Страница:
Не мешкая спутники принялись лихорадочно срывать листья с резким чесночным запахом. Потом Гарри побежал за водой, оттолкнув по дороге индейца, подозрительно поспешно, на его взгляд, предложившего свои услуги. Неутомимый доктор растер затем на ладони листья, бросил их в кипящую воду.
Спустя двадцать минут отвар был готов. Спутники бегом вернулись к больным и напоили их спасительной жидкостью. Только теперь уставший и взъерошенный доктор буквально упал на диван и тотчас заснул, успев, правда, сказать:
— Смотрите, чтобы здесь не было посторонних.
— Не беспокойтесь, — отозвался Гарри, — у дома стоят двое моих вооруженных людей.
Прошло несколько часов. Наступил вечер. Проснувшись, доктор обнаружил, что больные почувствовали себя несравненно лучше.
Он радостно потер руки.
— Ваши люди спасены, если не случится ничего непредвиденного!
— Как все удачно складывается, доктор, — не переставал повторять молодой янки. — Мы вам так признательны!
Стемнело. Вокруг царила тишина. Внезапно, примерно в час ночи, послышались грохот, затем крик:
— Тревога! Тревога!
Шум доносился со стороны домика с больными. В мгновение ока дон Блас, Гарри, доктор и другие вскочили с кроватей. Спешно вооружившись, они направились к лазарету. Некоторые захватили фонари.
Метрах в десяти от домика Гарри наткнулся на чье-то тело. Опустив лампу, американец увидел полуголого умирающего индейца. Пуля попала ему в грудь. Рядом находилась умело сплетенная из бамбука клеточка.
Из темноты шагнул один из часовых. Дуло его винчестера еще дымилось. Он произнес:
— Осторожнее, джентльмены! Здесь происходит какая-то чертовщина. Боюсь, этот мерзавец не один.
Послышался изумленный возглас дона Бласа. Он признал индейца:
— Это же Пабло! Один из моих самых порядочных и верных работников!
Гарри с горечью произнес:
— Происшедшее лишний раз доказывает, что никогда, ни в коем случае нельзя доверять этим людям. Краснокожие, как видите, остаются для нас смертельными врагами.
— А что находится в клетке? — дон Блас, нагнувшись и протягивая вперед руку.
— Не трогайте! Не трогайте! — часовой. — Оттуда доносится какой-то свист. Мне кажется, там змеи.
Из лазарета донеслись стоны. У основания плетеной стены Гарри заметил дыру, в которую свободно мог пролезть человек.
— Кто-то воспользовался этим отверстием и проник в домик, — продолжил часовой. — Хотя ни я, ни мой товарищ ничего не слышали и не видели.
— Вперед, друзья! Вперед! — прервал его дон Блас. Они вошли в лазарет, где царила темнота. Несколько фонарей осветили помещение.
И тут эти бесстрашные люди, отважные ковбои, суровые искатели приключений, не выдержав, в ужасе вскрикнули при виде открывшегося их взору невероятного зрелища.
В полосках ослепительного света нервно подрагивали, сворачивались и вновь разворачивались маленькие, чрезвычайно подвижные змеи с блестящей красной кожей в черных кольцах. С тонким свистом, приподняв головки, они устремили холодные глаза на свет фонарей. Их было не менее двенадцати, а может, и гораздо больше.
Страх сковал вошедших.
— Коралловые змеи! Боже мой! — пролепетал плантатор. — Берегитесь! Их укус смертелен!
Какой ужас! Две гадины быстро скользнули по первым, ближним ко входу кроватям. Яркими красными полосками они выделялись на белых одеялах.
Широко открыв рты и выпучив глаза, больные, лежащие на этих кроватях, хрипели и корчились в предсмертных судорогах.
Гарри снял с винчестера тонкий стальной шомпол и бесстрашно двинулся вперед. Змеи подняли головки и тихо, угрожающе засвистели. При свете лампы было заметно, как их маленькие, светлые, золотистые зрачки налились кровью.
Молодой человек спокойно и решительно нанес два молниеносных удара. Оба маленьких монстра свалились на пол. Гарри растоптал их.
Разбуженные выстрелом, ослепленные ярким светом фонарей, больные, до того спокойно отдыхавшие после приема противоядия, теперь пришли в ужас.
Послышался громкий голос доктора:
— Ради ваших жизней! Не двигайтесь! Встревоженные светом и шумом змеи не спеша стали расползаться в разные стороны. Больные понимали, что в их кроватях, может быть, уже притаились мерзкие рептилии, и малейшее движение вызовет смертельный укус.
Вошедшие осторожно, чтобы не потревожить спрятавшихся под плетеной стеной хижины и кушетками змей, приблизились к больным.
Двое из них были укушены: один — в палец, другой — в ухо. Те самые, на кроватях которых лежали змеи, уничтоженные Гарри Джонсом.
Агония этих несчастных людей была короткой. Больные в отчаянии закричали. Тоскливо, душераздирающе! Это были вопли крепких, отважных мужчин, внезапно растерявших энергию и силу воли!
— Уберите их! Пощадите! Гарри! Сеньор дон Блас! Унесите нас отсюда!
Вновь вмешался доктор. Он властно скомандовал:
— Не двигаться! Через четверть часа все змеи будут уничтожены! Клянусь!
И, обращаясь к Гарри, добавил:
— Быстро принесите консервированное молоко, воду и большую миску.
Через пять минут все было доставлено. Доктор разбавил молоко водой, затем бросил в принесенную тарелку пригоршню какого-то белого порошка. Затаив дыхание, люди ждали, что будет дальше. Постепенно к миске отовсюду, привлекаемые запахом лакомства, стали сползаться небольшие и юркие гады. Приподняв головки, они с аппетитом принялись лакать жидкость. Молоко, захваченное маленьким, темноватым, раздвоенным и гибким языком, стекало по тонким чешуйкам…
Внезапно эти твари стали отчаянно дергаться, извиваться. Через минуту маленькие блестящие зрачки потускнели, движения замедлились, и, наконец, рептилии застыли на полу.
Всего их оказалось пятнадцать штук.
— А теперь, друзья, — произнес доктор, — успокойтесь. Опасность позади. Здесь не осталось ни одной живой змеи. А что касается вашей болезни, то потерпите. Через пару дней будете на ногах. Гарантирую!
