Страница:
– Довольно приятная страна, – сказал принц, пускаясь в описание всех дел за день.
Девлин слушал, бормоча что-то в нужный момент. Принц на удивление разоткровенничался, поведав, что ездил в лагерь обсудить расположение войск и вопрос первенства среди союзников. Из его комментариев Девлин сделал вывод, что силы захватчиков разделялись на две неравные группы. Первая состояла из регулярных войск сельваратской армии. Вторая – наемники, преданные принцу. Это совпадало с тем, что он видел сам, наблюдая странную смесь воинов, окружавшую Арнауда.
Даже Девлин признавал трудности, с которыми столкнулся принц. Нужно заставить два подразделения взаимодействовать. Дисциплинированные войска армии презирали наемников, в которых они видели слабых приспособленцев, убегающих с поля боя перед лицом настоящей опасности. Со своей стороны, наемники негодовали при любой попытке армии контролировать их.
Что ж, полезная информация. Сумей кто-нибудь найти способ вклиниться между двумя группами, он помешал бы планам принца по расширению своей власти. Интересно, с какой стати Арнауд так свободно рассказывает ему обо всем. Неужели потому, что все еще надеется переманить Девлина на свою сторону? Или потому, что планирует убить Избранного прежде, чем он успеет воспользоваться этими сведениями?
После рыбного супа подали жареную телятину. Мясо на тарелке Девлина аккуратно порезали на маленькие кусочки, как маленькому ребенку, которому нельзя доверить нож. Перед ним лежали только два столовых прибора, в то время как принц располагал полным комплектом, положенным для торжественного ужина, включая набор из трех ножей. Приборы находились на небольшом расстоянии, однако, учитывая длину цепи, они с таким же успехом могли находиться в соседней деревне.
Проследив за взглядом Девлина, принц улыбнулся. Он промокнул губы салфеткой и подал слуге знак, чтобы тот наполнил стаканы.
Наконец ужин подошел к концу. Избранный отказался от десерта, который поставил перед ним слуга. Он не мог по достоинству оценить блюда из-за необычности ситуации и с ужасом ожидал того, что произойдет после ужина, когда принц потеряет интерес к новой забаве.
Эль оказался превосходным, однако Избранный ограничился одной кружкой. Ему еще понадобится светлый ум.
– Расскажи мне о Заклятии Уз, – попросил принц после того, как унесли тарелки и последний слуга покинул комнату.
– Ты побывал в моем разуме и знаешь то же, что и я. Ты даже знаешь о моем пристрастии к элю. Зачем рассказывать то, что ты уже знаешь?
– Сделай одолжение.
Девлин колебался. У принца наверняка есть на это причины. Он знал, что Арнауд получил доступ по крайней мере к некоторым его мыслям, когда их разумы соприкасались. Но, возможно, связь была не настолько совершенна, как предполагал принц? Глупо выкладывать всю подноготную. Принц использует полученные сведения против него самого.
– Ответь на мои вопросы, и ты сможешь вернуться к себе в комнату, чтобы безмятежно поспать.
Другой вариант остался невысказанным. Вне всяких сомнений, у принца много способов заставить человека страдать.
Девлин пожал плечами. Ничего страшного не произойдет, если он расскажет Арнауду то, что в Джорске известно всем.
– Кандидат на звание Избранного приходит в королевский храм, – начал Девлин. – Священник молится, а маги распевают Заклятие Уз. Самозванец умирает, а тело его поглощает огонь. Если же кандидат истинный, его провозглашают Избранным.
Некоторые думали, что сами боги несли ответственность за выбор подходящего кандидата. Однако Девлин не без оснований полагал, что именно чары, насланные магом, уничтожали тех, кто считался неподходящим.
– Могущественное положение, второе лицо после короля в старые времена, – задумчиво проговорил Арнауд.
– Вот и все, что мне рассказывали, – закончил Девлин, хотя Стивен так часто и подробно рассказывал легенды о великих Избранных, что он выучил все эти истории наизусть.
– Да, властители так боятся силы, связывающей Избранного с его долгом, что используют заклинание, чтобы тот не смог нарушить клятву. Странные вещи случаются с тем, кого называют защитником богов.
– Боги не просили меня ни о чем. Я добровольно вызвался за вознаграждение, – ответил Девлин.
В те времена он не видел дальше десяти золотых дисков, которые выдали новоиспеченному Избранному. Сейчас, два года спустя, трудно поверить, что он остался тем же человеком.
– Так утверждаешь ты. Однако сколько раз ты задавал себе вопрос: что, если только ты принимаешь истинные решения?
Девлин резко откинулся в кресле. Что за гадость? Проклятый чародей знал о нем больше, чем самые близкие друзья. Потаенные мысли обнажились под нападками принца. И теперь враг может использовать это знание против него.
Ярость охватила Девлина, а собственное бессилие усилило ее. Он ничего не мог поделать и не способен был нанести принцу ответный удар. Единственное, что ему оставалось, – вести себя спокойно и не доставлять Арнауду удовольствия, демонстрируя свое замешательство.
– Что касается Заклятия Уз, то я не знаю, как оно работает, – сказал Девлин, возвращаясь к вопросу принца. – Даже мастер Дренг не понимает сути магического механизма.
Тем хуже. Дренг обещал, что снимет заклинания, если это в его силах, однако все предпринятые попытки оказались неудачными. Избранный обречен носить груз Заклятия Уз до самой смерти.
– А я и не ожидал, что твой так называемый маг разгадает заклинание. Единственное, что он умеет, так это вызывать огонь, – заявил Арнауд, моментально выбросив все мысли о Дренге из головы. – Хорошенько поразмыслив, он бы понял, что Заклятие Уз основывается на управлении разумом. Мастерство, сильно отличающееся от недалекой магии, которую он практикует.
Принц поигрывал своим стаканом с вином – казалось, он был заинтригован изменяющимися узорами света на темной жидкости.
– В отличие от твоих жалких магов и захудалых колдунов я обладаю истинной силой. При желании я смог бы избавить тебя от Заклятия Уз.
– Тогда почему ты еще не сделал этого? – спросил Девлин, понимая, что Арнауд лжет и прибегает к уловкам.
