Бушков Александр Александрович. На то и волки-2

   Глава седьмая
   Армантьер
   Он прошел мимо Волчка и Кости Шикина, торопливо вскочивших с дивана в вестибюле, при виде их радостных физиономий вовсе не ощутив триумфа, потому что лично для него все было далеко не кончено. Он шагал по пустым коридорам "Клейнода" словно в том сне, когда заранее знаешь, что спишь, но проснуться не удастся и придется досматривать кошмар до конца. Без стука вошел, сел к столу и пытливо взглянул на Оксану. Его больше устроило бы не раскаяние, конечно,- ему-то откуда взяться, не тот кадр, но хотя бы тень тревоги или беспокойства. Ничего подобного, напряженность в ней ощущалась, но и только. Вряд ли лицо у нее чуть осунулось - скорее всего, показалось. - Что ты на меня так уставился? - спросила она совсем спокойно. Данил не верил, что она будет стрелять, сомневался, есть ли у нее оружие вообще, но все равно был готов к неожиданностям: пресловутая женская логика берет свое даже в тайной войне, и возможны сюрпризы... Нет, никаких танцев... - Знаешь, я ведь не врал насчет "Трех мушкетеров",-сказал он, чувствуя, как что-то бесповоротно ломается в душе.- Я и в самом деле столько помню наизусть, что могу шпарить кусками... - Ну и? - она улыбнулась почти непринужденно. - "На губах Атоса мелькнула зловещая улыбка: он не ошибся - это была та самая женщина, которую он искал. Вдруг заржала лошадь. Миледи подняла голову, увидела прильнувшее к стеклу бледное лицо Атоса и вскрикнула..." Она смотрела на него огромными синими глазами и молча ждала. - Ты не хочешь как-то выразить недоумение моим странным поведением? спросил Данил. Оксана молча покачала головой: - Мне просто интересно... - А почему ты так уверена, что я прямо сейчас не сверну тебе шею? спросил он прямо.- Ну какие тут могут быть совместные лирические воспоминания... - Потому что прекрасно известно, где я и с кем,- сказала она.- Тебе трудненько будет оправдаться... - Пожалуй, в этом есть резон...- сказал Данил.- Но ты меня чертовски недооценила, а? - Недооценила,- хладнокровно отозвалась она, как эхо.- Правда, утешает, что не только я... - Вот то-то,- сказал Данил.- Досье у твоих шефов на меня было, прямо скажем, дерьмовое... Понимаешь, милая, я, стыдно сказать, человек с большим жизненным опытом. А в досье, надо полагать, отложились вершки... Иначе многое разворачивалось бы совершенно по-другому. Одним словом, я еще представления не имел, кто против меня играет и почему, но в происшедшем с моими людьми явственно просматривалась система. Пацей и Серегу Климова, и Веру Климову, и незадачливого педофила Багловского ловил на одну приманку: эротика с последующим компроматом... ну, в случае с Климовым было несколько иначе, но это не меняет сути. Нельзя сказать, что это устаревший или неэффективный метод, никак нельзя, черт-те сколько столетий успешно идет в ход... Но и в шаблон ведь превращать нельзя! Противник может в конце концов установить закономерности. Как я и сделал. Начиная с определенного момента, я уже не сомневался, что в самом скором времени кто-то под меня подстелется... - А можно не столь вульгарно? - Извини,- охотно сказал Данил.- Я ждал, что вскоре кто-то непременно проявит активность и разделит мое постельное одиночество... Против такой формулировки возражении нет? Вот и отлично. И появилась ты. Все можно было и списать на совпадения, но тут имелся еще один нюансик: я поймал себя на том, что с некоторых пор ты стала единственным каналом, по которому ко мне шла толковая информация. Шла настойчиво, безостановочно, удивительно вовремя... Слишком много совпадений. Так не бывает. Особенно если учесть, что ты, как и следовало ожидать, напорола ошибок, это вполне объяснимо: те, кто за тобой стоял, торопили, нервничали... Оксаночка, у моих парней рука бы никогда не поднялась обозначать на карте интересующие их места жирным росчерком яркого фломастера. Не тому я их учил.