И, повернувшись к дону Бласу, добавил:
— Сеньор, вы поступите разумно, если уедете отсюда. Отрава, змеи… Ваши враги на этом не успокоятся. Надо уезжать.
— Да! — ответил плантатор. — И чем раньше, тем лучше.
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
Спустя двадцать минут отвар был готов. Спутники бегом вернулись к больным и напоили их спасительной жидкостью. Только теперь уставший и взъерошенный доктор буквально упал на диван и тотчас заснул, успев, правда, сказать:
— Смотрите, чтобы здесь не было посторонних.
— Не беспокойтесь, — отозвался Гарри, — у дома стоят двое моих вооруженных людей.
Прошло несколько часов. Наступил вечер. Проснувшись, доктор обнаружил, что больные почувствовали себя несравненно лучше.
Он радостно потер руки.
— Ваши люди спасены, если не случится ничего непредвиденного!
— Как все удачно складывается, доктор, — не переставал повторять молодой янки. — Мы вам так признательны!
Стемнело. Вокруг царила тишина. Внезапно, примерно в час ночи, послышались грохот, затем крик:
— Тревога! Тревога!
Шум доносился со стороны домика с больными. В мгновение ока дон Блас, Гарри, доктор и другие вскочили с кроватей. Спешно вооружившись, они направились к лазарету. Некоторые захватили фонари.
Метрах в десяти от домика Гарри наткнулся на чье-то тело. Опустив лампу, американец увидел полуголого умирающего индейца. Пуля попала ему в грудь. Рядом находилась умело сплетенная из бамбука клеточка.
Из темноты шагнул один из часовых. Дуло его винчестера еще дымилось. Он произнес:
— Осторожнее, джентльмены! Здесь происходит какая-то чертовщина. Боюсь, этот мерзавец не один.
Послышался изумленный возглас дона Бласа. Он признал индейца:
— Это же Пабло! Один из моих самых порядочных и верных работников!
Гарри с горечью произнес:
— Происшедшее лишний раз доказывает, что никогда, ни в коем случае нельзя доверять этим людям. Краснокожие, как видите, остаются для нас смертельными врагами.
— А что находится в клетке? — дон Блас, нагнувшись и протягивая вперед руку.
— Не трогайте! Не трогайте! — часовой. — Оттуда доносится какой-то свист. Мне кажется, там змеи.
Из лазарета донеслись стоны. У основания плетеной стены Гарри заметил дыру, в которую свободно мог пролезть человек.
— Кто-то воспользовался этим отверстием и проник в домик, — продолжил часовой. — Хотя ни я, ни мой товарищ ничего не слышали и не видели.
— Вперед, друзья! Вперед! — прервал его дон Блас. Они вошли в лазарет, где царила темнота. Несколько фонарей осветили помещение.
И тут эти бесстрашные люди, отважные ковбои, суровые искатели приключений, не выдержав, в ужасе вскрикнули при виде открывшегося их взору невероятного зрелища.
В полосках ослепительного света нервно подрагивали, сворачивались и вновь разворачивались маленькие, чрезвычайно подвижные змеи с блестящей красной кожей в черных кольцах. С тонким свистом, приподняв головки, они устремили холодные глаза на свет фонарей. Их было не менее двенадцати, а может, и гораздо больше.
Страх сковал вошедших.
— Коралловые змеи! Боже мой! — пролепетал плантатор. — Берегитесь! Их укус смертелен!
Какой ужас! Две гадины быстро скользнули по первым, ближним ко входу кроватям. Яркими красными полосками они выделялись на белых одеялах.
Широко открыв рты и выпучив глаза, больные, лежащие на этих кроватях, хрипели и корчились в предсмертных судорогах.
Гарри снял с винчестера тонкий стальной шомпол и бесстрашно двинулся вперед. Змеи подняли головки и тихо, угрожающе засвистели. При свете лампы было заметно, как их маленькие, светлые, золотистые зрачки налились кровью.
Молодой человек спокойно и решительно нанес два молниеносных удара. Оба маленьких монстра свалились на пол. Гарри растоптал их.
Разбуженные выстрелом, ослепленные ярким светом фонарей, больные, до того спокойно отдыхавшие после приема противоядия, теперь пришли в ужас.
Послышался громкий голос доктора:
— Ради ваших жизней! Не двигайтесь! Встревоженные светом и шумом змеи не спеша стали расползаться в разные стороны. Больные понимали, что в их кроватях, может быть, уже притаились мерзкие рептилии, и малейшее движение вызовет смертельный укус.
Вошедшие осторожно, чтобы не потревожить спрятавшихся под плетеной стеной хижины и кушетками змей, приблизились к больным.
Двое из них были укушены: один — в палец, другой — в ухо. Те самые, на кроватях которых лежали змеи, уничтоженные Гарри Джонсом.
Агония этих несчастных людей была короткой. Больные в отчаянии закричали. Тоскливо, душераздирающе! Это были вопли крепких, отважных мужчин, внезапно растерявших энергию и силу воли!
— Уберите их! Пощадите! Гарри! Сеньор дон Блас! Унесите нас отсюда!
Вновь вмешался доктор. Он властно скомандовал:
— Не двигаться! Через четверть часа все змеи будут уничтожены! Клянусь!
И, обращаясь к Гарри, добавил:
— Быстро принесите консервированное молоко, воду и большую миску.
Через пять минут все было доставлено. Доктор разбавил молоко водой, затем бросил в принесенную тарелку пригоршню какого-то белого порошка. Затаив дыхание, люди ждали, что будет дальше. Постепенно к миске отовсюду, привлекаемые запахом лакомства, стали сползаться небольшие и юркие гады. Приподняв головки, они с аппетитом принялись лакать жидкость. Молоко, захваченное маленьким, темноватым, раздвоенным и гибким языком, стекало по тонким чешуйкам…
Внезапно эти твари стали отчаянно дергаться, извиваться. Через минуту маленькие блестящие зрачки потускнели, движения замедлились, и, наконец, рептилии застыли на полу.
Всего их оказалось пятнадцать штук.
— А теперь, друзья, — произнес доктор, — успокойтесь. Опасность позади. Здесь не осталось ни одной живой змеи. А что касается вашей болезни, то потерпите. Через пару дней будете на ногах. Гарантирую!
