– Скажи, Кэллоуэй, – обратился к нему агент, – что подсказывает тебе нутро: этот мальчишка похитил дочку Денди?
Кэллоуэй пробормотал себе под нос:
– Я только диву даюсь, почему она не сбежала раньше.
5
6
Кэллоуэй пробормотал себе под нос:
– Я только диву даюсь, почему она не сбежала раньше.
5
Пока они ждали приезда врача, Док нашел на полках ножницы и шнурки для ботинок. Он положил их кипятиться в посудину, в которой обычно кипятили воду для растворимого кофе. Кроме того, Док также нашел на полках гигиенические салфетки. И спросил у Донны, есть ли у них аспираторы. Когда она тупо уставилась на него, он пояснил:
– Такая резиновая груша. Чтобы отсосать слизь из носа и горла ребенка.
Она почесала костлявый локоть.
– Да как-то никто не спрашивал.
Ожидание становилось все более тяжелым.
К автозаправочной станции непрерывно подъезжали машины, хотя пространство между бензоколонками и фасадом магазина напоминало демилитаризованную зону – там было пусто. Зато территория между бензоколонками и шоссе была забита полицейскими машинами, машинами «Скорой помощи» и другим служебным транспортом. Они подъезжали без всякой помпы, но отсутствие мигающих огней и сирены делало обстановку еще более зловещей.
«Интересно, – подумала Тайл, – а позади здания такая же бурная деятельность, как и спереди?» Очевидно, та же мысль пришла и в голову Ронни, потому что он спросил Донну насчет задней двери.
– Она в коридоре за туалетами. Вон, видишь ту дверь? Она ведет в кладовку. Там же морозильник, в котором меня заперли те свихнувшиеся ребятишки.
– Меня интересует задняя дверь.
– Она стальная, закрыта изнутри на засов. Такая тяжелая, что я еле открываю ее, когда что-то привозят.
Ронни немного успокоился. Если Донна говорила правду, никто без шума не сможет проникнуть в магазин через заднюю дверь.
– А как насчет туалетов? – снова спросил он. – Окна там есть?
Донна отрицательно покачала головой.
– Она говорит правду, – подтвердила Глэдис. – Я побывала в женском туалете. Окон там действительно нет.
Успокоившись и по этому поводу, Ронни снова вернулся к Сабре, не выпуская, однако, из вида заложников и ситуацию снаружи, так что забот у него был полон рот. А тут еще Тайл попросила у него разрешения слазить в свою сумку.
– Контактные линзы пересохли. Мне нужен пузырек с раствором.
Ронни быстро взглянул на лежащую на прилавке сумку – она оставила ее там, когда доставала салфетки для Дока. Он, казалось, раздумывал, дать ей это разрешение или нет. Тогда Тайл поспешно добавила:
– Это быстро. Я оставлю Сабру совсем ненадолго.
– Ладно. Но учтите: я с вас глаз не спущу.
Бравада юноши была наигранной. Он явно перепугался и запутался, но тем не менее держал палец на спусковом крючке. Тайл понимала, что должна действовать очень осторожно.
Она подошла к прилавку так, чтобы Ронни мог ее видеть, и сунула руку в сумку, разыскивая маленький пузырек с раствором. Отвернув крышку, она откинула голову назад, чтобы закапать капли в глаза, но потом решила, что лучше снять линзы – это займет больше времени.
Тайл сняла контактные линзы, нашла в сумке еще один пузырек с раствором и начала промывать линзы в небольшой лужице на ладони. Не поворачиваясь к Глэдис и Верну, она шепотом заговорила с ними:
– В вашей камере есть пленка?
Краем глаза она заметила, что Берн разглядывает заусенец на левой руке и так же мало напоминает заговорщика, как служка в церкви.
– Да, мэм.
– И батареи свежие, – добавила Глэдис, заворачивая носок, чтобы получилась аккуратная манжета. Полюбовавшись результатом, она решила, что раньше было лучше, и снова натянула его во всю длину. – Осталось только включить. Приготовьтесь. Мы уже придумали, как его отвлечь.
– Подождите…
Но Тайл не успела закончить, потому что на Верна вдруг напал кашель. Глэдис вскочила, швырнула сумку на прилавок поближе к Тайл и принялась колотить своего мужа между лопатками.
– Господи, Берн, только не очередной приступ! Нашел тоже время задохнуться… Ради бога!
Тайл быстро поставила на место контактную линзу. Пока все, включая Ронни, смотрели, как Берн кашляет и булькает, стараясь обрести нормальное дыхание, а Глэдис стучит по его спине, словно половик выбивает, она сунула руку в их сумку и достала камеру.
Тайл была приблизительно знакома с камерами для домашнего пользования и знала, где находится кнопка записи. Она поставила камеру на полку, спрятав ее между блоками сигарет, и в душе взмолилась, чтобы ее никто не заметил. Она не надеялась получить хорошее качество изображения, но знала, что любительские пленки не раз оказывались совершенно бесценными. Например, пленка Запрудера, снявшего убийство президента Кеннеди, или поражающая воображение видеозапись избиения Родни Кинга в Лос-Анджелесе.
Берн понемногу успокаивался. Глэдис попросила у Ронни разрешения дать ему воды.
Тайл сунула пузырьки с растворами в сумку и уже почти вытащила оттуда руку, как вдруг наткнулась на свой магнитофон. Она иногда пользовалась этим миниатюрным аппаратом в дополнение к видеосъемке. Позднее, при написании сценария передачи, ей уже не приходилось сидеть в редакционной будке и просматривать видео, чтобы услышать интервью, – она могла воспользоваться этим крошечным магнитофоном.
На самом деле Тайл вовсе не собиралась брать его с собой: он был орудием ее труда, вещью, не нужной во время отпуска. И тем не менее магнитофон оказался на дне сумки, ожидая, когда им воспользуются. Ей даже показалось, что от него исходит мерцающая золотистая аура.
Она взяла магнитофон и быстро сунула его в карман джинсов. В этот момент Сабра закричала, и перепуганный Ронни оглянулся, разыскивая Тайл.
– Иду, – сказала она.
Проходя мимо пожилой пары, она показала им большой палец и кинулась к Сабре. Док был явно обеспокоен.
– Схватки стали немного реже, но зато значительно сильнее. Где, черт возьми, этот врач? Почему так долго?
Тайл вытерла потный лоб Сабры марлевым тампоном, который смочила водой из бутылки.
– Когда врач сюда прибудет, что он сможет сделать в таких обстоятельствах?
– Давайте будем надеяться, что у него окажется достаточно опыта. Или ему удастся убедить Ронни и Сабру, что ей показано кесарево сечение.
– А если не удастся?