- Данил достал из кармана и продемонстрировал ей те самые прозрачные, утяжеленные квадратики с дыркой посередине.-Вот этим в любом случае отметили бы на карте какую-то точку и Ярышев, и Климов. Никаких следов не остается, но штучка тяжелая, сама по себе не свалится. И когда я увидел сразу две исчерканных карты... Когда я, развеся уши, слушал, как Климов с Ярышевым якобы у тебя на глазах седлали коней, чистили шпаги и, укутавшись в плащи, растворялись в ночи, чтобы отправиться выслеживать супостата... Это, прости меня, залипуха чистейшей воды. Могу тебя заверить: если бы они в твоем присутствии работали или собирались на работу, ты, при всем своем уме, и догадаться бы не смогла... Я их хорошо выучил, Оксана. А ты мне лепила такое... Ты меня очень красиво уводила в сторону. Нацеливала на Калюжин. А Калюжин был пустышкой. Гексотан-то складировали как раз в Гракове. И я не сомневаюсь, что Климов докопался. Даже сумел раздобыть образец. И эта бедная официантка из Дома писателя, Люда Дарышевская, наверняка работала для него, потому и попала под неотысканный грузовик... - Интересно, а почему же в таком случае именно я тебе рассказала про Зою Лавецкую? - Да потому, что я и так уже выходил на эту историю,- сказал Данил.- Не Атлантида, в конце-то концов, рано или поздно услышал бы... Вот ты и попыталась лишний раз втереться в доверие. А заодно и спровадить в Польшу, где меня вполне могли на известное время законопатить за кратки*... И законопатили бы при другом раскладе, тут вы грамотно сыграли. Только, повторяю, плохо твои шефы знали мою трудовую биографию. В другой стране и прошло бы, но в Польше у меня с прежних времен были отличнейшие связи, там нашлось кому не дать меня в обиду... Кроме того, до поляков что-то такое донеслось, без сомнения. Есть силы, не горящие желанием таскать из огня каштаны для дойчей. И прогерманское правительство в Рутении их не устраивает. К чему такие клещи? Одно дело - НАТО, другое - германские территориальные претензии. В общем, меня побыстрее выставили. Впрочем, вы не впали в уныние, вы, как в этой истории частенько случалось, снова попытались убить двух зайцев, снарядили последнюю, уже ничего не решавшую машину с гексотаном, чтобы опять-таки вывести меня на Калюжин, чтобы я там увязал поглубже, чтобы бросал туда людей, рыл землю... чтобы я отвлекал людей на твою охрану. Чтоб я тратил время, спасая тебя от загадочных злоумышленников,- потому ты и устроила эту комедию с налетом на особняк за сутки до акции. Господи, ну разве так проводят налеты серьезные люди? Разве так стреляют серьезные люди, обученные обращаться с бесшумками? Когда пули стали шлепать на три метра поверх голов, я все окончательно понял -то, о чем начал догадываться, когда нам столь любезно оставили неперекрытым путь к отступлению... Это ж каким идиотом надо быть. чтобы сразу не поставить человека на террасе? Этот цирк с отключением телефонов и света... Черт, да мало-мальски толковый профессионал вошел бы сквозь парадный вход под видом тамошнего сантехника - масса прислуги, всех в лицо не упомнишь,- прыснул бы в харю какой-нибудь химией... А потом поднялся наверх и преспокойно дал тебе по башке. Оксана усмехнулась: - Могу тебя заверить: если бы все зависело от меня, я бы, поверь, выдумала что-то более изящное. - Не сомневаюсь,- сказал Данил.- Ты умница. Вот только шефы сплошь и рядом наши мозги не ценят, упрямо гнут свою партию... Знакомо, как же. Не хочу тебя баловать комплиментами, но факт остается фактом: если бы мне довелось играть непосредственно с тобой, без посредников, пришлось бы труднее... - А тебе не кажется, что в таком случае... - Я мог бы и проиграть? Сомневаюсь. Очень сомневаюсь. - Самомнение у тебя...- покачала головой Оксана. - Да не в самомнении дело,- сказал Данил.- Может, кто-то и скажет, что я вновь оседлал любимого конька, но, видишь ли... У вас мы просто должны были выиграть. Потому что мы, прости за красивости, волки с раньшего времени. А твои шефы, по большому счету, играли, как примитивные гопстопники. Я не о Пацее говорю. Он-то, бедняга, как раз искренне верил, что он у тебя - единственный босс. Интересно, ты его тоже ублажала со всем старанием? Она пропустила мимо ушей последнюю фразу - смотрела на Данила с напряженной тревогой. - Ну да,- сказал он, усмехнувшись.- Если уж я копаю, то копаю на совесть, так учили... Милая, неужели ты все еще думаешь, что я тебя считаю всего лишь одной из пешек на службе наших незадачливых путчистов? Что ты, я тебя ценю больше...- Данил прищурился.- Другого полета птичка... Слушай, самое время тебе хвататься за пушку, если она у тебя есть... - Нет у меня никакой пушки,- быстро ответила Оксана. - Во-от...- сказал Данил.- Вот, наконец, и мелькнула у тебя в глазах легонькая тревога... Ты, конечно, знала, что покушение провалилось к чертям собачьим,- вон в холле телевизор орет, и давно уже сообщили, что Батька уехал с площади, а значит, цел-невредим... Не так уж трудно было и догадаться, что затея с "ядерным грибом" провалилась тоже - уже третий час дня, а до сих пор в городе ни тени паники... Значит, сорвалось. Но ты никак не могла знать, сидючи здесь безвылазно, что происходит возле ракет, уж этого-то тебе знать неоткуда... Это тебя главным образом и мучило: что происходит под Граковом, на позициях этих самых модернизированных С-300, с их приманчивой электронной начинкой... А ничего там особенного не происходит. Ударную группу, которая туда шла, мои парни перехватили в лесу и порезали из автоматов. Быстро и чисто, не впутывая местные власти. Водички дать? - Не дождешься,- отрезала Оксана, сидевшая с бледным, напряженным лицом.Не будет истерик. - Тем лучше... Понимаешь, я в свое время долго ломал голову над всей этой затеей с "ядерным грибом". Во-первых, это со всех точек зрения представлялось совершенно напрасной тратой сил и времени, лишь усложняло операцию и расширяло круг посвященных в азы. Во-вторых, странным представлялось то, с каким старанием оборудовали площадку для "взрыва" в довольно людном месте - возле Гракова с его кучей санаториев и болтающимися по лесам отдыхающими... Это казалось бессмысленным. Я даже одно время подумывал, что гексотан сам по себе - грандиозная пустышка, ложный след... А потом задался бредовым вопросом: а что, если есть еще одна цель? Не имеющая никакого отношения к перевороту и покушению на Батьку? Впрочем, вопрос смотрелся не таким уж и бредовым, в этом деле почти с самого на* чала просматривалось две совершенно несовместимых игры. Селедка с вареньем, суп с кирпичом... Многое категорически отказывалось стыковаться, но стоило предположить, что против меня играют две разных силы, как картинка мгновенно становилась четкой. Плевать тебе было на успех или провал переворота. На дурака Пацея плевать. На него-то ты работала постольку-поскольку... Главная задача у тебя была другая уводить меня в сторону от ракетных установок. Твоим шефам нужна была электроника - и вот эта ставка искупала все. Даже вполне вероятный провал покушения. По большому счету, твоим шефам наплевать на проблемы "Карла Везера", что вполне понятно и объяснимо, учитывая, что ниточки ведут за океан... Что любопытно, кое-кто из путчистов определенно начал тебя подозревать,- насчет тех двоих, что тыкали в тебя ножами-стволами, ты, несомненно, наврала, но "куренные" за тобой и вправду одно время поставили слежку... Не знала? А я знал, мы их засекли. Вряд ли у них было что-то конкретное, они не успели... Но я-то успел. Везде. И Батьку, обормота, спас, и к ракетам вам больше не подобраться, там уже приняли должные меры...- Данил перевел дух, закурил и нехорошо усмехнулся: - Серьезно, ты не боишься оказаться в речке с камнем на ногах? Оксана долго смотрела на него, побледневшая, красивая до боли в душе. Может быть, самая красивая из всех, кого он познал в классическом библейском смысле. - Нет,- сказала она наконец, сумев улыбнуться почти ослепительно.- Не боюсь. Игра игрой, но ты не смог бы играть двадцать четыре часа в сутки, и никто не сможет, включая меня... Мне кажется, я тебя немножко поняла. Ты не сможешь, ты с раньшего времени. Ты меня ненавидишь, в глубине души мечтаешь растерзать, но у тебя рука не поднимется. И язык не повернется приказать другим. Тебе со мной было хорошо... Мне, кстати, тоже было не так уж плохо. Мы в чем-то друг другу ох как подходили... Посмотри мне в глаза и честно признайся, что не сможешь. - Не смогу,- сказал он глухо. - А что до твоих любимых "Трех мушкетеров"... Вряд ли я могла уничтожить что-то по-настоящему тебе дорогое. Нечто, только и способное вызвать звериную кровавую месть... Ведь правда? Вот видишь... Кто ж виноват, что так вышло... А сдавать меня в местный КГБ ты не будешь. Чересчур мелко и унизительно в первую очередь для тебя. Еще и потому, что нет у тебя серьезных улик. - Нет,- признался он мертвым голосом. - Вот видишь...- повторила она.- Я могу уйти? Ну что нам еще друг другу сказать? - Иди,-сказал Данил.-Твою машинешку подогнали к подъезду. Покрышки сменили. Только никогда больше не попадайся мне на глаза. Оксана встала - гибкая, красивая, оставившая на сердце рану, которую он никогда не смог бы забыть и рассказать кому-то тоже не смог бы. Самая красивая и умная из всех, кто у него был. И сейчас, глядя, как она с чуточку неловкой улыбкой забирает сумку, идет к двери, Данил поймал себя на том, что никогда не сможет ответить на нехитрый вопрос: как он вел бы себя, встретив сейчас слезы? Мольбу о пощаде? Смог бы он переиграть? Он не нашел ответа - и знал, что постарается забыть об этих мыслях навсегда. Обернулся: - Подожди минутку... - Да? - остановилась она в дверях в грациозном полуобороте. - Я верю, что "Римские каникулы" - и в самом деле твой любимый фильм,сказал Данил.- Затрагивает кое-какие струны в душе девочки, выросшей, как ты мимоходом обмолвилась, не в роскоши, несомненно, примеряла на себя образ... Только ты ведь не была принцессой под маской плебейки, дорогая моя. Ты всего-навсего платный агент. В любой разведке контингент четко делится на сотрудников и агентов. Первые - свои, полноправные, а вот вторые, какую бы информацию они ни качали, какие бы миллионы им ни платили, всегда останутся подметками, как говаривали промеж себя господа офицеры отдельного корпуса жандармов... - Хочешь уколоть? - Нет,- сказал он.- Напомнить общеизвестные истины. Второе. Как говорил когда-то Эркюль Пуаро, он не одобрял убийств... Видишь ли, я никогда и никому не прощу смерть моих парней. Они были отличные парни, мои ученики, по они знали, в какие игры играют, выбрали эту дорогу вполне сознательно... Есть другое. Олеся Данич. - Никогда про такую не слышала. - Охотно верю,- сказал Данил.- Ты ее никогда в жизни не видела. И пальцем не трогала. Но ее убили ваши. Милая девочка, только начинавшая жить... Ей вогнали заточку в сердце исключительно потому, что понадобилось скомпрометировать и меня, и некоего генерала. Вот этого, повторяя за Эркюлем, я не одобряю. Категорически. Иди. Тебя никто не тронет. Когда за ней негромко закрылась дверь, он встал, с застывшей на лице яростной улыбкой взял со стола массивный письменный прибор - недешевое сооружение из блестящей меди и цветного стекла, маде ин - и колотил им по столу, пока не брызнули в разные стороны погнутые медные цацки, пока не разлетелось, звеня, по углам комнаты толстое витое стекло, пока в дверь не влетел Волчок, держа руку под полой пиджака, на пистолете. - Отставить,- сказал Данил почти спокойно.- Психологическая разрядка. Запускайте сигнал "Вендетта". Ты слышал? - Есть. "Вендетта". - Шагай. Оставшись один, Данил подошел к окну, прижался лбом к холодному стеклу. В голове неотвязно крутилось: "...и послал Иисус, сын Навин, из Ситтима двух соглядатаев тайно, и сказал: пойдите, осмотрите землю в Иерихон". Два юноши пошли, и пришли в дом блудницы, которой имя Раав, и остались ночевать там. И далее по тексту. Только одна Раав уцелела после штурма Иерихона. В точности как наша Раав... которая спокойно уехала отсюда на вишневой "Оке", но будущего не знала... Быть может, она и заметила помятое крыло - но, уж конечно, не стала возвращаться и задавать вопросы... Ее еще не ищут по-настоящему - но скоро начнут искать. И вишневую "Оку", и отвечающую описаниям свидетелей женщину с длинными черными волосами, в белой летней курточке... Оперативная группа уже, несомненно, шурует в квартире, куда ее вызвал телефонным звонком побоявшийся назваться аноним, чей чуткий слух привлекли шум драки и, главное, звуки, крайне напоминавшие выстрелы. В квартире, где на мятой постели так и лежат Ада Кавалерова рядышком с майором Пацеем, давно уже остывшие, принявшие почти всю обойму "Макарова", который сейчас покоится за батареей на лестничной площадке в доме, где живет Оксана. В квартире, где в ванной валяется кружевное бельишко Оксаны и отыщется еще несколько вещичек с ее пальчиками. В квартире, где некая женщина, застав неверного любовничка с другой, высадила сгоряча в обоих полную обойму. И, что характерно, несколько человек видели, как эта самая женщина, разъяренной кошкой вылетев из подъезда, прыгнула в вишневую "Оку" и дала газу столь неосторожно, что помяла крыло о барьерчик из железных труб, ограждающий детскую площадку. И следы вишневой краски там остались, и длинные черные волосы свидетели помнят, и куртку, и номер машины - в чем особенно преуспела одна из них, ветеран МВД, кавалер ордена Красной Звезды и десятка медалей Митрадора Степановна Фомина, оказавшаяся в тех местах, в общем, случайно, но способная оказать неоценимую помощь следствию благодаря профессиональным навыкам, не забытым и на пенсии. Это хорошо, что Данил в свое время озаботился выучить Надюшу водить машину... И никакого алиби. Никто в "Клейноде" не видел сегодня никакой Оксаны Башикташ. В "Клейноде" вообще никого не было весь день, и Черского тоже праздника ради отправились пропустить рюмочку. В общем, пусть выпутывается. При удаче может и выпутаться, тут уж - как повезет. Оксана была права - он не смог бы. И приказать другим тоже не смог. Но и быть благородным до одури не согласен. Не его роль. Пусть выпутывается, если сможет. Это - за Олесю... Басенок обойдется. У него и так есть снайпер, и белобрысый, и магнитофонные записи, и еще кое-что. Достаточно, чтобы надрать задницу конкурирующим службам, а самому предстать в белом. Потом можно будет спеть ему под водку чуточку переиначенную старую песенку польских улан: Пики подняты, сабля - в ладонь, Де-мо-кра-та - гонь, гонь, гонь! Басенку не может не понравиться. А перед Пацеем и Адой Данил Черский, в принципе, чист. Он обещал и той, и другому не выдавать их местным спецслужбам - и слово свое сдержал свято. Тем более, что и не клялся сохранить им жизнь. Мансур, волчара, этот азиатский ход сумел бы оценить по достоинству, это ж он однажды обещал Данилову информатору, что тот уйдет на своих ногах - и слово сдержал. Правда, он не клялся, что не станет обрубать руки и отрезать уши - но это уже другой вопрос... Да, Мансур бы оценил...
   ЭПИЛОГ
   В Иерихон
   В кабинет его провела не лишенная смазливости секретутка в черном деловом костюмчике с довольно-таки символической юбкой. Но глазеть на ее ножки Данил не стал и из-за того, что сюда могла докатиться заокеанская мода касаемо судебного преследования за "непристойные взгляды", и оттого, что представлял сейчас серьезную фирму, а следовательно, должен был держаться солидно. Однако ножки внимания стоили. А вот кабинет - вряд ли. Скучный был кабинет, пустоватый, обставленный с холодной деловой стерильностью. - Садитесь, герр Шерски. - Черский,- мягко поправил Данил садясь.- Впрочем, вам это столь же трудно произнести, как нам имитировать штирийский говор, поэтому не буду педантом... Он открыто взглянул на человека по другую сторону стола - прекрасно сохранился, старая сволочь, никак не дашь восьмидесяти, даже волосы в основном целы, хотя и реденькие. Что поделать, дольше всех, как правило, живут именно фабриканты оружия и военные, какие там чабаны... - Знаете, я полагал, что на стене у вас непременно будет висеть парадная сабля,- сказал Данил. - Во-первых, это давно вышло из моды. Во-вторых, что гораздо существеннее, герр Шерски, вам, как договаривались ваш секретарь с моей секретаршей, отведено десять минут. Ваше право, как это время использовать, но я бы порекомендовал держаться ближе к делу... - Однако, насколько мне известно, я у вас сегодня последний посетитель, герр Хольцман... - И что с того? - Увидим,- сказал Данил.- Всякое может случиться, герр оберштурмфюрер... Высокий, худощавый старик иронично усмехнулся: - Ваффен СС, герр Шерски. Зеленая форма, не черная. И качественно другое отношение в те полузабытые времена... - Так-таки и зеленая? - усмехнулся Данил.- И непременно - Восточный фронт? - Быть может, все же попросить секретаршу вас вывести? - Не стоит спешить,- сказал Данил.- Мы еще не обсудили крайне интересную историю двух Хансов Хольцманов. Вас и вашего двоюродного брата. В те времена, которые вы изволили назвать "полузабытыми", было два Ханса Хольцмана. Один и в самом деле воевал на Восточном в рядах зеленых СС. А второй все-таки был черным. О чем остались кое-какие документы, касавшиеся в первую очередь добровольческой пехотной дивизии СС "Лангемарк", где второй Хольцман натаскивал бельгийцев... но и некоей истории в Роттердаме. С парашютистами. - Эти старые истории... Кто их теперь помнит? - Ну, тут возможны разные мнения,- сказал Данил.- Англичане до сих пор уверены, чудаки, что во время той войны расстрелы их летчиков были не милыми шалостями, а военными преступлениями. Можно поинтересоваться их мнением... Видите ли, перед тем, как приехать к вам, я долго копался в архивах, герр Хольцман. Они громадны и до сих пор не разобраны толком, но люди целеустремленные и упрямые могут откопать немало интересного. Например, историю о хватком парне, который в неразберихе сорок пятого года все же ухитрился превратить себя в собственного двоюродного брата, благо тот не мог протестовать из Валгаллы... "Хорош, волчара,- оценил он.-Красиво плюхи держит". - Молодой человек,- прямо-таки задушевно начал Хольцман.- Вам никогда не говорили, что игры делятся на опасные... и очень опасные? - Видите ли, я не идеалист,- сказал Данил почти весело.- И потому имею дурацкую привычку оставлять оригиналы в запечатанных конвертах, которые должны быть вскрыты... - Бог ты мой! Вы серьезно... полагаете? - Я вас полагаю серьезным человеком,- сказал Данил.- И потому спешу отречься от идеализма. В отношениях меж деловыми людьми он совершенно неуместен. - Понятно... Это должен быть чемодан с наличными или номер счета в Швейцарии? - Вы меня оскорбляете,- усмехнулся Данил.- Неужели я похож на мелкого шантажиста? - Каждый человек на кого-то похож... Ну, в конце концов я согласен, что ваша история небезынтересна. Однако...