И, повернувшись к дону Бласу, добавил:
— Сеньор, вы поступите разумно, если уедете отсюда. Отрава, змеи… Ваши враги на этом не успокоятся. Надо уезжать.
— Да! — ответил плантатор. — И чем раньше, тем лучше.
ГЛАВА 2
Откуда появились змеи? — После отравы — яд! — Надо уезжать. — Во имя здравого смысла и безопасности. — Дорога через пустыню. — Земной рай. — Упрямство дона Бласа. — Подозрительная духота, — В русле реки. — Ураган. — Наводнение. — Паника. — Хуана пропала!
Пока дон Блас и американец, поверив в окончательную победу, трудились над восстановлением разрушенного дома, враг не дремал.
Враг, беспощадный и действительно грозный для любого, кому известна жестокая ненависть метиса, поклявшегося вконец разорить и пустить по миру плантатора. И он сдержит свое слово, чего бы это ему ни стоило!
Этим врагом был Андрее. Он уже показал, на что способен, и дон Блас зря его недооценивал… Несомненно, Андрее находился где-то поблизости, наблюдая за происходящим в доме. Обнаружив, что Гарри Джонс и его люди обосновались там надолго, метис решил избавиться от них с помощью отравы. Сделать это было нетрудно, так как индейцы, работавшие у американца, полностью повиновались Андресу. Отраву незаметно добавляли в пищу бледнолицым. Пятеро погибли, остальных ждала такая же участь, если бы не своевременное вмешательство доктора и назначенное им лечение.
Андресу мгновенно доложили о выздоровлении больных. Коварный метис решил не мешкая воспользоваться ядом коралловых змей. Эти ужасные рептилии в изобилии водятся в местных лесах и даже возле мест обитания человека.
Индейцам, умеющим обращаться со змеями, не составило труда схватить и запереть их в клетки. Затем по приказу Андреса двое краснокожих ночью направились с рептилиями к лазарету. Один из них смог проникнуть в хижину и выпустить из клетки свирепых гадов. В соответствии со своей повадкой, маленькие змеи расползлись и успели укусить двух шевельнувшихся было больных.
Другой индеец был замечен и застрелен часовым. Краснокожий замертво упал возле клетки, в которой яростно шипели разъяренные гады, опоенные каким-то снадобьем.
Остальное читателю известно, вплоть до настоятельной рекомендации доктора дону Бласу оставить «Прибежище беглеца». Под угрозой смерти следовало решиться на это, каким бы мучительным ни был отъезд, больше напоминающий бегство.
Приняв окончательное решение, дон Блас собрался отдать необходимые распоряжения, чтобы подготовиться к отправлению в более безопасное место. Надо было уехать как можно дальше от бывших работников плантации, полностью подчиненных Андресу.
Но куда именно?
Города с их так называемой цивилизацией, ограниченным пространством, огромным населением не подходили для наших первопроходцев. Этим детям пустыни были необходимы простор, свобода.
Немного подумав, дон Блас объявил свое решение:
— Мы двинемся в глубь Биржи Мапими. Нас сорок пять, и все вооружены. Продовольствие имеется. Собираемся, и быстро. Больные поправятся во время путешествия.
Плантатор давно, впрочем, собирался построить дом на берегу лагуны Тлалмалила.
Съестные припасы, мебель, инструменты были тщательно упакованы и размещены на четырех огромных повозках, настоящих передвижных домах, в которых имелось все. Каждую повозку тянули десять мулов[90].
Спустя полторы недели после кровавых столкновений у имения караван, к величайшему изумлению оставленных на произвол судьбы индейцев, двинулся в путь.
Впереди на лошадях скакали два техасских ковбоя. Великолепные стрелки, крепкие парни, они прекрасно знали местность, и поэтому им было поручено действовать в качестве разведчиков: выбирать правильное и безопасное направление движения, своевременно обнаруживать и сообщать дону Бласу или Гарри о появлении людей, диких животных и прочих неожиданностях.
За ковбоями двигалась первая повозка в сопровождении нескольких всадников. Затем — остальные. Замыкали караван шесть вооруженных ковбоев, так же, как и все в колонне, верхом на лошадях. Они внимательно смотрели по сторонам, готовые к любым неожиданностям. Дон Блас, его жена, Гарри и Хуана скакали парами тут же.
Было решено не брать слуг из числа индейцев.
От первых дней путешествия у наших героев остались самые приятные воспоминания.
В десять утра караван останавливался. Все завтракали, кормили животных, затем отдыхали. В три часа — вновь в путь, и так до захода солнца. Вечером повозки располагали в виде креста. Животным спутывали ноги, а люди располагались в углах, образуемых пересечением выстроенных в линию повозок. Затем разжигали костры, ужинали, после чего, выставив охрану, ложились спать. Часовые сменялись каждый час.
С непривычки возникали кое-какие неудобства, но спустя некоторое время путешествие превратилось в приятное и интересное времяпрепровождение. Особенно для Хуаны, остро переживавшей расставание с любимым домом, где она провела свое детство. К тому же Гарри проявил себя в высшей степени любезным и услужливым спутником. Ему частенько удавалось развеселить Хуану и отвлечь ее от грустных воспоминаний.
Прошло несколько дней. Вскоре густые, влажные испарения предупредили о приближении лагуны — настоящего озера, не уступающего по площади целому аррондисману[91] нашей Франции. Появились низинные земли. Пески, где росли унылые растения вроде гигантского кактуса, молочая, алоэ[92], сменились непередаваемой по великолепию, размерам и разнообразию флорой. Картина, представшая взору путешественников, поражала воображение, хотелось петь и кричать! Обычных слов не хватало! Длинный спуск, больше похожий на широкую дорогу, проходящий по руслу какой-то высохшей реки, рассекал надвое изумрудную долину. Впереди, сквозь густой сероватый туман поблескивали воды лагуны, известной также под названием Озера кайманов.
Радостный дон Блас воскликнул:
— Вот мы и у цели!
— Всего лишь за восемь дней пути! Простая прогулка! — добавил Гарри, привыкший к длительным изнурительным переходам в пустыне.
— Пока расположимся здесь, — продолжил плантатор. — И не спеша будем подыскивать место для строительства дома.
