УРОК ПЯТЫЙ. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
Первой шла Коти, Алира замыкала шествие. Мы проскользнули мимо одинокого строя зданий, представлявших столицу острова. Я понял, что моя темница находилась совсем рядом с дворцом и сейчас мы практически повторяем маршрут, которым я шел к дворцу перед покушением. Мы вошли в начинавшийся за городом лес и остановились, чтобы послушать, нет ли погони. Моим ступням не понравилось гулять по лесу. Я раздумывал, не послать ли Лойоша за сапогами, но потом отказался от столь сомнительной идеи. Потом взглянул на Айбина — он тоже был босиком. Однако его это совсем не беспокоило.
— Хорошо иметь друзей, — заметил я, когда мы зашагали дальше.
— С тобой все в порядке? — спросила Коти.
— По большей части. Но будет лучше, если мы пойдем немного медленнее.
— Тебя… допрашивали?
— Ну, не так, как ты думаешь. Впрочем, я умудрился получить несколько ранений.
— Скоро рассвет. Нам следует поторопиться, чтобы к утру выйти на побережье, я уже не говорю о приливе.
— Я не уверен, что могу идти быстрее.
— Что с тобой произошло?
— Я слишком стар, чтобы лазить по деревьям.
— Я и сама могла бы тебе это сказать.
— Точно.
— Постарайся идти как можно быстрее, — попросила меня Коти.
— Хорошо. — У меня уже давно начала болеть спина, а теперь к ней присоединилась еще и рука. — Если мы встретим в лесу барабанщика, лучше пройти мимо. Разговоры с ним до добра не доводят.
— Ты мне потом все расскажешь, — заявила Коти.
Я услышал, как у меня в голове рассмеялся Лойош. Шедший немного впереди Айбин либо не слышал последней фразы, либо решил ее проигнорировать. Ветки хлестали меня по лицу — как в прошлый раз. Однако тогда со мной не было Коти и Алиры, так что теперь у меня имелись веские причины для оптимизма. С другой стороны, ветки больно хлестали меня по лицу. Дешевая философия, если хотите знать.
Через час мы остановились, хотя никто ничего не сказал. Я сел на землю, привалился спиной к стволу дерева и спросил:
— Каков план?
— Примерно в двух милях отсюда есть бухта, где нас ждет корабль.
— Корабль? Вы умеете управлять кораблем?
— Там есть команда, состоящая из орков.
— Вы уверены, что они будут нас ждать?
— С ними остался Маролан.
— Ах, вот оно что, — пробормотал я, — Я польщен. И благодарен.
Алира неожиданно улыбнулась.
— Я получила удовольствие, — заявила она. Коти не улыбалась. После короткого отдыха мы снова двинулись вперед. Лойош полетел вперед, а мы быстрым шагом шли через лес. Было все еще очень темно, но Алира создала небольшой светящийся шар, который висел в воздухе в нескольких футах перед нами, слегка подпрыгивая в такт ее шагам.
— Нам следует чего-нибудь опасаться? — спросил я у Айбина.
— Деревьев, — ответил он. — Если наткнешься на них, будет больно.
— Должен заметить, что падать с дерева тоже неприятно, но я не думаю, что именно от них исходит главная опасность.
— Ты уже был без сознания в момент падения?
— Думаю, да. Не помню. Я почти ничего не понимал, когда сорвался с ветки.
— Очень жаль, — заметил он.
— А в чем дело?
— Звук, который ты произвел при падении. Он мне очень понравился. Классный, низкий удар. Резонанс.
Я не знал, рассмеяться или попросту перерезать ему глотку, но в конце концов сказал:
— Рад, что ты не стал меня настраивать.
Я не сводил глаз со светящегося шара и никак не мог понять, каким образом Алире удается его удерживать — ведь волшебство здесь не работает. Кстати, я давно хотел спросить…
— Алира?
Она повернула ко мне голову, не замедляя шага:
— Влад?
— Мне сказали, что волшебство на острове не действует.
— Верно. Я потеряла связь с Державой в десяти милях от берега.
— Но как же тогда тебе удалось расплавить стену?
— Доимперское волшебство.
— О, запрещенный прием.
Она кивнула.
— Ты его изучала?
Алира снова кивнула.
— Это противозаконно?
Алира рассмеялась.
Коти молчала. Между тем Айбин зашагал быстрее и поравнялся с Алирой.
— Сюда, — сказал он.
— Что такое? — спросил я одновременно с Алирой.
— Я просто хотел кое-что посмотреть.
— Лойош, здесь кто-нибудь есть?
— Думаю, нет, босс. Но ты же знаешь, с островитянами я ни в чем не могу быть уверенным.
— Тогда проверь. Слетай вперед, посмотри, куда ведет наш друг.
— Ладно.
Через несколько минут он сказал:
— Я ничего не вижу, босс. Мы практически вышли на поляну, где тебя поймали.
— О, тогда я все понял.
— В самом деле?
Мы вышли на поляну. Пепел в костре давно остыл. Айбин нашел свой барабан, осмотрел его и кивнул. Если бы барабан пострадал, то я начал бы сомневаться в дружеском расположении Айбина, Однако я был ему обязан, но не знал, какого рода благодарности он заслуживает. Время покажет.
Айбин поискал немного в траве, издал удовлетворенный возглас и поднял меховой плащ, который тут же накинул себе на плечи.
— Это какое животное? — спросил я.
— Норск.
— О да, теперь я и сам вижу. — Темно-коричневый мех с белыми пятнами, капюшоном служила голова норска с оскаленными клыками.
Как ни странно, одеяние Айбина не показалось мне отвратительным. Мы вновь двинулись к побережью.
Впервые я позволил себе надежду на удачный исход; вся армия Гринери, даже если бы она существовала, едва ли помешала бы Алире добраться до лодки, тем более что там ее ждал Маролан.
— На востоке уже небо светлеет, — сказала Алира.
— Не успеем, — вздохнула Коти.
— Скажи, где именно находится лодка, — предложил Айбин. — Вероятно, завтра я смогу незаметно провести вас туда перед отливом.
— При дневном свете? — спросил я. Он кивнул.
— Что значит «наверное»? — осведомилась Коти.
— Это зависит от того, в какой части побережья находится бухта. Если речь идет о Чоттмонсе, то там слишком открытая местность.
Мы все посмотрели на него.
— Если бы здесь был Деймар, — сказала Алира, — то он мог бы прощупать его разум и…
— Если бы Деймар был здесь, — вмешался я, — то он бы до сих пор изучал ковры во дворце, не обращая внимания на окружающую его армию.