– Тогда будет плохо, – мрачно сказал Док. – Для всех, кого это касается.
– Вы сможете обойтись без спринцовки?
– Очень надеюсь, что врач захватит ее с собой.
– Господи, что, если матка не раскроется?..
– Я надеюсь, природа возьмет свое. И ребенок тоже сам перевернется. Такое случается.
Тайл погладила девушку по голове. Казалось, она дремала. У нее еще не начались потуги, а она уже была без сил.
– Хорошо, что она успевает немного поспать.
– Ее тело знает, что ей скоро понадобится вся ее сила.
– Так жаль, что ей приходится страдать…
– Страдания – поганая вещь, – сказал Док словно бы самому себе. – Врач сможет сделать ей укол, чтобы облегчить боль. Что-нибудь такое, что не причинит вреда плоду. Но чем ближе сами роды, тем рискованнее давать ей лекарства.
– А укол в позвоночник? Разве его не делают на последней стадии родов?
– Сомневаюсь, что в таких условиях он рискнет пойти на блокировку. Хотя, кто знает, может попасться и опытный врач.
Тайл немного подумала.
– Я знаю, некоторые считают, что при родах лучше всего отдаться на волю природы. Но мне кажется, что все это глупости. Наверное, с такими мыслями я – позор всей женской половины человечества…
– У вас есть дети? – Он встретился с ней взглядом, и ей показалось, что кто-то легонько толкнул ее в живот.
– Нет. – Она быстро отвела глаза. – Я только хочу сказать, что если соберусь рожать, то, когда это случится, мне хотелось бы иметь лекарства по полной программе.
– Я вас вполне понимаю.
И Тайл показалось, что он действительно понимает. Но когда она снова на него взглянула, он уже повернулся к Сабре.
– А у вас есть дети, Док?
– Нет.
– Просто вы что-то сказали насчет дочерей, вот я и подумала…
– Нет. – Он обвил пальцами запястье Сабры. – Какая жалость, что у меня нет тонометра! И, разумеется, врачу следует захватить фонендоскоп.
– Это…
– Для прослушивания сердцебиения плода. В больницах теперь используют навороченные электронные устройства. Но я вполне обошелся бы фонендоскопом.
– Где вы получили медицинское образование?
– Что меня больше всего волнует, – продолжил Док, будто не слыша ее вопроса, – так это сможет ли он сделать эпизиотомию.
Тайл поморщилась при мысли о надрезе в таком нежном месте.
– Как он тут сможет это сделать?
– Довольно неприятная процедура, но без нее могут возникнуть разрывы, а это будет значительно хуже.
– Вы заставляете меня нервничать, Док.
– Полагаю, у нас у всех с нервами могло быть получше. – Он снова поднял голову и взглянул на нее. – Кстати, я рад, что вы здесь.
Взгляд его был таким же пристальным, таким же напряженным, но на этот раз Тайл не струсила и не отвернулась.
– Я ничего такого полезного не делаю.
– То, что вы рядом, очень ей помогает. Когда у нее схватки, советуйте ей не сопротивляться боли. Напряженность тканей и мышц вокруг матки только усиливает боль. Матка должна сокращаться, и пусть Сабра позволит ей заниматься своим делом.
– Легко вам говорить.
– Да, мне легко говорить, – признал он с печальной улыбкой. – Когда начнется схватка, дышите с ней вместе. Глубоко вдыхайте через нос и выдыхайте через рот.
– Мне это тоже поможет.
– Ну, с вами-то все в порядке, а ей спокойнее, когда вы рядом.
– Да, пожалуй. Она призналась, что очень смущается с вами.
– Вполне объяснимо. Она еще очень молода.
– Она сказала, что вы не похожи на доктора.
– Да, скорее всего, она права.
– Так вы врач?
Док пожал плечами:
– Вообще-то у меня ранчо…
– Значит, вы ковбой?
– Я выращиваю лошадей, у меня стадо коров. Езжу на грузовике. Наверное, получается, что я ковбой.
– Тогда где вы научились…
Их разговор прервал телефонный звонок. На этот раз Ронни сам схватил трубку:
– Алло! Я Ронни Дэвидсон. Где же врач?
Он немного послушал, и по выражению его лица Тайл поняла, что сказанное его расстроило.
– ФБР? С чего бы это? – Он еще послушал и заторопился: – Но я ее не похищал, мистер Кэллоуэй! Мы сбежали. Да, сэр, я тоже в первую очередь думаю о ней. Нет. Нет. Она отказывается ехать в больницу. Хотите с ней поговорить? Хорошо, если шнур дотянется. – Он потянул телефон к Сабре: – С тобой хочет поговорить агент ФБР.
– Ей не повредит встать, – заметил Док. – Более того, ей это будет полезно.
Тайл помогла ему поднять Сабру на ноги. Она маленькими шажками подошла к тому месту, до которого хватало шнура.
– Алло. Нет, сэр. Ронни сказал вам правду. Без него я отсюда не уйду. Даже в больницу. Из-за моего отца! Он сказал, что отберет у меня ребенка, а он всегда делает то, что обещает. – Она всхлипнула. – Разумеется, я поехала с Ронни добровольно. Я… – Она вдруг с силой вдохнула воздух и вцепилась в рубашку Дока.
Он поднял ее на руки, отнес на импровизированное ложе и осторожно положил. Тайл встала рядом с Саброй на колени и, как велел Док, стала уговаривать ее расслабиться, не сопротивляться схваткам и поглубже дышать.
– Послушайте, мистер Кэллоуэй, – с беспокойством сказал Ронни в трубку, – Сабра не может больше говорить. У нее схватки. Где тот врач, которого вы нам обещали? – Он взглянул сквозь стеклянную дверь. – Да, я его вижу. Разумеется, я его впущу.
Ронни поставил телефон назад, на прилавок, и затем направился к двери, но вовремя сообразил, что весь на виду для снайпера, и спрятался за ближайшие полки.
– Кассирша, подождите, пока он не подойдет к двери, затем откройте ее. Ясно?
– Ты что, меня за дуру держишь?
Вскоре к двери подошел человек, и она щелкнула выключателем. Он вошел, и тут же все услышали металлический лязг запора.
Молодой человек нервно оглянулся, потом представился:
– Я доктор Кайн. Скотт.
– Идите сюда.
Доктор Скотт Кайн оказался симпатичным мужчиной среднего роста и телосложения, лет тридцати. Он широко открытыми глазами разглядывал группу людей, сгрудившихся у прилавка. Глэдис помахала ему рукой, и он попытался улыбнуться. Потом перевел взгляд на Ронни.
– Я был на обходе, когда получил сообщение на пейджер. Никогда не думал, что мне придется ехать по такому срочному вызову.
– Простите, доктор Кайн, но у нас мало времени.
Тайл разделяла нетерпение Дока. Доктор Кайн показался ей совсем мальчишкой. Он, видимо, пришел в восторг, став участником такой драмы, и явно не оценил серьезность ситуации.
– Да-да, – пробормотал Кайн. – Мне сказали, что у нее схватки и что возможны осложнения.
Док жестом пригласил его взглянуть на молча лежащую девушку, но в этот момент к ним подошел Ронни, и Кайн с испугом уставился на пистолет.
– Откройте ваш саквояж!
– Что? Да, разумеется. – Он открыл черный саквояж и показал его Ронни.
– Ладно, приступайте. Пожалуйста, помогите ей. Ей плохо.
– Похоже на то, – заметил доктор.
У Сабры началась очередная схватка, она застонала и машинально потянулась за рукой Тайл. Тайл крепко сжала руку и начала приговаривать, пытаясь подбодрить девушку:
– Врач приехал. Теперь все будет хорошо, дорогая. Я обещаю.
Между тем Док вводил Кайна в курс дела:
– Ей семнадцать. Первые роды. Первая беременность.
– Давно у нее схватки?
– Первые схватки начались около полудня. Воды отошли два часа назад. После этого боли резко усилились, но последние полчаса схватки стали реже.
Они подошли к девушке; Док встал справа, доктор Кайн – в ногах, Тайл осталась слева.
– Привет, Сабра, – сказал врач.
– Привет.
Он положил руки ей на живот и начал его ощупывать легонько сжимая.
– Ягодичное, так? – обратился он к Доку, ища подтверждения своему диагнозу.
– Так. Вы считаете, что сможете повернуть плод?
– Это очень сложно…
– Но у вас есть опыт таких родов?
– Я ассистировал.
Это был не тот ответ, на который все надеялись.
– Вы принесли тонометр? – спросил Док.
– В моем саквояже.
Врач продолжал осматривать Сабру, все больше мрачнея. Наконец девушка не выдержала:
– Почему вы молчите, доктор? Все очень плохо, да?
– Трудно сказать. Эти детишки себе на уме. Я бы предпочел отправить тебя в больницу.
– Нет!
– Так будет куда безопасней и для тебя, и для ребенка.
– Я не могу – из-за моего отца.
– Он очень о тебе беспокоится, Сабра. По правде говоря, он там, у магазина. Он просил меня сказать тебе…
Все ее тело дернулось, как при мускульном спазме.
– Папа здесь?! – воскликнула она высоким, жалобным голосом. – Господи, Ронни!
Новость расстроила мальчишку не меньше, чем Сабру.
– Как он сюда попал?
Тайл похлопала девушку по плечу:
– Ничего страшного. Не думай сейчас о своем отце. Думай о ребенке. Только о нем ты должна беспокоиться. Все остальное образуется.
Сабра заплакала. Док наклонился к врачу и зло прошептал ему на ухо:
– Какого черта вы ей это сказали? Не могли подождать с такими новостями?
Доктор Кайн смутился:
– Я думал, ей будет легче, если она узнает, что ее отец здесь. У них не было времени, чтобы познакомить меня со всеми деталями ситуации. Я не знал, что эта информация ее расстроит.
У Дока был такой вид, будто он сейчас придушит Кайна, и Тайл вполне разделяла его желание. Однако он знал, что главное в этой ситуации – сохранять спокойствие, и постарался взять себя в руки.
– Матка почти не раскрылась с того времени, как я ее в первый раз осматривал, – сказал Док и, взглянув на наручные часы, добавил: – Но со времени внутреннего осмотра прошел уже час.
Врач кивнул.
– На сколько? Я хочу сказать, на сколько раскрылась матка?
– На восемь-десять сантиметров.
– Гммм.
– Ах ты, сукин сын! – внезапно воскликнул Док.
Тайл резко подняла голову. Она не ослышалась? Скорее всего, нет, потому что доктор Кайн смотрел на него с изумлением.
– Сукин сын! – повторил Док на этот раз громко и внятно.
То, что случилось потом, навсегда осталось в памяти Тайл мутным пятном. Она так и не сумела точно восстановить последовательность событий, но каждый раз, когда она о них вспоминала, ей безумно хотелось соуса чили.
– Такая резиновая груша. Чтобы отсосать слизь из носа и горла ребенка.
Она почесала костлявый локоть.
– Да как-то никто не спрашивал.
Ожидание становилось все более тяжелым.
К автозаправочной станции непрерывно подъезжали машины, хотя пространство между бензоколонками и фасадом магазина напоминало демилитаризованную зону – там было пусто. Зато территория между бензоколонками и шоссе была забита полицейскими машинами, машинами «Скорой помощи» и другим служебным транспортом. Они подъезжали без всякой помпы, но отсутствие мигающих огней и сирены делало обстановку еще более зловещей.
«Интересно, – подумала Тайл, – а позади здания такая же бурная деятельность, как и спереди?» Очевидно, та же мысль пришла и в голову Ронни, потому что он спросил Донну насчет задней двери.
– Она в коридоре за туалетами. Вон, видишь ту дверь? Она ведет в кладовку. Там же морозильник, в котором меня заперли те свихнувшиеся ребятишки.
– Меня интересует задняя дверь.
– Она стальная, закрыта изнутри на засов. Такая тяжелая, что я еле открываю ее, когда что-то привозят.
Ронни немного успокоился. Если Донна говорила правду, никто без шума не сможет проникнуть в магазин через заднюю дверь.
– А как насчет туалетов? – снова спросил он. – Окна там есть?
Донна отрицательно покачала головой.
– Она говорит правду, – подтвердила Глэдис. – Я побывала в женском туалете. Окон там действительно нет.
Успокоившись и по этому поводу, Ронни снова вернулся к Сабре, не выпуская, однако, из вида заложников и ситуацию снаружи, так что забот у него был полон рот. А тут еще Тайл попросила у него разрешения слазить в свою сумку.
– Контактные линзы пересохли. Мне нужен пузырек с раствором.
Ронни быстро взглянул на лежащую на прилавке сумку – она оставила ее там, когда доставала салфетки для Дока. Он, казалось, раздумывал, дать ей это разрешение или нет. Тогда Тайл поспешно добавила:
– Это быстро. Я оставлю Сабру совсем ненадолго.
– Ладно. Но учтите: я с вас глаз не спущу.
Бравада юноши была наигранной. Он явно перепугался и запутался, но тем не менее держал палец на спусковом крючке. Тайл понимала, что должна действовать очень осторожно.