— Позвольте заметить, что мы стоим в русле высохшей реки. Мне кажется, следовало бы остановиться где-нибудь повыше.
— Вы правы, но на этом широком песчаном спуске нам легче будет заметить индейцев, если они вдруг попытаются напасть на нас.
— Вряд ли краснокожие настолько глупы, чтобы решиться на такое. Зато представьте себе, что произойдет в случае ливня. Вы не чувствуете приближающейся грозы? Видите эти темные тяжелые тучи на горизонте?
— Ладно! Хватит! — прервал молодого человека дон Блас. Он не выносил, когда ему возражали. — О чем вы говорите? За два месяца не выпало и капли дождя.
— Что вовсе не мешает этому произойти сегодня. Но плантатор уже не слышал Гарри. Пожав плечами,
дон Блас повернулся и пошел отдавать приказ о приготовлении к ночлегу.
Хуана, в отличие от своего отца, серьезно отнеслась к словам Гарри и попыталась, в свою очередь, переубедить плантатора.
— Папа, — тихо произнесла она, — мистер Джонс прав! Подумайте, что может произойти, если внезапно начнет подниматься вода?
Дон Блас побагровел от гнева, сморщил лоб, который разрезала толстая лиловая вена.
— Хватит! — Плантатор рубанул ладонью воздух. — Делайте, что я говорю!
Впрочем, эта небольшая семейная ссора, последствия которой окажутся ужасающими, осталась незамеченной. Все были радостно возбуждены по случаю окончания путешествия и в предвкушении ужина, а затем и отдыха.
Быстро привязали коней и мулов, кто-то сбегал за водой, кто-то принес дров. Распаковали коробки с провизией, с близстоящих деревьев нарвали диковинных плодов. Часы показывали пять. Через два часа стемнеет. Люди Гарри насытились, обретя привычную силу, выносливость и энергию.
По мере захода солнца американец с горечью констатировал, что предчувствие его не обмануло.
Огромный красноватый диск, постепенно теряя свой истинный размер и цвет, мало-помалу закрывался туманом.
— Грозовое солнце! Предвестник циклона[93]! —тихо прошептал молодой человек.
Тем не менее Хуана услышала его и ответила:
— Вы полагаете, что это случится?
— Да, мисс Хуана. И я боюсь, потому что вам грозит опасность. Остальное для меня не важно.
— Что делать? Папа не желает ничего видеть и слышать.
— Я постоянно буду рядом с вами. Позвольте дать совет: оставайтесь весь вечер одетой и обутой. Попросите донну Лауру поступить так же.
Дон Блас не понял, о чем говорили молодые люди. Он производил впечатление уверенного в себе человека. Действительно ли он не замечал ничего тревожного? Или это была только хорошая мина при плохой игре?
Совсем скоро дон Блас пожалеет о своем упрямстве…
В обманчивом спокойствии прошло еще несколько часов.
Постепенно стало душно, словно в теплице. Смолкли ночные птицы, хищные животные. Огромные, черные с медно-красным оттенком по краям тучи неслись по небу, усеянному звездами. А как неестественно, почти лихорадочно сверкали эти звезды в ярких ореолах[94]!
Огненными зигзагами несколько раз сверкнула молния, затем раздался оглушительный гром.
Это была гроза… а может быть, и ураган, чего так опасался Гарри.
Захрипели и задергались мулы, заржали, поднимаясь на дыбы, лошади. Беспорядочно забегали люди, кто-то зажег фонари. Несколько человек устремились к животным, пытаясь их успокоить, а заодно проверить и укрепить путы[95].
Буря усилилась. Огненные зигзаги то и дело пересекали почерневшее небо, гром грохотал безостановочно, подобно артиллерийской канонаде. Пошел дождь. Настоящий тропический ливень, льющий потоком с неба, словно мифический Титан[96] своими руками выжимал эти облака, насыщенные влагой.
Хуана и Лаура вскочили с первыми раскатами грома. Спустя мгновение их палатку снесло порывом ветра.
— Дочь моя! — простонала мать. — Не уходи, не оставляй меня.
— Я здесь, мама! Здесь!..
Вцепившись друг в друга, они испуганно смотрели по сторонам, пытаясь увидеть своих защитников — дона Бласа и Гарри.
А плантатор прямо-таки потерял голову от случившегося. Наталкиваясь на людей и животных, суетясь, жестикулируя, дон Блас перебегал от одной группы к другой, отдавал какие-то бессмысленные распоряжения, сея вокруг замешательство и в конечном счете панику.
Страх сковал сердца даже самых храбрых. Раздался чей-то крик:
— Спасайся кто может!
Гарри пришел в бешенство, услышав этот вопль отчаяния и малодушия. Взведя курок револьвера, громовым голосом он перекрыл стоявший вокруг грохот:
— Всем стоять на месте! На месте!.. Башку продырявлю любому, кто двинется!
Отважный и спокойный, он на голову был выше всех. Энергичные жесты и слова способствовали тому, что каждый мало-помалу проникся хладнокровием и бесстрашием американца. Никто больше не помышлял о бегстве. Не имея возможности укрыться, люди стояли согнувшись, под проливным дождем. Гром гремел не переставая. Напуганные, все застыли в какой-то обреченной неподвижности.
Гарри нашел Хуану и донну Лауру. Вскоре появился и рухнул от усталости на землю дон Блас.
Женщины были не столь подавлены, как думал американец. Гарри с радостью обнаружил, что они смогли побороть вполне естественный в подобной ситуации страх.
Улучив момент, он подбодрил их:
— Держитесь! Буря скоро закончится. Небо вот-вот начнет проясняться.
Внезапно Хуана пронзительно закричала:
Мифический — от слова «миф», сказание, передающее верования древних народов о происхождении мира и явлении природы, о богах и вымышленных героях.
— Вода! Вода поднимается!
— Ого! — воскликнул Гарри. — Надо уходить отсюда. Вода идет сверху.
Вниз, огибая камни, оставленные предыдущим наводнением, устремился водный поток. Вдали послышался шум водопада.
— А если мы поднимемся на повозки? — пролепетал дон Блас, только сейчас осознавший цену своего упрямства.
— Ни в коем случае! — отозвался Гарри. — Если поток окажется сильным, их перевернет и понесет течением, словно соломинки.
