Страница:
За этими тревожными мыслями Лорин сама не заметила, как ноги привели ее в кафе.
Дверной колокольчик мелодично зазвенел, оповестив о ее прибытии.
– Как вы рано сегодня, Лорин! Обычно вы приходите ближе к вечеру. Что-то случилось?
Навстречу Лорин спешила черноволосая и смуглая официантка. Тонкий нос, черные кудри, вспыльчивый характер, порывистая отзывчивая душа. Лорин про себя называла ее Чикитой. Резкие, импульсивные движения, страстный голос и гордая осанка.
– Привет, Энни. Мне нужно решить, танцевать мне или нет с моим бывшим ненормальным любовником на конкурсе, от которого зависит моя карьера, или не делать этого, боясь потерять любимого мною человека, за которого я хотела бы замуж. – Лорин выпалила все это, зажмурившись и на одном дыхании.
– Это серьезно. Я принесу вам кофе. Клиентов нет, и мы можем поболтать, если захотите. Возможно, вам необходимо просто с кем-нибудь поговорить.
– Не знаю, психолог мне не нужен. И советом тут тоже не помочь, о чем тут разговаривать...
Энни принесла кофе с бисквитами и, поскольку в кафе больше никого в этот час не было, села за столик. Лорин вкратце рассказала ей свою историю и обрисовала суть теперешней проблемы. И вдруг – о чудо! – на душе стало легко, и Лорин поняла одну удивительную вещь: оказывается, она уже все решила для себя. О чем она и сказала Энни.
– Позвоню ему прямо сейчас. Чтобы вечером можно было уже начать подготовку. – Лорин полезла в сумочку за сотовым.
В этот момент телефон зазвонил – словно поджидал, когда его вытащат на свет. Девушки весело переглянулись.
– Привет, Крис! Я в кофейне недалеко от дома. А ты где? Приходи сюда, у меня для тебя радостные новости. – Лорин посмотрела на Энни и покачала головой. – А теперь сожжем все мосты. – Она набрала номер Бенджи. – Я согласна. Договоримся. Ты помнишь мои условия? Мы не любовники, даже не друзья, только деловые партнеры. Хорошо. Репетировать начинать нужно было полгода назад. Сегодня вечером поработаем с техникой, заодно посмотрю, в какой ты форме. Все. Пока. – Лорин отключила аппарат и глубоко вздохнула. – Ну как я? Строго с ним? – Она вопросительно посмотрела на Энни.
– Отлично! Я думаю, он все понял. – Чикита хищно улыбнулась и поспешила навстречу новому клиенту, успев шепнуть Лорин: – Если твой парень по-настоящему тебя любит, он тебя поймет. Если нет, такова судьба.
Крис пришел минут через двадцать. Он выглядел усталым и невыспавшимся. Лорин вдруг вспомнила, что так и не дошла до салона красоты.
– Что за радостная новость? – сразу проявил Крис любопытство. – Не томи, рассказывай поскорее. – Он с энтузиазмом схватил оставшийся бисквит и выразительно зажестикулировал, подзывая официантку. – Я ужасно голоден, не успел позавтракать, – смущенно пояснил Крис.
Лорин нервничала и комкала салфетку.
– Милый, помнишь, я тебе рассказывала о танцевальном фестивале?
– Да, конечно. Ты еще говорила, что твоя мечта на нем выступить. Это начало новой карьеры, и все такое. У тебя нет партнера... А почему ты об этом заговорила? – Крис, видимо, что-то заподозрил, потому что перестал жевать булочку.
Лорин зажмурилась и выпалила:
– Я нашла партнера и собираюсь выступать на конкурсе.
– Так что же ты молчала?! Моя фея будет танцевать на фестивале! – Обрадованный Крис вскочил из-за стола. – Это нужно отметить. У нас праздник. – Он расцеловал Лорин и уселся обратно, поближе пододвинув стул. – Рассказывай скорее, что будешь танцевать, когда первая репетиция, кто партнер. Я очень рад за тебя! – Крис сжимал руку Лорин нежно, ласково и твердо одновременно.
– Я пока еще не придумала танец. Первая репетиция сегодня вечером. – Она запнулась и продолжила: – Этого танцора ты не знаешь. Его зовут Бенджи Саттели. – Лорин замолчала и отвела глаза.
Не могу. Надо сказать. Если не расскажу ему всей правды, он мне никогда не простит. А сама я кем себя потом почувствую? Если Крис меня любит, он все поймет.
– Что-то не так? Ты вдруг замолчала. – Ничего не подозревающий Крис заглянул девушке в глаза.
– Этот Бенджи... он мой бывший любовник. Теперь между нами все кончено. – Она взяла Криса за плечи и посмотрела ему в глаза.
– Бывший любовник... – эхом отозвался Крис. Было видно, что он в шоке. Пальцы его разжались.
– Я люблю тебя, Крис. Пойми, я не могла иначе. Это просто репетиции и танцы. Ничего больше. Я не молодею. Мне уже двадцать шесть. Для танцовщицы это предпенсионный возраст. Я ведь уже почти превратилась из танцовщицы в хореографа. Теперь – или никогда. Ты понимаешь меня? – Лорин готова была разреветься, глядя на бледное, ничего не выражающее лицо Криса.
– Да, конечно, я тебя люблю. Ты прости. Мне немного не по себе от этой новости. – Крис вымученно улыбнулся.
Лорин с тревогой поняла, что, возможно, случилось что-то непоправимое.
9
Крис сидел, скрестив на груди руки, и мрачно смотрел на экран ноутбука.
Естественно, что ничего хорошего этот экран ему не показывал. Душевное состояние автора было таково, что вместо открытого финала сказка получила сцену жестокого магического поединка, где в результате глупой случайности погиб главный герой. Погиб нелепо и бесславно, подставив своих друзей, и, собственно говоря, поплатился благополучием своего мира.
А все почему? Правильно. Потому что понадеялся на малознакомый амулет. Наверняка в детстве начитался книг, где всем главным героям обязательно везет в решающий момент. А судьба на самом деле жестока. С ней надо держаться начеку. Никто не знает, где лежит тот самый камень, который по всем предположениям должен сработать на твою защиту, а на деле является бомбой.
