Браун Вирджиния. Дороже всех сокровищ

   Гриффин с разочарованным видом посмотрел на орудие труда и сказал недовольным тоном:
   — С таким же успехом ты мог бы это предложить и на пике Хембрилло. Стоило ли тогда вообще переться сюда, если мы даже не уверены, есть ли здесь золото?
   — Золото здесь есть, — заявила вдруг Жоли. — Я помню эти места.
   — Что значит «помню»? — удивленно спросил Джордан. Жоли вскинула голову, взметнув черную как ночь гриву волос:
   — Я, кажется, уже рассказывала вам, что когда-то, очень давно, была здесь с Викторио. Золото здесь.
   — А не в другой пещере? — высказал предположение Джордан.
   — 'Аи, — кивнула Жоли. — Дайте мне подумать пару минут, и я, может быть, вспомню, где вход в пещеру.
   — Мне это нравится! — возбужденно воскликнул Гриффин.
   — Неудивительно, — фыркнул Эймос. — Тебе, приятель, я смотрю, нравится все, что не требует больших усилий!
   — Не болтай ерунды, Эймос! Я, кажется, делю с вами все тяготы похода — и ни разу не пикнул!
   — Прекратите препираться! — прикрикнул Джордан. — Дайте Жоли подумать! Даст Бог, и вспомнит…
   На то, чтобы вспомнить, Жоли потребовалось полдня. Она долго петляла по извилистым горным склонам, пока наконец не остановилась перед внушительных размеров кучей из камней, веток и земли, созданной явно человеческими руками.
   — Вот здесь, — уверенно заявила девушка, обращаясь к Джордану. — Я точно помню это место. Эта куча закрывает вход в пещеру.
   — Э-ге-ге. — Джордан сдвинул шляпу на затылок и вытер пот со лба тыльной стороной ладони. — Потребуется не один час, чтобы разгрести все это дерьмо! Может быть, подождем до завтра? — предложил он. — Как ты на это смотришь, Эймос?
   — Ты прав, — согласно кивнул негр. — На сегодня нам хватит приключений. Мы почти у цели, так что часом раньше, часом позже — так ли уж велика разница?
   — Ну уж нет, ребята! — в нетерпении воскликнул Гриф-фин. — Или вы забыли, что случилось в прошлый раз? Тогда из-за этого чертова землетрясения нам пришлось удирать почти что без штанов — слава Богу, что я хотя бы додумался прихватить с собой один слиток золота. А войди мы тогда в ту пещеру несколькими часами раньше — сейчас бы уже в золоте купались!
   — Что ж, приятель, — развел руками Эймос, — тебя, кажется, никто не держит! Валяй, коли есть охота.
   Еще не успели все остальные всадники спешиться, а Гриффин уже вовсю орудовал киркой и лопатой, расчищая завал.
   Закатное солнце уже отбрасывало на землю длинные причудливые тени, а Гриффин с прежним энтузиазмом махал киркой. Лишь когда тьма сгустилась настолько, что ничего нельзя было увидеть перед собственным носом, парень бросил работу.
   — Притомился? — участливо спросила Жоли, когда Гриффин растянулся на земле у большого камня.
   — По крайней мере я в отличие от некоторых хотя бы пытаюсь что-то делать! — запальчиво ответил он и стад жадно пить воду из фляжки.
   — Мы ценим это, приятель! — усмехнулся негр, прихлебывая виски из своей бутылки. — Не так ли, Джордан?
   — Еще бы! — откликнулся тот. — Мы ценим это так сильно, Гриффин, что будем рады, если завтра с рассветом ты продолжишь работу!
   — Идите вы к черту! — выругался Гриффин. Негр и Джордан рассмеялись в ответ, а Гриффин в знак протеста повернулся к ним спиной.
   — Оставьте его в покое! — заступилась за него Жоли. — По крайней мере он не бездельничал!
   Наутро, однако, Эймос и Джордан вынуждены были признать, что зря насмехались над Гриффином, — благодаря ему им самим не пришлось долго трудиться. Когда первые лучи позолотили вершины гор, они уже разрыли вход в достаточно широкий тоннель.
   — Фонари у тебя? — обратился Джордан к Гриффину. — Раздай их всем.
   Гриффин бросился исполнять приказ, и вскоре четверка друзей двинулась по тоннелю в глубь пещеры.
   — Рюкзаки, я надеюсь, захватили? — спросил Эймос. — Нужно же куда-то складывать наше будущее богатство!
   — Будем таскать золото целыми рюкзаками? — откликнулся Джордан. — Неплохо для начала!
   Шутка Джордана вызвала дружный смех.
   — Смотрите! — негромко воскликнула Жоли. — Ступеньки! — Она посветила своим фонарем, чтобы другим было лучше видно.
   — И впрямь ступеньки! — радостно отозвался Эймос. — Держись, ребята, — мы почти у цели! За мной, вперед!
   Спуск вниз по ступенькам показался бесконечным. Гриффин зачем-то исправно считал их. На тысяча триста пятьдесят четвертой он сбился. Как оказалось потом, это было почти в самом начале пути.
   Гриффин облегченно вздохнул, когда ступил, как ему показалось, на последнюю ступеньку, но она вдруг стала уходить у него из-под ног.
   — Это еще что за черт! — испуганно вскрикнул он и отскочил.
   — Ловушка, приятель! — усмехнулся Эймос. — Благодари богов, что веревка, на которой здесь все держалось, давно сгнила. Иначе быть тебе, брат, покойником.
   Эймос посветил фонарем, и Гриффин увидел лук с натянутой стрелой. К луку был привязан обрывок веревки, связывавшей, очевидно, когда-то его со ступенькой. Если бы механизм сработал, стрела бы пронзила непрошеного гостя.
   — Вот это да! — воскликнул Гриффин и присвистнул. — Надеюсь, больше подобных сюрпризов здесь нет?
   — Не поручусь за это, братишка! — снова усмехнулся негр.
   — Ну, ты меня утешил, старик! — проворчал Гриффин. — Эй, черт побери, что это еще за звук?
   Джордан, шедший впереди, высоко поднял свой фонарь, и взорам путников открылся довольно внушительных размеров подземный зал, внизу которого протекал быстрый ручей.
   — Черт побери! — воскликнул Джордан, дотрагиваясь до воды. — Кипяток! А как воняет серой!
   Жоли внимательно огляделась вокруг, а потом сказала:
   — Насколько я помню, нужно пойти вдоль потока.
   И все четверо двинулись вперед. Они переходили из одного подземного зала в другой. Где-то потолки были высокими, словно в готическом соборе, где-то, напротив, такими низкими, что приходилось ползти на четвереньках, а то и на животе. Сколько времени прошло с тех пор, как путники вошли в пещеру, никто из них не знал, но чувствовалось, что все уже порядком устали.
   — Ну и где ваше золото? — недовольным тоном проворчал Гриффин, но тут его оборвал восторженный возглас Эймоса:
   — Эй, ребята, посмотрите сюда!
   Повернув головы в том направлении, куда указывал негр, путники увидели просторный зал, а в нем несколько штабелей золотых и серебряных слитков, слабо поблескивающих в тусклом свете фонарей.
   — Золото, серебро… а это, кажется, медь… — раздался восхищенный голос Джордана.
   — Ни черта себе! — Гриффин ринулся было к золоту, но дядя схватил его за руку:
   — Осторожно! Не дергайся! А вдруг здесь еще какой-нибудь лук привязан?
   Гриффин замер на месте, глядя широко раскрытыми глазами на груды сокровищ, которые были в нескольких шагах от него.
   Оглядевшись внимательно вокруг, путники не обнаружили ничего опасного для себя. Однако решено было двигаться дальше, в глубь пещеры, а золото захватить на обратном пути, чтобы зря не таскать на себе тяжелые рюкзаки.
   — Неизвестно, на сколько миль еще тянутся эти пещеры, — резонно сказал Джордан.
   — Ты думаешь, что они тянутся до самого пика Хембрилло? — спросил его Гриффин.