Именно наводнения больше всего опасался молодой американец. В сложившейся ситуации оставался один выход — немедленно бежать отсюда.
Взяв на себя всю ответственность и не обращая внимания на дона Бласа, Гарри крикнул:
— Друзья! Слушайте меня, от этого зависит ваша жизнь! Повинуйтесь мне полностью и беспрекословно. Я за все отвечаю. Понятно?
— Да! Да! Гарри! Командуйте! — сразу несколько хриплых голосов.
— Отлично! Значит, можно рассчитывать на вас! Отвяжите мулов!
А вода между тем прибывала с угрожающей быстротой. Она уже достигла подколенной впадины животных, которые беспокойно зафыркали, пытаясь встать на дыбы. К счастью, приказ Гарри был уже выполнен, хотя и не без трудностей. Освобожденные мулы, разбрызгивая во все стороны воду, устремились в лес.
— Они вернутся! — молодой человек. И тотчас добавил:— теперь седлайте коней!
Он повернулся, чтобы помочь надеть упряжь на лошадей Хуаны и донны Лауры. В данной ситуации Гарри посчитал своим долгом сделать это лично.
Вода поднималась все выше и выше. Поток стремительно несся вниз, унося с собой вырванные с корнем деревья, обломанные ветки, запутанные вороха лиан. Люди с трудом удерживали встревоженных лошадей. Послышалась новая команда Гарри:
— Снять путы! И тут же:
— По коням, друзья! С нами Бог!
— Гип! Гип! Ур-р-а! — ковбои.
Затем врассыпную они устремились прочь от этого места. Дон Блас, Гарри, Хуана и донна Лаура остались одни. Молодой человек помог донне Лауре подняться на фыркающую лошадь, затем крикнул:
— В седло! Дон Блас! В седло! А теперь ваша очередь, сеньорита!
Подняв, словно ребенка, Хуану, он посадил ее на черного жеребца, потом на секунду скрылся под водой, чтобы срезать путы.
И вот он уже на своем мустанге! Молодой человек обернулся к девушке:
— За мной, и не отставайте!
Женщины с трудом удерживали ошалевших от страха лошадей. Рискуя каждую секунду попасть в бешеный поток и столкнуться со стремительно несущимися вниз по течению огромными деревьями, наши герои наконец выбрались на возвышенность. Подумав, что спасены, они радостно закричали. В этот момент раздался оглушительный грохот, сопровождаемый ослепительной вспышкой. Молния ударила где-то совсем рядом, наполнив воздух резким запахом серы. С громким треском рухнули несколько деревьев. Обезумевшие лошади встали на дыбы. Несколько секунд кромешной темноты, затем две или три яркие вспышки осветили мрачную картину разрушения.
В этот миг раздался громкий отчаянный крик, скорее раздирающий душу плач:
— Дочь! Где моя дочь? — несчастная донна Лаура.
— Мисс Хуана! — Гарри застыла кровь. Ошеломленный дон Блас зарыдал, как дитя. Казалось,
он сошел с ума. Рядом ревел поток, с треском падали деревья. В адской, кромешной тьме творилось что-то невообразимое. Девушка исчезла.
Пока дон Блас и американец, поверив в окончательную победу, трудились над восстановлением разрушенного дома, враг не дремал.
Враг, беспощадный и действительно грозный для любого, кому известна жестокая ненависть метиса, поклявшегося вконец разорить и пустить по миру плантатора. И он сдержит свое слово, чего бы это ему ни стоило!
Этим врагом был Андрее. Он уже показал, на что способен, и дон Блас зря его недооценивал… Несомненно, Андрее находился где-то поблизости, наблюдая за происходящим в доме. Обнаружив, что Гарри Джонс и его люди обосновались там надолго, метис решил избавиться от них с помощью отравы. Сделать это было нетрудно, так как индейцы, работавшие у американца, полностью повиновались Андресу. Отраву незаметно добавляли в пищу бледнолицым. Пятеро погибли, остальных ждала такая же участь, если бы не своевременное вмешательство доктора и назначенное им лечение.
Андресу мгновенно доложили о выздоровлении больных. Коварный метис решил не мешкая воспользоваться ядом коралловых змей. Эти ужасные рептилии в изобилии водятся в местных лесах и даже возле мест обитания человека.
Индейцам, умеющим обращаться со змеями, не составило труда схватить и запереть их в клетки. Затем по приказу Андреса двое краснокожих ночью направились с рептилиями к лазарету. Один из них смог проникнуть в хижину и выпустить из клетки свирепых гадов. В соответствии со своей повадкой, маленькие змеи расползлись и успели укусить двух шевельнувшихся было больных.
Другой индеец был замечен и застрелен часовым. Краснокожий замертво упал возле клетки, в которой яростно шипели разъяренные гады, опоенные каким-то снадобьем.
Остальное читателю известно, вплоть до настоятельной рекомендации доктора дону Бласу оставить «Прибежище беглеца». Под угрозой смерти следовало решиться на это, каким бы мучительным ни был отъезд, больше напоминающий бегство.
Приняв окончательное решение, дон Блас собрался отдать необходимые распоряжения, чтобы подготовиться к отправлению в более безопасное место. Надо было уехать как можно дальше от бывших работников плантации, полностью подчиненных Андресу.
Но куда именно?
Города с их так называемой цивилизацией, ограниченным пространством, огромным населением не подходили для наших первопроходцев. Этим детям пустыни были необходимы простор, свобода.
Немного подумав, дон Блас объявил свое решение:
— Мы двинемся в глубь Биржи Мапими. Нас сорок пять, и все вооружены. Продовольствие имеется. Собираемся, и быстро. Больные поправятся во время путешествия.
Плантатор давно, впрочем, собирался построить дом на берегу лагуны Тлалмалила.
Съестные припасы, мебель, инструменты были тщательно упакованы и размещены на четырех огромных повозках, настоящих передвижных домах, в которых имелось все. Каждую повозку тянули десять мулов[90].
Спустя полторы недели после кровавых столкновений у имения караван, к величайшему изумлению оставленных на произвол судьбы индейцев, двинулся в путь.
Впереди на лошадях скакали два техасских ковбоя. Великолепные стрелки, крепкие парни, они прекрасно знали местность, и поэтому им было поручено действовать в качестве разведчиков: выбирать правильное и безопасное направление движения, своевременно обнаруживать и сообщать дону Бласу или Гарри о появлении людей, диких животных и прочих неожиданностях.
