Страница:
Билли тоже улыбнулся и впервые за этот вечер начал ощущать, что напряжение его оставляет. Ему понравилось то, что произошло наверху. Может, он и переборщил с драматизмом, но зато добился желаемого результата, и все сложилось как нельзя лучше, даже успешнее, чем он ожидал. И хотя впереди еще предстояла уйма работы, дело по крайней мере тронулось с мертвой точки. Но что еще важнее, так это то, что начал осуществляться его замысел, а он был чертовски хорош.
Он подошел к стойке, взял колокольчик и трижды громко в него позвонил. Когда вокруг наступила тишина и все устремили на него взгляды, он встал на скамейку и, оглядев присутствующих, произнес:
— Мальчики и девочки, добро пожаловать в новую официальную штаб-квартиру Бригады смертников. Пиво сегодня ставлю я.
Глава 3
Глава 4
Он подошел к стойке, взял колокольчик и трижды громко в него позвонил. Когда вокруг наступила тишина и все устремили на него взгляды, он встал на скамейку и, оглядев присутствующих, произнес:
— Мальчики и девочки, добро пожаловать в новую официальную штаб-квартиру Бригады смертников. Пиво сегодня ставлю я.
Глава 3
Пятница, 24 марта 2000 года, 7.45
Дребезжание будильника вырвало Билли из мира сна и вернуло его к реальности. С секунду он лежал, глядя в потолок, и пытался сообразить, не привиделось ли ему вчерашнее.
Он все еще размышлял над этим, когда скрип двери заставил его повернуть голову как раз в тот момент, когда на него набросилось маленькое темноволосое существо. Он инстинктивно прижал руки к промежности, но было уже поздно. Костлявая коленка врезалась в самое болезненное место, и он взвыл от боли. И тут же следом возникло второе существо, врезавшее ему кулаком в переносицу, а затем придавившее его подушкой, лишая малейшего глотка воздуха. Град ударов сыпался на него в течение нескольких секунд, пока он не очухался и не завопил:
— Ах так, кровососы! Ну вы попались!
Билли выпростал руки и скрутил обоих мальчишек в одеяло, после чего придавил их сверху своим телом. Они принялись верещать, то и дело захлебываясь смехом.
— Может, вы все трое успокоитесь? Билли, мне надо отвезти их в школу. — Билли поднял голову и увидел в дверном проеме жену. На ней был серый брючный костюм и идеальный макияж. Даже с тарелкой тостов в одной руке и кружкой чая в другой она выглядела убийственно.
— Но Сэм, их надо наказать, — шутливо заметил Билли и еще немного повалял сыновей, прежде чем спустить одеяло. — Если будете так себя вести, я вам снова покажу кузькину мать. — И перед тем как отпустить, он подержал их так еще несколько секунд, прислушиваясь к смеху ребят, после чего подтолкнул их в сторону ванной и напомнил, что если они мгновенно не будут готовы, то тогда…
Сэм передала ему тост и поставила кружку рядом с кроватью.
— Почему ты не хочешь взять их с собой на футбол? Ты же знаешь, как он им нравится.
— Знаю. Но ты же знаешь, что там происходит.
— Я знаю, как ты там себя ведешь.
Билли посмотрел на нее.
— А ты знаешь, что ты потрясающе выглядишь?
— Правда? — откликнулась она, и он почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. — А я всегда считала, что занимаю второстепенное место в твоей жизни, играю, так сказать, в дублирующем составе.
Билли обхватил ее руками и прижал к себе, с удовольствием отметив, что даже по прошествии всего этого времени она не оказала ему сопротивления.
— Нет. Ты была и остаешься первым номером. Я готов сделать для тебя все что угодно. И ты прекрасно это знаешь.
Она поцеловала его в лоб.
— Серьезно?
Он улыбнулся и прижал ее к себе еще сильнее, чтобы ощутить выпуклость ее грудей. Легкий аромат ее духов вызвал мгновенную реакцию в паху.
— Да.
Она протянула руку и нежно погладила его по голове,
— Тогда забрось ребят в школу вместо меня. Я сегодня обещала пораньше прийти на работу.
Билли посмотрел на нее и улыбнулся.
— Может быть, и заброшу, если ты это заслужишь.
— Ах ты засранец! Так чего же мне это будет стоить?
Она скользнула рукой под одеяло и медленно провела ею вдоль всего его тела по направлению к быстро набухавшему пенису. От ее первого прикосновения у него перехватило дыхание, при втором он не смог удержаться от стона.
Когда Билли свернул к дому Хокинса, тот уже стоял на улице с крайне недовольным видом.
— Где тебя носит? Если бы я знал, что ты опоздаешь, я бы успел позавтракать. Умираю с голоду.
— Меньше страсти. И не надо так хлопать дверцей. Это, между прочим, моя личная тачка, а не взятая напрокат.
— Ну?
— Что «ну»? — Билли дал газ и двинулся по на— правлению к Форест-гейт. Хокинс выглядел неважно.
— Вчера ты сказал, что тебе сегодня утром понадобится помощь в каком-то деле и ты заедешь за мной в половине девятого. Сейчас без десяти девять. Так, может, ты мне объяснишь, какого хрена я двадцать минут торчал на холоде?
Билли улыбнулся.
— Сэм сегодня нужно было пораньше на работу, и мне пришлось везти мальчишек в школу, а движение — сам знаешь. Не волнуйся, у нас масса времени. — Он снова посмотрел на Хокинса и столкнулся с ним глазами.
— Несчастный врун.
— Что?
— И нечего тут чтокать. Ты же все это время провалялся в постели. Это же написано на твоей лживой морде.
Билли бросил на него еще один взгляд и с удовольствием отметил про себя, что тот уже улыбается.
— Клянусь мамой, я завозил мальчиков в школу.
— Естественно. Потом, может быть, и завозил. И не сомневаюсь, что паршивцы опоздали. Притормози-ка у «Макдоналдса». Мне надо что-нибудь съесть.
Билли свернул на подъездную дорожку, и через несколько минут они уже снова выехали на дорогу.
— А почему ты не зашел внутрь? — поинтересовался Билли, когда они остановились у очередного светофора.
— По-моему, именно для этого и существует выносное обслуживание, чтобы можно было не выходить из машины.
— Да нет, кретин. Почему ты не зашел в дом, когда понял, что я опаздываю?
Хокинс проглотил последний кусок гамбургера и протянул руку за следующим.
— Потому что дверь была закрыта. А Джули ушла на работу.
Билли рассмеялся.
— Так, значит, ты проел мне все мозги из-за собственного растяпства?
— Типа того.
