Страница:
А что страшного, добавлю теперь, случилось с той же Касьяненко после моей усмешки – перестала писать? переметнулась с лагерь реакции? По-моему, наоборот, критика пошла ей на пользу: во всяком случае, религиозных экстатических нелепостей я у нее больше не встречал. А тов. Пелячик ответил только теперь, через четыре года и, увы, его взгляд на сор в избе не изменился…
Недавно в редакции ленинградской газеты «Русь Православная» встретились за «круглым столом» видные представители православной общественности. Обсуждали вопросы: нужен ли ныне Поместный собор, и если нужен, то как его собрать. В ходе обсуждения главный редактор газеты К. Душенов, сторонник собора, высказал примечательную мысль, имеющую прямое отношение к только что помянутому принципу: "Говорят, что Поместный собор нельзя собрать из-за того, что на нем возможна резкая полемика и даже открытые конфликты. Позволительно спросить: а что, если соборяне спорят между собой, и даже очень резко, это ставит под сомнение законность и благодатность такого собора? Ничуть! Вспомните Вселенские соборы – там порой доходило до рукоприкладства, и тем не менее, Церковь безоговорочно признает все их решения как боговдохновенные!
Поэтому мне представляется глубоко порочным аргумент, что нельзя, мол, созывать Поместный собор, потому что на нем будет «свалка». То, что на соборе происходит столкновение мнений, ни в коей мере не является признаком, что он какой-то «неправильный». Более того, здоровая братская дискуссия, когда она не выходит за пределы приличия, есть явное свидетельство своевременности собора, его духовной свободы, здравого течения церковной жизни". И возражений среди участников «круглого стола» эта мысль не вызвала.
Как видим, иным коммунистам и патриотам впору, задрав штаны, бежать за иными религиозными деятелями. В самом деле, а что, если коммунисты спорят между собой, и даже очень резко, это ставит под сомнения благодатность марксизма-ленинизма? Тем более что до рукоприкладства у нас все-таки не доходит, если не считать живущего на таблетках Ст. Куняева…
Суть письма т. Пелячика такова: «Для борьбы с нечистью нужны соответствующие законы, массовое протестное движение, победа патриотических сил на выборах. Но откуда всему этому взяться, если народ все еще спит, а призванные поднимать его только и делают, что дерутся между собой…» Вы только подумайте, какой замечательно беспроигрышный принцип: для того чтобы начать борьбу, прежде нужна победа. Иначе говоря, создайте ему все условия, начиная с законов против грабителей-олигархов, дайте ему победу на выборах, и тогда он бесстрашно вступит в борьбу за справедливость. А как создать условия-то? Как победить на выборах? Неизвестно… В моей же статье, обращенной именно к тем, кто призван поднимать народ, речь идет не о туманном будущем, а о том, что именно сегодня не надо и бесполезно делать, а что можно и необходимо даже при нынешних законах. Например, не надо выдавать желаемое за сущее: восхищаться состоянием оппозиционной прессы; шуметь на митинге, что через год Россия будет свободной; бросать со страниц самой многотиражной газеты оппозиции в самый напряженный и перспективный час борьбы сперва капитулянтский лозунг «Россия исчерпала лимит на революции!», а потом – заискивать перед кем бы то ни было, в том числе – перед церковью и т.д.
В то же время надо лучше знать людей, работать с ними, чтобы то и дело не садиться в лужу с такими подопечными, как Руцкой, Ковалев, Подберезкин; надо привлекать и отстаивать, защищать людей честных, смелых, решительных, если даже это трудные, занозистые персоны; надо, чтобы каждый день было бы хоть небольшое, но конкретное движение вперед и т.д.
Вскоре по-своему примечательное письмо прилетело из подмосковного поселка Юбилейный от И.И. Аксенова. Начинается сразу с фырканья и визга: «Прочитал… Самая заурядная заплечных (то есть палаческих! – В.Б.) дел пасквильная работа. Изощренная ложь и клевета. Спецзаказ, коих нынче пруд пруди. Не предполагал, что Вы такой оборотень». Если не предполагал, значит, знает мою публицистику и, может быть, за многие годы. Но стоило лишь разочек задеть его кумира, и тотчас – спецзаказ! ложь! клевета! пасквилянт! оборотень! палач!.. У авторов этого рода есть две непременные особенности. Во-первых, они шлют свои разоблачительные письма сразу по нескольким адресам, среди коих раньше обязательно был КГБ. Аксенов послал по пяти адресам. Во-вторых, если разоблачитель старый член партии, то обязательно укажет на свой грандиозный партстаж. Есть тут и это: «коммунист с 1949 года». Тов. Аксенов, да кому какое дело, с какого года вы в партии? Ведь стаж сам по себе ни ума, ни совести не прибавляет. Вы дайте доводы, мысли, а стаж важен при получении пенсии. Какое дело до вашего стажа тем более таким, как я: мы вступали в партию на фронте и тем самым брали на себя дополнительную ответственность и опасность. А вы вступали в спокойное, безопасное послевоенное время – чем тут гордиться?
И вот коммунист с 53-летним стажем, обругав коммуниста с фронтовым стажем, кидается на защиту руководителя КПРФ: «Зюганов единственный из оппозиционных лидеров, кто стоит поперек дороги нынешнему режиму, мешает разделять и властвовать, разрушать нашу жизнь».
От такой защиты неизвестно, куда деваться! Ведь если единственный, то это-то и прискорбно. Об этом я и писал: «Оппозицию, которой вы руководите, компартию народ не видит, потому что практически они сведены к парламентской фракции, фракция – к вашей личности, а личность – к бесконечному словоговорению». Спасибо за поддержку, т. Аксенов. И подумайте спокойно, сколь успешно т. Зюганов мешает разрушать нашу жизнь, например, жизнь тружеников Ульяновской области, где недавно дело уже дошло до их убийства: в борьбе против глумления путинского любимца Чубайса над народом погиб 43-летний инвалид Валерий Сиднов… Хотя бы депутатский запрос был по этому поводу от коммунистов? Ограничились очередным «Заявлением» в «Правде». Кто на эти бесчисленные «Заявления» обращает внимание?