– Требуется твое сотрудничество, – ответил принц. Он поймал взгляд Девлина и уставился в его глаза. – Подумай, разве не этого ты хотел с тех пор, как стал Избранным? Я могу вернуть твою жизнь и свободную волю. Ты снова станешь самим собой и обретешь независимость.
Пленник глубоко вздохнул. Принц не мог найти лучшей приманки для своей ловушки. А в том, что это ловушка, Избранный не сомневайся, даже если и не видел железных зубцов, готовых захлопнуться на нем.
Как заманчиво! Несмотря на все, что Девлин знает о принце, о его безумии, злобе, даже несмотря на то, что тело его все еще болело по милости Арнауда, Девлин с трудом боролся с искушением.
По иронии судьбы именно Заклятие Уз и спасло его. Собственные желания Избранного не играли никакой роли. Заклятие Уз подчиняется только долгу и не позволит себя разрушить.
– Я вынужден отказаться, – произнес Избранный, как будто ему предложили великий дар.
– Не торопись, – сказал Арнауд, поднимаясь из кресла. – Утро вечера мудренее. Ступай, дашь мне ответ завтра.
– Мое решение не изменится, – настаивал Девлин.
– Надеюсь, ты ошибаешься. Подумай – ради нашего общего блага.
14
Девлин слушал, бормоча что-то в нужный момент. Принц на удивление разоткровенничался, поведав, что ездил в лагерь обсудить расположение войск и вопрос первенства среди союзников. Из его комментариев Девлин сделал вывод, что силы захватчиков разделялись на две неравные группы. Первая состояла из регулярных войск сельваратской армии. Вторая – наемники, преданные принцу. Это совпадало с тем, что он видел сам, наблюдая странную смесь воинов, окружавшую Арнауда.
Даже Девлин признавал трудности, с которыми столкнулся принц. Нужно заставить два подразделения взаимодействовать. Дисциплинированные войска армии презирали наемников, в которых они видели слабых приспособленцев, убегающих с поля боя перед лицом настоящей опасности. Со своей стороны, наемники негодовали при любой попытке армии контролировать их.
Что ж, полезная информация. Сумей кто-нибудь найти способ вклиниться между двумя группами, он помешал бы планам принца по расширению своей власти. Интересно, с какой стати Арнауд так свободно рассказывает ему обо всем. Неужели потому, что все еще надеется переманить Девлина на свою сторону? Или потому, что планирует убить Избранного прежде, чем он успеет воспользоваться этими сведениями?
После рыбного супа подали жареную телятину. Мясо на тарелке Девлина аккуратно порезали на маленькие кусочки, как маленькому ребенку, которому нельзя доверить нож. Перед ним лежали только два столовых прибора, в то время как принц располагал полным комплектом, положенным для торжественного ужина, включая набор из трех ножей. Приборы находились на небольшом расстоянии, однако, учитывая длину цепи, они с таким же успехом могли находиться в соседней деревне.
Проследив за взглядом Девлина, принц улыбнулся. Он промокнул губы салфеткой и подал слуге знак, чтобы тот наполнил стаканы.
Наконец ужин подошел к концу. Избранный отказался от десерта, который поставил перед ним слуга. Он не мог по достоинству оценить блюда из-за необычности ситуации и с ужасом ожидал того, что произойдет после ужина, когда принц потеряет интерес к новой забаве.
Эль оказался превосходным, однако Избранный ограничился одной кружкой. Ему еще понадобится светлый ум.
– Расскажи мне о Заклятии Уз, – попросил принц после того, как унесли тарелки и последний слуга покинул комнату.
– Ты побывал в моем разуме и знаешь то же, что и я. Ты даже знаешь о моем пристрастии к элю. Зачем рассказывать то, что ты уже знаешь?
– Сделай одолжение.
Девлин колебался. У принца наверняка есть на это причины. Он знал, что Арнауд получил доступ по крайней мере к некоторым его мыслям, когда их разумы соприкасались. Но, возможно, связь была не настолько совершенна, как предполагал принц? Глупо выкладывать всю подноготную. Принц использует полученные сведения против него самого.
– Ответь на мои вопросы, и ты сможешь вернуться к себе в комнату, чтобы безмятежно поспать.
Другой вариант остался невысказанным. Вне всяких сомнений, у принца много способов заставить человека страдать.
Девлин пожал плечами. Ничего страшного не произойдет, если он расскажет Арнауду то, что в Джорске известно всем.
– Кандидат на звание Избранного приходит в королевский храм, – начал Девлин. – Священник молится, а маги распевают Заклятие Уз. Самозванец умирает, а тело его поглощает огонь. Если же кандидат истинный, его провозглашают Избранным.
Некоторые думали, что сами боги несли ответственность за выбор подходящего кандидата. Однако Девлин не без оснований полагал, что именно чары, насланные магом, уничтожали тех, кто считался неподходящим.
– Могущественное положение, второе лицо после короля в старые времена, – задумчиво проговорил Арнауд.
– Вот и все, что мне рассказывали, – закончил Девлин, хотя Стивен так часто и подробно рассказывал легенды о великих Избранных, что он выучил все эти истории наизусть.
– Да, властители так боятся силы, связывающей Избранного с его долгом, что используют заклинание, чтобы тот не смог нарушить клятву. Странные вещи случаются с тем, кого называют защитником богов.
– Боги не просили меня ни о чем. Я добровольно вызвался за вознаграждение, – ответил Девлин.
В те времена он не видел дальше десяти золотых дисков, которые выдали новоиспеченному Избранному. Сейчас, два года спустя, трудно поверить, что он остался тем же человеком.
– Так утверждаешь ты. Однако сколько раз ты задавал себе вопрос: что, если только ты принимаешь истинные решения?
Девлин резко откинулся в кресле. Что за гадость? Проклятый чародей знал о нем больше, чем самые близкие друзья. Потаенные мысли обнажились под нападками принца. И теперь враг может использовать это знание против него.
Ярость охватила Девлина, а собственное бессилие усилило ее. Он ничего не мог поделать и не способен был нанести принцу ответный удар. Единственное, что ему оставалось, – вести себя спокойно и не доставлять Арнауду удовольствия, демонстрируя свое замешательство.
– Что касается Заклятия Уз, то я не знаю, как оно работает, – сказал Девлин, возвращаясь к вопросу принца. – Даже мастер Дренг не понимает сути магического механизма.
