Страница:
Ближайший бугор находился сейчас не более чем в миле от рельс. Механическое солнце почти скрылось за бесформенными пиками. У их подножия беспорядочной кучей застыл еще один механический муравейник, казавшийся на огненном фоне темным силуэтом с единственной сверкающей гранью.
Пылевые черви роились вокруг основания двух ближайших куч, так что издали казалось: там — пылевая буря. Термитные башни имели крутые склоны, зияли темными дырами и, видимо, были прорезаны ходами от подножия до вершины, словно хороший голландский сыр. Черви суетились как снаружи своих «домов», так и внутри, сновали по мириадам круглых туннелей, словно пчелы в улье.
— Муравейники, — поправил Тарнболла Джилл. — Муравейники пылевых червей.
Впереди была развилка. Один путь уходил влево, другой — вправо, огибая обитель червей. Какое-то время пылевые черви сопровождали машину, в которой ехали люди, потом стали отставать и вскоре бросили преследование. Вскоре поблизости не осталось ни одной твари. «Перископ» втянулся внутрь машины, перестав разбрызгивать вонючее масло. К тому времени резервуары машины были уже полупусты. Тарнболл и Джилл присоединились к остальным людям, которые, похоже, окончательно пришли в себя.
— Кажется, наша машина «знает», когда рядом появляются эти ужасные «черви»? — риторически спросил Андерсон. Видимо, механизм, на котором они ехали, казался ему слишком примитивным, так что он отказался от идеи компьютера и тем более не мог наделить механизм какими-то зачатками разума.
— Судя по перископу, наш «автомобиль» запрограммирован начать разбрызгивать масло, когда черви окажутся поблизости. Может быть, рельсы и механизмы связаны в единый круг. Черви и то, что они далеко не отползают от своих муравейников... Быть может, очерченный рельсами круг сдерживает их распространение.
— Неверно, — возразил Варре. — Эти металлические твари находились по обе стороны круга... если это, конечно, круг. В любом случае такое объяснение слишком логичное, слишком простое.
Джилл покачал головой.
— Только инстинктивно можно провести различие между логикой и безумием, — ответил он. — Во всех этих мирах мы сталкиваемся и с тем, и с другим. Может ли безумец перестать дышать только потому, что он сумасшедший? Нет, потому что дыхание происходит автоматически, инстинктивно. Например, для того чтобы выжить, машины, двигающиеся по рельсам, должны как-то ограничивать распространение червей. Быть может, недавно черви нарушили неустойчивое равновесие. Или... Быть может, я ошибаюсь! — Он вновь пожал плечами.
— Ты не ошибся, — слишком уж спокойно произнес Тарнболл. — Посмотри вперед.
Все разом повернули головы. В полумиле впереди, неподалеку от третьего «муравейника», лежали остатки машины, опрокинутой на бок, наполовину скрытой в пыли. Черви насыпали внутри круга рельс гору из пыли, пока она не стала выше насыпи. Потом, когда одна из машин, движущихся по рельсам, приблизилась, они обрушили на рельсы лавину песка, которая смела машину с путей. Даже сейчас еще вокруг машины суетилось множество червей. Они разбирали машину на составные части, действуя челюстями, поршнями, молотами, стальными отвертками и другими инструментами, рассмотреть которые издали было невозможно. Потом один из червей встал дыбом и уставился туда, откуда, грохоча, двигалась новая жертва, туда, где звенела машина с людьми, приближаясь к гибели. А потом словно кто-то дал команду из стартового пистолета — твари, как одна, стали зарываться в пыль.
— Что задумали эти чудовищные ублюдки? — требовательно спросил Тарнболл, но никто, казалось, не обратил на его вопрос никакого внимания. — Я имею в виду, что если выживание — главное, то эти твари хорошо преуспели в своем начинании.
Джилл задумался над вопросом, словно это было обвинение, брошенное в его адрес.
— Боже, я не знаю, — наконец-то проговорил он. — Но сейчас я бы на твоем месте подумал, как нам остаться в живых.
Гонг... банг! Гонг... банг! Гонг...
Машина дернулась в последний раз и остановилась. Глубоко в недрах механизма заработали какие-то приспособления. В железных кишках что-то загрохотало, заскрежетало, отчаянно требуя топлива, которое можно было бы преобразовать в энергию. Но механизмы ничего не получили. Тогда раздались истерические механические «крики» машины.
— Штуковина собирается взорваться! — воскликнул Джилл, неожиданно получивший ментальное послание. Ощущая полную беспомощность, экстрасенс прижался к металлическому корпусу, пытаясь изо всех сил вернуть себе контроль над телом. Сделав непроизвольное глотательное движение, он выдохнул: — Мы должны как можно скорее убраться отсюда!
— Убраться? Да вы сошли с ума! — Андерсон барахтался в желобе, заполненном маслом.
— Сюда! — позвал Тарнболл. Он легко прошел по бордюру вдоль правого борта машины и заглянул через край. Когда остальные присоединились к нему, Тарнболл громко крикнул. — Здесь никого нет! — И спрыгнул.
Пылевые черви, находившиеся на этой стороне, были заняты: они пытались поднять огромную волну пыли, чтобы повторить прием, который удался им в прошлый раз. Спрыгивая, Тарнболл попытался отскочить как можно дальше. Он приземлился позади дюны, гребень которой дрожал от усиленной подземной работы и поднял самую настоящую пыльную бурю.
— Эта штука навроде муки! — завопил он, распластавшись в ржавой пыли.
Остальные приготовились прыгнуть вслед за ним. Джилл увидел, как летят по воздуху его спутники. На мгновение сердце его замерло, но когда экстрасенс увидел, что Анжела нормально приземлилась, он расслабился.
— Стоящий прыжок, — неожиданно заговорил Баннермен. — Прыгнешь вперед, а гравитация сделает остальное.
Эта фраза нисколько не подходила слепцу, и чтобы еще больше приободрить несчастного, Джилл хлопнул того по плечу. Тем временем в недрах машины, двигавшейся по рельсам, продолжалась какая-то работа. Она то и дело конвульсивно вздрагивала. Прыгая, уже оттолкнувшись ногами от края машины, Джилл посмотрел вдаль через пустыню пыли и увидел третий муравейник, в этот миг отлично высвеченный лучами садящегося солнца. Увидел его на краткий миг, но не как силуэт. И в этот миг он понял, что это вовсе не муравейник.
Экстрасенс приземлился на пятую точку на склон пылевой дюны, и ноги его взлетели выше головы. Потом он съехал вниз, присоединившись к остальным. Чудо, но никто из людей не получил травм. И в тот миг, когда Тарнболл помог Джиллу подняться, на другой стороне дюны их бывший транспорт взорвался. В огненном облаке взметнулись к небу металлические обломки, воздух оказался пропитан копотью и брызгами вонючего масла. Взрывную волну задержала пылевая дюна. Она же поглотила большинство обломков.
— Что теперь? — закричал Тарнболл, пытаясь перекрыть грохот рвущегося железа.
— В дорогу, — ответил Джилл, указывая направление. — Давайте отойдем отсюда, и побыстрее!
Почти по колени утопая в мелкой пыли, они поднялись на гребень дюны. Почти у самой вершины Варре остановился, пытаясь отдышаться.
— Похоже, мы направляемся в сторону третьего муравейника. Может, нам стоило бы пойти назад по рельсам и убраться из... — Он задохнулся, сделал еще один шаг и теперь мог взглянуть вперед поверх гребня. Джилл тоже остановился и показал куда-то. Француз проследил за его пальцем и широко открыл рот от удивления.
Окрашенный в красное, как часть декорации ада, окруженный вихрями ржавой пыли, залитый светом атомного солнца, перед людьми возвышался третий муравейник. По размеру и форме он напоминал остальные, но теперь было видно важное отличие. Пылевые дюны, словно спицы колеса, расходились в разные стороны от его более-менее круглого основания, и по всем склонам, утопленные вглубь арок, почти пещер, располагались...
— Двери! — воскликнула Анжела.
«Полный комплект», — безмолвно согласился с ней Джилл, кивнув. Взяв девушку за руку, он побрел к дальнему концу дюны.
А потом... напрягаясь изо всех сил, двигаясь вперед безумно медленно, барахтаясь в мягкой пыли, как жуки в песчаной яме, они пересекли проклятую металлическую пустыню и добрались до Дома Дверей.
Когда люди оказались уже почти у самого «муравейника», пыль взметнулась к небу не более чем в пятидесяти футах от них. Из-под земли появилась плоская голова. Напоминающая корзину огромная пасть твари была широко распахнута. Червь уставился на людей глазами-фарами и стал подползать. Его голова поднималась все выше и выше, а потом начала покачиваться из стороны в сторону. Движение становились все быстрее — угрожающая вибрация. Напряглись металлические мускулы. В широко распахнутой пасти столбы электрических разрядов стали синими с белой окантовкой в тех местах, где эти «зубы» соприкасались с электродами челюстей.
— Замерли! — закричал Джилл. — Похоже, эта тварь решила, что мы — машины. Мы напоминаем их, когда двигаемся. Так что замрите...
Все замерли, но лишь на короткое мгновение. Червь и не думал останавливаться. Его огромная голова все приближалась, раскачивалась все быстрее. Первым не выдержал Андерсон:
— Не меня! Не меня! — завопил он. Повернувшись, он, пошатываясь, побежал вверх по склону. Червь скользнул за ним к основанию «муравейника». Его голова потянулась в сторону министра. Андерсон споткнулся и упал. Огромная пасть твари схватила его... и выплюнула! С криком Андерсон шлепнулся на склон и остался лежать неподвижно.
Червь отступил. Тогда Джилл воспользовался предоставленным ему шансом и помчался вверх по склону к Андерсону, размахивая руками и вопя изо всех сил на металлическое чудовище. Червь отступил еще дальше. Казалось, он пребывал в недоумении. Внезапно он нырнул в пыль и исчез под ближайшей дюной. Он исчез почти так же неожиданно, как и появился.
— Рыбий жир проклятый! — объявил Джилл. — Червю он не понравился. Слава Богу, что он пропитал всю нашу одежду!
Джилл и Тарнболл подхватили Андерсона и без всяких церемоний потащили его вверх по склону, а потом укрылись в одной из пещер, почти на самой вершине муравейника. Лохмотья одежды министра местами обуглились, руки превратились в сплошное переплетение ожогов, словно его хлестали по рукам раскаленной проволокой. Несмотря на все это, он, казалось, серьезно не пострадал.
Однако Андерсон вскоре оказался забыт. Ежась в ржаво-красных сумерках, люди уставились на дверь из серого шлака — пяти футов диаметром, она была круглая, словно затычка в норе.
— Это?.. — неопределенно проговорил Варре. — Она не похожа... Я хочу сказать: неужели это и?..
— Дверь, такая же, как предыдущие, — закончил за него Джилл. — Да, это так. — Он чувствовал, что прав. Он знал это. — Конечно, она не совсем похожа на другие. Они все разные. Но это — Дом Дверей, совершенно верно. А это — дверь.
Анжела шагнула вперед. Тонким голосом, который, однако, эхом разнесся по пещере, она объявила:
— Думаю, теперь я пойду первой.
— Подожди, — остановил ее Джилл. — Я тоже считаю, что в этот раз тебе следует пойти первой, но... вначале ты лучше расскажи нам, есть ли за этой дверью что-то, о чем нам стоит заранее побеспокоиться. Я имею в виду то, что теперь мы знаем правила игры. Было бы неплохо заранее узнать о твоих сокровенных страхах.
Девушка повернулась к экстрасенсу.
— Да, пожалуй, я ничего особенно не боюсь, — ответила она. — Я не думаю, что за этой дверью окажется что-то, о чем стоило серьезно беспокоиться.
— Может быть, мы сами оценим это? — резко взвился Варре. — Или нам нужно вас упрашивать? Давай, девочка, расскажи все начистоту.
— Я боюсь изнасилования! — Она отвернулась от француза и сплюнула. — Мой муж... он... был свиньей! — Она повернулась к Джиллу. — Спенсер, поверь, я...
— Мы поняли, — просто сказал тот. — Клянусь, я умру, но не допущу, чтобы с тобой случилось что-то подобное.
Баннермен неуклюже, на ощупь двинулся вперед.
— Что тут происходит? — спросил он. — Кто-нибудь скажет мне, что происходит? — Он снова пошел вперед, вплотную приблизившись к остальным.
— Осторожнее! — закричал Джилл, но было слишком поздно. Он и Тарнболл держали Андерсона и не могли двигаться достаточно быстро, чтобы остановить слепца. Баннермен, врезавшись в тощего француза, толкнул того к двери!
Позади крыша пещеры затрещала, и огромный кусок металла, отвалившись с потолка, блокировал выход. А впереди...
Круглая плита расплавленного шлака просто исчезла, и стигийская тьма, словно Тьма Первородная, существовавшая еще до того, как Бог произнес: «Да будет свет!» — приняла их в свои объятия...