Если успеть понять, можно спастись. А я уже не могу. Черт, да я же люблю ее! И весь ужас ситуации в том, что это ничего не решает. Ничего не меняет. По большому счету, не влияет ни на что.
Например, на эти репетиции с этим Бенджи. Лорин любит меня, но ей нужен этот конкурс, и она репетирует с Бенджи. Я люблю ее, и мне неприятно, что они столько времени проводят вместе. Но ведь я люблю ее! И поэтому не могу попросить отказаться...
Крис зло стиснул зубы, а потом с силой обрушил сжатый до белизны в костяшках кулак на стол. Эта мысль... Она была слишком опасной, горькой, острой и какой-то подлой, как зазубренный нож.
Ну и что хорошего в том, что мы любим друг друга?
О нет, так я слишком далеко зайду!
Крис понял, что ступил на опасный путь. Нельзя отрицать любовь. Нельзя искать в ней несчастья. Она имеет обыкновение мстить.
Он вскочил и нервно зашагал по комнате. За последние дни он точно вымерил расстояние между всеми мало-мальски заметными предметами обстановки, и знал его в пересчете на большие и маленькие шаги.
Погода сегодня была откровенно странной. День не был пасмурным, и то и дело по комнате разбегались солнечные лучи, но по небу стремительно неслись куда-то крупные облака разных оттенков: от молочно-белого до перламутрово-пепельного с пятнами цвета разбавленных чернил. Временами казалось, что вот-вот начнется дождь и солнечные блики на стенах – последние на сегодня, но дождя все не было, и только полосы солнечного света становились будто прозрачнее и тоньше.
Крис любил смотреть на облака. Даже сейчас, несмотря на внутреннее смятение, он с какой-то удивительно искренней радостью наблюдал, как одно облако нагоняет другое, они оба кажутся массивными, плотными, и возникает иллюзия, что сейчас раздастся грохот от столкновения этих небесных монстров.
Но ничего не происходит.
Мне без нее пусто. Лорин, ну пожалуйста, приходи сегодня пораньше! Я буду ждать.
Крис обреченно вздохнул и усмехнулся.
Я все равно буду ждать. Только верь мне. Я могу сделать тебя счастливой. Потому что никто другой не любит тебя так, как я. Не забывай.
Фрэнк страдал. Он видел, что у Криса что-то не так.
После того как он сегодня встретился за завтраком с Лорин, несложно было догадаться, что у нее тоже. И причина, вероятнее всего, в их отношениях.
Однако человек, всю жизнь знавший Кристофера Риша, обязан был знать и то, что бывают моменты, когда к нему лучше не подходить с вопросами. Иначе на эти вопросы можно никогда не получить ответа. У всех свои пунктики. Крис, например, никогда не отступается от своего слова.
Это, без всякого сомнения, один из лучших принципов, когда-либо выработанных человечеством.
Только вот Фрэнк знал, что у него есть и одно из самых неприятных применений. Крис старался не высказываться по особенно важным вопросам. Потому что, даже если он и менял свое мнение, он уже никогда не мог его озвучить. Сказано – и точка.
Одному только Фрэнку было известно, сколько сил ушло впустую на объяснение Крису, что, если он сегодня скажет не то, что говорил вчера, это не будет ни ветреностью, ни легкомыслием, ни тем более предательством своих идей.
Тщетно.
Крис, как уже было сказано, не отступался от своего слова. И, чтобы не поставить себя в глупое положение, он молчал.
Фрэнк теперь пытался зайти с разных сторон. Ему нужно было знать причину и суть проблемы, чтобы как-то помочь своему другу. На конкретные вопросы вроде «как у вас дела?» он отвечал что-нибудь вроде «о, прости, яичница сейчас сгорит» или «Фрэнк, опять ты не убрал свое полотенце».
Фрэнк по несколько раз в день спрашивал, как Лорин и что у нее нового. Раз на третий Крис начинал на него злобно коситься, но неизменно отвечал, что у Лорин все отлично. Чтобы выяснить, не изменилось ли отношение Криса к Лорин, Фрэнк начинал то ее чрезмерно хвалить, то придирался по мелочам. Эксперименты показывали одно: Крис ее защищает. Крис ею восхищается. Крис ее любит.
Но тогда, черт подери, что у них происходит?!
Через два дня Фрэнк пошел к Лорин.
– Привет. Нам нужно поговорить. – Фрэнк, как и любой другой камикадзе, был суров.
Вот теперь она меня точно убьет. Боюсь, что второго вмешательства в жизнь Лорин Ноубл я не переживу.
– Привет, Фрэнк, заходи. Извини, у меня небольшой беспорядок. – Лорин постаралась незаметно отодвинуть ногой от двери сумку, с которой ходила на репетиции. – Хочешь чего-нибудь?
– Нет. Знаешь, я очень переживаю за вас с Крисом.
Лорин опешила от такой бесцеремонности.
– Просто если бы я знал, в чем проблема, я наверняка смог бы вам помочь, а так...
Обожаю Фрэнка. Вот только почему мне часто хочется его убить?!
– Фрэнк, тебе не кажется?.. – Лорин заняла у окна оборонительную позицию.
– Да, я знаю, нет мне прощения, я лезу не в свое дело, и все такое... Но ты же видишь, что с Крисом что-то не так. – Фрэнк решил пустить в ход главное средство, которое на девушек действовало безотказно: обезоруживающую честность.
Вот за это Лорин и обожала Фрэнка.
– Да вижу, конечно! – Лорин сдалась без боя.
– У вас что-то не ладится? – Фрэнк участливо потрепал ее по руке.
– Не знаю, что. Он сердится из-за чего-то? Или я что-то не так делаю? Или он ревнует меня к танцам?
– Или он ревнует тебя к твоему новому партнеру?
– Это мой старый партнер, – с упреком поправила Лорин.
– Тем более, – назидательно сказал Фрэнк. – Или вам просто не хватает романтики?
– Может быть. Раньше мы столько времени проводили, разговаривая об удивительных вещах, а теперь...
Сказать по правде, Лорин выпустила из виду тот факт, что в последнее время у них почти не было времени разговаривать. Нет, наверное, необходимости уточнять из-за чего.
– О! Если дело в этом, то все просто чудесно! – Фрэнк буквально просиял.
– Думаешь? – недоверчиво.
– Но ведь ты же любишь его?
– Люблю!