Тем хуже. Дренг обещал, что снимет заклинания, если это в его силах, однако все предпринятые попытки оказались неудачными. Избранный обречен носить груз Заклятия Уз до самой смерти.
– А я и не ожидал, что твой так называемый маг разгадает заклинание. Единственное, что он умеет, так это вызывать огонь, – заявил Арнауд, моментально выбросив все мысли о Дренге из головы. – Хорошенько поразмыслив, он бы понял, что Заклятие Уз основывается на управлении разумом. Мастерство, сильно отличающееся от недалекой магии, которую он практикует.
Принц поигрывал своим стаканом с вином – казалось, он был заинтригован изменяющимися узорами света на темной жидкости.
– В отличие от твоих жалких магов и захудалых колдунов я обладаю истинной силой. При желании я смог бы избавить тебя от Заклятия Уз.
– Тогда почему ты еще не сделал этого? – спросил Девлин, понимая, что Арнауд лжет и прибегает к уловкам.
– Требуется твое сотрудничество, – ответил принц. Он поймал взгляд Девлина и уставился в его глаза. – Подумай, разве не этого ты хотел с тех пор, как стал Избранным? Я могу вернуть твою жизнь и свободную волю. Ты снова станешь самим собой и обретешь независимость.
Пленник глубоко вздохнул. Принц не мог найти лучшей приманки для своей ловушки. А в том, что это ловушка, Избранный не сомневайся, даже если и не видел железных зубцов, готовых захлопнуться на нем.
Как заманчиво! Несмотря на все, что Девлин знает о принце, о его безумии, злобе, даже несмотря на то, что тело его все еще болело по милости Арнауда, Девлин с трудом боролся с искушением.
По иронии судьбы именно Заклятие Уз и спасло его. Собственные желания Избранного не играли никакой роли. Заклятие Уз подчиняется только долгу и не позволит себя разрушить.
– Я вынужден отказаться, – произнес Избранный, как будто ему предложили великий дар.
– Не торопись, – сказал Арнауд, поднимаясь из кресла. – Утро вечера мудренее. Ступай, дашь мне ответ завтра.
– Мое решение не изменится, – настаивал Девлин.
– Надеюсь, ты ошибаешься. Подумай – ради нашего общего блага.
14
Стивен остановился у подножия лестницы из-за внезапно охватившего его беспокойства. Должно быть, это знакомое место, поскольку, путешествуя в качестве менестреля, он бывал в таких же мелких деревенских тавернах. Однако тогда Стивена волновало лишь одно – проявит ли хозяин постоялого двора интерес к его музыке. Время от времени ему попадались благодарные зрители, они давали Стивену медные монеты и угощали стаканом темного вина. Во времена похуже они были менее дружелюбными, включая один незабываемый вечер, когда все побросали посуду и вышвырнули его на улицу. Вот так протекала жизнь человека, который пытался заслужить звание менестреля.
Но тогда Стивен играл по другим правилам. Теперь же он оставил музыку позади, в Кингсхольме. И сейчас, если он провалит задание, они не просто лишатся ужина, как когда-то, а подвергнут риску свои жизни.
Стивен заставил себя двигаться вперед, пока не остановился на пороге гостиной, высматривая свободный стол. В комнате было многолюдно, поскольку путники приехали в город в базарный день. Он увидел, что какие-то загонщики встали, и быстро стал пробираться через толпу, чтобы занять освободившийся стол. Вдруг будто из ниоткуда появился мальчик и начал складывать медяки, оставленные на столе, в карман. Он собрал пустые стаканы и протер стол тряпкой.
– Вы один? – спросил мальчишка.
– Жена присоединится ко мне через несколько минут, а потом придут мои охранники, после того как закончат свои дела, – прокричал Стивен, придерживаясь истории, которую они придумали. – Принеси кувшин с вином и четыре стакана для начала. И еще выясни, что повар готовит на ужин.
– Свинину, – ухмыльнулся мальчик. – В базарный день у нас всегда свинина. Но я могу спросить у мамы, найдется ли еще что-нибудь.
– Свинина подойдет, – согласился Стивен. – Но не сразу. Дождись, когда остальные присоединятся ко мне.
Мальчонка кивнул и быстро убежал. Как только пришла Олува, он вернулся с вином и стаканами. Та нахмурилась, осматривая помещение.
– Тебя что-то не устраивает? – поинтересовался Стивен.
– Нет, довольно приятное место. Мы должны поблагодарить сержанта Роману за совет, – ответила Олува, продолжая пристально рассматривать посетителей таверны.
Стол находился почти в центре. Удачное место, если ты хочешь все видеть, и незавидное, если придется защищаться. Девлин никогда бы не уселся здесь, но, принимая во внимание роль, которую взял на себя Стивен, не стоило отказываться от единственного свободного места.
Отовсюду слышались обрывки разговоров. В основном обычные сплетни маленького городка: о заключенных сделках, о мошеннике, получившем взбучку, мелкие слухи о скандале, который касался местной жрицы, молодого человека и приношения в виде свиньи. Жаль, что рассказчица понизила голос, прежде чем Стивен смог выяснить, какую роль во всем этом играла свинья.
Он помотал головой, осознав, что позволил себе отвлечься на пустяки. Стивена не интересовало то, о чем говорят все эти люди. Важно то, о чем они не говорят. Ни один из них не упомянул сельваратские войска и недавно провозглашенный протекторат. Никто даже не упомянул имя короля. Создавалось впечатление, что они из кожи вон лезут, чтобы представить все в лучшем свете. Люди или обманывались, или жили в страхе, опасаясь доноса. И если бы Стивен спорил, то поставил бы на последнее.
Народ продолжал прибывать в таверну, теснясь на скамейках или даже устраиваясь стоя, там, где некуда было присесть. Стивен получил свою долю злобных взглядов, когда отказался уступить два пустующих стула у их стола, однако никто не посмел возмутиться вслух.
Они наполовину опустошили по второму стакану с сильно разбавленным вином, когда появились капитан Драккен и Дидрик. Как и Олува, они нахмурились при виде стола, но больше свободных мест не было, и поэтому им ничего не оставалось, как усесться здесь.
– Я купил свежего зерна для лошадей, а другие запасы доставят позднее, сэр, – сказал Дидрик.