— Он любит ковры? — заинтересовался Айбин.
— Ладно, — проворчала Алира. — Я сообщу Маролану о задержке. Бухту можно опознать по остроконечной скале, напоминающей корону, с одной стороны, и роще высоких тонких деревьев — с другой. Бухта составляет четверть мили в поперечнике, а посередине находится маленький голый островок.
— Бухта Темной женщины, — сказал Айбин. — Никаких проблем.
— Помни, — сказал я. — Это…
— Да. Нож.
Он повел нас. Мы шли медленно, но не останавливаясь. Погони по-прежнему не было. Казалось, Айбин совершенно не думает, куда идет — во всяком случае, островитянин ни разу не остановился, чтобы уточнить дорогу. Я старался не отставать от него, чтобы вонзить ему кинжал прямо в почки, если он нас предаст. Возможно, он и догадывался о моих намерениях, но виду не подавал. К полудню мы увидели маленькую бухту, посреди которой стоял одинокий корабль.
Мы оставались в лесу, доходящем до самой воды, пока за нами не пришла лодка. Коти практически не разговаривала со мной.
Он стоял на носу корабля — высокий, отчужденный и бесстрастный драгейрианин. Команда корабля помогла нам подняться на борт, не задавая лишних вопросов, однако матросы посматривали на Маролана с опаской. Подозреваю, что дело в Черном Жезле, висевшем у него на боку. Никому не хочется оказаться рядом с оружием Морганти, а Черный Жезл как раз из тех клинков, о которых оставшиеся в живых вспоминают с содроганием.
Они с Алирой были кузенами из Дома Дракона и предпочитали хорошую схватку хорошей трапезе — что, с моей точки зрения, равносильно безумию. По меркам драгейриан они считались молодыми — им не исполнилось и пяти сотен лет. Пройдет вся моя жизнь, а они будут оставаться молодыми, однако предаваться подобным размышлениям бессмысленно. Маролан носил черные и серебряные цвета Дома Дракона, предпочитая черное, а Алира — серебряное. Она небольшого роста, стремительная; он — высокий и не менее быстрый. Мы познакомились на Дорогах Мертвых. Ну, на самом деле не совсем, но не будем сейчас об этом. Мы стали друзьями, несмотря на различия в происхождении, Домах, классе и отношении к пище, но и это не имеет значения. Он стоял и ждал, когда два самых обычных орки доставили нас в лодке на корабль.
Маролан с интересом посмотрел на Айбина, но не стал задавать вопросов. Он отдал короткий приказ, корабль вздрогнул, развернулся и поплыл. Мы спокойно покидали остров, словно наш побег — самое обычное дело. С чем я не мог согласиться; сердце стучало у меня в груди, и я никак не мог успокоиться.
Остров Гринери уменьшался на багряном горизонте, и я постепенно начал приходить в себя. С некоторым разочарованием отметил, что не знаю никого из матросов; я бы с удовольствием поболтал с Йинтой или еще с кем-нибудь с «Гордости Чорбы». С другой стороны, несмотря на отсутствие амулета, морская болезнь у меня так и не началась.
В лицо полетели соленые брызги, когда корабль поднял все паруса и ускорил свой бег. Маролан стоял рядом со мной и Алирой. Айбин устроился на самом носу и что-то делал со своим барабаном. Коти и вовсе скрылась из виду.
— Я у тебя в долгу, Маролан, — сказал я.
— Я обеспокоен, — ответил он.
— Тем, что я тебе что-то должен?
— Деймар сказал, что не смог удержать с тобой связь.
— Да.
— Я почувствовал на острове некое присутствие.
— Есть причина, по которой наша связь с Орбом была разорвана, — вмешалась Алира. — И дело тут не в расстоянии.
— Мне это не нравится, — заметил Маролан.
— Да? — уточнил я.
— Его это наводит на размышления, — пояснила Алира.
— Понятно.
Маролан не спускал глаз с острова. Его длинные пальцы поглаживали большой рубин на серебристой рубашке. Я посмотрел назад. Остров почти полностью скрылся из глаз. Лойош сидел на моем плече.
— Где Ротса? — спросил я.
— Осталась дома.
— Она не любит океан?
— Пожалуй, нет. Однако она за тебя беспокоится.
— Приятно слышать. Наверное, твой полет был нелегким.
Он ответил не сразу. Перед моим мысленным взором возникли видения, живо напомнившие мой недавний сон. Мои воображаемые крылья до сих пор болели.
— Я беспокоился за тебя, босс.
— Ты знаешь, я тоже.
Я оставил Маролана и Алиру и отправился на поиски Коти. Она стояла на палубе и задумчиво смотрела на океан. Во все стороны летели соленые брызги — тяжелые капли, а не мелкая водяная пыль. За спиной у дня пряталась ночь, готовая нанести предательский удар.
— Похоже, ты не слишком доверяешь своему новому другу, — заметила Коти.
— Верно.
— Тогда зачем ты взял его с собой?
— Если они не ведут какой-то хитрой игры, то я у него в долгу.
— Понятно. Ты всегда платишь свой долги, не так ли, Влад?
— Я слышу в твоем голосе иронию?
Она не ответила.
— Ты спасла меня, — сказал я через некоторое время.
— Ты сомневался, что мы придем к тебе на помощь?
— Я не знал, сможете ли вы. Мне и в голову не приходило, что Лойош сумеет пересечь океан.
— Тебе пришлось нелегко.
— Ну, не так тяжело… — Я замолчал и принялся изучать собственные ногти, а потом добавил: — Я не так уж страдал.
Она кивнула, по-прежнему глядя на океан.
— Я рад, что революция смогла на несколько дней тебя отпустить, — сказал я.
— Перестань ехидничать.
Я прикусил губу:
— Я не хотел тебя обидеть.
Коти снова кивнула. Слева по борту в роде что-то плеснуло. Наверное, орка, но я его не разглядел. Коти заговорила так тихо, что я едва слышал слова, которые подхватывал и уносил ветер:
Я наблюдаю, как часы проходят мимо,
В одеждах черных, для меня,
Без сил сидящего, увы, недостижимо
Зажечь светильник угасающего дня.
Горька история — так кажется мне ныне,
Для тех, кто думал, что усвоен мой урок,
Чтоб раны вскрыть — причин не вижу я доныне,
Несправедливым был назначенный оброк.
Наступит завтра — мы опять начнем все снова,
Откроем вены слов, чтоб вновь произнести:
Лишь через боль, что в серо-сумрачных покровах,
Проходят наши к озарению пути.2
Она замолчала, лишь волны продолжали биться о борт корабля.