– Вот. Значит, все остальное можно исправить. Спасибо за содействие. Благодарности, цветы и конфеты потом. Ну, я пошел.
– Постой! Ты же...
– Я вспомнил об одном важном деле. Пока, Лорин! Не утруждайся, я сам открою дверь и захлопну ее...
Лорин не успела даже ничего сказать.
Здорово, когда есть такие соседи, как Фрэнк. Иначе кто бы врывался в квартиру, вытягивал меня на разговоры о самом важном и потом исчезал в известном направлении?
В этом мире очень много удивительного, невероятного и необъяснимого.
Вот, например: почему даже любящим людям зачастую сложно найти общий язык или просто сказать что-то важное друг другу?
Знает наверняка, скорее всего, один только Создатель, да еще есть свои версии у мудрецов и психологов. Для простого смертного этот вопрос можно считать наполовину решенным тогда, когда он поставлен.
Что ж, Крис пока об этом как-то не подумал. А Лорин была слишком увлечена предстоящим конкурсом, чтобы заняться выяснением того, что творится на душе у ее возлюбленного. Видно было, что ничего хорошего с ним не происходит, но так как в ответ на прямые вопросы он придумывал какие-то отговорки, Лорин решила повременить с решением этой проблемы.
Фрэнк говорил, что у Криса не ладится со сборником. Сначала он был слишком поглощен нашими отношениями, теперь еще что-то... Он злится на меня за это? Вряд ли. Иначе это не Крис. Ах, я не знаю, ничего не знаю, только почему он сидит вот так, молча, и дает понять, что это самые отвратительные кальмары из всех, которых ему подавали в жизни!
На самом деле романтический ужин в исполнении Фрэнка был, можно сказать, даже хорош. Лорин никогда не видела такого количества свечей в одной небольшой комнате. И пусть курица немного подгорела, но было так трогательно, что Фрэнк приготовил все сам, а не заказал в ресторане.
Фрэнк два с половиной часа не выпускал Криса из его комнаты, а потом велел ему закрыть глаза и вывел в гостиную (она же исполняла роль столовой), где был сервирован на двоих стол, на котором дымились кулинарные изыски, и еще в комнате горели свечи, много, десятка три.
– Фрэнк, что это? – Крис был в шоке и смог говорить не сразу. Его посетили самые безумные мысли, которые он поспешил отогнать от себя.
– Эх ты, герой-любовник... Это же романтический ужин! Все готово!
Крис посмотрел на друга со странной смесью недоумения и нехорошего недоверия в глазах.
– Я все еще ничего не понимаю.
– О господи, и как только Лорин терпит тебя?! Ну ладно, не обижайся. Просто это подарок. Романтический вечер для вас двоих.
Крис опешил.
Романтика... красивый вечер... Как же я сам не догадался? Вопрос только в том, сработает ли это простое решение? Вряд ли. Даже десять тысяч ужинов не в состоянии заставить некоего Бенджи как-нибудь кардинально сменить место жительства.
Милый, милый Фрэнк.
– Ну спасибо тебе, старина! С меня причитается. – Крис похлопал Фрэнка по спине.
– Тебе же правда нравится? – Фрэнк уже был безмерно доволен собой, но для полноты ощущений ему не хватало поощрения со стороны друга.
– Да о чем ты говоришь?! Конечно!
Фрэнк так ждал чего-то подобного, что не заметил некоторого несоответствия интонации Криса его словам.
– Ну ладно, я тогда пошел. Привет Лорин. Если будет случай передать, – Фрэнк подмигнул другу, – а вернусь я завтра.
Крис еще раз поблагодарил Фрэнка и проводил его под сопровождение наставлений типа «ты только не подумай, что я имею в виду что-то плохое, но только, ради бога, не забудь зажечь свечи».
А потом остался наедине со своими мыслями и с праздником, которого не ждал.
Лорин пришла. Крис был счастлив ее видеть, но сердце все равно щемило.
Играла нежная, легкая музыка. Говорили в общем-то ни о чем. Лорин приступила уже к десерту – мороженому со взбитыми сливками, орехами и шоколадом – и не выдержала:
– Крис, скажи, пожалуйста, честно: ты сердишься на меня?
– С чего ты взяла?
Ну вот, этот разговор оказался неизбежен. Как же трудно бывает говорить с любимой девушкой, если можешь ее ранить!
– Я не слепая, вижу, что с тобой что-то не так. В чем дело? Я люблю тебя, я готова услышать что угодно... – Лорин накрыла его кисть своей ладонью.
Молчание. Крис выдохнул:
– Мне кажется, что мы мало времени проводим вместе. Уже давно. Я скучаю.
– О, милый мой! – Лорин мгновенно перебралась к нему на колени, обняла, зарылась пальцами в густые волнистые волосы. – Но, послушай, ведь сейчас мы как раз вместе, и можно было бы быть посчастливее от этого... Может быть, ты недоговариваешь чего-то?
Лорин смотрела на Криса очень внимательно. Он мягко отстранил ее, встал, сделал несколько быстрых, нервных шагов по комнате.
– Конечно, Лорин, подумай сама: почему мы так мало видимся в последнее время?
– Но ты же знаешь, что я готовлюсь к конкурсу! – О нет! Пожалуйста, только не это! Не надо, Крис! Это же мой танец, мое искусство, моя жизнь!– Не говори, что ты ревнуешь меня к моим занятиям.
– Конечно нет. Я ревную тебя к Бенджи. Ты слишком много времени проводишь с ним! Меня от этого просто разрывает на части!
– Крис, мы просто танцуем вместе!
– Ты любила его!
– Я люблю тебя!
– Тогда почему отдаешь наше время мужчине, который тебя хочет?
– Я отдаюсь своему делу! Ты же знаешь, как это для меня важно! Мне уже двадцать шесть, а я еще не состоялась как танцовщица! Этот конкурс – мой шанс, Крис...
– Знаешь, Лорин, мне кажется, есть необходимая мера чего-либо и есть то, что выходит за рамки необходимости. Обедать с Бенджи и позволять ему провожать тебя домой – это второе!
Лорин смотрела на Криса. Она видела, как сквозь черты ее любимого мужчины медленно проступают другие. Это было лицо того самого домашнего тирана, которого она в самом начале их знакомства боялась узнать в Крисе.