За ковбоями двигалась первая повозка в сопровождении нескольких всадников. Затем — остальные. Замыкали караван шесть вооруженных ковбоев, так же, как и все в колонне, верхом на лошадях. Они внимательно смотрели по сторонам, готовые к любым неожиданностям. Дон Блас, его жена, Гарри и Хуана скакали парами тут же.
Было решено не брать слуг из числа индейцев.
От первых дней путешествия у наших героев остались самые приятные воспоминания.
В десять утра караван останавливался. Все завтракали, кормили животных, затем отдыхали. В три часа — вновь в путь, и так до захода солнца. Вечером повозки располагали в виде креста. Животным спутывали ноги, а люди располагались в углах, образуемых пересечением выстроенных в линию повозок. Затем разжигали костры, ужинали, после чего, выставив охрану, ложились спать. Часовые сменялись каждый час.
С непривычки возникали кое-какие неудобства, но спустя некоторое время путешествие превратилось в приятное и интересное времяпрепровождение. Особенно для Хуаны, остро переживавшей расставание с любимым домом, где она провела свое детство. К тому же Гарри проявил себя в высшей степени любезным и услужливым спутником. Ему частенько удавалось развеселить Хуану и отвлечь ее от грустных воспоминаний.
Прошло несколько дней. Вскоре густые, влажные испарения предупредили о приближении лагуны — настоящего озера, не уступающего по площади целому аррондисману[91] нашей Франции. Появились низинные земли. Пески, где росли унылые растения вроде гигантского кактуса, молочая, алоэ[92], сменились непередаваемой по великолепию, размерам и разнообразию флорой. Картина, представшая взору путешественников, поражала воображение, хотелось петь и кричать! Обычных слов не хватало! Длинный спуск, больше похожий на широкую дорогу, проходящий по руслу какой-то высохшей реки, рассекал надвое изумрудную долину. Впереди, сквозь густой сероватый туман поблескивали воды лагуны, известной также под названием Озера кайманов.
Радостный дон Блас воскликнул:
— Вот мы и у цели!
— Всего лишь за восемь дней пути! Простая прогулка! — добавил Гарри, привыкший к длительным изнурительным переходам в пустыне.
— Пока расположимся здесь, — продолжил плантатор. — И не спеша будем подыскивать место для строительства дома.
— Позвольте заметить, что мы стоим в русле высохшей реки. Мне кажется, следовало бы остановиться где-нибудь повыше.
— Вы правы, но на этом широком песчаном спуске нам легче будет заметить индейцев, если они вдруг попытаются напасть на нас.
— Вряд ли краснокожие настолько глупы, чтобы решиться на такое. Зато представьте себе, что произойдет в случае ливня. Вы не чувствуете приближающейся грозы? Видите эти темные тяжелые тучи на горизонте?
— Ладно! Хватит! — прервал молодого человека дон Блас. Он не выносил, когда ему возражали. — О чем вы говорите? За два месяца не выпало и капли дождя.
— Что вовсе не мешает этому произойти сегодня. Но плантатор уже не слышал Гарри. Пожав плечами,
дон Блас повернулся и пошел отдавать приказ о приготовлении к ночлегу.
Хуана, в отличие от своего отца, серьезно отнеслась к словам Гарри и попыталась, в свою очередь, переубедить плантатора.
— Папа, — тихо произнесла она, — мистер Джонс прав! Подумайте, что может произойти, если внезапно начнет подниматься вода?
Дон Блас побагровел от гнева, сморщил лоб, который разрезала толстая лиловая вена.
— Хватит! — Плантатор рубанул ладонью воздух. — Делайте, что я говорю!
Впрочем, эта небольшая семейная ссора, последствия которой окажутся ужасающими, осталась незамеченной. Все были радостно возбуждены по случаю окончания путешествия и в предвкушении ужина, а затем и отдыха.
Быстро привязали коней и мулов, кто-то сбегал за водой, кто-то принес дров. Распаковали коробки с провизией, с близстоящих деревьев нарвали диковинных плодов. Часы показывали пять. Через два часа стемнеет. Люди Гарри насытились, обретя привычную силу, выносливость и энергию.
По мере захода солнца американец с горечью констатировал, что предчувствие его не обмануло.
Огромный красноватый диск, постепенно теряя свой истинный размер и цвет, мало-помалу закрывался туманом.
— Грозовое солнце! Предвестник циклона[93]! —тихо прошептал молодой человек.
Тем не менее Хуана услышала его и ответила:
— Вы полагаете, что это случится?
— Да, мисс Хуана. И я боюсь, потому что вам грозит опасность. Остальное для меня не важно.
— Что делать? Папа не желает ничего видеть и слышать.
— Я постоянно буду рядом с вами. Позвольте дать совет: оставайтесь весь вечер одетой и обутой. Попросите донну Лауру поступить так же.
Дон Блас не понял, о чем говорили молодые люди. Он производил впечатление уверенного в себе человека. Действительно ли он не замечал ничего тревожного? Или это была только хорошая мина при плохой игре?
Совсем скоро дон Блас пожалеет о своем упрямстве…
В обманчивом спокойствии прошло еще несколько часов.
Постепенно стало душно, словно в теплице. Смолкли ночные птицы, хищные животные. Огромные, черные с медно-красным оттенком по краям тучи неслись по небу, усеянному звездами. А как неестественно, почти лихорадочно сверкали эти звезды в ярких ореолах[94]!
Огненными зигзагами несколько раз сверкнула молния, затем раздался оглушительный гром.
Это была гроза… а может быть, и ураган, чего так опасался Гарри.
Захрипели и задергались мулы, заржали, поднимаясь на дыбы, лошади. Беспорядочно забегали люди, кто-то зажег фонари. Несколько человек устремились к животным, пытаясь их успокоить, а заодно проверить и укрепить путы[95].
Буря усилилась. Огненные зигзаги то и дело пересекали почерневшее небо, гром грохотал безостановочно, подобно артиллерийской канонаде. Пошел дождь. Настоящий тропический ливень, льющий потоком с неба, словно мифический Титан[96] своими руками выжимал эти облака, насыщенные влагой.