   — Такое вполне возможно, — авторитетно заявил Эймос. — Идем вперед, ребята, не вижу смысла задерживаться.
   — Еще неизвестно, кто из нас слишком нетерпелив, — съехидничал Гриффин, и все четверо снова продолжили свой путь. Несмотря на ощутимый холод, царивший в безмолвных подземных дворцах, от быстрой ходьбы и от возбуждения путники были все в поту. Два фонаря из четырех они предусмотрительно погасили, чтобы не расходовать фитили понапрасну. От двух горевших фонарей света было ровно столько, чтобы не сломать ногу в темноте.
   В одном из залов, пожалуй, самом большом, путники обнаружили на стенах гигантских размеров изображения. Часть из них была нарисована, а часть высечена в камне. Гриффин увидел камень размером с наковальню и решил немного отдохнуть. Однако только присев на него, он вдруг тут же вскочил с испуганным криком.
   — В чем дело, приятель? — встревожен но спросил Джордан, глядя на побледневшее лицо племянника. Взмокшие волосы Гриффина прилипли ко лбу, но самому ему казалось, что они стоят дыбом.
   — Камень… зашевелился… — испуганно проговорил он.
   — Что ж в этом странного? — фыркнул Эймос. — Почему, собственно, он не мог пошевелиться? Он же не приклеен к месту!
   — Нет, но он очень большой, а я не такой тяжелый… — недоумевая, ответил Гриффин.
   Камень, на который присел Гриффин, как выяснилось позже, прикрывал собой вход в шахту, уходившую вниз под острым углом. Путники устремились туда. Спустившись вниз примерно на сто двадцать пять футов, они оказались на подземной террасе. Опустившись еще ниже, четверка попала в зал, такой огромный, что по нему вполне прошел бы товарный поезд. Здесь тоже протекал бурный ручей. Пройдя по его берегу, путники, устав, остановились и прислушались. Кроме шума бегущей воды, никаких других звуков не было. И тут вдруг раздался испуганный крик Жоли. Мужчины разом повернулись к ней. В тусклом свете фонаря, высоко поднятого над головой, с трудом можно было различить человеческий скелет.
   — Не бойся, девочка, он тебя не тронет, — поспешил успокоить Жоли Эймос.
   Пустые глазницы скелета, казалось, смотрели на них невидящим взглядом. На побелевшем от времени черепе еще сохранялись остатки рыжих волос.
   — Я н-не помню, чтобы он раньше был здесь, — запинаясь, произнесла Жоли.
   — Стало быть, его и не было, иначе бы ты запомнила, — глухим голосом проговорил Джордан и подошел к скелету вплотную. — Привет, дружише!
   Скелет был привязан за руки полуистлевшей веревкой к балке над головой. Судя по позе, смерть свою неведомый узник пещеры встретил на коленях. Джордан поднял повыше фонарь, и его свет выхватил из темноты множество таких же скелетов.
   — Целая армия! — мрачно пошутил Джордан. — Интересно, что охраняют эти мертвецы? Нутром чую, сокровище где-то рядом!
   Предчувствие Джордана не обмануло. В соседнем зале путники обнаружили сундуки, стоявшие почему-то открытыми, полные подгнивших бумажных денег; старинные испанские кинжалы, пистолеты, седла, украшения и монеты — золотые и серебряные — в таком количестве, что не хватило бы и семидесяти мулов, чтобы увезти их все.
   — Мы нашли его! — торжествующе воскликнул Эймос, зачерпнув своими ручищами монеты и подбросив их в воздух. — Черт побери, ребята, мы нашли это!
   — Невероятно! — повторял Гриффин, перебегая от сундуков с банкнотами к кинжалам, от седел к пистолетам. — Ты только посмотри, Жоли! Мы нашли это!
   Гриффин посмотрел на девушку — и замер, заметив ее тревожный взгляд. Жоли молча стояла у входа, словно боялась войти в зал. Да, они нашли сокровище благодаря ей, и она должна быть счастлива и горда тем, что привела их к цели… А вместо этого…
   — В чем дело? — тихо спросил Джордан, подойдя ближе. — Похоже, ты вовсе не рада!
   — Не знаю, Жордан. А ты рад? — спросила, в свою очередь, Жоли и пристально посмотрела на Джордана.
   — Да вроде бы рад, — не совсем уверенно пожал он плечами и покосился туда, где Эймос и Гриффин торопливо перебирали сокровища. «Словно дети малые!» — хотелось ему сказать, но Жоли не поняла бы это сравнение.
   — Жордан?! — тихо позвала она.
   — В чем дело, Жоли? — Джордан обернулся и посмотрел в полные тревоги девичьи глаза.
   — Не знаю, но что-то не так. Я это чувствую, — с тревогой в голосе произнесла Жоли. В ее взгляде, в выражении лица было что-то, от чего Джордану стало не по себе.
   — Да в чем дело? — грубовато спросил он, пытаясь таким образом не выдать своего страха.
   — Я чувствую, что мы снова прогневали богов, — с суеверным ужасом на лице произнесла Жоли.
   Джордан облегченно вздохнул — он мало верил в подобные глупости.
   — Жоли, неужели ты и впрямь веришь во всю это чертовщину?! Все эти россказни придумывают ваши шаманы, чтобы дурачить легковерный народ и таким образом держать его в покорности и повиновении. Глупышка, смотри на вещи трез…
   Джордан не успел договорить, как вдруг стены пещеры задрожали, а с потолка посыпались мелкие камешки и пыль. Через мгновение пол подземного зала уже ходил ходуном, а с потолка сыпались камни покрупнее. Трое мужчин и девушка в страхе бросились бежать к выходу из пещеры, но огромный валун, свалившийся сверху, преградил им путь. Камень едва не придавил Жоли. Джордан в последний момент успел оттолкнуть ее в сторону. В этот же момент фонарь в его руке погас, и все вокруг погрузилось в кромешную тьму.

Глава 24

   Ледяной ужас сковал всех четверых. Прошла, может быть, минута, а может, вечность — никто из них не мог сказать точно. Казалось, время остановилось навсегда. Единственными звуками были эхо от падения валуна и ворчание бурлящего потока. Джордан готов был поклясться, что в этом эхе явственно слышался чей-то злорадный, сатанинский хохот. Нет, скорее всего это ему почудилось — нервы…
   Прошло еще сколько-то времени, и Джордан, постепенно придя в себя от потрясения, потянулся к фонарю и попытался снова «оживить» его. Поначалу фитиль лишь шипел, но наконец вспыхнул, слабо осветив пещеру.
   — Что ж, — усмехнулся Джордан, стараясь показать, что не впал в уныние, — должно быть, и впрямь духи! И что теперь нам делать?
   Гриффин разжат кулаки, и монеты посыпались на пол.
   — Что теперь? — уныло произнес он. — Ничего. Здесь нет другого выхода, Джордан!
   — Должен быть, — откликнулся откуда-то из темноты негр. — Все пещеры, что мы проходили, были сквозными, почему эта должна быть исключением?
   — Эймос прав, — согласилась Жоли.
   — Послушайте, ребята, камень, конечно, большой, но не такой, чтобы мы общими усилиями не смогли его отодвинуть — хотя бы настолько, чтобы можно было протиснуться. Давайте попробуем сделать это, — предложил Джордан.
   Жоли попыталась было возразить, но никто ее не слушал. Камень был хотя и не очень велик, но тяжел, и мужчины, сколько ни старались, не смогли сдвинуть его с места.
   Присев на старый сундук, Жоли наблюдала за их усилиями, нервно кусая ногти. Те, ругаясь на чем свет стоит, снова и снова возобновляли свои попытки освободиться из каменного плена. Жоли предлагала им поискать другой выход, но ни Джордан, ни Гриффин, ни Эймос не слышали ее. Тогда, обхватав колени руками, она стала вглядываться в темноту в надежде найти хоть какой-нибудь намек на другой выход. Сначала ей трудно было что-либо разобрать в причудливой игре теней от света коптившего фонаря, но понемногу глаза начали привыкать к полумраку, и вскоре Жоли показалось, что за источником, за острым выступом скалы, и впрямь виден какой-то просвет…
   Поднявшись, она пошла к нему по усыпанному сокровищами полу. Двигалась Жоли осторожно, почти на ощупь.
   Вдруг босой ногой она почувствовала, что коснулась какой-то веревки. Сердце Жоли ушло в пятки. А вдруг это сюрприз наподобие того, что ждал их при входе в пещеру?
   Однако прошло еще несколько минут, а ничего не происходило. Жоли, облегченно вздохнув, продолжила путь. Вот и подземный ручей. Надо перебраться через него на другой берег! Но как? Перешагнуть невозможно — ручей слишком широк. Перепрыгнуть? А если не рассчитаешь и оступишься? Одно неверное движение, и ты рискуешь сильно ошпариться или, хуже того, быть сваренной заживо. Но тут Жоли заприметила большой плоский камень, торчавший из воды как раз на самой середине потока. С берега вполне можно прыгнуть на него, а оттуда — на противоположный берег. Жоли так и сделала, а затем снова продолжила медленно и осторожно двигаться к своей цели. Дойдя до противоположной стены пещеры, она действительно обнаружила в ней пролом, а за ним — длинный коридор. Пройдя по нему, Жоли оказалась в другом зале, из которого тянулась целая сеть коридоров. Один из них наверняка должен вести наверх.
   Обратный путь показался Жоли не таким длинным. Джордан, Гриффин и Эймос отдыхали, сидя на полу.
   — Эй! — крикнула Жоли, приставив руки рупором ко рту. — Я нашла другой выход!
   Джордан оглянулся на нее. На его небритом подбородке висели капельки пота, блестевшие в свете фонаря словно бриллианты. Эймос сидел, обхватив одно колено рукой, и его широкое лицо тоже было в поту.
   — Откуда ты знаешь, что это выход? — спросил Гриффин, вставая. — Может быть, он ведет в тупик?
   — Я нашла большой зал, из которого в разные стороны отходит много коридоров.
   Эймос и Джордан явно заинтересовались услышанным и поспешно вскочили на ноги.
   — Не знаю, куда они ведут, — продолжала Жоли, — но в зале, по крайней мере сверху, пробивается sha — солнечный свет.
   Мужчины стали торопливо собирать в свои рюкзаки все, что могли унести. Гриффин, чей рюкзак остался по ту сторону перекрывшего путь камня, стянул с себя рубашку и начал сгребать в нее монеты и драгоценности, которые попадались ему под руку.
   — Идемте, — скомандовал наконец Джордан. — И знаете что? Неплохо было бы оставлять зарубки на стенах. Эймос, у тебя есть с собой нож?
   — Ты же знаешь, что он у меня всегда с собой! — ответил горделиво негр. — Иди вперед, о зарубках я позабочусь.
   Дойдя до ручья, Джордан остановился в нерешительности.
   — Осторожно, Жордан! Yaagudzilteele— камни скользкие, а вода — кипяток!
   — Не беспокойся обо мне, зеленоглазая! — Джордан прикинул на глаз расстояние до другого берега. — Я пожил на свете подольше, чем ты, и уж, наверное, смогу себя защитить!
   Джордан решил одним махом перескочить через бурлящий поток, но, поскользнувшись на камнях, едва не свалился в кипяток.
   Жоли успела в последний момент схватить его за ремни рюкзака и что было силы дернуть на себя. Однако Джордан все-таки зачерпнул ботинками кипятку.
   Выбравшись на берег, он сразу же сбросил их с ног, а за ними и носки. Ступни его были красными и уже начали покрываться волдырями.
   — Черт побери! — в сердцах произнес Джордан.
   — Ndiihпё? — участливо спросила Жоли.
   — Что? — переспросил Джордан.
   — Больно? — снова повторила Жоли и осторожно тронула Джордана за ногу.
   — Немного, — поморщился он в ответ, пряча виноватый взгляд. — Какого черта я тебя не послушался?
   — Все вы, мужчины, такие, — ласково пожурила его Жоли. — Ладно, теперь уж ничего не поделаешь… Идти хотя бы можешь?
   — Вроде бы могу, — ответил Джордан, встав на ноги. — Слава Богу, волдыри в основном на верхних частях стоп, а не на подошвах.
   Гриффин и Эймос, наученные неудачным опытом Джордана, благополучно перебрались через опасный поток и теперь деловито суетились рядом.
   — Ничего страшного, — бодрился Джордан. — Останавливаться я не собираюсь. Идемте.
   Вскоре все четверо были уже в том зале, о котором говорила Жоли. Сквозь пролом в высоком — никак не меньше двух сотен футов — потолке действительно пробивались солнечные лучи, заливая подземный зал мягким светом. Пылинки танцевали в солнечных лучах, поднимаясь кверху, словно кадильный дым.
   — Слава Богу, я уж было думал, что мне никогда не суждено увидеть солнечный свет! — радостно произнес Гриффин. — Не пора ли вылезать отсюда, ребята?
   — В чем дело, приятель? Ты решил, что тебе уже достаточно тех богатств, что ты нахватал?! — удивленно воскликнул Эймос.
   — Нет, просто пребывание здесь уже начало действовать мне на нервы. А выхода, — паренек огляделся вокруг, — я пока что-то не вижу!
   — Отсюда отходит много коридоров, — напомнила Жоли. — Но я не знаю, какой из них ведет наверх.
   — Эх ты! — Джордан почесал затылок. — Хочешь сказать, что нам еще придется долго плутать здесь, Жоли?
   — Ты что же, не доверяешь мне? — с вызовом спросила Жоли и уперла руки в бока. — В таком случае ищи выход сам!
   — Я этого не говорил, shitsine. Я хотел сказать… — попытался сгладить свою неловкость Джордан.
   — Не важно, что ты хотел сказать, — перебила его девушка. — Я тоже устала и хотела бы скорее выбраться отсюда. Хочешь оставаться здесь, искать еще какое-нибудь золото — твое право, я же хочу одного — снова дышать свежим воздухом, снова увидеть sha.
   — Я тоже, — поддержал ее Эймос, — не прочь бы снова увидать солнечный свет!
   — Пусть Жоли ведет нас, — вставил свое слово Гриффин. — До сих пор ей это, кажется, неплохо удавалось!
   Жоли снова возглавила группу, чувствуя себя при этом самим падре Ла Рю — старым священником, о котором она в детстве слышала столько легенд. В свое время этот маленький человечек с длинной белой бородой привел ее предков туда, где они могли не только жить, не боясь никаких опасностей, но и процветать. Вспомнила она и другого священника — старичка миссионера, который часто наведывался в их деревню. Он не раз говорил ее ровесникам — тогда еще детям, — что когда-нибудь им предстоит взять на себя ответственность за других людей, что нужно готовить себя к этому… Разумеется — Жоли понимала это и тогда, — не все в речах старика было искренним — он все-таки работал на белых, внушал индейцам почтение и покорность к белым властям. Но кое-какие жизненные уроки из его речей Жоли все-таки извлекла. И вот теперь впервые по-настоящему почувствовала ответственность за других людей.
   Жоли вела мужчин по бесконечным лабиринтам коридоров, стены которых от старости и сырости были покрыты толстым слоем мха. С каждым шагом, с каждой минутой она все более укреплялась в мысли о том, что предприятие, затеянное Джорданом и Эймосом, с самого начала не сулило ничего хорошего. Горы Сан-Андрес были dzildighine— священными горами Уссена. А кто сказал, что Уссен и бог бледнолицых не один и тот же бог?
   Жоли вспомнила, как Даклуджи, сын вождя Хью, однажды говорил, что боги гневаются, когда на их земле роют шахты. Они трясут своими могучими плечами, и тогда земля проглатывает целые города, а реки меняют свои русла.
   Даклуджи имел в виду niigudiyeena— землетрясение, — случившееся три года назад, в 1880 году. Даже Нана, преемник Викторио, считал неуемную жажду белых к золоту богохульством.
