Браун Вирджиния. Мятежные сердца

   — Иди первая, — предложила Анжела, Эмили лишь слабо запротестовала. Обстоятельства вынудили их к общению на короткой ноге, поэтому мисс Линделл не думала слишком много об услугах горничной. Она помогла девушке расстегнуть платье и аккуратно повесила его на спинку кресла. Издав радостный возглас, Эмили в считанные секунды нырнула в ванну. Анжела рассмеялась:
   — Эмили, ты все больше удивляешь меня.
   Не знаю, удастся ли мне выносить тебя без упрека.
   Из-за ширмы донесся шумный всплеск:
   — Знаю. Удивительно, да? Меньше чем за неделю наши жизни круто изменились.
   Эта мысль смутила Анжелу, и ей потребовалась целая минута, чтобы прийти в себя и ответить:
   — Думаю, нам надо учиться и на своих ошибках, и на своих несчастьях.
   — Чему же эти самые несчастья могут научить нас? — осведомилась Эмили под аккомпанемент брызг. — О страхе я знаю все.
   Анжела улыбнулась:
   — Наверное, нам следует напрячь мозги и подумать о бегстве.
   — Бегство? — Эмили, кажется, разволновалась не на шутку. — Я не настолько храбра. А вы не боитесь последствий, если наш план провалится? Слышали, что вчера говорил Дилан о судьбе пленников, попытавшихся бежать и пойманных?
   — Да он просто пытался напугать нас, хотел, чтобы мы спрятались в своей каюте и дрожали бы, как кролики, — спокойно отреагировала мисс Линделл. — Не думаю, что капитан Сейбр сможет привязать к нашим телам пушечные ядра и выбросить нас за борт, как, по словам твоего Дилана, делают настоящие пираты.
   — Но вы уверены в этом?
   Вопрос горничной застал Анжелу врасплох. Нет, конечно, она не была уверена. Хотя иногда ей казалось, что пират ведет себя как истинный джентльмен, все же слишком уж чисто капитан Сейбр показывал себя не с лучшей стороны — жестоким, беспощадным флибустьером. Если порой девушке и приходило в голову, что он способен на хороший поступок, то мысль эта сразу же затмевалась воспоминаниями о жуткой судьбе капитана Турновера и его экипажа, безжалостно потопленных пушечными залпами.
   Мисс Линделл прошиб холодный пот. Это воспоминание пересиливало все остальные и мучило ее в часы бессонницы. Однако приходили и другие мысли: о руках и губах Сейбра, прижатых к ее. Хотя об этом думать было смешно и нелепо, девушка не могла их забыть и порой испытывала настоящие муки, размышляя об ответной реакции своего тела на грубые мужские ласки.
   — Нет, — сказала она. — Я вовсе не уверена в его реакции, но твердо знаю, что мы кузнецы своего счастья и наша судьба находится в наших же руках.
   — Насчет последнего я не совсем уверена, — послышался из-за ширмы голос Эмили. Затем раздался громкий всплеск — это девушка поднялась из воды и протянула руку за полотенцем, висящим на спинке стула. — Весьма сложно управлять своей судьбой, когда кто-то другой держит в своих руках твою жизнь.
   — Неужели Сейбр имеет над нами такую власть? В некоторой степени, конечно, да. Но если мы соберем все наши силы и мужество, то сможем преодолеть поставленные им преграды, — Анжела помолчала, а затем добавила: — Если мы будем предельно осторожны и вложим в это дело всю душу, уверена, мы сумеем перехитрить капитана Сейбра.
   Из-за ширмы показалась темная голова горничной. Мокрые волосы прилипли к плечам, а широко раскрытые глаза недоуменно смотрели на хозяйку.
   — Перехитрить его? Но как?
   Мисс Линделл встала и начала расстегивать платье.
   — Если мы будем до конца и по назначению использовать все вещи, предоставленные в наше распоряжение, то наш план, несомненно, удастся. Я обдумываю это уже в течение нескольких дней.
