Брукс Терри. Продается волшебное королевство (Хроники Заземелья - 1)

   Бен подождал, пока веселье его друга уляжется.
   - Ты так считаешь?
   - Конечно, я так считаю! А ты нет?
   - Я не уверен.
   Майлз посерьезнел, потом еще раз перечитал рекламное объявление и бросил каталог на стол.
   - И из-за этого ты просидел дома весь вечер?
   - Отчасти - да.
   Повисло долгое молчание. Майлз прочистил горло.
   - Бен, только не говори мне, что ты подумываешь.
   Зазвонил телефон. Бен поднял трубку, послушал и посмотрел на друга.
   - Пришла миссис Лэнг.
   Майлз взглянул на часы и поднялся.
   - По-моему, она собирается накропать новое завещание. - Он помялся с таким видом, будто хотел сказать что-то еще, потом засунул руки в карманы и повернулся к двери.
   - Ну ладно. У меня тоже есть кое-какие дела. Заскочу попозже.
   Хмурясь, Майлз вышел из кабинета. Бен не остановил его.
   В тот же день Бен рано ушел с работы и отправился в клуб, чтобы позаниматься спортом. Он провел час в тренажерном зале, потом часок поколотил грушу, которую приобрели по его просьбе несколько лет назад. Подростком он обожал бокс и за пять лет добился немалых успехов - завоевал Серебряную перчатку, а мог бы получить и Золотую, но у него вскоре появились другие увлечения, он уехал на восток и поступил в юридическую школу. Но он старался поддерживать форму и до сих пор, бывало, выстаивал раунд-другой на ринге. Бен сознательно истязал свое тело, чтобы не дать ему состариться. Со времени смерти Энни он занимался спортом с почти фанатическим рвением. Это помогало ему избавиться от подавленности и озлобленности. Это помогало заполнить время.
   Когда Бен на такси пробирался по переполненному шоссе к дому, он думал о том, что и в самом деле не мог примириться с потерей жены. Себе-то он мог в этом признаться. Правда была в том, что он не знал, как это можно изменить. Он любил ее просто с пугающей силой, и она отвечала ему тем же. Они никогда не говорили об этом, да в этом и нужды не было. Любовь наполняла их отношения. Когда Энни умерла, Бен начал подумывать о самоубийстве. Он не умер только потому, что где-то в глубине подсознания родилась мысль, что Энни не одобрила бы столь очевидной глупости. Поэтому он продолжал жить, как мог, но так и не придумал, как смириться с тем, что ее больше нет. Может быть, он не придумает этого никогда. Откровенно говоря, Бен не был уверен, что это так уж необходимо.
   Он заплатил водителю, остановившему машину у обочины, вошел в вестибюль своей многоэтажки, поздоровался с Джорджем и поднялся на лифте в свою квартиру-пентхаус.
   Майлз считал Бена убитым горем отшельником, который, прячась от мира, оплакивает погибшую жену. Возможно, так воспринимали его и все остальные. Но не смерть Энни вызвала это состояние, она только усилила его. В последние годы Бен все очевиднее превращался в угрюмого отшельника, разочарованного ухудшением дел в той сфере, в которой вращался в силу своей профессии, потому что считал, что она уже не служит более тем целям, ради которых была создана. Майлз счел бы странным, что так может считать док Холидей, независимый адвокат, победивший больше голиафов, чем снилось любому Давиду. Стоит ли рубить сук, на котором сидишь? Увы, часто чей-то успех только подчеркивает неравенство возможностей других людей. Так было и с Беном.
   Он плеснул воды в скотч и отправился в гостиную, где уселся в кресло и уставился на городские огни. Спустя некоторое время вытащил из кейса роузеновский рождественский каталог и открыл на странице с Заземельем. Бен помнил о нем весь день. С той минуты, как это объявление попалось ему на глаза.
   А что, если королевство настоящее? Бен долго сидел со стаканом в руке, с раскрытым каталогом на коленях, думая об этой возможности. Он чувствовал, что его нынешняя жизнь похожа на стоячее болото.
   Энни мертва. Профессия юриста - по меньшей мере для него - тоже мертва. Будет больше новых дел и побед в суде, и Давид повергнет еще немало голиафов. Но недостатки системы правосудия останутся такими, как прежде. Бен будет соблюдать извечные ритуалы с неизменным чувством разочарования, и все будет бессмысленным. В этой жизни он должен отыскать нечто большее.
