Бушков Александр Александрович. Пиранья против воров (Пиранья-5)

   - Ну ладно, - сказал Мазур. - Подожду денек, только, я тебя очень прошу, не вздумай меня на мякине прокинуть... Я ведь могу и жутким быть, Фомич, очень даже нехорошим. Оба мы с тобой волки те еще...
   Гвоздь сказал тихо и очень серьезно:
   - Степаныч, вот потому я и не пытаюсь с тобой передергивать. Мы с тобой из одной колоды, знаешь ли!
   - Ну да? - усмехнулся Мазур.
   - Представь себе, - сказал Гвоздь. - То, что я четверть века топтал зону, а ты верно служил родному государству - разница, в общем, абсолютно и несущественная. Мы с тобой социально близкие люди в том смысле, что оба большую часть жизни прожили не по писаным законам, а по п о н я т и я м. То, что понятия у нас разные, ни черта не меняет. Главное, это понятия данной конкретной стаи, а не писаные законы, по которым живет с т а д о. И какая, к чертям, разница, что мне вешали срока, а тебе - ордена? А? Да нету никакой разницы.
   - Вопрос, конечно, философский, - усмехнулся Мазур.
   - Да ни хрена там нет философского, Степаныч. Одна се ля ви на грешной земле... Лучше скажи, чем тебе еще подмогнуть? Что-то ты давненько ничего серьезного не просишь...
   - Значит, попрошу, - уверенно сказал Мазур. - Можно бумажку с ручкой? - он взял два квадратных листка из прозрачной коробочки и разборчиво написал на одной фамилию, имя и отчество, а на другой - название заведения.
   - И? - вопросительно поднял бровь Гвоздь.
   - За поименованным здесь человеком нужно постоянное наблюдение - сказал Мазур. - С нынешнего момента, днем и ночью...
   - А цель?
   - Одна, - сказал Мазур. - Чтобы я знал, что она делает по часам и минутам. От и до. Это реально?
   - Еще как.
   - Есть одно немаловажное уточнение, - сказал Мазур небрежно. - Я хочу, чтобы этим делом занялись ребятки из того вашего крыла, что подчинялось покойному Вове Котовскому. Это не значит, что я кому-то не доверяю, отнюдь. Считайте этой моей блажью.
   - Хорошо, - усмехнулся Гвоздь. - У серьезного человека и блажь заслуживает серьезного отношения... А с этим вот заведением что изволите сделать? Не спалить, надеюсь? Очаг культуры все-таки, областная научная библиотека...
   - Помилуйте, - ухмыльнулся Мазур ему в тон. - К чему такие ужасы? Я там просто-напросто хочу поработать.
   - Когда?
   - А нынче же ночью, - сказал Мазур. - Где-нибудь, этак, после полуночи. Вам не кажется, что это самое идеальное время для работы в научной библиотеке? Никто тебя не отвлекает, никто не путается под ногами... Можете устроить так, чтобы я ночью туда попал, и никто потом об этом не узнал?
   - Сделаем, - сказал Гвоздь чуточку озадаченно. - Задали вы мне задачку... Загвоздка не в том, что это сложно - чего там, ребята крутанутся - а в том, что такого я еще в жизни не организовывал. Непривычное для меня место.
   - Цивилизуйтесь, Николай Фомич, - сказал Мазур с усмешечкой. - Коли уж в легальные бизнесмены подались... Ну, не смею более тратить ваше время...
   Он встал и, легонько помахивая завернутой в бумагу картиной, вышел из кабинета. Спускаясь по лестнице, поймал себя на том, что взвешивает картину на руке, пытается прикинуть, на сколько она потянет. Выходила сущая ерунда, поменее килограмма - да и то главным образом за счет старой, основательной деревянной рамки и стекла. Бумага сама по себе ни черта почти и не весит. Тем пикантнее ощущения.
   Впрочем, он мог и ошибаться. Он мог и ошибаться, возникшие в мозгу ассоциации были элементарной ошибкой, путаницей, выдачей желаемого за действительное, белой горячкой, шизофренией, старческим маразмом...
   Мазур предусмотрительно утешал себя этими оптимистическими мыслями - когда не спеша шел по двору, когда поднимался в свои апартаменты, когда извлекал картину из обертки, бесцеремонно кромсая плотную хрусткую бумагу перочинным ножичком.
   Темнело в эту пору поздненько, и света было достаточно природного. Он сидел в уютном глубоком кресле, держа перед собой застекленную картину на полусогнутых руках - локти для удобства уперты в колени, сигаретка дымится в углу рта.
   Всего-то полметра на полметра, не более. Очень похоже, этюд когда-то был частью более обширной работы - в правом верхнем углу четко виднеются полоски и полукружья, слишком четкие и осмысленны для обычных клякс или там помарок, или пробы кисти. Правда, уже не определить, что красовалось на отрезанном куске.
   Мужик яростно орал, разинув рот так, что это превышало всякие человеческие возможности. Это даже и не совсем человек - некая помесь со зверем, ни один человек не сможет так разинуть хайло, да и зубы какие-то странные: сатир? оборотень? фавн? или кто там еще?
   Что интересно, была в этом орущем страхолюде некая загадочная привлекательность. Он с т р а н е н, но не уродлив, диковинный, но ничуть не омерзительный. Все дело, сдается, в недюжинном мастерстве художника. Он был талантлив, ясно даже такому далекому от изящных искусств человеку, как Мазур. Быть может, те же самые чувства заставили и молодого подполковника сгрести в мешок именно эти картины, а не какой-нибудь массивный портсигар или золотой канделябр...
   Послышался негромкий знакомый стук, дверь почти сразу же распахнулась, и зацокали каблучки. Очаровательная и послушная, экологически чистая девочка Ксюша принесла поднос с ужином. Без дополнительных указаний водрузила его на обычное место, встала поодаль, наблюдая за Мазуровыми занятиями с хорошо скрытым презрительным самомнением юности - и грамотно поставленной гримаской красивенькой дурочки. Хотя не проста была девочка, ох, не проста - но что поделать, приходится принимать ее такой, какова она есть, дареной девушке в диплом не смотрят...
   - У вас будут какие-нибудь распоряжения? - поинтересовалась Ксюша с безразличным видом. - Пожелания? Фантазии?
   - Ксюша, - сказал Мазур, поставив картину на пол рядом с креслом. - А ты, собственно, Ксения или Оксана?
   - А какая разница?
   - Огромная, - сказал Мазур. - Оксана - это, по-моему, что-то мягкое, домашнее, пейзанское... только не притворяйся, будто ты не понимаешь значения слова "пейзанское". Мне кажется, ты отлично разбираешься в иностранных и редких словах... Так вот, Оксана - это вареники, блузочка с вышивкой, садок вишневый коло хаты, - и он тихонько пропел: - Ой, за горами там жницы жнуть... А Ксения, мне упорно представляется - очки в строгой оправе, пачка учебников и указка в руках... но иногда - еще и пылающий под маской серьезной училки секс-эппил...
   - Мистер, я уже успела понять, что охальник вы изрядный... - сообщила Ксюша с легкомысленным выражением мордашки. - Это вы, я так понимаю, столь длинной и сложной цепочкой подсознательных ассоциаций меня в постель загоняете? Подождите, а? Вам тут снова почта пришла...
   Она безмятежно извлекла из кармашка два конверта, один поменьше и полегче, другой побольше и потолще, протянула их Мазуру.
   - А ведь это прогресс... - сказал он не без растерянности, взвешивая на ладони запечатанные, не обремененные никакими адресами и фамилиями конверты. Помнится, раньше ты молчком на бумажке царапала и тут же оную жгла...
   Ксюша преспокойно сообщила: - Раньше был риск, что здесь есть подслушка, а теперь я знаю совершенно точно, что ее тут нет...