Пылевые черви роились вокруг основания двух ближайших куч, так что издали казалось: там — пылевая буря. Термитные башни имели крутые склоны, зияли темными дырами и, видимо, были прорезаны ходами от подножия до вершины, словно хороший голландский сыр. Черви суетились как снаружи своих «домов», так и внутри, сновали по мириадам круглых туннелей, словно пчелы в улье.
— Муравейники, — поправил Тарнболла Джилл. — Муравейники пылевых червей.
Впереди была развилка. Один путь уходил влево, другой — вправо, огибая обитель червей. Какое-то время пылевые черви сопровождали машину, в которой ехали люди, потом стали отставать и вскоре бросили преследование. Вскоре поблизости не осталось ни одной твари. «Перископ» втянулся внутрь машины, перестав разбрызгивать вонючее масло. К тому времени резервуары машины были уже полупусты. Тарнболл и Джилл присоединились к остальным людям, которые, похоже, окончательно пришли в себя.
— Кажется, наша машина «знает», когда рядом появляются эти ужасные «черви»? — риторически спросил Андерсон. Видимо, механизм, на котором они ехали, казался ему слишком примитивным, так что он отказался от идеи компьютера и тем более не мог наделить механизм какими-то зачатками разума.
— Судя по перископу, наш «автомобиль» запрограммирован начать разбрызгивать масло, когда черви окажутся поблизости. Может быть, рельсы и механизмы связаны в единый круг. Черви и то, что они далеко не отползают от своих муравейников... Быть может, очерченный рельсами круг сдерживает их распространение.
— Неверно, — возразил Варре. — Эти металлические твари находились по обе стороны круга... если это, конечно, круг. В любом случае такое объяснение слишком логичное, слишком простое.
Джилл покачал головой.
— Только инстинктивно можно провести различие между логикой и безумием, — ответил он. — Во всех этих мирах мы сталкиваемся и с тем, и с другим. Может ли безумец перестать дышать только потому, что он сумасшедший? Нет, потому что дыхание происходит автоматически, инстинктивно. Например, для того чтобы выжить, машины, двигающиеся по рельсам, должны как-то ограничивать распространение червей. Быть может, недавно черви нарушили неустойчивое равновесие. Или... Быть может, я ошибаюсь! — Он вновь пожал плечами.
— Ты не ошибся, — слишком уж спокойно произнес Тарнболл. — Посмотри вперед.
Все разом повернули головы. В полумиле впереди, неподалеку от третьего «муравейника», лежали остатки машины, опрокинутой на бок, наполовину скрытой в пыли. Черви насыпали внутри круга рельс гору из пыли, пока она не стала выше насыпи. Потом, когда одна из машин, движущихся по рельсам, приблизилась, они обрушили на рельсы лавину песка, которая смела машину с путей. Даже сейчас еще вокруг машины суетилось множество червей. Они разбирали машину на составные части, действуя челюстями, поршнями, молотами, стальными отвертками и другими инструментами, рассмотреть которые издали было невозможно. Потом один из червей встал дыбом и уставился туда, откуда, грохоча, двигалась новая жертва, туда, где звенела машина с людьми, приближаясь к гибели. А потом словно кто-то дал команду из стартового пистолета — твари, как одна, стали зарываться в пыль.
— Что задумали эти чудовищные ублюдки? — требовательно спросил Тарнболл, но никто, казалось, не обратил на его вопрос никакого внимания. — Я имею в виду, что если выживание — главное, то эти твари хорошо преуспели в своем начинании.
Джилл задумался над вопросом, словно это было обвинение, брошенное в его адрес.
— Боже, я не знаю, — наконец-то проговорил он. — Но сейчас я бы на твоем месте подумал, как нам остаться в живых.
Гонг... банг! Гонг... банг! Гонг...
Машина дернулась в последний раз и остановилась. Глубоко в недрах механизма заработали какие-то приспособления. В железных кишках что-то загрохотало, заскрежетало, отчаянно требуя топлива, которое можно было бы преобразовать в энергию. Но механизмы ничего не получили. Тогда раздались истерические механические «крики» машины.
— Штуковина собирается взорваться! — воскликнул Джилл, неожиданно получивший ментальное послание. Ощущая полную беспомощность, экстрасенс прижался к металлическому корпусу, пытаясь изо всех сил вернуть себе контроль над телом. Сделав непроизвольное глотательное движение, он выдохнул: — Мы должны как можно скорее убраться отсюда!
— Убраться? Да вы сошли с ума! — Андерсон барахтался в желобе, заполненном маслом.
— Сюда! — позвал Тарнболл. Он легко прошел по бордюру вдоль правого борта машины и заглянул через край. Когда остальные присоединились к нему, Тарнболл громко крикнул. — Здесь никого нет! — И спрыгнул.
Пылевые черви, находившиеся на этой стороне, были заняты: они пытались поднять огромную волну пыли, чтобы повторить прием, который удался им в прошлый раз. Спрыгивая, Тарнболл попытался отскочить как можно дальше. Он приземлился позади дюны, гребень которой дрожал от усиленной подземной работы и поднял самую настоящую пыльную бурю.
— Эта штука навроде муки! — завопил он, распластавшись в ржавой пыли.
Остальные приготовились прыгнуть вслед за ним. Джилл увидел, как летят по воздуху его спутники. На мгновение сердце его замерло, но когда экстрасенс увидел, что Анжела нормально приземлилась, он расслабился.
— Стоящий прыжок, — неожиданно заговорил Баннермен. — Прыгнешь вперед, а гравитация сделает остальное.
Эта фраза нисколько не подходила слепцу, и чтобы еще больше приободрить несчастного, Джилл хлопнул того по плечу. Тем временем в недрах машины, двигавшейся по рельсам, продолжалась какая-то работа. Она то и дело конвульсивно вздрагивала. Прыгая, уже оттолкнувшись ногами от края машины, Джилл посмотрел вдаль через пустыню пыли и увидел третий муравейник, в этот миг отлично высвеченный лучами садящегося солнца. Увидел его на краткий миг, но не как силуэт. И в этот миг он понял, что это вовсе не муравейник.
Экстрасенс приземлился на пятую точку на склон пылевой дюны, и ноги его взлетели выше головы. Потом он съехал вниз, присоединившись к остальным. Чудо, но никто из людей не получил травм. И в тот миг, когда Тарнболл помог Джиллу подняться, на другой стороне дюны их бывший транспорт взорвался. В огненном облаке взметнулись к небу металлические обломки, воздух оказался пропитан копотью и брызгами вонючего масла. Взрывную волну задержала пылевая дюна. Она же поглотила большинство обломков.