   И оно должно найтись. Бен посмотрел на красочное изображение рыцаря, сражающегося с драконом, девушку на башне, колдуна, бормочущего заклинания, и наблюдающий за ним мелкий народец. Заземелье. Мечта из рождественского каталога.
   Обретите свою мечту... За один миллион долларов, конечно. Но деньги у Бена есть. Их хватит на три таких королевства. Его родители были состоятельными людьми, и, кроме того, у него прибыльное дело. Так что миллион долларов имеется - на тот случай, если ему вздумается потратить его таким образом.
   А собеседование с этим человеком, Миксом? Это условие удивило Бена. Какова его цель - отбор кандидата в киногерои? Неужели "Роузен" полагает, что таковых окажется много и придется выбирать лучшего? Но ведь и выбирают не кого-нибудь, а самого короля.
   Бен глубоко вздохнул. Какой же король им нужен? У него есть средства, чтобы уплатить назначенную цену, но они могут быть и у других желающих. Он физически крепкий и образованный человек, но другие, возможно, не хуже. Он умеет взаимодействовать с людьми и знает толк в законах, а вот это, вероятно, дано не каждому. Бен - сострадательный человек. И честный. И дальновидный. И к тому же - сумасшедший.
   Он допил скотч, захлопнул каталог и отправился на кухню, чтобы приготовить обед. Не торопясь соорудил затейливое блюдо из мяса и овощей. Потом накрыл на стол, не забыв про вино. Закончив трапезу, Бен возвратился в гостиную и уселся с каталогом в кресло.
   Он уже знал, что собирается делать. Возможно, он знал это с самого начала. Ему нужно было что-то, во что он мог опять поверить. Он должен был вновь найти то волшебство, которое когда-то привело его в юриспруденцию, то чувство удивления и волнения, которое она привнесла в его жизнь. Но более всего ему был нужен вызов, потому что именно он придавал жизни смысл.
   Заземелье могло дать Бену все это. Он, конечно, не был уверен, что такое возможно. Быть может, все это будет лишь изощренным розыгрышем, как и пророчил Майлз, что драконы окажутся большими игуанами, а рыцари и чародеи театральными актерами. Быть может, эта мечта - всего лишь подделка, подражание тому, что могло нарисовать воображение. Даже если все это будет настоящим, таким, как описано и изображено художником в каталоге, действительность может оказаться иной. Такой же скучной и заурядной, как его нынешняя жизнь.
   И все же игра стоила свеч, потому что Бену давно тесны рамки его существования, в которых не осталось ничего неизведанного. Каким-то непостижимым образом он понял, что, какой бы выбор он ни сделал, не будет хуже, чем не выбрать ничего.
   Бен подошел к бару и налил ирландского виски. Посмотрелся в зеркало, пожелал удачи своему отражению и выпил.
   Он почувствовал, что оживает.
   На следующее утро Бен провел в своем кабинете ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы отменить все встречи, назначенные до конца недели, и разрешить несколько мелких неотложных вопросов. Он отправляется в небольшую поездку, сообщил так студентам-юристам, которые по полдня подрабатывали у него мелкими служащими, одновременно входя в курс дела. Все может подождать до его возвращения. Майлз был на выездной сессии суда, поэтому никто не задавал Бену никаких вопросов.
   Он позвонил в агентство и заказал билет на самолет. В полдень он уже летел в Нью-Йорк.
   Глава 2
   МИКС
   Нью-Йорк оказался холодным, серым и отчужденным. Острые края его скелета упирались в небо, затянутое облаками, а гладкие провалы его кожи блестели под проливным дождем. Бен увидел, как город возникает из ничего, словно по мановению волшебной палочки, когда его самолет скользнул над водами Ист-Ривер и побежал по длинной посадочной полосе. Автострады были забиты транспортом, вроде бы кровь струилась по артериям и венам, но город все равно смахивал на покойника.
   Бен взял такси, чтобы добраться от Ла-Гуардии до "Уолдорфа". Он сидел сзади и молчал, не обращая внимания на водителя, насвистывавшего заунывный мотив. Бен заказал простой одиночный номер в "Уолдорфе", поборов искушение снять шикарный люкс. В Заземелье наверняка не будет роскошных апартаментов. Возможно, эта уступка слишком ничтожна, но, если откуда-то начинать, почему не начать с этого.