   Медленно смерив ее взглядом - от черных туфелек до белой кружевной наколочки в волосах, этакого мини-кокошника - Мазур покрутил головой:
   - Ксения-Оксана, а тебе никогда не приходило в голову, что ты занимаешься рискованными, мягко говоря, делишками? Опасно совмещать роли тайного почтальона и чинной горничной - особенно в таком вот поместье...
   - Кирилл Степанович, - сказала она задушевно. - Неужели вы способны выдать юную очаровательную девушку, которая вам которую ночь отдается со всем пылом нерастраченной невинности?
   Мазур пожал плечами, чуточку опешив:
   - И все же...
   - Кто не рискует, тот не пьет шампанское, - изрекла Ксюша. - Это о вашем поколении, я читала, уйма нянек заботилась - парткомы и профкомы, женсоветы и прочие худсоветы... А нашему приходится сугубо на себя рассчитывать... Пусть и с риском. Это философская система, не правда ли?
   - Пожалуй, - кивнул Мазур.
   Девчонка показала ему язык и, покачивая бедрами, удалилась в спальню. "Милая, до шампанского иногда надо еще дожить... - рассеянно подумал Мазур, вскрывая оба конверта. - А дожить-то и не каждому удается, вот ведь что..."
   Он решил начать с того, что был полегче - там оказался один-единственный листок, аккуратно сложенный вчетверо.
   "Кирилл Степанович! Я вас завтра жду в десять, только непременно устройте, чтобы за вами никто не следил. Дело серьезное, и мне просто-напросто не на кого больше полагаться... Лара".
   Упоминавшийся в письме адрес - улица, дом, квартира - был Мазуру напрочь незнаком, ни с чем не ассоциировался. Если бы еще быть твердо уверенным, что это в самом деле почерк Лары... Ведь записка может укладываться в его версию так, а может и - совершенно эдак... Или нет?
   Хотя в письме ни словечком не упоминалось, что его следует предать кремации, Мазур на всякий случай придвинул массивную пепельницу с тремя обезьянками и щелкнул зажигалкой. Пустой конверт изничтожать не стоило, поскольку он был девственно чист.
   Крутя головой и похмыкивая, он взялся за второе письмо, представлявшее собою гораздо более серьезный эпистоляр - густо исписанные аккуратным разборчивым почерком листы... два... три... четыре... пять. Подписи нет. А вот содержание...
   Первая фраза, жирно подчеркнутая красным фломастером, звучала интригующе: "Вы ведь уже убедились на примере магазина "Радость", что моей информации можно доверять?"
   А далее шли подробнейшие инструкции. Ему то ли предлагалось, то ли предписывалось быть завтра не позднее тринадцати ноль-ноль на некоей даче, куда следовало явиться с видеокамерой - а чтобы не опоздать, выехать лучше загодя.
   Далее следовало подробное описание дороги, наиболее заметных из машины ориентиров и примет, места, где спрятан ключ от "нежилой половины". "Те, кого ему следует снять" появятся примерно в половине второго. И снова инструкции откуда снимать, где лучше всего оставить машину в надежном отдалении...
   Конец первой части. Далее следовала часть вторая, не менее интригующая. Адрес, телефон, имя и полное описание внешности человека, с которым уже достигнута предварительная договоренность о том, что к нему придет некий гость и за двадцать тысяч долларов приобретет некие фотографии, а также кассету с негативами. Как легко догадаться, эта роль отводилась опять-таки Мазуру. "Ага, сейчас, - подумал он хмуро. - Что для меня двадцать тысяч долларов? По всем углам пачки валяются..."
   Он перечел послание еще раз. Загадок оно таило не в пример даже больше, нежели первое, от Лары. Судя по описанию, дача находилась где-то у черта на куличках, за городом, в лесу - идеальное место для того, чтобы аккуратненько, без шума и лишней огласки пристукнуть не одного Мазура, а целый взвод. Даже если прихватить с собой автомат - риск нешуточный. Самое глупое в этой жизни считать себя круче всей планеты. Сядет за сосну снайпер, аккуратно, плавненько потянет курок, задержав дыхание - и сочиняйте прочувствованный некролог контр-адмиралу К.С. Мазуру, которого любили интеллигентные дамы, легкомысленные девицы и даже одна французская диверсантка...
   Но, с другой стороны - зачем громоздить настолько уж сложную ловушку? Почему бы, если хочешь заманить в уединенное место и пристукнуть к херам, не написать просто: если вы подъедете в такое-то время к такому-то месту, то узнаете ответ на все загадки от маленького, хроменького, в черной шляпе? И, пока будешь торчать на проселочной дороге, высматривая хроменького, в черной шляпе... К чему лишние сложности?
   Особо изощренное коварство? Да зачем? И к чему добавлять еще вторую часть, насчет субъекта, у которого в обмен на поразительную для Мазура сумму следует купить катушку с пленкой?
   Пикантнейшая ситуация. С одной стороны, информация этого самого неизвестного о магазине "Радость" оказалась как нельзя более кстати... но где гарантии, что пославший сообщение на пейджер и автор сего эпистоляра - одно и то| же лицо? Некая изощреннейшая компрометация? И там, на даче, то ли очередной труп с ножом в спине, то ли пудика два героина и группа захвата за кустами вкупе с репортерами криминальной хроники?
   Ну, что-что, а уж засаду в кустиках он ни за что не прохлопает, с этой стороны опасаться нечего. Что же, решаться? В том-то и оно, что следует решиться...
   - Войдите, - повернул он голову на энергичный стук.
   - У вас никого? - спросил Гвоздь, не переступая порог.
   - Ксюшка в спальне, - сообщил Мазур вполголоса, отводя глаза.
   - А, там ей самое место... Ничего, подождет. Поехали. С очагом культуры все решилось, а об остальном в машине поговорим... За шофера ко мне сядете?
   - Какой разговор? - пожал плечами Мазур, накидывая пиджак.
   Две "Волги" уже дожидались у распахнутых ворот - одна битком набита охраной, другая пуста. Мазур проворно сел за руль и вывел машину за ворота.
   - Накапал ты мне дури в мозги, Степаныч, - сказал Гвоздь, старательно маскируя иронией легкое беспокойство. - Каждый раз теперь думаю - а не притаился ли снайпер за деревцем...
   - Никакого снайпера, по-моему, не будет, - сказал Мазур. - Если что-то и произойдет, оно будет обставлено совсем иначе.
   - Уверены?
   - Уверен.
   - Твоими б устами... - протянул Гвоздь. - Ладно. Не буду из тебя жилы тянуть, работай на свой манер... А хочешь, теперь я тебя, загадочного такого, немножко удивлю?
   Мазур молча кивнул, не отрывая глаз от извилистой дороги.
   - За твоим объектом и так уже идет наблюдение, - сказал Гвоздь. - Еще Котовским поставленное за пару дней до его безвременной кончины, еще до того, как ты к нам в гости приехал... Как раз такое, что ты заказывал: плотное, круглосуточное... Только я стал ставить задачу, как меня огорошили: Папа, говорят, на этом деле уже сидят, в три смены пашут... Котовский задачу ставил, Гига задачу подтвердил...
   - А интересно, правда? - сказал Мазур.
   - Степаныч, но это ж чепуха какая-то... Что за непонятки? Я бы еще понял, возьми вы все под колпак кого-то серьезного...
   - Фомич, - сказал Мазур почти что умоляюще. - Ну я тебя прошу, дай поработать спокойно денек-другой... Да, вот кстати! Мне срочно нужно двадцать тысяч долларов, и желательно бы к завтрашнему утру...
   - А что так мало? - пожал плечами Гвоздь. - Я и больше дам, на достойное дело...
   - Больше пока не требуется, - сказал Мазур. - Разве что... Сколько может стоить хорошая видеокамера?
   - А хрен ее знает. Свистну завтра ребятам, съездят и купят.
   ...Оказалось, что научная библиотека выглядит ночью даже несколько таинственно - впрочем, как любое место, куда люди приходят исключительно белым днем. Какой-то пожилой субъект при галстуке и с бородкой вел его по коридорам, лестницам и книгохранилищам, опасливо косясь, но не решаясь задать ни единого вопроса. Выслушав четко сформулированную Мазуром задачу, вперил взгляд в потолок, несколько раз кивнул сам себе - и повел направо, зажег свет в большом читальном зале, обогнул пустой стол библиотекарши, распахнул дверь в заднюю комнату и зажег свет там. Плавно повел рукой:
   - Вот, собственно, все, чем располагаем... Фонды давненько не пополняли, денег не выделяют... Вас устроит?
   - Вполне, - нетерпеливо сказал Мазур.
   - Чем-то помочь?
   - Нет, спасибо, - сказал Мазур. - Я, знаете ли, сам умею читать, хоть и мобильник у меня на поясе... Вы идите, я вас позову, если что...
   Бородатенький раскланялся и чуть ли не на цыпочках удалился в сторону лестницы. Интересно, сколько ему заплатили? Видимо, все ж таки заплатили - не стал бы Гвоздь ради таких пустяков автоматом интеллигента стращать, заплатить проще...
   Мазур вернулся в книгохранилище. Что-то скрипнуло совсем близко, через пару полок от него, он в первый миг инстинктивно развернулся туда, сунув руку под пиджак, но вовремя опомнился, тихонько смеясь над собой - ну конечно, старые половицы или голодные мыши, что же еще...
   Прошелся вдоль полок, читая фамилии и названия на старых, потрескавшихся переплетах, прикидывая, с чего бы начать. Книги и в самом деле старые, попадаются во множестве даже дореволюционные, но так даже лучше: в них вовсе уж великолепные иллюстрации, а нам, хоть читать мы и умеем, необходимы в первую очередь картинки...
   Сняв несколько томов, он огляделся - и отнес их в читальный зал, положил стопочкой на широкий мраморный подоконник: дом был старой, еще царских времен, постройки, и некоторая роскошь кое-где сохранилась. Повозившись со старым расхлябанным шпингалетом, распахнул окно. Сел на подоконник и, пуская дым в ночную прохладу, принялся просматривать оглавление первой, наугад выбранной книги.
   Потом сходил за новой порцией. Попозже - за третьей. На подоконнике уже не повернуться было от книг, а в горле першило от сигарет, понемногу подступали разочарование и безнадежность, он начинал думать, что потянул пустышку...
   И тут он наткнулся!
   Страхолюд был, конечно, не тот же самый - этот, в книге, взят в другом ракурсе, но между ними столько общего, что ошибки быть не может. Одна и та же рука. И лошадка, лошадка! Одна и та же рука, одно и то же имя...
   Поначалу он не хотел верить. Мало ли что на свете случается. Но в том-то и соль, что сделанное только что открытие прекрасно укладывалось в версию, да что там, входит в нее, как патрон в рожок...
   Ах, как прилежно и умело строились факты в стройные шеренги! Что прусские гвардейцы, выдрессированные годами муштры. Факты превращались из беспорядочной толпы в шеренги, линии, боевые порядки, стройность рядов была такой, что Николай Первый уронил бы слезу от умиления, а прусские фельдмаршалы рыдали бы в голос, завороженные красотой фрунта...
   Он был триумфатором - и в то же время громада мрачной и смертоубийственной тайны нагоняла нечеловеческую тоску. Кто бы мог подумать, что в тихой глубине сибирских руд возможны столь шекспировские страсти и такие ставки... И ведь нужно ухитриться не просто выиграть - самому выжить!
   Если улягутся в мозаику еще несколько камушков, можно будет совершенно точно сказать, кого будут убивать, почему... но непонятно, когда. И все же, все же...
   Он спустился на первый этаж, где со стульчика торопливо вскочил бородатый с подобострастным вопросом во взоре, сказал вежливо:
   - Вы знаете, я там смотрел книги и запутался, как их теперь по местам расставить. Вы уж не сочтите за труд...
   Кивнул, прощаясь, и, не оглядываясь, вышел на крыльцо.
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ. МОГУЧИЙ ПОТОК ЭРОТИКИ ОМЫВАЛ ШАНТАРСКИЕ БЕРЕГА...
   Еще только свернув на эту улицу, Мазур увидел нечто знакомое. Пока проехал квартал, догадка окрепла. Когда, оставив машину в тихом дворике, направился пешком, поглядывая на номера, уже не осталось сомнением: загадочная квартира, где Лариса назначила ему рандеву, располагалась в том же самом доме, что и ее личная картинная галерея - ну что же, логично в каком-то смысле...
   В подъезд он вошел без особых предосторожностей - не нужно быть гением спецназа, чтобы быстренько отреагировать на хмурого субъекта с кирпичом наперевес, подъезд - это вам не джунгли. Но, приближая палец к кнопке звонка, был готов всерьез. Много народу, и не самые неуклюжие, как раз на том и погорели, что потеряли пару секунд, промешкав перед дверью или аналогичной штуковиной...
   Кажется, его эта участь обошла и на сей раз... Дверь ему открыла Лара собственной персоной, и за ее спиной не маячил злобный террорист с упертым в бок хозяйки пистолетом. А она сама - даже если извратиться умом и допустить, что красавица решила пристукнуть Мазура самолично - спрятать на себе какое бы то ни было оружие не смогла бы по чисто техническим причинам. На ней было что-то вроде комбинезона из тончайшей ткани, прекрасно имитировавшей змеиную, желто-черную кожу, а под комбинезоном ничего вообще не было, сразу видно, и он от шеи и чуть ли не до колен обтягивал так, что зубочистку под ним не укроешь.
   А уж распущенные волосы... А уж улыбка... А уж обнаженные загорелые руки...
   Любой бы ощутил недвусмысленные позывы эротическо-хамской и где-то даже эстетической природы. Мазур исключением не был, его тоже коротнуло в некоторых регионах организма - но в то же время где-то в глубине дала о себе знать тоскливая скука: мы и это проходили, господа, не вчера даже, иногда бывает скучно и тоскливо знать все наперед...
   - Ну, что ты стоишь? - спросила она невинным ангельским голосом, глядя так, словно до сих пор полагала, что деток находят в капусте или принимают под расписку от аиста.
   - Цинично любуюсь, - сказал Мазур. - Оторопев, пробуждая в зобу спертое дыханье...
   - Заходи побыстрее. Мало ли...
   Закрыв дверь, она прошла мимо Мазура в глубь комнаты. При этом оказалось, что на спине змеиного комбинезончика, в общем, и не существует - одни завязочки на шее. "А это уже даже не скука, - подумал Мазур. - Это откровенный плагиат с "Высокого блондина в черном ботинке"..."
   - Располагайся.
   - Интересно, а где же бдительная охрана? - спросил Мазур, без особых церемоний располагаясь на диване. - Где лазерные системы слежения и титановые пояса верности?
   Лара, гибко опустившись рядом, послала ему невиннейшую улыбку:
   - Охрана бдит в галерее. Только, видишь ли, там есть черный ход, аккурат во дворик, и попасть в квартиру можно за три секунды... Я ее давненько купила, а поскольку не стала в "репе" оформлять, то никто и не в состоянии проследить...
   - Уютное гнездышко, - согласился Мазур.
   Встал и бесцеремонно заглянул в другую комнату. Там, конечно, опять-таки не оказалось мрачного типа с куском водопроводной трубы - два кресла, столик, темный шкаф у той стены, за которой располагалась картинная галерея. Меблировка прямо-таки спартанская, а в гостиной и этого не было - только огромный диван без спинки, столик да зеркало на стене, овальное, в вычурной раме. Мазур какое-то время смотрел на стену, потом спросил:
   - Неужели денег на мебель не хватило? Пустовато как-то...
   - А зачем тут лишняя мебель? - чуть приподняла Лара круглые загорелые плечи. - Все необходимое имеется. Бываю я тут редко...