И они умолкли, так как до Форест-гейт было уже рукой подать. Там им предстояло заняться делом. Серьезным делом.
Добравшись до нужной улицы, Билли несколько раз проехал по ней туда и обратно, пока не убедился в том, что это именно то место, которое он искал, после чего притормозил у поребрика и выключил мотор. Он оглянулся, взял мобильник, достал из кармана мятый клочок бумаги и решительно набрал записанный на нем номер. Трубку сняли после четырех звонков, и он услышал короткое, чуть ли ни грубое «Да?»
— Это Микки?
Билли повернулся к смотревшему на него Хоку. На его лице, испачканном томатным соусом, было написано выражение полного безразличия.
— Кто его спрашивает?
— Я. Я вчера вечером натолкнулся на твоих ребят в «Святом Георгии». По-моему, нам надо встретиться.
— А кто это «я»?
Билли внутренне улыбнулся. В голосе собеседника слышалось явное напряжение, несмотря на всю показную расслабленность. Не говоря уже об отсутствии каких-либо бранных выражений.
— Друг семьи. Но как я уже заметил выше, нам надо встретиться. Тогда все и узнаешь.
На другом конце провода повисла длинная пауза.
— Когда?
— Как насчет того, чтобы прямо сейчас?
—Где?
Билли выдержал еще одну паузу. Безразличие на лице Хока сменилось изумлением.
— Я сижу в черном «рейндж-ровере» прямо напротив дома твоей мамы. У тебя есть десять минут. — Билли разъединился и бросил телефон на приборную доску.
Хокинс покачал головой.
— Ты же звонил по мобильнику. Он может находится в совершенно другом месте.
Билли рассмеялся,
— Я здесь бывал еще в детстве. Не слишком часто, но заходил. Микки уже тогда был мудаком, зато у его сестры была самая большая грудь. — Билли достал сигареты, кинул одну Хоку и закурил сам. — Она демонстрировала ее за фунт стерлингов. Обнаженной. Приходилось сбрасываться из карманных денег. Это была первая грудь, которую я увидел. Видишь вон тот дом? Номер сорок восемь? Вот там он и жил.
Хокинс жадно затянулся своей первой за день сигаретой, стараясь удержать кашель.
— Ну и что? Это же было сто лет тому назад.
— Его мамаша до сих пор здесь живет.
— Откуда ты знаешь?
Билли внимательно посмотрел на него и поднял брови.
— За кого ты меня принимаешь? За полного идиота? Я все выяснил.
— Что?
— Это сайт в Интернете. Список избирателей. Я просмотрел его на прошлой неделе и выяснил, что она по-прежнему живет по тому же адресу.
Хокинс посмотрел на дорогу и снова уставился на Билли.
— Там же старые сведения, кретин. Может, она переехала или… вообще умерла. Даже если она действительно здесь живет, он-то почему должен быть здесь?
— Послушай, — покачал головой Билли, — сколько лет ты меня знаешь, Хок? Неужели ты действительно считаешь, что я не проверил все? — Он бросил взгляд на Хокинса и снова уставился на фасад дома. — Видишь вон тот белый «БМВ»? Со спущенной шиной? Это машина Микки. Я ее и продал ему как раз перед тем, как его посадили. А вон тот магазинчик на углу видишь? Они занимаются доставкой газет. Я заскочил туда в понедельник и переговорил с пакистанкой, которая стояла за прилавком. Она мне сообщила, что раз в неделю они относят в сорок восьмой дом «Дейли Миррор», телепрограмму и «Автолюбителя». Поскольку его престарелая мать вряд ли могла увлечься перепродажей машин, скорее всего, последнее предназначается Микки. Ну что, успокоился? Доволен?
Хокинс выпятил нижнюю губу и кивнул.
— Знаешь, — произнес он, указывая на дорогу, — если это он, то да.
Билли обернулся и увидел, что к ним движется Микки Джеймс. Он стал плотнее по сравнению с тем, каким помнил его Билли, что придавало ему вид действительно крутого парня, к тому же это ощущение подчеркивалось выражением его лица, на котором было написано явное недовольство сложившейся ситуацией.
— Он что-то держит в правой руке, — внезапно посерьезнев заметил Хокинс. — Или перо, или баллончик. А может, даже полицейскую дубинку.
И оба уставились на приближавшуюся фигуру. Билли знал, что их невозможно разглядеть через тонированные стекла, поэтому, когда Микки оставалось до машины тридцать футов, он распахнул дверцу и вышел.
— Привет, Микки. Как поживает твоя сестренка?
— Твою мать! — застывая на месте откликнулся тот. — Билли Эванс!
— Единственный и неповторимый, — ответил Билли, на всякий случай не отходя далеко от машины. — Надо поболтать, Микки.
— Еще бы. Кто у тебя там?
Билли сделал шаг в сторону и бросил окурок на мостовую.
— Так, один человек. У нас с ним дела.
— Скажи ему, чтобы отвалил на полчасика. Там дальше есть кафе.
Билли повернул голову. Хок вышел из машины и, не говоря ни слова, двинулся по направлению к кафе. Билли проводил его взглядом и снова посмотрел на Микки.
— Прошу, — произнес он, забираясь на водительское место и приглашая Микки сесть рядом.
Микки обошел машину и сел, движением руки отклонив предложенную ему сигарету.
— До меня доходили кое-какие слухи о тебе, Билли-бой. История с копами в Италии — это было неплохо. Ты завоевал себе этим хорошую репутацию.
Билли пожал плечами, не преминув при этом заметить, что предмет, который Микки держал в руках, куда-то исчез, возможно очутившись в кармане.
— Делаю, что могу. Ты же знаешь, как это бывает. Немного там, немного здесь.
— Говорят также, что ты взялся за импорт-экспорт. Это правда?
Билли понял по его голосу, что Микки это совершенно не интересует, однако он понимал, к чему тот клонит. Когда живешь по другую сторону закона, информация, даже самая смутная и, казалось бы, никчемная, становится всем. Она становится средством для достижения цели. Билли закурил новую сигарету и глубоко затянулся, прежде чем приоткрыть окно и выдохнуть дым наружу.
— Это зависит от того, что ты слышал.
Микки хмыкнул.
— Да просто сплетни. Ты же знаешь, как распространяются слухи. — Он помолчал и, убедившись в том, что Билли не собирается рассказывать ему ничего стоящего, взял быка за рога. — Зачем же ты возишься с этим несчастным футболом? Это же детские игрушки.
Билли рассмеялся.
— А мне это нравится, Микки. Я всегда этим занимался и не собираюсь бросать. Можешь считать это моей слабостью.