   Войдя в номер, Бен за пять минут разложил свои вещи, потом нашел телефонный справочник Манхэттена и поискал номер универмага Роузена. Он нашел номер, напечатанный жирным шрифтом, набрал и подождал. Когда коммутатор большого магазина отозвался, Бен попросил соединить его с отделом обслуживания, и его переключили на нужную линию. Новому голосу, зазвучавшему в трубке, он объяснил, что заинтересовался товаром из рождественского каталога и хочет встретиться с господином Миксом. После короткого молчания его снова переключили на другую линию.
   Ему пришлось ждать долго. Потом послышался третий голос, тоже женский, мягкий и мурлыкающий. Не может ли он сообщить свое имя, адрес и номер основной кредитной карточки? Конечно. Когда он пожелает встретиться с господином Миксом? Завтра утром, если возможно. Он прилетел из Чикаго всего на несколько дней. Подойдет ли завтра утром в десять? Отлично. Тогда ровно в десять? Да.
   Линия отключилась. Он помедлил несколько мгновений и повесил трубку.
   Бен спустился в вестибюль, купил номер "Тайме" и проглотил несколько бокалов скотча - как обычно, с водой и со льдом. Потом поел, просматривая газету и безучастно скользя взглядом по ее заголовкам. Его мысли витали далеко. К семи часам он вернулся в свой номер. Включил программу новостей, посвященную Сальвадору, и подивился, как с такой легкостью люди могут столько лет убивать друг друга. Потом последовало представление варьете, но Бен оставил его без внимания, ощутив необходимую потребность проанализировать подробности авантюры, в которую собирался ввязаться. В этот день он уже принимался обдумывать это не меньше десяти раз, но болезненная, сверлящая неопределенность не проходила.
   Понимает ли он, что делает? Правильно ли оценивает свои возможности?
   В который раз Бен отвечал на эти вопросы точно так же, как и раньше. Да, он знает, что делает. Да, он трезво относится к своим намерениям. "Помни, повторял он, - каждый раз делай только один шаг". Он знал, что пожертвует слишком многим, если отправится в это Заземелье (и если оно и впрямь окажется настоящим), но в жертву будут принесены прежде всего материальные блага и предметы роскоши, а они больше ничего не значили для Бена. Автомобили, поезда и самолеты, холодильники, электроплиты и посудомоечные машины, ванные комнаты и электробритвы - все эти современные удобства он не раз оставлял, когда ездил порыбачить в Канаду. На самом деле он расставался с ними всего на несколько недель. Теперь все будет по-иному. Это путешествие должно затянуться намного дольше, чем на пару недель, и будет не похоже ни на один туристический поход, в котором он когда-либо бывал.
   Но что же ждет его там, в неизвестности? Что это за сказочное королевство, называющееся Заземельем, - королевство, которое смог выставить на продажу универсальный магазин? Будет ли оно похоже на Страну Оз со Страшилой, колдуньями и говорящим Железным Дровосеком? Будет ли там тропинка, вымощенная желтым кирпичом, по которой нужно будет пройти?
   Бен подавил внезапный порыв собрать чемодан и убраться из Нью-Йорка до того, как он успеет глубоко завязнуть в этом деле. Теперь поздно было раздумывать о здравом смысле и о будущем, которое ждало Бена. Важно было лишь то, что он сознательно принял решение изменить свою жизнь и найти что-то, что вновь придаст смысл его существованию. Пословица гласит, что под лежачий камень вода не течет. Стоит остановиться, как все окружающее начинает стремительно проноситься мимо.
   Бен вздохнул. Беда в том, что мудрость древних пословиц не всегда оправдывает себя.
   Варьете уступило место последним новостям, потом дикторы рассказали о погоде и спорте. Бен переоделся в пижаму (интересно, в Заземелье кто-нибудь спит в пижаме?), почистил зубы (а в Заземелье чистят зубы?), выключил телевизор и улегся в постель.
   На следующее утро он поднялся рано, поспав очень мало, как всегда в первую ночь вне дома. Он принял душ, побрился, надел темно-синий деловой костюм, спустился в вестибюль, купил утреннюю "Тайме" и зашел в ресторан, чтобы позавтракать.
   В девятом часу он уже направился к Роузеновскому универмагу. Решил идти пешком. Это решение было продиктовано извращенной смесью упрямства и осторожности. Универмаг находился в каких-нибудь шести кварталах от отеля, на Лексингтон-авеню, а Бен считал, что на такие короткие расстояния всегда надо ходить пешком. День был уныло-серым и пронизывающе-холодным, но дождь уже перекочевал к северу, в Новую Англию. Брать такси - значит тратить деньги впустую. Кроме того, пешком удобнее прийти в нужное время. Последняя возможность обдумать то, что Бен собирался предпринять. В силу своей профессии он всегда ценил возможность самому управлять событиями.
