– Зачем помогать вам выбраться отсюда, если вы сами хотите остаться здесь, Марджи? – пояснил я ей в отчаянии. – Вы понимаете?
– Да! – она закусила верхнюю губу. – Видите ли, – внезапно сказала она, – если вернется Пол, то он сам все уладит. Но я не уверена, что он вернется. Ни через несколько месяцев, никогда. Сейчас же я – агнец на тот случай, если кто-нибудь вроде вас, будет задавать им неудобоваримые вопросы. Но это будет не вечно…
– Нет, – сказал я убежденно.
– А если я уеду, то куда?
– Кроме денег мужа, у вас есть состояние?
– Конечно, – ответила она. – У меня сейф в байке! Там полно таких штук, как эта!
Она потянула сережку, рассыпающую целый каскад искр, который ослепил меня.
– В таком случае нет проблем. А если эти гориллы воспользуются вами, чтобы скрыть то, что произошло с вашим мужем, кошечка, мне кажется, что вы свободны с того момента, как вошли в эту комнату.
– Как это?
– Мы были одни довольно долго. У вас было время рассказать мне все, что вам известно. Они не могут надеяться, что вы будете молчать?
– Конечно, – сказала она, тряхнув головой, – вы хотите сказать, что выбора у меня нет.
Она повернулась, приблизилась ко мне и несколько секунд молча смотрела в окно.
– Я хочу вам кое-что сказать, Эл, – она невесело рассмеялась, – я не высовывала носа из этого дома вот уже два месяца. И теперь при мысли об этом меня одолевает страх. Правда, смешно?
Вдруг я увидел, как она выпрямилась и наклонилась вперед:
– Эл!
Я подошел к ней и посмотрел туда, куда она указывала пальцем.
– Вы были правы, когда говорили о том, что может произойти. Лучше подумаем о том, как нам лучше удрать! Теперь слишком поздно. Это моя вина: они уже здесь.
Черная машина остановилась у тротуара, из нее вышли двое мужчин и, не торопясь, направились по аллее.
– Вы были правы и в другом, – прибавила она с несчастным видом. – Мозг банды прибыл. Пит, конечно, позвонил.
– Кто это?
– Слева. Дэни Полден.
Из нашего окна был виден только силуэт Полдена. Он медленно шел по аллее. Я посмотрел на него и его компаньона, следовавшего за ним в двух шагах. Он кого-то напоминал мне, но я никак не мог понять, кого именно.
– Кто это сопровождает Полдена?
– Это его правая рука, – ответила Марджи с презрительной иронией. – Ничтожество. Джонни Крейстал.
6
Я подумал, что они должны были проворить соседние улицы прежде, чем остановиться у ворот. Они не заметили ни одного полицейского, а теперь убедились, что в саду их тоже нет. Судя по скорости, с которой они продвигались, можно было заключить, что до подъезда они дойдут только минут через пять.
– Марджи, – сказал я торопливо, – познакомимся.
Она удивленно уставилась на меня, а я грубо обнял ее и впился губами в ее губы. Она стала вырываться, и я ее отпустил.
– Вы потеряли голову! – воскликнула она. – Слишком поздно для такой забавы.
– Что-то подсказывает мне, что это поможет нам выбраться отсюда, – заметил я, – чуть-чуть доброй воли с вашей стороны!
Я снова обнял ее и яростно поцеловал в губы, стараясь размазать губную помаду. Затем я использовал территорию, которая должна была служить полем для маневров. Я был груб и оставил два-три видных синяка.
Я выпустил ее, и она отлетела, шатаясь, шага на два. Ее глаза, буквально, вылезали из орбит.
– Я думаю, что вы могли бы сделать, если бы хотели, – сказала она, – ой-е-ей!
Но для нежностей не было времени. Я схватил ее за вырез платья и дернул вниз. Она упала на ковер, я заставил ее покататься с одной стороны в другую, затем рывком поставил на ноги. Она принялась раскачиваться взад и вперед, как маятник.
– Это уже лучше, – объявил я с энтузиазмом.
У нее был помятый вид, высокая прическа сбилась набок, а несколько прядей скрывали правый глаз. Корсаж ее жалко висел, декольте доходило до пояса, все было на виду. Я быстро взглянул в окно и увидел, что мужчины прошли половину пути, они двигались немного медленнее, чем я предполагал.
Марджи перестала раскачиваться, дунула на упавшие пряди, чтобы освободить глаз, и посмотрела на меня боязливо.
– Почему вы так ненавидите меня, Эл? – спросила она слабым голосом. – Что я сделала вам плохого?
– Я в отчаянии, малышка, – ответил я, – но это необходимо.
Она призналась:
– Пока я была на ногах, это не было неприятно. Но вы поступили со мной, как с футбольным мячом!
– Могу я улизнуть с черного хода? – спросил я.
– Никак! Если только спуститься в окно.
– А какой это этаж?
– Последний, – она сочувственно посмотрела на меня. – Все двери на первом этаже – это очень удобно.
– Я имел в виду окно, – уточнил я, сжав зубы, – может быть, я могу прыгнуть?
Она вздрогнула и на мгновение закрыла глаза.
– Боже мой, какая ужасная смерть!
Я взял ее за локоть и встряхнул.
– Послушайте, у меня появилась идея. Она безумна, но это все, что я мог придумать. Через две минуты вы спуститесь, ничего не меняя в своем туалете.
– На кого же я похожа? – спросила она неуверенно.
– Глядя на вас, можно сказать, что вас нашли на необитаемом острове, где вы развлекались с сотней моряков. И это впечатление довольно сильное.
– Ну, да?
– Итак, вы сойдете вниз и скажете трем молодцам, чтобы они не волновались. Полицейский стал задавать вам вопросы, но вы быстро переменили его намерения. Они захотят узнать, где я, скажите им, что я одеваюсь. Скажите им, что у полицейского отказали тормоза, когда вы принялись за него, и он еще не пришел в себя. Усекли?
– Усекла, – холодно сказала она неожиданно ясным голосом, – но я не, уверена, что это будет мне очень приятно.
– Очень хорошо, – сказал я, – возможно, они нас похоронят вместе, рядом за домом.
Она тут же сказала:
– Это мне не нравится, но я готова.
– Они захотят узнать, какие именно вопросы меня интересовали. Вы скажете им, что я усматриваю прямую связь между убийством Дианы Эриот и фирмой «Трайверс, Полден и К». Добавьте, что, по-моему, если ваш муж находится в Европе, это его автоматически исключает из дела, следовательно, меня интересует Полден. Я задавал вам кучу вопросов о Полдене. Например, сколько раз вы его видели за последние два месяца. Импровизируйте и смелее! Но чтобы ни одна из этих горилл не поднялась сюда.
– Великолепно! Вы, может быть, принимаете меня за негодяйку!
Я взял ее за руку и увлек к двери.
– Идите, – сказал я ей. – И форсируйте события. Я представляю, какие глаза будут у этих парней, когда они увидят вас. Желая узнать, какими женскими способами вы действовали, чтобы нейтрализовать идиота-полицейского, они даже не догадаются посмотреть, что делается здесь. Как только Полден войдет, передайте ему мои вопросы, он захочет знать их все, без исключения, – я посмотрел на часы – 7:33. Затем сказал: – В крайнем случае, если вам не удастся помешать им сюда подняться, скажите им, что без четверти восемь здесь будут полицейские, чтобы убедиться, что я жив и здоров.
– Очень хорошо, – сказала она печально. – Подумать только, что если бы я не позвонила вам, я бы сейчас спокойно играла в карты!
Я последовал за ней по лестнице на цыпочках, затем бесшумно направился в заднюю комнату. Несколько секунд я смотрел, как Марджи спускается по лестнице. Глядя на нее, можно было понять, что она входит в образ. Она гордо вскинула голову, что еще больше подчеркивало нелепость ее прически. Вид у нее был вызывающий, и она, нарочито виляя задом, принялась проклинать всех мужчин Вселенной! Вечная женственность еще раз одержала победу!
– Эй, парни! – заревела она громким и немного хриплым голосом, спустившись на последнюю ступеньку. – Взгляните-ка на маленькую Марджи! Она выиграла партию! – ее голос становился менее слышным по мере того, как она приближалась к комнате. – Эй, Пит, Гарри, Эд! Что там с вами? Вы боитесь женщин? Вы…
Полминуты спустя я понял, что поступил бы благоразумнее, если бы не терял столько времени, объясняя Марджи ее роль, а расспросил бы ее подробнее о топографии. Окно комнаты было над пропастью, глубина которой была метров десять, а через окно ванной мог пролезть разве что лилипут.
Я мог выбирать только между комнатой Марджи и лестницей. Когда я пересекал площадку первого этажа, внезапный взрыв смеха заставил меня подпрыгнуть. У меня создалось впечатление, что все собрались в вестибюле у двери в комнату. Это значило, что у меня больше не было выбора.
Вернувшись в комнату Марджи, я подошел к окну. Двое мужчин подошли к площадке. Я вернулся к исходной точке, но Марджи об этом ничего не знала. А я подготовил все так старательно. Я должен был выпрыгнуть через заднее окно на лужайку, затем, обойдя дом, позвонить и войти с револьвером в руке.
И тут меня осенила гениальная идея – ценой сверхчеловеческих усилий я нашел решение проблемы.
В третий раз я, крадучись, прошел по лестнице, но это уже становилось однообразным. Я прошел критическую точку, когда звонок в дверь объявил о прибытии Полдена и Крейстала. Я на несколько секунд остановился и услышал в вестибюле голоса. Громче всех говорила Марджи.
– О, Дэни, – воскликнула она голосом, обещающим сладостную уступку, – я изобрела способ или, вернее, трюк, как вылечить дотошных полицейских от любопытства. Способ несколько утомительный, но…
Окна в комнате для гостей были очень широкие. Сильным толчком я распахнул их настежь. В комнате был массивный ореховый комод. С риском нажить грыжу, я поднял его и поставил на подоконник.
Сейчас было 7:42. Если Марджи выполнила все мои указания, то эти типы с минуты на минуту ждут появления полицейской машины или они уже поднимаются по лестнице и вскоре обнаружат, что я их здорово надул. Поддерживая локтем комод в равновесии, я взял в правую руку свой револьвер, а затем сильно толкнул комод. В тот момент, когда комод исчезал в проеме окна, я выбежал из комнаты и достиг верха лестницы прежде, чем комод успел разбиться о цемент.
Можно было поклясться, что началась третья мировая война и артиллерия бьет по дому № 305. Или что под самым домом началось землетрясение. Или что архангел Гавриил выбрал именно эту террасу, чтобы на ней известить о конце света.
Группа, находящаяся в вестибюле, отреагировала очень бурно, но вопль Марджи перекрыл все остальное. Я понял, что она представила, как моя голова разбилась о цементированную площадку.
В вестибюле загрохотали шаги, затем я увидел, как гориллы пробежали в глубь дома.
Сквозь туман, я спустился по лестнице быстрее, чем ведьма на помеле, и со скоростью беговой лошади достиг вестибюля.
Я увидел, что на меня уставились два изумленных лица, ближе ко мне был Джонни Крейстал, я ударил его между глаз своей пушкой. Он моментально исчез, как привидение. Осталось только второе изумленное, лицо – Марджи. Не замедляя темпа, я схватил ее за руку, она даже вскрикнула от боли, и увлек ее за собой.
К счастью, дверь была приоткрыта. В два прыжка я достиг машины, толкнул Марджи на сиденье, не считаясь с ее протестами и жалобами. Сейчас мне некогда было возиться с ее истерическими припадками. Затем я схватился за руль, включил газ и машинально потянулся, чтобы переключить скорость. Марджи пронзительно воскликнула:
– А! Он посадил меня на переключатель скоростей. Я же не бабочка!
Я судорожно рылся в ее платье, захватил кусок бедра, оттолкнул его с силой и, наконец, нащупал переключатель скоростей. Когда мы выехали на улицу, машина шла со скоростью 50 миль в час и достигла 90, когда мы подъезжали к первому перекрестку. Пять минут спустя мы были далеко от Ле Вале и я, наконец, отпустил акселератор.
– Эл, – жалобно простонала моя спутница.
– Да?
– Когда вы бросили меня в эту машину, я, должно быть, оставила одну ногу снаружи, и она сломалась.
Я принялся действовать левой рукой, как эксперт, что вызвало у нее возмущенное восклицание.
– Все в порядке, – успокоил я ее, – вы просто сидите на ней.
– Вот, в чем дело, – радостно сказала она, – я приняла ее за какую-то железную штуку. Ну, я рада, что она на месте, хотя я ее абсолютно не чувствую.
Она захотела узнать, что произошло, и я рассказал ей все подробно. Потом она, в свою очередь, рассказала мне, что произошло в вестибюле. Ее сценарий имел триумфальный успех у трех горилл, которые охотно бы провели остаток ночи, выспрашивая у нее все новые подробности…
По прибытии Полдена и Крейстала атмосфера изменилась. Полден захотел узнать, какие вопросы задавал полицейский. Что касается Джонни Крейстала, то он предложил немедленно подняться наверх, чтобы свести счеты с подлецом. Полден заставил его замолчать, чтобы послушать рассказ Марджи, но вскоре ей стало трудно придумывать новые вопросы, которые я будто задавал ей, и Полден потерял интерес к ее рассказу.
– Тогда Полден, – произнесла она, вздрогнув, – сказал Крейсталу, что он согласен идти с ним за вами, но что он хочет вас живого: «Никаких шуточек – нам они оба нужны живыми». Может быть, вы мне не верите, Эл, – добавила она, снова вздрогнув, – но прошла целая минута прежде, чем я поняла, что, когда он сказал «они оба», то второй была я! Мне кажется, что в этот момент я была не в себе. Я сказала им, что без четверти восемь должна приехать полиция, чтобы узнать, как у вас дела и поняла, что Джонни взбесился, но Полден только рассмеялся мне в лицо.
Она на мгновение задумалась.
– Я не помню точно, но, кажется, он сказал, что вы слишком хорошо известны в Парадиз-Сити своей манерой работать в одиночку и что вам и в голову не придет вызывать за собой полицейскую машину.
– У меня такое впечатление, что Полден знает меня, – заметил я скромно.
– Именно тогда он употребил выражение, которое я не могу повторить, я забыла… подождите… кажется, он сказал: «Это одинокий волк…»
– Он и в самом деле знает меня очень хорошо, – заметил я, послав ветровому стеклу обворожительную улыбку.
– Вспомнила! – неожиданно воскликнула она, щелкнув пальцами. – Вот, что он сказал точно: «Это маниакальный головорез!»
– Подлец, кретин, – пробормотал я, – как можно до такой степени ошибаться в людях!
Было более восьми часов, когда мы приехали ко мне. Я сразу пошел на кухню приготовить какие-нибудь экзотические напитки, например виски с содовой. В это время Марджи веселилась, как сумасшедшая, рассматривая мою квартиру. Она веселилась до тех пор, пока не столкнулась с зеркалом. За свою беспорядочную жизнь я слышал разного рода звуки, заставляющие шевелиться волосы на голове. Но ни за что на свете я не согласился бы еще раз услышать страдальческие стенания Марджи. Затем хлопнула дверь в ванную, и я не видел свою гостью в течение сорока пяти минут.
Куколка, выпорхнувшая из ванной, показалась мне младшей сестрой Марджи. Хорошо расчесанные волосы локонами спадали на плечи, краска исчезла вместе с неприятным выражением лица. Она освободилась от жалких остатков парчового платья и комбинации, которые я разорвал. Увидев ее в белом лифчике без бретелек и в белых трусиках, я вдруг понял, что красота – только вопрос пропорций. Ее маленькая грудь великолепно гармонировала с тонкой талией. У нее были округлые бедра, тонкие и красивые лодыжки. Почти смущенно она дошла до дивана и села на него.
– Я бы с удовольствием оделась, – нервно сказала она, – но у меня ничего нет.
– Одеться было бы преступлением, – уверил я ее.
– Вы шикарный тип, Эл, – сказала она. – Во всяком случае, иногда. Вы согласны разделить свой диван с гостьей?
Я передал ей стакан, сел рядом с ней со своим стаканом в руке. Я дал ей хорошую дозу виски, так как сам уже выпил три порции и ей трудно меня догнать. Поднеся стакан к губам, она очаровательно улыбнулась мне и поставила стакан, наполовину опорожненный.
Я спросил:
– Вы голодны?
– Умираю от истощения, но с этим можно подождать.
– Подождать чего?
– Как я вам уже сказала, Эл, вы шикарный тип, но только иногда. Остальное время вы полицейский.
– В данный момент я не вижу, какое это имеет значение.
– Нам надо все поставить на свои места, – сказала она, вдруг посерьезнев. – Что-то подсказывает мне, что настоящий Эл – полицейский и ничего больше. Сейчас моя судьба зависит во многом от того, кто вы на самом деле, так что я даже не могу смотреть на все без содрогания.
Она поднесла стакан к губам и отпила приличную дозу.
– Надо чтобы вы кое-что узнали, – сказала она. – Я совсем не держалась за Пола Трайверса, даже в начале нашей совместной жизни. Я вышла замуж восемь лет назад, и вот уже два года, как он проводит ночи везде, кроме дома.
– Марджи, ничто не обязывает вас…
– Замолчите, – прервала она. – Когда я позвонила вам, то думала, что расскажу только то, что захочу, и умолчу о компрометирующих деталях. Но я достаточно притворялась три месяца и вылечилась от этого на весь остаток своих дней… Я… – Она схватила стакан и залпом выпила до дна. Когда она поставила его, ее глаза были влажными от слез. – Я сказала вам, что никогда не любила Пола, это правда, – прошептала она. – Но теперь, я уверена, что он мертв, и это моя вина. Если даже не я нажимала курок, предположим, что они застрелили его из револьвера, я так же, как и они, ответственна за его смерть.
– Я принесу вам выпить, – сказал я, протягивая руку за ее стаканом.
– Позже, – отрезала она. – Выслушайте все до конца, лейтенант, со всеми подробностями, даже самыми неприятными.
– Договорились, – пробурчал я. – Но разрешите мне задать вам несколько вопросов, чтобы сориентироваться.
– Полицейский до кончиков пальцев! – сказала она, с отчаянием пожав плечами.
– Прежде всего, что такое фирма «Трайверс, Полден и К»?
– Предприятие. В основном, машиностроительное. Клиентура, в основном, среди предпринимателей, которые связаны с коммерсантами Сан-Диего.
– Прекрасно. А чем они занимаются на самом деле?
– Марджи посмотрела на меня с нескрываемым удивлением.
– Как? Вы не знаете?
– Нет, – честно ответил я. – Я никогда ничего не слышал об этом. До тех пор, пока не обнаружили тело Нины Росс.
– А вы думаете, я много знаю? – сказала она, медленно покачивая головой. На ее губах промелькнула улыбка. – То, что я собираюсь рассказать вам, я знаю наизусть, так как Пол часто повторял это: «Надо жить в ногу со временем, малышка. У нас крупные дела. И первое требование – это расширить их по всем направлениям. Что такое маленькое предприятие? Группа маленьких дел, сосредоточенных в одних руках. Централизация – и ничего больше. Следовательно, кому надо помогать в наши дни в первую очередь? Маленькие предприятия лопаются. Основываются другие. Но если лопнет центральная организация – все пропало. Значит надо организовывать дирекцию среди маленьких предприятий, рискуя провалить их все сразу. Я скажу тебе, что надо делать. Ты выбираешь город, расположенный в ста шестидесяти километрах от центральной организации. Таким образом ты покупаешь ее легальное предприятие; важно, чтобы оно было респектабельное и существовало уже давно. Именно там ты и устраиваешь дирекцию. Придут проверять – у тебя законный бизнес. Ты даже можешь стать уважаемым гражданином. Ты жалуешься жителям своего квартала на полицейских, что они обходят парикмахера, у которого, как всем известно, маленький притоичик…» Вы знакомы с такого рода разговорами, Эл? – добавила она с улыбкой.
– Думаю, да. Значит, общество «Трайверс, Полден и К» на самом деле руководило преступным синдикатом в районе Сан-Диего – и так как она согласно кивнула, я заметил: – Организация не так значительна, чтобы быть независимой… На кого работает ваш муж?
– На Джо Карлоу, так называемого Серенга, в Детройте. Но не спрашивайте меня, кто партнер Джо, я ничего об этом не знаю. Но он, конечно, тоже имеет патрона. Иногда я задаю себе вопрос, не покрывает ли синдикат своей сетью всю страну, вам ясно, что я имею в виду? Думают, что достигли вершин, и вдруг обнаруживают, что вокруг никого нет или что тип, занимающий какой-то пост, работает для другого парня, а тот для другого… Короче, это бесконечно…
– Именно Пол Трайверс приходит в голову. Я думаю, что это он командует сектором в Сан-Диего.
– Верно. Джо дал ему в помощь Дэни Полдена, потому что он хотел, чтобы Дэн поучился у кого-нибудь, кто знает дело. Джо хотел, чтобы Дэн мог управлять каким-нибудь сектором. Когда подумаешь об этом, то просто смешно.
– В самом деле?
– Смешно до слез, – уточнила она. – Короче, Дэни Полден приехал около полутора лет назад, – это правая рука Пола. Полден привез свою собственную правую руку, эту морду, Джонни Крейстала. Я знаю, что это не нравилось Полу, но Джо настаивал, Пол ничего не мог сделать. Со временем Полден и Крейстал примелькались, часто бывали у меня. Дэн держался высокомерно, он не был никогда сердечным. Таких людей я видела каждый день в своем квартале Ле Вале, но те руководили частными предприятиями. Понимаете, что я хочу сказать? Люди, думающие, что они однажды окажутся на вершине, дожидаясь этого, опасаются заводить друзей, потому что они не знают, как отвязаться от них впоследствии.
– Вот почему я люблю работу полицейского, – сказал я рассеянно. – Нет необходимости принадлежать к определенному социальному классу. Имеешь дело со всеми. И все обязаны отвечать тебе.
– Джонни был не такой, как Полден, – продолжала она, будто не слыша меня. – Он всегда казался душевным, полным внимания. Он относился ко мне, как к женщине, а это немало. Два раза Пол и Дэн уезжали в Сан-Диего, а Джонни оставался здесь. Он навещал меня, и мы болтали по два-три часа, попивая вино. Вы понимаете – как товарищи. А потом, шесть месяцев тому назад, Пол и Дэн уехали, на этот раз на десять дней. Однажды вечером, часов в десять, Джонни пришел ко мне пьяный как никогда. Я усадила его в кресло, заставила выпить кофе. Он в конце концов смог объясниться более или менее членораздельно. Я не поняла всего, что он сказал, но уловила главную мысль. Он сказал, что больше не может, что никто не смеет обращаться с ним по-хамски, даже Пол. Он досадил ему. Дэн был в Сан-Диего один, а Пол – с девицей, которую звали Диана Эриот. От ярости я стала дрожать. Затем Джонни пришел в себя. Вы догадываетесь, чем это кончилось? Джонни ушел от меня через пять дней накануне возвращения Пола. Короче, дело обстояло так. Пол все свое время проводил с крошкой Эриот, а я с Джонни Крейсталом. Самое главное я поняла слишком поздно. Я была так глупа, что Джонни все это время пользовался мной, чтобы шпионить за Полом. Он расспрашивал меня о людях, которых Пол мог встретить в Детройте, не расстроился ли Пол, что в одну ночь закрыли четыре тайных притона. Если я не могла ответить ему сразу, он старался выведать это у Пола при первой возможности. Пол всегда доверял мне и, конечно, думал, что ничего не изменилось, даже если он все ночи проводил в постели другой женщины. Но через два месяца произошла катастрофа. Пол заявил мне, что едет на неделю в Сан-Диего. Я не знала, обманывает ли он меня – мне было наплевать, Джонни должен был прийти ко мне в восемь. Он не пришел. Я прождала его до полуночи, потом легла. В три часа ночи Джонни приехал с Полденом. С Полденом были три гориллы.
Полден заявил, что не знает, как рассказать мне о случившемся. Оказывается, Пол систематически обворовывал кассу. Заметили эхо только сегодня утром. Исчезли около ста пятидесяти тысяч долларов, а с ними Пол и Диана Эриот. Удалось узнать, что Пол и Диана в Южной Америке. Полден успокоил меня: никто не считает, что я замешана в этом; но что они обязаны принять меры предосторожности. Полден уже позвонил Джо в Детройт и приказал следующее: гориллы останутся у меня некоторое время, а мне запрещено выходить. Никто, конечно, не думает, что Пол такой идиот, чтобы вернуться, но нельзя рисковать, надо на всякий случай быть на месте, если он все-таки допустит такую оплошность. И есть, прибавил Полден с рассеянным видом, еще кое-что: Джо уже нанял убийцу, чтобы свести счеты с Полом. А эти убийцы-мошенники достаточно глупы и могут забыть, что их работа не касается миссис Трайверс.
Первые две недели прошли спокойно, я была слишком угнетена тем, что случилось, чтобы противиться. Я говорила себе, что если кто-нибудь и знал Пола, то это я. Он совершенно не способен взять из кассы деньги. Ни разу за все это время Джонни не навестил меня. Прошел месяц. Мало-помалу он становился для меня рыцарем. Однажды, когда он пришел в очередной раз, я бросилась ему на шею и поцеловала. Он ударил меня по губам. Затем объявил, что между нами все кончено. И если бы я не была шлюхой за сто центов, я давно бы это поняла.
Следующий месяц я провела дома в компании трех горилл. Надо было постоянно наблюдать за Питом! Стоило нам оказаться в одной комнате, как он начинал раздевать меня взглядом. Я старалась все время быть вместе с тремя парнями и в конце концов преуспела в этой игре. А сегодня после обеда я услышала по радио, что обнаружили труп Дианы Эриот.
– Вы именно поэтому позволили в полицию?
– Отчасти, – ответила она, – только из-за Дианы Эриот я поверила, что Пол мог украсть деньги… из-за нее. Он ее безумно любил, я знала это. Я думала, возможно, он потерял голову и совершил эту глупость. Но когда я узнала, что она мертва и что нашли ее труп и не нашли труп Пола, я поняла, что вся эта история выдумана. Это кто-то другой украл сто пятьдесят тысяч долларов и свалил все на Пола. Нужно предпринять необходимые меры. Понимаете, какие?
– Две, Марджи, – вежливо заметил я. – Первая хочет убедиться, что ее муж уже не может действовать, вторая – спрятать его так, чтобы никто не мог найти.
– Иначе говоря, он мертв. Он был мертв уже тогда, когда Дэн и Джонни приезжали ко мне.
Я посмотрел на нее с некоторым любопытством.
– Но почему вы так хотите узнать кто я – только ли грязный полицейский? С точки зрения закона, вас ни в чем нельзя упрекнуть. Вы не замешаны в дела синдиката, вы только жена парня, управляющего одним сектором. Я могу от вас требовать только одного; чтобы вы выступили свидетельницей на суде.