Страница:
– Но зачем похищать Избранного? Что они собираются с ним делать? – задала Олува вопрос, который был у всех на уме.
У Драккен по телу пробежала дрожь, но не от холода. Страшно представить Девлина заключенным в тюрьме, в плену у врагов. Но узник чародея, который может свести человека с ума одним прикосновением? Нет предела ужасу, вызываемому подобным магом.
Если даже они и добьются успеха в спасении Девлина, останется ли что-нибудь от того человека, которого они когда-то знали? Или они найдут только безжизненную оболочку?
– Довольно, – приказала Морвенна, вставая на ноги. – Ничего хорошего не выйдет из того, что мы проведем ночь, перетряхивая бесплодные воспоминания. Дидрик, ты первый на часах. Остальные должны поспать, пока представляется такая возможность. Может, пройдет много времени, прежде чем мы проведем ночь без приключений.
– Так точно, капитан, – отрапортовал Дидрик.
Воспользовавшись седельными сумками как подушками, путники завернулись в покрывала и сделали вид, что уснули.
Оступившись, Избранный упал на кровать и сразу же застонал от боли в обожженной спине. Ожоги на груди доставляли еще больше страданий, поэтому ему пришлось свернуться калачиком на правом боку, которому Арнауд уделил меньше всего внимания. Дыхание стало прерывистым, он безуспешно пытался справиться с болью. Голова кружилась, но сознания Девлин не терял.
Принц получал истинное удовольствие от пытки и показал себя в этом деле мастером. Временами боль становилась настолько сильной, что Девлину казалось, будто сердце его разрывается, однако каждый раз, когда он достигал пределов выносливости, Арнауд открывал все новые возможности. Пленник не хотел кричать от боли в присутствии мучителя, и это вызывало у принца извращенное восхищение и гордость. В таких случаях он гладил Девлина по голове и хвалил, как послушного питомца. Потом он начинал заново, обещая пленнику прекратить пытки, если тот поклянется ему в верности.
Избранный не мог понять ни своего тюремщика, ни запутанной игры, которую тот вел. Легко обвинить принца в безумии. Сказать, что он – само воплощение зла. Но что тогда говорить об остальных? Солдаты принца не выказывали ни малейшего удивления при виде мучений Девлина. Как раз наоборот, они готовили его к очередному испытанию. Как часто им приходилось присутствовать при пытках, если истязания стали обычным делом? Сколько жертв они связали перед появлением Арнауда?
– Проклятый тупица, – возмутился мастер Джастин.
Девлин открыл глаза. Сквозь туман он сумел разглядеть мага в сопровождении пожилой женщины.
– В каких местах ты чувствуешь боль? – спросил целитель.
Избранный удивленно уставился на него. Дурацкий вопрос. Спустя мгновение Джастин осознал свою ошибку и повернулся к женщине.
– Похоже на ожоги, но возможно, и что-то еще. Принеси ключевой воды, льняные ленты и целебный бальзам в голубых кувшинах. Оба кувшина, большой и маленький, поняла?
Женщина кивнула и отправилась выполнять распоряжение.
Целитель взял Девлина за плечо и перевернул его на спину. От боли Избранный прикусил губу, чтобы не закричать.
– В жизни своей не встречал большего глупца, – сказал Джастин. В его голосе слышалась злоба, как будто Девлин сам виноват в своих ранах.
– Тебя никто не просит о помощи, – начал было Избранный.
– Я делаю это не для тебя, – возразил Джастин и поманил одного из стражей. – Иди сюда. Дай руку. Придется снять одежду, чтобы я смог промыть раны и оценить состояние.
Вдвоем они содрали с Девлина лохмотья, не заботясь ни о его стыдливости, ни об удобстве. К тому времени, когда женщина вернулась со снадобьями, руки Девлина сжались в кулаки, ногти впились в ладони.
На нем обнаружилось около дюжины ожогов, каждый промыли и покрыли толстым слоем бальзама. Некоторые оставили «дышать», а самые серьезные обмотали льняными лентами. Работая, мастер Джастин бормотал себе под нос жалобы о трудности своей миссии, о невозможности работать без подготовленных учеников, а также плохо отзывался об умственных способностях Девлина и его предков.
Голос звучал сердито, а прикосновения были далеко не нежными, тем не менее под пальцами лекаря пульсация боли понемногу спадала. Наконец Джастин выразил удовлетворение, с помощью женщины набросил на Избранного стеганый халат и позволил ему улечься на бок.
– Я сделал все, что мог, – сообщил мастер.
Девлин кивнул. Однако не произнес ни слова благодарности. Целитель ясно дал понять, что он здесь не для того, чтобы служить Избранному, а по требованию принца Арнауда. Странно подумать, что такого ожесточенного человека могли призвать на службу к леди Гейре.
Взмахом руки целитель отпустил старуху, которая унесла запятнанные лохмотья и чашу с окровавленной водой.
– Вряд ли тебе так же повезет в следующий раз, – заявил маг.
– В следующий раз?
Слова застряли у Девлина в горле. Неужели принц собирается повторить сегодняшнюю пытку?
– Каждая минута лечения отрицательно влияет на твою жизнеспособность, а также крадет мою силу, – продолжил Джастин. – Мне бы как следует отдохнуть, тогда я смог бы сделать для тебя больше, но два серьезных исцеления за неделю – много даже для целителя первого ранга.
– Это не мой выбор, – сказал Девлин.
– Нет, именно твой! – Джастин наклонился к кровати так, что его глаза оказались на уровне глаз Избранного. – Просто сделай то, о чем просит тебя принц. Поклянись, что подчинишься, и у него не будет причин причинять тебе боль, – прошептал он очень тихо, чтобы охранники не смогли их подслушать.
– Я не могу.
– Посмотри вокруг себя. Мир изменился. Когда-то мы жили в Коринте, но теперь здесь правит принц Арнауд от имени Сельваратской империи. У нас только два пути: сотрудничать или умереть.
Значит, он все еще в Джорске, в прибрежной провинции Коринта. Девлин подозревал это, изучая пейзаж за окном.
– Принц правит Коринтом? А что произошло с союзом?
В сообщении от короля Олафура говорилось о возобновлении старинного альянса между Сельваратом и Джорском. Избранный думал, что сельваратцы прислали войска для защиты уязвимой береговой линии Джорска. Однако, судя по разговорам, результаты сильно отличались от того, на что все рассчитывали.
Джастин грустно рассмеялся.
– Арнауд провозгласил себя вице-королем Сельваратского протектората. Его владения простираются от Росмаара до Мирки.
– Ты либо сумасшедший, либо тебя ввели в заблуждение.
Принц мог захватить часть провинции или весь Коринт, однако он никогда бы не смог завладеть восточными территориями за столь короткий промежуток времени. Миккельсон и его войска остановили бы принца.
– Здесь ты – единственный сумасшедший, – ответил Джастин, не считая нужным понижать голос. – Это приказ короля Олафура. Наша армия вывела войска, а сельваратцы и их союзники заняли провинцию. Король оставил нас на попечение рока.
– Не могу поверить, что король сдался без боя, – удивился Девлин. – Возможно, до вас не дошли слухи, что королевская армия готовится к атаке.
Тем не менее слова Избранного прозвучали неискренне. Олафур никогда не отличался смелостью. Он даже передал Девлина сельваратцам. Девлина, который одновременно являлся и Избранным, и генералом королевской армии. Девлина, предъявившего Меч Света, который мог сплотить джорскианцев на защиту.
Оказалось, что Олафур боялся войны. Он хотел продержаться, и не важно, какие куски от королевства останутся ему. Олафур вел себя подобно зверю, который отгрызает себе лапу, чтобы избавиться от капкана. Вскоре король осознает, что навлек на себя фатальный удар. Окончательная гибель королевства – лишь вопрос времени.
– Ты сам себя обманываешь, – сказал Джастин. – Нет ни армии, ни спасения, ни отсрочки. Сдайся Арнауду, это пойдет на пользу нам обоим.
Предательство Олафура причиняло сильную боль, и в других обстоятельствах Избранный мог бы поддаться искушению, особенно если бы принц оказался честным человеком, а не монстром. Кто знает, как поступил бы Девлин, будь он свободен. Однако принц – олицетворение зла, ему нельзя властвовать, а Заклятие Уз никогда не позволит Девлину иметь право на выбор.
– Это ты можешь решать, подчиняться принцу или же бросить вызов. У тебя свободная воля. А у меня – нет. Я – порождение своего народа, Избранный. Я обязан подчиняться клятве до смерти.
Джастин отшатнулся назад. Казалось, он впервые действительно увидел в Девлине личность, а не источник беспокойства.
– Тогда мы оба прокляты, – выдавил он.
Справедливое заключение.
– Я пошлю женщину за микстурой из семян мака, – произнес он. – Выпей, она поможет тебе заснуть.
Девлин посчитал, что это – знак примирения.
– Спасибо, – поблагодарил он.
– Надеюсь больше никогда не встречаться с тобой, – ответил целитель.
Добрая мысль. Теперь многое зависело от намерений принца Арнауда, а до недавнего времени его обращение с Девлином не давало надежды на милосердие. Что бы ни произошло, Избранному оставалось только терпеть. Он должен дожить до того дня, когда тюремщики посчитают его слабым и присмиревшим. В тот самый день он воспользуется возможностью освободиться и уничтожить злобное существо по имени Арнауд.
13
У Драккен по телу пробежала дрожь, но не от холода. Страшно представить Девлина заключенным в тюрьме, в плену у врагов. Но узник чародея, который может свести человека с ума одним прикосновением? Нет предела ужасу, вызываемому подобным магом.
Если даже они и добьются успеха в спасении Девлина, останется ли что-нибудь от того человека, которого они когда-то знали? Или они найдут только безжизненную оболочку?
– Довольно, – приказала Морвенна, вставая на ноги. – Ничего хорошего не выйдет из того, что мы проведем ночь, перетряхивая бесплодные воспоминания. Дидрик, ты первый на часах. Остальные должны поспать, пока представляется такая возможность. Может, пройдет много времени, прежде чем мы проведем ночь без приключений.
– Так точно, капитан, – отрапортовал Дидрик.
Воспользовавшись седельными сумками как подушками, путники завернулись в покрывала и сделали вид, что уснули.
* * *
Прошло несколько часов, прежде чем принц Арнауд понял, что Девлин не сломается под пытками. К тому времени, когда тюремщики вернулись, чтобы отвязать его от кресла, Девлин настолько ослабел, что не мог стоять. Наемникам пришлось оттащить его назад в комнату.Оступившись, Избранный упал на кровать и сразу же застонал от боли в обожженной спине. Ожоги на груди доставляли еще больше страданий, поэтому ему пришлось свернуться калачиком на правом боку, которому Арнауд уделил меньше всего внимания. Дыхание стало прерывистым, он безуспешно пытался справиться с болью. Голова кружилась, но сознания Девлин не терял.
Принц получал истинное удовольствие от пытки и показал себя в этом деле мастером. Временами боль становилась настолько сильной, что Девлину казалось, будто сердце его разрывается, однако каждый раз, когда он достигал пределов выносливости, Арнауд открывал все новые возможности. Пленник не хотел кричать от боли в присутствии мучителя, и это вызывало у принца извращенное восхищение и гордость. В таких случаях он гладил Девлина по голове и хвалил, как послушного питомца. Потом он начинал заново, обещая пленнику прекратить пытки, если тот поклянется ему в верности.
Избранный не мог понять ни своего тюремщика, ни запутанной игры, которую тот вел. Легко обвинить принца в безумии. Сказать, что он – само воплощение зла. Но что тогда говорить об остальных? Солдаты принца не выказывали ни малейшего удивления при виде мучений Девлина. Как раз наоборот, они готовили его к очередному испытанию. Как часто им приходилось присутствовать при пытках, если истязания стали обычным делом? Сколько жертв они связали перед появлением Арнауда?
– Проклятый тупица, – возмутился мастер Джастин.
Девлин открыл глаза. Сквозь туман он сумел разглядеть мага в сопровождении пожилой женщины.
– В каких местах ты чувствуешь боль? – спросил целитель.
