Буревой Роман. Тень Нерона

   А потом анимал завершил «мысленный перенос», и Корвин вновь увидел, что лежит внутри корабля. В этот раз он перенес скачок более или менее легко, без приступов тошноты и даже без головокружения. В этот момент внутренности анимала стали сжиматься.
   В следующий момент их выплюнуло. Но не наружу, не в абсолютный холод безвоздушного пространства, а в гибкий, подключенный к брюху анимала шлюз, потащило вперед, неумолимо всасывая в какую-то воронку. Сквозь мутное стекло Корвин видел, как приближаются украшенные голограммой Неронии шлюзовые двери. Мерд! Получается, уцелевших наемников переправляют на другую боевую станцию. Оттуда выбраться будет куда как сложнее.
   Томазо, похоже, потерял сознание. Его скафандр скользил безобразным кулем. Виола ухватила Томазо за руку. Рудгер – за другую. Марк летел впереди – к украшенным совершенным человеком Леонардо дверям шлюза. Уклониться от новой встречи с нерами не представлялось возможности. Двери открылись и сошлись вновь, будто щелкнули акульи челюсти. Искусственная гравитация (куда сильнее нормальной) тут же пригвоздила их к полу. Когда давление выровнялось, внутрь шлюзовой камеры нырнули несколько человек в легких комбинезонах. Один занялся неподвижно лежащим на полу Томазо, другие помогали Виоле и Рудгеру снимать скафандры, а заодно и вооружение, еще двое ухватили фальшивого сержанта Лонга за руки. Третий отобрал его ручной бластер, отсоединил ранец и снял гермошлем,
   – Марк Валерий Корвин, – сказал этот третий. – Вы арестованы.
   – Добро пожаловать на станцию «Сенека», – сказал один из парней, что держал Марка.

***

   – Итак, синьор Корвин, как вы можете объяснить свое появление на боевой станции Неронии под видом сержанта Лонга?
   Человек в черной форме службы безопасности Неронии в третий раз задавал этот вопрос. Никаких знаков отличия на его мундире не было. Седые, гладко зачесанные назад волосы. Немного одутловатое, немолодое породистое лицо, с кожей смуглого оливкового цвета. Если судить по возрасту, этот человек должен быть в чине не ниже майора, а то и подполковника. Но, – что не исключено, – мог за какие-то грехи числиться всего лишь капитаном. Во всяком случае, Марк выше его по званию. Мысль эта заставила префекта Корвина слабо улыбнуться.
   – Я уже ответил вам: свяжитесь с посольством Лация на Неронии. Там вы сможете получить исчерпывающий ответ на все интересующие вас вопросы. Проблема чрезвычайно важная, поверьте. Но я не уполномочен вести переговоры от имени Лация, – обороты из лексикона деда, которому еще в молодости доводилось участвовать в дипломатических миссиях, сами приходили на ум. Оставалось их только озвучивать.
   В посольстве уже наверняка знают про открывшийся канал нуль-пространства, независимо от того, сумела Грация вернуться или нет (лучше бы она вернулась, конечно). И что Марк попал на боевую станцию Неронии – тоже знают. Скорее всего, от Лация уже последовало какое-то официальное заявление насчет его особы. Молодой патриций ощутил незнакомую прежде гордость и странное чувство: будто за спиной незримо присутствовало огромное, готовое в любой момент прикрыть его существо.
   – Марк Валерий Корвин, – отвечал очень вежливо человек в черном. – Нам и так известно, кто вы такой. Если кратко, – замечательная личность. Будь вы обычным патрицием, ваше появление на станции могло бы вызвать скорее недоумение, чем опасения. Мы ни в коем случае не сочли бы гражданина Лация за противника, учитывая происходящие события. Напротив, были бы рады.
   «Как же!» – мысленно воскликнул арестованный.
   Похоже, вместо того чтобы отнестись к союзнику поневоле с должным сочувствием, они пытаются выжать из него максимум информации. Корвин, друг мой, почему все считают тебя легкой добычей? Потому что мал ростом и выглядишь как мальчишка?
