнял голову всадника, чтобы доктор как следует рассмотрел его.
— Черт бы вас всех побрал! — закричал Мактаггарт, сразу узнавший друга. Женщина, как он догадался, была наследницей де Шевену.
Алекс на секунду задумался. Потом прокричал:
— Я сейчас спущусь! — Закрыв окно, он повернулся к Жизель: — Прости, дорогая, но у меня пациенты.
Жизель надула пухлые красные губы.
— Я могла бы помочь, — сказала она, поигрывая ленточками своего пеньюара.
— Нет, если, конечно, вид крови не доставляет тебе удовольствия.
Жизель передернула плечами и ушла в спальню, хлопнув дверью.
Алекс сбежал по лестнице. Отодвинув засов, распахнул дверь. Один из священников держал на руках девушку, второй осторожно снимал с лошади Уэбба.
— Со мной все в порядке, — пробормотал Уэбб к величайшему облегчению Алекса.
— Слава Богу, — пробормотал доктор и, поддерживая Уэбба, повел его к двери. — А я боялся, что этот визит не будет оплачен. Покойники не платят по счетам.
— Ты истинный шотландец, приятель. Никогда не забываешь о деньгах. — Уэбб попытался улыбнуться.
Алекс повернулся к священнику, все еще стоявшему у фонаря.
— Отведите лошадь во двор и передайте конюху. Скажите ему, что Мактаггарт просил о ней позаботиться. Пусть также снимет седло и все прочее и бросит в реку.
Алекс заметил, что священники переглянулись, как бы говоря друг другу: «Я же говорил тебе, здесь что-то не так».
— Благодарю за помощь. Если сообщите, из какого вы прихода, я внесу пожертвование, чтобы отблагодарить вас, — сказал Алекс священнику, державшему на руках женщину.
Священник с трудом поднялся по лестнице и осторожно опустил свою ношу на диван.
— У меня есть некоторый опыт, и я могу быть вам полезен. — Он решительно скинул плащ.
«Нельзя спорить с духовными лицами, — подумал Алекс. — К тому же все равно без помощи мне не обойтись»
Алекс открыл застекленный шкафчик, где хранил медицинские инструменты, и нашел бинты, чтобы перевязать голову раненого. Затем взял кувшин с водой и полотенце и принялся осторожно вытирать кровь со лба Уэбба.
Но тот отстранил руку Алекса:
— Я чувствую себя прекрасно, мистер лекарь. Сначала позаботься о Лили.
Алекс передал окровавленное полотенце священнику:
— Если вы решили мне помочь, то утрите кровь с его лица, чтобы я мог как следует рассмотреть его.
— Шотландец… — усмехнулся священник. — Трудно привыкнуть к вашим манерам.
— Не ирландский ли акцент я слышу в вашей речи отец? — спросил Алекс. — Ирландский, если не ошибаюсь!
Священник кивнул:
— Жозеф О'Брайен. Через Париж направляюсь в Рим.
«Раз он не француз, его можно не опасаться, — подумал Алекс. — К тому же в Париже он не задержится и не расскажет о том, что видел».
— За помощь, отец Жозеф, я выставлю вам бутылку отменного шотландского виски. Вы не против шотландского виски? Это не та водица, которую пьете вы, ирландцы.
— Похоже, ты уже успел хлебнуть, — заметил Уэбб.
— Помолчи, приятель, — отозвался Алекс.
Уэбб сидел стиснув зубы, пока отец Жозеф промывал его рану. При этом он ни на секунду не забывал о Лили.
Если бы он не задержался с Алексом… Если бы он отказался взять ее с собой в Париж…
«Если бы… если бы… если бы…» — обвинял он себя.
Уэбб наблюдал за каждым движением Алекса. Ему казалось, что если Лили сейчас откроет глаза, то посмотрит на него с укором, ведь он не успел прийти ей на помощь.
— Уэбб… — вдруг прошептала она. — Уэбб, где ты?
— Я здесь, Лили.
Уэбб стремительно пересек комнату и опустился на колени рядом с диваном, на котором лежала Лили. Головану него кружилась, все расплывалось перед глазами.
Сделав над собой усилие, он взял ее за руку. Другая рука была уже забинтована, и от бинтов исходил какой-то резкий запах — очевидно, Алекс смазал ожоги мазью.
Уэбб вопросительно посмотрел на друга. Тот отвел глаза, затем, пожав плечами, проговорил:
— Я пока не знаю, что с ней. Вижу, что серьезный ушиб. — Алекс показал на огромную шишку у виска. — И также множество ушибов на теле. Возможно, есть внутренние повреждения, но я пока не берусь это утверждать. Было бы хорошо, если бы она пришла в себя. Я не обманываю тебя, приятель. Чем дольше она будет находиться в бессознательном состоянии, тем хуже для нее.
— Уэбб… — снова прошептала Лили, сжав его руку.
— Очнись, Лили, — прошептал Уэбб, склоняясь к ней. — Очнись. Я не уеду из Парижа без тебя. Я ни за что не покину тебя. Открой глаза, и мы проживем всю жизнь вместе.
Ее дыхание участилось, словно она долго бежала и теперь никак не могла отдышаться.
— Уйди… Пожалуйста, уйди… — пробормотала она. Ресницы ее затрепетали, Лили попыталась открыть глаза, но не смогла. Она расслабилась и стала дышать ровнее.
Часы на камине пробили одиннадцать. Алекс положил руку на плечо Уэбба.
— Тебе надо отдохнуть. Я сам посижу около нее.
— Нет, я не уйду. — Уэбб с раздражением посмотрел на друга и снова взял Лили за руку: — Ты меня слышишь, малышка? Я никуда не уйду.
Лили открыла глаза и увидела, что находится в полутемной комнате. Она слышала гулкое тиканье часов и потрескивание поленьев в камине. Какой-то резкий запах ударил ей в ноздри… Что это за запах? Она попыталась понять, где находится, но все вокруг было незнакомое.
Все, кроме человека, лежавшего рядом и обнимавшего ее.
Лили вздохнула с облегчением.
Уэбб жив.
Присмотревшись, она увидела повязку на его голове и запекшуюся кровь в волосах.
Ей захотелось прикоснуться к нему, и она протянула руку, но тотчас же острая боль пронзила ее до кончиков пальцев. Лили посмотрела на свою руку и увидела, что она забинтована, как и голова Уэбба.
— Итак, вы решили присоединиться к нам, миледи, — раздался незнакомый голос. — Это обрадует нашего общего друга.
Лили повернула голову и увидела мужчину с толстым шерстяным пледом на плечах. Он сидел на стуле в нескольких метрах от нее. В черных волосах незнакомца просматривалась седина, но определить его возраст Лили не сумела. Ему могло быть лет тридцать, могло быть и сорок.
— Я вас знаю? — спросила Лили.
— Я ваш доктор.
— Тогда почему я чувствую себя… так ужасно? Доктор добродушно рассмеялся.
— Лучшего выбора и не сделаешь, — сказал он.
— Какого выбора?
— Лучшей жены не найти для этого упрямца, что лежит рядом с вами.
— Но я… не жена. — Лили попыталась сесть.
Уэбб тут же проснулся. Он с удивлением посмотрел на Лили, и на губах его появилась робкая улыбка.
— Малышка! Наконец-то!
Уэбб наклонился и поцеловал ее. Лили позволила поцеловать себя еще раз, затем оттолкнула.
— Я просила тебя не называть меня так, — сказала она. — Но как… Как тебе удалось найти меня? Как ты спасся? Ты опасно ранен? Вид у тебя ужасный. Где мы?
Уэбб посмотрел на друга:
— Вот видишь, Алекс. Отвратительный характер… Доктор деликатно откашлялся.
— Позволь мне самому делать выводы. — Он подошел к дивану и положил руку на лоб Лили.
— А как он? — спросила она, глядя на Уэбба.
— Он скоро поправится. Как и вы, только позвольте мне заняться вами. Как вы себя чувствуете, миледи?
Уэбб скоро поправится. Лучшего ответа и не придумаешь.
А вот она… Она чувствовала себя так, будто проглотила моток шерстяных ниток, пушистых и колючих одновременно.
Лили закрыла глаза — и тотчас увидела кабинет графа.
И Фуше. Он угрожал ей.
Потом — удар по голове.
Перед тем как затолкать в карету, ее заставили выпить обжигающую жидкость…
А потом был грохот, и дым, и какие-то голоса…
— У меня болит голова. Наверное, это от того, что они заставили меня что-то выпить.
— Вы знаете, что это было? — спросил доктор.
— Нет. Но думаю, они хотели, чтобы я заснула и не кричала. На вкус… это было что-то сладкое.
— Возможно, настойка опия. Неудивительно, что у вас болит голова. И неудивительно, что вы так долго не приходили в себя. Что еще болит?
— Рука, — ответила Лили, поднимая забинтованную руку.
— До вашего венчания пройдет, — сказал Алекс, с улыбкой посмотрев на Уэбба. — Я пришлю вам счет вместе с небольшим подарком.
И тут Лили увидела у камина две темные фигуры.
— Она пришла в себя? — раздался голос.
— Да, отец Жозеф, — ответил Алекс. — Вы и отец Мишель спасли им жизнь.
— Священники? — удивилась Лили. — Вы думали, что я умру?
— Нет-нет, — сказал Уэбб. — Они помогли мне, когда я вытаскивал тебя из-под обломков кареты. Без их помощи мы бы не добрались сюда. Здесь мы в безопасности.
Безопасность. Лили поняла, что имеется в виду. Доктор знал, чем занимается Уэбб, и время от времени помогал ему. И они с Уэббом, конечно же, друзья.
— Алекс был так добр, что предложил святым отцам провести ночь у камина, — сказал Уэбб. — И кроме того, я хотел, чтобы они были рядом, когда ты придешь в себя.
— Для чего?
— Чтобы обвенчать нас, малышка. Прежде чем взойдет солнце, ты станешь моей женой.
Глава 22
Глава 23
Подойдя к ней, Алекс взял ее за руку:
— Скорее здесь, мой маленький цветочек. — Он передвинул ее ладонь на левую грудь. — Здесь находится твое сердечко.
Жизель засмеялась, и ее полные груди заколыхались.
— О да, мое сердце… Оно так мучает меня.
«Ах ты маленькая потаскушка, — подумал доктор, — сомневаюсь, что у тебя вообще есть сердце». Он привлек Жизель к себе и, покрывая ее тело поцелуями, начал «осмотр».
Неожиданно в дверь постучали.
Полагая, что это пациент, Алекс решил не открывать и еще крепче прижал к себе «рождественский подарок».
В дверь снова постучали, на сей раз более настойчиво.
— Проклятие… — пробормотал Алекс, отстраняясь от любовницы.
— Прогони их, — попросила Жизель.
— Возможно, я так и сделаю. Не беспокойся. Мактаггарт распахнул окно и выглянул на улицу. Внизу стояли две закутанные в плащи фигуры, а между ними — лошадь. На лошади сидел мужчина с молодой женщиной на коленях.
— Месье, этот человек попросил нас доставить его сюда. — Один из незнакомцев откинул капюшон.
Увидев священника, Мактаггарт перекрестился. Он был не очень религиозен, но к духовным особам относился с величайшим почтением. Как ему объяснить преподобному, что он не может открыть дверь, потому что собирается согрешить?
Алекс растерянно посмотрел на Жизель. Эта распутная девица уселась на диванный валик и, раздвинув ноги, поманила его пальцем.
Доктор снова выглянул в окно.
— Не могли бы вы открыть дверь, месье? — спросил священник. — Этот человек ранен.
— Подведите лошадь к фонарю, чтобы я мог взглянуть на него, — сказал Алекс.
Священник тяжело вздохнул и попросил Всевышнего дать ему терпения. Потом осторожно подвел лошадь к фонарю и приподнял голову всадника, чтобы доктор как следует рассмотрел его.
— Черт бы вас всех побрал! — закричал Мактаггарт, сразу узнавший друга. Женщина, как он догадался, была наследницей де Шевену.
Алекс на секунду задумался. Потом прокричал:
— Я сейчас спущусь! — Закрыв окно, он повернулся к Жизель: — Прости, дорогая, но у меня пациенты.
Жизель надула пухлые красные губы.
— Я могла бы помочь, — сказала она, поигрывая ленточками своего пеньюара.
— Нет, если, конечно, вид крови не доставляет тебе удовольствия.
Жизель передернула плечами и ушла в спальню, хлопнув дверью.
Алекс сбежал по лестнице. Отодвинув засов, распахнул дверь. Один из священников держал на руках девушку, второй осторожно снимал с лошади Уэбба.
— Со мной все в порядке, — пробормотал Уэбб к величайшему облегчению Алекса.
— Слава Богу, — пробормотал доктор и, поддерживая Уэбба, повел его к двери. — А я боялся, что этот визит не будет оплачен. Покойники не платят по счетам.
— Ты истинный шотландец, приятель. Никогда не забываешь о деньгах. — Уэбб попытался улыбнуться.
Алекс повернулся к священнику, все еще стоявшему у фонаря.
— Отведите лошадь во двор и передайте конюху. Скажите ему, что Мактаггарт просил о ней позаботиться. Пусть также снимет седло и все прочее и бросит в реку.
