Брей Патриция. Правосудие Девлина

   Совет представителей, хоть и не единогласно, пришел к заключению, что действовать необходимо. Тех, кто придерживался иного мнения, распустили по домам. Девлин не сомневался, что по крайней мере один из них окажется предателем и сообщит захватчикам о его плане. Откровенно говоря, на это он и рассчитывал. Известие о присутствии Избранного в районе приведет в уныние врагов, особенно тех, кто видел изуродованное тело Арнауда и в полной мере осознал, на что способен Девлин. Кроме того, новость вселит надежду в сердца тех, кто пока не решался вступить в борьбу с завоевателями.
   Увы, присутствие предателя также означало, что деревня Магнильды первой попадет под удар. В качестве меры предосторожности все малыши и подростки были эвакуированы во временный лагерь в лесу. Из оставшихся сформировали военные отряды. Благодаря потраченным предыдущим летом усилиям каждая деревня могла похвастаться хотя бы одним или двумя тренированными бойцами, которые помогали теперь передавать знания остальным. Кое у кого нашлись луки для охоты на мелкую дичь, но их мощи хватало, чтобы свалить человека с близкого расстояния. Остальные вооружились топорами, грубо выточенными копьями или же заостренными кольями.
   С каждым днем ряды пополнялись новыми добровольцами, однако одновременно рос и риск быть обнаруженными вражескими войсками. Спустя две недели после собрания совета капитан Драккен решила, что так больше продолжаться не может.
   – Риск слишком велик. Здесь больше оставаться нельзя, – объявила она, когда Девлин пришел разделить со всеми чашку легкой кавы и черствого пирога.
   Теперь, когда в деревне прибавилось сто рекрутов, с едой становилось сложно.
   – Согласен, – кивнул Девлин.
   Драккен, которая собиралась привести еще массу доводов немедленно замолчала, осознав, что и так добилась своего.
   – Олува, сколько у нас готово отрядов? Семь?
   – Уже восемь. Прошлой ночью приехал Вальтир Криплтанг, он будет командовать новым отрядом, – сообщила Олува.
   Традиционная военная стратегия требовала сосредоточить как можно больше войск в одном месте, но капитан Драккен и Девлин решили применить совершенно другую тактику. Каждого вновь прибывшего записывали в отряд численностью не более дюжины человек. Малый состав позволял отряду передвигаться быстро и незаметно для врага.
   Командир каждой группы нес ответственность за определенную территорию, что позволит бойцам рассредоточиться, когда они покинут деревню. Даже если сельваратцы обнаружат один из отрядов и уничтожат его, остальные будут в состоянии продолжить борьбу.
   – Я бы хотел встретиться с Вальтиром – нужно убедиться, что он понимает поставленную задачу, – продолжал Девлин.
   – Я лично обучала его в прошлом году, – ответила Олува. – Он знает, что от него требуется. Вальтир не станет бездумно бросаться в бой, в основном он планирует устраивать засады, чтобы застигнуть врагов врасплох. С ним прибыли шестеро бойцов, все вооружены мечами.
   Девлин удивленно вскинул брови, услышав такую новость. Шесть мечей – невиданная роскошь и похвальное проявление инициативы.
   – А они случайно не ограбили солдат сельваратской армии? – полюбопытствовал он.
   – Патрулю наемников оружие все равно больше не понадобится, – ответила Олува, сдерживая улыбку.
   – Вот молодец! – похвалила капитан Драккен. – Несомненная заслуга тренера.
   Оказалось, что Олува неплохо разбирается в людях, поэтому те, кого она обучала, первыми присоединились к войску. По-своему она тоже вдохновляла людей, как и Девлин, и он собирался использовать ее лучшие качества в общих интересах.
   – Магнильда, будь добра, созови командиров. Хочу еще раз поговорить с ними, отдать последние приказы, прежде чем мы рассредоточимся, – попросил Девлин.
   Он подождал, пока Магнильда отойдет на достаточное расстояние, и только тогда обратился к друзьям.
   – Дидрик и Олува, когда Магнильда отправится на восток, вы будете сопровождать ее, – сказал он.
   Дидрик отрицательно покачал головой.
   – Я не оставлю тебя без прикрытия, – упрямо поджал он губы.
   – Если мы будем держаться вместе, то станем лакомым куском для врага, – продолжал Девлин.