Она подошла к прилавку так, чтобы Ронни мог ее видеть, и сунула руку в сумку, разыскивая маленький пузырек с раствором. Отвернув крышку, она откинула голову назад, чтобы закапать капли в глаза, но потом решила, что лучше снять линзы – это займет больше времени.
Тайл сняла контактные линзы, нашла в сумке еще один пузырек с раствором и начала промывать линзы в небольшой лужице на ладони. Не поворачиваясь к Глэдис и Верну, она шепотом заговорила с ними:
– В вашей камере есть пленка?
Краем глаза она заметила, что Берн разглядывает заусенец на левой руке и так же мало напоминает заговорщика, как служка в церкви.
– Да, мэм.
– И батареи свежие, – добавила Глэдис, заворачивая носок, чтобы получилась аккуратная манжета. Полюбовавшись результатом, она решила, что раньше было лучше, и снова натянула его во всю длину. – Осталось только включить. Приготовьтесь. Мы уже придумали, как его отвлечь.
– Подождите…
Но Тайл не успела закончить, потому что на Верна вдруг напал кашель. Глэдис вскочила, швырнула сумку на прилавок поближе к Тайл и принялась колотить своего мужа между лопатками.
– Господи, Берн, только не очередной приступ! Нашел тоже время задохнуться… Ради бога!
Тайл быстро поставила на место контактную линзу. Пока все, включая Ронни, смотрели, как Берн кашляет и булькает, стараясь обрести нормальное дыхание, а Глэдис стучит по его спине, словно половик выбивает, она сунула руку в их сумку и достала камеру.
Тайл была приблизительно знакома с камерами для домашнего пользования и знала, где находится кнопка записи. Она поставила камеру на полку, спрятав ее между блоками сигарет, и в душе взмолилась, чтобы ее никто не заметил. Она не надеялась получить хорошее качество изображения, но знала, что любительские пленки не раз оказывались совершенно бесценными. Например, пленка Запрудера, снявшего убийство президента Кеннеди, или поражающая воображение видеозапись избиения Родни Кинга в Лос-Анджелесе.
Берн понемногу успокаивался. Глэдис попросила у Ронни разрешения дать ему воды.
Тайл сунула пузырьки с растворами в сумку и уже почти вытащила оттуда руку, как вдруг наткнулась на свой магнитофон. Она иногда пользовалась этим миниатюрным аппаратом в дополнение к видеосъемке. Позднее, при написании сценария передачи, ей уже не приходилось сидеть в редакционной будке и просматривать видео, чтобы услышать интервью, – она могла воспользоваться этим крошечным магнитофоном.
На самом деле Тайл вовсе не собиралась брать его с собой: он был орудием ее труда, вещью, не нужной во время отпуска. И тем не менее магнитофон оказался на дне сумки, ожидая, когда им воспользуются. Ей даже показалось, что от него исходит мерцающая золотистая аура.
Она взяла магнитофон и быстро сунула его в карман джинсов. В этот момент Сабра закричала, и перепуганный Ронни оглянулся, разыскивая Тайл.
– Иду, – сказала она.
Проходя мимо пожилой пары, она показала им большой палец и кинулась к Сабре. Док был явно обеспокоен.
– Схватки стали немного реже, но зато значительно сильнее. Где, черт возьми, этот врач? Почему так долго?
Тайл вытерла потный лоб Сабры марлевым тампоном, который смочила водой из бутылки.
– Когда врач сюда прибудет, что он сможет сделать в таких обстоятельствах?
– Давайте будем надеяться, что у него окажется достаточно опыта. Или ему удастся убедить Ронни и Сабру, что ей показано кесарево сечение.
– А если не удастся?
– Тогда будет плохо, – мрачно сказал Док. – Для всех, кого это касается.
– Вы сможете обойтись без спринцовки?
– Очень надеюсь, что врач захватит ее с собой.
– Господи, что, если матка не раскроется?..
– Я надеюсь, природа возьмет свое. И ребенок тоже сам перевернется. Такое случается.
Тайл погладила девушку по голове. Казалось, она дремала. У нее еще не начались потуги, а она уже была без сил.
– Хорошо, что она успевает немного поспать.
– Ее тело знает, что ей скоро понадобится вся ее сила.
– Так жаль, что ей приходится страдать…
– Страдания – поганая вещь, – сказал Док словно бы самому себе. – Врач сможет сделать ей укол, чтобы облегчить боль. Что-нибудь такое, что не причинит вреда плоду. Но чем ближе сами роды, тем рискованнее давать ей лекарства.
– А укол в позвоночник? Разве его не делают на последней стадии родов?
– Сомневаюсь, что в таких условиях он рискнет пойти на блокировку. Хотя, кто знает, может попасться и опытный врач.
Тайл немного подумала.
– Я знаю, некоторые считают, что при родах лучше всего отдаться на волю природы. Но мне кажется, что все это глупости. Наверное, с такими мыслями я – позор всей женской половины человечества…
– У вас есть дети? – Он встретился с ней взглядом, и ей показалось, что кто-то легонько толкнул ее в живот.
– Нет. – Она быстро отвела глаза. – Я только хочу сказать, что если соберусь рожать, то, когда это случится, мне хотелось бы иметь лекарства по полной программе.
– Я вас вполне понимаю.
И Тайл показалось, что он действительно понимает. Но когда она снова на него взглянула, он уже повернулся к Сабре.
– А у вас есть дети, Док?
– Нет.
– Просто вы что-то сказали насчет дочерей, вот я и подумала…
– Нет. – Он обвил пальцами запястье Сабры. – Какая жалость, что у меня нет тонометра! И, разумеется, врачу следует захватить фонендоскоп.
– Это…
– Для прослушивания сердцебиения плода. В больницах теперь используют навороченные электронные устройства. Но я вполне обошелся бы фонендоскопом.
– Где вы получили медицинское образование?
– Что меня больше всего волнует, – продолжил Док, будто не слыша ее вопроса, – так это сможет ли он сделать эпизиотомию.
Тайл поморщилась при мысли о надрезе в таком нежном месте.
– Как он тут сможет это сделать?
– Довольно неприятная процедура, но без нее могут возникнуть разрывы, а это будет значительно хуже.
– Вы заставляете меня нервничать, Док.
– Полагаю, у нас у всех с нервами могло быть получше. – Он снова поднял голову и взглянул на нее. – Кстати, я рад, что вы здесь.
Взгляд его был таким же пристальным, таким же напряженным, но на этот раз Тайл не струсила и не отвернулась.
– Я ничего такого полезного не делаю.
– То, что вы рядом, очень ей помогает. Когда у нее схватки, советуйте ей не сопротивляться боли. Напряженность тканей и мышц вокруг матки только усиливает боль. Матка должна сокращаться, и пусть Сабра позволит ей заниматься своим делом.
– Легко вам говорить.