   Эмили нерешительно осведомилась:
   — Неужели вы хотите похитить лодку и убежать? Я не очень люблю море, вы же знаете…
   — Конечно, знаю, — Анжела сняла платье и бросила его на стул, затем, сев, начала стягивать чулки. — Рано или поздно мы близко подойдем к берегу, тогда-то и выработаем план. А пока мы еще далеко от земли, нам надо убедиться, что у нас все подготовлено к побегу.
   — Не понимаю, — надев розовый шелковый халат — дар Дилана, горничная вышла из-за китайской ширмы. Тонкая ткань прилипла к телу, подол оказался слишком длинным для пухленькой невысокой девушки и волочился по полотну, которое пират постелил под ванну, опасаясь за ковер. — Как же мы можем планировать побег, если даже не знаем, где находимся?
   — Мы, может, и не знаем, зато другие люди знают. — Мисс Линделл помолчала, давая горничной время обдумать ее слова, а сама аккуратно сняла чулки и положила их на платье. Подняв глаза, она встретилась взглядом с Эмили.
   — Команда? Мне, конечно, хочется надеяться, что они в курсе нашего маршрута, но это не поможет. Никто из них не скажет нам ни слова, я уверена.
   — Нет, просто так, конечно, не скажет. Но если мы добьемся доверия и привязанности одного из них… — Анжела специально сделала довольно значительную паузу и, шагнув за ширму, сняла оставшуюся одежду.
   Она налила в ванну побольше горячей воды, разбавила ее ароматической солью и уселась туда. Эмили проговорила:
   — Вы говорите о Дилане?
   Мисс Линделл откинулась назад и положила руки на борта ванны. Слегка повысив голос, чтобы быть услышанной из-за ширмы, она подтвердила:
   — Да, ведь ты нравишься Дилану. Я уверена, что он поможет нам, если мы убедим его, что наши жизни в опасности.
   Повисло гробовое молчание,
   — Этот молодой человек, похоже, влюблен в тебя.
   Горничная не ответила. Анжела попыталась вновь:
   — Конечно, мы будем вести себя очень и очень осторожно, чтобы никто не заподозрил его в помощи нам.
   — Вы хотите, чтобы я попросила его… — предположила Эмили, и ее хозяйка засмеялась:
   — Нет, не сейчас, а позднее, когда мы ближе подойдем к берегу.
   — Ему ведь будет грозить такая же опасность, что и нам, — сдавленным голосом проговорила горничная. — Мне что-то не хочется делать этого.
   — Конечно, пусть лучше тебя продадут какому-нибудь турецкому вельможе, и он поселит тебя на всю жизнь в свой гарем. Есть еще вариант — отправиться в рабство к одному из фермеров в колонию и, пока светит солнце, работать на плантации и собирать хлопок, — Анжела даже не старалась спрятать раздражение. — Ну, что случилось, Эмили? Неужели у тебя нет инстинкта самосохранения?
   — Да, — горничная всхлипнула. — Если вы так убеждены, что ваш план сработает, то почему бы вам самой не попробовать его с капитаном Сейбром?
   — Сейбр! — мисс Линделл уронила мочалку. — Он сразу же поймет, куда я клоню. Кроме того, ты нравишься Дилану, а капитан ненавидит меня.
   Эмили презрительно рассмеялась:
   — Не может быть! Я же видела, как он смотрит на вас. Да и вы смотрите на наго точно так же.
   — О, Господи, Эмили, опять эти твои дурацкие выдумки! — Анжела сердито потерла руку мочалкой. — Не думала, что ты до такого можешь додуматься.
   — Но вы-то смогли подумать только обо мне. У вас нет сострадания.
   Принимающая ванну девушка резко встала, отчего немалое количество воды выплеснулось на полотно на полу.
   — Я чувствовала сострадание к капитану Турноверу и его команде, такое же чувство вызываешь во мне ты. Неужели ты думаешь, что у меня вызовет жалость какой-то там пират, который, может, ограбил, изнасиловал и убил за один только год столько людей, что ты и представить себе не можешь! Эмили, подумай!
   В ответ послышалось приглушенное всхлипывание, и мисс Линделл, уныло усмехнувшись, закрыла глаза. Все шло не совсем так, как она задумала. Милая простушка Эмили, полная любви ко всему миру, не могла потребовать помощи от своего палача. Вздохнув, блондинка сказала:
   — Если такой поворот событий огорчает тебя, не думай об этом, дорогая. Мы придумаем что-нибудь другое.
   — Хорошо, — с облегчением выдохнула горничная. — Думаю, мне пора идти в свою, то есть в нашу каюту. Я оставила там щетку для волос, ведь мои кудри невозможно будет расчесать, когда они высохнут.
   — Я приду через несколько минут, — пообещала хозяйка, поднимая ногу и тщательно натирая ее мочалкой. — Я хочу еще немного побыть в ванне.
   Эмили подошла к двери и позвала Дилана. Через мгновение на лестнице послышались шаги. Прежде чем войти, мужчина постучал:
   — Мне надо кое-что сказать вам обеим, — заявил он, его голос звучал не очень-то радостно.
   — Что-то случилось? — спросила Анжела из-за ширмы, однако Дилан не захотел говорить с ней сейчас, предупредив, что отложит разговор.
   — Сейчас я отведу Эмили в вашу каюту, а вы пока заканчивайте мыться.
   — Если вы намереваетесь шепнуть ей что-то интересное, не скрывайте это от меня. Эмили все равно потом мне расскажет.
   — Не говорите глупостей. Ни ей, ни вам не понравится то, что я скажу. Пойдемте, мисс Эмили.
   Когда шум их голосов растаял за закрытой дверью, Анжела вздохнула. Удовольствие, полученное ею от принятия ванны, было испорчено отчаянием подруги. Она мало что смогла сделать для того, чтобы поднять настроение своей подруге. Если начать сочувствовать горничной и попытаться ее успокоить, тогда их план наверняка не сработает, и спасение вновь отодвинется на неопределенный срок. Надо взять себя в руки и заставить ее повлиять на Дилана. От этого зависит их свобода, а может, и жизнь. Молодой пират нравился Анжеле, и если уж он согласился стать их стражем, то шанс использовать его для подготовки побега упускать было нельзя.
   Закрыв глаза, мисс Линделл расслабилась. Отпущенное для принятия ванны время подходило к концу. У девушки не возникало никакого желания встретиться с капитаном Сейбром. Интуиция этого человека пугала ее, она опасалась, что пират может читать чужие мысли.
   Он так часто, будто зная, что по ночам Анжела долго не может уснуть и думает о нем, окидывал ее насмешливым взглядом… Она иногда страшилась подобных мыслей, однако ничего не могла поделать с собой. Разве можно было позволять этому ужасному пирату целовать ее? Надо было кричать или попытаться ударить его, или хотя бы отреагировать должным образом, как благовоспитанная девушка, а не умолять прекратить. При мысли об этом ее щеки все время покрываются румянцем. Ей никогда не приходило в голову, что она, Анжела Линделл, может выказать слабость и безволие, но Сейбру каким-то образом все же удалось найти ее незащищенное место. Но как? Девушка не могла этого понять. Мысли о Филиппе должны были придать ей стойкости и уверенности, но как раз в тот момент, когда капитан целовал ее, о своем далеком женихе Анжела и не думала. Да и потом тоже.
   Мисс Линделл вздохнула и поднялась, что— бы взять полотенце. Все размышления о том, что уже нельзя изменить, были абсолютно бессмысленны. Лучше уж сконцентрироваться на побеге. Однако она боялась своих чувств, боялась того, что заставил ощутить ее пират и что он может сделать с ней. Поэтому бежать просто необходимо, как можно быстрей, иначе ее могут ждать большие беды.
 
   Кит, подобно каменному изваянию, застыл в дверях. Одна его рука сжимала задвижку, а глаза были устремлены на представшую перед ним картину. Боже, в суматохе он совсем забыл об этом — приближались Азорские острова, и его голова была занята кучей разных дел. Размышляя о письмах и бумагах, запертых в сундуке, мужчина как-то не думал, что пленницы все еще могут находиться в его каюте.
   А они все еще плескались там, ну, по крайней мере, одна. Где, черт возьми, Дилан? Этот молодчик должен стоять у дверей, но его и след простыл. Кит выругался. В этот самый момент Анжела вышла из-за ширмы в полотенце, едва прикрывающем тело и выставляющем напоказ длинные стройные ноги. Она, потянувшись за халатом, еще не видела вошедшего. Внезапно полотенце съехало, приоткрыв высокую грудь. Мужчина прислонился к косяку.
   Господи, он ничего не мог с собой поделать! Эта пленница просто возбуждала его. С тех пор, как Кит впервые ее увидел, он думал о ней постоянно, а сейчас ситуация стала еще хуже.
   Одного вида этой блондинки в шелковом халате было вполне достаточно. Сейбр закрыл глаза. Видение нежной кремовой кожи, изящных изгибов тела и обнаженных ног будет преследовать его по ночам, прогоняя сон.
   Пламя мысли и соблазнительное зрелище не могли не побудить к действиям. Капитан открыл глаза и вошел в помещение,
   — Обязательно ли капать на ковер? — мягко спросил он.
   Девушка резко повернулась, не в силах сделать вздох, и полотенце упало… Некоторое мгновение она стояла неподвижно, высокая грудь вздымалась в такт учащенному дыханию. Кит тщетно пытался совладать со своими чувствами. Девушка издала то ли всхлип, то ли стон и, схватив халат, прижала его к груди. Масса нежного зеленого шелка не могла Как следует прикрыть прекрасное тело, и Анжела судорожно попыталась расправить одеяние. Ее быстрые движения напомнили корсару испуганную бабочку.
   — Он не скроет многого, — спокойно заметил капитан. — Так что вам лучше надеть его.
   Девушка стояла, широко раскрыв глаза, такие же зеленые, как и халат, который она держала в руках. Краска стыда залила щеки, горло, вплоть до ложбинки между грудей. А Кит немного подумал и сказал:
   — Ну, по крайней мере, прикройте наиболее соблазнительные места. Конечно, это зрелище мне очень нравится, но разве вы не подумали о том, что можете простудиться?
   Его последние слова словно разбудили девушку. Она шмыгнула за ширму, послышался шелест шелка, сопровождаемый гневными словами:
   — Да как вы смели!
   — Смел что? Войти в свою собственную каюту? — Кит скрестил руки на груди. — Я дал разрешение на быстрое омовение в своей, заметьте, каюте. Это я говорю на тот случай, если вы забыли. Однако я не давая разрешения навсегда здесь обосноваться. А где ваш воздыхатель, зеленые глаза?
   — Думаю, вы Имеете в виду нашего стража? — выпалила из-за ширмы Анжела. — Он вышел привязывать пушечные ядра к несчастным узникам. Так, кажется, поступают пираты?
   — Да, иногда, — согласился Кит. — В других случаях мы насилуем хорошеньких женщин. Или вы забыли?
   — Ни на секунду! — Мисс Линделл показалась из-за ширмы. Шелковый халат был полностью обмотан вокруг нее. Обнаженной кожи почти не было видно, но одеяние прилипло к мокрому телу, давая возможность воображению дорисовать полную картину.
   — Вы, кажется, находите это интересным, капитан Сейбр? — жестко произнесла девушка, и Кит понял, что пленница неправильно истолковала его реакцию.
   Приподняв бровь, мужчина ответил:
   — Вовсе нет. Раздражительным или раздражающим, если правильно описать мои ощущения на данный момент. Почему, когда я захожу сюда, то нахожу вас и вашу горничную полуодетыми? Вы что, не знаете, что нужно одеваться?
   — Конечно, но люди редко купаются в одежде. По крайней мере, цивилизованные люди…
   — Ага, значит, насколько я вас понял, вы не относите себя к их числу, мисс Высокомерие?
   — Именно так,
   Мужчина прошел вперед, даже не задумываясь о своих возможных действиях, и, схватив ее руку, притянул девушку к себе. Его пальцы сжали нежную женскую ладошку.
   — Вы так чертовски высокомерны… Вам никогда не приходило в голову, что если бы вы оказались на моем месте, то вели бы себя еще хуже?
   — Очень сомневаюсь в том, что я совершила бы столько преступлений, сколько вы.
   — Да? — пират громко рассмеялся. — Да, думаю, вам нравится думать так, однако я не знаю, насколько бы вы были вежливы, если бы оказались перед лицом медленной смерти или стали бы свидетелем смерти того, кого знали и любили… Неужели вам кажется, что ваша вежливая просьба остановит палачей и те сжалятся над жертвами? Может, все-таки поищете оружие, найдете его, и враги падут мертвыми к вашим ногам?
   Девушка побледнела, глаза приобрели какой-то темно-зеленый оттенок. Кит покачал головой:
   — По выражению вашего лица я вижу, что для вас это — полнейшая чепуха. Но уверяю вас, милая, что попади вы в переплет, то сделали бы то же самое. Вы борец и победитель.
   Я заметил в вас эти качества в самый первый день нашего знакомства, когда вы ударили меня коленом в пах. Думаете, что не стали бы бороться? Да вы делаете это с самой первой минуты пребывания на корабле. Слава Богу, что оружием являются слова…
   — А чего вы хотите от меня? — хриплым голосом спросила Анжела. — Чтобы я поддалась на уговоры и исполняла бы ваши приказы и прихоти? Сдалась бы без сопротивления на милость победителя?
   — Нет. Я никогда и никому не советую склонять голову. В конечном итоге такое поведение губительно.
   Глаза пленницы метали молнии, она попыталась вырваться. Однако корсар не отпускал ее. И девушка сердито проговорила:
   — Тогда зачем вы мучаете меня? Если вы одобряете непокорность и способность сопротивляться, и все же стараетесь подавить меня?
   — Да потому, что я не одобряю непокорность по отношению ко мне, — смеясь, заявил Кит. — Это зависит от многих обстоятельств, дорогуша. Я не задаюсь целью причинить вам вред, а лишь хочу избавиться от вас. Но есть другие, которые желают обратного.
   — Прежде я никогда еще не встречала человека, который бы заслуживал большего порицания, чем вы, — твердо сказала мисс Линделл, и мужчина отпустил ее при новой попытке вырваться.
   Улыбка приподняла уголки его губ. Он не смог сдержаться. Перед ним находилось энергичное, упрямое и своевольное маленькое создание, и его раздражение быстро улетучилось от ее гневных, но бесполезных слов.
   При виде улыбки на лице пирата Анжела почувствовала, как ее захлестывает волна гнева, а в глазах разгорается яростное пламя:
   — Будьте вы прокляты! Мужчина рассмеялся:
   — Я уже проклят не единожды и очень давно, дорогуша. Но я одобряю употребление ругательств, особенно в вашем исполнении. Несколько разнообразьте ваш запас слов, и вы станете полноправным членом пиратского экипажа.
   — Членом шайки жестоких палачей, поправших закон и моральные устои? — фыркнула пленница. — Не думаю, что такое возможно. Для того, чтобы чувствовать себя здесь, как дома, мне надо зайти слишком далеко в дебри бесчеловечности…
   Схватив девушку за волосы и откинув ее голову назад, пират заставил несчастную замолчать. Поток критических замечаний мгновенно прекратился. От гнева голос Сейбра звучал хрипло:
   — Хотел бы я посмотреть, насколько высоки окажутся ваши моральные принципы, когда вы узнаете о жизни этих людей. Некоторые из них были приговорены к смерти за то, что украли кусок хлеба, чтобы накормить голодных детей. За это их назвали преступниками и отправили на галеры. Если бы им не удалось бежать, большинство из них уже кормило бы червей, потому что наши законы считают нормальным и высокоморальным, когда заходятся в крике голодные дети, но находят бесчеловечным и жутким, когда человек вынужден красть, чтобы накормить их. О, вижу, вы не верите мне. Конечно, намного проще жить так, как вы, полагая, что жизнь — засахаренные фрукты и горячий хлеб…
   — Вы не можете знать, во что я верю! — слегка дрожащим голосом проговорила девушка. — Вы вообще меня не знаете!