   Бен не торопился, позволяя прохладе осеннего утра полностью прогнать сонливость, но так или иначе к девяти сорока он уже добрался до цели. Универмаг Роузена представлял собой пятнадцатиэтажное здание из стекла и металла, зажатое между двух тридцатиэтажных небоскребов, занимавших добрую половину квартала на одной улице и большую часть квартала на пересекающейся с ней. Бен заметил, что универмаг был старой постройки. Когда здание окружили небоскребы, его "перелицевали", чтобы старый, каменный фасад приобрел более современный вид. Огромные стеклянные витрины, уставленные наряженными в модную одежду манекенами с застывшими улыбками и пустыми взглядами, выходили на Лексингтон-авеню. В утренний час пик мимо них двигались люди, неулыбающиеся и словно незрячие. Бен прошелся вдоль витрин, потом обнаружил в нише вход и миновал двойные двери, не пропускавшие холод и сырость.
   Он оказался на первом этаже универмага Роузена - в сверкавшем металлом и полированным деревом роскошном зале. Ряды стеклянных витрин, заполненных драгоценностями, косметикой и столовым серебром, мягко сияли и переливались в потоках рассеянного света. Горстка покупателей паслась в проходах между витринами под присмотром бдительных продавцов. Похоже, никто особенно не интересовался покупками; казалось, все исполняют некий загадочный ритуал. Бен огляделся. По правую руку двигался уходящий на следующий этаж эскалатор. Слева, в дальней стене, виднелись двери нескольких лифтов. Прямо, так, чтобы не мог не заметить даже самый растерянный покупатель, находился стеклянный указатель, на котором было написано, какие отделы расположены на каждом этаже.
   Бен ненадолго задержался, просматривая надписи. Никакой Микс нигде не упоминался. Бен не ожидал этого. Названия отделов были перечислены в алфавитном порядке. Под буквой "О" он обнаружил отдел обслуживания - для заказчиков особых товаров, который находился на одиннадцатом этаже. Ясно, решил Бен, нужно попытать счастья там. Он прочеканил сквозь ряды витрин к лифтам, вошел в незанятый и нажал на кнопку одиннадцатого этажа.
   Через несколько секунд он оказался в уютной приемной, обставленной пухлыми креслами и диванами, с большим столом овальной формы и пишущей машинкой. Приятная дама лет тридцати с хвостиком сидела за этим столом, поглощенная телефонным разговором. На панели перед ней вспыхивали и гасли разноцветные огоньки.
   Она закончила разговор, повесила трубку и очаровательно улыбнулась:
   - Доброе утро! Я могу вам помочь? Бен кивнул:
   - Моя фамилия Холидей. У меня назначена встреча с господином Миксом в десять часов.
   Возможно, Бена подвело воображение, но ему показалось, что улыбка секретарши слегка померкла.
   - Понятно, сэр. Но кабинета господина Микса нет на этом этаже. Он находится в пентхаусе.
   - На самом верху?
   - Да, сэр. - Она указала на лифт, скрывавшийся в нише справа от Бена. Просто нажмите кнопку с буквой "П". И попадете прямиком к Миксу. Я позвоню его секретарше, предупрежу, что вы сейчас придете.
   - Благодарю вас. - Бен замялся. - Ведь это тот самый Микс, - который занимается особыми заказами, не так ли?
   - Да, сэр. Это и есть господин Микс.
   - Я спросил потому, что на указателе написано, что отдел особых заказов находится на этом этаже. Секретарша беспокойно поправила волосы.
   - Сэр, мы не стали писать фамилию Микса на указателе. Он предпочитает, чтобы его клиенты проходили через нас. - Она попыталась улыбнуться. - Господин Микс занимается исключительно продажей чрезвычайно необычных, уникальных предметов.
   - Тех самых, что находятся в каталоге "Рождественские подарки"?
   - О нет. Большинством из них занимается обычный персонал. Господин Микс не является служащим "Роузена". Он продает только самые экзотические и необычные предметы из указанных в этом каталоге, господин Холидей. - Секретарша слегка подалась вперед. - Мне кажется, он сам выбирает, что ему продавать.
   В ответ Бен поднял брови:
   - Значит, он прекрасно знает свое дело, не правда ли? Женщина вдруг отвела взгляд.