— Обидно, — Микки покачал головой, помолчал и продолжил: — Мы давно знакомы. Билли, и ты знаешь, что я не могу тебе спустить того, что ты устроил вчера вечером. У себя в Аптон-парке ты можешь позволять себе любые вольности, но ты наступил мне на пятки… а это неуважительно. У меня тоже есть репутация, о которой я должен заботиться.
— Не только у тебя, Микки, но и у моей Бригады. А суть заключается в том, что со вчерашнего вечера этот паб принадлежит нам. Что подумают люди, если станет известно, что мы оплачиваем твою службу безопасности? Над нами просто станут смеяться. Если нам и потребуется служба безопасности, то этим будем заниматься мы сами. И уж точно к тебе это не будет иметь никакого отношения.
Микки улыбнулся.
— Тогда, боюсь, у тебя будут проблемы, Билли-бой.
— Нет, Микки. Не у меня, а у нас. У нас будут проблемы.
— Серьезно? — осведомился Микки, выпрямляясь и с легкой усмешкой глядя на Билли. — Каким же, интересно, образом?
Лицо Билли стало убийственно серьезным.
— Если твои ребята в следующую субботу снова появятся в «Святом Георгии», нам придется нанести визит в парочку твоих пабов. И посетят их не какие-нибудь дармоеды и прихлебатели, а первоклассные ребята, стоящие во главе членского списка. Скажем, человек пятьдесят или сто пятьдесят, если я буду в плохом настроении. Неужто ты думаешь, тебе удастся остаться при делах, если поползут слухи о том, что твои пабы регулярно подвергаются погромам?
Микки улыбнулся. Его лицо было воплощением спокойствия, но глаза начали блестеть.
— Ты мне что, угрожаешь?
Билли рассмеялся,
— Просто показываю тебе свои карты, Микки. Вот и все. Хочу удостовериться в том, что мы оба все понимаем, чтобы потом не было никаких недоразумений. Но я не хочу войны. Ни тебе, ни мне от этого не будет никакой пользы.
— Так чего же ты хочешь?
— Я уже сказал. «Святого Георгия». Ни больше ни меньше.
Микки отвернулся и уставился в окно. Хотя он и не имел никакого отношения к футболу, вырос он в Бригаде смертников и знал, что в местном фольклоре их называли Блицем — они могли за тридцать секунд разнести любой паб и исчезнуть. Он не раз видел, как это происходит. Но что еще важнее, он знал, что Билли, будучи главарем, имеет в своем распоряжении огромные ресурсы и что, если они разнесут один паб, дороги назад уже не будет. А у него было слишком много других дел, чтобы ввязываться в то, из чего он явно не мог выйти победителем.
И это было неопровержимым фактом. Победить он здесь не мог. Может, Билли и не понимал этого, но ему удалось взять его за яйца. Даже в лучшие дни в распоряжении у Микки было не больше четырех-пяти пацанов. Они были крутыми ребятами, но против той армии, которую мог собрать Билли, им было делать нечего. Так что единственное, что оставалось, — это сохранить хорошую мину при плохой игре.
— Одна птичка мне тут напела, что у тебя хорошие связи в области импорта голубых таблеточек.
— Да, у меня есть свои источники, — задумчиво ответил Билли, слегка удивившись такому крутому повороту. — Хотя, честно говоря, я редко занимаюсь этим. Слишком обременительно.
Микки повернулся к нему и улыбнулся.
— По-моему, у нас с тобой могут быть общие дела, Билли-бой.
Дребезжание будильника вырвало Билли из мира сна и вернуло его к реальности. С секунду он лежал, глядя в потолок, и пытался сообразить, не привиделось ли ему вчерашнее.
Он все еще размышлял над этим, когда скрип двери заставил его повернуть голову как раз в тот момент, когда на него набросилось маленькое темноволосое существо. Он инстинктивно прижал руки к промежности, но было уже поздно. Костлявая коленка врезалась в самое болезненное место, и он взвыл от боли. И тут же следом возникло второе существо, врезавшее ему кулаком в переносицу, а затем придавившее его подушкой, лишая малейшего глотка воздуха. Град ударов сыпался на него в течение нескольких секунд, пока он не очухался и не завопил:
— Ах так, кровососы! Ну вы попались!
Билли выпростал руки и скрутил обоих мальчишек в одеяло, после чего придавил их сверху своим телом. Они принялись верещать, то и дело захлебываясь смехом.
— Может, вы все трое успокоитесь? Билли, мне надо отвезти их в школу. — Билли поднял голову и увидел в дверном проеме жену. На ней был серый брючный костюм и идеальный макияж. Даже с тарелкой тостов в одной руке и кружкой чая в другой она выглядела убийственно.
— Но Сэм, их надо наказать, — шутливо заметил Билли и еще немного повалял сыновей, прежде чем спустить одеяло. — Если будете так себя вести, я вам снова покажу кузькину мать. — И перед тем как отпустить, он подержал их так еще несколько секунд, прислушиваясь к смеху ребят, после чего подтолкнул их в сторону ванной и напомнил, что если они мгновенно не будут готовы, то тогда…
Сэм передала ему тост и поставила кружку рядом с кроватью.
— Почему ты не хочешь взять их с собой на футбол? Ты же знаешь, как он им нравится.
— Знаю. Но ты же знаешь, что там происходит.
— Я знаю, как ты там себя ведешь.
Билли посмотрел на нее.
— А ты знаешь, что ты потрясающе выглядишь?
— Правда? — откликнулась она, и он почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. — А я всегда считала, что занимаю второстепенное место в твоей жизни, играю, так сказать, в дублирующем составе.
Билли обхватил ее руками и прижал к себе, с удовольствием отметив, что даже по прошествии всего этого времени она не оказала ему сопротивления.
— Нет. Ты была и остаешься первым номером. Я готов сделать для тебя все что угодно. И ты прекрасно это знаешь.
Она поцеловала его в лоб.
— Серьезно?
Он улыбнулся и прижал ее к себе еще сильнее, чтобы ощутить выпуклость ее грудей. Легкий аромат ее духов вызвал мгновенную реакцию в паху.
— Да.
Она протянула руку и нежно погладила его по голове,
— Тогда забрось ребят в школу вместо меня. Я сегодня обещала пораньше прийти на работу.
Билли посмотрел на нее и улыбнулся.
— Может быть, и заброшу, если ты это заслужишь.
— Ах ты засранец! Так чего же мне это будет стоить?
Она скользнула рукой под одеяло и медленно провела ею вдоль всего его тела по направлению к быстро набухавшему пенису. От ее первого прикосновения у него перехватило дыхание, при втором он не смог удержаться от стона.
Когда Билли свернул к дому Хокинса, тот уже стоял на улице с крайне недовольным видом.
— Где тебя носит? Если бы я знал, что ты опоздаешь, я бы успел позавтракать. Умираю с голоду.
— Меньше страсти. И не надо так хлопать дверцей. Это, между прочим, моя личная тачка, а не взятая напрокат.
— Ну?
— Что «ну»? — Билли дал газ и двинулся по на— правлению к Форест-гейт. Хокинс выглядел неважно.
— Вчера ты сказал, что тебе сегодня утром понадобится помощь в каком-то деле и ты заедешь за мной в половине девятого. Сейчас без десяти девять. Так, может, ты мне объяснишь, какого хрена я двадцать минут торчал на холоде?
Билли улыбнулся.
— Сэм сегодня нужно было пораньше на работу, и мне пришлось везти мальчишек в школу, а движение — сам знаешь. Не волнуйся, у нас масса времени. — Он снова посмотрел на Хокинса и столкнулся с ним глазами.
— Несчастный врун.
— Что?
— И нечего тут чтокать. Ты же все это время провалялся в постели. Это же написано на твоей лживой морде.
Билли бросил на него еще один взгляд и с удовольствием отметил про себя, что тот уже улыбается.
— Клянусь мамой, я завозил мальчиков в школу.
— Естественно. Потом, может быть, и завозил. И не сомневаюсь, что паршивцы опоздали. Притормози-ка у «Макдоналдса». Мне надо что-нибудь съесть.
Билли свернул на подъездную дорожку, и через несколько минут они уже снова выехали на дорогу.
— А почему ты не зашел внутрь? — поинтересовался Билли, когда они остановились у очередного светофора.
— По-моему, именно для этого и существует выносное обслуживание, чтобы можно было не выходить из машины.
— Да нет, кретин. Почему ты не зашел в дом, когда понял, что я опаздываю?
Хокинс проглотил последний кусок гамбургера и протянул руку за следующим.
— Потому что дверь была закрыта. А Джули ушла на работу.
Билли рассмеялся.
— Так, значит, ты проел мне все мозги из-за собственного растяпства?
— Типа того.
И они умолкли, так как до Форест-гейт было уже рукой подать. Там им предстояло заняться делом. Серьезным делом.
Добравшись до нужной улицы, Билли несколько раз проехал по ней туда и обратно, пока не убедился в том, что это именно то место, которое он искал, после чего притормозил у поребрика и выключил мотор. Он оглянулся, взял мобильник, достал из кармана мятый клочок бумаги и решительно набрал записанный на нем номер. Трубку сняли после четырех звонков, и он услышал короткое, чуть ли ни грубое «Да?»
— Это Микки?
Билли повернулся к смотревшему на него Хоку. На его лице, испачканном томатным соусом, было написано выражение полного безразличия.
— Кто его спрашивает?
— Я. Я вчера вечером натолкнулся на твоих ребят в «Святом Георгии». По-моему, нам надо встретиться.
— А кто это «я»?
Билли внутренне улыбнулся. В голосе собеседника слышалось явное напряжение, несмотря на всю показную расслабленность. Не говоря уже об отсутствии каких-либо бранных выражений.
— Друг семьи. Но как я уже заметил выше, нам надо встретиться. Тогда все и узнаешь.
На другом конце провода повисла длинная пауза.
— Когда?
— Как насчет того, чтобы прямо сейчас?
—Где?
Билли выдержал еще одну паузу. Безразличие на лице Хока сменилось изумлением.
— Я сижу в черном «рейндж-ровере» прямо напротив дома твоей мамы. У тебя есть десять минут. — Билли разъединился и бросил телефон на приборную доску.
Хокинс покачал головой.
— Ты же звонил по мобильнику. Он может находится в совершенно другом месте.
Билли рассмеялся,
— Я здесь бывал еще в детстве. Не слишком часто, но заходил. Микки уже тогда был мудаком, зато у его сестры была самая большая грудь. — Билли достал сигареты, кинул одну Хоку и закурил сам. — Она демонстрировала ее за фунт стерлингов. Обнаженной. Приходилось сбрасываться из карманных денег. Это была первая грудь, которую я увидел. Видишь вон тот дом? Номер сорок восемь? Вот там он и жил.
Хокинс жадно затянулся своей первой за день сигаретой, стараясь удержать кашель.
— Ну и что? Это же было сто лет тому назад.
— Его мамаша до сих пор здесь живет.
— Откуда ты знаешь?
Билли внимательно посмотрел на него и поднял брови.
— За кого ты меня принимаешь? За полного идиота? Я все выяснил.
— Что?
— Это сайт в Интернете. Список избирателей. Я просмотрел его на прошлой неделе и выяснил, что она по-прежнему живет по тому же адресу.
Хокинс посмотрел на дорогу и снова уставился на Билли.
— Там же старые сведения, кретин. Может, она переехала или… вообще умерла. Даже если она действительно здесь живет, он-то почему должен быть здесь?
— Послушай, — покачал головой Билли, — сколько лет ты меня знаешь, Хок? Неужели ты действительно считаешь, что я не проверил все? — Он бросил взгляд на Хокинса и снова уставился на фасад дома. — Видишь вон тот белый «БМВ»? Со спущенной шиной? Это машина Микки. Я ее и продал ему как раз перед тем, как его посадили. А вон тот магазинчик на углу видишь? Они занимаются доставкой газет. Я заскочил туда в понедельник и переговорил с пакистанкой, которая стояла за прилавком. Она мне сообщила, что раз в неделю они относят в сорок восьмой дом «Дейли Миррор», телепрограмму и «Автолюбителя». Поскольку его престарелая мать вряд ли могла увлечься перепродажей машин, скорее всего, последнее предназначается Микки. Ну что, успокоился? Доволен?
Хокинс выпятил нижнюю губу и кивнул.
— Знаешь, — произнес он, указывая на дорогу, — если это он, то да.
Билли обернулся и увидел, что к ним движется Микки Джеймс. Он стал плотнее по сравнению с тем, каким помнил его Билли, что придавало ему вид действительно крутого парня, к тому же это ощущение подчеркивалось выражением его лица, на котором было написано явное недовольство сложившейся ситуацией.
— Он что-то держит в правой руке, — внезапно посерьезнев заметил Хокинс. — Или перо, или баллончик. А может, даже полицейскую дубинку.
И оба уставились на приближавшуюся фигуру. Билли знал, что их невозможно разглядеть через тонированные стекла, поэтому, когда Микки оставалось до машины тридцать футов, он распахнул дверцу и вышел.
— Привет, Микки. Как поживает твоя сестренка?