Думаешь, что моя жизнь принадлежит тебе? Как неосторожно! Не позволю тебе решать, где, с кем и как мне быть! Вы переходите границы, мистер Риш! Никогда никому не принадлежала и принадлежать не буду! Я не вещь, слышишь, ты, глупый ревнивый эгоист!
– Я не вещь. Тем более – не твоя вещь! И у меня есть своя жизнь, на которую ты ни в каком случае не имеешь прав! – Лорин сказала это яростно и резко, на выдохе. В ее глазах блеснули слезы.
Она скомкала салфетку и выбежала из квартиры. Крис вскочил, чтобы побежать за ней, остановить, успокоить...
...черт подери, ну хоть что-нибудь сделать!
Но почему-то остался на месте. Ах это глупое слово «гордость», это горькое слово «обида»... Так сложно, оказывается, уберечь свое самое дорогое, если только не подумать вовремя о том, что мир всегда лучше ссоры, и одно только это – уже достаточная причина вовремя себя одернуть.
Мужчина, находящийся в состоянии шока и обиды от того, что любимая отталкивает его и оставляет наедине с тем, что причиняет ему боль, разумеется, вряд ли об этом вспомнит. По крайней мере, в момент размолвки. Обычно мысли заняты другим.
Почему она столь резко среагировала? Зачем? Что такого я задел в ней? Обиделась? Да, наверное, я слишком резко сказал, но... А если причина все-таки в этом парне? Что он значит для нее? Важен конкурс. Да. Я верю ей. Но он помогает ей в самом важном деле! Какая часть отношения перейдет теперь на него? Уже перешла...
Одни вопросы. Чертов мир, не жизнь, а просто контрольная работа на сообразительность!
Крис с силой ударил кулаком по стене. Больно. Но внутри – гораздо хуже, мысли – острия, вертятся в сознании, и никуда не деться, и от этих ран только боль и кровь, а забвения не будет...
Фрэнк был умницей. Он очень старался. Он вернулся не просто на следующий день, а на следующий день после полудня.
Атмосфера в квартире была странной. На столе – недоеденный ужин. Можно было бы предположить, что в определенный момент страсть взяла верх над аппетитом, если бы не было так тихо и мрачно. Свечи выгорели. Фрэнк удивился, но на всякий случай громко прокашлялся. Нет ответа.
– Кри-ис... – тихонько позвал Фрэнк. – Мм... Лорин! Я дома.
Шуршание в комнате. Но никто не спешил поприветствовать старину Фрэнка. Он помялся немного, зашел в ванную, зачем-то почистил зубы, включил радио, не нашел себе дела и постучался в комнату Криса. Ему было беспокойно и неуютно.
– Крис, ты здесь?
– Да. – Безэмоционально.
– Что-нибудь нужно?
– Нет.
– Лорин с тобой?
– Нет.
– Можно войти? – Фрэнк открыл дверь, чтобы успеть до того, как прозвучит очередное «нет». Он увидел своего друга с отсутствующим выражением на лице лежащего одетым на не разобранной постели.
– Нет.
– Эй, да что с тобой? – Фрэнк присел на кровать рядом с Крисом. – Вы что, совсем поссорились?
– Вроде того.
– Что случилось? Эй, Крис, давай расскажи мне, я же твой друг! Помнишь, из скольких переделок мы выбирались вместе?
Крис невесело усмехнулся, подумав о том, что и попадали они в эти переделки зачастую по вине Фрэнка, но ничего не сказал: ему было не до того сейчас.
– Ну же, Крис! – Лицо Фрэнка стало страдающим.
– Что ты хочешь знать? – устало спросил Крис.
– Из-за чего вы с Лорин поссорились?
– Из-за того, что она слишком много времени проводит за подготовкой к конкурсу вместе со своим бывшим любовником.
– Ты... ревнуешь? – недоверчиво переспросил Фрэнк.
– Черт подери, конечно!
– Ну ты и даешь... – протянул Фрэнк. – Как же иначе? Сегодня уже тридцатое сентября, она не может наплевать на конкурс, который состоится завтра!
– Завтра?
– Да, а ты что, забыл? Неудивительно, что твоя девушка обиделась на тебя! Даже я помню... – Фрэнк умолчал о том, что это Лиза прожужжала ему все уши об этом дне и достала рассуждениями на тему, что ей надеть.
Крис, казалось, был поражен чем-то. Чем-то, происходящим в его душе.
Слишком много обид. Мелких обид, которые скопились и породили острое неприятие всей ситуации, этого конкурса... Столько пустых вечеров без Лорин. Столько ее усталых «прости, я ложусь спать» в телефонной трубке. Крис просто устал ее ждать. Измучился от мыслей о том, что она сейчас с Бенджи, что он прикасается к ней... Невозможно. А теперь это все свинцовым темным грузом лежит у Криса на сердце, и уже нет желаний, не хочется даже идти на этот конкурс!
– Крис, слушай, помирись с ней, пожалуйста. Лорин ведь, наверное, переживает, а у нее завтра очень важный день!
– Я не могу.
– То есть как это «не могу»?
– Фрэнк, ну как ты не понимаешь?! Я ее не простил еще до конца, она сделала мне слишком больно, все эти недели, а потом вчера... Я же на самом деле не хочу превращать ее в вещь, не воспринимаю, как вещь, я люблю ее! А Лорин обвинила меня бог знает в чем...
– Ну, значит, пойди и скажи ей все это!
– Вот этого-то я и не могу сделать, понимаешь?
– Нет, не понимаю. А ты идиот.
– Знаю. Только это знание ничего не меняет.
– Кретин.
– Угу.
Фрэнк вздохнул. Крис упрямый. Природа его воли такова, что против нее просто невозможно идти. Фрэнк знал, он уже много раз пытался. Господи, ну пожалуйста, сделай так, чтобы мой тупоголовый друг образумился, пока не поздно!
Естественно, что ничего хорошего этот экран ему не показывал. Душевное состояние автора было таково, что вместо открытого финала сказка получила сцену жестокого магического поединка, где в результате глупой случайности погиб главный герой. Погиб нелепо и бесславно, подставив своих друзей, и, собственно говоря, поплатился благополучием своего мира.
А все почему? Правильно. Потому что понадеялся на малознакомый амулет. Наверняка в детстве начитался книг, где всем главным героям обязательно везет в решающий момент. А судьба на самом деле жестока. С ней надо держаться начеку. Никто не знает, где лежит тот самый камень, который по всем предположениям должен сработать на твою защиту, а на деле является бомбой.
Если успеть понять, можно спастись. А я уже не могу. Черт, да я же люблю ее! И весь ужас ситуации в том, что это ничего не решает. Ничего не меняет. По большому счету, не влияет ни на что.
Например, на эти репетиции с этим Бенджи. Лорин любит меня, но ей нужен этот конкурс, и она репетирует с Бенджи. Я люблю ее, и мне неприятно, что они столько времени проводят вместе. Но ведь я люблю ее! И поэтому не могу попросить отказаться...
Крис зло стиснул зубы, а потом с силой обрушил сжатый до белизны в костяшках кулак на стол. Эта мысль... Она была слишком опасной, горькой, острой и какой-то подлой, как зазубренный нож.
Ну и что хорошего в том, что мы любим друг друга?
О нет, так я слишком далеко зайду!
Крис понял, что ступил на опасный путь. Нельзя отрицать любовь. Нельзя искать в ней несчастья. Она имеет обыкновение мстить.
Он вскочил и нервно зашагал по комнате. За последние дни он точно вымерил расстояние между всеми мало-мальски заметными предметами обстановки, и знал его в пересчете на большие и маленькие шаги.
Погода сегодня была откровенно странной. День не был пасмурным, и то и дело по комнате разбегались солнечные лучи, но по небу стремительно неслись куда-то крупные облака разных оттенков: от молочно-белого до перламутрово-пепельного с пятнами цвета разбавленных чернил. Временами казалось, что вот-вот начнется дождь и солнечные блики на стенах – последние на сегодня, но дождя все не было, и только полосы солнечного света становились будто прозрачнее и тоньше.
Крис любил смотреть на облака. Даже сейчас, несмотря на внутреннее смятение, он с какой-то удивительно искренней радостью наблюдал, как одно облако нагоняет другое, они оба кажутся массивными, плотными, и возникает иллюзия, что сейчас раздастся грохот от столкновения этих небесных монстров.
Но ничего не происходит.
Мне без нее пусто. Лорин, ну пожалуйста, приходи сегодня пораньше! Я буду ждать.
Крис обреченно вздохнул и усмехнулся.
Я все равно буду ждать. Только верь мне. Я могу сделать тебя счастливой. Потому что никто другой не любит тебя так, как я. Не забывай.
Фрэнк страдал. Он видел, что у Криса что-то не так.
После того как он сегодня встретился за завтраком с Лорин, несложно было догадаться, что у нее тоже. И причина, вероятнее всего, в их отношениях.
Однако человек, всю жизнь знавший Кристофера Риша, обязан был знать и то, что бывают моменты, когда к нему лучше не подходить с вопросами. Иначе на эти вопросы можно никогда не получить ответа. У всех свои пунктики. Крис, например, никогда не отступается от своего слова.
Это, без всякого сомнения, один из лучших принципов, когда-либо выработанных человечеством.
Только вот Фрэнк знал, что у него есть и одно из самых неприятных применений. Крис старался не высказываться по особенно важным вопросам. Потому что, даже если он и менял свое мнение, он уже никогда не мог его озвучить. Сказано – и точка.
Одному только Фрэнку было известно, сколько сил ушло впустую на объяснение Крису, что, если он сегодня скажет не то, что говорил вчера, это не будет ни ветреностью, ни легкомыслием, ни тем более предательством своих идей.
Тщетно.
Крис, как уже было сказано, не отступался от своего слова. И, чтобы не поставить себя в глупое положение, он молчал.
Фрэнк теперь пытался зайти с разных сторон. Ему нужно было знать причину и суть проблемы, чтобы как-то помочь своему другу. На конкретные вопросы вроде «как у вас дела?» он отвечал что-нибудь вроде «о, прости, яичница сейчас сгорит» или «Фрэнк, опять ты не убрал свое полотенце».
Фрэнк по несколько раз в день спрашивал, как Лорин и что у нее нового. Раз на третий Крис начинал на него злобно коситься, но неизменно отвечал, что у Лорин все отлично. Чтобы выяснить, не изменилось ли отношение Криса к Лорин, Фрэнк начинал то ее чрезмерно хвалить, то придирался по мелочам. Эксперименты показывали одно: Крис ее защищает. Крис ею восхищается. Крис ее любит.
Но тогда, черт подери, что у них происходит?!
Через два дня Фрэнк пошел к Лорин.
– Привет. Нам нужно поговорить. – Фрэнк, как и любой другой камикадзе, был суров.
Вот теперь она меня точно убьет. Боюсь, что второго вмешательства в жизнь Лорин Ноубл я не переживу.
– Привет, Фрэнк, заходи. Извини, у меня небольшой беспорядок. – Лорин постаралась незаметно отодвинуть ногой от двери сумку, с которой ходила на репетиции. – Хочешь чего-нибудь?
– Нет. Знаешь, я очень переживаю за вас с Крисом.
Лорин опешила от такой бесцеремонности.
– Просто если бы я знал, в чем проблема, я наверняка смог бы вам помочь, а так...
Обожаю Фрэнка. Вот только почему мне часто хочется его убить?!
– Фрэнк, тебе не кажется?.. – Лорин заняла у окна оборонительную позицию.
– Да, я знаю, нет мне прощения, я лезу не в свое дело, и все такое... Но ты же видишь, что с Крисом что-то не так. – Фрэнк решил пустить в ход главное средство, которое на девушек действовало безотказно: обезоруживающую честность.
Вот за это Лорин и обожала Фрэнка.
– Да вижу, конечно! – Лорин сдалась без боя.
– У вас что-то не ладится? – Фрэнк участливо потрепал ее по руке.
– Не знаю, что. Он сердится из-за чего-то? Или я что-то не так делаю? Или он ревнует меня к танцам?
– Или он ревнует тебя к твоему новому партнеру?
– Это мой старый партнер, – с упреком поправила Лорин.
– Тем более, – назидательно сказал Фрэнк. – Или вам просто не хватает романтики?
– Может быть. Раньше мы столько времени проводили, разговаривая об удивительных вещах, а теперь...