   Восстание еще не набрало силу. Если все они погибнут, маловероятно, что найдутся другие лидеры и займут их место.
   – Олува и Магнильда пойдут в сторону моря, по дороге собирая новые отряды и обеспечивая постоянную связь, – пояснил он. – Мне нужно, чтобы ты взял на себя командование на востоке.
   В отличие от командующих королевской армией Девлин не мог рассчитывать, что, рассылая приказы, добьется их исполнения в своих отрядах. Разбросанные по всей провинции группы во многом автономны; принимая решения самостоятельно, они будут следовать только общей намеченной стратегии. У них нет привычной цепочки для передачи приказов, а это означает, что Сельварату будет труднее с ними справиться. С каждым отрядом придется возиться по отдельности. А поскольку они рассредоточены, вполне логично подстраховаться и разделить командование, чтобы всех не могли уничтожить одним точечным ударом.
   – Я же не вездесущ, поэтому мне нужны доверенные лица в разных районах. Вы все знаете о наших планах, вам известен ход моих мыслей. Вы станете командовать вместо меня на востоке.
   – С этим и Олува справится, – возразил Дидрик.
   – Если ты погибнешь, она займет твое место. Если же убьют ее, ты возьмешь на себя командование. Вы будете приглядывать друг за другом, – настаивал Девлин. В случае его гибели любой из них справится с задачей и поведет за собой восстание.
   – А я буду прикрывать Избранного, – вставила капитан Драккен.
   С Морвенной он проиграл спор. Огромный опыт командования делал ее незаменимой на поле боя. Однако капитан продолжала настаивать, что кто-то должен страховать его со спины, а когда этот аргумент он тоже отмел, она заявила, что ему не обойтись без ее знания техники ведения боя.
   – А как же я? – спросил Стивен.
   – Ты останешься со мной, – решил Девлин.
   Возможно, это не самое безопасное место, и все же с тех пор как Девлин снова увидел менестреля, ему не хотелось с ним расставаться, и он не выпускал его из виду. Наводящий ужас искалеченный труп Стивена преследовал его во сне. Он понимал, что это всего лишь трюк, но в душе Избранный опасался, что такое может произойти и в реальности, если он не предотвратит беду.
   Возможно, придет время и Стивену отдать жизнь в борьбе. Однако этот день придет, лишь когда самого Девлина уже не будет на свете.

20

   Капитан Драккен вытерла пот со лба и, прикрыв ладонью глаза, осмотрела поля, на которых поспевало зерно под слепящими лучами летнего солнца. Убедившись, что бойцы заняли свои позиции и готовы остановить наступление неприятеля, она направилась вдоль восточного окопа до его пересечения с дорогой.
   Девлин уже появился с двумя десятками всадников. Она лично отбирала их из прибывающих каждый день добровольцев. Только лучшие из лучших удостаивались чести охранять Избранного.
   – Все готово, – сообщила Драккен. – Ты уверен, что мы не совершаем ошибку? Переговоров не будет?
   – Сборщица налогов сделала свой выбор, – ответил Девлин.
   Его лицо помрачнело, как часто случалось в последнее время независимо от того, сообщали ли ему хорошие новости или плохие. Глядя на него, можно было подумать, что восстание доживает последние дни. В действительности же дела обстояли не так уж плохо. Вопреки всем препонам они не только выживали, но и становились сильнее.
   Девлин продолжал следовать своей простой, но жестокой тактике. Они не затевали масштабных боевых действий, в основном нападая из засады и уничтожая командиров. Когда подворачивался шанс убить захватчика, его оружие распределялось среди бойцов все увеличивающегося отряда повстанцев.
   Цена победы высока. Неопытные бойцы скоро обнаружили, что противник во многом превосходит их, и если удавалось уничтожить вражеского солдата, потеряв лишь одного партизана, это считалось удачей. Как правило, они теряли двоих, троих, а то и четверых повстанцев, чтобы одолеть одного врага.
   Однако у Девлина было численное преимущество, а со временем и его бойцы стали хитрее и опытнее. Противник больше не решался отправлять патрули, состоящие всего из четырех воинов. Теперь они осмеливались передвигаться только группами по двенадцать – пятнадцать человек, однако и отряды восставших выросли соответственно.
   Сначала они убивали без пощады, потом Девлин предложил оставлять одного пленника в живых для допроса, когда представлялся случай. После допроса солдату отрубали правую руку и отпускали, используя как предупреждение остальным.
   Генерал Бертранд, который взял на себя командование после смерти принца Арнауда, прилагал все силы, чтобы сохранить боевой дух армии, однако лазутчики в крупных городах сообщали, что заметны явные признаки напряженности и разложения войск. Переодевшись в форму убитых солдат, бойцы отряда Дидрика замаскировались под подразделение наемников и дерзко атаковали военный лагерь, забрав там все ценное. То же самое они проделали и неделю спустя. Другие отряды также воспользовались этой тактикой, когда до них дошли сведения о подобных подвигах по неофициальным каналам, которые удалось наладить. Такая смена стратегии заставила врагов думать, что теперь им придется противостоять еще и бандам наемников-отступников, что только усугубило натянутые отношения двух предполагаемых союзников.
   Неделя проходила за неделей, потери врага росли. Увеличивалось и число погибших мятежников. Новые ополченцы приходили ежедневно, но большая часть населения оккупированных территорий сохраняла нейтралитет. Кое-кто предлагал бунтовщикам пищу или ночлег, и все же многие поддерживали их лишь своим молчанием. Девлину просто необходимо было перетянуть людей на свою сторону, если он надеялся добиться успеха.
   Теперь вопреки советам Драккен Избранный решил поднять борьбу на новый уровень. Пока было трудно сказать, добавит ли новая тактика сторонников, или отпугнет даже тех, кто к ним уже присоединился.
   – Поджигай, – велел Девлин.
   Капитан поднялась на стременах и подняла сжатую в кулак руку высоко над головой. Бойцы, которых она расставила по периметру поля, повторили сигнал, поднеся свои факелы к раскаленным углям, и швырнули их в поле со спелыми колосьями.
   Как только первые струйки дыма поднялись над землей, Девлин двинулся вперед, эскорт тронулся следом. Они быстро поскакали по гравийной дорожке к особняку, в котором разместилась сборщица налогов со своим семейством. Отряд окружил дом, держа луки наготове.
   Сам Девлин выбрал позицию перед домом, небрежно натянув тетиву. Всех, кто работал на полях, уже захватили в плен, поэтому тревогу подняли лишь через несколько минут. Двери дома распахнулись, и во двор с криком "Пожар!" выскочил молодой человек. Он осекся, как только рассмотрел, кто поджидает его во дворе.
   Юноша отшатнулся и чуть не упал.
   – Кто вы? Что вам нужно? – испуганно спросил он.
   – Приведи хозяйку! – последовал ответ.
   – Но ведь поля…
   – Их подожгли по моей команде. Приведи хозяйку, – повторил Девлин.
   Молодой человек медленно отступил, не сводя с Избранного глаз, потом скрылся в доме.
   Вскоре на крыльце появилась женщина. Сборщица налогов Эмилиана держалась спокойно, однако глаза ее пылали гневом.
   – Что это все значит? – потребовала она объяснений.
   – Эмилиана, тебе вынесен приговор как предательнице своего народа. Ты обвиняешься в пособничестве захватчикам, – ответил Девлин.
   Раньше нападению подвергались только сельваратские войска и отряды наемников. Насколько было известно сборщице налогов, освободительный отряд впервые выбрал своей мишенью джорскианцев, оказывавших содействие врагу. Эмилиана прославилась тем, что первой присягнула на верность оккупантам. Сельварат вознаградил ее, позволив сохранить за собой пост сборщика налогов, однако пришло время отвечать за грехи перед своим народом.
   – Кто дал тебе такое право? – спросила Эмилиана.
   – Это право дали мне жители Джорска и сила моего оружия, – отозвался Девлин.
   Драккен оглянулась. За их спиной в небо поднимались клубы дыма, а красные языки пламени уничтожали урожай.
   Поместье Эмилианы окружали поля, с одной стороны их ограничивал ручей, с другой – дорога. Огонь полностью поглотит все ее имущество, однако риска, что он распространится дальше, не было. Цель пожара – преподнести урок всем, кто подаст руку помощи захватчикам. Теперь им нужно опасаться гнева соседей.
   – Ты что же, собрался меня убить? Будешь мучить беззащитную женщину и ее детей? Так вот она, хваленая справедливость Избранного?
   – Вам разрешат уйти в том, что на вас надето, можете также взять по бурдюку с водой, – бесстрастно продолжал Девлин. – И ничего больше.
   – Но… – запротестовала Эмилиана.
   – Я бы на вашем месте поторопилась, – посоветовала капитан Драккен. – Огонь уже близко.
   Ветер и в самом деле доносил жаркое дыхание пожара. Широкая, окаймленная деревьями дорога прикроет их бегство только при условии, что это произойдет прежде, чем языки пламени доберутся туда.
   Эмилиане хватило одного взгляда в указанном направлении, поэтому она поспешила вернуться в дом.
   Несколько минут спустя молодой человек, которого они уже видели, вышел из дома, поддерживая пожилую женщину. Слуг быстро обыскали и отпустили. За ними последовали остальные. Наконец, когда искры уже начали долетать до деревянной кровли, появилась Эмилиана. Маленький мальчик крепко вцепился в ее ладонь, в другой руке она держала младенца. На шее мальчика висели два бурдюка с водой.
   Драккен спрыгнула с седла и направилась к Эмилиане. Парнишка побледнел от страха, и капитан в который раз подумала, что они зашли слишком далеко. Что будет дальше, если теперь даже ребенок боится ее? Слов утешения не было. Именно она отдала приказ сжечь дом и пустить по миру его семью. Ребенку этого не объяснишь. Иногда она и сама не совсем понимала, что происходит.
   – Дай мне взглянуть на ребенка, – приказала она.
   Эмилиана прижала малышку к груди.
   – Я не позволю тебе причинить ей вред.
   Показная преданность матери не обманула Драккен.
   – У вас мало времени, – предупредила капитан. – Я не могу позволить вам уйти, не убедившись, что все наши требования выполнены. Разверни одеяло и подними девочку.
   Дом окружали клубы едкого дыма, становилось трудно дышать.
   – Чертова стерва, – выругалась Эмилиана.
   Когда одеяло развернулось, на землю упал тяжелый кожаный кошелек, звонко звякнули монеты.
   Этого и следовало ожидать. Да и кошелек скорее всего не единственный. Под широкой рубашкой мальчика легко можно спрятать целое состояние, как и за корсетом самой Эмилианы. Однако времени на обыск не оставалось, а сборщица налогов должна остаться в живых и униженно скитаться. Ни к чему делать из нее мученицу.
   – Убирайся, – велела Драккен.
   Эмилиана резво засеменила прочь. Морвенна вернулась к лошади и вскочила в седло, пронзительным свистом созывая окружавших дом воинов. Теперь, когда они убедились, что никто не пытается скрыться, спасая сокровища сборщицы, можно уезжать. Когда весь отряд был в сборе, они последовали за семьей женщины по дороге. Слуги стояли на перекрестке, ожидая госпожу.
   Интересно, сколько им придется пройти, прежде чем кто-нибудь согласится пустить их на порог?
   – Не уверена, что все это кончится добром, – проговорила Драккен. – Вот уж не думала, что мы будем воевать с детьми.
   Все происшедшее противоречило ее характеру. Она только что уничтожила многие акры ценного зерна, которые накормили бы немало голодных долгой зимой. Даже сейчас ей было видно, как пламя пожирает усадьбу и все, что осталось в ней. Монеты, драгоценности, одежду, провизию. Все добро, накопленное за многие годы в доме сборщицы налогов, уничтожено всего за несколько часов. Это бессмысленное разрушение шло вразрез со всеми убеждениями Морвенны.
   И все же вопреки своим дурным предчувствиям она выполнила приказание и доверилась Девлину. Даже если жестокие действия и очернили ее, значит, так тому и быть. Лишь на мгновение капитан почувствовала негодование при мысли о Стивене, которого оставили в лагере. Избранный продолжал ограждать менестреля от неприглядной стороны войны, каждый раз изыскивая причины не позволять другу испачкать руки в крови. Казалось, он не понимал, что среди них нет безвинных. Все, кто последовал за ним, несли свою долю ответственности за деяния, совершенные во имя восстания. Придет время, и их рассудит история.
   – Идем, что сделано, то сделано, – прервал Девлин ее мрачные размышления. – Если в пределах полудюжины лиг находится сельваратский патруль, дым привлечет их сюда, так что нам лучше убраться подобру-поздорову.
   – Вперед, – выкрикнула она, и бойцы тронулись неровным строем: шестеро впереди, остальные за ними.
   По дороге Драккен по привычке высматривала, нет ли опасности. Однако мысли ее были далеко, поскольку она не знала, каким будет следующее задание. Интересно, есть ли черта, которую она еще не готова пересечь?

* * *

   Они поехали кружным путем, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Лишь к закату Девлин и его отряд присоединились к остальным в последнем лесном лагере. Драккен проследила, чтобы раненым оказали помощь, а тем временем Избранный отправился искать командира разведчиков. Она отрапортовала, что пока все спокойно, но предупредила, что ее чутье говорит о надвигающейся опасности. Девлин, чьи инстинкты уже не раз уберегли их от бед, выслушал серьезно, потом велел удвоить патрули на ночь. Утром они снимутся с лагеря.
   Только завершив обход, он поспешил к своей палатке. Там круглолицая девчушка лет двенадцати подала ему холодной воды и грубое шерстяное полотенце. Чья-то сестренка или дочь, которая теперь путешествует с отрядом потому что дома стало небезопасно. Он поблагодарил ее и вздохнул. Не место здесь ребенку. Только в Коринте, да и на других оккупированных территориях не осталось мест, где можно чувствовать себя спокойно.
   Девлин смыл копоть с лица и рук, потом прополоскал рот разбавленным вином. Когда он поднял глаза, перед ним стоял Стивен.
   – Что случилось? – спросил Девлин.
   – Есть новости из Сарны, – ответил менестрель.
   Староста ближайшей деревни был одним из звеньев неофициальной цепи, по которой восставшие передавали друг другу сообщения. Они редко отправляли письменные послания, предпочитая довериться надежным людям. Зная, что Стивена взбудоражит зрелище выселения предательницы Эмилианы, Избранный дал ему поручение сходить в деревню и разузнать последние новости.
   Девлин в сопровождении Стивена направился к кострам, на которых готовился ужин.
   Наверное, охота была удачной, поскольку на вертеле над огнем жарился кабан. Группки людей, в том числе и те, кто был с Девлином в рейде, расселись у костров. Он кивнул в ответ на их приветствия, лишь слегка замедлив шаг, когда увидел Турлу, которая сидела в одиночестве.
   – Как себя чувствует твоя дочь? – спросил он.
   – Она отдыхает, но рана уже заживает, она сможет путешествовать, – торопливо уверила женщина.
   – Хорошо.
   Турла не умела обращаться даже с копьем, а вот у ее дочери проявились способности к бою на мечах. Увы, ее серьезно ранили в стычке два дня назад. Поскольку в отряде было ни одного настоящего целителя, пришлось просто забинтовать раны и надеяться на лучшее. Всех, кто оказывался не в состоянии следовать за отрядом, бросали. Считалось милосерднее перерезать им горло, чем оставлять умирать медленной смертью.
   Повар взял деревянный поднос и, положив на него щедрую порцию, протянул Девлину.
   – Ешь до отвала, его надолго не хватит, – посоветовал он. – И потом, возможно, мы не скоро теперь поедим мяса.
   – Мы снимаемся с лагеря завтра, – сообщил Девлин, – Можешь передать остальным.
   Отряд насчитывал уже пятьдесят воинов, поэтому им нужно было перемещаться с места на место по двум причинам: избегать стычек с противником и добывать еду. Ни одной из деревень не под силу кормить столько людей больше двух-трех дней. А отправляться за провизией в более крупные города слишком рискованно. Вероятно, пришло время захватить еще один караван с припасами для сельваратской армии.
   Девлин поглощал пищу быстро, не замечая вкуса.
   – Так что в Сарне? – снова обратился он к Стивену, возвращая поднос повару.
   – Давай найдем капитана Драккен, чтобы мне не пришлось рассказывать одно и то же дважды, – отозвался менестрель.
   Девлин пожал плечами и зашагал к небольшой полянке, на которой сидела Морвенна, прислонившись спиной к палатке со снаряжением. Увидев его, она сделала еще один глоток из бурдюка с вином.
   – За успех, – провозгласила она.
   Слова прозвучали бодро, однако ее лицо скривилось.
   Избранный понимал, что Драккен не по душе то, что пришлось сделать. Дай бог, чтобы это было наихудшим из ее заданий.
   – Рейд прошел успешно? – поинтересовался Стивен.
   Девлин взял бурдюк из рук Морвенны и сделал несколько глотков, прежде чем усесться на землю рядом, подстелив свернутый плащ.
   – Да, удачно. Владения Эмилианы уничтожены, а сама она ушла, взяв лишь то, что смогла спрятать под накидкой, проклиная нас на чем свет стоит.
   – Мы кого-нибудь потеряли? – спросил менестрель.
   – Ничего серьезного, – успокоила его капитан. – Том обжег левую руку, и немного опалило кожу булочнице, когда из-за ветра огонь неожиданно изменил направление.
   – Анна. Булочницу зовут Анна Карлсвайф, – заметил Стивен. Он легко запоминал лица и имена людей.
   – Это полезная тактика и хороший урок тем, кто надумает связать судьбу с захватчиками, – убежденно продолжал Девлин. – Нужно сообщить другим отрядам.
   – Мы должны напомнить им об осторожности, – сказала Драккен.
   – Ты права, если бы ветер изменился, пожар мог выйти из-под контроля и повернуть к лесу, – согласился Девлин.
   Морвенна сурово посмотрела на него.
   – Нужно передать им, чтобы осторожнее выбирали мишени. Я понимаю, мы обязаны вершить правосудие над предателями, но невинные не должны пострадать.
   – Тогда сама и составь текст сообщения, – решил пойти на уступку Девлин. – Какие все-таки новости из Сарны?
   Он не очень хорошо представлял себе, что такое Сарна, человек или место.
   – Сарна – городок на востоке, немного дальше того места, где сейчас отряд Эджеслика. Дидрик кое-чего добился в окрестностях города, поэтому местный командующий решил принять меры. Он отправился в Сарну, выбрал наугад три дюжины местных жителей и казнил их в отместку за набеги.
   Голос Стивена звучал ровно, однако глаза блестели от еле сдерживаемых эмоций.
   Избранный протянул руку, и Драккен вложила в нее бурдюк. Он сделал еще глоток, хотя прекрасно понимал, что во всем лагере не найдется достаточно вина, чтобы утолить его гнев.
   – Неужто тебе нечего сказать? – взорвался Стивен. – Это же наш народ! Среди убитых трое детей!
   – Я прекрасно тебя слышал. – В его голосе тоже чувствовался гнев. – Что я могу поделать? Я скорблю об их смерти, только они не первые невинные жертвы и не последние. По крайней мере их гибель не будет напрасной.
   – Какую же пользу можно извлечь из смерти людей? – с сарказмом спросил Стивен.
   – Теперь больше нет невинных, – пояснил Девлин. – Только не после случившегося. Бертранд заставил всех сделать выбор. Либо они поддерживают протекторат, либо присоединяются к повстанческим войскам. Больше нет смысла придерживаться нейтралитета.
   – Да, но… – начал Стивен.
   Девлина удивило возмущение менестреля. Джорскианская армия с самого начала применяла тактику уничтожения заложников для контроля населения Дункейра. Что ж, настало время и для них испробовать те же меры на своей шкуре.
   – Ты, похоже, забыл, как Коллинар сохраняет порядок в Дункейре. Или все выглядит по-другому, когда жертвами становятся свои?
   Девлин швырнул бурдюк Стивену. Тот неловко поймал его левой рукой, однако пить не стал.
   – А ты, видимо, забыл, что я выступал против казней. Зло есть зло, независимо от того, кто его совершает, – отозвался менестрель.
   Девлин прикусил язык, не дав проклятию сорваться с губ. Он ждал этого дня, знал, что он неминуемо настанет, однако продолжать участие в стычке у него не было сил. Лучше бы он позволил менестрелю присоединиться к рейду, тогда новость из Сарны пришла бы поздней. Таким образом, он получил бы возможность подольше сохранить свои иллюзии.
   – Ты ведь сам уговаривал меня вести за собой людей, – устало проговорил он. – Ты постоянно напоминал мне, что я – Избранный. Именно ты обещал следовать за мной, какие бы меры я ни посчитал необходимыми для изгнания врагов.
   Девлин понимал, что его слова звучат резко, но за ними он прятал свой гнев. Стивен печалится по убитым в Сарне всего несколько часов. Сам Девлин скорбит обо всех погибших и о тех, кому еще предстоит умереть, уже несколько недель. С самого начала восстания он знал, что погибнут невинные, а ответственность за их кровь ляжет на него.