   — И не хочу… — намеренно грубо ответил мужчина. — Не хочу знать о вас больше, чем уже знаю, потому что мне от этого станет плохо. Я знаком с достаточным количеством женщин, подобных вам, и могу понять, как работает ваш мозг и в каком направлении развиваются ваши мысли. Вы самоуверенны и тщеславны, и хотите мгновенного, сиюминутного получения удовольствий, денег, заботитесь только о себе и плюете на чувства окружающих!
   Его рука еще крепче сжала мокрые волосы пленницы. Пират видел слезы, выступившие на глазах девушки и засверкавшие на свету, словно бриллианты.
   — Это не так… — простонала Анжела. — Я хочу счастья, но не за счет других.
   — Да? И я должен верить вам? Почему же у меня сложилось впечатление, что Эмили не очень-то горела желанием отправляться в это путешествие? Ей очень не хотелось покидать Англию, однако пришлось…
   Щеки мисс Линделл залил румянец, а нижняя губа задрожала, когда Анжела начала оправдываться:
   — Признаю, она неохотно последовала за мной, но когда я доберусь до… места назначения, то отправлю ее домой. Я обещала это ей и обещаю вам.
   — У нее была свобода выбора? Анжела прикрыла глаза и осторожно произнесла:
   — Нет. Вы правы, я позволила своим желаниям подавить чувства Эмили, потому что хотела решить свои проблемы. В том моя вина, и я признаю это.
   — У вашей горничной несколько иная, чем у вас, судьба. Это должно очень печалить ее хозяйку.
   При звуке его насмешливого голоса девушка открыла глаза, и обида высушила ее слезы в одно мгновение.
   — Вы что, никогда не действовали необдуманно, под влиянием момента, повинуясь зову сердца? Что, ваша жизнь представляет собой сплошную цепь доблестных поступков и самопожертвований?
   — По крайней мере, я достаточно честен, чтобы сказать прямо, чего я хочу, чтобы у меня шло все хорошо, — парировал Кит. — Я не прячу свой эгоизм за моралью.
   — Неужели? — насмешливо отозвалась девушка. — Мне вспоминается капитан Турновер. То, что вы сделали с ним, вообще выходит за всяческие рамки. Я думаю, что вы делаете только то, что хотите и когда хотите, не думая, верно это или нет.
   — Ах так! — рука пирата еще сильнее сжала волосы жертвы. — Ну что ж, может, вы и правы. То, что я хочу сейчас, так это уложить вас в постель! Скорее всего, я именно так и поступлю! И плевать я хотел на все остальное!
   Когда мужчина прижал ее к себе, Анжела охнула, но тот, не обращая внимания на немую мольбу пленницы, наклонился и поцеловал ее. Одной рукой он обхватил спину несчастной, чтобы та сильнее прижималась к нему… Под тонкой тканью пират чувствовал ее напрягшуюся грудь и затвердевшие соски, уткнувшиеся в его обнаженную плоть. Где-то в глубине сознания Кита мелькнула мысль, предупреждавшая об опасности, протестующая против его безрассудных действий, вызванных искушающим зовом плоти. Урок, который Кит собирался преподать Анжеле, обернулся уроком для него самого. Если бы у Сейбра осталась хоть малая толика здравого смысла, ему следовало бы отпустить пленницу и отправить в другую комнату. И сделать это нужно было как можно быстрее, до того, как все зайдет слишком далеко и исчезнут пути к отступлению.