Сказать по правде, Лорин выпустила из виду тот факт, что в последнее время у них почти не было времени разговаривать. Нет, наверное, необходимости уточнять из-за чего.
– О! Если дело в этом, то все просто чудесно! – Фрэнк буквально просиял.
– Думаешь? – недоверчиво.
– Но ведь ты же любишь его?
– Люблю!
– Вот. Значит, все остальное можно исправить. Спасибо за содействие. Благодарности, цветы и конфеты потом. Ну, я пошел.
– Постой! Ты же...
– Я вспомнил об одном важном деле. Пока, Лорин! Не утруждайся, я сам открою дверь и захлопну ее...
Лорин не успела даже ничего сказать.
Здорово, когда есть такие соседи, как Фрэнк. Иначе кто бы врывался в квартиру, вытягивал меня на разговоры о самом важном и потом исчезал в известном направлении?
В этом мире очень много удивительного, невероятного и необъяснимого.
Вот, например: почему даже любящим людям зачастую сложно найти общий язык или просто сказать что-то важное друг другу?
Знает наверняка, скорее всего, один только Создатель, да еще есть свои версии у мудрецов и психологов. Для простого смертного этот вопрос можно считать наполовину решенным тогда, когда он поставлен.
Что ж, Крис пока об этом как-то не подумал. А Лорин была слишком увлечена предстоящим конкурсом, чтобы заняться выяснением того, что творится на душе у ее возлюбленного. Видно было, что ничего хорошего с ним не происходит, но так как в ответ на прямые вопросы он придумывал какие-то отговорки, Лорин решила повременить с решением этой проблемы.
Фрэнк говорил, что у Криса не ладится со сборником. Сначала он был слишком поглощен нашими отношениями, теперь еще что-то... Он злится на меня за это? Вряд ли. Иначе это не Крис. Ах, я не знаю, ничего не знаю, только почему он сидит вот так, молча, и дает понять, что это самые отвратительные кальмары из всех, которых ему подавали в жизни!
На самом деле романтический ужин в исполнении Фрэнка был, можно сказать, даже хорош. Лорин никогда не видела такого количества свечей в одной небольшой комнате. И пусть курица немного подгорела, но было так трогательно, что Фрэнк приготовил все сам, а не заказал в ресторане.
Фрэнк два с половиной часа не выпускал Криса из его комнаты, а потом велел ему закрыть глаза и вывел в гостиную (она же исполняла роль столовой), где был сервирован на двоих стол, на котором дымились кулинарные изыски, и еще в комнате горели свечи, много, десятка три.
– Фрэнк, что это? – Крис был в шоке и смог говорить не сразу. Его посетили самые безумные мысли, которые он поспешил отогнать от себя.
– Эх ты, герой-любовник... Это же романтический ужин! Все готово!
Крис посмотрел на друга со странной смесью недоумения и нехорошего недоверия в глазах.
– Я все еще ничего не понимаю.
– О господи, и как только Лорин терпит тебя?! Ну ладно, не обижайся. Просто это подарок. Романтический вечер для вас двоих.
Крис опешил.
Романтика... красивый вечер... Как же я сам не догадался? Вопрос только в том, сработает ли это простое решение? Вряд ли. Даже десять тысяч ужинов не в состоянии заставить некоего Бенджи как-нибудь кардинально сменить место жительства.
Милый, милый Фрэнк.
– Ну спасибо тебе, старина! С меня причитается. – Крис похлопал Фрэнка по спине.
– Тебе же правда нравится? – Фрэнк уже был безмерно доволен собой, но для полноты ощущений ему не хватало поощрения со стороны друга.
– Да о чем ты говоришь?! Конечно!
Фрэнк так ждал чего-то подобного, что не заметил некоторого несоответствия интонации Криса его словам.
– Ну ладно, я тогда пошел. Привет Лорин. Если будет случай передать, – Фрэнк подмигнул другу, – а вернусь я завтра.
Крис еще раз поблагодарил Фрэнка и проводил его под сопровождение наставлений типа «ты только не подумай, что я имею в виду что-то плохое, но только, ради бога, не забудь зажечь свечи».
А потом остался наедине со своими мыслями и с праздником, которого не ждал.
Лорин пришла. Крис был счастлив ее видеть, но сердце все равно щемило.
Играла нежная, легкая музыка. Говорили в общем-то ни о чем. Лорин приступила уже к десерту – мороженому со взбитыми сливками, орехами и шоколадом – и не выдержала:
– Крис, скажи, пожалуйста, честно: ты сердишься на меня?
– С чего ты взяла?
Ну вот, этот разговор оказался неизбежен. Как же трудно бывает говорить с любимой девушкой, если можешь ее ранить!
– Я не слепая, вижу, что с тобой что-то не так. В чем дело? Я люблю тебя, я готова услышать что угодно... – Лорин накрыла его кисть своей ладонью.
Молчание. Крис выдохнул:
– Мне кажется, что мы мало времени проводим вместе. Уже давно. Я скучаю.
– О, милый мой! – Лорин мгновенно перебралась к нему на колени, обняла, зарылась пальцами в густые волнистые волосы. – Но, послушай, ведь сейчас мы как раз вместе, и можно было бы быть посчастливее от этого... Может быть, ты недоговариваешь чего-то?
Лорин смотрела на Криса очень внимательно. Он мягко отстранил ее, встал, сделал несколько быстрых, нервных шагов по комнате.
– Конечно, Лорин, подумай сама: почему мы так мало видимся в последнее время?
– Но ты же знаешь, что я готовлюсь к конкурсу! – О нет! Пожалуйста, только не это! Не надо, Крис! Это же мой танец, мое искусство, моя жизнь!– Не говори, что ты ревнуешь меня к моим занятиям.
– Конечно нет. Я ревную тебя к Бенджи. Ты слишком много времени проводишь с ним! Меня от этого просто разрывает на части!
– Крис, мы просто танцуем вместе!
– Ты любила его!
– Я люблю тебя!
– Тогда почему отдаешь наше время мужчине, который тебя хочет?
– Я отдаюсь своему делу! Ты же знаешь, как это для меня важно! Мне уже двадцать шесть, а я еще не состоялась как танцовщица! Этот конкурс – мой шанс, Крис...