— Твою мать! — застывая на месте откликнулся тот. — Билли Эванс!
— Единственный и неповторимый, — ответил Билли, на всякий случай не отходя далеко от машины. — Надо поболтать, Микки.
— Еще бы. Кто у тебя там?
Билли сделал шаг в сторону и бросил окурок на мостовую.
— Так, один человек. У нас с ним дела.
— Скажи ему, чтобы отвалил на полчасика. Там дальше есть кафе.
Билли повернул голову. Хок вышел из машины и, не говоря ни слова, двинулся по направлению к кафе. Билли проводил его взглядом и снова посмотрел на Микки.
— Прошу, — произнес он, забираясь на водительское место и приглашая Микки сесть рядом.
Микки обошел машину и сел, движением руки отклонив предложенную ему сигарету.
— До меня доходили кое-какие слухи о тебе, Билли-бой. История с копами в Италии — это было неплохо. Ты завоевал себе этим хорошую репутацию.
Билли пожал плечами, не преминув при этом заметить, что предмет, который Микки держал в руках, куда-то исчез, возможно очутившись в кармане.
— Делаю, что могу. Ты же знаешь, как это бывает. Немного там, немного здесь.
— Говорят также, что ты взялся за импорт-экспорт. Это правда?
Билли понял по его голосу, что Микки это совершенно не интересует, однако он понимал, к чему тот клонит. Когда живешь по другую сторону закона, информация, даже самая смутная и, казалось бы, никчемная, становится всем. Она становится средством для достижения цели. Билли закурил новую сигарету и глубоко затянулся, прежде чем приоткрыть окно и выдохнуть дым наружу.
— Это зависит от того, что ты слышал.
Микки хмыкнул.
— Да просто сплетни. Ты же знаешь, как распространяются слухи. — Он помолчал и, убедившись в том, что Билли не собирается рассказывать ему ничего стоящего, взял быка за рога. — Зачем же ты возишься с этим несчастным футболом? Это же детские игрушки.
Билли рассмеялся.
— А мне это нравится, Микки. Я всегда этим занимался и не собираюсь бросать. Можешь считать это моей слабостью.
— Обидно, — Микки покачал головой, помолчал и продолжил: — Мы давно знакомы. Билли, и ты знаешь, что я не могу тебе спустить того, что ты устроил вчера вечером. У себя в Аптон-парке ты можешь позволять себе любые вольности, но ты наступил мне на пятки… а это неуважительно. У меня тоже есть репутация, о которой я должен заботиться.
— Не только у тебя, Микки, но и у моей Бригады. А суть заключается в том, что со вчерашнего вечера этот паб принадлежит нам. Что подумают люди, если станет известно, что мы оплачиваем твою службу безопасности? Над нами просто станут смеяться. Если нам и потребуется служба безопасности, то этим будем заниматься мы сами. И уж точно к тебе это не будет иметь никакого отношения.
Микки улыбнулся.
— Тогда, боюсь, у тебя будут проблемы, Билли-бой.
— Нет, Микки. Не у меня, а у нас. У нас будут проблемы.
— Серьезно? — осведомился Микки, выпрямляясь и с легкой усмешкой глядя на Билли. — Каким же, интересно, образом?
Лицо Билли стало убийственно серьезным.
— Если твои ребята в следующую субботу снова появятся в «Святом Георгии», нам придется нанести визит в парочку твоих пабов. И посетят их не какие-нибудь дармоеды и прихлебатели, а первоклассные ребята, стоящие во главе членского списка. Скажем, человек пятьдесят или сто пятьдесят, если я буду в плохом настроении. Неужто ты думаешь, тебе удастся остаться при делах, если поползут слухи о том, что твои пабы регулярно подвергаются погромам?
Микки улыбнулся. Его лицо было воплощением спокойствия, но глаза начали блестеть.
— Ты мне что, угрожаешь?
Билли рассмеялся,
— Просто показываю тебе свои карты, Микки. Вот и все. Хочу удостовериться в том, что мы оба все понимаем, чтобы потом не было никаких недоразумений. Но я не хочу войны. Ни тебе, ни мне от этого не будет никакой пользы.
— Так чего же ты хочешь?
— Я уже сказал. «Святого Георгия». Ни больше ни меньше.
Микки отвернулся и уставился в окно. Хотя он и не имел никакого отношения к футболу, вырос он в Бригаде смертников и знал, что в местном фольклоре их называли Блицем — они могли за тридцать секунд разнести любой паб и исчезнуть. Он не раз видел, как это происходит. Но что еще важнее, он знал, что Билли, будучи главарем, имеет в своем распоряжении огромные ресурсы и что, если они разнесут один паб, дороги назад уже не будет. А у него было слишком много других дел, чтобы ввязываться в то, из чего он явно не мог выйти победителем.
И это было неопровержимым фактом. Победить он здесь не мог. Может, Билли и не понимал этого, но ему удалось взять его за яйца. Даже в лучшие дни в распоряжении у Микки было не больше четырех-пяти пацанов. Они были крутыми ребятами, но против той армии, которую мог собрать Билли, им было делать нечего. Так что единственное, что оставалось, — это сохранить хорошую мину при плохой игре.
— Одна птичка мне тут напела, что у тебя хорошие связи в области импорта голубых таблеточек.
— Да, у меня есть свои источники, — задумчиво ответил Билли, слегка удивившись такому крутому повороту. — Хотя, честно говоря, я редко занимаюсь этим. Слишком обременительно.
Микки повернулся к нему и улыбнулся.
— По-моему, у нас с тобой могут быть общие дела, Билли-бой.
Глава 4
Пятница, 24 марта 2000 года, 12.15
Билли сидел в машине, мурлыкая себе под нос и барабаня пальцами по рулю, в ожидании смены огней светофора. Он ехал на встречу с Микки Джеймсом, не зная, чего от нее ожидать… но это было нечто.
Он повернулся к Хокинсу, который молча смотрел в окно. Тот не произнес ни слова с тех пор, как Билли поведал ему о происшедшем. И теперь Билли сомневался, дошло ли до него сказанное. Он все еще размышлял над этим, когда ход его мыслей был прерван ревом автомобильной сирены, и он, показав заднему водителю соответствующий и отнюдь не лицеприятный жест, нажал на газ и рванул с перекрестка. Уже через несколько секунд он встроился в вереницу машин, двигавшихся по А12 к Ромфорду. Больше ждать он не мог.
— Ну?
— Что «ну»?
— Ну и что ты думаешь?
Хокинс снова выпятил нижнюю губу и пожал плечами.
— Хуй знает.
Билли бросил на него еще один взгляд.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Хуй знает, — повторил Хокинс с легким раздражением. — И ничего больше.