   Жоли вспомнились слова Нана, услышанные ею не так давно. Нана разговаривал с белым человеком из агентства по делам индейцев и сказал ему: «Бледнолицые слишком охочи до золота. Эта жадность не знает границ. Ради золота они готовы солгать, украсть, убить, умереть. Если бы они умели смотреть на вещи трезво, то давно бы уже поняли, что золото не стоит того. Но они просто не думают об этом — как и о том, что своей неуемной жадностью гневят богов».
   Жоли даже слегка вздрогнула и поежилась, вспомнив слова Даклуджи и Нана. Теперь они казались ей страшным пророчеством…
   — Ты не замерзла, shitsine! — спросил Джордан. Жоли улыбнулась — ей нравилось, когда он называл ее так ласково, да еще на языке ее народа.
   — Dah, — ответила она. — Мне не холодно, Жордан, — я просто нервничаю. Я не хочу, чтобы из-за того, что мы потревожили золото, случилось что-нибудь плохое.
   — Что ж, сказал бы я снова, что это глупые суеверия, да теперь уж боюсь, — пробормотал Джордан, — вдруг еще какой-нибудь камень упадет или потолок обвалится!
   Жоли невольно рассмеялась, хотя ей было не до смеха.
   — Хорошо, Жордан, я, пожалуй, помолюсь, чтобы этого не произошло! Смотри — вон там, впереди! — видишь свет?
   В конце тоннеля действительно брезжил слабый луч. Он то исчезал, то появлялся вновь. Идти приходилось по колено в липкой грязи.
   — Что это еще за дрянь? — брезгливо морщился Гриффин. — Мало того что противная, так еще липкая, как клей, — я с трудом продираюсь сквозь нее!
   — Гуано, — коротко ответила Жоли. Пускаться в пространные объяснения она не стала, сейчас все ее внимание занимал слабый лучик света впереди.
   — Черт побери, — продолжал ворчать Гриффин, — от этой гадости у меня глаза слезятся и сопли бегут в три ручья! А ты как себя чувствуешь, Эймос?
   — Не лучше, — откликнулся негр. — Но наберись терпения, братишка, — осталось недолго.
   — Что такое гуано, Жоли? — не переставал задавать вопросы Гриффин.
   — Экскременты летучих мышей, — ответила девушка.
   — Черт подери! — ругнулся Гриффин, чувствуя, что его сейчас стошнит. — Что ж ты раньше-то не сказала, Жоли?
   Девушка обернулась и впервые за время знакомства прикрикнула на него:
   — Какая разница, Гриффин? Ты хочешь выбраться отсюда или нет? Я, например, хочу и сделала бы все ради этого, даже если бы пришлось плыть в море дерьма.
   Гриффин слегка опешил.
   — Извини, Жоли, ты, конечно, права, — пробормотал он. Жоли смягчилась и, дотронувшись до руки Гриффина, произнесла извиняющимся тоном:
   — Прости, пожалуйста, Гриффин, я сорвалась — сам понимаешь, нервы на пределе. Я не хотела тебе грубить.
   — Я понимаю, Жоли. У меня у самого нервы на пределе. Это ты меня извини. Идем!
   — Не хочу слишком обнадеживать вас, — произнес Джордан, — но я, кажется, вижу свет в конце тоннеля.
   — Отличный каламбур! — рассмеялся Гриффин, с трудом вытягивая ногу из липкой грязи. — Сейчас как раз тот редкий случай, когда эта фраза и в прямом, и в переносном смысле означает одно и то же!
   Высота тоннеля, по которому двигались трое мужчин и одна девушка, была разной. Кое-где приходилось идти сгорбившись, а то и вовсе ползти на четвереньках. Бедный Гриффин скрежетал зубами, пытаясь сдержать приступ рвоты. Приблизившись, друзья обнаружили, что свет падал в тоннель из пролома в потолке. Разочарованные, незадачливые золотоискатели присели отдохнуть.
   Гриффин выбрал место почище и сел, прислонившись к стене.