— Похоже на Восток, — заметил я.
— Это мои стихи.
Я посмотрел на Коти. Она застыла в неподвижности.
— Я не знал, что ты пишешь стихи.
— Есть многое, что… нет. Извини. Слова пришли ко мне несколько дней назад, когда я начала из-за тебя тревожиться. Точнее, когда мне пришло в голову, что тебе следовало бы уже вернуться. Не могу сказать точно.
— Грустная история, — согласился я. — И что она означает?
Коти пожала плечами:
— Откуда мне знать?
— Но ведь ты ее написала.
— Да. Ну, если в ней спрятан какой-то глубокий смысл, я не знаю, в чем он заключен…
— Если тебе что-нибудь придет в голову, обязательно расскажи мне.
Уголок ее рта слегка дернулся.
Я еще некоторое время смотрел, как океан занимается своим океанским делом. Вверх и вниз, вверх и вниз, оставаясь при этом на своем месте. Вот так-то.
— Я пытаюсь, — сказала Коти, — сочинить что-нибудь философски глубокое о волнах, но удача меня оставила.
— Что-нибудь придумаешь.
Она покачала головой:
— Нет, но мне бы следовало. О том, как они где-то начинаются, подходят все ближе, толкают тебя вперед и продолжают свое движение, а мы не знаем, отчего они зародились, откуда пришли, ну и в таком же роде.
— М-м…
— Ты производишь множество волн, не так ли, Влад?
— Ты говоришь в общем или о чем-то определенном?
— Пожалуй, и то, и другое. Нет, о чем-то определенном.
— Ты имеешь в виду события последних нескольких месяцев, связанных с Организацией и Империей и твоим приятелем Келли?
— Да.
— Верно, я действительно устроил настоящую бурю. Впрочем, у меня не было выбора.
— Наверное.
— Интересно, каковы намерения Херта.
— Говорят, он с радостью ушел на покой — ты дал ему солидную компенсацию за Южную Адриланку.
— Южная Адриланка, — повторил я. — Гетто выходцев с Востока.
— Да.
— И теперь им управляю я.
— Не всем гетто.
— Верно. Только нелегальной его частью.
— Собираешься привести ее в порядок?
— Мне показалось, я слышу в твоем голосе нотку иронии?
— Нотку? Нет. Скорее целую симфонию.
— Ты полагаешь, что я не справлюсь, или считаешь, что не захочу?
— Не сможешь.
— И кто меня остановит?
Прошла долгая минута, прежде чем она заговорила снова:
— Что ты имеешь ввиду, когда говоришь «привести в порядок»? Какую нелегальную деятельность ты намерен продолжать?
— Все, что они захотят. Я позабочусь о том, чтобы азартные игры велись честно, чтобы бордели были чистыми и с девушками хорошо обращались. Я прослежу за тем, чтобы ссуды давались под разумные проценты, которые…
— Но как азартные игры могут быть честными для людей, которые не могут себе позволить в них играть? Как можно помочь людям, продающим свои тела? И о каком разумном проценте идет речь, если кто-то проиграл все, что имел, в одном из твоих заведений, и как ты намерен получить свой интерес с тех, кто не в состоянии заплатить?
Я пожал плечами:
— Все равно эти вещи будут существовать вечно. А я справлюсь с необходимостью поддерживать порядок лучше, чем кто бы то ни было.
— Мне кажется, я привела свои доводы.
— Я не в силах решить проблемы всего мира. Как и твой приятель Келли, что бы он там ни думал.
— Ты что, ничего не видишь? Ничего не замечаешь?
— Не вижу чего? Толп текл на улицах? Людей в парках, которые кричат друг другу то, о чем все уже давно договорились? Плакаты…
— А теперь за ними наблюдает Гвардия Феникса, Влад. Я говорю о настоящей Гвардии Феникса, а не о теклах, надевших на плечи плащи и взявших в руки копья. Значит, они напуганы, Влад, и избегают использовать новобранцев. Не кажется ли тебе, что им известно то, о чем ты не догадываешься? Три недели назад волнения охватили Южную Адриланку. Теперь же добрались и до Нижнего Кейрона. Если так пойдет дело, что нас ждет через две недели? Или два месяца?
— Ничего особенного, если тебя интересует мое мнение.
— Я знаю, что ты думаешь именно так. Но может быть…
— Нет, я не хочу спорить о твоей проклятой революции.
Коти пожала плечами:
— Ты сам о ней заговорил.
— Мы можем поговорить о нас?
— Да, — ответила она, и я обнаружил, что не в силах сказать ничего содержательного.
— Я собираюсь немного поспать, — заявил я. — Если Айбин начнет барабанить, вышвырни его за борт.
Я прошел по палубе, отыскал ведущую вниз лесенку, спустился в каюту, растянулся на койке, накрылся одеялом и очень скоро уснул под плеск волн.
Прошло не меньше десяти часов, прежде чем меня разбудил тот же плеск волн. Спотыкаясь, я поднялся по лестнице, несколько раз больно стукнулся плечом обо что-то металлическое (кажется, дверные петли), которое какой-то болван присобачил на стену, поцарапал подбородок, поскользнувшись на ступеньках, и, наконец, выбрался на палубу. Маролан стоял на том же самом месте, где я его оставил. Оранжево-красное небо скрывали низкие серые тучи, а ветер отличался удивительной свирепостью. Развевающийся плащ Маролана придавал его облику суровую романтичность. Я так и не снял свободное одеяние, которое мне выдали в тюрьме, — в противном случае у меня тоже был бы романтический вид. Несомненно.
Я крепко вцепился в поручни и осторожно подошел к Маролану.
— Бурное море, — сказал я. Мне пришлось кричать, чтобы перекрыть рев ветра, плеск волн и скрежет дерева. Он кивнул. Я огляделся и неожиданно подумал о том, каким хрупким кажется наш корабль. — С погодой что-то не так?
Он с подозрением на меня взглянул:
— Почему ты спросил?
— Откровенно говоря, сам не знаю. Ты не ответил на мой вопрос.
Он покачал головой. Лойош опустился мне на плечо.
— Думаешь, нам грозит шторм? — спросил я.
— Откуда мне знать?
— Я всегда считал, что у животных есть инстинкт, который предупреждает их о перемене погоды.
— Животных?..
— Что ты скажешь о нашем приятеле Айбине?
— Не знаю, босс. Он странный.
— Угу.
Я проверил время, войдя в контакт с Державой, выяснил, что до полудня еще довольно далеко, но завтрак уже остался далеко позади. Тут только я сообразил, что ужасно голоден. Я уже собрался поговорить о еде с Мароланом и вдруг до меня дошло.