Я писал, что Г. Зюганов плохо разбирается в людях, порой поддерживая и выдвигая недостойных. Тов. Аксенов дает отпор: «Никто не гарантирован от ошибок. Задача – своевременно их упреждать и устранять. Что и делается с тем же Ковалевым, Руцким, Подберезкиным…» Где же тут своевременность, уважаемый, где упреждение, если Ковалев успел пролезть не только в депутаты, но и в министры банно-сексуальных дел, и разоблачила его не КПРФ, а прокуратура; если Руцкой, при энергичной поддержке партии забравшись в губернаторское кресло, просидел в нем четыре года и был сброшен самим народом?
Я писал, что союзниками КПРФ могут быть Анпилов и многие другие «трудные» люди. А Аксенов пишет, что еще в 1993 году объявил Анпилова, Терехова, Гунько «пособниками сионизма». Да почему же только пособниками, а не сионистами или хотя бы евреями? Ведь это ныне так просто. Вот читаю одну толстенную книгу, вышедшую четырьмя изданиями: оказывается, евреями были и Хрущев (Перлмуттер!), и Брежнев (Гонопольский!), и Суслов (Зюсс!), и Громыко (Кац! Да еще и нынешнего Лужкова называют Кацем, – не сынок ли?), и маршал Устинов (Ульбрихт!), и почти все советское руководство за семьдесят лет. Так что вы, т. Аксенов, сильно поотстали. Догоняйте!
Я писал: «Митинговое сотрясение атмосферы отталкивает людей от КПРФ и от Вас лично». Аксенов дает отпор: «Никто из нас, патриотов, не оттолкнулся от КПРФ и Геннадия Андреевича». Прекрасно! Только я считаю патриотами как «оттолкнувшихся» – и Алксниса, и Анпилова, и Бабурина, и Тулеева, и Умалатову, и Юрия Иванова, так не отказываю в патриотизме и «оттолкнутым» – и Губенко, и Горячевой, и Селезневу. А вы, как видно, считаете патриотами лишь тех, у кого партстаж не менее 50 лет и кто смотрит в рот т. Зюганову.
Я писал о необдуманности, беспочвенности, несвоевременности таких призывов, как «Построим новый крейсер „Курск“ на народные средства!». Аксенов дает отпор: «Зюганов видит дальше вас. Помните разговор Ленина с Г. Уэллсом. Приезжайте, говорил Ленин, лет через пятнадцать, увидите, на что мы способны». Ты ему про Фому, а он тебе про Ерему: я говорю о беспочвенности этого призыва сейчас, сегодня, а он – о том, что может быть через 15 лет, когда его партстаж достигнет критической отметки 68…
Я писал, что надо, не дожидаясь никакого законодательного акта, ввести в обиход и отстаивать священные имена Ленинграда и Сталинграда хотя бы на страницах нашей прессы, иначе люди просто отвыкнут от них, забудут. Это же не требует никаких средств и абсолютно ничем никому не грозит – не сослали же В. Чикина на Колыму за сохранение названия «Советской России». Аксенов дает отпор: не смея упрекнуть наши газеты, он опять уповает на туманное будущее, когда «народ поумнеет». Да ведь Зюганов-то и редакторы газет должны умнеть раньше, быстрее. Коммунистические лидеры предали здесь Имя и Ленина, и Сталина, но – в дни их рождения аккуратно приходят с букетиками к Мавзолею… Это ли не комлицемерие! Кроме того, здесь таится опасность большого идеологического проигрыша. Коммунистическая пресса, время от времени ни шатко ни валко поднимая вопрос об этих городах, может скоро дождаться того, что президент издаст Указ о возвращении городу его великого имени как символа нашей победы. И тогда никто не станет слушать их лепета о том, что у них перехватили инициативу. Уж слишком их инициатива худосочна. Есть люди, которые не стесняются нагло орать о переименовании Калининграда в Кенигсберг, а эти… Ну, до того законопослушны, что от их праведности мухи дохнут. А что касается Ленинграда, то «Правда», в свое время напечатавшая так много пылких протестов против затеи Собчака, но как только тому удалось обманным путем добиться своего, тотчас подхватившая «Санкт-Петербург», – «Правда» теперь уже печатает таких ученых, как профессор Герман Кириленко, который уверяет, что Собчак провернул свою авантюру от имени «нынешнего поколения» и что «это исторически объективно и справедливо». Наплевать на решение Всесоюзного съезда Советов – исторически объективно. Перечеркнуть и выбросить имя, с которым город прошел величайшую войну, принял неслыханные муки и совершил невиданный подвиг – справедливо. Вот таких профессоров и патриотов мы наплодили. Но разве этот Кириленко осмелился бы послать такую статью в газету, которая не предала бы имени Ленина и не допустила бы на свои страницы плод собчаковского цинизма и ловкости.
К слову сказать, глубоко ошибаются те товарищи, которые в качестве уж будто бы особенно веского довода в вопросе о возвращении Ленинграду и Сталинграду их имен уверяют, что немцы во время войны из ненависти ко всему советскому называли эти и другие города так, как было до революции. Ничего подобного. Полистайте хотя бы «Военный дневник» генерала Ф. Гальдера: «дивизия недавно прибыла из-под Ленинграда»… «Как сложится обстановка в районе Ленинграда, пока еще не ясно»… «Вчера были отражены упорные атаки противника из района Ленинграда»… «силы противника отходят на Сталино» (Донецк)… «3-я танковая группа и 9-я армия начинают перегруппировку для наступления на Калинин» (Тверь) (т. 3, с. 12,30, 32, 21, 24) и т.д. Более того, Гитлер придавал особое значение тому, что окончательная победа над Советским Союзом будет одержана, по его расчетам, взятием города, который носит имя вождя советского народа, – Сталинграда. Пунктуальным немцам была совершенно ни к чему путаница старых и новых названий.
Так что, это действительно веский довод, но только с другого конца: даже фашисты чтили то, на что посягнули Хрущев и разбуженные им демократы. Я напомнил, что в свое время выступил в «Правде» против засилья в наших городах рекламы на иностранных языках. Аксенов дает отпор и поучает: «Не о том писали, не о главном на данном этапе борьбы». Ему нет дела до засилья иностранщины – это не главное! Он меня учит, что главное… Да ведь не могут же все и всегда писать только о главном, кому-то иногда надо писать и о частностях, сопутствующих главному, тем более, что это частности не пустячные. Но для таких, как Аксенов, главное на любом этапе борьбы – оборонять от критики лидера.
Я писал, что главный редактор «Советской России» на глазах КПРФ и Г. Зюганова разбрасывается кадрами отличных журналистов. В свое время были выжиты из газеты Надежда Гарифуллина, покойный Эдуард Володин, Сергей Турченко, закрыт доступ на ее страницы Эдуарду Лимонову, Константину Ковалеву и другим. Неутомимый Аксенов и тут дает отпор: «Бушин, видимо, такой жертвой считает себя». Ну, слова «жертва» у меня нет, но – что ж скрывать! – и перед моими статьями В. Чикин опустил шлагбаум сразу после того, как на Пленуме ЦК я высказал ряд критических замечаний об антисоветских публикациях в «Советской России». «Действительно, – продолжает обличитель, – „Советская Россия“ перестала его печатать». Проснулся! Уже лет десять как перестала. "А теперь, говорят (!), и «Правда» от него отказалась. И «Завтра» «говорят?» уже не балует вниманием. Не хочу быть пророком, но «говорят?» откажется от него и «Патриот»…
Это почему же, т. Аксенов, будучи старым сплетником, вы не хотите быть еще и молодым пророком? Да вы истинный пророк, подлинный провидец, это ваше призвание, профессия, ваше настоящее и будущее…
Здесь я позволю себе ради логической связи нарушить хронологию событий и обратиться к недавним публикациям Георгия Элевтерова. Наталья Морозова, издающая газету «Верность Ленину», называет его и себя «самостоятельными людьми», т. е., надо полагать, самостоятельно мыслящими. Действительно, оба мыслят чрезвычайно самостоятельно, необычно, а порой и сногсшибательно, причем – о вещах из самых разных сфер бытия: исторической, литературной, политической и т.д.
Г. Элевтеров в недавних публикациях в «Советской России» («Сталин и Гитлер», «Сила горькой правды») наряду с дельными мыслями, верными суждениями, справедливыми оценками высказывает немало и весьма загадочного. Допустим, уверяет (если начать с литературной сферы), что великий сатирик Салтыков-Щедрин исповедовал принцип «Хоть что-нибудь». Это как понимать? В каком смысле? А у Черчилля (если перейти к истории) был принцип такой: «Кто не хочет, когда может, когда захочет уже не сможет». Во-первых, какой же это «принцип»? Такое определение тут едва ли подходит. Во-вторых, при чем здесь Черчилль? Приведенный «принцип» очень напоминает известное французское изречение, назидательный афоризм, который известен давным-давно: «Si jeunesse savait, si viellesse pouvait – если бы молодость знала, если бы старость могла». Иногда части этой пословицы переставляют местами: если бы старость могла, если бы молодость знала. Это есть, например, у Чернышевского, а у Писарева в работе «Прогресс в мире животных и растений» читаем: «Муравьям и пчелам это извинительно… Люди могли бы решить вопрос иначе, но мало ли что они могли бы сделать. Si viellesse pouvait…» А ведь оба они жили пораньше Черчилля. Покопавшись, этот афоризм можно найти у Герцена, и у Льва Толстого. А Вяземский еще до знакомства с Черчиллем, сочинил стихи:
Так при чем же здесь все-таки Черчилль? О, это имя здесь даже очень при чем: оно – обязательная деталь джентльменского набора, которым щеголяют интеллектуалы такого пошиба, как Радзинский и Лукин, Познер и Киселев. Это имя как бы условный знак, который они подают друг другу в подтверждение своей общности. Сюда примыкают и такие, например, факты. В только что вышедшей огромной книге «Вторая мировая война» (860 страниц!) доктора исторических наук, профессора А.И. Уткина выступлению по радио В.М. Молотова в полдень 22 июня 1941 года о нападении фашистской Германии и начале Великой Отечественной войны уделено 5 (пять) строк, а из многократно приводившегося и хорошо известного выступления по радио Черчилля вечером того же дня приведена пространная выдержка в 20 с лишним строк да еще рассказано, как он работал над текстом и какие потом были отклики. А потом профессор на потеху публике пишет, что Сталин в эти драматические часы и еще несколько дней «в плохом настроении и нервный» укрывался ото всех на даче. Ну, а когда Сталин через десять дней очухался и 3 июля произнес по радио великую речь, то ей профессор отвел 10 (десять) строк, причем главным образом в пересказе. А под видом прямой цитаты дал фразу: «Военные трибуналы будут судить всех, кто совершил просчеты (!) в нашей обороне, кто впал в панику и допустил предательство». В речи Сталина таких слов нет. А какова реакция в стране и за границей на выступления Молотова и Сталина? Неизвестно. Она профессора не интересует…
И ведь все это в новейшей книге не рядового профессора конвейерного производства, а «ведущего специалиста в области международных отношений», возглавляющего Центр международных исследований арбатовского института США и Канады Российской академии наук… И вдруг тот же знак («Черчилль!») раздался со страниц «Советской России» из уст патриота Элевтерова. Странно…
П. Столыпина (если обратиться к истории, политике и литературе вместе) Г. Элевтеров назвал «неподходящим для России Дон Кихотом». Что, слишком хорош был? Привет от Ильи Глазунова!.. Ничего себе благородный идальго. Как раз незадолго до этого в «Советской России» же была напечатана статья известного историка Н. Троицкого, профессора Саратовского университета, земляка идальго. Она появилась в связи с недавним сооружением в Саратове усилиями известного своей жизнерадостностью губернатора Аяцкого памятника идальго. Профессор, в частности, писал: «Петр Столыпин действительно знаменит. Он обладатель абсолютного рекорда по количеству повешенных россиян. Только за три из шести лет его премьерства (1907-1909) и только по приговорам судов были повешены 7,5 тыс. россиян, а на каторгу за четыре года (1908-1911) угнаны более 43 тысяч. Сколько людей было тогда расстреляно без суда – не сосчитать! Общее же число репрессированных превысило за время столыпинщины 1,5 млн. человек». («Сов. Россия», 23 мая 2002). Не исключаю, что Аяцков отгрохал монументик на радостях по случаю своей покупки за бесценок 250 гектаров прекрасной земли. Право, очень странно в той же газете читать, что Столыпин был не кто иной, как Дон Кихот Ламанческий, Рыцарь печального образа, с уроном для себя сражавшийся с ветряными мельницами. Вон же Аяцков, почитатель Столыпина и друг Любови Слизки, безо всяких сражений 250 гектаров отхватил!
Странно видеть и то, например, что, перейдя уже к советской истории, к годам революции, автор то и дело говорит о «красном терроре», а о белом – ни слова, будто его и не было. Как на страницах «Московского комсомольца».
О Гитлере сказано, что он «узурпировал власть с помощью насилия и подлога». Насилия над кем? Какого подлога? Увы, он пришел к власти чисто конституционным, весьма демократическим путем – посредством всеобщих выборов. Может быть, даже демократичней и честней, чем Аяцков – в губернаторы. Неужели для ученого автора это новость?
Бросается в глаза несколько избыточное пристрастие автора к иностранным дарам культуры, в частности, к так называемым варваризмам, т.е. словам иностранного происхождения или просто заимствованным. И пользуется он ими, видимо, к радости Н. Морозовой, весьма самостоятельно. Например: «Ленин погибающую Россию конвертировал (!) в СССР». Как доллары в евро… «Наша пресса интегрируется (!) в ложь»… «мусор и ложь проинтегрировались в фактор неблагодарности»… Ну, почему не сказать бы все это не столь самостоятельно, но несколько более по-русски? Ведь для газеты писал, для широкого читателя…
А вот это уж очень по-русски, но тоже лучше бы так не надо: «Лишить коммунистов их комитетов! С точки зрения политических интриганов нет проблем и нет вопросов. „Трахнуть Думу“!.. Молодые люди „трахнули Думу“ и провели закон о продаже земли иностранцам».
Ну, во-первых, хоть меня и это не радует, но все-таки принятый закон разрешает не продавать иностранцам землю, а лишь сдавать в аренду на 49 лет. Во-вторых, кто эти молодые люди? Райков и Пехтин, что ли? Да они уже давно «трахать» разучились… А дальше о них нечто уже совершенно загадочное: «Молодых людей заболтали на то (?), что иностранцы приедут с инвентарем и сделают нам сельское хозяйство по самое „благодарю“ (!), как было уже не раз». Это на каком языке? О чем? Какие иностранцы уже не раз «делали» нам сельское хозяйство? Это какая-то аллегория, что ли?
Или вот читаем про «всяких познеров, марков захаровых и прочих мумий проституированных общечеловеческих ценностей». У меня нет ни малейшей симпатии к названным лицам, но, разрази меня Бог, не могу понять, почему они «мумии», т.е. высохшие забальзамированные трупы, коли я то и дело вижу, как они жизнерадостно резвятся и лгут на телеэкране. Вот М. Захаров, например, в недавней передаче, обращаясь к ее молодым участникам, сказал: «Знаете ли вы, что представляла собой в советское время танцплощадка? Это деревянный помост, окруженный колючей проволокой и милиционерами с собаками». И ведь так уверенно говорил, словно сам был одной из этих собак, позже став демократом. А 25 мая этого года, в передаче «Свобода слова» изрек: «Коммунистическая идея принесла огромный урон: нас должно бы теперь быть около 400 миллионов». Вас?.. Ведь такую чушь о стране, население которой за семьдесят лет при коммунистах выросло в два раза – от 150 миллионов до 300 – не смогла бы выдумать даже мумия Геббельса в содружестве с мумией Гиммлера. А кроме того, мусье Захаров, если бы не Советская власть, если бы не Красная Армия, вас теперь вообще не должно быть в России. Живи и помни…
Помимо странной тяги к варваризмам и к языковому варварству Георгий Элевтеров питает большое пристрастие к разного рода аналогиям и параллелям, и вот, будучи большим знатоком античной истории, уверяет: «Партия Ленина, подобно (!) республике Перикла и Римской республике, решала задачу процветания страны и счастья всего народа». Пардон, какое тут подобие? Партия Ленина действительно стремилась к счастью народа, правда, не всего поголовно и без разбора, а трудящегося большинства: «Кто не работает, то не есть». Так неужели еще в Афинах при Перикле в пятом веке до нашей эры и в Риме после изгнания последнего царя Тарквиния Гордого в 510 году до нашей эры решалась задача счастья именно «всего народа». Всего как есть! А рабство, существовавшее и у греков при распрекрасном Перикле, и у римлян в благоуханную республиканскую пору? Неужто и рабам стремились создать счастливую жизнь? Чего ж они то и дело восставали – то в Сицилии, то под руководством Аристоника, то Спартака? Непонятно…
Но влюбленного в античность автора не смущает наше недоумение, и он проводит новую историческую параллель: «Сталинское государство было чем-то вроде империи Цезаря». Так ведь в империи-то, как известно, царил тот же рабовладельческий строй, что при республике, он был их основой. Как же можно рабовладельца и коммуниста, их державы ставить рядом и делать «чем-то вроде» родных сестер? А вот еще одна сомнительная аналогия. Зачем, говорит, расстреляли Бухарина? «Ответ очень прост: затем же, зачем Бухарину и тем, кто трагически закончил жизнь вместе с ним, была нужна в свое время жизнь ребенка – царевича Алексея и жизнь его столь же невинных сестер – в целях безопасности революционного государства». Но ведь хорошо известно, что царевич и его сестры, даже сам царь никакой опасности для революции уже не представляли, ибо самодержавный строй свергли в феврале тогдашние демократы, и у всех этих Корниловых, Деникинах, Колчаков, прямых ставленников масонского Временного правительства, позже и в уме не было восстанавливать монархию, ее отдельные сторонники даже преследовались в их армиях. Отвращение к Романовым было всероссийским. Потому никто даже не предпринял попытку освободить их, как это было, допустим, с Н.Г. Чернышевским. А вот Георг Пятый в 1917 году отказался принять Романовых в Лондоне, предоставить им политическое убежище, как немного позже, в 1918-м, двор Нидерландов предоставил свергнутому немецкому кайзеру Вильгельму Второму, который в глубокой старости и умер там в 1941 году. Отказ короля Георга – обычная английская подлость: ведь династии-то английская и русская были в прямом родстве и по мужской и по женской линии. Царица вообще провела юность при английском дворе и была любимицей королевы Виктории, умершей в 1901 году. И однако же оправдать расстрел царской семьи, как пытается Г. Элевтеров, невозможно. Это был акт дикого варварства и жестокой беззаконной мести. Над царем и царицей должен был состояться суд, а их дети вообще ни при чем.