– Да, мне легко говорить, – признал он с печальной улыбкой. – Когда начнется схватка, дышите с ней вместе. Глубоко вдыхайте через нос и выдыхайте через рот.
– Мне это тоже поможет.
– Ну, с вами-то все в порядке, а ей спокойнее, когда вы рядом.
– Да, пожалуй. Она призналась, что очень смущается с вами.
– Вполне объяснимо. Она еще очень молода.
– Она сказала, что вы не похожи на доктора.
– Да, скорее всего, она права.
– Так вы врач?
Док пожал плечами:
– Вообще-то у меня ранчо…
– Значит, вы ковбой?
– Я выращиваю лошадей, у меня стадо коров. Езжу на грузовике. Наверное, получается, что я ковбой.
– Тогда где вы научились…
Их разговор прервал телефонный звонок. На этот раз Ронни сам схватил трубку:
– Алло! Я Ронни Дэвидсон. Где же врач?
Он немного послушал, и по выражению его лица Тайл поняла, что сказанное его расстроило.
– ФБР? С чего бы это? – Он еще послушал и заторопился: – Но я ее не похищал, мистер Кэллоуэй! Мы сбежали. Да, сэр, я тоже в первую очередь думаю о ней. Нет. Нет. Она отказывается ехать в больницу. Хотите с ней поговорить? Хорошо, если шнур дотянется. – Он потянул телефон к Сабре: – С тобой хочет поговорить агент ФБР.
– Ей не повредит встать, – заметил Док. – Более того, ей это будет полезно.
Тайл помогла ему поднять Сабру на ноги. Она маленькими шажками подошла к тому месту, до которого хватало шнура.
– Алло. Нет, сэр. Ронни сказал вам правду. Без него я отсюда не уйду. Даже в больницу. Из-за моего отца! Он сказал, что отберет у меня ребенка, а он всегда делает то, что обещает. – Она всхлипнула. – Разумеется, я поехала с Ронни добровольно. Я… – Она вдруг с силой вдохнула воздух и вцепилась в рубашку Дока.
Он поднял ее на руки, отнес на импровизированное ложе и осторожно положил. Тайл встала рядом с Саброй на колени и, как велел Док, стала уговаривать ее расслабиться, не сопротивляться схваткам и поглубже дышать.
– Послушайте, мистер Кэллоуэй, – с беспокойством сказал Ронни в трубку, – Сабра не может больше говорить. У нее схватки. Где тот врач, которого вы нам обещали? – Он взглянул сквозь стеклянную дверь. – Да, я его вижу. Разумеется, я его впущу.
Ронни поставил телефон назад, на прилавок, и затем направился к двери, но вовремя сообразил, что весь на виду для снайпера, и спрятался за ближайшие полки.
– Кассирша, подождите, пока он не подойдет к двери, затем откройте ее. Ясно?
– Ты что, меня за дуру держишь?
Вскоре к двери подошел человек, и она щелкнула выключателем. Он вошел, и тут же все услышали металлический лязг запора.
Молодой человек нервно оглянулся, потом представился:
– Я доктор Кайн. Скотт.
– Идите сюда.
Доктор Скотт Кайн оказался симпатичным мужчиной среднего роста и телосложения, лет тридцати. Он широко открытыми глазами разглядывал группу людей, сгрудившихся у прилавка. Глэдис помахала ему рукой, и он попытался улыбнуться. Потом перевел взгляд на Ронни.
– Я был на обходе, когда получил сообщение на пейджер. Никогда не думал, что мне придется ехать по такому срочному вызову.
– Простите, доктор Кайн, но у нас мало времени.
Тайл разделяла нетерпение Дока. Доктор Кайн показался ей совсем мальчишкой. Он, видимо, пришел в восторг, став участником такой драмы, и явно не оценил серьезность ситуации.
– Да-да, – пробормотал Кайн. – Мне сказали, что у нее схватки и что возможны осложнения.
Док жестом пригласил его взглянуть на молча лежащую девушку, но в этот момент к ним подошел Ронни, и Кайн с испугом уставился на пистолет.
– Откройте ваш саквояж!
– Что? Да, разумеется. – Он открыл черный саквояж и показал его Ронни.
– Ладно, приступайте. Пожалуйста, помогите ей. Ей плохо.
– Похоже на то, – заметил доктор.
У Сабры началась очередная схватка, она застонала и машинально потянулась за рукой Тайл. Тайл крепко сжала руку и начала приговаривать, пытаясь подбодрить девушку:
– Врач приехал. Теперь все будет хорошо, дорогая. Я обещаю.
Между тем Док вводил Кайна в курс дела:
– Ей семнадцать. Первые роды. Первая беременность.
– Давно у нее схватки?
– Первые схватки начались около полудня. Воды отошли два часа назад. После этого боли резко усилились, но последние полчаса схватки стали реже.
Они подошли к девушке; Док встал справа, доктор Кайн – в ногах, Тайл осталась слева.
– Привет, Сабра, – сказал врач.
– Привет.
Он положил руки ей на живот и начал его ощупывать легонько сжимая.
– Ягодичное, так? – обратился он к Доку, ища подтверждения своему диагнозу.
– Так. Вы считаете, что сможете повернуть плод?
– Это очень сложно…
– Но у вас есть опыт таких родов?
– Я ассистировал.
Это был не тот ответ, на который все надеялись.
– Вы принесли тонометр? – спросил Док.
– В моем саквояже.
Врач продолжал осматривать Сабру, все больше мрачнея. Наконец девушка не выдержала:
– Почему вы молчите, доктор? Все очень плохо, да?
– Трудно сказать. Эти детишки себе на уме. Я бы предпочел отправить тебя в больницу.
– Нет!
– Так будет куда безопасней и для тебя, и для ребенка.
– Я не могу – из-за моего отца.
– Он очень о тебе беспокоится, Сабра. По правде говоря, он там, у магазина. Он просил меня сказать тебе…
Все ее тело дернулось, как при мускульном спазме.
– Папа здесь?! – воскликнула она высоким, жалобным голосом. – Господи, Ронни!
Новость расстроила мальчишку не меньше, чем Сабру.
– Как он сюда попал?
Тайл похлопала девушку по плечу:
– Ничего страшного. Не думай сейчас о своем отце. Думай о ребенке. Только о нем ты должна беспокоиться. Все остальное образуется.
Сабра заплакала. Док наклонился к врачу и зло прошептал ему на ухо:
– Какого черта вы ей это сказали? Не могли подождать с такими новостями?
Доктор Кайн смутился:
– Я думал, ей будет легче, если она узнает, что ее отец здесь. У них не было времени, чтобы познакомить меня со всеми деталями ситуации. Я не знал, что эта информация ее расстроит.
У Дока был такой вид, будто он сейчас придушит Кайна, и Тайл вполне разделяла его желание. Однако он знал, что главное в этой ситуации – сохранять спокойствие, и постарался взять себя в руки.
– Матка почти не раскрылась с того времени, как я ее в первый раз осматривал, – сказал Док и, взглянув на наручные часы, добавил: – Но со времени внутреннего осмотра прошел уже час.
Врач кивнул.
– На сколько? Я хочу сказать, на сколько раскрылась матка?
– На восемь-десять сантиметров.
– Гммм.
– Ах ты, сукин сын! – внезапно воскликнул Док.
Тайл резко подняла голову. Она не ослышалась? Скорее всего, нет, потому что доктор Кайн смотрел на него с изумлением.
– Сукин сын! – повторил Док на этот раз громко и внятно.
То, что случилось потом, навсегда осталось в памяти Тайл мутным пятном. Она так и не сумела точно восстановить последовательность событий, но каждый раз, когда она о них вспоминала, ей безумно хотелось соуса чили.
6
Фургон ФБР, стоящий на асфальтовой площадке между бензоколонками и шоссе, был доверху напичкан различными современными приспособлениями для подслушивания, слежения и связи. Это был мобильный командный пункт, который направили в Роджо-Файр. Он прибыл через несколько минут после вертолета Кэллоуэя, доставившего его из Форт-Уэрта.
Вблизи городка не было взлетно-посадочной полосы, которая смогла бы принять самолет крупнее тех, которые используются для опыления полей. Личный реактивный самолет Денди приземлился в соседнем городе, откуда миллионера чартерным вертолетом доставили в Роджо-Файр. Он сразу же ворвался в фургон и потребовал, чтобы ему немедленно сообщили, что происходит и какие меры собирается принять Кэллоуэй.
Денди всем надоел и жутко мешал – глаза всех присутствующих были прикованы к телевизионному монитору, который передавал картинки с камеры, установленной снаружи. Они видели, как Кайн вошел в магазин, как он некоторое время стоял спиной к двери, а потом скрылся из вида.
– А что, если не сработает? – спросил Денди. – Что тогда?
– «Что тогда» будет зависеть от результата.
– Вы хотите сказать, что не имеете запасного плана? Что у вас здесь за контора, Кэллоуэй?!
Кэллоуэй резко повернулся. Все в фургоне замерли, гадая, кто взорвется первым, Денди или Кэллоуэй. Странно, но обстановку разрядило заявление шерифа Марти Монтеза.
– Я могу прекратить все споры, – сказал он, – и прямо сейчас заявить, что ваш план не сработает.
Кэллоуэй пригласил местного шерифа присоединиться к высокопоставленной команде из вежливости. Теперь оказалось, что у него будет еще одним непрошеным советчиком больше.
– Док не дурак, – продолжил Монтез. – Вы нарываетесь на неприятности, послав туда этого недоумка.
– Благодарю вас, шериф, – сердито сказал Кэллоуэй.
Тут, как будто предсказание Монтеза оказалось пророческим, они услышали пистолетные выстрелы. Два выстрела раздались практически одновременно, еще несколько – минутой позже. Первые два выстрела заставили всех застыть на месте. После следующих все засуетились и заговорили одновременно.
– Блин! – проревел Денди.
Камера ничего им не показывала. Кэллоуэй схватил наушники, чтобы слышать переговоры между людьми, расставленными на улице перед магазином.
– Кто стрелял? – кричал Денди. – Что случилось, Кэллоуэй? Вы сказали, что моя дочь не будет подвергаться опасности!
Кэллоуэй крикнул через плечо:
– Садитесь и молчите, мистер Денди, или я вас выставлю отсюда силой!
– Если ты все просрал, я тебя силой выставлю с этой планеты!
Лицо Кэллоуэя побелело от ярости.
– Осторожно, сэр. Вы угрожаете федеральному служащему.
Ему необходимо было немедленно знать, кто стрелял в магазине и был ли кто-то ранен или убит. Пока он это выяснял, ему вовсе не требовалось присутствие Денди с его угрозами, и он настойчиво попросил миллионера удалиться.
– Черта с два я отсюда уйду! – рявкнул Денди.
Кэллоуэй оставил разбушевавшегося папашу своим подчиненным, а сам повернулся к приборной консоли и потребовал информации от агентов, находящихся снаружи.
Тайл с изумлением смотрела, как доктор Скотт Кайн выхватил пистолет из кобуры, прикрепленной к лодыжке, наставил его на Ронни и заорал:
– ФБР! Брось оружие!
Сабра завизжала.
Тайл вскочила на ноги и бросилась к Кайну:
– Пожалуйста, не надо! Не стреляйте! – Она боялась, что Ронни Дэвидсона застрелят прямо у нее на глазах.
– Так вы не врач?! – закричал взбешенный юноша.
– Бросай оружие, Дэвидсон! Немедленно!
– Черт бы их всех побрал, столько времени зря потеряли! – От злости вены на шее Дока вздулись. Если бы в руках агента не было пистолета, он, наверное, вцепился бы ему в горло. – Мы с таким нетерпением ждали доктора, а вместо доктора получили этого козла! Какому придурку это пришло в голову? Девушка в беде, она может умереть! Разве никто из вас, федеральных ублюдков, этого не понял?
– Ронни, сделай, как он говорит! – взмолилась Тайл. – Сдайся. Пожалуйста.
– Нет, Ронни, не надо, – проговорила Сабра сквозь рыдания. – Там, у магазина, отец.
– Почему бы вам обоим не опустить пистолеты? – Док уже взял себя в руки и старался говорить спокойно. – Иначе кто-нибудь пострадает. Мы же можем вести себя разумно, верно?
– Нет! – Ронни с решительным видом еще крепче сжал пистолет, – Мистер Денди заставит меня арестовать. Я никогда снова не увижу Сабру.
– Он прав, – подтвердила девушка.
– А может, и нет, – возразил Док. – Может…
– Считаю до трех! Не бросишь оружие – стреляю! – заорал Кайн. Голос у него срывался, он тоже явно находился на грани срыва.
– Зачем вы это сделали? – крикнул Ронни.
– Раз!
– Зачем вы нас обманули? Моя девушка страдает, ей нужен врач. Зачем вы так поступили?
Тайл не нравилось, с каким напряжением Ронни держит указательный палец на курке.
– Два!
– Я сказал – нет! Я не отдам ее мистеру Денди!
В тот момент, когда Кайн сказал «три», Тайл схватила банку с соусом чили с ближайшей полки и ударила его этой банкой по голове. Кайн упал, как мешок с цементом, но все-таки успел выстрелить. Пуля пролетела мимо цели – то есть груди Ронни, – не задев никого, хотя и прошла совсем рядом с Доком, прежде чем завязнуть в прилавке.
Ронни рефлекторно тоже выстрелил. Единственный вред, который нанесла его пуля, был отбитый кусок штукатурки с противоположной стены.
Донна завизжала, грохнулась на пол и закрыла голову руками.
В образовавшейся суматохе мексиканцы кинулись вперед, едва не затоптав второпях Глэдис и Верна. Тайл сообразила, что они хотят завладеть пистолетом агента, и отпихнула его ногой под холодильник, откуда его нельзя было достать.
– Назад! Назад! – крикнул Ронни.
Он выстрелил для устрашения, целясь поверх их голов. Пуля попала в решетку кондиционера, но мексиканцы остановились. Они стояли неподвижно, ожидая, что произойдет дальше, – кто первый двинется или заговорит.
Первым оказался Док.
– Делайте, что вам велят, – сказал он, обращаясь к мексиканцам. – Если вы рванете через ту дверь, то, вполне вероятно, получите полный живот пуль.
Но они не понимали его и видели только, что Док настаивает, чтобы они остались на своем месте. В ответ они быстро заговорили по-испански. Тайл разобрала только несколько раз повторенное слово merde. Легко можно было догадаться, что оно означает, и представить себе остальное. Тем не менее оба послушались Дока и вернулись на прежнюю позицию, что-то бормоча и бросая на всех злобные взгляды. Ронни держал их под прицелом.
От Донны шума было куда больше, чем от Сабры, которая сжала зубы, когда началась очередная схватка. Док приказал кассирше немедленно прекратить визжать.
– Я не доживу до утра! – причитала она.
– Если нам будет так же везти, – сказала Глэдис, – то, скорее всего, доживете. А теперь заткнитесь.
Донна замолчала мгновенно, будто ей в рот сунули кляп.
Тайл вернулась на свое место около Сабры и взяла ее за руку, помогая перетерпеть схватку.
– Держись, солнышко.
– Я знала… – Сабра замолчала, тяжело дыша. – Я знала, что отец не оставит нас в покое. Что он нас выследит.
– Не думай о нем сейчас.
– Как она? – спросил Док, подходя к ним.
Тайл взглянула на него и увидела, что он зажимает рукой левое плечо. Сквозь пальцы сочилась кровь.
– Вы ранены! – ахнула Тайл. Он покачал головой.
– Пуля только слегка меня царапнула. Немного жжет, и все.
Через дырку в рукаве Док прижал к ране ватный тампон, затем взял еще один и попросил Тайл найти клейкую ленту. Он придерживал тампон, пока Тайл закрепляла его скотчем.
– Спасибо.
– Не стоит благодарности.
До последнего момента никто не обращал внимания на валяющегося без сознания агента.
Подошел Ронни, переложил пистолет из одной руки в другую и вытер ладонь о джинсы и показал подбородком на Кайна:
– Что будем делать с ним? Боюсь, я получу за него еще несколько лет тюрьмы.
Док пожал плечами:
– Мой тебе совет. Позволь мне вытащить его наружу, чтобы его соратники в этом проклятом автобусе знали, что он жив. Если они решат, что он убит или ранен, то могут сделать что-нибудь… неприятное.
Ронни с опаской посмотрел в сторону улицы и закусил нижнюю губу, обдумывая предложение.
– Нет, – сказал он наконец и взглянул на Глэдис и Верна, которые, казалось, совсем недурно проводили время. – Найдите хорошую клейкую ленту. Здесь наверняка есть. И свяжите ему руки и ноги.
– Если ты это сделаешь, сынок, ты только выроешь себе яму еще глубже, – мягко предупредил Док.
– Глубже и так уже некуда.
Выражение лица Ронни было печальным, как будто он только сейчас полностью осознал, в какое ужасное положение себя поставил. Их побег, который поначалу казался романтическим приключением, превратился в катастрофу с участием ФБР и перестрелкой. Он совершил несколько преступлений, попал в большую беду и был достаточно умен, чтобы это понять.
Вблизи городка не было взлетно-посадочной полосы, которая смогла бы принять самолет крупнее тех, которые используются для опыления полей. Личный реактивный самолет Денди приземлился в соседнем городе, откуда миллионера чартерным вертолетом доставили в Роджо-Файр. Он сразу же ворвался в фургон и потребовал, чтобы ему немедленно сообщили, что происходит и какие меры собирается принять Кэллоуэй.
Денди всем надоел и жутко мешал – глаза всех присутствующих были прикованы к телевизионному монитору, который передавал картинки с камеры, установленной снаружи. Они видели, как Кайн вошел в магазин, как он некоторое время стоял спиной к двери, а потом скрылся из вида.
– А что, если не сработает? – спросил Денди. – Что тогда?
– «Что тогда» будет зависеть от результата.
– Вы хотите сказать, что не имеете запасного плана? Что у вас здесь за контора, Кэллоуэй?!
Кэллоуэй резко повернулся. Все в фургоне замерли, гадая, кто взорвется первым, Денди или Кэллоуэй. Странно, но обстановку разрядило заявление шерифа Марти Монтеза.
– Я могу прекратить все споры, – сказал он, – и прямо сейчас заявить, что ваш план не сработает.
Кэллоуэй пригласил местного шерифа присоединиться к высокопоставленной команде из вежливости. Теперь оказалось, что у него будет еще одним непрошеным советчиком больше.
– Док не дурак, – продолжил Монтез. – Вы нарываетесь на неприятности, послав туда этого недоумка.
– Благодарю вас, шериф, – сердито сказал Кэллоуэй.
Тут, как будто предсказание Монтеза оказалось пророческим, они услышали пистолетные выстрелы. Два выстрела раздались практически одновременно, еще несколько – минутой позже. Первые два выстрела заставили всех застыть на месте. После следующих все засуетились и заговорили одновременно.
– Блин! – проревел Денди.
Камера ничего им не показывала. Кэллоуэй схватил наушники, чтобы слышать переговоры между людьми, расставленными на улице перед магазином.
– Кто стрелял? – кричал Денди. – Что случилось, Кэллоуэй? Вы сказали, что моя дочь не будет подвергаться опасности!
Кэллоуэй крикнул через плечо:
– Садитесь и молчите, мистер Денди, или я вас выставлю отсюда силой!
– Если ты все просрал, я тебя силой выставлю с этой планеты!
Лицо Кэллоуэя побелело от ярости.
– Осторожно, сэр. Вы угрожаете федеральному служащему.
Ему необходимо было немедленно знать, кто стрелял в магазине и был ли кто-то ранен или убит. Пока он это выяснял, ему вовсе не требовалось присутствие Денди с его угрозами, и он настойчиво попросил миллионера удалиться.