Несмотря на серое мартовское утро, безупречно выбеленные стены двухэтажного автосалона из— лучали здоровое, чуть ли ни божественное сияние, впечатление, которое еще больше усиливалось блеском полированных «БМВ» и «мерседесов», расставленных во дворе. Несомненно, компания «Икзекьютив моторе У. Эванса» производила впечатление успешного и доходного предприятия, что полностью соответствовало действительности. И при виде ее Билли Эванс, ее единственный владелец, никогда не мог удержаться от того, чтобы не улыбнуться.
Он все еще улыбался, когда ему замигал фарами темно-синий «транзит», и, обменявшись с его водителем выразительными жестами, Билли свернул наперерез двигавшемуся транспорту и затормозил перед стеклянными витринами автосалона, выключив движок и подъехав к зданию уже накатом. С мгновение он сидел неподвижно, а затем повернулся к своему спутнику и принялся изучать выражение его лица, пытаясь понять, что творится у него в голове. Билли был знаком с Хокинсом почти всю жизнь, но он никогда не видел его раньше в таком состоянии, и это было довольно странно.
— Послушай, если тебе это неинтересно, просто скажи мне. И все будет нормально.
Молчание было ему ответом. И наконец, даже не поворачиваясь, Хокинс заговорил чуть ли ни извиняющимся тоном:
— Дело не в этом. Билли. Правда. Просто… все это так ново для меня. Я имею в виду, что мы занимались футболом и часто попадали в серьезные передряги. Но я еще никогда не нарушал закон. Я имею в виду по-настоящему. А сейчас ты собираешься сделать именно это. — Он умолк в ожидании контрдоводов, но они не последовали, и он продолжил, повернувшись к Билли: — Может, ты и привык нарушать закон, а я нет. К тому же мне надо думать о Джули. Может, она и не идеальная жена, но другой у меня нет. А ты знаешь, что она о тебе думает.
Билли помолчал, достал из кармана сигареты и закурил, прежде чем передать пачку соседу. Он действительно знал, что о нем думает Джули. Ничего хорошего. Когда Билли организовывал поезд— ку в Рим, он никак не мог ожидать, что его лучший друг проведет неделю в итальянском обезьяннике, после чего будет депортирован. Но что было еще хуже, так это то, что, когда Хокинс наконец добрался до дому, там его ожидало письмо от его работодателей, в котором сообщалось, что они отнюдь не в восторге от того, что один из их менеджеров связан с футбольными хулиганами. В результате его уволили. И Джули окончательно вышла из себя. А когда до нее дошли слухи об участии Билли в кампании по переправке краденых машин, она обвинила его в том, что он подставил ее мужа.
И хотя Хокинс уверял его, что относится к этому совсем иначе, истина заключалась в том, что в какой-то степени так оно и было. Планируя эту поездку, он не предусмотрел всех последствий, которые она могла иметь для его друга, и с тех пор Билли чувствовал себя перед ним виноватым, особенно учитывая то, что Хоку так и не удалось найти другую работу. И теперь Билли догадывался, что по прошествии пяти месяцев с деньгами стало туго. Он чувствовал себя обязанным.
— Послушай, Хок, я понимаю, о чем ты. Честное слово понимаю. Так что, если ты не хочешь участвовать, я спокойно отнесусь к этому. Просто я подумал, может, ты захочешь снова вернуться к работе.
Хокинс рассмеялся.
— Поразительно справедливое замечание, — саркастически заметил он. — Но все эти новые игры не для меня. Билли.
Билли уже собрался ответить, как перед машиной возникла худенькая женщина среднего возраста, ее рыжие крашеные волосы идеально гармонировали с выражением неудовольствия, написанным на ее лице. Билли опустил стекло и высунул голову.
— Я буду через две минуты, Джилл, о'кей?
Она бросила на него прощальный взгляд и исчезла в демонстрационном зале.
— Боже милостивый, можно подумать, я на нее работаю, а не она на меня, — заметил он, глядя на механически поднимавшееся стекло, и, помолчав, снова обратился к своему собеседнику: — Послушай, Хок, посмотри вокруг. Мне тридцать три года, и я создал все это из ничего. Неужели ты думаешь, мне удалось бы это сделать, не нарушая закон?
Никогда. Так уж устроен мир, дружище. Главное — знать, какие законы можно нарушать и насколько, чтобы тебя не поймали. А я это знаю, Хок. Тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было.
— Так зачем же тебе снова браться за это? Этот автосалон стоит целое состояние.
Билли хмыкнул и устремил взгляд на ряды машин.
— Потому что я жадный, вот зачем. Никогда в жизни я не буду удовлетворен своим банковским счетом. Мне всегда будет не хватать. К тому же речь идет не только обо мне, — с внезапным возбуждением добавил он, поворачиваясь к Хокинсу всем телом. — Я думаю обо всех нас. Обо всей Бригаде.
Хокинс уже было собрался открыть рот, как снова возникшая рыжеволосая женщина постучала по капоту — вид у нее был еще более раздраженным, чем прежде.
— По-моему, лучше бы тебе с ней разобраться, пока она не убила нас обоих.
— Ладно. Забирай машину и жди меня здесь через пару часов. — Билли распахнул дверцу, но, перед тем как поставить ноги на асфальт, снова наклонился к Хокинсу: — Как бы там ни было, мы должны это сделать, Хок. Такую возможность нельзя упускать.
Хокинс откинулся на спинку кресла и потер руками лицо. Он вдруг ощутил страшную усталость, а яркий свет и страшная жара, царившая в кабинете Билли Эванса, не улучшали положения.
— Давай поставим точки над «i». Значит, ты не можешь предложить мне работу.
— Нет, Хок, — покачал головой Билли. — Я тебе предлагаю не работу, а партнерство, когда ты и я будем равноправными партнерами.
— В защитном бизнесе?
На лице Билли появилась хитрая улыбка.
— Не в защитном, Хок, а в организации службы безопасности.
Хокинс встал, подошел к огромному окну, занимавшему целую стену кабинета, и посмотрел вниз на ряды старых машин.
— Служба безопасности. Это же грабеж среди бела дня, Билли. Обыкновенный грабеж.
Билли уставился в его спину.
— Я это вижу иначе. Мы будем легитимной компанией, предоставляющей услуги на совершенно законных основаниях.
Хокинс раздраженно обернулся и посмотрел на Билли. У него начали зарождаться подозрения в том, что он совершенно не знает этого человека.
— Да ты хоть сам себя слышишь? Говоришь как герой в каком-нибудь дерьмовом фильме.
Билли встал и с легкой улыбкой направился в угол, где стоял небольшой холодильник. Достав из него две охлажденных бутылки «Будвайзера» и открыв одну из них, он вернулся за стол и протянул ее Хокинсу.
— К тому же, — продолжил тот, не отходя от окна, — неужто ты думаешь, что Микки Джеймс так легко отступится только потому, что ты на него наехал?
— Я уже тебе все объяснил, — спокойно сказал Билли. — Речь не идет об отступлении. Это торговля. Бизнес. — Он помахал бутылкой, предлагая Хокинсу забрать ее у него. — Сядь ты, ради Бога, и выпей пива. Ты меня уже достал.
Хокинс вздохнул, вернулся на свое место, взял бутылку и начал шумно пить.
— В конце концов, речь идет только о пабах, — добавил Билли.
Хокинс опустил бутылку и саркастически рассмеялся.
— Ну да, всего лишь.
— Послушай, — очень серьезно промолвил Билли, облокачиваясь на стол и наклоняясь вперед, — о Микки Джеймсе можно говорить все что угодно, но он не дурак. После выхода из тюрьмы он создал настоящую империю из маленьких клубов и пабов по всему Ист-энду. Ничего особенного, просто забегаловки, куда не станут соваться крутые ребята. Но он всегда знал, что рано или поздно он кому—нибудь наступит на пятки, и тогда за ним придут. Единственное, чего он не рассчитал, так это того, что это будем мы.
Хокинс поставил бутылку на стол и сложил руки на груди.
— Не мы. Билли, а ты. Давай это уясним с самого начала.
— Я, мы, ты — какая разница? Главное то, что Микки понимает, что основной доход в клубах поступает от продажи наркоты завсегдатаям. А если ты к тому же занимаешься ее ввозом, ставки удваиваются.
Хокинс посмотрел на Билли и покачал головой. Десять минут тому назад он был потрясен, когда его лучший друг сообщил ему о том, что последние два года он занимался ввозом и вывозом наркотиков. Но теперь ему просто стало плохо от этого. И хотя он прекрасно знал, что некоторые ребята берут с собой наркоту, когда отправляются на выезды, но в действительности он презирал наркоманов и всю сопутствующую им культуру. Ему было отвратительно то, что наркотики делали с людьми и его страной.
— Понимаешь, Билли, я знал, что все эти годы ты занимался какими-то темными делами, но наркотики — это уже слишком. Ты же знаешь, что я обо всем этом думаю.
— Да, знаю, — поднял руки Билли. — Но в этом— то все и дело, Хок. Колеса и наркотики — дело очень хлопотное. Все время приходится опасаться — не копов, так еще кого-нибудь. Кто этим только не занимается — китайцы, черные, даже пакистанцы.
— Так если это так хлопотно, почему бы не остановиться? — сухо поинтересовался Хок. Билли встал и вышел из-за стола.
Билли сидел в машине, мурлыкая себе под нос и барабаня пальцами по рулю, в ожидании смены огней светофора. Он ехал на встречу с Микки Джеймсом, не зная, чего от нее ожидать… но это было нечто.
Он повернулся к Хокинсу, который молча смотрел в окно. Тот не произнес ни слова с тех пор, как Билли поведал ему о происшедшем. И теперь Билли сомневался, дошло ли до него сказанное. Он все еще размышлял над этим, когда ход его мыслей был прерван ревом автомобильной сирены, и он, показав заднему водителю соответствующий и отнюдь не лицеприятный жест, нажал на газ и рванул с перекрестка. Уже через несколько секунд он встроился в вереницу машин, двигавшихся по А12 к Ромфорду. Больше ждать он не мог.
— Ну?
— Что «ну»?
— Ну и что ты думаешь?
Хокинс снова выпятил нижнюю губу и пожал плечами.
— Хуй знает.
Билли бросил на него еще один взгляд.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Хуй знает, — повторил Хокинс с легким раздражением. — И ничего больше.
Несмотря на серое мартовское утро, безупречно выбеленные стены двухэтажного автосалона из— лучали здоровое, чуть ли ни божественное сияние, впечатление, которое еще больше усиливалось блеском полированных «БМВ» и «мерседесов», расставленных во дворе. Несомненно, компания «Икзекьютив моторе У. Эванса» производила впечатление успешного и доходного предприятия, что полностью соответствовало действительности. И при виде ее Билли Эванс, ее единственный владелец, никогда не мог удержаться от того, чтобы не улыбнуться.
Он все еще улыбался, когда ему замигал фарами темно-синий «транзит», и, обменявшись с его водителем выразительными жестами, Билли свернул наперерез двигавшемуся транспорту и затормозил перед стеклянными витринами автосалона, выключив движок и подъехав к зданию уже накатом. С мгновение он сидел неподвижно, а затем повернулся к своему спутнику и принялся изучать выражение его лица, пытаясь понять, что творится у него в голове. Билли был знаком с Хокинсом почти всю жизнь, но он никогда не видел его раньше в таком состоянии, и это было довольно странно.
— Послушай, если тебе это неинтересно, просто скажи мне. И все будет нормально.
Молчание было ему ответом. И наконец, даже не поворачиваясь, Хокинс заговорил чуть ли ни извиняющимся тоном:
— Дело не в этом. Билли. Правда. Просто… все это так ново для меня. Я имею в виду, что мы занимались футболом и часто попадали в серьезные передряги. Но я еще никогда не нарушал закон. Я имею в виду по-настоящему. А сейчас ты собираешься сделать именно это. — Он умолк в ожидании контрдоводов, но они не последовали, и он продолжил, повернувшись к Билли: — Может, ты и привык нарушать закон, а я нет. К тому же мне надо думать о Джули. Может, она и не идеальная жена, но другой у меня нет. А ты знаешь, что она о тебе думает.
Билли помолчал, достал из кармана сигареты и закурил, прежде чем передать пачку соседу. Он действительно знал, что о нем думает Джули. Ничего хорошего. Когда Билли организовывал поезд— ку в Рим, он никак не мог ожидать, что его лучший друг проведет неделю в итальянском обезьяннике, после чего будет депортирован. Но что было еще хуже, так это то, что, когда Хокинс наконец добрался до дому, там его ожидало письмо от его работодателей, в котором сообщалось, что они отнюдь не в восторге от того, что один из их менеджеров связан с футбольными хулиганами. В результате его уволили. И Джули окончательно вышла из себя. А когда до нее дошли слухи об участии Билли в кампании по переправке краденых машин, она обвинила его в том, что он подставил ее мужа.
И хотя Хокинс уверял его, что относится к этому совсем иначе, истина заключалась в том, что в какой-то степени так оно и было. Планируя эту поездку, он не предусмотрел всех последствий, которые она могла иметь для его друга, и с тех пор Билли чувствовал себя перед ним виноватым, особенно учитывая то, что Хоку так и не удалось найти другую работу. И теперь Билли догадывался, что по прошествии пяти месяцев с деньгами стало туго. Он чувствовал себя обязанным.
— Послушай, Хок, я понимаю, о чем ты. Честное слово понимаю. Так что, если ты не хочешь участвовать, я спокойно отнесусь к этому. Просто я подумал, может, ты захочешь снова вернуться к работе.
Хокинс рассмеялся.
— Поразительно справедливое замечание, — саркастически заметил он. — Но все эти новые игры не для меня. Билли.
Билли уже собрался ответить, как перед машиной возникла худенькая женщина среднего возраста, ее рыжие крашеные волосы идеально гармонировали с выражением неудовольствия, написанным на ее лице. Билли опустил стекло и высунул голову.
— Я буду через две минуты, Джилл, о'кей?
Она бросила на него прощальный взгляд и исчезла в демонстрационном зале.
— Боже милостивый, можно подумать, я на нее работаю, а не она на меня, — заметил он, глядя на механически поднимавшееся стекло, и, помолчав, снова обратился к своему собеседнику: — Послушай, Хок, посмотри вокруг. Мне тридцать три года, и я создал все это из ничего. Неужели ты думаешь, мне удалось бы это сделать, не нарушая закон?
Никогда. Так уж устроен мир, дружище. Главное — знать, какие законы можно нарушать и насколько, чтобы тебя не поймали. А я это знаю, Хок. Тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было.
— Так зачем же тебе снова браться за это? Этот автосалон стоит целое состояние.
Билли хмыкнул и устремил взгляд на ряды машин.
— Потому что я жадный, вот зачем. Никогда в жизни я не буду удовлетворен своим банковским счетом. Мне всегда будет не хватать. К тому же речь идет не только обо мне, — с внезапным возбуждением добавил он, поворачиваясь к Хокинсу всем телом. — Я думаю обо всех нас. Обо всей Бригаде.
Хокинс уже было собрался открыть рот, как снова возникшая рыжеволосая женщина постучала по капоту — вид у нее был еще более раздраженным, чем прежде.
— По-моему, лучше бы тебе с ней разобраться, пока она не убила нас обоих.
— Ладно. Забирай машину и жди меня здесь через пару часов. — Билли распахнул дверцу, но, перед тем как поставить ноги на асфальт, снова наклонился к Хокинсу: — Как бы там ни было, мы должны это сделать, Хок. Такую возможность нельзя упускать.
Хокинс откинулся на спинку кресла и потер руками лицо. Он вдруг ощутил страшную усталость, а яркий свет и страшная жара, царившая в кабинете Билли Эванса, не улучшали положения.
— Давай поставим точки над «i». Значит, ты не можешь предложить мне работу.
— Нет, Хок, — покачал головой Билли. — Я тебе предлагаю не работу, а партнерство, когда ты и я будем равноправными партнерами.
— В защитном бизнесе?
На лице Билли появилась хитрая улыбка.
— Не в защитном, Хок, а в организации службы безопасности.
Хокинс встал, подошел к огромному окну, занимавшему целую стену кабинета, и посмотрел вниз на ряды старых машин.
— Служба безопасности. Это же грабеж среди бела дня, Билли. Обыкновенный грабеж.
Билли уставился в его спину.
— Я это вижу иначе. Мы будем легитимной компанией, предоставляющей услуги на совершенно законных основаниях.
Хокинс раздраженно обернулся и посмотрел на Билли. У него начали зарождаться подозрения в том, что он совершенно не знает этого человека.
— Да ты хоть сам себя слышишь? Говоришь как герой в каком-нибудь дерьмовом фильме.
Билли встал и с легкой улыбкой направился в угол, где стоял небольшой холодильник. Достав из него две охлажденных бутылки «Будвайзера» и открыв одну из них, он вернулся за стол и протянул ее Хокинсу.
— К тому же, — продолжил тот, не отходя от окна, — неужто ты думаешь, что Микки Джеймс так легко отступится только потому, что ты на него наехал?
— Я уже тебе все объяснил, — спокойно сказал Билли. — Речь не идет об отступлении. Это торговля. Бизнес. — Он помахал бутылкой, предлагая Хокинсу забрать ее у него. — Сядь ты, ради Бога, и выпей пива. Ты меня уже достал.
Хокинс вздохнул, вернулся на свое место, взял бутылку и начал шумно пить.
— В конце концов, речь идет только о пабах, — добавил Билли.
Хокинс опустил бутылку и саркастически рассмеялся.
— Ну да, всего лишь.
— Послушай, — очень серьезно промолвил Билли, облокачиваясь на стол и наклоняясь вперед, — о Микки Джеймсе можно говорить все что угодно, но он не дурак. После выхода из тюрьмы он создал настоящую империю из маленьких клубов и пабов по всему Ист-энду. Ничего особенного, просто забегаловки, куда не станут соваться крутые ребята. Но он всегда знал, что рано или поздно он кому—нибудь наступит на пятки, и тогда за ним придут. Единственное, чего он не рассчитал, так это того, что это будем мы.
Хокинс поставил бутылку на стол и сложил руки на груди.
— Не мы. Билли, а ты. Давай это уясним с самого начала.
— Я, мы, ты — какая разница? Главное то, что Микки понимает, что основной доход в клубах поступает от продажи наркоты завсегдатаям. А если ты к тому же занимаешься ее ввозом, ставки удваиваются.
Хокинс посмотрел на Билли и покачал головой. Десять минут тому назад он был потрясен, когда его лучший друг сообщил ему о том, что последние два года он занимался ввозом и вывозом наркотиков. Но теперь ему просто стало плохо от этого. И хотя он прекрасно знал, что некоторые ребята берут с собой наркоту, когда отправляются на выезды, но в действительности он презирал наркоманов и всю сопутствующую им культуру. Ему было отвратительно то, что наркотики делали с людьми и его страной.
— Понимаешь, Билли, я знал, что все эти годы ты занимался какими-то темными делами, но наркотики — это уже слишком. Ты же знаешь, что я обо всем этом думаю.
— Да, знаю, — поднял руки Билли. — Но в этом— то все и дело, Хок. Колеса и наркотики — дело очень хлопотное. Все время приходится опасаться — не копов, так еще кого-нибудь. Кто этим только не занимается — китайцы, черные, даже пакистанцы.
— Так если это так хлопотно, почему бы не остановиться? — сухо поинтересовался Хок. Билли встал и вышел из-за стола.