   – Но вы двенадцать лет провели на Колеснице Фаэтона, – продолжал черный человек. – Это настораживает.
   – Двенадцать лет в качестве раба, – напомнил Марк. – Или вы думаете, я полюбил эту планету за то, что много лет носил рабский ошейник?
   – Поступки бывших рабов иногда удивляют своей нелогичностью.
   «Что им известно? – раздумывал пленный. – Возможно, канал теперь стабилизирован, и третий уровень сохранился. Но если так, то, скорее всего, уцелела и каюта сержанта Лонга…»
   – Вы раздумываете, известно ли нам, что именно вы убили нашего офицера службы безопасности? – спросил человек в черном. – Так вот, синьор Корвин, нам это известно. Так же как и то, что вы – агент колесничих.
   «Он что-то слишком быстро выложил тебе эти данные. У него нет времени вести длительную обработку: Лаций давит и требует твоего возвращения. Он хочет огорошить тебя одним ударом и выжать максимум информации. Держись!» Кто это нашептывал? Голос предков, к которому Марк уже успел привыкнуть, или самый обычный внутренний голос обычного человека? Но Корвин так устал, что не представлял, даже как сможет просто просидеть полчаса на стуле и не свалиться на пол, не то что выдержать схватку с этим подтянутым человеком. Кстати, в каком все же чине особист: полковник или майор?
   – Майор, – отвечал человек в черном, и арестованный не сразу сообразил, что губы сами в полусне задали вопрос, на который он только что получил ответ.
   Корвину хотелось влепить себе пощечину и пробудить от состояния полусна, но руки были скованы за спиной. Тогда он откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу, такая поза казалась ему более надменной. Сон нападал на Корвина, как преступник, – внезапно, и тогда голова сама падала на грудь, и в полусне губы шептали невнятное, а что – юноша и сам уже не соображал.
   «Держись! – вновь отдал он себе приказ. – Они не посмеют прибегать к стимуляторам!»
   Эта мысль его немного приободрила.
   Майор тем временем нажал какую-то кнопку и отдал приказ:
   – Введите пленного.
   Дверь сразу же отъехала в сторону, охранник ввел другого арестанта. Что это арестованный, не было сомнения: в такие оранжевые светящиеся балахоны одевают своих заключенных все силовые службы, независимо от выбранной реконструкции. Человек в оранжевом балахоне поднял голову и посмотрел на Марка.
   – Узнаете? – спросил майор.
   В темных глазах арестованного мелькнуло удивление. Потом брови его поползли вверх, рот открылся в изумлении.
   – М-марк… – выдохнул он.
   – Кто это? – тут же последовал вопрос майора.
   – Н-наш раб. Беглый.
   – Вы узнаете этого человека? – этот вопрос предназначался уже Корвину.
   Может быть, стоит сказать «нет»? «Вижу впервые»? Корвин молчал. Врать казалось унизительным для патриция Лация. Но и сказать «да» не было сил. Как будто он этим «да» должен был признать свое рабское состояние.
   – Ну как же, Марк, это сын барона Фейра, Анри. Неужели вы его забыли? – голос майора сделался почти сладким. – Вы сами сказали, что провели двенадцать лет на Колеснице Фаэтона. Нам известно, что вашим хозяином был барон Фейра. Зачем же это скрывать?
   Корвин отвернулся, стараясь не смотреть на Анри.
   – Он был послушным рабом? – поинтересовался майор у молодого барона.
   – Как же! – фыркнул тот. – Лентяй и враль. Они все такие. Выйдут на поле, лягут между грядок и давай курить травку. Жрали больше, чем успевали заработать. Но отец – слишком добрый человек. Он жалел их и не продавал на каменоломни. Я сколько раз ему говорил: отправь в штольни этих дармоедов!
   – Ай-яй-яй, – вздохнул черный человек. – Неужели Марк Валерий Корвин вел себя так аморально?
   Корвин молчал. Говорить что-либо не имело смысла.
   – Да, отец был слишком добр, – Анри явно приободрился. – Когда он выносил рабу смертный приговор, то всегда колебался, прежде чем снять с приговоренного ошейник. Я наставлял его: говорил, прояви твердость. Негодных надо убивать.
   – Уведите! – приказал майор охраннику.
   Молодой Фейра послушно направился к двери. Только, прежде чем выйти, обернулся и вновь посмотрел на Марка, как будто хотел его о чем-то спросить.
   – Итак, вы должны были встретиться на боевой станции «Тразея Пет» с Анри. Каковы были ваши задачи? – продолжал майор, когда барона увели. 
   – Послушайте, майор! – Марк усмехнулся и покачал головой. – Вы-то сами верите в этот бред, после того что услышали? Чтобы я помогал ему?Майор, я должен был прежде окончательно спятить.
   – Совершенно не обязательно. Вы плохо работали, будучи рабом, теперь вас гложет чувство вины перед бароном Фейра и Колесницей, и вы хотите искупить свою прежнюю нерадивость новой службой.
   «По сравнению с логикой палача женская логика – образец научного мышления», – усмехнулся голос предков.
   – Итак, каковы были ваши действия? – продолжал майор.
   – Колесничие штурмовали, я отстреливался. Стрелял метко. – Марк решил говорить все, что мало относится к делу. Времени у человека в черном немного. Так что не будем его экономить. – Я сбил штук десять капсул. Может быть, и больше. Двенадцать? Или тринадцать?
   – Вы видели Анри на станции? – перебил майор.
   – Я взял его в плен, но лейтенант Вин велел тут же его увести. Видимо, хотел сделать подарок вам. Или вашим коллегам.
   – Что сталось с лейтенантом Вином? – решил изменить тактику майор.
   – Он погиб. Случайно. Несчастный случай. Знаете, такое бывает – оператор нажимает не на ту кнопку, и портал включается.
   – Имя этому несчастному случаю – вы?
   «Что они знают про канал? И какую долю информации можно выдать? Скорее всего – ничего».
   – Вам сказали в общих чертах, что происходит, когда сообщили о моем присутствии на станции «Тразея Пет». Ничего больше я добавить не имею права. – Корвин почувствовал, что сон снова наваливается на него, глаза сами собой закрываются.
   «Еще минута, и я упаду со стула!» – в отчаянии подумал патриций.
   – Марк Валерий Корвин! Мое терпение не безгранично. Я могу приказать промыть вам мозги. В этом случае вашей патрицианской памяти, которую вы так цените, крышка. Вам стоило такого труда доказать, что вы достойны быть принятым в высшее общество. И вдруг вы все потеряете! Из-за чего! Из-за какой-то ерунды! Стоит ли так рисковать?
   Ага, он угрожает? Всерьез? Или блефует? Может Нерония рискнуть и сейчас, во время конфликта с Колесницей начать войну с Лацием? И потом Марк видел очередной пророческий сон… Во сне я сражался… бред… нет… не может… Лаций нужен Неронии как никогда. Значит – блеф.
   – Не смейте мне угрожать! – вскинул голову Корвин. – Вы по сравнению со мной – никто! Если вы меня хоть пальцем тронете, если устроите что-то из этого вашего арсенала с промывкой и уколами… то Лаций встанет на сторону Колесницы, и вашей планете придет конец. Вы забыли, что ради одного своего гражданина, неважно, кто он, патриций или плебей, Лаций может начать войну.
   Майор явно не ожидал подобной контратаки.
   – Вы слишком идеализируете свою планету, – попытался он отбиться.
   – Я был свидетелем подобной ситуации. Так что оставьте эти ваши приемчики, если не хотите нанести непоправимый вред родной планете, освободите меня и отправьте на Неронию в посольство Лация. О ваших угрозах никто не узнает.
   «Кроме моих детей, внуков и правнуков», – уточнил Марк.
   Дверь в кабинет вновь открылась, и охранник в черной форме вновь ввел Анри.
   – Я же велел увести арестованного, – кажется, майору, наконец, изменила выдержка, и в голосе его послышалось раздражение.
   – Мы не все выяснили до конца, – промямлил Анри.
   Из-за его спины охранник дважды выстрелил из парализатора.
   Только теперь Марк понял, что этот человек в черном – Ви-псих! Ну конечно! Только псих отважится на такое.
   – Кто бы ты ни был, Лонг, я не позволю, чтобы из тебя вынимали душу эти мерзавцы. Снимай с этой туши черные тряпки, я выведу тебя.
   – Куда? – спросил Марк. – В открытый космос?
   – К капитану Галери. Он командует станцией «Сенека». Полгода назад он обещал, что поможет, если я попаду в беду. Надеюсь, с тех пор у него не отшибло память. Мы попросим у него защиты.
   Это была трезвая мысль. Капитан боевой станции мог обратиться к кому-нибудь непосредственно на планете и потребовать связаться с посольством Лация.
   – У меня скованы руки, – напомнил арестованный,
   – Ерунда! Сейчас разрежу эти дурацкие браслетки. Ну вот! Ты свободен! Переодевайся! – приказала Ви-псих.
   – Дай мне парализатор! – попросил Марк.
   – Зачем? – удивилась Ви.
   – Этому парню тоже причитается пара выстрелов, – Корвин указал на Анри. – Чтоб не мешал нам.
   – М-марк, – промямлил Анри. – Не надо. Клянусь Аустерлицем, я же всегда… – Что должно было следовать за этим «всегда», пленник не договорил.
   – Так вы знакомы? – удивилась Ви-псих и наставила на Марка парализатор.
   – Виделись несколько раз.
   Прежде чем Ви успела сделать какие-то выводы, Корвин выбил из ее руки парализатор, левой рукой захватил пальцы Ви, так, чтобы она не могла дернуться, и выстрелил в голову пленному. Тот медленно осел на пол.
   – Теперь идем к капитану, – заявил Марк.
   – Чтобы я провела тебя в рубку? Ни за что! – Наемница дерзко глянула ему в глаза. – Ты точно так же расправишься с Галери. Боже мой, какая же я дура! Ты – чужой.
   – Да, я – чужой. Но только моя родина не Колесница. Я с Лация. И колесничие – мои смертельные враги.
   – Я тебе больше не верю! – выкрикнула Ви так яростно, что ее слюна брызнула Марку в лицо.
   – Попробуй!
   – А пошел ты!.. Можешь меня на куски резать – не поведу никуда.
   Она попыталась ударить его, но Корвин лишь чуть-чуть усилил захват. Выгнувшись от боли, Ви согнулась почти до пола. Корвин продолжал держать ее за руку, хотя уже и не причинял боли.
   – Выслушай меня, Ви, – он старался говорить как молено мягче. – Я останусь в каюте с этими двумя, а ты иди к капитану. Скажи: на станции находится патриций с Лация. Марк Валерий Корвин. Пусть свяжутся с посольством Лация. Думаю, о том, что я в этом секторе, на Неронии уже знают. Иди. Я выпущу тебя и заблокирую дверь.
   – Не пойду! – Она попыталась вырвать руку. Не получилось.
   – Ви, вспомни, мы вместе сражались с колесничими. Их агент стал бы стрелять в капсулы колесничих? А?
   Она заколебалась.
   – Но что я скажу? Как ты сюда попал? Это первый вопрос, который мне зададут.
   Он отпустил ее руку сам.
   – Ответь: случайно, через пространственную каверну. На самом деле я и сам не понимаю, как меня сюда занесло. Однако в посольстве знают об этом больше моего, поверь. Ну, беги!
   Корвин выпустил ее руку, стараясь не поворачиваться к Ви спиной, открыл дверь и отступил, давая понять, что выход свободен.
   – Все равно я никуда не могу сбежать со станции. Это же космос.
   – А вдруг тут тоже каверна? – Ви-псих подозрительно огляделась. – Я уйду, а ты шмыгнешь в нее и исчезнешь.
   – Я бы давно в нее прыгнул. И прихватил этого майора.
   – Нет, точняк, я – сумасшедшая. Всю жизнь верю всяким подлецам и сволочам! – Ви-псих кинулась бежать. Тяжелые башмаки загрохотали по металлическому полу.
   Марк закрыл дверь. Теперь оставалось только ждать, что будут делать другие. От него больше ничего не зависело.
   Корвин ненавидел подобные ситуации. Двенадцать лет рабом на Колеснице он так и жил: поступки его не имели значения, все зависело от выбора и решений других.
   «Ну и черт с вами со всеми!» – воскликнул мысленно, лег на пол и заснул.

***

   В этот раз сон был ярок как всегда. Но необыкновенно короток. Марк увидел свою мать в длинном платье цвета слоновой кости, с распущенными по плечам волосами. Он смотрел на нее глазами отца и любовался.
   – Только не говори, что любишь меня, – сказала юная Ата. – Патриции расчетливы и прагматичны. Искусны в Венериных удовольствиях. Но сердца их холодны.
   – И полны печали, – добавил Марк (вернее, его отец, но сердце при этом у спящего сжалось). – Мы видели совершенное, мы мечтаем о невозможном…
   – А в итоге выбираете обыденное, – довольно резко оборвала его Ата.
   – Ты – необычная. Как мне уверить тебя, что это именно любовь, а не расчет?
   – Не надо лгать. Я – самая обыкновенная лишенная ноши патрициев самка. Рожу тебе сына и буду его беречь. Это все, что тебе нужно сейчас, так ведь?
   Она знала уже о том, что Корвина пытались убить, знала, что его преследуют и рано или поздно настигнут. Уже дважды патриций сватался, и дважды ему отказали.
   – Мне грозит опасность, Ата. Смертельная опасность. Если мы поженимся, эта угроза нависнет и над тобой. Когда родится ребенок, за ним тут же начнется охота. Но мне нужен наследник. Я должен, – тут голос его зазвенел, – должен оставить свои тайны наследнику. Ты готова рискнуть? Род Корвинов будет защищать тебя и нашего ребенка.
   Отец не сказал – «нас». Собой он готов был рискнуть.
   Она молчала. Очень долго.
   – Я не буду настаивать… – Сердце спящего вновь сжалось. – Если ты скажешь «нет», это будет окончательный ответ.
   – Да, – ответила Ата.

***

   Сон кончился.
   Отцу нужен был он, Марк. Чтобы довести до конца дело наварха Корнелия, чтобы спасти отправленного на Китеж старшего Друза. Патриций не может уйти, оставив дела незавершенными. Во всяком случае, он должен передать папку с делами наследнику.
   «Ватерлоо – не конец», – вспомнил Марк слова Верджи.
   Майор дергался на полу и пытался встать: заряд парализатора переставал действовать.
   Корвин поднялся на четвереньки. После сна он был как пьяный.
   В заблокированную дверь кто-то постучал.
   – Я капитан Галери! – раздался в переговорнике мужской голос. – Даю слово, что вам не причинят вреда, Марк Валерий Корвин. Выходите.
   Корвин, наконец, встал, шатаясь, пнул на всякий случай майора в живот, добрался до переговорника, оперся о стену.
   – Виола с вами? – догадался спросить. Гарантия слабенькая, но других нет.
   – Я здесь, – послышался хрипловатый голос Ви. – А ты, оказалось, не врал. Все сошлось. За тобой с Неронии стартовал катер посольства Лация. Слышь, Марк, тебя отправят напрямую в посольство.
   Неужели на этот раз не будет никаких подлянок и ловушек?
   «Как ты думаешь?» – обратился патриций к своему советчику – голосу предков.
   «Остается только надеяться», – неопределенно отозвался тот.
   Корвин открыл дверь. Перед ним стояли трое – мужчина лет сорока в белоснежном мундире (надо полагать, это и был капитан Галери). Рядом с ним – Ви-псих и Рудгер. Видимо, капитан решил, что Корвин доверяет этим двоим.
   – С допросами покончено, префект Корвин, – пообещал капитан Галери. – Люди из посольства заберут вас и переправят на Лаций. До прибытия катера посольства пробудете в моей каюте под охраной Ви и Рудгера. Устраивает такое развитие событий?
   – Нам сказали, что ты помешал войне между Неронией и Колесницей, – сообщила Ви. – Настоящий псих. Дай я тебя обниму! – И прежде чем Марк успел что-то ответить, она бросилась ему на шею и обняла изо всех сил.
   Ее губы, липкие и сладковатые, приникли к его рту.
   Отличный момент, чтобы скрутить пленника, – сейчас Корвин был совершенно беспомощным. Но его никто не стал связывать. Никто не нанес удар в спину.
   Только Рудгер захлопнул дверь в каюту особиста и оставил майора наедине с Анри. Пусть спецслужбы довольствуются этой малой добычей.

***

   Каюта капитана оказалась довольно просторной и вполне комфортабельной. Стюард принес выпивку и закуски. Все трое накинулись на еду.
   – Паштет замечательный. Черт! Могли бы принести и побольше. Тройной порции и на одного не хватит. Кстати, как ты думаешь, где кэп держит андроида для любовных утех? Я бы не прочь поразвлечься. А ты? – подмигнул Рудгер Корвину.
   – Я слишком устал.
   – Может быть, ты, Ви? Может быть, мы с тобой покувыркаемся? Тогда и андроида не надо.
   – Отвали! – огрызнулась Ви-псих. – А то Корвин тебя вырубит.
   – Что?! Этот дохляк? Пусть попробует! Нет, ты попробуй! Я не буду злиться! Я…
   В следующий миг Рудгер растянулся на полу.
   – Послушай, неужели ты был на Колеснице рабом? – удивилась Ви. – Я слышала, оттуда никто никогда не сбегал.
   – Мне удалось. Правда, с помощью друзей. Меня и моего приятеля Люса вывезли с планеты. Кстати, он живет на Петре, если вернешься на родную планету, можешь потолковать с Люсом о Колеснице Фаэтона.
   – Да на кой мне ляд сдалась Петра? И с чего ты взял, что она для меня родная? Я же сказала тебе: я – с Психеи. Ви-псих.
   – Но вы же петрийские наемники.
   – Ну да, потому что наша база там. Но многие из нас вообще не бывали на Петре. Нет уж, туда я точно не поеду! – объявила Ви-псих. – Получу премиальные за крейсер – и на Венецию. Поместье куплю. Если что – пожалуйте в гости, патриций Корвин! Мы теперь друзья!
   – Заметано! Непременно загляну, – пообещал Марк.
   Виола выплеснула в лицо Рудгеру стакан минералки.
   – Хватит валяться! Вставай.
   – Я только притворялся, – мотнул головой наемник, разбрызгивая капли воды, и сел. – Удар отличный. Настоящий петрийский удар! Послушай, не хочешь сделать голотатушку? – предложил он. – Наш знак – змея и роза.
   – Я прикончил вашего особиста, – напомнил Марк.
   – С чего вдруг он наш? Особисты все неры. Они петрийцев постоянно таскают на допросы. А Менгеле им помогает. Погоди. Ты что, убил Козолли? Тогда личная благодарность от меня, – засмеялся Рудгер. – Он был такая сука. Писал на всех доносы. Скажу теперь честно: я и сам хотел поджарить этого мерзавца. Да только он от нашего брата держался подальше. Мы прозвали его Торквемадой. Жаль, он умер быстро, а то я бы его помучил. Ну так как? Сделать тебе голотатушку?
   – Ее же потом нельзя будет всю жизнь свести.
   – Регенерация кожи – это же теперь раз плюнуть. Зато перед девчонками покрасуешься.
   – Может быть, тогда сразу кинжал и змею, знак браво.
   Рудгер и Ви переглянулись. Потом Виола вдруг прыснула.
   – В чем дело? – не понял Корвин.
   – Если бы ты сказал эту глупость прежде, мы бы тебя сразу раскололи, – хмыкнул Рудгер.
   Ви-псих наклонилась и что-то шепнула на ухо Марку. А потом его за ухо укусила. Но продолжения не последовало. Им помешали.
   – Марк Валерий Корвин, за вами прибыл катер лацийского посольства, – сообщил приятный женский голос. – Вас сейчас проводят на экватор. Приготовьтесь.

ЭПИЛОГ

   Поместье Флавиев было старинное, ухоженное, солидное. Дом заново оштукатурен и выкрашен. Бывал здесь когда-то отец Марка. И дед тоже приходил. Дед одно время дружил с отцом нынешнего сенатора. Но потом пути их разошлись.
   – Где госпожа? – спросил префект у пухленькой служанки, прибиравшей в атрии, то есть командовавшей тремя или четырьмя автоматами-уборщиками.
   – Домна Грация в перистиле. Как о вас доложить?
   – Передай госпоже, что пришел префект Корвин, – сказал Марк.
   – Префект Корвин? – восхищенно ахнула служанка. – Тот самый, что раскрыл дело «очистителей»? Неужели?
   – Как частное лицо, – уточнил патриций.
   – Сейчас передам. – Служанка убежала, но почти сразу вернулась. Бегом, запыхавшись.
   – Доминус Корвин, домна Грация просит вас обождать, – выпалила она. – Совсем немножко, чуточку. – Служанка оглянулась, прислушиваясь к тому, что творится в доме.
   – Я не собираюсь ждать! – Корвин отстранил девушку и направился в перистиль.
   – Доминус, это неприлично! Подождите немного! Домна!.. – служанка кричала, стараясь предупредить госпожу о приближении гостя.
   Судя по доносившимся из перистиля голосам, две женщины спорили, и спорили азартно.
   – Почему все должно принадлежать тебе? Зачем мне поместье без денег? От него же одни убытки! Почему ты решила захапать все! – кричала та, что младше. Голосок у нее был еще детский.
   – Что за выражения, Таис? Ты совершенно не владеешь собой. А владеешь ли ты ношей патрициев? Я уже начинаю сомневаться, – отвечал насмешливый и спокойный голос Грации.
   Сквозь стеклянные двери Корвин видел внутренний сад. Крошечный бассейн, и повсюду цветущие тюльпаны. Они выглядывали из-за колонн, теснились вокруг скамейки и вдоль узкой, мощенной цветными плитками дорожки. Как будто перистиль был рассчитан на одно время года – на весну. Обманчивое впечатление – летом тут так же тесно будет от роз, осенью – от хризантем. На зиму сюда принесут вечнозеленые туи и карликовые кипарисы. Грация, в свитере и трикотажных брюках, сидела на скамейке. Вторая, юная особа, почти девочка, металась по садику, не в силах сдержать ярость. На ней был ярко-оранжевый спортивный комбинезон с лиловыми и синими вставками. Она напоминала язычок огня, залетевший в этот сад неведомо откуда.
   «Это Таис, средняя сестрица, – сообразил Корвин. – Она явно недовольна поведением старшей и замужней Грации».
   – Эти деньги отец обещал мне! – воскликнула Таис, останавливаясь перед сестрой и уперев руки в бока. – Они мне нужны! Необходимы! Почему ты не хочешь мне их дать?
   – Не хочу, и все, – невозмутимо повела плечами Грация. – Ты после моего отъезда получишь поместье. Разве этого мало?
   – Поместье – это старый хлам. Мне нужны деньги.
   – Мне тоже.
   Тут Таис увидела Корвина, ахнула и кинулась к дверям. Те открылись автоматически, пропуская девушку.
   «Жаль что открылись – была бы шикарная шишка», – усмехнулся про себя Марк.
   – Здравствуй, Таис! – окликнул он ее. – Куда ты так торопишься?!
   Но девушка пронеслась мимо, даже не кивнув в ответ. «И чем она так расстроена, – подивился голос предков. – Неужели из-за денег?»