Для поддержания легенды, которую Стивен рассказал сержанту, он выдал себя за дальнего родственника сельваратской семьи, вне сомнения, надеющегося воспользоваться семейными узами, чтобы увеличить свое состояние. Олува – его жена. Дидрик и Драккен – два безработных наемника, которых он пригласил в качестве эскорта. Легенда при поверхностном рассмотрении могла продержаться. У Стивена такие же каштановые волосы, как и у матери, по внешности он пошел в ее род. Тем не менее, если он встретит кого-нибудь из рода Наринов или, не дай бог, своего кузена Хайдена, то игра сразу же завершится. Стивена, сына Геммы, разоблачат и признают в нем Стивена, сына Бринйольфа, барона Эскера, давно разыскиваемого беглеца.
Капитан Драккен подняла кувшин с вином и со словами «с вашего разрешения» наполнила стаканы себе и Дидрику.
– Я расспросила людей на рынке. Один из них рассказал, что областной смотритель объезжает районы и будет отсутствовать еще несколько дней, – поведала она, повысив голос, чтобы он перекрывал раздающийся вокруг гомон.
Драккен хотела, чтобы каждый любопытный мог, подслушать и утвердиться во мнении, что Стивен и его компаньоны именно те, за кого себя и выдают.
– Неудача, – ответил Стивен. – Думаю, нам стоит подождать…
Его голос повис в тишине.
– Парень оказался достаточно разговорчивым и поведал мне, что главный лагерь расположен в дюжине лиг к северу отсюда. Если вашего кузена там не будет, то у них наверняка есть сведения, куда его направили, – отчиталась капитан. – Конечно, вам решать, но было бы неплохо остаться на несколько дней в этой таверне и передохнуть.
Мальчик вернулся, с трудом удерживая тоненькими ручками четыре тарелки, и расставил ужин, затем, через несколько минут, вернулся с ножами. Это действительно оказалась свинина, тушенная с яблоками, рядом лежали большие куски свежего хлеба.
По сравнению с тем, что они ели в дороге, ужин казался настоящим лакомством. Только хорошие манеры не позволили наброситься на еду. Тем не менее они быстро расправились со своими порциями, а Дидрик подозвал мальчишку и приказал принести добавку.
После того как они удовлетворили первый голод, капитан Драккен вернулась к прежнему разговору.
– Вы решили остаться здесь и дождаться смотрителя? Если так, то я пойду к хозяину таверны и предупрежу на конюшне, чтобы присмотрели за лошадьми и запасами, – произнесла она.
– Досадно приехать сюда и не остаться на такой замечательной ярмарке, – вмешался Дидрик.
Стивен читал его мысли по выражению лица. Слова друга призывали их остаться, однако глаза говорили совсем о другом.
– Не вижу никаких причин тянуть, ведь мой кузен недалеко отсюда, – решился Стивен. – Мы отправляемся утром.
– Как пожелаете, – ответила Драккен.
Через несколько минут они с Олувой покинули зал. Капитан и Дидрик остались послушать местные сплетни. Обычно этим занимался Стивен, поскольку у него лучше получалось, но не сегодня. Не сейчас, не после публичного заявления о родстве с захватчиками.
Объявить Олуву своей женой сегодня днем показалось ему отличной идеей. Конечно, он хотел убедить патруль в достоверности истории, которую сам и придумал. Однако все это произошло на открытой дороге, при дневном свете. А сейчас, в крошечной клетушке, освещенной только светом ламп, он растерялся. Олува – очень привлекательная женщина, и если бы они оказались в каком-нибудь другом месте, он воспользовался бы возможностью. Но с самого начала их знакомства она подчеркивала, что относится к нему как к младшему брату. По иронии судьбы, Стивен был вынужден притворяться влюбленным в женщину, которая ясно дала понять, что не интересуется им.
Стивен знал, что Олува чувствует его нервозность. К счастью, она приняла ее за переутомление.
– Расслабься, ты все правильно сделал. Больше не о чем волноваться, – заверила она его.
– Как раз наоборот, поволноваться стоит, – ответил Стивен.
Внезапно одна мысль отвлекла его от разговора с Олувой.
Несколько недель прошло с момента исчезновения Девлина, и кто знает, что могло с ним случиться за время заключения? Если чародей действительно приложил руку к исчезновению Избранного, то к чему это все может привести? А если он предпочел взять Девлина в плен, а не уничтожить, как он уже пытался сделать?
Стивен посмотрел в угол, где стоял большой топор Избранного. Лезвие сейчас было прикрыто, но у него уже вошло в привычку проверять его каждым утром и вечером перед тем, как лечь спать. Чтобы убедиться, что Девлин все еще жив.
О судьбе Избранного беспокоился не он один. Сольвейг отказалась покидать Кингсхольм, несмотря на его просьбы. Она пообещала брату вернуться в Эскер, когда почувствует, что опасность превышает возможные преимущества ее пребывания при дворе. Скорее всего Сольвейг недооценивала ситуацию. Такую же ошибку, возможно, совершила и его мать, когда ее и Мадрин захватили в Сельварате.
Стивен никогда не простит себе, если что-нибудь произойдет с его семьей, пока он ищет Девлина. Однако он не мог бросить поиски Избранного. Дидрик и все остальные – опытные воины, это правда, но все-таки у них нет его веры. Они погоревали из-за смерти Девлина и оставили все на волю провидения.
Менестрель никогда не отрекался от друга, не важно, насколько слабела его надежда или как далеко заводил след. Если ему придется неотступно следовать за Девлином в одиночку, то так тому и быть. Он найдет Избранного, полагаясь на богов и собственные силы, чтобы освободить друга. И тогда пускай враги поберегутся.
Осматривая долину со склона горы, воины отряда старались запомнить расположение сельваратцев. Палатки стояли в идеальном порядке – правильные ряды шатров различной формы и размеров. В маленьких палатках устроились солдаты, а большие в центре предназначались для офицеров и начальников. Капитан Драккен прикинула, что в лагере могло разместиться до пятисот солдат, не считая лошадей, фургонов, запасов и армейских обозов в поле.
Стивену пришлось отправиться в лагерь. Часовой на посту подозвал посыльного, чтобы тот сопроводил посетителя к командиру. Олуву с ним не пустили. Пообещав быстро вернуться, Стивен оставил ее с лошадьми у входа в лагерь. Драккен и Дидрик прятались в двух лигах от врагов в редком сосновом бору, на случай если лагерь обернется ловушкой.