Недавно в редакции ленинградской газеты «Русь Православная» встретились за «круглым столом» видные представители православной общественности. Обсуждали вопросы: нужен ли ныне Поместный собор, и если нужен, то как его собрать. В ходе обсуждения главный редактор газеты К. Душенов, сторонник собора, высказал примечательную мысль, имеющую прямое отношение к только что помянутому принципу: "Говорят, что Поместный собор нельзя собрать из-за того, что на нем возможна резкая полемика и даже открытые конфликты. Позволительно спросить: а что, если соборяне спорят между собой, и даже очень резко, это ставит под сомнение законность и благодатность такого собора? Ничуть! Вспомните Вселенские соборы – там порой доходило до рукоприкладства, и тем не менее, Церковь безоговорочно признает все их решения как боговдохновенные!
Поэтому мне представляется глубоко порочным аргумент, что нельзя, мол, созывать Поместный собор, потому что на нем будет «свалка». То, что на соборе происходит столкновение мнений, ни в коей мере не является признаком, что он какой-то «неправильный». Более того, здоровая братская дискуссия, когда она не выходит за пределы приличия, есть явное свидетельство своевременности собора, его духовной свободы, здравого течения церковной жизни". И возражений среди участников «круглого стола» эта мысль не вызвала.
Как видим, иным коммунистам и патриотам впору, задрав штаны, бежать за иными религиозными деятелями. В самом деле, а что, если коммунисты спорят между собой, и даже очень резко, это ставит под сомнения благодатность марксизма-ленинизма? Тем более что до рукоприкладства у нас все-таки не доходит, если не считать живущего на таблетках Ст. Куняева…
Суть письма т. Пелячика такова: «Для борьбы с нечистью нужны соответствующие законы, массовое протестное движение, победа патриотических сил на выборах. Но откуда всему этому взяться, если народ все еще спит, а призванные поднимать его только и делают, что дерутся между собой…» Вы только подумайте, какой замечательно беспроигрышный принцип: для того чтобы начать борьбу, прежде нужна победа. Иначе говоря, создайте ему все условия, начиная с законов против грабителей-олигархов, дайте ему победу на выборах, и тогда он бесстрашно вступит в борьбу за справедливость. А как создать условия-то? Как победить на выборах? Неизвестно… В моей же статье, обращенной именно к тем, кто призван поднимать народ, речь идет не о туманном будущем, а о том, что именно сегодня не надо и бесполезно делать, а что можно и необходимо даже при нынешних законах. Например, не надо выдавать желаемое за сущее: восхищаться состоянием оппозиционной прессы; шуметь на митинге, что через год Россия будет свободной; бросать со страниц самой многотиражной газеты оппозиции в самый напряженный и перспективный час борьбы сперва капитулянтский лозунг «Россия исчерпала лимит на революции!», а потом – заискивать перед кем бы то ни было, в том числе – перед церковью и т.д.
В то же время надо лучше знать людей, работать с ними, чтобы то и дело не садиться в лужу с такими подопечными, как Руцкой, Ковалев, Подберезкин; надо привлекать и отстаивать, защищать людей честных, смелых, решительных, если даже это трудные, занозистые персоны; надо, чтобы каждый день было бы хоть небольшое, но конкретное движение вперед и т.д.
Вскоре по-своему примечательное письмо прилетело из подмосковного поселка Юбилейный от И.И. Аксенова. Начинается сразу с фырканья и визга: «Прочитал… Самая заурядная заплечных (то есть палаческих! – В.Б.) дел пасквильная работа. Изощренная ложь и клевета. Спецзаказ, коих нынче пруд пруди. Не предполагал, что Вы такой оборотень». Если не предполагал, значит, знает мою публицистику и, может быть, за многие годы. Но стоило лишь разочек задеть его кумира, и тотчас – спецзаказ! ложь! клевета! пасквилянт! оборотень! палач!.. У авторов этого рода есть две непременные особенности. Во-первых, они шлют свои разоблачительные письма сразу по нескольким адресам, среди коих раньше обязательно был КГБ. Аксенов послал по пяти адресам. Во-вторых, если разоблачитель старый член партии, то обязательно укажет на свой грандиозный партстаж. Есть тут и это: «коммунист с 1949 года». Тов. Аксенов, да кому какое дело, с какого года вы в партии? Ведь стаж сам по себе ни ума, ни совести не прибавляет. Вы дайте доводы, мысли, а стаж важен при получении пенсии. Какое дело до вашего стажа тем более таким, как я: мы вступали в партию на фронте и тем самым брали на себя дополнительную ответственность и опасность. А вы вступали в спокойное, безопасное послевоенное время – чем тут гордиться?
И вот коммунист с 53-летним стажем, обругав коммуниста с фронтовым стажем, кидается на защиту руководителя КПРФ: «Зюганов единственный из оппозиционных лидеров, кто стоит поперек дороги нынешнему режиму, мешает разделять и властвовать, разрушать нашу жизнь».
От такой защиты неизвестно, куда деваться! Ведь если единственный, то это-то и прискорбно. Об этом я и писал: «Оппозицию, которой вы руководите, компартию народ не видит, потому что практически они сведены к парламентской фракции, фракция – к вашей личности, а личность – к бесконечному словоговорению». Спасибо за поддержку, т. Аксенов. И подумайте спокойно, сколь успешно т. Зюганов мешает разрушать нашу жизнь, например, жизнь тружеников Ульяновской области, где недавно дело уже дошло до их убийства: в борьбе против глумления путинского любимца Чубайса над народом погиб 43-летний инвалид Валерий Сиднов… Хотя бы депутатский запрос был по этому поводу от коммунистов? Ограничились очередным «Заявлением» в «Правде». Кто на эти бесчисленные «Заявления» обращает внимание?
Я писал, что Г. Зюганов плохо разбирается в людях, порой поддерживая и выдвигая недостойных. Тов. Аксенов дает отпор: «Никто не гарантирован от ошибок. Задача – своевременно их упреждать и устранять. Что и делается с тем же Ковалевым, Руцким, Подберезкиным…» Где же тут своевременность, уважаемый, где упреждение, если Ковалев успел пролезть не только в депутаты, но и в министры банно-сексуальных дел, и разоблачила его не КПРФ, а прокуратура; если Руцкой, при энергичной поддержке партии забравшись в губернаторское кресло, просидел в нем четыре года и был сброшен самим народом?
Я писал, что союзниками КПРФ могут быть Анпилов и многие другие «трудные» люди. А Аксенов пишет, что еще в 1993 году объявил Анпилова, Терехова, Гунько «пособниками сионизма». Да почему же только пособниками, а не сионистами или хотя бы евреями? Ведь это ныне так просто. Вот читаю одну толстенную книгу, вышедшую четырьмя изданиями: оказывается, евреями были и Хрущев (Перлмуттер!), и Брежнев (Гонопольский!), и Суслов (Зюсс!), и Громыко (Кац! Да еще и нынешнего Лужкова называют Кацем, – не сынок ли?), и маршал Устинов (Ульбрихт!), и почти все советское руководство за семьдесят лет. Так что вы, т. Аксенов, сильно поотстали. Догоняйте!
Я писал: «Митинговое сотрясение атмосферы отталкивает людей от КПРФ и от Вас лично». Аксенов дает отпор: «Никто из нас, патриотов, не оттолкнулся от КПРФ и Геннадия Андреевича». Прекрасно! Только я считаю патриотами как «оттолкнувшихся» – и Алксниса, и Анпилова, и Бабурина, и Тулеева, и Умалатову, и Юрия Иванова, так не отказываю в патриотизме и «оттолкнутым» – и Губенко, и Горячевой, и Селезневу. А вы, как видно, считаете патриотами лишь тех, у кого партстаж не менее 50 лет и кто смотрит в рот т. Зюганову.
Я писал о необдуманности, беспочвенности, несвоевременности таких призывов, как «Построим новый крейсер „Курск“ на народные средства!». Аксенов дает отпор: «Зюганов видит дальше вас. Помните разговор Ленина с Г. Уэллсом. Приезжайте, говорил Ленин, лет через пятнадцать, увидите, на что мы способны». Ты ему про Фому, а он тебе про Ерему: я говорю о беспочвенности этого призыва сейчас, сегодня, а он – о том, что может быть через 15 лет, когда его партстаж достигнет критической отметки 68…
Я писал, что надо, не дожидаясь никакого законодательного акта, ввести в обиход и отстаивать священные имена Ленинграда и Сталинграда хотя бы на страницах нашей прессы, иначе люди просто отвыкнут от них, забудут. Это же не требует никаких средств и абсолютно ничем никому не грозит – не сослали же В. Чикина на Колыму за сохранение названия «Советской России». Аксенов дает отпор: не смея упрекнуть наши газеты, он опять уповает на туманное будущее, когда «народ поумнеет». Да ведь Зюганов-то и редакторы газет должны умнеть раньше, быстрее. Коммунистические лидеры предали здесь Имя и Ленина, и Сталина, но – в дни их рождения аккуратно приходят с букетиками к Мавзолею… Это ли не комлицемерие! Кроме того, здесь таится опасность большого идеологического проигрыша. Коммунистическая пресса, время от времени ни шатко ни валко поднимая вопрос об этих городах, может скоро дождаться того, что президент издаст Указ о возвращении городу его великого имени как символа нашей победы. И тогда никто не станет слушать их лепета о том, что у них перехватили инициативу. Уж слишком их инициатива худосочна. Есть люди, которые не стесняются нагло орать о переименовании Калининграда в Кенигсберг, а эти… Ну, до того законопослушны, что от их праведности мухи дохнут. А что касается Ленинграда, то «Правда», в свое время напечатавшая так много пылких протестов против затеи Собчака, но как только тому удалось обманным путем добиться своего, тотчас подхватившая «Санкт-Петербург», – «Правда» теперь уже печатает таких ученых, как профессор Герман Кириленко, который уверяет, что Собчак провернул свою авантюру от имени «нынешнего поколения» и что «это исторически объективно и справедливо». Наплевать на решение Всесоюзного съезда Советов – исторически объективно. Перечеркнуть и выбросить имя, с которым город прошел величайшую войну, принял неслыханные муки и совершил невиданный подвиг – справедливо. Вот таких профессоров и патриотов мы наплодили. Но разве этот Кириленко осмелился бы послать такую статью в газету, которая не предала бы имени Ленина и не допустила бы на свои страницы плод собчаковского цинизма и ловкости.
К слову сказать, глубоко ошибаются те товарищи, которые в качестве уж будто бы особенно веского довода в вопросе о возвращении Ленинграду и Сталинграду их имен уверяют, что немцы во время войны из ненависти ко всему советскому называли эти и другие города так, как было до революции. Ничего подобного. Полистайте хотя бы «Военный дневник» генерала Ф. Гальдера: «дивизия недавно прибыла из-под Ленинграда»… «Как сложится обстановка в районе Ленинграда, пока еще не ясно»… «Вчера были отражены упорные атаки противника из района Ленинграда»… «силы противника отходят на Сталино» (Донецк)… «3-я танковая группа и 9-я армия начинают перегруппировку для наступления на Калинин» (Тверь) (т. 3, с. 12,30, 32, 21, 24) и т.д. Более того, Гитлер придавал особое значение тому, что окончательная победа над Советским Союзом будет одержана, по его расчетам, взятием города, который носит имя вождя советского народа, – Сталинграда. Пунктуальным немцам была совершенно ни к чему путаница старых и новых названий.
Так что, это действительно веский довод, но только с другого конца: даже фашисты чтили то, на что посягнули Хрущев и разбуженные им демократы. Я напомнил, что в свое время выступил в «Правде» против засилья в наших городах рекламы на иностранных языках. Аксенов дает отпор и поучает: «Не о том писали, не о главном на данном этапе борьбы». Ему нет дела до засилья иностранщины – это не главное! Он меня учит, что главное… Да ведь не могут же все и всегда писать только о главном, кому-то иногда надо писать и о частностях, сопутствующих главному, тем более, что это частности не пустячные. Но для таких, как Аксенов, главное на любом этапе борьбы – оборонять от критики лидера.
Я писал, что главный редактор «Советской России» на глазах КПРФ и Г. Зюганова разбрасывается кадрами отличных журналистов. В свое время были выжиты из газеты Надежда Гарифуллина, покойный Эдуард Володин, Сергей Турченко, закрыт доступ на ее страницы Эдуарду Лимонову, Константину Ковалеву и другим. Неутомимый Аксенов и тут дает отпор: «Бушин, видимо, такой жертвой считает себя». Ну, слова «жертва» у меня нет, но – что ж скрывать! – и перед моими статьями В. Чикин опустил шлагбаум сразу после того, как на Пленуме ЦК я высказал ряд критических замечаний об антисоветских публикациях в «Советской России». «Действительно, – продолжает обличитель, – „Советская Россия“ перестала его печатать». Проснулся! Уже лет десять как перестала. "А теперь, говорят (!), и «Правда» от него отказалась. И «Завтра» «говорят?» уже не балует вниманием. Не хочу быть пророком, но «говорят?» откажется от него и «Патриот»…
Это почему же, т. Аксенов, будучи старым сплетником, вы не хотите быть еще и молодым пророком? Да вы истинный пророк, подлинный провидец, это ваше призвание, профессия, ваше настоящее и будущее…
Здесь я позволю себе ради логической связи нарушить хронологию событий и обратиться к недавним публикациям Георгия Элевтерова. Наталья Морозова, издающая газету «Верность Ленину», называет его и себя «самостоятельными людьми», т. е., надо полагать, самостоятельно мыслящими. Действительно, оба мыслят чрезвычайно самостоятельно, необычно, а порой и сногсшибательно, причем – о вещах из самых разных сфер бытия: исторической, литературной, политической и т.д.
Г. Элевтеров в недавних публикациях в «Советской России» («Сталин и Гитлер», «Сила горькой правды») наряду с дельными мыслями, верными суждениями, справедливыми оценками высказывает немало и весьма загадочного. Допустим, уверяет (если начать с литературной сферы), что великий сатирик Салтыков-Щедрин исповедовал принцип «Хоть что-нибудь». Это как понимать? В каком смысле? А у Черчилля (если перейти к истории) был принцип такой: «Кто не хочет, когда может, когда захочет уже не сможет». Во-первых, какой же это «принцип»? Такое определение тут едва ли подходит. Во-вторых, при чем здесь Черчилль? Приведенный «принцип» очень напоминает известное французское изречение, назидательный афоризм, который известен давным-давно: «Si jeunesse savait, si viellesse pouvait – если бы молодость знала, если бы старость могла». Иногда части этой пословицы переставляют местами: если бы старость могла, если бы молодость знала. Это есть, например, у Чернышевского, а у Писарева в работе «Прогресс в мире животных и растений» читаем: «Муравьям и пчелам это извинительно… Люди могли бы решить вопрос иначе, но мало ли что они могли бы сделать. Si viellesse pouvait…» А ведь оба они жили пораньше Черчилля. Покопавшись, этот афоризм можно найти у Герцена, и у Льва Толстого. А Вяземский еще до знакомства с Черчиллем, сочинил стихи:
И вообще, как уверяют знатоки, этот афоризм бытует в литературных источниках с XVI века.
Кабы молодость знала,
Кабы старость да могла, –
Жизнь так часто не хромала,
Жизнь бы иначе пошла…
Так при чем же здесь все-таки Черчилль? О, это имя здесь даже очень при чем: оно – обязательная деталь джентльменского набора, которым щеголяют интеллектуалы такого пошиба, как Радзинский и Лукин, Познер и Киселев. Это имя как бы условный знак, который они подают друг другу в подтверждение своей общности. Сюда примыкают и такие, например, факты. В только что вышедшей огромной книге «Вторая мировая война» (860 страниц!) доктора исторических наук, профессора А.И. Уткина выступлению по радио В.М. Молотова в полдень 22 июня 1941 года о нападении фашистской Германии и начале Великой Отечественной войны уделено 5 (пять) строк, а из многократно приводившегося и хорошо известного выступления по радио Черчилля вечером того же дня приведена пространная выдержка в 20 с лишним строк да еще рассказано, как он работал над текстом и какие потом были отклики. А потом профессор на потеху публике пишет, что Сталин в эти драматические часы и еще несколько дней «в плохом настроении и нервный» укрывался ото всех на даче. Ну, а когда Сталин через десять дней очухался и 3 июля произнес по радио великую речь, то ей профессор отвел 10 (десять) строк, причем главным образом в пересказе. А под видом прямой цитаты дал фразу: «Военные трибуналы будут судить всех, кто совершил просчеты (!) в нашей обороне, кто впал в панику и допустил предательство». В речи Сталина таких слов нет. А какова реакция в стране и за границей на выступления Молотова и Сталина? Неизвестно. Она профессора не интересует…
И ведь все это в новейшей книге не рядового профессора конвейерного производства, а «ведущего специалиста в области международных отношений», возглавляющего Центр международных исследований арбатовского института США и Канады Российской академии наук… И вдруг тот же знак («Черчилль!») раздался со страниц «Советской России» из уст патриота Элевтерова. Странно…
П. Столыпина (если обратиться к истории, политике и литературе вместе) Г. Элевтеров назвал «неподходящим для России Дон Кихотом». Что, слишком хорош был? Привет от Ильи Глазунова!.. Ничего себе благородный идальго. Как раз незадолго до этого в «Советской России» же была напечатана статья известного историка Н. Троицкого, профессора Саратовского университета, земляка идальго. Она появилась в связи с недавним сооружением в Саратове усилиями известного своей жизнерадостностью губернатора Аяцкого памятника идальго. Профессор, в частности, писал: «Петр Столыпин действительно знаменит. Он обладатель абсолютного рекорда по количеству повешенных россиян. Только за три из шести лет его премьерства (1907-1909) и только по приговорам судов были повешены 7,5 тыс. россиян, а на каторгу за четыре года (1908-1911) угнаны более 43 тысяч. Сколько людей было тогда расстреляно без суда – не сосчитать! Общее же число репрессированных превысило за время столыпинщины 1,5 млн. человек». («Сов. Россия», 23 мая 2002). Не исключаю, что Аяцков отгрохал монументик на радостях по случаю своей покупки за бесценок 250 гектаров прекрасной земли. Право, очень странно в той же газете читать, что Столыпин был не кто иной, как Дон Кихот Ламанческий, Рыцарь печального образа, с уроном для себя сражавшийся с ветряными мельницами. Вон же Аяцков, почитатель Столыпина и друг Любови Слизки, безо всяких сражений 250 гектаров отхватил!
Странно видеть и то, например, что, перейдя уже к советской истории, к годам революции, автор то и дело говорит о «красном терроре», а о белом – ни слова, будто его и не было. Как на страницах «Московского комсомольца».
О Гитлере сказано, что он «узурпировал власть с помощью насилия и подлога». Насилия над кем? Какого подлога? Увы, он пришел к власти чисто конституционным, весьма демократическим путем – посредством всеобщих выборов. Может быть, даже демократичней и честней, чем Аяцков – в губернаторы. Неужели для ученого автора это новость?
Бросается в глаза несколько избыточное пристрастие автора к иностранным дарам культуры, в частности, к так называемым варваризмам, т.е. словам иностранного происхождения или просто заимствованным. И пользуется он ими, видимо, к радости Н. Морозовой, весьма самостоятельно. Например: «Ленин погибающую Россию конвертировал (!) в СССР». Как доллары в евро… «Наша пресса интегрируется (!) в ложь»… «мусор и ложь проинтегрировались в фактор неблагодарности»… Ну, почему не сказать бы все это не столь самостоятельно, но несколько более по-русски? Ведь для газеты писал, для широкого читателя…
А вот это уж очень по-русски, но тоже лучше бы так не надо: «Лишить коммунистов их комитетов! С точки зрения политических интриганов нет проблем и нет вопросов. „Трахнуть Думу“!.. Молодые люди „трахнули Думу“ и провели закон о продаже земли иностранцам».
Ну, во-первых, хоть меня и это не радует, но все-таки принятый закон разрешает не продавать иностранцам землю, а лишь сдавать в аренду на 49 лет. Во-вторых, кто эти молодые люди? Райков и Пехтин, что ли? Да они уже давно «трахать» разучились… А дальше о них нечто уже совершенно загадочное: «Молодых людей заболтали на то (?), что иностранцы приедут с инвентарем и сделают нам сельское хозяйство по самое „благодарю“ (!), как было уже не раз». Это на каком языке? О чем? Какие иностранцы уже не раз «делали» нам сельское хозяйство? Это какая-то аллегория, что ли?
Или вот читаем про «всяких познеров, марков захаровых и прочих мумий проституированных общечеловеческих ценностей». У меня нет ни малейшей симпатии к названным лицам, но, разрази меня Бог, не могу понять, почему они «мумии», т.е. высохшие забальзамированные трупы, коли я то и дело вижу, как они жизнерадостно резвятся и лгут на телеэкране. Вот М. Захаров, например, в недавней передаче, обращаясь к ее молодым участникам, сказал: «Знаете ли вы, что представляла собой в советское время танцплощадка? Это деревянный помост, окруженный колючей проволокой и милиционерами с собаками». И ведь так уверенно говорил, словно сам был одной из этих собак, позже став демократом. А 25 мая этого года, в передаче «Свобода слова» изрек: «Коммунистическая идея принесла огромный урон: нас должно бы теперь быть около 400 миллионов». Вас?.. Ведь такую чушь о стране, население которой за семьдесят лет при коммунистах выросло в два раза – от 150 миллионов до 300 – не смогла бы выдумать даже мумия Геббельса в содружестве с мумией Гиммлера. А кроме того, мусье Захаров, если бы не Советская власть, если бы не Красная Армия, вас теперь вообще не должно быть в России. Живи и помни…
Помимо странной тяги к варваризмам и к языковому варварству Георгий Элевтеров питает большое пристрастие к разного рода аналогиям и параллелям, и вот, будучи большим знатоком античной истории, уверяет: «Партия Ленина, подобно (!) республике Перикла и Римской республике, решала задачу процветания страны и счастья всего народа». Пардон, какое тут подобие? Партия Ленина действительно стремилась к счастью народа, правда, не всего поголовно и без разбора, а трудящегося большинства: «Кто не работает, то не есть». Так неужели еще в Афинах при Перикле в пятом веке до нашей эры и в Риме после изгнания последнего царя Тарквиния Гордого в 510 году до нашей эры решалась задача счастья именно «всего народа». Всего как есть! А рабство, существовавшее и у греков при распрекрасном Перикле, и у римлян в благоуханную республиканскую пору? Неужто и рабам стремились создать счастливую жизнь? Чего ж они то и дело восставали – то в Сицилии, то под руководством Аристоника, то Спартака? Непонятно…
Но влюбленного в античность автора не смущает наше недоумение, и он проводит новую историческую параллель: «Сталинское государство было чем-то вроде империи Цезаря». Так ведь в империи-то, как известно, царил тот же рабовладельческий строй, что при республике, он был их основой. Как же можно рабовладельца и коммуниста, их державы ставить рядом и делать «чем-то вроде» родных сестер? А вот еще одна сомнительная аналогия. Зачем, говорит, расстреляли Бухарина? «Ответ очень прост: затем же, зачем Бухарину и тем, кто трагически закончил жизнь вместе с ним, была нужна в свое время жизнь ребенка – царевича Алексея и жизнь его столь же невинных сестер – в целях безопасности революционного государства». Но ведь хорошо известно, что царевич и его сестры, даже сам царь никакой опасности для революции уже не представляли, ибо самодержавный строй свергли в феврале тогдашние демократы, и у всех этих Корниловых, Деникинах, Колчаков, прямых ставленников масонского Временного правительства, позже и в уме не было восстанавливать монархию, ее отдельные сторонники даже преследовались в их армиях. Отвращение к Романовым было всероссийским. Потому никто даже не предпринял попытку освободить их, как это было, допустим, с Н.Г. Чернышевским. А вот Георг Пятый в 1917 году отказался принять Романовых в Лондоне, предоставить им политическое убежище, как немного позже, в 1918-м, двор Нидерландов предоставил свергнутому немецкому кайзеру Вильгельму Второму, который в глубокой старости и умер там в 1941 году. Отказ короля Георга – обычная английская подлость: ведь династии-то английская и русская были в прямом родстве и по мужской и по женской линии. Царица вообще провела юность при английском дворе и была любимицей королевы Виктории, умершей в 1901 году. И однако же оправдать расстрел царской семьи, как пытается Г. Элевтеров, невозможно. Это был акт дикого варварства и жестокой беззаконной мести. Над царем и царицей должен был состояться суд, а их дети вообще ни при чем.