– Знаешь, Лорин, мне кажется, есть необходимая мера чего-либо и есть то, что выходит за рамки необходимости. Обедать с Бенджи и позволять ему провожать тебя домой – это второе!
Лорин смотрела на Криса. Она видела, как сквозь черты ее любимого мужчины медленно проступают другие. Это было лицо того самого домашнего тирана, которого она в самом начале их знакомства боялась узнать в Крисе.
Думаешь, что моя жизнь принадлежит тебе? Как неосторожно! Не позволю тебе решать, где, с кем и как мне быть! Вы переходите границы, мистер Риш! Никогда никому не принадлежала и принадлежать не буду! Я не вещь, слышишь, ты, глупый ревнивый эгоист!
– Я не вещь. Тем более – не твоя вещь! И у меня есть своя жизнь, на которую ты ни в каком случае не имеешь прав! – Лорин сказала это яростно и резко, на выдохе. В ее глазах блеснули слезы.
Она скомкала салфетку и выбежала из квартиры. Крис вскочил, чтобы побежать за ней, остановить, успокоить...
...черт подери, ну хоть что-нибудь сделать!
Но почему-то остался на месте. Ах это глупое слово «гордость», это горькое слово «обида»... Так сложно, оказывается, уберечь свое самое дорогое, если только не подумать вовремя о том, что мир всегда лучше ссоры, и одно только это – уже достаточная причина вовремя себя одернуть.
Мужчина, находящийся в состоянии шока и обиды от того, что любимая отталкивает его и оставляет наедине с тем, что причиняет ему боль, разумеется, вряд ли об этом вспомнит. По крайней мере, в момент размолвки. Обычно мысли заняты другим.
Почему она столь резко среагировала? Зачем? Что такого я задел в ней? Обиделась? Да, наверное, я слишком резко сказал, но... А если причина все-таки в этом парне? Что он значит для нее? Важен конкурс. Да. Я верю ей. Но он помогает ей в самом важном деле! Какая часть отношения перейдет теперь на него? Уже перешла...
Одни вопросы. Чертов мир, не жизнь, а просто контрольная работа на сообразительность!
Крис с силой ударил кулаком по стене. Больно. Но внутри – гораздо хуже, мысли – острия, вертятся в сознании, и никуда не деться, и от этих ран только боль и кровь, а забвения не будет...
Фрэнк был умницей. Он очень старался. Он вернулся не просто на следующий день, а на следующий день после полудня.
Атмосфера в квартире была странной. На столе – недоеденный ужин. Можно было бы предположить, что в определенный момент страсть взяла верх над аппетитом, если бы не было так тихо и мрачно. Свечи выгорели. Фрэнк удивился, но на всякий случай громко прокашлялся. Нет ответа.
– Кри-ис... – тихонько позвал Фрэнк. – Мм... Лорин! Я дома.
Шуршание в комнате. Но никто не спешил поприветствовать старину Фрэнка. Он помялся немного, зашел в ванную, зачем-то почистил зубы, включил радио, не нашел себе дела и постучался в комнату Криса. Ему было беспокойно и неуютно.
– Крис, ты здесь?
– Да. – Безэмоционально.
– Что-нибудь нужно?
– Нет.
– Лорин с тобой?
– Нет.
– Можно войти? – Фрэнк открыл дверь, чтобы успеть до того, как прозвучит очередное «нет». Он увидел своего друга с отсутствующим выражением на лице лежащего одетым на не разобранной постели.
– Нет.
– Эй, да что с тобой? – Фрэнк присел на кровать рядом с Крисом. – Вы что, совсем поссорились?
– Вроде того.
– Что случилось? Эй, Крис, давай расскажи мне, я же твой друг! Помнишь, из скольких переделок мы выбирались вместе?
Крис невесело усмехнулся, подумав о том, что и попадали они в эти переделки зачастую по вине Фрэнка, но ничего не сказал: ему было не до того сейчас.
– Ну же, Крис! – Лицо Фрэнка стало страдающим.
– Что ты хочешь знать? – устало спросил Крис.
– Из-за чего вы с Лорин поссорились?
– Из-за того, что она слишком много времени проводит за подготовкой к конкурсу вместе со своим бывшим любовником.
– Ты... ревнуешь? – недоверчиво переспросил Фрэнк.
– Черт подери, конечно!
– Ну ты и даешь... – протянул Фрэнк. – Как же иначе? Сегодня уже тридцатое сентября, она не может наплевать на конкурс, который состоится завтра!
– Завтра?
– Да, а ты что, забыл? Неудивительно, что твоя девушка обиделась на тебя! Даже я помню... – Фрэнк умолчал о том, что это Лиза прожужжала ему все уши об этом дне и достала рассуждениями на тему, что ей надеть.
Крис, казалось, был поражен чем-то. Чем-то, происходящим в его душе.
Слишком много обид. Мелких обид, которые скопились и породили острое неприятие всей ситуации, этого конкурса... Столько пустых вечеров без Лорин. Столько ее усталых «прости, я ложусь спать» в телефонной трубке. Крис просто устал ее ждать. Измучился от мыслей о том, что она сейчас с Бенджи, что он прикасается к ней... Невозможно. А теперь это все свинцовым темным грузом лежит у Криса на сердце, и уже нет желаний, не хочется даже идти на этот конкурс!
– Крис, слушай, помирись с ней, пожалуйста. Лорин ведь, наверное, переживает, а у нее завтра очень важный день!
– Я не могу.
– То есть как это «не могу»?
– Фрэнк, ну как ты не понимаешь?! Я ее не простил еще до конца, она сделала мне слишком больно, все эти недели, а потом вчера... Я же на самом деле не хочу превращать ее в вещь, не воспринимаю, как вещь, я люблю ее! А Лорин обвинила меня бог знает в чем...
– Ну, значит, пойди и скажи ей все это!
– Вот этого-то я и не могу сделать, понимаешь?
– Нет, не понимаю. А ты идиот.
– Знаю. Только это знание ничего не меняет.
– Кретин.
– Угу.
Фрэнк вздохнул. Крис упрямый. Природа его воли такова, что против нее просто невозможно идти. Фрэнк знал, он уже много раз пытался. Господи, ну пожалуйста, сделай так, чтобы мой тупоголовый друг образумился, пока не поздно!
10
Бенджи места себе не находил от беспокойства. Дозвониться до Лорин оказалось совершенно невозможно. Ни один из телефонов не отвечал. Он собрался было ехать к ней домой, вызывать полицию, пожарных, каких-то еще специалистов: нужно же спасать Лорин!
Бенджи как раз достал из пачки четырнадцатую сигарету и дал себе обещание мчаться на помощь своей подруге, как только докурит ее. Он ходил по студии в Школе искусств, нервно выглядывал в окна и наполнял атмосферу легкими клубами сизоватого дыма с запахом ментола.
– Бенджи! Сколько раз я просила тебя не курить в помещении перед репетициями! – Лорин помахала перед лицом рукой, разгоняя облачка дыма, и закашлялась – скорее для формы, потому что уже давно привыкла к этому запаху.
– О, Лорин, я так волновался за тебя! Твои телефоны не отвечали. Я уже подумал, что с тобой что-то случилось!
– Да брось, что со мной могло случиться? – Лорин достала из сумки костюм и обувь для репетиции.
Что со мной могло случиться, кроме того, что мой мир рухнул, мой любимый мужчина превратился из сказочника-волшебника в обычного эгоиста, а завтра мне с тобой танцевать? Но я сделаю это, потому что моя жизнь не должна быть накрепко связана с желаниями другого человека, который к тому же думает только о себе и своем комфорте!
Лорин проспала двенадцать часов кряду. Естественно, не без снотворного, но ей показалось, что это лучше, чем метаться по квартире, реветь или бить посуду. В общем, сейчас ей было очень сложно собраться с силами. Пришлось усилить разминку.
Ну и пусть. Все равно я планировала сегодня заниматься целый день. Единственный шанс сделать нашу программу достойной.
Бенджи нервничал, отбегал от Лорин, курил, ругался, говорил, что это последний день его занятий танцами, что он подает на развод с хореографией, что он проклинает тот день, когда в первый раз увидел выступление танцоров... Лорин вздыхала, потом шутила, Бенджи истерично смеялся, но продолжал репетировать.
В половине девятого они буквально выползли из здания.
Бенджи сказал, что самое большое расстояние, на которое он согласен переместиться, – это пять шагов до дороги, где можно поймать такси. Лорин согласилась, чтобы Бенджи подвез ее.
Сказать, что у Лорин ныли мышцы, – не сказать ничего. Ей хотелось выть от усталости, которая перешла грань боли.
Но лучше выть от этой боли, чем от какой-то еще. Я не буду сегодня плакать. Ни за что.
Лорин подумала-подумала – и зашла на ужин к Эмили. Сил не было даже на то, чтобы сунуть в микроволновку какие-нибудь полуфабрикаты. Увидев фарфорово-бледное, страдающее лицо Лорин, Эмили сбавила привычный темп речи и громкость голоса и направила энергию исключительно на приготовление ужина. Но даже дымящееся овощное рагу и нежная свинина не пробудили в Лорин аппетита, а старая добрая французская комедия не заставила смеяться. Эмили пыталась выяснить, в чем дело, но Лорин была нема как рыба и списывала все на усталость. Эмили отступилась наконец и постелила Лорин на диване, пообещав разбудить ее завтра вкусным завтраком. У Лорин не было сил сопротивляться, не было сил взбираться на свой этаж, и она осталась.
Бенджи как раз достал из пачки четырнадцатую сигарету и дал себе обещание мчаться на помощь своей подруге, как только докурит ее. Он ходил по студии в Школе искусств, нервно выглядывал в окна и наполнял атмосферу легкими клубами сизоватого дыма с запахом ментола.
– Бенджи! Сколько раз я просила тебя не курить в помещении перед репетициями! – Лорин помахала перед лицом рукой, разгоняя облачка дыма, и закашлялась – скорее для формы, потому что уже давно привыкла к этому запаху.
– О, Лорин, я так волновался за тебя! Твои телефоны не отвечали. Я уже подумал, что с тобой что-то случилось!
– Да брось, что со мной могло случиться? – Лорин достала из сумки костюм и обувь для репетиции.
Что со мной могло случиться, кроме того, что мой мир рухнул, мой любимый мужчина превратился из сказочника-волшебника в обычного эгоиста, а завтра мне с тобой танцевать? Но я сделаю это, потому что моя жизнь не должна быть накрепко связана с желаниями другого человека, который к тому же думает только о себе и своем комфорте!
Лорин проспала двенадцать часов кряду. Естественно, не без снотворного, но ей показалось, что это лучше, чем метаться по квартире, реветь или бить посуду. В общем, сейчас ей было очень сложно собраться с силами. Пришлось усилить разминку.
Ну и пусть. Все равно я планировала сегодня заниматься целый день. Единственный шанс сделать нашу программу достойной.
Бенджи нервничал, отбегал от Лорин, курил, ругался, говорил, что это последний день его занятий танцами, что он подает на развод с хореографией, что он проклинает тот день, когда в первый раз увидел выступление танцоров... Лорин вздыхала, потом шутила, Бенджи истерично смеялся, но продолжал репетировать.
В половине девятого они буквально выползли из здания.
Бенджи сказал, что самое большое расстояние, на которое он согласен переместиться, – это пять шагов до дороги, где можно поймать такси. Лорин согласилась, чтобы Бенджи подвез ее.
Сказать, что у Лорин ныли мышцы, – не сказать ничего. Ей хотелось выть от усталости, которая перешла грань боли.
Но лучше выть от этой боли, чем от какой-то еще. Я не буду сегодня плакать. Ни за что.
Лорин подумала-подумала – и зашла на ужин к Эмили. Сил не было даже на то, чтобы сунуть в микроволновку какие-нибудь полуфабрикаты. Увидев фарфорово-бледное, страдающее лицо Лорин, Эмили сбавила привычный темп речи и громкость голоса и направила энергию исключительно на приготовление ужина. Но даже дымящееся овощное рагу и нежная свинина не пробудили в Лорин аппетита, а старая добрая французская комедия не заставила смеяться. Эмили пыталась выяснить, в чем дело, но Лорин была нема как рыба и списывала все на усталость. Эмили отступилась наконец и постелила Лорин на диване, пообещав разбудить ее завтра вкусным завтраком. У Лорин не было сил сопротивляться, не было сил взбираться на свой этаж, и она осталась.