— У меня восстановился контакт с Державой, — заявил я.
Он кивнул. Разговорчивый сукин сын.
— Когда?
— Ночью.
— Ну, это большое облегчение.
— Да.
— Как насчет того, чтобы поесть?
— Внизу найдешь хлеб, сыр, уайтфрут и сушеную кетну.
— Отлично. А разве мы не можем телепортироваться домой?
— Иди поешь. Я не тороплюсь.
— Но если начнется шторм…
— Я решил, что не начнется.
— Ага. Ну, тогда все равно.
И я спустился вниз, нашел еду и сделал с ней то, что положено.
Рассвет следующего дня окрасил оранжевым море справа по борту, а город Адриланка выглядывал из-за гор, развернув навстречу нам гавань и доки. Матросы с опаской посматривали на нас, в особенности на Маролана — они знали, что он направлял ветра, которые быстрее обычного доставили нас домой. Я знал, что орки верят: если кто-то станет управлять ветрами, то природа обязательно устроит шторм, как только у нее появится такая возможность. Наверное, они правы. Однако Адриланка смотрела на нас, словно огромная белая птица, скалы — крылья, голова — великолепное поместье лиорна Даро, графини Уайткрест. Похоже, нам больше ничего не угрожало.
Когда мы миновали скалу Бакен, матросы принялись окатывать палубу ведрами морской воды — я удивился, узнав, что этот ритуал соблюдается только возле порта Адриланка. Закончив, они занялись парусами — уж не знаю, что они с ними делали.
Довольно быстро я потерял к ним интерес. Вся наша компания, состоявшая из Маролана, Алиры, Айбина и меня, подошла к борту. Коти осталась стоять чуть в стороне. Лойош сидел на моем правом плече. Интересно, о чем они думают, глядя на возникающий перед глазами город — одно за другим появлялись все новые и новые здания: Старый Замок, где несколько циклов назад, во время правления Атиры, Три Барона практиковали свое диковинное волшебство. «Мичаагу» — один из лучших ресторанов во всей Империи, если не считать заведения Валабара, массивное коричневое здание Винной Биржи, построенное из камня на вершине холма.
А позади раскинулся сам город. Точнее, города, потому что у каждого был свой собственный; Алира и Маролан, которые никогда не жили здесь, знали Императорский дворец и окружающие его Великие Дома; вечно зеленые сады вокруг Сэддл-Хиллс. Для Айбина, быть может, Адриланка представлялась местом диковинным и диким, как его остров для меня. Коти прежде всего видела Южную Адриланку, гетто выходцев с Востока, с трущобами, вонью, рынками под открытым небом и самих людей с Востока, которые ходят по городу с опаской, всегда готовые бежать от Гвардии Феникса или тсеров, ищущих приключений. Для меня в Адриланке имелся особенно важный район, расположенный вдоль Нижней Дороги, где жестокость и насилие мешались с роскошью — тут следовало ходить по улицам с широко раскрытыми глазами, чтобы не упустить выгодной возможности или самому не стать объектом ограбления.
Все эти города громоздились перед нами, приближаясь с каждой минутой. Я не мог оторвать от них глаз, пока офицер на пирсе не замахал черно-желтыми флагами, показывая, куда следует пристать нашему кораблю.
Я вернулся домой, и меня охватил страх.
Я не знал, в чем его причина.
— Хорошо иметь друзей, — заметил я, когда мы зашагали дальше.
— С тобой все в порядке? — спросила Коти.
— По большей части. Но будет лучше, если мы пойдем немного медленнее.
— Тебя… допрашивали?
— Ну, не так, как ты думаешь. Впрочем, я умудрился получить несколько ранений.
— Скоро рассвет. Нам следует поторопиться, чтобы к утру выйти на побережье, я уже не говорю о приливе.
— Я не уверен, что могу идти быстрее.
— Что с тобой произошло?
— Я слишком стар, чтобы лазить по деревьям.
— Я и сама могла бы тебе это сказать.
— Точно.
— Постарайся идти как можно быстрее, — попросила меня Коти.
— Хорошо. — У меня уже давно начала болеть спина, а теперь к ней присоединилась еще и рука. — Если мы встретим в лесу барабанщика, лучше пройти мимо. Разговоры с ним до добра не доводят.
— Ты мне потом все расскажешь, — заявила Коти.
Я услышал, как у меня в голове рассмеялся Лойош. Шедший немного впереди Айбин либо не слышал последней фразы, либо решил ее проигнорировать. Ветки хлестали меня по лицу — как в прошлый раз. Однако тогда со мной не было Коти и Алиры, так что теперь у меня имелись веские причины для оптимизма. С другой стороны, ветки больно хлестали меня по лицу. Дешевая философия, если хотите знать.
Через час мы остановились, хотя никто ничего не сказал. Я сел на землю, привалился спиной к стволу дерева и спросил:
— Каков план?
— Примерно в двух милях отсюда есть бухта, где нас ждет корабль.
— Корабль? Вы умеете управлять кораблем?
— Там есть команда, состоящая из орков.
— Вы уверены, что они будут нас ждать?
— С ними остался Маролан.
— Ах, вот оно что, — пробормотал я, — Я польщен. И благодарен.
Алира неожиданно улыбнулась.
— Я получила удовольствие, — заявила она. Коти не улыбалась. После короткого отдыха мы снова двинулись вперед. Лойош полетел вперед, а мы быстрым шагом шли через лес. Было все еще очень темно, но Алира создала небольшой светящийся шар, который висел в воздухе в нескольких футах перед нами, слегка подпрыгивая в такт ее шагам.
— Нам следует чего-нибудь опасаться? — спросил я у Айбина.
— Деревьев, — ответил он. — Если наткнешься на них, будет больно.
— Должен заметить, что падать с дерева тоже неприятно, но я не думаю, что именно от них исходит главная опасность.
— Ты уже был без сознания в момент падения?
— Думаю, да. Не помню. Я почти ничего не понимал, когда сорвался с ветки.
— Очень жаль, — заметил он.
— А в чем дело?
— Звук, который ты произвел при падении. Он мне очень понравился. Классный, низкий удар. Резонанс.
Я не знал, рассмеяться или попросту перерезать ему глотку, но в конце концов сказал:
— Рад, что ты не стал меня настраивать.
Я не сводил глаз со светящегося шара и никак не мог понять, каким образом Алире удается его удерживать — ведь волшебство здесь не работает. Кстати, я давно хотел спросить…
— Алира?
Она повернула ко мне голову, не замедляя шага:
— Влад?
