Брантуэйт Лора. Танцующая фея

   – Я вас не понимаю.
   – Я нас тоже не понимаю.
   – Ни с того ни с сего вот такой сюрприз?
   – Я уже говорил тебе!
   – Ну позвони ей еще раз!
   – Не собираюсь. Если у нее приступ безумия, связанный с фазами луны, то он, очевидно, еще не прекратился! А в другом случае я не хочу с ней разговаривать!
   – Да что ты говоришь?! – саркастически.
   – Отстань. – Крис отвернулся.
   – Ты страдаешь? – уточнил Фрэнк с видом садиста.
   – Отстань... – уже с угрозой.
   – Ты кретин.
   – Ты тоже.
   – Не тебе судить.
   – Все!
   Фрэнк картинно сорвал с себя фартук – никакой реакции. Фыркнул – то же самое.
   Повернулся ли Крис на щелчок замка, Фрэнк уже не узнал.
 
   – Привет.
   – О боже, Фрэнк, что ты здесь делаешь? Я хотела сказать, что не ожидала тебя увидеть! – Лиза немного смутилась от бестактности, которую допустила, и очаровательно захлопала ресницами.
   – Я пришел поговорить с мисс Ноубл. С Лорин. Она здесь?
   – Да, конечно, проходи.
   Фрэнк ненавидел такие ситуации. Вот, например, сейчас он оказался в не лучшего вида рубашке с двумя пятнами на рукаве (последствия кулинарных упражнений) посреди нарядной толпы гостей на вечеринке у девушки, которая ему когда-то нравилась, да и сейчас была небезразлична, не важно в каком качестве. Элен помахала ему рукой.
   – Она в комнате, у нее разболелась голова. Что-то срочное? – Лиза участливо взяла его за руку.
   Фрэнк проклял все на свете, но сейчас он пришел сюда не за тем, Бог свидетель, не за тем.
   – Да! Срочное! – Фрэнк пытался перекричать звуки музыки. Осознание своей великой миссии, однако, не помешало ему нежно пожать пальчики Лизы.
   – Тогда пошли!
   Лиза уверенно лавировала между гостями. Постучала в дверь, выкрашенную в бело-бирюзовый цвет.
   – Войдите, – раздался ответ, но не сразу.
   Дверь открылась, и Фрэнк увидел Лорин. При всех своих странностях он не был глуп и сразу понял, что перед ним человек, которому очень плохо и который всеми силами старается показать обратное. Кстати, человек этот был еще и очень удивлен.
   – Фрэнк?
   – Привет. То есть добрый вечер, мисс Ноубл.
   Лорин нахмурилась.
   – Что-то случилось? – На ее лице читалось: «слышать не хочу о твоем друге».
   – Да, только я не знаю что. – Фрэнк услышал, как деликатно закрылась дверь. Лиза просто чудо.
   Лорин отвернулась.
   – Знаете, вот точно такую же маску я минуту назад видел на лице Криса. У него, кстати, есть основания сердиться и обижаться. Вы его наказываете, а он клянется, что не знает за что.
   – Ах бедняжка! – взвилась Лорин. – Даже если вы с ним заодно, передайте, что я не потерплю такого обращения! За кого он меня принимает?!
   Лорин металась по комнате. Фрэнку показалось, что еще немножко – и она его убьет. Точно убьет.
   – Да о чем речь?! – Фрэнк воскликнул это так искренне, что Лорин даже на секунду остановилась.
   – О том, что он игнорирует меня на улице!
   – Вот уж не поверю! – тоже завелся Фрэнк. – Да он ночами спать перестал! У него теперь на уме только вы! Он на танцы бежит вприпрыжку!
   – Да-а?! А сегодня прошел мимо, будто не знает меня! Хорош поклонник!
   – Дура! – взорвался Фрэнк. – Да он же слепой как крот, без линз не видит дальше вытянутой руки!
   Лорин часто задышала.
   – Что? – тихо-тихо спросила она.