- старик добросовестно наморщил лоб.- Что-то такое по-русски я все же помню... Оффшшинка стоит... или не так? В общем, формулируется это примерно так: выделанная шкура овцы может не стоить затраченных на эту работу усилий. В самом деле, молодой человек. Ваша история скандальна и вполне подходит для "Биль-да"... но она еще и банальна. В ней нет ни евреев, ни американцев. Парочка английских летчиков... По нынешним временам это, право же, непрестижно. Скучно. У вас есть деньги, чтобы судиться со мной, или вы рассчитываете, что адвокатов вам оплатит кто-то вроде "Бильда"? - Терпеть не могу адвокатов,- сказал Данил.- Я столь кропотливо исследовал ваше прошлое с одной-единственной целью - показать, что представляю достаточно серьезных людей. Которые, соответственно, преследуют серьезные цели... мои десять минут, кажется, истекли? - Продолжайте, не смущайтесь,- ободрил старик.- Поскольку не появилась заботливая Лиз-хен... вы знаете, раньше у меня была Моника, но после известных событий пришлось перевести ее в отдел маркетинга. Иметь нынче секретаршу с именем Моника - означает непременно дать повод для постоянных шуток... - Обязательно учту,- кивнул Данил.- Итак... Лично вы меня почти не интересуете. Это чистая случайность, что биография у вас оказалась столь... запутанной. Вы и сами должны были это понять, когда вам передали кое-какие материалы... Вы их изучили? - Внимательно,- кивнул старик.- Но они, извините, фрагментарны и больше напоминают дешевый детектив... - В таком случае могу предложить другое,- сказал Данил, не спеша извлекая из кожаной папки несколько листочков машинописи.- Они тоже далеко не полны, но, мне думается, прекрасно дополняют и расширяют те, что мы вам прислали. Более того, на второй страничке вы найдете пространный список всех материалов, которыми я располагаю по данному делу... Старик, как и следовало ожидать, ловко извлек из стопочки именно эту вторую страничку. Далеко отведя руку от глаз, как это обычно делают дальнозоркие, прочитал. Потом прочитал еще раз, гораздо внимательнее. - И все эти люди, как я понимаю, существуют в реальности? - Ну конечно же,- сказал Данил.- Они все живы и чувствуют себя, не сказал бы прекрасно, однако не собираются покидать наш грешный мир. И находятся в таких условиях, что подтвердят все прежние показания. - Могу представить, какими методами вырванные... - Бросьте,- поморщился Данил.- Вы же профессионал. Я вами занимаюсь всего три недели, но успел понять, что в качестве главы службы безопасности концерна вы работали долго и продуктив-нейше... - Благодарю вас. - Это констатация факта. Ну причем тут методы? Есть показания, есть свидетели, есть полная картина происшедшего. Благонравный концерн через свою агентуру готовил убийство главы суверенного государства и переворот в данной стране. Вам необходимо название концерна или имена людей? - Избавьте от таких деталей... - Умолкаю,- сказал Данил.- Вы прекрасно все знаете и без меня. И не можете не понимать, что улики, как бы поделикатнее выразиться, неопровержимы. - На ваш взгляд. - Простите, герр Хольцман, на любой взгляд,- с мягкой укоризной покачал головой Данил. - Допустим. - Можно попросить вас в дальнейшем избегать этого слова? Герр Хольцман, оставайтесь профессионалом. - Значит, вы пришли не от себя... - А разве вы с самого начала предполагали другое? - пожал плечами Данил.Такие материалы добываются не трудами одиночек. - Можно вопрос? - Отвечу не дожидаясь,- сказал Данил.- Нет. Это не государственная спецслужба. Что, впрочем, не должно ни в малейшей степени принизить мой статус в ваших глазах... зато для вас является гораздо более выигрышным вариантом. Поскольку мои задачи и задачи государственной спецслужбы во многом различаются... - Возможно... Ну, а чего же вы рассчитываете добиться? Я согласен, это,он коснулся Даниловых бумаг,- выглядит неприглядно. Но, знаете ли, крупные концерны, говоря откровенно, все до единого порой используют методы, способные ужаснуть иных прекраснодушных либералов. Все. Разница только в том, что на свет божий это сплошь и рядом не всплывает... а если и всплывает, быстро исчезает из памяти читающей публики. Есть способы заставить побыстрее забыть. - Не сомневаюсь,- кивнул Данил.- Но кто говорил об одной лишь читающей публике? Не забывайте, я сразу предупредил, что не числю себя среди идеалистов. Позвольте напомнить одну банальность: бич любого концерна конкуренция. Я не пойду в редакции... по крайней мере, не сразу. Предварительно я навещу несколько респектабельных офисов и нескольких депутатов... Вам необходимо напоминать названия фирм и фамилии депутатов или вы сделаете это за меня? - Постараюсь. - Тем лучше. В игре, помимо того, будут деньги. Очень большие деньги, позволяющие надеяться, что шум не утихнет быстро. - Вам так необходимы скальпы? - Мне необходимо, чтобы вы приняли мое предложение,- сказал Данил.- А чтобы добиться этого, я получил инструкции не ограничивать себя в средствах и времени... - Это так серьезно? - И для меня, и для вас. Конечно, вы не можете единолично принимать решения... Но вы один из тех, чье мнение может - ив данном случае тоже оказаться решающим. Я вас не тороплю. Вы вправе думать и советоваться... Старик усмехнулся: - Значит, все-таки чемодан или счет? Только - в других масштабах? - Вынужден вас разочаровать,- сказал Данил.- Ничего подобного. Не путайте меня с теми моими земляками, что пасут здесь шлюх на вечерних улицах. У меня респектабельный бизнес. У вас - тоже. - И чего же от меня потребует респектабельный бизнесмен вроде вас, герр Шерски? - От концерна,- поправил Данил.- От вас потребуется лишь категорически встать на мою сторону, когда будет обсуждаться мое предложение. И без ваших усилий правление прекрасно поймет, в какой ситуации очутилось, какой может разгореться скандал и как скоро он наберет европейский масштаб... Но ваши усилия окажутся не лишними. - Для чего? - Мы не собираемся требовать от вас безвозвратных денег,- сказал Данил.Мы просто-напросто потребуем от вас... то есть, понятно, от концерна, вложить определенные суммы в определенные проекты. У нас в стране, понятно. Речь идет о больших суммах, по-настоящему больших. Но, во-первых, когда-нибудь вы их обязательно получите назад, как и водится в цивилизованном бизнесе, а во-вторых, величина этих сумм, я питаю такую надежу, вполне адекватна масштабам скандала, который может вспыхнуть... Я вам сказал все. Остальное -технические детали, пока что не требующие проработки. И прошу вас быстрее принять решение. Предварительное хотя бы. Он откинулся на спинку мягкого кожаного кресла и замолчал. Где-то в сердце еще сидела ноющая тоска, абсолютно здесь неуместная, принадлежащая ему одному,- и отделаться от нее не суждено уже никогда... - Речь, таким образом, идет об инвестициях? - О крупных инвестициях,-ответил Данил. - Да, я понимаю. Следовательно, герр Шерс-ки, вы твердо намерены вести дела по западным образцам? - Несомненно. - Вы знаете...- старик с бурным прошлым сделал совершенно продуманную паузу.- Во всем свободном мире с давних пор принято, что человек, обеспечивший приток инвестиций в данную конкретную область, всегда получает определенный процент, соответствующий его интеллектуальным затратам... - Мне это известно,- сказал Данил, уже понимая с усталой гордостью, что выиграл схватку.- И я готов выслушать - в разумных пределах, разумеется ваши соображения на сей счет. Герр Хольцман, я уполномочен выслушать такие предложения и дать ответ от лица своих боссов. И рад, что мы пришли к разумному пониманию...