— Мне сказали, что волшебство на острове не действует.
— Верно. Я потеряла связь с Державой в десяти милях от берега.
— Но как же тогда тебе удалось расплавить стену?
— Доимперское волшебство.
— О, запрещенный прием.
Она кивнула.
— Ты его изучала?
Алира снова кивнула.
— Это противозаконно?
Алира рассмеялась.
Коти молчала. Между тем Айбин зашагал быстрее и поравнялся с Алирой.
— Сюда, — сказал он.
— Что такое? — спросил я одновременно с Алирой.
— Я просто хотел кое-что посмотреть.
— Лойош, здесь кто-нибудь есть?
— Думаю, нет, босс. Но ты же знаешь, с островитянами я ни в чем не могу быть уверенным.
— Тогда проверь. Слетай вперед, посмотри, куда ведет наш друг.
— Ладно.
Через несколько минут он сказал:
— Я ничего не вижу, босс. Мы практически вышли на поляну, где тебя поймали.
— О, тогда я все понял.
— В самом деле?
Мы вышли на поляну. Пепел в костре давно остыл. Айбин нашел свой барабан, осмотрел его и кивнул. Если бы барабан пострадал, то я начал бы сомневаться в дружеском расположении Айбина, Однако я был ему обязан, но не знал, какого рода благодарности он заслуживает. Время покажет.
Айбин поискал немного в траве, издал удовлетворенный возглас и поднял меховой плащ, который тут же накинул себе на плечи.
— Это какое животное? — спросил я.
— Норск.
— О да, теперь я и сам вижу. — Темно-коричневый мех с белыми пятнами, капюшоном служила голова норска с оскаленными клыками.
Как ни странно, одеяние Айбина не показалось мне отвратительным. Мы вновь двинулись к побережью.
Впервые я позволил себе надежду на удачный исход; вся армия Гринери, даже если бы она существовала, едва ли помешала бы Алире добраться до лодки, тем более что там ее ждал Маролан.
— На востоке уже небо светлеет, — сказала Алира.
— Не успеем, — вздохнула Коти.
— Скажи, где именно находится лодка, — предложил Айбин. — Вероятно, завтра я смогу незаметно провести вас туда перед отливом.
— При дневном свете? — спросил я. Он кивнул.
— Что значит «наверное»? — осведомилась Коти.
— Это зависит от того, в какой части побережья находится бухта. Если речь идет о Чоттмонсе, то там слишком открытая местность.
Мы все посмотрели на него.
— Если бы здесь был Деймар, — сказала Алира, — то он мог бы прощупать его разум и…
— Если бы Деймар был здесь, — вмешался я, — то он бы до сих пор изучал ковры во дворце, не обращая внимания на окружающую его армию.
— Он любит ковры? — заинтересовался Айбин.
— Ладно, — проворчала Алира. — Я сообщу Маролану о задержке. Бухту можно опознать по остроконечной скале, напоминающей корону, с одной стороны, и роще высоких тонких деревьев — с другой. Бухта составляет четверть мили в поперечнике, а посередине находится маленький голый островок.
— Бухта Темной женщины, — сказал Айбин. — Никаких проблем.
— Помни, — сказал я. — Это…
— Да. Нож.
Он повел нас. Мы шли медленно, но не останавливаясь. Погони по-прежнему не было. Казалось, Айбин совершенно не думает, куда идет — во всяком случае, островитянин ни разу не остановился, чтобы уточнить дорогу. Я старался не отставать от него, чтобы вонзить ему кинжал прямо в почки, если он нас предаст. Возможно, он и догадывался о моих намерениях, но виду не подавал. К полудню мы увидели маленькую бухту, посреди которой стоял одинокий корабль.
Мы оставались в лесу, доходящем до самой воды, пока за нами не пришла лодка. Коти практически не разговаривала со мной.
Он стоял на носу корабля — высокий, отчужденный и бесстрастный драгейрианин. Команда корабля помогла нам подняться на борт, не задавая лишних вопросов, однако матросы посматривали на Маролана с опаской. Подозреваю, что дело в Черном Жезле, висевшем у него на боку. Никому не хочется оказаться рядом с оружием Морганти, а Черный Жезл как раз из тех клинков, о которых оставшиеся в живых вспоминают с содроганием.
Они с Алирой были кузенами из Дома Дракона и предпочитали хорошую схватку хорошей трапезе — что, с моей точки зрения, равносильно безумию. По меркам драгейриан они считались молодыми — им не исполнилось и пяти сотен лет. Пройдет вся моя жизнь, а они будут оставаться молодыми, однако предаваться подобным размышлениям бессмысленно. Маролан носил черные и серебряные цвета Дома Дракона, предпочитая черное, а Алира — серебряное. Она небольшого роста, стремительная; он — высокий и не менее быстрый. Мы познакомились на Дорогах Мертвых. Ну, на самом деле не совсем, но не будем сейчас об этом. Мы стали друзьями, несмотря на различия в происхождении, Домах, классе и отношении к пище, но и это не имеет значения. Он стоял и ждал, когда два самых обычных орки доставили нас в лодке на корабль.
Маролан с интересом посмотрел на Айбина, но не стал задавать вопросов. Он отдал короткий приказ, корабль вздрогнул, развернулся и поплыл. Мы спокойно покидали остров, словно наш побег — самое обычное дело. С чем я не мог согласиться; сердце стучало у меня в груди, и я никак не мог успокоиться.
Остров Гринери уменьшался на багряном горизонте, и я постепенно начал приходить в себя. С некоторым разочарованием отметил, что не знаю никого из матросов; я бы с удовольствием поболтал с Йинтой или еще с кем-нибудь с «Гордости Чорбы». С другой стороны, несмотря на отсутствие амулета, морская болезнь у меня так и не началась.
В лицо полетели соленые брызги, когда корабль поднял все паруса и ускорил свой бег. Маролан стоял рядом со мной и Алирой. Айбин устроился на самом носу и что-то делал со своим барабаном. Коти и вовсе скрылась из виду.
— Я у тебя в долгу, Маролан, — сказал я.
— Я обеспокоен, — ответил он.
— Тем, что я тебе что-то должен?
— Деймар сказал, что не смог удержать с тобой связь.
— Да.
— Я почувствовал на острове некое присутствие.
— Есть причина, по которой наша связь с Орбом была разорвана, — вмешалась Алира. — И дело тут не в расстоянии.
— Мне это не нравится, — заметил Маролан.
— Да? — уточнил я.
— Его это наводит на размышления, — пояснила Алира.
— Понятно.
Маролан не спускал глаз с острова. Его длинные пальцы поглаживали большой рубин на серебристой рубашке. Я посмотрел назад. Остров почти полностью скрылся из глаз. Лойош сидел на моем плече.
— Где Ротса? — спросил я.
— Осталась дома.
— Она не любит океан?
— Пожалуй, нет. Однако она за тебя беспокоится.
— Приятно слышать. Наверное, твой полет был нелегким.
Он ответил не сразу. Перед моим мысленным взором возникли видения, живо напомнившие мой недавний сон. Мои воображаемые крылья до сих пор болели.
— Я беспокоился за тебя, босс.
— Ты знаешь, я тоже.
Я оставил Маролана и Алиру и отправился на поиски Коти. Она стояла на палубе и задумчиво смотрела на океан. Во все стороны летели соленые брызги — тяжелые капли, а не мелкая водяная пыль. За спиной у дня пряталась ночь, готовая нанести предательский удар.
— Похоже, ты не слишком доверяешь своему новому другу, — заметила Коти.
— Верно.
— Тогда зачем ты взял его с собой?
— Если они не ведут какой-то хитрой игры, то я у него в долгу.
— Понятно. Ты всегда платишь свой долги, не так ли, Влад?
— Я слышу в твоем голосе иронию?
Она не ответила.
— Ты спасла меня, — сказал я через некоторое время.
— Ты сомневался, что мы придем к тебе на помощь?
— Я не знал, сможете ли вы. Мне и в голову не приходило, что Лойош сумеет пересечь океан.
— Тебе пришлось нелегко.
— Ну, не так тяжело… — Я замолчал и принялся изучать собственные ногти, а потом добавил: — Я не так уж страдал.
Она кивнула, по-прежнему глядя на океан.
— Я рад, что революция смогла на несколько дней тебя отпустить, — сказал я.
— Перестань ехидничать.
Я прикусил губу:
— Я не хотел тебя обидеть.
Коти снова кивнула. Слева по борту в роде что-то плеснуло. Наверное, орка, но я его не разглядел. Коти заговорила так тихо, что я едва слышал слова, которые подхватывал и уносил ветер:
Я наблюдаю, как часы проходят мимо,
В одеждах черных, для меня,
Без сил сидящего, увы, недостижимо
Зажечь светильник угасающего дня.
Горька история — так кажется мне ныне,
Для тех, кто думал, что усвоен мой урок,
Чтоб раны вскрыть — причин не вижу я доныне,
Несправедливым был назначенный оброк.
Наступит завтра — мы опять начнем все снова,
Откроем вены слов, чтоб вновь произнести:
Лишь через боль, что в серо-сумрачных покровах,
Проходят наши к озарению пути.2
Она замолчала, лишь волны продолжали биться о борт корабля.
— Похоже на Восток, — заметил я.
— Это мои стихи.
Я посмотрел на Коти. Она застыла в неподвижности.
— Я не знал, что ты пишешь стихи.
— Есть многое, что… нет. Извини. Слова пришли ко мне несколько дней назад, когда я начала из-за тебя тревожиться. Точнее, когда мне пришло в голову, что тебе следовало бы уже вернуться. Не могу сказать точно.
— Грустная история, — согласился я. — И что она означает?
Коти пожала плечами:
— Откуда мне знать?
— Но ведь ты ее написала.
— Да. Ну, если в ней спрятан какой-то глубокий смысл, я не знаю, в чем он заключен…
— Если тебе что-нибудь придет в голову, обязательно расскажи мне.
Уголок ее рта слегка дернулся.
Я еще некоторое время смотрел, как океан занимается своим океанским делом. Вверх и вниз, вверх и вниз, оставаясь при этом на своем месте. Вот так-то.
— Я пытаюсь, — сказала Коти, — сочинить что-нибудь философски глубокое о волнах, но удача меня оставила.
— Что-нибудь придумаешь.
Она покачала головой:
— Нет, но мне бы следовало. О том, как они где-то начинаются, подходят все ближе, толкают тебя вперед и продолжают свое движение, а мы не знаем, отчего они зародились, откуда пришли, ну и в таком же роде.
— М-м…
— Ты производишь множество волн, не так ли, Влад?
— Ты говоришь в общем или о чем-то определенном?
— Пожалуй, и то, и другое. Нет, о чем-то определенном.
— Ты имеешь в виду события последних нескольких месяцев, связанных с Организацией и Империей и твоим приятелем Келли?
— Да.
— Верно, я действительно устроил настоящую бурю. Впрочем, у меня не было выбора.
— Наверное.
— Интересно, каковы намерения Херта.
— Говорят, он с радостью ушел на покой — ты дал ему солидную компенсацию за Южную Адриланку.
— Южная Адриланка, — повторил я. — Гетто выходцев с Востока.
— Да.
— И теперь им управляю я.
— Не всем гетто.
— Верно. Только нелегальной его частью.
— Собираешься привести ее в порядок?
— Мне показалось, я слышу в твоем голосе нотку иронии?
— Нотку? Нет. Скорее целую симфонию.
— Ты полагаешь, что я не справлюсь, или считаешь, что не захочу?
— Не сможешь.
— И кто меня остановит?
Прошла долгая минута, прежде чем она заговорила снова:
— Что ты имеешь ввиду, когда говоришь «привести в порядок»? Какую нелегальную деятельность ты намерен продолжать?
— Все, что они захотят. Я позабочусь о том, чтобы азартные игры велись честно, чтобы бордели были чистыми и с девушками хорошо обращались. Я прослежу за тем, чтобы ссуды давались под разумные проценты, которые…
— Но как азартные игры могут быть честными для людей, которые не могут себе позволить в них играть? Как можно помочь людям, продающим свои тела? И о каком разумном проценте идет речь, если кто-то проиграл все, что имел, в одном из твоих заведений, и как ты намерен получить свой интерес с тех, кто не в состоянии заплатить?
Я пожал плечами:
— Все равно эти вещи будут существовать вечно. А я справлюсь с необходимостью поддерживать порядок лучше, чем кто бы то ни было.
— Мне кажется, я привела свои доводы.
— Я не в силах решить проблемы всего мира. Как и твой приятель Келли, что бы он там ни думал.
— Ты что, ничего не видишь? Ничего не замечаешь?
— Не вижу чего? Толп текл на улицах? Людей в парках, которые кричат друг другу то, о чем все уже давно договорились? Плакаты…
— А теперь за ними наблюдает Гвардия Феникса, Влад. Я говорю о настоящей Гвардии Феникса, а не о теклах, надевших на плечи плащи и взявших в руки копья. Значит, они напуганы, Влад, и избегают использовать новобранцев. Не кажется ли тебе, что им известно то, о чем ты не догадываешься? Три недели назад волнения охватили Южную Адриланку. Теперь же добрались и до Нижнего Кейрона. Если так пойдет дело, что нас ждет через две недели? Или два месяца?