   – То самое! – Фрэнк с размаху бухнулся в кресло. – Он сегодня почти потерял линзы. Но пошел за покупками. Я потом нашел, но было уже поздно. Он в прошлый раз чуть под машину не попал!
   – Вы правду говорите? – Лорин смотрела на Фрэнка расширенными глазами.
   Тот ответил ей укоризненным взглядом.
    Боже мой... Если это правда, то... Как же я его обидела! Как глупо, нелепо, просто невозможно! Нельзя же...
   Лорин пулей вылетела из комнаты.
   Лиза вошла. Фрэнк был счастлив. Добро должно быть вознаграждено.
 
   Лорин стучала. Ей показалось, что звонить в дверь – грубо и как-то не подходит случаю. Тук-тук-тук-тук. Шаги. Сердце колотится.
    Как у меня только хватило сил прийти? Как же гордость? И самой смешно: какая, к черту, гордость, если я его люблю?!
    Люблю. Боже мой. Неужели?
    Да!
   Крис открыл дверь и замер.
 
    Как я мог на нее сердиться? Такая красивая, такая... настоящая. Самая прекрасная женщина.
   Что-то внутри обескураженно пыталось ему напомнить, что эта вот прекрасная женщина сегодня издевалась над ним без всякой причины, но сердце не желало слушать. Крису показалось, что он улыбается крайне глупо – но он ничего не мог с собой поделать.
   – Привет.
   – Привет. Прости меня, Крис, это все так глупо...
   – Не надо. – Он приложил палец к ее губам. – Проходи.
   Она вошла.
   – Конечно, глупо. Мы чуть не поссорились.
   Крис перехватил взгляд Лорин и понял, что она его не слушает.
    Люблю.
   Улыбнулась.
   – Можно тебя поцеловать? – вдруг спросил он. Неожиданно, как в старых книжках или фильмах про первую любовь.
   «Можно тебя поцеловать?»... Музыка нежности. Той нежности, которая так сладко сопровождает самую сильную страсть. Когда любят.
   Лорин не ответила. Только обвила шею Криса руками. Вздохнула трепетно, взволнованно, когда его губы коснулись ее рта.
   И закружилось, упало, накрыло с головой. Только теплый туман перед глазами, только истома и жгучее желание – прикоснуться, прижаться, быть ближе, еще ближе, стать одним.
   И дрожь в руках, дрожь по телу, вздох, а потом не дышать, только сердце бьется оглушительно громко, но не может заглушить долгожданного вздоха, стона, вскрика, слетающего с губ любимого человека.
   Лорин не знала, что может быть такой нежной в самой своей пылкой страсти. Крис не знал, что можно так обезуметь от близости женщины. Они оба не знали, что может быть так.
   Так прекрасно от прикосновения губ к губам, руки – к коже, тела – к телу. И от слов «я люблю тебя», выдохнутых в момент самого большого наслаждения, которые с неменьшей искренностью можно повторить потом...
   – Знаешь, я так счастлив сейчас... любимая. – Крис гладил волосы Лорин кончиками пальцев, очень осторожно, как будто боясь разрушить какое-то волшебство.
   Лорин промурлыкала в ответ что-то ласковое. Ей было странно, тепло и будто щекотно внутри от того, что произошло сейчас. А еще она тоже была безмерно счастлива, потому что знала наверняка, что нашла своего мужчину.

7

   Теплые, светящиеся, солнечные лучи нежно щекотали лицо Лорин. Они отражались во множестве зеркал, развешанных на стенах самым невообразимым образом. У Лорин пока не было денег, чтобы украсить свое гнездышко так, как она хотела. Но зеркала были ее слабостью. Лучи утреннего солнца начинали гулять по квартире, отражаясь от множества стеклянных поверхностей. Все вокруг наполнялось веселым светом. Тысячи солнечных зайчиков играли в свои непонятные игры на стенах и мебели. Вот и теперь комната походила на аквариум с призрачными золотыми рыбками.
   Медленно уходят сны. Внутренние переживания и картины тускнеют и блекнут. Реальный мир, проявляясь, словно фотография, вступает в свои права. Появляются звуки, возникают ощущения. Кинолента сна обрывается. Остается сожаление. Размякшее тело отказывается покидать теплую постель с мягким нагретым одеялом и нежной, доброй подушкой.
   Лорин осознала, что уже не хочет спать, и даже немного расстроилась. Воспоминания вчерашнего вечера нахлынули на нее, словно бархатные прикосновения лепестков роз. Во всем теле появилась сладкая нега. Лорин томно потянулась под одеялом. Ее тело сразу вспомнило прикосновения Криса.
    Реальный мир – совсем неплохая штука. Особенно иногда, по вечерам...
   Лорин улыбалась, купаясь в океане счастья... и солнечных зайчиков.
    И по утрам тоже.
   Словно кошка, она вытянула руки вверх. Перевернулась на живот. Покаталась по постели, сладко позевывая. Потом встала на четвереньки и зарылась головой под подушку.
    Боже мой... Как же мне понравилось заниматься с ним любовью! У него такие горячие, сильные руки...
   Лорин медленно выползла из кровати. Расслабленное после отдыха тело медленно оживало.
   Ей не хотелось спать! Огромный мир открывался ей навстречу. У нее есть тот, кого нет у тысяч других женщин: любящий мужчина. Она с победным видом прошествовала мимо кровати. Подушка и одеяло, потерявшие свои чары, печально лежали на полу.
    Неужели он меня и вправду любит? Неужели хочет на мне жениться? И что тогда делать?
   На душе стало тревожно. От нахлынувшего вдруг волнения засосало под ложечкой.
    Ведь это не просто секс, встреча на одну ночь, липкий суррогат настоящей любви. Нет, то, что случилось вчера, никак не назовешь этим холодным, обезличенным словом «секс». Но что тогда делать?
   Мрачноватое слово «замужество», словно архаичный монстр, выползло из отдаленных уголков подсознания. Жуткая страшилка из детства. Отношения отца и матери никак не назовешь романтичной идиллией.
    Но это их отношения! При чем здесь я?! Это мое «замужество»! Монстрик конечно, но если помыть, причесать, приласкать... почистить зубки. Пару незабудок, большой голубой бант за ухо, и уже ничего. Жить можно.
   От сложившегося в воображении образа Лорин прыснула и засмеялась.
    Маленький такой кошмарик, но очень симпатичный. С цветочками и синим бантиком.
   Вчера она вдруг смутилась. Испугалась, что Фрэнк увидит ее выходящей из комнаты Криса. Поэтому тихонько выскользнула из постели и поднялась к себе. Изрядно уставшие гости уже собирались уходить. Она разогнала самых стойких и в изнеможении повалилась спать.
    А вдруг он обиделся? Или подумал, что с моей стороны это только минутное развлечение? Или того хуже – что он не понравился мне как мужчина!
   Лорин не на шутку разволновалась и стала быстро одеваться. Одевшись, вылетела из квартиры, но тут же вернулась обратно.
    На кого я, наверное, похожа?! Растрепанные волосы. Тренировочные брюки, топик. Не хватает только бигуди и налепленных на лицо ломтиков огурца! Нет. Я не могу предстать перед ним в таком виде! Кстати об огурце...
   Через несколько минут на лице Лорин тонким слоем уже была наложена маска из голубой глины, а ее волосы были аккуратно уложены. Она бегала в юбке и парадных туфельках на каблуке, разыскивая лак для ногтей. В процессе нашлись модные чулки, оставленные до случая.
    Он должен видеть ту, с кем занимался любовью вчера ночью.
   Звонок в дверь застал ее сидящей на краю ванной, натягивающей чулок на ногу одной рукой, потому что ногти на второй были уже покрыты лаком.
    Это он! Точно он!
   Сердце забилось невероятно быстро. Лицу стало очень горячо от прилившей крови, а кисти рук, наоборот, сделались ледяными. Колени словно наполнились мягкой ватой.
   Прыгая на одной ноге и надевая на ходу туфельку, Лорин бросилась в прихожую. По пути она с грохотом уронила стул и чуть не растянулась на полу.
   Кто-то настойчиво звонил в дверь.
   Ее взгляд упал на одно из зеркал. Синее от глины лицо смотрелось зарисовкой к какому-нибудь комическому сериалу. Нет, скорее к триллеру мистического содержания.
    Какой ужас! Крис меня не увидит такой никогда. Он еще хлопнется в обморок! Или станет всю жизнь заикаться при виде женщин. Или, что еще хуже, начнет хохотать и показывать на меня пальцем. Это будет так унизительно...
   Под аккомпанемент звонка, Лорин, печально озираясь, отправилась в ванную. Смывая маску, она затравленно и тревожно прислушивалась к трелям, доносившимся из прихожей.
    Может, ошиблись дверью или дамочка с верхнего этажа? Или кто-то из вчерашних гостей что-нибудь забыл? Нет. Это точно он. Стоит там, наверное, обиженный, и трезвонит. Все равно не открою! Будь что будет.
   Она уже всерьез собиралась разреветься, когда неизвестный перестал наконец терзать звонок.
    Неужели он ушел? Нужно поторопиться. Мужчины не любят ждать. Я тоже не люблю ждать, но приходится постоянно. Сколько лет ждала свою любовь, например! Ой, не упустить бы ее теперь. Держись, миленький, я скоро.
   Спустя восемнадцать минут Лорин стояла под дверью квартиры Криса. Кошка, уронившая кофейник на раритетный сервиз, выглядела бы, наверное, точно так же.
    Спокойно, я давно хотела сделать что-то в этом роде.
    Услышал ли он, как я за дверью уронила стул? Лишь бы только не услышал. Господи, что он подумал, если услышал? О чем я думаю?! Какая чушь! Спокойно. Делаем вид, что он ни о чем не догадался.
   Ее пальчик с усилием вдавил кнопку звонка. За дверью послышалась заливистая электронная трель.
   – Иду-иду! – донесся из глубин квартиры властный женский голос.
   Шокированная Лорин подавила сильное желание сбежать. Сжала кулачки и попыталась принять самый независимый вид.
   Дверь открылась, и перед Лорин предстала облаченная в розовый домашний костюм высокая полная женщина лет пятидесяти с седыми завитыми волосами.
   – Вы к кому? – Кустистая правая бровь поднялась высоко вверх. Волосатая бородавка на правой щеке высокомерно дрогнула.
   – Мне нужен Крис. – От растерянности Лорин забыла его фамилию.
   – Вы, наверное, горничная? – Лицо дамочки прояснилась. Пухлые, влажные губы, накрашенные красной помадой, сложились в снисходительную улыбку.
   – Нет! – Лорин раздраженно щелкнула каблучками. В ней закипали возмущение и негодование. – Я не горничная!
   – Тогда кто же? – Дама настолько искренне удивилась, что Лорин захотелось ее ударить.
   – Я знакомая Криса... – Лорин немного замялась.
    Не могу сказать про себя «девушка Криса». И все из-за этой престарелой куклы.
   – Что?! – На лице женщины отразился ужас. – Вы хотите сказать, что вы девушка сыночка Криса?
   Объемные телеса, затянутые в розовое, шокированно заколыхались.
    Нет, только не это, ну пожалуйста, Господи... Мне не могло так не повезти! За что такая кара? Первый парень, который по-настоящему мне нравится, оказался обладателем этого розового чудовища в роли мамы. Не надо! Не хочу!
   Лорин захотелось сбежать в неизвестном направлении.
   – Да. Я его девушка. – Ее плечи обреченно поникли.
   – Заходите немедленно. Нам нужно серьезно поговорить! – Пухлая рука с многочисленными кольцами крепко обхватила тонкое, изящное запястье.
   Лорин втащили в квартиру, и за ее спиной, безвозвратно отрезая путь к отступлению, захлопнулась входная дверь.
    Сейчас она со мной расправится. Как в фильмах Хичкока. Или что-нибудь вроде того. А вдруг она ненормальная и преследует всех девушек своего сыночка Криса?
   Женщина протащила ее в кухню, поставила перед окном и включила лампу. После чего стала пристально разглядывать.
    Словно я лошадь. Сейчас она проверит мои зубы. И измерит толщину щиколоток. Или что-нибудь еще похуже.
   Но ничего подобного женщина не сделала. Она уселась на табурет, вынула исполинских размеров носовой платок и... разревелась в голос.
   – Бедный сыночек Крис! – Гигантских размеров грудь выдала такую громкость, что чашки в сушилке жалобно звякнули. – Я и не заметила, что мальчик подрос...
   Эти причитания снова всколыхнули в Лорин неудержимое желание убежать.
   – Ведь он по сути еще дитя. Неприспособленный к этому миру... к жестокой, суровой реальности! Любая злая женщина может его обидеть! – Дама сделала паузу, чтобы набрать в легкие побольше воздуху.
   – Но Крис уже не ребенок! – Лорин попыталась вставить словечко в трагический монолог, но, похоже, ее не услышали.
   – Он такой ранимый... У него слабый кишечник! – Рыдания стали постепенно затихать.
    Сейчас она мне расскажет о его детском энурезе или еще о чем-нибудь в этом роде... О чем-нибудь, от чего он мне станет отвратителен. И сообщит, что переедет теперь к нему жить, чтобы проследить за нашими отношениями.
   В комнате вдруг стало тихо. Носовой платок исчез. На Лорин смотрела пара подозрительных, внимательных глаз. Я знаю о тебе все – говорил этот взгляд.
   – Мне хочется узнать, насколько серьезны твои намерения по отношению к моему мальчику.
   Пухлый палец очертил неровную дугу и осуждающе нацелился на Лорин. Дама медленно поднялась и нависла над Лорин. От нее пахло старой косметикой и сигаретами.
   – Ну, отвечай! – Голос стал властным.
    Понятно, почему у него нет девушки. Наверное, все исчезают после знакомства с мамой. Это просто невыносимо! Что она себе позволяет?! Так и хочется наговорить ей гадостей. Но она его мать...
   – Молчишь? Стесняешься? Это хорошо. – Дама пристально смотрела на Лорин исподлобья. – Знаешь что, давай-ка я тебя покормлю. А то ты такая худая, что страшно смотреть!
   Пухлые руки усадили Лорин за кухонный стол.
   – Мне всегда по-другому виделась девушка Криса. Пухленькая, кругленькая такая, словно пышечка. Заботливая, хозяйственная и кроткая. – Она мечтательно улыбнулась и достала из холодильника остатки цыпленка. – Но ничего, любовь порой бывает зла. Если у вас с ним все так серьезно, я научу тебя. Передам знание о том, как стать ему хорошей женой... – На столе появился клубничный пирог, два бифштекса, чечевичная каша и тушеные овощи.
   Лорин в ужасе смотрела на эту бурную деятельность.
   – Но я не хочу есть! – Голос ее прозвучал слабо и неуверенно.
   – Не спорь со мной девочка, мужчины быстро остывают к тощим женщинам. Теперь тебе придется есть чаще. Ты ведь хочешь, чтобы сыночек Крис тебя любил! – Дама невозмутимо накладывала в тарелку тушеные овощи. – А на десерт у меня припасена сдоба...
   На стол опустилась плетеная корзинка с булочками.
   – Поверь, деточка, ты еще скажешь мне спасибо! – Мама Криса с поразительным аппетитом принялась уничтожать все это съестное изобилие. – Нужно, чтобы мой мальчик хорошо питался. Это во-первых. Во-вторых, ты должна заботиться о нем. У него всегда должны быть сухие ноги. Чистое белье. Рубашки и брюки отутюжены. Знаешь, замужество – тяжелый труд. Каторжная работа. Но только так можно удержать своего мужчину!
   Съестное исчезало прямо на глазах. Словно таяло волшебным образом.
   – От чего удержать мужчину? – не поняла Лорин.
   – Как от чего? – Мать Криса чуть не поперхнулась. – От кого, а не от чего! От молоденьких смазливых развратниц... – В ее голосе отразилось такое негодование и возмущение, что она даже прекратила жевать. Впрочем, ненадолго.
    Какой ужас! И эта особа воспитывала Криса... Она же превратит меня в нервозную кухарку, помешанную на уборке и стирке! А по утрам я буду приносить ему тапочки и газеты. И средства для кишечника!
   – Мой муж сбежал от меня с молоденькой скрипачкой... – Голос мамочки дрогнул. – Неблагодарное животное! Я столько сделала для него... а он променял меня на эту невзрачную кошку! – Она вытащила платок и заревела в голос.
   – Не плачьте...
   Лорин запнулась. Она уже не знала, как себя вести с этой женщиной. И куда вообще ей отсюда деваться.
    Неужели я и сама когда-нибудь стану такой? Несчастной, ничего не смыслящей в жизни, агрессивной, навязчивой... Она учит меня, как удержать мужчину, а от нее сбежал муж. Наверное, не хотел окончательно превратиться в ребенка.
   – Сколько бессонных ночей я провела с ним... Выслушивала все обиды, утирала слезки... – Ее рыдания не прекращались ни на секунду.
   – Простите, вы о ком? – Лорин уже ничего не понимала и была готова окончательно запутаться. – Вы о Крисе?
   – Да нет же, глупенькая, о муже! Он был ранимый, неприспособленный к жизни... По сути дитя. – Женщина оглушительно высморкалась в носовой платок.
    Я уже это слышала. Все мужчины дети, их всех надо кормить грудью. Иначе они сбегут к молоденьким вертихвосткам. Вытирать сопли, слезки, не давать пускать слюни. Кормить манной кашкой три раза в день. Лелеять, холить, не забывать поливать, выставляя на солнце, как фикусы. Менять пеленки, убаюкивать, давать соску.
   – Но сыночек Крис другой! Он, конечно, пыжится, делает вид, что сильный и самостоятельный. Будто он может позаботиться о себе сам! Но я-то его знаю. – Дама задумчиво взяла цыплячью ножку.
    Бедный Крис! Туго же ему пришлось в детстве! Он, наверное, сбегал из дому. Вслед за папой.
   – О том, что мужчина не приспособлен к жизни, можно легко догадаться по некоторым признакам. – Следом за ножкой цыпленка отправилась значительная порция клубничного пирога. – Вот, например, сегодня я копалась в корзине с нестираным бельем Криса и Фрэнка. Знаешь, что я там обнаружила? – Густые брови негодующе выгнулись дугой.
   – Не знаю. Даже не догадываюсь. И не уверена, что хочу знать! – Лорин в ужасе замахала руками.
    Сейчас она расскажет мне что-нибудь такое о Крисе, после чего я не захочу его видеть никогда.
   – В рубашке Криса были две дырки, – сказав это, женщина замолчала и многозначительно уставилась на Лорин. – С этого все и начинается. Сначала дырки, потом губная помада на воротниках. А потом чужое женское белье в кармане пиджака.
   Очередь дошла до мягких сдобных булочек с ванилью.
   – Неприспособленного мужчину легко отобрать. Если, конечно, рядом нет сильной жены, которая реально смотрит на вещи. Или опытной женщины, которая научит несмышленую жену. Ты ведь понимаешь, о чем я? – Мать Криса подмигнула Лорин с видом заговорщицы.
   – Да. То есть нет. Простите, но я уже ничего не понимаю. К чему вы все это мне говорите? Зачем? Чего вы хотите этим добиться? Чтобы я ушла от Криса? – Лицо Лорин вспыхнуло.
    Что я делаю? Это же его мать, он мне не простит. Ну и пусть, уже невозможно терпеть все это. Будь что будет. Я не собираюсь слушать этот бред!