Избранный удивленно уставился на него. Дурацкий вопрос. Спустя мгновение Джастин осознал свою ошибку и повернулся к женщине.
– Похоже на ожоги, но возможно, и что-то еще. Принеси ключевой воды, льняные ленты и целебный бальзам в голубых кувшинах. Оба кувшина, большой и маленький, поняла?
Женщина кивнула и отправилась выполнять распоряжение.
Целитель взял Девлина за плечо и перевернул его на спину. От боли Избранный прикусил губу, чтобы не закричать.
– В жизни своей не встречал большего глупца, – сказал Джастин. В его голосе слышалась злоба, как будто Девлин сам виноват в своих ранах.
– Тебя никто не просит о помощи, – начал было Избранный.
– Я делаю это не для тебя, – возразил Джастин и поманил одного из стражей. – Иди сюда. Дай руку. Придется снять одежду, чтобы я смог промыть раны и оценить состояние.
Вдвоем они содрали с Девлина лохмотья, не заботясь ни о его стыдливости, ни об удобстве. К тому времени, когда женщина вернулась со снадобьями, руки Девлина сжались в кулаки, ногти впились в ладони.
На нем обнаружилось около дюжины ожогов, каждый промыли и покрыли толстым слоем бальзама. Некоторые оставили «дышать», а самые серьезные обмотали льняными лентами. Работая, мастер Джастин бормотал себе под нос жалобы о трудности своей миссии, о невозможности работать без подготовленных учеников, а также плохо отзывался об умственных способностях Девлина и его предков.
Голос звучал сердито, а прикосновения были далеко не нежными, тем не менее под пальцами лекаря пульсация боли понемногу спадала. Наконец Джастин выразил удовлетворение, с помощью женщины набросил на Избранного стеганый халат и позволил ему улечься на бок.
– Я сделал все, что мог, – сообщил мастер.
Девлин кивнул. Однако не произнес ни слова благодарности. Целитель ясно дал понять, что он здесь не для того, чтобы служить Избранному, а по требованию принца Арнауда. Странно подумать, что такого ожесточенного человека могли призвать на службу к леди Гейре.
Взмахом руки целитель отпустил старуху, которая унесла запятнанные лохмотья и чашу с окровавленной водой.
– Вряд ли тебе так же повезет в следующий раз, – заявил маг.
– В следующий раз?
Слова застряли у Девлина в горле. Неужели принц собирается повторить сегодняшнюю пытку?
– Каждая минута лечения отрицательно влияет на твою жизнеспособность, а также крадет мою силу, – продолжил Джастин. – Мне бы как следует отдохнуть, тогда я смог бы сделать для тебя больше, но два серьезных исцеления за неделю – много даже для целителя первого ранга.
– Это не мой выбор, – сказал Девлин.
– Нет, именно твой! – Джастин наклонился к кровати так, что его глаза оказались на уровне глаз Избранного. – Просто сделай то, о чем просит тебя принц. Поклянись, что подчинишься, и у него не будет причин причинять тебе боль, – прошептал он очень тихо, чтобы охранники не смогли их подслушать.
– Я не могу.
– Посмотри вокруг себя. Мир изменился. Когда-то мы жили в Коринте, но теперь здесь правит принц Арнауд от имени Сельваратской империи. У нас только два пути: сотрудничать или умереть.
Значит, он все еще в Джорске, в прибрежной провинции Коринта. Девлин подозревал это, изучая пейзаж за окном.
– Принц правит Коринтом? А что произошло с союзом?
В сообщении от короля Олафура говорилось о возобновлении старинного альянса между Сельваратом и Джорском. Избранный думал, что сельваратцы прислали войска для защиты уязвимой береговой линии Джорска. Однако, судя по разговорам, результаты сильно отличались от того, на что все рассчитывали.
Джастин грустно рассмеялся.
– Арнауд провозгласил себя вице-королем Сельваратского протектората. Его владения простираются от Росмаара до Мирки.
– Ты либо сумасшедший, либо тебя ввели в заблуждение.
Принц мог захватить часть провинции или весь Коринт, однако он никогда бы не смог завладеть восточными территориями за столь короткий промежуток времени. Миккельсон и его войска остановили бы принца.
– Здесь ты – единственный сумасшедший, – ответил Джастин, не считая нужным понижать голос. – Это приказ короля Олафура. Наша армия вывела войска, а сельваратцы и их союзники заняли провинцию. Король оставил нас на попечение рока.
– Не могу поверить, что король сдался без боя, – удивился Девлин. – Возможно, до вас не дошли слухи, что королевская армия готовится к атаке.
Тем не менее слова Избранного прозвучали неискренне. Олафур никогда не отличался смелостью. Он даже передал Девлина сельваратцам. Девлина, который одновременно являлся и Избранным, и генералом королевской армии. Девлина, предъявившего Меч Света, который мог сплотить джорскианцев на защиту.
Оказалось, что Олафур боялся войны. Он хотел продержаться, и не важно, какие куски от королевства останутся ему. Олафур вел себя подобно зверю, который отгрызает себе лапу, чтобы избавиться от капкана. Вскоре король осознает, что навлек на себя фатальный удар. Окончательная гибель королевства – лишь вопрос времени.
– Ты сам себя обманываешь, – сказал Джастин. – Нет ни армии, ни спасения, ни отсрочки. Сдайся Арнауду, это пойдет на пользу нам обоим.
Предательство Олафура причиняло сильную боль, и в других обстоятельствах Избранный мог бы поддаться искушению, особенно если бы принц оказался честным человеком, а не монстром. Кто знает, как поступил бы Девлин, будь он свободен. Однако принц – олицетворение зла, ему нельзя властвовать, а Заклятие Уз никогда не позволит Девлину иметь право на выбор.
– Это ты можешь решать, подчиняться принцу или же бросить вызов. У тебя свободная воля. А у меня – нет. Я – порождение своего народа, Избранный. Я обязан подчиняться клятве до смерти.
Джастин отшатнулся назад. Казалось, он впервые действительно увидел в Девлине личность, а не источник беспокойства.
– Тогда мы оба прокляты, – выдавил он.
Справедливое заключение.
– Я пошлю женщину за микстурой из семян мака, – произнес он. – Выпей, она поможет тебе заснуть.
Девлин посчитал, что это – знак примирения.
– Спасибо, – поблагодарил он.
– Надеюсь больше никогда не встречаться с тобой, – ответил целитель.
Добрая мысль. Теперь многое зависело от намерений принца Арнауда, а до недавнего времени его обращение с Девлином не давало надежды на милосердие. Что бы ни произошло, Избранному оставалось только терпеть. Он должен дожить до того дня, когда тюремщики посчитают его слабым и присмиревшим. В тот самый день он воспользуется возможностью освободиться и уничтожить злобное существо по имени Арнауд.
13
Карты, которые раздобыла Драккен, стоили потраченных денег, поскольку теперь путешественники могли наверстать упущенное, придерживаясь малоизвестных троп и дорог. Раньше они проезжали по старым путям, время от времени встречая других путников. Местные жители путешествовали пешком, перебираясь от одной деревеньки к другой, благо располагались селения близко друг от друга. Трижды они слышали стук копыт, и каждый раз путникам удавалось скрыться в лесу, прежде чем их заметит конный патруль.
Когда провиант закончился, с риском для себя группа остановилась в какой-то деревеньке, достаточно большой, чтобы закупить все необходимое для пути. Драккен дала Дидрику столько монет, что он мог бы скупить полдеревни, и приказала вернуться как можно скорее. Он приехал три часа спустя, нагруженный провизией, потратив лишь малую часть серебра.
– Я же просила тебя поторопиться, – проворчала она.
– Тогда они бы точно запомнили мужчину, который спешил и глупо переплачивал за товар. Не стоило привлекать к себе внимание, – возразил Дидрик.
Действительно, их группа не привлекала к себе внимания. Фермеры занимались хлебопашеством на небольших полях, а пастухи присматривали за своими подопечными в лесах. Если они и казались немного мрачноватыми, то скорее всего из-за тяжелой зимы, а не из-за перспективы надвигающейся войны. На самом деле отдаленные деревни мало отличались от тех, что они видели, путешествуя здесь прошлым летом с Девлином и его миссией разоблачения предателя Эгеслика.
Они следовали зову топора, сначала на северо-восток, а потом на север. Драккен почти смирилась с тем, что сельваратский генерал занял место баронессы Коринта. Однако топор продолжал вести их севернее, туда, где Росмаар граничил с Коринтом.
Олува доложила, что в этом районе находятся два укрепленных поместья и каждое из них может послужить подходящей базой. К тому же недалеко отсюда майор Миккельсон расположил большую часть своего войска, чтобы воссоединиться с его западной частью. Капитан Драккен подозревала, что если Девлина и держат в тюрьме, то явно в одном из этих лагерей. Если только он, конечно, все еще на территории Джорска.
Даже ребенок знает, что Росмаар – прибрежная провинция с многочисленными бухтами и небольшими портами, где любой корабль способен бросить якорь. В самые страшные моменты Драккен боялась, что Девлин уже на борту корабля и направляется в Сельварат и топор укажет им дорогу, которая ведет через волны по направлению к месту, куда они не в силах добраться. Тем не менее она держала мрачные мысли при себе. Остальные, похоже, разделяли ее беспокойство, но не высказывали своих опасений вслух.
Путешественники оставили лесную тропу и устремились на большую дорогу, которая вела на север к побережью, туда, где они надеялись разыскать Девлина. Ночью они добрались до территории, которая составляла Сельваратский протекторат, и теперь приходилось вести себя осторожнее. Морвенна не знала, насколько надежно провинция удерживается властями Сельварата.
Драккен провела беглый осмотр снаряжения. Осмотрела пожитки, убедившись, что ничто не может указать на происхождение путников. Они избавились от своей формы, надев простые одежды. Правда, Драккен оставила свой плащ, предварительно тщательно споров все знаки различия. Гардероб Дидрика и Стивена представлял собой еще более странную комбинацию, потому что часть одежды покупалась в Дункейре, другая – в южных землях, а остальное приобреталось в Кингсхольме. Разнообразие в одеянии наряду с оружием, которое они везли, придавало достоверность легенде, что они – группа безработных охранников караванов, находящаяся в поисках работы.
Однако легенда не продержится и минуты, если кто-то узнает путешественников. Лицо Олувы примелькалось здесь, а любой другой человек, побывавший в столице, сможет узнать Драккен или Дидрика. Они сильно рисковали, тем не менее другого выбора не было.
Удача почти покинула их в первый день, когда отряд добрался до главной дороги. Как только они обогнули развилку, впереди появился патруль. Времени, чтобы спрятаться, уже не оставалось, да и побег только вызвал бы подозрения у всадников.
– Придерживайтесь нашей версии, – предупредила Драккен. – Ждите моего сигнала.
Патруль состоял из пяти человек – четверо в форме воинов провинции во главе с женщиной-офицером в плаще сельваратской армии. Как только они приблизились, Драккен дала группе команду остановиться.
– Хорошего вам дня, – сказала она, когда патруль придержал лошадей.
Капитан заметила, что солдаты не стали сбиваться в кучу, а рассыпались веером, блокируя дорогу. Будет трудно противостоять им, но если придется, они должны вступить в бой.
Дидрик и Олува возобновили тренировки по метанию ножей. Конечно, им не хватало сноровки Девлина, и все же оба проявляли достаточную меткость. По своевременно поданному сигналу они успеют справиться с двумя воинами, прежде чем те достанут оружие. Тогда у них появится преимущество: четверо против троих.
Однако уверенности в победе не возникало, поскольку пропавший патруль привлечет к себе ненужное внимание. Лучше попытаться обмануть противника.
– Кто вы и куда направляетесь? – спросил старший воин.
– Мы путешественники, направляемся в Сельборг, – ответила Драккен.
Сельборг – крупный город в двух днях пути по основной дороге. Подходящий пункт назначения, к тому же не настолько важный, чтобы вызывать к себе интерес.
Старший поднял левую руку, и капитан услышала звук заряжаемого арбалета. Офицер наполовину вынула свой меч из ножен.
– Сельборг находится к югу отсюда, до него полдня пути. А вы направляетесь на север, – произнес он.
Драккен чертыхнулась про себя. Лесные тропы переплелись, и они продвинулись дальше на север, чем она рассчитывала.
– Конечно, вы правы, – быстро согласилась Драккен.
Она попыталась вспомнить десятки допросов, которые сама устраивала путникам. Нарочитое спокойствие вызовет лишние подозрения. Драккен надеялась убедить всадников, что их присутствие нервирует ее.
– Я хотела сказать, что мы направляемся из Сельборга, где провели прошлую ночь. И мы продолжаем свой путь…
– Не ваше дело, куда мы направляемся, – прервал ее Стивен, понукая свою лошадь.
Женщина обнажила меч, однако Стивен оставался невозмутим. Драккен посмотрела на него с удивлением. Что за игру он затеял? Возможно, рассчитывает подобным способом отвлечь их внимание, но такое поведение только обеспокоит патруль и приведет к тому, что момент неожиданности будет утерян.
– Я не собираюсь разговаривать со слугами, – заявил Стивен.
В голосе явно слышалось пренебрежение. Временами было трудно представить, что он сын барона, однако в данный момент Стивен выглядел и держался как высокомерный дворянин.
Стивен приподнялся в стремени и выкрикнул приветствие на незнакомом языке.
Сельваратский офицер кивнула и проехала вперед.
Стивен изысканно поклонился – поразительная ловкость для человека, сидящего на коне. Женщина ответила полупоклоном. Все еще разговаривая на языке, который Драккен посчитала сельваратским, менестрель снизошел до объяснения. Периодически рукой он показывал в сторону группы, очевидно, отвечая на вопросы женщины. Через несколько минут он поманил к себе Олуву и представил ее офицеру.
У Олувы хватило ума подыгрывать, улыбаясь и кивая. Драккен, в свою очередь, старательно делала вид, что ей скучно и ни до чего нет дела. Однако внутри у нее все кипело. Если они выберутся из этой переделки, она собственными руками придушит Стивена. Медленно и с огромным удовольствием.
Казалось, прошла целая вечность, но наконец все обменялись поклонами.
– Пропустите их, – приказала женщина.
Воины опустили оружие и расступились. Драккен и Дидрик проехали мимо, от недружелюбных взглядов патрульных покалывало позвоночник.
– Сержант Романа подсказала мне, что дороги впереди в хорошем состоянии. Мы сможем добраться до Драйнса до полуночи. Там есть приличная гостиница, которую она нам порекомендовала, – перевел Стивен.
– Спокойного вам путешествия, – пожелала сельваратка. По крайней мере сейчас она заговорила на языке торговцев. – И помните, региональный надзиратель будет в курсе, где расположился ваш кузен.
– Вы так добры. Я обязательно расскажу о вас кузену, – поблагодарил ее дворянин.
С последним поклоном он направил свою лошадь вперед, и воцарилось спокойствие. Они ехали в тишине, пока капитан Драккен не удостоверилась, что их никто не преследует.
Затем она подъехала к Стивену.
– Ну и что ты вытворяешь?
Она не знала, то ли сердиться на Стивена за риск, которому он всех подверг, то ли благодарить за удачную уловку.
– Спасал наши шкуры, – ответил он.
– Что ты им наплел?
– Я рассказал, что я Стивен, сын Геммы из рода Наринов, я узнал, что мой кузен Хайден расположился в лагере. Естественно, я и моя жена Олува захотели навестить его и предложить свое гостеприимство в этих варварских краях.
– Понятно, – сухо произнесла Драккен. – А что, если бы они не поверили тебе? Как бы ты повел себя?
– Нужно было хоть что-то предпринять, – пожал плечами Стивен.
– Вероятно, кто-то решит проверить твою историю, – проворчал Дидрик. – Они хорошо нас рассмотрели. Как только выяснится, что никакого Стивена из рода Наринов нет и в помине, наши описания передадут каждому патрулю по всей провинции.
– Я не настолько глуп, – ответил Стивен, – и никого не обманывал. Моя мать Гемма происходит из рода Наринов, если быть точным – наполовину, однако все признают ее родословную. У меня действительно есть дальний родственник по имени Хайден, в последний раз я слышал, что он служит лейтенантом в армии Тании. Так что, вполне возможно, он находится среди прибывших взводов. Если же его там не окажется, я всегда могу заявить, что ошибся. Хайден – довольно распространенное имя.
– Молодец, – неохотно похвалила его Драккен. – Но в следующий раз подумай, прежде чем подвергать всех риску. И предупреждай меня заранее. Я не люблю сюрпризов.
– Хорошо, если у меня будет время, – ответил тот.
Это лучшее, на что Морвенна могла надеяться.
– Поехали, нужно наверстать упущенное, – приказала она. – Теперь, когда ты посвятил нас в свой план, нам нужно поторопиться и засветло добраться до Драйнса. Придется остановиться в твоей чертовой таверне. На всякий случай, если сержант захочет нас проверить.
Импровизация Стивена выявила одно несомненное преимущество. До настоящего времени они избегали таверн из страха быть узнанными. По крайней мере в предстоящую ночь у них будут мягкие постели и свежая еда. А также шанс послушать других путешественников и выяснить, что все-таки происходит в провинции. Удача улыбнулась им и в этот раз. Больше ошибок они не могли себе позволить.
Манера общения целителя с Девлином изменилась. Он не подобрел по отношению к Избранному, однако уже не выпускал пар в разговоре с пациентом так, как раньше. Он вел себя вежливо, даже по секрету сообщил Избранному, что принц Арнауд уехал на совет с командующими и вряд ли вернется раньше вечера.
По окончании работы Девлин поблагодарил его. Мастера Джастина нельзя назвать союзником, тем не менее он – единственная надежда. Даже если целитель и не желал помочь Избранному в осуществлении побега, у него имелся доступ к информации, которая могла оказаться жизненно важной. И если Девлин будет пользоваться его услугами и дальше, то, возможно, наступит момент, когда он убедит целителя передать ему оружие. Скальпель, да даже небольшой нож даст ему преимущество, необходимое для победы над врагами.
А если мастер Джастин не пожелает оказать прямую помощь, он всегда сможет оказаться полезным, например, как заложник или приманка. Поэтому стоило заслужить его снисходительность.
Хотя для того, чтобы целитель продолжал приходить, Девлину опять придется подвергнуться пыткам. Перспектива не из приятных.
Перед заходом солнца пришел слуга с чистой одеждой и приказал Избранному одеваться. Пленника снова сопровождал полный эскорт, как будто он – дикое животное, которое может напасть в любую минуту. На мгновение Девлин ухмыльнулся: интересно, какой будет их реакция, если он зарычит. Явная жизнерадостность пленника заставила эскорт понервничать, поэтому он продолжал улыбаться, даже когда они проходили мимо той комнаты, где его пытали.
К счастью, они там не задержались, а спустились на первый этаж. Девлина ввели в ярко освещенную столовую, где он увидел стол, накрытый на две персоны. Его усадили за стол, и на сей раз к креслу приковали цепью левую руку, а правую оставили свободной.
Свободно манипулировать рукой не удавалось, но при желании представлялась возможность запустить тарелкой в Арнауда или, на худой конец, ткнуть его вилкой.
Несколько мгновений спустя в комнату вошел принц в сопровождении двух слуг.
– Избранный, рад видеть тебя в добром здравии, – улыбнулся он.
Лицо принца светилось от удовольствия, как будто он совершенно запамятовал, что сам являлся причиной страданий Девлина.
Слуга подвинул Арнауду стул, и тот уселся напротив пленника.
– Я подумал, почему бы нам не поужинать вместе и не воспользоваться возможностью познакомиться поближе, – произнес принц.
Все это сильно смахивало на безумие, и Девлину больше ничего не оставалось, кроме как подыграть.
– Мастер Джастин – просто сокровище, не правда ли? Я нашел его при дворе одной титулованной особы. Но местный дворянин совершенно не заслуживал такого подарка, у него не было ни малейшего представления, как правильно его использовать. А я знаю. У меня есть идея, как использовать и тебя, – продолжал Арнауд.
– Я всегда верил, что человек сам должен выбирать свою судьбу, – ответил Девлин.
– Да, тем не менее твой собственный путь далек от задуманного, не так ли?
Меткое замечание принца оказалось слишком близко к истине, но прежде чем Девлин смог придумать ответ, дверь отворилась. Двое слуг принесли первое блюдо – прозрачный рыбный бульон и тарелку хлеба для каждого. Принцу налили вина, а перед Избранным поставили высокую кружку с чем-то, напоминающим эль.
Арнауд вопросительно приподнял бровь.
– Попробуй и скажи, что думаешь?
Девлин поднял кружку и сделал глоток. Действительно, настоящий эль из Дункейра. С легким привкусом горечи, как будто после долгого путешествия, Избранному он был больше по вкусу, чем любое изысканное вино.
– Хорош эль? – поинтересовался принц.
– Неплох, – ответил пленник.
– Отлично. Мой повар посчитал бочонок испорченным и хотел его выбросить, но я убедил его, что тебе понравится.
Полное безумие. Арнауд обращался с ним как с почетным гостем, а не как с пленником. При других обстоятельствах Девлин посчитал бы принца человеком чести и слова. Однако Арнауда выдавали глаза. Консорт мог улыбаться и излучать приветливость, но холодный взгляд выдавал истинную сущность его души.
Когда провиант закончился, с риском для себя группа остановилась в какой-то деревеньке, достаточно большой, чтобы закупить все необходимое для пути. Драккен дала Дидрику столько монет, что он мог бы скупить полдеревни, и приказала вернуться как можно скорее. Он приехал три часа спустя, нагруженный провизией, потратив лишь малую часть серебра.
– Я же просила тебя поторопиться, – проворчала она.
– Тогда они бы точно запомнили мужчину, который спешил и глупо переплачивал за товар. Не стоило привлекать к себе внимание, – возразил Дидрик.
Действительно, их группа не привлекала к себе внимания. Фермеры занимались хлебопашеством на небольших полях, а пастухи присматривали за своими подопечными в лесах. Если они и казались немного мрачноватыми, то скорее всего из-за тяжелой зимы, а не из-за перспективы надвигающейся войны. На самом деле отдаленные деревни мало отличались от тех, что они видели, путешествуя здесь прошлым летом с Девлином и его миссией разоблачения предателя Эгеслика.
Они следовали зову топора, сначала на северо-восток, а потом на север. Драккен почти смирилась с тем, что сельваратский генерал занял место баронессы Коринта. Однако топор продолжал вести их севернее, туда, где Росмаар граничил с Коринтом.
Олува доложила, что в этом районе находятся два укрепленных поместья и каждое из них может послужить подходящей базой. К тому же недалеко отсюда майор Миккельсон расположил большую часть своего войска, чтобы воссоединиться с его западной частью. Капитан Драккен подозревала, что если Девлина и держат в тюрьме, то явно в одном из этих лагерей. Если только он, конечно, все еще на территории Джорска.
Даже ребенок знает, что Росмаар – прибрежная провинция с многочисленными бухтами и небольшими портами, где любой корабль способен бросить якорь. В самые страшные моменты Драккен боялась, что Девлин уже на борту корабля и направляется в Сельварат и топор укажет им дорогу, которая ведет через волны по направлению к месту, куда они не в силах добраться. Тем не менее она держала мрачные мысли при себе. Остальные, похоже, разделяли ее беспокойство, но не высказывали своих опасений вслух.
Путешественники оставили лесную тропу и устремились на большую дорогу, которая вела на север к побережью, туда, где они надеялись разыскать Девлина. Ночью они добрались до территории, которая составляла Сельваратский протекторат, и теперь приходилось вести себя осторожнее. Морвенна не знала, насколько надежно провинция удерживается властями Сельварата.
Драккен провела беглый осмотр снаряжения. Осмотрела пожитки, убедившись, что ничто не может указать на происхождение путников. Они избавились от своей формы, надев простые одежды. Правда, Драккен оставила свой плащ, предварительно тщательно споров все знаки различия. Гардероб Дидрика и Стивена представлял собой еще более странную комбинацию, потому что часть одежды покупалась в Дункейре, другая – в южных землях, а остальное приобреталось в Кингсхольме. Разнообразие в одеянии наряду с оружием, которое они везли, придавало достоверность легенде, что они – группа безработных охранников караванов, находящаяся в поисках работы.
Однако легенда не продержится и минуты, если кто-то узнает путешественников. Лицо Олувы примелькалось здесь, а любой другой человек, побывавший в столице, сможет узнать Драккен или Дидрика. Они сильно рисковали, тем не менее другого выбора не было.
Удача почти покинула их в первый день, когда отряд добрался до главной дороги. Как только они обогнули развилку, впереди появился патруль. Времени, чтобы спрятаться, уже не оставалось, да и побег только вызвал бы подозрения у всадников.
– Придерживайтесь нашей версии, – предупредила Драккен. – Ждите моего сигнала.
Патруль состоял из пяти человек – четверо в форме воинов провинции во главе с женщиной-офицером в плаще сельваратской армии. Как только они приблизились, Драккен дала группе команду остановиться.
– Хорошего вам дня, – сказала она, когда патруль придержал лошадей.
Капитан заметила, что солдаты не стали сбиваться в кучу, а рассыпались веером, блокируя дорогу. Будет трудно противостоять им, но если придется, они должны вступить в бой.
Дидрик и Олува возобновили тренировки по метанию ножей. Конечно, им не хватало сноровки Девлина, и все же оба проявляли достаточную меткость. По своевременно поданному сигналу они успеют справиться с двумя воинами, прежде чем те достанут оружие. Тогда у них появится преимущество: четверо против троих.
Однако уверенности в победе не возникало, поскольку пропавший патруль привлечет к себе ненужное внимание. Лучше попытаться обмануть противника.
– Кто вы и куда направляетесь? – спросил старший воин.
– Мы путешественники, направляемся в Сельборг, – ответила Драккен.
Сельборг – крупный город в двух днях пути по основной дороге. Подходящий пункт назначения, к тому же не настолько важный, чтобы вызывать к себе интерес.
Старший поднял левую руку, и капитан услышала звук заряжаемого арбалета. Офицер наполовину вынула свой меч из ножен.
– Сельборг находится к югу отсюда, до него полдня пути. А вы направляетесь на север, – произнес он.
Драккен чертыхнулась про себя. Лесные тропы переплелись, и они продвинулись дальше на север, чем она рассчитывала.
– Конечно, вы правы, – быстро согласилась Драккен.
Она попыталась вспомнить десятки допросов, которые сама устраивала путникам. Нарочитое спокойствие вызовет лишние подозрения. Драккен надеялась убедить всадников, что их присутствие нервирует ее.
– Я хотела сказать, что мы направляемся из Сельборга, где провели прошлую ночь. И мы продолжаем свой путь…
– Не ваше дело, куда мы направляемся, – прервал ее Стивен, понукая свою лошадь.
Женщина обнажила меч, однако Стивен оставался невозмутим. Драккен посмотрела на него с удивлением. Что за игру он затеял? Возможно, рассчитывает подобным способом отвлечь их внимание, но такое поведение только обеспокоит патруль и приведет к тому, что момент неожиданности будет утерян.
– Я не собираюсь разговаривать со слугами, – заявил Стивен.
В голосе явно слышалось пренебрежение. Временами было трудно представить, что он сын барона, однако в данный момент Стивен выглядел и держался как высокомерный дворянин.
Стивен приподнялся в стремени и выкрикнул приветствие на незнакомом языке.
Сельваратский офицер кивнула и проехала вперед.
Стивен изысканно поклонился – поразительная ловкость для человека, сидящего на коне. Женщина ответила полупоклоном. Все еще разговаривая на языке, который Драккен посчитала сельваратским, менестрель снизошел до объяснения. Периодически рукой он показывал в сторону группы, очевидно, отвечая на вопросы женщины. Через несколько минут он поманил к себе Олуву и представил ее офицеру.
У Олувы хватило ума подыгрывать, улыбаясь и кивая. Драккен, в свою очередь, старательно делала вид, что ей скучно и ни до чего нет дела. Однако внутри у нее все кипело. Если они выберутся из этой переделки, она собственными руками придушит Стивена. Медленно и с огромным удовольствием.
Казалось, прошла целая вечность, но наконец все обменялись поклонами.
– Пропустите их, – приказала женщина.
Воины опустили оружие и расступились. Драккен и Дидрик проехали мимо, от недружелюбных взглядов патрульных покалывало позвоночник.
– Сержант Романа подсказала мне, что дороги впереди в хорошем состоянии. Мы сможем добраться до Драйнса до полуночи. Там есть приличная гостиница, которую она нам порекомендовала, – перевел Стивен.
– Спокойного вам путешествия, – пожелала сельваратка. По крайней мере сейчас она заговорила на языке торговцев. – И помните, региональный надзиратель будет в курсе, где расположился ваш кузен.
– Вы так добры. Я обязательно расскажу о вас кузену, – поблагодарил ее дворянин.
С последним поклоном он направил свою лошадь вперед, и воцарилось спокойствие. Они ехали в тишине, пока капитан Драккен не удостоверилась, что их никто не преследует.
Затем она подъехала к Стивену.
– Ну и что ты вытворяешь?
Она не знала, то ли сердиться на Стивена за риск, которому он всех подверг, то ли благодарить за удачную уловку.
– Спасал наши шкуры, – ответил он.
– Что ты им наплел?
– Я рассказал, что я Стивен, сын Геммы из рода Наринов, я узнал, что мой кузен Хайден расположился в лагере. Естественно, я и моя жена Олува захотели навестить его и предложить свое гостеприимство в этих варварских краях.
– Понятно, – сухо произнесла Драккен. – А что, если бы они не поверили тебе? Как бы ты повел себя?
– Нужно было хоть что-то предпринять, – пожал плечами Стивен.
– Вероятно, кто-то решит проверить твою историю, – проворчал Дидрик. – Они хорошо нас рассмотрели. Как только выяснится, что никакого Стивена из рода Наринов нет и в помине, наши описания передадут каждому патрулю по всей провинции.
– Я не настолько глуп, – ответил Стивен, – и никого не обманывал. Моя мать Гемма происходит из рода Наринов, если быть точным – наполовину, однако все признают ее родословную. У меня действительно есть дальний родственник по имени Хайден, в последний раз я слышал, что он служит лейтенантом в армии Тании. Так что, вполне возможно, он находится среди прибывших взводов. Если же его там не окажется, я всегда могу заявить, что ошибся. Хайден – довольно распространенное имя.
– Молодец, – неохотно похвалила его Драккен. – Но в следующий раз подумай, прежде чем подвергать всех риску. И предупреждай меня заранее. Я не люблю сюрпризов.
– Хорошо, если у меня будет время, – ответил тот.
Это лучшее, на что Морвенна могла надеяться.
– Поехали, нужно наверстать упущенное, – приказала она. – Теперь, когда ты посвятил нас в свой план, нам нужно поторопиться и засветло добраться до Драйнса. Придется остановиться в твоей чертовой таверне. На всякий случай, если сержант захочет нас проверить.
Импровизация Стивена выявила одно несомненное преимущество. До настоящего времени они избегали таверн из страха быть узнанными. По крайней мере в предстоящую ночь у них будут мягкие постели и свежая еда. А также шанс послушать других путешественников и выяснить, что все-таки происходит в провинции. Удача улыбнулась им и в этот раз. Больше ошибок они не могли себе позволить.
* * *
Мастер Джастин пришел на следующее утро и заявил, что доволен осмотром, хотя и поворчал, что, если бы вся сила была при нем, он добился бы большего. В любом случае его искусство впечатляло. Девлин получал свою долю ожогов и прежде – по большей части из-за собственной неосторожности, еще будучи учеником кузнеца. Тогда он был слишком беден, чтобы оплачивать услуги целителя, и часто страдал из-за болезненных волдырей, влажной сыпи на нежной заживающей кожице, которая при прикосновении расслаивалась. Однако сейчас, менее чем за день, раны почти затянулись, а невыносимая боль стихла до легкого неудобства.Манера общения целителя с Девлином изменилась. Он не подобрел по отношению к Избранному, однако уже не выпускал пар в разговоре с пациентом так, как раньше. Он вел себя вежливо, даже по секрету сообщил Избранному, что принц Арнауд уехал на совет с командующими и вряд ли вернется раньше вечера.
По окончании работы Девлин поблагодарил его. Мастера Джастина нельзя назвать союзником, тем не менее он – единственная надежда. Даже если целитель и не желал помочь Избранному в осуществлении побега, у него имелся доступ к информации, которая могла оказаться жизненно важной. И если Девлин будет пользоваться его услугами и дальше, то, возможно, наступит момент, когда он убедит целителя передать ему оружие. Скальпель, да даже небольшой нож даст ему преимущество, необходимое для победы над врагами.
А если мастер Джастин не пожелает оказать прямую помощь, он всегда сможет оказаться полезным, например, как заложник или приманка. Поэтому стоило заслужить его снисходительность.
Хотя для того, чтобы целитель продолжал приходить, Девлину опять придется подвергнуться пыткам. Перспектива не из приятных.
Перед заходом солнца пришел слуга с чистой одеждой и приказал Избранному одеваться. Пленника снова сопровождал полный эскорт, как будто он – дикое животное, которое может напасть в любую минуту. На мгновение Девлин ухмыльнулся: интересно, какой будет их реакция, если он зарычит. Явная жизнерадостность пленника заставила эскорт понервничать, поэтому он продолжал улыбаться, даже когда они проходили мимо той комнаты, где его пытали.
К счастью, они там не задержались, а спустились на первый этаж. Девлина ввели в ярко освещенную столовую, где он увидел стол, накрытый на две персоны. Его усадили за стол, и на сей раз к креслу приковали цепью левую руку, а правую оставили свободной.
Свободно манипулировать рукой не удавалось, но при желании представлялась возможность запустить тарелкой в Арнауда или, на худой конец, ткнуть его вилкой.
Несколько мгновений спустя в комнату вошел принц в сопровождении двух слуг.
– Избранный, рад видеть тебя в добром здравии, – улыбнулся он.
Лицо принца светилось от удовольствия, как будто он совершенно запамятовал, что сам являлся причиной страданий Девлина.
Слуга подвинул Арнауду стул, и тот уселся напротив пленника.
– Я подумал, почему бы нам не поужинать вместе и не воспользоваться возможностью познакомиться поближе, – произнес принц.
Все это сильно смахивало на безумие, и Девлину больше ничего не оставалось, кроме как подыграть.
– Мастер Джастин – просто сокровище, не правда ли? Я нашел его при дворе одной титулованной особы. Но местный дворянин совершенно не заслуживал такого подарка, у него не было ни малейшего представления, как правильно его использовать. А я знаю. У меня есть идея, как использовать и тебя, – продолжал Арнауд.
– Я всегда верил, что человек сам должен выбирать свою судьбу, – ответил Девлин.
– Да, тем не менее твой собственный путь далек от задуманного, не так ли?
Меткое замечание принца оказалось слишком близко к истине, но прежде чем Девлин смог придумать ответ, дверь отворилась. Двое слуг принесли первое блюдо – прозрачный рыбный бульон и тарелку хлеба для каждого. Принцу налили вина, а перед Избранным поставили высокую кружку с чем-то, напоминающим эль.
Арнауд вопросительно приподнял бровь.
– Попробуй и скажи, что думаешь?
Девлин поднял кружку и сделал глоток. Действительно, настоящий эль из Дункейра. С легким привкусом горечи, как будто после долгого путешествия, Избранному он был больше по вкусу, чем любое изысканное вино.
– Хорош эль? – поинтересовался принц.
– Неплох, – ответил пленник.
– Отлично. Мой повар посчитал бочонок испорченным и хотел его выбросить, но я убедил его, что тебе понравится.
Полное безумие. Арнауд обращался с ним как с почетным гостем, а не как с пленником. При других обстоятельствах Девлин посчитал бы принца человеком чести и слова. Однако Арнауда выдавали глаза. Консорт мог улыбаться и излучать приветливость, но холодный взгляд выдавал истинную сущность его души.