— Ничего особенного, если тебя интересует мое мнение.
— Я знаю, что ты думаешь именно так. Но может быть…
— Нет, я не хочу спорить о твоей проклятой революции.
Коти пожала плечами:
— Ты сам о ней заговорил.
— Мы можем поговорить о нас?
— Да, — ответила она, и я обнаружил, что не в силах сказать ничего содержательного.
— Я собираюсь немного поспать, — заявил я. — Если Айбин начнет барабанить, вышвырни его за борт.
Я прошел по палубе, отыскал ведущую вниз лесенку, спустился в каюту, растянулся на койке, накрылся одеялом и очень скоро уснул под плеск волн.
Прошло не меньше десяти часов, прежде чем меня разбудил тот же плеск волн. Спотыкаясь, я поднялся по лестнице, несколько раз больно стукнулся плечом обо что-то металлическое (кажется, дверные петли), которое какой-то болван присобачил на стену, поцарапал подбородок, поскользнувшись на ступеньках, и, наконец, выбрался на палубу. Маролан стоял на том же самом месте, где я его оставил. Оранжево-красное небо скрывали низкие серые тучи, а ветер отличался удивительной свирепостью. Развевающийся плащ Маролана придавал его облику суровую романтичность. Я так и не снял свободное одеяние, которое мне выдали в тюрьме, — в противном случае у меня тоже был бы романтический вид. Несомненно.
Я крепко вцепился в поручни и осторожно подошел к Маролану.
— Бурное море, — сказал я. Мне пришлось кричать, чтобы перекрыть рев ветра, плеск волн и скрежет дерева. Он кивнул. Я огляделся и неожиданно подумал о том, каким хрупким кажется наш корабль. — С погодой что-то не так?
Он с подозрением на меня взглянул:
— Почему ты спросил?
— Откровенно говоря, сам не знаю. Ты не ответил на мой вопрос.
Он покачал головой. Лойош опустился мне на плечо.
— Думаешь, нам грозит шторм? — спросил я.
— Откуда мне знать?
— Я всегда считал, что у животных есть инстинкт, который предупреждает их о перемене погоды.
— Животных?..
— Что ты скажешь о нашем приятеле Айбине?
— Не знаю, босс. Он странный.
— Угу.
Я проверил время, войдя в контакт с Державой, выяснил, что до полудня еще довольно далеко, но завтрак уже остался далеко позади. Тут только я сообразил, что ужасно голоден. Я уже собрался поговорить о еде с Мароланом и вдруг до меня дошло.
— У меня восстановился контакт с Державой, — заявил я.
Он кивнул. Разговорчивый сукин сын.
— Когда?
— Ночью.
— Ну, это большое облегчение.
— Да.
— Как насчет того, чтобы поесть?
— Внизу найдешь хлеб, сыр, уайтфрут и сушеную кетну.
— Отлично. А разве мы не можем телепортироваться домой?
— Иди поешь. Я не тороплюсь.
— Но если начнется шторм…
— Я решил, что не начнется.
— Ага. Ну, тогда все равно.
И я спустился вниз, нашел еду и сделал с ней то, что положено.
Рассвет следующего дня окрасил оранжевым море справа по борту, а город Адриланка выглядывал из-за гор, развернув навстречу нам гавань и доки. Матросы с опаской посматривали на нас, в особенности на Маролана — они знали, что он направлял ветра, которые быстрее обычного доставили нас домой. Я знал, что орки верят: если кто-то станет управлять ветрами, то природа обязательно устроит шторм, как только у нее появится такая возможность. Наверное, они правы. Однако Адриланка смотрела на нас, словно огромная белая птица, скалы — крылья, голова — великолепное поместье лиорна Даро, графини Уайткрест. Похоже, нам больше ничего не угрожало.
Когда мы миновали скалу Бакен, матросы принялись окатывать палубу ведрами морской воды — я удивился, узнав, что этот ритуал соблюдается только возле порта Адриланка. Закончив, они занялись парусами — уж не знаю, что они с ними делали.
Довольно быстро я потерял к ним интерес. Вся наша компания, состоявшая из Маролана, Алиры, Айбина и меня, подошла к борту. Коти осталась стоять чуть в стороне. Лойош сидел на моем правом плече. Интересно, о чем они думают, глядя на возникающий перед глазами город — одно за другим появлялись все новые и новые здания: Старый Замок, где несколько циклов назад, во время правления Атиры, Три Барона практиковали свое диковинное волшебство. «Мичаагу» — один из лучших ресторанов во всей Империи, если не считать заведения Валабара, массивное коричневое здание Винной Биржи, построенное из камня на вершине холма.
А позади раскинулся сам город. Точнее, города, потому что у каждого был свой собственный; Алира и Маролан, которые никогда не жили здесь, знали Императорский дворец и окружающие его Великие Дома; вечно зеленые сады вокруг Сэддл-Хиллс. Для Айбина, быть может, Адриланка представлялась местом диковинным и диким, как его остров для меня. Коти прежде всего видела Южную Адриланку, гетто выходцев с Востока, с трущобами, вонью, рынками под открытым небом и самих людей с Востока, которые ходят по городу с опаской, всегда готовые бежать от Гвардии Феникса или тсеров, ищущих приключений. Для меня в Адриланке имелся особенно важный район, расположенный вдоль Нижней Дороги, где жестокость и насилие мешались с роскошью — тут следовало ходить по улицам с широко раскрытыми глазами, чтобы не упустить выгодной возможности или самому не стать объектом ограбления.
Все эти города громоздились перед нами, приближаясь с каждой минутой. Я не мог оторвать от них глаз, пока офицер на пирсе не замахал черно-желтыми флагами, показывая, куда следует пристать нашему кораблю.
Я вернулся домой, и меня охватил страх.
Я не знал, в чем его причина.
ЧАСТЬ II. ДЕЛОВЫЕ СООБРАЖЕНИЯ
УРОК ШЕСТОЙ. РАЗБОРКИ СО СРЕДНИМ ЗВЕНОМ УПРАВЛЕНИЯ I
— Тобой интересуются, Влад, — сказал Крейгар за две минуты до того, как пол перед нами взорвался.
Прошло три дня с тех пор, как я вернулся с Гринери. Коти ушла повидать Келли и его веселенькую компанию придурков, а я вернулся к бизнесу, намереваясь навести порядок в Южной Адриланке, объявив о собственном банкротстве. (Шутка: Империя не станет рассматривать долги джарега. Я подумал, что мне следует это уточнить.)