Алекс заметил, что священники переглянулись, как бы говоря друг другу: «Я же говорил тебе, здесь что-то не так».
— Благодарю за помощь. Если сообщите, из какого вы прихода, я внесу пожертвование, чтобы отблагодарить вас, — сказал Алекс священнику, державшему на руках женщину.
Священник с трудом поднялся по лестнице и осторожно опустил свою ношу на диван.
— У меня есть некоторый опыт, и я могу быть вам полезен. — Он решительно скинул плащ.
«Нельзя спорить с духовными лицами, — подумал Алекс. — К тому же все равно без помощи мне не обойтись»
Алекс открыл застекленный шкафчик, где хранил медицинские инструменты, и нашел бинты, чтобы перевязать голову раненого. Затем взял кувшин с водой и полотенце и принялся осторожно вытирать кровь со лба Уэбба.
Но тот отстранил руку Алекса:
— Я чувствую себя прекрасно, мистер лекарь. Сначала позаботься о Лили.
Алекс передал окровавленное полотенце священнику:
— Если вы решили мне помочь, то утрите кровь с его лица, чтобы я мог как следует рассмотреть его.
— Шотландец… — усмехнулся священник. — Трудно привыкнуть к вашим манерам.
— Не ирландский ли акцент я слышу в вашей речи отец? — спросил Алекс. — Ирландский, если не ошибаюсь!
Священник кивнул:
— Жозеф О'Брайен. Через Париж направляюсь в Рим.
«Раз он не француз, его можно не опасаться, — подумал Алекс. — К тому же в Париже он не задержится и не расскажет о том, что видел».
— За помощь, отец Жозеф, я выставлю вам бутылку отменного шотландского виски. Вы не против шотландского виски? Это не та водица, которую пьете вы, ирландцы.
— Похоже, ты уже успел хлебнуть, — заметил Уэбб.
— Помолчи, приятель, — отозвался Алекс.
Уэбб сидел стиснув зубы, пока отец Жозеф промывал его рану. При этом он ни на секунду не забывал о Лили.
Если бы он не задержался с Алексом… Если бы он отказался взять ее с собой в Париж…
«Если бы… если бы… если бы…» — обвинял он себя.
Уэбб наблюдал за каждым движением Алекса. Ему казалось, что если Лили сейчас откроет глаза, то посмотрит на него с укором, ведь он не успел прийти ей на помощь.
— Уэбб… — вдруг прошептала она. — Уэбб, где ты?
— Я здесь, Лили.
Уэбб стремительно пересек комнату и опустился на колени рядом с диваном, на котором лежала Лили. Головану него кружилась, все расплывалось перед глазами.
Сделав над собой усилие, он взял ее за руку. Другая рука была уже забинтована, и от бинтов исходил какой-то резкий запах — очевидно, Алекс смазал ожоги мазью.
Уэбб вопросительно посмотрел на друга. Тот отвел глаза, затем, пожав плечами, проговорил:
— Я пока не знаю, что с ней. Вижу, что серьезный ушиб. — Алекс показал на огромную шишку у виска. — И также множество ушибов на теле. Возможно, есть внутренние повреждения, но я пока не берусь это утверждать. Было бы хорошо, если бы она пришла в себя. Я не обманываю тебя, приятель. Чем дольше она будет находиться в бессознательном состоянии, тем хуже для нее.
— Уэбб… — снова прошептала Лили, сжав его руку.
— Очнись, Лили, — прошептал Уэбб, склоняясь к ней. — Очнись. Я не уеду из Парижа без тебя. Я ни за что не покину тебя. Открой глаза, и мы проживем всю жизнь вместе.
Ее дыхание участилось, словно она долго бежала и теперь никак не могла отдышаться.
— Уйди… Пожалуйста, уйди… — пробормотала она. Ресницы ее затрепетали, Лили попыталась открыть глаза, но не смогла. Она расслабилась и стала дышать ровнее.
Часы на камине пробили одиннадцать. Алекс положил руку на плечо Уэбба.
— Тебе надо отдохнуть. Я сам посижу около нее.
— Нет, я не уйду. — Уэбб с раздражением посмотрел на друга и снова взял Лили за руку: — Ты меня слышишь, малышка? Я никуда не уйду.
Лили открыла глаза и увидела, что находится в полутемной комнате. Она слышала гулкое тиканье часов и потрескивание поленьев в камине. Какой-то резкий запах ударил ей в ноздри… Что это за запах? Она попыталась понять, где находится, но все вокруг было незнакомое.
Все, кроме человека, лежавшего рядом и обнимавшего ее.
Лили вздохнула с облегчением.
Уэбб жив.
Присмотревшись, она увидела повязку на его голове и запекшуюся кровь в волосах.
Ей захотелось прикоснуться к нему, и она протянула руку, но тотчас же острая боль пронзила ее до кончиков пальцев. Лили посмотрела на свою руку и увидела, что она забинтована, как и голова Уэбба.
— Итак, вы решили присоединиться к нам, миледи, — раздался незнакомый голос. — Это обрадует нашего общего друга.
Лили повернула голову и увидела мужчину с толстым шерстяным пледом на плечах. Он сидел на стуле в нескольких метрах от нее. В черных волосах незнакомца просматривалась седина, но определить его возраст Лили не сумела. Ему могло быть лет тридцать, могло быть и сорок.
— Я вас знаю? — спросила Лили.
— Я ваш доктор.
— Тогда почему я чувствую себя… так ужасно? Доктор добродушно рассмеялся.
— Лучшего выбора и не сделаешь, — сказал он.
— Какого выбора?
— Лучшей жены не найти для этого упрямца, что лежит рядом с вами.
— Но я… не жена. — Лили попыталась сесть.
Уэбб тут же проснулся. Он с удивлением посмотрел на Лили, и на губах его появилась робкая улыбка.
— Малышка! Наконец-то!
Уэбб наклонился и поцеловал ее. Лили позволила поцеловать себя еще раз, затем оттолкнула.
— Я просила тебя не называть меня так, — сказала она. — Но как… Как тебе удалось найти меня? Как ты спасся? Ты опасно ранен? Вид у тебя ужасный. Где мы?
Уэбб посмотрел на друга:
— Вот видишь, Алекс. Отвратительный характер… Доктор деликатно откашлялся.
— Позволь мне самому делать выводы. — Он подошел к дивану и положил руку на лоб Лили.
— А как он? — спросила она, глядя на Уэбба.
— Он скоро поправится. Как и вы, только позвольте мне заняться вами. Как вы себя чувствуете, миледи?
Уэбб скоро поправится. Лучшего ответа и не придумаешь.
А вот она… Она чувствовала себя так, будто проглотила моток шерстяных ниток, пушистых и колючих одновременно.
Лили закрыла глаза — и тотчас увидела кабинет графа.
И Фуше. Он угрожал ей.
Потом — удар по голове.
Перед тем как затолкать в карету, ее заставили выпить обжигающую жидкость…
А потом был грохот, и дым, и какие-то голоса…
— У меня болит голова. Наверное, это от того, что они заставили меня что-то выпить.
— Вы знаете, что это было? — спросил доктор.
— Нет. Но думаю, они хотели, чтобы я заснула и не кричала. На вкус… это было что-то сладкое.
— Возможно, настойка опия. Неудивительно, что у вас болит голова. И неудивительно, что вы так долго не приходили в себя. Что еще болит?
— Рука, — ответила Лили, поднимая забинтованную руку.
— До вашего венчания пройдет, — сказал Алекс, с улыбкой посмотрев на Уэбба. — Я пришлю вам счет вместе с небольшим подарком.
И тут Лили увидела у камина две темные фигуры.
— Она пришла в себя? — раздался голос.
— Да, отец Жозеф, — ответил Алекс. — Вы и отец Мишель спасли им жизнь.
— Священники? — удивилась Лили. — Вы думали, что я умру?
— Нет-нет, — сказал Уэбб. — Они помогли мне, когда я вытаскивал тебя из-под обломков кареты. Без их помощи мы бы не добрались сюда. Здесь мы в безопасности.
Безопасность. Лили поняла, что имеется в виду. Доктор знал, чем занимается Уэбб, и время от времени помогал ему. И они с Уэббом, конечно же, друзья.
— Алекс был так добр, что предложил святым отцам провести ночь у камина, — сказал Уэбб. — И кроме того, я хотел, чтобы они были рядом, когда ты придешь в себя.
— Для чего?
— Чтобы обвенчать нас, малышка. Прежде чем взойдет солнце, ты станешь моей женой.
Глава 22
— Выйти за тебя замуж? — Лили резко приподнялась. — Я не могу. Я не…
— Лили, не возражай. Конечно же, мы с тобой обвенчаемся. — Уэбб взял ее за руку. — Не знаю, как и когда это случилось, но я полюбил тебя. Ты для меня — все. Мне кажется, что я всегда любил тебя, малышка. Это для тебя что-нибудь значит?
Она в изумлении смотрела на Уэбба. Неужели он действительно любит ее?
Да, Уэбб любит ее. Лили едва не разрыдалась.
— Нет, Уэбб, я не могу выйти за тебя замуж, — возразила она. — Никогда. — Лили потупилась. — Нам обязательно сейчас об этом говорить? — прошептала она, бросая, взгляд на незнакомых людей, находившихся в комнате.
— Не могли бы вы оставить нас наедине? — обратился Уэбб к мужчинам, стоявшим у дивана.
Священники и Алекс ушли в другую комнату, и Уэбб торопливо заговорил:
— Ты права, мы не должны обсуждать это при посторонних. Но мы обвенчаемся — это решено. — Уэбб вытащил из кармана несколько листов бумаги и протянул их Лили.
Она взглянула на знакомые ей документы:
— Где ты это взял?
— В кабинете. Я пришел сразу же после того, как тебя увезли, и увидел Труссебуа, оформляющего эти документы для Фуше.
— Труссебуа предал нас, — вздохнула Лили. — Он заслуживает… наказания.
— Согласен. Поэтому я запер его в винном погребе.
— Не стоит его жалеть, — сказала Лили и добавила: — Его следовало бы отправить вместе с Арманом…
— С Арманом? Лили отвела взгляд.
— Где он? — с тревогой в голосе спросил Уэбб.
— Я не убивала его. Если ты именно этого боишься… Насколько я понимаю, его жизнь вне опасности. Кроме того… это не я придумала. Так решила Амелия. Она обещала, что с ним будут хорошо обращаться.
— Амелия? При чем здесь Амелия?
— Она приехала как раз вовремя… А до этого Арман подслушивал.
— Что же он подслушал?
— Он подслушал наш с Костарами разговор. Я им сказала, что не являюсь Аделаидой де Шевену.
— Что?! — изумился Уэбб. — Я не ослышался? Ты что, действительно все рассказала Костарам?
Лили кивнула.
Уэбб смотрел на нее во все глаза.
— Мне не хотелось оставаться в Париже, и я подумала… — Лили чуть не выложила всю правду, но вовремя умолкла.
«Я думала, что вы с Амелией любовники, и это было… невыносимо»
— Я просто подумала, — продолжала Лили, — что надо побыстрее найти дневники и завершить нашу миссию. Но Арман все услышал и сказал, что убьет меня. Возможно, он убил бы и Костаров. По крайней мере передал бы их полиции. Поэтому я согласилась с Амелией. Она решила увезти его из Парижа.
— И что же вы с Амелией решили с ним сделать? — спросил Уэбб, скрестив на груди руки.
— Амелия предложила подарить его султану. Уэбб раскрыл рот, но не сумел вымолвить ни слова.
— Это Амелия так решила. Она оглушила Армана дубинкой, а потом ей пришла в голову мысль подарить его султану. Амелия сказала, что султан любит красивых слуг. И сказала, что Арман будет у султана почетным гостем.
Уэбб снова раскрыл рот — и снова закрыл его.
— Мне показалось, что все это… очень странно, но Амелия считала, что забавно.
И тут Уэбб расхохотался.
— Значит, ты не сердишься на меня? — улыбнулась Лили.
Она понимала, что скоро Уэбб узнает всю правду, но сейчас ей не хотелось об этом думать.
— Мне следовало бы сердиться, но я не сержусь, и ты это прекрасно знаешь. — Уэбб взял из ее руки документы. — Посмотри… Труссебуа сказал, что графа «жених» осталась без подписи, потому что Арман не явился. Я вписал сюда свое имя. Поэтому мы… в каком-то смысле уже законные муж и жена. Мне показалось, ты захочешь, чтобы наш брак был освящен церковью. Поэтому я попросил отца Жозефа совершить обряд венчания.
— Разве можно назвать этот брак законным? Я подписала этот документ не по своей воле. Там даже нет моего настоящего имени.
— Это твоя подпись?
— Но я…
— Твоя?
— Да, но…
— Значит, мы муж и жена.
— Я так не считаю. И не признаю этот документ законным.
— Не имеет значения, какие имена в этом документе. По французским законам мы муж и жена. Следовательно, все состояние Аделаиды переходит к ее законному мужу.
— Фуше никогда этого не допустит.
— Не допустит? Смотри… Здесь его подпись — подпись свидетеля. Впрочем, я уверен: эта хитрая лиса сумеет оправдаться перед Наполеоном.
— Сначала ему придется убить меня.