– Черта с два я отсюда уйду! – рявкнул Денди.
Кэллоуэй оставил разбушевавшегося папашу своим подчиненным, а сам повернулся к приборной консоли и потребовал информации от агентов, находящихся снаружи.
Тайл с изумлением смотрела, как доктор Скотт Кайн выхватил пистолет из кобуры, прикрепленной к лодыжке, наставил его на Ронни и заорал:
– ФБР! Брось оружие!
Сабра завизжала.
Тайл вскочила на ноги и бросилась к Кайну:
– Пожалуйста, не надо! Не стреляйте! – Она боялась, что Ронни Дэвидсона застрелят прямо у нее на глазах.
– Так вы не врач?! – закричал взбешенный юноша.
– Бросай оружие, Дэвидсон! Немедленно!
– Черт бы их всех побрал, столько времени зря потеряли! – От злости вены на шее Дока вздулись. Если бы в руках агента не было пистолета, он, наверное, вцепился бы ему в горло. – Мы с таким нетерпением ждали доктора, а вместо доктора получили этого козла! Какому придурку это пришло в голову? Девушка в беде, она может умереть! Разве никто из вас, федеральных ублюдков, этого не понял?
– Ронни, сделай, как он говорит! – взмолилась Тайл. – Сдайся. Пожалуйста.
– Нет, Ронни, не надо, – проговорила Сабра сквозь рыдания. – Там, у магазина, отец.
– Почему бы вам обоим не опустить пистолеты? – Док уже взял себя в руки и старался говорить спокойно. – Иначе кто-нибудь пострадает. Мы же можем вести себя разумно, верно?
– Нет! – Ронни с решительным видом еще крепче сжал пистолет, – Мистер Денди заставит меня арестовать. Я никогда снова не увижу Сабру.
– Он прав, – подтвердила девушка.
– А может, и нет, – возразил Док. – Может…
– Считаю до трех! Не бросишь оружие – стреляю! – заорал Кайн. Голос у него срывался, он тоже явно находился на грани срыва.
– Зачем вы это сделали? – крикнул Ронни.
– Раз!
– Зачем вы нас обманули? Моя девушка страдает, ей нужен врач. Зачем вы так поступили?
Тайл не нравилось, с каким напряжением Ронни держит указательный палец на курке.
– Два!
– Я сказал – нет! Я не отдам ее мистеру Денди!
В тот момент, когда Кайн сказал «три», Тайл схватила банку с соусом чили с ближайшей полки и ударила его этой банкой по голове. Кайн упал, как мешок с цементом, но все-таки успел выстрелить. Пуля пролетела мимо цели – то есть груди Ронни, – не задев никого, хотя и прошла совсем рядом с Доком, прежде чем завязнуть в прилавке.
Ронни рефлекторно тоже выстрелил. Единственный вред, который нанесла его пуля, был отбитый кусок штукатурки с противоположной стены.
Донна завизжала, грохнулась на пол и закрыла голову руками.
В образовавшейся суматохе мексиканцы кинулись вперед, едва не затоптав второпях Глэдис и Верна. Тайл сообразила, что они хотят завладеть пистолетом агента, и отпихнула его ногой под холодильник, откуда его нельзя было достать.
– Назад! Назад! – крикнул Ронни.
Он выстрелил для устрашения, целясь поверх их голов. Пуля попала в решетку кондиционера, но мексиканцы остановились. Они стояли неподвижно, ожидая, что произойдет дальше, – кто первый двинется или заговорит.
Первым оказался Док.
– Делайте, что вам велят, – сказал он, обращаясь к мексиканцам. – Если вы рванете через ту дверь, то, вполне вероятно, получите полный живот пуль.
Но они не понимали его и видели только, что Док настаивает, чтобы они остались на своем месте. В ответ они быстро заговорили по-испански. Тайл разобрала только несколько раз повторенное слово merde. Легко можно было догадаться, что оно означает, и представить себе остальное. Тем не менее оба послушались Дока и вернулись на прежнюю позицию, что-то бормоча и бросая на всех злобные взгляды. Ронни держал их под прицелом.
От Донны шума было куда больше, чем от Сабры, которая сжала зубы, когда началась очередная схватка. Док приказал кассирше немедленно прекратить визжать.
– Я не доживу до утра! – причитала она.
– Если нам будет так же везти, – сказала Глэдис, – то, скорее всего, доживете. А теперь заткнитесь.
Донна замолчала мгновенно, будто ей в рот сунули кляп.
Тайл вернулась на свое место около Сабры и взяла ее за руку, помогая перетерпеть схватку.
– Держись, солнышко.
– Я знала… – Сабра замолчала, тяжело дыша. – Я знала, что отец не оставит нас в покое. Что он нас выследит.
– Не думай о нем сейчас.
– Как она? – спросил Док, подходя к ним.
Тайл взглянула на него и увидела, что он зажимает рукой левое плечо. Сквозь пальцы сочилась кровь.
– Вы ранены! – ахнула Тайл. Он покачал головой.
– Пуля только слегка меня царапнула. Немного жжет, и все.
Через дырку в рукаве Док прижал к ране ватный тампон, затем взял еще один и попросил Тайл найти клейкую ленту. Он придерживал тампон, пока Тайл закрепляла его скотчем.
– Спасибо.
– Не стоит благодарности.
До последнего момента никто не обращал внимания на валяющегося без сознания агента.
Подошел Ронни, переложил пистолет из одной руки в другую и вытер ладонь о джинсы и показал подбородком на Кайна:
– Что будем делать с ним? Боюсь, я получу за него еще несколько лет тюрьмы.
Док пожал плечами:
– Мой тебе совет. Позволь мне вытащить его наружу, чтобы его соратники в этом проклятом автобусе знали, что он жив. Если они решат, что он убит или ранен, то могут сделать что-нибудь… неприятное.
Ронни с опаской посмотрел в сторону улицы и закусил нижнюю губу, обдумывая предложение.
– Нет, – сказал он наконец и взглянул на Глэдис и Верна, которые, казалось, совсем недурно проводили время. – Найдите хорошую клейкую ленту. Здесь наверняка есть. И свяжите ему руки и ноги.
– Если ты это сделаешь, сынок, ты только выроешь себе яму еще глубже, – мягко предупредил Док.
– Глубже и так уже некуда.
Выражение лица Ронни было печальным, как будто он только сейчас полностью осознал, в какое ужасное положение себя поставил. Их побег, который поначалу казался романтическим приключением, превратился в катастрофу с участием ФБР и перестрелкой. Он совершил несколько преступлений, попал в большую беду и был достаточно умен, чтобы это понять.