   - Ну, и что за срочное дело? - спросил Мазур как ни в чем не бывало, насквозь деловым тоном, хотя и чувствовал, что и этот тон, и вопрос выглядят полным идиотством.
   Лара разглядывала его с тем же будившим зверя выражением ангельской невинности - что в сочетании с ее вольной позой рождало дьявольский коктейль.
   - А тебе непременно нужно объяснять? - спросила она наконец. - Я почему-то считала, что моряки - народ сообразительный и ужасно предприимчивый... Конкретизирую. Вот это - диван, - она похлопала узкой ладошкой по упруго-мягкому сооружению. - А это, - она провела указательным пальцем по талии, - истосковавшаяся по нормальной постельной любви красавица. Как там у вас в таких случаях командуют? "Полный вперед"?
   - Рисковая ты женщина, - сказал Мазур.
   - Не рисковая, а изголодавшаяся, - отрезала Лара. - Или у тебя комплексы? Типично мужские? Тебе совращать можно, а женщине незатейливо отдаться нельзя?
   - Да какие там комплексы, - сказал Мазур искренне. - Просто хочется приличия ради промямлить, что все это несколько неожиданно...
   - Врешь, - сказала Лара. - Ты еще там, на берегу, на меня таращился так, что знал все наперед. Искра проскочила... Тебе это ощущение знакомо?
   - Случалось, - признался Мазур.
   Она полулежала, опершись на локоть, закинув ногу на ногу, и через ее плечо Мазур видел собственное отражение в овальном зеркале - физиономия у него все же была то ли растерянная, то ли просто чуточку задумчивая.
   - Скажи что-нибудь соответствующее моменту, - вкрадчиво предложила она. Для романтики.
   - Я не верю своему счастью, - сказал Мазур. - Это так неожиданно... А головы нам не оторвут?
   - Не оторвут, - деловым тоном заверила Лара. - Я, конечно, рискую показаться легкомысленной, а то и развратной, но скажу тебе по секрету: ни разу не провалилась, иначе бы не сидела сейчас так спокойно... Скажи еще что-нибудь романтическое.
   - Очаровательное ты все-таки создание, - сказал Мазур.
   - Кто бы сомневался, господин адмирал, кто бы сомневался... - она завела руки за шею, на ощупь справилась с завязками, что-то еще расстегнула на талии и выскользнула из комбинезончика, как гильза из патронника. Обнаженная, вытянулась на пушистом диване, целомудренно прикрываясь ладошкой. Спокойно спросила:
   - Ну?
   С годами к мужику приходит и еще одно немаловажное умение - разоблачиться в такой вот ситуации не спеша, не путаясь ногами в штанинах и не борясь с неподатливыми пуговицами. Спокойненько так, солидно...
   А еще он умел и непринужденно положить кобуру так, чтобы в случае чего оказалась под рукой, что и проделал. Могучий зов природы делал свое, но тонуть в нем не следовало - самый подходящий момент, чтобы вылетела к чертовой матери дверь, и, согласно каноническим анекдотам, вломился оскорбленный муж, вовсе не склонный в таких вот ситуациях терзаться интеллигентскими треволнениями наверняка наоборот, моментально извлекший бы опасную бритву, чтобы лишить соперника чего-то крайне необходимого любому нормальному мужику. Так что расслабляться нельзя, нужно хотя бы одним ухом реагировать на окружающие звуки, буде возникнут таковые, посторонние...
   Оказавшись в его объятиях, Лара быстрым шепотом попросила:
   - Только никаких засосов и ногтей, если увидит, убьет...
   - Приказ понял, - тем же шепотом ответил Мазур. - А вот так?
   Она удовлетворенно охнула, прикрыла глаза и проворно помогла опытными пальчиками, прошептала на ухо нечто такое, отчего воспрянул бы и иной импотент. Мазура всегда занимала эта загадка мироздания - откуда все-таки красавицы из хороших семей, с дипломом о высшем образовании ухитряются узнавать такие слова, да еще произносить их по всем правилам непечатной орфографии?