— Что теперь? — закричал Тарнболл, пытаясь перекрыть грохот рвущегося железа.
— В дорогу, — ответил Джилл, указывая направление. — Давайте отойдем отсюда, и побыстрее!
Почти по колени утопая в мелкой пыли, они поднялись на гребень дюны. Почти у самой вершины Варре остановился, пытаясь отдышаться.
— Похоже, мы направляемся в сторону третьего муравейника. Может, нам стоило бы пойти назад по рельсам и убраться из... — Он задохнулся, сделал еще один шаг и теперь мог взглянуть вперед поверх гребня. Джилл тоже остановился и показал куда-то. Француз проследил за его пальцем и широко открыл рот от удивления.
Окрашенный в красное, как часть декорации ада, окруженный вихрями ржавой пыли, залитый светом атомного солнца, перед людьми возвышался третий муравейник. По размеру и форме он напоминал остальные, но теперь было видно важное отличие. Пылевые дюны, словно спицы колеса, расходились в разные стороны от его более-менее круглого основания, и по всем склонам, утопленные вглубь арок, почти пещер, располагались...
— Двери! — воскликнула Анжела.
«Полный комплект», — безмолвно согласился с ней Джилл, кивнув. Взяв девушку за руку, он побрел к дальнему концу дюны.
А потом... напрягаясь изо всех сил, двигаясь вперед безумно медленно, барахтаясь в мягкой пыли, как жуки в песчаной яме, они пересекли проклятую металлическую пустыню и добрались до Дома Дверей.
* * *
Едва не падая от усталости, они оказались у подножия Дома Дверей. Сзади, где следы их изнурительного перехода, протянувшись по пылевым дюнам, терялись в красных сумерках, доносились дикие звуки — скрежет раздираемого металла. Однако песчаные черви не погнались за людьми. Беглецы не раз видели следы чудовищ, а иногда, когда черви приближались очень близко к поверхности, в небо взметался столб пыли, но это было и все... до последнего момента.Когда люди оказались уже почти у самого «муравейника», пыль взметнулась к небу не более чем в пятидесяти футах от них. Из-под земли появилась плоская голова. Напоминающая корзину огромная пасть твари была широко распахнута. Червь уставился на людей глазами-фарами и стал подползать. Его голова поднималась все выше и выше, а потом начала покачиваться из стороны в сторону. Движение становились все быстрее — угрожающая вибрация. Напряглись металлические мускулы. В широко распахнутой пасти столбы электрических разрядов стали синими с белой окантовкой в тех местах, где эти «зубы» соприкасались с электродами челюстей.
— Замерли! — закричал Джилл. — Похоже, эта тварь решила, что мы — машины. Мы напоминаем их, когда двигаемся. Так что замрите...
Все замерли, но лишь на короткое мгновение. Червь и не думал останавливаться. Его огромная голова все приближалась, раскачивалась все быстрее. Первым не выдержал Андерсон:
— Не меня! Не меня! — завопил он. Повернувшись, он, пошатываясь, побежал вверх по склону. Червь скользнул за ним к основанию «муравейника». Его голова потянулась в сторону министра. Андерсон споткнулся и упал. Огромная пасть твари схватила его... и выплюнула! С криком Андерсон шлепнулся на склон и остался лежать неподвижно.
Червь отступил. Тогда Джилл воспользовался предоставленным ему шансом и помчался вверх по склону к Андерсону, размахивая руками и вопя изо всех сил на металлическое чудовище. Червь отступил еще дальше. Казалось, он пребывал в недоумении. Внезапно он нырнул в пыль и исчез под ближайшей дюной. Он исчез почти так же неожиданно, как и появился.
— Рыбий жир проклятый! — объявил Джилл. — Червю он не понравился. Слава Богу, что он пропитал всю нашу одежду!
Джилл и Тарнболл подхватили Андерсона и без всяких церемоний потащили его вверх по склону, а потом укрылись в одной из пещер, почти на самой вершине муравейника. Лохмотья одежды министра местами обуглились, руки превратились в сплошное переплетение ожогов, словно его хлестали по рукам раскаленной проволокой. Несмотря на все это, он, казалось, серьезно не пострадал.
Однако Андерсон вскоре оказался забыт. Ежась в ржаво-красных сумерках, люди уставились на дверь из серого шлака — пяти футов диаметром, она была круглая, словно затычка в норе.
— Это?.. — неопределенно проговорил Варре. — Она не похожа... Я хочу сказать: неужели это и?..
— Дверь, такая же, как предыдущие, — закончил за него Джилл. — Да, это так. — Он чувствовал, что прав. Он знал это. — Конечно, она не совсем похожа на другие. Они все разные. Но это — Дом Дверей, совершенно верно. А это — дверь.
Анжела шагнула вперед. Тонким голосом, который, однако, эхом разнесся по пещере, она объявила:
— Думаю, теперь я пойду первой.
— Подожди, — остановил ее Джилл. — Я тоже считаю, что в этот раз тебе следует пойти первой, но... вначале ты лучше расскажи нам, есть ли за этой дверью что-то, о чем нам стоит заранее побеспокоиться. Я имею в виду то, что теперь мы знаем правила игры. Было бы неплохо заранее узнать о твоих сокровенных страхах.
Девушка повернулась к экстрасенсу.
— Да, пожалуй, я ничего особенно не боюсь, — ответила она. — Я не думаю, что за этой дверью окажется что-то, о чем стоило серьезно беспокоиться.
— Может быть, мы сами оценим это? — резко взвился Варре. — Или нам нужно вас упрашивать? Давай, девочка, расскажи все начистоту.
— Я боюсь изнасилования! — Она отвернулась от француза и сплюнула. — Мой муж... он... был свиньей! — Она повернулась к Джиллу. — Спенсер, поверь, я...
— Мы поняли, — просто сказал тот. — Клянусь, я умру, но не допущу, чтобы с тобой случилось что-то подобное.
Баннермен неуклюже, на ощупь двинулся вперед.
— Что тут происходит? — спросил он. — Кто-нибудь скажет мне, что происходит? — Он снова пошел вперед, вплотную приблизившись к остальным.
— Осторожнее! — закричал Джилл, но было слишком поздно. Он и Тарнболл держали Андерсона и не могли двигаться достаточно быстро, чтобы остановить слепца. Баннермен, врезавшись в тощего француза, толкнул того к двери!
Позади крыша пещеры затрещала, и огромный кусок металла, отвалившись с потолка, блокировал выход. А впереди...
Круглая плита расплавленного шлака просто исчезла, и стигийская тьма, словно Тьма Первородная, существовавшая еще до того, как Бог произнес: «Да будет свет!» — приняла их в свои объятия...
Глава тридцать пятая
— Джилл? — Голос Тарнболла эхом разнесся во тьме, которая казалась абсолютной. — Где, черт побери, все это?..
— Зажигалка у Андерсона, — выдохнул Джилл, игнорируя полусформулированные вопросы. — Подержите министра, пока я не отыщу ее. — Дрожащая рука Анжелы коснулась руки экстрасенса, когда тот безумно шарил по карманам Андерсона. Наконец он обнаружил то, что искал. Варре тем временем совершенно неподвижно сидел в стороне.
Наконец и он подал голос:
— Я... Я прошел через дверь первым! — прошептал он. — Mon Dieu... Я был первым!
Но в этот момент Джилл не беспокоился ни о ком из них. Если он о ком-то и беспокоился, так это о Баннермене. В мире, который остался позади, в машинном мире, было по крайней мере более-менее безопасно, как говорило ему шестое чувство. Тот мир утопал в бессмысленном машинном излучении, а здесь не было никаких помех, и теперь Джилл был точно уверен, что один из их группы не человек. Его первое ощущение оказалось точным. Баннермен был лишь отчасти живым существом, а отчасти машиной. А может, он был и еще чем-то.
До онемения в пальцах Джилл крутил колесико зажигалки.
Свет вспыхнул, но был отброшен назад стеной тьмы. Держа себя в руках, Джилл в первую очередь внимательно посмотрел на Баннермена. Слепой? Человек прислонился к цельной каменной, сильно выгнутой стене, которая точно соответствовала его фигуре: спине, затылку и ногам. В свете зажигалки выяснилось, что люди оказались в каменной трубе пяти футов в диаметре — в туннеле, пробитом в крепкой скале.
— Боже! — закричал француз, а потом рухнул на пол. — Нет! Нет! Не-е-е-е-ет!
Он начал колотить кулаками по крепкому каменному полу. Его ужасные крики эхом возвращались назад... и вновь... и вновь...
— Его фобия, — выдохнул Тарнболл, отлично понимая, что они под землей, заперты в клаустробифическом аду, созданном воображением француза.
— Что происходит? — спросил Баннермен. Его голос прозвучал шипяще, надрывисто. — Что тут происходит?
«Похоже, он все еще играет в свою игру», — подумал Джилл. Облегчение и ярость овладели им, но пока он должен был сдержать свои чувства.
— Мы расскажем вам, что тут, когда сами разберемся, — ответил он предположительно «слепому человеку».
— Разберемся? — Варре сел. В сверкающем свете зажигалки Андерсона его глаза сверкали и, казалось, вылезали из орбит. — Мы не сможем тут ни с чем разобраться. Даже Джилл не сможет! Вы ведь не знаете, где мы? Над нами миллионы тонн камня! Мы похоронены заживо, мы похоро... — Не в силах продолжать, он разразился рыданиями.
Джилл протянул зажигалку Тарнболлу, опустился на одно колено возле Варре. Осторожно вытащив из кобуры жало, он уколол маленького француза в руку... и в следующий миг помог ему мягко опуститься на вогнутый каменный пол.
— Лучше пусть будет так, — объявил он, посмотрев на остальных. — Это место достаточно плохое, а он мог сделать какую-нибудь глупость. Помните, что Клайборн вытворил в своем мире. Это убило его. А ведь могло убить и нас... Я бы не хотел, чтобы Варре проделал что-то подобное.
Присев и вытянув руку с зажигалкой, чтобы источник света находился как можно дальше, Тарнболл огляделся. За спиной людей, в том месте, где они вошли в этот мир, потолок и стена смыкались. Не было ничего, даже камешка, намекающего, что раньше там находилась дверь. Туннель заканчивался гладким, отполированным временем камнем. Словно некий бурильщик, дойдя до этой отметки, решил повернуть назад и вернулся по им же проделанному туннелю. В другом направлении... туннель исчезал во тьме.
— Не слишком большой у нас выбор, — прошептала Анжела.
«Боже, а ведь она из крепкого десятка!» — подумал Джилл. Неизвестно еще, что бы он почувствовал, очутись на ее месте.
— Джек, — обратился он к Тарнболлу, — ты сможешь закинуть Андерсона на плечо? А вас Джон, я тоже попросил бы помочь. Сможете? — Ему понравилась идея занять чем-нибудь Баннермена.
— Конечно, конечно, — сразу же согласился Баннермен. — Рад, что смогу хоть чем-то помочь.
— Не... ох!... нужно этого, — пробормотал Андерсон, когда Тарнболл, вернув зажигалку Джиллу, попытался приподнять министра. — Я могу... ух!., сам о себе позаботиться. Благодарю! — С помощью Тарнболла министр поднялся на ноги и замер, опершись о стену.
«Еще одно удивительное исцеление», — отметил про себя Джилл. А вслух он спросил:
— С вами все в порядке?
— Мое лицо и руки были... обожжены? — Андерсон осторожно исследовал свои руки, потом прикоснулся ими к лицу. Тарнболл быстро рассказал ему окончание его приключения с пылевым червем и то, как все они попали сюда. — Всему виной моя слабость, — вновь заговорил министр. — Я буду внимательнее прислушиваться к вашим советам, Спенсер. Я счастлив, что остался жив.
— Возможно, Варре не согласится с вами, — горько усмехнулся Джилл. — Но я думаю, мы дадим Джону поработать. Несмотря на слепоту, он сильный мужчина. Остальные совершенно измотались. — Говоря это, он, чуть прищурившись, словно предупреждая приятеля, взглянул на Тарнболла.
Агент ничего не сказал.
— Джон, — продолжал экстрасенс, — в этом месте нет ничего опасного для вас. Мы находимся в горизонтальном туннеле, пробитом в твердой скале. Вы можете без опаски идти вперед и не собьетесь с пути. Тут можно идти только в одном направлении. Понятно?
— Абсолютно. — Баннермен казался самой предупредительностью. — С удовольствием помогу вам.
Так они и отправились в путь. Андерсон, которому вернули зажигалку, шел впереди. Джилл и Анжела — следом. Следующим был Тарнболл. Последним шагал Баннермен. Он шел, держась за пиджак агента, и нес на плече Варре.
Они сделали всего пятьдесят или шестьдесят шагов, когда Андерсон объявил:
— Туннель пошел вверх. А впереди... похоже, там свет? — Он чашечкой сложил руки, закрывая неугасающий язычок пламени. И в самом деле, в тридцати или сорока шагах впереди можно было различить отсветы естественного света. Бледная желтая дымка напоминала солнечный луч в пыльном воздухе, который случайно проник в пещеру.
Все разом двинулись вперед, и их шаги эхом зазвучали в пещере. А еще через несколько шагов Андерсон потушил зажигалку, чтобы сэкономить горючее. Желтый свет становился все ярче, но надежды людей не оправдались.
Андерсон подошел к тому, что выглядело как конец туннеля, наклонился к призрачному облаку и оглянулся.
— Что?.. — произнес он просто и спокойно. Но и этого загадочного восклицания вполне хватило. Он стоял на краю залы, напоминавшей верхнюю часть шара, разрезанного по экватору. Сделав еще несколько нерешительных шагов, Андерсон остановился и попытался закрыть рукой глаза от источника нестерпимо яркого света. В этот раз, когда он заговорил, его голос прозвучал... в нем было разочарование, крушение всех надежд. — Что?
Анжела и остальные присоединились к нему. Только Джилл отошел чуть в сторону, наблюдая, как Баннермен выбрался из туннеля. Поддавшись моменту, все забыли о слепце. Никто ничего не сказал ему, чтобы предупредить, и тот спокойно вошел в освещенное пространство, ни на миг не замедлив движений. И...
«Выдай себя!» — мысленно попросил Джилл. Но сейчас еще не наступило время для публичных разоблачений, не стоило открывать свои карты. Нужно было подождать.
Тем временем Тарнболл отвернулся и, нарушив очарование, сказал:
— Спенсер, а что ты станешь делать с этим? Андерсон не смог сдержаться. Понятно было, что экстрасенс в насущных вопросах гораздо авторитетнее министра. В самом деле, Джилл уже не раз принимал правильные решения. Но ведь Андерсон не был слепым!
— Очевидно, это пересечение туннелей, — объявил он. — В самом деле, Джек, попробуйте это истолковать как-то иначе.
Тарнболл, нахмурившись, посмотрел на своего босса.
— Андерсон, вы редко бываете правы, а в этот раз уж определенно ошиблись, — сказал он совершенно серьезно. — С другой стороны, Спенсер намного чаще бывает прав, поэтому я задал вопрос именно ему.
— Пусть кто-нибудь чем-то отметит туннель, через который мы только что вошли, — приказал Джилл, оглядевшись. — Бессмысленно сделать глупую ошибку и вернуться туда, откуда мы начали свой поход!
Анжела отошла назад, ко входу в туннель, откуда они только что вышли, облизала палец и вывела букву "X" на стене со стороны круглого входа. Знак был отлично виден на пыльной стене.
— У нас осталось четыре туннеля на выбор, — сказала она. — Или пять... если по пятому, конечно, можно пройти.
Пятый туннель вел прямо вверх, перпендикулярно полу. Именно он и был источником света. Прищурившись, Джилл смог увидеть только сверкающий край колодца, расположенный, может быть, футах в пятидесяти над головой. Анжела оказалась совершенно права. Пяти футов в ширину, этот колодец был слишком широк для того, чтобы человек смог взобраться по нему. Кроме того, потолок в центре купола поднимался по меньшей мере футов на пятьдесят. Четыре других тоннеля почти ничем не отличались от первого — горизонтальные, они исчезали во тьме.
— Как я вижу, мы оказались в лабиринте, — вновь заговорил Джилл. — Но мне кажется, есть путь отсюда, или игра должна закончиться прямо здесь. Если мы доберемся до следующего Дома Дверей, то он и окажется выходом из лабиринта.
— Почему именно лабиринт? — поинтересовалась Анжела.
Джилл пожал плечами, потом показал на тощую фигуру Варре, которого Баннермен уже опустил на пол.
— Я полагаю, что это — его работа. Во всем виновата его клаустрофобия. Раньше он говорил, что мы, словно голодные крысы в лабиринте, и каждый раз, когда мы собираемся поесть, хозяева лабиринта что-то делают и меняют систему. Очевидно, идея засела у него в мозгу и легла в основу этого мира. Это большой кошмар Варре. В любом случае мы пока лишь тратим время. Надо прикинуть, что делать дальше.
— Мы не сможем много узнать об этом месте, используя только логику или разработав геометрическую систему, — взяла слово Анжела. — Предлагаю перестать гадать на кофейной гуще. Опыты и ошибки. Так как мы оказались в темном мире, я предложила бы Джону наметить наш маршрут. Ему ведь все равно — светло вокруг или темно, — и с этими словами она коснулась руки Баннермена.
Однако в ответ Джилл лишь покачал головой.
— Думаю, мы сможем сделать лучше, — сказал экстрасенс. — Джон с Варре останутся тут. Джек и я выберем туннель и исследуем его... на сотню ярдов или до следующего разветвления. Анжела, ты и Давид выберете другой туннель и сделаете то же самое. Пройдете сотню шагов или до следующего разветвления, а потом вернетесь. Ладно?
Тарнболл кивнул:
— Разумно, — согласился он с предложением приятеля. — Таким путем мы скорее поймем, где очутились, и решим, как выбраться отсюда.
— Хотелось бы и мне быть в этом уверенным, — сказал Джилл. — Даже если мы ничего не найдем, то можем использовать тот же способ, чтобы исследовать два оставшихся туннеля. Наконец, если мы и там ничего не найдем, то мы и в самом деле можем воспользоваться предложением Анжелы и отправить Джона на поиски. Кто сказал, что инстинкты слепого не лучший проводник в темном лабиринте?
«Если он собирается продолжать свою игру, то никогда не выведет нас отсюда».
Пройдя сотню ярдов по туннелю, они оказались в пещере, идентичной той, где остались Джон и Вар-ре. Туннель, из которого они вышли, Тарнболл отметил как «Х2». Он уже хотел возвращаться, когда его остановил Джилл.
— Что еще? — поинтересовался агент.
— Баннермен, — ответил Джилл шепотом, приложив палец к губам. — Мы с самого начала были правы. Мир машин привел мои чувства в замешательство, но как только мы очутились в этом месте, я вновь обратил внимание на Баннермена. Он — не человек.
— Что? Он же слеп! Я имею в виду, почему он...
— Ш! — предупредительно зашипел Джилл. — Если даже он не совсем зрячий, то уж по крайней мере не глухой!
— Но ведь ты видел его глаза... Они...
— Спокойнее, — перебил его Джилл. Тарнболл задумался.
— Предположим, ты прав. И что нам тогда делать?
— Зажигалка у Андерсона, — выдохнул Джилл, игнорируя полусформулированные вопросы. — Подержите министра, пока я не отыщу ее. — Дрожащая рука Анжелы коснулась руки экстрасенса, когда тот безумно шарил по карманам Андерсона. Наконец он обнаружил то, что искал. Варре тем временем совершенно неподвижно сидел в стороне.
Наконец и он подал голос:
— Я... Я прошел через дверь первым! — прошептал он. — Mon Dieu... Я был первым!
Но в этот момент Джилл не беспокоился ни о ком из них. Если он о ком-то и беспокоился, так это о Баннермене. В мире, который остался позади, в машинном мире, было по крайней мере более-менее безопасно, как говорило ему шестое чувство. Тот мир утопал в бессмысленном машинном излучении, а здесь не было никаких помех, и теперь Джилл был точно уверен, что один из их группы не человек. Его первое ощущение оказалось точным. Баннермен был лишь отчасти живым существом, а отчасти машиной. А может, он был и еще чем-то.
До онемения в пальцах Джилл крутил колесико зажигалки.
Свет вспыхнул, но был отброшен назад стеной тьмы. Держа себя в руках, Джилл в первую очередь внимательно посмотрел на Баннермена. Слепой? Человек прислонился к цельной каменной, сильно выгнутой стене, которая точно соответствовала его фигуре: спине, затылку и ногам. В свете зажигалки выяснилось, что люди оказались в каменной трубе пяти футов в диаметре — в туннеле, пробитом в крепкой скале.
— Боже! — закричал француз, а потом рухнул на пол. — Нет! Нет! Не-е-е-е-ет!
Он начал колотить кулаками по крепкому каменному полу. Его ужасные крики эхом возвращались назад... и вновь... и вновь...
— Его фобия, — выдохнул Тарнболл, отлично понимая, что они под землей, заперты в клаустробифическом аду, созданном воображением француза.
— Что происходит? — спросил Баннермен. Его голос прозвучал шипяще, надрывисто. — Что тут происходит?
«Похоже, он все еще играет в свою игру», — подумал Джилл. Облегчение и ярость овладели им, но пока он должен был сдержать свои чувства.
— Мы расскажем вам, что тут, когда сами разберемся, — ответил он предположительно «слепому человеку».
— Разберемся? — Варре сел. В сверкающем свете зажигалки Андерсона его глаза сверкали и, казалось, вылезали из орбит. — Мы не сможем тут ни с чем разобраться. Даже Джилл не сможет! Вы ведь не знаете, где мы? Над нами миллионы тонн камня! Мы похоронены заживо, мы похоро... — Не в силах продолжать, он разразился рыданиями.
Джилл протянул зажигалку Тарнболлу, опустился на одно колено возле Варре. Осторожно вытащив из кобуры жало, он уколол маленького француза в руку... и в следующий миг помог ему мягко опуститься на вогнутый каменный пол.
— Лучше пусть будет так, — объявил он, посмотрев на остальных. — Это место достаточно плохое, а он мог сделать какую-нибудь глупость. Помните, что Клайборн вытворил в своем мире. Это убило его. А ведь могло убить и нас... Я бы не хотел, чтобы Варре проделал что-то подобное.
Присев и вытянув руку с зажигалкой, чтобы источник света находился как можно дальше, Тарнболл огляделся. За спиной людей, в том месте, где они вошли в этот мир, потолок и стена смыкались. Не было ничего, даже камешка, намекающего, что раньше там находилась дверь. Туннель заканчивался гладким, отполированным временем камнем. Словно некий бурильщик, дойдя до этой отметки, решил повернуть назад и вернулся по им же проделанному туннелю. В другом направлении... туннель исчезал во тьме.
— Не слишком большой у нас выбор, — прошептала Анжела.
«Боже, а ведь она из крепкого десятка!» — подумал Джилл. Неизвестно еще, что бы он почувствовал, очутись на ее месте.
— Джек, — обратился он к Тарнболлу, — ты сможешь закинуть Андерсона на плечо? А вас Джон, я тоже попросил бы помочь. Сможете? — Ему понравилась идея занять чем-нибудь Баннермена.
— Конечно, конечно, — сразу же согласился Баннермен. — Рад, что смогу хоть чем-то помочь.
— Не... ох!... нужно этого, — пробормотал Андерсон, когда Тарнболл, вернув зажигалку Джиллу, попытался приподнять министра. — Я могу... ух!., сам о себе позаботиться. Благодарю! — С помощью Тарнболла министр поднялся на ноги и замер, опершись о стену.
«Еще одно удивительное исцеление», — отметил про себя Джилл. А вслух он спросил:
— С вами все в порядке?
— Мое лицо и руки были... обожжены? — Андерсон осторожно исследовал свои руки, потом прикоснулся ими к лицу. Тарнболл быстро рассказал ему окончание его приключения с пылевым червем и то, как все они попали сюда. — Всему виной моя слабость, — вновь заговорил министр. — Я буду внимательнее прислушиваться к вашим советам, Спенсер. Я счастлив, что остался жив.
— Возможно, Варре не согласится с вами, — горько усмехнулся Джилл. — Но я думаю, мы дадим Джону поработать. Несмотря на слепоту, он сильный мужчина. Остальные совершенно измотались. — Говоря это, он, чуть прищурившись, словно предупреждая приятеля, взглянул на Тарнболла.
Агент ничего не сказал.
— Джон, — продолжал экстрасенс, — в этом месте нет ничего опасного для вас. Мы находимся в горизонтальном туннеле, пробитом в твердой скале. Вы можете без опаски идти вперед и не собьетесь с пути. Тут можно идти только в одном направлении. Понятно?
— Абсолютно. — Баннермен казался самой предупредительностью. — С удовольствием помогу вам.
Так они и отправились в путь. Андерсон, которому вернули зажигалку, шел впереди. Джилл и Анжела — следом. Следующим был Тарнболл. Последним шагал Баннермен. Он шел, держась за пиджак агента, и нес на плече Варре.
Они сделали всего пятьдесят или шестьдесят шагов, когда Андерсон объявил:
— Туннель пошел вверх. А впереди... похоже, там свет? — Он чашечкой сложил руки, закрывая неугасающий язычок пламени. И в самом деле, в тридцати или сорока шагах впереди можно было различить отсветы естественного света. Бледная желтая дымка напоминала солнечный луч в пыльном воздухе, который случайно проник в пещеру.
Все разом двинулись вперед, и их шаги эхом зазвучали в пещере. А еще через несколько шагов Андерсон потушил зажигалку, чтобы сэкономить горючее. Желтый свет становился все ярче, но надежды людей не оправдались.