   Но, как часто говаривал Турк, бывают ситуации, когда разум у человека помрачается.
   И сейчас, несомненно, был как раз тот самый случай.
   Кит забылся в поцелуе, все его тревоги и Сомнения растворились в невообразимой сладости девичьих губ и ощущении ее великолепного тела под его ладонью. Безумие чистой воды, Сейбр прекрасно знал это, но не мог остановиться. Не сейчас…
   — Ангел… — простонал он, прижав губы к ее чудесно пахнущей коже, целуя ее губы, шею… Запутавшись в густых влажных белокурых волосах, пират намотал их на кулак, чтобы удержать трепещущее тело. Теперь ему стало все равно, кто эта женщина, имело значение лишь то, что она находилась рядом с ним, такая теплая, мягкая и соблазнительная. Однако корсар внезапно осознал, что ее личность почему-то тоже имеет для него значение, и немалое.
   Пленница постепенно перестала сопротивляться и обреченно расслабилась в его руках. Она учащенно дышала. Ее грудь вздымалась в такт дыханию, касаясь обнаженного тела корсара. Кит гладил грудь, живот и спину девушки, ощущая под рукой нежный шелк халата и тепло тела. Его ласки становились все более откровенными и дерзкими. Девушка шаталась, тихо постанывала, и внезапно Сейбр ощутил, что руки Анжелы осторожно погладили его спину. Мысли о сопротивлении исчезли, словно дым на ветру. Он застонал, заключил блондинку в объятия и понес к постели.
   Положив девушку. Кит склонился над ней, опершись на локоть. Белокурые волосы пленницы разметались по подушке, словно золотая волна, верх халата распахнулся, обнажая кремовые плечи. Когда она, подняв руку, инстинктивно хотела прикрыться, Сейбр остановил ее…
   — Нет, не надо, — произнес он таким хриплым голосом, что даже сам не узнал его. Рука Анжелы дрожала. Девушка смотрела на корсара сквозь полуопущенные ресницы, оттенявшие глаза, и пыталась унять дрожавшие губы. Капитан снова наклонился, закрыв глаза, поцеловал ее и потянулся к завязкам халата.
   Дернув за узел, он развязал шелковое одеяние. Половинки халата распахнулись. Застонав, мужчина склонился ниже. Его рука удерживала Анжелу, отчего та еще глубже вдавилась в матрац. Губы капитана ласкали через шелк твердый сосок, покусывая его зубами и оставляя влажные следы, до тех пор, пока Анжела не застонала от удовольствия.
   Растворившись в жару пленительного женского тела, Кит провел рукой по ее животу. Он горел таким желанием, что все его тело мучительно болело. Но ему хотелось, чтобы желание было обоюдным. Сейбр желал, чтобы девушка, забыв обо всем на свете, умоляла его взять то, что он хотел ей подарить. Конечно, это было безрассудством, и Кит прекрасно знал об этом. Знал он и то, что, пока не поздно, надо бежать, но как раз в этот момент ничто на свете не могло заставить его уйти. Лаская Анжелу, Сейбр еще немного раздвинул полы халата и, осторожно проведя пальцами по мягкой плоти, коснулся ее женского естества, Мисс Линделл вскрикнула, однако мужчина не убрал руку даже после того, как она сдвинула бедра.
   Все еще лаская девушку, Сейбр пошевелился, и халат сполз с ее груди. Сосок у нее напрягся и манил к себе, такой твердый и влажный. Мужчина не мог не поддаться искушающему зову плоти и, осторожно обхватив его губами, стал покусывать, пока пленница не начала стонать и дрожать. Не выпуская сосок изо рта, Кит потянулся к другой груди, а правую руку просунул между горячими бедрами девушки. Введя пальцы внутрь, он ощутил упругую, влажную плоть. Дойдя до барьера на пути к наслаждению, Сейбр на мгновение застыл. Он не ожидал этого. Те англичанки, с которыми ему доводилось иметь дело, были более опытны.