Прогресс на всех направлениях был минимальным. Иными словами, Коти и я пытались договориться и продолжали ходить кругами. Я так и не нашел для себя подходящего офиса в Южной Адриланке и не получал надежных донесений. Вирра не входила со мной в контакт. И я не знал, что думает Айбин об Адриланке, поскольку мы с ним мало разговаривали. Более того, я его почти не видел. Я по-прежнему сомневался, не шпион ли он. Пришлось объяснить ситуацию Крейгару, который предложил попросить Деймара прозондировать сознание Айбина. Его идея не вызвала у меня особого энтузиазма, к тому же я не был уверен, что из нее получится что-нибудь путное. Мы обсудили несколько других вариантов, а потом Крейгар неожиданно сказал:
— Ладно, не важно, у нас полно других проблем.
— Например? — осведомился я — тут Крейгар и ответил:
— Тобой интересуются, Влад.
— Кто?
— Я не знаю, но один из них занимает высокое положение в Организации.
— И о чем он спрашивал?
— О группе выходцев с Востока и твоих отношениях с ними.
— Речь идет о компашке Келли?
— Угу. Кого-то пугает твоя связь с ними.
— Ты можешь выяснить… что такое? Ты слышал шум?
— Кажется, да.
— Мелестав, что происходит?
— Какой-то шум внизу, босс. Проверить?
— Нет, оставайся на месте.
— Ладно. Я дам вам знать, если… — Он прервал связь или ему кто-то помог — я успел уловить вспышку боли, как если бы он получил ранение.
Я взял в правую руку кинжал и опустил ее под стол. Послышался грохот, Лойош выкрикнул предупреждение, и дверь слетела с петель, открыв моему взору шестерых вооруженных джарегов. Между двумя из них висело тело Мелестава. С его лба стекала кровь, а веки трепетали, точно свеча, которая никак не может решить, зажигаться ей или нет. Мелестав посмотрел мне в глаза, после чего повернул голову и старательно изучил каждого из державших его джарегов. Затем, сделав слабую попытку улыбнуться, сказал:
— Кое-кто хочет с вами поговорить, босс.
Продолжая держать руки под столом, я внимательно разглядывал непрошеных гостей. Они понимали, что я вооружен, но численный перевес на их стороне. Я никак не мог понять, что означает их визит. Не вызывало сомнений, что они пришли сюда вовсе не для того, чтобы меня убить — для этого не требуется такое количество народа. С другой стороны, сомнительно, что они явились с дружескими намерениями.
Один из них, сравнительно невысокий джарег с курчавыми рыжими волосами и опухшими глазами, сказал:
— Подними руки так, чтобы мы их видели.
Я небрежно пошевелил предплечьем, и кинжал скользнул в ладонь левой руки.
— Пожалуй, я воздержусь, благодарю.
Он со значением посмотрел на Мелестава. Я со значением пожал плечами.
— Кое-кто хочет с тобой поговорить.
— Тогда передайте ему, что я не оценил способ приглашения, — заявил я.
Опухшие Глаза бросил на меня быстрый взгляд, потом сказал:
Прошло три дня с тех пор, как я вернулся с Гринери. Коти ушла повидать Келли и его веселенькую компанию придурков, а я вернулся к бизнесу, намереваясь навести порядок в Южной Адриланке, объявив о собственном банкротстве. (Шутка: Империя не станет рассматривать долги джарега. Я подумал, что мне следует это уточнить.)
Прогресс на всех направлениях был минимальным. Иными словами, Коти и я пытались договориться и продолжали ходить кругами. Я так и не нашел для себя подходящего офиса в Южной Адриланке и не получал надежных донесений. Вирра не входила со мной в контакт. И я не знал, что думает Айбин об Адриланке, поскольку мы с ним мало разговаривали. Более того, я его почти не видел. Я по-прежнему сомневался, не шпион ли он. Пришлось объяснить ситуацию Крейгару, который предложил попросить Деймара прозондировать сознание Айбина. Его идея не вызвала у меня особого энтузиазма, к тому же я не был уверен, что из нее получится что-нибудь путное. Мы обсудили несколько других вариантов, а потом Крейгар неожиданно сказал:
— Ладно, не важно, у нас полно других проблем.
— Например? — осведомился я — тут Крейгар и ответил:
— Тобой интересуются, Влад.
— Кто?
— Я не знаю, но один из них занимает высокое положение в Организации.
— И о чем он спрашивал?
— О группе выходцев с Востока и твоих отношениях с ними.
— Речь идет о компашке Келли?
— Угу. Кого-то пугает твоя связь с ними.
— Ты можешь выяснить… что такое? Ты слышал шум?
— Кажется, да.
— Мелестав, что происходит?
— Какой-то шум внизу, босс. Проверить?
— Нет, оставайся на месте.
— Ладно. Я дам вам знать, если… — Он прервал связь или ему кто-то помог — я успел уловить вспышку боли, как если бы он получил ранение.
Я взял в правую руку кинжал и опустил ее под стол. Послышался грохот, Лойош выкрикнул предупреждение, и дверь слетела с петель, открыв моему взору шестерых вооруженных джарегов. Между двумя из них висело тело Мелестава. С его лба стекала кровь, а веки трепетали, точно свеча, которая никак не может решить, зажигаться ей или нет. Мелестав посмотрел мне в глаза, после чего повернул голову и старательно изучил каждого из державших его джарегов. Затем, сделав слабую попытку улыбнуться, сказал:
— Кое-кто хочет с вами поговорить, босс.
Продолжая держать руки под столом, я внимательно разглядывал непрошеных гостей. Они понимали, что я вооружен, но численный перевес на их стороне. Я никак не мог понять, что означает их визит. Не вызывало сомнений, что они пришли сюда вовсе не для того, чтобы меня убить — для этого не требуется такое количество народа. С другой стороны, сомнительно, что они явились с дружескими намерениями.
Один из них, сравнительно невысокий джарег с курчавыми рыжими волосами и опухшими глазами, сказал:
— Подними руки так, чтобы мы их видели.
Я небрежно пошевелил предплечьем, и кинжал скользнул в ладонь левой руки.
— Пожалуй, я воздержусь, благодарю.
Он со значением посмотрел на Мелестава. Я со значением пожал плечами.
— Кое-кто хочет с тобой поговорить.
— Тогда передайте ему, что я не оценил способ приглашения, — заявил я.
Опухшие Глаза бросил на меня быстрый взгляд, потом сказал: