А сон все не шел. Она думала о Крисе. Он был близко, всего лишь за стеной. Будто в соседней комнате. И вместе с тем – далеко как никогда.
    Как на разных планетах. В разных мирах. Наверное, я оказалась не той, кого он искал. Не могло же все так просто разрушиться! Смогла бы я когда-нибудь простить ему его желание обладать мной? Обладать в самом плохом смысле слова! Да, смогла бы. Если он поймет, что так нельзя. Черт, если он искренне извинится, я соглашусь впредь видеться с Бенджи только в его присутствии!
    Господи, пожалуйста, пусть он придет завтра, ведь я же буду танцевать для него! Да! Я люблю его... И он должен понять, что я не его собственность, что я – женщина, которая его любит! Но придет ли он? Вдруг нет?
   Мысли бегали по кругу, Лорин плакала в подушку, кусала губы, проклинала себя за то, что не попросила у Эмили снотворное, но в конце концов провалилась в сон.
 
   Крис не находил себе места. Ему то казалось, что теперь от него зависит вся их с Лорин дальнейшая жизнь, то – что это все уже не важно и они поссорились непоправимо. Он думал только о завтрашнем дне. Что-то мешало ему пойти к Лорин прямо сейчас или завтра, объясниться с ней, не требуя ничего, ни в чем не упрекая, а просто сказать о своей любви, о том, что сглупил, о том, что доверяет ей... Что Лорин и их отношения для него важнее всех Бенджи на свете!
    Я должен быть там. Должен видеть ее. Хочу видеть ее.
    Но что ей сказать? Вдруг она меня оттолкнет? Вдруг между ней и Бенджи не все еще умерло? Я же не вижу их! Может, он и вправду любит ее? Будет ли она с ним счастлива? Счастливее, чем со мной...
    Я не знаю. Ничего не знаю. Может быть все, что угодно. Завтра увидим.
   Эмили и в самом деле чудесно готовила. Лорин даже сумела заставить себя съесть кусочек омлета с курицей, хотя так нервничала, что ее мутило. Эмили за завтраком сообщила, что у нее выходной и она непременно приедет поддержать Лорин.
   Лорин отправилась в свою квартиру взять необходимые для выступления вещи. Собралась она быстро и без приключений и успела ответить на звонок Бенджи, который пребывал в почти истерическом состоянии. Партнер пообещал заехать за ней.
   Лорин тщетно пыталась занять себя мыслями о том, насколько ей хочется садиться в машину к этому меланхоличному психопату, с которым ее угораздило стать в пару несколько лет назад... Но не Бенджи, не сохранность жизни и даже не предстоящий конкурс волновали ее больше всего.
    Придет ли Крис? Или это на самом деле конец, и не будет больше всего того сказочного, нежного и страстного, что возникло между нами? Неужели он и вправду окажется одним из миллионов самовлюбленных и эгоцентричных мужчин?!
   У Лорин пока не было ответа.
   Для нее все было словно в тумане: встреча с Бенджи, слезы, дрожащие на кончиках его ресниц, сумасшедшая поездка по городу, которая явственно свидетельствовала о том, что Бенджи безумно нервничает перед испытанием и готов скорее погибнуть, чем попасть на конкурс...
   Лиза волновалась, наверное, еще больше. Она хотела пройти в гримерку, чтобы помочь подруге подготовиться и поддержать ее, но это было против правил.
   – Здесь очень строго, мисс, – сообщил Лизе долговязый администратор, определить пол которого было задачей не для среднего ума. Лиза показала ему язык и вернулась к Фрэнку.
   – Где Крис? – истерическим шепотом спросила она у Фрэнка.
   – Я не знаю! – не менее истерично ответил он.
   Оба оглядывались, но Криса нигде не было видно.
   – Ты же сказал, что он придет!
   – Он и вправду собирался!
   – О боже мой... – стонала Лиза и вновь начинала лихорадочно высматривать Криса в толпе.
 
   – Вы что, не можете ехать быстрее?! – яростно.
   – Мистер, вы разве не видите, что здесь пробка? – язвительно.
   – Далеко отсюда до Восемнадцатой авеню?! – взволнованно.
   – Да нет, пара кварталов...
   – И на этом спасибо! Вот, держите!
   – Эй, сдачу возьмите! Нет?! – восторженно. – Счастливо, мистер!
   Танцы танцами, но на скорость Крис не бегал тысячу лет. Сложно. Тем более – с букетом орхидей в руках.
 
   – Пары, пожалуйста, на сцену! – Голос, немного искаженный микрофоном, словно из-за ватной стены.
   – Лорин, быстрее!
   – Да!
    Господи, помоги мне! Только бы Крис пришел! Я буду танцевать так, как не танцевала никогда!
   – Вперед, Бен! Бенджи, держи себя в руках. Ты же мужчина!
   И ослепительный свет прожекторов. Зала почти не видно.
    Он должен быть там! Он увидит меня!
   Участвовали двадцать семь пар: отборочный тур был жестким. Программа конкурса была насыщенной: латиноамериканские и европейские танцы, а в финале – подготовленная заранее композиция.
   Лорин стояла в цепком, придирчивом электрическом свете. Она была великолепна в платье огненного цвета, силуэтом напоминающем то ли язык пламени, то ли какой-то экзотический цветок. Лорин надела его впервые.
    Для победы. И для него.
 
   Крис влетел в фойе... и понял, что опоздал. Всей душой он ненавидел опаздывать.
    Тем более – если это вопрос жизни и смерти!
   У него спросили пригласительный билет, его, конечно, не оказалось, и пришлось еще задержаться у кассы.
   Крис поднялся на второй этаж, чтобы войти в зал, где ряды располагались амфитеатром вокруг круглой сцены. Темнота. Оглушительная музыка, мгновенно заполняющая сознание. Жесткий свет прожекторов. Много пар внизу, ярких и прекрасных, как райские птицы.
   И она – быстрая, совершенная. Притягательная. Пламенная.
    Моя возлюбленная! Каким же я был идиотом! Да я буду драться за нее с кем угодно...
   Крис буквально ощупью нашел себе место в последнем ряду.
 
   Латиноамериканские танцы Лорин любила всегда – зажигательные, страстные, энергичные, полные жизни и всего того, что стоит в жизни любить.
    Жаль, что баллы не озвучивают...
   Джайф и фокстрот – и совсем другая атмосфера, веет прелестью ушедших лет, летним вечерним воздухом и наивным ожиданием праздника.
   Лорин и Бенджи двигались слаженно и красиво, как одно существо – гармоничное, пластичное, сильное и страстное. Говорят, такое бывает только у танцоров-любовников на пике романтических чувств. Ну или у самых талантливых пар, которые много работали вместе.
   Однако они пришли сюда не для того, чтобы поразить жюри и зрителей отточенностью движений и красотой своих тел.
   – Помни о руках. Это твой козырь, – шепнул Бенджи в коротком перерыве. Танцевальные конкурсы часто превращались в марафоны, все об этом знали, но танцы – это страсть, для которой можно многим пожертвовать.
   Лорин рассеянно кивнула.
   – Да-да.
    Лиза, Фрэнк, Эмили, папа и мама... Но где же Крис?!
   Последний тур объявлен.
   – Пошли скорее! – Лорин потянула своего партнера за руку. Ей нужны были эти несколько секунд, чтобы успеть увидеть в зале Криса.
   Она задержалась на мгновение в тени, чтобы лучше видеть зрительный зал. Родители, подруги, Фрэнк – все сидят вместе, но Криса нет.
    Криса нет?!
   Сердце упало.
    Это конец.
   И откуда-то из глубин самого женского естества поднялась ярость.
    Но ты не испортишь мой танец! Черт тебя побери, Крис Риш!
   Пары ждали своей очереди на сцене за специально расставленными столиками. Согласно жеребьевке Бенджи и Лорин выступали четвертыми. Ждать недолго – каждый танец всего три минуты. Бенджи то и дело стонал:
   – Это ужасно... Запоминаются только первые и последние... нас пропустят...
   – Успокойся. Запоминаются первые, последние и лучшие. У нас все шансы. Если оба выложимся. Давай же!
   Бенджи, по всему было видно, готовился или немедленно упасть в обморок, или исполнить великолепнейший танец.
   – Следующая композиция – пары номер девятнадцать.
   – Бенджи, давай!
   – О-о-ох!
   И зазвучала музыка. Лорин отказалась от всего: от своего тела, от осознания себя, от ощущений, которые давала реальность, от видения этого зала... Она отдала себя музыке и движению в ней.
   Выбор мелодии, конечно, был заслугой Бенджи. Ее дикий ритм, звуки, вплетенные в музыкальную композицию, – все это разительно отличало пару Лорин и Бенджи от всех остальных. Крики птиц, оглушительный треск насекомых, шелест ночного ветра по влажной листве, отдаленный рык какого-то хищника – и бешеный бой барабанов, самозабвенный поток флейты, переливы каких-то клавишных...
   Это была душа Африки, выраженная в звуке. В звуке и в движении. Лорин и Бенджи кружили, то почти сливаясь воедино, то расходясь, как смертные враги. Они рвано метались по сцене, при этом быстрой волной перетекая из одного положения в другое. И виделся то поединок двух хищников, то любовная игра каких-то крупных кошачьих, то отчаяние пойманной жертвы и торжество победителя, то непрочная покорность шаману заклятого им лесного духа.
   Этот дикий, страстный, ослепительный, завораживающий танец заставил весь зал затаить дыхание. Казалось, что еще немного – и сердца начнут стучать в едином ритме, отбиваемом шаманскими тамтамами.
   Крис до сих пор не знал, что это такое – танец как искусство, что значит танцевать по-настоящему, забывая себя и собой, своим телом, его движениями порождая что-то новое, прекрасное и неповторимое.
   Крис никогда не видел Лорин в настоящем танце.
    Она же безумно талантлива! И эта девушка любит меня... Господи, какое счастье! Спасибо, Господи!
   Лорин танцевала неудержимо, стихийно, как язык пламени над костром в глухой ночной тьме. Она была испуганной, жаждущей, злой, зовущей, хрупкой, опасной... Крис был потрясен тем, что можно так точно передать оттенки чувств движениями тела. И тем не менее все, что он видел, было реальностью.
   Бенджи был прав, когда говорил, что руки Лорин – это ее козырь. Они будто танцевали свой собственный танец, два сполоха ярких искр, взмывающие вверх, две быстрых струи в потоке, сплетающиеся друг с другом в нежной и чувственной игре. У Лорин была удивительная пластика, и все ее тело отвечало на зов музыки.
   За три минуты можно успеть очень многое: признаться в любви, погибнуть, погубить отношения. Да что угодно. Но все-таки три минуты – это очень, очень мало...
   Финальный «аккорд» – Бенджи на полу, словно гибкий побег какого-то экзотического растения. Лорин склонилась над ним, и непонятно было, что она сделает дальше: вопьется страстным поцелуем в губы или вцепится острыми зубами в горло. Или, заглянув в глаза долгим потусторонним взглядом, исчезнет. Искусство танца перелилось в искусство скульптуры. Время остановилось. Музыка затихла.
   Зал взорвался аплодисментами.
   Бенджи счастливо захлопал ресницами. Лорин едва хватило сил на то, чтобы поклониться и дойти до своего столика. Бенджи крепко схватил ее за руку и все тем же истеричным шепотом затараторил:
   – Кажется, мы справились, правда? Мы ведь молодцы, да, Лорин? Как в старые добрые времена! Ты умница, слышишь? Ло?!
   Но Лорин ничего уже не видела и не слышала. Она отдала всю себя танцу. Танец был исполнен. А теперь снова нужно было как-то жить. Жить с осознанием того, что ее отношения с Крисом, похоже, закончились.
    Ему на меня наплевать. На меня, на мою жизнь, на мои желания, на то, что я делаю и к чему стремлюсь. Я хотела стать кем-то, показать это, и быть рядом с мужчиной, который бы уважал меня и гордился мной. А ему этого не нужно. Конечно! Женщиной, которую уважаешь, невозможно распоряжаться...
    Не хочу тебя видеть, Крис. Никогда-никогда. Уехать бы... Побыть одной. Было бы здорово.
    Что ж, я была изначально права: любовь не приносит счастья. И к черту такую любовь! Есть же другое тепло. Мои друзья...
 
   Крис, немного пришедший в себя, стал энергично жестикулировать, пытаясь привлечь к себе внимание Лорин.
   Безрезультатно.
    Вот это – настоящее. Хочу такого, истинного. Хочу побыть с мамой, съездить на рыбалку с отцом. Как было бы здорово... Господи, да это же так просто! Позвоню на работу... Нью-Джерси, по сути, отличное место, если там прошло твое детство.
    Решено!
   Бенджи, который уже пару минут пытался достучаться до Лорин и из-за невозможности этого находился уже на грани истерики, наконец-то с облегчением вздохнул. Лицо его партнерши немного просветлело, и она ободряюще ему улыбнулась.
   – Нет, ты только посмотри, это же Энн Харбор, вот эта, в красном! Она, конечно, поправилась, но двигается по-прежнему классно, – тут же среагировал Бенджи на появление мыслящего собеседника. – А-ах... Это ведь танец, который мы начинали готовить с ней еще восемь месяцев назад для выступления на фестивале в Чикаго! Плагиат!
   – Спокойнее, Бен. Это на самом деле не так уж важно.
   – Не так уж важно?! Да я придумал восемьдесят процентов этой композиции! Сам!
   – Безмерно рада за тебя. Очень неплохая вариация на тему испанских народных танцев. А латиноамериканские элементы очень уместны. И костюмчик ничего. И техника отличная. Видно, что этому танцу уже восемь месяцев от роду. – Лорин говорила холодным тоном.
   Бенджи подумал, что нужно обидеться, но посмотрел еще раз в лицо Лорин и понял, что это не приведет ни к чему хорошему.
   Лорин невнимательно смотрела на выступления соперников. Она пыталась сосредоточиться на конкурсе и этом последнем состязании, но мысли все время возвращались к другому.
   Конечно, до конкурса ли тут, когда все планы на жизнь рухнули?
   Она снова погрузилась в апатичную задумчивость, когда Бенджи достаточно больно стиснул ей пальцы.
   – Ты чего?! – возмутилась Лорин.
   – Оценки!
   – Скажешь потом, на каком мы месте? Я все равно ничего в этом не понимаю, – раздраженно отреагировала Лорин.
   Бенджи достал непонятно откуда изрядно помятый листок бумаги, миниатюрный карандаш и стал торопливо записывать то, что говорил председатель жюри.
   Зрители аплодировали.
   Лорин была уже мысленно в Джерси, в своей детской, и перебирала любимые игрушки. Она немного злилась на себя за то, что ее интерес к конкурсу потух в считанные мгновения, но ничего не могла поделать.
   Вялый поток сумбурных мыслей был прерван повизгиванием Бенджи. Тихим, приглушенным, наверняка слышным только ей, но восторженным.
   – Что случилось?
   – Нет... не знаю... слушай сама!
   Высокий мужчина в безупречно сидящем костюме завладел микрофоном. Он немного прищурился, потому что все прожектора сейчас были устремлены на него.
   – Дорогие конкурсанты и гости нашего танцевального праздника! Сейчас настал очень важный момент. Мы рады объявить вам имена победителей.
   Ему протянули листок.
   Лорин почувствовала слабый всплеск интереса.
   – Третье место получает пара, выступавшая под номером два. Мисс Эйлин Беккет и мистер Энтони Гай, прошу вас выйти для получения диплома!
   К столику жюри подпорхнули очень красивая мулатка и высокий брюнет в радужных искрящихся костюмах.
   – Благодарю вас, мои поздравления... Теперь пришло время поприветствовать пару, занявшую второе место. Номер девятнадцать, мисс Лорин Ноубл и мистер Бенджамин Саттели. Авторы и исполнители самой оригинальной композиции!
    Как? Серьезно?!
    Второе место в ежегодном конкурсе?!
   Бенджи понял, что ему придется вести Лорин для вручения диплома, потому что идти сама она, похоже, не собиралась. Он сделал это предельно элегантно.
   – Мои поздравления! Великолепное выступление... – Слова председателя жюри, искренне восхищенные реплики других членов жюри, – все это проходило мимо Лорин. Она улыбалась, пожимала руки. А внутри было пусто.
    Вот она, моя карьера. А дальше что? Где счастье? Смешно. Желать нужно осторожнее. Желать нужно мудрее. Хочу назад! Домой. Туда, где не будет мыслей о Крисе.
   Лорин расплакалась. Все решили, что от счастья.
   Бенджи разревелся, когда услышал, что первое место заняла его бывшаяпартнерша с бывшим еготанцем. Впрочем, тоже от счастья: это были слезы человека, который получил признание сверх всякой меры.
 
   Крис не помнил, когда в последний раз он так шумно ликовал.
    Моя фея! Они увидели ее, они заметили ее талант! К черту все! К черту Бенджи!
   – А в завершение нашей сегодняшней встречи наши победители танцуют венский вальс!
   Музыка странно ударила по нервам Лорин. Бенджи порывисто прижал ее к себе и закружил в танце. Вообще-то им полагалось только улыбаться, но Бенджи, кажется, стало плевать на все правила всех на свете конкурсов:
   – Лорин, ты же видишь, что это судьба? Я – вижу! Мы встретились – и сразу такой взлет! Это знак, Лорин! Теперь я точно понял, что люблю тебя. Будь мой женой! – Бенджи, похоже, охватила эйфория.
    Этого следовало ожидать. Интересно, а что бы сказал Крис? Наверняка «не может быть, это невозможно, как она могла». И оказался бы идиотом. Какая сладкая перспектива! Хочу!
   Лорин пристально посмотрела Бенджи в глаза. Она уже открыла рот, чтобы сказать «да». А потом посмотрела на безумную улыбку Бенджи, на его расширенные зрачки, попыталась вникнуть в суть того, что он сейчас шепчет ей на ухо, не смогла – и замолчала.
   Поулыбалась публике. Музыка стихла. Конкурсанты ушли в гримерку. Гости расходились. Друзья и родные танцоров протискивались к дверям артистической.
   – Извини. Я больше не люблю тебя. Прощай. Спасибо за сегодня. Не могу сказать «спасибо» за весь месяц.
   Лорин говорила это, видела, как наполняются слезами большие глаза Бенджи, как начинают подрагивать его губы, но ничего не чувствовала. Никакого отклика. Ни капли сочувствия.
    Моя жизнь рухнула. Чужой не жалко. Тем более если это блажь, а не смысл существования.
   От толпы гостей отделилась небольшая группка, и Лорин попала в объятия родителей и подруг. Бенджи обступили какие-то девицы.
   – Пап, мам, я хочу поехать к вам. Можно?
   – О чем ты говоришь, золотце? Гордость наша! Переодевайся скорее!
   – Нет, я так. Поехали, а?
   – Что-то случилось? – В глазах матери отразился ужас.
   – Кажется, я заболела. Пошли?
   – Да-да... Милая, ты была восхитительна! Ну ладно, мы потом обо всем поговорим! Джим, не стой на месте, девочке нехорошо, быстрее подгони машину!
   Лиза прикоснулась к руке Лорин. Кто-кто, а она знала, в чем причина «болезни» подруги.
   – Не обижайся, я потом позвоню! – Лорин пожала пальчики Лизы.
   – Да...
   Лиза растерялась. Она не знала, что говорят подругам, у которых самый любимый на свете человек оказался предателем.
   Так закончился для Лорин день ее мечты.
   Крису показалось, что он попал в кошмарный сон или в глупый триллер. И теперь его никто не видит и не слышит. Он видел издали огненное платье Лорин. Проталкивался сквозь цветастую, возбужденно галдящую толпу. Кричал так, что сорвал себе горло. Но оказался бессилен перед человеческой стеной, в которую оказался замурован. Сотовый Лорин не отвечал.
   Еще немного, и Крис заплакал бы навзрыд. От бессилия.
 
   В старенькой машине отца было тепло. Родители были напуганы поведением дочери и не приставали с расспросами.
    По крайней мере, пока.
   Лорин давно не была дома. На этой тихой улочке было очень хорошо сейчас. Повсюду расстилался пестрый ковер из листьев. В воздухе пахло прохладой и осенним днем. Солнечный свет казался жидким. Где-то за домами играли дети.
   Родительский дом возник из-за поворота внезапно и сразу наполнил сознание воспоминаниями о самых разных событиях и чувствах, которые были пережиты здесь.
    Как же сладко я сегодня буду спать! Даже если для этого придется совершить опустошительный набег на мамин запас снотворного.
 
   Дни потянулись, похожие один на другой, наполненные семейным теплом, уютом, созданным двумя любящими сердцами, и – старательно приглушаемой внутренней болью. Это был самый блаженный, самый бездеятельный отпуск из всех возможных. На работе, естественно, возникли проблемы, но Лорин в течение двух дней сделали пять весьма заманчивых предложений.
    Мое будущее будет насыщено самыми безумными танцами... и одиночеством, которое теперь куда больше прежнего. Но мне плевать. Я же сильная.
   Лорин пекла пироги, читала приключенческие романы из своей юношеской библиотеки, подолгу не вылезала из постели, но особенно старательно разминалась.
    Меня впереди ждут мои большие танцы. Нужно быть готовой.
    И никогда, никогда в жизни я близко не подпущу к себе мужчину, чтобы он не смог сделать мне больно!
 
   Этот день ничем не отличался от остальных, разве что был немного скучнее, и небо было закрыто плотной завесой низких облаков. Листьев на деревьях стало гораздо меньше. Лорин сидела в саду и смотрела на небо.
   – Здесь живет мисс Лорин Ноубл? – послышался неуверенный надтреснутый мальчишеский голос с другой стороны дома.
   Лорин пошла туда и увидела парнишку, нескладного и долговязого, с выражением не свойственной возрасту усталости на веснушчатом лице.
   – Это я.
   – Служба доставки. Это вам! – Парнишка протянул ей небольшой сверток.
   – Спасибо. Хочешь пирога?
   – Да, спасибо, мисс!
   Курьер укатил абсолютно довольный судьбой.
   Лорин вошла в дом, сняла куртку и поднялась в свою комнату. На свертке не было указано имя отправителя. Она торопливо разорвала бумагу.
   Ахнула и упала на кровать.
   «Кристофер Риш. Сказки о самом прекрасном».
   Бархатистая матовая обложка, белая с розовым и золотым, приятно холодит пальцы. Надписи нет. Только «Посвящается моей Фее Лорин Ноубл. С любовью. Надеюсь».
   «Часть первая. Если волшебник влюблен, чудеса случаются чаще.
   Сказка первая. Этот странный мир, это странное чувство...»
   Лорин плакала. В первый раз она читала сказки своего любимого сказочника.
   «Базиль был очень домашним черным котом, а это была первая встреченная им фея. Ему стало очень любопытно:
   – А что умеют феи? – спросил он, внимательно разглядывая красивое хрупкое существо.
   – Как?! Ты разве не знаешь? Вот глупый! – Луинн рассмеялась. Базилю показалось, что ветер нарочно задел тончайшие колокольчики, чтобы послушать их звук. – Пойдем!
   – Куда? – Базилю не очень-то хотелось углубляться в лес, ставший неожиданно огромным.
   – За мной. – Фея пожала тонким плечиком с таким видом, будто это объясняло все и не требовало комментариев.
   Базиль не мог отвести взгляда от этого дивного создания в платье, сшитом из лепестков пламенеющего цветка. Она легко и изящно, как в танце, перепрыгивала с цветка на листок, и Базиль уже не видел, что вокруг совсем не тот лес, в который он вошел, не слышал, что необычайно громко трещат цикады и кричат незнакомыми голосами птицы. Он видел только Луинн.
   А потом он услышал музыку. Маленькие барабаны, и флейты из трав, и что-то еще... Базиль не знал. А прыжки Луинн, и все движения ее тела стали окончательно принимать форму танца. Луинн вела Базиля за собой, она танцевала, и он не задумывался о том, как фее удается почти всегда смотреть ему в глаза. Она вздрагивала, замирала вместе с ударами барабана, перетекала из одного положения в другое, и полыхало огненное платьице. Ее руки скользили, словно она ворожила что-то.
   И Базиль вдруг подумал, что эта маленькая дикая фея, должно быть, очень опасна. А еще – что она похожа на кошку...»
   Лорин смеялась. Счастливо и легко, как никогда. Она знала теперь, что Крис написал о ней. Что он любит ее.
    Не знаю как, но он видел мой триумф. Он был со мной. И это самая правильная вещь на свете!
 
   Крис ждал. Он смотрел в окно, за которым в уютной комнате его любимая в первый раз читала его сказку. Он знал это наверняка. И знал, что теперь все будет...
   ... лучше. Все, что может быть между двумя людьми, которые любят друг друга.
   Он держал в руках одиннадцать самых алых на всей Земле роз.
   Эти розы – для его будущей жены.
   – Лорин, я люблю тебя!
 
   – Лорин, я люблю тебя! – Крик ворвался в комнату Лорин, словно из сладкого сна.
   – Я знаю, Крис. И я люблю тебя. – Шепотом. Чтобы услышал только он...