Андерсон подошел к тому, что выглядело как конец туннеля, наклонился к призрачному облаку и оглянулся.
— Что?.. — произнес он просто и спокойно. Но и этого загадочного восклицания вполне хватило. Он стоял на краю залы, напоминавшей верхнюю часть шара, разрезанного по экватору. Сделав еще несколько нерешительных шагов, Андерсон остановился и попытался закрыть рукой глаза от источника нестерпимо яркого света. В этот раз, когда он заговорил, его голос прозвучал... в нем было разочарование, крушение всех надежд. — Что?
Анжела и остальные присоединились к нему. Только Джилл отошел чуть в сторону, наблюдая, как Баннермен выбрался из туннеля. Поддавшись моменту, все забыли о слепце. Никто ничего не сказал ему, чтобы предупредить, и тот спокойно вошел в освещенное пространство, ни на миг не замедлив движений. И...
«Выдай себя!» — мысленно попросил Джилл. Но сейчас еще не наступило время для публичных разоблачений, не стоило открывать свои карты. Нужно было подождать.
Тем временем Тарнболл отвернулся и, нарушив очарование, сказал:
— Спенсер, а что ты станешь делать с этим? Андерсон не смог сдержаться. Понятно было, что экстрасенс в насущных вопросах гораздо авторитетнее министра. В самом деле, Джилл уже не раз принимал правильные решения. Но ведь Андерсон не был слепым!
— Очевидно, это пересечение туннелей, — объявил он. — В самом деле, Джек, попробуйте это истолковать как-то иначе.
Тарнболл, нахмурившись, посмотрел на своего босса.
— Андерсон, вы редко бываете правы, а в этот раз уж определенно ошиблись, — сказал он совершенно серьезно. — С другой стороны, Спенсер намного чаще бывает прав, поэтому я задал вопрос именно ему.
— Пусть кто-нибудь чем-то отметит туннель, через который мы только что вошли, — приказал Джилл, оглядевшись. — Бессмысленно сделать глупую ошибку и вернуться туда, откуда мы начали свой поход!
Анжела отошла назад, ко входу в туннель, откуда они только что вышли, облизала палец и вывела букву "X" на стене со стороны круглого входа. Знак был отлично виден на пыльной стене.
— У нас осталось четыре туннеля на выбор, — сказала она. — Или пять... если по пятому, конечно, можно пройти.
Пятый туннель вел прямо вверх, перпендикулярно полу. Именно он и был источником света. Прищурившись, Джилл смог увидеть только сверкающий край колодца, расположенный, может быть, футах в пятидесяти над головой. Анжела оказалась совершенно права. Пяти футов в ширину, этот колодец был слишком широк для того, чтобы человек смог взобраться по нему. Кроме того, потолок в центре купола поднимался по меньшей мере футов на пятьдесят. Четыре других тоннеля почти ничем не отличались от первого — горизонтальные, они исчезали во тьме.
— Как я вижу, мы оказались в лабиринте, — вновь заговорил Джилл. — Но мне кажется, есть путь отсюда, или игра должна закончиться прямо здесь. Если мы доберемся до следующего Дома Дверей, то он и окажется выходом из лабиринта.
— Почему именно лабиринт? — поинтересовалась Анжела.
Джилл пожал плечами, потом показал на тощую фигуру Варре, которого Баннермен уже опустил на пол.
— Я полагаю, что это — его работа. Во всем виновата его клаустрофобия. Раньше он говорил, что мы, словно голодные крысы в лабиринте, и каждый раз, когда мы собираемся поесть, хозяева лабиринта что-то делают и меняют систему. Очевидно, идея засела у него в мозгу и легла в основу этого мира. Это большой кошмар Варре. В любом случае мы пока лишь тратим время. Надо прикинуть, что делать дальше.
— Мы не сможем много узнать об этом месте, используя только логику или разработав геометрическую систему, — взяла слово Анжела. — Предлагаю перестать гадать на кофейной гуще. Опыты и ошибки. Так как мы оказались в темном мире, я предложила бы Джону наметить наш маршрут. Ему ведь все равно — светло вокруг или темно, — и с этими словами она коснулась руки Баннермена.
Однако в ответ Джилл лишь покачал головой.
— Думаю, мы сможем сделать лучше, — сказал экстрасенс. — Джон с Варре останутся тут. Джек и я выберем туннель и исследуем его... на сотню ярдов или до следующего разветвления. Анжела, ты и Давид выберете другой туннель и сделаете то же самое. Пройдете сотню шагов или до следующего разветвления, а потом вернетесь. Ладно?
Тарнболл кивнул:
— Разумно, — согласился он с предложением приятеля. — Таким путем мы скорее поймем, где очутились, и решим, как выбраться отсюда.
— Хотелось бы и мне быть в этом уверенным, — сказал Джилл. — Даже если мы ничего не найдем, то можем использовать тот же способ, чтобы исследовать два оставшихся туннеля. Наконец, если мы и там ничего не найдем, то мы и в самом деле можем воспользоваться предложением Анжелы и отправить Джона на поиски. Кто сказал, что инстинкты слепого не лучший проводник в темном лабиринте?
«Если он собирается продолжать свою игру, то никогда не выведет нас отсюда».
* * *
Так они и сделали, отметив выбранные туннели буквами "Y" и "Z". Джилл и Тарнболл отправились в путь без света, но к этому времени их глаза уже настолько привыкли, что тьма не казалась им абсолютной. Очень скоро они обнаружили, что света, проходящего сквозь вертикальную шахту, достаточно, чтобы осветить самые темные уголки туннелей.Пройдя сотню ярдов по туннелю, они оказались в пещере, идентичной той, где остались Джон и Вар-ре. Туннель, из которого они вышли, Тарнболл отметил как «Х2». Он уже хотел возвращаться, когда его остановил Джилл.
— Что еще? — поинтересовался агент.
— Баннермен, — ответил Джилл шепотом, приложив палец к губам. — Мы с самого начала были правы. Мир машин привел мои чувства в замешательство, но как только мы очутились в этом месте, я вновь обратил внимание на Баннермена. Он — не человек.
— Что? Он же слеп! Я имею в виду, почему он...
— Ш! — предупредительно зашипел Джилл. — Если даже он не совсем зрячий, то уж по крайней мере не глухой!
— Но ведь ты видел его глаза... Они...
— Спокойнее, — перебил его Джилл. Тарнболл задумался.
— Предположим, ты прав. И что нам тогда делать?