— Зачем же убивать тебя дважды? Согласно заключению доктора Александра Мактаггарта, Аделаида де Шевену скончалась от ран, полученных при взрыве на рю Сен-Никез. А Лили д'Артье Коупленд Драйден, к счастью, поправляется.
— Бедная Аделаида, — сказала Лили. — Что же вы сделаете с ее телом?
— Все очень просто. Алекс засвидетельствует смерть, святые отцы подпишут документ, и Аделаида будет предана земле прежде, чем Фуше что-либо увидит.
— Ты меня успокоил. Я боялась, что ты и меня собираешься отправить к султану.
Уэбб улыбнулся:
— Полагаю, что ты не в его вкусе.
Уэбб не стал объяснять, какая судьба уготована молодому человеку. Он опасался, что Лили потребует догнать Амелию и спасти Армана, потребует вернуть его в Париж. Впрочем, такой хитрец, как Арман, скорее всего и при дворе султана устроится неплохо.
— Что ж, Лили, Аделаида скончалась, и тебе здесь больше нечего делать. Поэтому я доставлю тебя обратно в Лондон. А дневники… Мы не сумели их найти, значит, и Фуше не найдет. А потом, через несколько месяцев, я вернусь и отыщу их.
— Тебе не надо сюда возвращаться.
Лили беспокоится за него? Хороший знак. Сейчас она, конечно, упрямится и не желает признавать их брак, но он сумеет ее уговорить.
— Я понимаю, что ты беспокоишься за меня, но со мной ничего не случится. А ты в это время поживешь в моем доме в Лондоне.
— Пожалуйста, выслушай меня, — сказала Лили. — Тебе не придется возвращаться в Париж, потому что нет никаких дневников. Об этом мне сказали Костары.
— Костары?
— Да. Когда я прямо спросила их об этом, они ответили, что Анри никогда не вел дневников.
— О чем ты их спросила? — У Уэбба голова шла кругом, к тому же боль в виске все усиливалась.
— Я уже говорила тебе, что Арман слышал наш разговор. Но сомневаюсь, что он что-нибудь расслышал, когда я спрашивала про дневники.
— Но как ты решилась?..
— На слушании я поняла: Костары знают, что я не Аделаида. Знал об этом и Труссебуа. Поэтому я решила расспросить Костаров. Солиситору я никогда не доверяла, а старикам доверилась. Вот почему я задала им этот вопрос.
— Это все так… неожиданно. И глупо…
— Глупо?! — обиделась Лили. — Тогда скажи что-нибудь более умное.
— А почему ты считаешь, что Костары сказали тебе правду?
Лили вытащила из-за корсажа конверт, сложенный вдвое, и протянула его Уэббу.
— Я не вскрывала его, но Костары сказали мне, что оно от Анри де Шевену. Это письмо должны были доставить твоему отцу в случае смерти Анри. Полагаю, что там он все объясняет.
Уэбб взглянул на конверт. Он узнал почерк Анри. Узнал и печать.
Он вскрыл конверт и пробежал глазами строчки.
Лили сказала правду: у Анри не было никаких дневников. Он говорил о них, чтобы лорд Драйден не тянул с оплатой. И в письме просил позаботиться о Костарах, верно служивших ему долгие годы.
Уэбб поднялся, подошел к камину и бросил в огонь эту последнюю улику. С минуту он молча смотрел на пламя, наконец спросил:
— Почему ты не сказала мне о том, что хочешь расспросить Костаров?
— Ты тогда был занят. Амелия…
Уэбб подошел к Лили:
— Если ты думаешь, что мы с Амелией… Лили приложила палец к его губам:
— Я все знаю. Она мне все объяснила.
Уэбб живо представил, что это был за разговор. Поцеловав пальчик, который Лили только что прижимала к его губам, он спросил:
— Тогда почему же ты ничего не рассказала мне о своих подозрениях? Почему не сообщила о своем решении поговорить с Костарами?
— Потому что ты бы мне не позволил. Разумеется, не позволил бы. Ведь это чудовищный риск.
— Уэбб, ты можешь мне не верить, но я очень быстро все выяснила. По словам Костаров, Анри был не так глуп, чтобы доверять свои секреты бумаге. По правде говоря… — Лили внезапно умолкла.
— Что?
— Он был… у него была прекрасная память, и он все запоминал, — пояснила Лили. — Костары говорят, что он никогда не вел никаких записей — так безопаснее.
Уэбб подозревал, что Лили о чем-то умолчала, но ему сейчас не хотелось расспрашивать ее. Главное — дневников не существует. Значит, в Париже им делать больше нечего.
— Я вижу, ты разочарован, — сказала Лили. — Полагаешь, что мы напрасно совершили это путешествие?
Напрасно? Он бы так не сказал. Британские агенты на континенте могли спать спокойно, зная, что никаких дневников не существует. И кроме того, они с Лили выполнят последнюю волю Анри — спасут Костаров.
К тому же он, Уэбб Драйден, нашел в Париже нечто более ценное, чем дневники Анри.
Он нашел свою любовь. Нашел Лили.
Сейчас он должен сделать так, чтобы она доверяла ему. Но сначала он хочет получить ответы на некоторые вопросы.
Где Костары? И где Селеста?
Уэбб улыбнулся. Лили все-таки сумела перехитрить Фуше — сумела спасти слуг.
Теперь оставалось только заехать за Костарами и Селестой и добраться до побережья, где их будет ждать корабль.
— У меня к тебе последний вопрос, Лили, — сказал Уэбб, опускаясь перед ней на колени: — Почему ты не хочешь обвенчаться сегодня?
Она пристально посмотрела на него. В какое-то мгновение ему показалось, что он видит слезы в ее глазах.
— Уэбб, мы дурно поступили в ту ночь, в спальне графа… И мне не следовало отправляться с тобой в Париж. Но я совершу еще большую ошибку, если выйду за тебя замуж. — Она вздохнула и продолжила: — Мой дом в Виргинии. А у тебя — служба у отца. Как ты мог уже убедиться, твоя жизнь не для меня. Прошу тебя, забудь о днях, проведенных в Париже. Забудь обо мне. Все это — ошибка. Уэбб схватил ее за плечи:
— Я не верю ни одному твоему слову. Скажи мне, Лили, почему ты отказываешься выйти за меня замуж?
Глядя Уэббу прямо в глаза, Лили ответила:
— Потому, что я не люблю тебя. Я просто хотела отплатить тебе за то, что ты когда-то не замечал меня. Похоже, мне это удалось.
— Лили, не возражай. Конечно же, мы с тобой обвенчаемся. — Уэбб взял ее за руку. — Не знаю, как и когда это случилось, но я полюбил тебя. Ты для меня — все. Мне кажется, что я всегда любил тебя, малышка. Это для тебя что-нибудь значит?
Она в изумлении смотрела на Уэбба. Неужели он действительно любит ее?
Да, Уэбб любит ее. Лили едва не разрыдалась.
— Нет, Уэбб, я не могу выйти за тебя замуж, — возразила она. — Никогда. — Лили потупилась. — Нам обязательно сейчас об этом говорить? — прошептала она, бросая, взгляд на незнакомых людей, находившихся в комнате.
— Не могли бы вы оставить нас наедине? — обратился Уэбб к мужчинам, стоявшим у дивана.
Священники и Алекс ушли в другую комнату, и Уэбб торопливо заговорил:
— Ты права, мы не должны обсуждать это при посторонних. Но мы обвенчаемся — это решено. — Уэбб вытащил из кармана несколько листов бумаги и протянул их Лили.
Она взглянула на знакомые ей документы:
— Где ты это взял?
— В кабинете. Я пришел сразу же после того, как тебя увезли, и увидел Труссебуа, оформляющего эти документы для Фуше.
— Труссебуа предал нас, — вздохнула Лили. — Он заслуживает… наказания.
— Согласен. Поэтому я запер его в винном погребе.
— Не стоит его жалеть, — сказала Лили и добавила: — Его следовало бы отправить вместе с Арманом…
— С Арманом? Лили отвела взгляд.
— Где он? — с тревогой в голосе спросил Уэбб.
— Я не убивала его. Если ты именно этого боишься… Насколько я понимаю, его жизнь вне опасности. Кроме того… это не я придумала. Так решила Амелия. Она обещала, что с ним будут хорошо обращаться.
— Амелия? При чем здесь Амелия?
— Она приехала как раз вовремя… А до этого Арман подслушивал.
— Что же он подслушал?
— Он подслушал наш с Костарами разговор. Я им сказала, что не являюсь Аделаидой де Шевену.
— Что?! — изумился Уэбб. — Я не ослышался? Ты что, действительно все рассказала Костарам?
Лили кивнула.
Уэбб смотрел на нее во все глаза.
— Мне не хотелось оставаться в Париже, и я подумала… — Лили чуть не выложила всю правду, но вовремя умолкла.
«Я думала, что вы с Амелией любовники, и это было… невыносимо»
— Я просто подумала, — продолжала Лили, — что надо побыстрее найти дневники и завершить нашу миссию. Но Арман все услышал и сказал, что убьет меня. Возможно, он убил бы и Костаров. По крайней мере передал бы их полиции. Поэтому я согласилась с Амелией. Она решила увезти его из Парижа.
— И что же вы с Амелией решили с ним сделать? — спросил Уэбб, скрестив на груди руки.
— Амелия предложила подарить его султану. Уэбб раскрыл рот, но не сумел вымолвить ни слова.
— Это Амелия так решила. Она оглушила Армана дубинкой, а потом ей пришла в голову мысль подарить его султану. Амелия сказала, что султан любит красивых слуг. И сказала, что Арман будет у султана почетным гостем.
Уэбб снова раскрыл рот — и снова закрыл его.
— Мне показалось, что все это… очень странно, но Амелия считала, что забавно.
И тут Уэбб расхохотался.
— Значит, ты не сердишься на меня? — улыбнулась Лили.
Она понимала, что скоро Уэбб узнает всю правду, но сейчас ей не хотелось об этом думать.
— Мне следовало бы сердиться, но я не сержусь, и ты это прекрасно знаешь. — Уэбб взял из ее руки документы. — Посмотри… Труссебуа сказал, что графа «жених» осталась без подписи, потому что Арман не явился. Я вписал сюда свое имя. Поэтому мы… в каком-то смысле уже законные муж и жена. Мне показалось, ты захочешь, чтобы наш брак был освящен церковью. Поэтому я попросил отца Жозефа совершить обряд венчания.
— Разве можно назвать этот брак законным? Я подписала этот документ не по своей воле. Там даже нет моего настоящего имени.
— Это твоя подпись?
— Но я…
— Твоя?
— Да, но…
— Значит, мы муж и жена.
— Я так не считаю. И не признаю этот документ законным.
— Не имеет значения, какие имена в этом документе. По французским законам мы муж и жена. Следовательно, все состояние Аделаиды переходит к ее законному мужу.
— Фуше никогда этого не допустит.
— Не допустит? Смотри… Здесь его подпись — подпись свидетеля. Впрочем, я уверен: эта хитрая лиса сумеет оправдаться перед Наполеоном.
— Сначала ему придется убить меня.
— Зачем же убивать тебя дважды? Согласно заключению доктора Александра Мактаггарта, Аделаида де Шевену скончалась от ран, полученных при взрыве на рю Сен-Никез. А Лили д'Артье Коупленд Драйден, к счастью, поправляется.
— Бедная Аделаида, — сказала Лили. — Что же вы сделаете с ее телом?
— Все очень просто. Алекс засвидетельствует смерть, святые отцы подпишут документ, и Аделаида будет предана земле прежде, чем Фуше что-либо увидит.
— Ты меня успокоил. Я боялась, что ты и меня собираешься отправить к султану.
Уэбб улыбнулся:
— Полагаю, что ты не в его вкусе.
Уэбб не стал объяснять, какая судьба уготована молодому человеку. Он опасался, что Лили потребует догнать Амелию и спасти Армана, потребует вернуть его в Париж. Впрочем, такой хитрец, как Арман, скорее всего и при дворе султана устроится неплохо.
— Что ж, Лили, Аделаида скончалась, и тебе здесь больше нечего делать. Поэтому я доставлю тебя обратно в Лондон. А дневники… Мы не сумели их найти, значит, и Фуше не найдет. А потом, через несколько месяцев, я вернусь и отыщу их.
— Тебе не надо сюда возвращаться.
Лили беспокоится за него? Хороший знак. Сейчас она, конечно, упрямится и не желает признавать их брак, но он сумеет ее уговорить.
— Я понимаю, что ты беспокоишься за меня, но со мной ничего не случится. А ты в это время поживешь в моем доме в Лондоне.
— Пожалуйста, выслушай меня, — сказала Лили. — Тебе не придется возвращаться в Париж, потому что нет никаких дневников. Об этом мне сказали Костары.
— Костары?
— Да. Когда я прямо спросила их об этом, они ответили, что Анри никогда не вел дневников.
— О чем ты их спросила? — У Уэбба голова шла кругом, к тому же боль в виске все усиливалась.
— Я уже говорила тебе, что Арман слышал наш разговор. Но сомневаюсь, что он что-нибудь расслышал, когда я спрашивала про дневники.
— Но как ты решилась?..
— На слушании я поняла: Костары знают, что я не Аделаида. Знал об этом и Труссебуа. Поэтому я решила расспросить Костаров. Солиситору я никогда не доверяла, а старикам доверилась. Вот почему я задала им этот вопрос.
— Это все так… неожиданно. И глупо…
— Глупо?! — обиделась Лили. — Тогда скажи что-нибудь более умное.
— А почему ты считаешь, что Костары сказали тебе правду?
Лили вытащила из-за корсажа конверт, сложенный вдвое, и протянула его Уэббу.
— Я не вскрывала его, но Костары сказали мне, что оно от Анри де Шевену. Это письмо должны были доставить твоему отцу в случае смерти Анри. Полагаю, что там он все объясняет.
Уэбб взглянул на конверт. Он узнал почерк Анри. Узнал и печать.
Он вскрыл конверт и пробежал глазами строчки.
Лили сказала правду: у Анри не было никаких дневников. Он говорил о них, чтобы лорд Драйден не тянул с оплатой. И в письме просил позаботиться о Костарах, верно служивших ему долгие годы.
Уэбб поднялся, подошел к камину и бросил в огонь эту последнюю улику. С минуту он молча смотрел на пламя, наконец спросил:
— Почему ты не сказала мне о том, что хочешь расспросить Костаров?
— Ты тогда был занят. Амелия…
Уэбб подошел к Лили:
— Если ты думаешь, что мы с Амелией… Лили приложила палец к его губам:
— Я все знаю. Она мне все объяснила.
Уэбб живо представил, что это был за разговор. Поцеловав пальчик, который Лили только что прижимала к его губам, он спросил:
— Тогда почему же ты ничего не рассказала мне о своих подозрениях? Почему не сообщила о своем решении поговорить с Костарами?
— Потому что ты бы мне не позволил. Разумеется, не позволил бы. Ведь это чудовищный риск.
— Уэбб, ты можешь мне не верить, но я очень быстро все выяснила. По словам Костаров, Анри был не так глуп, чтобы доверять свои секреты бумаге. По правде говоря… — Лили внезапно умолкла.
— Что?
— Он был… у него была прекрасная память, и он все запоминал, — пояснила Лили. — Костары говорят, что он никогда не вел никаких записей — так безопаснее.
Уэбб подозревал, что Лили о чем-то умолчала, но ему сейчас не хотелось расспрашивать ее. Главное — дневников не существует. Значит, в Париже им делать больше нечего.
— Я вижу, ты разочарован, — сказала Лили. — Полагаешь, что мы напрасно совершили это путешествие?
Напрасно? Он бы так не сказал. Британские агенты на континенте могли спать спокойно, зная, что никаких дневников не существует. И кроме того, они с Лили выполнят последнюю волю Анри — спасут Костаров.
К тому же он, Уэбб Драйден, нашел в Париже нечто более ценное, чем дневники Анри.
Он нашел свою любовь. Нашел Лили.
Сейчас он должен сделать так, чтобы она доверяла ему. Но сначала он хочет получить ответы на некоторые вопросы.
Где Костары? И где Селеста?
Уэбб улыбнулся. Лили все-таки сумела перехитрить Фуше — сумела спасти слуг.
Теперь оставалось только заехать за Костарами и Селестой и добраться до побережья, где их будет ждать корабль.
— У меня к тебе последний вопрос, Лили, — сказал Уэбб, опускаясь перед ней на колени: — Почему ты не хочешь обвенчаться сегодня?
Она пристально посмотрела на него. В какое-то мгновение ему показалось, что он видит слезы в ее глазах.
— Уэбб, мы дурно поступили в ту ночь, в спальне графа… И мне не следовало отправляться с тобой в Париж. Но я совершу еще большую ошибку, если выйду за тебя замуж. — Она вздохнула и продолжила: — Мой дом в Виргинии. А у тебя — служба у отца. Как ты мог уже убедиться, твоя жизнь не для меня. Прошу тебя, забудь о днях, проведенных в Париже. Забудь обо мне. Все это — ошибка. Уэбб схватил ее за плечи:
— Я не верю ни одному твоему слову. Скажи мне, Лили, почему ты отказываешься выйти за меня замуж?
Глядя Уэббу прямо в глаза, Лили ответила:
— Потому, что я не люблю тебя. Я просто хотела отплатить тебе за то, что ты когда-то не замечал меня. Похоже, мне это удалось.
Глава 23
Англия, канун нового, 1800 года
Лили упорно твердила, что не любит его, и это угнетало Уэбба. Сидя в карете, катившей в сторону Лондона, он украдкой посматривал на нее. Она казалась совершенно невозмутимой.
Неужели Лили обманывает его? Гордость не позволяла ему обсуждать эту тему.
Перед тем как покинуть Париж, Лили попросила Уэбба передать Люсьену записку. Она умоляла брата послушаться ее совета и немедленно вернуться в Виргинию, к семье.
Париж для них стал опасен.
Покинув квартиру Алекса, они направились в загородное поместье Анри. Избегая встречи с наемными головорезами Фуше, разыскали уединенный охотничий домик, где их ждали Костары и Селеста.
Вскоре они уже мчались к побережью, останавливаясь только для того, чтобы «сменить лошадей и перекусить. В переполненной карете на личную тему не поговоришь, а во время коротких остановок Лили избегала его, держась поближе к мадам Костар и Селесте.
В Лондон они прибыли за полночь, через шесть дней после злополучного взрыва.
Узбб отвез Лили в дом ее тетки, предупредив: рано утром он заедет за ней и они вместе отправятся на доклад к отцу. Уэбб успел заехать в министерство иностранных дел и оставил на столе отца подробный отчет об их миссии — он составил его в дороге, — чтобы лорд Драйден был готов к утренней встрече. Уэбб чувствовал: отчет должен понравиться отцу.
Добравшись наконец до своей постели, Уэбб погрузился в беспокойный сон.
На следующее утро, в четверть десятого, он заехал за Лили в дом ее тетки и, к своему величайшему удивлению, обнаружил, что она уже ждет его. Уэбб почти не сомневался: Лили попытается скрыться.
Попытается покинуть его.
Сейчас, когда они ехали в карете, Лили по-прежнему избегала смотреть на него, молчала и неохотно отвечала на вопросы.
— Мы уже подъезжаем к министерству, — сказал Уэбб, но Лили лишь молча кивнула в ответ.
Карета медленно приближалась к роскошному особняку на берегу Темзы, в окно повеяло запахом тины. Вскоре они остановились. Уэбб помог Лили и Селесте выбраться из кареты.
Лили настояла на том, чтобы ее сопровождала Селеста.» Чтобы выглядеть… благопристойно «, — пояснила она. Однако Уэбб подозревал, что ей не хотелось оставаться с ним наедине.
— Не знаю, как ты, но я нахожу этот запах отвратительным, и мне не терпится отправиться с тобой в свадебное путешествие.
— Мы не женаты, Уэбб.
Он попытался заглянуть в ее зеленые глаза, но она поспешно отвернулась.
— Возможно, ты права. Полагаю, что я должен поблагодарить тебя за отказ подтвердить наш брак. В таком случае я смогу подыскать себе невесту менее упрямую и не столь склонную ко лжи.
Селеста хмыкнула, и Лили бросила на нее сердитый взгляд.
Уэбб не мог продолжить разговор, так как у парадного входа их уже ждал Сесил, секретарь отца. Он сразу повел их к лорду.
Оставив Селесту в коридоре, Уэбб и Лили вошли в просторный кабинет.
— Я только что прочитал твой отчет, Уэбб, — сказал лорд Драйден, поднимаясь из-за стола и кивком головы приветствуя Лили. Он указал ей на стул.
Лили села. Уэбб с отцом также сели и продолжили разговор.
Лорд Драйден никогда не был педантом и говорил лишь о главном.
Уэбб отвечал на вопросы отца, но внезапно тот обратился с вопросом к Лили, и она дала ему исчерпывающий ответ.
Наконец лорд Драйден откинулся на спинку кресла, снял очки и потер пальцами переносицу.
Уэбб вдруг понял, что отец очень постарел. Морщины у глаз стали глубже, и сейчас он выглядел ужасно усталым, то есть совершенно не походил на всегда живого и энергичного лорда Драйдена.
— Я должен извиниться перед тобой, Лили, — сказал он. — Должен извиниться за то, что дал тебе такое бессмысленное задание. Сейчас могу сказать лишь одно: нам надо во что бы то ни стало убедить всех в том, что Анри де Шевену не вел дневниковых записей. — Лорд Драйден умолк и посмотрел на лежавший перед ним отчет. — А если бы дневники существовали и оказались в руках французов, немцев или этих… ужасных американцев? Еще раз приношу вам свои извинения.
Лили выпрямилась и сложила руки на коленях.
— Я рада, что сумела хоть как-то вам помочь. Вы столько сделали для моей семьи, и я счастлива, что…
Лили упорно твердила, что не любит его, и это угнетало Уэбба. Сидя в карете, катившей в сторону Лондона, он украдкой посматривал на нее. Она казалась совершенно невозмутимой.
Неужели Лили обманывает его? Гордость не позволяла ему обсуждать эту тему.
Перед тем как покинуть Париж, Лили попросила Уэбба передать Люсьену записку. Она умоляла брата послушаться ее совета и немедленно вернуться в Виргинию, к семье.
Париж для них стал опасен.
Покинув квартиру Алекса, они направились в загородное поместье Анри. Избегая встречи с наемными головорезами Фуше, разыскали уединенный охотничий домик, где их ждали Костары и Селеста.
Вскоре они уже мчались к побережью, останавливаясь только для того, чтобы «сменить лошадей и перекусить. В переполненной карете на личную тему не поговоришь, а во время коротких остановок Лили избегала его, держась поближе к мадам Костар и Селесте.
В Лондон они прибыли за полночь, через шесть дней после злополучного взрыва.
Узбб отвез Лили в дом ее тетки, предупредив: рано утром он заедет за ней и они вместе отправятся на доклад к отцу. Уэбб успел заехать в министерство иностранных дел и оставил на столе отца подробный отчет об их миссии — он составил его в дороге, — чтобы лорд Драйден был готов к утренней встрече. Уэбб чувствовал: отчет должен понравиться отцу.
Добравшись наконец до своей постели, Уэбб погрузился в беспокойный сон.
На следующее утро, в четверть десятого, он заехал за Лили в дом ее тетки и, к своему величайшему удивлению, обнаружил, что она уже ждет его. Уэбб почти не сомневался: Лили попытается скрыться.
Попытается покинуть его.
Сейчас, когда они ехали в карете, Лили по-прежнему избегала смотреть на него, молчала и неохотно отвечала на вопросы.
— Мы уже подъезжаем к министерству, — сказал Уэбб, но Лили лишь молча кивнула в ответ.
Карета медленно приближалась к роскошному особняку на берегу Темзы, в окно повеяло запахом тины. Вскоре они остановились. Уэбб помог Лили и Селесте выбраться из кареты.
Лили настояла на том, чтобы ее сопровождала Селеста.» Чтобы выглядеть… благопристойно «, — пояснила она. Однако Уэбб подозревал, что ей не хотелось оставаться с ним наедине.
— Не знаю, как ты, но я нахожу этот запах отвратительным, и мне не терпится отправиться с тобой в свадебное путешествие.
— Мы не женаты, Уэбб.
Он попытался заглянуть в ее зеленые глаза, но она поспешно отвернулась.
— Возможно, ты права. Полагаю, что я должен поблагодарить тебя за отказ подтвердить наш брак. В таком случае я смогу подыскать себе невесту менее упрямую и не столь склонную ко лжи.
Селеста хмыкнула, и Лили бросила на нее сердитый взгляд.
Уэбб не мог продолжить разговор, так как у парадного входа их уже ждал Сесил, секретарь отца. Он сразу повел их к лорду.
Оставив Селесту в коридоре, Уэбб и Лили вошли в просторный кабинет.
— Я только что прочитал твой отчет, Уэбб, — сказал лорд Драйден, поднимаясь из-за стола и кивком головы приветствуя Лили. Он указал ей на стул.
Лили села. Уэбб с отцом также сели и продолжили разговор.
Лорд Драйден никогда не был педантом и говорил лишь о главном.
Уэбб отвечал на вопросы отца, но внезапно тот обратился с вопросом к Лили, и она дала ему исчерпывающий ответ.
Наконец лорд Драйден откинулся на спинку кресла, снял очки и потер пальцами переносицу.
Уэбб вдруг понял, что отец очень постарел. Морщины у глаз стали глубже, и сейчас он выглядел ужасно усталым, то есть совершенно не походил на всегда живого и энергичного лорда Драйдена.
— Я должен извиниться перед тобой, Лили, — сказал он. — Должен извиниться за то, что дал тебе такое бессмысленное задание. Сейчас могу сказать лишь одно: нам надо во что бы то ни стало убедить всех в том, что Анри де Шевену не вел дневниковых записей. — Лорд Драйден умолк и посмотрел на лежавший перед ним отчет. — А если бы дневники существовали и оказались в руках французов, немцев или этих… ужасных американцев? Еще раз приношу вам свои извинения.
Лили выпрямилась и сложила руки на коленях.
— Я рада, что сумела хоть как-то вам помочь. Вы столько сделали для моей семьи, и я счастлива, что…