   - Да, еще бы. - Она подняла телефонную трубку. - Я доложу о вашем приходе, господин Холидей. - Она указала на второй лифт. - Вас будут ждать. До свидания.
   Бен попрощался, вызвал указанный лифт и нажал кнопку "П". Не переставая наблюдать за Беном, секретарша поднесла трубку к уху. Он молча поднимался в лифте, прислушиваясь к звуку работающих механизмов. На панели управления было всего четыре кнопки с цифрами от единицы до трех и буквой "П". Четыре лампочки над дверями с такими же обозначениями некоторое время оставались темными, потом начали вспыхивать по порядку. По пути лифт никто не останавливал. Бену едва ли хотелось этого. Он начинал чувствовать себя так, словно ненароком попал в сумеречную зону.
   Лифт остановился, двери раскрылись, и Бен очутился в приемной, которая была почти точной копией той, которую он только что покинул. На этот раз секретаршей оказалась пожилая женщина, лет, наверное, пятидесяти. Она прилежно раскладывала в стопки бумаги, сваленные в кучу на ее столе, а растрепанный мужчина примерно одних с нею лет, стоявший спиной к лифту, говорил злым и визгливым голосом:
   - ..вовсе не обязаны выполнять все, чего от нас требует старый ублюдок, и когда-нибудь он тоже это услышит! Он считает, что мы все у него на побегушках! Если он не прекратит обращаться с нами как со своими лакеями, то, черт побери, мне придется обратиться...
   Он замолчал, когда секретарша заметила Бена. Поколебавшись, он повернулся и вбежал в открытый лифт. Через мгновение двери закрылись.
   - Господин Холидей? - мягко спросила секретарша. Это была та самая женщина, с которой он накануне разговаривал по телефону.
   - Да, - подтвердил он. - У меня назначена встреча с господином Миксом.
   Она подняла трубку и подождала.
   - Господин Холидей, сэр. Да. Да, хорошо. Она повесила трубку и посмотрела на Бена:
   - Подождите, пожалуйста, немножко. Присаживайтесь.
   Бен огляделся и устроился на краю дивана. На столике рядом с ним лежали газеты и журналы, но Бен не обратил на них никакого внимания. Его взгляд лениво блуждал по приемной - просторной, хорошо освещенной комнате с красивыми столами и шкафчиками, со стенами и полом холодных тонов.
   Прошло несколько минут, и телефон на столе секретарши зазвонил. Она подняла трубку, послушала, потом быстро повесила ее.
   - Господин Холидей! - Она поднялась и поманила его за собой. - Сюда, пожалуйста.
   Она повела его в коридор, который начинался за ее рабочим столом. В нем виднелось несколько закрытых дверей и боковых ответвлений, но больше Бен ничего не заметил.
   - Сразу же поверните налево, а там поднимитесь по ступеням. Господин Микс ожидает вас.
   Она отвернулась и уселась на свое место.
   Бен Холидей мгновение постоял, оглядывая пустой коридор, потом бросил взгляд на занявшуюся своим делом секретаршу, потом опять на коридор.
   "Чего же ты ждешь?" - с упреком спросил он себя. Он прошел по коридору до того места, где тот разделялся надвое, и повернул налево. Двери, мимо которых он шел, были закрыты, на них не было никаких обозначений. Рассеянный свет, льющийся с потолка, тускло освещал пастельные зелено-голубые стены. Толстый ковер поглощал звук шагов. Было очень тихо. Бен промурлыкал мелодию из "Сумеречной зоны", когда дошел до лестницы.
   Она вела вверх, к тяжелой дубовой двери с медной табличкой, привинченной к дереву. На ней была выгравирована фамилия хозяина кабинета: "Микс". Бен подошел к двери, постучал, повернул литую металлическую ручку и вошел.
   Микс стоял прямо перед ним. Он был очень высок, намного выше шести футов, стар и сутул.
   У него было изрезанное морщинами лицо и совершенно седые волосы. На левой руке надета черная кожаная перчатка. Правая рука отсутствовала вовсе, пустой рукав был засунут в карман вельветового пиджака. Бледно-голубые глаза холодно и испытующе смотрели на Бена. Микс выглядел так, словно пережил не одну серьезную битву.
   - Господин Холидей? - спросил он тихо, чуть ли не шепотом. Он говорил почти так же, как его секретарша. Бен кивнул. - Меня зовут Микс. - Он слегка наклонил голову, но руки не протянул. И Бен тоже. - Прошу вас, проходите и садитесь.
   Старик повернулся и зашаркал прочь, горбясь так, словно ноги едва держали его. Бен безмолвно последовал за ним. Кабинет оказался уютной, богато отделанной комнатой, в которой стояла огромная старинная дубовая конторка с завитушками, такие же стулья с пухлыми кожаными сиденьями и спинками и рабочие столы, заваленные картами, журналами и папками. Три стены занимали книжные шкафы, от пола до потолка набитые старинными книгами и всевозможными диковинами. На четвертой стене были окна, но портьеры плотно закрывали их. Приглушенный свет лился только из светильников на потолке. Толстый землисто-коричневый ковер покрывал пол, словно высохшая трава. В комнате слабо пахло полировкой для дерева и старой кожей.
   - Садитесь, господин Холидей. - Микс указал на стул, стоявший перед столом, шаркая обошел его, приблизился к глубокому потертому креслу с откидывающейся спинкой и осторожно опустился в него. - Я уже не тот, что прежде. Погода плохо действует на мои кости. Погода и время. А вам сколько лет, господин Холидей?
   Бен как раз в тот момент усаживался на стул, поднял голову. Острый взгляд старика буравил его.
   - В следующем январе будет сорок, - ответил он.
   - Хороший возраст. - Микс слабо улыбнулся, без всякого намека на веселье. - В сорок лет мужчина еще полон сил. Он уже узнал большую часть того, что должен был узнать, и приобрел силу для того, чтобы применить свои знания. Относится ли это к вам, господин Холидей?
   Бен поколебался:
   - Надеюсь.
   - Это видно по вашему взгляду. Глаза говорят о человеке больше, чем он сам способен сказать. В глазах отражается душа. И сердце. Иногда в них даже можно прочесть правду, которую человек хочет скрыть. - Он помолчал. - Не хотите ли выпить чего-нибудь? Кофе или, может быть, коктейль?
   - Нет, ничего, спасибо. - Бен нетерпеливо заерзал в кресле.
   - Вам не верится, что такое возможно, не правда ли? - На лбу Микса собрались глубокие морщины, а голос стал совсем тихим. - Заземелье. Вы не верите в его существование?
   Бен задумчиво посмотрел на старика.
   - Я не уверен.
   - Вы допускаете подобную возможность, но подвергаете ее сомнению. Вам нужны приключения, которые обещаны в каталоге, но вы опасаетесь, что они могут оказаться всего лишь бумажными ветряными мельницами. Только подумайте - мир, которого никто на этой земле не видывал! Это кажется невозможным. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
   - Действительно.
   - Как человек, гуляющий по луне? Бен на мгновение задумался.
   - Скорее как добрая дружба между должником и заимодавцем. Или, быть может, как надежная защита потребителя от лживой рекламы.
   Микс воззрился на него:
   - Вы юрист, господин Холидей?
   - Да.
   - Значит, вы верите в нашу систему правосудия?
   - Да.
   - Верите, но все же знаете, что она не всегда работает, как должно, не правда ли? Вы хотите верить в нее, но она слишком часто разочаровывает вас. Ведь так?
   Он замолчал.
   - Яснее не скажешь, - согласился Бен.
   - И вы полагаете, что точно так же может быть и с Заземельем. - Микс не спрашивал, он утверждал. Он подался вперед, все его морщинистое лицо было напряжено. - Ну так знайте - это не так. Заземелье представляет собой именно то, что описано в рекламном проспекте. Там есть все, что обещает каталог, и еще намного больше. Все, что в этом мире не более чем миф, то, что трудно представить, "все это есть в Заземелье, господин Холидей. И это правда!
   - И драконы, господин Микс?
   - Все мифические существа, господин Холидей - точно, как обещано.
   Бен сложил руки на груди.
   - Мне бы хотелось вам верить, господин Микс. Я приехал в Нью-Йорк для того, чтобы узнать об этом.., предложении каталога, потому что мне хочется надеяться, что оно существует. Можете ли вы показать мне хоть что-нибудь, что могло бы подтвердить ваши слова?
   - Вы имеете в виду красочные проспекты, плакаты, справочники? - Лицо старика окаменело. - Их не существует, господин Холидей. Заземелье - надежно охраняемое сокровище. Подробности же относительно того, где оно расположено, на что похоже и что там есть, - это строго секретные сведения, которые могут быть раскрыты только покупателю, которого могу выбрать только я, доверенное лицо продавца. Я уверен, что вы, как юрист, поймете, какие ограничения накладывает на меня слово "секретность", господин Холидей.