   – Глупости. Я ведь даже не знаю тебя. С чего бы мне такое хотеть? Не будь дерзкой, а лучше послушай, что я тебе расскажу. На завтрак Криса лучше всего кормить кашкой и овощами. И внимательно следи за тем, как он жует. Если он не будет тщательно пережевывать и будет запивать пищу, его начнет пучить. Помни об этом! – Лицо женщины стало грозным. – С ним нужно быть очень бережной. В обращении с Крисом есть свои тонкости. Например, рубашки лучше всего стирать руками. Как бы там не рекламировали современные стиральные машины, я считаю, что нет ничего лучше ручной настоящей стирки. Что же касается здоровья мальчика, я абсолютно уверена, что он должен делать ночные процедуры. С его проблемами, скажем, пятимесячный курс был бы в самый раз. Я пытаюсь его уговорить, но он, проявляя глупое ребячество, отказывается. Ты должна на него повлиять. К тому же тебя он стесняться не должен, ты ведь его будущая жена. – Женщина вытерла руки салфеткой и вопросительно посмотрела на Лорин.
   – Какие еще ночные процедуры? – Лорин охватило щемящее, тревожное предчувствие. – Нет! Неважно! Не надо говорить мне об этом! Я не хочу это слышать! – Она вскочила из-за стола и со звоном уронила вилку на пол.
   – Деточка моя, какая же ты наивная и дерзкая... Надо реально смотреть на вещи. Ночные процедуры – это клизмы. Будь послушной девочкой, повлияй на Криса. Поверь мне, это ему необходимо. – Она говорила с таким жаром и убежденностью, что никаких сомнений не осталось: Крису нужны клизмы. Руки женщины обхватили Лорин за плечи.
   – Пустите меня! – Голос Лорин сорвался на крик, и она бросилась прочь.
   Добежав до входной двери, Лорин попыталась отпереть замок. На секунду ей показалось, что дверь не откроется. Это вызвало волну новых судорожных попыток.
    Успокойся, Лорин, перестань паниковать. Мне ведь объективно ничего не угрожает. Ну неужели она съест меня?
   – Куда это ты собралась, душечка? Мы ведь еще даже не попили какао. – Мрачная фигура медленно двигалась по коридору.
   Звуки этого голоса лишили Лорин остатков благоразумия. Ей захотелось закричать.
    Ну открывайся скорее! Чертова дверь... Здесь словно все против меня!
   В этот момент замок щелкнул, и дверь открылась. Лорин вырвалась из квартиры и бросилась к лестнице.
   – Да постой же! Ты что, обиделась на меня? Погоди, не убегай так быстро! Мы ведь еще не поговорили о Крисе! Я тебе столько должна рассказать о нем! – неслось ей вслед.
   – У меня срочное дело, простите! Потом как-нибудь. На следующей неделе или позже! – Лорин выкрикивала все это не оборачиваясь, сосредоточенно взбегая по лестнице.
    На следующей неделе, а лучше через месяц. А еще лучше в следующей жизни.
   – Нет, это просто возмутительно! Не поела, не поговорила, сбежала без видимых причин! Какая легкомысленная особа! И куда только смотрели ее родители? Не удивлюсь, если окажется, что она употребляет наркотики...
   Ворча, женщина медленно вносила свое тучное тело обратно в квартиру. Громко захлопнулась дверь, с характерным металлическим звуком щелкнул язычок замка.
   Лорин в этот момент пыталась успокоиться за дверью своей квартиры. Ей все еще казалось, что мать Криса будет рваться к ней домой, требуя уважительного отношения.
   Минут через десять она пришла в себя и решила принять душ. Тугие струи горячей воды быстро привели ее тело в норму. Выйдя из ванной, Лорин без сил упала на кровать. Настроение стало самым мрачным. Мир окрасился в серый и черный цвета.
    Разве можно строить серьезные отношения с парнем, мамаша которого гоняется за ним с клизмой?
   Ей уже виделось, как в один из прекрасных дней их совместной жизни с Крисом раздается звонок в дверь и на пороге появляется его мамочка, которая заявляет, что ей негде жить теперь или что она слишком немощна, чтобы жить одна.