Генерал Бертранд был слишком занят, чтобы принять Стивена, однако его помощник отличался разговорчивостью, и прошло некоторое время, прежде чем менестрель нашел повод уйти. Сельваратский дворянин настаивал на том, чтобы проводить его до выхода из лагеря, и надеялся познакомиться с его женой.
Когда Стивен вернулся, лицо Олувы прояснилось. Вне сомнений, она уже думала, что его взяли в плен или разоблачили как мошенника.
– Ты нашел его? – выпалила она.
– Увы, нет! Как оказалось, нас дезинформировали. Тот лейтенант Хайден, которого отправили в Мирку, – уроженец Вриталя, – ответил Стивен. – Майор Биллем, позвольте вам представить мою жену Олуву. Олува – это майор Биллем, тот самый человек, который оказался настолько великодушен и потратил свое драгоценное время, чтобы ответить на мои вопросы.
Майор кивнул, а Олува сделала реверанс.
– Знакомство с вами – большая честь, – произнесла она.
– Настоящее удовольствие познакомиться с такой почтенной парой, – сказал майор и снова повернулся к Стивену. – Думаю, ваш кузен еще находится в пути и готовится принять свой новый пост. Другая часть войска прибудет до начала осени. Вполне возможно, он окажется среди них. Если все уладится, я передам ему свиток, который вы оставили мне.
– Вы очень любезны, – вставил Стивен. – Если по долгу службы окажетесь в Росмааре, пообещайте, что заедете ко мне. Заверяю, я покажу вам все лучшее, что может предложить эта земля. Наш дом находится возле города Сомерлед, как раз на границе с Росмааром. Спросите любого в Сомерледе, и он укажет вам путь.
– Конечно, мы приглашаем вас и ваших друзей. В любое время, – добавила Олува.
Если в ее голосе и слышалась нотка сомнения, то она постаралась сделать вид, что беспокоится по поводу дома – достаточно ли он велик, чтобы принять такого важного гостя.
После очередного обмена любезностями они наконец расстались. Олува и Стивен медленно поехали назад, осторожно, чтобы не выдать себя спешкой, вежливо кивнули патрульным и уступили дорогу, чтобы те смогли вернуться на территорию лагеря. Постепенно дорога поднялась в гору, и ровная низина уступила свои позиции нескольким низкорослым деревьям, которые незаметно перешли в сосновый лес. Они ждали развилки, за которой лагерь скроется из виду и появится поворот. Оставалось углубиться в лес и вернуться на то место, где все договорились встретиться.
Когда добрались до места, там никого не оказалось. Стивен забеспокоился, но тут из укрытия вышла Драккен.
– За вами следили?
– Нет, – ответила Олува.
– Я бы так не сказал, – услышали они голос Дидрика позади. – Впрочем, все тихо, хвоста нет.
– Хорошо. Ты узнал все, что нужно? – спросила Драккен.
Стивен кивнул.
Он и Олува спешились и привязали лошадей. Не желая рисковать и выдавать свое местонахождение огнем костра, они устроили холодный привал, поели сушеного мяса, запивая его содержимым припасенных бурдюков.
– Что выяснил? – поинтересовалась Драккен.
– Он там, – ответил Стивен.
– Откуда такая уверенность? – вмешался Дидрик. – Ты видел его?
– Нет. Но в стороне от остальных стоит одна палатка, охраняемая часовыми. Майор Биллем не называл заключенного по имени, но сказал, что принц Арнауд приезжал сюда утром, чтобы допросить его.
– Пленником мог быть кто угодно, – возразила Драккен.
– Это Девлин, – настаивал Стивен. – Майор Биллем обмолвился о нем очень почтительно. Только Избранный мог вызвать подобное отношение к себе.
Слова Стивена не убедили капитана.
– Топор привел нас сюда. И это единственная охраняемая палатка. Единственная, – добавил Стивен.
Он не мог понять, почему никто не разделяет его волнения.
– Ты же не осмотрел весь лагерь, – возразила Драккен.
– Я видел достаточно, – сказал он. Действительно, топор мог привести их непосредственно к Девлину, но пронести заколдованное оружие через весь военный лагерь врага не представлялось возможным. И все же там, где магия была бессильна, преобладал разум. – Девлин – богатая добыча, где же его охранять, если не в самом сердце лагеря?
– Я согласна со Стивеном, – поддержала его Олува. – А теперь, когда мы нашли его, что будем делать?
– Мы должны пробраться к врагам, незаметно подкрасться к самому сердцу противника, вывести из строя часовых, освободить пленника и выбраться из лагеря, прежде чем один из пятисот враждебно настроенных солдат поднимет тревогу, – вздохнула капитан Драккен.
– И приготовиться к тому факту, что Девлин без сознания или ранен, – добавил Дидрик.
По крайней мере они перестали отрицать, что Избранного в лагере нет.
– Если мы украдем форму и затемним Стивену волосы, то он сойдет за одного из сельваратцев, – предложила Олува. – У ворот я видела, что извозчикам позволяли заезжать в лагерь с товарами. Повозку наверняка обыщут, поэтому оружие нужно тщательно спрятать.
– Значит, придется искать повозку и груду товара, которая пройдет осмотр, – подытожила Драккен. – Понадобится что-нибудь еще?
– Удача, – ответил Дидрик.
– Удача – для дураков, – заключила капитан. – Я верю только в нас самих.
С Олувой дело обстояло проще. Ее костюм подчеркивал изгибы тела и вполне соответствовал избранной роли. Стивен вспыхнул, едва взглянув на нее, и быстро отвел глаза.
Они решили попытаться спасти Девлина в сумерках, когда лагерь погрузится в тишину после вечерней трапезы. Три дня ушло на подготовку операции – время, когда Стивен разрывался между стремлением самому прокрасться в лагерь и освободить Избранного и желанием выплеснуть свой гнев на капитана за ее сверхосторожный подход к заданию. Внушала опасение и ситуация с рекой. В любой момент может появиться корабль и перевезти Девлина в Сельварат, и тогда они потеряют его. И все же Стивен вынужден был согласиться с тем, что Драккен мудро поступила, предприняв меры предосторожности. Оставался единственный шанс, и они не должны провалить дело.
Кроме того, Стивен не хотел думать о том, что Избранный пережил за те три дня, пока его друзья вынашивали план побега. Интересно, он чувствует, что они рядом? Или же считает себя одиноким и брошенным?
После долгих недель поисков он увидится с Девлином. С трудом сдерживая возбуждение, менестрель старался вести себя непринужденно. Когда пара проходила мимо двух солдат, играющих в кости, он приветливо кивнул.
– Не хочешь поделиться богатством? Можем сыграть на нее! – выкрикнул один из них.
– Сначала сам узнаю, чего она стоит, – засмеялся Стивен.
На золотые капитана они купили платье, которое надевала на свадьбу деревенская девушка. Оно было по крайней мере на два размера меньше, чем носила Олува, а вырез увеличили с помощью кинжала, тем самым создав образ настоящей маркитантки. Стивен никогда не посмел бы предложить девушке надеть что-нибудь подобное, но Олува намеревалась сыграть свою роль до конца.
Но тогда Стивен играл по другим правилам. Теперь же он оставил музыку позади, в Кингсхольме. И сейчас, если он провалит задание, они не просто лишатся ужина, как когда-то, а подвергнут риску свои жизни.
Стивен заставил себя двигаться вперед, пока не остановился на пороге гостиной, высматривая свободный стол. В комнате было многолюдно, поскольку путники приехали в город в базарный день. Он увидел, что какие-то загонщики встали, и быстро стал пробираться через толпу, чтобы занять освободившийся стол. Вдруг будто из ниоткуда появился мальчик и начал складывать медяки, оставленные на столе, в карман. Он собрал пустые стаканы и протер стол тряпкой.
– Вы один? – спросил мальчишка.
– Жена присоединится ко мне через несколько минут, а потом придут мои охранники, после того как закончат свои дела, – прокричал Стивен, придерживаясь истории, которую они придумали. – Принеси кувшин с вином и четыре стакана для начала. И еще выясни, что повар готовит на ужин.
– Свинину, – ухмыльнулся мальчик. – В базарный день у нас всегда свинина. Но я могу спросить у мамы, найдется ли еще что-нибудь.
– Свинина подойдет, – согласился Стивен. – Но не сразу. Дождись, когда остальные присоединятся ко мне.
Мальчонка кивнул и быстро убежал. Как только пришла Олува, он вернулся с вином и стаканами. Та нахмурилась, осматривая помещение.
– Тебя что-то не устраивает? – поинтересовался Стивен.
– Нет, довольно приятное место. Мы должны поблагодарить сержанта Роману за совет, – ответила Олува, продолжая пристально рассматривать посетителей таверны.
Стол находился почти в центре. Удачное место, если ты хочешь все видеть, и незавидное, если придется защищаться. Девлин никогда бы не уселся здесь, но, принимая во внимание роль, которую взял на себя Стивен, не стоило отказываться от единственного свободного места.
Отовсюду слышались обрывки разговоров. В основном обычные сплетни маленького городка: о заключенных сделках, о мошеннике, получившем взбучку, мелкие слухи о скандале, который касался местной жрицы, молодого человека и приношения в виде свиньи. Жаль, что рассказчица понизила голос, прежде чем Стивен смог выяснить, какую роль во всем этом играла свинья.
Он помотал головой, осознав, что позволил себе отвлечься на пустяки. Стивена не интересовало то, о чем говорят все эти люди. Важно то, о чем они не говорят. Ни один из них не упомянул сельваратские войска и недавно провозглашенный протекторат. Никто даже не упомянул имя короля. Создавалось впечатление, что они из кожи вон лезут, чтобы представить все в лучшем свете. Люди или обманывались, или жили в страхе, опасаясь доноса. И если бы Стивен спорил, то поставил бы на последнее.
Народ продолжал прибывать в таверну, теснясь на скамейках или даже устраиваясь стоя, там, где некуда было присесть. Стивен получил свою долю злобных взглядов, когда отказался уступить два пустующих стула у их стола, однако никто не посмел возмутиться вслух.
Они наполовину опустошили по второму стакану с сильно разбавленным вином, когда появились капитан Драккен и Дидрик. Как и Олува, они нахмурились при виде стола, но больше свободных мест не было, и поэтому им ничего не оставалось, как усесться здесь.
– Я купил свежего зерна для лошадей, а другие запасы доставят позднее, сэр, – сказал Дидрик.
Для поддержания легенды, которую Стивен рассказал сержанту, он выдал себя за дальнего родственника сельваратской семьи, вне сомнения, надеющегося воспользоваться семейными узами, чтобы увеличить свое состояние. Олува – его жена. Дидрик и Драккен – два безработных наемника, которых он пригласил в качестве эскорта. Легенда при поверхностном рассмотрении могла продержаться. У Стивена такие же каштановые волосы, как и у матери, по внешности он пошел в ее род. Тем не менее, если он встретит кого-нибудь из рода Наринов или, не дай бог, своего кузена Хайдена, то игра сразу же завершится. Стивена, сына Геммы, разоблачат и признают в нем Стивена, сына Бринйольфа, барона Эскера, давно разыскиваемого беглеца.
Капитан Драккен подняла кувшин с вином и со словами «с вашего разрешения» наполнила стаканы себе и Дидрику.
– Я расспросила людей на рынке. Один из них рассказал, что областной смотритель объезжает районы и будет отсутствовать еще несколько дней, – поведала она, повысив голос, чтобы он перекрывал раздающийся вокруг гомон.
Драккен хотела, чтобы каждый любопытный мог, подслушать и утвердиться во мнении, что Стивен и его компаньоны именно те, за кого себя и выдают.
– Неудача, – ответил Стивен. – Думаю, нам стоит подождать…
Его голос повис в тишине.
– Парень оказался достаточно разговорчивым и поведал мне, что главный лагерь расположен в дюжине лиг к северу отсюда. Если вашего кузена там не будет, то у них наверняка есть сведения, куда его направили, – отчиталась капитан. – Конечно, вам решать, но было бы неплохо остаться на несколько дней в этой таверне и передохнуть.
Мальчик вернулся, с трудом удерживая тоненькими ручками четыре тарелки, и расставил ужин, затем, через несколько минут, вернулся с ножами. Это действительно оказалась свинина, тушенная с яблоками, рядом лежали большие куски свежего хлеба.
По сравнению с тем, что они ели в дороге, ужин казался настоящим лакомством. Только хорошие манеры не позволили наброситься на еду. Тем не менее они быстро расправились со своими порциями, а Дидрик подозвал мальчишку и приказал принести добавку.
После того как они удовлетворили первый голод, капитан Драккен вернулась к прежнему разговору.
– Вы решили остаться здесь и дождаться смотрителя? Если так, то я пойду к хозяину таверны и предупрежу на конюшне, чтобы присмотрели за лошадьми и запасами, – произнесла она.
– Досадно приехать сюда и не остаться на такой замечательной ярмарке, – вмешался Дидрик.
Стивен читал его мысли по выражению лица. Слова друга призывали их остаться, однако глаза говорили совсем о другом.
– Не вижу никаких причин тянуть, ведь мой кузен недалеко отсюда, – решился Стивен. – Мы отправляемся утром.
– Как пожелаете, – ответила Драккен.
Через несколько минут они с Олувой покинули зал. Капитан и Дидрик остались послушать местные сплетни. Обычно этим занимался Стивен, поскольку у него лучше получалось, но не сегодня. Не сейчас, не после публичного заявления о родстве с захватчиками.
* * *
Олува стянула сапоги и растянулась на кровати, которая занимала большую часть маленькой комнаты. Положив под голову руку, другой она похлопала по пустой стороне кровати, приглашая Стивена прилечь рядом, однако тот покачал головой и прошелся по комнате.Объявить Олуву своей женой сегодня днем показалось ему отличной идеей. Конечно, он хотел убедить патруль в достоверности истории, которую сам и придумал. Однако все это произошло на открытой дороге, при дневном свете. А сейчас, в крошечной клетушке, освещенной только светом ламп, он растерялся. Олува – очень привлекательная женщина, и если бы они оказались в каком-нибудь другом месте, он воспользовался бы возможностью. Но с самого начала их знакомства она подчеркивала, что относится к нему как к младшему брату. По иронии судьбы, Стивен был вынужден притворяться влюбленным в женщину, которая ясно дала понять, что не интересуется им.
Стивен знал, что Олува чувствует его нервозность. К счастью, она приняла ее за переутомление.
– Расслабься, ты все правильно сделал. Больше не о чем волноваться, – заверила она его.
– Как раз наоборот, поволноваться стоит, – ответил Стивен.
Внезапно одна мысль отвлекла его от разговора с Олувой.
Несколько недель прошло с момента исчезновения Девлина, и кто знает, что могло с ним случиться за время заключения? Если чародей действительно приложил руку к исчезновению Избранного, то к чему это все может привести? А если он предпочел взять Девлина в плен, а не уничтожить, как он уже пытался сделать?
Стивен посмотрел в угол, где стоял большой топор Избранного. Лезвие сейчас было прикрыто, но у него уже вошло в привычку проверять его каждым утром и вечером перед тем, как лечь спать. Чтобы убедиться, что Девлин все еще жив.
О судьбе Избранного беспокоился не он один. Сольвейг отказалась покидать Кингсхольм, несмотря на его просьбы. Она пообещала брату вернуться в Эскер, когда почувствует, что опасность превышает возможные преимущества ее пребывания при дворе. Скорее всего Сольвейг недооценивала ситуацию. Такую же ошибку, возможно, совершила и его мать, когда ее и Мадрин захватили в Сельварате.
Стивен никогда не простит себе, если что-нибудь произойдет с его семьей, пока он ищет Девлина. Однако он не мог бросить поиски Избранного. Дидрик и все остальные – опытные воины, это правда, но все-таки у них нет его веры. Они погоревали из-за смерти Девлина и оставили все на волю провидения.
Менестрель никогда не отрекался от друга, не важно, насколько слабела его надежда или как далеко заводил след. Если ему придется неотступно следовать за Девлином в одиночку, то так тому и быть. Он найдет Избранного, полагаясь на богов и собственные силы, чтобы освободить друга. И тогда пускай враги поберегутся.
* * *
Сельваратская армия разбила лагерь в ровной низине вдоль берегов реки Флорин. Река обеспечивала легкий доступ к запасам и подкреплению, доставлявшимся с воды, в то время как открытая равнина предоставляла отличные условия для защиты, поскольку к лагерю невозможно приблизиться незамеченным.Осматривая долину со склона горы, воины отряда старались запомнить расположение сельваратцев. Палатки стояли в идеальном порядке – правильные ряды шатров различной формы и размеров. В маленьких палатках устроились солдаты, а большие в центре предназначались для офицеров и начальников. Капитан Драккен прикинула, что в лагере могло разместиться до пятисот солдат, не считая лошадей, фургонов, запасов и армейских обозов в поле.
Стивену пришлось отправиться в лагерь. Часовой на посту подозвал посыльного, чтобы тот сопроводил посетителя к командиру. Олуву с ним не пустили. Пообещав быстро вернуться, Стивен оставил ее с лошадьми у входа в лагерь. Драккен и Дидрик прятались в двух лигах от врагов в редком сосновом бору, на случай если лагерь обернется ловушкой.
Генерал Бертранд был слишком занят, чтобы принять Стивена, однако его помощник отличался разговорчивостью, и прошло некоторое время, прежде чем менестрель нашел повод уйти. Сельваратский дворянин настаивал на том, чтобы проводить его до выхода из лагеря, и надеялся познакомиться с его женой.
Когда Стивен вернулся, лицо Олувы прояснилось. Вне сомнений, она уже думала, что его взяли в плен или разоблачили как мошенника.
– Ты нашел его? – выпалила она.
– Увы, нет! Как оказалось, нас дезинформировали. Тот лейтенант Хайден, которого отправили в Мирку, – уроженец Вриталя, – ответил Стивен. – Майор Биллем, позвольте вам представить мою жену Олуву. Олува – это майор Биллем, тот самый человек, который оказался настолько великодушен и потратил свое драгоценное время, чтобы ответить на мои вопросы.
Майор кивнул, а Олува сделала реверанс.
– Знакомство с вами – большая честь, – произнесла она.
– Настоящее удовольствие познакомиться с такой почтенной парой, – сказал майор и снова повернулся к Стивену. – Думаю, ваш кузен еще находится в пути и готовится принять свой новый пост. Другая часть войска прибудет до начала осени. Вполне возможно, он окажется среди них. Если все уладится, я передам ему свиток, который вы оставили мне.
– Вы очень любезны, – вставил Стивен. – Если по долгу службы окажетесь в Росмааре, пообещайте, что заедете ко мне. Заверяю, я покажу вам все лучшее, что может предложить эта земля. Наш дом находится возле города Сомерлед, как раз на границе с Росмааром. Спросите любого в Сомерледе, и он укажет вам путь.
– Конечно, мы приглашаем вас и ваших друзей. В любое время, – добавила Олува.
Если в ее голосе и слышалась нотка сомнения, то она постаралась сделать вид, что беспокоится по поводу дома – достаточно ли он велик, чтобы принять такого важного гостя.
После очередного обмена любезностями они наконец расстались. Олува и Стивен медленно поехали назад, осторожно, чтобы не выдать себя спешкой, вежливо кивнули патрульным и уступили дорогу, чтобы те смогли вернуться на территорию лагеря. Постепенно дорога поднялась в гору, и ровная низина уступила свои позиции нескольким низкорослым деревьям, которые незаметно перешли в сосновый лес. Они ждали развилки, за которой лагерь скроется из виду и появится поворот. Оставалось углубиться в лес и вернуться на то место, где все договорились встретиться.
Когда добрались до места, там никого не оказалось. Стивен забеспокоился, но тут из укрытия вышла Драккен.
– За вами следили?
– Нет, – ответила Олува.
– Я бы так не сказал, – услышали они голос Дидрика позади. – Впрочем, все тихо, хвоста нет.
– Хорошо. Ты узнал все, что нужно? – спросила Драккен.
Стивен кивнул.
Он и Олува спешились и привязали лошадей. Не желая рисковать и выдавать свое местонахождение огнем костра, они устроили холодный привал, поели сушеного мяса, запивая его содержимым припасенных бурдюков.
– Что выяснил? – поинтересовалась Драккен.
– Он там, – ответил Стивен.
– Откуда такая уверенность? – вмешался Дидрик. – Ты видел его?
– Нет. Но в стороне от остальных стоит одна палатка, охраняемая часовыми. Майор Биллем не называл заключенного по имени, но сказал, что принц Арнауд приезжал сюда утром, чтобы допросить его.
– Пленником мог быть кто угодно, – возразила Драккен.
– Это Девлин, – настаивал Стивен. – Майор Биллем обмолвился о нем очень почтительно. Только Избранный мог вызвать подобное отношение к себе.
Слова Стивена не убедили капитана.
– Топор привел нас сюда. И это единственная охраняемая палатка. Единственная, – добавил Стивен.
Он не мог понять, почему никто не разделяет его волнения.
– Ты же не осмотрел весь лагерь, – возразила Драккен.
– Я видел достаточно, – сказал он. Действительно, топор мог привести их непосредственно к Девлину, но пронести заколдованное оружие через весь военный лагерь врага не представлялось возможным. И все же там, где магия была бессильна, преобладал разум. – Девлин – богатая добыча, где же его охранять, если не в самом сердце лагеря?
– Я согласна со Стивеном, – поддержала его Олува. – А теперь, когда мы нашли его, что будем делать?
– Мы должны пробраться к врагам, незаметно подкрасться к самому сердцу противника, вывести из строя часовых, освободить пленника и выбраться из лагеря, прежде чем один из пятисот враждебно настроенных солдат поднимет тревогу, – вздохнула капитан Драккен.
– И приготовиться к тому факту, что Девлин без сознания или ранен, – добавил Дидрик.
По крайней мере они перестали отрицать, что Избранного в лагере нет.
– Если мы украдем форму и затемним Стивену волосы, то он сойдет за одного из сельваратцев, – предложила Олува. – У ворот я видела, что извозчикам позволяли заезжать в лагерь с товарами. Повозку наверняка обыщут, поэтому оружие нужно тщательно спрятать.
– Значит, придется искать повозку и груду товара, которая пройдет осмотр, – подытожила Драккен. – Понадобится что-нибудь еще?
– Удача, – ответил Дидрик.
– Удача – для дураков, – заключила капитан. – Я верю только в нас самих.
* * *
Стивен с Олувой пробрались в лагерь как раз в сумерки. От грубой краски голова невыносимо чесалась, а штаны позаимствованной солдатской формы волочились по земле, угрожая в любой момент свалиться. Приходилось то и дело поддергивать штаны за ремень. Стивен надеялся, что в темноте при свете далеко расположенных друг от друга факелов он сойдет за одного из врагов.С Олувой дело обстояло проще. Ее костюм подчеркивал изгибы тела и вполне соответствовал избранной роли. Стивен вспыхнул, едва взглянув на нее, и быстро отвел глаза.
Они решили попытаться спасти Девлина в сумерках, когда лагерь погрузится в тишину после вечерней трапезы. Три дня ушло на подготовку операции – время, когда Стивен разрывался между стремлением самому прокрасться в лагерь и освободить Избранного и желанием выплеснуть свой гнев на капитана за ее сверхосторожный подход к заданию. Внушала опасение и ситуация с рекой. В любой момент может появиться корабль и перевезти Девлина в Сельварат, и тогда они потеряют его. И все же Стивен вынужден был согласиться с тем, что Драккен мудро поступила, предприняв меры предосторожности. Оставался единственный шанс, и они не должны провалить дело.
Кроме того, Стивен не хотел думать о том, что Избранный пережил за те три дня, пока его друзья вынашивали план побега. Интересно, он чувствует, что они рядом? Или же считает себя одиноким и брошенным?
После долгих недель поисков он увидится с Девлином. С трудом сдерживая возбуждение, менестрель старался вести себя непринужденно. Когда пара проходила мимо двух солдат, играющих в кости, он приветливо кивнул.
– Не хочешь поделиться богатством? Можем сыграть на нее! – выкрикнул один из них.
– Сначала сам узнаю, чего она стоит, – засмеялся Стивен.
На золотые капитана они купили платье, которое надевала на свадьбу деревенская девушка. Оно было по крайней мере на два размера меньше, чем носила Олува, а вырез увеличили с помощью кинжала, тем самым создав образ настоящей маркитантки. Стивен никогда не посмел бы предложить девушке надеть что-нибудь подобное, но Олува намеревалась сыграть свою роль до конца.