Хуана и Лаура вскочили с первыми раскатами грома. Спустя мгновение их палатку снесло порывом ветра.
— Дочь моя! — простонала мать. — Не уходи, не оставляй меня.
— Я здесь, мама! Здесь!..
Вцепившись друг в друга, они испуганно смотрели по сторонам, пытаясь увидеть своих защитников — дона Бласа и Гарри.
А плантатор прямо-таки потерял голову от случившегося. Наталкиваясь на людей и животных, суетясь, жестикулируя, дон Блас перебегал от одной группы к другой, отдавал какие-то бессмысленные распоряжения, сея вокруг замешательство и в конечном счете панику.
Страх сковал сердца даже самых храбрых. Раздался чей-то крик:
— Спасайся кто может!
Гарри пришел в бешенство, услышав этот вопль отчаяния и малодушия. Взведя курок револьвера, громовым голосом он перекрыл стоявший вокруг грохот:
— Всем стоять на месте! На месте!.. Башку продырявлю любому, кто двинется!
Отважный и спокойный, он на голову был выше всех. Энергичные жесты и слова способствовали тому, что каждый мало-помалу проникся хладнокровием и бесстрашием американца. Никто больше не помышлял о бегстве. Не имея возможности укрыться, люди стояли согнувшись, под проливным дождем. Гром гремел не переставая. Напуганные, все застыли в какой-то обреченной неподвижности.
Гарри нашел Хуану и донну Лауру. Вскоре появился и рухнул от усталости на землю дон Блас.
Женщины были не столь подавлены, как думал американец. Гарри с радостью обнаружил, что они смогли побороть вполне естественный в подобной ситуации страх.
Улучив момент, он подбодрил их:
— Держитесь! Буря скоро закончится. Небо вот-вот начнет проясняться.
Внезапно Хуана пронзительно закричала:
Мифический — от слова «миф», сказание, передающее верования древних народов о происхождении мира и явлении природы, о богах и вымышленных героях.
— Вода! Вода поднимается!
— Ого! — воскликнул Гарри. — Надо уходить отсюда. Вода идет сверху.
Вниз, огибая камни, оставленные предыдущим наводнением, устремился водный поток. Вдали послышался шум водопада.
— А если мы поднимемся на повозки? — пролепетал дон Блас, только сейчас осознавший цену своего упрямства.
— Ни в коем случае! — отозвался Гарри. — Если поток окажется сильным, их перевернет и понесет течением, словно соломинки.
Именно наводнения больше всего опасался молодой американец. В сложившейся ситуации оставался один выход — немедленно бежать отсюда.
Взяв на себя всю ответственность и не обращая внимания на дона Бласа, Гарри крикнул:
— Друзья! Слушайте меня, от этого зависит ваша жизнь! Повинуйтесь мне полностью и беспрекословно. Я за все отвечаю. Понятно?
— Да! Да! Гарри! Командуйте! — сразу несколько хриплых голосов.
— Отлично! Значит, можно рассчитывать на вас! Отвяжите мулов!
А вода между тем прибывала с угрожающей быстротой. Она уже достигла подколенной впадины животных, которые беспокойно зафыркали, пытаясь встать на дыбы. К счастью, приказ Гарри был уже выполнен, хотя и не без трудностей. Освобожденные мулы, разбрызгивая во все стороны воду, устремились в лес.
— Они вернутся! — молодой человек. И тотчас добавил:— теперь седлайте коней!
Он повернулся, чтобы помочь надеть упряжь на лошадей Хуаны и донны Лауры. В данной ситуации Гарри посчитал своим долгом сделать это лично.
Вода поднималась все выше и выше. Поток стремительно несся вниз, унося с собой вырванные с корнем деревья, обломанные ветки, запутанные вороха лиан. Люди с трудом удерживали встревоженных лошадей. Послышалась новая команда Гарри:
— Снять путы! И тут же:
— По коням, друзья! С нами Бог!
— Гип! Гип! Ур-р-а! — ковбои.
Затем врассыпную они устремились прочь от этого места. Дон Блас, Гарри, Хуана и донна Лаура остались одни. Молодой человек помог донне Лауре подняться на фыркающую лошадь, затем крикнул:
— В седло! Дон Блас! В седло! А теперь ваша очередь, сеньорита!
Подняв, словно ребенка, Хуану, он посадил ее на черного жеребца, потом на секунду скрылся под водой, чтобы срезать путы.
И вот он уже на своем мустанге! Молодой человек обернулся к девушке:
— За мной, и не отставайте!
Женщины с трудом удерживали ошалевших от страха лошадей. Рискуя каждую секунду попасть в бешеный поток и столкнуться со стремительно несущимися вниз по течению огромными деревьями, наши герои наконец выбрались на возвышенность. Подумав, что спасены, они радостно закричали. В этот момент раздался оглушительный грохот, сопровождаемый ослепительной вспышкой. Молния ударила где-то совсем рядом, наполнив воздух резким запахом серы. С громким треском рухнули несколько деревьев. Обезумевшие лошади встали на дыбы. Несколько секунд кромешной темноты, затем две или три яркие вспышки осветили мрачную картину разрушения.
В этот миг раздался громкий отчаянный крик, скорее раздирающий душу плач:
— Дочь! Где моя дочь? — несчастная донна Лаура.
— Мисс Хуана! — Гарри застыла кровь. Ошеломленный дон Блас зарыдал, как дитя. Казалось,
он сошел с ума. Рядом ревел поток, с треском падали деревья. В адской, кромешной тьме творилось что-то невообразимое. Девушка исчезла.
ГЛАВА 3
Борьба с течением. — К лагуне кайманов. — На мысе. — Ужасный восход солнца. — Крокодилы! — В окружении. — Зыбучий песок. — Лай собак. — Бегство. — Странная пирога. — Спасены! — Та, которую не ждали!
Не видя грозу в тропиках, невозможно представить ее разрушительную силу. Эпицентр[97] удара молнии иногда превращается в пустынное пространство. Таким образом, Хуана, ее мать, дон Блас и Гарри должны были бы быть уничтожены на месте. И тем не менее, насквозь промокшие, оглушенные, ослепленные и жалкие, благодаря счастливой случайности или странному капризу молнии, нередко опровергающему самые худшие опасения, они остались живы. В тот момент, когда вспышка осветила все вокруг, лошадь Хуаны наткнулась на какое-то невидимое препятствие и чуть было не упала. Сильная и ловкая девушка, натянув поводья, удержала жеребца на ногах. Но тут несущееся вниз по течению бревно ударило коня по голове. Бедное животное, вновь потеряв равновесие, подставило бок бурному потоку. Течение подхватило обоих и понесло, словно соломинку. Хуана отчаянно закричала. Именно этот крик и услышали похолодевшие от ужаса мать, отец и Гарри.
А несчастная девушка, кружась, словно щепка, в бурлящих водоворотах, среди каких-то обломков, неслась вниз навстречу неизвестности. Цепляясь за колючие ветки, запутавшись в лианах, Хуана в страхе вглядывалась в темноту.
Перед глазами на секунду возник и тут же исчез образ бесстрашного Железного Жана.
Всхлипнув, надломленным голосом она пролепетала:
— Жан! О, Жан! Где вы?
Инстинктивно Хуана еще сильнее вцепилась в гриву лошади, которая, отчаянно фыркая и дергаясь, пыталась нащупать твердую землю.
Грозное течение несло девушку все дальше и дальше. В голову Хуаны пришла страшная мысль: «Лагуна! Боже мой! Это конец!»
Поток действительно неотвратимо уносил ее в эти предательски спокойные воды с чудесными берегами. Однако, вспомнив название лагуны, Хуана поневоле вздрогнула. Еще бы — Лагуна кайманов[98]! Она похолодела от ужаса при мысли, что через некоторое время ей, вероятно, предстоит встреча с этими чудовищами.
Между тем буря потихоньку затихла, ливень прекратился. Облака местами рассеялись. Показались звезды. Странное дело! Ни на секунду девушке не пришла в голову мысль, что отец, мать, Гарри и все остальные тоже в опасности. Что с ними может случиться? Они же сообща противостоят стихии, думалось ей…
Между тем бедная Хуана, посреди ревущего потока в компании с фыркающей от страха лошадью, уже никого не звала. Затерянная в страшном одиночестве, переживая ужасающую явь, устав бороться, она чувствовала, как ее неумолимо несло к заливу. Не выдержав, бедняжка простонала:
— Лагуна кайманов! О! Кайманы! Боже милосердный!
Лошадь наконец ступила на твердую землю. Поводья лежали на шее, а Хуана, вне себя от ужаса, неподвижно сидела в седле, судорожно вцепившись в гриву коня.
Понемногу русло реки расширилось, незаметно перейдя в устье. Темная линия густой растительности на берегах отступила назад. Впереди виднелось свободное пространство. На широкой глади слабо подрагивали отражения звезд. Лошадь шла в воде по брюхо, затем по колено. И тут внезапно стремительно погрузилась в реку. Раздался всплеск, сопровождаемый характерным звуком захлебнувшегося животного. Хуана, подумав, что наступил конец, отчаянно закричала:
Не видя грозу в тропиках, невозможно представить ее разрушительную силу. Эпицентр[97] удара молнии иногда превращается в пустынное пространство. Таким образом, Хуана, ее мать, дон Блас и Гарри должны были бы быть уничтожены на месте. И тем не менее, насквозь промокшие, оглушенные, ослепленные и жалкие, благодаря счастливой случайности или странному капризу молнии, нередко опровергающему самые худшие опасения, они остались живы. В тот момент, когда вспышка осветила все вокруг, лошадь Хуаны наткнулась на какое-то невидимое препятствие и чуть было не упала. Сильная и ловкая девушка, натянув поводья, удержала жеребца на ногах. Но тут несущееся вниз по течению бревно ударило коня по голове. Бедное животное, вновь потеряв равновесие, подставило бок бурному потоку. Течение подхватило обоих и понесло, словно соломинку. Хуана отчаянно закричала. Именно этот крик и услышали похолодевшие от ужаса мать, отец и Гарри.
А несчастная девушка, кружась, словно щепка, в бурлящих водоворотах, среди каких-то обломков, неслась вниз навстречу неизвестности. Цепляясь за колючие ветки, запутавшись в лианах, Хуана в страхе вглядывалась в темноту.
Перед глазами на секунду возник и тут же исчез образ бесстрашного Железного Жана.
Всхлипнув, надломленным голосом она пролепетала:
— Жан! О, Жан! Где вы?
Инстинктивно Хуана еще сильнее вцепилась в гриву лошади, которая, отчаянно фыркая и дергаясь, пыталась нащупать твердую землю.
Грозное течение несло девушку все дальше и дальше. В голову Хуаны пришла страшная мысль: «Лагуна! Боже мой! Это конец!»
Поток действительно неотвратимо уносил ее в эти предательски спокойные воды с чудесными берегами. Однако, вспомнив название лагуны, Хуана поневоле вздрогнула. Еще бы — Лагуна кайманов[98]! Она похолодела от ужаса при мысли, что через некоторое время ей, вероятно, предстоит встреча с этими чудовищами.
Между тем буря потихоньку затихла, ливень прекратился. Облака местами рассеялись. Показались звезды. Странное дело! Ни на секунду девушке не пришла в голову мысль, что отец, мать, Гарри и все остальные тоже в опасности. Что с ними может случиться? Они же сообща противостоят стихии, думалось ей…
Между тем бедная Хуана, посреди ревущего потока в компании с фыркающей от страха лошадью, уже никого не звала. Затерянная в страшном одиночестве, переживая ужасающую явь, устав бороться, она чувствовала, как ее неумолимо несло к заливу. Не выдержав, бедняжка простонала:
— Лагуна кайманов! О! Кайманы! Боже милосердный!
Лошадь наконец ступила на твердую землю. Поводья лежали на шее, а Хуана, вне себя от ужаса, неподвижно сидела в седле, судорожно вцепившись в гриву коня.
Понемногу русло реки расширилось, незаметно перейдя в устье. Темная линия густой растительности на берегах отступила назад. Впереди виднелось свободное пространство. На широкой глади слабо подрагивали отражения звезд. Лошадь шла в воде по брюхо, затем по колено. И тут внезапно стремительно погрузилась в реку. Раздался всплеск, сопровождаемый характерным звуком захлебнувшегося животного. Хуана, подумав, что наступил конец, отчаянно закричала: